Наследница по кривой

Глава 23

На секунду мне почудилось, что все мы, обезумев, затеяли детскую игру "море волнуется". Причем водит Шарлотта с оружием в руках, а мы с Леонардом как ползли на четвереньках за добычей, так и застыли на месте. Шарлотта, крепко сжимая пистолет, поднялась на ноги и обернулась к нам. Я с замиранием сердца наблюдала за ней.

Матиас тоже смотрел на Шарлотту, но он играл не по правилам. Бедный Матиас вовсе не замер на месте. Он извивался на полу, держась за ногу. От жалости у меня сжималось сердце.

— Шарлотта… — начала я. Я собиралась довести до ее сознания, что Матиасу необходима помощь, и немедленно, но мой голос перекрыл рык Леонарда.

— Шарлотта! — заорал он. — Отдай мне пистолет! Сейчас же!

Похоже, этот малый привык раздавать жене указания. На лице Леонарда не наблюдалось и тени сомнения в том, что Шарлотта ему подчинится. Честное слово, протягивая руку за оружием, он даже улыбался.

Что касается Шарлотты, то она выглядела совсем ошарашенной. Она посмотрела сначала на Леонарда, потом на меня и наконец на пистолет, словно изумляясь, как он оказался в ее руке.

Очень медленно Шарлотта повела рукой.

В направлении Леонарда.

Неужто она отдаст ему оружие?

— Шарлотта, нет! — вмешалась я. — Ради бога…

Больше я ничего не успела сказать. Леонард, вскочив на ноги, заорал:

— Заткнись, сука!!!

Он не отрывал глаз от пистолета в руке жены, но я не сомневалась: его замечание относилось непосредственно ко мне. Однако, судя по реакции Шарлотты, можно было подумать, что Леонард орал на нее. Она слегка вздрогнула, и ее губы побелели.

Леонард быстро шагнул к Шарлотте. Замер. Качнулся на каблуках. Я наблюдала за ним, судорожно глотая слюну. Неужто готовится к прыжку?

Леонард продолжал раскачиваться.

— Шарлотта, я серьезно… — Его голос дрожал от ярости. — Отдай этот чертов пистолет. СИЮ МИНУТУ!

Шарлотта моргнула.

Затем сделала маленький шажок — назад. Подняв пистолет, она твердо нацелила его в грудь мужа.

— Леонард, — произнесла Шарлотта. — ЗАТКНИСЬ.

Кроткая мышка вышла из себя!

Глаза Леонарда стали круглыми.

А мне, с тех пор как Шарлотта схватила пистолет, впервые удалось перевести дух. Я начала подниматься, испытывая громадное облегчение, и тут поймала взгляд Шарлотты.

Пожалуй, волна облегчения накатила на меня преждевременно.

Стоя на коленях, я смотрела на Шарлотту и читала ее мысли. Направив пистолет на мужа, она вспоминала о том, что Леонард сделал с Эфраимом Кроссом.

С человеком, который ее любил.

— Эй, Шарлотта… — Я постаралась, чтобы голос звучал как можно более буднично, что было нелегко в столь экстраординарных обстоятельствах. — Ты ведь не сделаешь того, о чем потом станешь жалеть…

Не уверена, что Шарлотта вообще меня слышала. Зато в ту же секунду она услышала иные звуки. Шум на лестничной площадке нарастал.

Маленький Донни теперь демонстрировал не только невиданный объем легких, но и удивительную способность тянуть одну ноту. К брату присоединилась и Мэри:

— Мама! Мамочка! МА-А-МА-А!

Шарлотта словно очнулась, крепче сжала пистолет и сделала глубокий прерывистый вдох.

— Дети, все в порядке! — крикнула она. — Оставайтесь на месте! Я скоро к вам поднимусь!

Я почувствовала, что могу немного расслабиться. Шарлотта не станет ни в кого стрелять в присутствии детей.

Особенно в их отца.

Хотя он более чем заслуживал пули.

Теперь Шарлотта смотрела на меня.

— Вызови полицию, Скайлер, — приказала она. — И «скорую». Быстро!

Что и требовалось доказать. Дайте забитой женщине заряженный пистолет, и ее уверенность в себе возрастет до невероятных размеров.

Высокая самооценка Шарлотты, обретенная всего несколько минут назад, проявилась в полной мере, когда за Матиасом приехала «скорая». К тому времени я стояла на коленях рядом с Матиасом. Он то впадал в забытье, то приходил в себя, а я прижимала полотенце, добытое на кухне, к его ноге, пытаясь остановить кровотечение. При виде такого количества крови даже я онемела, но Шарлотта была великолепна. Она принялась орать на фельдшеров, стоило им выйти из машины.

— Эй! Быстрее, чтоб вас! Здесь раненый! Пошевеливайтесь! — Полиция еще не приехала, так что Шарлотта понукала медиков с пистолетом в руке, направленным на Леонарда.

Не верьте тем, кто утверждает, что робкой мышке никогда не превратиться в грозную львицу!

Разумеется, уверенность Шарлотты в своих силах только укрепилась, когда Леонард исчез из ее жизни. Леонард, что не удивительно, проводит теперь свои дни за решеткой.

Что касается Матиаса, то он проводит свои дни в больнице. По словам докторов, пуля прошла сквозь мягкие ткани, не нанеся непоправимого вреда, однако Матиас некоторое время еще будет пребывать в неподвижности.

В целом это вовсе не так уж неплохо. Теперь у нас есть время поговорить. И лучше узнать друг Друга.

Пока мы с Матиасом узнаем друг друга, Шарлотта крепчает на глазах. Прошло три недели с тех пор, как мы разобрались с Леонардом, и вчера, когда клиент начал орать на нее по телефону из-за того, что его закладная не была принята, Шарлотта гаркнула в ответ: "Послушай, зануда, я не виновата в том, что у тебя не хватает денег на шикарный дом!"

И бросила трубку.

Шарлотта также становится все откровеннее насчет своих отношений с Леонардом. Этот тип был далеко не таким любящим мужем, каким себя преподносил. Ревнивый и властный, он не выпускал Шарлотту из вида все время, пока они были женаты. Он ее не бил, но подавлял морально, внушая бедной Шарлотте, что ей никогда не стать самостоятельной. Переехав из дома родителей в дом мужа, Шарлотте неоткуда было набраться ума-разума. Ведь всю жизнь ее кто-нибудь опекал.

Теперь я понимаю, что Шарлотте потребовалось все ее мужество, чтобы пойти на разрыв. И даже уйдя от мужа, она не была уверена, по ее собственному признанию, что сможет прожить одна. Тем более что старина Леонард стремился задавить на корню ее стремление к независимости.

— Если мне нельзя было доверить даже управление машиной, — поведала мне Шарлотта вчера, — как же, черт возьми, я смогла бы обеспечить себя и детей?

Ах да, Шарлотта теперь чертыхается и даже употребляет кое-какие выражения покрепче. Она определенно становится необузданной женщиной.

Полагаю, Эфраим Кросс, царствие ему небесное, обнаружил эту необузданность раньше всех.

Теперь, когда Леонард в тюрьме, Шарлотта, похоже, начинает понимать, какая она на самом деле сильная. Она также понимает, как сильно нуждаются в ней ее дети. Хотя Донни и Мэри чувствуют себя лучше, чем можно было предположить, не думаю, что в тот день они лишь по чистой случайности звали только одного человека — «мамочку»! По словам Шарлотты, Леонард всегда был слишком занят, чтобы стать хорошим отцом. Так что дети в отсутствие папы выглядят даже более счастливыми, чем прежде.

Кроме того, сто тысяч долларов неплохо помогли Шарлотте разобраться с финансовыми проблемами. Мы с ней пришли к соглашению. Хотя я отлично понимала, что не должна брать этих денег, — Кросс определенно оставлял их не мне, — Шарлотта настояла на том, чтобы я получила мои обычные риэлторские комиссионные — семь процентов. Думаю, их можно назвать надбавкой за риск.

Что я могла ответить на ее предложение? Ничего, кроме "большое спасибо, не откажусь".

Слушая откровения Шарлотты, я также придумала, что сказать моим сыновьям, Даниэлю и Натану. Наверное, истинная правда: если тебя все время опекают, ты навсегда останешься ребенком. История отношений Шарлотты и Леонарда побудила меня заявить мальчикам, что они могут больше не рассчитывать на помощь матери в латании пробоин и затыкании дырок. Я наотрез отказалась выдавать им впредь деньги на продукты, кроссовки и прочее.

Их стоны услышали бы аж в штате Теннесси.

Получается, что я записала сыновей в школу выживания. Надеюсь, они ее окончат.

У меня есть и другие надежды.

Связанные с Матиасом.

Я провожу немало свободного времени у его больничной койки. Конечно, стараясь подгадывать свои посещения так, чтобы не столкнуться ненароком с его матерью.

Мы с ней уже как-то столкнулись. Думаю, мне надолго хватит впечатлений.

Случилось это в холле больницы: Харриет выходила из лифта, а я в него заходила. Увидев меня, Харриет немедленно напряглась, и я догадалась, что эту даму не очень-то тронула забота, которую я проявляла о ее сыне.

Харриет сначала холодно уставилась на меня, потом на воздушные шарики, которые я держала в руке, — я принесла дюжину разноцветных шариков, и на каждом было написано: "Выздоравливай!" Затем перевела ледяной взгляд на пакет, который был у меня в другой руке: книги и журналы для Матиаса. А потом уже Харриет в упор меня не видела. В основном по той причине, что ее глаза превратились в очень узкие щелки.

Я попыталась не принимать близко к сердцу поведение Харриет. Пока морщины между бровей и у рта этой дамы становились все резче, угрожая превратиться в траншеи, я улыбнулась со всей благожелательностью, на какую была только способна, учитывая обстоятельства, и бодро солгала:

— О, миссис Кросс, как приятно снова увидеться!

В ответ ни слова. Она даже не удостоила меня кивком.

Подозреваю, что если бы у Харриет была при себе булавка, плакали бы мои шарики.

Похоже, миссис Кросс до сих пор сомневается в том, что не я крутила роман с ее покойным мужем. Уж если человеку что-нибудь втемяшится в голову, его трудно разубедить.

Правда, Матиас, в отличие от его мамочки, жаждет избавиться от некоторых навязчивых идей. Теперь он любит повторять, с нежностью глядя на меня: "Знаешь, Скайлер, я ни секунды тебя не подозревал".

Пока я успешно противлюсь искушению напомнить ему его первые слова, обращенные ко мне, и в ответ твержу то же самое. Про то, как я никогда его не подозревала. Ни секунды. Ни тысячной доли секунды.

Думаю, мы оба знаем, что привираем, — так, самую малость. Я также думаю, что мы оба знаем, что между нами происходит нечто особенное.

Когда я не навещаю Матиаса и не работаю, то запускаю видеокассету с Джейн Фондой. Но теперь, пока мисс Фонда гоняет меня, я больше не изобретаю способы ее умерщвления. На мой взгляд, убийство слишком ужасная вещь, чтобы быть темой для шуток.

Нет, теперь, нагибаясь, приседая, дрыгая ногами и прыгая до седьмого пота под отрывистые команды Джейн, я думаю совсем о другом.

Доктора говорят, что Матиаса выпишут из больницы не ранее чем через две недели, после чего ему придется пройти курс физиотерапии. Полагаю, у меня достаточно времени, чтобы сбросить три кило.

И тогда, если мы с Матиасом все-таки станем встречаться, — не постесняюсь добавить: в любом смысле этого слова — я буду выглядеть точно так же, как на моей воспитательной фотографии. Которую, между прочим, Матиас мне до сих пор не отдал.

Так что убийств я больше не планирую.

Теперь у меня иные замыслы.