Насилие истиной

ГЛАВА 16

Вечером Кирилл удобно устроился на диване и принялся просматривать черновики Рахманиной. Скорей всего, это были первоначальные наброски. Жаклин записывала приходившие воспоминания, в целях конспирации не указывая имен.

Мелентьев не рассчитывал на многое, но все же… Листы были не пронумерованы и сложены как попало. Получались какие-то выхваченные сцены, причем написанные с претензией на художественность.

«… Я стояла перед ней в длинном вечернем платье цвета рубина и не узнавала ее. Она узнала меня, и испуг, отразившийся на ее лице, привлек мое внимание. Каким образом она оказалась здесь? Неужели? Впрочем, сомнения излишни! Я сделала движение к ней, она отпрянула, глаза молили: «Ты меня не знаешь!»

«Очень интересно, какого цвета у нее было платье!» — с раздражением отбросил листок Кирилл и взял другой… ничуть не лучше.

«Красив, утонченно воспитан и утонченно порочен. Беспринципен и ловок, как Талейран. Она онемела, увидев меня, признаюсь, я тоже. Она не стушевалась и кивнула мне… как будто все в порядке. Да где уж там! Такая потеха будет! Теперь понятно, кто его сын!»

«Зато мне вообще ничего не понятно! Может, это вовсе не те черновики? — засомневался сыщик. — Может, Рахманина думала написать роман? Тогда как понять, что все персонажи при виде ее немеют и шарахаются!» — детектив тяжело вздохнул и продолжил чтение.

«… Он бы простил ей кого угодно, но только не Г. Отца родного простил бы. А тут, зависть и страх оказаться хуже. Она это знает и боится меня!»

«Ну, теперь все понятно, — почти развеселился Мелентьев. — Ее уже боятся! Отлично! Прогресс налицо!»

«… Вообще, мужчины не любят лесбиянок, а тем более Он. Не сомневаюсь, она раскаивается. Потому что надеется, несмотря на все обстоятельства неблагоприятные на нынешний момент для нее, быть с ним. Она его любит… Его же ждут сюрпризы…»

«… Обаятельный, умный, а она его провела! Она убила! И с какой изобретательностью и хладнокровием, тот же Талейран позавидовал бы…»

«… В моей власти их казнить или помиловать… нужно подумать! Нет, помиловать не смогу! Уничтожу! Слово неверное! Всем воздам по заслугам, не более и не менее…»

«… Она знает, что такое тюрьма!»

«… Сколько лет прошло, а документы в сохранности! Слава бюрократии! Она не дает бесследно исчезнуть людской подлости. Мои руки дрожали, когда я взяла этот пожелтевший лист. Ее лицо встало передо мною… и ее лицо тоже…»

«… Любила больше всех только его. Мужественно красив… Но за обиду отомщу! У нас все могло быть! Случись так, я сейчас была бы самой счастливой женщиной!»

Кирилл недовольно поморщился. Кипа листов была внушительной, чтобы хоть как-то разобраться, придется потратить много времени. Сопоставлять, отбрасывать художественные изыски пера Жаклин, искать факты, размышлять над рисунками, восстанавливать вычеркнутое.

«Даже если здесь двадцать процентов правды, все равно стоит поработать!» — решил детектив и принялся раскладывать листы на прозрачной крышке журнального столика, пытаясь рассортировать их по определенным признакам.

Его кропотливая работа была прервана телефонным звонком.

— Добрый вечер! Я говорю с Кириллом Мелентьевым? — уточнил густой мужской голос.

— Да! Слушаю вас!

— Это Андрей Рокин. — Кирилл удивленно повел глазами и подумал: «Какая надобность во мне возникла у известного музыкального продюсера?» — Я хотел бы встретиться с вами по важному делу!

— Пожалуйста! Приезжайте! Если хотите, прямо сейчас! — Мелентьев назвал свой адрес.

Рокин наполнил воздух студии крепким ароматом туалетной воды от Шанель. На нем был бежевый костюм и легкие туфли тоном темнее.

— Здравствуйте! — протянул он ухоженную руку. — Простите за беспокойство, но у вас профессия такая, — пояснил он Кириллу. — Как вы понимаете, дело у меня весьма деликатного свойства. Но Мирра Драгулова поручилась за вашу порядочность! — сказал он и выдержал многозначительную паузу.

— Выпьете чего-нибудь? — заполнил ее детектив.

— С удовольствием! Минеральной воды.

«А клиент нервничает!» — отметил Кирилл и поставил перед ним на стол высокий стакан с ледяной водой.

— Значит, я полностью рассчитываю на вас, — подытожил Рокин и приступил к изложению своего дела. — Может, вам известно, что мы с Марианной Горстковой готовим новый, очень дорогостоящий музыкальный проект. Работа началась более полугода назад, и совершенно неожиданно наши деловые отношения с Марианной переросли в более тесные…

«О! А как же Никита Напольский? Неужели пребывает в полном неведении? Со стороны похоже на то!» — отметил детектив.

— … Но, как вам, несомненно, известно у Марианны были определенные отношения с Напольским, — он вопросительно взглянул на Мелентьева. Тому пришлось солидно кивнуть.

— … Так вот! — взгляд Рокина пробежал вокруг и вновь остановился на детективе. — Марианна мне обещала, что между нею и Напольским все будет кончено. Но не резко, не сразу! В чисто пиаровских целях мы решили, что внешне они еще какое-то время будут создавать иллюзию милой пары. Я ей доверился. И она, насколько я мог убедиться, меня не обманывала. Но совсем недавно у меня возникло неприятное сомнение. Вкралось в душу тихо так, почти незаметно, а покоя лишила начисто. Я, — возвысил он голос, — не из тех мужчин, которые могут закрывать глаза на некоторые шалости своих возлюбленных. У меня принцип: «Пока ты со мной, ты — только со мной!». Но не так давно, а именно седьмого июня в ночном клубе «Эва» собрался небольшой круг солидных людей. Артистов пригласили самых звездных. Марианна должна была выйти на сцену сразу после полуночи… но ее не оказалось в клубе. Самое странное, что она там была, а потом исчезла. Вы понимаете, я встревожился. Принялся ей звонить. Сотовый не отвечал. Естественно, я не подал виду, что не знаю, куда она запропастилась. Наоборот, сыграл удивление, что администратор не оказался в курсе моей просьбы сдвинуть ее выход. Короче, я сделал все, чтобы прикрыть ее некрасивый поступок. И вот в час тридцать, как ни в чем не бывало, появляется она. «Прости, что-то случилось с горлом. Пришлось поехать домой за спреем», — проговорила на одном дыхании и поспешила на сцену. Ну, сами понимаете, что это объяснение шито белыми нитками. Во-первых, за спреем можно было послать кого угодно, а во-вторых, почему не отвечал сотовый? Я попытался в очень деликатной форме добиться от нее более ясного ответа, но Марианна посчитала себя оскорбленной моими вопросами. Поэтому я решил обратиться к вам. Я хочу знать, встречалась ли Марианна седьмого июня с Напольским? Впервые она ускользнула из моего поля зрения и не пожелала дать вразумительный ответ. Она фактически пошла на нарушение нашего негласного договора. А я, признаюсь, подозреваю, что она все-таки встречалась с Напольским. Даже уверен! Наверное, у меня сильно развита интуиция? — вопросительно улыбнулся он.

— Не исключено! — в тон ему ответил детектив.

— Ну, так как? Беретесь?

— Вы столь подробно и четко изложили свое дело, что я не вправе отказать.

— Благодарю! — Рокин вынул из кармана пиджака конверт и положил на стол. — Аванс! — пояснил он.

Проводив гостя, Кирилл заглянул в конверт и остался доволен.

«Солидный человек. Ему даже не нужно называть цифр, все знает! — с легкой иронией улыбнулся детектив. — А такой простой вещи не понимает: разве можно удержать Марианну даже на один день каким-то там негласным договором? Она, конечно, что-то мурлыкнула в ответ на его глупое предложение. Он это принял за согласие, а она — за несколько пропетых нот из новой песенки. Однако как бы меня взволновал его рассказ, если бы я уже не знал, кто убийца Рахманиной. Еще бы! Марианна не вышла на сцену именно в час убийства Жаклин! — Кирилл задумался, но довольно быстро отогнал мысли, двигавшиеся в ненужном направлении. — Ладно, с Марианной, конечно, разберусь… Но сейчас главное — выяснить причину, по которой Валуева убила Жаклин!» — почти вслух произнес он и продолжил разбирать черновики.

Солнце уже залило обжигающим светом улицы и переулки, выпило бусинки росы с цветочных лепестков на клумбах и поднималось выше, чтобы полнее объять лучами весь город.

Кирилл еще спал в прохладном воздухе кондиционера. Стрелки часов приближались к полудню. Наконец он проснулся. Взглянул на будильник.

«Хорошо поспал! Вчера засиделся до четырех утра. Но зато многое узнал о Валуевой. Осталось еще кое-что уточнить, и картина станет совершенно ясной».

Раздался звонок, ему было приятно услышать голос Светланы.

— Почему вчера не приехал?

— Прости! Был очень занят! Надеюсь, у меня есть возможность реабилитироваться?

— Есть! — рассмеялась она. — Сегодня вечером я приглашена на раут в министерство иностранных дел.

— Не может быть!

— Да-да! И ты будешь меня сопровождать!

«Вот это удача! — мысленно возликовал детектив. — Просто невероятно благоприятное стечение обстоятельств!»

— За что такая честь?

— Мы очень эффектно смотримся вместе: очаровательная блондинка и высокий брюнет, — залилась смехом мадам Ферри. — В половине восьмого будь у меня.

Кирилл положил трубку и поспешил в ванную принять душ. Затем быстро позавтракал и спустился в гараж.

«Итак, к кому бы мне поехать? Кто лучше других знает правду? Конечно, несравненная Марианна! Ведь именно она была любовницей Валуева перед тем, как тот начал встречаться с Аллой!»

Он открыл записную книжку и набрал номер.

— Алло! — раздался недовольный голос Марианны, сразу дававший понять, какую фразу должен произнести звонивший: «Ой, простите, кажется, я не вовремя. Разрешите перезвонить попозже!» Но она ее не дождалась.

— Здравствуйте! Это Кирилл Мелентьев. Мне нужно с вами встретиться!

— И что, срочно? Или можно подождать?

— Полагаюсь на вашу женскую интуицию.

— Но я занята! У меня прогон! Ладно! Минут двадцать смогу вам уделить. Приезжайте в студию Рокина.

За стеклянными дверями студии Рокина дежурило несколько бойцов охраны. Кирилл протянул в окошко свой паспорт и вошел в прозрачную кабину, тут же автоматически захлопнувшуюся по принципу мышеловки. Через несколько секунд передняя стенка кабины сдвинулась в сторону.

— Вам на пятый этаж! — сказал высокий охранник с микрофоном, подвешенным за ухом.

Вестибюль сверкал малахитовыми стенами и зеркалами в венецианских рамах. На пятом этаже Мелентьева встретила серьезная девушка в очках.

— Здравствуйте! Репетиция продлится еще с четверть часа. Затем Марианна будет пить сок, и вы сможете с ней побеседовать. А сейчас, если хотите, пройдите в зал, — улыбаясь одними тонкими губами, произнесла она и указала рукой на массивные двери, откуда доносилась часто обрываемая музыка.

Мелентьев вошел в полукруглый зал, посредине которого находилась площадка, залитая пронзительно белым светом. Марианна в янтарного цвета платье с неровными краями держала в руках ноты и о чем-то говорила с небольшого роста молодым человеком. Он взмахнул рукой — пошло вступление. Марианна отложила ноты и сосредоточилась. Голос звучал чисто, сильно, с поразительной легкостью покоряя верха и опускаясь низкими бархатными переливами. Выпорхнул балет. Батманы, жете, вращения. Марианна вошла в середину линии и засверкала, словно янтарь в морских волнах.

— Восхитительно! — поспешил к покинувшей площадку певице Мелентьев.

— Добрый день! Все-таки пришли! — проговорила она с легким придыханием, прикладывая к лицу салфетку.

Она провела детектива в комнату отдыха со сплошным сиреневым диваном вдоль стены и высокими табуретами перед стойкой бара.

Серьезная девушка в очках поднесла ей стакан ананасового сока.

— Спасибо! Оставь нас! — без малейших различий в обеих фразах проговорила Марианна. Устало опустилась на диван и прикрыла глаза.

— Налейте себе чего-нибудь! — предложила она детективу.

Кирилл выбрал «Чинзано».

— Нашли убийцу? — не поворачивая головы, спросила Горсткова.

— Пока нет!

— Зачем вам понадобилось встречаться со мной?

— Вы даете великолепные по точности характеристики!

— Однако вам это не помогло!

— Пока!

— Чья же характеристика вам понадобилась на этот раз? — вяло спросила она.

— Аллы Валуевой!

Правый глаз Марианны чуть приоткрылся и искоса взглянул на детектива.

— Мне бы, конечно, хотелось узнать: почему именно ее, но вы правды не скажите… — она задумалась, вздохнула: — Ладно! Раз уж я взялась вам помочь… Что бы вы хотели узнать?

— Кто она? Откуда?

— Из Ростова-на-Дону. Приехала в Москву на театральный фестиваль, если не ошибаюсь, она работала в местном театре бухгалтером. Случайно в буфете познакомилась с Алексом. Мы с ним к тому времени, можно сказать, совсем расстались. Он увлекся наивной провинциальной свежестью. Большие глаза, приоткрытый рот, затаенное дыхание. Встречались они, если не ошибаюсь, около десяти лет. Алла приезжала, уезжала… Он был женат и развод с его стороны не предвиделся. Жена из потомственной московской семьи с большими связями, двое детей, дом — полная чаша. Но случилось невероятное. В результате известных событий фирма Алекса разорилась. Насколько мне известно, он попросил супругу помочь ему своим долларовым запасом. Она отказала, побоялась риска. Алекс принялся настаивать. Слово за слово, вспыхнула ссора, которую смог потушить только развод. Алексу, правда, удалось быстро восстановить потерянное. Тогда жена спохватилась, начала искать пути к примирению. Дети пытались уговорить Алекса вернуться, — Марианна усмехнулась тщетным попыткам бывшей семьи. — Валуев — прекрасный человек, но с одним серьезным недостатком — не умеет прощать! — произнесла она и замолчала, обдумывая какую-то мысль, покусывая ноготь и в горькой улыбке кривя губы.

Кирилл постарался ненавязчиво вывести певицу из задумчивости.

— Вам налить еще соку? — чуть наклонился он к ней.

Она встрепенулась, взмахнула ресницами.

— Да, пожалуйста! На чем я остановилась?

— На том, что Валуев не умеет прощать!

— Собственно, этим все сказано. Развелся и женился на Алле.

Мелентьев подал Марианне стакан.

— Благодарю! — слегка кивнула она. — Как бы мне кратко и емко охарактеризовать нашу цепкую провинциалочку? Сметливая, ловкая, хватающая на лету все, что следует делать и чего не следует, вписывающаяся в круг предлагаемых обстоятельств и людей. Вначале ей было нелегко с Крыловыми, Бахаревыми. Ее не замечали. Попросту не видели рядом с Алексом. А со мной ей и сейчас не легче, — с оттенком злорадства усмехнулась Марианна. — Но она сумела поставить себя и теперь со всеми на равных. Алекс ее любит… обожает сына, насколько он вообще это может.

— Вы считаете его бесчувственным?

— Я считаю его очень сдержанным в проявлении чувств.

— Как вы полагаете, чем могла Валуевой угрожать Рахманина?

Марианна очень выразительно пожала плечами.

— Думаю, менее всего она могла представлять угрозу именно для Аллы. Но, судя по ее очень нервному поведению, возьмусь предположить, что ей не хотелось читать о былых похождениях Алекса.

— У нее не было любовника?

Марианна, бессильно откинувшись на спинку дивана, залилась смехом.

— Нет! — уверенно ответила она, но, подумав несколько секунд, вдруг произнесла: — А впрочем? Она ведь ловкая! Хотя риск велик! Алекс не потерпит…

Видимо, вопрос взволновал Марианну, и она продолжила рассуждать вслух:

— Но кто знает? Уж больно сладки на вкус рискованные встречи с любовником! Однако в обществе мадам Валуева слывет образцовой супругой. Вот все, что я могу вам поведать о нашей провинциалочке, — заключила Марианна.

— Еще один вопрос! — задержал ее детектив. — Я обязан выяснить, кто где был в дни смерти Ветрова и Рахманиной.

— Пожалуйста! Двадцать четвертого мая, когда Олег… ужас! как вспомню, всю передергивает, был задушен этой мерзкой тварью, я весь день и даже ночь провела в студии звукозаписи. А… Забыла! Какого числа убили Жаклин?

— Седьмого июня, — подсказал Мелентьев. — Около или сразу после полуночи.

— Всю ночь была в клубе «Эва».

— Но ведь приблизительно после одиннадцати вечера вы его покинули.

— О! Осведомлены! Заболело горло. Ездила домой за спреем.

Их взгляды скрестились, но пауза не успела заполнить собой пространство.

— Благодарю! — без тени недоверия к словам Горстковой произнес Кирилл.

Марианна улыбнулась и протянула руку.

— Еще увидимся! — с кокетливой насмешливостью воскликнула она перед входом в зал.

Из-за двери появилась серьезная секретарша.

— Все готовы, Марианна!

— Ты же видишь, иду! — ответила она и бросила на Кирилла зажигательный взгляд.

«К чему бы это?» — подумал тот.

Взгляд вдовы был еще ярче. Он требовал немедленного ответа, грозя спалить все вокруг.

В вечернем платье цвета фуксии Светлана стояла посреди гостиной. Грудь, едва прикрытая тканью, волнительно вздымалась.

— Я должна быть неотразимой! — очень серьезно сказала она вошедшему Кириллу.

— Не получится! — наигранно сокрушился он и указал на стены. — Тебя уже отразили многочисленные зеркала.

Она покачала головой.

— Как ты не поймешь? Я же символ! Символ, скрепляющий дипломатические отношения между Швейцарией и Россией. Скажу честно, я не стремилась к этой роли, мне ее навязали. У миллионеров тоже есть обязанности, — притворно вздохнула она и, подойдя к Кириллу, положила руку с великолепным бриллиантом на безымянном пальце ему на грудь.

— Я должна излучать сексапильность! Но за годы замужества, не получая в нужной мере любви, я потеряла всякий шарм. Я стала оболочкой, под которой нет женщины…

— Трудно поверить!

— Ах! — она обхватила его голову руками и сильным движением притянула к себе.

Кирилл попытался приподнять платье, но оно оказалось слишком узким. Тогда он воспользовался не оказывающей сопротивления молнией. Они замерли друг перед другом: Кирилл в смокинге и Светлана в колье и диадеме из рубинов и бриллиантов.

«В каком-то фильме я видел подобный кадр, — постарался припомнить детектив. — Безусловно, она тоже. Что ж, смотримся эффектно».

Взгляд Мелентьева остановился на комоде с холодной мраморной крышкой. Он приподнял вдову и усадил на нее. Через минуту крышка стала горячей.

«Действительно, утешать даму — дело не из легких… Чем больше ее утешаешь, тем она более безутешна», — посмеивался Кирилл, глядя на закрывшую от удовольствия глаза Светлану.

Из высокой прически, украшенной диадемой, от любовных сотрясений выбились локоны, грудь с крупной рубиновой подвеской посреди колье забавно подпрыгивала, розовый язычок пробегал по пересохшим приоткрытым губам… наконец, ее тело приблизилось к насыщению, напряглось и медленно обмякло.

Она приоткрыла глаза и с трудом прошептала:

— Опаздывать нежелательно.

Соскочила с раскаленной крышки комода и забегала по залу.

— Где они?

Кирилл непонимающе посмотрел на Светлану.

— Ну, кружевная полосочка! — сделала она очаровательную гримаску.

— Если ты имеешь в виду трусики, то их на тебе не было!

— В самом деле? Ах, да! Верно!

Светлана скрылась в спальне и вернулась с кокетливой полосочкой цвета коралла, прикрыв на время ненасытную бездну своего бермудского треугольника. Она остановилась, глядя на детектива.

— Как я хочу, чтобы ты любил меня!

— А я люблю!

— Нет, не то… — с досадой поиграла она в воздухе пальчиками. — И вообще, как жаль, что ты не актер!

Светлана наклонилась и подняла платье.

— Зачем оно мне? Я вся в твоих поцелуях, как в нежнейшем покрывале… Но все мы, увы, зависим от глупого мнения. Всегда найдется дурак, который, по природной недалекости, прогорланит: «А король-то голый!»

Она вздохнула, впорхнула в шифон и повернулась спиной к Мелентьеву.

— Еще один поцелуй, — склонился он к ее плечу. — Я заметил, что в твоем покрывале образовалась прореха.

Здание российского МИДа с мрачной заносчивостью возвышалось над остальными постройками. Мадам Ферри в сопровождении Мелентьева и охранника вошла в просторный вестибюль с громоздкими хрустальными люстрами. К ней навстречу устремилась небольшая группа должностных чинов. «Прямо оперетта Легара «Веселая вдова», — не удержался от сравнения детектив.

Вдова была очаровательно-умиротворенной, но мужчины, тем не менее, чувствовали исходящие от нее тонкие импульсы вновь нарождающегося желания. И эти позывные зажигали их взгляды, которыми они ласкали ее.

Мелентьев поднялся на несколько ступеней по широкой мраморной лестнице и оглянулся вокруг. «Советский тоталитаризм, прикрытый евроремонтом, — определил он для себя. — Интересно, сколько продержится?»

В огромном зале собирался цвет российской и международной дипломатии. Кирилл с бокалом шампанского прохаживался между оживленно беседующих групп и выбирал, с кем можно перекинуться парой фраз. Он хотел узнать кое-что об одном человеке. «Но если не удастся приватно, придется полуофициально», — размышлял детектив и вдруг услышал, как кто-то обратился к кому-то по имени и отчеству. Мелентьев плавно повернулся и сразу догадался, что это он.

В черновиках Жаклин было написано: «… беспринципной ловкостью превзошел всех дипломатов… внешне очень похож на…» и обрыв фразы.

Мелентьев поздравил себя с тем, что ему удалось закончить недописанное Рахманиной предложение. Подошла Светлана, и в тот же миг вокруг нее с невероятной быстротой стали возникать важные чины в смокингах. «Беспринципный ловкач» тоже не упустил случая. Кирилл воспользовался моментом и познакомился с ним.

Он оказался страстным любителем Петербурга. Мелентьев подыграл.

— Одно время я часто ездил на выходные в Питер. Ну а если удавалось прихватить еще денек-другой… то обязательно останавливался на ночь в отеле «Фаворит».

— Никогда не слышал о таком! — воскликнул Кирилл.

— Прямо на полпути между Москвой и Питером. В небольшом заповедном леске. Впрочем, там есть указатель. Отель четырехзвездного уровня. Рекомендую! Последний раз был года три назад… Теперь практически безвыездно в Канаде.

— Сочувствую! — рассмеялся Кирилл.

…Далеко за полночь мадам Ферри и сопровождавшие ее лица вышли из здания МИДа.

Мелентьев проводил вдову до дверей дома, она намекнула, что можно и дальше. Он охотно повиновался.

Проснулся Кирилл в одиннадцать. Светлана сонно приоткрыла глаза, что-то прошептала и отвернулась.

Кирилл вышел в гостиную, где его уже ждал завтрак.

«На днях закончу расследование и поеду отдыхать, — решил он. — А сегодня буду ночевать в отеле «Фаворит».

По дороге Мелентьев заехал домой и переоделся.

«Пришлось бы повозиться с черновиками Жаклин, — рассуждал он, следуя в потоке машин в сторону Петербурга, — если бы не неожиданное признание Лютаева. Ведь у Рахманиной — сплошные недомолвки, понятные лишь ей и недоступные для несведущего. С кого начинать? С Эдуарда Крылова? С Валерии Бахаревой? А может, с Марианны? Да, что и говорить, помог простой случай в лице Лютаева. И все разъяснилось невероятно быстро».

Отель Мелентьеву понравился. Хозяйка тоже. Милая, безукоризненно вежливая с гостями. Кирилл поинтересовался о постояльцах, проживавших в отеле три года назад. Она села за компьютер и через полчаса пухленькими пальчиками, унизанными тоненькими колечками, передала детективу несколько списков. Он взглянул, и глаза его затуманились благодарностью. Люди, кого он ожидал найти, оказались в одном из них.

_____