Огни мёртвого города

Глава 47, в которой герой не совсем контролирует происходящее

Иваныч кивнул парню, и они вышли в коридор, где уже быстрым шагом, куда-то вправо, шла кучка вооруженных бойцов. Идя за ними по коридору и сделав поворот, все они вышли в полутёмный зал. Оглядевшись, Костя увидел, что он оказался в каком-то большом, но давно заброшенном цеху. Дневной свет проникал из разбитых окон под потолком. Где-то в середине зала ярко светили несколько электрических ламп. Но не это удивила парня. В зале собралось весьма много народу, не одна сотня человек. Все в военной форме и многие с оружием. Костя не успел даже подумать, что это за собрание, как перед ним вырос пожилой усатый мужик в камуфляже.

— Ну, ты где бродишь, Иваныч? — обратился он командиру.

Вместо ответа, тот кивнул на Костю:

— Вот, это Константин. Его племянник. Родной племянник.

Усатый несколько секунд заторможено смотрел на Костю, а затем кивнул, словно понял, пожал парню руку и сказал:

— Отлично! Хоть кто-то из родных будет! Идём!

Он кивнул Косте, призывая идти за собой, и пошел в сторону центра зала.

— Иди, давай-давай, — командир тронул парня за руку, посылая вслед за усатым.

Ничего не понимая, Костя двинулся следом за мужиком, заметив, то Иваныч не идёт за ними. Слова усатого мужика немного озадачили парня. Явно тут говорилось о дяде Юре. Но при чём тут родной? Вспомнилась первая встреча с Иванычем, когда тот заявил, что у них, в партизанах, нет кумовства. Тогда при чём тут: родной или не родной?

Протолкнувшись через толпу, Костя, вслед за усатым, вышел на открытое место. Растерянный парень увидел, что в середине зала — пустое место — правильных размеров четырехугольник, где три стороны — это ряды вооруженных бойцов, а дальняя, последняя сторона — дальняя стена цеха. На этом открытом месте, ближе к стене, на невысокой подставке стоял закрытый деревянный гроб, рядом с которым ярко светили две лампы.

«Э-э-э! — опешил Костя. — А куда мы лезем-то?…»

Усатый обернулся и взял парня за руку:

— Давай!

Оба они вышли на открытое место и быстрым шагом пошли вдоль шеренги в сторону стены.

До Кости, наконец, дошло, что тут проходят похороны и сейчас в этом цеху собрался, возможно, весь личный состав, занимающий этот заброшенный завод. Явно и дядя Юра здесь, не зря же про него только что сказали!

«Ну, мужик и даёт, — досадливо подумал Костя, видя, что все стоящие в первых рядах, смотрят на них. — Не мог задами как-то провести!»

Усатый же, как нарочно, вёл парня чуть ли не посредине зала, а не как надо, прижимаясь к стоящим…

С левой стороны, напротив гроба, держалась кучка мужиков, которые как-то необъяснимо, своим видом, отличались от остальных. Явно это начальство, к которому направлялся усатый. А значит, там и дядя Юра!

Парень начал вглядываться в мужиков, но вдруг усатый остановился, взял за руку парня и остановил его в нескольких метрах от гроба.

— Вот тут стой! — велел он, направившись к замеченному парнем начальству.

«Что за бред??? — только и подумал Костя, который под взглядами присутствующих, чувствовал себя преглупо. — Они тут кого-то из своих хоронят, а я на самом видном месте, хотя никакого отношения к этому не имею!»

Посмотрев вслед уходящему мужику, парень увидел, что усатый подошел к командирам, среди которых выделялся рослый лысый мужик неопределенного возраста. Усатый что-то говорил мужикам, показывая рукой на Костю. Лысый и ещё несколько серьёзного вида мужиков кивнули, словно с чем-то соглашаясь. Усатый вдруг шагнул между мужиками в шеренгу и пропал из виду.

Костя опешил.

«А я? — потрясенно подумал он. — Он что, про меня забыл? Какого… я тут торчу?!»

Он уже хотел быстрым шагом двинуться вслед за усатым, но ноги словно приросли к полу, накатила слабость и парень почувствовал, что словно внутри себя разделился на две части.

Одна его часть вдруг поняла, что здесь происходит и кто именно лежит в гробу рядом, но другая часть сознания делала вид, что ничего не понимает и, повинуясь ей, Костя смотрел на стоящих в шеренге мужиков и настойчиво искал глазами дядю Юру.

Тут же, он вспомнил недавние, непонятные вопросы Никитича о «слухах про дядю», а так же его переглядывание с Иванычем. Стало всё ясно, но поверить в этом, осознать, что так давно стремился к дяде Юре и нашёл его тут, когда он…

В голове стало пусто, и мозг словно онемел. На полном серьёзе парень подумал, что он сейчас грохнется в обморок, как вдруг услышал рядом голос. Костя вздрогнул, резко посмотрел влево и увидел, что между ним и гробом стоит какой-то крепкий пожилой мужик и что-то говорит.

Из последних сил, парень сосредоточился и прислушался.

— Я не мастер эти речи толкать, — говорил оратор, — но сейчас я должен сказать. Знайте, мужики, что когда всё это началось, я сразу понял, что тот блядский цирк, который мы называли своей родиной — закрывается. Но я жизнь уже прожил и когда китайцев увидел, то просто решил повоевать перед смертью. Вот парни были со мной, ну и мы начали тут… действовать, и весьма удачно так… Но как только с Юрием встретились там, за Волгой, то это дело сразу как-то более серьёзный поворот приняло. И я как-то сразу понял, что мы не только «умереть с музыкой» можем, но можем и побеждать даже!

Костя слушал это в каком-то оцепенении, не понимая и половины слов, как вдруг одна из фраз захватила его.

Блядский цирк! — закрутилось в голове.

Парень с трудом удержался, чтобы не прыснуть от смеха. Он стоял и еле удерживался, чтобы не засмеяться во весь голос.

Блядский цирк! — это же ведь так смешно! И почему никто не смеётся-то?

Дрожа от напряжения, Костя больно ущипнул себя за ногу, но это мало помогло. Смех просто рвался наружу. Парень снова взглянул на говорившего и чуть не вскрикнул от ужаса!

На месте мужика, стоял уже другой, седой старик, который что-то выкрикивал злым голосом.

Но когда этот дед заменил предыдущего оратора? Ведь только что тот, ну который про блядский цирк, стоял, а тут на тебе!

Костя оцепенел и покрылся холодным потом.

«Это чего? — заторможено подумал он. — Опять у меня провал в памяти? Как тогда, в лагере?»

Парень внимательно взглянул на старика и подумал, что тот ему вроде бы знаком. Тут же он вспомнил — энергичный бывалый старик с соседнего двора, который призывал народ объединяться! Раньше он носил белые кроссовки и джинсы, а теперь стоит в военной форме и высоких ботинках. Но вид у него всё тот же — бывалый и решительный.

В очередной раз Костя чуть не застонал от осознания своей ничтожности. Вот эти люди — старик этот, Борис, Никитич… В обычной жизни он на таких и внимания не обращал, а теперь, в этой страшной ситуации, они показали себя героями. А он, Костя, такой умный и сообразительный, много раз уже обделался по полной, и лишь чудо спасало ему жизнь.

«Идиот, идиот, идиот…», — думал про себя Костя.

До него донеслись слова старика.

— И тогда! — выкрикивал тот. — В каждом городе вы воздвигнем памятники и на каждом золотыми буквами выбьем имя каждого павшего! Каждого!

Послышался гул. Парень вздрогнул и через пару секунд понял, что это не снаружи, а у него в голове гудит. Слова же старика, словно эхом, отдавались в мозгу Кости. Зрение вдруг потемнело, и парня окутала непроглядная темнота и звенящая пустота.

«Вот оно! Опять!» — беспомощно подумал он, и вдруг, неожиданно для себя, сказал вслух:

— Выбьем имя каждого павшего!

— Что-что?

Парень вздрогнул, очнулся, и увидел, что сидит на стуле в кругу мужиков в военной форме. Неподалеку сидел Иваныч. Все смотрели на него, а вопрос задал давешний лысый командир, стоящий в шеренге. Непонятно откуда, но парень знал, что фамилия этого лысого — Градов и он сейчас занял место дяди Юры, возглавив все партизанские силы города. Сейчас этот лысый сидел на табурете, справа от Кости и смотрел на него.

Парень понятия не имел, как он очутился в этой комнате, и поскольку все остальные тоже смотрели на него, он, каким-то чудом, взял себя в руки и сказал:

— Да этот, Дмитрий Борисович, который говорил, у гроба, что мы на памятниках выбьем золотом имя каждого, кто погиб. Ну и я про всех наших и про тех, которые у Трубы погибли.

— У какой трубы? — прищурился лысый Градов.

— Ну… Которая у котельной, в овраге между Ворошиловским и Центральным…

— А, эта… — кивнул лысый, словно что-то вспомнил, и на несколько секунд задумался.

— Так они, зачем там были, в котельной? Кто их убил? — сам не зная зачем, спросил парень.

— Это всё Лучника дела, — поморщился командир. — Вернее, его наставника, Татарцева. Он это предложение привёз. Некие уроды с Запада сделали нам интересное предложение. Мы согласились. На высоких точках разместили их оборудование «для мониторинга внешней среды». Я так думаю, это были либо конкуренты американцев, либо их враги, но тоже из лагеря НАТО. Узнали, что будет применено новое оружие и решили разведать, «снять параметры». Это ведь совсем какая-то новая фигня. Вроде бы пуляли по городу с орбитальной военной станции. Разумеется, мы не знали про этот обстрел, но когда узнали, что что-то будет, сразу дали сигнал на выход из города.

— Так, а кто же их убил-то?..

— Не знаю, Костя, — опять поморщился Градов. — Может это конкуренты тех, кто оборудование разместил. А может конкуренты конкурентов. Есть также версия, что это те, с кем у нас договор был. Подумали, что мы можем что-нибудь выкинуть и решили силой эти штуки с данными вернуть. Я, правда, не верю в это, но такое вполне может быть. И эти штуки, кстати, не на одной той, твоей, Трубе были. Они по всему городу установлены были. И сейчас вот только приходят сведения, что все, кто были вокруг, все наши, уничтожены!

— Так это что, получается, что наши там за просто так погибли?..

— Нет, Костя. Мы же эту херню не просто так разместили. Договорённости были. Они их выполнили. О чём договаривались? Я тебе сейчас не могу сказать, Костя, ты ведь ещё тут, в городе останешься. Поэтому, на всякий случай, тебе лучше знать поменьше. Но потом я тебе расскажу всё.

«Это, если доживу, — подумал парень. — И, не кончу, как наши у Трубы».

Вероятно, это же подумал и лысый командир, поскольку сказал:

— Но, в любом случае, мы никого не забудем. И потом, когда всё наладится, а я верю в это, мы всех вспомним поимённо и действительно, золотом выбьем имя каждого!

Костя отвел от него взгляд, посмотрев на остальных, ожидая от них подозрительных и даже насмешливых взглядов, но никто так на парня не смотрел. Все сидели с серьёзным видом.

«Видимо у меня опять провал случился, — озадаченно думал парень, стараясь придать себе серьёзный вид. — Я ведь ни хрена не помню, как там прощание закончилось и как мы вообще сюда пришли!»

Он вдруг обратил внимание, что все встают и смотрят в сторону. Глянув туда-же, Костя увидел, что дверь в комнату открылась, и в проёме показался боец в военной форме, и в чёрном бронежилете. Он подвинулся в сторону и в комнату шагнул Борис. Вставшие мужики стали пожимать ему руку и только сейчас Костя заметил, что он ничего не слышит. Он видел лицо Бориса, как тот открывал и раскрывал рот, но парень не слышал ни звука.

«Это ещё, что у меня такое?» — со страхом подумал он.

Тут же он заметил, что не может пошевелиться.

«Чё за нах???» — ещё более удивился Костя.

Он попытался поднять руку, но не смог. Задыхаясь от испуга, Костя попробовал привстать со стула, но не смог и шелохнуться.

«Вот это, блин, да! — беспомощно подумал он. — Вот это, блин, нафиг!»

Только сейчас парень заметил, что не может даже повернуть голову. Он сидел и тупо смотрел перед собой. Борис пожимал руки мужикам, а Костя смотрел, словно зритель через видеокамеру. Неожиданно картинка начала темнеть, словно кто-то убирал яркость экрана. Взгляд темнел, пока глаза не закрыла тёмная пелена.

«Приехали, — только и подумал Костя. — И что дальше?»

Он попытался моргнуть, но вдруг понял, что не знает и не понимает, как моргнуть и как закрыть или открыть глаза! Не зная, что делать, парень просто таращился в темноту… Через какое-то время ему стало казаться, что это не просто темнота, а пустая комната, хотя… Это явно какое-то пространство.

«Это космос, — ошарашенно подумал Костя. — Я же космосе! Хотя… погодите. Какой ещё космос? Это ведь просто темнота, тут и звёзд нет. Хотя… Может я внутри чёрной дыры? Вряд ли. Может, тут просто звёзд рядом нет? Но метеориты и другой мусор должны летать».

В этот момент он почувствовал легкий пинок в руку.

«Метеорит!» — чуть не воскликнул в ужасе Костя, как вдруг, взгляд его прояснился и он увидел, что по-прежнему сидит на стуле и сидящий рядом Иваныч смотрит на него.

— Ты чего? — тихо спросил командир.

— Да судорога ногу свела, — соврал парень и потёр рукой коленку, одновременно удивляясь своей способности говорить и шевелиться. — Наверное, отсидел.

Иваныч кивнул и отвёл взгляд. По тому, как он быстро отвлёкся, Костя понял, что окружающие и не замечают его «странностей». Осторожно оглядевшись, он увидел, что и правда мужики вокруг сидят и смотрят на Бориса, который сидел на табуретке перед лысым. Видимо, и правда, они не замечают, что у их соседа тут весьма конкретные проблемы с башкой.

Костя прислушался к разговору.

— Конечно, — говорил Градов. — Будем объединяться. Это без вопросов. Конечно, я встречусь с вашим главным, но Костя нам рассказал всё максимально подробно, так что это вопрос решённый.

От этих слов парня передёрнуло.

«Костя рассказал? О чём это он? Как я мог в таком расстоянии что-либо рассказать? Я ведь не помню даже, как в этой комнате оказался! Хотя… Возможно, он имеет в виду, что им Иваныч мои слова передал? Да, именно так!»

Послышался тихий писк. Через секунду парень понял, что это писк у него в ушах. Костя просто сидел и обречённо ждал, что последует дальше.

Писк постепенно увеличивался, пока не превратился в громкий звук, словно кто-то дудел в трубу. Неожиданно звук стих и стало тихо. Костя услышал разговор.

— И что у них за «легенда» была? — спросил Борис.

— Да ничего особенного, — ответил лысый. — Сказали, что посланы сюда, на Юг России, чтобы объединить все здоровые силы. Они интересное рассказывали. Дескать, всё это случилось из-за них, из-за их организации. У них там военные, спецслужбы и члены правительства. Мол, все достойные, патриот на патриоте. И вот они решили восстать. Сделали нечто вроде ГКЧП, но так, как надо. Но американцы прознали и решили, что нельзя истинных патриотов к власти допустить, ну и шарахнули атомкой по Москве. И там все ракеты на подлёте сбили, и только одна почти долетела и где-то на окраине свалилась.

— Про это мы тоже слышали, — сказал Борис. — Из разных источников. Но про неудачный переворот никто не говорил.

— Это так, — кивнул головой лысый. — Когда Интернет и остальная связь вырубилась, у нас были умельцы, про радио с разными городами связались. С Ростовом, Калининградом, Питером и остальными. Про переворот никто не в курсе был, но вот многое из того, что эти трое говорили, полностью подтверждалось. И мы им, можно сказать, поверили. Они обещали помощь, говорили, что их верхушка почти вся уцелела, и они не позволят стране распасться. Будут координировать, и опираться на такие вот, народные группы. Ты ведь слышал, что правительство почти сразу, из Москвы в Питер, свалило? Так он говорил, что это правительство сейчас из их сторонников и будет в наших интересах действовать.

— Как бы, всё это логично было, и советы они весьма дельные давали, но уже почти сначала они нас насторожили некие «нестыковки».

— Например? — спросил Борис.

— Например, имена они разные называли. Ты знаешь, есть члены правительства и политики, с которыми на одном гектаре ни один нормальный человек срать не сядет. Блевать от этих имён охота. А вот они называли и нахваливали. Дескать, это патриоты. Если кто Россиюшку из жопы вытянет, так это они. Ну и другие были странности. Перемешано всё как-то было. Вот мы и решили всё-таки их «проверить на вшивость». Без всяких затей, как говорится «взять за пицунду и на кукан». Дела у нас уже совсем серьёзные пошли, и не было времени на эти непонятки. Не знаю, как они просекли. Они вчетвером стояли во дворе, курили. К ним наши парни подошли и просто сказали их главному, что Мельгунов с ним поговорить хочет. Обычное дело, но, они сразу шмалять начали. И вот там это и случилось. Наши парни, кто их брали, они подготовленные были и ни царапины, а вот Мельгунов у окна стоял, смотрел. Да я сам рядом с ним в это время был. Случайная пуля и… Наповал, в общем.

— А с теми что?

— У них без шансов было, и они, наверно, сами поняли. Не мы их кончили, они сами. Яд в зубе. У всех четырёх. И вот хер пойми, кто это такие были. Но судя по яду, это не простые агенты. Вполне возможно, даже из-за бугра. Но кто они на самом деле, пока не выяснить.

— Да, — протянул Борис. — Странное дело. Но, а теперь, какие у нас планы?

— Планы простые. Здесь они выжить нам не дадут, это однозначно. Поэтому будем выходить и всех, кто с нами, выводить.

— Куда?

— На тот берег Волги и дальше, за пределы нейтралки. Они её уже так и называют, ничейная земля.

Лысый грязно ругнулся.

— Куда конкретно? — спросил Борис.

— Направление за Волгу и на северо-восток. Более конкретно я тебе не скажу. Не потому, что не доверяю, а потому, что ты «на земле» работаешь, в зоне риска. У нас, даже в этой комнате, не все это знают. Поэтому те, кто уходят в последнюю очередь, кто прикрывать будет — им лучше не знать точек назначениях.

— А смысл в такой конспирации? Я не в курсе, сколько у вас народа, но подозреваю, что порядочно.

— Так и есть.

— Сдаётся мне там немаленькая колонна, так что её из космоса заметно будет.

— Мы одной колонной не пойдём. Но хоть какая-то, да конспирация, — поморщился Градов. — Ты же знаешь наших «западных партнёров». Они суки ещё те — хуже фашистов. Что угодно могут предпринять.

— Боитесь, что с воздуха охоту начнут?

— Не исключаем этого, — подал голос один из мужиков.

Борис посмотрел на того, ожидая, что мужик что-то скажет, но тот молчал. Тогда он спросил, глядя на лысого:

— А выходим подчистую? Никого аванпоста не будет?

— Подчистую уходим. Надеюсь не навсегда, но сейчас они нам тут жить не дадут. Сперва зверьё атаманское и прочие мародёры резвиться будут. А потом они или схлынут или же их прихлопнут. Может, попытаются оборудование некоторых военных заводов вывести. Есть тут у нас задумки, как им помешать. А оставлять тут кого-то я не вижу смысла. Разве, если кто уже идти не сможет по здоровью или из-за возраста. Но это сам, понимаешь, смертники. Для них, и на них, надежды нет.

Борис задумчиво почесал подбородок.

— Так что? — спросил лысый. — Я удовлетворил твоё любопытство?

— Вполне. Я понимаю, сейчас у тебя дел невпроворот, а дальше ещё больше будет, но когда мой Первый подойдёт, я надеюсь, ты уделишь нам немного времени.

— Без вопросов! Тем более, что у меня на счёт ваших турецких связей есть кое-какие мыслишки. А сейчас, и правда, дел много.

— Ну, что? — лысый оглядел сидящих рядом. — За работу!