Оберег из Сычигорья

Глава 4

— Книгочей Пурелий Эдур Цес! — пробасил один из стражников, и они плюхнули молодого человека на пол.

Пару минут книгочей сидел спиной к собравшимся, как будто замерев от неожиданности, но потом повернул голову и увидел Бадьяра. Барон закончил с купальней, облачился в нарядную одежду и сидел на троне, с интересом рассматривая гостя.

— Ох, мой покровитель! — засуетился молодой человек, вскочил на ноги и поклонился. — Прошу прощения, меня забрали с философского диспута, поэтому я не одет, — книгочей посмотрел на свою одежду и удивился. — Ах, нет! Я же одет. Вот это да! Когда же я успел?

Пурелий заразительно засмеялся, оглядывая собравшихся. «Совершенный дурак», — подумал Гидон. «Хитрая вошь», — мысли казнахрона были осторожнее.

— О, лекарь Плантаж! Рад встрече! — увидев знакомое лицо, обрадовался Пурелий. — Как вчерашний вечер? Ох, а я в восторге от Ру-Ру. Великолепна, не так ли? Скотник Жостак Восьмой. И вы здесь! Как ваш запор? Я же советовал не налегать на сельдерей. Это растение больше подходит белым или красным. Сегодня удалось облегчиться?

Пурелий тараторил без умолку. И с таким невинным выражением лица, что невозможно было обижаться. Молодой человек проявлял искреннюю заботу, суматошил красивыми руками и покачивался, даже пританцовывал на каждом слове. Пока Жостак пучил от стыда зелёные глаза и хватал ртом воздух, неугомонный гость переключился на воеводу.

— Воевода Гидон…

— Хватит.

Казнахрон понял, что нужно вмешаться, иначе этот холёный малыш наговорит лишнего.

— Прошу прощения, если люди воеводы были недостаточно любезны, — с улыбкой произнёс Мортус, — но у нас обстоятельства чрезвычайной важности. К сожалению, не все знакомы с вами. Представьтесь, пожалуйста.

— Ох, пустяки. Стражники были добры, мы даже успели перекинуться парой слов о свадебных обычаях, — и наглец подмигнул одному из них. — А зовут меня, благородные мужи Зелёной Долины, — молодой человек сделал паузу, как будто вспоминал, — Пурелий Эдур Цес. Книгочей. Плачу четвертной в Красных холмах.

— Далеко отсюда.

— Далеко, уважаемый казнахрон. Но вы же знаете, что это формальность. Судьба книгочеев — ездить по Сычигорью, читать книги, вести переписки и выявлять нарушителей закона о грамотности. Куда зовут, туда и еду.

— Ты мне нравишься, Пурелий, — произнёс барон. — Принесите книгочею кубок вина в знак особого уважения. Пусть выпьет за моё здоровье.

Бадьяр Широкий заметил, что ни Гидону, ни Мортусу не понравился разговорчивый юноша и чтобы лишний раз насолить подданным, барон решил высказать радушие.

— Но Мортус прав. У нас чрезвычайное дело. Прошу, казнахрон, продолжай.

— Вам знакомо имя Лукоса Шварца? — спросил Идилий Кат.

Пурелий схватил принесённый кубок, крикнул: «За Бадьяра Широкого!» и принялся жадно пить. Он причмокивал и притоптывал. Косил глазами в разные стороны и подмигивал всем подряд. Осушив бокал, сначала поклонился барону, а потом ответил Мортусу:

— Да, я знаком с ним.

— Что можете о нём сказать?

Пурелий вместо ответа достал носовой платок и обратился к присутствующим.

— Благородные мужи, не найдётся у кого-нибудь несколько капель духов? — лицо книгочея вдруг стало серьёзно, поэтому Мортус не обиделся, что его вопрос проигнорировали.

Знать молчала, не совсем понимая, как надо действовать. На помощь пришёл Бадьяр.

— Неужели мы откажем книгочею в пустяковой просьбе?

— У меня! У меня есть замечательные духи! — тут же залебезил лекарь Плантаж.

Он суетливо достал красивый флакон и выложил на ладонь, протянув её в сторону барона, а не туда, где стоял Пурелий. Книгочей поблагодарил лекаря и не спеша направился к гостям, по прежнему стоящим вдоль закрытых шторами окон. Лохани и стулья унесли, подданные опять стояли.

— Уважаемый казнахрон Мортус, я понимаю, зачем вам понадобился причиновед Лукос Шварц, — говорил Пурелий спокойным тоном, вся суетность начала встречи исчезла. — В Зелёной долине он известен, как человек, разгадывающий загадки. В других городах его почитают, как искусного мистификатора, меняющего личности и выполняющего особые поручения. Одни его уважают, другие боятся, достаточно и таких, кто не верит в его силы, считая Лукоса Шварца вымыслом. И на то есть серьёзные причины. Никто не знает, как он выглядит, — Пурелий сделал паузу, взял флакон, кивнул лекарю и продолжил. — Более того, никто не знает его рода.

— А как же пользуются его услугами? — удивился Бадьяр.

— Хороший вопрос, мой покровитель. Я расскажу, но сначала… Воевода Гидон, я правильно понимаю, что сегодня в этом зале был уничтожен завороженный? Остатки уже унесли, но следы остались, — Пурелий показал на пол. — Судя по тому, что здесь собрались лучшие мужи города, убили кого-то из знати. По размерам пятен я предполагаю, что это был громовой удар… нет! отравленная бомба. Верно? А раз казнахрон задал вопрос о Лукосе Шварце, то подозревается покушение. Кроме того, загадочные убийства агентов, о которых шепчутся гости увеселительного дома барда Балуна, намекают на то, что события связаны. Но вы ещё не до конца уверены в этом. Я прав?

Гидон и Мортус нахмурились. Им не понравилось, что незнакомец обладал важной информацией, а кроме того, кичился ею перед всей знатью города и самим бароном.

— Браво, книгочей! — похвалил Бадьяр. — Ты всё верно понял, кроме покушения. Мы убедились, что погибший был заворожен не против тела благородного наместника, — барон погладил ожерелье, — а против кого-то другого.

— Почему вы так решили?

— Потому, что ворожба проведена ночью, а ночью я ещё не знал, что вызову своих подданных, — торжествующе ответил Бадьяр и опять погладил ожерелье.

— Ах, вот как.

Книгочей расстроился. Он открыл флакон, надушил платок и вернул духи лекарю. Потом зашёл за спины гостям и, извиняясь, стал что-то искать на полу.

— Пропустите, пожалуйста. Прошу прощения. Пара шагов, благородные мужи, только пара шагов.

Публика расступалась, пропуская Пурелия за спину. Дойдя до зеленоглазого скотника, книгочей неожиданно вскрикнул и запрыгнул на спину Жостака Восьмого. Книгочей обхватил его за шею и плотно зажал рот надушенным платком.

— Держите нас, держите! — орал Пурелий. — Не дайте нам упасть!

Скотник Жостак был среднего роста и полноват. Но для лёгкого и маленького книгочея любой взрослый человек являлся физической угрозой. Поэтому Пурелий что есть силы сжимал надушенный платок, не давая Жостаку вырваться. Книгочей кричал ерунду про падение для отвлечения собравшихся. Он не хотел, чтобы его скинули, не хотел поймать шеей меч Гидона или могучий удар одного из стражников. Поэтому Пурелий верещал нелепые приказы, лишь бы занять окружающих. Молодой человек ждал, когда духи подействуют.

— Колени! Следите за коленями! Бросайте мечи на пол, они отравлены! Умоляю, не давайте согнуться локтям! Отнесите свечи! Поднимите дамам юбки! Окна, берегите окна!

Знать суетилась, пытаясь следить за криками иноземца и понять их смысл, впрочем, безуспешно. Вскоре всё закончилось. Жостак перестал сопротивляться, опустился на одно колено, потом на другое и завалился на бок. Пурелий убрал платок, лихо вскочил, перевернул купца на живот и задрал одежду. На спине Жостака ярким светом мерцали жёлто-красные полоски. Знать ахнула.

— Видите? — спокойно произнёс Пурелий. — Это следы бомбы. Жостак был отравлен позапрошлой ночью. Запор является одним из признаков отложенной ворожбы. Кто-то в последний момент отменил срабатывание. А полоски свидетельствуют, что яд постепенно покидает тело. Из-за большой концентрации отравляющих веществ, духи сработали, как снотворное. Он спит, с ним всё будет хорошо, — книгочей посмотрел на барона. — Кто-то убивает людей Гидона, чтобы вызвать общее собрание знати. Каждую ночь злоумышленник обманом отравляет одного из ваших приближённых, чтобы уничтожить всю верхушку. Если общий сбор не состоялся, как произошло вчера, он отменяет ворожбу и заряжает новую жертву. Вы правы, преступник не знал, о сегодняшнем встрече. Он готовится к ней каждый день, — Пурелий обвёл взглядом притихшую знать. — Благородные мужи и жёны, вы все в большой опасности. Кто-то объявил на вас охоту.

— И что же делать? — совсем тихо спросил Бадьяр.

— Как что? Звать на помощь причиноведа Лукоса Шварца.

После разоблачения завороженного, авторитет Пурелия вырос. Недоумение, а местами нескрываемая неприязнь от шапитошности книгочея никуда не делись, но доверие к малышу возросло. Он рассказал, что не знаком с Лукосом Шварцем, однако держит с ним связь.

— Удалённая тайнопись? — резко спросил Гидон.

Пурелий не ответил. Он пообещал барону связаться с причиноведом и сообщить о срочном интересе знати Зелёной долины к его услугам.

— Вызов Лукоса Шварца будет стоить тридцать златниц.

— Это грабёж!

Знать забурлила. Послышались осуждения, смех и даже владеющий собой Мортус взмахнул руками и с шумом выпустил воздух.

— Это же пятнадцать коров или треть стоимости доходного дома, — качал головой казнахрон. — За одно сообщение?

— Мортус прав, — серьёзно добавил барон. — Я понимаю, что ты пользуешься нашим положением и моим расположением к тебе. Но всему есть мера, молодой человек.

Пурелий внимательно посмотрел на Бадьяра. Поведение барона на миг смутило книгочея, но обдумать услышанное он решил позже.

— Мой покровитель, — Пурелий поклонился. — Ваше положение действительно сложное. Думаю, возмущение вызвано не стоимостью, — книгочей повысил голос. — Благородные мужи и жёны! За спасение ваших жизней и изобличение преступника, за пресечение ворожбы насилия в королевский день, а если такое произойдёт, установление виновного и отворот гнева короля с предоставлением доказательств о непричастности знати, причиновед Лукос Шварц возьмёт сто златниц. За мои услуги посредника вы заплатите тридцать. Деньги после выполнения обещанного. Кроме того, мне нужен доступ в любое помещение города и право допрашивать любого жителя, для передачи информации Лукосу. А чтобы вы не беспокоились о сроках, — Пурелий сделал паузу, оглядел присутствующих, повернулся к Мортусу и отчеканил, — я ставлю свою жизнь, что Лукос Шварц не только возьмётся за дело, но установит виновного до наступления следующего королевского дня.

— Браво!

— Эх, хорошо!

— Каков малец!

Публика завелась. Азартные жители Сычигорья с охотой спорили и держали пари. Страсть к главному развлечению всех баронств — игращам — держалась на увечьях, смертях, опасности и непредсказуемости исхода. Книгочей выдал полный комплект, не оставив знати шансов. За это они готовы платить.

— Четвёрка, закрепите договор, — приказал Бадьяр.

— Народница согласна.

— Зельевариус согласен.

— Воевода согласен.

Мортус выдержал паузу. Книгочей появился в городе несколько недель назад, и казнахрон пожалел, что не уделил ему должного внимания. «Истеричен и суетлив. Влюблён в наложницу Ру-Ру. Боится насилия. Слабая родовая сила. Связи со сторонщиками и движенцами не выявлены», — вспоминал Мортус доклад агента воеводе. В тот раз они проигнорировали личность Пурелия, теперь придётся догонять.

— Казнахрон согласен.

— Так тому и быть, — барон утвердил решение, встал и резко сменил внимание. — Эльза за мной! Я уже не могу терпеть.

Тайя стояла на коленях лицом к частоколу. На шею девочки давил хомут, утяжелённый камнями — не убежишь. Тайя ждала решения и молилась королю. «Я прошу послать мне недельные пытки. Нуги совсем маленький, он погибнет без меня, — переживала малышка. — Лишь бы не изгнание, лишь бы не изгнание».

Воровство во всех баронствах считалось лихим занятием, достойным уважения. Законы предусматривали суровое наказание ворам, пойманным на месте преступления. Людей казнили или отправляли жертвами на игрища, давая небольшой шанс остаться в живых. Иногда проявляли снисхождение, изгоняя из городов и посада. Человек уходил в Сторону. Местность, не входившую в земли баронств. Сторона по общей площади занимала семь восьмых частей Сычигорья и находилась между городами и посадами. Это был дикий необжитый ландшафт с одним правилом — Стороне закон не писан. Впрочем, и там поклонялись королю, гнев которого достигал сторонщиков с регулярной неизбежностью.

Итак, воров уважали, но строго наказывали. Правда, наказание ворам применялось только при поимке на месте преступления, и только в присутствии стражников. Успел утащить подальше, успел спрятать — не вор. А если поймали в присутствии людей воеводы, жди наказания. Поэтому торговка удивилась поступку Тайи, отдавшей кочан. Рядом не было воинов, уноси добычу да радуйся. В случае обнаружения в момент совершения, девочка вернула бы украденное. Пострадавшие не возмущались попытке, так как крали все и всегда. Ловкое воровство восхищало жителей. А попался — сам дурак. Попался при стражнике — дурак вдвойне.

Главное, нельзя убегать с добычей при обнаружении. В этом случае кража становилась разбоем, что наказывалось игрищами или казнью. И не важно, как давно совершился разбой и в каком баронстве скрывался преступник. В момент побега он становился разбойником и участь его была определена.

— Поймали воровку, — встретил вернувшуюся Весту один из рабочих.

Веста Кнут посещала кедровую не в качестве народницы. Веста Кнут заходила сюда по зову крови. Ребёнком она сама была сборщицей и до сих пор переживала за добычу элемента.

Сборщиков ценили, поэтому применяли щадящий режим наказания за воровство. Или Сторона, или пытки. Именно такой выбор стоял перед женщиной с кнутом. Тайя зажмурилась.

— Снимите хомут и подведите девчонку.

Рабочие и стражники отметили, что Веста была задумчива. Народница зашла в кедровую, чтобы рассказать о происшествии у Бадьяра, но пришлось заняться прямыми обязанностями. Суд над ворами совершала Веста Кнут. Разбойниками и убийцами занимался воевода.

— Покажи ладони.

Тайя послушно вытянула руки.

— Ушастый гадёныш, — улыбнулась Веста и всё поняла.

Она сразу отметила, как расстроился мальчик, услышав историю про кочан и новую девочку. Зная характер мальца, Веста планировала присутствовать в первый день работы Тайи ожидая провокации. Но срочный вызов к Бадьяру спутал планы. Вот и получила «вора с поличным».

Каждый ребёнок первый день заканчивал с многочисленными порезами на руках и скудным урожаем. Секрет с тремя продувами открывали только на вторую смену. Сборщики через боль от шипоключек посвящали новенького. Отсутствие порезов и хороший сбор по планам ушастого мальчика должны были убедить взрослых в хитрости девочки. Значит, она украла не случайно.

Хорошо бы наказать засранца, но Веста опоздала. Если бы она успела пресечь обман, то по-тихому угомонила бы провокатора, оставив Тайю на работе. Теперь хвоинка обнаружена, стража заметила, нужно принимать меры. Народница решила пристроить на место Тайи брата провокатора, отшлёпать в тёмном углу самого виновника, чтобы до инициации сидел тихо, а девочку пожалела.

— Кто-нибудь видел, как девка лепила хвоинку себе на шею? — строго спросила народница. — Почему она решила украсть в дебютную смену? Выгодней осмотреться и просчитать варианты. И почему так плохо спрятала, раз вы заметили? Молчите?

Следующую смену запустили в пещеры, во дворе находились рабочие, стражники и завороженный лось. Люди начали соглашаться с доводами Весты, кража казалось глупостью. Может, хвоинка случайно прилипла?

— Именем народа Зелёной Долины объявляю приговор!

Тайя испугалась и закрыла уши руками.

— Руки! — рявкнула Веста. — А ну слушать!

Девочка опустила руки.

— Вина Тайи Дикарки не доказана. Но за допущенную оплошность, которая могла стоить убытком в одну хвоинку, Тайю Дикарку лишить права на сбор урожая. Отобрать заработанное и отпустить домой. Суд закончен!

Пурелий активничал. После удачного приёма у Бадьяра Широкого, где книгочею удалось продавить свои услуги, Пурелий Эдур Цес начал готовиться к визиту Лукоса Шварца. Тридцать златниц серьёзная сумма, но молодого человека больше радовала перспектива работы. Полумифическая личность Шварца, загадочные убийства да козни против знати и барона. Это же потрясающе! Никакая философская беседа с торговцем рыбой не заменит предстоящей авантюры. Даже симпатичная Ру-Ру не сравнится… хотя ладно. Она-то может.

Выбежав из зала, где после ухода знати книгочей с воеводой и казнахроном обсудили детали, Пурелий громко скомандовал двум стражникам, охранявших вход в зал.

— Оба за мной! Тебе сбрить бороду, а тебе постирать штаны.

Стражники не шелохнулись. Пурелий, убежавший вперёд, заметил, что его не послушались, досадно топнул ножкой, вернулся и захныкал.

— Да что же вы! Я ведь прошу.

— Они подчиняются только мне или моим людям, — строго сказал воевода, появившийся в дверях.

— А сделайте меня своим человеком? Ну пожалуйста, — комично состроил рожу Пурелий.

Гидон набычился, возможную ссору пресёк Мортус.

— Пурелий прав, воевода Гидон. В таком щекотливом деле не обойтись без помощников. Мы предоставим людей, уважаемый книгочей, но, если не ошибаюсь, для начала вам нужно связаться с Лукосом Шварцем. Помощь нужна?

— Да. То есть, нет. Или да? Вы меня запутали!

Книгочей взмахнул руками и стал бродить кругами да подпрыгивать. «Я его придушу», — кипятился Гидон, смотря на худого бойкого человека, танцующего неуместную галиматью. Беловолосый шут раздражал воеводу и воин сдерживался, как мог.

Пурелий неожиданно закончил танцы. Он кинулся к стражнику и повис на руке, держащей длинный бердыш.

— Ну-ка, крепкий? — кряхтел Пурелий, поджав ноги и дёргая руку вниз. — А так? А если потрясти?

Книгочей висел на предплечье стражника, пытаясь безуспешно согнуть тому руку. Осознав, что могучая конечность воина даже не шелохнулась, Пурелий обиженно опустился на пол.

— Я бы взял этого, — пробубнил книгочей, после чего быстро зашагал прочь.

— Да что за…

— Тише, тише, воевода. Сейчас вернётся.

Действительно, Пурелий, скрывшись за углом, через мгновение прибежал обратно.

— Ага, испугались! — хлопнул в ладоши и заразительно захохотал.

Одиноко отсмеявшись, никто из присутствующих даже не улыбнулся, Пурелий поделился планами.

— Благородные мужи! Очевидно, что я не расскажу секрет связи с Лукосом Шварцем. Вы знаете условия, знаете, чем я рискую. Уверяю, что тридцать златниц отработаю на совесть. Прошу вас, — молодой человек посмотрел на Гидона и слегка поклонился, — именно прошу вас, уважаемый Гидон, выделить мне людей для сопровождения. Если не затруднит, то жду их сегодня перед началом вечернего представления в увеселительном доме барда Балуна.

Пурелий подошёл к стражнику, на руке которого совсем недавно висел.

— У меня ещё две просьбы. Первая. Пожалуйста, не следите за мной, это усложнит нашу общую задачу. И вторая, — книгочей повернулся к воеводе. — Замените стражнику налокотник. Он завороженный. Этого воина я допрошу после, сейчас не имеет смысла, так как человек ничего не вспомнит. Бедняга находится под магическими чарами.

Завороженные доспехи были популярным способом убийства во время войн. Зельем завораживали предмет, после чего его хозяин в определённый момент времени и не по своей воле, а лишь следуя самопроизвольным действиям доспеха кидался на нужного человека. Но в мирное время ворожбой не пользовались в виду дороговизны ингредиентов. Зачарованный налокотник говорил о том, что убийца серьёзно принялся за дело.

Зная, чем грозит эффект чужого налокотника, воевода мигом подлетели к стражнику. Двумя ударами отправили того на пол и снял опасный доспех.

— У вас действительно серьёзные проблемы, воевода Гидон, — добавил Пурелий перед тем, как уйти. — Не ищите во мне врага, храбрый воин. Судя по тому, как вас стараются убить, он ближе, чем вы думаете.