Парк 300

Тихое дыхание приближающейся зимы тронуло голые ветви березы. Мокрый снег падал на теплую землю, укрывал тонким слоем сахарной пудры потрескавшийся асфальт. Середина ноября. По-осеннему свежо и прохладно. Улица, на которой припарковано несколько дорогих автомобилей. Черный внедорожник, темно-синее купе, спорт кар ярко-красного, искусственного цвета. Они выделяются на улице старых домов, будто гости с другой планеты, которые вторгнулись в мир, где всё, даже самая старая половица сырого подъезда, помнит шаги далёких предков. Кошка, дымчато-голубая, с глазами цвета аметиста, пробежала через дорогу, прыгнула на один из уступов дома, сиганула на следующий, взобралась на балкон второго этажа и спрыгнула в комнату, залитую чёрной матовой краской.

-Иди ко мне, Прелесть, - голос из темноты позвал животное, - вот так, т-с-с-с.

-Кошка?! - возмутился другой голос.

-Я знаю, что животные запрещены. Но вы же не откажите мне в такой маленькой слабости?

-Как она прошла сюда? Дозорный обязан был не допустить её в Сектор.

-Просто моя Прелесть чрезвычайно умное создание. Жалко, что таких осталось мало.

-Вы знаете, подобные слова вредны? Они пагубно сказываются на безупречной репутации.

-Любая зависть мне очень льстит, дорогой друг, - кошка замурлыкала, подтверждая слова хозяина.

-Ваш фарт не вечен! - возмутился третий голос.

-Друзья, друзья, мне прекрасно известно, что Комитет может отказать мне в продвижении Закона. И вовсе отстранить от дел. Но дайте каждый мне свою лояльность, и, поверьте, вы не будете забыты.

-Сложный вопрос в сложное время.

-Были бы мои вопросы простыми, мы б с вами не вели разговор в столь темном месте, друзья.

-Но вы нас замечательно видите, не так ли?

-Точно так. Сказать того же про вас нельзя, потому, кто знает, быть может я стою за спиной каждого с револьвером в руке и целюсь в затылок одного, придерживая на мушке висок второго?

Резкие движения в темноте потревожили спокойное чёрное пространство квартиры.

-Успокойтесь, - властно призвал голос, его обладатель ласково поглаживал кошку, разлёгшуюся на коленях хозяина.

-Мы дадим согласие, и вы сразу возьметесь за дело?

-Абсолютно верно.

-Что ж, поверим единственному слову, положимся на ваш опыт и лидерские качества. Я надеюсь, что остальные члены Комитета поддержат проект.

-Благодарю, друзья, за доверие.

Восемнадцатого ноября, в жутко холодный день, под мелким колким снегом на Комитетской площади собралась многотысячная демонстрация. Люди вышли из своих натопленных квартир вечером для поддержки Закона, который будет рассматриваться через два часа на заседании Комитета. На главной площади большого города столпились люди разных классов, начиная от рядовых граждан, работяг и фермеров, заканчивая высокопоставленными чиновниками, бизнесменами и персонами нон-грата. Бурлящая толпа пестрила плакатами, растяжками, скандировала лозунги. Смысл призывов был один - народ просил принять "Закон об использовании ИАГ-технологий в целях защиты мирного населения и организации труда и производительной деятельности маргинального сообщества".

-Мы хотим одного - чтобы Закон был принят, чтобы Комитет начал его продвижение, чтобы я, ты, вы чувствовали себя в безопасности, мы все этого хотим!

-Все!!! - организованным хором отвечал народ человеку, выступавшему с трибуны.

-Я устал от того, что творится на улицах нашего города, от того, что происходит в домах, называемых "аварийными", будто бы там живут бедняги, которым не досталось место в комфортабельных квартирах! Это всё - полная чушь! В аварийных зданиях размножается сброд, шваль и мусор! С какой стати мы должны бояться их, идя каждый день домой после работы? Почему? Нет ответа! Ни Комитет, ни органы правопорядка не могут помочь нам, честным гражданам. Они виновато пожимают плечами, когда случается беда, сваливают всё друг на друга, стараются скрыть последствия, зарыть концы. Чтобы никто и ни-ког-да не смог докопаться до сути произошедшего! Конечно, ведь есть мизерная, но вероятность того, что какому-нибудь большому политику в Комитете придётся краснеть, объясняться перед нами, потому что, скажем, убийца окажется его родственником. Позор, друзья! Позор нашему правительству, нашему обществу! Мы обязаны поменять обстановку в городе и в стране, хватит ждать, хватит терпеть в конце концов! Убедим Комитет в жизненной важности принятия Закона!

-Убедим! Да-а! Убедим!!!

У микрофона на трибуне появился уже другой мужчина. Толпа жарко выкрикивала те же лозунги, рукоплескала ушедшему оратору, скандируя его фамилию.

-Тишина, прошу тишины, - раздалось в динамиках и мегафонах, установленных на домах и деревьях всего города. Радио и теле трансляция митинга шла по всем мультимедиа каналам страны. Не было ничего более важного для людей в тот день восемнадцатого ноября, чем принятие Закона.

-Мы выслушали мнение уважаемого господина Лурье. Теперь хочу предоставить право слова лидеру оппозиции, который попробует переубедить вас, - человек в сером плаще с седой густой бородкой, короткими волосами со шрамом на правой щеке появился у микрофона. Толпа встретила его гулом и продолжительным свистом. Дети, сидевшие на плечах своих отцов, запустили в мужчину несколько неловко слепленных мокрых комков снега, но не попали. Человек немного поёжился, толи от мороза, но скорее из-за дрожи, что прошла по его телу, будучи вызванной не страхом, но чувством безысходности, окинул усталым взглядом пёстрое поле, сотканное из тысяч людей, и сказал всего два слова:

-Вы ошибаетесь!

Гул недовольных усилился, из толпы понеслись угрозы. Полиция решила увести говорящего, укрыть в безопасном месте. Лидером оппозиции был Роберт Градт, возглавляющий партию "Сила воли". Бывший миллиардер, теперь он выступал против принятия Закона, но в последний год серьёзно проиграл позиции своему оппоненту Лурье. Градту исполнилось пятьдесят пять лет пару дней назад. Однако Роберт Градт выглядел моложе: ел только вегетарианскую пищу, пил исключительно минеральную воду, занимался спортом на полупрофессиональном уровне.

Охрана проводила Градта к его бронированному белоснежному "Мерседесу", политик укрылся в салоне, и автомобиль поспешил покинуть площадь митинга.

Начался дождь. Он сменил мокрый снег. Температура воздуха понизилась на пару градусов, но люди, уставшие, но возбужденные ожиданием предстоящего заседания, не расходились по домам. На сцене, где ранее была установлена трибуна, выступали популярные артисты.

Комитет начал свою работу ровно в десять часов вечера. Заседание открывал член партии "За свободу неформалов" Михаил Кранн.

-Не хочу, чтоб мы, будучи людьми новой формации, огульно уничтожали всё то, что нам же в коей мере и принадлежит, - говорил Кранн, старый человек, готовый впасть в продолжительный маразм. После него выступило еще четыре политика, замыкал квартет Иван Лурье. Мужчина (сорока двух лет от роду, с короткими темными волосами с редкой проседью, в черных спортивных очках, светлых джинсах популярной фирмы, бардовом свитере и кожаной куртке поверх него) поднялся на трибуну Комитета, чтобы сказать своё веское слово:

-Сегодня я говорил с народом, - Лурье обладал вкрадчивым басом и легкостью речи, - и, скажу я вам, он настроен серьёзно. Не бомжи и люмпены, не бандиты и маргиналы, а нормальные, честные люди: рабочие, интеллигенция. Они хотят перемен. И вы не имеете права обмануть их ожидания. Доверьте мне возможность на реализацию "Закона 47", и вы в скором времени почувствуете изменения, которые коснутся нашего родного города, всей страны. Не врите людям, это опасно, друзья! Не надо! Благодарю вас за внимание.

Лурье сошел с трибуны, не сказав ни слова о морально-этических сторонах проблемы, не упомянул о возможных последствиях ИАГ-технологий. И этого не требовалось. Вот уже год, как самые разные слои общества бурлят, обсуждая этот вопрос. Совершенно непохожие друг на друга люди приходили к неоднозначным выводам и в Комитете, и в квартире за обеденным столом, увлекшись бурными рассуждениями. И сегодня, наконец, пришёл день окончательного решения, которого так долго ожидал глава Научно Исследовательского Института Генетических Разработок Иван Лурье.

Зима 2017 года.

Герман Прилуцкий, которого все домашние называли просто Гера, ужинал за столом, на кухне, в своём доме. Его окружали родные: мать, отец, бабушка, дедушка, сестра и заводной пес Василь. Последний был заводным потому, что рождение его произошло в Японии в лаборатории высоких технологий корпорации "Ясикаван". Отец Германа, Валерий Прилуцкий, работал в Комитете. Он занимал дипломатическую должность, был специалистом по востоку и часто отправлялся в командировки в страну землетрясений и Акутагавы.

-В университете как дела? - стандартный вопрос отца.

-Не знаю. Я туда не хожу, - ответ тот же, что и вчера.

-Почему не ходишь?

-А зачем? Сейчас же сам знаешь, что творится. Средне-специальное образование смешивают с высшим. Поднимают планку, мать их!

-Сын! - встрепенулась мать, хорошо одетая, даже во время домашнего приёма пищи.

-Что сын? Не маленький я уже, понимаю, что к чему. И вы это понимаете, о чем тогда говорить то?!

-Взрослый? - не то вопрос, не то констатация факта, брошенная отцом.

-Ещё не совсем. Но в том, что происходит, немного разбираюсь.

-Не забрасывай учёбу.

-Не буду. Но скоро она сама меня забросит.

-Посмотрим, главное делай своё дело.

Остаток ужина прошёл в относительной тишине. Пёс Василь иногда тявкал своим электронным голоском, веселя младшую сестру Германа.

В дом звонили. Отец читал книгу в гостиной, мать занималась стряпней. Герман и сестра сидели в своих комнатах.

-Посмотри, кого нелегкая принесла? - крикнул отец, силясь встать с дивана. Мать подошла к двери, включила домофон. На улице, у калитки за забором, переминались с ноги на ногу, поёживаясь от мороза, три человека. Стемнело, поэтому сразу разглядеть, во что были одеты фигуры, не представлялось возможным. Женщина включила дворовые фонари.

-Дорогой, там из Полиции. Поговори с ними.

Мужчина, кряхтя и причитая, отложил Стендаля и, набросив дублёнку, вышел во двор. Снег мягко хрустел под домашними тапками хозяина.

-Вечер добрый, чего трезвоните? - не открывая калитки, спросил Валерий.

-Вы - Валерий Прилуцкий, член Комитета, делегат в страны Азии? - спросил тот, что был крупнее остальных.

-Точно так. По какому вопросу я вам нужен? Холодно, давайте шустрее.

-Ваш сын - Герман Прилуцкий?

-Да, да.

-Сегодня ваш сын был отчислен из университета. Комитет распорядился, чтобы парня направили на солдатскую службу. Принимая во внимание ваше высокое положение, Комитет решил сделать для вас и Германа некую поблажку, записав его в передвижной отряд. Завтра в 16.00 он должен пройти медосмотр и дальнейшую ИАГизацию в НИИГМА. Вот извещение, - полицейский протянул дрожащему от мороза мужчине жёлтую папку, отдал честь и кивком увлёк сослуживцев за собой. Валерий поспешил вернуться в тепло. Как был, в дубленке, сел в кресло, замёрзшими пальцами открыл папку и, неспешно пролистывая страничку за страничкой, ознакомился с личным делом своего сына. О подобной судьбе политик и не помышлял. Такое могло присниться лишь в страшном, безобразном кошмаре.

Алла Андо

Алла Андо, двадцати пяти лет от роду, смуглокожая, темноволосая. Немного странная, но оттого всегда притягательная девушка. Она спускалась по лестнице своего панельного пятиэтажного дома. Внизу её встретила Марта Браувег, пожилая и толстая дама, ходившая в соломенной шляпе, разукрашенной засохшими цветами.

-Новый год, он скоро нагрянет, да, моя соседка? - обратилась Марта к Алле, преградив ей путь.

-Да, госпожа Марта, конечно. Можно я пройду?

-Ты сегодня пила фармокозин, милашечка?

-Нет. И не собиралась. Он мне не нужен.

-Всем нужен фармокозин. Всем! И ты должна его пить. Как не пить фармокозин, нужно пить его, иначе нельзя. Ты негодная девчонка, раз не пьёшь фармокозин, негодная! - закричала Марта, всплеснула руками и немного надвинулась в сторону Аллы.

-Осторожней, госпожа Браувег, не заденьте меня. Я обещаю, что завтра обязательно приму фармокозин. Нет, даже сегодня вечером. Честно. А теперь позвольте, я пойду?

-Ты девственница, прелесть моя?

-Простите, а вот это уже точно вас не касается! - Алла начинала нервничать, её зрачки расширились, сердцебиение ускорилось.

-А-э-э-а-э-э, - расплылась в широкой беззубой улыбке фрау Марта, - нервничать нельзя. Иначе бац - и всё, привет парк. Ты же не хочешь в парк? Э? нет? Значит, не хами, негодяйка!

-Простите, Марта. Но мне, правда, пора. Я опаздываю на работу. На улице метель, так что добраться будет сложно, понимаете?

-Я-я, зэр гуд, - понимающе осклабилась Марта, убрала своё жирное, свинячье тело с прохода и дала девушки выйти на улицу.

Алла пробивалась сквозь ветер, накинувшийся на неё, как сорвавшийся с цепи пёс. Девушка, тяжело дыша и спотыкаясь через шаг на льду, добралась до остановки общественного транспорта. Был ранний час, несколько человек переминалось с ноги на ногу, ожидая автобуса. Наконец транспорт подъехал, забитый до отказа, и в его салон втиснулись все, кто не хотел оставаться на морозе. Аллу зажали со всех сторон. Она приподняла сумочку чуть выше, чтобы видеть ее, потому что страх быть обворованной всё еще оставался, несмотря на немедленную, в таком случае, иагизацию "нарушителя". А сомнений в том, что вора поймают, практически не было. И правда, за последние годы уровень преступлений значительно снизился по сравнению с тем, что было до принятия сорок седьмого закона.

-Ты, правда, так думаешь?

Алла услышала разговор двух мужчин, что стояли в шаге от нее.

-Ну, тык, епшт, конечно! Чего тут не думать то?! - эмоционально говорил мужчина с брюшком и круглым раскрасневшимся лицом.

-Зачем тогда всё? - спрашивал другой, что был пониже первого, но также полноват и разгорячен морозом или разговором.

-Это они сейчас нам говорят, мол престу-у-упники, их уколем и увезём. Да! Хрена-с два! Потом они тебя уколют.

-И я тоже овцой стану?

-Или бараном, на него ты больше похож, - раздался смешок.

-Ну тебя, дурень.

-Не, ну сам посуди, зачем так просто брать и оставлять возможность управлять не горсткой дебилов, а всеми? А?

-Но ведь сила то не только рабочая нужна, а ведь ещё и интеллектуальная.

-Да-а, они че-нить другое приплетут к иагизации-хренизации, мать их.

-Тише ты, чего разорался.

-Да не бзди ты так, тут весь народ свойский, также считают. Ты вон лучше тех, что в "меринах" рассекают, бойся. Им не шыкнешь.

-Понятно дело.

Автобус остановился, Алла вышла. Сегодня она взяла отгул и отправилась в НИИ "Нигма" для медосмотра. "Нигма" разрослась за последние три года, выстроила несколько новых корпусов и теперь занимала внушительные территории. Главное здание насчитывало сорок этажей плюс пентхаус, в котором оборудовали личный кабинет директора НИИ. В холле Аллу встретил администратор:

-Доброе утро, - это была милая девушка с длинными ногтями.

-А можно спросить, куда здесь обратиться насчёт медосмотра и дальнейшей иагизации?

-Вы записывались?

-Да. На 24 число, в 9.00.

-Минуту, я сейчас проверю.

Холл НИИ был украшен символикой Объединенной Федерации и плакатами, призывающими не бояться изменений, бороться с преступностью, отгонять сомнения. Также здесь, в самом уютном углу огромного помещения, красовалась высокая ёлка, украшенная игрушками и разными сладкими подарками. Приближался новый год, поэтому приятными хлопотами были заняты все ведомственные учреждения Объединенной Федерации.

-Алла Андо?

-Да, это я.

-Кабинет 304, это третий этаж. Лифт там, - длинный ноготь указал в сторону капсулы лифта, - доктор Ковальсон уже ждёт вас.

Алла прошла к лифту, вошла внутрь и нажала кнопку на панели. Загорелась цифра "3", дверцы закрылись, и лифт резко взлетел. Кабинет 304. Алла постучалась и, приоткрыв дверь-купе, робко попросила разрешения войти.

-Вы кто? - жестко поинтересовалась мужчина в белом халате. Он работал за столом, набирал что-то в компьютере.

-Меня зовут Алла Андо, я насчет иагизации.

-Проходите. Присаживайтесь, - врач указал на кресло рядом с его рабочим местом. Алла послушалась.

-Вы добровольно настроены пройти процедуру иагизации? - спросил Ковальсон и поправил прямоугольные черные очки указательным пальцем.

-Да, настроена.

-Хм. Не жарко вам? Снимите свою куртку, повесьте на вешалку. Давайте подсоблю, - Ковальсон по-джентельменски помог девушке снять мокрую от снега куртку и повесил ее на крюк рядом со своим пальто.

-Так лучше ведь?

-Ага, - нервно кивнула Алла. Решительная и упрямая девушка сейчас переживала как никогда раньше.

-Продолжим. Итак, вы решились на такой шаг. Почему?

-Я считаю нечестным тот факт, что иагизации подвержены только "нарушители". По-моему мнению, этот процесс должен быть новой ступенью в развитии человека, его способностей, как физических, так и умственных. Я хочу быть в обойме современного общества, идти в ногу с веяниями прогресса и вносить свою лепту в развитие Федерации и города.

-Вот как, - Ковальсон тяжело вздохнул и закурил, - долго вы эту речь придумывали, Алла?

-Я вас не поняла.

-Скажите, только теперь честно, зачем вам понадобилось гробить свою жизнь и проходить иагизацию? Бюджетные "анималоиды" не принесут вам желаемого результата, и вы это прекрасно понимаете. Тогда что?

-Во-первых, вы не имеете права ставить мою позицию и мои слова под сомнение, во-вторых, не говорите со мной в таком тоне, вы мне не отец, и в-третьих, мне все равно, проходить бюджетную иагизацию или нет!

-Без распоряжения сверху я не могу вам провести платную процедуру. Это раз. И два - не надо мне грубить. Ссориться с врачом, тем более процедурщиком, очень неосмотрительно, - Ковальсон затянулся и выдохнул серый клубок густого табачного дыма.

-Простите, - смутилась Алла.

-Проехали. Так-с, значит, вы хотите мне денег дать, взятка что ли? Ну, за особые "анималоиды".

-Что-то вроде того.

-Это наказуемо.

-Знаю.

-Кем вы работаете?

-В одной фирме. Занимаемся рекламой, пиаром и всем таким.

-И вы не боитесь, что вас накажут?

-Нет. Совсем нет.

Альберт Ковальсон молчал и думал. Алла тоже сидела тихо. Наконец Альберт поднялся из-за стола, подошёл к девушке, присел рядом и тихо спросил, как бы конструируя факт:

-Вам нужно в Парк 300?

Алла сглотнула и, еле дыша, проговорила:

-Очень.

-Сейчас пройдите в 311 кабинет. Там вас обследуют разные врачи. Если анализы покажут хорошие результаты, то так и быть, я вам помогу.

-Доктор, как? Я вам должна дать что-то взамен.

-Да, неплохо было бы. Но это я у вас попрошу после процедуры. Что конкретно, пока не скажу. Всё, берите куртку и вперед на медосмотр. Надеюсь увидеть вас завтра.

-Спасибо, доктор.

-Не за что. Главное, чтобы вы отчетливо понимали, что без этого шага вам не обойтись.

-Я уверена.

-Ну, тогда вы приняли решение. А дальше как получится. Надеюсь, до скорого свидания.

Алла Андо вышла из триста четвертого кабинета. Через полчаса Альберт Ковальсон, врач-генетик, продолжатель династии, без пяти минут профессор, озадаченно рылся в файлах своего рабочего компьютера. Пришли результаты медосмотра Аллы. Они устраивали профессора, более того, у него наконец-таки появилась возможность, упустить которую было бы преступлением.

История Аргуна.

Аргун Ведев немного нервничал и потому сильно пил. Завтра он отправлялся в Таиланд. Там ему должны сделать долгожданную операцию. Четыре года он собирал деньги, вопрошал правительство, брал взаймы у друзей и дальних родственников. Сумма накопилась значительная, около трёх с половиной миллионов энгов. Аргун понимал, что живёт ради себя, ни семьи, ни детей. Однако загибаться в судорогах на холодном полу однокомнатной квартиры Аргун не намеревался. Травма головы, полученная несколько лет назад, проснулась, зевнула и потянулась длинными руками, захватывая мозговые клетки. Ударило в виски, потом в затылок. Острая боль заставила Аргуна рухнуть на колени и упереться головой в стену, зажимая уши ладонями. Так он просидел минут десять, пока боль совсем не отпустила сознание. Он поднялся на ноги, ноющие и подгибающиеся после каждого шага - всё тело болезненно переносило припадки Аргуна, отвечая на них негодованием и физическим протестом. Медики около двух лет не могли поставить диагноз уже не молодому мужчине. Перебрали множество вариантов, сделали сотни снимков, но всё было бесполезно. В 2018 австралийцы открыли новую болезнь - неокреацитоз гипофиза. Симптомами неокреацитоза считается сильнейшая головная боль, частичный паралич опорно-двигательной системы, заторможенность речи, галлюцинации и несвоевременность работы органов выделения. Как и когда наступят те или иные симптомы наука пока не узнала. Но спустя пять лет болезни у Аргуна отказала левая рука, и, словно геометрическая прогрессия, усиливались головные боли. Говорил он медленно, но общению это никак не мешало. В 2019 году сотрудники НИИ "Нигма" обнаружили этот недуг у Аргуна и поставили приговор: четыре миллиона энгов. Таких денег у мужчины не было. Сама "Нигма" не могла провести операцию на гипофизе, не имела лицензии, прав на австралийский патент. Медицина, как и наука давно стала бизнесом. Но Таиланд проводил подобные операции не совсем легально. Технология была украдена, но сей факт не афишировался даже в узких, проверенных кругах. Друг Аргуна посоветовал навести справки. Очереди в клиники Австралии выстроились огромные. Люди массово сходили с ума, воображая, что у них редкая болезнь. Любой сомнительный диагноз, связанный с работой головного мозга, подвергался сомнению. И тут же самые ушлые и предприимчивые медики смекнули, как заработать. Некоторые люди согласились ждать десятки лет. Аргун Ведев не собирался ждать так долго. После четырёх лет мытарств и унижения, больной связался через своего друга с влиятельными людьми в Таиланде и за три миллиона энгов они согласились на операцию. Ещё пятьсот тысяч уйдёт на восстановительные процедуры. Так ему сказали таиландцы, так ему перевёл его друг.

Неожиданный звонок. В дверь или в телефон? Может домофон? Первое. Значит кто-то из дома, соседи. Аргун зашаркал к двери, устало и обреченно. Щёлкнул замок.

-Я не помешала? - на лестничной площадке девушка, лет двадцати трёх. Не накрашенная, но ухоженная. Прядь светлых волос в пучке. На глазах прямоугольные очки.

-Нет. Проходи.

Девушка вошла в квартиру, и её обдало жгучим смрадом перегара и грязного белья.

-Аргун, у тебя несёт в квартире, будто кто-то сдох!

-Всё верно, я подыхаю, - спокойно ответил хозяин однокомнатной хибарки на краю улицы, закрывая своё жилище.

-Не говори так, я открою окна. Нужно проветрить.

-Там холодно, - Аргун проковылял до дивана и плюхнулся на него, раздавив задницей остатки шоколада, который он ел до припадка. Девушка открыла окна, взяла плед с кровати, неубранной и не менее грязной, чем вся квартира, набросила его на страдальца.

-Нельзя так, Аргун! Что ты, в самом деле, как баба?!

-Сама накройся, заболеешь.

-Я закаленная.

-О как.

-Ты завтра летишь?

-Да.

-Радоваться должен.

-Чему?

-Исцелению. Ты ж так мучился всё это время. Я-то помню.

Аргун промолчал, будто разговор шел не о нём.

-Хватит смотреть в одну точку, что там за окном? Темень да реклама.

-Мне нравится реклама.

-Чем же?

-Успокаивает.

-Ты пьян как волшебный зурбаган, несешь чепуху всякую. Надо умыться. И прибраться здесь. Оставишь мне ключи, я всё сделаю завтра. А сейчас нужно в ванную. Немедленно!

Аргун снова решил, что молчание станет лучшим ответом.

-Вставай, и пойдём, нечего тут рассиживаться. Я включу горячую воду, умоешься, я, хочешь, помогу. Хочешь?

-Стыдно, - Аргун собрал остатки шоколада и запихнул их в рот.

-Пф-ф! Ишь, что придумал, стыдно ему. Если б в первый раз. Я тебя не от болезни, а от твоего беспробудного пьянства спасаю, милый, больше и чаще. Так что вставай, идём, идём, - Татина энергично задвигалась, поднимая полупьяного здоровяка.

Аргун с трудом поднялся с дивана, побрёл в сторону ванной комнаты, не снимая пледа. Его левая рука болталась, как давно не глаженый рукав рубахи.

-Спасибо, - едва слышно проговорил Аргун, попивая горячий байховый чай.

-Было б за что. Ты бери пирог то. Не вкусный что ли? Сама ж пекла, - Татина положила большой кусок на тарелку Аргуну.

-Вкусно. Не лезет просто.

Они сидели на диване и разговаривали. Телевизор был включен, но без звука. В квартире посвежело, и девушка накинула одеяло. Аргун снова укутался в тот же плед.

-Волнуешься? Так всегда. Другая страна, люди, нравы. Не переживай, всё получится. А что операция то эта, тьфу! Раз - и готово! Ты главное о плохом не думай, и всё вот так будет, я тебе обещаю, - светловолосая девушка улыбнулась и показала большой палец.

-Вообще спасибо, Татина, я бы без тебя помер уже.

-Конечно, помер бы. И вот народ то, столько мучиться, страдать, собирать копейку, а потом раз - и загнуться от пьянки. Ну не дурень ли?

-Что потом то, а?

-В смысле?

-Когда сделают операцию. Долгов будет не счесть.

-Это после. Пока есть одна забота, её и разрешай. Не думай о том, что потом случится, не надо, не правильно это.

В комнате снова нависла какая-то странная пауза. Молчание не казалось давящим, наоборот, тут все понимали друг друга.

-Учишься ты? - неловко нарушил тишину здоровяк.

-Ага.

-А где?

-Забыл? В университете, на факультете иностранных языков. Тебе, зачем это?

-Езжай со мной завтра, поможешь. Я их языка не знаю, боюсь обмануться.

-Я тоже тайского не знаю. Извини. Да и визы нет у меня, - Татина подлила обоим чаю.

-И не надо. Только загранпаспорт.

-А, точно. Но всё равно, не могу, прости.

-Ладно. Понимаю, - Аргун расстроился. Он был благодарен этой милой девушке за всё, но очень злился на себя. А разочаровывать самого себя - самое неприятное в жизни.

-Но ведь кто-то должен тебя сопровождать там? Ты ж один в Бангкоке заблудишься.

-Друг там есть. Он всё и устроил. Я тебе говорил о нём.

-Что-то такое припоминаю. Это Йонг который? - звонкий голос Татины звенел как колокольчик.

-Только это он теперь Йонг. Раньше не Йонгом был. Совсем не Йонгом.

-Сколько попросил за услугу?

-По-божески, не переживай, - Аргун отхлебнул чая и поставил кружку на пол.

-Что на работе сказал? Отгул взял?

-Неа. Уже две недели безработный я.

-Ты что?! Сдурел?! Тебя ж загребут, в этот, клоповник. Шутишь? - Татина скривила недовольную гримасу и всплеснула руками.

-Неа.

-После операции обязательно восстановись на работе, нельзя без неё, а то поселят тебя со швалью всякой.

-Я сам - шваль всякая, - загробный тон Аргуна сильно раздражал и расстраивал его подругу.

-Не говори так, - обиженно пробормотала девушка.

-Не буду.

Неловкая пауза зависла в холодном воздухе слабо-освещенной квартиры. Горел лишь ночник.

-Ты тортик то кушай, свеженький, а то испортится, жалко будет, - с горечью проговорила Татина.

-Молодой человек тебе нужен, подруга.

-Отчего ж ему ни быть то? Имеется таковой. Думал я что, совсем ни на что не гожусь?

Аргун оценивающе посмотрел на свою соседку.

-Наоборот. Он не против?

-Против чего?

-Что ко мне ходишь, к мужику сорокалетнему, да ещё и умываешь как дитё, когда я пьян.

-Бурчит порой, но молчит. Понимает. Хорошим людям помогать надо.

-С чего ты взяла, что я хороший?

-С того! Плохие люди пять лет деньги не собирают. Плохой сразу смекнет, как и где урвать и урвёт, а хороший - нет: либо не смекнёт, либо не урвёт. Понимаешь? - она вопросительно уставилась на Аргуна, будто ждала какого-то ответа.

-Хороший и глупый.

-Чудной ты, - Татина придвинулась к мужчине и чмокнула его густую черную щетину алыми пухлыми губами, - полный чудак!

Будильник сработал ровно в 9.30. Звенел, пока мощная волосатая рука Аргуна не коснулась кнопки сброса. В двенадцать по столице вылет. Есть немного времени собраться, привести себя в порядок. Татина ушла вчера, поздно. Они долго играли в ассоциации, спорили о бытовых вещах, мечтали. Аргун брился и думал об этой хрупкой, но энергичной девушке. Хороший человек, добрый и сердечный. Таких в жизни у Аргуна раньше не было. Как ни странно, но тяжёлая болезнь дала ему настоящего друга. Он завтракал неспешно, поедая бутерброды, запивая их горячим ароматным кофе. По ТВ шли утренние новости. В гостях у ведущих рассуждали политики и экологи. Речь шла о загрязнении окружающей среды, о путях решения вопроса, о мерах, которые должны приниматься правительствами государств. Ведущая новостей задала вопрос:

-А что делать с участками, где уровень опасных для здоровья отходов просто зашкаливает?

-Какие это места, например? - интересуется специалист.

-Зона сорок седьмого закона, скажем. Там сгрудилась чуть ли не вся промышленность нашей Федерации!

-Вы преувеличиваете, сказочно преувеличиваете.

-Не сказала бы. По данным нашей независимой экологической группы уровень загрязненности воздуха, почвы и воды в регионе превышает норму в три-четыре раза. Как вы это объясните?

-Представьте отчёты и измерения, проделанные вами в охраняемой зоне, тогда я прокомментирую всё, что вы хотите.

-Это конфиденциальная информация, наш канал не в правах её разглашать.

-Уже разгласили на всю федерацию. Несите отчёты, несите, - требовал специалист. Аргун бросил взгляд на часы - без пятнадцати одиннадцать. Пора выходить. Он вызвал такси. До аэропорта сорок минут ходьбы, но времени и так оставалось немного, поэтому Аргун решил перестраховаться. Мужчина собрал вещи, документы, деньги, уложил всё в спортивную сумку, звякнул змейкой. Накинул черную теплую куртку, влез в потертые ботинки и собрался выйти на улицу. Подошёл к входной двери и услышал громкие шаги нескольких пар кованых сапог. Кто-то будто маршировал, приближаясь к его квартире. Резкая тишина. Звонок в соседнюю дверь. Пауза. Щёлкнул замок.

-Полиция! - заявил голос, - Аргун Ведев здесь проживает?

-Нет таких, - отвечал грубый мужской бас.

-Документы предъявите!

-Проходите, сейчас покажу всё. Проходите.

Снова тишина и захлопнувшаяся железная дверь. Аргун быстро, как только мог, вышел из квартиры, наспех брякнул ключами и двинулся к лестнице. Четвертый этаж, но лифта ждать нельзя, слишком опасно. За ним пришли, уже пронюхали. Аргун торопился, чуть ли не соскальзывая с мокрых ступенек. Видимо их только что вымыла уборщица. Аргун снял эту квартиру месяц назад. Его подруга Татина посоветовала поселиться ближе к ней. Аргун согласился, тем более, что хозяйка требовала не слишком высокую плату.

Мужчина вышел на улицу. Мороз и колючий ветер недружелюбно встретили гостя. Такси ожидало возле подъезда.

-До аэропорта?

-Да. Вы брали?

-Скорее! Поехали, - Аргун плюхнулся на заднее сиденье салона.

-Вот черти! - выругался таксист.

-В чём дело?

-Полицмены, ёшкин кот, чтоб им дети в кашу клали. Наставили здесь свои тарантасы, всю дорогу загородили. Не выехать нихрена. Блинство!

-Давай как-нибудь а? Очень надо, сверху денег дам.

-Ну, давай попробуем, - мотор старенького "Форда" натужно заревел, таксист воткнул передачу и резко крутанул руль, въезжая на сугробы. Как вездеход, автомобиль пропахал десяток метров в снегу и, наконец, с невероятным ревом выполз на дорогу. Аргун обернулся. Полицейские вышли из подъезда и наблюдали за маневрами обнаглевшего такси.

-Хех, вылупились, гады! - выругался еще раз водитель и, немного пробуксовав на скользком асфальте, нырнул в поток автомобилей, мчавшихся в сторону аэропорта.

-Воевал? - беззаботно спросил таксист.

-Нет. Травма.

-А-а. Думал, служил, причём в десантуре. Здоровый такой. А рука-то где?

-Прилажена к телу.

-А-а. А чего не в рукаве?

-Мёртвая потому что.

-Отказала?

-Типа того.

-Хреново дело.

Погони не было. Это не детективная история, а Аргун - не шпион и не бандит. На высокой скорости "Форд" доставил мужчину до места за десять минут. Заплатив 500 энгов водителю, Аргун Ведев похромал на регистрацию.

Через пятнадцать минут больной сидел в салоне респектабельного элитного самолёта, предоставленного таиландской компанией "TLD EXPRESS".

-Добрый день! - белозубая улыбка стюардессы.

Аргун приветливо мотнул головой.

-Наушники здесь, кнопка вызова тут, если что-то понадобится, зовите.

Аргун надел наушники, выбрал в электронном каталоге на панели пассажирских услуг подходящую музыку и погрузился в сон, зыбкий и тревожный, как трясина северных болот.

-Почему так долго?! Доставка груза, запланированная на десять часов, задерживается! И знаете насколько? Знаете?! Конечно вы в курсе! Три часа! Вы понимаете, что это значит? Товар не дешевый, поэтому я нервничаю. Да, да, я переживаю, сильно переживаю! Успокоиться? Да не пошли бы вы на хрен со своими предложениями?! Не хочу успокаиваться! Пока не мне не позвонят и не сообщат о доставке груза, я не перестану нервничать, ясно? И что, что я юрист? Я и юрист, и экономист, и медик отчасти, почему я, по-вашему, должен относиться к ситуации проще, если я юрист? Это эмоции, понимаете?! И они будут только ярче, если через полчаса вы мне не позвоните! Всё, бывайте.

Тучный человек в костюме-тройке отключил вызов на мобильном телефоне и тяжело вздохнул, поёрзав в мягком кресле своего рабочего кабинета. Запищал стационарный телефон. Толстяк принял вызов.

-Что опять?!

-Простите, шеф. К вам пришли.

-Кто?!

-Эмм, тут офицер из АФБ.

-Ждёт уже?

-Да.

-Пропустите тогда скорее.

В кабинет вошли три человека. Двое одеты одинаково, в шлемах и с оружием, третий отличался, было видно, что он солирует в этом трио.

-День добрый. Я тут закрутился, завертелся, извините за бардак. Проходите, присаживайтесь, - расшаркивался, нервничая, кучерявый человек с большим животом, - чем обязан?

-Здравствуйте, прошу прощения за беспокойство, но нам нужно кое-что проверить, - офицер показал значок и убрал его во внутренний карман короткого пальто.

-Да ничего, всё хорошо, хорошо. Что проверить? Оу, ерунда. Скажите только что? Я вам помогу, с радостью.

Звонок мобильного.

-Это ваш, - заметил один из вооруженных людей.

-Мой? Ага, точно мой. Подождут. Ваш приход важней. Итак, с чего начнем?

Звонок повторился. Толстяк выругался и выключил телефон совсем. Затем поднял свои мелкие бликующие глазки и уставился в незваных гостей вопросительно, но с робостью и подобострастием.

-Ваше участие нам не требуется. Уступите рабочее место.

-А что, собственно, вам надо узнать? Может, я сам посодействую, расскажу что?

-Мы справимся.

-Ну, я бы мог...

-Вывести!

Двое взяли суетящегося мужчину под руки и выволокли из кабинета. Офицер АФБ сел за стол, включил компьютер. Подключился к локальной сети, к Интернету, связался с информационным отделом Агентства Федеральной Безопасности. Началась подгрузка базы данных, анализ внутренней сети компании, мониторинг информационного контента.

"АНАЛИЗ НЕВОЗМОЖЕН"

"ЗАГРУЗКА БАЗЫ ДАННЫХ НЕВОЗМОЖНА"

"ВНЕШНЕЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ ПРЕРВАНО"

-Зараза!

Зажурчал мобильник.

-На связи!

-Вард. Слушай, мы не можем войти. Казалось, ерундовая работенка, но на поверку всё не так просто.

-В чём сложность?

-Не поверишь. Тут "уордер".

-Уровень?

-Тебе повезло, первый. Справишься без навигации?

-Думаю, да. Подключаюсь.

Мужчина снял пальто, оставшись в темно-зеленой водолазке, вынул из кармана брюк сложенные очки с проводками, надел их. Закатал рукав, обнажив часы с крупным циферблатом. Указательным пальцем нажал кнопку - циферблат потемнел на секунду, затем зажглась виртуальная клавиатура. Вард присоединил проводок от очков к часам, второй, с USB разъемом, воткнул в системный моноблок. Запустилась синхронизация. На внутренней стороне темных матовых очков появились цифры, буквы. Вперемешку, абракадабра. Затем буквы поплыли, собрались вместе, распадались. Цифры вмешивались, вталкивались. Зеленые, синие, иногда красные, бьющие по глазам. Вся эта математическо-лингвистическая чехарда красок выстроилась стенами лабиринта. Вард был знаком с подобной системой охраны. Началась гонка за "энтером". Поворот, ещё один. Сознание, переплетенное с виртуальной реальностью цифровых структур, подгоняло зрительное воображение за очередной поворот. "Уордер" или по-другому "страж" системы гнался, был где-то сзади, может, где-то впереди. Странствия по лабиринту могли затягиваться часами, но Вард был готов к подобным защитным системам. Проникновение проходило напрямую, без внешней поддержки или навигации. Наглое вторжение замедляло реакцию "уордера" - программы защиты. Некоторые специфические особенности его присутствия на каждом из уровней говорили о сложности прохождения лабиринта. На первом уровне проще, чем на втором, и так далее. Скорость "уордера" не высока, реакция на проникновение заторможена. Вариантов побега как минимум три. Непосредственная атака возможна, но не приветствуется. Так, ныряя в повороты информационного лабиринта с черным небом и землей, минуя разноцветные стены цифрового замкнутого пространства, Вард приближался к "энтеру". Еще пять секунд - и искомая точка обнаружена. Вход в систему совершен. Данные получены. Офицер снял очки, протер заболевшие глаза. Внутренние проникновения всегда выматывали Варда. Полученная информация послушно высвечивалась на мониторе: списки контактов, имена, даты, партии товаров, ассортимент. Всё незаконно, всё подлежит анализу и изъятию, а хозяин компании - немедленной принудительной иагизации.

-Говорит Крамир Вард, вход выполнен, материал доступен и в данную минуту изучается. Сообщите в нигму, везём очередного пациента, конец связи.

Мужчина надел пальто, свернул и убрал очки, одернул рукав водолазки. Вышел из кабинета.

-Ну как, нашли, чего хотели? - пропел пузатый.

-Нашёл. Его - на иагизацию. Выслать группу аналитиков. Выполняйте.

Толстяка увели. Крамир Вард осмотрелся вокруг, будто что-то забыл, затем вернулся в кабинет и отыскал мобильник, отключенный хозяином компании. Крамир включил его, пролистал входящие звонки и звонки пропущенные. Один и тот же контакт светился несколько раз за одно сегодняшнее утро. Крамир прочитал сообщения от этого абонента.

"СООБЩЕНИЕ N1. Привет, Ральф. Как утречко? Без облаков. Сегодня самое то. В доках. До связи"

"СООБЩЕНИЕ N2. Доки упакованы. Груз отправлен. Сообщение дошло. Жди"

"СООБЩЕНИЕ N3. Задержка. Не понимаю. Всё будет хорошо. Не парься, Ральфи"

"СООБЩЕНИЕ N4. Клаус во главе отряда. Где-то между Альде и Вальде. Жди. Скоро придут караваны, нагруженные доками"

Крамир отключил телефон и проследовал к выходу. Внизу, на снежной улице его ждал автомобиль агентства.

-Отвезите его без меня. Начальству доложите, что рапорт отправлю по электронной почте. Надо кое-что проверить.

-Как скажешь, босс, - понимающе кивнули конвоиры толстяка и, усевшись поудобнее, захлопнули дверцы отъезжающего внедорожника.

Крамир зашагал по улице, оживленной и шумной. Рядом был центр города, приближался новый год. Люди суетились, покупали подарки, выбирали наряды для торжества. Праздник никто не отменял, да и причин для этого практически не было. Крамир спустился в метро, дождался состава, вошел внутрь. Его пунктом назначения был портовый район города. Зимой, особенно такой лютой какая выдалась в этот раз, порт простаивал. Корабли не приходили, товарооборот замораживался. В холодные времена порт использовался всеми, кто хорошо платил его начальнику. Сегодня, по предположению Крамира, новая партия запрещенных наркотических веществ должна была прибыть в городскую бухту. Всей операцией руководил толстяк Ральф. Без него, как думал Крамир, сделка не состоится, по крайней мере, не должна состояться.

Занесенный снегом, сиротливый и бесконечно одинокий, непривычному глазу и не местному человеку порт мог навеять самые тоскливые настроения. Стандартные, потертые, с облупившейся краской контейнеры высились, подпирая друг друга, будто фигурки допотопного тетриса. А на макушке последнего, самого высокого, лежал толстый слой снега, с заледенелой коркой, какие бывают на сугробах в мороз после мимолетной оттепели. Остовы старой техники, обледенелые, замерзшие не меньше, чем теснящиеся контейнеры, опасливо выглядывали из-под сугробов, которые никто не разгребал ни разу за всю зиму. Ветер гулял здесь как единственный хозяин, пронизывая заблудившегося странника до костей миллионами колких лезвий. И не хватало лишь воя старой подбитой собаки, что греется где-нибудь на теплотрассе, но нет, животные уже запрещены почти десять лет. Они вне закона, если на свободе. Но оказываются в заботливых руках, когда едят из рук своих хозяев.

Крамир осматривался, пристально вглядываясь в любую подозрительную точку на белоснежном панно. Следов транспортировки нет. Крамир решил, что ошибся. Однако вдалеке раздались выстрелы. Оружие - револьвер. Калибр и марка пока непонятны. Вард прислушался: раздался громкий смех, затем ещё один выстрел. Крамир нырнул за контейнер и ждал, продолжая вслушиваться. Голоса говорящих людей были уже совсем близко. Офицер АФБ выглянул из-за укрытия. Вдалеке по льду со стороны залива двигался небольшой отряд. Крамир нащупал кобуру с табельным оружием, затем извлёк его из кобуры, вынул магазин, проверил количество патронов: 12 штук. Дополнительный магазин во внутреннем кармашке пальто. Итого 24 патрона. Устраивать стрельбу Варду очень не хотелось, был соблазн вызвать подмогу, но толи бестолковый героизм, толи жажда славы помешали мужчине принять это верное во всех смыслах решение. Крамир знал, что идёт на большой риск, но свою личную викторию он не собирался делить ни с кем другим из агентства, которое он терпеть не мог последние несколько лет.

Однако Крамир Вард не стал бы майором АФБ, будь он слишком горяч и тороплив. В подобных ситуациях, когда насчитывалось 24 патрона, а впереди восемь "нарушителей", нужно думать, прежде всего, головой, анализировать шансы и свои, и чужие. Крамир подробно рассмотрел людей, подошедших к одному из ангаров. Все в пуховиках, под ними, вернее всего, бронежилеты. Двое катили электросани, на которых лежало по три пластмассовых ящика. Вард давно понял, что передача состоялась в десяти километрах отсюда, там, где две скалы, зовущиеся в народе Альде и Вальде, возвышаются над горизонтом, не давая ветрам с моря и службам портовой охраны узнать о чужом вертолете и о незваных гостях. Это место редко использовалось для транспортировки запрещенного груза, попросту контрабанды, но в послужном списке Варда прецедентные случаи уже происходили. Крамир вышел из укрытия, когда последний человек скрылся под железной крышей ветхого сооружения. Майор двигался быстро, прямо к широким дверям помещения. И, подойдя вплотную, он, что было духу, выбил ржавую преграду сапогом тяжелого ботинка. Контрабандисты переполошились, схватились за оружие, кто-то даже умудрился произвести выстрел, но пуля прошла мимо Варда. Крамир поднял руки вверх и попросил не стрелять, потом встал на колени, заложив руки на затылок.

-Кто ты такой, нахрен?

-Я - друг. Обыщите меня. В кобуре, подмышкой, автоматическое оружие, больше ничего. Заберите его и поговорим.

-Обыщи его, Чак, - негр, губастый, волосатый, как горилла, опасливо подкрался к Варду и, не отводя прицел пистолета-пулемета от лица мужчины, обыскал его, не упуская мельчайших деталей.

-Вроде чист, - промычал негр.

-Ты кто такой, чёрт бы тебя побрал? - говорил человек невысокий, гладко выбритый, с залысиной на висках. Он расстегнул куртку, под ней действительно переливалась металлическим глянцем поверхность бронежилета.

-Встать можно? Так неудобно вести переговоры.

-Ну, встань.

Крамир поднялся с колен, отряхнул брюки, оправил пальто и медленно, но решительно придвинулся к восьмерке "нарушителей". Среди них нашлось место даже девушке.

-Стой! - приказал переговорщик, - ближе не подходи. Отвечай на мой вопрос.

-Моё имя вам вряд ли что скажет, но я вам его назову. Крамир Вард. Я майор АФБ, но сейчас это неважно. Почему? Ну, скажем, я хочу предложить вам сделку. Что скажите?

-Туфту он гонит, Мазяка, вали его нахер, и дело с концом, - прохныкал кто-то сзади. Крамир не успел рассмотреть, кто именно.

-Мазяка значит, - Вард говорил настолько уверенно и холодно, что у любого пробегали мурашки по коже, такие неприятные, мерзкие, будто выпавшие из другого мира или пространства - наномурашки, лишенные любой разновидности тепла.

-Да, я Мазяка. И чего ты нам хочешь предложить?

-Значит убивать ты меня не намерен, хорошо. Ты умней, чем кажешься. Что вам привезли?

-Больше тебе ничего не рассказать, псина ты долбаная?!

-Ты плохой бизнесмен, если так неуважительно относишься к своим партнерам.

-Черт мне бОльший партнер, чем ваш брат паскудный!

-Фуф. Ладно, - Крамир тяжело вздохнул, - раз так, я вам объясню в деталях всю неприглядность вашей ситуации и докажу, что моё великодушие не имеет пределов. Ваш товар, как и вы сами, уже давно могли стать собственностью Федерации. Я выследил вас здесь и мог отправить вызов в АФБ. Результат: пара вертолетов, перестрелка, - Крамир загибал пальцы правой руки, - несколько убитых, ни товара, ни денег, ни здоровья. Иагизация и вечная работа на производстве для тех, кто выжил. Нравится? Знаю, что нет. Что сделал я. Выследил вас, но не стал никого вызывать. Мне платят не так много, поэтому лишняя сотня энгов мне пригодится. И, предупреждая ваш вопрос о транспортере, я около часа назад взял его в офисе и отправил в нигму. Он не пришёл и уже не придёт никогда. Так что я - ваш единственный шанс, ребята. Ах да, убьёте меня, и маячок на дисплее мониторинга агентов АФБ погаснет, а это значит, что место моей преждевременной гибели станет известно всему агентству, а что из этого следует, надеюсь, вы понимаете. Теперь я убедителен?

-Чёрт! - выругался Мазяка, - имя транспортера, может, ты блефуешь?!

-Ральф.

-Что б тебя!

Мазяка, опустил голову, дрыгая правой ногой - первый признак нервной мозговой деятельности. Его группа сурово таращилась на пришельца, кто-то недовольно посапывал носом.

-Какое у тебя предложение?

-Мы договорились? - Крамир снял кожаную перчатку и протянул руку Мазяке.

-Допустим, - лидер контрабандистов ответил рукопожатием.

-Какой у вас товар?

-Здесь, - Мазяка указал на красные пластмассовые ящики, - оружие. Разное, от АК до базук. А в синих, препараты: фармокозин, он разрешен здесь, но туда, куда мы его отправляем, под смертельным запретом. Еще аскитин, нейромин, пара коробок триутолана, в общем, всё такое, психотропное, возбуждающее, башку обычному человеку снесет, будь здоров.

-Ясно. Откуда товар?

-Это уже не важно, не так ли? Ты же с нами собрался работать, а не с нашими поставщиками.

-Верно. Тогда куда?

-В "Парк 300".

-Зачем? - Крамир не изменился в лице, но удивлён был сказочно.

-Нам заказали. Раз Ральфа не будет, то помочь с транспортировкой поможешь ты. Правильно? Заплатим на 10% больше, чем толстяку, обещаю, я веду дела честно, - Мазяка немного оживился, на лице появился щербатая улыбка, глаза заблестели.

-Кто заказчик?

-Жители "парка триста", что непонятного, - раздались смешки.

-Покажи товар.

Мазяка подошел к ящикам, открыл крышки. Крамир внимательно осмотрел содержимое.

-Убедился? У Ральфа было несколько прикормленных псов на кордоне и у самого города. Не стало Ральфа - нет и связей. Что придумаешь ты?

-Вы ввозили товар в "город"?

-Нет, конечно. У местных есть лазейка одна. Недалеко, в пяти сотнях метров от стен "парка" нас встречали заказчики, мы передавали товар, получали вознаграждение и сматывали удочки. Фургончик, небольшой, но быстрый нам тоже предоставлял Ральф.

-Вертолёт до места встречи вас устроит?

-Чей вертолёт, твой что ли?

-Нет. Вертушка с символикой АФБ. Для нее нет преград. Подойдет?

-Слишком сладко, - скривился Мазяка будто съел что-то тухлое.

-Я беру вертолёт, пишу рапорт на своё имя, целью вылазки станет сбор материалов по делу Ральфа. Мы расшифровали его записи, вас будут искать, если вы там засветились, а это наверняка. Стало быть, нужно будет выяснить, кто и на каких условиях был связан с вашим толстяком.

-Угу, ясно. Вертолёт, во дела! Но, ты особо рот то не разевай, там не больше полусотни тебе получится на руки. Даром что вертушка.

-Пятьдесят тысяч энгов за один день. Думаю, неплохо.

-Тогда по рукам. Когда будешь готов?

-А ваши партнеры?

-Они ждут звонка в любую минуту.

-Не будем тянуть, вечером я заберу вас. В восемь часов. До "парка" три часа лету. К одиннадцати будем там.

-Идёт. Ждём тебя с нетерпением, друг.

Ровно в восемь часов вечера у заброшенного портового ангара приземлился легкий транспортный вертолет с красным ромбом на обшивке - знак АФБ. Товар погрузили за пятнадцать минут, стали рассаживаться. Двоим места не хватило. За бортом осталась девушка с короткой стрижкой и губастый негр - так решил Мазяка.

-Блин, во класс! - заметил главный контрабандист, усевшись рядом с Крамиром.

-Согласен, недурно, - ответил майор и нажал кнопку на приборной панели - окна вертолета налились чернилами, пряча лица пассажиров.

Машина поднялась в воздух и, набирая скорость, устремилась на север, в сторону города изгоев и подонков, туда, где не было человека, только звери, работающие с утра до утра, лишенные возможности увидеть близких, но мечтающие о свободе и некоем подобии счастья.

В одиннадцать десять вертолёт АФБ совершил посадку в километре от стен "парка", на том месте, которое указали заказчики, в густом лесу. Машина чудом села, не задев ветви могучих деревьев. Здесь снег был весьма редким явлением. Декабрь почти заканчивался, но за первым кордоном, как по волшебству, зима теряла свою силу, в этих землях царила вечная осень.

Первым выпрыгнул Мазяка, затем Крамир и другие. Гостей с подарками уже ждали: несколько фигур в черных плащах с капюшонами. Крамир сосчитал - девять человек, итого пятнадцать.

-Вот и мы! - радостно всплеснул руками Мазяка, приветствуя старых знакомых.

-Кто с вами такой?! - прогремел голос под капюшоном.

-Это друг. Он помог нам с доставкой. Вот товар, - помощники Мазяки выгружали последний ящик из вертолета.

-Где Ральф? Почему вертолёт АФБшный? Мы так не договаривались!

-Ральфа к вам отправили, повязали толстяка, вот, - Мазяка вёл переговоры с черным силуэтом. Крамир был напряжен.

-АФБшник?! Он - АФБшник?! - заревел голос из-под капюшона.

-И да, и нет. Долго объяснять. Принимай товар, и мы полетим обратно, - Мазяка сконфузился, обычно переговоры проходили в приятной деловой атмосфере. До сегодняшнего дня Мазяке нравился этот бизнес как никакой другой.

Капюшон нервно задёргался, послышалось сопение, вдох и тяжелый, словно молотом по наковальне, выдох.

-ПСЫ, ПСЫ!!! - взревел голос.

В эту секунду над небом пронесся боевой вертолет АФБ, затем второй, третий. Крамир рванулся к машине, запрыгнул в кресло пилота и заблокировал дверцы. Мазяка и его сообщники что-то орали в сторону Варда, но звук взлетающего аппарата заглушал их голоса. Капюшоны кинулись в сторону города, но путь им отрезал мобильный десант АФБ. Поднявшись на сто метров, Крамир видел, как два плаща прорвали оцепление и скрылись в черной, густой чаще голых деревьев и непроходимых болот. Остальные сдались. Офицер АФБ повернул машину в сторону пленников.

-Товарищ майор, задержаны тринадцать "нарушителей". Произведете допрос? - отрапортовал капитан Передвижного Специального Отряда.

-Так точно. Вольно. Тех двоих в ангаре повязали?

-Да, товарищ майор, несколько часов назад.

-Хорошо.

Тринадцать человек стояли на коленях в одну линию, опустив головы, упершись взглядом в землю. Крамир подошел к первому, затем ко второму, прошёлся мимо всех.

-Мазяка, ты прокололся.

-Соси член, ублюдок! - по обыкновению выругался лидер "нарушителей".

-Капитан, этих шестерых уведите. В нигму их, согласно предписанию.

-Так точно. Разрешите выполнять?

Крамир кивнул и несколько бойцов передвижного отряда увели контрабандистов.

-Теперь вы. Смотреть в глаза!

Семеро иагизированных не двигались и молчали, будто были вылеплены из глины или воска. Крамир подошёл к одному и схватил за волосы, силой поворачивая лицо к себе. Человек зарычал. Крамир увидел выступающую немного вперед челюсть, широкие надбровные дуги, глаза с вертикальными зрачками и широкие скулы. А еще клыки, как у зверя, острые, идеальной формы.

-Зачем вам оружие, скоты?!

Молчание.

-Я последний раз спрашиваю, зачем вам оружие, падаль?

Снова тишина.

Крамир отпустил голову человека, вынул из кобуры автоматический "Глок", передернул затвор и дуло пистолета упёрлось в сморщенный лоб, холод железа обжигал кожу, по которой скатывались капли пота - раздался выстрел, его эхо метнулось вглубь леса, спугнув ворон, поджидавших добычу. К телу кинулся другой плащ, по всему бывший когда-то женщиной. Затем острые глаза вонзились в лицо Крамира, прошивая насквозь, она зашипела, приготовившись броситься на убийцу, но два выстрела из "Глока" уложили её рядом с первым телом. Вард убивал каждого, невозмутимо, безжалостно. Иагизированные не просили пощады, не сопротивлялись, они просто принимали свою судьбу в виде свинцового наказания, смиренно и молчаливо.

Зачем вы их так? - несколько растерянно спросил капитан ПСО.

-На иагизированных предписание Комитета не может распространиться, значит, выход один - смерть.

-Плохо, что тюрем не осталось.

-Вы готовы снова отдавать свои деньги, чтобы кормить всякую мразь?

-Никак нет, товарищ майор.

-Тогда думайте, что и кому говорите!

На следующий день Крамир Вард направился в штаб-квартиру АФБ. На нем была свежая одежда, в руке сжималась папка с докладом о вчерашней операции. Вард вошёл в кабинет генерала АФБ Николая Резцова.

-Здравия желаю, товарищ генерал, - уставное, но прохладное приветствие.

-Привет, Крамир. Вольно, присядь.

-Спасибо, - Крамир устроился в мягком кресле напротив генерала.

-Вчера ты блеснул, но и поругать тебя есть за что. Зачем убил этих, иагизированных?

Старику Резцову было за семьдесят, но находился он в приличной физической форме: был подтянут и свеж.

-Виноват, а что нужно было с ними делать, товарищ генерал?

-Хотя бы в агентство доставить, а мы бы здесь их покололи, а? Не догадался?

-Никак нет, товарищ генерал.

-Да не верю я тебе, парень, не верю. Всё ты знал и мог. Что в тебе говорило то? Какая злоба? Как тогда, в Далвазе?

-Не было никакой злобы, товарищ генерал. Далваз вообще здесь ни при чем. Зачем вы его вспомнили?

-Была, была. Просто так не расстреливают людей в упор. А Далваз тебе до сих пор аукается, да, да. С теми событиями много шума было, ты помнишь, верно. Я понимаю, что тогда не было научных методов, точнее медицинских, поэтому приходилось убивать. И ты убивал. Тебе нравится это занятие, Крамир, а?

-Кошмары по ночам меня не мучают.

-Хм. После Далваза даже твои сослуживцы смотрели на тебя, как на зверя.

-На слабаков и жополизов мне плевать! - Вард повысил голос. - А эти иагизированные, - не люди они! Нет!

-А кто? Конечно люди, другие, сбившиеся с пути, наказанные единожды, наказали бы их второй раз. Да, шваль, но они люди. Не для этого Комитет и Федерация этот "парк" строили, понимаешь? Не для того, чтобы потом кто-то людям, пусть и не самым лучшим, головы простреливал.

-Они - твари! Были и есть!

-Тише, тише!

-Я не признаю ни городов, ни порядка нового! Их иагизация порождает не работяг, но зверей, хуже, чем они были, страшнее! Их нужно убивать! Всех, каждого!

-Замолчи! Закрой рот, паршивец! И, поди, прочь! Ты перегнул палку, боец! Как ты со мной смеешь разговаривать?!

Резцов отдышался.

-Значит так. Завтра хочу видеть твой рапорт об увольнении на своём столе! Свободен!

Не сказав ни слова, Вард последний раз взглянул в старческие светлые глаза Резцова, увидел в них горечь потери, тяжесть принятого решения, которое, конечно, пришло не мгновенно, не спонтанно. Старику наверняка доложили уже вчера ночью, и он, вероятно, всю ночь думал, как поступить с опальным майором и, в конце концов, принял решение. Вард покинул ненавистное АФБ в бодром расположении духа. Больше он не будет смотреть на кислые, недовольные его присутствием рожи, избавится от глупых, пустых разговоров, сплетней и слепой конкуренции.

На черную идеально-гладкую поверхность стола с грохотом приземлилась красная папка с документами. Кисть, украшенная золотом и дорогими часами, придвинула её к себе и открыла на первой странице. Там было цветное фото мужчины: белокожий, с обычным разрезом глаз, короткая стрижка, аккуратный нос, немного заостренный на конце, острый подбородок. Широкий лоб, холодные, голубые глаза, кое-где испещренное оспинами лицо, губы тонкие, крепко сжаты. Далее биография, перечень физических/психологических качеств, боевых заслуг:

Папка захлопнулась и легким движением руки была послана в другой конец стола, где сидел мужчина в дорогом черном костюме с зеленым, совершенно неуместным галстуком.

-Что скажешь? - прервал тишину человек с безвкусным галстуком.

-Резцов, говоришь, уволил его?

-Сегодня утром.

-Подходит?

-Это тебе решать, Вань.

-Понимаю, понимаю. Что ж, тогда позвони ему, попроси прийти, предложи хорошие деньги, в общем, заинтересуй его.

-Всё ясно, сделаю.

-Добро.

Крамир отдыхал в своей квартире, лежал на диване и бездумно пялился в прямоугольную цветную картинку телевизора. Затрещал мобильник, брошенный в прихожей. Крамир мысленно плюнул на звонок и продолжил изучать повадки диких зверей на "National Geographic". Только где-то с пятого раза Крамир понял, что от него сегодня не отстанут. Мужчина нашёл телефон, нажал кнопку приёма вызова.

-Мистер, Вард?

-Я. Кого интересую?

-Это Манни Лайм, вице-президент НИИ "Нигма". Вы свободны завтра утром?

-Важных дел нет. Что вы хотите от меня?

-С вами желает переговорить Иван Лурье. Лично. Так что приходите в 11.00. Наш сотрудник администрации покажет, куда идти.

-А если не приду?

-Дело житейское. Но удвойте вашу зарплату в АФБ и умножьте её на четыре - столько вы получите в качестве компенсации за отнятое у вас личное время.

-Заманчиво. Что ж, завтра в 11. Идёт.

Проникновенец!

Гера принял душ, сбрил усы и нелепую козлиную бородку. Она всегда раздражала его очередную девушку, так сильно, что из-за этого она, бывало, отказывалась заниматься с ним сексом. "Но это ж круто!", - заявлял Гера и почти всегда получал сердитый взгляд или саркастичный упрёк в ответ. Он вышел из ванны, включил ТВ - шли мультфильмы. "Микки Маус и его друзья". В квартире стало шумно, будто в ней жили дети. Кровать, большая, низкая и до сих пор неубранная стояла в центре гостиной комнаты. На ней лежала полуобнаженная девушка с каштановыми волосами. Немного в теле, но это только нравилось Герману. Даже полнота бывает разной, утонченной и безобразной, попросту красивой и ленно-расплывчатой. Об этом ещё давно писал Мураками. Герман нашёл его ценные книги в библиотеке Комитета, когда проходил там практику, учась в университете. Герман с ностальгией вспоминал это время, но не жалел, что его отчислили.

В 2017 году его жизнь круто модифицировалась, внутренне и внешне. В то время, шесть лет назад, Герман Прилуцкий считал, что его приговорили, причем жестоко, необоснованно. Он проклял отца за бездействие, обозлился на страну, на Комитет и на все реформы, которые он проводил. Германа считали способным студентом, пророчили ему место в политике, в Комитете. Но изменения в системе образования вывели из себя молодого человека. Тогда он думал, что бросив учебу, сможет уйти от кошмарной участи - загреметь в Парк 300. Парень думал, что связи отца, его власть, деньги семьи - всё это спасет его от приговора. И косвенно Герман оказался прав, частично. Тогдашней реформе требовалась сила, боевая единица, люди, способные выполнить любой приказ, солдаты, лояльные к правительству и беспощадные к "нарушителям". Комитет активно набирал добровольцев в ряды нового подразделения сил внутренней охраны порядка. Многие приходили сами, хотели быть в армии, но не в проклятом федерацией городе. Герман прошёл все тесты, медосмотр, и ему, двадцатилетнему парню, не помышляющему о карьере военного, сообщили, точнее как бы спросили, не подразумевая услышать отрицательный ответ: "Вы не хотели бы участвовать в революционном проекте? Вы конечно знаете, что Передвижной Спец Отряд - это основа нашего иагизированной боевой единицы. Но мы хотим, чтобы вы согласились на нечто крайне интересное и, безусловно, небезопасное". Герман помнит этого седого старика в белом халате, который уговаривал его. Ученый осторожничал, будто беря каждое слово на язык и пробуя его на вкус. Гера тогда слушал его рассеянно, думал о своём, размышлял о том, что же будет дальше, как повернется его жизнь. Он не верил в благоприятный исход всей затеи с армией, иагизацией, службой. Более того, Герман считал, что инъекция анималоидов - это приговор, понижение статуса человека. Впрочем, тех, кого иагизировали, Герман за людей не считал. Часто в университетской среде он говорил: "Звери? Пфф, подумаешь. Были животными всю жизнь, теперь станут ими на деле. Что плохого?". Но, несмотря на свои убеждения, Герман сказал белоголовому врачу твёрдое и уверенное "да". Так он решил испытать себя, судьбу и нервы отца. "Говори всему да, и твоя жизнь наладится", - вспомнилось тогда Герману. Где это слышал или читал - парень не помнил, да и не важным ему казалось тогда такое простое и продуктивное рассуждение. Не существенным, но принципиальным. Как ребенок упрямится, упершись своим бескомпромиссным рогом девственного убеждения, так же Герман считал, что движется в правильном направлении. И не важен предполагаемый финиш: тупик или трамплин. Жизнь есть бег. Пусть за мечтой или счастьем, это тоже не особо важно.

"Да!". - ответил Герман ученому старику, и тот кивнул своей маленькой головкой, что-то прошептал и удалился. Разговор проходил в индивидуальном отсеке для отдыха, такие предоставлялись кадетам на время вступительных испытаний. После этого короткого утвердительного слова Герману пришлось пройти процесс иагизации, затем ряд утомительных операций на своём теле. Как утверждали медики, они нужны для стабилизации работы анималоидов в экстренных ситуациях. Всего шесть операций. После четвёртой Герман стал замечать изменения в своём организме: скорость бега и реакция увеличились втрое, мозговая деятельность давалась с меньшим трудом, чем раньше. Правда часто болела голова, но Герман списывал мигрень на перегрузки и усталость. Однако и чувствовать Герман стал себя лучше, был свеж и активен. Сила, физическая, заточенная в мускулатуре, даже она прибавилась. Пятая операция прошла быстро. У Германа создалось впечатление странное и гнетущее, казалось, будто медики вкрутили последние гайки в его модифицированное тело, отладили работу органов, отрегулировали механизмы. Герман Прилуцкий подписал контракт. По нему "волшебники" из НИИ "Нигма" колдовали над его организмом столько, сколько считали нужным, а он взамен получал солидную сумму энгов - двести тысяч в квартал. Потому Герман не задавал лишних вопросов, просто выполнял задания биометриков, физиологов, диетологов, больше спал, меньше переживал и сомневался. Иногда он слышал, как между собой шепчутся ребята из обслуги "Нигмы", говорят о нем, но что именно - понять не удавалось. Спустя год, когда все исследования и медицинские процедуры были закончены, к Герману в отсек заявился Ролло Кинг, статный офицер Вооруженных Сил Объединённой Федерации, полковник штурмовых войск, и спросил так мягко, без малейшего намека на уставные отношения.

-Ты как, парниша?

Гера растерялся. Он знал о Ролло Кинге лишь из новостных сводок, когда сообщали об очередном вооруженном конфликте. Кинг считался специалистом в вопросах внешних боевых действий. Но как раз в 2018 году о нём резко забыли. Не упоминали СМИ, не говорили на митингах, только на улицах, в разговоре прохожих порой вспоминалось его имя, как считали люди, дискредитированное и несправедливо забытое.

-Нормально, товарищ полковник! Ах, ты ж... отлично, товарищ полковник! - Герман покраснел, отдавая честь к пустой голове, его смущение позабавило Кинга.

-Шапку хоть надень, так не положено приветствовать, - усмехнулся Ролло, - а ты молодец, бравый, как говорится. Высокий, крепкий, не дурак еще, небось?

-Никак нет, товарищ полковник!

-Вольно, сядь парниша. Знаешь меня, да? Приятно, что старика знают, - и он снова показал свои некрасивые, крупные, но крепкие зубы. Такими резцами в пору грызть канаты.

-Скоро вместе работать будем. Ты и твои собратья, что ли, хех.

-Это честь для меня, товарищ генерал, вытянулся по струнке Герман.

-О,оу,у, тише, тише. Расслабься, парень. Герман, да? Сначала КМБ, потом попробуем что-нибудь придумать. Угу, - Кинг по-отечески, тепло подмигнул волновавшемуся юнцу и, похлопав его по плечу, вышел из отсека.

Роллу Кингу в 2018 году исполнилось сорок семь лет, но он часто называл себя стариком, выглядел, наверно, так, по-стариковски: с седой бородкой и усами, исхлестанное ветром лицо и тяжелые, как туша спящего слона, глаза. Герман часто вспоминал эту встречу, она убаюкивала его мысли, воспоминания о ней подстёгивали его в минуты лени и отчаяния. Сильнейшее впечатление произвёл на молодого Геру тогдашний широкоплечий и басистый Ролло Кинг. И парень запомнил его именно таким, несмотря на множество других, не менее ярких поводов для фотографии в памяти.

-Собираешься? - спросила девушка, не обернувшись. Она смотрела на Микки, резвящегося на экране.

-Да. Пора. Ты сейчас пойдешь или оставить ключ?

-Можно я поживу у тебя недельку, может две. Ты ведь не против?

-Нет. Живи. Меня всё равно долго не будет здесь.

Девушка вскочила с кровати и кинулась в объятия Германа. Она плакала, но не горько, не навзрыд, а тонко и, как будто выступая в театре. Но она не играла. Слёзы, искренние и соленые, как у всех, падали на мягкий ковёр, в котором тонули её босые ступни.

-Снова три месяца. Долгие три месяца тебя не будет рядом. Я не смогу!

-Я пойму, если не сможешь. Правда.

-Тебе всё равно? Ты меня бросаешь и корчишь из себя хладнокровную, циничную скотину! Ты - урод, Гера! И имя у тебя бабское! Гадина! - девушка оттолкнула его, кинулась на кровать, уселась в позе лотоса и снова уперлась глазами в ТВ, изредка смахивая слезы со щеки.

-Потерпи. Надеюсь, всё изменится, - Гера говорил там же, где стоял, не подойдя к девушке.

-Ты не хочешь этого, Герман, не хочешь! Так зачем же обманывать меня? Скажи ты просто - "проваливай отсюда, дорогая, мы с тобой потрахались, развлеклись, мне было хорошо, а теперь вали!" почему так не скажешь? Просто ведь, легко ведь, зараза!

-Но это не так.

-Так, так, так! И никак иначе! Скоро новый год, а ты меня бросаешь! Снова бросаешь!

-Я опаздываю. Мне пора. Нужно идти.

Раздался грохот проезжающего поезда, точнее монорельсового сабвэя, что проходил над улицами города, гремя и громыхая у самых окон многоэтажек.

-Никто тебя не держит. Возвращайся в свой свинарник. Прощай.

Герман надел свою военную форму пепельного цвета, накинул бушлат, подобрал с пола сумку и покинул свою квартиру. Внизу его ждал новенький "Volkswagen" и дорога на военную базу Федерации.

В салоне играла популярная музыка. Закончился очередной трек, теперь передавали краткий обзор новостей.

"...скандал вокруг дела Градта до сих пор не затихает. Надо сказать, что вот уже три года, как Роберт Градт, некогда значимый политический деятель, миллионер и бывший спортсмен, теперь пребывает в запретной промышленной зоне под названием "Парк 300". Сейчас скандал трёхлетней давности затронул семью Градта, его сына и некоторых других родственников. Какое развитие получит дело, предсказать не в силах даже самые опытные политологи и юристы. Мы будем держать вас в курсе событий..."

Говорила девушка. Голос был негрубым, но поставленным, слова и фразы вылетали из уст ви-джея легко, без какого-либо напряжения.

"...Японские ученые презентовали своё научное изобретение, названное "Гелиоз-Бетта". Как заявляет главный научный сотрудник токийского отделения корпорации "Ясикаван", новый аппарат не что иное, как решение глобальной проблемы человечества. Цитата: "Наш "Гелиоз-Бетта" принимает лучи солнца, впитывает их в себя, причем потери солнечной энергии минимальны, затем конвертирует их в динамическую энергию, которой можно питать небольшой город, численностью сто-двести пятьдесят тысяч человек. Мы надеемся, что наше изобретение изменит мир", - конец цитаты. Что ж, будем верить в счастливый исход этой затеи. Может действительно нам удастся отключить все наши АЭС, ГЭС и прочее? Увидим. Продолжаем выпуск. Таиланд, США, Канада и ЮАР подписали договор. Теперь этот квартет станет основой новой политической межконтинентальной организации "ИНТЕРГРОСС", при которой появится ряд своих инструментов социального и военного воздействия. Так, например, президент США уже заявил о создании корпорации "ИНТЕРГРОСС+", которая будет специализироваться на работе с генами, биохимическими имплантантами, а также возьмётся за создание бюджетных устройств, для ликвидации ограниченности опорно-двигательной системы у нуждающихся людей. При корпорации "ИНТЕРГРОСС+" будет организована работа охранного агентства "Синтез+". На сегодня всё, с вами была..."

Завибрировал мобильник. Герман осмотрелся, нашёл его на приборной панели:

-Капитан Прилуцкий слушает!

-Гера, это Данила Кречет, ты чего, номера нет моего?

-Нет. Номер незнакомый высветился.

-Блин, забыл, значит тебе скинуть. Тьфу ты, важное слушай. Ральфика нашего повязали. Всё, закрылась лавчонка.

-Когда?

-Да вот буквально вчера. Отправили в "город". Там его найти можно будет, да вот только надо оно нам?

-Не знаю. Вряд ли. Кто арестовал?

-Говорят, АФБшники. Из аналитического отдела птица какая-то прилетала во главе. Серьёзно. И еще плохая новость. Мазяку и его сподвижников тоже поймали. Не ссы, сигнал заблокирован, никто не узнает, что мы с тобой базарим сейчас. Так вот, ходит слушок, что его сцапал тот же АФБшник, только уже практически сам, в одиночку.

-Да ну, нахрен? - слетело с губ Германа, в тот же момент его авто перестроился в скоростную полосу на шоссе, ведущую к военной базе ОФ.

-Прикинь?! Серьёзно. Я уж не знаю, что это за объект такой, но мужик, наверно, кремень. Мазяка то не промах вообще.

-Герой, мать его. Что делать будем? К тебе приходили из АФБ уже? Они должны начать шерстить нашего брата.

-Пока никого не было. Надеюсь, и дальше пронесёт. Но все равно как-то не по себе. Что делать то, Гера, если что?

-Всё просто, - в этот момент мобильный жалобно простонал, что означало о втором звонке на другой линии, - отрицай. До связи.

-Капитан Прилуцкий!? - командный тон взбодрил Германа.

-Да, товарищ генерал!

-Вы в пути?

-Так точно! Следую на базу Федерации! - Герман отрапортовал в трубку телефона так, будто стоял на плацу перед начальством.

-Поторопись. Есть неотложные дела.

Военная база Объединенной Федерации - это много километров вдоль и поперек огромного плато, раскинувшегося в паре сотен километров от столицы государства. База охранялась круглосуточно самыми отборными солдатами и офицерами страны. "Volkswagen" Прилуцкого остановили на трёх КПП по дороге к пункту следования. Поднялась метель, ветер беспощадно сбивал постовых на вышках, их присутствие ощущалось постоянно на последних километрах: вышки, расставленные через каждый километр по периметру, имели одного-два бойца с винтовкой "СВД-40". Также на двадцатиметровых бетонных сооружениях работала система опознавания объектов. Мышь, заяц или кабан, ночью, днем, в пургу или погодный штиль - всё тщательно записывалось на камеры и сохранялось в памяти на серверах информационного центра штаба базы. Автомобиль Прилуцкого не стал исключением. Серебристый металлический конус въехал на территорию и зашуршал шипованными шинами по хрустящему снегу в направлении генштаба.

-Долго же вы, капитан, - генерал Эррор, дряхлый старикашка с железным протезом ноги отчитывал новоприбывшего офицера. В тактическом кабинете собралась небольшая компания из пяти человек, включая Германа.

-Виноват, генерал. Разрешите войти?

-Разрешаю, присоединяйтесь. Итак, я тут уже вашим коллегам рассказал примерную суть проблемы, поэтому теперь дам слово вашему непосредственному начальнику, полковнику Кингу.

Ролло Кинг, нисколько не изменившийся за прошедшие после первого знакомства с Германом пять лет, пожал руку своего напарника и вкратце обрисовал создавшуюся ситуацию:

-Капитан, у нас чрезвычайное происшествие. В "город", за кордоны которого вы несете непосредственную ответственность, проник несанкционированный объект. Эх, короче, в "Парк 300" прорвался кто-то чужой из "внешнего мира". Нужно найти его. И как можно раньше. Вот такие дела, Герман.

-В город прорвались? Откуда информация? Не верится.

-Наши вышки возле парка умудрились запеленговать неопознанную фигуру, продирающуюся сквозь лес. Непонятно кто это - мужчина, женщина. Сколько лет тоже неясно. Данные выудили из сервера штаба, сюда попадает вся информация, ты знаешь. Сначала мы глазам не поверили, думали, что медведь или волк, но пригляделись и решили, что скорее всего это человек.

-Покажите запись.

-Качество ужасное, была пурга. Время подобрано идеальное. Но пробирался далеко не профессионал. Ну, смотри сам.

На большом экране, встроенном в стену, показалась картинка. Пошёл хронометраж. Всего тринадцать секунд. Снег мешал разглядеть происходящее на земле, но черная фигура, размытая, неуклюжая, то пропадала, то появлялась на экране. Затем две секунды пауза: только снег и ветер. И снова черный силуэт. Определенно это человек, укутанный в темные одеяния. Прилуцкого захлестнули противоречивые чувства: с одной стороны - злость на подчиненных, патрулирующих кордоны, с другой - любопытство. Кто и главное зачем?

-Камеры уже старые, плюс погодные условия, понятно, что ничего непонятно, - вмешался в тишину лысый человек средних лет без волос на лице.

-Верно, подполковник Нойман, - поддержал мысль Эррор, - распорядитесь, чтобы немедленно приступили к замене.

-Камера, которая сняла эти кадры, была на последней вышке перед парком. Есть основания полагать, что объект проник в "город".

-Есть, конечно, Пулл прав, - кивнул головой Ролло Кинг, - следов никаких не обнаружили, даже в прямом смысле, сам знаешь, как на этой земле снег быстро тает.

-Какие будут распоряжения, генерал?

-Вот что, Герман. Ты отправишься в "город" и найдёшь проникновенца.

-Проникновенца, товарищ генерал? - переспросил Прилуцкий.

-Так точно, проникновенца.

В кабинет ворвался служащий, он был молод, но по-офицерски опрятен.

-Товарищ генерал, новость для вас, срочная.

-Чего ты так врываешься то? Какая? - раздраженно спросил Эррор, притопнув металлической ногой.

-Убийство. В нигме.

-Отрядите кого-нибудь туда из наших. Вообще, это дело АФБ. Все, иди, не мешай. Пошёл, пошёл! - молодой офицер отдал честь и ретировался. Военные молча переглянулись.

-С чего начинать, генерал, и могу ли я рассчитывать на личный отряд в операции? - возобновил прежний разговор Прилуцкий.

-Ты бывал в парке, должен там ориентироваться лучше всех нас. Сообразишь. А людей тебе не надо, работаешь один. Выполнишь - рассмотрим твоё очередное внеочередное повышение. А в остальном приказ понятен?

-Да, генерал, приказ ясен.

-Координатором твои будет полковник Кинг. Найденную информацию будешь передавать через него.

-Каковы сроки, генерал?

-Ну, как, сроки. Мм, ну, ты там особенно то не задерживайся, находи этого чудака и обратно. Чем раньше, тем лучше.

-Понятно.

-Тогда приступайте. Ролло с тобой подробно поговорит, а мы тут ещё посудачим о своём.

Герман и Ролло вышли из кабинета тактики генштаба.

-Кофе хочешь? - спросил Кинг.

-Не откажусь.

В буфете штаба перекусывало несколько человек. В основном мелкие сошки: лейтенанты да сержанты разного рода войск, присланные на курсы повышения квалификации. Мужчины присели за удобный пластмассовый столик, заказали кофе и оба уставились в огромного размера окно. За ним виднелся аэродром базы, красовались летательные аппараты, разные, старые, служившие скорее для обучения, и новые, купленные для ведения боевых действий.

-Бред какой-то!

-Чего тебе, парень, не нравится? - нахмурился Ролло.

-Зачем кому-то проникать в "город"? Ладно из него сбежать, я это понял бы ещё. Но даже таких случаев не помню. А наоборот...бред.

-Да уж. И главное проверили все лазейки, весь периметр перешерстили, но сам понимаешь, такую огромную площадь тяжело осмотреть досконально. Что-нибудь, да пропустили. Да и мы с тобой проморгали б. Вот честное слово, не поспорил бы я ни с кем, что найду этот лаз. Черт те знает, где он есть вообще.

-Зачем? Вот загадочка.

-Хрен его знает, много дурачья то. Может, адреналина захотелось?

-Погоди. А если объект проник в город, значит он не иагизирован. Верно?

-Ну, в принципе возможно, - почесал висок Кинг.

Принесли кофе. Офицеры сделали по глотку. Горячий и черный, как уголь в печке паровоза, напиток согревал и как будто защищал от стихии, разыгравшейся за огромным окном буфета.

-Получается, нужно, чтобы сдали кровь все жители, в лаборатории сделают анализ и всё сразу станет ясно. Или слишком?

-Глупости ты говоришь, капитан Прилуцкий. Во-первых, он, объект, может спокойненько избежать этой процедуры. Во-вторых, как ты быстро возьмёшь анализы у почти, что миллиона жителей? Долго это. И в-третьих, если в город можно войти, то и выйти можно, так? А значит, наш проникновенец мог покинуть город на время и вернуться обратно. Тогда он иагизирован.

-Тьфу ты, блин.

-Не, Гера, проскочить с кондачка не выйдет. Искать надо, искать. Тем более, ты там почти что свой будешь.

-Да уж, конечно, - Прилуцкий тяжело вздохнул, заполняя легкие до отказа, затем медленно выдохнул, - хрен с ним, поищу. Пей свой кофе, товарищ полковник.

Кинг безобидно ухмыльнулся, оголив свои сильные зубы, подмигнул напарнику и, покашляв в кулак, закурил.

-Аа, забыл кое-что сказать тебе, парень. Тут из АФБ приходили, про контрабандистов спрашивали. Имей ввиду.

-Мне то что с того?

-Ничего. Просто сказал, мало ли, спросят, а ты и знать не будешь кто такой.

-Вот как. Спасибо.

-Ээ, было б за что. Допивай, да пойдём, инструктировать тебя буду, салага.

Процедура. Основа основ.

В окнах триста четвертого кабинета главного корпуса НИИ "Нигма" горел теплый жёлтый свет.

-Проходите в кабинет, драгоценное создание, - доктор Ковальсон был мил и обходителен с девушкой, пришедшей к нему на процедуру.

-Я опоздала, простите.

-Ничего, ничего. Снимайте свою куртку и располагайтесь удобнее.

-Нас никто не заметит? Я переживаю.

-Вечером тут людей не много, в основном те, кого на дежурство оставили, но ко мне в кабинет, даже если здесь горит свет, они не суются.

-Аа. Вот как. Хорошо, - девушка повесила куртку на вешалку, осталась в теплом вязаном свитере неопределенного цвета, то ли синий, то ли фиолетовый. Но одежда была подобрана так, что каждый бугорок на теле девушки выделялся наиболее выигрышно.

-Закатывайте рукав, но прежде спрошу, если вы не возражаете?

-Спрашивайте! - согласилась Алла и закатала рукав свитера.

-Алла, вот скажите честно, вам не страшно, а? Все боятся такой участи, а вы сами, добровольно кидаете своё тело под самокат научного регресса.

-Надо же, а я всегда думала, что иагизация это как раз наоборот - прогресс.

-Не знаю, какое слово тут уместнее, но сами подумайте, превращать человека в животное путем изменения генов это нормально с точки зрения человеческой эволюции? Мне кажется, что не совсем. Но согласен, я инструмент этой эволюции. И я не считаю, что это плохо, просто лично мне этот метод не сильно нравится, скажу я вам.

-Увольтесь. Зачем страдать?

-Хах, придумаете тоже, Ковальсоны, врачи, ученые, исследователи разного рода патологий - медики, одним словом. Наша династия длится уже много лет, я не могу просто так взять и бросить свою профессию. Да и не хочу.

-Раз так, то понимаю.

-Мы ушли от разговора. Итак, вы уверенны? - поинтересовался врач, набирая в шприц сыворотку голубого цвета.

-Абсолютно!

-Хм, что ж. А вам не интересно, какой "анималоид" я выберу для вас?

-Какая разница, подумаешь, стану спокойнее или ноги огрубеют, а, может, стану как обезьяна, волосатой и от меня будет разить пОтом? - Алла иронизировала, но вообще всем своим видом девушка показывала своё безразличие.

-Вот как? Ахахах! - разразился откровенным смехом Альберт Ковальсон, - значит, если я наделю вас свойствами черепахи, то вам тоже будет все-равно?

Алла немного смутилась. Ироническая улыбка на ее лице мгновенно исчезла, уступив место смущению и раздражению.

-То-то же. В любом случае, я предупрежу вас. Как вам известно, каждый анималоид уникален, даже если взят из одной группы. Чем ярче свойства ДНК, характера, эмоциональная составляющая, тем большее изменение он произведет. Тут, казалось бы, всё просто, но не совсем. Объясню, так как этого знает не каждый. Например, если человек - убийца, жесток и свиреп, то ему, понятно, скорее сделают "укол барана" или "овцы". Впоследствии человек станет менее агрессивным. Но ему придётся принимать триутолан, чтобы наружу не полез мех, рога и прочее. А вы как хотели, мутация, детка моя, это вам не шутки, - Ковальсон закурил, отложив шприц с голубой жидкостью на железный поднос, - а бывает и так. Человек хорош собой, не грабил, не убивал, да и вообще, парень добрый, но вдруг решил, что может водить за нос правительство и органы правопорядка, и соглашается на "левый" заработок. Промышляет запрещенными препаратами, анималоидами даже. Его ловят, вкалывают ген собаки, например, и теперь он идеальный руководитель на производстве. Во-первых, исполнительный: не ленится. Во-вторых, преданный. В-третьих, больно кусается, если, скажем, "овцы", выполняют работу плохо. И живет он себе в парке, принимает триутолан, чтобы не встать на четвереньки и не начать грызть кость, но тут бац - метаморфозы в ДНК! И готово - мы имеем взбесившуюся псину, у которой течет слюна, появились клыки, чешется от блох заросшая шерстью кожа, ну и всё в таком духе. Звучит как ужас из мистерии Бёртона, но, увы, порой случается такое, о чем никогда люди не могли подумать, а оно случается и всё тут, входит без стука, не спрашивая разрешения. И человек уже разгребает последствия, приговаривая шёпотом, что, мол, такого не должно было произойти, не было и намека на такое, ах вот оно как получилось то, ох-хо-хо.

Ковальсон смачно затянулся, кашлянул и выпустил густую линию дыма в направлении потолка. Алла Андо всё это время слушала врача, внимательно, с опаской. Она могла подумать, что он сочиняет сказки, но её подруга Карина часто рассказывала ей похожие истории, которыми с ней в свою очередь делился рядовой сотрудник АФБ.

-Исходя из ваших слов, можно сделать вывод: я превращусь в зверя, в животное?

-Не исключено. Вообще, проникнуть в город и без иагизации можно. Там полно людей, которые выглядят и говорят так, будто они не имеют и малейшего понятия о внедрении. Понимаете? Зачем вам иагизация? Передумайте. Я хоть и еврей, но врач в первую очередь. А это значит, что мой девиз - не навреди, а деньги - не самое важное.

-Я готова дать две тысячи энгов.

-Не допустимо. Я же сказал в прошлый раз, что деньги мне не нужны. Итак, что вы решили?

-В кого я превращусь, если что-то пойдёт не так в процессе моей мутации?

-Хм. Прежде кое-что уточню. Поймите, порой "свободная мутация" - это как раз то, что нужно в результате. Как пример наш Передвижной Специальный Отряд. В народе его называют просто - Псы. Ну, вы в курсе. А вы знаете, почему?

-Догадываюсь.

-Именно. У многих из них теперь есть гены боевой собаки, чаще овчарки. Мой пример с руководителем - там будет скорее порода, которая привыкла пасти стадо. Здесь другое. Далвазская овчарка, самая свирепая на земле. Она имеет те же качества, что у "пастуха", но располагает ещё несколькими - умеет убивать быстро, беспощадно. Находить "добычу", в нашем случае "нарушителя" по одному запаху. Также высокая скорость и реакция. Тех Псов, каких видим мы, снабжают триутоланом, а вот ребята, служащие в периметре "города" лишены этого препарата. Там люди-псы. Фотографии, к сожалению, у меня нет, но поверьте, зрелище, граничащее с фильмами про оборотней. Ужасно.

-Кошмар, - процедила сквозь зубы Алла Андо.

-Разумеется кошмар. Но это делается намеренно. При "свободной мутации" все качества пса усиливаются. Солдат лучше видит, точнее стреляет, острее чувствует и прочее и прочее.

-Но люди не знают об этом. Здесь и в мире.

-Кто-то догадывается. Но вслух не говорят. Иагизация - это "панацея" для Объединенной Федерации во всём, что связано с преступностью, криминалом, жестокостью. И рядовые граждане поверили в Комитет и в их Закон. И поверьте, разочаровываться не захочет никто.

-А если сказать людям?

-Вас посчитают врагом Федерации и отправят на иагизацию, затем в "город", - горько усмехнулся Ковальсон.

Алла Андо ещё некоторое время просидела в тишине, упершись взглядом на руки, сплетенные вместе. Это означало некоторое замешательство, которое испытывала девушка.

-Ну, так кем я стану, если что? - вырвавшись из болота тягучих мыслей, спросила Алла.

-Для начала скажу, что ваши анализы удовлетворяют все требования. Вообще, у вас на редкость здоровое и сильное тело. В наше время большой дефицит. Также в анкете вы указали, что занимаетесь гимнастикой. Всё верно?

-Да.

- Надеюсь, что мой выбор вас не разочарует. В этом шприце сыворотка, содержащая образец ДНК животного из семейства кошачьих, если конкретно, то пантеры, - Ковальсон расплылся в широченной улыбке.

-Я, почему-то, думала в том же направлении. Вы меня не удивили, доктор, но всё равно спасибо вам.

-Вводить?

Алла уверенно кивнула.

-Между прочим, образец ДНК пантеры - это эксклюзив. Мне пришлось звонить своему другу в "Живхранмед", просить его, чтобы он выбрал пантеру, здоровенькую, без отклонений от нормы, и набрал нужное количество материала, - Альберт Ковальсон говорил и одновременно вводил сыворотку в предплечье девушки.

-Что теперь? Под луч? - робко спросила Алла, прижав смоченную спиртом ватку на месте укола.

-Сейчас кровь свернется и да, под луч. Придётся снять верхнюю одежду. Но нижний набор, конечно, можно оставить.

-Девушка понимающе улыбнулась.

Через десять минут Алла Андо вошла в прохладное пространство эпсилон-камеры. Стены шарообразного помещения были обшиты каким-то серебристым материалом, будто чешуей невиданного морского существа. В центре камеры стояло кресло, кожаные ремешки болтались, спадая на пол. Над креслом, под стеной висел аппарат продолговатой формы. Он напоминал оружие из футуристических фильмов прошлого. Множество кнопочек и индикаторов сейчас замерли, ожидая приказа к действию. Больше ничто не заполняло пространства камеры, хотя места тут хватило бы ещё на небольшой столик и диван на несколько человек.

-Просторненько, не правда ли? - задорный тон Ковальсона начал угнетать Аллу.

-Жутко, - тихо отозвалась девушка.

-Эпсилон лучи требуют места. А то произойдёт взрыв. В 2013 году, когда его испытывали, произошло несколько несчастных случаев. С тех пор меры предосторожности превыше всего. Садитесь в креслице то.

Алла Андо медленно и с мрачным выражением лица села в кресло. Ковальсон пристегнул ремни. Девушка замерла. Она не могла пошевелиться.

-Обратного хода нет, Алла. Введенная сыворотка без воздействия эпсилон-луча разрушит твою ДНК. Начнутся сбои в обмене веществ и, в общем, исход летальный. Так что наберись терпения, будет немого больно. Ах да, эта штука над тобой зовётся "генным преобразователем". Наверно, ты в курсе.

-Ага, - выдавила девушка, стянутая кожаными ремнями.

-Тогда надеваю вот это, - Ковальсон натянул на рот и нос девушки маску со шлангом, - так вы не задохнетесь. Под креслом баллон с кислородом. Удачи.

Альберт Ковальсон вышел из камеры. Дверь заблокировалась. Началась вакуумизация пространства. Алла нервно дышала, поглощая содержимое баллона кубометрами. Жёлтый свет сменился холодным белым. Цветные датчики "преобразователя" ожили над головой девушки. Заработал механизм. Дуло аппарата нацелилось прямо в грудь Аллы. Что-то зажужжало. Сильнее. Еле заметный сгусток энергии непонятного цвета начал скапливаться на острие "преобразователя". Алла нервно моргала, мгновенно зачесалось всё тело, свело ногу, захотелось в туалет. Сгусток яркого света набирал силу - увеличивал яркость. Аппарат вибрировал, гудел, угрожал своей обездвиженной жертве. Наконец яркое свечение ударило в глаза Алле. На миг ей показалось, что она ослепла. Сначала жгучая боль, а потом теплое всеобъемлющее чувство защиты и покоя захватили девушку в свои неласковые лапы неизвестности. Снова пришла нестерпимая боль. Алла стирала зубы друг об друга, кусала губы до крови, чтобы почувствовать себя. Затем снова стало тепло. Острота боли - тепло, будто пробитая грудная клетка, разорванная, вывороченная - затем снова тепло. Бесконечная пытка не имела финала. Так казалось молодой, красивой девушке приличного происхождения. Наконец амплитуда болевых колебаний сошла на нет. Всё кончилось, Алла открыла влажные от слёз глаза. Увидела расплывчатый силуэт доктора, снимающего маску с её лица и ремни. В Алле не могла самостоятельно держаться на ногах. Ковальсон придерживал её, помогая идти. Они вышли из камеры. Послышался щелчок за спиной - автоматическая герметизация двери. В глазах Аллы двоилось, если не троилось. Тошнило. Альберт Ковальсон уложил девушку на кушетку в кабинете, накрыл её пледом. Она уткнулась головой в маленькую подушечку и тихо заплакала.

Спустя пять минут, когда Алла Андо успокоилась, Ковальсон подошёл к ней с чашкой ароматного чая:

-Выпей горяченького, Алла.

-Спасибо, - ответила девушка, перенимая горячую кружку Альберта обеими руками. Алла сделала осторожный глоток, затем ещё один, снова устремила взгляд в бесконечность.

-Больно было?

-Немного, - сухим голосом ответила Алла.

-Видел я, немного, хах. Так тебя корёжило, что ого-го. Не знаю, обычно иагизация проходит более мирно. Люди так не мучаются. Сегодня что-то тяжело пришлось: и тебе и мне, поверь. Я очень переживал.

-Верю.

-Ты злишься на меня?

-Нисколько.

-Хоть я этого и не делаю. Обычно. Но сейчас хочу взять твою кровь для анализа. Посмотрю в лабораторных условиях, что к чему, нет ли каких-нибудь непредвиденностей. А потом сообщу тебе. Что скажешь?

-Некуда вам будет сообщать. Да и мне всё равно.

-Мда. Поставить на кон молодость, карьеру, нормальную семью. Ради чего? Очень хочу надеяться, что мои старания направлены на благо, не на очередную дурость. Сама понимаешь, я очень рискую, помогая тебе. Вот кстати, такой анималоид доступен только очень богатым людям. Его средняя стоимость равна примерно десяти тысячам энгов. Так что свои две тысячи потрать на триутолан. Считайте мою помощь новогодним подарком. А препарат можно приобрести...

-Знаю где. Спасибо. Дайте мне одежду, - резко перебила доктора Алла.

Через минуту девушка натягивала свитер, джинсы, завязывала шнурки своих тяжелых мужских ботинок.

-Ну, для себя-то можно анализы взять? В научных целях, так сказать.

-Берите, - Алла закатала рукав.

-Вы мне кое-что обещали, помните? - черта Ковальсона болтать во время профессионального действия очень раздражала многих его пациентов, но Аллу это наоборот - успокаивало.

-Помню.

-Сдержите обещание?

-Я вам не отдамся, даже не думайте.

-Ахах, - заливисто рассмеялся Альберт Ковальсон, убирая образец крови в холодильник, - ну насмешили. Вата вам не нужна. Регенерация таких мелких порезов происходит мгновенно. Кровь свёртывается моментально.

-Вот оно что, - задумчиво проговорила Алла, изучая место укола, последствий которого ей обнаружить не удалось.

-Просьба простая, несвойственная хитрому еврею, хех. Так вот. У меня вопрос. Любопытство. Обещаю, что доносов в АФБ или еще куда не будет, в противном случае зачем мне было нужно помогать вам? Верно?

-Спрашивайте.

-Зачем вам в "парк 300"?

-Скажу так: в "городе" живёт человек, который однажды меня очень сильно обидел. И не только меня. Хочу поквитаться с ним. Навсегда. Понимаете?

-Уу. Вендетта? Или что-то типа того? Впрочем, не моего ума дела. Остальное - ваша забота. Вот, возьмите несколько пузырьков триутолана. Принимать каждую неделю. Не забывайте. Без него ваши возможности выйдут наружу вместе с неприглядной внешностью. И, если у вас хорошая фантазия, то попробуйте представить во что вы можете превратиться. А я, к радости моей, таким талантом не наделен.

Ковальсон вручил девушке небольшие ампулы с темно-алой жидкостью.

-На вид как кровь.

-Лучше б это была кровь, - озадаченно проговорил Ковальсон.

-Спасибо вам. И прощайте.

-Желаю, чтобы у тебя, Алла Андо всё вышло. Очень желаю.

Алла накинула куртку и покинула триста четвёртый кабинет, в котором ещё полчаса горел свет. Ученый занимался анализом крови, взятой у девушки. Тишина главного корпуса НИИ "Нигма" иногда разбавлялась сухим кашлем дежурного на первом этаже. Альберт Ковальсон не слышал этих гортанных звуков, он был всецело погружен в работу. Результаты проведенного эксперимента удовлетворяли Ковальсона во всём. И теперь он раздумывал: нужно ли сделать звонок. Взял трубку, хотел набрать номер той, кто ждал подобную новость с нетерпением, но передумал и отправил СМС совершенно другому человеку.

Дверь кабинета тихо открылась. В помещение кто-то вошёл. Ковальсон оторвался от микроскопа, взглянул на фигуру гостя и замер, выбросив руку вперед. Несколько выстрелов из пистолета с глушителем прошили белый халат учёного в районе сердца. Со сдавленным хрипом Ковальсон рухнул на пол, свалив со стола мелкие приборы и листки с биометрическими данными пациентов. С открытыми глазами и ртом, в немых призывах о помощи пропитывалось собственной кровью лицо и тело видного деятеля медицины Объединенной Федерации. Через секунду в кабинете погас свет.

Алла вошла в двухкомнатную квартиру, которую она снимала недалеко от центра города. В квартире кто-то был. Девушка скинула вещи и прошла в гостиную.

-Хэлло, Алла, - радостно поприветствовала её рыжеволосая девушка с ясным, красивым лицом.

-Привет, Лена. Я думала, ты вернешься только на следующей неделе.

-Хотела. Но получилось так. Помнишь, я говорила тебе, что из Греции отправлюсь куда-нибудь в Азию? Размечталась, глупая. Там сейчас жарче, чем в крематории.

-Расскажешь после. В любом случае, я рада, что ты вернулась раньше.

-И я. Раздевайся, мой руки, будем ужинать. Мой фирменный салат и отбивные. Что скажешь?

-Чудесно.

Алла переоделась, Елена накрыла стол в гостиной, открыла бутылку белого вина.

-У нас есть повод, Лен?

-А то. За моё возвращение, за твоё со мной сожительство, за нашу любимую страну и за мир во всем мире!

-Последние два пункта кажутся мне лишними.

-Чёрт с ним. Садись, пробуй. Старалась весь день. Кстати, ты где сегодня пропадала? Я приехала в три часа. Целый день где-то шлялась, паразитка?!

Девушки уселись за импровизированный стол, разлили вино.

-По делам ходила. Вообще-то, мне нужно тебе кое-что сказать. Важное.

-Мда. Вот тебе и раз. Ты натворила чего?

-Нет. Но собираюсь что ли. Не знаю. Не уверена.

-В твоих словах слишком много отрицательных частиц. Давай выпьем, и ты мне обо всем расскажешь.

Алла надеялась, что разговора с подругой удастся избежать. Ей очень не хотелось рассказывать о тонкостях своей затеи, посвящать Елену во все детали. Но Алла мысленно соглашалась со своим внутренним голосом, который твердил, что Елена - часть её жизни, неотъемлемая и, однозначно, непростая.

-Излагай, моя дорогая подруга. Что тебя тревожит, чем поделиться хочешь?

-Сначала ты. Как съездила? Что в Азии творится?

-Мм. Стрелки переводишь? Ладно, куплюсь. Отдохнула прелестно. Греция - это не рай, это что-то запредельно кайфовое. Такое море, ты бы видела. Фотки, показать? Столько фоток. Просто завались. Мне хотелось обфоткать там каждую крупицу, каждую песчинку. Знаешь, такое жгучее желание забрать частичку этого рая, ухватить хоть за что-то. Но, блин, конечно всё не то уже. Смотрела недавно сделанные фотографии и понимала, что таких же эмоций не испытываю. Толи я фотограф хреновый, толи действительно говорят, что момент счастья нельзя схватить и удержать. Его либо проживаешь, либо нет.

-Да ты философ, Ленуля, - иронично заметила Алла, отхлебнув вина.

-Станешь тут великим мыслителем, когда захочешь успокоиться. Надо ж как-то уболтать себя, что, мол, всё не вечно, всё проходит, на смену одним впечатлениям придут другие и так далее, сама в этой байде не хуже разбираешься. Вот поеду в следующем году туда же, и что? Уже не то будет, честное слово, поверь мне. Всегда так. Грёбаный закон подлости.

-Разошлась то как, философичная моя, - смеялась Алла.

-Не язви. Насчет Азии. Серьёзный конфликт, говорят. Войнушка зреет. Кто с кем - чёрт те разберешь, но нездоровая канитель там заворачивается. Сказал мне об этом друг мой один, в Греции познакомились. Отговорил меня ехать. Так в Японию наведаться хотела, в Корею Южную, может. Нельзя, говорит, там сейчас как в печке. И не поехала я. Думаю, ну эту Азию от греха да подальше. Верно, ведь? Верно!

-Что за друг? А?

-Просто друг. Не переживай. Что, у красивой и умной девушки и друзей теперь быть не может?

-Странно это, слышать от тебя слово друг.

-Чего это? А ты разве мне не подруга? Мы с тобой, сколько эту квартирку уже вместе снимаем? Черт знает сколько. Сёстры почти что уже, - Лена игриво улыбнулась и допила остатки вина.

-Ты очень дурная, подруга.

-Знаю. Рассказывай, что у тебя за дело важное?

-Не сказать, чтобы слишком важное. Просто я с работы уйти хочу, поменять род деятельности так сказать. Надоело мне там. В другое место какое-нибудь попробую устроиться.

-Алла, ты же всегда говорила, что твоя работа радует тебя, что реклама, PR - это то, что тебе интересно. Ты чего так резко надумала? Случилось что? Скажи мне.

-Просто решила и всё. Ни с кем не ругалась, ничего такого. А вообще отдохнуть хочу. К маме съездить. А потом за поиски возьмусь.

-Вот как. Когда собираешься? - задорный тон Лены сменился на печальный и тоскливый.

-Завтра.

-Так скоро?

-А чего тянуть? Раньше уеду - быстрее начну вкалывать. А новый год с мамой встречу.

-Бросаешь меня, да?

-Уверена, ты переживёшь.

-Нет, настоящая паразитка! Всегда так говорила и буду говорить!

Девушки засмеялись. Затем наступила тишина. Лена смотрела на лицо Аллы, будто выискивала недостатки. Или любовалась.

-Твои глаза. Они какие-то странные.

-Что с ними? - обеспокоенно спросила Алла.

-Они пожелтели. И зрачки. Они другие.

-Это линзы.

-Ты не носишь их.

-Теперь ношу. Доктор прописал. Зрение ухудшилось очень.

Последовала не легкая пауза. Бессмысленные слова были сказаны, и вечер казался законченным. Но оставалось чувство незавершенности.

-Я скучала.

-И я.

Девушки закончили ужин и разошлись по комнатам. Солнце завтрашнего утра встретит их, каждую, отдельно. Когда белокожая Елена проснется, заварит кофе и обнаружит отсутствие соседки, темноволосая Алла будет на полпути к месту своих неиспытанных страданий и навязчивых идей. Елена позвонит Алле раз, другой. Но скоро забудет о своей подруге, легко, без сожаления. Так встречаются разные люди, соединяют на время свои судьбы, делятся чем-то важным, иногда дорогим, но уходят, забрав даже самые тёплые частички воспоминаний о себе. Таких людей сложно винить в эгоизме или высокомерии, просто в определенный момент жизни почти каждый испытывает событие похожее, любой раз чуть-чуть разное, но схожее по своей сути.

"Что скажешь, Аргун?"

Аэробус тайских авиалиний совершил посадку в аэропорту Суварнабхум провинции Самут Пракан, недалеко Бангкока. Аргун Ведев, проспавший весь полёт, вышел из самолета немного растерянным и помятым. Словно во сне, он прошёл все обязательные процедуры: проверка личности, цель полёта, досмотр багажа. После этого, он зашёл в кафе, есть не хотелось, но аромат свежезаваренного кофе сманил Аргуна. Тайского Ведев не знал, и, объяснившись жестами, с трудом заказал чашечку кофе. Уселся за столик. Осматрелся. Ничто не казалось Аргуну чужим, будто он прилетел почти в такую же страну, какой была Объединенная Федерация. Но после некоторых размышлений, Аргун подумал, что, пожалуй, все аэропорты походят друг на друга, и решил, что более глубокие выводы сделает позже, когда осмотрит Бангкок изнутри, если такая возможность ему подвернется. Мобильный Аргуна издал жалобный писк. СМС: "Я в холле. У входа. Опоздал". Шесть короткий слов принадлежали его другу, эмигрировавшему в Таиланд несколько лет назад. Аргун расплатился за кофе мятыми долларами, при этом дал лишку, попрощался с управителем кафе на английском, с широкой улыбкой, в ответ получил презрительный взгляд и скороговорку на тайском. Для Аргуна приезд в Таиланд был чем-то вроде открытия мира, другого, который нужно познавать, которому хочется доверять. Он ещё не вышел на улицы густонаселенного мегаполиса, но понимал, что там ему понравится. Аргун позабыл о своей руке, она не была для него привычной обузой. С сумкой на плече, легким хромым шагом высокий человек с почти лысой головой немного настораживал тайские органы правопорядка. Они, безусловно, ко всему привыкли, проработав в международном аэропорту не один год, но всё равно, каждый раз, увидев могучего иностранца с каменным, ничего не выражавшим лицом, теряли спокойствие и нервно переглядывались, контролируя каждый шаг пришельца. Аргун спустился в холл. Нашёл глазами человека, который мог бы напоминать Йонга. Подошёл, улыбнулся, но невысокий мужчина с азиатскими чертами лица только опасливо покосился на незнакомца. Аргун немного смутился и отошёл в сторону. Пришла ещё одна смс. "Выйди из аэропорта и иди налево. Просто иди". Аргун так и сделал. Просто вышел на улицу. Вечер только начинался. Такси улетали от главного входа, как космические шлюпки, отстыкованные наспех, боящиеся куда-то опоздать. Аргун немного растерялся, его чуть не снесло толпой, что нахлынула мощной, динамичной волной. Раньше так было и в его городе, до власти Комитета. Теперь граждане его Федерации перемещаются медленней, уверенней, их меньше в метро, на улицах. Аргун Ведев шёл в левую сторону, почти уперся в тупик, но пришла ещё одна смс. "Стой!". Аргун закурил бы, но вспомнил, что бросил, да и сигарет в карманах не нашлось. Мужчина снял куртку и повесил её на сумку. Теплая, оттого замечательная погода Бангкока очень нравилась Аргуну, рождала положительный настрой. Подъехал чёрный автомобиль с тонированными стеклами. "Мицубиси" новой модели. Смс: "Садись назад". Аргуну не очень-то нравились эти игры в шпионов. Он недовольно поморщился, но все-таки открыл дверцу и уселся в автомобиль.

-Привет! - радостный мужской голос встретил Аргуна. Язык родной и потому более дорогой на чужой земле.

-Здравствуй. Что за игрушки такие? - спросил Аргун, рассматривая фигуру в длинном сером плаще с натянутым капюшоном. "Мицубиси" резко рванул, Аргун вжался в кресло. Автомобиль быстро набирал скорость. Водитель, рабочее место которого было перекрыто железной решеткой, сконцентрировался на дороге. Аргун силился разобрать черты его лица, но не удавалось.

-Прости за такой приём, Аргун. Я - твой друг. Не смотри на меня так. Сейчас всё объясню. И развернусь даже к тебе лицом, только нужно кое-что растолковать перед этим. Сиди и слушай, пока мы едем. Согласен?

-Да у меня и выбора то особого нет.

-И то верно. Нет, ты, разумеется, можешь вернуться домой, без операции. И умирать. Хочешь?

-Нет. Что за разговоры такие?! - рассердился Аргун.

-Не сомневался. Итак, для начала скажу, что мой вид тебя может немного удивить. Не знаю, наверно, я слишком драматизирую. Ты, может, видел уже нечто похожее? - с этими словами Йонг повернул голову к Аргуну и скинул капюшон.

-Вот, блин! - вырвалось у Аргуна.

Голова Йонга, казалось, состояла из транзисторов и диодов. Его глаза были разных цветов: мутно-красный и серо-синий. Нос, скулы - как прежде. На лбу несколько железных болтов, соединенных проводками с затылком. Челюсть будто раскололась надвое - одна часть была усеяна железными, блестящими зубами-шипами, другая - вроде бы оставалось похожей на человеческую. Шея Йонга превратилась в один сплошной механизм. Шестеренки и металлические трубки ходили вверх и вниз при каждом напряжении горла. На голове осталось немного рыжеватых волос, переплетающихся с проводками, всё вместе больше походило на высокотехнологичные дрэды, как у "неформала".

-Нравлюсь? - совершенно живым голосом поинтересовался этот сплав металла и человеческого организма.

-Ахренеть, Игорь! Что с тобой такое? Как ты так?

-Долгая история. Впрочем, Аргун, за этими железками будущее. Я тебе обещаю. Скоро мы будем на месте. Пока расслабься, отдохни с дороги.

-Расслабишься тут, когда находишься в одной машине с гонщиком-камикадзе и чем-то вроде кухонного комбайна.

-Ахах, класс! С чувством юмора у тебя всё в порядке, Аргун. Мне нравится это. И я не обижаюсь. Дай мне свою руку, - Йонг протянул Аргуну металлический чёрный протез, обвитый проводами и пронизанный, как и шея, разными трубками, приходившими в действие, когда Йонг совершал какое-либо физическое усилие. Ведев недоверчиво посмотрел на протез, затем подал свою волосатую, живую руку и ответил рукопожатием. Оно, как ни странно, показалось Аргуну теплым и даже искренним.

-Я на твоей стороне, Аргун. Приедем, и расскажу больше. Могу лишь объяснить, к чему вся эта глупая конспирация и нелепая гонка. Если доступно, чтобы ты сразу понял - я и мой друг Сэкидзава вне закона, так что насчет камикадзе ты почти угадал. И в тоже время выше него. Черные "Мицубиси" - это и знак неприкасаемости и тряпка для быка одновременно. Понимаешь? Светиться, тем более днём, - плохо. Но и обозначить присутствие необходимо. Такие правила.

-Не понимаю, Игорь. Не проще ли было взять самый неприметный автомобиль, посадить туда твоего японца или кого поспокойней? И пусть бы он меня встретил без лишнего позёрства.

-Правильные вещи говоришь, дружище, - улыбнулся Йонг человечьим уголком рта, - всё тебе расскажу, позже.

-А операция? Будет?

-Всё будет. Не переживай.

Молчание мужчин разбавлялось звуками городского транспорта и рёвом двигателя "Мицубиси". Но вдруг Аргун сказал:

-Видеозвонки, там был не ты? С кем я разговаривал, договаривался?

-Как это не я? Я, абсолютно. Точнее, голограмма моя. В Федерации и этого не особенно знают. Не удивительно, замшелая страна. Ничего нового. Мрак.

-Ты всегда так считал, - как будто обиделся Аргун. Он знал о голограммах, но в ОФ они были под строжайшим запретом.

-И вряд ли будет иначе, - понимающе кивнул Йонг и уставился на дорогу.

"Мицубиси" на большой скорости пролетел мимо полицейского поста на окраине Бангкока. Аргун смотрел в окно и с живым интересом разглядывал небоскрёбы мегаполиса. Скоро авто свернул с оживленной улицы, проехал кварталами и спустился в подземную парковку. Наконец, машина остановилась.

-Пойдём, покажу тебе временное место жительства.

Аргун и Йонг покинули авто. Ведев ковылял, Игорь шёл уверенно, но так, будто в его коленях были протезы, которые мешали ему полностью сгибать ногу. На деле же все ноги Йонга - протезы, высококачественные, удобные и функциональные. Даже ступни были железками, Аргун это заметил только сейчас. Мужчины прошли в грузовой лифт. Поднялись наверх. Тридцатый этаж. Коридор и светло-коричневая, обитая нейлоном дверь. Йонг провёл магнитной картой, замок разблокировался.

-Тут ты поживешь пару недель. После операции необходим минимальный набор процедур восстановительного характера. Ты, надеюсь, не возражаешь?

Аргун осмотрелся. Двухкомнатные апартаменты. В большой комнате диван, тут же кухня. Небольшой журнальный столик и жидкокристаллический телевизор на стене внушительных размеров. Аргун заглянул в спальню - кровать и ноутбук на столе.

-Мне нравится. Сколько стоит такое гостеприимство?

-Нисколько. Считай это моим подарком, - рот Йонга довольно скривился, красный глаз заблестел, как огненный рубин.

-Что и сказать, рад такому подарку.

Аргун поставил сумку на пол, сел на диван. Левая рука безвольно болталась, нехотя бредя за хозяином.

-Скверно, - заметил Йонг.

-Ты о чём?

-Твоя рука. Она мешает тебе жить. Эх, помню я, когда этой самой левой ты искры высекал из людей. Дурно от того, что происходит с человеком.

-Мне тоже часто представляется парень, такой юркий, веселый. С рыжими кудряшками на голове. Все время шутил и радовался любому поводу. Где он теперь?

-Долгая история, Аргун. И не веселая, - Йонг стоял у большого окна, занавешенного желтыми шторами. Оттуда, извне лился солнечный свет. Он проникал в квартиру, делая её чище и уютней.

-Нравится здесь?

-Конечно. Я сбежал из Федерации и не жалею. В твоей стране я бы не выжил.

-Порядок восстановился. Разве плохо?

-А что хорошего? Не порядок это, а клетка и контроль. Стремились покончить с ворами и убийцами, а в итоге пришли к началу прошлого века. Нет прогресса. Ничерта не развивается, торговля стоит на месте, наука тоже.

-Ты не прав. Криминала меньше, люди спокойно трудятся на благо своей страны. А всякое отребье пашет в каменоломнях и на заводах. Стало больше плюсов. Но, чёрт, - Аргун вспомнил о своей скорой участи по возвращению на родину. Но прогнал эти мысли.

-В 2015 году я потерял ту страну, в которой хотел жить. Теперь я здесь и отлично себя чувствую! - Йонг начинал выходить из себя.

-Ты превратился в некое подобие рода человеческого - железяка, в тебе сердце то бьётся?

-Не осмотрительно ссориться с другом, который спасает твою жизнь, Аргун!

Оба замолчали. Тяжелая тишина врезала по ушам. На мостовой сигналили автомобили, слышались оскорбительные, сердитые выкрики водителей и пешеходов.

-Что за цирк был сегодня в аэропорту? - сменил тему Аргун. Йонг воодушевился.

-Всё просто. Бангкок, как и весь мир впрочем, поделен на части. Аэропорт и вообще район Самут Пракан относится к "Триаде". "Триада", если знаешь, это преступная организация. Довольно мощная, но консервативная. "Триаде" принадлежит ровно половина Бангкока. Раньше "триада" занималась наркотиками, проститутками, игровым бизнесом. Теперь их интерес переключился на современное оружие. В общем, мелко плавают ребята. Остальная часть города - это собственность другого преступного клана. Тебе интересно?

-Уже рассказываешь, - вяло ответил Аргун, потирая уставшие глаза.

-"Зодиак". Может, слышал?

-Что-то такое проскакивало в новостях, но я не вдавался в подробности, - соврал Аргун. В федеральных новостях очень редко упоминали о преступности в других странах.

-Короче говоря, мы и "Триада" не дружим. И нарушать границы права не имеем. Но и не воюем в открытую. Однако, не упускаем малейшей возможности позлить друг друга. Наша сегодняшняя гонка была как раз чем-то вроде подначивания. "Зодиак" не боится боевиков "Триады", они же нас опасаются. Но стоит нам немножечко отпустить вожжи, и эти засранцы начинают наглеть, убивать наших людей. Для развязывания войны этого мало, но зачем рисковать? Поэтому иногда ребята совершают прогулки на специальных, узнаваемых автомобилях по районам, принадлежащим "Триаде".

-Глупо все это. Как дети, честное слово, - Аргуну жутко хотелось спать, он зевал.

-И ты, наверно, прав, дружище. С китайцами мы только балуемся. Серьёзную опасность представляют те, кто стоит за "Триадой". Но об этом, быть может, расскажу как-нибудь в другой раз. Итак, насчет операции. Тобой займется лучший хирург в Таиланде. Здесь недалеко есть частная клиника. Уже завтра ты ляжешь под скальпель. Страшно?

-Нет. А детали. Можно их узнать? И кому деньги? Сумма не маленькая.

-Всё после, после. Вот подлатают тебя, и поговорим о мелочах. А теперь отдохни. И не бухай. Вообще ничего и нисколько. Просто подожди до завтрашнего дня.

-Я и не собирался! - обиженно взмолился здоровяк.

-Мне известно, как ты снимаешь стресс. В холодильнике найдешь что поесть. А пока покидаю тебя, мой друг.

Йонг и Аргун снова обменялись рукопожатием, Игорь вышел из квартиры. Аргун хотел взглянуть на город, выйти на балкон, но передумал. Он решил, что ещё успеет насладиться красотами нового для него мира, потому разделся и прошёл в ванную комнату.

Будильник мобильного прозвенел ровно в 7.30. Через час пришёл Йонг.

-Готов? - Йонг находился в хорошем расположении духа, шутил и улыбался. Его внешность, сначала показавшаяся Аргуну ужасной, отталкивающей, теперь не раздражала. Только красный глаз иногда как-то ехидно подмигивал, будто знал, что у его хозяина на уме. Аргун собрался, взял сумку.

-Оставь здесь. Не надо.

-Там деньги.

-Пусть тут пока лежат. Пошли. Внизу нас ждёт машина.

Дорога в клинику для Аргуна проходила незаметно. Он не смотрел на улицы, не изучал людей. Больной был всецело погружен в свои мысли. Он почему-то думал о Татине. Как она там? Не бьёт ли её парень? В университете. Всё ли хорошо с учебой? Аргун не понимал, почему он вспомнил о Татине именно сейчас, видимо она была для него неким маяком, приятной вспышкой в жизни, о которой хочется думать перед тяжелым испытанием. У каждого человека должно быть такое приятное воспоминание. В этом Аргун был убежден. Он не любил Татину как мужчина, скорее как отец. Она совершенно точно любила его, но понимала, насколько странен такой союз. Как в дешёвом романе или фильме категории "В" со счастливым финалом. Только вот будет ли в этой истории радостный конец, Аргун не знал. Предстоит сложнейшая операция. Кем? Где? Сколько? Вопросов так много, что лучше не думать о них. Не пытаться ответить. Он в Бангкоке. Его давний приятель замешен в криминале. И Аргуну безразлично, какую роль играет Йонг в структуре преступной организации. Он помогает зажить по-новому. Вот главное. Тут Аргун вспомнил об иагизации и "парке 300", которые ждут его по прибытию в родную страну. Сдавило виски, давление мгновенно подскочило, темечко, казалось, раскалывается надвое. Аргун обхватил голову руками и упал на кресло автомобиля. Йонг приказал остановиться.

-Аргун, Аргун! Ты чего?! - Йонг был напуган. Его друг свернулся, поджав колени, и рычал сквозь зубы, пуская слюну.

-Е-е-е-д-ем, - процедил Аргун.

-Гони! - распорядился Йонг, - держись, Аргун, скоро доберемся. Чуть-чуть осталось. Да что ж тебя так скрючило? Предупреждал бы что ли, родной. Только не вздумай загнуться, Аргунчик!

Большое волосатое тело рухнуло на операционный стол. Медики суетились, занимая свои позиции. Четверо тайцев и один француз колдовали над телом Аргуна. Операция продолжалась четыре часа. Йонг пил чай в комнате для гостей. К нему подошёл француз, его халат был в крови.

-Господин, Йонг. Тут такое дело. Болезнь прогрессировала, сегодня была кульминация. Ваш друг не успел. Всего один день. Мы не можем пересадить бионический гипофиз. У больного не хватит сил. Уже все варианты перебрали.

-Вы знаете, доктор, что не все.

-Но больной не давал согласия. Да и потом, опыты на людях были, мягко говоря, не удовлетворительными.

-У него нет выбора. Так ведь? Я прошу вас, сделайте всё, что можете.

Француз виновато опустил голову. Его глаза выражали крайнюю озабоченность и интерес одновременно. Идея, которая мучила учёного последнее время, могла реализоваться сегодня.

-Понимаете, каждая секунда нашего разговора убивает больного. Его мозг еще жив, но сорок минут - и всё. Потому буду краток. Моя разработка в теории даст ему возможность жить. Но для этого нужно вернуть весь опорно-двигательный потенциал организма. Короче говоря, поставить протез вместо руки, которая парализована. Более того, последний припадок спровоцировал у больного потерю зрения и нескончаемый поток галлюцинаций. Зрение и руку мы вернём. Только тогда можно что-то сделать. Но вот галлюцинации. Проблема. Их невозможно контролировать с помощью моей разработки. В общем, друга вашего вытащить я могу, но вот его психическое здоровье будет под угрозой.

-Доктор, спасите его. Он нужен мне. А с его головой мы разберемся.

-Как скажите. У нас осталось тридцать шесть минут. Этого вполне достаточно. Надеюсь, всё получится.

-Постарайтесь, как следует.

Француз направился в сторону операционной. А Йонг скрыл лицо в металлических ладонях. И было неясно, что тяготит его больше: здоровье Аргуна или возможный крах планов, связанных с его давним товарищем.

Йонгу звонили.

-Слушаю.

-Ваш друг. Он пришёл в себя.

Палата Аргуна была светлой, радостной. На подоконниках прямоугольного помещения стояли свежие хризантемы. В углу висел сиреневый телевизор. Тумбы, столик и кровати пестрили радужными цветами. Вошёл Йонг, за ним медик француз. Аргун лежал неподвижно. Голова была обмотана бинтами, свободными оставались только рот и глаза. Последние открылись.

-Как он? Говорить может? - спросил Йонг.

-Вообще да, но странное дело, пациент будто отказывается разговаривать. Может, ему больно или мало сил, непонятно. Однако все результаты послеоперационных анализов не показывают о нарушении речевой функции. Больной пишет, что хочет сказать. Но я не разобрал языка. Наверно, это язык Объединенной Федерации, взгляните, - француз протянул Йонгу лист бумаги, исписанный фразами на родном Аргуну языке. "Пещера воли мне открыта, войду ль в неё, сомкнув я веки? Вы обо мне не забывайте, о чудном горе-человеке". Йонг взглянул на Аргуна. Глаза его приятеля ничего не выражали. Апатия и мысли, унесенные куда-то вдаль, отражались в них блеском перламутровых нанолинз.

-Что он написал? - спросил француз.

-Выйдем, док.

Йонг взял ученого за грудки и, подняв в воздух, пригвоздил к стене.

-Ты чего сделал с ним, картавый ублюдок?!

-Мистер, Йонг! Спокойно, не надо! Я всё объясню!

Игорь поставил напуганного хирурга на ноги.

-Вы просили спасти его, я выполнил вашу просьбу. Он умирал, понимаете. Неокреацитоз прогрессировал, вчера он достиг последней стадии. Я имплантировал ему кевларовый протез руки. Мертвую часть тела пришлось ампутировать. Также, я взял на себя смелость встроить ему имплант когнитивного улучшения, иначе ИКУ. Он стимулирует работу мозга, ускорит деятельность нейронов. Вместе с ноотропной стимуляцией произошла нейронная синхронизация. Теперь в голове вашего друга нанопроцессор, способный управлять всеми процессами жизнедеятельности. Более того, я установил в его голове беспроводной модуль передачи данных. Он позволит передавать информацию на расстоянии с помощью радиоволн. Своеобразная телепатия. Это прорыв, мистер Йонг. Пациент проснулся, его жизни ничего не угрожает. Нановолокна прижились, его родная ткань не отторгла имплант. И линзы, разумеется. Я вывел на его зрительный нерв показатели, снимаемые с внутренних органов биомеханическим наномикропроцессором. Традиционная компьютерная архитектура теперь находится в голове одного человека.

-Франкенштейн какой-то!

-Прошу простить меня, но не вам, господин Йонг, вспоминать этого фантастического персонажа, - съязвил хирург.

-Что дальше? - Игорь проигнорировал выходку француза.

-Я вас предупреждал, когда говорил о галлюцинациях. Возможно, это не факт, но могу предположить, что его молчание как раз связано с периодом адаптации, привыкания к линзам плюс воспоминания о видениях могут не давать покоя. Это психическое расстройство, мистер Йонг. После физиологического восстановления его непременно нужно показать специалисту. Скажите, что он писал?

-На своём языке, да. Рифмованные строчки, всего две. О воли, пещере и горе-человеке. Бред.

-Вот как. Я же говорил, психика повреждена. Отсюда и шизофренические мысли, вызванные галлюцинациями, трансформированные в стихотворную оболочку. Типичный случай.

-Значит, доктор, вы создали психа?

-Не знаю. Поймите, господин Йонг, вас я латал по предварительным калькам, вы не были экспериментом. Ваше тело подверглось изменению, но с ним проще работалось. Тут мозг. Ситуация в разы сложнее, от мозга можно ждать чего угодно. Так что результаты могли быть любыми. Удача, что он вообще выкарабкался.

-Ладно, пусть так. Я могу поговорить с ним? Верно?

-Разумеется, только согласится ли он?

Йонг снова подошёл к своему другу. Аргун смотрел на него, как и прежде. Взгляд был осмысленным, горьким, злым.

-Тебе больно?

Пауза. Правая рука Аргуна взяла карандаш и что-то чиркнула на картонке, лежавшей на груди. Йонг прочел: "Мне мысли открыты, когда я стараюсь смотреть, не думай плохого, не смогу умереть".

-Я не понимаю тебя, дружище.

Аргун снова написал: "Язык мой нем, я словно кокон, внемли не мне, забудь про говор".

-Чёрт возьми, я не понимаю тебя. У тебя случился припадок. Я торопился, как мог, но не успел. Пришлось принять крайние меры. Твоя рука. Она теперь из кевлара. Очень прочный металл. Прости, по-другому было никак. Надеюсь, ты понимаешь меня, - теперь у Йонга светился синий глаз, а сохранившаяся кожа лица скривилась в гримасе сожаления, - твой гипофиз. Его врачи удалили. Взамен - протез. Высокотехнологичный, потому в твоих глазах отражается всякая хренотень. Я сам не знаю, как это выглядит и работает, но доктор, тот француз, говорит, что электроника безопасна. Я ему верю, а ты верь мне. Без функционирующей руки этот мозговой имплант не смог бы работать. Короче, прости меня, Аргун. Но я спасал твою жизнь. О деньгах не беспокойся, расходы беру на себя. Скажи, что думаешь?

Карандаш заходил по картону. "Не вижу смысла о прощенье, не знаю мысли о вреде, тебе, как небу кротко верю, и ты меня прости в беде". Игорь Йонг прочёл написанные строки, вернул картон на грудь Аргуна, пожал ему правую руку.

-Не знаю, за что ты просишь прощения, но дело твоё. Важно, что я, наконец, тебя понял.

Йонг ушёл, раздав указания медперсоналу. Двое вооруженных бойцов "Зодиака" остались дежурить у палаты Аргуна. Перламутровый блеск спокойных глаз светился во тьме бангкокской ночи. Аргун видел кошмары наяву - его мучили галлюцинации.

-Стандартный тест Роршаха. Его проходит почти каждый пациент. Картинка первая. Что вы видите? - лысый психиатр среднего возраста в квадратных очках показал заламинированную картинку с кляксами. Аргун взял шариковую ручку и медленно, с титаническим трудом, вывел на листке одно слово - "пепел". Прошёл месяц со дня операции. Аргун активно восстанавливался, но невообразимо похудел, лицо осунулось. На бритой голове виднелся небольшой шрам. Врач посмотрел на листок и сделал какие-то пометки в своём блокноте. Следующая картинка с кляксами. Ответ - "труба". Лысый врач показал ещё несколько картинок Аргуну, и каждый раз получал непредсказуемую ассоциацию.

-Последняя. Что скажите?

Аргун не торопился браться за ручку. Он долго всматривался безжизненными зрачками перламутровой оболочки в размытую фигуру. Наконец быстро черканул на листке бумаги два слова и жестом показал, что хочет в туалет. Это были одни из последних слов, написанных Аргуном.

К пациенту подошла медсестра и проводила в уборную. Когда больной ушёл, психиатр последний раз взглянул на исписанный листок бумаги. "Белая моль" - прочитал врач, но в правильности своих языковых знаний был не уверен, потому переписал словосочетание в блокнот и решил обратиться к профессионалу.

-Что скажешь, Аргун? Чиркни снова нечто вразумительное на листе, чтоб я понял. Предложение выгодное, соглашайся.

Бангкокская квартира Аргуна. За три недели отсутствия здесь ничего не переменилось. Аргуна выписали, но он до сих пор изъяснялся обрывками письменных фраз, иногда понятными, но чаще путанными и странными. И с каждым разом они становились короче. Йонг давно осознал, какой груз ответственности водрузил на свои металлические плечи. Но не желал расставаться со своим другом, более того, не распрощался с идеей использовать Аргуна в личных целях. Последние тесты и анализы, взятые у Аргуна, подтверждали его выздоровление. С имплантами проблем не было. Мозг подпитывал наномикропроцессор, а соединительная ткань не отторгла кевларовый протез. Единственное, что беспокоило медиков - это психическое здоровье Аргуна. Анализатор выдавал цифры близкие к норме. Пациент всё понимал, адекватно реагировал на воспринимаемую информацию, но часто видел галлюцинации и всё время писал в стихах о "белой моли". Йонгу предстоял тяжёлый выбор, и он решил рискнуть.

-Ответь, ты в деле?

-"Мне доверить ты посмеешь свои старанья, вехи, мысли, но как ты можешь знать, что мне стоит доверять?" - ответил Аргун. Такие "белые" стихи Йонг всегда встречал с радостью. Всё прозрачно и не нужно ломать голову.

-А я тебе доверяю. Мы с тобой станем компаньонами. Вся схема проста. Ты прибываешь в ОФ, там тебя находит мой информатор. Ты занимаешься сбытом товара, который будет поступать стократ проверенным путём. Прибыль сумасшедшая. С твоей стороны организация места, налаживание отношений и формирование узкого круга потребителей.

-"Мои уста немы, я сам не лучше статуи царя, что спит в барханах жизни нелюдимых".

-Знаю. Потому-то в твоей голове установлен модуль, передающий мысли в форме радиоволн. Круто? Ещё бы. Придумай, как можно передавать информацию клиентам, и контакт налажен. Я подумал, в принципе подойдёт простой приемник. Или просто пиши свои фразы в блокноте. Только так, чтобы тебя поняли.

Аргун закрыл глаза и опустил лысую голову. Потёр кевларовым протезом подбородок и замер. В комнате зажегся телевизор. Белый шум принимал очертания лица. Йонг ошарашенно уставился на экран. Аргун не менял позы, сидел, подперев голову левой рукой.

-Йонг! Как ты удивлён, а я просто следую твоему совету, дружище! - пробасил голос из динамиков ТВ.

-Аргун? Не может быть. Француз говорил, что на подобные фокусы ты будешь способен максимум через месяца два, а то и год.

-Ты во что меня превратил, Йонг?! - с горечью спросил Аргун.

-Дружище, я миллион раз тебе объяснялся, неужели ты не понял меня?

-Сукин ты сын, Йонг! А теперь желаешь использовать меня? Да, паскуда?!

-Попридержи язык, говнюк! Без моих возможностей ты бы сейчас украшал музей своей Федерации, как экспонат, протянувший ноги от редкой болезни!

-Закрой пасть! - гримаса белого шума обозлилась.

-Ты зол, я понимаю. Но войди в моё положение, я делал, что мог. Ты поступил бы также!

-Я тебе нужен. Я - твоя единственная связь с Объединенной Федерацией, я - твоя последняя возможность. Упустив меня, ты потерял бы возможность вспахать новое поле!

-Думаешь у "Зодиака" короткие руки? Ошибаешься. Даже в ОФ можно прорыть узкий ход и перевозить товар. Так делает "Триада", "Мафия" и другие уже несколько лет.

-Только масштабы их мизерны, да?!

-Не важно. Бизнес продвигается, также будет и у нас.

-С моей помощью ты хочешь растлить общество Федерации изнутри, не как другие - что обтираются по краям. Со мной ты планируешь удар в центр. Только с чего ты взял, что я соглашусь, почему ты решил, что у меня хватит умения и ума на такие криминальные кульбиты?! - черно-белые черты пепельной физиономии снова недовольно скорчились, в ушах Йонга гремел механический голос Аргуна.

-Бизнес. Моя прибыль. Твоя прибыль. Не думаю, что пошевелить извилинами и поднять свой зад ради многомиллионного заработка такая большая трудность! Я не прав, Аргун? Тем более теперь, когда твой мозг работает с умопомрачительной скоростью. Ты чувствуешь, Аргун? Ощущаешь свои новые возможности? Ими ты обязан мне!

-Во-о-о-от как! - недвижимая фигура Аргуна распрямилась, и протез сжал механическое горло Йонга, - убить тебя одним движением? Награда за старанья твои, друг мой! А-а?! Что скажешь, Йонг?

В перламутре глаз искрился белый шум. Худое лицо Аргуна ничего не выражало. Только уголки губ скривились в зловещей улыбке. Йонг замер. Его киберпротезы отказывались функционировать. Красный глаз разгорелся ярким пламенем, синий, казалось, заледенел. Игорь силился двинуть металлической рукой, ногой - всё тщетно. Даже губы онемели при попытке издать любой звук.

-Беспомощность, вот она! - пробасил динамик ТВ, - тебе нас не обмануть, мы хитрее тебя!

Аргун сжал горло Йонга - треснул стальной каркас, обрывались проводки жизнеобеспечения. Йонг стал задыхаться. Сиял только один искусственный глаз - красный. Аргун сдавил сильнее - хрустнули позвонки. Аргун с лёгкостью бросил Йонга. Стальное тело врезалось в стену, пробив в ней брешь, и обмякло, содрогаясь в конвульсиях.

-Могу, могу тебя контролировать! Кого ты создал, Йонг? Ты знаешь, кого ты создал? Не-е-е-т, ты даже не представляешь. Мы сильнее тебя!

Игорь Йонг пытался говорить, но вырвался только металлический хрип. Механизированный организм не подчинялся хозяину.

-В тебе есть слабость, ты не просто металл, ты неудачная попытка! Знал об этом?! Мы - зна-а-а-ли!

Аргун схватился левой рукой за Йонга и швырнул его в окно. Металлическое тело разнесло стекло и понеслось вниз. Послышался удар. Аргун выглянул на улицу. Распластанный на разбитом асфальте лежал его бывший друг. Рядом валялась оторвавшаяся голова, искрящаяся как от короткого замыкания.

Другой человек.

Манни Лайм, человек с ужасным галстуком и вообще странным внешним видом, встретил Крамира перед кабинетом Лурье. Заместитель директора "Нигмы" был крайне вежлив и обходителен. Во всём его поведении проскальзывало что-то утонченное, женственное. Первое, что пришло в голову Варда, когда он увидел Лайма, - членосос. Крамир не то, чтобы ненавидел подобных людей, просто ему было комфортнее находиться от них на почтенном расстоянии. Гомосексуализм в ОФ карался серьёзными мерами. Пару, уличенную в однополой любви, отправляли на исправительные работы: рудники, нефтедобыча в открытом океане, лесоповал. Их не отправляли в "город", они не считались преступниками. Но и одного отношения людей к "голубым" хватало для того, чтобы поменять свою ориентацию: унижения, оскорбления, дискриминация. Но Манни Лайм, разумеется, пользовался привилегиями. Потому его персону никто не замечал, как антисоциальную, закрывали глаза, когда Лайм откровенно выказывал свои намерения. К тому же сам Лурье всегда вступался за своего зама, потому что считал его ценным работником.

-Приятно вас видеть, мистер Вард. Прошу, - Лайм широким жестом открыл перед бывшим офицером АФБ дверь, пропуская гостя вперед себя.

-Присядьте, дорогой друг. У меня есть несколько тем для нашего общего обсуждения, - Иван Лурье поприветствовал Крамира. Директор НИИ развалился в кресле. На Лурье был бежевый пуловер, джинсы и чёрные очки, которые он снимал исключительно перед сном. Насчет вечного присутствия очков часто шутили в народе, иногда иронизировали в Комитете. Лурье эти толки не волновали. Человек, уверенный в себе, одаренный неординарным умом и харизмой, он всё-таки вызывал чувство уважения, а не насмешки.

-Да я постою. Зачем вы пригласили меня?

-Военная выправка, конкретика. Прекрасно. Только я не люблю вести беседу с тем, кто мне не доверяет.

-Странно слышать. Вы должны понимать, что человеку моей профессии принято никому не доверять.

-А какая у вас профессия?

-Я офицер, господин Лурье.

-Уволенный из рядов АФБ. Не ярко. За что вас так?

-Если вы в курсе, что я безработный, то и причина моего отстранения вам известна.

-Верно. Ваш генерал мне вкратце сообщил детали, связанные с вашим увольнением.

-Тогда я могу не отвечать.

-Вы считаете, не справедливо?

-Считать и размышлять - забота бухгалтеров и философов. Ни к тем, ни к другим я не отношусь.

-Превосходно! Каким вы, Крамир, видите ваше дальнейшее пребывание в ОФ? Пока вы безработный. Когда срок подойдёт к сорока пяти дням, вы обязательно отправитесь в "парк 300". Естественно, такой расклад вас не устраивает. Будете искать работу? Допустим. Обратно в АФБ вас не примут. В ПСО вы не годитесь, да и зачем вам понижать ваш уровень? Контрактником в Вооруженные Силы Объединенной Федерации? Сомневаюсь. В АВО (Агентство Внешней Обороны) также путь заказан. Вы служили в элитном спецназе, но в силу возраста и некоторых других причин в АВО вам не будут рады. Остаются частные охранные предприятия, но они настолько мелкие и беззащитные, что вашего опыта там хватит на всех.

-Не согласен. "Арсея"?

-Пожалуй, "Арсея" - это единственное ЧОП, которое соответствует вашему уровню. Однако, это не совсем "родное" вам подразделение. Там "союзники". Вас устраивает такой вариант?

-Не думал ещё. Отдыхаю. В запасе осталось сорок четыре дня. Время есть, спешить некуда

Манни Лайм, находившийся все это время за спиной Крамир, тяжело вздохнул. Крамир обернулся и бросил грозный взгляд на зама. Тот сел на стульчик, подавленный тяжелым вниманием экс офицера, и уставился на своего начальника. Лурье поднялся из кресла, обошёл стол и присел на его краешек, сложив руки на груди.

-Уговорили, - выпалил Лурье, - я вам предлагаю работу на выгодных условиях. Вас тяжело раскачать, чего-то добиться, какого-то личного мнения. Так что не стану скрывать свои карты.

-Чем я могу быть полезен? Я не медик и не учёный.

-Пару дней назад вы повязали контрабандистов. Они перевозили запрещенные препараты и оружие в закрытый "город". Совершено преступление. И вся информация, полученная из серверов ВСОФ, подтверждает это. Однако, исходя из полученных данных, следует, что в парк300 ввозят контрабанду уже несколько месяцев. Если точнее, то пять месяцев, двадцать четыре дня. В общем, полгода. Догадываетесь о количестве импортированного оружия и медикаментов?

-Представляю.

-Самое неприятное, что кем, когда, как и зачем всё это завозилось, мы совсем не в курсе и даже нет подозрений. И, к сожалению, уже нет возможности узнать.

Крамир недовольно хмыкнул, опустил голову.

-Только не подумайте, что я вас осуждаю. Ваше решение законно. Ликвидировать преступников, тем более иагизированных, поступок вполне рациональный. Не дальновидный, но по-офицерски грамотный.

За спиной Крамира послышалось сопение.

-Он меня раздражает, мы можем поговорить тет-а-тет? - взбеленился Крамир.

-Манни мой главный помощник. У меня нет от него секретов.

-Тогда я пойду, - Крамир встал со стула.

-Стой! - Лурье жестом руки приказал Варду остановиться. - Манни, будь добр, выйди ненадолго.

Заместитель неловко встал на свои короткие ножки, попробовал что-то сказать, но в итоге молча ретировался, огорчённо вздыхая. Дождавшись, когда нелепая фигура низкого человечка покинет кабинет, Крамир решительно подошёл к Лурье и взял его за грудки.

-Вы полагаете, что я похож на человека, с которым можно играть в кошки-мышки, в угадайку?!

-Отнюдь, - отнекивался директор НИИ.

-Или вы считаете, что можете высокомерно задавать мне вопросы, осуждая меня, и я буду выносить это?! Я вам не подчиняюсь, а значит, могу расшибить вашу нахальную голову об стол и забыть потом, как вас зовут!

-Напряжение последних дней и стресс от полученной психологической травмы говорит сейчас вашими устами. Отпустите меня, хватит.

-Травмы? - Крамир тряхнул Лурье, - да я спал и видел, как покину это мерзкое заведеньице! Вы не понимаете, какие мелкие полномочия у действующего карательного органа Комитета. Руки коротки, будто у карлика, а зрение близоруко до невозможности, - Вард говорил гневно, выплёвывая каждое слово, будто гной, - вы все говорите, что я - убийца! Не знаете, каково это, не понимаете, насколько, порой, сложно принять решение, которое, впоследствии, тысячи раз яркими воспоминаниями, будет преследовать тебя, как полночная тень, ехидно выглядывающая из-за поворота! Куда вам, привыкшим судить о происходящем в мире по лживым выпускам новостей! Ты, Лурье, думаешь, что победил, что твой гребаный парк принес нам свободу от криминала, от убийц и насильников?! Ты наивно думаешь, что Комитет изменил жизнь к лучшему, что нет проституции, наркотиков, подросткового алкоголизма и прочей шелухи сгнившего общества? Ты ошибаешься, болван! Не стану говорить тебе, скольких я убил за то, что они просто топчут здешнюю землю, намереваясь совершить зло. Я вижу намерение по глазам, но я не сужу, просто провожу профилактику. Твой сраный Комитет обязан таким, как я своим существованием и процветанием. Но сохрани в своём жёстком диске, - Крамир ткнул пальцем в лоб Лурье, - это не продлится вечно.

Иван Лурье вырвался из хватки Варда, поправил кожаный пиджак, едва коснулся очков, но сразу убрал руку, открыв нужную полку в столе. Присел на директорское креслице. Молча, оттуда он извлёк листок плотной бумаги, на которой виднелись синие полоски и какие-то буквы.

-В моих руках - чек. Сейчас я подпишу его на ваше имя. Сумму впишите сами, разумеется, в допустимых пределах. Несмотря на вашу выходку, я хочу продолжить сотрудничество. Возьмите, - Лурье протянул подписанный чек Крамиру.

-Мне приятно знать, что важным делом займётся такой человек, как вы. Правда, что вы были лучшим аналитиком АФБ?

-Не могу знать. Выполнял работу, получалось сносно.

-Вы, чёрт, давай перейдём с официального языка. Он так утомляет.

-Всё равно.

-Твои слова, они очень опасны для тебя, ты осознаешь это? Нельзя говорить подобное, тем более человеку, занимающему важный пост.

-Мне плевать на тебя и на твоё положение, Лурье! Зачем я тебе понадобился? Говори, или я пойду, обналичу твой чек и пропью его, пока меня не загребут в "зверинец".

-Оружие, которое переправлялось в "парк", было предназначено для какой-то определенной цели. Твоей прерогативной задачей станет установление смысла посылок. Я хочу, чтобы ты нашёл концы этой истории: кому, зачем и где понадобилось оружие, ну и остальные припасы. Орудие убийства попало в лапы зверей, что из этого может выйти, приходиться только фантазировать.

-Я знал, что твой уродский "парк" к добру нас не приведет.

-Устрани того, кто всё это затеял. Не хочу расхлёбывать кашу, которую не заваривал.

-Ты - паскуда, Лурье! - Крамир, казалось, испытывал директора НИИ на прочность, - может, мне тебя послать на хер и действительно гульнуть на твои спонсорские ассигнации?

Лурье не ответил. Смотрел сначала куда-то в окно, на снежную улицу, затем в стол, на стену. Наконец, он поднялся, вышел из-за стола, приблизился к Варду в упор и врезал ногой под дых. От неожиданности, Крамир согнулся и получил, будто кувалдой, сокрушительный удар в челюсть. Крамир повалился на паркет, изо рта сочилась кровь. Ещё один удар в живот перевернул бывшего офицера на спину.

-Ты довёл меня, засранец! - тяжеловесно прогремел Иван Лурье.

-Хамелеон чёртов, что-о-об те-е-б-я, - хрипел Вард, держась за живот, и отхаркивался кровью.

-По-другому тебя не урезонить. Понимаю теперь, почему твои сослуживцы мечтали о героической смерти своего коллеги на задании, - Лурье обтёр замаранные кровью пальцы полотенцем, налил стакан воды и опрокинул его залпом.

-Ахренеть, какая идиотская ситуация. Да, хамелеоша? - снова простонал Вард и выплюнул выбитый зуб.

-Зато теперь мы играем в открытую, - к Лурье вернулся прежний, деловой и мягкий, тон голоса.

-Что ж сразу не сказал, гад? - Крамир медленно поднимался на ноги, немного пошатывался и по-прежнему держался за правый бок.

-Не интересно потому что. Садись, - Иван придвинул чёрный стул Крамиру, тот уселся, переводя дух.

-Давненько я не получал так сильно.

-Вспомнил? Хорошо. Профилактика. Не помешает.

-Кого мне искать? - сменил тему Крамир.

-Точно неизвестно. Есть догадки. Несколько лет назад в "город" поместили некогда видного политика, моего бывшего оппонента Роберта Градта. В "парке 300" он исполняет роль мэра, контролирует городские дела, распоряжается, в общем, там он официальная власть. Начни с него, он должен что-нибудь знать.

-Какой анималоид у старика?

-Ворон.

-Почему именно ворон?

-Эмоциональность, внимательность, чуткость, хитрость. Другого для управленца и не надо.

-В чём минусы?

-Их мало. Не гнушается падалью. Наверно, единственное.

-Понимать буквально?

-Как хочешь.

-А крылья могут у него вырасти? - Крамир подрыгал руками, но не взлетел.

-Не исключено, - улыбнулся Лурье, - Градт сидит на триутолане, так что ничего страшного увидеть ты не должен. Но помимо - сколько хочешь. Отправишься поездом. Завтра устроит?

-Пожалуй.

-Тогда ариведерчи.

Крамир Вард плёлся по заснеженному городу, порой утопая в невысоких сугробах. Его характер снова дал сбой - откуда Вард мог знать, что Лурье - один из "хамелеонов". Его гневная речь теперь казалась такой дурацкой, что хотелось бить себя по макушке, рвать волосы на голове, лишь бы забыть о позоре, пережитом в кабинете Лурье. Крамир считал себя сильным и подготовленным солдатом: утренние пробежки, три дня в неделю спортзал, здоровая пища, регулярный секс. И сегодня, когда Лурье стал по-канцелярски возить прожжённого вояку, непокорная кровь забурлила в нём, давая волю чувствам, экспрессии. Как он мог догадаться, что Лурье не такой, каким кажется всему народу ОФ? Директор "Нигмы" был выходцем из экспериментального элитного отряда разведывательного управления (ЭОРУ), в котором служили "подопытные крысы". Словосочетание, используемое завистниками, прижилось в армейском обиходе. На самом деле, солдаты ЭОРУ участвовали в совершенно новом на тот момент опыте внедрения комбинированных генов. На основе этих исследований позже Лурье создал научный институт, выбил деньги у правительства, набрал светлые умы генной инженерии и добился конвейерного использования иагизации - упрощённой относительно первичной процедуры. Солдаты, подобные Лурье, носили в своём ДНК как минимум три разных вида анималоидного гена. И чужеродные гены приживались, приносили плоды, играли без ошибок и сбоев на флейте органической архитектуры человеческой эволюции. Модифицированный диверсант мог менять голос, форму, цвет глаз, мышечную массу, характер, окрас волос в ситуациях, того требующих. "Хамелеоны" - позывные, присваиваемые каждому солдату ЭОРУ. Кто конкретно, поименно, состоял в том экспериментальном отряде, спустя годы узнать нереально. Неизвестна даже примерная цифра количества солдат. После нескольких рискованных, но успешных операций, казалось, проект расцветет и получит поддержку правительства. Вопреки надеждам, финансирование урезали и "хамелеонов" отпустили на вольные хлеба. Материалы были засекречены, некоторые уничтожены. Разумеется, Крамир знал об ЭОРУ, но не рассчитывал встретиться с его представителем, тем более не ожидал, что им окажется гениальный менеджер с туманным прошлым. Лурье разбирался в генах так же, как школьница в сопромате. За его широченными плечами осторожно тускнело военное прошлое. Однако, как оказалось, организатором Лурье стал отменным. Даже тот Остап мог позавидовать смекалке и находчивости бывшего солдата. К тому же, разбогатев, Иван Лурье подкупил многих людей в Комитете: платил за молчание - то есть отсутствие лишних вопросов, платил за лояльность, дружбу, по крайней мере, её видимость. Комитет поощрял все начинания своего любимца, и порой политики, перешёптываясь меж собой, приходили к удивительному выводу - Лурье всем по вкусу, он нравится народу. Лучшего директор НИИ не желал. Потому оппозиция, вялая и беззубая, лишь тяфкала, как болонка на слона, в результате успокаивалась, затихала и продолжала обиженно скулить.

Крамир гулял по снежному мегаполису. Людей было больше, чем обычно. Приближался новый год. Город украсили праздничной символикой, в крупных районах города поставили пестрые ёлки. Крамир никогда не считал себя оптимистом, но в новогоднюю пору, особенно перед самим празднеством, когда народ суетится, хлопочет, Крамиру становилось как-то по-особенному грустно и легко. Каждый человек, как бы его не покорёжила судьба, имеет право на сострадание и тёплые чувства. Мимо прошла женщина с ребёнком. Наверно, подумал Крамир, на каток торопятся, сейчас там аншлаг. Неожиданно, непринуждённо мысли отставного АФБшника сменились, уступая тёмный налёт неприятного раздражения, сладостному благоговению. Когда-то его отец и мать ходили с ним на каток, где он набивал себе шишки и синяки, потом мать на ночь мазала ушибленные места мазью, приговаривая о свадьбе и быстром выздоровлении. Удивительно, как способен меняться человек. Полчаса назад исходил гневной слюной, а теперь умиляется, смотря на счастливые лица людей. У Крамира давно хранилась мечта. Ею он ни с кем не делился, никогда. И сейчас в его чугунную, болящую голову пришла замечательная идея. Крамир выудил в кармане пальто мобильник, нашёл нужный контакт. Гудки - гудки - гудки, длинные, монотонные, больно противные.

-У аппарата, - раздалось в трубке на исходе седьмого гудка.

-Это Корамир. Работаешь?

-Не ожидала тебя услышать. Пока да, но заканчиваю через час.

-В кино сходить хочешь?

-Батюшки, ты чего? Сбрендил?

-Я серьёзно.

-На свидание приглашаешь?

-Типа того.

-В кино, а потом?

-В ресторан.

-Разбогател?

-Накопил. Согласна?

-Уговорил, сегодня я в твоём распоряжении, экономный ты мой, - в трубке хихикнули, - в шесть заедешь?

-Зайду. У меня нет авто.

-На авто ещё не накопил?

-Не вышло.

-Тогда зайди. Вызовем такси.

-До скорого.

Вард скользнул взглядом по наручным часам - времени навалом. Мужчина прошёл несколько улиц, завернул во двор. В торце здания притулился скромный вход в бар "100". "Сотка" была излюбленным и почти родным местом для Крамира. Убранство заведения пребывало более чем в скромном состоянии: несколько столиков, барная стойка, караоке и единственная гордость - потрет Стинга с подлинным автографом певца. Крамир уселся за столик. Бармен кивнул в знак приветствия.

-Кого закажете? - осведомилась пухлая дородная бабенка с красными губами.

-Водки.

-Горилки, шоль?

-Нет. Просто водки.

-Ке, не прост, а енто бы в мих, - пробубнила толстушка на неизвестном Крамиру языке и уплыла, лавируя меж барной мебелью.

Крамир любил футбол. Но шла зима, потому не играли. По ТВ сообщали новости - самое рейтинговое ток-шоу современности. Принесли водку. Бабёнка уже была другая, но тоже толстая.

-Ешть, закусвать, нечто будете?

-Яки шо? - передразнил Крамир. Толстушка возмутилась и выпалила затем на родном.

-Жрать шо бушь?

-Огурцов. Солёных. И хлебу.

-Третьего нету.

-Тогда белого.

-Неть, говорю.

-Вали-и-з? - позвал Крамир бармена.

-Чего?

-Булка есть в заведение?

-Полно.

-Тащи, какую посвежей, - отрезал Крамир, и вторая пышка удалилась.

Спустя час Крамир плёлся к станции метро, немного пошатываясь. Из углов на него опасливо таращились патрулирующие полицейские. Один, что был посмелее, подошёл. Крамир ткнул ему в нос старое удостоверение АФБ, после чего смельчак проворно ретировался. Крамир доехал в свой район, добрёл до квартиры. Выпитая водка шарахнула по башке, беспощадно и небрежно. Разболелись виски, а макушка, казалось, сейчас расколется надвое. Холодный душ привёл организм в порядок. Зачем Крамир напился, он и сам до конца не понял. На часах половина пятого. Незадачливый ухажёр уже опаздывал. Крамир наспех побрился, выбрал самый достойный наряд: темные джинсы, чёрную водолазку и серый пиджак, начистил ботинки и побежал в метро. В шесть часов Корамир Свардов ожидал свою даму у входа в элитный отель. Агата была менеджером по работе с клиентами. Заработок не дурной, да и место что надо. Пятнадцать минут седьмого и Агата появилась на улице. Украшенная драгоценностями, в белой норковой шубе эта темноволосая женщина казалась снежной королевой, выпавшей из сказки.

-Бонжур, ма петит, - игриво пропела Агата.

-Блестяще выглядишь.

-Не знала, что солдафоны способны на подобные комплименты.

-Солдафон в прошлом. Теперь я как все.

-Уволили? О, чёрт! А меня и привлекала в тебе эта не пробивная военная ограниченность.

-Извини, что разочаровал.

-Что ж, постараюсь привыкнуть к тебе другому, веди в кино.

Фильм был интересным, только немного затянутым. Снова Голливудская эпопея, коих зритель видел не мало, но которыми никогда, пожалуй, не наедался.

-Куда теперь?

-В ресторан, как обещал.

-П-р-р-р, обожди, не торопи так. Тебе правда не терпится угодить в общество гомиков и слюнтяев? Увидеть эти чопорные лица?

-Губы. Они у тебя такие пухлые, - резко оборвал вопросы Агаты Крамир. Они стояли на парадной кинотеатра. Одни зрители уходили, другие прибывали.

-Солдафона из тебя вряд ли получится вывести, - улыбнулась Агата.

-Можно укусить?

-Кого?

-Губы.

-Кусай.

Они поцеловались, не замечая людей, сновавших рядом. Поцелуй произошёл долгий и чувственный. Ни один, ни другая не могли напиться им, больно он был сладостен обоим. Наконец губы разомкнулись.

-Я думала, что у таких как ты сердце уже не стучит, - с придыханием проговорила Агата.

-Глупость. Я же человек.

-Теперь это редкость.

Крамир кивнул.

-Крыша обсерватории. Хочу туда.

-Ловлю таски.

Старая, закрытая несколько лет назад, обсерватория находилась в самом тёмном уголке города. Патрулей здесь было меньше обычного, а люди в вечернее время суток и вовсе не встречались. Сторож пустил пару за небольшое вознаграждение, лишь пожурил и наказал об аккуратности. Купол обсерватории немного разъехался, образовалась не широкая, но достаточная для созерцания щелка.

-Здесь красиво, не правда ли, Крамир?

-Весьма.

-Созвездия знаешь? Чёрт, жалко телескоп не пашет, сейчас бы поглядели с тобой на всякие там звёзды, созвездия, галактики.

Крамир и Агата лежали на старом, пыльном диване, оставленном в куполе непонятно зачем. Агата стянула свою мягкую шубу и уютно улеглась, расстелив её. Рядом, полусидя, дышал Крамир.

-Тебе нравится наше свидание?

-Да.

-Фу, как коротко. Придумай что-нибудь оригинальное.

-Не умею. Не учили словоблудию.

-Убивать научен только? - в словах Агаты не было упрека.

-Пожалуй. Вообще я очень разный. Многие бывают разными. Сегодня я это отчётливо понял.

-Тебе почти сорок, а ты подростковые истины постигаешь. Прогресс! - Агата засмеялась.

-Быть разным сложно. Порой, люди идут на кардинальные перемены.

-Например, пластическая хирургия?

-И не только. Это страшно. Думаешь, что знаешь человека, а он - другой.

-Чёрт, Крамир, ты несёшь чушь! Для офицера специальной службы ты слишком наивен. Пардон, бывшего офицера.

-Позавчера я убил нескольких существ.

-То есть? Животных?

-Почти. Они были людьми. Когда-то. Вины не чувствую, но скажи, они могли быть другими?

-В каком смысле?

-Скажем, добрыми, нежными, ласковыми, влюбленными в кого-то?

-Почти уверена, что так и есть. Точнее было до того, как твой солдафонский палец не спустил курок. Ты ж их пристрелил?

Крамир молча кивнул, но в темноте было не разобрать. Агата даже не посмотрела на своего спутника, она увлеклась созерцанием звёздного неба.

-И как быть?

-Корамир, дорогой, - оживилась Агата и заговорила серьёзным тоном, повернувшись к лицу мужчины, - ты только и делал, что убивал. Что ты умеешь также хорошо, как отнимать жизни? Правильно молчишь. Ответ простой. Тогда зачем ты заморачиваешься?

-Не знаю. Сегодня будто шоры сбросил.

-Проповедовать пойдёшь?

-Почему нет?

-К чёрту, Корамир! Не говори чепухи! Милый мой, ты всегда был жёсток и горяч, почему сейчас я не узнаю своего давнего друга? Что в тебе сломалось? Размяк? Почему?

-Каждая тварь на этой земле может быть кем-то ещё, - тяжело проговорил Вард, - это угнетает.

-Хосподи, да с чем ты таким встретился, что мозги совсем сдвинулись?

-С хамелеоном.

-Кем? Кто это?

-Инертное существо. Безличностное почти. Но коварное.

-Ты не болен?

-Возможно. Не переживай, не серьёзно.

-По голове тебя стукнуть что ли? - Агата обняла голову Крамира и поцеловала в губы, в щеки, подбородок, шею.

-Немного другим представлялось мне наше свидание.

-Каким? Кино, ресторан, чей-то дом, постель?

-Вроде того.

-Скучно.

-Пожалуй.

-А под звёздами. И на морозце. Вот это экстрим. Да, мой сбрендивший солдафон?

Крамир обнял Агату, они целовались и любили друг друга, не замечая мелких снежинок, которые так бесстыдно падали на горячие тела, обжигая их приятным холодком.

Поздняя ночь застала любовников на мостовой. Поймать такси в этом районе в столь поздний час оказалось невозможным. Крамир и Агата шли вдоль совершенно пустой улицы: ни души, ни машины. Окна низких домов давно потухли. Ночных заведений поблизости не было.

-Мне прекрасно, когда я с тобой.

-Сантименты. На тебя не похоже. Ты суровая женщина.

-Ты сам говорил, что человек способен меняться.

-Быть разным. Это другое.

-Пусть так. С тобой я немного другая. И мне безумно нравится это. Я не люблю тебя, но влюблена. А порой только это чувство может считаться самым искренним.

-Полагаешь? - Крамир поднял брови в удивлении.

-Уверена. Когда человек любит, в его голове рождаются химеры - ревность, быт, собственничество. Пока влюблён, кажется, что весь мир благоволит тебе. Это прелестное чувство. Спасибо тебе за него.

Крамир не ответил, только ещё раз поцеловал свою женщину.

-Давай заведём семью?

-Неожиданно.

-Серьёзно. Я буду стирать, готовить, убираться. Ты - смотреть ТВ, вонять и брюзжать.

-Разве это правильно?

-Всё равно. Иногда наоборот, что правильно, а что нет - непонятно. Даже понятия могут быть другими. Что уж о людях говорить.

-Мда.

-Что скажешь?

-Я думал, шутка закончена. Если ты серьёзно, то я против.

-Не нравлюсь? - Агата картинно надула свои пухлые губки.

-Не смогу.

Из дворовой арки выросло несколько человек. Они появились так быстро, что ни Агата, ни Крамир не успели понять, что произошло. Трое мужчин, каждый в тёмном облачении, молча, направили руки в сторону пары. Агата от неожиданности попятилась, наступила на край шубы и упала на землю. Раздались громкие выстрелы. Один за другим они прошивали тишину мёртвой улицы. Крамир согнулся, раненый в бок, бросился на стрелявшего, выбил оружие и повалил его наземь. Резкими движениями рук свернул шею упавшему человеку, но не успел заняться следующим нападавшим. Несколько вспышек практически в упор скосили Крамира, оставив обездвиженное, кровоточащее тело на мостовой. Потухающим сознанием Крамир уловил ещё несколько залпов автоматического оружия. Без сомнения, снаряды предназначались его подруге. Крамир невольно сомкнул веки и понемногу отключался, слыша отдаленное цоканье убегающих по асфальту мужских каблуков.