Отель «Манифик»

5

В ту ночь мне снилась не магия, а простые радости Алиньи: как мы лазали по деревенской ограде, как несли в корзинке свежий хлеб, как мама листала сборники нот на нашем кухонном столе, растрескавшемся от солнца.

Эти сны забились в дальние уголки моего сознания, не желая его покидать, когда наутро я проснулась от Зосиного дыхания, щекочущего мне ухо.

– Выглядишь как взъерошенный тролль! – объявила она.

– Отвяжись, гоблин!

– Ведьма в туфельках феи!

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь. – Я покосилась на сестру и увидела, что она весело смеется. Медленно села. Вместо старого платья на Зосе была белая блузка, заправленная в черную, тщательно отутюженную юбку. – Где ты это взяла?

– В шкафу нашла. Как на меня сшито! Представляешь? – Она хлопнула в ладоши и поглядела в потолок. – Спасибо, достославная богиня отеля!

– И как такое вообще возможно? – спросила я. Шкаф с виду был самый что ни на есть обыкновенный. Мешок с вещами Зоси лежал на полу. Удивительно, что она еще не украсила комнату мамиными безделушками. Над мешком висело черное платье горничной. Судя по длине, предназначалось оно вовсе не Зосе.

Я буду работать горничной.

Мне представилось, как хорошенькая Зося выступает перед гостями под шквал аплодисментов, а я прячусь по углам со шваброй в руках. «Зато мы вместе», – напомнила я себе, чтобы загасить волну зависти, накрывшую меня с головой.

Платье было сшито добротно, и на том спасибо. Я пробежала пальцами по белому кружевному воротничку – такому мягкому, что аж дух захватывало! Мне даже сделалось стыдно: а вдруг я недостойна к нему прикасаться?

– У тебя такой вид, точно тебе бриллиантовую корону пожаловали, – со смехом подметила Зося, подняв на меня глаза. – Уж не знаю, кто это все устроил, но от души ему благодарна! – призналась она и стянула с тарелки, стоявшей на туалетном столике, кусочек яблочного пирога.

– Только не говори, что богиня и пирог нам принесла.

– Он сам собой появился. Попробуй. Пахнет просто сказочно!

– А какой запах у сказки?

– Вот заодно и узнаешь! Вкус, кстати, под стать аромату! – Зося откусила кусочек и простонала от удовольствия: – Попробуй!

Я нетерпеливо схватила кусок, откусила один раз, потом другой, и сама не заметила, как от него остались одни только масляные крошки, которые я принялась слизывать с пальцев. Зося усмехнулась, а я, не обратив на нее внимания, принялась отряхивать свое старое платье. Ткань хрустела под пальцами, точно засохшая вафля.

Сестра кивнула на узкую дверь по соседству.

– Умыться можно вон там. И переоденься, пожалуйста. А то у тебя-то наряд вовсе не сказочный, не подходи в таком к моему пирогу!

Справедливое замечание. Я чуть не расплакалась, когда увидела фарфоровую ванную с мылом пастельных цветов. Оттерев кожу докрасна, я переоделась в черное платье и покружилась на месте – до того нарядной я себя в нем ощутила. Спрятав мамино золотое ожерелье под высоким кружевным воротом, я вышла из ванной.

Зося присвистнула.

– Кто бы мог подумать, что под твоими мешковатыми лохмотьями прячется такая фигурка!

– А ну тихо!

Она фыркнула.

Когда под дверь нам подсунули плотную карточку цвета слоновой кости, мы обе обернулись. На передней ее стороне золотыми буквами было отпечатано:

В памяти пронеслись события вчерашнего вечера. Кор обещал разыскать меня до инструктажа и объяснить, почему он так странно себя повел, увидев мой контракт. Над кроватью висели часы. Уже давно пробило десять.

Кор мог и забыть про свое обещание. Но, зная его, проще было предположить, что он поставил на мне крест, решив, что мне уже ничем не помочь. От мысли, что с моим контрактом что-то не так, мне стало не по себе. Долго дожидаться ответов не хотелось. Поэтому я натянула на ноги новые башмаки, найденные у шкафа, – удивительно, но и они пришлись точно впору.

Зося удивленно поглядела на меня.

– Куда это ты?

– Пойду прогуляюсь. – Я щелкнула ее по носу. – Надо Кора найти.

– Можно с тобой?

– Сегодня твой первый рабочий день. Вдруг ты из-за меня опоздаешь? Лучше отдохни пока. – Да и потом, я сомневалась, что Кор хоть что-нибудь мне расскажет в присутствии маленькой сплетницы, что хвостиком ходит за мной. – Я вернусь совсем скоро.

– Жани, погоди…

Но я одним строгим взглядом прервала все ее возражения. Зося со стоном повалилась на кровать. Подушки полетели вниз и замерли в паре дюймов от пола. Меня так и подмывало заглянуть внутрь одной из них. «Потом», – сказала я себе и взялась за ручку двери.

– Только на свечи не смотри, – пробурчала Зося.

Я вернулась к Зосе и заправила непослушный локон ей за ухо.

– Тебе нечего бояться. Мы же с тобой в том единственном месте, где магия безопасна, в конце-то концов.

Я вышла из нашей комнаты и по служебной лестнице поднялась наверх в надежде, что выйду в фойе отеля. Но спустя пять минут подъема лестница неожиданно сменила направление и повела меня вниз.

В итоге я оказалась на втором этаже, в коридоре, залитом светом свечей и увешанном блестящими зонтиками, из-под которых лил дождь.

Я сунула руку под один из зонтов, и моей щеки коснулся порыв влажного ветра. Идя по коридору, я быстро притрагивалась к дождям, льющимся под зонтами. Тут были и тропические ливни, и беспощадные бури. От аквамаринового зонтика исходил аромат летних гроз из моего детства.

А от темно-синего зонта по соседству веяло морским бризом. Я коснулась одной из вощеных спиц и тут же пожалела об этом. Чувство было такое, будто меня качает на волнах разъяренного океана. Все внутри сжалось. К горлу подкатила тошнота.

Меня схватила чья-то рука и резко дернула обратно.

Я обернулась и увидела миниатюрную горничную со светлой кожей, румяными щечками, белокурыми локонами и заостренным подбородком. На вид она была моей ровесницей. Платья на нас были одинаковые, только у нее на плече была приколота стальная бабочка.

– Не надо трогать зонтики, – строгим тоном сказала она.

Я вытерла взмокший лоб.

– Это я уже и сама поняла.

Следом за девушкой подошли еще пять горничных с идеальными прическами. Я сделала глубокий вдох через нос, моля небеса о том, чтобы меня не стошнило прямо на их начищенные до блеска рабочие башмаки. К счастью, тошнота поулеглась.

– Занятные зонтики, правда? Они только вчера появились.

– Правда?

– Коридоры постоянно меняются, – пояснила горничная и внимательно всмотрелась в мое лицо. – А ты, должно быть, Жани. Уборщица, которую я жду.

Я сощурилась.

– А ты кто?

– Беатрис, – ответила она. – Главная экономка и твоя новая начальница.

В свои юные годы она на начальницу ни капельки не походила. Мне вспомнились слова Кора про испытательный срок. Если это и впрямь моя начальница, трогать зонтики у нее на глазах точно было сомнительным решением.

Уж не знаю, что за выражение проступило тогда на моем лице, но, должно быть, окружающих оно позабавило – недаром остальные горничные начали хихикать. Прекрасно.

– Кор рассказал мне, что принял тебя на работу и определил ко мне. – Беатрис смерила меня взглядом. – Должно быть, тебе не говорили, что персоналу запрещено покидать пределы фойе без сопровождения до завершения инструктажа.

Еще одно правило, которое я уже успела нарушить.

Я вскинула руки.

– Клянусь, я этого не знала.

Остальные горничные принялись перешептываться, то и дело косясь на меня. Страшно захотелось сбежать куда-нибудь подальше.

– Все живо марш в прачечную, – прогнала их Беатрис, а потом схватила меня за локоть. – А ты стой. Дорогу в служебный зал я тебе сама покажу.

– Подожди. Подскажи сперва, где мне найти Кора? Он вчера сказал, что хочет перед инструктажем со мной поговорить.

– О чем?

– Ну… точно не знаю, – быстро ответила я, не понимая, стоит ли упоминать про контракт.

Беатрис смерила меня взглядом.

– Кор, скорее всего, в салоне. Я покажу, где это. За мной. – И мы пошли вниз по лестнице. Не успела я и глазом моргнуть, как мы оказались среди зала, полного гостей.

В жизни не видела такой пестрой толпы. У нас с Зосей, как у многих жителей верданньерского юга, были темные волосы и оливковая кожа, а постояльцы отеля «Манифик» являли собой палитру самых разных оттенков кожи и телосложений. Все были разодеты в яркие костюмы, на всех сверкали украшения, точно каждый намеревался к обеду уже победить в местном конкурсе красоты.

Я поспешила следом за Беатрис и нечаянно влетела в гостя с желтовато-коричневой кожей и большими зелеными глазами.

– Простите, пожалуйста, – прошептала я.

Тот хмыкнул, развернул большой розовый веер из крашеных павлиньих перьев, взял под руку бледнокожего господина с мелкими кудряшками, рассыпавшимися по эполетам. Они оба отпили шампанского из серебристых трубочек.

– Смотри, куда идешь. – Беатрис схватила меня за руку. – Если расстроишь кого-нибудь из гостей и метрдотель узнает об этом… – Она поджала губы, и я невольно напряглась.

– Ну что за роскошное утро! – воскликнула величавая пожилая дама. Если у Кора кожа была медной, то у нее – на тон темнее. Одета она была в пляжную тунику и шляпу, украшенную яркими цветами.

Всем в Дюрке было прекрасно известно, что приглашения действительны две недели, иными словами, что во время путешествия климат изменится четырнадцать раз.

– Если отель перемещается каждую ночь, откуда им знать, как одеваться? – спросила я. На их месте я бы растерялась, не понимая, что брать с собой.

– По всему отелю стоят погодные шкафы, но большинство гостей предпочитают путеводители. Информация в них появляется сразу же, как метрдотель решит, куда мы отправимся дальше. Иногда – накануне прибытия, иногда – всего за несколько минут до него. – Беатрис едва заметно улыбнулась. – Забавно наблюдать, как гости тогда суетятся.

Она достала практически пустой лист бумаги, наверху которого темнела надпись – Itinéraire de l’Hôtel Magnifique[5], а рядом алел след от губ – словно какая-то дама решила промокнуть этим листком помаду.

– Время от времени вылавливаю их из мусорок, – пояснила Беатрис. – Оставь у себя. Чтобы знать, чего ждать. – Она кивнула в сторону.

У самого входа возвышались двадцать окон, и у каждого стояло по яркому апельсиновому дереву. За ними виднелся пляж с белым песком, но сами окна изумили меня куда сильнее.

– Ничего себе…

– Говорят, окна общаются друг с другом и сообща решают, под каким углом лучше показывать Дальнюю-Даль, после чего изображение воспроизводится по всему первому этажу.

И правда: каждое окошко скорее не выглядывало наружу, а отображало один и тот же вид на пляж. Я так и застыла от удивления, когда из отеля вышла женщина в струящемся алом платье, а потом появилась сразу во всех двадцати окнах.

Беатрис улыбнулась.

– Впечатляет, правда?

За спиной у нее виднелась табличка, обвитая позолоченными лозами. На мгновение мне показалось, что из-за золотой листвы выглядывает женское лицо. Но сама табличка – в сравнении с окнами – оказалась вполне себе обычной. На ней были изображены стрелки, указывающие, где искать уборные, гардеробные: для обычной одежды и дождевиков, Изумительный бальный зал и Изобильный буфет. К табличке подошел служащий в ливрее и повернул влево стрелку, которая указывала на буфет и прежде смотрела вправо.

Беатрис вздохнула.

– Опять буфет сместился? Ну и как тут порядок поддерживать?

– А что, комнаты меняют свое положение случайным образом?

– Ничего случайного тут нет. Комнаты появляются тогда, когда они нужны. Игровые, к примеру, возникают лишь в непогоду, и там каких только игр нет! Некоторые бальные залы возникают, только когда гостям не хватает праздника. Есть и другие помещения, которые являются лишь по требованию. Как-то раз мне встретилась комната, от пола до потолка забитая фарфоровыми тарелками! – Беатрис нахмурилась. – Так и не поняла, для чего.

– А я как раз сегодня попала на странную лестницу, которая изменила свое направление.

Беатрис кивнула.

– Да, отель постоянно меняется, чтобы разместить гостей, добавляет новые коридоры, совершенствует планировку. Ты привыкнешь.

Пока я слушала ее рассказ, я наконец поняла, что же у нее за акцент. В Дюрк часто прибывали паромы с севера, и их состоятельные пассажиры разговаривали точно так же.

– А ты, случаем, не с севера Верданна?

– Не вздумай такое говорить! – оборвала меня Беатрис. – Работнику может быть больно думать о доме, раз он так далеко! Лучше вообще про это не напоминать! Это невежливо!

– Я не подумала… – начала было я, и неожиданно все в фойе затихли. Что-то прошелестело совсем рядом со мной.

– Кажется, метрдотель определился с маршрутом на завтра, – догадалась Беатрис.

Все гости потянулись к карманам и сумочкам и достали тонкие путеводители. И вскоре комнату наполнили восклицания на самых разных языках.

Я тоже достала из кармана яркий листок и пробежала пальцем по блестящим фиолетовым буквам, которых еще не было на бумаге всего пару минут назад. Женский энергичный голос – тот самый, который я слышала у порога, – прочел строки следом за мной.

Женщина добавила:

– Натяните получше шляпы и завяжите платки! Ветер – ловкий воришка! – Пауза. – Отбываем в полночь!

– Кто это такая? – спросила я.

– Ты слышала женский голос? – Беатрис округлила глаза. – Никто этого не знает. Странно, что ты его вообще уловила. Он общается только с гостями.

Я провела пальцем по путеводителю, представляя, как там фиолетовыми чернилами проступает название Алиньи. А когда подняла взгляд, Беатрис была уже далеко. Я кинулась следом за ней, мимо высокого авиария. Внутри так тесно переплелись белые лозы, что толком ничего не было видно.

– А где вход?

– Его нет. Вход в авиарий разрешен только метрдотелю и Хелласу, Ботанику. – При упоминании последнего она помрачнела. По всей видимости, он не слишком ей нравился. – Пойдем. Метрдотель не любит, когда прислуга слоняется без дела.

Пока мы пересекали оставшуюся часть фойе, Беатрис указывала мне на альковы и поясняла, в честь кого из сановников или герцогинь они названы. Эти имена не задерживались в моей памяти – меня до того увлекали виды, что слов я толком и не слышала.

Наконец мы подошли к стеклянным дверям, отделявшим фойе от тускло освещенного зала.

– Пришли, – сообщила Беатрис.

Потолок в зале был в пару этажей высотой, сверху свисали хрустальные канделябры с разноцветными огоньками. Над сценой, прямо в воздухе, парила женщина: под ногами у нее были блестящие звезды, а пальцами она перебирала струны огромной арфы, услаждая гостей нежными звуками. Над входом цветным стеклом были выложены слова: salon d’amusements[6].

Мне вспомнилось, как я впервые повела Зосю в центр Дюрка. Мы остановились у ресторана, попивая горячий шоколад, и долго хихикали над моими историями про роскошную жизнь богатых гостей, обедавших за стеклом. Но тот ресторан этому салону и в подметки не годился.

– Я знаю, что Кор сюда заходил. Если он еще тут, лучшего места для разговора не найти, – сказала Беатрис.

– А горничным можно внутрь? – уточнила я, не заметив среди гостей никого из обслуги.

– Только до обеда, пока посетителей мало. Повезло тебе, что ты в обслуге работаешь. Кухаркам вот сюда вообще путь заказан. – Она указала на лестницу. – Она ведет прямиком в служебные залы. Расписание свое узнаешь на инструктаже. – С этими словами она удалилась, бормоча что-то про грязные простыни.

Я осторожно заглянула в салон, но Кора не увидела. Зато заметила Ирсу – та готовила напитки за барной стойкой. Наверняка она знает, где его искать! Не успев передумать, я направилась к ней и опустилась на барный стул.

Бар был заставлен бутылками из коричневого стекла, в которых плескались разноцветные напитки. Среди них я заметила ту самую золотистую пасту, которой Ирса мазала порез моей сестры. А рядышком, как раз напротив меня, стоял необычный пузырек с серебристым дымом. Я приподняла крышечку, украшенную драгоценным камнем, и крошечное облачко вытекло наружу.

Ирса тут же нагнулась и закупорила пузырек.

– И минуты в салоне не пробыла, а уже открываешь это?

– А что там такое?

– Попробуй капельку.

Я подскочила, разглядев за стеклом пузырька жуткое, исхудавшее лицо с запавшими глазами.

– Это склянка с ночным кошмаром. У каждого уважающего себя алхимика есть такая.

– Так вы алхимик? – спросила я. Я слышала про алхимиков, которые приторговывают средствами от всех болезней на улочках северного Верданна и готовят зелья, которые легко можно принять за волшебные. – Но ведь алхимия – не…

– … не настоящая магия? – Ирса подавила смешок. – Так многие думают, особенно учитывая, что почти все алхимические зелья сегодня – пустышка. Сюминары создали их при помощи своей магии до того давно, что их уже разбавили тысячу раз, если не больше. Но только не здесь. – Ирса скользнула взглядом по мерцающим склянкам. – Почти все эти зелья – наисвежайшие, и приготовила их ваша покорная слуга.

– Вы заточили кошмар в бутылку?

– Да, но рецепт этого зелья был придуман давным-давно, и совсем другим сюминаром. Время от времени то тут, то там попадаются оригинальные ингредиенты. – Она спрятала пузырек и достала напиток цвета гранатовых камней, залитых лунным светом. Он замерцал в полумраке. – Да не бойся ты, это просто сок.

– Можно ли вам верить?

– Да делай как знаешь. Некогда мне об этом тревожиться. – Она торопливо встала.

– Погодите! Я ищу Кора! – крикнула я, но Ирса уже обслуживала одного из гостей.

Вот черт.

Не желая уходить, я поднесла к губам стакан сока и сделала крошечный глоток. Ресницы тут же затрепетали. На вкус напиток оказался точь-в-точь как тартинки с консервированными абрикосами, которые я прошлым летом покупала у уличного торговца – симпатичного смуглого парня со светло-карими глазами. Он тогда робко мне улыбнулся, а деньги брать отказался. На следующий день я пришла его искать, но его тележки уже и след простыл.

Я вдохнула поглубже – и вдруг почувствовала запах его одеколона и согретой солнцем кожи. Напиток стал еще слаще, а вкус абрикоса разлился по языку. Я и сама не заметила, как осушила стакан, а салон заполнился новыми гостями.

Хорошенькая официантка с янтарной кожей смерила меня взглядом.

– Горничным уже поздно тут находиться.

– Извините. – Я сползла со стула.

Но тут сильная рука уперлась мне в поясницу, не дав уйти.

– Она со мной, – заявил резкий мужской голос.

Официантка застыла как вкопанная. Потом сделала реверанс и быстро удалилась.

Когда Кор опустился на соседний стул и постучал по пустому стакану, меня сковало напряжение.

– Вижу, кому-то сок пришелся по вкусу?

Сегодня он был гладко выбрит, а волосы убрал за уши. Красавчик, невольно признала я. При виде такого все обитательницы Дома Безье тотчас кокетливо надули бы губки.

Я опустила взгляд. На Коре был тот же пиджак, что и накануне, расстегнутый от шеи до ключиц, и под ним виднелась все та же цепочка. Стоило ему заметить мой интерес, и я тут же отодвинулась на самый краешек стула, а под моим тугим кружевным воротом разлился жар. Губы Кора тронула тень улыбки.

– Нечего так улыбаться, – взволнованно прошептала я. Улыбка сделалась только шире, и я нахмурилась. Хватит с меня! – Я видела, с каким лицом ты вчера взял контракт, когда я его подписала! Ты обещал объяснить, в чем дело! Если с ним что-то не так…

– Не здесь.

– Так, значит, с ним что-то не так. – Мой пульс подскочил. – А в чем проблема?

– Позже покажу, – шепнул он мне на ухо.

– Что покажешь?

– Какая она, твоя сестра? – спросил он, резко сменив тему.

– Ты ведь и сам ее видел.

– Хочу узнать побольше.

Я почувствовала, что должна что-то сказать. И ответила. Во всех подробностях. Кор узнал обо всем – от любимой песни Зоси до ее привычки щипать меня, когда я ночью начинаю дышать ртом и храпеть. Я пыталась прикусывать язык, но слова накапливались во рту, точно слюна, и им не терпелось вырваться наружу. И я их выпускала. Когда я стала сравнивать нашу жизнь в Алиньи с днями в Дюрке, глаза защипало от слез. Я рассказала, как таскала еду из буфета у Безье. Как завидовала тому, что Зося сидит дома, пока я обдираю пальцы до крови в дубильне.

Кор слушал меня внимательно, ни разу не перебив.

– Что, в этот раз обойдется без подколок?

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое.

В его голосе звучало неподдельное сочувствие – мне даже сделалось не по себе. Решив сменить тему, я указала на его деревянный палец, в котором таился нож.

– А что случилось с твоим пальцем?

– Отрезали, – коротко ответил он. – Сколько тебе лет?

– Семнадцать. – Я обвела его взглядом. Выглядел он не сильно старше. – А сколько сюминаров живет в отеле?

Кор скрестил руки на груди.

– Не счесть. А откуда твои родители?

– Из Верданна, откуда еще?

Он внимательно всмотрелся в мое лицо. Я тут же залилась краской.

– Если бы твоя сестра не попала в отель, ты бы сюда захотела?

Сперва я думала сказать – нет, если бы не Зося, я бы осталась в Дюрке, копить на возвращение домой. Но эти слова никак не шли с языка.

– Ну же, – поторопил меня Кор.

– Да, – ответила я, и у меня перехватило дыхание. Это была чистая правда. Не важно, взяли бы Зосю в отель или нет. Отчаянное любопытство влекло меня к тем местам, что мелькали за дверьми отеля. Кипучая жажда переполняла душу, но я старалась к ней не прислушиваться. Ровно то же дурацкое любопытство когда-то и привело меня в Дюрк, заставив бросить наши родные края.

Чувство вины царапнуло меня острым когтем. Я утерла глаза.

– Что такое? – спросил Кор.

– Да так, просто дом вспомнился.

Кор склонился ко мне.

– Скучаешь по нему?

Это еще мягко сказано. Все четыре года жизни в Дюрке меня не покидал гнетущий страх, что я навсегда распрощалась с единственным местом, где чувствовала себя в своей тарелке.

– Как только закончим с работой в отеле, вернемся с сестрой в Алиньи, – сказала я.

– Понятно. А сестра тоже хочет вернуться?

– Ну… само собой, хочет.

Кор вскинул бровь.

– А ты ее спрашивала?

– Нет, но… я… я… – Я начала запинаться и сбилась с мысли. В голове возникло разом столько вопросов, что она того и гляди рисковала взорваться. Я открыла рот и сказала первое, что пришло на ум.

– А почему ты солгал про апельсин?

Кор склонился ко мне так близко, что я кожей почувствовала его дыхание, и мой пульс подскочил.

– Наш метрдотель очень трепетно относится к этим самым апельсинам. Узнай он, что ты разбила один, тебе бы это с рук не сошло. Больше ни о чем не спрашивай.

А как же те странные огоньки на свечах, как же бесконечная магия? Вопросы царапали мне горло, точно крошечные ножички, и рвались наружу, раздирая меня на кусочки.

Я не узнавала саму себя.

Тихоней меня не назовешь, но я никогда так смело не общалась с едва знакомым парнем и уж точно не доверялась так быстро. Вообще, я никому еще не рассказывала о своих дюркских горестях. Гордиться там было нечем.

Я поймала взгляд Ирсы из глубины бара, и тут меня осенило. Недаром алхимики славятся тем, что их зелья меняют сознание!

– Что мне налили? – спросила я, принюхиваясь к остаткам сока.

– Если правда хочешь быть под моим шефством, мне стоит выяснить кое-какие детали.

То есть мои откровения были спланированы заранее. Им.

– Ты попросил ее плеснуть мне волшебного зелья?

– Извини, но иначе никак. Обычно собеседование проводит именно Ирса, но едва ли тебе понравился бы ее подход. Поэтому я упросил ее уступить эту почетную задачу мне, – спокойно пояснил он.

Он думает, будто сделал мне одолжение!

– Да и потом, тебе в сок добавили всего капельку Правды, – продолжал Кор. – С помощью этого снадобья Ирса выясняет, каковы самые сильные стороны потенциального кандидата на должность, и так подбирает лучших исполнителей. Обычно Правду капают на кончик языка в самом конце собеседования.

Во время моего визита к Ирсе до этого не дошло, но Зосю, по всей видимости, эта самая капля не миновала. Недаром она так быстро подписала контракт в чайной. Наверняка так повлияло на нее волшебное снадобье – я на себе прочувствовала, как трудно сопротивляться этой магической силе, когда она огнем струится по твоим жилам.

– А сколько продлится эффект?

– Увы, всего несколько минут. – Губы Кора тронула тень улыбки. – Честное слово, ничего забавнее этим утром со мной не происходило.

– Ах ты мерзавец!

Он вскинул подбородок.

– Ты первая, кому хватило наглости меня так назвать.

– А ты, кажется, не ожидал.

– Что верно, то верно, – едва слышно подтвердил Кор. – Про контракт позже поговорим. Я сам тебя отыщу. Если хочешь продержаться на работе не две недели, а дольше, не опаздывай на инструктаж.

Точно! Я поспешила из бара, вцепившись себе рукой в горло, точно это могло сдержать нежеланный поток моих откровений.