ГЛАВА III ДИНА ПРЕДПОЛАГАЕТ, А ШКОЛА РАСПОЛАГАЕТ

Дина, пыхтя, запихивала упрямый пирожок в уже трещавший по швам пакет, набитый всевозможной снедью.

В коридоре послышались чьи-то шаги, и Дина в панике заметалась, не зная, куда нее спрятать свои запасы. Шаги приближались. Еще секунда, и ее раскроют. Войдя внутрь и осмотревшись, Дина восхищенно воскликнула:

— Ух, ты!

Дина отбежала к окну и спрятала пакет за спиной. В кухню вошел папа, подошел к холодильнику и, открыв дверцу, озадаченно посмотрел на сиротливо лежавший на тарелке одинокий пирожок.

— А где… — он обернулся к Дине и осекся. Дина смотрела на папу, улыбаясь от уха до уха.

— Что? — недоуменно спросил папа.

— Ничего, — ответила Дина, улыбаясь еще шире.

Папа потоптался на месте, закрыл холодильник, промычал что-то вроде «ага… ну, да» и вышел из кухни.

— Кажется, пронесло, — облегченно вздохнула Дина, растирая щеки, затекшие от застывшей улыбки.

Нет, Дина не запасала продукты на зиму. И дело, конечно же, было не в том, что родители прятали от дочери пирожки и ей приходилось добывать себе пропитание подобным способом. Разумеется, нет. Просто Дина готовилась к своему первому походу в М-ский треугольник.

И сегодняшний день выдался особенно удачным: Дина стащила пять пирожков с капустой, которые завернула в полиэтиленовый пакет и после нескольких неудачных вылазок спрятала наконец у себя под кроватью. Это было завершающим этапом подготовки. В М-ский треугольник Дина решила идти если не на следующий день, то самое позднее — послезавтра. Больше пирожки в такой жаре выдержать не могли.

Дина, как истинный поклонник «Секретных материалов», мечтала о карьере агента ФБР в отделе расследований паранормальных явлений. И даже ее полное имя — Диана — было похоже на имя ее любимой киногероини — Даны, чем Дина втайне страшно гордилась. Не пропустившая ни одной серии из «Х-файлов», Диана прекрасно сознавала, что даже в обычном лесу можно столкнуться с массой интересного и удивительного: от доисторических микроорганизмов, живущих в стволах деревьев, до снежного человека. И это в самом обычном лесу. А тут под боком целая аномальная зона! Даже представить трудно, сколько же интересного там может оказаться.

Нетрудно понять то нетерпение, с которым Дина готовилась к походу в М-ский треугольник. Она тщательно продумывала все детали, не упуская ни малейшей мелочи. Дина помнила содержание всех серий «Секретных материалов», где действие проходило в лесу, поэтому ей не составило труда определить, что именно может понадобиться при встрече с неизведанным.

Но, к сожалению, пирожкам не суждено было стать завтраком путешественника, вернее путешественницы, уставшей бродить по М-скому треугольнику. Как это всегда бывает, в самый последний момент, когда надо только сделать первый шаг, чтобы отправиться в поход, обязательно случится какая-нибудь пакость, которая перечеркнет все усилия по подготовке.

Эта пакость случилась вечером. Родители вернулись с работы, и Дмитрий Викторович сообщил:

— Кончился, Дина, твой отдых. Завтра пойдешь в школу. Документы мы сегодня уже отдали, так что готовься вступить в новый коллектив.

Дина чуть не завыла от такой несправедливости: цель была так близка и вдруг в один миг стала просто недостижимой. Но Дина быстро справилась с собой: вой не вой, а от учебы никуда не денешься.

Посмотрев на изменившуюся в лице Дину, Максим по-своему расценил ее разочарование:

— Если что, ну, кто-нибудь приставать будет или еще что, ты меня сразу зови. Я ему… — и Макс показал кулак, который действительно внушал уважение.

— Я тут вчера во дворе еще с одним парнем познакомился — Серегой зовут, — продолжил Максим, — он тоже боксом занимается. Так что даже если их будет много, мы вдвоем их уложим на «раз, два».

— Ну, ну. Разбушевался, — усмехнулась мама. — Тебе ведь тоже завтра в школу идти. Чем кулаками тут махать, шел бы да рубашку себе постирал.

— Да иду, иду, — проворчал Максим и отправился в ванную.

А Дина, слушая разговоры брата и родителей, все еще переживала неудачу. И новую школу, которая так внезапно поломала ей все планы, Дина уже начала тихо ненавидеть.

Откровенно говоря, увлекшись знакомством с новым местом, с новыми людьми, Дина подзабыла о том, что на дворе начало сентября и все школьники уже давно «открыли» новый учебный год и обновили подкрашенные за лето парты новыми памятными надписями. Дина, конечно, понимала, что и ей вскоре придется приобщиться к школьным будням, но казалось, что это будет когда-нибудь потом, но уж никак не завтра. Теперь уже ничего нельзя было поделать: для Дины уже наверняка приготовлено место за одной из парт, и школа с нетерпением ждет очередную жертву.

— …поднажать, потому что ты отстала на целых две недели, — очнувшись от мыслей, услышала Дина голос мамы.

— Да, да, — ответила она, — конечно, поднажму.

Дина ушла к себе в комнату и, не раздеваясь, завалилась на кровать. В голове роились мрачные мысли.

«Школа — это надолго, — думала Дина. — Когда еще удастся урвать денек для похода в треугольник, неизвестно».

Дина протянула руку и достала из-под кровати пакет с пирожками. Печально посмотрев на него, Дина вынула два пирожка и с горя начала есть, откусывая то от одного, то от другого.

— Слышь, — заглянул в комнату Максим, — брось ты. Я тебе точно говорю, все будет нормально. А если что, я всегда рядом.

— Да отстань ты от меня! — возмутилась Дина. — Что ты привязался?

— Опаньки, — только теперь заметив пирожки в руках у сестры, удивился Максим, — а я-то думаю, и куда это у нас пирожки…

Договорить ему не удалось, и он поспешно закрыл дверь, увернувшись от летевшей в него подушки.

— А еще зайдешь, найду что-нибудь потяжелее! — вслед ему крикнула Дина.

«Зря я, конечно, так, — подумала она, и настроение у нее стало еще хуже. — Скорей бы уж завтрашний день наступил, что ли. Нет ничего хуже, чем ждать».

Дина решила воспользоваться самым надежным средством, которое позволяет скоротать время, — лечь спать. Уже укладываясь в постель, она услышала из-за двери голос мамы:

— Не знаю, что с ней творится. Прямо сама не своя. Что ответил папа, Дина уже не слышала, мягко проваливаясь в темноту сна.

…Она бежала по какому-то болоту, простиравшемуся до самого горизонта. Кругом была серая жижа с редкими проплешинами бурого мха. И только вдали виднелись верхушки зеленого леса, обещавшего спасение. Позади, за спиной, слышался чей-то тяжелый топот, и даже казалось, что чувствуется смрад дыхания, вырывавшегося со свистом из пасти преследователя. Именно из пасти, потому что хриплое дыхание перемежалось нечеловеческим раскатистым рычанием, от которого у Дины слабели ноги.

Дина бежала из последних сил. Каждый шаг давался с огромным трудом. Казалось, что воздух стал осязаемым, плотным и сковывал движения. Дина упала, и зловонная болотная грязь залепила глаза. Проваливаясь руками в податливую трясину, Дина все же поднялась на ноги и побежала дальше. Грязь, мгновенно высохнув и превратившись в корку, противно стянула кожу.

Ноги проваливались в предательскую тину почти по колено, и вытянуть их с каждым шагом становилось все труднее и труднее. Сделав еще шаг, Дина провалилась по пояс и, пытаясь выбраться, поняла, что все усилия тщетны. Дина медленно обернулась, и неясный силуэт чудовища навис над ней, протягивая когтистые лапы с узловатыми пальцами, поросшими рыжим жестким волосом. Утробный рык, вырывавшийся с каждым шагом из пасти чудовища, перешел в нескончаемый торжествующий вой. Дина закричала… и проснулась.

На тумбочке заливался спаситель-будильник, сообщая радостную весть: пора в школу.

Открыв глаза, Дина еще какое-то время переживала приснившийся кошмар, и сердце, стучавшее с бешеной скоростью, долго не желало успокоиться. «А может, этот сон — влияние треугольника?» — мелькнула вдруг мысль.

В одной из серий «Секретных материалов» Дина действительно видела нечто подобное. Но на самом деле она уже настолько была увлечена идеей об аномальности этой местности, что даже муху, упавшую в ее суп, посчитала бы знаком свыше.

А тем временем стрелки часов бежали вперед, приближая момент знакомства с новой школой и новым классом. Хотя новым он был только для Дины. Для всех остальных учащихся пятого «Б» класса (а именно в нем предстояло учиться Дине) новенькой была именно она.

— Дина! Ты проснулась? — через закрытую дверь послышался голос мамы.

— Да! — рявкнула Дина.

— Максим! Просыпайся! — пронеслось уже дальше по коридору. Из-за двери послышалось лишь невнятное:

— М-м-м.

— Просыпайся сейчас же!

— М-м-м, уже, — возвестил сонный Максим. Дина встала с постели и начала одеваться. Собрав в школьный рюкзак учебники и тетради, она отправилась на кухню. За столом уже сидел папа — в форме, с новенькими погонами подполковника. Это был его первый «выход в свет» в новом звании, и выглядел Дмитрий Викторович весьма довольным собой.

Следом за Диной в кухню ввалился ее полусонный, с растрепанными волосами, но уже одетый брат.

— Максим, — недовольно проговорил папа, — идешь знакомиться с классом, и в таком виде.

— Да причешусь я, причешусь, — махнул рукой Максим.

Все расселись за столом и завтракали в полном молчании, занятые своими мыслями: Дмитрий Викторович — о новой службе, Максим — о том, как теперь совмещать тренировки по бодибилдингу и боксу, Дина — о треугольнике.

После завтрака Дина и Максим взяли рюкзаки с учебниками и тетрадками и вышли из квартиры.

— Ты подожди меня внизу, — попросила Дина, — я только за Полиной зайду.

— Ладно, — буркнул Максим и, сев на перила, съехал вниз.

Дина подошла к двери Поляковых и нажала на кнопку звонка. Дверь открыла Елена Сергеевна.

— А, Дина, — улыбнулась она, — проходи.

— Да нет, спасибо, — сказала Дина, — я в школу иду. Вот решила за Полиной зайти.

— Ты знаешь, ей придется посидеть несколько дней дома, — сообщила Елена Сергеевна. — Простудилась где-то, теперь температурит.

— Ну, ладно, — вздохнула Дина, — передавайте ей, чтобы скорее выздоравливала. До свидания.

— Заходи в гости! — крикнула ей вслед Елена Сергеевна. Дина вышла во двор, где Максим от безделья гонял смятую пивную банку.

— Ну ты куда пропала? — недовольно спросил он, одновременно точным ударом ноги посылая банку в полураскрытые двери сарая.

— Да идем, идем, — лишь бы избежать бесконечных вопросов, ответила Дина.

Здание школы, как все остальные постройки в этом городе, не блистало новизной. Можно было с уверенностью сказать, что еще сто лет назад из стен этой школы на перемену стайкой выбегали аккуратненькие гимназистки или орущая толпа гимназистов. А может быть, по этому школьному двору маршировали кадеты или юнкера, обучавшиеся здесь. Как бы то ни было, изменений с тех давних пор, как во дворе, так и в самой школе, наверно, не было никаких.

Двухэтажное здание с фасадом, выкрашенным в пожухлый желтый цвет, одним своим видом внушало уныние. Облупившаяся кое-где краска отваливалась вместе с одряхлевшей штукатуркой, обнажая кладку кирпичей. Края крыши, почерневшей от ржавчины, причудливо изгибались, придавая школе отдаленное сходство с китайскими домиками.

Школьный двор, вытоптанный сотнями детских ног, в отдельных местах радовал глаз проглядывавшим сквозь слой земли асфальтом. Часть двора, отданная под спортивную площадку, ничем не отличалась от других ей подобных и являла собой стандартный набор спортивных принадлежностей: турник, брусья и сломанный баскетбольный щит без кольца.

Максим и Дина, подойдя ко входу в здание школы, слились с нескончаемым потоком учеников, и перед тем, как толпа спешивших в классы школьников разделила их, Максим успел крикнуть:

— На перемене я подойду!

— Ладно! — крикнула в ответ Дина и, отойдя в сторону, остановилась, чтобы осмотреться.

Вестибюль был на удивление большой, с высокими потолками, рядом белых колонн, украшенных затейливой лепниной. Между колоннами с криками и гиканьем носились мальчишки, гоняясь друг за другом, и их громогласные выкрики эхом отзывались под потолком. Дина пошла по коридору, разыскивая на дверях табличку с надписью «5 „Б“». При этом она не забывала смотреть под ноги, потому что паркет то тут, то там зиял выбоинами, многих дощечек уже просто не было.

Дойдя до нужной двери, Дина не стала входить в класс, а подошла к окну и остановилась у подоконника в ожидании учительницы. Дина старательно делала вид, что происходящее в классе ее нисколько не интересует.

А класс жил своей обычной жизнью. Из-за полуоткрытой двери раздавалось мерное гудение голосов, изредка слышались чьи-то громкие торжествующие выкрики, топанье ног, смех. Вдруг дверь распахнулась и из нее выбежал плотно сбитый мальчишка. Следом за ним из двери вылетела тряпка, которой, видимо, вытирали доску, и впечаталась ему в спину, оставив расплывчатый меловой след.

Из класса послышался довольный возглас, который тут же сменился сплошным удалявшимся «А-а-а-а», потому что тот мальчишка, что получил «ранение», поднял тряпку и, замахнувшись ею, как гранатой, кинулся обратно в класс.

Дина продолжала делать вид, что стайка воробьев, расположившаяся на дереве напротив окна, занимает ее гораздо больше, нежели бурные события, происходящие у нее за спиной.

Вскоре прозвенел долгожданный звонок. Коридор мгновенно опустел, и в пятом «Б» постепенно наступила полная тишина. Из учительской показалась высокая, с приятным лицом молодая женщина. Ее длинные волосы были забраны на затылке в узел, а строгий, шоколадного цвета костюм выгодно оттенял цвет ее карих глаз. Под мышкой она несла классный журнал и указку, завершая тем самым классической образ школьной учительницы. Подойдя к Дине, она остановилась и спросила:

— А ты, наверное, Воронцова Диана?

— Да, — ответила Дина.

— Ну что ж, меня зовут Любовь Андреевна. Я классный руководитель пятого «Б».

— Очень приятно, — вежливо ответила Дина.

— Пойдем в класс, я тебя представлю, — сказала Любовь Андреевна и ободряюще улыбнулась.

Ободрение Дине в общем-то не требовалось, потому что знакомиться с новым классом для нее было, можно сказать, делом привычным. Но что ни говори, а каждый раз в первые минуты знакомства любой новичок чувствует себя скованно, неудобно. Именно так себя и чувствовала Диана, когда тридцать пар глаз оценивающе уставились на нее, пытаясь с ходу определить, что же собой представляет эта девочка, которая, судя по всему, будет у них учиться.

— У нас в классе новая ученица, — объявила Любовь Андреевна, — Диана Воронцова.

Класс, как это и водится, ответил гробовым молчанием, бесстрастно разглядывая новенькую. Дина уставилась в точку под потолком на стене напротив, зная, что сейчас, да и весь сегодняшний день, ей предстоит быть в центре внимания. Не то чтобы это ее очень волновало, но именно сейчас, в данную минуту, Дина ощущала себя, как товар на витрине, который рассматривают дотошные покупатели.

— Садись за третью парту, — обратилась к Дине Любовь Андреевна. Дина прошла к пустующей парте и села, выложив из рюкзака тетрадь. Любовь Андреевна вела русский язык и литературу, и первым уроком, с которого начиналась новая школьная жизнь Дины, был русский язык. Дина знала, что в первый же день никто ее спрашивать не будет, тем более что учительнице наверняка сообщили: мол, девочка пропустила две недели по уважительной причине. Поэтому Дина расслабилась и решила воспользоваться прекрасной возможностью понаблюдать за классом, узнать хотя бы отдельных учеников.

— Итак, — начала урок Любовь Андреевна, — сейчас мы проверим, как вы справились с домашним заданием. Кто пойдет к доске?

Видимо, она и не надеялась, что кто-то отправится к доске по своей воле, поэтому, задавая вопрос, на класс учительница даже не смотрела. И она была права: все ученики дружно уставились куда-то под парты. Пробежавшись глазами по журналу, Любовь Андреевна выбрала жертву и объявила:

— Вешаев.

С соседнего ряда безропотно поднялся мальчик и направился к доске. При этом взгляд у него был несколько отсутствующий, и, может быть, поэтому, проходя между рядами парт, Динин новый одноклассник задел рукой чьи-то книги и тетради и смахнул их на пол.

— Вешаев, — досадливо протянула учительница, — вечно ты…

Вешаев молча собрал учебники и тетради, положил их на место и вышел к доске. Отвечал он, однако, толково, и чувствовалось, что в предмете этот мальчишка разбирается.

Пока Вешаев пыхтел у доски, разбирая длиннющее предложение, успели «отметиться» и Тополева, сидевшая перед Диной, и Фомичев — тот самый, чья спина до сих пор белела от удара тряпки. Тополева шлепнула своего соседа по спине учебником, за что и получила замечание, а Фомичев так пихнул соседа по парте, что тот с грохотом свалился со стула, и в результате обоих выставили из класса.

К концу урока Дина более или менее «познакомилась» с классом, наблюдая за поведением ребят и делая соответствующие выводы.

Артем Фомичев — задира и драчун, наверняка всеми в классе верховодит. Марина Тополева — тот же Фомичев, только в девичьем обличии. Катя Макарова из соседнего с Дининым ряда весь урок постреливала в сторону новенькой своими маленькими, как пуговки, темными глазками, шепталась с соседкой и рассылала по всему классу записки. Дина сделала единственно возможный вывод: законченная сплетница, и появление в классе новенькой для нее — счастливый случай перемыть ей косточки.

Да, что ни говори, а умение анализировать, которое Дина старательно в себе развивала, желая походить на свою героиню — Дану Скалли, давало свои результаты.

К концу урока у Дины уже сложилось общее впечатление о некоторых одноклассниках, успевших «проявить» себя за эти сорок пять минут.

Прозвенел звонок, возвестивший об окончании урока, и класс оживился. Любовь Андреевна ушла в учительскую, и ученики, стараясь израсходовать накопившуюся за время неподвижного сидения на уроке энергию, стал носиться, гоняться, скакать. Правда, нашлись отдельные сторонники неподвижного образа жизни, для которых со звонком на перемену не менялось ничего. Таких оказалось двое: сидевшие за одной партой мальчик и девочка. С постными лицами они смотрели в окно, уставясь в одну точку.

Был, правда, и еще один любитель пассивного отдыха — уже знакомый Дине Вешаев. Но тот кроссворд отгадывал — хоть какое-то занятие. Занятая своими мыслями, Дина не заметила, как сзади к ней подкрался Фомичев и над самым ее ухом неожиданно крикнул:

— У!

Дина вздрогнула от неожиданности и уронила карандаш, который вертела в руках. Она спокойно достала его из-под парты, встала перед закатывающимся со смеху Фомичевым и сказала:

— А по репе?

— Чего? — сквозь смех спросил Фомичев.

— Ага, — услышала Дина у себя за спиной чей-то голос, — по репе, по репе. А я добавлю.

Дина обернулась и увидела, что к ним подошла невысокая девочка. Хоть ростом она и не вышла, глядя на нее, было ясно, что она в случае чего и по репе даст. И если надо — ногой.

Обе девочки без тени усмешки уставились на Фомичева. Тот продолжал хихикать, но уже не так уверенно. Дина и ее сторонница молча на него смотрели. Фомичеву надоело смеяться, и он, прервав смех, спросил:

— Ну вы что? Пошутить нельзя, что ли?

— В другом месте шути, — веско заметила невысокая девочка.

— Да ладно, — неуверенно хмыкнул Фомичев, но отошел от Дининой парты. «Что ж, — подумала Дина, — первая победа одержана».

Дина, которая никак не ожидала, что ее, новенькую, так сразу поддержат, не знала, благодарить ей соратницу или подождать, что будет дальше. Одноклассница заговорила первой:

— Ты не обращай внимания. Он у нас всегда такой, — и, не делая паузы, продолжила: — Меня Женей зовут.

— А я Диана. Дина, в общем.

— А ты откуда? — спросила Женя, присаживаясь рядом с Диной за парту.

— Из Новосибирска, — ответила Дина.

— А я во Владивостоке родилась.

— Да нет. Родилась я в Уфе. Просто папа военный…

— А-а, — протянула Женя, — все ясно. У меня тоже военный. Переезды эти, переселения. Плавали, знаем. Их разговор прервал зычный голос Максима:

— Дина!

Дина обернулась и увидела брата, стоявшего на пороге класса и воинственно оглядывавшего всех присутствующих. Дина подошла к нему.

— Все в порядке? — тихо спросил Максим.

— В полном, — ответила Дина так же тихо.

— Ладно, — Максим постоял, покачиваясь с пятки на носок, — тогда я пойду. Прозвенел звонок, и Максим выбежал из класса. Дина вернулась к своей парте. «Что ж, — подумала она, — первый день на редкость продуктивен».

Остальные уроки прошли без особых происшествий. Парочка, которая на перемене неотрывно смотрела в окно, во время уроков так же неотрывно и с таким же отсутствующим взглядом смотрела куда-то поверх доски. Фомичева на третьем уроке опять выгнали из класса.

В общем, Дина стала привыкать к одноклассникам, в душе надеясь, что этот класс станет последним, в котором она будет новенькой.

Первый школьный день подходил к концу. Прозвенел звонок, и весь пятый «Б», лихорадочно запихивая учебники и тетрадки в сумки, стремился покинуть стены школы, чтобы не возвращаться сюда аж до завтрашнего дня.

Дина вышла из школы и направилась домой. Максиму оставалось отучиться еще два урока, и дожидаться его не было смысла. Открывая дверь, Дине пришлось помучиться: новый замок никак не хотел ее пускать. Мамы не было дома — она ушла устраиваться на работу. Отец долго уговаривал ее взять на себя почетные обязанности домохозяйки, утверждая, что и профессия у нее подходящая, чтобы рассчитывать семейный бюджет, — бухгалтер. Но мама категорически заявила, что безвылазно сидя дома, она через неделю зачахнет, и ушла устраиваться по специальности на местный хлебозавод.

Дина разогрела обед и без особого аппетита поела. Делать было нечего. Вдруг из-за стенки — из квартиры Поляковых — раздались звуки музыки. «Полина ведь дома», — вспомнила Дина и, не мешкая, пошла навестить подругу. Увидев Дину, Полина очень обрадовалась.

— Привет! — покашливая, поздоровалась она. — Ну, как первый день в школе?

— Да нормально, — ответила Дина.

— С Фомичевым еще не сцепилась?

— Да так, слегка.

— Понятно, — протянула Полина. — С кем-нибудь познакомилась?

— С Женей Тумановой. Она мне и помогла с Фомичевым-то…

— Да, Женька такая. Она у нас восточными единоборствами занимается, у нее белый пояс по карате.

— Слушай, Полин, а кто это у вас на третьей парте среднего ряда сидит? Брат с сестрой, что ли?

— Это Леша Евсеев и Даша Тучинская. Они не родственники, хотя оба одинаковые зануды. С ними даже разговаривать страшно: как начнут зудеть, такую тоску нагонят, хоть вешайся. Любовь Андреевна у нас их парту сонным царством называет. А хочешь, я тебе про весь класс расскажу?

— Давай, — согласилась Дина. Полина подставила стул к шкафу и, открыв антресоли, достала фотоальбом.

— Я тебе буду рассказывать и одновременно показывать, ладно?

— Ой, как здорово! — воскликнула Дина. Полина вынула из альбома общую фотографию класса.

— Это нас перед летними каникулами фотографировали, — пояснила она. — Ну, слушай.

И Полина заочно познакомила Дину с ее одноклассниками, давая каждому краткую характеристику. Дина вспомнила сцену из знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя», когда Шарапов, пользуясь картотекой, запоминал преступниц, и тоже решила потренировать свою память, повторяя про себя каждое слово Полины и одновременно внимательно глядя на фотографию того, о ком шел рассказ. Будущему сотруднику отдела по изучению паранормальных явлений необходимо иметь отличную память.

К концу Полининого рассказа Дина знала о своих одноклассниках почти все, что они могли ей рассказать, и даже немного больше.

Загрузка...