13

Картер взял книгу и стал неторопливо листать ее. На его голове красовалась бейсболка, надетая козырьком назад, а его фланелевая рубашка явно знавала лучшие дни.

— Что ищешь? — спросил он, не поднимая глаз. — Церковную утварь? Или решила освежить в памяти познания в астрологии?

— Вас это не касается, — огрызнулась я.

Я была слишком рассержена, чтобы придумать какой-нибудь другой ответ.

Картер прищурился.

— Джером знает, что ты здесь?

— Его это тоже не касается. А что? Хотите наябедничать?

Мои слова прозвучали дерзко. Я все еще подозревала, что за всеми этими нападениями скрывался Картер. Если так, то гнев Джерома было не самое страшное из того, что мне грозило.

— Может быть. — Он закрыл книгу и положил ее на полку. — Но если я промолчу и позволю тебе продолжать интриги, бесплатное развлечение продлится.

— Не понимаю, о каких интригах идет речь. Неужели девушке нельзя пройтись по магазинам, не рискуя при этом подвергнуться допросу? Я же не спрашиваю, что вы здесь делаете…

На самом деле мне очень хотелось это выяснить. Меня не удивляло, что Картер знаком с Эриком (мы все его знали), но в свете последних событий появление ангела в магазине только укрепило мои подозрения.

— Я? — Он взял книгу, которую только что листал. Она называлась «Как научиться колдовству за тридцать дней». — Как-то нужно оправдать даром потраченное время.

— Нужно, — подтвердила я.

— Похвала мастера. Я польщен. Ну что, успела обеспечить себе надежное алиби? — Он снова положил книгу на место.

— Мисс Кинкейд… — Не успела я придумать ответ, как в комнату вошел Эрик. — Рад видеть вас. Мой друг прислал сережки, которые вы просили сделать.

Я широко открыла глаза, а потом вспомнила про жемчужное ожерелье и про заказанные серьги.

— Я рада, что он сумел справиться так быстро.

— Открытие, сделанное очень вовремя, — вполголоса прокомментировал Картер.

Я пропустила его слова мимо ушей.

Эрик открыл коробочку, и я заглянула внутрь. С двух медных проволочек свисали три крохотные ниточки речного жемчуга. Такого же, как на ожерелье.

— Очень красиво, — искренне сказала я. — Передайте своему другу от меня благодарность. У меня есть платье, к которому этот гарнитур очень пойдет.

— Это хорошо, — заметил Картер, следя за тем, как Эрик выбивает чек. — Я имею в виду подходящие украшения. Коди сказал, что по вечерам тебя трудно застать дома. Вряд ли ты успела прочитать присланную мной книгу.

Я сунула Эрику свою кредитную карточку. Коди видел меня в окружении мужчин на уроке танцев, но о своем предстоящем свидании с Романом я сообщила ему только вчера.

— Когда вы разговаривали с Коди?

— Вчера вечером.

— Как ни странно, я тоже. А сегодня вы здесь. Вы что, преследуете меня?

Глаза Картера лукаво блеснули.

— Я приехал сюда первым. Кто кого преследует? Может быть, ты нарочно придумала эти свидания, чтобы выйти на меня.

Я расписалась на чеке и протянула его молчаливому Эрику.

— Покорнейше благодарю. Мне нравятся энергичные мужчины.

После моей реплики Картер фыркнул. Сношения с другими бессмертными не прибавляли суккубу жизненных сил.

— Джорджина, иногда я думаю, что тебя действительно стоит преследовать. Хотя бы для того, чтобы узнать, что ты скажешь дальше.

Эрик поднял глаза. Если он и ощущал неловкость, оказавшись под перекрестным огнем двух бессмертных, то виду не подал.

— Мистер Картер, не хотите выпить с нами чаю? Вы ведь не откажетесь, правда, мисс Кинкейд?

Я наградила Эрика сердечной улыбкой.

— Конечно, не откажусь.

— А вы, мистер Картер?

— Спасибо, не могу. У меня куча дел. Насколько я понимаю, Джорджине удобнее иметь дело с мужчинами по очереди. Как всегда, был рад видеть вас, Эрик. Спасибо за беседу. А ты, Джорджина… Ну, с тобой мы еще увидимся. Причем очень скоро.

От этих слов у меня внутри похолодело. Чтобы не выдать своего волнения, мне понадобились все мои силы.

— Картер…

Он уже взялся за ручку двери, но обернулся и вопросительно поднял бровь.

— А Джером знает, что вы здесь?

На лице ангела появилась хитрая усмешка.

— Теперь ты хочешь наябедничать на меня, Джорджина? Похоже, мы добились немалых успехов. Имеет смысл продолжить беседу. Ты могла бы спросить, скоро ли изменится погода, а я бы ответил, что ты сегодня чудесно выглядишь, и так далее. Сама знаешь, как это делается.

Я захлопала глазами. Картер цитировал записку, пришпиленную к моей двери.

Джорджина, вы красивая женщина. Настолько красивая, что могли бы заставить пасть даже ангела…

Он делает мне намеки? Играет со мной, как и предполагал Коди? Или это совпадение? Может быть, Картер, бич всей моей жизни, просто издевается надо мной? Я все еще продолжала сомневаться, но если кто-то из ангелов действительно решил уничтожить всех бессмертных в Сиэтле, то Картер был для этого самой подходящей кандидатурой.

— И насколько чудесно я выгляжу? — Мой голос слегка дрогнул. — Этого достаточно, чтобы соблазнить ангела?

Уголки его губ приподнялись.

— Я знал, что ты преследуешь меня. Ладно, до встречи.

Я стояла и смотрела ему вслед.

— Что он здесь делал? — спросила я Эрика.

Он аккуратно поставил на столик поднос с двумя чашками.

— Садитесь, мисс Кинкейд. Я храню ваши секреты. И секреты мистера Картера тоже.

— Понимаю.

Пока Эрик ходил за чайником, я думала о том, что подвергла старика опасности, впутав его в дела бессмертных.

Он быстро вернулся и наполнил чашки.

— Я поставил чайник еще до вашего прихода. Хорошо, что вы пришли вовремя.

Я сделала глоток. Еще одна травяная смесь.

— Как называется?

— Желание.

— Годится, — решила я. Об ангелах и заговорах можно было забыть, но любопытство меня не оставляло. — Вы что-нибудь выяснили?

— Боюсь, нет, Я навел справки об охотниках на вампиров, но так ничего и не узнал.

— Это меня не удивляет. — Я пригубила чай. — Нет, тут что-то другое.

Эрик благоразумно промолчал.

— Я знаю, что вы не скажете мне, зачем он приходил, и отношусь к этому с пониманием… — Я замешкалась, подыскивая нужные слова. — Но что вы… что вы о нем думаете? В смысле, о Картере. Может, он вел себя как-то странно или подозрительно?

Эрик смерил меня взглядом.

— Прошу прощения, но многие мои покупатели подходят под это описание. В том числе и вы.

Конечно, это было преуменьшением.

— Ну, я не знаю… Вы ему доверяете?

— Мистеру Картеру? — На лице Эрика отразилось изумление. — Я знаю его дольше, чем вас. Если этим «странным и подозрительным покупателям» вообще можно верить, то он первый из них. Я бы без колебаний вручил ему свою жизнь.

Ничего удивительного. Если Картер сумел провести Джерома, то одурачить смертного для него раз плюнуть.

Я сменила тактику и спросила:

— Вы знаете что-нибудь о падших ангелах?

— Кажется, вы уже знакомы с этой темой, мисс Кинкейд.

Я задумалась. Что он имеет в виду? Мою компанию? Или миф о том, что суккубы — это демоны? Кстати говоря, ничего подобного. Теперь я это точно знаю.

— Никогда не спрашивай приверженца той или иной религии о ее истории. Прибереги этот вопрос для специалиста со стороны.

— Верно. — Эрик улыбнулся и поднес чашку к губам. — Конечно, вы знаете, что демоны — это ангелы, выступившие против воли небес. Они взбунтовались или, как принято выражаться, пали. Считается, что первым из них стал Люцифер.

— Но ведь это оказалось только началом, правда? Массовый переход на другую сторону. — Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда это случилось. — А что было позже? Неужели такое произошло только однажды?

Эрик покачал головой.

— Думаю, подобное бывало не раз и продолжается до сих пор. Есть документы, которые это доказывают…

Тут дверь открылась, и в магазин вошла молодая пара. Эрик встал и улыбнулся.

— У вас есть книги о Таро? — спросила девушка. — Для начинающих?

Еще бы. Этими книгами была уставлена целая стена. Мне стало досадно, что нас прервали, но мешать бизнесу Эрика не следовало. Я показала рукой на пару и стала допивать чай. Эрик повел людей к нужной секции, по пути выясняя подробности.

Я взяла пальто, сумку и пачку чая «Желание». Эрик увидел, как я положила на прилавок десятидолларовую банкноту.

— Сдачи не надо.

Он отвлекся от разговора и сказал мне:

— Прочитайте «Бытие», начало шестой главы книги. Не то второй стих, не то четвертый. Это должно вам помочь.

— «Бытие»? Вы имеете в виду Библию? — Он кивнул, и я обвела взглядом полки. — Где она?

— У меня ее нет, мисс Кинкейд. Зато в вашем магазине экземпляров больше чем достаточно.

Он вернулся к паре, а я ушла, поражаясь человеку, который помнит номера библейских стихов, но не имеет под рукой самой книги. Однако насчет магазина он был прав. Тем более что оставалось совсем мало времени до начала моей смены.

Вернувшись в свой район, я обнаружила, что припарковаться нельзя. Пришлось достать из отделения для перчаток разрешение, повесить его на зеркало заднего вида и проехать на маленькую стоянку за магазином. Многие сотрудники пользовались ею, но я делала это только в крайнем случае. Когда я подошла к магазину, то увидела две машины, стоявшие рядом, и рыжеволосую девушку, опиравшуюся на их капоты. Тамми. Мне очень нравилась эта девушка, но она была ужасной болтушкой. Не желая откладывать поиски, я отступила в тень и превратилась в мужчину неприметной наружности, чтобы она меня не узнала. Тамми села в машину, не обратив на меня никакого внимания.

Отойдя подальше, я снова приобрела прежний вид. На мгновение у меня закружилась голова, но потом все прошло. Смена пола действительно требовала повышенных затрат энергии. Именно поэтому я отказала Питеру в его просьбе. Возможно, при этом я потеряла часть силы, полученной от Мартина. Часть, эквивалентную нескольким дням жизни. Минимум пара недель еще оставалась, но голод суккуба продолжал давать о себе знать. Сомневаться не приходилось: его спровоцировала моя все усиливающаяся тяга к Роману.

В магазине было суетно, как обычно в разгар рабочего дня. Я быстро прошла в отдел религиозной литературы. Мне часто приходилось направлять туда людей, но я никогда не думала, что изданий Библии так много.

— О боже, — пробормотала я, глядя на Библии для мужчин и женщин, Библии для подростков, иллюстрированные Библии, Библии увеличенного формата, Библии в переплетах с золотым тиснением…

Наконец мне на глаза попалась Библия короля Якова.[37] Разбиралась я в ней плохо, но, по крайней мере, это название было мне знакомо.

Сняв Библию с полки, я нашла шестую главу книги «Бытие» и прочитала эпизод, о котором говорил Эрик:

«Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери, Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал.

И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками (сими), потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божий стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди».

Ничего себе объяснение…

Я перечитала отрывок несколько раз, надеясь выудить из него что-то большее, и пришла к выводу, что Эрик неправильно назвал номер главы. В конце концов, его отвлекали. По-моему, эти строки не имели никакого отношения ни к падшим ангелам, ни даже к космической битве добра и зла. Речь шла лишь о продлении человеческого рода. Чтобы понять значение слов «сыны Божий стали входить к дочерям человеческим», не требовалось быть специалистом по Библии. Упоминание в книге о сексе помогало продавать книги и встарь, и теперь. Наверное, Эрик пошутил?!

— Интересуетесь религией?

Сначала я увидела майку с изображением Пакмена,[39] а потом любопытное лицо Сета. Когда он присел на корточки рядом со мной, я закрыла книгу.

— Боюсь, я заинтересовалась и потеряла к ней интерес одновременно. Это случилось давным-давно. Просто кое-что проверяла… Как поживают Кейди и О'Нил?

— Их расследование значительно продвинулось. — Сет добродушно улыбнулся, и я поняла, что не могу отвести взгляда от его янтарно-карих глаз. В последние дни я получила от него еще несколько сообщений по электронной почте и насладилась несколькими мини-романами, но наше устное общение нисколько не улучшилось. — Я только что закончил главу и решил сделать перерыв. Хочу немного пройтись и что-нибудь выпить.

— Без кофеина? — Я выяснила, что Сет не употребляет напитков с содержанием кофеина.

Это казалось мне пугающим и неестественным одновременно.

— Да, без кофеина.

— Вам не следует от него отказываться. Кофеин повышает работоспособность.

— Ах да, верно. Вы считаете, что я пишу недостаточно быстро.

Я застонала, вспомнив день нашей встречи.

— Кажется, тогда я сама немного поторопилась.

— Ни в коем случае. Вы говорили прекрасно. Я никогда этого не забуду.

Как во время урока танцев, с лица Сета на мгновение соскользнула маска, и я снова увидела мужской интерес и восхищение. Сидя на корточках рядом с ним, я ощущала то же чувство, которое испытывала рядом с Дагом или одним из бессмертных. Чувство непринужденности и спокойствия. Как будто мы с Сетом знали друг друга всю жизнь. Возможно, оно передалось мне через его книги.

Но, как ни странно, к этому ощущению примешивалась неловкость. Меня что-то отвлекало. Я начала обращать внимание на его узкие, но мускулистые плечи и нечесаные русые волосы, обрамлявшие лицо, замечать его сексуальную щетину, изучать очертания губ… Почувствовав, как внутри зашевелилась жажда жизненной энергии, я отвернулась и подавила желание прикоснуться к его лицу. Трансформация около магазина причинила мне больше вреда, чем я думала. По-настоящему заправиться энергией мне еще не требовалось, но инстинкт суккуба брал свое. Скоро мне придется его утолить, но не с Сетом.

Я поспешно встала, все еще держа в руках Библию, и хотела уйти. Но Сет поднялся одновременно со мной.

— Ну, — неловко сказала я, когда пауза затянулась, — мне пора за работу.

Сет кивнул, а потом нерешительно начал:

— Я…

— Да?

Он проглотил слюну, отвернулся, потом снова посмотрел на меня и сказал так, словно бросился с разбега в холодную воду:

— В воскресенье состоится одна вечеринка, и я подумал… подумал, что если вы не заняты и не работаете, то могли бы… если захотите, пойти со мной.

Я широко раскрыла глаза и потеряла дар речи. Сет Мортенсен меня куда-то приглашает? Неужели у нас наконец-то получилась связная беседа? А если прибавить еще и то, что впервые он показался мне привлекательным, можно было подумать, что мир перевернулся с ног на голову. Но хуже всего оказалось то, что мне хотелось принять приглашение. Все, имеющее отношение к Сету, представлялось правильным и естественным, хотя рядом с ним я и не испытывала того возбуждения, которое ощущала с красавцем Романом. Наши отношения с Сетом были странными, но мне искренне нравился этот писатель, не имевший ничего общего с героями своих романов.

Однако принять приглашение я не могла. Я обругала себя за то, что пыталась флиртовать с ним. Это сыграло свою роль, несмотря на все мои старания сделать наши отношения платоническими. Я была разочарована и в то же время хвалила себя за благоразумие.

— Нет, — решительно ответила я, придя в себя.

— Ох…

У меня не осталось выбора. Каким бы привлекательным ни казался мне Сет, завязать близкую дружбу с автором моих любимых романов было слишком рискованно.

Поняв, что мой ответ прозвучал очень грубо, я попыталась это как-то компенсировать. Нужно было просто сказать, что я занята. Вместо этого я начала бормотать слова, которые несколько лет назад говорила Дагу:

— Понимаете… сейчас я не хочу ни с кем встречаться и вступать в близкие отношения. В этом нет ничего личного… Конечно, вечеринка — дело хорошее, но я просто не могу принять ваше приглашение… Я уже сказала, что дело не в вас. Просто мне так легче. Без свиданий, без связей и прочего…

Сет долго и задумчиво изучал меня, и я невольно вспомнила тот первый вечер, когда объясняла свое правило пяти страниц.

Наконец он произнес:

— Что ж, ясно… Но разве вы не встречаетесь с тем высоким черноволосым парнем?

— Нет. Мы не встречаемся. Мы просто друзья. Ну, типа того.

— Ясно, — повторил Сет. — Значит, с друзьями на вечеринки не ходят?

— Нет. — Внезапно я пожалела о своих словах. — С друзьями иногда пьют кофе. Здесь, в магазине.

— Я не пью кофе.

Его слова прозвучали очень резко. Я почувствовала себя так, словно получила пощечину. Ситуация оказалась крайне неловкая. За всю мою жизнь таких у меня было не больше пяти. Пауза затягивалась. Наконец, я неуклюже воспользовалась своим прежним предлогом:

— Мне пора работать.

— О'кей. Еще увидимся.

Просто друзья, просто друзья… Сколько раз я повторяла эти слова? Сколько раз лгала, боясь взглянуть правде в глаза? Это началось много веков назад, когда я обманула мужа, прячась от действительности и не желая признавать очевидное даже тогда, когда наши отношения испортились.

«Просто друзья?» — повторил Кириакос, глядя мне прямо в глаза.

«Конечно. Сам знаешь, он и твой друг тоже. Он составляет мне компанию в твое отсутствие, только и всего. Без тебя мне одиноко».

Но я никогда не говорила мужу, как часто ко мне приходил его друг Аристон и как мы искали предлог, чтобы дотронуться друг до друга. Ох, эти случайные прикосновения… Однажды он подал мне руку, помогая встать. А потом наступил день, воспоминание о котором обжигает меня до сих пор. Аристон потянулся за бутылкой, стоявшей по другую сторону от меня, и нечаянно коснулся моей груди. Я невольно ахнула, а он на мгновение задержался и только потом продолжил движение.

Не говорила я Кириакосу и о том, что Аристон заставлял меня испытывать то, что я ощущала в свой медовый месяц, чувствовать себя умной, прекрасной и желанной. Аристон оказывал мне такое же внимание, которое тогда проявлял Кириакос.

А Кириакос… Да, он тоже любил меня, но эта любовь проявлялась уже не так часто, как раньше. Он допоздна работал на отцовском поле, а когда приходил домой, то либо сразу засыпал, либо играл на флейте. Я ненавидела эту флейту… ненавидела и любила ее. Ненавидела за то, что Кириакос уделял ей больше внимания, чем мне. Но когда вечерами я сидела на крыльце и слышала игру мужа, то восхищалась его искусством и умением извлекать такие красивые звуки.

Однако факт оставался фактом: по ночам Кириакос редко притрагивался ко мне. Когда я говорила ему, что так не забеременею, он смеялся и отвечал, что без детей мы не останемся. Но это тревожило меня: я почему-то считала, что ребенок поможет укрепить наши отношения. Я, вынянчившая своих младших сестренок, тосковала по малышу. Мне нравились детская честность и невинность, я верила, что в состоянии воспитать своего ребенка хорошим человеком. В те дни я больше всего любила держать детей за руки, промывать им ссадины и рассказывать сказки. Потом мне понадобилось удостовериться в том, что я действительно смогу родить. В те времена три года бездетной супружеской жизни считались очень долгим сроком. Люди начали шептаться, что бедная Лета бесплодна. Я ненавидела их намеки и притворную жалость.

Я собиралась рассказать Кириакосу все, что было у меня на уме. Все до последнего. Но он так старался прокормить нас, что я не могла его огорчать. Это оказалось выше моих сил. Я не хотела нарушать мир и спокойствие, наполнявшие наш дом. К тому же Кириакосу нравилось мое тело. Стоило его слегка поощрить, и он отвечал на мой призыв. В движениях Кириакоса была та же страсть, которая чувствовалась в его музыке.

Но когда я смотрела на Аристона, то понимала, что он в поощрении не нуждается. В отсутствие Кириакоса это начинало значить для меня все больше и больше.

Просто друзья, просто друзья… Я стояла, смотря вслед уходившему Сету, и гадала, почему этими словами до сих пор пользуются другие. Впрочем, ответ итак был известен. Потому что верят в это. Или хотят верить.

Когда я спустилась по лестнице, грустная, сердитая и растерянная одновременно, то увидела, что меня ждет неприятный сюрприз. У кассы стояла Елена из «Хрустального пинцета» и отчаянно размахивала руками.

Елена здесь. На моей территории.

Я заставила себя выбросить из головы Сета и, все еще держа в руках Библию, шагнула вперед и в лучших традициях менеджмента спросила:

— Чем могу служить?

Елена круто обернулась, забренчав своими кристаллами.

— Вот она! Та, которая переманивает моих служащих!

Я посмотрела на прилавок. Увидев меня, Кейси и Бет испытали облегчение. Слава Богу, Тамми и ее подруга Джейнис находились в каком-то другом помещении. Им следовало держаться как можно дальше. Я ответила абсолютно спокойно, зная, что покупатели все слышат:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Не притворяйтесь! Все вы прекрасно понимаете. Вы пришли в мой магазин, устроили скандал, а потом переманили моих продавцов. Они уволились без предупреждения!

— Недавно мы действительно приняли на работу несколько человек, — вежливо ответила я. — Я не помню, где они работали до этого, но как заместитель заведующего могу вам только посочувствовать. Когда служащие уходят без предупреждения, это создает массу неудобств.

— Прекратите! — крикнула Елена. Теперь она даже отдаленно не походила на уверенную в себе даму, которой была всего неделю назад. — Думаете, я не вижу, что вы лжете? Вы ходите в темноте, а ваша аура корчится в пламени!

— Кто корчится в пламени?

Привлеченные зрелищем, к нам подошли Даг и Уоррен.

— Она! — показывая на меня, заявила Елена пронзительным голосом участника движения «Новая эра».

Уоррен посмотрел на меня с таким любопытством, словно действительно надеялся увидеть вокруг меня огонь.

— Джорджина?

— Она украла моих служащих. Просто пришла и увела их. Знаете, я могу подать в суд. Когда я расскажу своим адвокатам…

— Каких служащих?

— Тамми и Джейнис.

Я поморщилась, не ожидая ничего хорошего. У Уоррена имелось множество недостатков, но он был профессионалом и умел улещать покупателей. Но если ему придет в голову разобраться, в чем тут дело…

Он нахмурился, пытаясь вспомнить лица.

— Постойте… Кажется, сегодня я столкнулся с одной из них на автостоянке.

— Да. С Тамми.

Уоррен коротко фыркнул.

— Нет, мы их не отдадим.

Елена стала красной как свекла.

— Вы не можете…

— Мэм, прошу прощения за причиненные неудобства, но я не могу уволить служащих, которые уже подписали с нами трудовое соглашение и больше не хотят работать у вас. Текучка для предприятий торговли — дело обычное. Я уверен, что скоро вы найдете достойную замену.

Тут Елена снова переключилась на меня:

— Я этого вам не забуду! Даже если я не смогу доказать, что за этим скрываетесь вы, вселенная накажет вас за лживость и жестокость! Вы будете несчастной и умрете в одиночестве. Так ничего и не достигнув.

И это говорит сторонница движения «Новая эра», призывающего к любви и доброте… Ее фразы о смерти меня не пугали, но другие проклятия достигли цели. «Несчастной и в одиночестве».

Однако Уоррену не было до этого дела.

— Мэм, Джорджину нельзя упрекнуть ни в жестокости, ни в лживости. Она душа этого магазина, и я полностью доверяю ее мнению. В том числе и в отношении ваших бывших служащих. Вы ничего не хотите приобрести? Если нет, то попрошу вас уйти. Иначе мне придется вызвать полицию.

Елена продолжила изрыгать проклятия, потешая стоявших в очереди покупателей. Но, к моему удивлению, Уоррен стоял на своем. Обычно он стремился умаслить клиента, часто за счет своих служащих, но сегодня он делать этого не собирался. Новость была приятная.

Когда Елена ушла, он молча вернулся в свой кабинет, а мы с Дагом остались. Вскоре его удивление сменилось смехом.

— Ну, Кинкейд, ты в своем репертуаре.

— Я тут ни при чем.

— Не морочь мне голову. Пока ты не начала здесь работать, старые ведьмы у нас в магазине не появлялись.

— Откуда ты знаешь? Я пришла сюда раньше тебя. — Я посмотрела на часы и задумалась. — Ты еще побудешь здесь?

— Да. К счастью для тебя. А что?

— Так просто. — Я пошла в заднюю часть магазина.

Но свернула не налево, а направо. К кабинету Уоррена. Он сидел за письменным столом и собирал чемоданчик.

— Только не говори мне, что она вернулась.

— Нет. — Я закрыла за собой дверь. Он поднял глаза. — Просто я хотела поблагодарить тебя.

Уоррен прищурился.

— Избавляться от чокнутых покупателей — часть моей работы.

— Да, но в прошлый раз мне пришлось извиняться.

Он пожал плечами, вспомнив случай, произошедший около года назад.

— Тогда было совсем другое дело. Ты назвала пожилую женщину ханжой и патологической фашисткой.

— Но ведь это правда.

— Это ты так считаешь. — Он все еще следил за каждым моим движением.

Я подошла и положила Библию на письменный стол. Потом забралась в кресло и раздвинула ноги, от чего моя узкая красная юбка, задралась и обнажила эластичный кружевной край черных чулок. Наклонившись вперед, я провела зубами по его губам, а потом жадно впилась в них. Он пылко ответил на поцелуй, машинально провел ладонями по моим бедрам и сжал ягодицы.

— О боже, — выдохнул он, когда мы слегка отодвинулись друг от друга.

Его левая рука потянулась к моему лицу, а правая — к кусочку ткани, который я носила под юбкой. Его пальцы прошлись по его кружевному краю и проникли в мое увлажнившееся влагалище — сначала нежно, а потом властно. От наслаждения я тяжело задышала. Уоррен с одобрением следил за мной.

— Что бы это значило?

— Ты о чем? Мы занимаемся этим все время.

— Но ты никогда не проявляла инициативу.

— Я же сказала, что хотела тебя поблагодарить. Я не лгала.

Его защита меня тронула. Но дать себе волю меня заставила физическая тяга к Роману, а теперь, возможно, и к Сету. Легче всего было утолить голод суккуба за счет Уоррена.

Рука, прикасавшаяся к моему лицу, играла с завитком волос. Лицо Уоррена приняло задумчивое выражение, но он не перестал ласкать меня.

— Джорджина… Я надеюсь… Надеюсь, ты знаешь, что наши отношения никак не влияют на твое служебное положение. Ты ничем мне не обязана и не потеряешь свое место, если…

Я громко засмеялась, удивленная его необычной тактичностью.

— Знаю.

— Я серьезно…

— Знаю, — повторила я и укусила его за нижнюю тубу. — Не надо нежностей. Я пришла сюда не за этим.

Уоррен больше не прерывал меня, и я начала получать наслаждение. Ощущение его губ на моей коже, его руки, дерзко ласкающие мое тело… Я все утро мечтала о сексе и теперь была готова заняться любовью с кем угодно. Он снял с меня блузку и бросил ее на пол. За ней последовали юбка и стринги. Я осталась в чулках, лифчике и туфлях на высоком каблуке. Все, что на мне осталось, было черного цвета.

Уоррен приподнялся в кресле, чтобы я могла спустить с него брюки и трусы. Затем я обхватила голенями его бедра, насколько позволяло кресло, резко опустилась и приняла его в себя. Потом мы ритмично задвигались. Опустив глаза, я наблюдала, как наши тела сливаются, становясь единым целым. В комнате не было слышно никаких других звуков, кроме нашего тяжелого дыхания.

Я чувствовала исходивший от Уоррена поток энергии, но ее мощь не шла ни в какое сравнение с тем, что я получила от Мартина. Ощущения суккуба зависят от характера жертвы. Высокоморальные личности отдают суккубу больше, но при этом теряют значительную часть своей жизненной силы. Низкие души несут гораздо меньшие потери. Пока мы занимались с Уорреном любовью, я улавливала обрывки его мыслей. Это было вполне естественно. Они приходили ко мне вместе с его праной.[40]

Конечно, на первом месте у него стояло желание. Одновременно он был горд, что овладевает красивой молодой женщиной, и удивлен. Слабые угрызения совести из-за измены жене и нежность, которую он испытывал ко мне раньше, уступили место голой похоти. «Ах, как мне нравится, как она это делает. Надеюсь, она не остановится, и я достигну пика наслаждения».

Конечно, все так и произошло. Мои движения становились все более быстрыми. Наконец, я откинула голову и замерла. Мое дыхание постепенно восстанавливалось.

Поступление энергии тоже шло неплохо. Сначала она просачивалась в меня пульсирующими тонкими нитями, затем заструилась ручьем, а потом хлынула как река. Это ощущение ничуть не уступало плотскому наслаждению.

Потом мы оделись, и я пошла к двери. После секса Уоррен всегда чувствовал себя уставшим. Он считал, что это все из-за возраста, особенно если имеешь дело с молодой и активной женщиной, и по-другому просто не может быть. Я его ни в чем не разуверяла, но всегда старалась уйти незаметно, чтобы он не испытывал угрызений совести за свою усталость. Уоррен сильно переживал, что не мог продолжить любовную игру.

— Джорджина, зачем ты принесла Библию? — спросил он, заставив меня обернуться. — Ты что, пытаешься обращать покупателей в истинную веру?

— Да нет, просто искала кое-что для подруги. Правда, имеющее отношение к сексу.

Он вытер со лба пот.

— Я много лет хожу в церковь, а потому кое-что помню. В том числе и библейские описания соития.

— Ну, это рассказы не столько о самом сексе, сколько о способе продления человеческого рода.

— Таких там много.

Повинуясь внезапному порыву, я подошла к нему и показала шестую главу «Бытия».

— Видишь? — Я показала пальцем на нужные строчки. — Тут говорится, что мужчины берут в жены женщин. Причем это повторяется трижды.

Уоррен стал хмуро изучать отрывок, и я вспомнила, что когда-то, причем довольно долго, он изучал литературоведение.

— Ну да, повторяется. Потому что выражение «люди начали умножаться на земле» относится к смертным.

Я вытаращила глаза.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что «сыны Божьи» — это не люди. А ангелы.

— Что? — Если бы я держала книгу в руках, то уронила бы ее. — Ты уверен?

— Конечно. Я уже сказал, что посещаю церковь регулярно. Этот термин используется во всем тексте Священного Писания. — Он перелистал Библию и нашел «Книгу Иова». — Видишь? «Был день, когда пришли сыны Божий предстать пред Господом, между ними пришел и Сатана». Здесь речь идет об ангелах. В данном случае — о падших ангелах.

Я проглотила слюну.

— Если так, то что… что они делали в «Бытии»? С дочерьми человеческими? Неужели… неужели ангелы занимались сексом со смертными женщинами?

— Ну, тут же говорится, что эти женщины были красивыми. Разве можно осуждать ангелов? — Он с восхищением посмотрел на меня. — Не знаю. Сама понимаешь, о таких вещах в церкви говорят редко. В основном там осуждают человеческие грехи, но я не обращаю на это внимания.

Онемев, я уставилась на Библию, но у меня в мозгу уже роились догадки и предположения. Когда я не ответила на шутку, Уоррен посмотрел на меня с любопытством.

— Я помог тебе?

— Да, — очнувшись, ответила я. — Очень.

Потом я второй раз за день удивила Уоррена, нежно поцеловав его в губы. Затем взяла Библию и ушла.

Загрузка...