Неос

28

Глаза Линдсея Кано медленно привыкали к полумраку комнаты. Посол уселся на татами, поджав под себя ноги. Перед Линдсеем в деревянный пол был вмонтирован квадрат ирори. Традиционный японский очаг, заполненный пеплом и мелким песком. Деревянное углубление с огнем внутри казалось полным сумасшествием. Особенно, если учесть разбросанные повсюду циновки и сёдзи — бумажные ширмы, формирующие стены гостиной.

Линдсей сидел в шаге от ирори.

Логика подсказывала, что Кано переместился в одну из южных префектур Японии.

Точнее — в грамотно собранный конструкт.

Реальность, окружающая посла, вполне могла застыть на рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков. Или еще глубже. Что ж, ему назначили встречу, и приходится соблюдать правила игры.

С потолка свешивался крюк, удерживающий над огнем закопченный чайник. Джизайгаки — вот как назывались подобные крючья. Металлический стержень соединял джизайгаки с потолком, спрятавшись в полой бамбуковой трубке. А еще в глаза бросалась рыба — специальный рычаг, позволявший регулировать высоту крючка над огнем.

Татами на противоположном краю углубления пустовало.

Знания вливались в посла по запросам, которые он вгонял в поисковое окно. Прямоугольник выводился на зрительный нерв, вписываясь в интерьер комнаты стилизованной бамбуковой рамой.

Линдсей был предоставлен самому себе.

И мог бесконечно прокручивать в памяти цепочку событий, предшествовавших визиту в конструкт. Захват посольского корабля в окрестностях Юпитера. Странные переговоры с Диком — искусственным интеллектом, осмелившимся бросить вызов Покровителю. И заключенную сделку, в результате которой посол обрел новые возможности. Линдсей Кано перестал быть слепым проводником воли неоса, он получил доступ к ранее заблокированным записям, сетевым путешествиям и виртуальным банкам данных, в которые можно загружать свой разум. Игра стоила свеч, но в душе поселился страх разоблачения.

Модификацию провели на корабле безликих. Взломали вставку, сняли подсознательные блоки, имплантировали приращения, позволяющие перемещаться внутри Сети. Внедрили программы, укрывающие разум посла от неоса и контролеров мыслящей среды. Внесли кое-какие корректировки на молекулярном уровне.

Изменения были серьезными, но операцию безликие провели за несколько часов. Никаких снов и конструктов — сознание посла всё это время находилось во мраке неизвестности.

Воспоминания экипажа правительственного космолета отредактировали, внедрив ложные образы. Люди, сопровождавшие Кано, напрочь забыли об атаке, принудительной стыковке с кораблем Дика и долгих часах заточения в изолированных каютах. Всё выглядело так, словно на орбите газового гиганта произошел компьютерный сбой, навигационная нейросеть перезагрузилась, а капитан и его подчиненные благополучно продолжили свой путь к периферии Солнечной системы.

Вот только посол Линдсей Кано знал правду.

И он стал другим.

А еще он сумел проникнуть во вставку памяти, перевести Речь на универс и слить послание неоса своим новым хозяевам. Кано получил информацию о создании Теневого Комитета, обладающего огромной властью. Несколько человек, подконтрольных чужому, станут вершителями судеб для триллионов живых существ в пределах строящейся Сферы.

Всего лишь люди.

Посол загнал эту мысль подальше, хотя она и не давала ему покоя. За минувший век система комитетов, отвечающих за отдельные сферы деятельности и скоординированных через мыслящую среду, хорошо зарекомендовала себя. Людям помогали ИИ, ограниченные в правах на саморазвитие. Правительство эффективно справлялось с колоссальным массивом задач. И всё же, неос решил поставить над стадом новых пастухов. Сконцентрировать власть в руках отдельных представителей человеческой расы — скрытых от любопытных взглядов благодаря удалению личной истории из Сети. Неуловимые и всемогущие. Чего от них ждать?

Кано не должен задаваться такими вопросами.

Он — проводник.

Передаточное звено между чужими и людьми. И всё же... Есть свобода воли. И человек может выбирать свой путь.

Линдсей и Амади давно мечтали о детях. Точнее — о ребенке. Амади тоже происходила из касты модифицированных послов, что соответствовало жестким критериям отбора Покровителя. Брак по генетическому расчету — о таком никто и помыслить не мог лет двести назад. А сейчас это требование, навязанное свыше. Линдсею повезло: Амади любила его, и чувства были взаимными. Они долго встречались, стремились получше узнать друг друга. Выбор пары был ограничен сотней вариантов, и Линдсей знал всех, кто претендовал на него в течение минувших десятилетий. Амади отличалась от других женщин.

Жена Линдсея всегда стремилась к чему-то большему, ее не устраивало собственное предназначение. Что же касается самого Кано, то он не считал себя склонным к инакомыслию. Дисциплинированная рабочая лошадка, покорно принимающая удары судьбы. Вероятно, по этой причине его психотип приглянулся Покровителю.

Всё изменилось.

Они с Амади решили объединить генетический материал и обзавестись потомством. Одним-единственным ребенком. Девочкой. Это решение привело Линдсея в даркнетовский конструкт владельца полулегальной генетической лаборатории. Официально компания занималась проектированием детей по предзаказу. Нижняя часть айсберга — внесение запрещенных правительством модификаций и выдача фальшивых биопаспортов.

Линдсей не сразу заметил тень, вросшую в сёдзи.

Ширма раздвинулась, и в гостиную проскользнул щуплый старик в сером кимоно. Мгновение — и представитель лаборатории уселся на татами по другую сторону очага.

Линдсей поклонился собеседнику.

И был удостоен легкого кивка.

— Посол Линдсей Кано, — произнес старик, раздвинув морщины на лице в подобии улыбки. — Рад встрече. Прошу извинить меня за длительное ожидание. Наплыв клиентов.

— Ничего страшного, — заверил Линдсей. — Я наслаждался созерцанием вашего конструкта.

— Стандартная модель, — отмахнулся старик. — Всё исчезнет после дисконнекта.

— Не сомневаюсь. Как мне вас называть?

— Джиро Маэда, — представился японец. — Я менеджер концерна «Биомод». Отвечу на любые вопросы, касающиеся дополнительных опций.

Всё.

Ключевая фраза произнесена.

Линдсей успел навести кое-какие справки о «Биомод». Лаборатории, клиники, генетические банки по всей Солнечной системе. Похоже, концерн принадлежал одному из влиятельных кланов якудза. Посол с удивлением узнал, что эти кланы не вымерли, а, напротив, сумели вписаться в нынешнюю реальность и занять свою нишу. Некоторые группировки даже процветали.

— Странно, — сказал посол, — что в качестве аватара вы не выбрали симпатичную девушку.

— Ничего странного тут нет, — возразил собеседник. — К нам обычно приходят люди, пресытившиеся любовными приключениями. Те, кто задумался о будущем и придерживается традиционных ценностей. Без этих новомодных полигамных цепочек. Вас привлекает мудрость и богатый житейский опыт, посол.

Конечно, подумал Линдсей.

И очаг, как незыблемый символ ушедшей эпохи.

— Перейдем к делу, — сухо произнес Кано.

— Вас интересует дополнительный функционал «Биомод», — улыбнулся менеджер. — Что именно?

Помедлив, Линдсей начал перечислять:

— Хранение наследственного материала в секретной ячейке. Редактирование, выходящее за рамки Акта о Послах, принятого в 2195 году. Выращивание зародыша в суррогатной оболочке и передача матери сразу после рождения. Выдача фальшивого паспорта с перечнем стандартных для послов усовершенствований.

— Вы понимаете, — улыбка приклеилась к лицу старика, — что вложения будут... весомыми?

— Я видел прайс-лист, — кивнул Линдсей.

— Точная сумма будет названа позже, — тон менеджера стал деловым. — Мы свяжемся с вами для согласования мод-карты.

— Хорошо.

— Мальчик или девочка?

Кано не сразу понял, что от него хотят.

— Пол ребенка, — уточнил господин Маэда.

— Девочка.

— Хотите, чтобы она понимала Речь?

Линдсей задумался.

В давние времена Речь медленно убивала проводников. Если бы посол принимал решение в 2170-м, то ни за что не пожелал бы своему ребенку такой участи. Но сейчас всё иначе. Послы не сходили с ума, у них из носа не шла кровь, а изо рта — пена. У ребенка должен быть выбор. Стать послом, унаследовав дар от родителей. Или пойти собственной дорогой, покинув Солнечную систему и обустроившись в одном из колониальных миров. Пусть решает сама.

— Оставьте это изменение, — нехотя вымолвил Кано. — Лишним не будет.

— Без проблем.

В конструкте не требовалось вести записи — диалог можно в любой момент извлечь из вставки памяти. Менеджер сидел без планшета и даже без голографической развертки — в вирте эти приспособления выглядели бы комичной формальностью.

— Пробежимся по остальным модам... — начал японец.

Линдсей перебил старика:

— Я выслал набросок карты. Сверьтесь, пожалуйста, и задайте уточняющие вопросы.

Менеджер уважительно кивнул.

Не часто встретишь человека, который ценит собственное время.

— Я вижу нелегальные боевые характеристики. Класс «альфа», такое редко встречается. Зачем это вам?

— Умение защитить себя всегда пригодится, — уклончиво ответил Линдсей.

— Альфа-моды увеличивают стоимость услуги.

— Я платежеспособен.

Джиро Маэда промолчал. О кредитных линиях и социальном капитале послов ходили легенды.

— Принято. Базовый стандарт?

— Одобряю.

БС наделял организм сопротивляемостью к большинству известных заболеваний, исключая малоизученные инопланетные штаммы. В пакет включалось отсутствие врожденных патологий, улучшенная регенерация и сверхпроводимость синапсов, адаптированных под сетевые путешествия, база для расширителей сознания.

— Общение с ИИ на машинном языке? — брови менеджера поползли вверх.

— Цифровое восприятие, — уточнил Линдсей. — Насколько я помню, мод не подпадает под действие Киберконвенции двести шестого года.

— Не подпадает, — согласился старик. — Принято.

Они обсудили еще парочку редакций генома и утвердили предварительную версию карты.

— Я перешлю вам договор и смету, — господин Маэда продолжал безмятежно улыбаться. — У вас есть защищенный канал связи?

— Нет ничего, — тихо промолвил Линдсей, — что защитило бы нас от всепроникающего ока Покровителя.

Менеджер терпеливо ожидал продолжения.

— Поступим иначе, — Линдсей посмотрел в глаза собеседнику. — Вы перебросите данные в одноразовый ящик, который самоуничтожится после моего визита. Я ознакомлюсь с документами. Встретимся в новом конструкте.

— Разумно, — похвалил менеджер. — Хочу предупредить: заказ связан с повышенным риском. Гнев Покровителя страшен. Если он захочет, то от нашего бизнеса камня на камне не останется.

— Я доплачу, — Кано был готов к такому повороту событий. — Что-то еще?

— Мы вас не знаем, — жестко заявил менеджер. — Вас здесь никогда не было. При малейшей утечке информации мы аннулируем договор и без промедлений избавимся от генетического материала. Зародыш или плод на девятом месяце вынашивания — это неважно. Мы уничтожим его и больше никогда не будем иметь с вами дел. Достаточно ли ясно я выразил свою мысль?

— Достаточно, — нахмурился Линдсей.

И такой поворот они с женой обсуждали.

— Вы согласны?

Пришлось кивнуть.

В ту же секунду конструкт рассыпался на тысячу осколков.