Не-я. Магическая академия. Начало

Жатикус, бог удачи и торговли, создал расу удачливых дельцов и торговцев. В начале это были обычно выглядящие люди, наделенные особыми дарами бога. Удачей — как в делах, так и в играх и пари — они никогда не проигрывали, а никто не мог им отказать в игре или пари.

Где воины брали силой, там раса Жатикуса брала хитростью и изворотливостью. Богатством — представители этой расы были лучшими предпринимателями и торговцами, любое дело у них выгорало. Умением прятать свои богатства — Жатикус наградил их даром устраивать клады в стенах и под землей, кроме хозяина их никто не мог ни видеть, ни найти. Все существующие в Даргарде клады — это сокровища этой расы, точного названия которой не сохранилось.

Так получилось, впоследствии войны потомкам этой расы пришлось прятаться в горах, и в ходе эволюции от этой расы произошли населявшие Даргард сейчас гномы — низкорослые, замкнутые, ворчливые жители западных гор, и драконы — крылатые загадочные жители восточных гор.

Гномы занимались шахтами и всем, что с этим связано — добычей и продажей богатств из недр гор. У гномов было много секретов, они вели очень замкнутый образ жизни, но о драконах сведений было еще меньше. Их и в глаза-то мало кто видел, они были окружены многочисленными мифами и легендами, и сказать, что из этого правда, не представлялось возможным.

Они в отличие от гномов ни с кем не контактировали. По непроверенным опять же слухам, торговля отошла к гномам, а вот все, что касается кладов, отошло к драконам. Мол, они к ним привязаны, не могут надолго и далеко покинуть места своих сокровищниц (о которых слагались легенды), поэтому и живут столь уединенно.

Гадеус, совсем еще юный бог охоты, создал расу оборотней — люди, которые могли оборачиваться в животных при желании. В какое — зависело от клана и тотема общины.

Громаш, посчитавший, что остальные боги создали достаточно убийц и кровожадных существ, бился над созданием расы беспристрастных судей. Но он оказался привередливым, результат ему все не нравился, и он уничтожал результаты своих опытов. В итоге, когда Садос запретил новые опыты, у Громаша так и остался опытный образец.

И поскольку это была не полноценная раса, а человек со способностями, причем почему-то женского пола, то они остались жить среди людей. Вернее сказать, при храмах Громаша. Являясь его жрицами — единственными жрицами противоположного пола, чем бог, которому они служили.

В храмах богов всегда служили жрецы, в храмах богинь — жрицы. Громаш остался исключением. Жрицы Громаша, прозванные небесными ласточками, жили замкнутой общиной. Там, где жили люди, они появлялись только по приглашению на небесный суд, на который мог рассчитывать отчаявшийся в правосудии человек. Тот, кто считал себя невиновным, но все улики были против него или по каким другим причинам его считали виновным в преступлении.

Небесные судьи приходили и откликались только тогда, когда это был последний шанс для человека. Они очень неохотно покидали свою общину и выходили к людям. Причину этого и подробности об этом клане, в отличие от слухов, окружающих их, как и все таинственное, нам обещали рассказать на занятиях в академии. Так как их способности считались теперь магическими, и относились к магии нашего мира, а, следовательно, и изучению.

Кроме рас в ходе опытов возникло много магических существ — духи, элементали, необычные животные. Нечисть тоже возникла.

И когда Садос смог все это остановить, приструнить богов и навести более-менее порядок в новом мире, получилось, что самыми незащищенными и несовершенными созданиями стали обычные люди, которым изначально принадлежал этот мир.

Боги, не участвующие в создании «своих» рас, а также оставшиеся в стороне: Нелеин, Фокси, Ема, Дария возмутились этим фактом, и встали на сторону защиты людей. Образовался раскол.

Гадеус высказался за то, что в мире должны существовать и взаимодействовать все расы. Чем будет разнообразнее мир, тем интереснее. Жатикус, Траша и Энеил его поддержали. С кем торговаться детям Жатикуса, кого соблазнять эльфинджелам Траши и перед кем красоваться энеилам, если люди исчезнут?

Садос принял их позицию, оставив изменившийся мир Даргард в разнообразии. Но коварные демоны, при содействии своих покровителей, конечно, решили, что мир должен принадлежать им, и началось истребление людей.

Увы, людям нечего было противопоставить идеальным воинам-демонам. Остальные расы тоже посчитали себя усовершенствованной копией людей, поставили себя выше него. Когда боги забили тревогу, людей уже надо было спасать как расу.

Защитники людей после долгих и жарких споров, приняли совместное решение — не создавать никаких новых рас для борьбы с демонами, не улучшать отдельных людей, создавая новые кланы и общины. А дать людям магию, чтобы они сами могли защитить себя от любого вмешательства и опасности в настоящем и будущем. Магия, которая может быть как созидательной силой, так и разрушающей — для защиты. А как человек ею воспользуется — он будет решать сам.

Это стало единственным решением, которое устроило всех, в том числе и Садоса. Получив в дар магию, люди смогли сражаться с демонами. Первая мировая война закончилась победой людей и поражением демонов.

С помощью магии и при согласии богов, мир Даргард разделился на искусственно огражденные территории горными цепями, выросшими из земли и имевшими границы, защищенные магией. Все расы разделились. Кто-то взаимодействовал и смешался с другими, как, например, эльфинджелы — они жили везде, кроме людской территории, а постоянно так и вовсе проживали бок о бок с энеилами.

Как и их боги с близкими и пересекающимися функциями, эти расы впоследствии почти смешались. И это были уже не полукровки, а новая раса — эльфенеилы. Идеально красивые внешне, талантливые к искусствам — равных им не было в любой из этих областей, но при этом настолько высокомерные, что считали себя венцом творения богов, а все остальные расы — низшим сортом.

Одна радость — они были неагрессивны, не вели захватнических войн, хоть и научились постоять за себя. Малочисленной группой они проживали уединенно и неохотно контактировали с другими.

Гномы при всей уединенности оставались предпринимателями и сотрудничали со всеми расами, если сулило выгоду. Оборотни тоже спокойно сосуществовали и рядом с вампирами и демонами и остальными расами, хотя все относились к ним свысока. Избегали общения драконы. Вампиры тоже защищали свое уединение.

А люди воинственно огородились от других рас, запретив проживание на территории своей империи, кроме посещения представителей посольств по договоренности столицы и небольшой территории около границы, называемой Междумирьем. Там, где нашел меня Фокси.

Глава 20

Третьей стояла общая с зельеварителями пара по теории зельеварения. У нас вообще было много общих занятий, потому что целители должны разбираться в лекарственных снадобьях и зельях. Адепты заканчивали изучение видов и свойств обычных растений.

Если растения своей полосы я знала хорошо, то растущие в других климатах и почвах только самые известные. Поэтому мне надо было нагнать сначала пропущенную программу. Хорошо, что сегодня шла только теория.

Скоро мы должны будем перейти к магическим растениям. Затем возьмемся за обучение свойств живых существ в магических зельях. Сегодня нам уже рассказали об одном магическом растении — «плачущей гномке».

Гномка — потому что цветочек был крупным, но низкорослым, а плачущая, потому что его магическим свойством было — вызывать дожди. Для этого надо было провести на первый взгляд несложный ритуал — в определенный час на рассвете подарить миловидной девушке букетик «плачущей гномки», которая пролила бы над ним слезы. На закате или ночью — ждите дождь. Но нафантазировать, почему на одном из этих этапов возникали сложности, можно было много всего.

Как пример, рассказывали байку, случившуюся с четверкой магов Фаргуса на практике после четвертого цикла. Они проходили ее в сухих степях Рамулы, и чтобы оторваться от преследователей, смыв свои следы, и пополнить закончившиеся припасы воды, они решили вызвать дождь. На то, чтобы сделать это своими силами, их у них уже не было, а вот создать из обычной степной колючки плачущую гномку — вполне. Таким образом, создав букетик цветов, встала задача провести ритуал. Но если с рассветом все было вполне ясно, то следующий этап — где взять в пустынной степи миловидную девушку, чтобы вручить ей букет, вызвал затруднение.

Маги решили обмануть магическую природу и одного из них выдать за миловидную девушку. Опуская скабрезные подробности возмущений и споров выбора, кому из сильнейшей четверки магов эту роль играть (к слову, они оставили это в тайне, сказав, что выбор был отдан на волю жребия), номер не прошел. Сутки прошли без воды, и пришлось начинать все заново.

На этот раз им повезло, в течение следующего дня они встретили по пути расположившийся для отдыха табор кочевого народа москатов. Среди которых они узрели молодую особу женского пола. Они напросились к ним на ночлег и в нужный предрассветный час растолкали девушку и вручили ей букет.

Может, девушка бы и порадовалась бы, но кто-то из магов от небольшого ума ляпнул название незнакомых девушек цветов, чем вызвал ее возмущение. Она похожа на гномку? Ее хотели оскорбить? Что за сравнение!

Уставшие и измотанные маги, не особо задумываясь о психологии женской души, продолжали ухудшать свое положение, оправдываясь, что это надо для ритуала вызова дождя.

Но вместо того, чтобы как они ожидали, гнев девушки должен был сойти на нет, он набирал обороты. Она отхлестала дарителя букетом по лицу. Ах, так они подарили ей цветы не просто так, а потому что им что-то от нее надо?! Они захотели ее использовать?! На, получай!

Но от обиды девушка все-таки в итоге расплакалась, пара слезинок упала на цветы, и маги получили то, что хотели. Они поспешили дальше, ночью разразилась такая гроза с ураганом, что они остались чудом живы. Видимо, шквал эмоций обиженной девушки вызвал ответный резонанс у магического ритуала, и магия ответила за ее обиду.

Но и на этом история не закончилась. Девушка оказалась принцессой москатов. Изможденные своими трудностями маги не обратили внимания на те знаки отличия, имевшиеся как во внешних проявлениях табора, у которого они сделали остановку, так и в почтительном отношении окружавших соплеменников к девушке. Разразился международный скандал. Москаты хоть и были кочевым племенем, но зловредным, мстительным и изворотливым. Ссориться с ними было себе дороже.

Но тут история приобретала сентиментальный окрас, принцессе приглянулся тот самый маг, что преподнес ей букет, и она согласилась погасить конфликт, если оставшийся месяц до начала занятий следующего цикла, он отработает ей в услужении.

Хотел того сам маг или нет, но провели они с принцессой это время к обоюдному удовольствию. Она даже предложила по окончании его учебы сочетаться с ней браком. Как удалось выпутаться из столь щекотливого момента юному ловеласу, история умалчивает, но разошлись они с принцессой без обид, оставшись в хороших отношениях.

Я еще не встречалась с четверкой Фаргуса, но все равно стало интересно, кто это был. Мне назвали имя Берса — он сам из Рамулы, и, видимо, друзья предоставили ему как знакомому с местными обычаями действовать от их имени. Но Берс ошибся, хорошо еще, что все закончилось так, что можно вспоминать эту историю со смехом.

Четвертая пара вызвала новые проблемы. Это была общая физподготовка, обязательная для всех адептов академии. У боевых магов ей уделяли особенное внимание, у нас же она проходила в более щадящем режиме и была два раза в неделю. Но, кроме того, что эти занятия никто, кроме боевиков, не любил, когда я вышла во двор, на котором проводились сегодняшние занятия, я увидела, что все девушки переоделись в брюки, подобные которым я видела вчера на рабынях Эрвина. И даже Вирка, вроде крутящаяся со мной рядом все время, успела когда-то напялить на себя узкие брючки под юбку, которую она сейчас отстегивала и развешивала на заборе около места, куда все побросали свои сумки. Одна я, как дура, стояла под насмешками одноцикликов в платье.

Я с упреком посмотрела на Вирку:

— Почему ты не предупредила?

Вирка виновато развела руки.

— Прости, вылетело из головы.

Впрочем, какая разница, если брюк у меня все равно не было.

Кусая в досаде губы, я встала в строй адептов с краю. К нам подошел довольно молодой и привлекательный с виду преподаватель.

— Его зовут кирон Дрейк, — успела шепнуть Вирка. — Он так требует к себе обращаться.

Кирон Дрейк выхватил меня взглядом и удивленно приподнял правую бровь.

Глава 21

— Новенькая, Нея Черемиха. Прибыла только вчера, не успела обзавестись формой, — не давая ему возможности сразу проехаться по моему виду, отрапортовала я.

— И что, по-твоему, это должно послужить тебе освобождением от занятий? — поинтересовался он.

— Была бы вам благодарна, кирон Дрейк.

— Благодарна?

Бровь преподавателя снова выразительно поползла вверх. Он подошел ко мне вплотную.

— И как бы ты меня отблагодарила, адептка? Что входит в твое понятие благодарности? — как-то нехорошо ухмыльнулся он.

По ряду адептов поползли смешки. Кирон Дрейк строго посмотрел влево, смешки затихли, адепты вытянулись в струнку, смотря вперед.

— Я имела в виду, что это было бы благородно с вашей стороны, — смутилась я.

— Я военный, адептка. На войне нет места благородным. В войне вообще нет ничего благородного, — зло бросил он мне в лицо.

Отошел, встав на середину перед нами.

— Всем пять кругов бега для разогрева. Новенькой адептке Нее Черемихе — семь кругов, — в мою сторону криво и зло усмехнулись.

Я сглотнула от несправедливости, но понимала, если я что сейчас скажу — кругов станет уже десять, а там и дойдем до постоянных военных действий. Но мы находимся в разных весовых категориях, поэтому пришлось сжать зубы и исполнять приказ.

Мы подошли к полю к месту старта. Бег по окружности поля, а внутри круга, в одной стороне занимались боевики второго цикла, отрабатывая магические щиты, в которые сыпались удары. А в другой, дальней части, находился комплекс спортивных сооружений и элементов для занятий и полоса препятствий.

Там сейчас тренировались боевики третьего цикла, потому что я увидела там четверку Антуаша с Эрвином, Рином и Мораем. Девушек на их потоке было немного, где-то в четыре раза меньше, чем парней.

Среди них я увидела Ласку и ту девушку, которая толкнула меня на выходе из столовой. Боги, ну почему мне так не везет? Почему обязательно они все должны увидеть мой позор?

Наш цикл стартанул, я не особенно торопилась. Впрочем, как и многие. Не на время же бежим. Я старалась не замечать взглядов и смешков боевиков в свою сторону, успокаивая себя, эка невидаль, бегущая девушка в платье. Если не видели, пусть смотрят.

Два круга я продержалась ровно, на третьем начала потеть и уже задумалась о том, что буду представлять из себя после пятого. А мне еще два круга.

А впереди две пары, которые я должна буду просидеть в мокром потном платье. Ужас. На четвертом круге, заметив интерес к моей персоне со стороны боевиков, ко мне прицепился Дрейк.

— Быстрее, адептка. Передвигайте ноги, что вы как сонный мухозел, объевшийся таракошек. Я вас тут до завтра буду ждать? Адептка, прибежите пятый круг последней, к семи добавится еще один, — доставал он меня без конца.

Пятый круг ему на радость я прибежала предпоследней, на несколько секунд перед финишем опередив полненькую девушку, явно из разнеженных аристократок, никогда ранее не занимавшейся физическим трудом. Я все время держалась около нее, потому что она двигалась из последних сил, постоянно останавливаясь, чтобы отдышаться и часто переходила на шаг.

Когда она пересекла финишную черту, красная и мокрая, она прямо повалилась на землю, застонав и закрыв глаза. Ей вот Дрейк за все время ничего не сказал. Зато когда я перед финишем чуть вырвалась вперед нее, я заметила опасно вспыхнувший предупреждающий злой огонек в черных глазах преподавателя.

Ох, и умеешь ты наживать врагов, Нейка, попеняла я себе. Вот зачем надо было его дразнить. Злишься на него? Ну, позлила его, подразнила. И кому теперь хуже будет?

Дрейк позвал адептов за собой, к спортивным сооружениям, а я продолжила бежать еще два круга. Когда я к ним присоединилась, Дрейк, дав им за то время возможность отдышаться, велел наблюдать за третьим циклом, который заставил преодолевать полосу препятствий, чтобы наши посмотрели, как это должно быть в идеале. Но как только я подошла, он всех выстроил и тут же скомандовал:

— А сейчас этот подвиг повторит кто-нибудь из вас, — он оглядел всех, словно раздумывая, кому отдать эту честь, и взгляд остановился на мне. — О, новенькая как раз и попробует.

Он сделал приглашающий жест к началу полосы препятствий.

Я возмущенно на него уставилась. Мало того, что я только подошла и дышала как загнанная лошадь, жадно глотая воздух и пытаясь выровнять дыхание. Так еще эту полосу я вижу впервые. Не говоря о том, что мне понятны его мотивы поиздеваться и выставить меня на всеобщее посмешище, глядя как я буду путаться в своих юбках.

Стоявшие рядом адепты с моего и третьего цикла предвкушающе ухмылялись. Дрейк выжидающе сверлил меня взглядом черных глаз. В таких случаях меня обычно выручал вид дурочки, поэтому я решила воспользоваться проверенным методом.

Подошла к нему, накрутив выбившуюся прядь на палец, и, кокетливо хлопая глазами, с невинным видом сказала:

— Кирон Дрейк, я была так сосредоточена на беге, что не видела как старший цикл показывал пример своим младшим братьям по магии. Эти сооружения, — я обвела восторженным взглядом дурочки спортивные снаряды, — я вижу первые в жизни. В моей деревне таких не было. Не могли бы вы объяснить мне их назначения?

Я похлопала глазками и даже самый подозрительный маг не смог бы уловить в моей речи сарказм, а вид выражал саму невинность. К тому же, я не врала. Полосы препятствий в поместье Литтерацев не было, и о назначении всех этих спортивных элементов, мне приходилось только догадываться.

Глава 22

Если вот поднятое высоко бревно я еще догадалась служило для того, чтобы соблюсти на нем равновесие, то странно вырытые ямы, куча торчащих кольев из земли и загадочное сооружение из лестниц, перекладин и висящих перед ним грузиков на веревке, не наводили ни на какие мысли.

Дрейк подозрительно тяжело задышал, я чувствовала распиравший его гнев, но он справился с собой. Только сощурил глаза и бросил на меня убийственный взгляд. Ну, хорошо, что его взгляд в отличие от василиска, не мог убивать.

— Конечно, адептка. Я даже вам продемонстрирую, — он повернулся к старшему циклу и еле сдерживаемым от гнева голосам вкрадчиво поинтересовался: — Кто продемонстрирует новенькой для чего предназначены все эти… — он вздохнул поглубже и процедил, — сооружения?

— Можно я? — вперед вышла Ласка.

Дрейк подобрел и почти ласково сказал:

— Спасибо, Ласка. Прошу.

Ласка подошла к старту, сорвалась с места и понеслась, преодолевая препятствия. Бежала она быстро, как угорелая, преодолевала препятствия без заминок и ошибок. Наверное, преподаватель очень доволен такой ученицей и гордится ею.

Но разве когда она поступила сюда, она также умела это делать? Ей не приходилось учиться, ошибаться? Почему он тогда так раздражается на тех, кто только пришел учиться?

С такими нервами идти в преподаватели? Оставался бы в своем гарнизоне и тренировал воинов. На глаза чуть не навернулись слезы. Ласка так быстро преодолела все эти препятствия, что я так и не поняла, для чего предназначена половина из них. Что там можно было рассмотреть?

Но когда она вернулась, Дрейк все равно высказал ей недовольство:

— На стене оступилась, в лабиринте замедлилась, на грузе перестраховалась — минус три балла.

Ласка кивнула, принимая к сведению, а я округлила глаза от удивления. Это у него еще к ней претензии?! Как он тогда будет заниматься с нами? Дрейк заметил мою реакцию, и его губы тронула довольная полуулыбка. Он сделал пригласительный жест:

— Адептка Черемиха, теперь вы все поняли? Прошу.

— Угу, — кивнула я.

Ладно, играем не по правилам. Удовольствия сегодня я ему все равно не доставлю. Я приценилась, где мне лучше было выполнить свой план, и неуклюже побежала. Первым препятствием было бревно. Я старательно изображая полную неуклюжесть пыталась пройти по нему, раскинув руки, мотаясь из стороны в сторону, как травинка на ветру. Надеюсь, не перебарщиваю. Потом были низкие штанги, которые я пробежала мимо, обогнув, под хохот всех адептов. И вот стена с лестницей, которую я должна преодолеть. Ну, я поднялась, а за ней упала кулем и завопила:

— Ой, моя нога! Моя нога! Как больно!

Лежала и ждала, когда ко мне кто-нибудь подойдет. Это место я выбрала, потому что оно посуше, чем в самом начале, и здесь был песок. Упав там, я бы изгрязнила платье. Песок я просто стряхну и все.

Ко мне кроме Вирки никто не спешил. Че, неужели никто не поверил? Вирка испуганно на меня таращилась:

— Нея, больно? Ты можешь встать?

Я театрально держалась за щиколотку левой ноги и морщилась «от боли».

— Нет, не могу. Такая боль! Такая боль!

Не спеша подошел Дрейк. Он встал передо мной, сложив на груди руки. За ним подошли несколько адептов, которых мучило любопытство. Среди них я заметила Рина и Морая, пытавшихся скрыть улыбки, проступавшие на лице.

— Кирон Дрейк, — жалобно обратилась я к преподавателю. — Я неудачно упала и, кажется, вывихнула ногу. Простите, — я покаянно опустила голову.

— Да ничего, бывает, — вздохнул Дрейк. — Но вы же находитесь среди факультета целителей, сейчас кто-нибудь вас исцелит, и мы продолжим.

— На первом цикле? — удивилась я.

— А что, у вас нет сильных целителей? — вопрос прозвучал как-то слишком уверенно, и я испугалась. А не дай боги, есть.

— Дрейк, — вмешался Рин, — я бы не стал доверять такое дело первому циклу, потом проблем не оберешься. Пусть девушка идет к целителям.

Хм, Дрейк. Он зовет преподавателя по имени? Ничего себе, отношения. Но Дрейку в этот раз это тоже, похоже, не понравилось.

— Рин, на занятиях соблюдай субординацию. Тем более на глазах младших циклов.

— Простите, кирон Дрейк, — Рин склонился в шутливом поклоне.

— И скажи мне, будь мы не на учениях, а на задании, вывих ноги как-то влияет на его выполнение и достижение цели?

— Нет, кирон Дрейк. Только смерть может помешать, — со всей серьезностью ответил Рин. — Но мы на учениях, а у адептки сегодня, я так понимаю, первый день учебы. Уверен, она сделает выводы. Правда, новенькая? — обратился он ко мне.

Я мрачно кивнула. Угу, то есть если бы не Рин, этот Дрейк потребовал бы от меня преодолевать препятствия и с вывихнутой стопой? Ползком? Не академия магии, а академия пыток какая-то. Они тут что, все сумасшедшие?

Дрейк хмуро посверлил еще меня взглядом, потом процедил:

— Что ж, остается только проверить на следующем занятии, как вы умеете делать выводы, адептка Черемиха. С нетерпением буду ждать новой встречи.

Ой, а я-то как!

— А сейчас идите к целителям. Встать можете? — с сарказмом поинтересовался он. — Или помочь?

Я сначала хотела сказать, что не могу, но после последнего вопроса быстро ответила:

— Не надо!

Но встать с якобы больной ногой с попы, путаясь в юбках, было непросто. Я попросила Вирку помочь. С ее помощью, кое-как поднялась, и, прихрамывая на левую ногу, поковыляла в сторону учебных зданий.

Глава 23

Следующей была опять общая лекция для всего первого цикла по артефактам. Вел ее приятного вида маг среднего возраста глубоким красивым голосом, к которому прислушиваешься, даже если тема неинтересна. Но тема была интересная не только нам, но и самому профессору, он увлеченно рассказывал с блеском в глазах о простых амулетах, и время лекции пролетело незаметно.

Шестой и последней парой был семинар по общей магии только для нашей группы и вел его тот самый преподаватель, в которого я врезалась накануне на лестнице. Звали его профессор Минейрин и вел он у нас, первоцикликов-целителей, как я потом узнала, все основные предметы.

Я поерзала под его пристальным взглядом, брошенным при входе в аудиторию. Рассмотрев, он велел мне подняться и представиться. Я уже знала, что мне говорить, поэтому быстро протараторила:

— Адептка Нея Черемиха, дар магический слабый, способность к диагностированию и зачатки к видению ауры.

— Садитесь, — велел мне профессор и усмехнулся недобро: — зачатки… все вы тут еще зачатки. Бесполезные отрыжки магии, ниспосланной великодушными богами. Не умеющие ценить и хранить свой уникальный дар. Знаете ли вы, сколько уникальных даров было утеряно со времен их преподнесения в дар жалким людишкам магом Альпецдрайшулером Дасковердишуевлиярином? Сколько, ответит нам адептка Вирка Конюшенная.

Вирка рядом со мной засопела, и я заподозрила, что услышала ее прежнюю фамилию, дарованную хозяевами. По всей видимости, нашедших подкинутого роженицей ребенка на конюшню.

— Адептка Вирка Конюшенная, встаньте, я задал вам вопрос!

— Я Вирка Умная, — послышался упрямый гневный голос моей соседки.

— У меня такой в списках нет, — гаденько насмешливо процедил вредный профессор. — И если вы не ответите на мой вопрос, я поставлю вам неуд и…

— Подтверждаю, ее фамилия Умная, — не сдержалась я, отчеканя на всю аудиторию. — Она имеет право вписать себя под любой фамилией, так как данная ей фамилия бывшими хозяевами не является ее собственной. С момента, как у человека обнаруживается магический дар, он перестает быть под чьим-то опекунством и отвечает сам за себя. А следовательно, сбрасывает свои имя и фамилию с прежними оковами как ненужное бремя. И вправе принять любые имя и фамилию, как ему заблагорассудится. То, что ректорат не поменял вовремя бумаги, полностью их вина. И адептка Вирка Умная имеет право пожаловаться в императорский орден магов на неисполнение свода правил главного императорского магического кодекса о правах и обязанностях магов.

Я замолчала, и в шоке от моего заступничества были не только все адепты с преподавателем, но и я сама. Какой демон в меня вселяется, когда дело касается слабых и унижаемых? У профессора от негодования затрясся даже кончик носа.

— А вы, случаем, не хотите поменять свою фамилию? — недобрым тоном поинтересовался он у меня. — Например, на Нею Дерзкую? Отчаянную? Или Защитницу простолюдинов?

— Нет, моя меня полностью устраивает. Я считаю, не имя красит человека. А ум и поступки.

Профессор попыхтел и заметил:

— На будущее, всегда добавляйте в конце обращение, кирон профессор Минейрин.

— Да, кирон профессор Минейрин, — послушно повторила я.

— Итак, адептка Вирка Умная, докажете ли обоснованность взятой новой фамилии? Сколько утеряно магических даров и сможете ли вы их все перечислить?

— Пять, — отчеканила Вирка и начала перечислять: — Исчезли демонологи, болотники, прорицатели, эмпаты и зеркальщики.

— Отлично, адептка, — признал профессор и обратился ко всем. — А теперь давайте разберем каждый из них. Начнем с демонологии. Только давайте вспомним, причины исчезновения даров? Кто ответит?

Какой-то адепт, кажется, тот бородач, которого я видела с командатом кирией Мискари, вызвался ответить. Когда он заговорил, сомнения исчезли, его бас был слишком узнаваем.

— Причина исчезновения магического дара — либо в нем перестают нуждаться, и он отмирает сам собой, либо его хотят уничтожить, и тогда, уничтожая его носителей, дар умирает вместе с ними.

— Правильно, адепт Сохар. Только одно уточнение. В случае, когда дар пытаются уничтожить, есть два последствия — либо он защищается и становится сильнее. Как получилось, например, с эмпатией — появились эмпаты с более сильным даром: поглощающие и отражающие. Правда, это им не помогло. Либо, когда его приходится прятать и не развивать, он отмирает. Но вернемся к демонологии.

Я внимательно слушала и кратко пометила себе, хотя все запомнила и так. Демонологи и болотники исчезли как отдельные виды магии за ненадобностью. После почти полного истребления демонов, когда они перестали быть угрозой, надобность в многочисленных на то время демоноголах отпала.

Демонов изучили вдоль и поперек, им было посвящено столько трактатов и имелось столько информации, что их был способен изучить любой боевик. Они и изучали на первых циклах, и в случае встречи с демоном знали как с ним справиться.

Болотники занимались не только изучением нечисти, которой было когда-то большое разнообразие на болотах, занимающих в нашей империи довольно большую протяженность от севера до столицы. Нечистью могли заняться и боевые маги, с чем они усердно справились, почти истребив ее. Что вызывало у профессора возмущение как у исследователя и ученого.

Но у болотников было много еще чего в изучении: болотные яды, кислоты, туман, обладающий магическим воздействием от отравления до галлюцинаций, а также много болезней, оттуда распространяющихся — неполный перечень всего магического, что там можно было исследовать.

Со временем, эти функции распределились по остальным направлениям магии. Яды и так изучали зельеварители, как и целители. И все остальное тоже должны были знать целители. А так как в общей массе все уже было изучено, классифицировано и разложено по полочкам, болотники исчезли как массовое направление. Хотя, конечно, несколько специалистов остались.

Прорицателей и эмпатов в свое время уничтожили из-за страхов. Спустя время пожалели, но те, кто был наделен этим даром, рождались редко и предпочитали о нем не распространяться. Хотя в настоящее время они не преследовались и им никто не угрожал. Прорицателей проредили перед второй мировой войной — их предсказания очень не нравились действующей власти. Их не уничтожили совсем, нет, но этот дар стал тщательно скрываться.

Факультет прорицателей, который раньше был в академии, закрылся. С даром прорицания можно было учиться на факультете ведующих, они там и учились сейчас. Частично он разбавился, отойдя как слабые отголоски дополнительных способностей ведующим и некромантам.

А вот эмпаты действительно почти исчезли. Люди с сильным эмпатическим даром рождались все реже и реже, и сейчас их почти не осталось. Отголоски этой магии тоже имели некоторые целители, но раньше это был отдельный факультет, и целительство на нем не было основной наукой. Но лекция про эмпатов и их силу была обязательна к изучению.

— За что их истребляли? — поинтересовался удивленно какой-то адепт.

— Их боялись, — кратко ответил профессор и не стал развивать тему, пообещав потом подробно рассказать на лекции, посвященной эмпатии.

— По какой причине исчез дар зеркальщиков — в нем перестали нуждаться или их боялись и истребляли? — спросил профессор с хитрой улыбкой, сулившей подвох.

— Они являются исключением, — ответила быстро Вирка. — Этот дар исчез вследствие болезни.

— Правильно! — похвалил профессор.

Зеркальщики были необычными магами, условно говоря, и магами-то они не были. Потому что магия — это воздействие. А они обладали даром отражать любую магию, которой на них воздействовали. Но таким даром тоже надо было уметь управлять, и империя нуждалась в обладателях такой способности.

Но после таинственной эпидемии магического источника, много веков назад, которая прошлась по всей империи и скосила многих ее жителей, почти целыми деревнями, все зеркальщики потеряли свой дар. Защиты от воздействия магии у них не осталось.

В конце семинара профессор задал домашнее задание. И мне дополнительно:

— А вам за дерзость, адептка Черемиха, дополнительно доклад о магическом тумане с болот Хаттехидии, названном Мистериумом в честь мага, его обнаружившего. И впредь не встревать там, где не спрашивают. Понятно, защитница?

— Так точно, кирон профессор Минейрин, — склонила я голову.

— Адептка Умная, я напомню в ректорате, чтобы вам внесли изменения в бумаги, — на выходе процедил он.

Мы с Виркой переглянулись, она кисло улыбнулась.

— На обед! — спохватилась она и потащила за собой.

Глава 24

Слава богам, адептам после занятий было не до разборок, и мы быстренько загрузив наши подносы едой, спокойно уселись за наш дальний стол, за которым уже примостились наши соседки.

— Ты всегда такая? Зачем влезла? — накинулась на меня Вирка. — Без твоего вмешательства бы обошлась. Ты понимаешь, что теперь профессор три шкуры с нас драть будет? Хотя и так сладко не было.

— А ты чего тогда с ним спорила? — заметила я.

— Я свои интересы отстаивала, — не сдавалась Вирка. — Откуда ты такая на нашу голову свалилась? Права Сапа, так тебе долго здесь не протянуть. Или найди сильного покровителя или скоро вылетишь.

— Что она натворила? — набросились с вопросами девчонки.

Вирка пересказала. При всех своих обвинениях в мою сторону, не без гордости и уважения. Девчонки удивленно переглянулись и уставились на меня.

— Ты кто такая? — подозрительно спросила Донна. — Бывшие служанки так себя не ведут.

— А как? — поинтересовалась я. — Проглатывают все унижения? Спокойно смотрят как обижают других? Молчаливо позволяют твориться несправедливости? В нашем поместье был справедливый хозяин, уважающий дисциплину. И слово чести для него было не пустой звук. Я не видела унижений и несправедливости. Поэтому и не могу смотреть равнодушно на это.

Девчонки потупили глаза. А голос справа протянул:

— Занятный разговор. И из какого же ты поместья, можно узнать?

Я обернулась и обмерла. За соседним столиком почему-то сидела четверка Антуаша. Хотя, как я поняла, стол их был другой, в середине, среди боевиков. Вопрос задал Антуаш.

— Нельзя, — грубо ответила я. — А что вы здесь делаете вообще? Подслушиваете?

— Почему нет? Ведь разговор оказался очень интересный, — пожал он плечами.

— Потому что это недостойно благородных аристократов, — хотелось мне показать им язык, но я вовремя прикусила.

— Аристократов — не знаю, — вмешался Рин, — а вот у магов ушки должны быть всегда на макушке. И глазки навострюшки.

— А язык? — поинтересовалась я с нехорошими ассоциациями в своем воображении.

— А язык для потаскушки, — хохотнул Рин, довольный своим рифмоплетством.

— Фи, как пошло, — поморщилась не я одна.

— А язык без постирушки, — озорно влезла Сапа.

— Без колотушки, — строго поправила Донна и робко улыбнулась.

Тут же все начали упражняться в рифме и остроумии, атмосфера разрядилась, другие адепты недоуменно и любопытно косились на звучащий веселый смех с нашей стороны.

- Как помелюшка… кладовушка… завитушка… — раздавались варианты с одного стола и другого.

— Нам надо в библиотеку, — шепнула мне Вирка. — Тебе взять все учебники, сделать домашнее задание. У тебя еще и доклад.

Мы с ней встали и быстренько покинули столовую, провожаемые взглядами адептов. И один из них был очень недобрый. Мне не составило труда найти его владельца. Мой утренний знакомец, Руст, которого я нарекла бородавочником, следил за мной взглядом хищника.

Может, Руст и хотел меня выследить и поймать в каком-нибудь закоулке, но шансов у него на это сегодня не было. Вирка неслась на такой скорости в библиотеку, что я просто пустилась за ней бегом. В библиотеке мы просидели до ужина. Сначала я получила учебники, потом, памятуя наставления Эрвина, долго выбирала детские книжки об основах магии, где было бы побольше информации и попроще изложение.

Затем мы делали домашнее задание, а еще и готовила заданный Минейрином доклад. Старалась писать поменьше, потому что впереди, на ночь меня ждало переписывание конспектов Вирки за предыдущие два месяца. С чего-то надо начинать.

Когда краем глаза я вместо того, чтобы зубрить растения из степей Рамулы, подглядывала и зачитывалась прикрытой от Виркиных глаз учебниками детской книжкой, я получила от нее толчок локтем в бок. Я сначала испугалась, что она заметила и сейчас отругает за то, что я отвлекаюсь. Но она зашипела, косясь в сторону:

— Смотри, и эти тут. Глаз с тебя не спускают. Что им надо?

Я подняла голову, среди незнакомых адептов, которых было полно в библиотечном зале, в отдалении напротив нас сидела четверка Антуаша (я не ошиблась, он у них был главный). В руках Эрвина и Рина было по книжке, Антуаш и Морай были обложены несколькими и что-то конспектировали. Время от времени они переговаривались и поглядывали в нашу сторону.

— Не преувеличивай, они просто занимаются.

— Угу, у Рина в руках последний сентиментальный роман от Милорады Буржуан. Он веселится, читая, а Эрвин застрял уже полчаса на одной странице, — сдала парней остроглазая Вирка. — Антуаш и Морай занимаются, но что-то тоже без энтузиазма. Куда интереснее смотреть на тебя и перешептываться.

Я в это время еще немного поозиралась, в одном углу заметила Руста, делавшего вид, что занят чтением.

— Тогда посмотри туда, — показала я Вирке на него. — Вероятно, благородные кироны решили, что Руст представляет для нас опасность и защищают нас.

— Благородные кироны, — хмыкнула Вирка. — Ты вроде не дура, Нея. Как думаешь, кто из четверки на тебя глаз положил?

— Вирка! — притворно-возмущенно ахнула я. — Не думала, что тебя интересуют такие вещи! Только учеба.

— Почему нет? — не смутилась та. — Все эти союзы — это расстановка сил в академии, а в будущем и в политике. Все конфликты и дружеские союзы происходят сейчас, во время учебы. Представь, через лет сто, наши потомки тут будут разбираться, почему его светлейшество придворный маг Ан не любит военачальника его светлость Эра и к чему приведет их противостояние. А всего-то во времена учебы они не поделили девушку на четвертом цикле обучения.

— Интересно мыслишь, — хмыкнула я. И не удержалась, чтобы поддеть: — Для бывшей служанки.

Она улыбнулась, оценив мою ответочку. Но оправдалась.

— Наш хозяин очень любил политику. Ни одного вечера не проходило без политических дебатов на несколько часов. Все придворные мне как родные, я знаю о них то, что даже наверное и они о себе не подозревают, — хихикнула она. — Признаться, было время, когда бубнеж хозяина про этот незнакомый высший свет меня раздражал, но сейчас мне даже иногда не хватает этих разговоров.

Глава 25

— Ты — дочь хозяина? — осторожно спросила я.

— Не знаю, — быстрым ответом Вирка закрыла тему, и я не стала допытываться.

У каждой у нас были секреты, и мы имели право их хранить.

Пока Вирка не обозначила присутствие магов, я увлеченно занималась. Но теперь, то и дело отвлекалась, бросая на них взгляды. Стараясь не пересечься с их. Но не всегда получалось. Когда мои взгляды с кем-то встречались, я хмурилась и отворачивалась. Потом меня отвлекла сценка, произошедшая за их столом.

К их столу подошла та магичка, которая толкнула меня утром после завтрака. Она села рядом с ними и недовольно что-то выговаривала. Так как в библиотеке все старались сохранить тишину и переговаривались тихо, а магичка над этим не заморачивалась, то кое-какие обрывки фраз до нас долетали.

— …И что, на тренировку не пойдете? — послышался недовольный женский голос. — Пропустите ради докладов? У всех сразу?

— Да, мы провинились, сцепившись с четверкой Маргуса, — спокойно ответил за всех Морай.

— И поэтому Рин читает роман «Огненное сердце большой любви»? — магичка кинула в нашу сторону гневный взгляд.

— Кто это? — в это время быстро прошептала я Вирке.

— Уржина, невеста Морая, — закатила глаза Вирка. — Та еще с…терва.

— За меня его напишут рабыни, лапушка, — ответил Рин Уржине. — Если бы у Морая они были, ему бы не пришлось здесь чахнуть над книгами, а он бы развлекал тебя. Или бы послушал мое чтение этой поистине развлекательной книги. Ты не читала еще, Уржина?

— Я такое не читаю, — вздернула нос магичка.

— А зря. Это очень смешно, рекомендую. Вот послушай, к примеру: «ее растерзанные босые ноги вынесли ее к реке, в которую она с наслаждением их бросила, упиваясь прохладой воды. Но частое дыхание оборотня, которое она чувствовала где-то там, в глубине леса, заставляло ее двигаться дальше, через реку, прыгая по воде… — тут раздался общий ржач пытавшихся сдержаться до этих слов магов и заглушил окончание фразы, которую Рин уже простонал, корчась от смеха: — к зовущим своей защищенностью белокаменным стенам форта, мелькавшим вдали сквозь серебристую при свете звезд листву леса.

Я сама уже хрюкала, прикрывшись книгой, чтобы никто не заметил. Вирка последовала моему примеру, прикрылась учебником, и мы старались беззвучно смеяться, глядя друг на друга, но не получалось. Сдавленное хрюканье выдавало нас обеих.

— И что здесь смешного? — не поняла Уржина.

— Да все, — простонал Рин. — От первого до последнего слова. Растерзанные босые ноги — растерзанные кем? Тем оборотнем, чье дыхание она каким-то образом слышала далеко в лесу? Она что, слухачка? Это бы все объясняло. Но у девушки дар целителя. Целителя! А она при этом опускает истерзанные все же, наверное, а не растерзанные, ноги в воду и упивается ее прохладой? Я не спрашиваю как можно упиваться прохладой ногами? Но ты представляешь, во что превратятся твои ноги, если ты будешь бежать босой по лесу? И что она почувствует, когда порезы соприкоснутся с водой? Вместо того чтобы их исцелить, она… — тут он заглянул в книгу и снова согнулся от смеха, — она их бросает в воду… аха-ха-ха… бросает… ноги… не могу. Нет, объяснять это совсем не смешно.

— А форт построили из белого камня специально, чтобы видеть его в ночи издалека? — стараясь сохранять серьезный вид, поинтересовался Морай, и вся четверка снова зашлась в смехе.

— Чтобы ноги туда вынесли. Растерзанные. Вместе с оборотнем. А прыгала по воде через реку как вам? — Рин уже бился в истерике.

Надо признаться, что мы с Виркой тоже. Красные от натуги, мы очень старались не засмеяться вслух, но на последних словах не выдержали и захохотали в голос. Скрываться за учебниками уже не было смысла, мы склонились над ними, делая вид, что наткнулись на что-то смешное в них.

Парни бросили на нас заговорщицкий взгляд и улыбнулись как сообщникам. Это не укрылось от Уржины, и она обиженно привлекла к себе внимание.

— Ладно тебе Рин. Простолюдинкам нравится читать такие глупости. Это заставляет их забывать о той серости, в которой они живут. Недаром у автора большие тиражи, кто-то же тратит свои последние медяки на такое.

— Вообще-то, я заметил книжки этого автора под подушкой в вашем общежитии у магичек, — не удержался от колкости Рин. — Хотя, наши рабыни тоже такое читают. Поэтому я решил полюбопытствовать. И не пожалел, — бросил он плутовской взгляд в нашу сторону.

— Вот видишь, — словно не слышала первое замечание, сказала Уржина. — Кстати, где они? Почему не пишут доклады Антуашу и Эрвину? Для чего они тогда? Вы их очень балуете, — назидательно сказала Уржина.

— На экзамене за меня тоже рабыни будут отвечать? — поинтересовался Антуаш.

— Вот именно. И вы меня отвлекаете, — Эрвин встал и пересел от компании за соседний стол. Уткнулся в книгу.

Антуаш собрал свои пожитки и пересел к Эрвину, занялся конспектами.

— Я хочу дочитать, — предвкушающе хихикнул Рин, погладил книгу как драгоценное сокровище и поднялся, чтобы пересесть к друзьям. — А вы продолжайте выяснять отношения.

Уржина недовольно перевела взгляд на оставшегося Морая, который не смотрел на нее, уткнувшись в учебники.

— Мне тоже надо заниматься, Уржина. Хочешь, присоединяйся. Нет, иди.

Уржина с едва скрываемым гневом достала из своей сумки учебник и вперилась в него, изображая внимание.

— Кстати, да, а где их рабыни? Они не сопровождают своих хозяев? — зашепталась я с Виркой.

— Необязательно. Сильные маги очень независимы, и днем я не часто вижу их с рабынями. Ты увидишь их на ужине. Хотя есть маги предпочитают обычно все равно отдельно. В смысле в кругу друзей. Вот четверка Маргуса и некие отдельные слабые маги, они упиваются показной властью. Ну, увидишь.

Дальше мы молча занимались, пока не пришло время ужина. Есть мне не хотелось, и я решила пропустить, о чем сообщила Вирке. Но та возмутилась:

— Ты что, ужин нельзя пропускать. Думаешь, никто из аристократов у себя поесть не может? Да у них еды — полные шкафы. Но все ходят. Это традиция, понимаешь? Общение, интриги, провокации и встречи влюбленных. А на десерт — вестник с новостями за день. Ужин нельзя пропускать, — категорично сказала Вирка и как будто, боясь, что я исчезну, вцепилась в мой рукав и потащила на выход.

Глава 26

Когда мы проходили мимо бородавочника, сидящего на выходе, я пропустила подножку от него. Он подставил ее, воспользовавшись тем, что Вирка тащила меня как на аркане, и я не смотрела под ноги. Я потеряла равновесие. И, нагруженная книгами, распласталась бы на полу, погребенная под кучей учебников, если бы меня ловко не подхватил чудом оказавшийся рядом в момент Рин. Поднял как пушинку, удержал и поставил на ноги. Несколько книг упало, Рин их быстро поднял и оставил у себя в руках.

— Руст, у тебя ноги слишком длинные? Укоротить? Обращайся! — и не глядя на запыхтевшего от злости Руста, ласково у нас спросил: — Куда же вы так торопитесь, лапушки? Осторожнее надо.

— На ужин, — ответила за меня Вирка.

— Парни, ужин! Собирайте котомки и поспешим, а то опоздаем! — глаза его весело блестели, а рот едва сдерживал улыбку.

Его друзья усмехнулись, но быстро поднялись и заторопились на выход. Только Морая задержала Уржина, вцепившись в него, придерживая рядом с собой. Морай замученно прикрыл глаза и придержал шаг.

Парни жестом пропустили нас вперед.

— Учебники, — напомнила я Рину про свои книги в его руках.

— Я донесу, — уверил он меня.

Да с чего бы? Хотела я возмутиться, но Вирка снова дернула меня за рукав, не давая возможности попрепираться. Я не стала привлекать к себе внимания, выдохнула и пошла рядом с Виркой. Кто из нас Умная, в конце концов?

Парни шли за нами, что-то обсуждая. За ними следом Морай с Уржиной под ручку, другие адепты тоже потянулись в столовую. В том числе и Руст, хмуро наблюдающий за идущими за моей спиной магами, злясь, что они поломали его планы.

Народу в столовой было немного. Я сначала подошла к нашему столу и сложила все свои пожитки. Выставила стопкой книги, пригласив Рина освободить свои руки. Он увеличил стопку теми учебниками, что нес, и мы направились к раздаточному окну.

Ужин состоял из пюре ботвы капритонской кахартони, двух весомых мясных котлет, овощного салата, кружки парного молока и десерта из печеных катшенов под сладким ягодным сиропом. Кухня простая — не ресторанные блюда, но сытная. Ведь в походах магам будет не до ресторанных изысков. Нас уже ждали Солька с Сапфиркой, Малка, Соня и Донна еще не пришли. Сапфирка улыбнулась своей улыбкой до ушей, и я не сдержала ответной. Вот же солнышко заразное, сразу настроение повышается.

Пока мы обменивались приветствиями, справа разыгралась сцена. За столом справа, за которым обедала четверка Антуаша, сидели, как обычно ребята одноциклики. Несколько лиц после первого дня занятий уже были знакомы. Я так понимаю, что за два месяца с начала цикла все места были давно поделены и у каждого имелось свое. А не то, что любой садится куда хочет. Но тут подошла четверка Антуаша и скомандовали:

— Теперь это наше место, — обратились они к ужинающим. — Свалите.

Первоциклики переглянулись, но спорить не стали. Забрали подносы и освободили стол, за который плюхнулись Антуаш, Рин, Эрвин и Морай. А рядом с ним с вызывающим видом села и Уржина.

Дальше больше. Следующий стол за ними адептам пришлось освобождать для рабынь этой четверки, которые решили пересесть поближе к своим хозяевам. Мы, как и другие адепты, растерянно наблюдали за этой перестановкой. Переглянулись, но сочли разумным не комментировать.

В этот раз я сидела также спиной к залу, но не с краю, а слева от Вирки. Я повернулась что-то ей сказать, жуя булку, и чуть не поперхнулась, когда напоролась на злые взгляды девушек, сидящих через стол. Особенно зло сверкала глазами Ларина.

Ласка и Радость, впрочем, не особо ей уступали в дружелюбии. Лишь Забава как-то многозначительно мне подмигнула. Кукольная блондинка Антуаша (надо узнать как ее зовут уже) напряженно смотрела то на своего хозяина, то на нас, то на товарок, словно пытаясь понять, что происходит.

Подошедшие мои соседки даже не стали спрашивать, что происходит, просто поглядели на наши лица и принялись за еду.

Я недовольно посверлила глазами парней, но они не смотрели в нашу сторону, делая вид, что ничего не происходит. Может, это такая подлянка с их стороны? Настроить против нас половину академии, уделяя нам такое активное внимание? Но чем я могла им насолить? Тогда что им надо?

Видимо тем же вопросов задавались все, поэтому ужин прошел в напряженном молчании. За исключением стола парней. Там Рин сыпал шутками-прибаутками, ребята посмеивались, поглощая ужин. Даже Сапфирка с Солькой, сидящие с краю, похихикивали, что не укрылось от внимания Рина. И он веселился еще больше. Я же не слушала, делала вид, что занята едой и вообще ни на что не обращаю внимания.

Вдруг раздался странный звук — что-то между хлопком и перезвоном колокольчика и из воздуха, как будто с потолка, в руки каждому опустился вестник. Столовая сразу зашумела. Все дружно схватились за вестник и принялись читать. Кто вслух, кто про себя.

Я не спешила, с замиранием сердца застыла и посмотрела на лица девочек, магов, которые шевелили губами, улыбались и переглядывались с другими читающими. Я ведь понимала, что там будет про меня, и совсем не хотелось знать что.

Поскольку все бросали взгляды на меня, пришлось прочесть, чтобы хотя бы знать, о чем будут судачить сегодня адепты.

Глава 27

«Доброго вечера, уважаемые кироны! Как автор и предполагал, с появлением новой адептки у вестника появились хоть сколько-нибудь поводов для новостей. Хотя, конечно, это не уровень новостей про Фаргуса, по которому автор очень сильно скучает. Как и все адепты, конечно же. Если только кроме Антуаша и его четверки.

В отсутствии короля и его свиты, они наслаждаются всеобщим вниманием к своим персонам. Или намеренно привлекают, доводя не привыкших к вниманию таких важных персон адепток, проживающих в бараке номер два, до нервной икоты? Давайте внимательно разберемся.

Итак, у нас есть факты раз: вчера адептка Нея Черемиха прибыла в академию до обеда, но в общежитие заселилась в час отбоя. Где она пропадала это время, учитывая, что никто не видел ее ни на обеде, ни на ужине?»

Я прервала чтение и мысленно застонала. Кажется, я готова примкнуть к желающим прибить этого всезнающего автора. Я бросила смущенный взгляд в сторону соседнего стола, но парни смотрели на меня с каким-то странным задумчивым интересом, и я продолжила чтение. Неужели там дальше еще хуже?

«Факт два: новая адептка ведет себя слишком вызывающе для только что поступившей в академию простолюдинки с небольшим магическим даром. За завтраком она вступилась за соседку и нагрубила боевику из третьей по силе четверке в академии. Теперь наш Руст благородный бьет копытом и пытается подловить дерзкую адептку в темном углу.

На занятиях вступилась за другую соседку и дала отпор самому профессору Минейрину. Да-да, вы не ослышались, уважаемые кироны. Самому Минейрину, которого… автор хотел написать побаивается, но не будет, иначе опять вызовет королевский гнев на свою голову… скажем так, с которым не связывается даже Фаргус.

А новенькая прочитала профессору такую отповедь, что даже автору неловко приводить ее здесь. Тем не менее, спешим поздравить Вирку Умную с новой фамилией. Автор в предвкушении наплыва простолюдинок следующего цикла с фамилиями Красивая, Божественная, Звездная, Смелая и прочими достоинствами. Вправе ли автор надеяться, что хоть одна среди них будет Скромной?

Но вернемся к нашей новенькой.

Сегодня же она снова позволила себе нарушить регламент и заливисто хохотала с подругой в библиотеке (жаль, автор не знает таких книг, над которыми можно ТАК смеяться!). Автор бы мог пожать плечами: простолюдинки, что с них взять? Но до этой поры простолюдинки вели себя от обратного: тихо, скромно и незаметно. Так какие же основания у нашей малышки для такой дерзости? «Кто она?» — как правильно спросили ее соседки за обедом. Давайте разбираться дальше.

Факт три: на занятиях по боевой магии четверка Антуаша отреагировала на оскорбительные замечания, прозвучавшие в сторону новой адептки от четверки Маргуса. Устроили стычку и получили наказание. Казалось бы, с какой стати? Наверное с той же, зачем сегодня они ходят за Неей Черемихой по пятам: провели полдня в библиотеке (давно ли вы, магички, видели своего кумира Антуаша, занимающимся в библиотеке? Подсказка: следите за передвижениями новой адептки, может, там и промелькнет светлый лик вашего божества.), пересели в столовой за соседний от нее столик, выгнав оттуда бедных первоцикликов (да, кироны хорошие, автор так торопился поделиться с вами самыми свежими, самыми последними новостями, что задержал выпуск, лишь бы внести самую горячую новость на сегодня).

Какой же вывод сделаем мы из этих трех фактов? Означает ли, что первая ставка на Рина благородного была пророческой, и он решил войти в игру, чтобы насолить своему давнему неприятелю Русту берн Рапсольдону? А Нея Черемиха стала разыгрываемой картой в давнем соперничестве? Или же кто-то из этой четверки положил глаз на новую адептку? Давайте порассуждаем.

У Рина не так давно обновился гарум, и страсти там кипят нешуточные. Вряд ли Рин будет усложнять свое положение еще одной непокладистой и вздорной рабыней. И давайте будем честными, уступающей по внешности остальным девушкам (прости Нея). Автор надеется, что Рин не самоубийца, ибо будет жалко лишиться одного из лучших шутов академии.

У Морая благородного есть невеста, которая, как известно, испепелит на месте (и в этом случае это не фигуральный оборот автора) любую, кто посягнет на ее жениха. А потом и самого жениха. Самоубийцы ли Морай и Нея? Автор также надеется, что это не так. Ибо судьба Неи автору еще интересна, а Морай — один из немногих оплотов стабильности мужской верности и любви к суженой.

Воин Эрвин, по мнению автора, тоже выбивает из этой игры. Ибо наличие трех рабынь как под копирку (тут автор задорно подмигивает Ласке, Радости и Забаве, хоть не всегда их различает, но типаж грудастых с крепкой попкой брюнеток автору также предпочтительней), с противоположной внешностью милой, но пресной адептке, говорит сам за себя.

Остается светлейший наш Антуаш. Его можно заподозрить в пристрастии к симпатичным блондинкам, но видели ли вы за четыре года учебы, чтобы одна из его рабынь была из, как любит презрительно выражаться наша прекрасная половина магов, «отребья»? И автор не видел. Пусть это не столь знатные и богатые, но девушки высшего сословия, утонченные и воспитанные, сдержанные и образованные.

Сдается автору, что все намного сложнее. Автор опять покажет свою проницательность, а вы, мои любезные почитатели, оцените дальновидность и стратегический ум вашего покорного слуги. Что, если вторая четверка выполняет задание еще кого-то более могущественного, чем они? Задание позаботиться и опекать девушку до их возвращения?

Да-да, автор подозревает, что Нея связана с кем-то из первой четверки наших магов. И это бы объясняло и дерзость адептки, говорящей все, что думает каждому встречному, и такую трогательную заботу второй четверки. А вот остальным киронам и кириям, я бы посоветовал подумать, прежде чем задирать таинственную новенькую. Ведь возвращение короля и его свиты состоится очень скоро!

И тогда мы узнаем, прав ли автор в своих измышлизмах или пора автору переходить на написание сентиментальных романов и составить конкуренцию Милораде Буржуан?

А на сегодня новостей больше нет, но так как автор погорячился и от скуки пообещал следить за романтической историей Колина Мармангеуша и Варниги Комельтосской (они кому-то теперь интересны?), то сообщает, что демарш Колина не был оценен прекрасной целительницей, и он зря получил свои ожоги. Она жестоко бросила Колина страдать вечером одного, предпочтя пойти на свидание с адептом с факультета боевиков Реем Стремглавым.

Засим прощаюсь до завтра, задав напоследок лишь один вопрос.

Кто знает, из какого поместья к нам прибыла Нея Черемиха?

Первому, кто прознает, автор обещает мешок серебряных монет.

Спокойной ночи, Нея.

Тут автор глумливо улыбается, но вспоминает про первую твою ночь здесь. И тут же задается вторым вопросом. А кто приснился тебе этой ночью на новом месте, Нея? Пожалуй, этот ответ стоил бы и мешочка золотых, но автор сомневается, что это можно узнать у адептки, не пытая ее. Но автор все же не так кровожаден, а потому лишь просто интересуется вслух.

До завтра, кироны хорошие. В тоже время, в том же месте.»

Я прочитала и ужаснулась. Вот же зараза. Нет, я наверное, буду второй после Фаргуса, кто так рьяно желает раскрыть личину автора. И тогда погоди он у меня! Скрипнула я зубами.

— Если вы поели, пойдемте, — холодным тоном, пресекая вопросы, обратилась я к девочкам, которые ждали, когда я дочитаю вестник.

Они поднялись вслед за мной, но на выходе меня обступили магини, с которыми я бы ни за что и никогда не хотела пересечься. Выглядели они очень ужасающе, и я, признаюсь, сильно струхнула.

— Рабыни первой четверки, — пискнула мне на ухо Солька.

Глава 28

— Это правда? — последовал воинственный вопрос от группы магичек.

— Что именно? — уточнила я.

Ведь от того как поставлен вопрос, зависит и ответ. Фокси с детства приучал меня ставить правильные вопросы, чтобы услышать нужные ответы. И именно от вопроса зависит, придется мне как-то врать или удастся извернуться. Врать мне приходилось, но я делала это редко и не любила. Опыт показывал, что любое вранье рано или поздно выходит наружу. И от этого зависит дальнейшее к тебе доверие.

Лучше всегда по возможности говорить правду. Может, не договаривая, может, частичную, но чтобы это не была откровенная ложь. Но сейчас я была в затруднительном положении, на прямой вопрос мне было бы нельзя сказать правды. А откровенно врать в первый же день, да еще с риском быть вскорости разоблаченной — вообще плохой вариант.

Очень плохой. Боги, помогите мне.

— Ты успела стать рабыней Фаргуса или его друзей? — требовательно спросила впереди стоящая девица.

Спасибо, боги. Врать мне не придется.

— Нет, ничья я не рабыня!

— Но собираешься стать? Надеешься на их покровительство?

Как приятно говорить правду!

— Нет. Не нужен мне никто.

И не давая возможности сообразить им поставить правильный вопрос, я обогнула девушку и прошла в просвет между позади нее стоящими. Они не отошли, мне пришлось проталкиваться, но и не перекрыли мне выход. И я с облегчением дала деру из столовой.

Девчонки тоже заметно испугались, и облегченно выдохнули только на чердаке. Все занялись своими делами, разбредясь по своим местам. В основном, учебой. Я же лежала на кровати, закинув руки за голову, и размышляла. Солька, Сапа и Малка периодически кидали на меня любопытные взгляды. Наконец, Сапфирка не выдержала.

— Ней-я, а Нея, — позвала она меня таким голосом, что я поняла, отвертеться не получился. Сейчас начнется допрос с пристрастием.

— Что?

— О чем ты сейчас думаешь?

Дум у меня было много, но явно не все они интересовали спрашивающих, а я не собиралась все выкладывать. Поэтому ответила в настроение.

— На автора злюсь, — это ведь тоже было правдой.

— Почему? Он же дал тебе передышку. Я вот сразу поняла, и Солька, и Вирка, — девчонки повернулись ко мне и кивнули подтверждающе. — Теперь тебя испугаются трогать хотя бы до приезда Фаргуса. Автор тебя от Руста защитил, и остальных, кто бы решил полезть к тебе. Разве ты не поняла?

— Поняла, Сапфир, но мне такое внимание не нравится. Я рассчитывала, что буду сидеть тихо-мирно, не привлекая к себе внимание. Но я правда не могу пройти мимо несправедливости. И как это совместить? Как думаешь, если я только на учебу и в библиотеку буду ходить, а остальное время здесь, мой план сработает? Я пока не буду в столовую ходить, ты поможешь мне? Захватишь булочек-пирожков? Мне много не надо, буду здесь есть.

— И сколько ты так будешь прятаться? Всю учебу? — влезла уже Вирка. — Несправедливость кругом так и будет.

— И что, предлагаешь не замечать? Пройти мимо? — закусила я нервно губу. — Ну а так что? Автор дал передышку до приезда Фаргуса. Ну приедет он, все поймут, что автор ошибся. И что тогда?

— А все уже переключатся на него, он катастрофа ходячая, о тебе и забудут, — беспечно махнула рукой Солька.

Я замолчала. Сапфирка переглянулась с девушками и снова позвала:

— Ней, а Ней…

— Ну чего?

— Расскажи, кто тебе сегодня приснился, — фыркнула она в ладошку.

Вот любопытная! Но глаза на меня подняли все, ожидая ответа.

— Не поверите. Я так крепко спала, что, если даже кто и приснился, я не помню, — честно ответила я.

Почти честно. Раздался разочарованный вздох. Девочки уныло вернулись к учебе. А я вспомнила сон и покраснела. Он был настолько развратно-эротического содержания, что я, даже если бы помнила, кто со мной все это проделывал, все равно бы не сказала. Но я не помнила лица. Объятия сильных рук, поцелуи, ласки, все, что он проделывал со мной — помнила. От чего бросает в жар и внизу живота ноет. А лицо исчезло сразу после того как меня резко разбудили.

Домашку мы с Виркой в библиотеке сделать успели, и я достала книжки о магии. Потом сяду конспекты переписывать. Рука до сих пор еще болит, столько я никогда не писала, как сегодня. Уже перед сном Сапфирка, пристроившись на кровать напротив меня и глядя, как я хмурюсь, спросила задушевно:

— Какие проблемы, Ней?

— Думаю, как денег быстро заработать, — призналась я. — Столько всего надо купить. А кем могу устроиться? Какие у меня таланты? Никаким ремеслом не владею, кто меня учил? Всю жизнь служанкой работала. Убиралась, стирала, воду таскала, за животными ухаживала, ягоды собирала, да все в таком духе. Чтобы таким трудом много заработать, и работать много придется. А как с учебой совместить? Мне еще два месяца нагонять, а тут и ежедневно столько задают, что головы не поднять.

— Петь умеешь? На инструменте играть?

— Нет, откуда? — поморщилась я.

Этому только благородных обучали, а меня Фокси грамоте обучил, и то хорошо.

— Зелья варишь? В аптеку, например, устроиться помощником или к лекарю? Они хорошо платят.

— Нет, рано еще, ничего не знаю, — совсем расстроилась я.

Сапа пожала плечами.

— Не расстраивайся, что-нибудь придумаем. Я на это мастер, — озорно улыбнулась она. — Мне проще, я в камнях хорошо разбираюсь, мне артефакторы хорошо платят за помощь. Да и к ювелирам заглядываю, если просят.

— Скажи, что это было сегодня? — спросила я. — Что за прозвище?

— Меня все так зовут, — беспечно махнула она рукой. — Не обращай внимания, я привыкла.

— Но почему?!

— А что, не похожа? — лукаво спросила она меня.

Я чувствовала, что ей важен мой ответ. Если совру, искренности между нами уже не будет. Обижать чудесную девушку тоже не хотелось.

— Красота твоей соломоны все перекрывает, — честно сказала я. — Я считаю тебя очень привлекательной. Когда с тобой общаюсь, замечаю только глаза необыкновенной красоты и чудесную улыбку. Но я имела в виду другое… я подумала, может, ты имеешь отношение к самой Паучихе? К ее роду? Поэтому тебя так прозвали?

Глава 29

— Боги с тобой, — взмахнула она на меня руками, — что ты, что ты, сплюнь три раза.

С условием что она теперь маг, а ведет себя как простолюдинка, выглядело это очень смешно, и я улыбнулась. Она тоже поняла и тихо рассмеялась.

— Да уж. Старые привычки так просто не искоренить, да? Я родилась на рудниках и провела там все детство. Там все, кто рождаются, такими растут, и взрослые становятся, если долго находятся. Это влияние миллериума, ты знаешь?

Я знала, но знать мне это было неоткуда, поэтому покачала головой. Сапфира кратко пересказала то, что я знала о рудниках. Во всех рудниках, где добываются так нужные богачам драгоценные камни, всегда находится еще и миллериум. Это то, что скрывают от всех. Страшная тайна. Потому что миллериум влияет на магию. Он ее уничтожает.

Поэтому маги так боятся миллериума и скрывают всю информацию о нем и рудниках. Но вот так бывает в жизни, камни нужны магам, а где камни — там смерть магии. На рудники маги не суются. Но и отдать их во владение никому не могут — золотая жила же. Вот и крутятся как тот уж на сковороде.

Рудники берегут и охраняют, и вместе с тем боятся. А работают там каторжники, да наемники. Со временем образовались и поселения. И семьи заводились и дети рождались. Детский труд там особо ценился, ибо не каждый взрослый может юркнуть в узкую шахту и разведать пути по узким лазам. Об этом, конечно, не говорилось, но люди всегда шепчутся. Я же говорю, тайное всегда становится явным.

— У меня есть припрятанный миллериум. Я его в тайнике в городе держу, чтоб никто не прочухал, — шепнула Сапфир, наклонившись ко мне. — Маги засекут его быстро — от него голова ужасно болит. Хочешь, я тебе его как-нибудь покажу?

— Хочу, конечно, — заверила я. — А почему он на тебя не подействовал? Ты же должна была лишиться магии на рудниках?

— Так у меня ее не было, — сказала она, — я оттуда убежала в двенадцать зим. Останься, я бы умерла через пару зим. А дар у меня недавно открылся только, полгода как.

— Но как так бывает? — растерялась я. — Ты же не веришь в эти сказочки про дар богов? Все люди, у которых якобы дар проявляются — получают его по наследству от родителя, являясь его внебрачным ребенком. Это всем известно.

— Ну, я точно не дочь мага, откуда ему на рудниках взяться?

— Мама твоя, может, сбежала от него и спряталась на рудниках, — предположила я.

— Да ты, мать, Милорады Буржуан начиталась что ли? — прыснула Сапфирка. — Всю свою недолгую жизнь она там прожила. Дочь заключенных, в пятнадцать от такого же залетела, меня родила, умерла, когда мне и шести зим не было. Так что, извини, ничем я кроме шуткой богов объяснить свой дар не могу. Просила я их как-то помочь мне, вот и откликнулись на мольбы сиротки. Да и не сильный у меня дар, зато работа хорошая будет.

В принципе, почему бы и нет, подумала я, вспомнив свою историю с Фокси. Может, он тоже вмешался в судьбу этой девочки. Только с какой целью? Если боги вмешиваются, вряд ли для того, чтобы подарить спокойную размеренную жизнь, о которой мечтает Сапфирка.

— Не буду спорить, — сказала я и зевнула. — Не так давно я поняла, что ничего об этой жизни не знаю. Я свой дар тоже только месяц назад получила.

— Послушай, — замялась я. — А исцелить твое тело нельзя?

— Нет, — спокойно ответила она. — Слишком поздно. Магия бы смогла мне помочь на раннем этапе. Слишком много времени прошло.

— А если сильный целитель? Типа императорского мага-лекаря? — с надеждой спросила я.

Нет, ну как тут смириться, что магия есть, а помочь не может. Для чего она тогда нужна?

— Нет, Нейка, думаю, не сможет все равно. В любом случае, мне к нему не попасть, чего тогда мечтать.

— Это мы еще посмотрим, — погрозила я неизвестно кому.

Ведь известно, если задаться целью, то ничего невозможного не окажется. И совсем уже осмелела:

— А почему иллюзию не носишь? Так, хотя бы не приставали к тебе всякие… — хотелось мне сказать плохое слово, но не стала.

— Это обременительно, Ней. Много магии, много сил. Или самому иллюзию поддерживать — это уровень сильного мага, не мой. Или для таких, как я — кулон-артефакт с привязкой иллюзии. Он, во-первых, дорогой. Во-вторых, его поддерживать нужно, подзаряжать. Представь, разрядится в самый неподходящий момент. О-па, сюрприз! — захихикала она, явно представив ситуацию.

А я поразилась, насколько легко она принимает свою боль и свое увечье. Другая бы на ее месте ныла и жаловалась или забитая ходила, как та же Малка. А Сапфирка не умеет долго грустить. Чуть взгрустнула и снова в настроении. Смотрит вперед и ожидает от жизни подарков и радостей.

— Так что какая есть, такая есть. В зеркало редко смотрюсь, а глазами я на других смотрю.

— Извини, потревожила твои раны.

— Да ничего, не будем о грустном. Давай о веселом. Как только Фаргус вернется, адепты вечеринку устроят. Ведь праздник осени начался, а без Фаргуса какой праздник? Все его ждут. Мы должны подготовиться, там весело будет. Тебе есть в чем пойти?

— Нет, откуда? И мне не платья для вечеринки, мне теплые вещи нужны, письменные принадлежности, тетради, книжки. Да много всего. Да и как по мне, не очень удачная идея идти на вечеринку. Мы же собирались девичник в следующий выходной устраивать?

— Одно другому не мешает. А развлекаться тоже нужно, не только учиться. Ой, кстати, для первоцикликов там посвящение ведь будет! Так что ты обязательно должна будешь пойти.

— Может, обойдусь как-нибудь? — неуверенно спросила я.

— Ты что, это же традиция! Кто допустит. Даже Малка и Донна ее проходили.

— А в чем она заключается?

— Да кто ж тебе расскажет, — озорно засмеялась Сапа. — Так неинтересно. А вопрос с платьем надо подумать как решить.

Она задумалась. Я не стала отвлекать. Уже хотелось спать. Встала, потянулась.

— Сапф, я не буду пока в столовую ходить, я так решила, ты в деле?

— В деле, деле, не отвлекай, — махнула она рукой. И я побрела к столу.

Глава 30

Утром я опять еле встала. Глаза не открывались, голова отказывалась работать. Зато я могла не торопиться на завтрак. Сапфирка передаст булку через Вирку, перекушу на перемене.

Из барака до аудиторий я добралась без приключений и понадеялась, что день так и пройдет. Утром я только заскочила к помощнице ректора Лесли и попросила, чтобы ректор принял меня как можно скорее, по срочному вопросу. Та неопределенно закатила глаза, но я постаралась быть убедительной.

Когда собиралась выходить, натолкнулась на какого-то адепта. В руках у него был букет цветов и коробка с фирменным торговым знаком кондитерской. Пирожные или шоколадные фигурки? Ну, хотя бы у Лесли появился поклонник, подумала я, вспомнив сплетни про кирию помощницу ректора, которыми меня набили под завязку, как бочку с мочеными огурцами, в первые два дня.

Адепт при виде меня почему-то испуганно сжался и спрятал цветы и коробку за спину. Но я не стала ломать голову над его реакцией, мне не терпелось увидеться с ректором и добраться до занятий без проблем.

Но все было хорошо до третьей пары. Я усердно записывала лекции на биомагии, ответила на семинаре по общей магии домашнее задание и что-то даже поняла, после вчерашних книг, о чем нам рассказывали. Но третьей парой оказался некий ИБТ, я не смогла расшифровать, поэтому не сразу разгадала подлянку.

— Что это? — спросила я у Вирки, которая повела меня куда-то по коридорам корпуса в дальнее крыло.

— Искусство бального танца.

— Что-что?! Это еще зачем?

— Для первого цикла это обязательный предмет. Мы же будущие маги, среди нас много будущих придворных. Мало ли какой оставшийся без денег аристократ сэкономил на учителе танцев, и адепт опозорится. А еще впереди зимний бал, который и будет нашим экзаменом, как мы выучили танцевальные па. Учитель очень строгий, кстати. И оценивает по всей строгости. Весь бал будешь танцевать, пока не упадешь.

— Но нам-то это зачем? — с ужасом прошептала я.

— Ну как это, вдруг королевой зимнего бала станешь, — заржала Вирка. — А танцевать не умеешь.

— Очень смешно, — зашипела я на нее.

— Это-то как раз и правда смешно. А вот не смешно кто нам достанется в партнеры на этот раз. Видишь ли, по мнению нашего преподавателя, мы все не дотягиваем до совершенства на этом этапе — потому что не он нас учил. Даже если речь идет о высших и прекрасно танцующих. И в партнеры нам достаются провинившиеся и наказанные старшекурсники. Они-то выштрудированы им самим, а, значит, по его логике танцуют божественно. И среди них часто появляется четверка Маргуса с Рустом, — сочувственно посмотрела на меня Вирка.

— О, нет, — простонала я. — Сегодня только второй день. Может, обойдется? И, кстати, я совсем не умею танцевать.

— Вот и научишься.

Приободрила, так приободрила. Когда мы с другими адептами нашего курса вошли в зал, все встали как вкопанные.

— Их всегда так много? — спросила я, наблюдая столпотворение из адептов старших циклов.

— Как раз нет, и это удивительно, — бросила на меня хитрый взгляд Вирка. — Это наказание адепты ненавидят, наверное, больше всего. И стараются избегать. Но сегодня очень много наказанных, интересно, почему?

Мне было неинтересно. Зато я стушевалась, увидев четверку Антуаша, и ту, в которой состоял Руст. Я тут же вспомнила, что совершенно не умею танцевать, и сейчас опозорюсь.

А не все ли мне равно? Чье мнение меня волнует?

Но встретившись взглядом с Эрвином, а потом Антуашем, я поняла, что да, волнует. Возникло даже желание сбежать. Но долго мне придется так бегать?

Преподаватель профессор танцев кирон Гализетто радостно потирал ручки. На нашем цикле преобладали девушки, а у него даже перебор по парням, когда как обычно наоборот. Он все расставлял и переставлял нас как фигуры по парам, тут же передумывая и снова меняя. Потом объявил:

— Будет смена партнеров!

На мне остановился взглядом:

— Новенькая?

Я кивнула и представилась. Он оглядел меня и сморщил свой нос.

— Что умеете?

— Ничего, — призналась я.

Он вздохнул и закатил глаза. Но сдержался. Указал головой в сторону:

— Вы пока посмотрите за другими, запоминайте движения, почувствуйте музыку, ритм.

Я отошла в сторону. Наконец, музыка, звучащая все это время фоном, заиграла громче, Гализетто отдал приказ, и пары закружились в танце. Я смотрела и вздыхала — сколько уроков мне понадобится, чтобы ноги хотя бы запомнили все движения. Не говоря о том, чтобы свободно двигаться, не думая, какое па сейчас должна выполнить нога.

Бросила взгляд на тех, кого знаю, любуясь. Высокороднейший Антуаш танцевал как бог. Девушка, доставшаяся ему в партнеры, если и умела танцевать, то от смущения и счастья забыла все движения и, то и дело спотыкалась, и смущенно улыбалась. Антуаш вежливо не замечал, подбадривал и уверенно вел дальше.

Эрвин, с великолепной осанкой, танцевал не хуже друга, все его движения были отточены и выверены, как мера аптечных весов. Девушка не сводила с него глаз, млела и мечтательно улыбалась. Двигалась она прекрасно, плавно и красиво. Рука Эрвина, находящаяся на талии, поднялась выше, погладив по спине девушку, и я перевела взгляд на другую пару.

Рин кружился легко, чуть ускоряя темп, девушка в его руках порхала и выглядела счастливой. Поискала глазами Морая, но не нашла. Значит, не вся четверка провинилась. Или Мораю удалось отвертеться, а то потом замучаешься оправдываться перед невестой. Пары кружились, и на глаза мне попался Руст с партнершей. Двигался он, кстати, неплохо, даже не учитывая его комплекцию. Видимо, Гализетто прекрасный преподаватель, если даже его смог научить так танцевать. Может, и меня научит?

Я поискала глазами соседку. Она была в паре с незнакомым мне магом. Двигалась уверенно, хоть и сбивалась с ритма. Но Вирка ведь обладает непробиваемой самоуверенностью, так что я в нее верила. Она освоит все, и даже больше, если ей надо. Только вот выражение лица ее партнера мне не понравилось. Словно ему неприятна партнерша. Ишь, какой выискался, я тебя запомнила, сноб!

Глава 31

Но тут ко мне подскочил Гализетто и стал учить.

— Смотрите на мои ноги, запоминайте последовательность. Раз, два, три. Раз, два, три.

Он закружился и… закружился. Кружил и кружил и не собирался останавливаться. Я честно попыталась в самом начале последить за его ногами, но уже через быстрое время, перед глазами все поплыло. Стало так обидно, что я чуть не хлюпнула носом.

Пока я пыталась рассмотреть этот кружащийся сам с собой волчок по имени Гализетто, подскочил Антуаш.

— Позвольте мне, профессор. Я позанимаюсь с новенькой.

— О! — восхищенно сложил ручки на груди профессор. — Сам Антуаш будет вашей первой парой. Вам очень повезло, адептка. Идеально! Ступайте! Ступайте, что же вы стоите!

Он подтолкнул меня к Антуашу, и я оказалась у того в руках. Он подхватил меня и повел к танцующим в круг.

— Я не умею танцевать, — простонала я, сгорая от стыда.

— Просто доверься мне и слушай музыку. Для начала стань мне на ноги.

— Что?

— Так учат танцевать маленьких девочек. Не бойся, вставай на меня.

Он почти на руках отнес меня от круга лавсирующих.

— Лавс очень простой танец, только считай про себя: раз-два-три, раз-два-три и расслабься, доверься мне.

С доверием у меня были проблемы, но не говорить же с ним об этом сейчас. Он крепко держал меня в объятиях, почти на весу. Я осторожно встала носочками на его начищенные (кем? Неужели той кукольной блондинкой?) сапоги. И он закружил меня в ритме лавса.

И в его руках это действительно казалось несложным. Я не понимала как я повторяю все его движения, это получалось само собой. Это было удивительное чудо. Он просто держал меня и кружил, управлял мною, а тело слушалось его и откликалось.

Увидев мою растерянную удивленную и одновременно радостную улыбку, он улыбнулся и в его глазах вспыхнул огонек довольства.

— Спасибо, — выдохнула я. — Это удивительно!

Он остановился, давая мне отдышаться.

— Я же сказал, доверься мне, — сказал он таким тоном, что у меня мурашки по спине побежали.

— Смена партнера! — гаркнули над ухом.

— Мы еще не закончили, — глядя на меня, отмахнулся Антуаш от Эрвина.

— И все же, — саркастически заметил Эрвин, — ей не всегда повезет танцевать с идеалом, пусть потренируется с разными партнерами.

— Ты согласна? — мягко спросил мое мнение Антуаш.

И после того как я смущенно кивнула, он отпустил меня. Эрвин тут же собственническим жестом прижал меня к себе и закружил. С ним мне вообще ничего не пришлось делать. Его сильные руки держали меня на весу, как пушинку. И я уже просто отдалась танцу.

— Как же я на ногах научусь танцевать? — укорила я его, закусив губу от смеха.

Но он не ответил на мою улыбку. Смотрел серьезно, а у меня от его потемневшего взгляда пожар внутри вспыхнул. Я даже с Антуашем прикосновение мужских рук так не чувствовала, как сейчас с Эрвином. Его рука, державшая мою талию, жгла то место, на котором находилась.

Эрвин осторожно поставил меня на пол.

— Хорошо, попробуем.

И замедленным движением двинулся на меня, выставляя ногу вперед. Я не сразу сообразила, что теперь я должна сама отступать, замешкалась и оказалась вплотную прижата к нему. Тут же отпрыгнула, словно меня укусили, сбилась с ритма.

— Не торопись, — наклонился надо мной Эрвин, шепча, и опять уткнулся мне носом в мои волосы, как позавчера при первой встрече.

Подхватил твердой рукой куда-то под талию и уверенно направляя, начал новый танец. С каждым движением у меня получалось все лучше и лучше, и я даже решила оторвать взгляд от пола и подняла голову. И лучше бы я этого не делала. Встретившись взглядом с Эрвином, я снова вспыхнула и уставилась в пол. Слишком близко. Пытка какая-то.

— Смена партнера! — раздалось над ухом.

Эрвин гневно смотрел на Руста, но тот уже бочком его отодвинул, схватил меня и поволок в круг лавсирующих. Он сжимал меня руками так сильно, что мне было больно. С гаденькой улыбочкой прижимал к себе, а я пыталась оттолкнуть, насколько позволяли приличия, чтобы не устраивать скандала.

— Ты плохо танцуешь, крошка.

— Зато ты хоть что-то делаешь хорошо.

— А ты? — стиснул он меня сильнее за дерзость. — Ты хоть что-то умеешь делать хорошо? Например, ублажать?

— Мне больно, — возмутилась я.

Он сжал еще сильнее. Я вскрикнула от боли и брыкнула его ногой. Но что ему мои удары. Он сжал мне руку так, что я думала, он ее переломит. Я, уже не скрываясь, стала вырываться.

— Смена партнера, — холодно бросил Рин, перерезавший нам путь.

— Мы еще не насладились танцем, — Руст крепко держал меня и не собирался отпускать.

Рядом с Рином угрожающе встали Антуаш и Эрвин. Сзади Руста встали трое боевиков. Один из них был тем, кто танцевал с Виркой. Хороша компания! Подобрались друг к другу по подобию.

Музыка лавса смолкла. Заиграла энергичная музыка столетто — танца, в котором часть быстрых кружений заменялась более степенным расшаркиванием, и так по кругу.

— Все встали на исходные позиции! — приказал Гализетто, хлопнув в ладоши. — Руст! Тут не хватает пары, ко мне.

Противоборствующие команды посверлили еще друг друга грозными взглядами, и четверка Руста отступила.

— Пойдем, лапушка, — позвал меня Рин и повел в круг, встав напротив.

Этот танец был легким на движения, плюс у простонародья есть похожий танец, поэтому мы с Рином, пару раз сбившись из-за меня, вскоре нашли свой темп и отдались танцу. Чтобы после второй части танца пройти вперед, освобождая свое место для следующей пары, Рин крепко схватил меня за предплечья, и я нечаянно вскрикнула:

— Ай! Рин, не надо так сильно, — я улыбнулась, пытаясь сгладить свою реакцию.

— Что у тебя там?

— Ничего, ты просто сильный парень, а я хрупкая девушка. Ты не рассчитал силу, вот мне и стало больно.

Рин остановился и задрал мне рукав. Гневно уставился на багровое предплечье.

— Это он? — глаза его сверкали нехорошим блеском. — Он заплатит за это.

— Не надо, Рин, пожалуйста. Будет еще хуже. Вы не всегда будете меня защищать. И не обязаны. А он еще больше разозлится.

— Не волнуйся, куколка. Доверься Рину, больше он тебя не тронет.

Я мысленно застонала. И этот туда же. Доверься! С чего бы. Им бы свою крутость показать, друг перед дружкой попетушиться. А мне потом бегать от обоих.

Глава 32

С четвертой пары меня, наконец, вызвали к ректору. У приемной творился ажиотаж. К Лесли стояла очередь из адептов, у каждого в руках — подарок, цветы или виденная уже сегодня коробка с кондитерской торговой маркой, а то и все вместе. Они о чем-то оживленно переругивались, пока не увидели меня. Тут же все смолкли, встали по стеночке, спрятав свои подношения помощнику ректора за спину. Пока я шла, провожали напряженным взглядом.

Лесли ласково мне улыбнулась, прервав разговор с адептом, стоявшим перед ее столом. Ее приемная была заставлена цветами, в помещении царило благоухание всех оттенков цветов.

— Нея, как я рада тебя видеть, — пропела Лесли и улыбнулась такой широкой улыбкой, что я вздрогнула. Так, наверное, улыбаются легендарные демберманы[4] — Проходи, кирон ректор ждет тебя.

— Спасибо, кирия помощник ректора, — поклонилась я и метнулась стрелой в кабинет.

Ректор сидел за столом и просматривал бумаги. Поднял на меня глаза. Он был чем-то озабочен, поэтому во взгляде я не уловила того пренебрежительного взгляда как на таракошку, как при первой встрече. После моего приветствия по полной форме, он махнул рукой:

— Да, Нея, что ты хотела?

Хм, не адептка Нея Черемиха, и даже Нея Черемиха, а просто Нея.

— Кирон ректор, не знаю, читаете ли вы академический вестник…

— Конечно, — усмехнулся он в бороду. — Должен же я быть в курсе сплетен, гуляющих по академии.

— А вчерашний? Читали ли вы вчерашний?

— Ближе к делу, адептка.

Ага, уже адептка. На соломоне сразу потеплело, и я приступила к делу.

— Автор объявил награду за то, чтобы узнать из какого поместья я прибыла. Не то, чтобы мне было что скрывать… но если вы в курсе обстоятельств открытия моего дара…

— Конечно, в курсе, — прервал ректор.

— Дело в том, что мой хозяин… кирон Литтерац… — я хотела сказать просил, но потом подумала, что в моих обстоятельствах надо действовать более нахраписто, — настаивал, — подчеркнула я интонацией это слово, — чтобы это оставалось какое-то время в тайне. Не из-за меня, конечно. А из-за расследования смерти мага, который умер на моих руках.

Я сделала траурное лицо, и даже чуть не всплакнула, вспомнив обстоятельства.

— Да, и что, Нея?

— А то, что адепты, подверженные корысти и нуждающиеся в деньгах, захотят узнать эту информацию. А в моих бумагах ведь это есть? Нельзя ли как-то на время убрать мое дело подальше, чтобы до него не добрались алчущие награды адепты или наложить дополнительную защиту?

Ректор посверлил меня взглядом. Потом вздохнул, сказал:

— Не волнуйся, Нея. Уже все улажено.

— Что? Как?

— Господин Литтерац, прочитав вестник, тотчас же позаботился об этом. Его интересы, действительно, сейчас не предполагают интересов к делам в поместье, пока расследование не завершится.

— Прочитав вестник? — сказать что я была в шоке — ничего не сказать.

— Конечно, — тихо рассмеялся ректор, — неужели ты думаешь, что новостями академии интересуются только ее учащиеся? Откуда родителям узнавать о славных подвигах их детей, чтобы вовремя принять меры? Здесь учится цвет будущего императорского двора, высшие аристократы. Конечно, все хотят следить за тем, что происходит в стенах академии. Спасибо вестнику, раньше все были лишены такой информации, приходилось только ловить и сопоставлять слухи и обрывки информации.

— О, боги… — пронеслось у меня в голове, вспомнив только прочитанное за эти трое дней.

Ректор искренне засмеялся на мою реакцию.

— А вы знаете автора? — спросила я.

— Нет. Но если бы и знал, никому не сказал, — подмигнул мне ректор. — Иди сюда, посмотри.

Подозвал он меня заговорщицки. Открыл ящик стола, я подошла с опаской, даже не зная что рассчитывая увидеть. Но там лишь лежали куча коробок сладостей, которые я сегодня видела в руках адептов. Ректор открыл второй ящик — тоже самое. Открыл нижний — там тоже сладости.

— Я очень люблю сладкое, — признался он. — Благодаря тебе, мои запасы им пополнились на неделю, а к вечеру пополнятся и на месяц.

Он встал, подошел к шкафу и открыл одну из дверец шкафчика, напоминающего бар. Подобный я видела у хозяина. Все полки были заставлены бутылками красивой формы. Судя по цвету жидкости, которые их наполняла — шоколадно-черной — это были дорогущие напитки знати.

Я не особо разбиралась в их названиях. Видела только у хозяев, когда они принимали гостей. Простолюдины же пили либо обычную настойку из ягод, либо самогон, имевший белый или янтарный цвет со всеми его оттенками.

А чем ближе к черному, тем дороже был напиток. Одна бутылка могла стоить целое состояние. Чисто черный, с рубиновым оттенком, говорят, был только в кладовых его императорского величества. Откуда я знала?

Этим бахвалился наш хозяин, который получил бутылку черной жидкости в награду от императора. Как раз после ранения в столице, о котором никому нельзя говорить. Он пригласил близких друзей разделить с ним дегустацию.

Но, видимо, напиток имел такой изысканный и насыщающий вкус, что кто-то даже не допил. Чем воспользовался лакей, убирающий со стола. Когда в жизни выдастся такой шанс, попробовать напиток из погреба императорского величества?

Никогда, решил лакей и высокомерно, с вызовом, рассказывал о букете, из которого состоит божественный напиток.

Непонятно только, с чего его выворачивало потом весь вечер, а на расслабляющие разум и тело напитки он не мог смотреть потом еще месяц? Впрочем, как и хозяин. Но все хихикали только за спиной. Вслух свои домысли никто озвучивать не решился.

Черного напитка в баре ректора не было, но все оттенки коричневого были представлены во всей красе. Ректор с гордостью продемонстрировал мне полный бар:

— Сам я не увлекаюсь, но именитых гостей надо чем-то потчевать. Благодаря тебе и бар мой пополнился…

Он любовным взором осматривал содержимое шкафчика, только ручки чуть-чуть не потирал.

— А я тут при чем? — задала я напрашивающийся вопрос.

— Ты видела очередь в приемную, Нея?

Ректор закрыл шкаф, сел на место, и я последовала за ним, устроившись напротив.

— Это адепты, желающие узнать через Лесли из какого поместья ты прибыла, — огорошил он меня. — Поскольку спрятать твое дело совсем я не могу, это вызвало бы ненужные подозрения, мы просто убрали оттуда нужную информацию. И даже Лесли не может узнать. Поэтому она задабривает меня, принося мне весь шоколад, идущий ей в руки. Она довольна обрушившимся вниманием, но все же хочет завладеть ценными сведениями, чтобы открыть их тому, кого посчитает достойным. А некоторые сильно хитрые адепты идут более прямой дорогой, то есть ко мне. С подкупом.

Он кивнул головой в сторону бара:

— Скоро у меня будет неплохая коллекция. Пока ее не вылакают очередные посетители, — поморщился он. — Так что, иди, Нея, и ни о чем не беспокойся.

Сообразив, что здесь мне больше делать нечего, я откланялась и поторопилась на занятия. Остается надеяться, что ректору никто не предложит той цены, за которую, он будет готов открыть свой секрет. Но вряд ли ему предложат больше, чем обещанная автором вестника награда. А мешочек серебряных монет, я надеюсь, не является настолько ценным вознаграждением, чтобы предать интересы Литтерацев, за которыми стоят интересы империи.

Глава 33

Обед и ужин пропустила, как и собиралась. Я даже в библиотеку сегодня решила не ходить, во избежание. Занялась пока переписыванием конспектов Вирки. Девочки, вернувшись с ужина, вместе с кружкой молока и булками принесли мне негодование моим поведением четверки Антуаша.

— «Дословно», Нея, — улыбнулась Сапа своей фирменной улыбкой и попыталась изобразить гнев Антуаша. — Если Нея и дальше будет дурить и не придет завтра на обед, то ее придется водить под конвоем! — грозно прорычала она.

И я даже нашла силы улыбнуться под хихиканье девчонок от представления Сапы.

— А если серьезно, то ребята очень злы на тебя. Считают самодуркой и говорят, что тебе нечего бояться, — сказала Солька.

— Я не боюсь, — вяло отмахнулась я. — И как они могут привести свою угрозу в действие, если я останусь здесь? Кто их пустит на женскую территорию?

— Ой, когда кого это останавливало, — отмахнулась Вирка. — Ты бы видела, что творилось тут в начале цикла, пока девчонок на рабынь не разобрали. Кто под окнами орал, кто в дверь дубасил, особо одаренные сюда сразу телепорт строили… Так что об этом как раз не думай, — «успокоила» она меня и протянула вестник. — На, почитай.

Прежде чем взять, я спросила девочек:

— Девочки, а вы знаете, что вестник читают не только в академии? Его читают все?

— Конечно, — скривились девчонки. — Автор, наверное, богаче многих здешних отпрысков аристократов. Кому не охота быть в курсе сплетен того, что творится в академии?

— Что значит, богаче? — удивилась я.

— Ну, так как же? — поразилась Солька. — Это только для адептов он бесплатный. А в городе, как и остальным желающим — а их много, очень много, по всей империи и включая весь имперский двор — для всех он платный. А вестник выходит каждый день, вот и считай.

— И что, столько магов и не смогли отследить автора? — поразилась я.

— Да кому он нужен? Только героям его колонок. А остальные как раз за то, чтобы автор жил и писал, — усмехнулась Донна. — Иначе откуда черпать сведения?

— Если бы еще нашелся тот, кто в таком же духе освещал интриги императорского двора, то он бы озолотился, — засмеялась Вирка.

— Скорее бы скончался раньше времени, — буркнула Сапа. — Одно дело игрища отпрысков, хоть и лучших семейств, но оправдываемые молодостью и гормонами, а другое — тайны имперского двора. Самоубийц нет.

— Сплетни про фаворитов и фавориток и кто какое платье надел на бал — не политические тайны, за которыми следует казнь, — не согласилась Донна.

- Не соглашусь, — тут уже вклинилась я. — Иногда связи могут повлиять и на политику. Это же слияние домов, а, значит, союз. Нет, Сапфирка права. Наглого автора, несмотря на наши недовольства, могут простить здесь. Да и ему надо соблюдать осторожность. Маги, а тем более аристократы, мстительны. Кого-то может и задеть желание обнародовать тайное автором. После того, как я узнала, что вестник читает вся империя, я ему даже сочувствую.

Сказав это, я принялась читать вестник.

«Не доброго вечера вам, кироны мои хорошие! А почему? Да потому что автор немного зол. Наше главное развлечение по имени Нея Черемиха решила прятаться от внимания, которым одарила ее академия со дня ее появления. Ставки на нее продолжают расти, и автор приводит текущую сводку…»

Этот момент я пропустила, как неинтересный, отметив только, что теперь по нескольку голосов имеется и у остальных из четверки Антуаша, а также у Руста. И у всей четверки Фаргуса. Поскольку имен его четверки я не знала, меня просветили насчет этого соседки. В общем, ставки росли, как и варианты. Я продолжила чтение.

«Отрадно узнать, что призыв автора к награде за информацию, из какого поместья к нам приехала новая адептка, не остался без ответа. Иначе как объяснить очередь в приемную ректора из адептов, чьи руки заняты букетами цветов и кондитерскими изделиями «Валькони и Ко», которые возлагаются на алтарь самодовольства кирии Лесли, радующейся такой резкой востребованности?

Не уверен, что кирия Лесли поблагодарила Нею Черемиху за то, что на нее вдруг обратили свое внимание даже самые невосприимчивые к женским приворотам (автор ни на что не намекает, Лесли!) будущие маги. Но удивлен количеству желающих приложить все свои мужские достоинства, чтобы заполучить не такой уж тяжелый мешочек серебра.

Неужели в империи столько обнищавших аристократов? Или все дело в том, что родители посадили своих избалованных отпрысков на сухой паек? Впрочем, узнай автор, во сколько обходится содержание будущего мага на обучении его семье (и тут автор не берет в расчет кругленькую сумму за обучение, а именно траты на ежемесячные расходы на еду и шлюх), то он бы тоже озаботился целесообразностью этой статьи расхода.

Тем не менее, несмотря на количество страждущих, тайна адептки Черемихи так и осталась нераскрытой. А сама Черемиха не показывается на глаза. Засим мы возвращаемся к другим новостям.

Все мы помним набивших нам оскомину за неимением других новостей Колина Мармангеуша и Варнигу Комельтосскую. Колин устроил сцену ревности после свидания Варниги с Реем Стремглавым (и откуда только узнал?). Варнига прониклась. Страсть серьезно настроенного Колина, по мнению Варниги, превозабладала над легкомысленным увлечением Рея (и в этом автор ее поддерживает), и желающие могли наблюдать целующихся Колина и Варнигу в кустах цветущей спареи белой недалеко от целительского корпуса. Засим, автор отпускает эту пару налаживать свои отношения и боится вмешиваться, во избежание гнева богини Траши.

Автор нескромно признается, что это не все новости на сегодня. Почему нескромно? Потому что источником их появления явился, без ложной скромности, вестник академии. Родительница магини К…а, не так далече замеченной автором в кустах с магом Т…ш, прочитав вестник, тут же примчалась для того, чтобы прочитать нудные нотации графине К…а, и в попытке повлиять на их отношения с будущим герцогом Т. ш (ведь все уже догадались, правда? И нет нужды скрывать?). Так что скоро ждите воплощение матримониальных планов некой семьи К…а насчет семьи Т…ш.

И, просьба заметить, что тут автор уже ни при чем. Он не заставлял адепта Т…ш затаскивать в кусты симпатичных графинь.

За неимением других новостей, автор упоминает даже о том, что количество отбывающих наказание у профессора Гализетто растет в геометрической процессии. И о том, что после этих танцев, так волнующих робких и привлекательных в своем искреннем, но недолго длящимся смущении, первоциклиц, некий Руст (да, снова тот самый Руст!) обзавелся многочисленными ушибами и гематомами, которые ему исцелила… нет, мои дорогие и алчущие сплетен читатели, не Варнига Комельтосская. А одна из целительниц преподавательского состава, Капринея Тибосская, по прозвищу Суровая.

До завтра, кироны хорошие. Автор со вздохом ждет скорого возвращения Фаргуса и его друзей. В то же время, в том же месте.»

— Ну вот, что и следовало доказать, — откликнулась я после прочтения. — Даже то, что автор вестника не называл имен, не послужило отмазкой для герцога Таркеша от связи с графиней Картанота.

— Откуда ты знаешь их имена? Они же зашифрованы, — удивилась Леся Соня.

Я не могла сказать что услышала их, будучи в гостях у Эрвина.

— Слышала, про них все шушукались, в столовой и на перемене в первый мой день, — ответила я, надеясь, что моя отмазка выглядит убедительно.

И, похоже, это было действительно так, потому что вопросов больше не последовало. Обсудив новости академии и прочее, что могло волновать адепток, девочки начали строить планы на выходные.

Перво-наперво намеревались всей толпой воспользоваться душем общего корпуса, в том числе и как постирочной. Затем, у каждой были планы, впрочем, не различающиеся разнообразием. Учеба, вылазка в город, учеба.

На ночь Сапфирка шепнула мне свой план по быстрому зарабатыванию денег.

— Нея, а что если предложить автору вестника сделку?

— В каком смысле? — опешила я.

— Если никто в течение определенного срока… Давай посчитаем сколько нам надо дней, чтобы заказать платье на праздник осени, и обозначим его крайним сроком?.. не сможет добыть информацию о тебе, то эту награду получаешь ты.

— А так можно? — поинтересовалась я.

— А почему нет? Давай попробуем! — Сапфирка излучала оптимизм.

— Но как мы донесем это условие до автора?

— Когда вестник появился, но никто так и не смог рассекретить автора, тем не менее вопросы, а также возмущения к автору были, решили в той же столовой повесить доску с вопросами, предложениями, протестами и возмущению автору, чтобы не зря сотрясать воздух. Сейчас вся его доска состоит из проклятий Фаргуса, — хихикнула Сапа. — Автор иногда отвечает на послания в вестнике, иногда нет. В любом случае это наш шанс. Автор точно читает послания к нему. Нам остается узнать у портнихи, за сколько времени она сошьет платье и обозначить этот срок. Поэтому после похода в общий корпус, мы сбегаем к портнихе в город.

— Не знаю, — неуверенно промямлила я.

— Нея, подумай, что ты теряешь? Ничего. Зато у тебя останется денег еще и на учебные принадлежности и на все остальное.

— Ладно, давай попробуем, — согласилась я под напором Сапфы. — Хотя не уверена в этой затее.

Но Сапифрка махнула рукой, удовлетворившись согласием.

Глава 34

Но все наши планы нарушил наш утренний поход на постирушки.

В главное общежитие мы пришли с утра пораньше, чтобы вызвать поменьше треволнений у обитателей, и в надежде, что аристократки в выходные спят с утра пораньше и не поднимутся раньше пополудни.

Душевых кабинок было три, и мы принимали душ по очереди. Первыми пошли Солька, Сапфирка и Вилка. Вторыми Донна, Соня и Малка. В последнюю очередь, как новенькая, решили, что пойду я. В свободное время мы занялись стиркой одежды и постельного белья. Когда в душ пошла вторая тройка, я увидела на теле Малки многочисленные шрамы и следы ожогов, и ахнула.

— Что это? — требовательно спросила я.

— Это следы издевательств ее хозяйки, — тихо пояснила Сапфирка.

А Малка стыдливо прикрылась и опустила глаза.

— Бедная, — подбежала я в искреннем порыве и обняла ее, плача.

Малка, к счастью, поняла, что жалею ее я не сегодняшнюю, а ту маленькую девочку, над которой измывалась хозяйка, считающая, что никто никогда не узнает о ее истязаниях над бесправным и беспомощным ребенком. И позволила мне выразить свое отношение к этому.

Почему ребенком? Разговор с Сапфиркой пояснил мне, что такие шармы не излечить, только если они давние. В академии целители могли бы убрать последствия издевательств, а если не убрали, значит, прошло слишком много времени.

— О, да тут женская любовь, — раздался ехидный мужской голос. — Как нам повезло, будет знатная групповушка. Кто бы мог подумать, Нея, что ты питаешь слабость к женскому полу?

Девчонки все заорали одновременно. Малка, еще находящаяся в моих объятиях, вздрогнула испуганно и забилась пугливой ланью. Я толкнула ее в душевую кабинку, приказав оставаться там. Обернулась и взглянула прямо в глаза Руста. За ним встали трое его друзей из команды.

— Это женское общежитие, Руст, — сказала холодно я. — Ваше нахождение здесь нарушает правила.

— А кто узнает, Черемиха? — ласково пропел он, и придвинулся ко мне, прижав к стене.

— Руст, если магию засекут, тут сразу появится охрана, — я дрожала от страха и считала, что мой козырь — не терять голову, и постараться воздействовать на разум Руста.

— Жалкое отребье, мне не нужна магия, чтобы совладать с вами, — усмехнулся он.

Резко прижал к стене телом и начал лапать.

— Эта моя, остальные ваши, — прохрипел он друзьям.

— Я буду сопротивляться, Руст, — предупредила я. — Я не дамся живой.

Меня трясло от происходящего.

— Значит, ты умрешь, — равнодушно сказал Руст и захватил в плен мой рот, пытаясь засунуть свой язык.

Если он думал, что я испугаюсь и подчинюсь, он ошибся. Я сопротивлялась как дикая кошка, с криками и используя все свои возможности. В ход пошли зубы, ногти, я пыталась вспомнить все приемы самообороны, о которых знала. Но что могут семь слабых, привыкших повиноваться девушек против четверки сильных магов? Ничего. Леся, Малка и Солька сразу выбыли из драки, не привыкшие к сопротивлению. Сапифрка была сильна духом, слаба телом. Вирка сильна духом и задириста, но в силе уступала накаченным парням. Донна металась между желанием помочь нам и привычкой не вмешиваться, подчиняться аристократам и сильным мира сего.

В итоге осталось лишь открытое противоборство между мной и Рустом. Но что я могла сделать против противника, превосходящего меня по силе в несколько раз? В борьбе он приложил меня головой об стену душевой так, что у меня все поплыло перед глазами.

Очнулась я в палате целителей. Голова затрещала, тело отозвалось неимоверной болью, лучше бы я не просыпалась. Уставившись в серый потолок, я сначала попыталась вспомнить, где я и что произошло. Когда вспомнила, пожалела. Я понятия не имела, день на дворе или ночь, пролежала я пару часов или суток. А самое главное, как я сюда попала? Удалось ли Русту совершить задуманное? На каком этапе меня нашли и переместили сюда? Я повертела глазами, благо они у меня двигались, в отличие от тела. Мое шевеление заметила девушка, дежурившая в палате.

— Она очнулась! — закричала она и куда-то бросилась. — Она очнулась!

Тут же в палату зашли все мои девчонки-соседки с последствиями тревоги на лице. Я выдохнула, обнаружив всех на месте, целых и невредимых.

— Нея! Нея, ты жива! Какое счастье, что ты очнулась! Нея, все будет хорошо! — послышались их вскрики.

Я поморщилась, а следом за мной и целительница.

— Девочки, потише. Ей нужен покой. Убедились, что она жива, приходите теперь завтра.

И она выгнала всех из палаты.

— Нея, отдыхайте. Вам нужно набираться сил и противопоказаны волнения, — сказала строго, но при этом мягко, девушка и вышла.

Но как только за ней закрылась дверь, в палату ворвался Рин.

— Нея! Нея, ты очнулась…

Он как будто бы хотел заключить меня в объятия, но, посмотрев на мое состояние, сочувственно поморщился и лишь присел рядом и провел по моим волосам.

— Лапушка, как ты заставила всех поволноваться. Прости, что не успел. Но теперь…

— Рин, ты сказал, чтобы я доверилась тебе, — раздался мой до того хриплый голос, что даже я не сразу узнала его. — Ты сказал, что я могу не волноваться насчет Руста.

— Да, прости, я недооценил его, это моя вина. Но больше такого не повторится.

— Нет, Рин. Я прошу, оставьте меня в покое.

— Что? — оцепенел Рин.

— Что слышал. Со мной все будет в порядке, только оставьте меня в покое. Пожалуйста, — взмолилась я.

— Хорошо, как скажешь, — Рин кинул на меня полный боли взгляд, погладил по волосам и исчез.

Глава 35

Как потом оказалось, в лазарете я провалялась два дня перед тем, как очнулась, и еще сутки мне понадобились, чтобы встать на ноги. Долго я не собиралась задерживаться, ведь учебная седмица началась, и мне не следовало пропускать занятия.

Подробности того, что произошло, после того как я отрубилась, мне поведали девчонки тотчас, как я вернулась в комнату. Оказывается Донна, из нас самая сильная и опытная магичка, смогла выскользнуть из душевой и через призванного призрака послать Рину призыв о помощи, так как знала от Вирки, что тот обещал помочь в проблеме с Рустом.

Рин, конечно, оторопел, когда призрак, призванный Донной, появился перед ним и передал сообщение, но действовал быстро. Позвав по магической связи своих друзей, они примчались в самую гущу событий и устроили разгон четверке Маргуса.

Правда Русту удалось сбежать, он понимал, что его единственного прикончат на месте, без суда и следствия. Но все уверены, что он теперь не сунет носа в академию.

— Руст… успел исполнить задуманное? — сглотнула я, задав вопрос, который волновал меня с самого моего пришествия в себя.

— Нет, Нея, ничего он не успел. Ануташ, Рин и остальные прибежали вовремя.

Я облегченно выдохнула. Хотя какая, казалось бы, разница, быть изнасилованной и опозориться, находясь в здравом уме и памяти, или находясь в беспамятстве? Но, оказывается, разница была.

Я поблагодарила Донну от всей души, она смущенно отмахнулась, мол, всех нас спасала, в том числе и себя, так что не стоит. Хотя она лукавила. Она обратилась к магии, чем поставила под риск свое дальнейшее пребывание в академии. Поскольку о призыве призрака вражеская сторона не знала, все оставили это в тайне.

Великодушная Донна наоборот, убеждала меня, что если бы не я, то им бы не к кому было обратиться за помощью. Рин и остальные примчались только из-за меня. Я промолчала, что Руст и напал на всех только из-за меня, прекрасно понимая, что это часть правды. Не Руст, нашелся бы кто-нибудь другой, посчитавший нас легкой добычей.

Девочки развлекали меня как могли, и даже Вирка, что на нее совсем не похоже, сказала, что лекциями и домашкой я всегда успею заняться. А сейчас мне надо отдыхать.

— Хочешь почитать вестник? — подала мне периодику за эти три дня Сапфирка и лукаво улыбнулась: — Фаргус сегодня вернулся. Правда, только с Дримом. Ауруг и Берс остались еще погостить у Леона.

— Ты рада ему? — спросила я, увидев, как полыхнули глаза Сапы сапфировым блеском при упоминании Фаргуса.

— Не пойми неправильно, — пояснила она. — Нам от него ни горячо ни холодно, но услышав его утробное «котятки» по утру, да, я поняла, что даже я соскучилась по страшному, ужасному и вместе с тем самому-самому притягательному и взбалмошному Фаргусу. Чтобы понять, почему его можно одновременно любить и ненавидеть, надо его увидеть.

— А почему котятки? — не удержалась я.

— Ну, он считает себя таким малевом, во главе своего прайда. Он рыжий, огненный, несносный и уверенный в себе котяра, считающий себя хозяевом всего-всего и всех-всех. Поэтому он типа малев, а остальные котятки в его стае, — влезла с объяснениями Солька.

Девчонки хихикнули при ее словах, что выражало поддержку. Мне оставалось только пожать плечами и уткнуться в вестник за три дня. Сегодняшний день был посвящен Фаргусу и его возвращению в своды родной академии. Автор сокрушался, что из четверки Фаргуса прибыли только двое, Фаргус и Дрим.

Как объяснили мне девочки, Дрим не являлся постоянным членом четверки Фаргуса. Он пришел на замену Леону. У которого недавно произошел несчастный случай с отцом. Леона отозвали, он должен был принять наследство и дела отца. Дело это хлопотное и не быстрое — маги редко умирали в среднем возрасте, что само по себе необычно.

Плюс просочились слухи, что смерть отца Леона была насильственной, что было вообще из ряда вон выходящим. Поэтому Леон спешно покинул академию. Позже к нему поехали друзья. Официально на траурную процессию, на самом деле, чтобы помочь другу разобраться со смертью отца, как шушукались особо приближенные.

Чтобы не вызывать подозрений, Фаргус и замещающий Леона в четверке Дрим вернулись через полторы седмицы. А оставшиеся двое — Ауруг и Берс остались рядом с другом для поддержки еще на какое-то время.

Выпуск на шестицу[5] был посвящен происшествию с нами в душевой, который автор описал в свойственной ему едкой и саркастической манере, сетуя на то, что зачинщику истории, Русту берн Рапсольдону, удалось сбежать с места преступления. Но за него ответят его друзья, третьей по силе четверке в академии больше не существует. Ее место заняли… тут шло перечисление имен адептов, которых я не знала. Новостью послужили намеки на то, что информаторами Руста и его приспешников стали Ларина и… тут приводились имена других рабынь, которые, по пояснению девочек, состояли в свите первой и второй четверки. То есть, это была женская месть за мужское внимание.

Также автор принял вызов от Паучихи (меня аж подбросило от негодования при упоминании этой клички Сапфирки), накарябанный на доске обращений к автору. Автор в этом случае согласен, если никто не разведает откуда прибыла Нея Черемиха, справедливо отдать награду той, что сумела сохранить эту тайну. Срок по воле автора устанавливается к срединному дню следующей седмицы.

За недельник особых новостей не было — или я пока не понимала их значение — кроме той, что в наших хоромах поселилась Ларина, которой дал отставку Рин.

Я подняла глаза на девочек:

— Ларина здесь?!

Девочки скривились.

— Она заняла комнату на втором этаже, — сказала Вирка. — Нас игнорирует, мы ее тоже. Считает, что вскоре найдет себе нового хозяина, надолго задерживаться не собирается.

— Ну и скатертью ей дорога, — окрысилась обычно тихая Малка.

— Согласна, пусть валит быстрее, змеюка, — процедила Солька.

Перед тем как заснуть, я поблагодарила Сапу за то, что она не забыла среди всего этого бедлама о деньгах для меня (хотя они сейчас волновали меня меньше всего, но не могла я не сказать Сапе спасибо за ее заботу) и спросила, никто из девочек не пострадал? Ни с кем не случилось… я замялась, не зная как спросить про насилие. Но Сапа поняла.