Неугомонная блондинка

11

Разумеется, все обошлось, если не считать того, что они и на маскарад ухитрились опоздать. То есть не то чтобы опоздать, но… припоздниться.

Тетя Эжени и тетя Элоди встречали гостей в маленькой ажурной беседке у входа в сад. Элоди нарядилась в костюм волшебницы – расшитый золотыми звездочками черный бархатный балахон и высокую шляпу. Эжени осталась верна себе.

Маленькая, похожая на птичку, она выбрала для себя костюм госпожи де Помпадур, и, как ни странно, он ей очень шел. Напудренный парик, мушка на щеке, розовые и голубые оборки из муслина… тетя Эжени выглядела легкомысленно и превосходно.

Величавый чернокожий гигант в костюме венецианского дожа повернулся к Келли, и девушка взвыла от восторга.

– Гектор! Как здорово! Вылитый Отелло. Тебе срочно нужна Дездемона.

Эжени усмехнулась.

– Найдется и Дездемона. Я видела Лору Палмер. Не знаю, кого в точности она собралась изображать в своей ночной рубашке, возможно, фею Берилюну, но…

– А по-моему, очень миленькая туника…

– …но с такими сиськами это всегда будет напоминать ночную рубашку, следовательно – Дездемона. Гектор, рекомендую.

Рик нетерпеливо кашлянул:

– Эжени… что там с письмом?

– С каким письмом? Ах с письмом. Да не знаю я. Неинтересно мне это, видишь ли. Выставка практически закончилась, мы с Элоди, как честные старушки, обязаны выйти замуж за Гектора, ну а Келли в безопасности рядом с тобой. Кстати, костюмчик хорош, девочка, но Рика можно только пожалеть. Всю ночь ему придется спасать тебя от разгоряченных мужчин.

Рик склонился уху Келли и прошептал вкрадчиво:

– От мужчин-то я тебя спасу, а вот кто спасет тебя от меня?

Она ответила ему жарким и откровенным взглядом и таким же вкрадчивым шепотом:

– А кто сказал, что я хочу спастись?

Рик ухмыльнулся и по-хозяйски притянул девушку к себе.

– Масса преимуществ, Эжени, у меня появилась. Например, мне необязательно держать от Келли руки подальше.

Эжени хихикнула.

– Идите, дети мои. Танцуйте и пейте шампанское. У меня такое чувство, что сегодня все пройдет гладко.

Уже на аллее сада Рик прижал Келли покрепче и промурлыкал:

– Мы будем танцевать, а все остальные будут нам завидовать.

В этот момент Келли увидела их с Риком отражение в большом старинном зеркале, спрятавшемся в кустах цветущей глицинии. Смуглый и роскошный дворянин семнадцатого века властно прижимает к себе обнаженную красавицу, укрытую лишь бурей черных волос… Возбуждение полыхнуло внутри маленьким вулканом.

Джереми Ривендейл, одетый испанским грандом с картины Веласкеса, поперхнулся шампанским при виде Келли и Рика. Рик мстительно ухмыльнулся и похлопал побуревшего и задыхающегося хирурга по спине, продолжая прижимать к себе Келли. Келли лениво отбросила часть волос за спину – чем вызвала у Джереми очередной приступ удушья.

Со всех сторон на них кидали любопытные взгляды, шушукались, переговаривались, но если раньше это обеспокоило бы или смутило Келли Джонс, то теперь она чувствовала исключительно гордость и удовлетворение. Рядом с ней шел самый красивый мужчина на свете, и его могучая рука бережно обнимала Келли за талию – может ли что-то быть лучше?

Может, ответил бессовестный внутренний голос, и Келли прерывисто вздохнула, с трудом подавляя неуместное желание кинуться Рику на шею. Еще хорошо, что латекс надежно прикрывает ее напрягшиеся от возбуждения соски…

В центре сада был устроен главный бальный павильон – почти полностью открытый, лишь сверху был натянут светлый тент, а по бокам павильон ограничивали куртины цветущих плетистых роз и все той же глицинии.

Было шумно и весело. Люди в масках всегда становятся куда раскованнее и жизнерадостнее, ибо самую главную маску мы носим всю жизнь почти не снимая: Маску Делового и Приличного Человека…

Маскарад для того и придуман, чтобы освободить человека хотя бы на одну ночь.

Терзали струны своих гитар мексиканцы и цыгане; извивалась на маленьком помосте гибкая восточная танцовщица, оплетенная пестрыми змеями; вылетали разноцветные ленты огня изо рта фокусника; орали одуревшие попугаи на ветках. Отовсюду доносился женский смех, звенели бокалы, и сбились с ног вспотевшие официанты, разнося ледяное шампанское. Счастье еще, что Эжени распорядилась нарядить их в стиле греческих виночерпиев – в легкие туники и сандалии.

Из аллеи музыку было слышно весьма специфически, скорее это была какофония, однако в самом саду акустика оказалась на высоте. На маленьких площадках, разбросанных по всему саду, кружились яркие, немыслимые пары. Самые причудливые и вполне традиционные маски, перья райских птиц, золотая мишура и настоящие бриллианты…

Гадалки в пестрых шалях раскидывали на столиках карты Таро. Коломбины и нимфы, ведьмы и королевы склонялись над пестрыми квадратиками, притворно ужасались и заливисто смеялись.

Больше всего Рика радовало то, что под масками Келли не могла узнать ни одного из своих потенциальных женихов. Почти силой отобрав у девушки третий бокал шампанского, он увел ее танцевать.

– Куда ты смотришь, несчастная?

– Вон туда…

– Опять чужим мужикам глазки строишь? Смотри, под маской не видать, симпатичный или нет.

– Никому я глазки не строю. Просто пытаюсь понять, вон тот дядечка в костюме Эроса или Купидона?

– Во-первых, какая разница? Во-вторых, как ты собираешься это понять, искусствоведша липовая? На мой взгляд, это просто мужик в простыне с двумя поролоновыми крыльями.

– Фу, Моретти! Ты опять вздумал изображать из себя деревенщину? Просто этот парень отлично сложен, и ты бесишься, потому что не знаешь, кто этот неизвестный красавчик…

– Это – Джейк Уиллерби. И он уже три года живет с Амандой Шилдс, у них дочка.

Келли с изумлением посмотрела на невозмутимого Рика.

– Откуда ты знаешь?! У него же все лицо маской закрыто.

– У него светлое пятно на плече, видишь?

– Вижу. Ну и что?

– След от сведенной татуировки.

– Понимаю. В секретных досье, к которым ты имеешь доступ, есть особые приметы…

– Нет, просто татуировку мы с ним делали вместе, в армии, а потом он замучился ее сводить. Обращался к Ривендейлу, между прочим.

– Почему – между прочим?

– Не знаю. Док меня раздражает.

– Иными словами, ты ревнуешь?

– Ну и ревную. Слегка.

Келли шлепнула Рика по плечу.

– Почему это слегка, гад?!

Он прижал ее к себе так тесно, что она буквально всем телом ощутила его возбуждение.

– Слегка – потому что это я сплю с тобой, а не он. А ревную – потому что он имеет на тебя виды.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам сказал.

– И что ты ответил?

– Ответил, что пока ты со мной.

– Вот спасибо! Теперь Джереми ни за что на мне не женится. Он ужасно щепетилен.

– Да и слава богу. Я бы тебя в его руки не отдал.

– А в чьи отдал бы?

– Ни в чьи не отдал бы. Отстань.

– Ты все больше злишься на Ривендейла. Почему? Потому что он хочет на мне жениться?

– Я его подозреваю.

– В чем? В том, что он швырнул гранату в моих тетушек, чтобы добиться моей руки? Глупо.

– Не так уж глупо, если б не вмешался я. Подстроить нападение, выступить в роли защитника. Втереться в доверие. Эжени поторопилась, нанимая меня.

Келли нахмурилась.

– Я не пойму, ты жалеешь об этом, что ли?

– Нет, не жалею, просто размышляю вслух.

– Я хочу шампанского и… Что это там за грохот?

Внутренний сад отеля «Приют комедиантов» был обнесен довольно высокой каменной стеной, в которой имелась большая дубовая дверь. Именно в эту дверь сейчас кто-то настойчиво и равномерно ударял чем-то тяжелым.

Келли вытаращила глаза:

– Такое ощущение, что сюда кто-то ломится, хоть это и очень глупо…

Из кустов подобно эльфу, только очень упитанному, возник распорядитель бала – один из менеджеров отеля.

– Не беспокойтесь, мисс Джонс. Это наверняка кто-то из гуляк. Шли по улице, решили порезвиться…

– Вход через гостиницу перекрыт?

– Конечно. Вход только по пригласительным.

В этот момент из-за ограды донесся звучный и властный голос, при звуке которого Рик Моретти неожиданно побледнел, а потом покраснел – это Келли рассмотрела, даже невзирая на маску, скрывавшую его лицо.

– Болван, открой немедленно. Мое имя есть в списке приглашенных. Оно вообще тут везде есть. Разуй глаза и прочитай, как называется все это нечестивое мероприятие!

Менеджер машинально повернулся и посмотрел на большой транспарант, висящий над бальным павильоном.

«Коллекция Бопертюи – Луисвиллю. Шедевры эротического искусства со всего мира».

Келли осторожно взяла Рика за руку.

– Рик, что происходит?

– О, ничего страшного. Просто… просто это бабушка.

– Чья? О боже… Так надо же ее впустить! Нельзя же держать ее на улице.

Давно известно: в состоянии стресса человек способен как на героические и гениальные, так и на трусливые и идиотские поступки в равной пропорции. Рик Моретти, взрослый и самостоятельный мужчина, не боящийся трудностей и опасностей, всерьез вознамерился удрать при звуке голоса родной бабки.

А Келли Джонс, более всего пекущаяся о своей репутации, подошла и решительно открыла дубовую калитку.

Будучи при этом в костюме леди Годивы.

Позорная трусость отступила, и Рик торопливо подошел к Келли, чтобы не оставлять ее одну.

С первого взгляда он понял, что означает этот визит. Бабушка при параде, за ее левым плечом вечно недовольная тетка Гризельда, а чуть поодаль – обнявшиеся и смущенные до предела папа и мама. У папы в глазах, по обыкновению, ужас – перед тещей. У мамы – досада, что она снова не смогла противостоять бабушкиным фокусам.

Бопертюи и примкнувшие к ним Моретти явились, узнав о том, что Рик имеет отношение к скандальной выставке памяти его деда. Бабушка в бешенстве – это ясно даже непосвященному, а именно – распорядителю, который почему-то пятится и норовит скрыться у Рика за спиной.

Рик вздохнул и расправил плечи, обтянутые алым камзолом, в надежде прикрыть Келли.

Голос Лидии был исполнен яда и льда:

– Наше официальное приглашение, видимо, затерялось на почте. Не так ли… мисс Джонс, я полагаю?

Рик скрипнул зубами.

– Бабушка… мам, пап, привет… бабушка, ты прекрасно знаешь…

– ЗДРАВСТВУЙ, ВНУЧЕК.

– Да, конечно. Здравствуй, бабушка. Никакого приглашения…

– И ТЕТЯ ГРИЗЕЛЬДА.

– Разумеется, и тетя Гризельда тоже здравствуй. Так вот, никакого приглашения нет, потому что никому и в голову бы не пришло, что ты можешь сюда прийти.

– На выставку коллекции моего законного супруга? Интересно, почему?

– Бабушка… а перед кем ты сейчас, собственно, разыгрываешь сцену? Если перед Келли, то зря. Она выросла в доме Деверо, она в курсе всего.

Взгляд Лидии уперся в Келли, а потом раздался и ее звенящий от ярости голос:

– Вы, девушка, что… голая?!

Келли хихикнула, но Рик заметил, как в прорезях бархатной маски панически сверкнули ее зеленые глаза.

– Вообще-то не совсем, мэм…

– Не совсем? Это как понимать?

Рик покрепче прижал к своему боку Келли и состроил светскую, как он надеялся, рожу.

– Мам, пап, позвольте вам представить – Келли Джонс. Келли, это мои родители, которых ты точно никогда не видела, это – бабушка, а это – тетя Гризельда. Их ты, вероятно, встречала.

– Да, и мне очень приятно…

Гризельда возмущенно фыркнула, однако Клер шагнула вперед и радостно улыбнулась.

– Очень приятно, Келли. Я рада нашему знакомству. Папа часто про вас рассказывал.

Лидия не желала сдавать позиции:

– Возможно, теперь вы все сможете обуздать радость, обуявшую вас при знакомстве, и тогда эта молодая леди объяснит мне, что значит «не совсем голая»!

Келли одарила бабушку Рика лучистым изумрудным взором и честно ответила:

– Это маскарадный костюм.

– Правда? И кого же вы изображаете? Еву? Лилит?

– Леди Годиву.

– О!

– Да. – Келли повернулась к Клер. – У вас и мистера Моретти отличные костюмы. Рембрандт, если не ошибаюсь? «Автопортрет с Саскией на коленях».

Клер просияла:

– Вы узнали? Хотя что это я, вы же искусствовед… Франко, ты помнишь историю о леди Годиве?

– Конечно, конечно, несомненно! Жаль, мама, что вы уперлись…

– Франко!

– Ну заупрямились, как ослица…

– Франко!!

– …и не надели никакого костюма, а ведь это маскарад. Положим, Гриззи сойдет за аллегорию Тоски, а вы…

– ФРАНКО!!!

– Хорошо-хорошо, молчу. Просто глупо, по-моему, идти на маскарад в повседневном платье и сидеть среди веселящихся людей с постным видом.

Такой бурный демарш отнял у отца Рика все силы, Франко поглубже нахлобучил на нос бархатный берет и спрятался за спину своей очаровательной жены. Лидия с трудом справилась с приступом ярости и задушенным голосом сообщила:

– Мне не нужен никакой идиотский костюм, чтобы прийти туда, куда я хочу прийти! Ричард!

– Да, бабушка?

– Я искала тебя. Мы все искали тебя.

– Я здесь, бабушка. Что ты хотела?

– Я хотела бы знать, как ты мог проигнорировать свою семью. Как мог наплевать на своих родителей, на свою тетку, на свою бабку – и не позаботиться о том, чтобы у нас было официальное приглашение на эту сексуальную… оргию!

– Бабушка, ты уверена, что правильно отреагировала бы на подобное приглашение?

– Не твое дело! Позор! Ты работаешь на эту Деверо, ты участвуешь в этой похабщине…

– Мама!

– Что – мама? Кто скажет, что это не так, а? Ты видела, ЧТО стоит под портретом твоего отца в Синем зале музея?! Франко видел, когда сопровождал меня…

– Хм… и хорошо стоит…

– Минуточку! Бабушка, ты что, была на выставке?

– Естественно! Это выставка коллекции твоего деда, мальчишка! Моего мужа! В каком-то смысле это МОЯ выставка.

– Ну, бабушка, ты даешь! Сначала сетуешь, что у тебя нет билета на оргию, теперь заявляешь, что эта похабень – твоя выставка…

– Не передергивай!

Келли неожиданно громко откашлялась и решительно встала между разгорячившимися спорщиками. Франко Моретти восторженно присвистнул.

– Миссис Бопертюи, примите мои искренние извинения за эту неловкость. Это исключительно моя вина и мой недосмотр – то, что вам не были отправлены пригласительные… И, разумеется, добро пожаловать на праздник. Полагаю, дядя Роже был бы счастлив увидеть нас всех вместе.

Наступила тишина. Рик смотрел на своих родных и думал: здорово она вас всех развела! Хотите вы этого или нет, Келли просто напомнила вам, что мы все – одна семья. Возможно, не самая любящая и не самая дружная, но – одна. Благодаря деду Роже. А теперь и благодаря Келли.

И даже бабушка Лидия понятия не имеет, как реагировать на слова Келли. Злиться – бессмысленно, принять приглашение – не позволяет гордость… Тупик, очередной тупик, в который Лидия Бопертюи загоняет себя всю свою жизнь.

Келли отступила, жестом приглашая гостей пройти.

– Чудесно, что вы выбрали эти костюмы. Боюсь, у нас на вечеринке целая стая Купидонов и целое стадо нимф.

Рик мстительно прищурился:

– А бабушке нельзя, она без костюма.

– Ах ты…

– Дресс-код, бабуля, ничего не поделаешь. Думаешь, я всю жизнь мечтал изображать героя одного из романов Келли?

– Какого еще героя? Каких еще романов?..

Неожиданно заинтересовалась тетка Гризельда:

– Мисс Джонс? Мисс Келли Джонс? Та самая, которая написала «Распутную девственницу» и «Коронованного любовника»?

– Д-да…

– Гризельда! Что ты несешь, старая курица?

– Мама, это же те чудесные исторические романы, которые я выписываю по почте! Мисс Джонс, вы дадите мне автограф?..

Рик закатил глаза. Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Лидия Бопертюи выпрямилась, поджав губы.

– Что ж, тогда мне остается только удалиться. Все остальные пришлись ко двору и нашли себе увлечение по душе, а я…

– Строго говоря, ты внесла самый большой вклад в наше мероприятие, Лидди.

Крошечная – рядом со статной Лидией – Эжени Деверо лукаво улыбалась, обмахиваясь громадным веером.

– Именно ты подарила нам Роже Бопертюи – коллекционера. Без него и его коллекции не было бы сегодняшнего вечера. Твой муж, Лидия, был прекрасным человеком и удивительным мужчиной. Мы с тобой это знаем, как никто, верно?

– Твой любовник? О да. Удивить он мог кого угодно. И все же наверняка удивился бы и сам, узнай он о сегодняшнем бесчинстве своей сожительницы…

– Ц-ц-ц, сколько нерастраченной страсти, моя милая! Откуда этот тон?

– Эжени Деверо, позволь сказать тебе, что ты всю жизнь была распущенной, нахальной, бессовестной бабой, уводящей чужих мужчин и сбивающей их с пути истинного…

– Только одного. Роже – да. Исключительно потому, что мне больно было смотреть на его муки рядом с тобой…

Клер, Франко и Гризельда под шумок ускользнули, Рик воспринял это с облегчением, а сам приготовился смотреть шоу. Интересно, кто победит?

– Сперва Роже, а теперь и Рик?

– Невиновна, ибо уже вышла из нужного возраста. Будь я лет на двадцать моложе, еще задумалась бы, но сейчас твой внук мне, как… внук. Ладно, как племянник.

– Мой внук работает на порнографической выставке! Позор!

– Строго говоря, он на выставке не работает. Он охраняет мою племянницу Келли.

– Вот эту? От чего, позволь узнать? От сексуальных маньяков? В таком случае позволь заметить, что, если девушка забывает надеть трусы и всю остальную одежду, идя на вечеринку, с ней ПОЧТИ НАВЕРНЯКА могут произойти неприятности. Зачем впутывать сюда охранников?

– Это костюм, я вам сейчас покажу…

– Не надо! И кстати, Эжени Деверо, верни мне моего Буше!

– Какого еще твоего Буше?

– Который висит у тебя на западной стенке! Эскиз «Поцелуя». Это мой свадебный подарок от моей родной тетки. К коллекции Роже он не относится.

– Да ради бога! А ты не смей приставать к Рику и моей девочке! Он защищал ее, как лев.

– От кого?

– От тех, кто в нас стрелял.

– О, в вас уже стреляют? Впрочем, неудивительно. Эту выставку могли увидеть дети.

– О, конечно, лучше пусть они смотрят «Хастлер»! Это гораздо полезнее. Между прочим, музей ограничил доступ для несовершеннолетних.

– Мисс Джонс!

Келли слегка подскочила и воззрилась на Лидию.

– Да, миссис Бопертюи?

Лидия вдруг стала очень спокойной:

– Ответьте мне, мисс Джонс, только, если можно, без фокусов, которые так любит ваша тетушка. Просто ответьте мне: мой внук является вашим телохранителем или же вы с моим внуком спите вместе?

Наступила тишина. А потом Келли сказала спокойным и ясным голосом:

– Мне кажется, что я люблю вашего внука, миссис Бопертюи. Он спас мне жизнь – это я тоже знаю. Он охраняет мой покой – это чистая правда. И мы спим вместе – отрицать это было бы глупо.

Рик вышел вперед, поцеловал тонкие пальчики Келли и обернулся к бабушке.

– И еще одно, ба. Это касается только меня и Келли. Больше – никого. Она ответила на твой вопрос, потому что она хорошо воспитана и не имеет привычки фыркать и задирать нос. Хорошо бы тебе у нее этому поучиться. А теперь, милые дамы, мы вас оставим. С вашего позволения…