Орхидея

Глава 3

Когда Вероника Адамс переступила порог ресторана, Орхидея улыбнулась. Эффект, производимый кузиной на окружающих, был предсказуемым: все посмотрели на нее.

Это происходило не только из-за того, что Вероника была очень привлекательной блондинкой, чьи грациозная осанка и манера двигаться притягивали всеобщее внимание. Больше всего ее выделяли белоснежная одежда и окружавшая ее аура безмятежности и спокойствия.

Вероника была уроженкой Нортвилла, членом ориентированной на развитие интеллекта организации «Община Нортвилла» и посвященным практиком эзотерических искусств системы синергетической медитации и комплекса упражнений, известного как метадзен-синергетика.

Нортвилл и институт Норт, связанный с ним научно-исследовательский центр, находились в двух часах езды от Нью-Сиэтла. И община, и исследовательский центр были названы в честь Патриции Торнкрофт-Норт, философа, которая вывела три принципа синергии. Все жители Нортвилла прямо или косвенно работали на институт. Почти все в городе носили белую одежду, за исключением собственных свадеб или похорон.

Нортвиллский институт привлекал самые блестящие научные и философские умы из трех городов-штатов: Нью-Ванкувера, Нью-Сиэтла и Нью-Портленда. За многие годы он заработал репутацию научно-исследовательского центра в области синергетической теории и до сих пор остался непревзойденным. Финансирование осуществлялось за счет фондов корпораций, частных вкладов и всевозможных грантов. Институт ввел свою собственную систему обучения для детей академиков, работавших в научно-исследовательском центре.

Многие люди, связанные с институтом, неизбежно разделили философские принципы метадзен-синергетики. Выполнение медитативных упражнений стало важнейшим отличительным признаком интеллектуально развитых людей.

Орхидея знала все о научно-исследовательском центре, его школьной системе образования и метадзен-синергетике. Она выросла в Нортвилле. Ее родители являлись штатными научными сотрудниками института, и оба старших брата сделали там карьеру.

Все думали, что она присоединится к институту, выйдет замуж и воспитает следующее поколение нортвиллских Адамсов. Вместо этого она отвернулась от наследия и в возрасте двадцати лет сбежала в Нью-Сиэтл в поисках другой жизни.

Семья приняла ее решение, как это было принято у последователей метадзен-синергетики, но Орхидею периодически все еще мучило чувство вины. В конце концов, она была первым членом семьи из трех поколений Адамсов, покинувшим Нортвилл.

Метрдотель поспешил выдвинуть стул напротив Орхидеи. «Несколько минут назад он так не расшаркивался», — отметила она. Эффект, производимый элегантным белым костюмом, белым шарфиком и парой белых туфель на высоких каблуках, был ошеломляющим.

Орхидее внезапно стало стыдно за свои выцветшие джинсы, мятый блейзер, черную футболку и мокасины. Она так и не уяснила до конца, зачем носить белую одежду. Как только она надевала белое, спустя пять минут где-нибудь на самом видном месте уже красовалось пятно. Это был почти синергетический закон природы. Тем не менее, она была счастлива увидеть кузину.

— Привет, Вероника. Как продвигаются свадебные покупки?

— Закончены, слава богу. — Вероника улыбнулась и села на свое место. — Должна признаться, я понятия не имела, что подготовка к свадьбе настолько сложна. Буду рада, когда все закончится.

— Осталась всего неделя.

Возле столика материализовался официант. Он выхватил блокнот и с уважением посмотрел на Веронику.

— Салат из свежего спарж-вокадо, пожалуйста, — сказала она. — С заправкой на краю тарелки. И бутылку ключевой воды «Бекер-Худ».

— Да, мэм. — Официант повернулся к Орхидее.

— Я буду бутерброд с лососе-тунцом с дополнительным майонезом и приправой, большую порцию картошки фри и желе-колу, пожалуйста, — пробормотала Орхидея.

— Извините, — официант сделал паузу, его карандаш замер над блокнотом, — я не расслышал. Вы сказали «большую порцию картошки фри и желе-колу»?

Орхидея почувствовала, что краснеет. Она сердито уставилась на официанта.

— Правильно. И не забудьте острый соус к картошке.

— Записал. — Официант запихнул блокнот за пояс черных брюк. — Будет сделано, леди.

Он повернулся и направился к кухне.

Вероника окинула Орхидею понимающим взглядом.

— Что случилось?

Орхидея усмехнулась.

— С чего ты взяла, что что-то случилось?

— Не глупи. Мы вместе выросли. Иногда я думаю, что знаю тебя лучше, чем твои родители. — Глаза Вероники наполнились сочувствием. — Это из-за анкеты? Тебе позвонили из брачного агентства?

Орхидея закатила глаза.

— Нет, конечно. У меня не было кандидата от агентства с тех самых пор, как мне в прошлом году представили Престона Луса. И думаю, это был ненастоящий кандидат. Я почти уверена, что Престон все подстроил.

— Я все еще не понимаю, как это возможно провернуть, — нахмурилась Вероника. — Он должен был бы знать результаты мультипсихической паранормальной личностной оценки, которую ты получила, когда регистрировалась, а так же всю детализацию твоего парапсихологического портрета. Как он мог добыть такую информацию? Она полностью конфиденциальна.

— Мне кажется, я вычислила, как он это сделал. — Выработка возможного сценария, объясняющего, каким образом доктор Престон Лус мог оказаться для нее идеальной парой, заняла у Орхидеи какое-то время, но она была уверена, что придумала подходящее объяснение.

— Ты уверена, что это не просто легкая паранойя? — уточнила Вероника. — Хотя в наши дни процесс подбора пар доведен до совершенства, время от времени случаются ошибки. К счастью, они почти всегда исправляются до того, как все зайдет слишком далеко.

— То, что Лус — трусливый, низкий, коварный маленький червяк-змея, вычислил не мой консультант из «Идеальных партнеров». Я сама поняла после трех свиданий, что он только хотел использовать меня, чтобы попасть в нужное общество в Нортвилле. Так и случилось.

— Орхидея, ты не знаешь этого наверняка.

— Знаю. А когда я отказалась от очередной встречи с ним, он сказал родителям, что его сердце разбито. Заявил, что готов ждать меня, пока я не образумлюсь. Они даже верили ему какое-то время, хотя я предупреждала, что он их использует.

— Престон может быть на редкость очаровательным.

— Конечно, он очарователен, — Орхидея сузила глаза. — Ставлю мой следующий авторский гонорар на то, что этот подхалим — высококлассный талант-харизматик. К тому времени, когда родители поняли, что он вовсе не тот славный парень, каким казался, было уже поздно. Он просочился в департамент синергетических исследований в институте.

— Признаю, что теперь, пообщавшись с ним в течение нескольких месяцев, я очень рада, что ты не вышла за него замуж, — медленно сказала Вероника. — Не думаю, что он сильно нравится коллегам, но не стоит отрицать, что он отрабатывает свое пребывание в Нортвилле.

— Ты имеешь в виду, что он выбивает денежные субсидии.

Вероника криво усмехнулась.

— Не стоит недооценивать власть человека, который может привлекать большие корпоративные гранты. Институт Норт — это башня из слоновой кости. Те из нас, кто живут в ней, любят притворяться, что мы выше этих грязных, мирских дел. Однако все понимают: для того, чтобы институт развивался, нужны наличные деньги.

Орхидея вздохнула.

— И в итоге, несмотря на то, кем он является, Престон Лус — просто благодетель.

— Да. Он только в прошлом месяце привлек еще двух корпоративных спонсоров. Лус для института — курочка, несущая золотые яйца.

Орхидея поморщилась. Тем временем официант вернулся с подносом.

— Полагаю, он будет на свадьбе?

— Конечно. — Вероника замолчала, пока перед нею аккуратно ставили салат. — Ты же знаешь, как принято у нас в институте. Это маленький мирок. Едва ли можно исключить из списка приглашенных высокопоставленного члена исследовательского факультета.

— Наверное. — Орхидея с сомнением посмотрела на блюдо с горячей жирной картошкой. — Я не жажду его видеть, но не беспокойся: сцен закатывать не буду.

— Я и не думала, что ты на это способна. — Вероника полила красиво уложенную на тарелке зелень из маленькой ложечки. — Понимаю, тебе всегда нелегко возвращаться в Нортвилл, и присутствие Престона сделает ситуацию для тебя еще более неловкой.

Орхидея откусила кусок от своего сочащегося майонезом бутерброда с лососе-тунцом.

— Справлюсь.

— Конечно, справишься. Но я знаю, что это будет для тебя испытанием.

Орхидея пожала плечами. Вероника была права. Поездки домой всегда были для нее источником напряжения, и с каждым годом становилось все труднее. За это время все ее бывшие одноклассники получили ученые степени и защитили докторские в различных областях, связанных с синергетической теорией. Большинство из них занимали престижные должности в институте, и почти все были женаты и собирались заводить семьи.

В мире, где женитьбу считали моральным обязательством перед обществом и серьезной ответственностью перед семьей, она даже не сумела найти себе мужа.

Хотя, если вдуматься, все, что она сделала в жизни на данный момент, — издала три романа о психоэнергетических вампирах. Достижения, по стандартам Нортвилла, не ахти какие.

«Возвращение в Нортвилл слегка напоминает возвращение в колледж на встречу выпускников, где обнаруживаешь, что ты единственный неудачник в классе», — размышляла она. То, что все считали, будто она отклонила Престона Луса, рекомендованного брачным агентством как потенциального кандидата в мужья, просто из любви к мятежу, еще больше все усложнило.

Вероника задумалась.

— Знаешь, что ты должна сделать?

— Что? — с набитым ртом спросила Орхидея.

— Приезжай на свадьбу со спутником от агентства.

Орхидея чуть не подавилась.

— Шутишь?

— Я серьезна. Это бы для тебя все упростило.

Орхидея медленно опустила бутерброд.

— Вероника, я же только что рассказывала тебе, что от моего брачного агентства не было ни одного звонка с тех пор, как мой консультант попытался соединить меня с Престоном.

— Ну и?

Орхидея в отчаянии нахмурилась.

— Говоря прямо, я не могу найти спутника. Во всяком случае, в брачном агентстве, а в моем возрасте это единственное, что имеет значение.

Вероника безмятежно улыбнулась.

— У тебя же есть друзья. Приведи одного из них и выдай за кандидата от агентства.

Орхидея ошарашенно уставилась на кузину.

— Не могу поверить, что ты это сказала. Приехать с фальшивой парой на твою свадьбу?

— Почему нет?

— Мне уже снятся всякие кошмары. Благодарю покорно, но я не хочу увязнуть в проблемах еще больше.

Вероника обеспокоенно нахмурилась.

— Тебе снятся кошмары? Почему?

Орхидея обмакнула кусочек картошки в соус.

— Вероятно, потому что со мной снова связались из «Парасинергетики». Несколько дней назад я получила от них письмо. Они хотят, чтобы я вернулась и продолжила исследование ледяных концентраторов, в котором участвовала три года назад.

— То, из которого ты ушла, так как ученые хотели, чтобы ты фокусировала для сумасшедших преступников?

— Да, то самое. — Орхидея поежилась.

Парапсихические таланты, для которых доктор Гилберт Брейсуэлл, директор «Парасинергетики», просил ее фокусировать, не просто страдали умственными расстройствами, но и имели ярко выраженные преступные наклонности. Чернота их талантов оттолкнула Орхидею. Морган Ламберт и Тео Уиллис также не пожелали идти на поводу у исследователей, желавших выяснить, смогут ли ледяные концентраторы справится с такими психически больными талантами. Но первая взбунтовалась именно Орхидея, что и привело к завершению проекта. Она ушла из «Парасинергетики» в середине исследования. Морган и Тео последовали за ней.

— Я ненавидела это место, — сказала Орхидея. — К этим глупым исследованиям я вернусь в самую последнюю очередь.

— А другие ледяные концентраторы, которые были задействованы в проекте?

— Я все еще дружу с Морганом Ламбертом. — Орхидея отставила недоеденную картошку, так как внезапно потеряла аппетит. — Однако вчера я узнала, что Тео Уиллис недавно погиб в автокатастрофе. Говорят, он сорвался с обрыва. Скорее всего, самоубийство.

— Как грустно.

— Тео не был мне другом в твоем понимании. Не думаю, что у него вообще были друзья. Тем не менее, он, я и Морган сблизились во время пребывания в «Парасинергетике». Он был немного чудаковатым, возможно, даже сумасшедшим. Но он все-таки был ледяным концентратором, как и я. Все считают, что мы не совсем нормальные.