Ноги в поле, голова на воле

7

Славко Дубина познакомил нас с другой школьной знаменитостью — с Ёей Длинным, самым рослым парнем из третьего класса, таким высоченным, что казалось, будто он взгромоздился на ходули. Из-за своего роста он и получил кличку «Длинный».

Длинный вообще-то был прекрасным парнем, но жутким хвастуном. В школу он каждое утро являлся с какой-нибудь новой историей.

— Подхожу я сегодня к лесу, а из леса — шасть — заяц выскакивает, а за ним волк! — рассказывает Длинный.

— И что же ты? — в неподдельном ужасе раскрывают рты первоклассники.

— Заяц прямиком ко мне, я его своей школьной торбой хвать по башке, заяц волку под ноги, волк…

— А что же волк? — сгорая от нетерпения, кричат первачки.

— Волк споткнулся об зайца и полетел кубарем!

— А что же ты? — допытываемся мы.

— А я, дай бог ноги, — и в школу галопом. Слава богу, жив остался!

На следующий день — новое происшествие.

— Подхожу я к дубраве, — рассказывает Длинный, отчаянно жестикулируя, — как вдруг из дубняка дикий кабан — и прямиком на меня.

— И что же ты?

— Я хоп — и на дерево. А кабан, известно, подбегает к дереву и давай своим рылом под корень его подкапывать! Роет землю рылом, хрюкает и отдувается, а дерево трясется…

— А что же ты? — охают слушатели, уставившись на Длинного расширенными от ужаса глазами.

— Я сверху хрясть кабана по рылу своей торбой! Кабан взревел и в лес наутек! Я даже торбу об его башку порвал, вон поглядите!

— Так ты же вчера говорил, что это ты ее об зайца порвал, — встревает кто-то из кружка слушателей.

— Заткнись, раз не понимаешь ничего! — нападает Длинный на этого выскочку. — Когда я зайца стукнул, торба только чуть-чуть по шву лопнула, а кабан ее совсем разодрал.

— Ты же недавно рассказывал, что тебе баран сзади наподдал и разбил твою доску[4], а доска порвала торбу! — криво ухмыляясь, замечает Славко Дубина.

— Сейчас ты у меня тумака получишь! — взрывается Длинный и, взмахнув своей торбой, как боевым оружием, пускается следом за Дубиной, но Дубина не дурак дожидаться, пока его торбой огреют, и, отбежав достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в полной безопасности, корчит оттуда Длинному гадкие рожи:

— Ага, вот ты и попался на вранье! Ты свою доску прошлой зимой разбил, когда поскользнулся на льду и шлепнулся навзничь.

Все школьники боялись Длинного, кроме Славко Дубины. Больше других доставалось от него первоклассникам. Столкнется нос к носу Длинный с запыхавшимся вихрастым новичком и строго окликнет его:

— Эй, мальчуган, а ну-ка поцелуй дяденьке руку!

Ошеломленный новичок послушно прикладывается к протянутой руке, а Длинный удовлетворенно гудит:

— Будь здоров, сынок!

Дубину на крючок не подцепить. Когда Длинный впервые протянул ему для поцелуя свою лапу, Дубина, брезгливо сморщившись, сплюнул:

— Фу, свинарником пахнет!

Длинный оторопел и поднес свою руку к носу.

— С чего бы это ей свинарником пахнуть, когда я со вчерашнего дня этого свинарника в глаза не видывал!

— Значит, ты руки со вчерашнего дня не мыл! А ну-ка проваливай отсюда, пока тебя самого в свинарник не упрятали!

Так и не удалось Длинному подчинить себе непокорного Славко Дубину, не боявшегося ни тумаков, ни колотушек. Да и что ему бояться чужих, когда его дома по крайней мере дважды в день молотили как телка, зашедшего в капусту?! Если же перед уходом в школу отец забывал за что-нибудь проучить сына, тот озабоченно спрашивал своего родителя:

— Уж не заболел ли ты, старый, что-то ты сегодня мне ни одной оплеухи не отвесил?

— Охо-хо, сынок, поясницу что-то ломит, не могу как следует замахнуться, — жаловался отец. — Ты уж потерпи, милок, до завтра!

— Ладно, ладно, потерплю, не торопись!

Поняв, что Дубину ему не одолеть, Длинный оставил его в покое, а перед остальными продолжал бахвалиться своими геройскими подвигами.

Так все и шло у нас складно и гладко, пока в школе не появилась новая необычная ученица — Ве́я из Брдара.

Первые два класса начальной школы Вея закончила в каком-то селе у Санского Моста, а теперь переехала жить сюда, к своему дядьке, и записалась в третий класс нашей школы.

Вея с Ёей Длинным поскандалили в первый же день. Вот как это было.

Через дорогу от школы во дворе истопника Джурача Карабардаковича в тот день перегоняли ракию. В большую переменку большинство школьников, конечно же, собралось на дворе напротив школы около кипящего котла. Явился сюда и Ёя Длинный, привязался к одному малышу и давай его экзаменовать возле лужи с барахтавшимися в ней поросятами:

— А ну-ка отвечай быстро: кто самый сильный и самый умный в этой школе и во всей округе?

— Ты-ы! — мычал перепуганный малыш.

— Нет, этак не годится! — поучал свою жертву Ёя. — Надо говорить вот так: ты самый умный и самый сильный, дядя Ёя.

Малыш повторяет за своим мучителем все в точности, а Длинный продолжает свой допрос:

— Теперь скажи: кто здесь — отсюда до самого моего дома — самый красивый и белолицый?

Не успел первачок и рта раскрыть, как к ним подскочила Вея, этакая голенастая, белокурая и тонкогубая девчонка, и, скривив рот, проговорила, насмешливо смерив Длинного взглядом с головы до пят:

— Ага, сейчас я тебе скажу, кто ты такой, чтобы ты больше не измывался над бедным ребенком; ты самый гадкий и грязный из всех своих братьев, которые барахтаются в этой луже. Вдобавок ты еще недоумок и придурок, чокнутый, пыльным мешком прихлопнутый!

— Ха-ха-ха-ха-ха! — грохнули ребята во дворе, а Ёя покраснел, точно рак, и ринулся на Вею с воплем:

— Вот я тебе покажу!

Вея как толкнет его изо всех сил, и Длинный шлепнулся прямо в лужу, где барахтались поросята. От неожиданности он зарылся носом в грязь, а перепуганные насмерть поросята с громким хрюканьем кинулись через него врассыпную. Какой-то насмешник крикнул ему вслед:

— Смотри-ка, до чего здорово Длинный ныряет!

Ребята со всего двора сбежались полюбоваться, как выкарабкивается из лужи грязный купальщик, облепленный желтой глиной. К его выходу из лужи подоспел и Джурач Карабардакович, которому страшно надоело Ёино бахвальство.

— Кто этот герой, который нашего хвастуна в лужу посадил? — прогремел Карабардакович на весь двор. — Пусть подойдет ко мне — он заслужил чарочку ракии!

— Давай сюда ракию, я и есть тот герой! — выступила вперед долговязая Вея.

Карабардакович нацедил ей обещанную чарку, и Вея осушила ее единым духом.

С тех пор, едва завидев Вею на школьном дворе, Длинный боялся даже взглянуть на первоклассников, а про то, чтобы мучить их в укромном закутке, за колодцем, важничать перед ними своими невероятными похождениями, и думать забыл.

Вся школьная мелюзга так и льнула к Вее и шла к ней жаловаться на своих обидчиков — на драчунов из старших классов, сельских ребят и даже на подпасков, вечно подкарауливавших школьников по пути из дому в школу и обратно.

— Ладно, ладно, разберемся! — отвечала на всякую жалобу Вея и при первом же удобном случае отправлялась на розыски обидчика.

Обычно к ней присоединялся и Славко Дубина, добровольный ее помощник и полезный советчик. Славко Дубина отлично знал все тайные тропки, полянки и рощи в нашей округе.

Однажды и нам с Иканычем пришла пора пожаловаться Вее на обидчиков. По дороге в школу на самой круче из зарослей орешников кто-то повадился обстреливать нас комьями земли. Мы с Илькой страшно боялись этой бомбежки, а неизвестный противник из засады буквально засыпал нас земляными гранатами.

Узнав про наши злоключения, Вея позвала Славко Дубину на помощь:

— Покажешь мне этот самый орешник по дороге домой!

Вот двинулись мы на следующее утро с Иканом, как обычно, в школу, подходим к орешнику, как оттуда в нас шварк — земляная бомба разорвалась перед нами.

— Ай, снова в нас метят! — взвизгнул Илька, подпрыгивая диким козлом.

Трах-тарарах! — еще один снаряд обдал нас земляной трухой, и я подпрыгнул, точно заяц. Тут на склоне, в зарослях, поднялся страшный крик, пыхтение, треск сучьев и топот ног.

— Ай, дикарь за нами гонится! — в ужасе завопил мой Икан. Не успел я что-нибудь ему ответить, как из орешника выскочил Ёя Длинный, а за ним наша Вея и Славко Дубина. Длинный споткнулся об сук и пополз на четвереньках, а Вея — гоп! — прыгнула ему на спину. Оседлала Длинного, молотит его, точно клячу, пятками по бокам, а кулаками бьет по шее и допрашивает:

— Будешь земляными комьями в ребят кидать?

— Не буду, чтоб мне пусто было! — плаксивым голосом тянет оседланный Длинный.

— Будешь слабых обижать?

— Не буду, пропади я на месте!

— Будешь хорошим товарищем?

— Не буду, чтоб меня гром разразил! — бубнит Длинный, с перепугу не соображая, что плетет.

Напоследок Вея заставила Длинного поклониться нам, долбанув его об землю лбом, соскочила с Ёиной спины и торжественно провозгласила:

— Представляю вам вновь посвященного! Отныне он именуется не Ёя Длинный, а Ёя Кляча! И да пребудет с ним это имя во веки веков!

Ёя Кляча! Вся школа в тот же день узнала об этом новом Ёином прозвище. Иканыч и Славко Дубина постарались довести его до общего сведения. Перебегая от одной кучки школьников к другой, они сообщали потрясающую новость:

— А вы знаете, какую кличку получил Ёя Длинный? Не знаете? Отныне он именуется Ёя Кляча. Сегодня его Вея оседлала и окрестила этим именем.

С тех пор при встрече с Ёей Клячей ребята начинали ржать и брыкаться:

— Иго-го-го-го! Кляча, тебе задать овса?