Пара для дракона, или просто будь пламенем

8

— По-моему, я в нём кажусь слишком строгой, — сказала Ири, небрежно отбрасывая наряд в сторону. — Не годится!

— Тогда, может быть, это?

— Оно меня полнит.

Диве бросила на фигуру драконицы полный вполне оправданного сомнения взгляд, но возражать не посмела.

— Это?

— Слишком официально, — отмахнулась Ири. — К тому же, местные мастера ничего не понимают в том, как должны выглядеть киото. Просто позорище! Я — Властелин, и мне нечего надеть!

Дивера взглянула на своего Властелина именно с той долей сочувствия, которую одна девушка может испытывать к другой в аналогичной ситуации. Переполненный разномастными нарядами гардероб нависал над ними молчаливым укором.

— Вы могли бы зачаровать ткань, как делаете обычно, — осторожно попыталась помощница зайти с другой стороны.

— Вот ещё! — поморщилась Ири, раздраженная, как кожа после крапивы. — Сколько ни колдуй, дешёвка останется дешёвкой! А мне нужно что-то такое… ну, знаешь, скромное, небрежное и с изящным силуэтом. Не вульгарное и не броское. Чтобы могло понравиться человеку.

— Человеку?..

— Ну, людям, — Ири увлечённо перебирала наряды, потому не успела увидеть мешанины крайне сложных чувств, отразившихся на лице Диве. — Иномирцам. Я собираюсь на встречу с ними.

— А господин Эт…

— Подождет, — отрезала Ири. — Вдруг явится, ты его и развлекай. Вы же нормально поладили, да? Только россказням его не верь! А то знаю я эту породу, совратит и не заметит. С другой стороны… Если не против отношений на несколько ночей, то дерзай. Расскажешь потом, как оно.

— Но… он же ваша пара!

— И что? Ты же моя помощница, а это почти как компаньонка. К компаньонкам драконицы не ревнуют. Буду знать зато, к чему готовиться… Да Бездна с ним. Что думаешь? — Ири приложила к себе домашнее киото простого силуэта с оголёнными плечами и широким поясом. — Это понравится людям?

— Думаю… да? — интонация у помощницы получилась какая-то вопросительная, да и вид она имела обескураженный.

— Так, — кивнула Ири. — Ничего лучше все равно не найти. А вот что делать с причёской…

— Госпожа, — кашлянула Диве. — Не хочу сказать ничего такого, но вы в любом случае понравитесь людям. Вы же прекрасны! Магическое существо!

— В том-то и дело, — хмыкнула Ири. — Хочу, чтобы на меня смотрели, как на женщину. Ну, красивую, но человека, а не неведому зверушку. Понимаешь?

— Нет, — сказала помощница. — Но я пытаюсь, честно!

— Попытаешься?..

— Сделать вам такую причёску, чтобы вы казались человечнее.

— Отлично, — алые глаза драконицы полыхнули жутковатым пламенем. — Ты просто сокровище!

И, странное дело, Дивера вдруг поняла, что это не какая-то там метафора или что ещё — её и впрямь считают частью сокровищницы.

Это был, наверное, переломный момент, когда Диве окончательно осознала: госпожа Ири — не человек. И дело не в эксцентричной привычке обрастать изредка бронированной чешуёй, плеваться огнём или пылать. Все было глубже и проявлялось в совершенно другой логике, ином взгляде на мир и вещи. Касаемо Эта… Говорила ли она всерьёз, или это был тест, проверка?..

— Диве, оставь глупые мысли, — драконица встретилась со своей помощницей взглядом в зеркальном отражении. — Не придумывай то, чего нет. Как говорят у нас, в Предгорье, сказано и услышано, ничего сверх того. Я просто выказала своё отношение к ситуации. Развлекайся, но не увлекайся — вот и всё.

— Я не… — начала было Диве, но под взглядом госпожи запнулась, сама поморщившись от фальши в своём голосе. Ох, сколько таких вот "Я не…" ей приходилось слышать на своем веку! И хоть бы одно было правдивым, но нет. Вариации от "Я не влюблюсь" до "Я не завидую" и сакраментального "Я не такая" — любимые грани женского обмана. Ну, и самообмана, куда ж без него!

Ири, прочитав все по её лицу, понимающе усмехнулась.

— Не пойми неправильно, — сказала она. — Я не пытаюсь тут указывать тебе, что делать и тем более чувствовать. Просто очерчиваю перспективы, как они есть, поскольку не сильна в этих всех кокетливых ужимках, трагичных закатываниях глаз и кривляниях. А уж интриг, иносказаний и недомолвок мне, можешь поверить, с головой хватает на работе, чтобы ещё тащить их домой.

Драконица помолчала. Диве посчитала, что ей лучше сконцентрироваться на причёске и тоже рта не открывать — и так уже вон до чего договорилась.

— Мы с сестрой были честны друг с другом до самого последнего её дня, так нас воспитали, — вдруг продолжила Ири. — Мы с Гун, моей старшей компаньонкой, делили секреты, тяготы обучения, а порой — постель и мужчин. Мы привыкли называть вещи своими именами, смотреть на жизнь практично, и того же я хочу от тебя. Не ищи в моих словах двойного дна. Просто бывают мужчины и обстоятельства, которые хороши для всего, кроме любви. Эт, боюсь, как раз тот случай

— Я знаю своё место, уж поверьте, — Диве очень старалась, чтобы голос не дрожал от гнева. — Я не какая-то влюбчивая дурочка, и не подумала бы и смотреть на ваше! Я всего лишь пыталась…

— Прекрати! — скривилась Ири. — К чему это самоуничижение? Какое "твоё место"? Оставь эти глупости, твоё место всегда таково, каким ты его назовёшь. Просто не забывай: если мы с ним и впрямь пара, я при всём желании не смогу уступить его тебе. Разве что взять тебя игрушкой для нас обоих… но, поверь, судьба игрушки пары драконов — не для достойной девушки вроде тебя.

Диве прикусила губу. То, что госпожа Ири считала её достойной, радовало и печалило одновременно.

— Он совсем не нравится вам? — рискнула спросить она.

— Очень нравится — ровно до того момента, как открывает рот, — усмехнулась драконица. — Пока молчит и не качает права — так бы и съела.

— Но он старается угодить вам!

— Он старается угодить себе и собственным представлениям, — отрезала Ири. — Если подумать об этом, то количество его претензий, сравнений и требований зашкаливает: и веду я себя не так, как его мифическая идеальная девушка, и пещера… то есть, город ему не такой, и одно Небо знает, что ещё. Он не пытается слушать, что я говорю, вникать в мои желания, понимать мои планы и амбиции. Зачем? У него свои есть, и пара — всего лишь один из пунктов этого списка.

— Госпожа, ну отнеситесь снисходительно, — всплеснула руками помощница. — Он же мужчина!

Ири подняла брови:

— И что теперь? Я что, должна ко всем мужчинам относиться снисходительно только из-за того, что у них между ног болтается? Это как: что пониже длинное, а ум короткий? Как-то это… неуважительно даже. Нет уж, я не терплю снисхождения и собственную пару им не посмею унизить.

— Что же, — Диве покрепче сжала расческу. — Этот человек, к которому вы идёте. Он лучше?

— Я не… — теперь это была реплика Ири. Драконица, впрочем, смущаться не стала — рассмеялась.

— Туше, — сказала она. — Умница, достойный удар. Нет, он другой, но тоже — не для любви.

Они помолчали.

— Ты предупреждена, а дальше решай сама, — кашлянула Ири. — И давай на этом закончим с любовной тематикой, а то я скоро из красного огненного дракона мутирую в розового зефирного.

Диве не сдержала смеха.

— Это угроза общегородского масштаба, — хихикнула она. — Я обязана её предотвратить!

— То-то же, — хмыкнула Ири. — То-то же.

У Эу-хения с Фьордом при виде Ири выражения лиц сделались весьма неоднозначными. Она предпочла заключить, что это у них от неожиданности — благо, объективно выглядела она неплохо. Просто… непривычно.

Диве расстаралась на славу и действительно убрала волосы драконицы так, как носят незамужние человеческие девушки из торгового и магического сословий: несколько прядей были собраны на затылке в замысловатый пучок, остальные же свободно струились по ткани киото.

Распущенные волосы на плечах в первый момент ощущались так, будто она собирается выйти в свет голой. Если честно, на какой-то момент она даже захотела сменить причёску на традиционную драконью, но одёрнула себя. "Ну право, что за глупости, — подумала Ири раздраженно. — Тот же Эт вообще шляется простоволосым, даже без единой заколки. Да ещё штаны у него все обтягивают так, как ни один дракон в Предгорье даже перед слугами не появится. Если для него, потомственного Властелина, это норма, то отчего мне переживать? Да и что говорить о местных, если тот же Ис Ледяной по Княжеской Резиденции ходит с распущенными и — мерзость какая! — остриженными волосами? И ведь даже нота протеста от Совета Старейшин не пугает! А я теперь изгнанница, мне более чем положено быть эксцентричной"

Так или иначе, она оставила все, как есть, скрыла за иллюзией проявления своей нелюдской природы (едва ли иномирцы сильно обрадуются, например, полыхающему в её глазах пламени) и вышла к своим спутникам, явно проявляющим нетерпение. Их можно понять: обычно Ири собиралась куда быстрее.

— Э… Я что-то пропустил? — уточнил Фьорд. Ири отметила, что взгляд его то дело скользит по её обнажённым плечам, задерживается на глубоком вырезе, на талии, подчёркнутой киото неделового покроя. На белоснежной коже боевого мага выступил нетипичный румянец.

"Есть эффект, выбор был верным", — подумала Ири весело.

— Признаться, мне тоже начинает казаться, что я что-то упускаю… — протянул Эу-хений.

— Что-то не так? — выгнула Ири бровь, вполне убедительно изображая непонимание. — Я выгляжу плохо?

— Нет. Просто… в смысле… очень хорошо. Даже слишком! — выродил Фьорд, все ещё явственно пребывая в растерянности.

— Правильно ли я понимаю, — Эу-хений, кажется, тоже подбирал слова. — Что вы хотите предстать перед иномирцами… не во Властелинском амплуа?

— Верно, — Ири широко улыбнулась. — Ваша задача — просто представить меня Ихору по имени, не называя титулов и не открывая моей природы. А уж я постараюсь посодействовать тому, чтобы переговоры прошли быстрее.

Мужчины переглянулись.

— Ну и повезло же какому-то ублюдку… — пробормотал Фьорд едва слышно. Ири предпочла не заметить.

— Пройдёмте? — вопросила она, указывая на их единственную самоходную машину. Настроение её, надо сказать, улучшалось с каждым мгновением, а в крови пузырились азарт и предвкушение. Какой же дракон не любит охоту?..

Диве задумчиво посмотрела госпоже Ири вслед. Она все больше убеждалась, что очень умные женщины в вопросах любви — такие дуры! Хотя… не может же человек (или нелюдь, не суть) быть идеально хорош вот прямо-таки во всем? Нет, если он не былинный герой или чья-то выдумка. Реальные существа несовершенны, так уж устроены.

"Повезло, что это была я, — думала Диве. — Повезло, что она сказала все это мне, а не другой девице, иначе пришлось бы думать, как заткнуть оной рот".

На этот счёт воспитанница дома матушки Готе иллюзий не питала, благо нагляделась на женскую дружбу во всех её проявлениях. И нет, Дивера вполне себе верила, что в теории доверие между женщинами возможно… но она не поставила бы на него и стеклянной монеты, когда речь заходила о мужчинах.

Как бы отреагировал кто-то вроде Эта, если бы ему передали слова Ири? Едва ли он понял бы их правильно, а уж если верно расставить акценты… Диве прикусила губу, давя в себе недостойные желания. Что скрывать — там, в глубине души, ей немного хотелось рассказать. Только вот не всем желаниям стоит потворствовать.

Нет уж, она оправдает оказанное ей доверие! Пусть госпожа Ири перед свадьбой развлечётся со своим особенным человеком — ей, Дивере, не впервой быть запасным вариантом. Да это же была её работа, можно сказать! И тем более грустно и иронично, что её считают достойной девушкой.

Увы, и близко нет. Но, на счастье, её нельзя назвать и неблагодарной дрянью.

Диве скользнула в свои покои, к которым все не могла привыкнуть — настолько уютными и богатыми они были. Ещё одна монетка в большую-пребольшую копилку того, чем она была обязана Властелину, ещё одна услуга, о которой им с девочками даже не пришлось просить… Она тряхнула головой. Неправильный настрой! Через час ей предстоит встреча с господином Этом, и она должна быть уютна, легка и удобна, как домашняя одежда.

Диве знала лишь один способ добиться этого. Она шагнула к сундучку, где прятала то немногое, чем истинно дорожила, и бережно достала старую музыкальную шкатулку. Фигурный ключик медленно повернулся, воскрешая в памяти воспоминания о матери. Раз, два, три, щелчок…

Диве сделала шаг назад, слушая, как шелестит что-то внутри шкатулки. Она поднялась на носочки, вытянулась, точно струна, обретая равновесие, раскинула руки, словно крылья, после — замкнула их в замок за спиной и сложилась пополам, касаясь животом и грудью ног, дыша в собственные колени.

— Ты должна чувствовать равновесие, — голос матери звучал сквозь время, как путеводная нить. — Между тем и этим, между да и нет, между ложью и верой, между отчаяньем и надеждой. Равновесие, Дивера. Представь, что ты садовая игрушка, подвешенная за макушку; представь, что ты геометрическая фигура, сквозь которую проходит единственная ось. В жизни, в дружбе, в колдовстве, в любви, в танце самое важное — отыскать равновесие. Медленно выдохни — и ощути его. Изгибайся, подстраивайся, двигайся, но не позволяй оси сломаться, не позволяй ниточке порваться. Равновесие… мы никто без него.

Она выпустила воздух из лёгких, слыша, как открывается шкатулка, выпукская на волю первые звуки знакомой до последней ноты мелодии. Она плавно распрямилась, выгнулась, с наслаждением чувствуя, как оживает тело, растягиваются мышцы, смываются сомнения и дневная усталость. Осталось лишь одно — ось равновесия, пойманного и потерянного, невидимые верёвочки, удерживающие за макушку, и ритм. Диве не смотрела, но знала — благо, выучила каждое движение до последнего — что как раз сейчас поднимаются из глубин шкатулки две фигурки, чтобы заплясать под музыку. Девушка и черный дракон танцевали там, на столе, и Диве кружилась по комнате вместе с ними, отдаваясь танцу — лишь ему одному! — до конца, растворяясь в нём.

— Это потрясающе, — хриплый мужской голос ворвался в её мир, разбил на осколки. Она словно почувствовала, как рвётся нить, её ноги подломились, и она рухнула к ногам дракона… точнее, это едва не случилось — магия бережно подхватила её у самой земли.

— Прости, — сказала Эт, глядя на неё глазами, полными тьмы. — Я не хотел пугать. Просто ты… это самое великолепное, что я когда-либо видел.

— Что… что вы здесь делаете?! — Диве была слишком шокирована, чтобы играть, слишком зла и растеряна. Этот танец, он был только для неё, он был не для чьих-то глаз, эта музыка была не для чьих-то ушей, и она чувствовала себя так, словно по хрупкому закутку её души потоптались грязными сапогами, войдя без стука.

— Я не хотел, — повторил Властелин извиняюще. — Я собирался материализоваться у твоей госпожи, но что-то притянуло меня сюда.

Видимо, выражение лица у Диверы сделалось в достаточной степени скептическим, потому что Эт раздраженно поморщился:

— О, оставь! Поверь мне на слово: я выбираю более убедительные поводы для посещения женской спальни, если собираюсь активно возлюбить её владелицу. Это случайность, клянусь Тьмой.

Он протянул ладонь, и над ней заплясала, забурлила живая стихия, складываясь в замысловатую руну.

— Довольна? — вопросил он ехидно.

— Не особенно, но мне придётся как-то с этим жить, — в тон ему отозвалась Диве, чувствуя, как магия осторожно, бережно ставит её на ноги.

— Ты танцуешь потрясающе, — сказал он между тем. — Я попрошу Ири взять тебя с нами, в Адору. Хочу, чтобы ты танцевала мне каждый день!

"А я не хочу!" — хотела было крикнуть Диве, но промолчала. Сказать по правде, она и сама не понимала своих желаний.

— Госпожи Ири нет, — сказала она быстро.

— Дай угадаю — она работает, — протянул Эт скучающим тоном. — Ну что, можно мне уже в пророки?

— Да, работает, — сказала Диве резче, чем планировала. — Она — Властелин Чу, у неё полно обязанностей.

— Я тоже Властелин, — холодно отозвался Чёрный. — Но выкраиваю по вечерам минуту, чтобы прийти.

Диве ничего не ответила, а Эт двинулся по кругу, беспардонно осматриваясь в её покоях.

— Милая шкатулка, — загребущие ручки уже потянулись к её главному сокровищу. — Отлично сработано, даже несмотря на то, что мастер, создавший её, явно ничего не знал о драконах.

— Неправда, — отозвалась она тихо, но Властелин продолжал гнуть свою прямую линию.

— Ты посмотри на пропорции! — вещал он. — Какая смешная короткая шея, странный хвост и — только одна пара лап! Не дракон, а какая-то неведомая фауна.

— Сам ты неведомая фауна! Бывают такие драконы, — сказала Диве, ненавидя свой голос, ставший вдруг высоким, звонким и дрожащим. — Бывают! Это мой папа делал, он видел их, ясно? Он был…

Она запнулась, чувствуя, как снова память заволакивает вязким туманом.

— Я не знаю, кем, — получилось до отвратительного беспомощно. Как она ненавидела себя за то, что не может вспомнить!

Лицо Эта дрогнуло.

— Понял, — ему хватило совести осторожно поставить шкатулку на стол. — Мне жаль.

Диве отвернулась, закусив губу. Все шло катастрофически, ужасающе не так! Ей нужна была минута, чтобы совладать с собой, чтобы снова стать… удобной. Правильной. Милой.

— Эй, — его голос звучал мягко, а рука поднялась, чтобы погладить её по щеке. — Все будет хорошо, правда…

Кажется, он собрался сказать что-то ещё, но это случилось — она сама себе не смогла бы объяснить, что.

Между ними расцвела чёрная роза, красивая и большая, с бархатистыми лепестками. И Диве протянула руку, чтобы её потрогать, но Эт, на лице которого было написано чистейшее изумление, дёрнулся и растворился вместе с розой.

"Что это было?" — подумала она изумлённо.

— Я нашёл свою пару, — сообщил брату Эт Чёрный, очнувшись от фантомного транса. Глаза у него при этом были такие, словно он увидел, как минимум, говорящую репу.

— Ну, мне казалось, это новость не первой свежести, — протянул Ото осторожно.

— Ты не понял, — сказал Эт. — Я нашёл её. Она идеальная! И я развоплотился. Как дурак.

Ото был драконом понимающим; критически осмотрев старшенького, явственно пребывающего в растрёпанных чувствах, он вздохнул и потопал к бару. Несколько глотков пыльцовой настойки способствовали эволюции Эта из невнятно мычащей кучки обратно в дракона. Жадно выхлебав все, что нашлось в бутылке, он посмотрел на брата и прорычал:

— Я убью этого голозадого божка-юмориста!

Ото флегматично кивнул — насколько он знал, убить Йорамору мечтали почти все, кто хоть раз имел сомнительное счастье с ним пообщаться.

Между тем, старшенького прорвало, и он принялся описывать в подробностях, какая его пара красивая, женственная, изящная, как танцует и прочее, прочее… Младший Властелин полуприкрыл глаза и отчаянно, изо всех сил постарался не завидовать, не портить счастливый момент ехидными репликами. По правде, получалось не очень: ему хотелось врезать хвастливому придурку по роже кулаком.

Ну неужели действительно так трудно догадаться, что ему будет тяжело слушать все это сейчас? Он ложился спать, каждый раз надеясь, что ментальная связь с его собственной парой снова даст о себе знать, но ответом ему была только звенящая, равнодушная, холодная тишина.

— Надо приготовить ей новые покои, — вещал Эт воодушевлённо. — Сейчас и распоряжусь.

— А с этой твоей иномирянкой что? — вопросил Ото неприязненно. Равиэль(ну и имечко, прости Тьма!), девицу наглую, хамоватую и высокомерную, он не любил и все ждал, пока брату надоест эта конкретная игрушка.

— Как — что? — Эт посмотрел на него, как на идиота. — Дам золота и вышвырну из дворца. Ещё не хватало, чтобы она попалась на глаза моей розочке! Отработала, получила своё — пусть катится к новым свершениям и новым спальням. Вперёд, на подвиги!

Ото криво ухмыльнулся.

— Главное, чтобы с ней не было проблем — она как раз из тех, кто вполне может их устроить. Сейчас, когда ты нашёл пару, это было бы не ко времени.

— О чём ты? — нахмурился Эт. — Какие от этой девицы могут быть проблемы, кроме срамных болячек, которые мы, по счастью, не можем подхватить?

— Кажется, сама она давно считает себя хозяйкой в твоём городе, — осторожно сказал младший. — Ей придётся падать с большой высоты.

Эт вернул ухмылку, но вышла она куда более острой и злой.

— Что может быть приятнее, чем разрушение такого рода иллюзий? Хочешь, можешь выкинуть её лично — знаю, она тебя раздражает.

— Воздержусь, — слегка поморщился Ото. — Мне для полного счастья не хватало разборок с твоими одноразовыми девицами.

— Как знаешь, — Эт быстро потерял интерес к обсуждению Равиэль. — Так вот, моя розочка…