Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса

Глава I Царская погода

Всю ночь шел дождь, но следующее утро 9 июня 1908 года выдалось совершенно ясное. Среди людей, собравшихся в эстонском порту Ревеля2 на берегу Финского залива и на городских высотах, ходили разговоры о «царской погоде». Яркий солнечный свет заливал улицы Ревеля, и весь город сиял, охваченный радостным волнением.

Императорские поезда после ночного переезда из Петергофа доставили венценосную чету, Вдовствующую Императрицу Марию Федоровну и высших придворных сановников. Император Николай II был человеком среднего роста, четырьмя годами старше Государыни, с рыжеватой бородой и мягким взглядом серо-голубых глаз. Императрица Александра Федоровна, одетая в голубое, изящная и стройная, выглядела в утреннем свете слегка утомленной. Августейших родителей сопровождали юные Великие княжны и маленький Цесаревич Алексей в матросском костюме. Императорская семья прибыла в Ревель на встречу с английским королем Эдуардом VII, которого Императрица называла «дядя Берти», и королевой Александрой, совершавших свой первый визит в Россию в качестве правящих британских монархов. Это событие стало значимым еще и потому, что Император и Императрица впервые появились перед народом за последние несколько лет.

На Ревельском железнодорожном вокзале августейшие гости пересели в узкоколейный поезд, который доставил их по косе прямо на набережную. Порт тщательно охранялся. Никого не пускали дальше входа на пристань без специального разрешения. Даже местным коммерсантам временно запретили отправлять большую партию провианта на одну из императорских яхт.

Когда Император и члены его семьи вышли из поезда, они увидели оставшийся позади порт с развевающимися флагами обоих государств. С противоположной стороны расстилался парк Екатерининского дворца, построенного при Петре Великом. Невдалеке, меж рассеянных по заливу островов, стояли императорские яхты «Штандарт», «Полярная звезда», а также королевская яхта «Виктория и Альберт» и военные корабли сопровождения. Под шум орудийных салютов и крики чаек состоялся обмен официальными визитами между Императором и Самодержцем Всероссийским Николаем II, облаченным в форму шотландских серых драгун и королем Эдуардом VII, выглядевшим статно в форме киевских драгун. В час дня все собрались на официальный завтрак, устроенный на «Полярной звезде». Яхта была украшена множеством цветов. Отсутствовала только Императрица Александра Федоровна, которую несколько утомил переезд.

Затем в течение двух дней, подчиненных жесткому протоколу, между яхтами происходил обмен визитами, которые российские газеты с готовностью провозгласили «праздником мира». Вечером ничто не нарушало покой вод Финского залива. Многочисленные военные корабли были торжественно освещены. С палубы гостям открывался вид на Ревель, порт и городскую стену с башнями. В отблесках маяков, ярко освещавших береговую полосу у Екатерининского дворца, вырисовывались очертания крыш и колоколен. В тот вечер западная часть неба была удивительно прекрасна на закате.

На второй день король Эдуард VII и королева Александра обедали на яхте «Штандарт», самой большой из Императорских яхт. Старший лейтенант Н. В. Саблин, прослуживший на яхте 10 лет вспоминал:

«Седловатость» судна, если так можно выразиться, совсем не по-морски, изгиб его палубы или «линия судна» – идеал, не достигнутый ни в одной, столь же крупной, яхте других монархов и государств. Именно эта линия, обозначенная на корпусе толстым золоченым канатом, – была безупречна. […]

Яхта была выстроена из стали, с двойным дном, и разделена водонепроницаемыми переборками на семь отсеков. «Штандарт» имел три палубы – верхнюю, Царскую и жилую. Водоизмещение 6000 тонн – наибольшая яхта в мире, если не считать пассажирских пароходов, превращенных в яхты. […]

Носовое и кормовое украшения яхты были великолепны. На носу – двухглавый орел, крылья которого обхватывали форштевень. На широкой груди орла – вензель «Николай II». На корме – Имперский морской орел [на красном с белым центром щите], распластанный во всю величину подзора, держащий в клювах и лапах четыре карты русских морей: Балтийского, Черного, Белого и Каспийского. Под орлом – надпись славянской вязью: «Штандарт». Украшения соединялись между собой двумя золочеными канатами по всему борту яхты, с обеих сторон. Нижний, более толстый, кабельной работы, верхний потоньше, обыкновенного канатного вида. Именно эти канаты, между которыми располагались судовые полупортики, освещавшие каюты царской палубы, образовывали ту идеальную линию яхты, ее изгиб, автором и творцом которой являлся корабельный инженер Долгоруков3. Золочение, как канатов, так и украшений, было предметом особых забот судового начальства: украшения, сделанные из дерева, покрывались шеллаком, на каковой прикладывались тончайшие листики сусального золота. Работа эта была очень деликатная, особенно на ветру, когда приходилось всю яхту окутывать подвесками, защищенными брезентами. Как-то раз золочение выполнили монашенки Новодевичьего монастыря в Петербурге, имевшие славу опытных позолотчиц. Золотые канаты очень эффектно и рельефно выделялись на черном лакированном борту «Штандарта» (Саблин Н. В. Десять лет на Императорской яхте «Штандарт». СПб., 2008. С. 18—19; 34—35).

Обед в тот день состоялся на яхте «Виктория и Альберт». Император Николай II был провозглашен адмиралом Британского флота, а король Эдуард VII в ответ – адмиралом Российского флота. Учтивые и сердечные тосты, произносившиеся за обедом, ознаменовали «скрепление дружеских уз между двумя великими народами».

Это много значило для России. Всего три года назад русско-японская война завершилась гибелью Балтийского флота в Цусимском проливе. Был нанесен серьезный удар по национальной гордости. В это время дружба с Англией имела важное значение, поэтому после достижения русско-британских договоренностей по азиатским вопросам в 1907 году, встреча в Ревеле носила не только светский, но и дипломатический характер. После ее окончания высокие гости, пробыв некоторое время в городе, покинули Ревель. Утром третьего дня яхте «Виктория и Альберт» был дан королевский салют, после чего она отплыла в Балтийское море. Позже за ней последовали императорские яхты «Штандарт» с Государем и его семьей и «Полярная звезда» с Вдовствующей Императрицей Марией Федоровной и Великой княгиней Ольгой Александровной. С древнего кафедрального собора и городской ратуши спускали британские флаги, соседствовавшие в дни визита с российскими.

Одним из тех июньских дней «дядя Берти», гостивший на борту «Штандарта», мимоходом заметил в разговоре с Императрицей, что ни одна из старших Великих Княжон не говорит с хорошим английским произношением. Вероятно, это задело Александру Федоровну. Будучи внучкой королевы Виктории, она в совершенстве владела английским, и даже по-русски говорила с сильным английским акцентом. Стало ясно, что в Петербурге необходимо найти учителя для старших Великих Княжон – двенадцатилетней Ольги Николаевны, голубоглазой, застенчивой девочки с каштановыми волосами, и одиннадцатилетней Татьяны Николаевны, ростом выше сестры, также с каштановыми волосами, но с рыжеватым оттенком. Вероятно, пока рано было беспокоиться об очаровательной девятилетней Марии Николаевне или о семилетней озорной Анастасии Николаевне. Также рано было начинать занятия и с наследником престола Алексеем Николаевичем, милым мальчиком, у которого уже проявилась гемофилия, наследственная болезнь членов Гессенского дома. Этим тяжелым заболеванием, при котором возникают кровоизлияния в суставы, мышцы и внутренние органы, страдают только мужчины, женщины же выступают его носительницами. У Цесаревича, которому еще не исполнилось четырех лет, имелись собственные каюты на «Штандарте».

Н. В. Саблин вспоминал:

«Из гостиной, по левому борту, дверь вела в две каюты наследника Алексея Николаевича. Первая, обитая чинсом4 в очень крупных цветах – хризантемах, в младенческие годы использовалась как игральная комната, затем – как классная. Это была большая каюта, откуда вынесли всю лишнюю мебель, чтобы дать место игрушкам, а впоследствии учебным пособиям» (Саблин Н. В. Десять лет на Императорской яхте «Штандарт». Спб., 2008. С. 26).

Там же находились его любимые игрушки: синий с красным воздушный змей, ракетка с воланом, бильярд для игры на палубе и связка соломинок для выдувания мыльных пузырей.

«Вторая каюта служила спальней наследника, где стояла кровать берегового образца с вензелями, принадлежавшими Государыне Марии Федоровне, поскольку эти каюты предназначались для Вдовствующей Императрицы. Однако Государыня Мария Федоровна ни разу подолгу не плавала на „Штандарте“, предпочитая свою „Полярную Звезду“. Наследник же спал на походной кроватке, сперва обыкновенной детской, с высокими никелированными сетками, а потом обыкновенной палаточной. Точно так же и Великие Княжны сперва спали на походных кроватях, пока не получили каждая по отдельной каюте. На большой кровати спала сначала няня М. И. Вишнякова, потом – боцман Деревенько5 (когда наследник бывал болен), а затем – воспитатель наследника, швейцарец господин Жильяр6. За спальней находилась уборная и ванная» (Там же. С. 26—27).

Осенью того же года, когда «Штандарт» вернулся из круиза по финским фьордам, побережью и островам, Александра Федоровна спешно начала искать учителя. Ей сообщили об англичанине по имени Чарльз Сидней Гиббс7, работавшем в то время в Санкт-Петербурге, талантливом преподавателе недавно созданной Гильдии учителей английского языка. Через несколько недель он получил неожиданное приглашение от Императора.