Настойчивый Муз или Рецепт аврального дописания

Глава 7

Лена.

На следующее утро у меня болело все! Оно и неудивительно, после столь насыщенной тренировки. Тренировки, ага, как же! Больше это походило на избиение младенцев или подлую месть за все, чем я вольно или невольно успела насолить Владу. Ну, и фиг с ним! Даже, если он воспользовался случаем, будем считать, что мы квиты. Ввязываться в бессмысленную и бесперспективную «войну» ради сомнительного «приза» быть везде первой и самой вредной — я смысла не видела. Имелись у меня дела и поинтереснее!

Та же книга, если уж на то дело пошло. А оно пошло. И еще как пошло! Не пошло — полетело прям таки. Никогда я еще не писала с подобной скоростью и полной самоотдачей. Так действительно, оглянуться не успею, как закончу очередной роман в фантастически краткие сроки. Даже самой интересно стало, насколько быстро я смогу его здесь дописать, не теряя в качестве выполнения, разумеется.

Вот что значит полный пансион, полное отсутствие внешних раздражителей и отвлекателей, плюс практически круглосуточная доступность толковой Беты под рукой. Не отпуск — сказка! Мечта любого писателя, да и не только. Каждый творческий человек хоть иногда, но мечтает все бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы от него все отстали и дали без помех заняться любимым делом! Пусть то будет резьба по дереву, рисование картин или вышивание крестиком.

Не навсегда, конечно же, но хоть ненадолго!

Вот и я, грешным делом. мечтала. А мечта моя возьми, да и прими, волею судьбы, столь причудливые формы. Впрочем, я на нее не в обиде. Даже благодарна. Очень-очень! Вот только… Ох, с написанием придется пока немножечко повременить, хотя бы только до того момента, когда я смогу более или менее нормально двигаться и разгибаться. Бедное несчастное мое тельце! Надо ему помочь.

Помогать начала с самого утра, сначала подольше поспав и отлежавшись, а потом принявшись за другие вспомогательные процедуры: сауна, бассейн, тренажерный зал. Благо, пользоваться всем этим мне было разрешено, что я и делала с огромнейшим удовольствием! Потом еще прогулка по парку в быстром темпе и плотная еда. Ближе к вечеру я почувствовала себя живой и почти счастливой, так что с новыми силами и азартом принялась за продолжение работы над книгой.

За помощью к Владу пока больше обращаться не хотелось. Вот совсем! Да и не требовалось особо. Все шло своим чередом: без помех и затыков. Отложенная батальная сцена легла на лист удивительно ровно, как и описание единичных поединков. Да и кусочек основной проды для вечерней выкладки написался довольно легко.

А вот потом я снова встала. Причем, глобально так. Без вариантов. Блин, опять!

Споткнулась вроде бы на мелочи, а оказалось, что она влечет за собой слишком многое. И пока не проработаешь этот «незначительный» момент, весь остальной сюжет как-то криво ложится.

Попробовала было с этой идеей «переспать», надеясь на подсказку подсознания. Но, видимо плохо сформулировала вопрос или слишком крепко спала с устатку, но вожделенного ответа я так и не получила. Не осенило меня. Вот совсем. И Муз не пришел. Совсем, зар-р-раза, обленился. Сдал меня Владу с рук на руки и: «Адью! Я тоже в отпуске!». А мне тут сиди, мучайся, страдай над текстом в тоске и сомнениях.

А-ы-ы-ы-ы…. Лоша-а-а-адка-а-а!

И ведь со стороны казалось, что никакой трагедии нет. Одни только мои собственные выдумки и печальки. А оно было! Со вчерашнего вечера мне не давал покоя один сюжетный ход. И беда имелась в том, что я не могла прочувствовать его до конца, так как опять не была уверена в достоверности предполагаемых событий. Пыталась провести эту линию иначе, обрисовав ситуацию в ином ключе, но получалась полная белиберда! Утро тоже не принесло хороших новостей. Ничего путного не придумывалось: дико не хватало исходников. С другой стороны к Владу с этим вопросом подходить уже тоже было боязно. Кто знает, как он на этот раз воспользуется ситуацией? Да и вообще, что ответит? И только к обеду я окончательно смирилась с необходимостью идти к нему «на поклон», поняв, что без новых «полевых испытаний» тут не обойтись.

Осталось только как-то сподвигнуть на это Влада. Не зная, как намекнуть ему на возникшую потребность так, чтобы он сразу меня не послал, решила начать издалека. Воспользовавшись тем, что сегодня он опять работал с бумагами дома и обедать мы сели вместе, подождала, когда мужчина утолит первый голод и будто невзначай поинтересовалась:

— Слушай, Владислав, а ты выносливый человек?

— Ну, тебя, как видишь, пока вполне себе выношу. Хотя возможно, это еще и потому, что я очень терпеливый.

— Угу, и скромный, несомненно. Но я не об этом, — отмахнулась я, и не думая обижаться на глупую шутку. — Имеется в виду на чисто физическом плане. Ну там, поднятие и переноска тяжестей, бег с препятствиями и все такое прочее.

— Решила устроить в моем поместье малые Олимпийские игры? Или твоя героиня внезапно прониклась идеей стать ниндзя-культуристкой, чтобы самостоятельно отбиваться от плохих парней?

— Да ну тебя! — старательно изобразила я легкое негодование и зарождающуюся обиду. — Скажешь тоже. И как только до подобной глупости додуматься смог? А с виду вроде умный мужчина.

Однако Влад на мою игру не повелся. Отложив приборы, он вперился в меня тяжелым взглядом и без малейшего намека на улыбку заявил:

— Лена, прекращай эти хождения вокруг да около и говори прямо: что тебе нужно? А то у меня от твоих вопросов, заданных, как бы между прочим, но с таким загадочным видом, уже начинает глаз дергаться. Видимо, твоей нездоровой фантазией заразился и теперь постоянно нахожусь в ожидании очередной непредвиденной каверзы.

— Что значит — нездоровой? — теперь уже возмущение мое было не наигранным. Еще бы! На святое покусился! — Нормальная у меня фантазия. Хорошая даже. Авторская. А твои параноидальные заморочки вообще ко мне никакого отношения не имеют. Понял?

— Понял. Вот и ты меня пойми. Прошу, как условно-адекватного человека: если есть вопрос или просьба, касающиеся написания книги, говори сразу без вступлений и долгой прелюдии. Нервы сэкономишь нам обоим. А так же не будешь мучиться неизвестностью, что я тебе на это отвечу. Потому что говорю тебе в очередной раз и передумывать не собираюсь: чем смогу — помогу! В чем у тебя затык на этот раз?

— Нужно замерить, сколько примерно по времени герой может нести девушку на руках. И как вообще удобнее всего переносить раненого или похищенного человека? Те шаблоны, что есть на эту тему — вызывают у меня большие сомнения. А ерунду от балды я писать не люблю.

— Это я уже понял, — вздохнул Влад и, прикрыв глаза, задумчиво потер переносицу. — Мда, задачку ты мне поставила. Тебе это нужно для сегодняшней проды?

— Да.

— Значит, попробуем, — кивнул Влад и снова принялся за еду, попутно уточняя: — Только не прямо сейчас. Мне после обеда нужно закончить проверку отчетов. Но примерно часа через два уже освобожусь. Может, немного раньше. И тогда уже буду полностью к твоим услугам.

Такой вариант меня более чем устраивал, что я и поспешила подтвердить:

— Хорошо. Спасибо! А я пока заранее займусь приготовлением ужина, чтобы и время вечером сэкономить, ну и заодно компенсировать тебе возможный морально-физический ущерб.

Услышав последнюю фразу, мирно жующий Влад самым натуральным образом подавился. Я вскочила было похлопать его по спине, но он, не прекращая кашлять, тут же замахал на меня руками, мол: «Не подходи!». И я, пожав печами, плюхнулась обратно на стул. «Хош, не хош, как хош!». Было бы предложено.

Откашлявшись и вновь обретя возможность нормально дышать, Влад тут же переспросил:

— Какого-какого ущерба, простите?

— Морально-физического! — с готовностью повторила я и тут же дополнила: — Мало ли что во время нашего опыта случиться может? Споткнешься там, надорвешься или еще как-нибудь покалечишься?

— Потрясающие перспективы. А моральный-то вред тут причем?

— Притом, что я не могу гарантировать, что смогу удержаться от смеха. Или от использования ненормативной лексики, если ты, к примеру, упадешь прямо на меня.

— Нет, так не пойдет! Давай будем верить в лучшее и посчитаем, что ты приготовишь ужин просто из добрых побуждений? Или потому, что очень любишь кулинарию и тебе как раз совершенно нечем заняться.

— Ну, если тебе так нравится тешить себя иллюзиями, то — давай, — покладисто согласилась я и принялась с удвоенным энтузиазмом доедать свою порцию.

Мужчина некоторое время еще пристально смотрел на меня в упор, словно пытаясь понять, что у меня на уме, но потом сдался и тоже продолжил обедать.

А опыт все-таки состоится. Ура!

Влад.

Нда, гонки у нас получились, что надо! Давно я так не бегал и не матерился про себя. Лена хоть девушка достаточно стройная и не слишком тяжелая, однако и у моей выносливости все же существуют пределы. Особенно, если и вправду не просто носить женщину на руках, но и выполнять с этим грузом всяческие дополнительные задания, больше смахивающие на акробатические номера.

В этот день мы, кажется, перепробовали все. Точнее, все, что общими усилиями смогли вспомнить и додуматься самостоятельно. Вышло не так уж и много, если честно, зато материала насобирали, по-моему, более чем достаточно.

По крайней мере, меня этот «эксперимент» вымотал так, что ужин я съел чисто на автопилоте, не особо заморачиваясь с его вкусом. После чего приготовился к долгому ожиданию готовности очередной проды. Выкладывать ее нужно обязательно ежедневно. Эльза очень ждет каждого отрывка. А что я за мужчина такой и любящий брат, если не могу перетерпеть усталость ради близкого мне человека?

Лену я тоже не торопил. Она за время наших «полевых испытаний» устала не меньше меня. Хотя по ее внешнему виду это было не очень-то и заметно. Глаз горят, «руки чешутся», сама про себя что-то бормочет невнятное. А на лице такое выражение предвкушения и ехидства, что прямо самому захотелось побыстрее узнать, что она там опять для своих бедных героев придумала?

Еле успел ее за руку перехватить и завернуть на кухню, пока она к себе не рванула, ваять свою «шыдевру». Категорически заявил, что пока не поест, за комп не сядет: лично буду удерживать и с ложечки кормить. Что на меня такое напало — не знаю, но почему-то я почувствовал ответственность за эту увлеченную творчеством девчонку, готовую не есть, не спать и вообще забыть про адекватное восприятие окружающей реальности, если ее вдруг накрывает этим странным и сложно объяснимым состоянием Вдохновения!

Наверное, мы действительно в ответе не только за тех, кого приручили, но и за тех, кого по неосмотрительности уворовали. Прочем, я в своем поступке не раскаивался ни на мгновение. Если потребовалось, провернул бы эту операцию вновь. И пусть соседство с не всегда вменяемой писательницей знатно потрепало мне нервы, зато процесс работы над книгой идет просто невероятными темпами! Простоев больше нет, читатели в восторге, сестра — счастлива. Что еще нужно?

Признаться честно, по вечерам, после выкладки очередной проды я частенько сидел за ноутом у себя в комнате, почитывая комментарии со словами благодарности автору и предположениями относительно дальнейшего развития событий. Вот книгу принципиально почему-то не читал, а комментарии — с удовольствием!

Кстати, заметил еще и то, что с момента начала регулярной выкладки прод, читателей у Лены заметно прибавилось. Но ей об этом пока не говорил. Потом порадуется. А сейчас нечего от самого процесса написания отвлекаться, пока она «в ударе».

Вот только загонять себя я ей тоже не позволял, поэтому и стал следить хотя бы за питанием, коль уж ночные посиделки за компом прекратить было не в моей власти. Хотя иногда мелькали шальные мысли, каким образом я мог бы ее от этого отвлечь к обоюдному удовольствию, и я позволял себе пофантазировать на эту тему, но в реале никаких шагов по их осуществлению, естественно, не предпринимал. Дело — прежде всего. Да и не хотелось подвергать угрозе только-только сложившееся перемирие. Поэтому примерил на себя амплуа заботливого друга и вовсю этим пользовался, пока Лена не прочухала некоторую натянутость этого образа. Как сегодня за ужином, например.

Правда, хватило моей угрозы ненадолго. Поклевав что-то со своей тарелки, Лена вдруг замерла, залипнув невидящим взглядом на одной точке. А я даже есть перестал, боясь прервать явно бешеную работу мысли, сталкивался уже с таким раньше и понимал, что мешать тут — чревато. Прошла почти минута, прежде чем девушка вздрогнула, широко улыбнулась и не сказав ни слова, сорвалась с места, опрометью выбегая из кухни.

Я только мысленно махнул рукой и принялся спокойно доедать ужин. А после того, как вымыл грязную посуду, прошел в гостиную и устроился в кресле с книгой. Подниматься к себе не стал, так как опасался, то при виде кровати просто упаду на нее и вырублюсь. А здесь еще как-то возможно было бороться.

Однако вместо того, чтобы читать почему-то вдруг задумался: о том, что сейчас происходит, о своей невольной пленнице и о нашем странном, но в целом увлекательном общении. До появления Лены здесь, я и предположить не мог, что во мне настолько сильна авантюрная жилка. Не будь ее, я бы ни за что не решился бы сначала на акт откровенного похищения человека, а потом на участие во всех предлагаемых ею «опытах».

Ведь действительно, рядом с ней ощущаю себя порой, как бесшабашный мальчишка, а не взрослый, хладнокровный, уверенный в себе мужчина. Каким привык считать себя сам, каким виделся подчиненным и деловым партнерам. Разве что бабушки иногда вспоминала, что в детстве я был еще от «сорвиголова», но со временем повзрослел, остепенился.

А когда пришлось принимать на себя частичное управление семейным делом, и вовсе заматерел. Пришлось исполнять долг, оправдывая доверие, возложенное на меня дедом, в связи с полной неспособностью отца к ведению бизнеса. И хотя успехи мои на этом поприще были весьма приятны моим родным, не скажу, что мне самому они доставляли такое уж сильное удовольствие. Удовлетворение — да, поднятие самооценки — несомненно, довольство своим благосостоянием и уровнем жизни — разумеется, тоже! Но не радость. Видимо, не хватало мне какой-то жесткости, азарта, беспринципности, которые отличали самых видных акул делового мира.

Зато жизнь потекла совершенно иначе, с появлением в поместье этой немного сумасшедшей девушки. Сумасшедшей — в хорошем смысле. Увлеченной, бесшабашной, открытой и в то же время весьма острой на язык. Меня не оставляло ощущение, что она вовсе не так поверхностна и проста, как хочет казаться: где-то глубоко внутри у нее имеется сильный характер и воля. Но пока это были только домыслы. Лена же своим поведением и отношением к миру вполне оправдывала звание творческой натуры.

Мне было интересно с ней. Действительно интересно. Даже когда она выводила меня из себя, своими непредсказуемыми поступками, вся равно это было приятным разнообразием. И, признаться честно, я подспудно ждал, чего она учудит на этот раз, хотя и разумно опасался возможных последствий ее чудачеств.

Время пролетело незаметно, а ежедневные рутинные дела по поддержанию и развитию нашего семейного филиала, открытого в России, уже не казались столь муторными. Поддавшись порыву, я даже одобрил несколько креативных идей развития, чем несколько удивил своих подчиненных, привыкших видеть во мне достаточно консервативного начальника.

А все Лена! Ее влияние, породившее во мне желание каких-то перемен. О чудесах и феях я, конечно же, мечтать не начал, но уже менее крепко держался за незыблемую стабильность, осознанно давая себе шанс на риск и ошибки.

Наверняка это явилось защитной реакцией психики на моего временного «питомца». Всегда на позитиве, в движении, словно у нее есть свой моторчик как у Карлсона, только не на спине, а в попе. Плюс питается не вареньем, а эмоциями. Причем явно моими, потому как общение с внешним миром я ей полностью ограничил. Видимо, зря. Но в данной ситуации других вариантов просто не было.

Ставить под угрозу исполнение с таким трудом осуществленного плана я не собирался, притом, что идея реально сработала «на ура»! Состояние сестры стабилизировалось и стало наиболее оптимальным для проведения операции. Значит, надо продолжать в том же духе. И стараться поддерживать с Леной те же легкие, плодотворные отношения.

Хотя теперь это было уже не так сложно, к счастью. Договориться с ней все же удалось, хоть и не без некоторых причуд с ее стороны. Например, пришлось подписаться на активное участие в ее так называемых «экспериментах». И вообще стараться проявлять больше терпения, внимания и чуткости, что раньше мне было свойственно только по отношению к семье. А еще она упорно называла меня полным именем, словно намеренно дистанцируясь. Зачем?

Зато, в общем и целом с ней довольно приятно общаться. Кажется, она совершенно не умеет грустить, заряжая своим позитивом окружающих и увлекая их в мир собственных невероятных фантазий. Пусть иногда даже и против воли.

Так я думал, пока однажды не застал ее, сидящей в гостиной и с тоской глядящей на льющийся за окном дождь. Вид у Лены был непривычный и до невозможности подавленный. Забравшись на подоконник с ногами, обняв колени одной рукой, она дышала на холодное стекло, создавая матовый участок, а потом со вздохом рисовала на нем сердечки и какую-то еще романтическую ерунду, совершенно не реагируя на мое возвращение.

Не выдержав столь удручающего зрелища, я подошел, присаживаясь рядом, благо подоконник был не только широким, но и достаточно длинным для нас двоих. Пусть устал сегодня на совещаниях, как собака, но похоже, трепетной авторской душе требовалось участие и свободнее уши, для внимания проблемам вселенского масштаба.