Ночь мира Нелла

Глава № 10 Единение

— Госпожа Иэн, — поклонился ей один из двух Безликих, охраняющих камеру. — Нас уведомили, что вы придете посмотреть на этих пленников. Не беспокойтесь, все они временно лишены магии. Господин Темный полностью передал их в ваше распоряжение.

— Открывай, — кивнула демонесса.

Безликий открыл дверь — и Иэн увидела тех, кого ожидала увидеть меньше всего, но тем не менее больше всего желала увидеть. Ее губы изогнулись в коварной усмешке.

Дверь открылась, и Каору поднял голову. М-да… Их план работает. Но отчего-то это ему совсем не нравиться…

Рилири вошла в их камеру. На плече у нее был арбалет, а лицо закрыто той же самой ало-золотой маской. Видать, даже Безликие не знают ничего о истинной сущности Возмездия Тьмы. Она вошла в помещение, покачивая бедрами, и пренебрежительно оглядела их команду.

— Ну и вид у вас, — презрительно хмыкнула она. — Добегались, хомячки?

— И что ты будешь делать? — съехидничал Рьеро. — Запытаешь, а мозги наши заспиртуешь?

— Своих хватает, — огрызнулась девушка, поправляя выбившуюся белую прядь. — Но не беспокойтесь: живыми вы отсюда не выйдете, это я вам гарантирую. А раз я вас не отпущу… то, я думаю, можно позволить вам узнать мое прежнее имя.

Она, стоя спиной к Безликим, сняла маску — и ребята оказались шокированы. Ну, кроме него, Эалэ и Мечислава.

— Ри! — воскликнул кто-то из близнецов. — Не может такого быть! Как ты могла…

— Как вы могли, — парировала бывшая волшебница. — Я лишь возвращаю долги. Вы должны сполна заплатить за свое предательство!

— Все, что мы должны, оплатит банк, — довольно быстро сориентировался второй близнец. — Вот уж и вправду говорят: страшнее разъяренной девушки только Темный Владыка.

Рилири же тем временем одела маску и подозвала одного из Безликих.

— К этому, брюнету, — указала она пальцем на принца, — у меня особые счеты. Отволоките его куда-нибудь: я хочу поговорить с ним по душам.

— Ну что, — усмехнулась Иэн, расхаживая перед Каору, которого под руки держали двое младших Безликих, — ничего не хочешь мне сказать?

— Извини, — опустил он голову. — Если бы я был в тот день в замке, ничего этого бы не произошло.

— Чего бы не произошло?! — съездила она ему по носу. — Это бы было в любом случае! А знаешь, — внезапно успокоилась она, — я все же простила тебе те слова, которые ты сказал мне тогда, в катакомбах. Но не забыла, что и является тут самым главным.

— Ты ведь ненавидишь меня? — невесело усмехнулся его высочество. — Эх, знал бы я, что сказал тебе тогда…

За это он получил удар в солнечное сплетение — а отступница отошла, глядя на творение рук своих в прямом смысле этого слова: у него на лице были сплошные кровоподтеки от ее ударов.

— Мне есть за что тебя ненавидеть, — прошипела она, поглаживая край маски, закрывающий ее татуировку. — А ты? Это безразличие, презрение или ненависть?

— Ты мне не безразлична, — прохрипел он. — Мне не за что тебя презирать или ненавидеть. Помнишь тот союз, что мы заключили тогда? Помнишь, Рилири?

— Не называй меня так! — съездила она ему по челюсти. — Из-за тебя во мне и погибла Ри!

Она слизала его кровь со своего кулака, вопросительно посмотрела на него — и в тот же миг он поднял свои изумрудно-зеленые кошачьи глаза. Его губы еле слышно шепнули всего два слова:

— Вспомни, Рилири.

Каскад воспоминаний обрушился на девушку, заставив ее вздрогнуть. Та лунная ночь в замке, и слова Мечислава, и ее ответ… о Созидающий! Неужели все это было планом вампира? Безвозвратно исчезла Рилир Иэн, и, словно феникс, возродилась из пепла Рилири Рийо.

— Вы, оба, — резко сказала она Безликим, — выйдете. Надо объяснить этому, что есть границы, которые не следует пересекать.

Каору наблюдал за ней, не понимая, что все это значит. Но когда закрылась за спинами Безликих дверь, она сорвала маску с лица и бросилась ему на шею. Его рубашка на левом плече, куда она уткнулась лицом, мгновенно промокла от слез.

— Я… я не знала, что все будет именно так, — услышал он ее шепот возле своего уха. — Прости меня пожалуйста, Каору…

Он сначала даже не мог пошевелиться от изумления. Но потом все-таки смог поднять руку и осторожно дотронулся до ее спины. Затем начал гладить по волосам, крепко прижимая к себе.

— Если бы я тогда был в замке, все пошло бы по другому, — успокаивающе шептал он ей. — Это ты меня должна простить. Если бы я тогда не отказался и стал твоим учителем, то все бы было совсем не так. Обещаю, когда мы выберемся отсюда, я стану тебя обучать.

Девушка наконец перестала плакать и села перед ним на пол. Ее всю трясло.

— Сегодня пятеро из Дюжины отбывают из замка, — тихо, но яростно произнесла она, сжав руки в кулаки. — После полуночи я приду за вами и вытащу вас отсюда. Вот только… сначала немного успокоюсь.

Тогда он подался к ней — и, не отдавая себе отчета в том, что делает, поцеловал ее. Он мгновенно ощутил, что у нее щеки соленые от слез.

Рилири же от удивления застыла. Затем ей, как и любой девушке, оказавшейся бы на ее месте, захотелось еще раз расплакаться — но уже от счастья. Она вдруг поймала себя на том, что начала отвечать Каору — и от неожиданности даже отпрянула.

— Успокоилась? — тепло улыбнулся ей Каору, и девушке снова захотелось ударить его по морде. Губы все еще пульсировали от поцелуя, и какая-то часть ее души жалела, что они остановились.

— Да уж… — хмыкнула девушка, дотрагиваясь до губ с улыбкой. — Ты… извини меня. Спасибо за то, что пришли.

Она достала из складок юбки платок и начала вытирать кровь с его лица.

— Ты что! — перехватил он ее руку. — Подозрительно будет, если моя морда покажется им не особенно побитой.

— Ты прав, — убрала она руку. — Прости. Я от этой жизни вконец отупела.

Она поднялась на ноги и надела маску на лицо. Поправила выбившиеся пряди — и крикнула:

— Стража!

В помещение ввалились двое Безликих — те самые, которые волокли Каору сюда. Бывшая волшебница произнесла, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более ровно, холодно и презрительно:

— У меня мало времени. Оттащите его к остальным: я потом с ними разберусь.

Безликие бросили его обратно в камеру, и он порадовался, что успел выставить перед собой руки — лицо и так уже болело. К нему подбежал Мечислав и усадил своего друга около стены. Черноволосый парень оглядел камеру — все, кроме вампира, спали.

— Я все пояснил нашим, — отчитался он, и Каору заметил на его лице признаки легкой побитости. — В целом, они все поняли. А у тебя как?

— Она все вспомнила, — мечтательно улыбнулся принц, прислоняясь затылком к холодной стене. — Темный, у меня с души словно мельничный жернов сняли!

— То-то у тебя лицо такое, — хмыкнул длиннозубый, и его товарищ от смеха закашлялся. — Ты что, сразу ей не сказал?

— Не могли же мы говорить при свидетелях! — возмутился маг. — Я ждал, пока Безликие свалят оттуда.

— Ну и дождался, — ухмыльнулся шатен. — Вы хоть помирились? А то мне не по себе будет ехать три недели с вами до замка, если вы постоянно будете пытаться прибить друг друга.

— Да помирились мы, — отмахнулся рукой Каору. Затем он, усмехнувшись, опустил голову. — Я даже поцеловал ее. Она так плакала, и… Я сам не понял, что делаю.

— Вот так-так… — потянул маг-ученый. — Ну ты и даешь… И она тебя не ударила? — принц отрицательно покачал головой, и Мечислав продолжил. — О чем я тебе и говорил! Просто стоило поговорить с ней нормально!

— Да иди ты… — незло буркнул парень, прислонившись затылком к стене. — Заладил свое… Тебе везет, что на тебе все быстро заживает, а то я бы на долгую память нос тебе сломал.

Вампир только хмыкнул, скрестив руки. Уж он-то все знал… но не собирался говорить из этого абсолютно ничего.