Перевод: украинский > русский

И действительно, от смешного клетчатого домика в небо поднялась красная искра: "Тревога!"

Вспыхнула еще одна ракета: "Боевой вылет ..." Громкоговоритель на СКП прокашлялся, прочистил металлическую свою глотку и над аэродромом прозвучало:

- "Беркут", "двушка" - взлет!

На бетонной полосе, где только безмолвно дремали серебристо-серые грифоны ", все зашумело и зарухалося. Автомобили сновали, как жуки-водомерки, ревели авиационные турбины, пара за парой выруливала на старт. "Грифоны", три звена, один за другим пронеслись по бетонной полосе и с ревом оторвались от земли. Набирая высоту, они быстро уменьшились в размерах и вскоре растаяли где-то около горизонта ...

Почему земля отсюда, с высоты четырех километров, казалась ему особенно знакомой: каждый гаек, каждая тропинка, холмы и ручьи, которые отсвечивали в лучах полуденного солнца отблеском воды.

И на все это посягает жадный враг. Но пусть только попробует сюда потикнутися!

Время от времени острые носы "грифонов" четверки Ляховского прошивают насквозь легкие обрывки облаков. Взгляд в перископ - пара Амет-Хана держится позади и справа машины командира звена. Самолеты, связаны единой волей, выполняют маневры слаженно и четко.

"Черная длинная полоска - крымская автомагистраль, далее - железная дорога и мост через Кальмиус. Идем вдоль нее. Справа - Мариуполь ... "блеснуло голубовато-синим - под крылом самолетов Азовское море.

"Разворот, идем в сторону конвоя, который отходит в Ейск ... Вон они! "

На ровной поверхности моря четкий строй кораблей, на полной скорости идут в двокильватерний колонне на юг. Два звена истребителей С-250, которые держались выше строю "грифонов" на полной скорости выходят вперед - им предстоит расчистить воздушное пространство для ударных самолетов. Непосредственное прикрытие ударной группы теперь выполняет третье звено отряда капитана Тарана - они держатся выше на двести метров и немного позади: для тяжелого и инертного "грифона" основной способ воздушного боя с "яками" и "мигами" удар сверху и уход на полной скорости. Вести маневренный бой с легкими истребителями "красных" могут только опытные летчики, а их всего четверо в отряде и трое наносят удар по вражеским кораблям. И до тех пор, пока их самолеты не освободятся от ракет, для "красных" асов они - мишени.

Цели были распределены заранее, еще до вылета по данным разведчика, который сопровождал корабли "красных", и Ляховский уже заметил две БДБ, которыми атаковать его звено. В прицел, в отдалении четырех километров, корабли противника кажутся толстенькими черточками на голубой поверхности моря.

- Внимание, "двадцать третий"! Атакуем праву БДБ! - Передал он команду Амет-Хану. Ведомый Ляховского занимает место справа, оттесняя вторую пару. Звено перестраивается в строй правого пеленга.

Вспомнился новый "грифон", которого видел во время испытаний на "нитке". Невольно Леонид пожалел, что у него нет такого оборудования, как у реактивного самолета. Новая машина имела не только новый двигатель, но и новую дальнобойную оружие и новое прицельно-навигационное оборудование, в частности, телевизионный прицел. Испытатели похвалялись, что с его помощью могут прицельно стрелять не только по самому кораблю, но и по выбранной части этого корабля. Наверное, за год такое оружие уже поступит на вооружение, но пока ... Его размышления прервал сигнал радиодалекомира - зуммер в наушниках шлемофон и красное ромбические круг вокруг выбранной цели. Итак, самолет вышел на рубеж пуска ракет.

Время! Ляховский нажал на кнопку пуска. Из-под плоскостей с интервалом в сотую долю секунды одна за другой вырвались две огненные стрелы и ушли, оставляя за собой дымные следы, к кораблям "красных". Через секунду сбоку прошли еще четыре темные черты, с ярко-синим пламенем в хвосте.

Противник заметил, что его атакуют, слишком поздно и открыл зенитный огонь, когда самолеты уже выходили из атаки. Взрывы зенитных снаряде за воем двигателя был слышен еле-еле, но Леонид увидел, как вокруг его машины повисли темные пряди дыма. Энергичное движение ручкой управления и самолет боевым разворотом выходит из атаки. Разрывы зенитных снарядов остаются позади, ведомые четко держат строй.

В перископ заднего обзора Леонид видит, как поднимаются высокие фонтаны воды вокруг атакованного его звеном корабля. Одна ракета, кажется, попала прямо в рубку. Сквозь серо-бурый дым пробиваются красные пряди пламени.

Амет-Хан проследил взглядом за полетом своих ракет и от досады аж дернул головой. Обе ракеты в цель не попали! Хотя близкий разрыв, несомненно, нанес вражескому кораблю вреда. А вот его ведомый был счастливее - одна его ракета попала в носовую часть БДБ и часть правого понтона оторвало аж по мидель. Огонь зенитных автоматов с корабля сразу же притух.

Однако БДБ остается на плаву. Неудивительно, понтоны имеют по восемь герметичных отсеков и каждый отсек с внутренним заполнением. Даже прямое попадание тяжелого бомбы не всегда может отправить на дно такую посудину. Но когда разбить платформу, которая соединяет эти два понтоны ... Вот тогда корабль может сделать оверкиль.

Лишенный своей ноши на подвеске, самолет снова стал легким и послушным. Лейтенант вздохнул с облегчением - ползти по небу неповоротливым корытом, было тягостно и тревожно - а что, если вдруг самолет атакует неожиданно некий "красный" истребитель! Сейчас другое дело - самолет снова может свободно парить, возобновил свою маневренность, снова может упасть на цель, как беркут на выбранную жертву.

Взрывы зениток остались далеко позади Ляховский повел свое звено на второй заход. Дадим на прощание по этим шаландах из пушек!

По плану, когда цель не будет потоплен, его звено было нанести повторный удар. Да и везти обратно боекомплект четырех орудий также не хочется. А от истребителей "красных", когда вдруг их асы все же прорвутся через заслон С-250, оторвемся на скорости!

- "Двадцать тертой", идем в разворот. Еще мероприятие, влупимо по главному из пушек. - В ответ Амет буркнул что-то неразборчиво, соглашаясь с Леонидом. Ему тоже хотелось утопить хоть один вражеский корабль. Даже такой, как БДБ. - После атаки уход на север. Отходим змейкой ...

Ляховский отыскал взглядом другие самолеты отряда. В них также порядок.

Первое звено во главе с капитаном Тараном более удачно отработала по своей цели. Быстроходная баржа с зенитными установками горела от носа к корме. Жирный черный дым поднимался клубами вверх и сквозь этот дым прорывались ярко-желтые языки пламени.

Ляховский доложил командиру отряда, идущего на второй заход, и повел звено вверх. Четверка разделилась, чтобы атаковать с двух направлений. Пара Ляховского заходила из носа, пара Амет-Хана - с кормы.

Азарт боя еще бушевал в крови и повторный заход был воспринят лейтенантом, как должное. Действия в этом случае были отработаны заранее и он повел свою пару вверх и вбок, занимая позицию для атаки. Подчиняясь командиру, "грифоны" исчезают в ослепительных солнечных лучах, пропадают в их невыносимом ярком блеске. Огонь скорострельных зенитных автоматов остается позади.

Самолет послушно входит в вираж, разворачивается. Группа перестроилась и теперь пара расходились в противоположных направлениях. В лобовом стекле - серо-голубая поверхность моря с горящей БДБ.

Повторное обнаружение цели всегда легче, в зрительной памяти остается образ цели, сотни ее деталей, по которым повторная встреча уже не является неожиданной. Переключатель оружия - на бортовые пушки. Радиодалекомир, баллистический вычислитель, автопилот, прицел - все объединено в единый прицельно-навигационный комплекс.

Сейчас баллистический вычислитель бортового прицельного комплекса получает данные от дальномера и перечисляет их в параметры предубеждения для стрельбы из пушки. На стекле коллиматора высвечивается зеленый ромбические круг, оно показывает куда попадут снаряды, когда нажать на гашетку сейчас. А они пройдут значительно ниже цели, значит, нужно подойти поближе. Когда зеленый круг становится красным - самолет на расстоянии прицельного огня - цель насыщается ромбическим кругом-многоугольником. Значит, не менее половины снарядов попадут внутрь этого многоугольника.

- Атака. Бьем по ближней БДБ. - Азарт боя дурманит голову, тело от избытка адреналина становится легким и веселым. А руки пилотов привычно делают свое дело, выводя самолет на линию атаки.

Зенитчики увидели атакующие самолеты и отгородили от них корабль стеной заградительного огня. Амет нажимает кнопку на ручке управления и с обеих сторон кабины запульсировало пламя выстрелов. Грохот пушек глушится стеклом и ревом турбины, самолет трясется от мощной отдачи и до вражеского корабля тянутся толстые трассы-жгуты 30-миллиметровых снарядов. Чуть ниже правой плоскости самолета Амет-Хана проносятся трассы пушек ведомого.

Вода вокруг цели вскипает и пузырится, будто во время ливня. Летят вверх обломки рубки, палубного настила, изуродованные части зенитных автоматов. Восемь тридцятимилиметрових пушек сейчас работает по одной цели - сто двадцать снарядов в секунду, лавина огня. Пушки самолетов выбрасывают столько металла и взрывчатки, на палубе, казалось бы, уцелеть не сможет никто.

Но смельчакам везет в этом беспощадном вихре смерти. Чудом уцелела одна установка МЗА и зенитчики яростно сажают длинными очередями по паре Ляховского, только все снаряды мимо, мимо, мимо ...

Самолеты выходит из атаки, наводчик не успевает развернуть свою установку, чтобы дать прощальную очередь вдогонку, и в это время над умирающим кораблем проносятся "грифоны" пары Амет-Хана. Самолеты послушно лезут вверх и к ним тянутся ярко-оранжевые трассы зенитных снарядов.

Проносясь над горящей "бедебешкою", Амет-Хан в мгновение заметил установку МЗА, яркие вспышки выстрелов, и, уже уходя вверх, бросил свою машину в широкую размашистую "бочку" - сейчас это помогало избежать двадцятимилиметрових снарядов палубной зенитной установки.

Он почувствовал легкое сотрясение самолета и сразу же машина стала заметно хуже слушаться управления.

"Попал? Или это обычная болтанка? Попал! "- Скакали лихорадочно мысли. В наушниках запищал сигнализатор, подтверждая, что с двигателем не все в порядке. Самолет продолжал вращаться и Амет-Хан добавил обороты турбине, пытаясь выйти в нормальный полет. Краем глаза он заметил, что Ляховский заходит в новую атаку на БДБ, видимо, пытаясь подавить зенитную установку.

"Ничего-ничего, - беззвучно бормотал про себя Амет-Хан - долечу, я долечу ... только бы не загореться ... "Страха не было. Но турбина взревела надсадно и сразу же обороты упали. Резким движением Амет-Хан перекрыл подачу топлива к двигателю, который отказал, и все усилия сосредоточил на выводе самолета в нормальный полет. За несколько секунд вспотел, будто на нем плуга таскали, но выровнял самолет.

Сквозь шлемофон Амет слышал стих двигатель. Осталась только тишина, только свист воздушного потока за стеклом кабины. Но это за стеклом фонаря, а здесь, в кабине, в этой маленькой капсуле, надежно изолированной от внешней среды, здесь тихо и свой микроклимат: давление, температура, все поддерживается в надлежащем норме. Пока поддерживается ...

За короткое время он успел забраться достаточно высоко и теперь летел ... Куда он летит? Нужно возвращать домой. Несмотря мнения, руки и ноги, которые лежали на рычагах и педалях управления, делали все самостоятельно - десятки часов в реальных полетах и сотни, проведенных в кабине тренажера не прошли зря. И хотя Амет-Хан работал рулями инстинктивно, его действия были именно такими, какие нужны были для управляемого планирования самолета. Стрелка высотомера неумолимо бежит влево, авиагоризонт отмечает шаткое положение машины.

- "Двадцать третий", - услышал он в наушниках шлемофон спокойный голос Ляховского, - как там у тебя? - Быстрый взгляд по сторонам - ведомый пристроился сзади, пара Ляховского вверху.

- Плохо. Двигателю - хана, управлять не могу, хорошо, хоть пожара нет.

- До берега километров пятнадцать. Дотянешь?

- Нет, не дойду. - Самолет клюнул носом и Амет стоило немалых усилий выровнять поврежденную машину. - Наверное, буду катапультироваться.

- "Двадцать третий", старайся тянуть на север. Попробуй посадить машину на воду. "Утята [40] вблизи барражируют, они подберут ...

- Понял. - Амет-Хан удивился собственному спокойствию. - Буду пробовать сесть на воду.

"Грифон" наклонно шел вниз, и Амет-Хан мог только продлить путь к воде, то немного разгоняя самолет, то поджимая его вверх.

Лейтенант попытался запустить двигатель, но ничего из этого не вышло. В голове неслись, как испуганный табун лошадей, мысли: "Весенние? Но куда меня может отнести ветром? Купол парашюта достаточно заметен в воздухе, а попасть в прицел каком "краснопузику" совсем не хочется. Значит, придется сажать самолет на воду. К воде ... сколько к воде? "

К воде оставалось пару десятков метров. Проносятся внизу мелкие волны. Взгляд вперед - нет ли там чего-то, будто никого, преград нет. Винт сзади не вращается, он зафлюгенований, не так сильно будет тормозить самолет, когда придется приводнятися. Высота уменьшается невероятно быстро, пилот поддергивают машину, как лошадь перед преодолением барьера. Винт цепляет воду и резкий клевок вниз.

Толчок! Каскады воды заливают фонарь, летчика бросает вперед, но привязные ремни сдерживают его от удара о приборную доску и прицел. И вот машина останавливаются. Тишина ...

"Грифон" на удивление хорошо держится на воде. Впрочем, это гарантируется производителем, машина имеет не меньше, чем пятиминутный запас времени, чтобы летчик успел выбраться из кабины. Однако, медлить не надо!

Амет-Хан открывает фонарь и с минуту колеблется. По инструкции, он должен в таких обстоятельствах задействовать систему самоуничтожения радиоэлектронной начинки самолета. Но летчику жаль терять почти целую машину, ее еще можно поднять - глубины здесь, а Азовском море, мизерные - и отремонтировать. А что, если "красные" окажутся проворнее наших? И лейтенант решительно ударяет кулаком по защитному стеклу и выдергивает чеку системы самоуничтожения. Резкое шипение и из-за спины в кабину наползает вонючий дым.

Амет-Хан становится на сиденье, выбрасывает за борт оранжевый пакет. Негромкий хлопок и за пару секунд рядом плавает легкий челнок. Лейтенант осторожно, чтобы не перевернуться, переступает в него, захватив сумку с НАЗом. Отталкивается от самолета, загребая похожими на теннисные ракетки веслами.

"Грифон" еще минуту держится на воде, а потом, задрав вверх острый носовой обтекатель, хвостом вперед, исчезает под водой. Короткий, мгновенный водоворот, и вот уже только широкие радужные пятна авиационного керосина обозначают место, где только исчезла под водой крылатая машина.

В том, что его будут искать и обязательно найдут, летчик не сомневался. Через час, максимум две, его подберут. Командир примет все меры, чтобы извлечь его еще до наступления темноты.

Так рассуждая, он не считал, что попал в переплет. Сидел в лодочке совершенно спокойно, опираясь на его оранжевые стороны, даже радовался: "Жив, черт возьми, живой! Живой и целый!

А что? Упрекать себя ничего, все было сделано правильно. Пока позволяли высота и оставалась надежда спасти машину, он боролся. В бою тоже не пас задних и не пострадал: руки-ноги целы ... Настроение было приподнятым. Осознавая, что действовал разумно и четко, он еще чувствовал легкое возбуждение после боя ...

Высоко над ним, курсом на юго-восток прошли две девятки бомбардировщиков под прикрытием двух эскадрилий истребителей. "Пикировщики ..." - определил Амет-Хан. Идут добивать остатки отряда кораблей "красных". Он попытался встать в челноке, но тот угрожающе зашатался, чуть не перевернувшись, и лейтенант поспешно сел, вернее, наполовину лег в тесном оранжевое ложе.

Челнок был тесноват, пришлось поджимать ноги. А море, казалось, стало не на шутку расходиться - толчок, еще один, будто нашло себе веселую забаву: швырять его челнок. Волны начали перехлюпуваты через борт и одежду, мигом промок, неприятно холодил тело. Амет-Хан недовольно передернул плечами.

Море ... Вблизи оно совсем не такое, каким видишь его с высоты полета, пролетая над волнами в ясный солнечный день. Даже на пароходе ... да что там на пароходе - на шлюпке с веслами приятно совершать прогулку по морю, когда на нем штиль. Но сейчас, когда сидишь, почти касаясь воды руками, в каком смешном резиновом пузыри, море - даже вот Меотийского болото - совсем не хорошо и ласковое.

Где с запада послышался гул авиационных двигателей и над летчиком прошел двухмоторный самолет. Ладьевидный корпус, поплавки на концах плоскостей и блистеры за центропланом - характерный облик "летающей лодки". Десятки таких выпускает Севастопольский авиазавод и увидеть их можно где на Черном и Средиземном море или здесь, на Азовском.

На фюзеляже характерна эмблема: смешная утка с выводком утят - поисково-спасательная служба Военно-Морских Сил Украины, "веселые утята [41]" на жаргоне морских летчиков.

В грузовом отсеке он оказался не один такой спасен. На дюралевой полу скоцюбилися у борта двое советских летчиков, мокрые и несчастные. Их "веселые утята" также извлекли из воды - пилоты всегда в цене, тем более, будущий Российской армии летчики будут крайне нужны, поэтому команды ПРС получили строгий приказ спасать и "сталинских соколов", по возможности, целыми и невредимыми.

Амет об этом слышал от командира отряда, поэтому поделился со спасенными аварийным запасом спирта. (Сдавать эту "воду жизни" на склад после аварийного покидания самолета считалось у морских летчиков дурным тоном. Обычно, аварийный запас делили между спасенным и спасателями, но на этот раз экипаж самолета и спасательная команда отказались - спасенных было столько, что до вечера никто бы не дотянул) Пленные "сталинские соколы" не стали гнуть нос и настроение у них сразу улучшилось.

После удара по вражеским кораблям Морскую авиагруппу вернули обратно на аэродром базирования. Приказ о возвращении на свой аэродром группа получила еще в воздухе и после удара летчики Климова взяли курс на Керченский полуостров. Так же, после удара, туда же вернулся и отряд капитана Тарана. Поэтому Амет-Хану не пришлось долго добираться до своей части - спасательная служба базировалась в Керчи и уже через час он был на своем аэродроме. Но Амет-Хан доложил своему командиру о возвращении только после того, как получил новый самолет. Его на легком двухместном вертолете подбросили в Симферополь, прямо на заводской аэродром. Оформление бумаг не заняло много времени, - заводчане понимали, что сейчас каждый самолет на вес золота и каждая минута дорого стоит, - это вопрос жизни и смерти для тех, кто отражает советскую нашествие. Одним словом, за полтора часа Амет-Хан уже доложил о своем возвращении ...

***

Плану, разработанному еще до начала войны, предполагалось после отражения первых ударов советской авиации по украинской территории нанесения ударов по аэродромам "красных".

На Морскую авиагруппу возлагалась задача нанести удар по выявленным разведкой аэродромам штурмовой авиации на Таманском полуострове. И сразу после возврата части на аэродром базирования подполковник Климов получил приказ приступить к выполнению плана "Черноморское танго [42].

Планом "Черноморское танго" для авиагруппы Климова предполагалось несколько вариантов нанесения ударов по обнаруженным аэродромам противника, в них предусматривался состав выделенных сил, боевое загрузки самолетов и порядок нанесения ударов с учетом возможного противодействия противовоздушной обороны объекта удара. Все эти варианты прорабатывались на учениях летчиками Морской авиагруппы заранее.

Приказ был доставлен офицером связи вместе с фотопланшетом аэродрома, где базировался советский штурмовой авиаполк. Для подготовки вылета нужно было только уточнить расположение самолетов противника на аэродроме и учесть метеоусловия на момент нанесения удара.

Для Ляховского и пилотов его звена отдых после боевого вылета оказался коротким. Не успел Леонид ступить на землю, как его вызвали на командный пункт группы. На душе у лейтенанта был праздник: бой позади, удар по кораблям противника удался на славу, воздушного боя удалось избежать и все вернулись обратно. Даже потеря самолета не огорчило - Амет-Хан остался живым и невредимым, а самолет уже через голья он получит новый. А раз так, то это уже победа.

Радость не могло омрачить и ранения его нового ведомого лейтенанта Удовиченко в плечо и голову: лейтенант парень рослый, сидел в кабине высоко и осколки снарядов от передней Бронеплиты двигателя рикошетом вошли в кабину и попали по левому плечу пилота и поцарапала ему голову.

Ляховский, когда тот доложил о ранениях, порадовался за него: "Жилистый парень! Это же надо так - руку розбратало в двух местах, а он даже не пожаловался. "

Спросил после приземления:

- Как же ты терпел?

- А что делать? Жить захочешь, вытерпишь и более.

- Ну-ну. Спасибо за терпение. А теперь давай на перевязку.

Лейтенант, на его беду, попал в медчасти в руки молоденькой стажерки и та накрутила на него столько бинтов, шлемофон на голову не налезала. А Амет-Хан, увидев Удовиченко, весело хрюкнул и сказал, что теперь у них в отряде есть свой собственный мулла. И все пилоты дружно посмеялись, когда никто еще не догадывался, что теперь это прозвище приклеилось к лейтенанту навсегда ...

После доклада и разбора, когда собрались командиры отрядов и звеньев, подполковник Климов сказал:

- Получен приказ нанести удар по аэродрому Курчанський. Удар предписано осуществить не позднее семнадцати часов. Штабом группы предложено выбрать вариант удара одновременно по двум аэродромам: основной - по аэродрому штурмового авиаполка у станицы Курчанськои, вспомогательный - по аэродрому истребителей восточнее станицы Северный Сад. Авиаразведка флота на четырнадцати часов установлено базирования более сорока штурмовиков Ил-2 и до пятнадцати самолетов других типов на аэродроме Курчанський. На аэродроме Северный Сад базируется до тридцати истребителей Як-1 и до десяти истребителей И-16.

Для нанесения основного удара выделяется две группы.

Первая ударная группа - два звена первого отряда с зажигательными баками по четыре на машину и по шестьсот килограммов осколочно-зажигательных бомб. Истребительное прикрытие осуществляет звено третьего отряда. Вторая ударная группа - третье звено второго отряда. Удар наносит разовыми бомбовыми контейнерами, снаряженными осколочными боеприпасами. Истребительное прикрытие обеспечивает одним звеном также третий отряд.

Одновременно с основным ударом второй отряд наносит вспомогательный удар по аэродрому Северный Сад одним звеном. Расчет сил и истребительное прикрытие, капитан Таран, вы обеспечиваете собственными силами.

В районе аэродромов действует разведгруппа Азовской флотилии. Разведчики сообщили, что на восемнадцати часам "красные" планируют нанести удар по объектам в Керчи, городу, заводам и порта. Мы должны сорвать этот удар. Вопросы есть?

- Есть предложение, товарищ подполковник. - Сделал вперед командир второго отряда.

- Да, слушаю вас, Петр Андреевич.

- Предлагаю выделить демонстрационную группу, которая бы отвлекла на себя истребители противника. Они обязательно будут нести дежурство или в воздухе или в готовности к немедленному вылету на земле. Когда не радиолокатор, то уже посты воздушного наблюдения непременно будут развернуты по всему побережью и нас обнаружат еще на подходе. Нужно истребители "красных" направить на ложный цель. Это обеспечит свободу действий для основной группы.

- Что ж, это уместно. - Подполковник задумался всего на мгновение. - Кого вы предлагаете для выполнения этой задачи?

- Ланку лейтенанта Ляховского.

- Добро. - Согласился Климов. - Готовьтесь к вылету, лейтенант.

К самолету Леонид шел с тревожным чувством. Лететь ему явно не хотелось. Он прятал от других свою тревогу, но сам себя спрашивал: "Что это - предчувствие или предрассудки? Улыбнулся и решил ответа на это" или "пока не давать. Беспокоил малый состав демонстрационной группы. Ни бой провести, как положено, ни по земле ударить от всего сердца. Но что поделаешь, силы группы не бесконечны, нужно было лететь.

Технический состав авиагруппы еще не вернулся с аэродрома Александровка и подготовку самолетов к вылету проводили вспомогательным составом и сокращенными экипажами. Вместе с техниками работали и летчики - времени было мало и каждый человек был на учете. Вместе со оружейниками, поплевав на руки, они вручную подъемников в батальоне технического обслуживания не хватало для одновременного обслуживания всех машин авиагруппы - подвешивали пьятидесятикилограмови осколочно-зажигательные бомбы.

Транспортный самолет с техниками приземлился, когда почти половину работы было сделано. Техники сразу же включились в работу и за полчаса машины были готовы к вылету.

Победа или поражение, жизнь или смерть, печаль для одних и радость для других - реальная дикость войны - сейчас они летели на группу Ляховского со скоростью около двухсот метров в секунду. Будущий успех или будущая поражение определялись многими факторами. План боя может оказаться несостоятельным и тогда нужен будет, как в музыке, экспромт, импровизация, с той разницей, что нотными строчками на небесном полотне будут орудийные и пулеметные трассы, а вместо нот на них - самолеты. Жизнь и смерть встретятся в контрапункте, и может случиться так, что заключительным аккордом этой какофонии войны окажется удар одного или нескольких самолетов оземь или воду ...

Впереди появилась темная полоска берега. "Красные" обнаружили самолеты еще на подлете и открыли огонь, когда четверка Леонида только пересекла береговую линию. Две батареи 85-миллиметровых пушек вели огонь откуда с правого борта, пытаясь сбить самолеты с курса.

Добавили обороты и вышли из-под обстрела.

Чистый воздух моря осталось позади и самолеты повисли над разноцветным ковром кубанских плавней. Над головой - яркое солнце, а внизу зеленый ковер камышей, с блестящими жилками ручьев и зеркальцами плесов. Теперь все внимание - земли. Ни машин, ни повозок, ни людей. Если бы не четкие квадраты обработанной земли, можно было бы подумать, что под ними мертвая земля. Впереди и справа - аэродром советских истребителей. Нужно как можно быстрее найти подходящую цель, чтобы отвлечь их от основной группы.

- "Двадцать первый", на связь. - Отозвалась рация голосом подполковника Климова.

- Я - "двадцать первый", на связи. - Сердце пропустило удар и забилось чаще. Началось ...

- "Двадцать первый", на связи "Кассандра". - Это был позывной начальника разведотдела Азовской флотилии. В наушниках теперь другой, но тоже знакомый голос. - Ваше место, "двадцать первый" ...

- Квадрат ..., - Леонид взглянул на карту, прилегающую к ноге резинкой, - курс сто семьдесят, высота триста ... В районе цели буду через две минуты.

- Хорошо. - Голос полковника вплоть повеселел. - "Двадцать первый", нужна помощь. В квадрате ... мои ребята попали в большую передрягу. Поддержите их с воздуха, чтобы группа успела отойти ...

Ляховский взглянул на карту, к указанному квадрату всего минута лету.

- Вас понял, "Кассандра", за минуту буду на месте.

- Хорошо. Группа обозначит себя "зелеными цепочками" ...

- Внимание, "Беркуты", слушай приказ. - Леонид коротко поставил задачу и с удовольствием заметил, как четко и слаженно выполнили его ведомые маневр. Ланка теперь шла в строю пеленга, отыскивая цель.

Леонид довернув машину вправо. На зелено-желтом фоне земной поверхности появилась колонна крытых грузовиков. Автомобили стояли, а поодаль от них на ходу перешиковувалися в цепь группы пехотинцев. И эта цепь охватывал полукругом длинный ров, тянувшийся к лиману. Там, где ручей делал поворот почти под прямым углом, в воздух поднялась сигнальная ракета и рассыпалась в вышине цепочкой зеленых искорок. Вслед за первой, с рва стрельнули в сторону самолетов еще одной ракетой.

- "Двадцать третий", поднимайся выше и следи, чтобы нас "красные" не подловили. - Ляховский покрутил по сторонам головой, воздух был чист. - "Мулла", делаешь запад со мной, но холостой. Следи за падением бомб. - Кассетные бомбы не предназначены для точечных ударов, они накрывают большую площадь и Ляховский боялся, чтобы не задеть разведчиков. - Лейтенант переключил радиостанцию на аварийную частоту - на ней работала рация разведгруппы, - и вызвал ее командира. - Ребята, внимание, бросаю РБК ...

- Давай, Лях, - командир разведчиков знал Ляховского лично и узнал его по номеру самолета и говоре, хотя радио искажало голос, - и как можно ближе, эти "пейзан [43] почти вплотную подобрались.

"Грифон" опустил свой острый нос к земле и устремился на группу пехотинцев. Когда мелькнул светодиод прицела, нажал кнопку сброса. И резкий рывок вверх. А кассетная бомба понеслась к земле. На высоте ста метров сработал автомат раскрытия и оболочка контейнера распалась на четыре частицы, будто крылышки жука. Вперед понеслась туча из пятисот полукилограммовых осколочных бомб - она накроет площадь размером с футбольное поле, истребляя все живое вокруг. Секунды атаки закончились и самолет вышел из пикирования. Перед канавой, метров за сто, поднялись в небо черно-серые шапки взрывов. Стелился низко пыль разрывов, его мигом подхватывал ветер и сносил в сторону. "Красных" там больше не было.

Арканна петля боевого разворота на 180 градусов, быстрый взгляд по сторонам - небо пока чистое. Неужели "красные" не заметили и не вызывали истребители? Придется делать еще один заход.

- "Двадцать второй", видишь, где наши?

- Вижу. - Доложил Удовиченко.

- Тогда по грузовикам две бомбы ... - Группа "красных" бросился бежать назад, к автомобилям. Вполне возможно, что там у них были зенитные пулеметы. Их нужно остановить. - Прикройте, работай спокойно.

- Понял. - "Грифон" Удовиченко вышел вперед. Самолеты снова неслись к земле в смертельной для врага атаке. Ляховский наблюдал, как отделились от держателей две "сигары". Проводил их взглядом пока контейнеры не раскрылись, засыпая все вокруг смертоносными "апельсинами [44].

Следующее мероприятие делал опять Ляховский. Противник залег и он сбросил все три РБК, которые оставались. Дал турбине полные обороты и начал разворот. "Грифон" взревел, задрал нос к жидким тучек и круто лег на левое крыло ...

"Истребителей не видно ... Что же это они такие увальня! Лейтенант аж разозлился на неповоротливых советских командиров, которые позволяли украинский самолетам у себя под носом бомбить беззащитную пехоту.

Сделал змейку, чтобы убедиться в отсутствии воздушного противника. Все чисто.

Поменялись с Удовиченко. Лейтенант снова нанес удар по автоколонне - все шесть "студебеккеров" горели весело и задорно: водители, которые еще как-то пытались спасать свои грузовики, прыснули от горящих машин сторонам - подальше от греха.

Ручку на себя и самолеты вышли из атаки.

- Спасибо, ребята. - Земля радостно подтвердила попадание. - Еще пару минут их держите ...

- Хорошо. Отходите спокойно, придержим.

Теперь настала очередь работать паре Амет-Хана. Ляховский вместе с ведомым пошел вверх, ближе к тучек, чтобы был лучший обзор, да и маневрировать, имея запас высоты, значительно легче. Минута полета и завершилась очередная "восьмерка [45]. А пара Амет-Хана добивала вражескую пехоту.

На втором мероприятии Ляховский заметил, как на ближнем аэродроме "красных" поползли вверх хвосты пыли. Ну, наконец!

Амет-Хан с ведомым поспешно освободились от бомб и тоже потащили свои "грифоны" вверх - начинается то, ради чего и закрутилась вся эта карусель. "Красные" поднимают на перехват звена Ляховского три шестерки истребителей. Легкие "яки" стремительно набирают высоту и круто разворачиваются в сторону "грифонов".

Все правильно, теперь на пикировании наберут скорость и ударят сверху. Достаточно замешкаться, и более инертный "грифон" не успеет выскочить из-под атаки краснозвездного аса. Ляховский почувствовал, как его охватывает приятное возбуждение: судьба дает ему завидную возможность сойтись в поединке с противником одного с ним уровня - а что большего нужно летчику для самоутверждения?

"Что ж, померяемся!

Он дал турбине максимальные обороты и "грифон" помчался вперед, как пришпоренный лошадь. Короткий взгляд в перископ заднего обзора - самолеты ведомых пристроились за ним, выстраиваясь ромбом. К "яков" меньше километра, скорость самолетов на этой высоте максимальная - почти семьсот километров. Теперь ручку на себя - и вверх! Кто заберется выше, то и и господин!

Нервно дергается и перескакивает с одного деления на другую секундная стрелка самолетного часов - до удара основной группы по аэродромам "красных" осталось семь минут. Самолеты авиагруппы пошли на свои цели, лишь только Ляховский бросил в эфир условный сигнал.

- Внимание, группа. Огонь из всех стволов по правой тройке "яков". - Приказал лейтенант. Сверху на его звено пикирует шестерка "красных", видно, они сразу же пошли вверх, чтобы получить преимущество.

Четыре "грифоны" - это шестнадцать тридцятимилиметрових пушек против трех двадцятимилиметрових "ШВАК" и трех крупнокалиберных пулеметов, шквал огня! "Красные" вынуждены будут отвлечь, или все будут разорванные в клочья.

Очевидно, советским летчикам уже приходилось встречаться с "грифонами", они отвлекают сразу, едва к ним потянулись первые снарядные трассы. Ляховский чуть не засмеялся радостно: зелень против него сейчас действует, зелень пузатая ... внешне вроде все хорошо, а собранности, внутренней готовности к бою нынешние его визави не проявили. Пассивные действия, отсутствие смелых, разрушительных атак. Пропустили нас на высоту, уступили дорогу, действенной опасности эти противники не представляли: сражаться в воздухе не было с кем.

Лишь один из них, судя по почерку, был достойным противником и Ляховский мысленно выбрал его для поединка - с таким не стыдно будет скрестить шпаги в небе над Кубанью.

Шестерка "яков" пронеслась мимо, вниз и Ляховский сразу же, переворотом через крыло, пошел за ними. Пара Амет-Хана пошла выше - на вторую шестерку.

Теперь кого удача больше любит!

Превратив весь запас энергии в высоту, "грифоны" неслись вниз. Леонид видел в прицеле, как стремительно приближается силуэт самолета, камуфлированной светлыми и темно-зелеными полосами и пятнами. На концах его тонких крыльев хорошо видны красные звезды.

"Пора!" - Ляховский нажал гашетку. На его глазах "как" взорвался, разлетевшись на множество осколков. Второго "которая" из тройки подвел Удовиченко, самолет резко пошел к земле, увлекая за собой тонкую полоску дыма. Смотреть, что с ним дальше случилось, времени не было и когда через полминуты Ляховский отыскал его в небе, оказалось, что пилот "которая" на бреющем идет к своему аэродрому.

Советский ас, потеряв ведомых остался один. Все остальные участники боя где подевались, только пара Амет-Хана еще вертелась в собачьей драке с звеном "яков" и ведомый Ляховского держался позади, прикрывая спину лейтенанта. "Грифон" с белой цифрой "21" на фюзеляже и золотым трезубцем в синем пятиконечном щите на высоком остром киле сравнялся с "яком" и Леонид разглядел пилота - черный шлем, очки, не дергается, не нервничает, серьезный парень. Знаками показал: сойдемся?

Тот чуть поколебался и кивнул: согласие!

... "Как" снова силой инерции занесло в небо выше "грифона". Советский ас еще раз пытался атаковать сверху, но Ляховский энергично развернулся на него и полностью сорвал замысел противника. Большой и маленький самолеты выписывали в воздухе круги и никто не мог сказать наверняка, кому достанется победа. Через мгновение "как" блеснул голубым низом плоскостей и фюзеляжа, перевернулся через крыло и пошел к земле, чтобы занять исходное положение для новой атаки. "Грифон" лейтенанта проскочил вперед и Ляховский лег в вираж, чтобы использовать свое преимущество в горизонтальном маневре. Самолет не летел, а плашмя, всем животом и крыльями прессовал воздуха.

И упорство Ляховского была вознаграждена - "как" не удержался и начал выходить вперед, все больше опережая разъяренного "грифона". Прошло три, пять секунд и стало понятно, что вот украинский летчик уменьшит крутизну поворота и его вынесет в хвост советского истребителя. После этого можно даже без прицеливания нажать на пушечную гашетку и верующие вынуждены поставить свечу в память о убиенного ...

Это понял и советский ас. И он сделал единственное из того, что мог: кинул "как" в крутое пике, чтобы потом резко вывести его в горизонтальный полет уже над самой землей. Самолет дернулся и, задирая нос в небо, показал голубой низ фюзеляжа. Земля неслась всего за полсотни метров.

Крыло. Более половины правой плоскости заломилося вверх и оборвалась. "Как" обращало уже мотором вниз. Мгновение - и самолет ударился о землю. Летчик так и не выпрыгнул ...

Ляховский растерянно смотрел на клуб дыма и вспышки пламени поднимались вверх и чувствовал не радость победы, а беспомощность и досаду - вот тебе и поединок! Разочарование было так велико, что он даже не пытался себя утешить ...

- Внимание, группа. - Он едва произносил слова. Взгляд на часы на приборной доске, удар по аэродрому уже истек, следовательно, пора и нам. - Идем домой ... Домой, ребята. Домой ...

... Две звена отряда капитана Тарана вышли на цель плотным строем. Сзади, в двух километрах направлялись основная часть Морской авиагруппы подполковника Климова. Их вел сам командир. На цель ударные группы выходили вдоль северо-восточного, заболоченного берега Курчанського лимана. Звено лейтенанта Ляховского отвлекла на себя дежурные истребители и небо над аэродромом было чистое.

Летчики группы хорошо изучили по крупномасштабным аэрофотосъемкой аэродромы штурмовиков и истребителей, и хорошо они знали где находятся объекты их удара. Штурмовики были рассредоточены по краям своего аэродрома, а на аэродроме истребителей еще только влягався пыль от взлета очередных самолетов. На обоих аэродромах все было спокойно. Видимо, у "красных" никто не ожидал воздушный удар со стороны украинской авиации.

Во время первого захода звено капитана сбросила бомбы на очередной домик и стоянку самолетов, которые стояли в готовности к вылету. Во время второго обработали цели огнем из пушек, а потом пошли над аэродромом по кругу. На земле горели четыре костра. Горели три самолета и очередной дом. Ниже звена прошли самолеты первого и третьего отрядов и сбросили бомбы и зажигательные баки на стоянки штурмовиков.

... Вдруг рядом с самолетами, которые выходили из атаки, вспухли взрывы зенитных снарядов. Самолет Климова проскочил через облако взрыва, на мгновение затмил солнце. Зенитки открыли огонь хотя и с опозданием, но довольно метко.

- "Беркут-3", видите откуда стреляют эти хлопушки? - Обратился он к командиру третьего отряда.

- Вижу.

- Обработайте их. - Подполковник заметил, что два истребителя на стоянке запустили моторы. - И атакуйте истребители, которые готовятся к взлету.

Одна пара из звена, прикрывавшая атаку первого отряда, круто развернулась и спикировала на восточную сторону аэродрома. Еще одна пара свалилась на истребителе, готовившихся взлететь. По хвостами "ишаков" стояли столбы пыли, снятые винтами, которые вращались. Один из И-16 тронулся с места и начал разбег, пытаясь взлететь прямо со стоянки. Пушечные очереди догнали его уже на отрыве. "Ишак" завалился на крыло и взорвался. Зенитки замолчали было на мгновение, а потом снова ожили. "Атакуем батарею!" - Передал командир третьего отряда и одно звено круто спикировала на позицию зенитных орудий.

Ударные самолеты завершили работу, которую начали летчики третьего отряда. Внизу горели склады топлива и боеприпасов, на стоянках горели не меньше двух десятков штурмовиков, бомбардировщиков и транспортных самолетов. Над аэродромом Курчанський поднимались в предвечерний небо столбы черного дыма. Такие же дымы стояли над соседним аэродромом истребительного авиаполка "красных" ...

... Этот удар по двум аэродромам советской авиации был только началом большой воздушной битвы, которая началась в небе над Кубанью, Таманского полуострова и Азовским морем и продолжалась до конца октября сорок второго года. Именно здесь был сломан позвоночник советским военно-воздушным силам.

... Перед заходом солнца Ляховский собрался к морю, чтобы искупаться после тяжелого боевого дня. От аэродрома до берега было километра три и за ужином, отдав товарищам свои сто граммов, он поспешно выпил стакан чаю и, отпросившись у капитана Тарана, торопливо зашагал к морю.

Вода была теплая и он лег на спину, раскинув руки. Волны легонько поднимали его вверх-вниз, убаюкивая. На западе солнце опускалось за горизонт окрашивая горизонт в красный цвет и берег Арабатской Стрелки четко выделялся на фоне багрового горизонта. Леонид перевернулся и саженками поплыл к берегу. Теперь волны уже не хлюпала дружески по песку, они накатывались предвестием близкого шторма.

... С севера шел накат штормовой волны ...

Часть четвертая Накат штормовой волны

Огненный фарватер

Далеко-далеко, в туманных просторах Северной Атлантики, еще только наметились невидимые глазу, никому не известны, подспудно-тайные изменения в природе, которые через определенное время приведут к рождению циклона, и он внезапно обрушит неистовой силы ураган на твердь и воды, будет срывать, будто шарики фантики бумажные, крыши с домов, ломать, будто спички, неохватные вековые деревья, легко, мимоходом, переворачивать металлические опоры электропередач, выбрасывать, будто щепки, на прибрежные камни судна. На огромных просторах Северной Атлантики возникает циклон ураганной силы. Путь его будет сопровождаться трагедиями, смертями и непрерывными сигналами бедствия "SOS", "SOS", "SOS". Три точки, три тире, три точки ... и снова: три точки, три тире, три точки ... три точки, три тире, три точки ...

Где-то там в океане, уже накопилась бездушная, не знающий преград и сдерживания сила, когда здесь, в зеленом портовом городе с уцелевшими с прошлого века белыми фортами и башнями, еще стоял тихий солнечное утро и ничто не предвещало беды. Упадут барометры, в мачтах и радиоантенна застигнутые врасплох судов разбойные посвищет ветер, наводя страх на слабые человеческие души ...

Где-то в Северной Атлантике, уже родился циклон, который вскоре получит кодовое наименование, какое-нибудь женское имя, звучное и нежное, и войдет в справочники, в энциклопедию бедствия морского, его будут долго помнить, изучать путь движения, оценивать разрушения, совершенные им и передавать из уст в уста рассказы тех, кто видел своими глазами произвол стихии и чудом остался жив.

Только синоптики пока и не подозревали, какой сюрприз готовит им природа, они спокойно давали прогноз на ближайшее время о ясную погоду без осадков и ветра. Солнце посверкивало и дробилось на мелкой волне, вспыхивало зайчиками на мокрых бортах судов и стекле закованных в медь иллюминаторов.

... Вторые сутки идет война. Уже во многих местах враг, пользуясь численным преимуществом, прорвался через границу на украинскую землю и, несмотря на большие потери, продолжает продвигаться вперед. С вражеского берега ведется артиллерийский огонь по Левобережью, по городкам и селам Черниговщины. По приведенным через Днепр понтонных переправ непрерывным потоком идут танки, бронемашины, пехота, артиллерия. Автомобильные колонны доставляют на передовую снаряды, патроны, продовольствие, медикаменты, везут с передовой в тыл раненых, стреляные гильзы артиллерийских снарядов, пустые ящики. Убитых в тыл не везут. Их торопливо прикапывают в ближней воронке от снаряда или бомбы и, оставив шест с фанерной звездочкой, "освободители" идут дальше по земле Украины, нести "свободу, равенство и счастье коммунистического труда" угнетенном "буржуазными националистами" "братскому" народу.

Форсировав в первый день пограничные Днепр и Сож, советские войска все ближе подходили к Чернигову. Этот старинный город был крупным административным и промышленным центром и транспортным узлом на севере Украины. Здесь сходились две магистральные железные дороги и автомагистраль, которая шла от Новгорода-Северского в Киев. Однако наступление ударных группировок Красной армии на юг развивался трудно: с севера здесь почти нет дорог, леса труднопроходимые для тяжелой техники и воинских колонн.

Сейчас на Чернигов наступают войска седьмой и семнадцатой советских армий. Столкновения идут на немногочисленных лесных дорогах. Сравнительно небольшими силами украинские войска сдерживали советские танковые и стрелковые корпуса, давая время возведения в тылу оборонительных рубежей. Главный рубеж пролегал по берегам Десны - река, южный берег которой занимался войсками территориальных дивизий, превращалась в основную преграду на пути к украинской столицы. В такой ситуации Днепр становился естественной дорогой, которая вела прямо в тыл войскам, оборонялись на Черниговском направлении.

Советское командование не могло не воспользоваться такой возможностью и на Днепре еще в тридцатые годы была заново создана Днепровская речная флотилия. Взорван ее кораблями большой десант на фланге группировки, прикрывавшей подступы к городу, был бы неожиданным для украинских генералов. И в первые дни войны речные десанты "красных" на Днепре имели в основном разведывательный характер.

Но десант можно было высадить не только для помощи войскам Центрального фронта.

Белорусский фронт, перед которым лежали Припятская болота, также надеялся на помощь десантов Днепровской флотилии. Подчинена фронта Пинская военная флотилия, которая должна активно действовать уже с первых часов войны была блокирована в своей базе в Пинске минными постановками на Припяти. И теперь ее бригаду бронекатеров железной перебрасывали на усиление советской Днепровской флотилии, которая и так была не слабой. До начала войны с Украиной флотилия имеет в своем составе бригаду речных кораблей, в которую входили семь мониторов: "Ударный [46]", "Активный", "Железняков [47]", "Жемчужина", "Флягин", "Мартынов", "Ростовцев" и три плавбатареи, две бригады речных кораблей флотилии насчитывавших 36 больших и малых бронекатеров и десятки вспомогательных и транспортных судов. А теперь ее состав пополнялся еще двенадцатью боевыми кораблями. Это была очень серьезная сила.

И все эти корабли были сейчас сосредоточены в днепровских заводях и протоках выше Лоева. Задачу получат мониторы, бронекатера, плавбатареи? Поддержать огнем пехоту, которая переправляется на украинский берег? Прорваться вниз по Днепру и обстрелять тылы украинских войск? Высадить десант глубоко в тылу войск, обороняют Чернигов, способствуя этим наступления советских дивизий с фронта?

В вечернем воздухе особенно отчетливо слышится гул недалекого битвы. Порой его перекрывает рев самолетов: тройками, шестерками, девятками они проносятся над рекой и исчезают за горизонтом на юге. Там, на юге, не смолкает канонада, треск и грохот бомбовых ударов: на подступах к Чернигову продолжается битва. Она совсем недалеко: когда корабли шли по реке, было видно дымы пожаров за лесом.

Там с каждым часом все дальше продвигаются в глубь Черниговщины советские полки. Только очень медленным был тот прогресс. Упорно держатся на временных рубежах обороны батальоны и роты кадрового украинского войска и подразделения Армии Территориальной Обороны Украины. Эти рубежи советским войскам не обойти и их приходится штурмовать в лоб, теряя технику, тратя горы боеприпасов, устилая украинскую землю трупами красноармейцев. А главное - сбегает это драгоценное время первых дней войны, когда противник еще не оправился от внезапного нападения, когда инициатива еще находится в руках советского командования. И с каждым часом растет цена, которую платит за каждый отвоеванный метр украинской земли Красная армия. Наступление дивизий вязнет на узких лесных дорогах, советские танки расстреливаются из принципов, калечатся на минах, которыми здесь встеленно все подряд: дороги, обочины, лесные дебри, где действуют подвижные отряды украинских диверсантов и стремительного удара, как было задумано, совсем не случается , а значит медленное и тяжелое прогризання промежуточных рубежей. А где-то в глубине украинской земли, между тем быстро возводятся основные оборонительные позиции. В штабах советских дивизий, корпусов, армий постепенно приходили к пониманию того, что первоначальный план наступления когда не провалился совсем, начал трещать по всем швам и уже на третий день войны требовал кардинальных изменений и дополнений.

Именно поэтому по замыслу командующего Центральным фронтом командарма второго ранга Жукова было принято решение высадить на левом берегу Днепра крупный десант для выхода в тыл группировке украинских войск, защищающих Чернигов. Уже на второй день боевых действий командующий флотилии получил приказ высадить десант на левом берегу Днепра. Штаб немедленно начал разрабатывать план десанта.

В первом эшелоне должны были идти пять бронекатеров с десантом и семь бронекатеров поддержки. Для артиллерийской поддержки выделялись четыре монитора, три плавбатареи и шесть больших бронекатеров с реактивным установками БМ-13. Во втором эшелоне шли еще десять бронекатеров с десантом. Кроме того, в десанте принимали участие шесть полуглисерив для разведки, четыре катера для постановки дымовой завесы и десять катеров-тральщиков для обеспечения движения кораблей по реке.

Обычно при подходе десанта к месту высадки армейские батареи и корабли артиллерийской поддержки открывают огонь. Но на этот раз было решено высаживать подразделения бригады морской пехоты без артподготовки, чтобы заскочить украинские войска врасплох.

Поздно ужина седьмого сентября командиры кораблей, предназначенных для прорыва Днепром, получили боевой приказ. Стояла уже ночь, когда его объявили морякам и десантникам на кораблях. После заката корабли отчалили от причалов Речицы.

В первой группе шли пять бронекатеров со штурмовыми группами батальона морской пехоты, усиленные штрафной ротой. Сзади, во втором эшелоне, шли основные силы десанта с морскими пехотинцами, пушками, минометами, боеприпасами. Путь вниз по Днепру был долгим, кораблям приходилось ждать, пока разведут понтонные мосты. Саперы на понтонах были недовольны и моряки и десантники слышали, как они устало ругались, пропуская корабли флотилии ...

Штаб украинский Днепровской флотилии еще до начала боевых действий расположился на специальном судне управления в устье Припяти, километров на четыре ниже городка Чернобыль. Штабные работники свои обязанности знали и разведывательный отдел флотилии работал безупречно. Поэтому данные о концентрации советских речных кораблей штаб получил почти одновременно и от воздушной, и от наземной разведки.

Конечно, советские корабли были надежно прикрыты наземными патрулями и закрыты от воздушного наблюдения маскировочными сетками, но против новых технических средств разведки старые способы маскировки уже не годились. Радиолокатор воздушного наблюдательного пункта "принимал" цели сквозь любую маскситку и ночная темнота тоже не была ему помехой. Теплопеленгаторы засекал раскаленный двигатель корабля, автомобиля, танка, артиллерийского тягача за десятки километров и спрятаться от его всевидящего "глаза" у противника не было никакой возможности. Ситуация для "красных" усугублялось тем, что они даже не подозревали о новых средствах технической разведки украинского войска и поэтому не принимали никаких мер противодействия.

Поскольку войска советской седьмой армии уже форсировали Днепр на участке от Лоева до Любеча, то был сделан вывод, что эта концентрация советских кораблей осуществляется для проведения десантной операции ниже по реке. Когда уверенность в этом окрепла, была разработана операция в ответ.

Она заключалась в том, что украинские моряки хотели не просто отразить удар флотилии "красных", а полностью разгромить десантный отряд противника. Для этого предлагалось пропустить советские корабли вглубь украинской территории, перехватить их колонны на рубеже Страхолесье-Косачевки и дать бой силами артиллерийских кораблей и береговых батарей украинский Днепровской флотилии. А те корабли, которые попытаются прорваться назад, вверх по Днепру, потопить огнем береговой батареи, которую еще до начала войны успела установить на мысу при слиянии Припяти и Днепра.

Для этого в украинских моряков были все возможности. Украинский Днепровская флотилия, созданная еще в двадцатые годы, за последние два года существенно пополнилась новыми кораблями с сильной артиллерией, которые по своим боевым качествам не уступали то и преобладали речные корабли "красных".

Основная ударная сила флотилии - дивизион речных кораблей - имел в составе двух отрядов три больших и четыре малых мониторы [48], вооруженных пушками-гаубицами калибром 155 миллиметров. Дополнял эту немалую силу дивизион ракетных кораблей. В состав двух его отрядов входили по четыре ракетные корабли, созданные на базе самоходных паромов. Каждый ракетный корабль был вооружен двумя 40-ствольных установками залпового огня калибром 110 миллиметров, двумя четырехствольный 20-миллиметровыми зенитными автоматами и двумя спаренными пулеметными установками.

Для маневренных действий на реке, высадки разведывательных и диверсионных групп на вражеский берег флотилия имела два дивизиона бронекатеров [49] и дивизион патрульных катеров. Усиливал мощь Днепровской флотилии Береговой отряд сопровождения, состоявший из артиллерийского дивизиона, батальона морской пехоты, вертолетной эскадрильи, инженерно-саперной роты и нескольких других подразделений обеспечения.

В артдивизион входили четыре береговые артиллерийских батареи, всего он имел на вооружении двадцать четыре универсальные пушки калибром 90 миллиметров на механической тяге. Баллистика и боеприпасы для этих пушек были одинаковы с армейскими зенитными пушками. Единственная разница заключалась в том, что номенклатура боеприпасов была дополнена более мощными фугасными и осколочно-шрапнельным снарядами и это были основные боеприпасы для береговой артиллерии.

... Тихая, но настороженная, уже по-осеннему темная ночь лежала над рекой, над берегом, где сходились вместе два водных потока - Днепр и Припять. На миску - ни огонька, только маячат темные силуэты часовых. Ночь на восьмое сентября проходила без неожиданностей, когда в блиндаже очередного раздался телефонный зуммер. Докладывал внешний пост: вниз по Днепру идут корабли "красных", уступом двумя колоннами, всего в двадцати вымпелов и среди них минимум четыре монитора.

Днепровский пространство затягивал рассветный дымку легкого тумана, когда с севера появилась длинная кильватерной колонны бронекатеров, которые шли вниз по реке. На кораблях передней части колонны, за командирскими рубками, на палубе, за пушечными башнями - тесно от серых солдатских шинелей и черных матросских бушлатов. На корме стоят маленькие противотанковые пушечки - передние бронекатера шли с десантом. Палубы бронекатеров, которые шли сзади, были пустыми - это были катера артиллерийской поддержки. Впереди колонны оживленные пивглисеры - разведка и передовая охрана. Когда передние корабли уже подходили к устью Припяти, из предрассветного туманного дымке выступила еще одна колонна.

За двумя передними бронекатера трудно раздвигали мелкие днепровские волны темные громады мониторов. Блеснуло тускло стекло прожектора. Две башни, одна над другой с длинными стволами морских орудий, позади башен черный холм рубки ступенчато возвышался над речной поверхностью угловатый своим железом. В кильватер первого корабля неспешно пинив воды Днепра однотипный с ним монитор. А следом выступил из темноты еще один, меньшего размера. Темные, в белых бурунчиках, спокойно и уверенно вражеские корабли спускались вниз по Днепру и было-то в их движении от равномерного развития неживой машины, бездушного и чуждого всего механизма.

Корабли шли без огней. Выхлопные трубы были переключены на подводный выхлоп, чтобы заглушить шум моторов. На палубах плотно сбились десантники, тускло поблескивают стальные шлемы, стволы винтовок, пулеметов и автоматов, влажные от речной сырости. Корабли проходили вблизи от берега, метров за сто и на миску забеспокоились, что с кораблей могут заметить башни, горбились под маскировочными сетками в капонирах. Но наблюдатели в баках кораблей вглядывались в предрассветной дымка впереди корабельной колонны и украинские артиллеристы на берегу вздохнули с облегчением.

С окопчика за два десятка метров от воды всматривался в утренние сумерки командир батареи старший лейтенант Ольховский и фиолетовыми искрами отсвечивали линзы его ночного бинокля.

- Куда они идут? - Рядом провожал взглядом в неприятельские корабли связной Павел Мартынюк. Ему не нужен был бинокль, чтобы видеть вражеские корабли. Темные, в белых бурунчиках, они проходили так близко, что к ним, казалось, можно было дотянуться рукой, и длинная колонна казалась бесконечной.

- Пока вниз. - Ответил Ольховский. - Ясно одно, что не по нашу душу ...

- Тридцать штук. - Произнес Мартынюк. - Меньше, чем по одному на брата ...

- Считать тут нечего. - Нахмурился старший лейтенант. - Давай на батарею. Боевая тревога!

Мартынюк сполз с бруствера и пригибая побежал траншеей на командный пункт.

... "Днем 6 сентября 1942 погода над всем пространством Северной Украине будет безоблачной, тепло. Ветер ноль баллов. "Такой прогноз давали военные синоптики. Они не ошиблись ...

... Штабной корабль был замаскирован в тихом затоне возле левого берега Днепра. Рядом, также под маскировочными сетками, стояли два звена бронекатеров второго дивизиона. Остальные мониторов и катеров флотилии были рассредоточены вдоль днепровского берега, ожидая команду сниматься с якоря и идти на перехват вражеских кораблей. Что должно произойти бой, все хорошо знали: сообщение о выходе корабельных отрядов Днепровской флотилии "красных" и приказ о готовности номер один пришли почти одновременно.

Командующий флотилии принял командиров дивизионов полночь. Все говорило о том, что советская Днепровская флотилия вышла из своих баз не для того, чтобы просто прогуляться вниз по Днепру и обратно. В соседнем салоне штабного корабля сейчас работали офицеры-операторы, уточняя и дополняя довоенные планы. Командиры дивизионов немедленно включились вместе с ними в работу по подготовке флотилии к бою. А ближе к рассвету над палубой штабного корабля загудели-засвистели винты вертолетов - до днепровцев прилетел командующий Северо-Восточного оперативного направления генерал-лейтенант Тимошенко. Вместе с ним прибыл и командующий Черниговской армейской группы генерал-майор Герасименко. Уже с самого состав делегации командующий флотилии понял, что дело принимает весьма серьезный оборот.

Доложив об обстановке и разработанный штабом план атаки вражеских кораблей, контр-адмирал Левицкий закончил свой доклад сообщением о выходе второго эшелона советских кораблей.

- Советское командование не сомневается в успехе своего десанта. Посты наблюдения сообщают о не менее четырех десятков малых десантных барж и самоходных паромов типа "Зибель" в составе этого эшелона десанта. Не менее половины судов с тяжелой техникой: танками, пушками и автомобилями. А каждая БДБ или паром может перевезти два-три легких танка и до пяти автомобилей. Это минимум стрелковый полк. Остается неизвестным место высадки, но офицеры штаба склоняются к мнению, что "красные" высадят десант именно на левом берегу. Вот тут удобное место, - показал на карте, - для ...

- ... Помощи войскам, которые пытаются взять Чернигов в лоб. А потеряв город, мы теряем основной узел обороны на этом направлении и будем вынуждены отойти. - Закончил мнению адмирала генерал Герасименко. - Дороги хорошие, местность к обороне именно здесь не подготовлена и сил, чтобы хоть как-то прикрыть это направление, мы не имеем. Две-три, максимум пять часов и "красные" с тыла войдут в Чернигов.

- Мы тоже так думаем. - Согласился с этим мнением Тимошенко. - Высадившись в районе Косачевки, противник может за три-пять часов достичь Чернигова. Для этого в составе десанта танки и автотехника. А войск для противодействия удара "красных" в этом направлении у меня именно сейчас нет. Все имеющиеся силы задействованы на севере. Снять ни одной части, даже подразделения, не могу. Формирование дивизий территориальной обороны закончится через десять-двадцать часов, не раньше. За это время "красные" успеют взять город, как минимум, связать боем подразделения и части, находящиеся в Чернигове. и тогда вся наша оборона на этом участке развалится. А от Чернигова до Киева какая сотня километров, всего-навсего, и никаких оборонительных рубежей соорудить мы еще не успели. Поэтому на вашу флотилию вся надежда, Кузьма Трофимович ...

- Тогда единственным решением этой задачи становится уничтожение десанта еще на переходе к месту высадки. - Подытожил начальник штаба флотилии. - И мы его утопим. Только ...

- Что только? - Сразу же насторожился Тимошенко.

- Только нужно вернуть вертолетные эскадрилью, которую вы у нас отобрали, Семен Константинович. - Начальник штаба улыбался на все тридцать два зуба, будто американская кинозвезда. - И помочь авиацией. Хотя бы одну эскадрилью штурмовиков ...

Вечером первого дня войны вертолетные эскадрилью флотилии насчитывала всего восемь машин, передали в оперативное подчинение транспортному авиаполка. Уже первый день войны показал исключительную ценность винтокрылых машин. Эвакуация раненых почти с места боя спасла не одну сотню солдатских жизней. И это была не самая главная задача вертолетов. Снабжение боеприпасами, продовольствием, медикаментами, необходимыми для боя и жизни припасами, быстрое опрокидывание мелких подразделений в места, где возникала угроза прорыва, разведка - вот неполный перечень задач вертолетной авиации.

- Без авиации мы, как без рук. - Подтвердил командующий флотилии.

- Хитрецы, ох и хитрецы. - Проворчал себе в усы генерал Герасименко. - "Дайте, тетенька, напиться, потому что так есть хочется, что и ночевать негде ..."

- Хорошо, через час ваши "птички" вернутся в родное гнездо. - Пообещал Тимошенко. - Штурмовики сейчас выбивают советские танки и работы у них хватает. Вам дать могу только один бомбардировочный полк, и то всего на два вылета. Поэтому спланируйте все тщательнейшим ...

- Спланируем, товарищ генерал.

... Капитан-лейтенант Лысенко, командир дивизиона [50] бронекатеров Днепровской флотилии, пришел на бронекатер, который стоял в уединенном уголке днепровского затона у правого берега. Командир дивизиона появился на корабле неспроста. Катера должны были прорваться к основным силам вражеского десанта и корректировать огонь мониторов. Сделать это нужно было за километр-полтора от советских бронекатеров, фактически, под прицелом их орудий - Днепр не лес и не чистое поле, здесь не спрячешься.

Лысенко спустился в кубрик, где собрались команды трех кораблей, и объяснил задачу морякам.

- ... Помните, на подступах к Чернигову наши стоят насмерть. И когда им ударят в спину, все их жертвы будут напрасными. Нашей флотилии поручено разгромить десант. В любом случае, господа, прошу объявить командам, мы пойдем на гибель, но не отступим. Нам отступать некуда!

... Бронекатера во главе с "флагманским" 042-м - так называли корабль, на котором чаще выходил командир дивизиона - снимались с якоря ровно в три часа ночи. Вокруг нависала плотная пелена тумана. Но шли средним ходом - навигационные РЛС катеров позволяли вольности, еще совсем недавно речным кораблям недостижимы. Поднимая по бортам пенные буруны, которые белели в утренних сумерках, три бронекатера спешили вверх по реке. Медленно, под слабым утренним ветерком, тянутся над водой длинными прядями полосы ночного тумана. Рулевые ежатся от речной сырости, от рассветной прохлады, всматриваются в черную воду. Светает, но утренние звезды кое-где проглядывают сквозь тучи. Особенно примечательна одна, как серебристая точка на черном фоне, звезда в пробеле между полосами тумана в той стороне, куда направляются корабли. И в этой туманной пелене вдоль правого берега идут на север украинский бронекатера. Замаскированы ветками и камышом, они похожи на островке, которым вдруг захотелось попутешествовать вверх по Днепру.

- По левому крамболу [51] вижу тень! - Линзы ночного бинокля в руках матроса блеснули в утренних сумерках, как два фиолетовых тюльпана. Командир дивизиона поднимает вверх кулак, угрожая карами небесными шалун-сигнальщику за неуставные доклад.

Поднялись бинокли. Сквозь туман, медленно таял, рулевые видят, как впереди начинают вырисовываться на широком речном просторе темные силуэты советских речных кораблей. На экранах корабельных радаров радиометриста давно уже засекли колонну "красных". Но и противник теперь любой момент может обнаружить украинский корабли. Стеньги красные флаги взвились "к месту", сообщая всем, что корабли украинский Днепровской флотилии принимают бой. Не найдя соответствующих выражений для выражения своей радости, командир дивизиона вспомнил словарный запас своего деда-черноморца.

- Здесь им и конец! - А все остальное нужно писать на заборе.

К той черте, когда заговорят пушки, оставались считанные минуты ...

... На боевые речные корабли традиционно возлагались две задачи: борьба с речными целями и предоставления огневой поддержки сухопутным войскам. Практика Мировой войны и Гражданской в России и опыт многочисленных учений показали, что именно вторая задача становится для речных кораблей основной. Для решения этой задачи и предполагалось устанавливать мощное артиллерийское вооружение на проектах речных кораблей. При этом корабли должны иметь достаточное бронирования, чтобы оперировать в ста метрах от окопов противника под перекрестным и многослойным огнем малокалиберных пушек, пулеметов и индивидуального стрелкового оружия. Кроме того, вес и габариты бронекатеров должны быть приемлемы для перевозки железной дорогой.

Причем, было край желательным, чтобы вооружения кораблей могло вести навесной огонь, поэтому на проектах речных канонерок и мониторов предполагалось в качестве главного калибра устанавливать гаубицы и пушки-гаубицы армейских образцов - для упрощения снабжения боеприпасами, но в специальных установках и с соответствующими системами управления огнем .

Предназначенные для действий вблизи вражеских окопов и под огнем стрелкового оружия противника, малые речные корабли недаром называли "речными танками". И традиционно, для бронекатеров основное вооружение запозичувалося в танков и устанавливалось в танковых башнях. Это было оправдано в условиях военного времени, когда промышленность не может распылять усилия на большое количество проектов. В этом вопросе промышленники и армейцы настаивали на установлении на бронекатера, как массовых речных кораблях, танковых башен с вооружением, аналогичным танкам. Так сделали советские корабли на своих БКА проект 1124 и 1125, установив на корабле башни от танка Т-28.

Однако проблема здесь заключалась в том, что танковая башня имеет очень малый угол наведения по вертикали - всего 15-20 градусов. Для танка этого достаточно, но для речного корабля совершенно недостаточно, ибо - помимо кораблей противника - большинство целей для его пушек расположено с превышением, и довольно солидным иногда, относительно самого корабля, который привязан к зеркалу водоема. На Днепре, Дунае. Припяти это достаточно актуально. Кроме того, моряки желали иметь возможность ведения зенитного огня. Поэтому корабли с танковыми башнями были довольно скованы в предоставлении огневой поддержки войскам на побережье, что во время войны становилось их основной задачей. Кроме того, танковая башня имеет и танковый же прицел. То есть, с такой башни могли вести огонь в основном прямой наводкой - на дальность до трех-четырех тысяч метров. И, при теоретической возможности стрелять на десять-пятнадцать километров (то есть, предоставлять огневую поддержку на фронте целой дивизии, которая находилась возле реки), катера могли вести огонь только по видимым береговым и надводным целям. Вот поэтому украинские моряки упорно и настойчиво требовали от промышленности совсем других кораблей, вооружение которых устанавливалось в специально разработанных установках. Поскольку еще был мирное время, к этой мысли армейские генералы прислушивались. В результате речные флотилии украинских ВМС получили прекрасные корабли проектов 190 "Аллигатор" - большой бронекатер для Азовского моря и 191М "Кайман" - малый бронекатер для рек. На базе большого бронекатера построили серию из трех единиц для Черного моря - БКА проекта 192 "Шхерный монитор" или "Морской бронекатер.

Проекты малого и большого БКА получили полноценное управление огнем своих орудий, хотя и достаточно примитивное, как для корабля. А вот проект 192 имел систему управления огнем, как у достаточно большого - "взрослого" - корабля: дальномер, визирь, прибор управления артиллерийским огнем и т.д., в боевой рубке размещался мини-ЦАП [52], который обслуживался одним-двумя артиллеристами. Башни катера были оборудованы автоматами стрельбы. Такая система управления артиллерией позволяла вести огонь по видимым целям на воде и побережье, по невидимым береговым целям с обработкой данных по карте, переносом огня от пристрелянном рэппера или по внешнему целеуказания и зенитный огонь по самолетам.

Основное вооружение морского бронекатера составляли 90-мм универсальные пушки, созданные на базе зенитных орудий, выпускались по немецкой лицензии. А для речных кораблей проекта 190 и 191М приняли созданную во второй половине тридцатых годов на базе английского 25-фунтовкы дивизионную пушку-гаубицу - основную артиллерийскую систему дивизий Армии Территориальной Обороны Украины.

Необходимость в артиллерийской системе, сочетающей в себе качества полевой пушки - в Российской армии это была знаменитая трьохдюймовка - и легкой гаубицы оказалась еще в ходе ожесточенных сражений Мировой войны 1914-1919 годов. Основной идеей для разработки такой системы стало создание пушки, которая позволяла вести огонь прямой наводкой и имела большой угол подъема ствола. В большинстве стран проблема решалась принятием на вооружение двух систем - полевой легкой пушки калибром 75-76 мм и легкой гаубицы калибром 105-122 мм. Но для украинских территориальных войск такая роскошь - два образца дивизионных артсистем - была недостижимой из-за ограниченного финансирования. Разработка же собственных артсистем затягивалась. А между тем назрела Судетская кризис и Советом Национальной Безопасности и Обороны было решено увеличить количество дивизий Территориальной Обороны Украины с двадцати пяти до ста. И тут оказалось, что разработанные для механизированных частей гаубицы калибром 105 и 155 миллиметров слишком дороги для территориальных формирований и быстро вооружить территориальные войска этими образцами нереально. Поэтому СНБО было принято решение закупить лицензию на английский манер дивизионной пушки-гаубицы. Каждый пехотный полк территориальной дивизии получил собственный артиллерийский дивизион. Поскольку именно артиллерия была основой крепкой обороны, каждая территориальная дивизия впоследствии получила в придачу еще и артиллерийский полк тридивизийного состава. Дивизионы состояли из четырех батарей по шесть орудий в каждой. Всего в дивизии образца 1942 года было 144 87.6 мм пушки-гаубицы. Основным боеприпасам была осколочно-фугасная граната массой 11 килограмм. Для борьбы с бронецилямы использовался бронебойный снаряд массой 9 кг. Поскольку пушка могла успешно уничтожать легкие танки типа Т-26, специальной противотанковой пушки территориальные дивизии не имели, зато в штат их входили зенитно-пулеметные роты, вооруженные одиночными и спаренными 15.5-мм крупнокалиберными пулеметами, по сути - малокалиберными пушками. На дистанции в 2000 метров такой пулемет пробивал насквозь броню легких танков РККА.

Именно этими образцами полевой артиллерии и были вооружены бронекатера Днепровской флотилии. Малый БКА имел одну 87.6 мм пушку-гаубицу в универсальной башне и две спаренные зенитно-пулеметные башенные установки в корме и на боевой рубке, а большой бронекатер имел две артиллерийские башни и две пулеметные установки. Кроме того, катера могли брать на борт соответственно по четыре и восемь речных мин.

... Тройка Украинская бронекатеров вышла на прямую видимость штурмового отряда "красных" и теперь отслеживала своими дальномерами неустанную продвижение советских кораблей. Еще молчали орудия в башнях, но радиостанция главного бронекатера работала неустанно, передавая мониторам координаты кораблей противника. Скрытые тенью от берега и удачным маскировкой, бронекатера еще не били замечены с советских кораблей. Однако работу радиостанции "красные" засекли и доложили своему командованию.

Советский командующий, почувствовав неладное, вызвал помощь - отряд бронекатеров второго эшелона. Судя по всему, катавасия на днепровских просторах предстояла солидная. На мостике "ударной" он, разжигая первую на сегодня "биломорину", посмотрел в хмурый рассвет:

- Вот он, хохляцкий коридор на Киев - славянский Днепр! - Летит за борт красный светлячок окурка и мягко закрывается за ним броняшка двери, отсекая речную свежесть сентябрьского утра. В слиянии Днепра и Припяти завязывался гремучий клубок жаркого боя.

Флагман Днепровской флотилии монитор "Свитязь" шел под флагом командующего адмирала Левицкого. Проплывают по берегам днепровские пляжи и купальни. За теми вон каштанами, за пляжными киосками, где еще недавно торговали мылом и полотенцами, мороженым и шипучей водой затихли санатории и пансионаты, которые вдруг стали неуютными. Кончился их время для музыки, для курортного флирта, для робких первых поцелуев ... Все кончилось! И лежат погибаем в панике игрушки детей на песке, а мелкая днепровская волна выбросит потерянные тапочки киевских обывателей. Коммунисты уже около: спасайтесь, люди!

Пусто, - и снаряд советского бронекатера будоражит песок пляжа. Спасайтесь!

Мелькнул с берега фонарь и флагманский "Свитязь" ответил ему мелким россыпью точек-тире: "Мы свои, мы здесь. Мы рядом и мы идем к вам на помощь! Держись, пехота ... "

А навстречу шли двумя эшелонами корабле "красных" в составе почти семидесяти вымпелов.

- Боевая тревога! - И ответ: "Пост номер ... к бою готов! "," Пост ... готов! "," Боевая часть ... к бою готова! "," Боевая часть ... готова! "," Товарищ командир, корабль сутками готов! "

Еще до того, как наводчики увидели в дальномеры советские корабли, ударили колокола громкого боя. Горнист на звонкой меди распевали призыв к мужеству и неизбежных жертв. "Свитязь" шел, как на парад, подняв над речным простором полотнище кормового флага - огромное, словно щит рекламы, которые устанавливают на обочинах украинских автомагистралей. С мостика офицеры осмотрели мгновенным взглядом панораму грядущей битвы и немедленно управления кораблем перешло в боевую рубку. По кораблю глухо и часто бухали броневые пластины дверей, закрывая команду в стальные коробки постов. Люди теперь смотрели на мир сквозь узкие призмы перископов и очки прицельных приборов.

Включились автоматы стрельбы, готовы ежесекундно начать работу главного калибра. Украинские и советские корабли ползли навстречу друг другу, ощупывая соперника линзами своих дальномеров. Под красными конусами стеньгових флагов Украинская монитор шел прямо на врага ... "Ой, Днепр, Днепр, ты в даль течешь ..." и битва за тебя будет идти на пределе возможностей - и людей, и корабельной техники.

Кажется, можно начинать. Носовая башня "Свитязя" нащупывала главный монитор "красных".

Ракетные корабли, которые ютились далеко позади - им безбронным нечего было делать среди безумного танца взрывных волн и раскаленной стали осколков - проиграли "увертюру", дав залп из ракетных установок одного борта. И, мгновенно развернувшись, добавили с другой. Опустошив ракетные трубы, ракетоносцы торопливо отошли вниз по Днепру для перезарядки палубных установок.

Шесть с половиной сотен 110-миллиметровых ракет сработали над советскими кораблями с десяток секунд и показалось, будто град прошел над рекой. Боеголовки ракет были снаряжены осколочно-кумулятивными суббоеприпасов - по десятку в каждой! - И на высоте в шесть-десять метров на корабле, на десант на палубах советских бронекатеров обвалилась убийственная ливень высокоскоростных осколков. Убойная элементы секли прикрыты только гимнастерки, шинелями и бушлаты тела десантников и к прямым попаданий добавлялись еще и рикошеты - стальные стены со всех сторон. Уцелеть в такой мясорубке не смог никто!

Но была еще и побочное действие. Ракетный залп сорвал все антенны на советском флагмане, разрушил прожекторы, оборвал сигнальные фалы и тот на все время боя стал глухим и немым.

- Накрытия! - Радостно вопили на дальномерах украинских кораблей.

- Корабль на боевом курсе! - Рявкнул динамик флагманского корабля.

"Свитязь" легко вспарывал мелкую речную волну плугом форштевня. В гуле корабельных дизелей накапливалась злая сила скорости, нужна для резкого рывка в бою. Артиллерийские электричества в тесном бронированной коробке КДП [53] уже возились на автоматах стрельбы.

- Правый борт тридцать! .. По главному! .. Снаряд фугасный! .. - Визирная линия стереодалекомира наползала на серую рубку советского монитора, задержалась на ней и ползла дальше уже вместе с ней.

Развернувшись так, чтобы было удобно вести огонь и кормовой башне, "Свитязь" дал залп из своих стоп'ятдесятип'ятиміліметрівок. На первом же залпе комендоров, которые пришлись по визирей, ударило аппаратурой в лицо, но каучуковая оправа приборов спасла их глаза. Бой начался! Носовая и кормовая башни сразу взяли под обстрел головной корабль "красных" - монитор "Ударный". Старший артиллерист нажимал на педаль ревуна и в башнях остервенело квакали такие же ревуны, отмечая каждый залп.

- Покрытие, накрытие, накрытие! - Снаряд 155-миллиметровой гаубицы врезался в палубу "ударной", еще одна четырехпудовых [54] горячая кувалда рассекла борт советского монитора.

Украинский монитор, весь в извержении огня, будто вулкан, держал в накрытия вражеский корабль. Комендоры-днепровцы работали на славу. Давно сброшены бушлаты, казалось мышцы людей, наполненные живым и горячей кровью, слились воедино с холодным металлом корабля. Густой дым валил от советского монитора, блеснуло желтое пламя разрывов - сначала на первой башне, потом на рубке, перед мачтой, на корме. Огонь выбивался из всех щелей и люков, и советский корабль стал разворачиваться для ухода, бегством ища спасения. Бросились на помощь бронекатера, закрывая своего флагмана дымовой завесой.

Напрасно! Радиоволны пронизывали дым, уверенно держа "красный" монитор в накрытием.

Наградив "Ударный" еще двумя попаданиями, "Свитязь" перенес огонь на бронекатера. Те бросились во все стороны, как дворовые шавки, увидев волкодава. "Свитязь" послал вдогонку снаряд и видно было, как тот разорвал борт бронекатера. Кораблик быстро оседала кормой в воду, последним вздохом выпустив дымное кольцо пушечного выстрела. Снаряд прохурчав над палубой, лопнувших далеко позади.

"Ударный" тоже погружался в черную днепровскую воду. Сделав последнее усилие перенапряженных дизелями, изувеченный корабль выполз на песчаную отмель у берега. Из украинских кораблей наблюдали, как по его разбитой палубе бежали и бросались в воду игрушечные фигурки людей. В пламени внутренних взрывов глухо стонала и корчилась сталь советского корабля.

Увлекшись поединком с флагманом противника и бронекатера, на "Свитязе" не заметили, как на зигзагах к нему подкрались два советских мониторы, спаренные пушки которых дружно выплеснули по украинским флагману желтые конусы выстрелов. Залп, второй, третий! Маневрируя в тени крутого берега "красные" держали "Свитязь" в пенных всплесках накрытий. Осколки секли броневые стенки его корпуса и башен.

Сейчас украинская флагману очень неслабо достанется ... Снаряды глухо лопались в глубине под бортом "Свитязя" и монитор качнуло на пенной волны. Вокруг него вырастали прекрасные белые лилии: это поднималась вверх пузом оглушенная днепровская рыба. Залпы "красных" давали такие огромные всплески, заливали палубу и мостик монитора. Горе тому, кого потянет за борт этот пенный смерч - подбирать тебя никто не станет! В борт "Свитязя" вцепились сразу два вражеских корабля - "Железняков" и "Ростовцев". Прямое попадание четырехдюймовым калибра вызвало резкий сотрясение корпуса. По отсекам пошла дикая пальба - это лопались электрические лампы. Трепеща развернутым знаменем "Свитязь" проходил сквозь дымную мглу частых взрывов, раскинулись над волнами. Два ... нет, уже три вражеских монитора обезумевшая лупили его снарядами. Прикрываясь дымовой завесой, воровато подбирались два серо-зеленых бронекатера, чтобы расстрелять Украинская монитор вплотную.

- Это дорого им обойдется! - Решили в боевой рубке.

Всю силу огня "Свитязь" неожиданно перенес на конечного "Ростовцева", которого уже атаковали два украинских бронекатера. Однотипные с "Свитязем" "Горынь" и "Тетерев" тем временем взяли в перекрестье своих прицелов советские мониторы и вода кипела под бортами "Железнякова" и "Активного". Автоматы стрельбы в доли секунды решали сложные формулы, в которых царила высокая алгебра боя и точная тригонометрия поражения противника. Шикнула в проеме боевой рубки "Активного" - будто кто спичкой чиркнул. И сразу же огонь советского монитора прекратился. На циркуляции, забирая к правому берегу, корабль пошел, пошел, пошел ... пока не ткнулся на всем ходу носом в песчаный пляжик под береговым откосом.

А бронекатера рвали пушечными выстрелами бортовую броню "Ростовцева", отвлекая его от "Свитязя". Казалось, волкодавы вцепились в бока медведя, давая возможность охотнику добить метким выстрелом бешеного зверя. Вместе с ними, прикрываясь геройскими грудью "Свитязя", "Горыни" и "Тетерева" четыре малые мониторы "Буг", "Припять", "Десна" и "Днистер" вовсю дружно били два советских мониторы из своих стопьятдесятип ' ятимилиметривок. И хотя каждый из малых мониторов имел только одну гаубицу, но каждая артустановка работала за целую батарею. Основная ударная сила советского отряда - мониторы - были просто засыпаны снарядами. И пусть прямых попаданий было мало, но и близкие разрывы довольно быстро выводили советские корабли из строя. Бронекатера "красных" пытались помешать избиению своих главных кораблей, но тут в действие вступали украинский бронекатера, отгоняя огнем своих пушек советские "бычки" и "букашки [55]. Пользуясь своим превосходством в скорости и точности огня, они внесли тот перелом в ход боя, когда определяется победитель всего ожесточенного сражения.

Это был критический момент, подбитые мониторы "красных" не выдержали огня украинском и стали выходить из боя. То дрогнуло в равновесии противостояния и корабли противника отступили. Тяжелые снаряды вздымали до самых небес водяной прах и бронекатера "красных" вслед за мониторами начали отход на зигзагах, прикрываясь дымовой завесой, огрызаясь пулеметным огнем.

Украинский погнали перед собой корабли "красных" с той яростью, как гонят по улице бешеную собаку. Этой улице был широкий Днепр и река вела прямо на север. Два бронекатера догоняли конечный бронекатер, очень часто стреляя из своих пушек. На корме советского корабля дважды блеснуло и он стал тяжело оседать кормой в воду. Еще две "букашки" мотало между днепровскими берегами, как пьяниц между стенками в узком коридоре. В туманной дымке осеннего рассвета их рвало бледно-зелеными вспышками бензинового пламени. Один катер послал в высокое небо долгое гейзер шипучего огня - это рванул боекомплект пушки. А речной простор быстро затягивало черной пеленой - советские корабли спасались за дымовой завесой. Но и украинский кораблям досталось: под палубой "Свитязя" и двух малых мониторов чавкали, постанывая, будто больные, помпы - качали воду из трюмов, и никак не могли справиться ...

Но у орудий - обычное возня. Молодой заряжающий бросил четырехпудовых снаряд на лоток досылателем, тот запечатал казенник массивным стальным брусом, и парень сказал удовлетворено, как после бритья рукой провел по гладкой щеке:

- Хар-рош! - А пушка откатывалась уже назад, прессуя вокруг воздуха.

Копиры автоматики дернули в сторону клин затвора и с середины дохнуло жутким перегаром пироксилинового пороха. Старшина включил пневматику продувки и плотное воздуха, обезумевшая шипя, прочистили канал ствола. Над прицелом согнутая спина наводчика и хрипит голос его команды:

- Подавай! Чего ждете? .. Подавай, ребята!

А в головных телефонах старшины голос лейтенанта-артиллериста:

- Целик двадцать право, бери "краснопузого" под ватерлинии! - Серый борт вражеского монитора медленно закочувався в перекрестье прицельных нитей. Лейтенант дождался, пока через вертикаль наводки пройдет его мачта и нажал педаль залпа. Выстрел! Повинуясь бешеной силе пороховых газов стальные чушки снарядов вошли выступлениями в нарезы стволов и - пошли, пошли, пошли ...

Взрыв! Рубку со спаренными стволами пушек разнесло на атомы и над водой остался только горящий остов корабля и дымная туча соляровом копоти. Пламя скакало веселым чертом из бака на ростры, ростры на шкафуте, со шкафуте на ют ... Через пробоины вливались тонны воды.

А в двадцатикратном увеличении прицельной оптики проносило советский бронекатер - будто погребальные костер. Его несло вниз течением, раскаленного докрасна, будто сковорода на плите. Огонь сделал надстройки и мачты ажурными, будто золотая филигрань. И в страшном вихре взрыва это сказочное зрелище навсегда исчезло из окуляра прицела.

"Свитязь" под флагом командующего флотилии работал артиллерией так, что из стволов улетела, сгорев, вся краска. Бой все время шел на маневре, в пересичци курсов, на острых галсах зигзагов. На очередном повороте получили еще одно попадание из дымной пелены. Снаряд врезался в палубу над световым люком кают-компании и вдруг не стало четырех раненых матросов и двух медиков. Советский бронекатер вдруг вывернулся из рваной дымной завесы перед малым монитором, "Днестр" стал к нему бортом и отплатил четырьмя попаданиями подряд. Просто ахнули все, когда корабль противника лег на борт и мгновенно скрылся под водой ...

Днепровская флотилия с честью завершала бой. Дали лаконичное радио Тимошенку - флотилия "красных" отходит, нужно вводить в действие авиацию. Отныне на картах Днепра-Славуты коммунисты могли бы написать: "Оставь надежду всякий, кто сюда заходит ..."

Советские корабли спешно покидали воды Днепра. Рассвет уже озарял речные волны золотыми лучами восходящего солнца и вот-вот должна появиться авиация - своя и враждебная. Именно авиация довершила разгром советской флотилии и поставила победную точку в этом первом бою "битвы за Днепр".

Первыми над Днепром появились украинские истребители. Командующий направлении сдержал слово и самолеты поднялись в воздух с предрассветными лучами солнца. Истребители - эскадрилья, двенадцать машин - со свистом прошли над кораблями и стали в круг над рекой. Дюжина "Беркутов" сопровождала шестерку штурмовиков - генерал-лейтенант расщедрился и выделил для удара по кораблям "красных" свой резерв. Это была экспериментальная эскадрилья противотанковых пушечных штурмовиков, которые ночью перебазировались под Киев с Широколановского полигона. Сейчас два звена получили задание нанести удар по остаткам разбитого отряда флотилии "красных".

Затеяв этот экспромт с десантом, красные командиры, видимо, надеялись обойтись без помощи авиации. По крайней мере, на первом этапе дойти до места высадки и сбросить десант казалось советским флотоводцам делом нетрудным. Авиацию они уже вызвали во время боя, чтобы отбиться от украинских кораблей, преградили путь советской колонне и задерживали выполнение десантом основной задачи.

С облаков вывалился "Ар-2" и высыпал свой бомбовый запас на главный монитор. Вслед вышел в атаку еще один бомбардировщик, за ним третий, четвертый ... Отбомбившись, "ары" шли за тучи, делали новый заход и снова бомбили. Пикировщики вываливались из облаков над монитором и сразу же шарахались, трепещут огнем зенитных автоматов "Свитязя" и бронекатеров флагманского эскорта, стреляющие по самолетам вплотную. От страха перед зенитками они не могли попасть в корабль и бомбы взрывались вокруг, заливая палубы монитора и "броняшок" прикрытие водяными потоками.

Командир авиационного полка - а именно он возглавил первый вылет истребителей - оставил одно звено для прикрытия штурмовиков, а двумя атаковал советские бомбардировщик. "Беркута" удалось повредить только один, тот, что именно атаковал "Свитязь", и он ушел со снижением на север. И немедленно оказалось, что здесь есть и "яки". Десять Як-1, выскочив из-за туч, сделали попытку напасть на штурмовики в тот момент, когда те атаковали беспорядочную обоз бронекатеров, которые на всех парах отходили вверх по Днепру. Произошла стремительная, мгновенная стычка. Четыре украинских истребителя, охранявших штурмовики, сцепились в одном клубком с "яками". Но уже через тридцать секунд этот клубок распался - три "которая" вивалися с него и упали в воду прямо на катера, которые отходили. Другие стремительно прыснули в разные стороны, пытаясь как можно быстрее скрыться в облаках. "Якам" не удалось сбить ни одного нашего самолета.

Побег советских кораблей от начала и до конца проходила на глазах летчиков. Бомбардировочный полк действительно сделал только два вылета, но штурмовики висели над разбитой флотилией "красных" все время и истребители тоже до самого конца находились в воздухе, обеспечивая защиту своих кораблей от ударов советской авиации. Время от времени в воздухе возникали короткие стычки с "яками", неизменно заканчивались поражением "красных", и штурмовики и вертолеты флотилии наносили по кораблям отходили, удар за ударом, не встречая, по сути, никакого противодействия "сталинских соколов". ..

Короткий осенний день закончился рано. Над Днепром загустела вечерняя тьма и только на берегах великой славянской реки ярко пылали остовы погибших советских кораблей.

Колокола громкого боя

С северо-запада, из полесских болот предрассветной ветерок волнами накочував сладкие запахи мха, торфяников и клевера, и вдруг все они исчезли. Могучая река властно придавила земные запахи своими - запахом воды, рыбы и водорослей, всегда волнующими. Впитав в себя влагу полесских ручьев, рек, озер и болот, вливает здесь Припять свои воды в могучее течение Днепра. В ночной тишине слышится только тихий шорох волн, предрассветной ветерок катит на песчаный пляжик миска при слиянии Днепра и Припяти. Сейчас здесь тишина и только ночная река то шепчет в желтых песках берегов. На мысе артиллерийская батарея, развернув шесть длинных стволов береговых орудий, жуткими их жерлами всматривается в речной простор. Через ночные светофильтры башенный дальномер очередной пушки прощупывает противоположный берег.

Целая эскадра сейчас проходила на траверзе мыса. Два мощных мониторы с морскими длинноствольных пушками в башнях - одна над другой - уверенно и неотвратимо шли на юг, в украинскую столицу, вокруг шмелями жужжали катерное тральщики, а впереди рыскали вьющиеся пивглисеры, розвидуючы путь бронекатера и мониторам, выискивая украинский речные корабли. Но никого не находили.

В башне батарейного пункта управления, на пригорке немножко выше закопанных в песчаные капониры артиллерийских установок, - над брустверами пушечных окопов одни стволы пушек протянулись до речного пространства, - артиллерийские электричества став очков дальномера, видели, как тесно купчився за рубками бронекатеров в серых шинелях и черных бушлатах "красный" десант. Приближенные двадцатикратно оптикой, поблескивали во влажной полутьме стволы винтовок и пулеметов. На корме конечных бронекатеров задрали вверх коротенькие стволы маленькие, словно игрушечные, противотанковые пушечки батальонной артиллерии. Два последних "бычка" тянули на буксире понтоны, на них, прикрытые брезентом, составленные посередине в ряд ящики с боеприпасами. За боевыми кораблями - транспорты с основными силами десанта.

Серыми тенями скользнули мимо замаскированной батареи бронекатера "красных", за ними долго тянулся караван самоходных барж с десантом, с танками, автомобилями, пушками ... Глухо постукивая дизелями проползали канонерские лодки с зенитными пушками и малокалиберными автоматами - защита десантного эшелона от атаки с воздуха. Последними проходили понтоны на буксирах у катеров.

Двумя кильватерными колоннами шли мониторы, бронекатера, канонерские лодки, транспорты и самоходные баржи с десантом и боевой техникой. Курс строго на зюйд, прямо в столицу Украины.

Над батареей пронесся ветер - и мыс поражал предполагаемым безлюдьем, никого не видно под маскировочными сетками, в ровиках и траншеях. Никого лишнего, все - под броню башен, в блиндаже, под накат и бетонные плиты наблюдательных пунктов. Старший лейтенант Ольховский скользнул в щель люка БПУ [56] и башня встретила командира спокойной деловитостью чистоты и тишины. Все уже заняли свои места, дело только за ним. Старший лейтенант бросил свое тело в кресло центральной наводки к дальномера. За сильной оптику осматривал корабли противника, выбирал первую цель, в окружении живых душ и бездушных механизмов, которые будут исправлять ошибки людей - срывы их нервов, просчеты глазомер ...

- Готово? - Спросил. И старшина сбил шлемофон со лба на затылок. - Порядок!

Так, полный порядок. Первый сигнал на бронированные башни 90-миллиметровых универсальных орудий. Подчиняясь воле людей багатонни глыбы брони, пушечной стали, бронзы, прицельной оптики и электроприборов поехали налево, перекатываясь на подшипниках башенного лафета. Перед наводчиками побежали по циферблатам стрелки, указывая прицелы и целики. В башнях взвыли моторы, подавая в магазины унитарные снаряды - длинные цилиндры с острыми рыльцами, почти в рост человека.

- Что ж, начинаем работу. Товсь! - Глухо бахкалы люки в башнях, серый мрак рассвета просачивается внутрь через узкие щели призм перископов и растворяется в зеленоватом сумраке ламп.

В журнале боевых действий старший офицер батареи бесстрастно заметил время: "4 час 48 минут: на батарее объявлена боевая тревога. 28 боевых вымпелов, 40 транспортных судов, противник идет вниз по Днепру ... "Длинные стволы орудий вели цели жуткой чернотой своих зрачков и - молчали. По плану батарея выжидала, пока неприятельские корабли полностью войдут в ловушку, чтобы потом запечатать наглухо выход, не позволяя ни одному советскому кораблю вырваться обратно. В орудийных башнях механизмы заряжания подали на лотки снаряды, раскрылись черные пасти казенник, досылателем со звоном бросили в них длинные унитарий и пасти орудий заглотнула у себя снаряды были готовы сорваться в полет. Семь дальномеров - на каждой артиллерийской башне и батарейном пункте управления - включены в общую цепь автоматики, звенья которой сходятся на пульте БПУ командира батареи. В наушниках наводчиков и командиров орудий начинает звучать характерно биение пульса боевой автоматики.

- Первая пушка к бою готова! - Огоньки готовности засияли на пульте автомата стрельбы.

- Вторая пушка ..., третья пушка ..., четвертая ...! - Старший офицер принял доклады командиров орудий и, в свою очередь, доложил Ольховскому: - Товарищ командир, батарея к бою готова!

Теперь остается только ждать команды, ждать, когда погонят "освободителей" назад ...

Рассекая стволами муть осеннего рассвета, батарея развернулась на замыкая корабли флотилии "красных". Все готово к выстрелу. В башнях ждали ревуна и тогда батарея начнет работать, оправдывая перед народом центнера мяса, хлеба, масла, сахара, сотни метров полотна, бязи и трикотажа, - все, что она съела и сносила за месяцы своего существования. Наступал момент, ради которого учились, служили и получали звания и деньги люди, наглухо закрытые сейчас в этих броневых коробках ...

- Что же мы молчим? - Вздох кого из наводчики в наушниках, как шелест. - Вот и хвост уже ...

- Не спеши, - ответил командир батареи невидимом собеседнике, - когда они обратно побегут, мало нам не покажется. Успевай только пот с усов вытирать! - И засмеялся. - Лучше полотенца приготовь!

Над Днепром потекла с юга грязная серо-черная дымная пелена. Она была плотная, но ветер поднимал ее, как поднимают над сценой занавес после короткого антракта. Комбат пришелся по очков дальномера. На бортах вражеских кораблей уже видны буквы, нарисованные белилами от ватерлинии до среза полубака.

Вниз по Днепру, на юге уже вовсю шла стрельба и канонада главных калибров наших и вражеских мониторов глухо слышалась в закрытых объемах артиллерийских башен. В ложному свете в туманной дали осенним утром на бас главного калибра звонко отзывались пушки бронекатеров.

... Это где-то ниже устья Припяти, там разгоралась битва за древний Днепр, шла на пределе возможностей - человеческих и корабельной техники. Украинский Днепровская флотилия сделала все возможное, чтобы не пустить коммунистов в Киев. В ярости пушечных залпов, мониторы и бронекатера сражались друг против двух, трех противников и палубы их, будто каток, были скользящим от крови матросов и офицеров Украине ...

Ревун прозвучал, как всегда, неожиданно. Залп!

Залп - и грохот придавил все извне, ударная волна выстрела мягко толкнула башню в лоб и наводчик с командиром качнулись в пружинных креслах. Бой начался, тридцать артиллеристов, одна батарея против целой эскадры, шесть орудий против четырех десятков вступили в неравную дуэль.

- Накрытия! - Сообщили из дальномера.

Дванадцятикилограмови фугасные снаряды рвали и ломали борт предпоследнего канонерской лодки. Следующий залп разбил установку 85-миллиметровой зенитной пушки, сковирнув за борт малокалиберный автомат вместе с прислугой. Правый понтон быстро погружался в воду и по скользящего настила палубы скатывались в днепровскую воду уцелевшие расчеты зенитных орудий и автоматов. Канонерка погружалась, а моторы на ней продолжали работать, заставляя корабль двигаться по дуге, приближаясь к мысу.

Батарея вступила в бой, двумя залпами почти мгновенно потопавшы канонерская лодка с зенитными установками. И Ольховский немедленно разделил батарею: целей было много и бить всеми стволами по какому катерке или самоходной баржи с десантом было расточительно. Поэтому командир батареи приказал первому взвода бить по транспортам, а второму - по боевым кораблям, которые как раз начали подходить снизу рекой.

В башне люк закрыт и света Божьего с мрачности брони не видно. Только через призмы смотровых приборов и линзы прицелов просачивается внутрь серый свет нового дня. Ревун, залп! Башня вся заполнена шипением компрессоров. Внутри все прогрелся теплом сожженного нитрата и хлопка, будто жаркой печью. После выстрела сжатый воздух продувает стволы орудий от гари сожженного пироксилина и гидравлика накатника возвращает ствол обратно по блестящим полозьях станин. На табло приборов очередная Перебежка стрелок - новая смена прицела и командир орудия, оглянувшись, сообщает башню об очередной цель.

- Самоходные баржи ... С десантом ... - Все готово. Ревун. - Отскочит!

Дернулись назад пушки на залп и снова прошипела компрессоры.

- Есть, ребята! Горницы - Сообщает из своего угла командир.

- Ура! - Отзывается башня, не прекращая работы.

Будто испуганные мальки, когда на них падает тень человека, разбегаются по сторонам, так и баржи с десантом бросились кто куда, когда на них сосредоточился огонь батареи Ольховского. Они рассыпались, а одна дергалась под взрывами снарядов и ее рвало, рвало, рвало ... Из корпуса выбивалось пламя и пузырем поднимало палубу. Над коротенькую рубкой в корме коротенькая мачта телепала над водой обрывками фалов ...

Первый взвод переносит огонь на две самоходные баржи, которые успели развернуться и сейчас на зигзагах, отстреливаясь, пытаются отойти вверх по Днепру. Идут под берегом и винты кораблей размывают близок грунт, при кормами тянутся длинные ленты придонной грязи. Рядом с бортом быстроходной барже вспухает столб снарядного разрыва. Второй, третий ... Снаряды залпов падают купно, пучком. На месте разрывов снарядов долго бурлит вода, лопаясь гнилостными волдырями, желтой пеной ила ...

Огонь трех орудий взвода сосредоточился на первом корабле. Страшно, когда сияющий белизной палубы, блеском начищенной меди опрятный и ухоженный мир корабля в доли секунды превращается в свалку гнутого железа, металлолома, который зияет дырами. Все сметено и разбросано. Умирающие катаются по настилу палубы вперемежку с мертвецами и снарядных гильз. Металл посеченные осколками и из трещин палуб и перегородок выбивается пламя, струится вода и курится ядовитый дым пожара. Осколочные снаряды смели с палубы весь десант и жутко видеть на палубе разбросаны и перемешаны куски человеческих тел. Из чрева трюма червями выдавливаются обожженные огнем люди борт пробит и через пробоины, через ослаблены швы корпуса корабль быстро наполняется водой. А она бурлит и идет по пятам за людьми.

Еще два попадания. Теперь разрывы фугасных снарядов превращают в металлолом корма. Из-за рубки еще сухо стучит крупнокалиберный пулемет, единственное оружие, уцелевшая: две 85-миллиметровые пушки разбиты первыми же снарядами украинский батареи.

Баржа тонула и пушки первого взвода перенесли свой огонь на мателота. Два снаряда взорвались под бортом, еще один, разорвав десяток шпангоутов, врезался в рубку "бедебешкы". Быстроходная десантная баржа была загружена автомобилями и двумя легкими танками. Пробитые осколками баки грузовиков щедро оросили открытый трюм бензином и он вспыхнул от раскаленного осколка с радостным гоготанием. Яркое пламя разливалось в трюме и на шкафуте дунули шквалом огня - пожар. Вахта закрывалась руками, но лицо сигнальщиков и рулевых трескались от жара. На фалах сами собой распались в пепел флаги ... Впрочем, агония была недолгой - следующий залп разорвал борт в носовой части и баржа, наклонившись, за минуту исчезла под водой. С высоты крутого берега хорошо видно мачты советских кораблей, которые торчат из воды. Они уже нашли себе место своего последнего упокоения и будут здесь, как память о войне, пока река не разломит их в бурные осенние непогоды. Наградив быстроходную десантную баржу еще двумя попаданиями, первый взвод перенес огонь на следующую цель.

Бой продолжался. Шла всего только десятая минута ...

Начало формы

Введите текст или адрес веб-сайта или переведите документ.

Отмена

Прослушать

Конец формы

Загрузка...