Одержимость (ЛП)

3

КОМНАТУ ЗАПОЛНИЛ ГЛУБОКИЙ ГОЛОС МОНСЕНЬОРА.

– Я приказываю тебе, нечистый дух, покинуть эту слугу Божью вместе со всеми своими приспешниками.

Глаза миссис Лонг распахнулись, и черные пустые зрачки просканировали комнату, спокойно пройдясь по всем присутствующим, после чего остановились на монсеньоре. Это был не мягкий взгляд старушки, он был крадущимся, как у змеи оценивающей свою жертву. Потрескавшиеся губы исказились в гримасе, и она выгнула спину.

– Как покорный слуга Спасителя, я приказываю повиноваться мне, – продолжил монсеньор.

– Лжец, – зашипела миссис Лонг, качая головой вперед-назад. – Лжец, лжец, лжец.

Монсеньор прищурился.

– Он дал мне силу одолеть змей и скорпионов, чтобы сокрушить власть твоего повелителя.

Миссис Лонг села и запрыгала на кровати.

– Лжец, лжец, лжец. Он лжец, лжец. Думает, что может лгать нам, но мы знаем все о лжи, лжи.

Монсеньор уверенно стоял на другой стороне кровати. Он совсем не выглядел испуганным, в отличие от Бриджет, которая до боли сжала зубы, чтобы не лишиться остатков своего ланча. Он наградил Бриджет легким кивком, заверяя ее, что все под контролем.

Женщина ткнула в него длинным, кривым пальцем.

– Мы знаем тебя. Мы знаем тебя.

– Изыди, искуситель, – произнес монсеньор. – Изыди, искуситель, исполненный лжи и хитрости.

– Мы знаем, что ты собой представляешь.

– Я слуга Господа.

– Лжец, лжец.

Монсеньор Рено положил правую руку на лоб миссис Лонг, держа крест у нее перед глазами.

– Узри крест Господа. Узри, ты – вражеская сила.

Миссис Лонг скривила губы и снова зашипела.

Волоски на руках Бриджет встали дыбом. Теперь это было лицо зла. Это было что-то, с чем боролись монсеньор и отец Сантос. Не она.

– Изыди, раб. Возвращайся к своему повелителю.

Зарычав, миссис Лонг вытянула перед собой руки, ударяя монсеньора прямо в грудь. Он пролетел через комнату и врезался в дальнюю стену, где повис, прикованный к стене невидимой силой. Бриджет закричала.

– Ты ничего не знаешь о Повелителе, – сказала миссис Лонг или то, что находилось в миссис Лонг. Голос изменился. Он стал глубоким, скрипучим, но определенно мужским, сопровождающийся рычанием, зарождающимся глубоко в ее теле.

Монсеньор резко рухнул на пол. Бриджет начала двигаться к нему, но он поднял руку.

– Я в порядке, Бриджет. Эта мерзкая сущность и ее повелитель не могут причинить мне вред.

Миссис Лонг провела сухим языком по своим губам.

– У него есть такая сила, о которой ты можешь только мечтать.

Монсеньор встал на ноги; он не показывал ни капли сомнения.

– Отец Сантос, масло.

Молодой священник извлек священный предмет и вытащил из графина пробку. Монсеньор окунул большой палец в священное масло и начертил крест на горле миссис Лонг.

– Нет, нет, нет, нет, нет, – плакала миссис Лонг, корчась на кровати.

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti[6], – закричал Монсеньор. Он направил большой палец на ее лоб. – In nomine Patris. Et Filii.

– Предатель, – завизжала женщина.

– Et Spiritus Sancti.

– Неееет... – миссис Лонг задохнулась от крика, когда Монсеньор прижал большой палец к ее лбу. Пожилая женщина выгнула живот, затем упала спиной на матрас, глаза закрылись, тело поникло.

Все оставались на местах.

Потрясающе.

– Это все? – с надеждой спросила Бриджет.

Монсеньор утихомирил ее.

– Какое правило номер четыре?

– Не теряй бдительности, – прилежно повторила Бриджет. Боковым зрением она заметила, что отец Сантос снова пишет заметки.

Что он делает? Бридж, соберись. Она сосредоточилась на больной, как учил ее монсеньор. Она должна помнить правила.

Правило Номер Один: Не показывай свой страх.

Правило Номер Два: Не проявляй жалости.

Правило Номер Три: Не обращай внимания.

Правило Номер Четыре: Не теряй бдительности.

Правило Номер Пять: Они врут.

С закрытыми глазами она повторяла эти слова снова и снова, как мантру. Ее дыхание успокоилось, сердечный ритм стабилизировался.

Именно тогда она услышала это. Теперь это были не голоса, а хрюканье. Хрюканье животных. Будто слышишь, как стадо свиней свободно бегает по дому.

Не думая, она положила руку на стену, чтобы не упасть.

В ее мозгу взорвалась какофония звуков. Оглушительное рычание, смесь рыка и криков, исходящих от человека и в тоже время зверя. Она могла почувствовать, как стена пульсирует под ее ладонью, как будто существа внутри нее собрались прорваться сквозь штукатурку.

– Бриджет, ты в порядке? – голос монсеньора дрожал.

Ее дыхание было слабым и неровным, в то время как шум продолжал врезаться в уши.

– Да, я... я думаю, что в порядке.

– В чем дело? – спросил отец Сантос. – Что ты слышишь?

– Я... – Вот дерьмо, чего она только не слышала. Она закрыла глаза. – Хрюканье.

– Хрюканье?

– Хрюканье животных. И крики. Они... Я не думаю, что это люди.

– Они собирают силы, – сказал монсеньор. Он сжал в ладони крест. – Будь готова.

Бриджет была без понятия, что значит «быть готовой». Готовой к чему?

Ответ последовал незамедлительно. Фундамент дома задрожал. Бриджет потеряла равновесие и отлетела на пару шагов, пока сильная рука монсеньора не подхватила ее, не давая упасть. Миссис Лонг что-то гаркнула и зарычала, а затем Бриджет с ужасом наблюдала, как тело старушки замерло – ноги подогнулись, руки вытянулись, прижавшись к бокам – и оно начало подниматься над кроватью.

– Иисусе! – вырвалось у Бриджет, позабывшей о том, кто находился в комнате.

– Сосредоточься, – сказал Монсеньор. – Не дай им сбить тебя с толку.

Да, конечно. Сосредоточиться рядом со старушкой левитирующей в футе от тебя? Легко.

Крики и рык заполнили комнату. Отец Сантос оглядывался по сторонам, выискивая источник звука.

– Боже мой, – пробормотал он, перекрестившись.

– Сконцентрируйся, – повторил монсеньор. – Они не могут навредить тебе.

В ответ, по комнате разнесся лающий смех, сопровождающийся порывом ветра, исходящего из стены за кроватью. Фотографии и бутылочки парфюмов посыпались с туалетного столика на пол, превратившись в смесь битого стекла и искореженного метала. Пламя свечей колыхалось и дрожало, отчаянно борясь за возможность гореть дальше. Этот порыв ветра был настолько сильным, что высосал весь воздух из легких самой Бриджет.

Подняв перед собой распятие, монсеньор зашагал против ветра.

– Я приказываю тебе...

– Дурак! – раздался гул голосов – дюжины голосов с разным тоном и тембром, кричащих одно и то же, – и он исходил из стен, потолка, пола под ногами. – Мы не боимся тебя! Повелитель силен.

Отец Сантос схватил со стола святую воду и присоединился к монсеньору. Он окроплял миссис Лонг сверху вниз, пока монсеньор прижимал край своего епитрахиля к ее шее.

– Изыди, ты, нечистая сила! – прорычал монсеньор.

–Лев из племени Иудина победил[7], – произнес отец Сантос.

– Внемли моим словам!

– И дай моему слову быть услышанным тобой.

Оба священника едва держались на ногах, под потоком нахлынувшего ветра. Репродукция Мадонны с младенцем сорвалась с крючка и пролетела через всю комнату; ее дешевый, деревянный каркас раскололся о стену. Занавески у окна разлетелись и сорвались с креплений.

Монсеньор выставил перед собой ладонь, защищая лицо от ветра.

– Каждая нечистая сущность, каждая бессмертная сила, каждый легион. Мы изгоняем тебя!

Дом снова зашатался, и все трое упали на пол. Бриджет отбросило к двери, сметая за порог соль, посыпанную отцом Сантосом. В одно мгновение линия была разрушена, дверь распахнулась, и оттуда подул ветер, будто все это время ожидавший снаружи. Он вился вокруг миссис Лонг как торнадо. Комната закружилась в хаотическом водовороте, который резал Бриджет глаза и хлестал ее по лицу. Она наклонила голову, едва увернувшись от хрустальной вазы, пронесшейся по воздуху. Она взрезалась в стену, осыпав ее голову и плечи битым стеклом.

Отбросив смятение, она прищурилась и увидела монсеньора, пробирающегося к дверям.

– Бриджет, соль!

Ей хватило доли секунды, чтобы понять, что он имел в виду. Она схватила чашу с солью со стола, пока монсеньор пытался закрыть дверь. Он с тяжелым стоном навалился на нее, и Бриджет услышала щелчок дверного замка. Быстро, насколько могла, она провела солью черту перед порогом.

В комнате все затихло.

Она и монсеньор взглянули друг на друга и улыбнулись. Одна проблема решилась.

Их ликование было прервано сильным грохочущим гоготом. Это был омерзительный звук: дюжина голосов смеялась как один, но в этом смехе не было ни радости, ни веселья.

Зловеще. Вот лучшее этому описание.

Бриджет медленно повернулась и обнаружила миссис Лонг снова вертикально сидящей на кровати, ее глаза были открыты, изо рта на подбородок сочилась черная липкая жижа, пачкая белый хлопок ее ночной рубашки. Сущности снова вселились в нее. Бриджет могла чувствовать их.

Монсеньор Рено кивнул Бриджет.

– Теперь твоя очередь попробовать.

Попробовать. Попробовать поговорить с ними? Попробовать заставить их оставить тело старушки? Попробовать выманить их наружу? Она не знала, что ей делать.

– Бриджет, – сказал монсеньор. – Вспомни правила.

Правила. Точно. Не показывай свой страх. Не проявляй жалости. Никакой жалости. Это больше не человек. Как их называл монсеньор? Одержимые.

Одержимая снова рассмеялась.

– Ты приносишь ребенка, эту маленькую девочку, в жертву? Священник, твоя спасительница покинет тебя.

– Ты сможешь это сделать, Бриджет, – спокойно произнес монсеньор. – Узнай его имя, и ты сможешь его контролировать. Ничего больше не слушай.

Узнать имя. Хорошо. Это должно быть достаточно просто.

– Как тебя зовут?

– Как тебя зовут? – передразнила одержимая. Она хлопнула в ладоши и усмехнулась ей. Прошло всего пять минут с начала ее первого настоящего сеанса экзорцизма, а Бриджет уже чувствует себя полностью проигравшей. Что же ей делать дальше?

Отец Сантос прочистил горло.

– Кхм, может... может попробуешь коснуться ее.

Бриджет взглянула на него. В его руке опять была записная книжка.

– Коснуться ее?

– Так же, как ты это делала со стеной.

– Отец Сантос, – резко прервал монсеньор. – Дайте ей самой разобраться. Ей нужно учиться.

Правильно. Она слышит голоса, когда притрагивается к предмету. Бриджет осторожно вытянула руку и схватила тонкую, с голубыми венами кисть.

Миссис Лонг пронзительно закричала, стоило Бриджет к ней прикоснуться. Этот крик был полон ярости и боли.

– Нет, нет, нет, нет, нет. Это невозможно!

Одержимая испугалась ее?

– Убирайся! – прокричала она. – Оставь нас!

– Как тебя зовут? – повторила Бриджет.

Но Бриджет не нуждалась в том, чтобы демоны произносили свои имена. Они возникли у нее в голове, как будто она прочитала их мысли.

– Рамисон, – сказала она.

Одержимая выворачивала руку, пытаясь освободиться.

– Нет! Почему ты здесь? Как ты сюда попала?

– Откуда она это знает? – спросил отец Сантос. – Это невозможно!

Монсеньор поднял руку.

– Тихо!

Бриджет прикрыла глаза.

– Тулок. – Теперь закричал другой голос. – И Бемерот. Они слуги...

– Не говори ему! – взвыла одержимая. – Он уже знает, он уже знает.

– Правило номер пять, – произнес монсеньор. – Они лгут.

Там был еще четвертый; он чувствовался слабее, чем другие, и сейчас они умоляли его о помощи. Этот демон был другим. Она не могла ни почувствовать его, ни услышать звук его голоса. Его не было в комнате, но Бриджет каким-то образом ощущала его ярость и его ненависть к миссис Лонг и священникам. Хотя по отношению к себе она ощущала только замешательство.

Бриджет улыбнулась. Она смогла его запугать. Круто.

Мелодия одной из любимых песен Бриджет зазвучала в комнате. Ее мобильный телефон. Черт возьми. Она забыла предупредить маму, что будет поздно.

Демоны воспользовались тем, что она отвлеклась.

– Предатель! – завопили они. – Ты будешь наказан за свое предательство.

– Это был твой мобильный? – спросил отец Сантос.

– Извините. – Ее мама будет конкретно раздражена.

– Сконцентрируйся, – мягко сказал монсеньор.

– Да, точно. – Надо заканчивать с этим дерьмом. Ей нужно завершить изгнание и добраться домой до того, как мама накажет ее до конца жизни.

– Кому ты служишь? – вопросила Бриджет, пытаясь как можно лучше воспроизвести строгий, командный голос монсеньора Рено. Она услышала хихиканье отца Сантоса. – Скажи мне, или, клянусь Господом, я...

Ее голос замер. Ощущение покалывания прошлось волнами от кончиков пальцев по всему телу Бриджет. Ее губы побаливали, и, пройдясь по ним языком, она ощутила горький металлический привкус. Было такое чувство, будто она тянула из одержимой энергию, всасывая ее в себя. Жуть как странно… и все же это было...

...приятно?

Сосредоточься, Бриджет! Не обращай внимания на это странное новое чувство и сконцентрируйся на миссис Лонг. Она попыталась припомнить их с монсеньором тренировки. Он рассказывал ей, чего демоны боятся больше всего. Изгнания.

– Расскажи мне, – сказала она. – Или я тебя… изгоню?

Одержимая замерла.

– Да, да, – с улыбкой подтвердила Бриджет. Она почувствовала такую волну уверенности, как будто она точно знала, что делает. – Я изгоню тебя.

– Хорошая девочка, – прошептал на выдохе монсеньор.

Одержимая откинула голову назад и взвыла.

– Нееееееееееееееет!

Ее мобильный снова зазвонил, но на этот раз Бриджет даже не вздрогнула. Сила была на ее стороне; пора заканчивать это. Она взяла в руки старое, морщинистое лицо женщины.

– Скажи мне, кому ты служишь!

Покалывание усилилось, концентрируясь в животе. Ей понравилось ощущение электрических разрядов на коже.

– Амаймон, – прокаркала женщина. – Мы служим Амаймону.

Монсеньор Рено и отец Сантос задержали дыхание.

– Амаймон знает тебя, – сказала миссис Лонг. – Амаймон знает, что ты такое.

Горячая волна прокатилась по телу Бриджет, начиная с кончиков пальцев и омывая ее всю. Из живота она опустилась ниже и зажглась искрой глубоко внутри.

Демон ее возбудил.

Это было неправильно.

Бриджет оттолкнула миссис Лонг от себя и отшатнулась назад.

– Что… что не так, Бриджет? – спросил отец Сантос. – Ты в порядке?

У нее дрожали колени, но как только она отпустила миссис Лонг, странное ощущение прекратилось.

– Да. Да, я в порядке.

– Ты должна завершить изгнание, – сказал монсеньор тусклым, бесчувственным голосом, но когда она взглянула в его сторону, он смотрел на нее с мольбой во взгляде. – Я знаю, что это трудно, но, Бриджет, ты должна продолжать.

– Нет, нет, нет, – бормотала миссис Лонг. – Нет, нет, нет, нет, нет.

Бриджет тяжело сглотнула. Она не хотела опять дотрагиваться до миссис Лонг, но в то же время она почувствовала краткую вспышку чего-то сильного, чего-то, что ей понравилось. Что за извращенку это из нее сделало?

– Продолжай, – подсказал Монсеньор. Терпение не было его сильной стороной.

У тебя получится, Бридж. Просто покончи с этим.

Бриджет подошла к миссис Лонг. Как только ее пальцы коснулись сморщенной кожи старой женщины, могучая энергия устремилась в ее тело, десятикратно увеличившись.

– Ну ладно, слуги Амаймона, – сказала она низким хриплым голосом. Это был уже не ее голос. Он был слишком уверенным и спокойным, чтобы быть ее голосом. – Каковы будут ваши последние слова?

У миссис Лонг глаза выпучились так, будто существа внутри нее знали, что произойдет дальше. Она уже открыла рот, чтобы возразить, но остановилась, начав яростно биться в конвульсиях. Конвульсии остановились так же неожиданно, как и начались, и когда миссис Лонг открыла рот, одинокий голос прошептал:

– Будь осторожна.

Предупреждение застало Бриджет врасплох.

– А?

Старушка сжала руки Бриджет, притягивая ближе.

– Не верь им, – проговорила она так, чтобы только Бриджет могла ее услышать.

– Что? – спросила Бриджет.

– Не верь никому из них.

– Вы о ком?

Но Бриджет не суждено было получить ответ на этот вопрос. Миссис Лонг задрожала и обмякла в ее руках.