Неожиданная история мира...

Глава 1. Огонь Герострата

Все более-менее «образованные» люди знают легенду про Герострата: о том как некий безумный грек из неудержимой жажды прославиться спалил прекрасный храм – одно из семи чудес света, и как хитромудрый греческий суд приговорил пироманьяка к вечному забвению. Забвения, однако, не получилось. И самые продвинутые знатоки античных притч порой блещут мудростью, указывая что, вот мол, никто не знает имени архитектора, построившего чудесный храм, но все помнят имя человека, который его сжёг. Притча, безусловно, поучительная.

Впрочем, даже знатоки как-то упускают из виду, что Герострата-поджигателя суд предал не только забвению, но и смерти – его казнили.

Меня лично всегда смущала столь простая и незамысловатая мотивировка преступления – желание прославиться. Как показывает опыт человечества, руководимые этим желанием люди порой идут на самые дикие и безумные вещи, порой идут даже на смертельный риск. Но это риск, оставляющий шанс… А вот чтобы кто-то, помимо Герострата, пошел из голого желания славы на гарантированную смерть – я такого не припомню.

Даже поджигавший лютеранские храмы современный нам норвежский «герострат» и языческий рок-музыкант Варг Викернес действовал не из голого тщеславия, а главное точно знал, что в Норвегии нет смертной казни, даже за убийства. Да и поджёгший в 1933 году Рейхстаг голландец Маринус Ван дер Любе может и был сумасшедшим анархистом, спровоцировавшим нацистский переворот, но действовал из политических убеждений (и в 1980 г. голландцы даже назвали в честь него улицу в Лейдене).

Как показывает всё тот же человеческий опыт, люди (люди!) идут добровольно на смерть, и порой охотно. И желание славы здесь так же зачастую присутствует, но не в чистом виде, а лишь как не самое главное приложение к фанатичным политическим или религиозным убеждениям… Вот и в истории с Геростратом, если разбираться с ней подробнее, всплывают весьма неожиданные вещи, далекие от морализаторства классической «античной» притчи.

Итак, если быть точным и верить античным историкам, то 21 июля в 356 году до нашей эры простой греческий парень Герострат сжег храм богини Артемиды в городе Эфесе.

Уже становится интересно, если узнать что греческий Эфес в то время был оккупирован персами. О персах важно знать, что это была самая первая в мире Империя, раскинувшаяся от Индии до Туниса, от Дуная до Индийского океана. Были до этого крупные государства, порой покорявшие соседей, но первой империей в собственном смысле этого слова стала именно Персидская держава. И уже ей наследовали империя Александра Македонского и Римская империя, и так вплоть до почти современных нам Британской и Российской (впрочем, исчезнувших столь же надежно, как и первая – Персидская).

Согласитесь – сожжение храма в городе, покорившемся врагу – уже придает этой истории несколько иной оттенок (как тут не вспомнить горящие дома и храмы Москвы в 1812 году или взорванный вместе с немецкими оккупантами древнейший Свято-Успенский храм в Киеве в 1941-м).

Город Эфес был одним из крупнейших торговых и культурных центров античной Греции. Находился он, правда, не в привычной нам Греции, а на средиземноморской побережье Малой Азии, на территории современной Турции. Ведь сейчас мало кто помнит, что греки тысячелетия жили на куда большей территории, чем сегодня, и существовало в Античности такое ныне забытое понятие, как «Великая Греция» (именно отсюда, через Византию и Польшу, ведут свое происхождение наши понятия про Малую и Великую России).

С территории античного Эфеса, греки ушли всего столетие назад, когда в ходе кровопролитной войны 1920-22 годов греческие националисты, поддержанные англо-французской «Антантой», проиграли турецким националистам, которых поддержали большевики, прислав им оружие и «красных маршалов» Фрунзе и Ворошилова…

Но вернёмся к Античности. Собственно Греческий полуостров в ходе кровопролитных войн (300 спартанцев, Марафон и т. п.) сбросил персидскую власть. Но материковая Греция, включая богатейший Эфес, оставалась персидской провинцией (они в Персии назывались «сатрапии» – отсюда и хорошо известное в нашей политике слово «сатрап»).

За год, до того как Герострат поджёг храм, Персидская империя утопила в крови грандиозное восстание в другой своей провинции-сатрапии – в Египте. Египетские повстанцы сопротивлялись отчаянно, им даже на время удалось восстановить национальную династию Фараонов. Но молодой и энергичный персидский царь Артаксеркс III Длиннорукий сумел подавить восстание. Взяв штурмом мятежные города, он зарезал божественного быка Аписа – воплощение главного египетского бога Пта-Осириса. Не обделённый чувством юмора персидский царь приготовил для своих офицеров из зарезанного бога шашлык…

Один из сохранившихся древнеперсидский барельефов, прославляющих Артаксеркса III Длиннорукого

Поэтому греческие купцы и богатеи ни в свободных полисах, ни в оккупированных персами сатрапиях, не спешили поднимать восстание против такого бравого императора, способного сделать шаурму из любого Бога. Решился один парень: Герострат.

Пожар крупнейшего общенационального символа должен был всколыхнуть всё греческое общество, не оставить смирившимся пути к отступлению. Обманув стражу, в том числе вооруженную женскую Артемиды-Кибелы, Герострат поджег храм.

Собственно храм был действительно чудом света, строился он 90 лет. Архитектор Хресифрон, за два века до рождения Герострата, специально выбрал болото, чтобы в славящемся землетрясениями районе построить грандиозный комплекс – мягкая почва служила хорошим амортизатором при землетрясениях. А чтобы под собственной тяжестью мраморный колосс не погрузился в землю, в болоте был вырыт глубокий котлован, который заполнили смесью древесного угля и шерсти. И это было не единственное гениальное решение в конструкции храма. Тем сильнее должен был быть гнев Герострата, знавшего, что такое чудо служит утешению коллаборационистам, предателям и обывателям. И прокаленные средиземноморским солнцем деревянные балки запылали над сотнями мраморных колонн…

Огонь Герострата был ничем не хуже огня Прометея. «Преступник» не скрывался. Его схватила стража, а «отцы города» быстренько осудили на смерть и убили, предав Герострата забвению – не столько из хитроумной мести, сколько из трусливого желания замять политический подтекст истории и не прогневать тем самым грозного оккупанта Артаксеркса.

Впрочем, политическая составляющая истории осталась в памяти хотя бы частично: не даром греки считали, что именно в ночь поджога Геростратом храма Артемиды Эфесской на севере в Македонии родился ребёнок, будущий Александр Великий, сокрушивший в бою власть наследников Артаксеркса…

Но даже после победы Александра Македонского греческие власти Эфеса не спешили вспоминать историю сожжения храма – кому охота поминать собственное сотрудничество с оккупантами. А на месте сожженного Геростратом храма, античные купчишки построили новый, еще более красивый, который собственно и считался тем самым классическим чудом света – третьим из семи. Его спустя шесть веков разрушил Иоанн Златоуст, архиепископ Константинополя. Разрушил за то что эфесские жрецы когда-то изгнали из города апостола Павла. Впрочем, это уже другая история. Про других ангелов.

Так выглядит сейчас то самое место, где некогда стоял прекрасный храм Артемиды, сожжённый героическим экстремистом Геростратом