Нелегал

Глава 34

Меня привезли в штаб немецкого соединения, располагавшийся в городе Гродно, и привели в комнату, где находились капитан и обер-лейтенант, говорившие по-русски. Допрос начался по всем правилам науки, которая преподается во всех специальных школах разведки и контрразведки. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения и так далее. Вопросы мне задают по-русски, отвечаю им по-немецки. Наконец капитан не выдержал, встал и заявил, что если я не буду отвечать на их вопросы, то меня расстреляют как русского шпиона. Не мог же я им ответить, кто я есть на самом деле. Единственное, что я попросил у них, доложить обо мне генералу Гудериану как о человеке, который может ему много сообщить о новом русском танке. Немного подумав, офицеры вызвали охрану и меня отвели в отдельную комнату, бывшую чьим-то маленьким кабинетом.

Часа через два эти офицеры вывели меня на улицу, посадили в машину, и мы поехали в пригород Гродно, где в небольшом отдельном домике располагалась резиденция генерала Гудериана.

Гудериан сильно изменился со времени нашей учебы в военном училище и последней случайной встречи в городе Казани.

По традиции военных училищ, если однокашники не находятся в прямом подчинении один у другого, то они всегда обращаются друг к другу на "ты". Точно также и я обратился к генерал-лейтенанту Гудериану: "Здравствуй, Гейнц, не узнаешь?". Гудериан подошел ко мне, всмотрелся, и ничего не сказал. Я напомнил ему: "А, помнишь, в 1926 году мы встретились с тобой в России в городе Казани, и ты долго смотрел мне в след?". Гейнц как бы раздумывая, неуверенно произнес: "Йохим, это ты?". Я утвердительно кивнул головой. "Но почему ты оказался во вражеском танке, разметавшем колонну мотопехоты?". "А что мне было делать? Бежать впереди танка и кричать "разойдись". Я в России нахожусь с 1917 года и выполняю спецзадание абвера. Поздравляю тебя с генеральским званием. Слышал, что ты лицо, известное самому фюреру, а я в России дослужился только до гауптмана. Если бы к моим докладам прислушивались, то в Германии сейчас бы был танк, не хуже того, который был подбит только с кормовой части".

Минут десять мы сидели молча. Гудериан не знал, что ему говорить и как со мной себя вести. Я был в таком же положении. Со времени учебы в училище прошло более четверти века, мы не встречались ни разу, и у нас не было общих тем для разговоров. Спрашивать о наших с ним общих знакомых? Да я почти уже никого не помню. Кроме того, я был вместе с его врагами и сражался против него. Если бы он начал дружескую беседу со мной, то неизвестно как бы это было воспринято в более высоких кругах. Что из того, что мы учились в одном пехотном училище. В России в гражданскую войну однокашники по военным училищам и академиям вовсю воевали друг с другом, находясь то под красным знаменем, то под национальным русским триколором.

Наконец, в комнату вошел адъютант Гудериана и что-то тихо доложил. Гудериан молча кивнул. Вошел капитан, допрашивавший меня, и доложил, что от руководства абвера пришел приказ доставить майора Йохима-Альберта фон Гогенхейма в Берлин. Специальный самолет из Берлина через четыре часа прибудет на аэродром города Гродно.

Это сообщение как будто сняло преграду между мною и Гудерианом.

– Знаешь, Йохим, ты исчез сразу после выпуска. В штабах различных соединений тебя не было. Когда я поинтересовался, где ты, мне посоветовали умерить свое любопытство, сказав, что, если нужно, ты сам меня найдешь. В Казани я действительно видел одного русского, как две капли воды похожего на тебя. Но то был русский человек, и я перестал думать о той встрече. Когда я стал занимать более высокие посты в бронетанковом ведомстве, мне докладывали о русских разработках противоснарядного танка. Наши специалисты сразу отмели это как невероятный факт: невозможно в одной машине соединить свойства многотонного бронированного монстра и легкобронированной подвижной машины. Смутило нас еще и то, что все советские ведущие военные специалисты как один выступали за наращивание выпуска легких Т-26 и БТ. Даже системы трех- и пятибашенных танков были на базе легких БТ. А когда русские отказались от противотанковой артиллерии, то это полностью уверило нас в том, что противоснарядный танк это безумная идея и напрасная трата денег. Хотя у русских всегда имелась тяга к гигантизму, особенно в авиации. Почему бы им не заняться гигантизмом и в танкостроении?

Твой танк - это первый танк, который попал нам в руки. Мы заплатили за него высокую цену, но мы должны раскрыть секрет русских танков, и ты нам в этом поможешь.

Прощай, Йохим, я думаю нам еще представится возможность вместе укрепить броневой кулак Германии, способный смести большевистскую твердыню. Хайль Гитлер!

Если бы не гитлеровское приветствие, то можно было подумать, что беседа действительно была дружеской. Последние слова все поставили по своим местам. Как говорят русские, каждый сверчок должен знать свой шесток. Господин майор, отправляйтесь исполнять свои служебные обязанности.