Партнер[СИ]

8

— Что ж, я готов. Можем начинать перемещение. — после этих слов–мыслей я ощутил, как корпус биокосмолета слегка задрожал, а затем корабль пришел в движение. Айя стала медленно подниматься над поляной. Абсолютно никаких звуков, какие могли бы издавать работающие двигатели, я не слышал. Чувствовалась только еле ощутимая вибрация тела селена. И все. От осознания всего происходящего, мое сердцебиение участилось. Я был взволнован всем этим и еще крепче ухватился за подлокотники.

— Да, и еще, чуть не забыл, Айя, задействуй, пожалуйста, защиту от обнаружения нас другими людьми и нашими средствами обнаружения ПВО. Нас не должен никто обнаружить. Не хотелось бы, чтобы кто–нибудь нас заметил, особенно наши военные. Они пока не готовы встретиться с представителями других цивилизаций, сразу хотят сбить неизвестный им объект. — опомнившись, я направил свои мысли селену, все еще находясь в состоянии сильного возбуждения. Как–никак, я все же находился в инопланетном космическом корабле и собирался отправиться в космос. Все это никак не желало укладываться в моей голове. Все, абсолютно все ощущения, какие я испытывал в данный момент, были для меня новыми.

— Защиту я уже активировала, так что не переживай об этом. Нас никто не заметит. — незамедлительно последовал ответ Айи на мою просьбу.

Пребывая в возбужденном состоянии, я еле успел отметить, что селен уже поднялся над верхушками самых высоких сосен, и вокруг простирался лес, во многих местах тронутый желтыми и красными оттенками листвы. Ну, так на дворе уже была осень, хотя наблюдался теплый 'просвет' 'бабьего лета'. Прошла еще пара мгновений подъема селена над землей, и тут я заметил какое–то движение внизу. Пригляделся поначалу, но затем вспомнил, что Айя может увеличить изображение любого объекта, и потянулся к сенсорной панели. Та тотчас подплыла ближе, словно понял, чего от нее хотели. Нажав на сенсор увеличения, я после ткнул пальцем в малый экран — копию большой голографической панели, располагавшейся тоже на панели с остальными сенсорами, чуть левее. Выбрав участок для увеличения, я стал наблюдать за ним.

Когда же, наконец, он достаточно увеличился, я отметил, что это движение внизу, в лесной зоне, создавалось людьми, катающимися на роликах и велосипедах. Ведь день–то был выходным, да к тому же было еще тепло.

Нас снизу никто не замечал. Тени, как оказалось, Айя тоже не отбрасывала. Как я ни старался ее отыскать внизу, ничего у меня не вышло. Что бы кто ни говорил, а защита у селена, видимо, теперь была на уровне.

Биокосмолет между тем продолжал подъем, и вот я увидел внизу, совсем рядом с зелено–желто–красным морем леса и полей небольшой островок с маленькими серыми точками. Это были дома в городе, разделенном почти пополам, темно синей полоской реки. Затем все слилось воедино.

Продолжая смотреть сквозь прозрачную переднюю панель тела селена, я краем глаза отыскал на ней указатель высоты, на какой мы находились в данный момент и заворожено уставился на него.

Прошло каких–то две–три минуты с момента старта селена, а мы уже поднялись до высоты в двадцать шесть километров. При этом я не ощутил абсолютно никаких перегрузок.

Прямо под нами медленно проплывал пассажирский самолет. Он летел так же медленно и был таким же маленьким, как в случае, когда смотришь на него снизу, стоя на земле.

Сейчас же все было по–другому. Я смотрел на него не снизу вверх, как это у нас обычно бывает, а сверху вниз, находясь внутри биокосмолета, в теле Айи. Что ж, было довольно забавно наблюдать за пролетающим подо мной самолетом.

Посмотрев, наконец, вверх, я заметил, что небо постепенно меняло свет и темнело, плавно переходя из светло–голубого в темно–синее, затем становясь абсолютно черным. На нем проступили звезды, очень много звезд, ярких и бледных. Да, с земли, сквозь ее атмосферу такой картины не увидишь.

Вибрация корпуса Айи стала постепенно стихать, и затем исчезла совсем. Я предположил, что причиной ее была атмосфера земли. Сейчас же мы очутились в безвоздушном пространстве. Вокруг было абсолютно тихо.

— Виталий, развить стандартную скорость перемещения я сейчас не смогу из–за того, что объекты данной звездной системы располагаются слишком близко от нас. Если начать выход на требуемую скорость сейчас, то возможны нарушения орбит движения некоторых объектов системы. — воспринял я мысли Айи так внезапно, что количество адреналина у меня в крови резко подскочило, а по телу прошла волна жара. Я так увлекся осмотром неба, что совсем выпустил из головы тот факт, что на самом деле я находился в корабле не в единственном числе. Здесь была еще и Айя.

— Х-хорошо. А что же тогда нам предпринять в таком случае? — спросил я у селена, понемногу приходя в себя, после небольшого шока. — Мы что, теперь тоже будем лететь трое суток только до луны? Так мы вряд ли успеем добраться к вам. Нет, ты–то как раз доберешься, может быть, а вот я так уж точно могу состариться и умереть в космосе.

— Что такое луна? И почему ты добавил слово 'тоже'? Разве тебя уже кто–то перемещал за пределы твоей планеты? — Айя попросила объяснить ей непонятные моменты.

— Луна — это ближайшее к Земле и вращающееся вокруг нее космическое тело. Она как раз прямо по курсу, перед тобой. Ты собственно к ней и направляешься сейчас. — стал я разъяснять ей непонятное. — И нет, меня еще никто не перемещал за пределы Земли, кроме тебя. Однако мы создали механические устройства — ракеты, способные нескольких из нас доставлять в космическое пространство. И именно на ракетах некоторые из представителей расы людей летали к луне, а потом возвращались обратно на Землю.

— Все, я поняла твои объяснения, Виталий.

— О том, что мы можем не успеть добраться до места назначения, не переживай абсолютно. Я так поняла, что вы в этих ваших ракетах перемещались до луны три дня, то есть суток, согласно вашей классификации потока времени, а потом так же у вас уходило три дня, чтобы вернуться. — вновь я воспринял мысли Айи. — Да, это действительно очень медленно. И если мы будем перемещаться с такой же скоростью, какую ты описал, тогда нам точно не успеть, даже мне. Но я могу обрадовать тебя. Мы будет перемещаться быстрее, гораздо быстрее, и мы успеем попасть туда, куда решили переместиться.

— Быстрее? Мы будем перемещаться быстрее? Насколько быстро? Ты можешь мне рассказать об этом? — я был заинтригован ее последними словами–мыслями.

— Да, я, конечно, все расскажу тебе, но позволь первой спросить у тебя, что же это за тип перемещения, какой вы используете в своих механизмах–ракетах, и почему он так непроизводителен? Расскажи о нем, мне это интересно. — попросил меня селен, и я не стал ему отказывать.

— Насколько мне известно, мы в качестве силы движения используем механизмы взаимодействия веществ между собой. В результате реакции двух или более компонентов, образуются другие вещества в менее плотной форме, в виде газов. За счет того, что они существуют в менее плотной форме, их объем возрастает значительно, и они очень быстро начинают выходить наружу из реакционных камер по мере их образования там. Именно эту силу, с которой вновь образованная разреженная материя выходит из реакторов, мы и используем в качестве дающей движение. И, похоже, что это максимум, какого мы добились в технологиях движения на данный момент. Дальше, увы, мы пока не продвинулись. А как скоро продвинемся мне так же не ясно.

— Теперь мне все ясно. Это очень медленный и древний способ перемещения в космическом пространстве, и те существа, какие мне известны, уже давно его не используют. — ответила Айя после того, как я закончил свои объяснения о способе перемещения при помощи топлива.

— Ладно. Я это уже понял. Но тогда как же ты собираешься перемещаться, пока мы не покинем пределы солнечной системы? И что будет потом? — теперь пришла и моя очередь узнать интересные новости. — Поведай же и ты о способах перемещения по вселенной, какие используете вы.

— Тот тип движения, каким пользуетесь вы — люди, один из первых, и самый медленный. Его, как и выработку материи в плотной среде, очень часто применяют те цивилизации существ, какие находятся на ранней стадии развития своей техники. Но таких цивилизаций сейчас очень мало, практически уже не осталось. Большинство сообществ далеко продвинулось в своем развитии, и технологически тоже. Вы — одни из последних. — объясняла мне Айя, продолжая свое движение в космосе и направляясь к луне.

— Из типов перемещения. Доступных мне сейчас, можно рассмотреть два. В данный момент и использую импульсы, дающие движение, какие извлекаю в результате уплотнения энергии. Ее, в отличие от материи, в пространстве содержится очень много. Собственно материя это тоже энергия, только в более плотном состоянии. По скорости перемещения в межзвездном пространстве, данный метод гораздо быстрее того типа движения, какой использует ваше сообщество. Он так же намного быстрее метода движения создаваемого выработкой пустот в среде, содержащей менее плотную материю.

— Насколько быстрее? Можешь описать его, используя наши единицы измерения времени и расстояния в пространстве? — я не удержался и перебил ее повествования. Потом было подумал о том, что ей могут быть неизвестны эти параметры, на что она мне ответила, что при сканировании меня сняла реплику сразу всех данных, содержащейся в моей памяти, и что теперь она знает, что ей необходимо.

— Если использовать ваше определение промежутков во времени и пространстве, и учитывать тот тип перемещения, какой я использую на данный момент, то могу сказать, что мы 'долетим', как ты подразумеваешь, но пока еще не произносишь ни в своих мыслях, ни вслух, обращаясь ко мне, до луны за шесть минут, а через пять с половиной часов покинем вашу звездную систему. — последовал ответ Айи на мои вопросы, от которого я почти потерял дар речи. — Кстати, мы уже перемещаемся мимо луны. Она слева от тебя, можешь на нее взглянуть.

После этих слов селен сделал прозрачной почти всю левую сторону своего тела–корпуса, и я даже при всем желании не смог бы пропустить такое зрелище. Пребывая в состоянии сильнейшего удивления, я стал разглядывать освещенную сторону луны с ее кратерами, равнинами и пиками гор.

— Виталий, твое определение полета несколько неполно, и к тому же сильно привязано к расположению объектов в пространстве. В случае движения в космическом пространстве было бы более уместным и точным использовать понятие 'перемещение', так как оно в полной мере описывает этот процесс, его смысл. Я просто объяснила тебе суть, но если ты все же решишь определять перемещение, как полет, я возражать не стану. — Айя довела до моего сознания и свои мысли о смысле понятий перемещения и полета.

— Шесть минут! Всего шесть минут?! Как такое возможно?! А где же перегрузки?! Да меня бы просто расплющило при ускорении до таких скоростей! — я просто позволял своему удивлению излиться наружу, ничего с этим не делая.

— Да, Виталий, теперь ты понимаешь, как неэффективен тип перемещения, используемый вами. Это же так медленно. — ответила мне Айя 'улыбаясь'. Я почувствовал это, и скажу, что она была рада тому, что смогла удивить меня. Ей понравилось меня удивлять.

— Что до перегрузок, так я их полностью погасила, иначе они нанесли бы вред твоему телу. В этом ты прав, однако, вредить тебе каким–либо образом не входит в мои планы. — Айя продолжала 'улыбаться'.

— Хорошо, я понял, но…, но как же тогда ты сама выдерживаешь все это? Как же трение корпуса об атмосферу, его нагрев, износ? Ты же ведь живая, а это, наверное, очень больно?

— Ты опять упустил то, о чем я тебе сообщила раньше. Мы и созданы как раз для того, чтобы находиться в подобных условиях без вреда для себя. — Айя на этот раз ответила мне спокойно, и затем продолжила. — А то, что ты можешь наблюдать сейчас, является лишь малой долей тех возможностей, какие доступны нам — селенам. Но я полагаю, ты еще увидишь, на что мы способны.

— Это просто поразительно! Ну а что же тогда представляют собой другие способы перемещения по вселенной? Ты ведь упомянула о нескольких, а рассказала пока только об одном. — передав эти мысли селену, я продолжал наблюдать за луной, которая довольно быстро перемещалась назад, словно мы на автостраде обгоняли впередиидущий автомобиль. Когда ее изображение уменьшилось достаточно сильно, Айя вернула непрозрачность левой стороне своего тела, оставив прозрачным только участок спереди. Я, повернувшись вперед, остался сидеть в кресле управления биокосмолетом. То, что я только что увидел и услышал, все еще никак не укладывалось в моем сознании. Всего каких–то шесть минут с момента взлета с Земли, и вот луна уже далеко позади, а через пять с половиной часов мы покинем солнечную систему. Ну, надо же. Это было слишком 'круто' для меня.

— Следующий способ, каким я обладаю, основан на синхронизации, совпадении частот единого поля пространства–времени и моей.

— Поле пространства–времени содержит в себе всю материю, из которой состоят все объекты во вселенной, но не только. Оно так же включает в себя те составляющие, которые никак не проявлены в пространстве. Их нельзя обнаружить, ощутить и даже почувствовать, однако же, есть знание о том, что эти аспекты тоже присутствуют здесь. Ты просто знаешь об этом, и все. Это поле колеблется на определенных частотах. В каждой точке пространства–времени они отличаются, но совсем незначительно. — воспринимал я захватывающие мое воображение мысли селена.

— Я могу чувствовать эти частоты и настраиваться на них. А когда произведу настройку, и моя частота совпадет с колебаниями той точки поля пространства–времени, где я нахожусь, то почти сразу же обнаруживаю некие пути, придерживаясь которых становится очень удобно перемещаться во вселенной на достаточно больших скоростях.

— Но есть одно обстоятельство, и оно не позволяет использовать этот тип перемещения абсолютно в любой точке поля пространства–времени. По крайней мере, мне.

— Что это за обстоятельство, Айя? Расскажи о нем, что это за ограничение? — я все 'слушал' и 'слушал' рассказ селена о механизмах перемещения по вселенной, теперь уже совсем не обращая внимания на то, что творилось снаружи, за 'окном'.

— Я пока еще не могу абсолютно точно настраиваться на вибрации поля. У меня это получается, но не всегда, поскольку я узнала об этом типе перемещения недавно, недавно по своим измерениям времени, и пока еще не имею большого опыта его применения для перемещения в поле пространства–времени.

Опасность заключается в том, что если настроиться на вибрацию поля не полностью, не достаточно точно, то очень часто возникает возмущение его структуры, приводящее к смещению космических материальных тел (планет, астероидов) с их путей следования, и даже иногда к их полному разрушению. Вот почему я пользуюсь этим типом тяги не так часто, и всегда стараюсь переместиться как можно дальше от материи, находящейся в пространстве, прежде чем задействовать данный метод перемещения.

— Хорошо. Я понял. Мне все ясно. А как этот вид тяги отличается по параметрам скорости от предыдущего, о котором ты уже рассказала, где используется уплотнение энергии, содержащейся в поле пространства–времени? Как быстро можно перемещаться, используя его? — мне этот сравнительный факт был интересен просто до безумия. И к тому же, как я догадался, Айя собиралась его применить (метод синхронизации частот), сразу же, как только мы покинем пределы солнечной системы, то есть уже спустя примерно пять часов.

— Задействовав тип движения, основанный на синхронизации частот, я могу перемещаться от одного звездного скопления до другого примерно за двадцать пять ваших часов. — вновь так же невозмутимо и спокойно ответила Айя.

Мне же поначалу ее мысли ни о чем не сказали, но…, спустя мгновение, до меня дошло, что под звездными скоплениями она, скорее всего, подразумевала галактики, или, быть может, их скопления. В любом случае, как только я это осознал, меня тут же накрыла волна сильнейшего удивления. Я все продолжал сидеть в кресле пилота, переживая накативший на меня шок.

Расстояние между галактиками свет преодолевает за тысячи, а может и за миллионы лет, а Айя вот так просто разгонится и за каких–то двадцать пять часов доберется от одной галактики до другой, а может от одного скопления галактик до другого.

И я так понимаю, что это еще не предел скорости, а всего лишь один из нескольких методов движения по вселенной, какие доступны селену. И если со мной уже сейчас творится нечто невообразимое, то, что меня ожидает дальше…? Об этом лучше сейчас не думать. Иначе можно попросту 'сжечь микросхемы'….

Надо же, метод перемещения, использующий уплотнение энергии, уже позволяет достигать скоростей, соизмеримых со скоростью света, а может быть даже и больших. Какие же скорости тогда можно развить, пользуясь методом настройки частот? Ответа на данный вопрос я не просто не знал, но даже не мог помыслить об этом, настолько сильно услышанное отличалось от обычной рядовой информации, настолько оно было необычно.

— Есть еще один тип перемещения, но о нем я только слышала от одного из претоселенов, когда–то, очень давно. — немного помолчав, видимо давая мне опомниться, и прийти в себя, Айя затем продолжила. — Тогда мне показалось, что даже старый претоселен считал этот метод перемещения больше легендой, нежели реальностью, и не придавал ему большого значения. Сам он не знал, как его применять. Да и никто из претоселенов не знал. Эти данные, действительно, были больше похожи на легенду, сказание, нежели на правду.

— И что же это за таинственный метод перемещения, о котором почти никто из вас не знает? Ты можешь хоть что–то о нем рассказать? — я снова был весь внимание.

— Знаю только то, что задействовав этот тип движения, можно осуществлять мгновенное перемещение по вселенной, из одного места в другое. Понимаешь, Виталий, можно перемещаться быстро, еще быстрее, совсем не затрачивая времени на этот процесс, абсолютно. — по 'голосу' Айи в своем сознании я понял, что она очень сильно, почти страстно желала познать данный тип перемещения и опробовать его на практике. — Это все, о чем мне поведал тогда мудрый претоселен. Больше ничего не знал и он сам. Только это.

Произнося эти слова, Айя чуть понизила 'голос' своих мыслей, и я понял, что она была немного опечалена этим фактом, тем, что информации об этом вопросе имелось крайне мало, и что она ничего не могла с этим поделать.

Надо же, а я‑то думал, что только нам — людям чего–нибудь постоянно не хватает. Полагал, что инопланетные цивилизации уже прошли через это и достигли всего, о чем только могли мечтать и чего желали. Но нет. Оказывается и у них с этим аспектом тоже 'было все в порядке' как и у нас.

Я очень хотел помочь Айе узнать об этом способе перемещения, но совсем не представлял, какую помощь я мог ей оказать.

— Не печалься, Айя, ты обязательно узнаешь об этом типе движения, и он станет доступным для тебя, а я помогу тебе в этом, чем смогу. — мне только и оставалось, что утешать селена, мысли которого были исполнены печали. Большего для Айи я не мог сделать. Пока не мог.

В молчании, понаблюдав еще некоторое время сквозь прозрачную переборку корпуса селена, за проплывающим мимо нас теперь уже Марсом, я поднялся с кресла, на каком до этого все время сидел, и направился в ближайший коридор. Мне нужно было 'размять ноги', хотя они и не затекли, настолько комфортное кресло создала Айя. Просто возникла необходимость поразмышлять, а монотонная работа неплохо в этом помогает. В частности, ходьба.

Все мои мысли были заняты информацией о том, каких невероятных результатов достигли инопланетные цивилизации в плане перемещения в безвоздушном космическом пространстве, и как безнадежно отстали в этом аспекте мы, наша раса. Задумался так же и о методе мгновенно го перемещения. Но пока на ум ничего интересного не приходило.

Мой разум был занят подобными мыслями, пока я бесцельно бродил по кораблю, следуя из коридора в коридор, из отсека в отсек.

Ни с того, ни с сего перед моим внутренним взором вдруг возникла картина, когда я впервые обнаружил Айю, и она спросила меня о том, кем я являюсь. Прямо перед тем, как она задала свой вопрос на понятном мне языке, я воспринимал какой–то скрежет и другие, довольно странные звуковые сигналы. Решил тогда, что она пользовалась неким переводчиком, подбирая тем самым язык, какой был бы мне понятен.

Осознав это, мне стало очень интересно, а как же общаются между собой сами селены. Очнувшись от размышлений, я, не мешкая, задал Айе свой вопрос.

— Как ты, наверное, уже понял, Виталий, мы не используем звуки в общении между собой. Нам нет необходимости формировать образы, обозначая их словами, как это все еще делаете вы — люди. Поэтому мне пришлось попробовать довольно старые методы общения, какие сохранились в моей памяти.

— Ясно. Но как же тогда вы общаетесь между собой, тоже телепатически, сканируя мысли другого? — вопрос с моей стороны не заставил себя долго ждать.

— Нет, Виталий, тихую речь мы тоже не используем в общении друг с другом. Наше общение имеет волновую природу. Мы испускаем волны, вибрации, и именно волнами создаем те образы, какие желаем передать другим. Наше общение имеет образно–волновой характер. Сначала селены создают образы, затем трансформируют их в вибрации, волны, какие и принимают остальные, снова переводя их в образы. — спокойно ответила на мои вопросы Айя. Я же был сильно заинтригован подобными ответами. Во мне нарастало волнение, смешанное с любопытством.

— А ты могла бы показать, научить меня вашему общению? — попросил я Айю. — Такое возможно осуществить со мной? Могу я общаться с вами на вашем же языке, или мне это в принципе недоступно?

— Мне это неизвестно, но давай попробуем. Может, что и получится. — Айя была не против, и меня это очень обрадовало.

Только решив уточнить у селена, что стоит мне предпринять, ведь я все еще бродил по кораблю, как почти сразу же почувствовал нечто своеобразное. То, что я ощутил, не было в полной мере чем–либо одним. Это не было звуком в том виде, какой мы привыкли воспринимать. И это был не свет. То, что я ощутил, не являлось так же радиоволнами, ни каким–либо другим отдельным излучением, какие я чувствовал, находясь на земле. Могу сказать лишь, что все же это были некие вибрации, волны, но их на этот раз испускало живое существо, а не какой–то искусственно созданный механизм. Я бы описал все это, как некое биоизлучение, исходящее от живого, мыслящего, чувствующего существа. И я его ощущал не какими–то отдельными органами чувств, ушами, например, я его чувствовал даже не всем своим телом, но сразу всем своим существом одновременно.

Это был удивительный по своей красоте опыт. Подобного мне еще испытывать не доводилось, даже когда я был в Атлантиде.

Этот сигнал все продолжал поступать в меня, и затем я понял, что он почти сразу же стал преобразовываться в образы, какие я понимал и мог воспринимать.

Данные вибрации превращались во мне не только в зрительную информацию, в картины, проявляющиеся на моем внутреннем экране. Эти волны преобразовывались одновременно и в визуальные картины, и в звуки, и в ощущения, чувства, какие их сопровождали.

Если провести аналогию с уже знакомым примером, то можно сказать, что воспринимая образ апельсина, я воспринимал не только один его визуальный воображаемый внешний вид, но так же ощущал фактуру его оранжевой кожуры, его мягкость, цвет, вкус. Словом, я испытывал весь комплекс ощущений человека, который берет апельсин в руки, чистит его, и, в итоге, съедает.

Примерно так же это происходило и со мной в данном моменте, пока Айя передавала мне образы, какие она генерировала в своем сознании.

После того, как я произвел преобразование биоволн, шедших от Айи, мне стало ясно, что она в качестве пробы решила передать мне информацию о том месте в космосе, где селены собираются вместе.

На внутреннем экране в моем сознании появилась некая местность, очень похожая на нашу. Я находился на планете, масса которой была чуть больше массы Земли. Я понял это, потому что ощущал небольшую тяжесть, словно на мне дополнительно был одет жилет весом семь–восемь килограммов. То есть сила тяготения на данной планете была больше, и, как следствие, я ощущал себя тяжелее.

'Оглядевшись вокруг', я все же обнаружил три явных отличия, какие сразу бросились в глаза. Здесь тоже росли деревья, травы и кустарники, как и на нашей планете.

Вот только все вокруг было…, синим. Листва на солнце переливалась всеми оттенками синего, а солнце, дающее свет и тепло этой планете, вообще–то их оказалось целых два, так вот, эти солнца были зелеными, и такие же потоки мягкого зеленоватого света разливали по желтому небу, а не голубому, как у нас, на Земле.

Так что данная цветовая палитра меняла все. И было как–то непривычно ощущать такую картину. Да, да, именно ощущать, а не просто видеть, созерцая картины на внутреннем взоре моего сознания. Но вся остальная обстановка оставалась примерно такой же. Тоже дул ветер, по небу так же плыли зеленоватые облака, и иногда шли зеленые дожди. Атмосфера данной планеты из двойной звездной системы, как я понял из своих ощущений, была пригодна для дыхания. Но я предположил, что помимо кислорода она могла содержать иной набор газов помимо азота, не влияющих на дыхание, но дающих желтую окраску неба, зеленый свет, и синюю листву местной растительности.

Хотя, так же мог иметь место и тот факт, что 'топливом' звезд, дававших свет этой планете, мог быть не водород, а какой–нибудь другой элемент, что так же могло привести к изменению цвета излучения, идущего от звезд.

Когда прекратились ощущения биоволн селена, пронизывающих всего меня целиком, я перестал видеть и картины, воспроизводящиеся на мысленном экране. Сопровождающие их ощущения так же исчезли.

Опомнившись от всего увиденного и полученного в качестве чувств и ощущений, я обнаружил себя сидящим в кресле, подобном тому, какое имелось в отсеке управления кораблем.

Наверное, в процессе такого общения я не смог удержаться на ногах, и если бы Айя не создала кресло, тогда я попросту сел бы на пол.

Не скажу, что все это было тяжело, но все же немного шокировало своей необычностью и новизной, а, стало быть, расход эмоциональных сил все–таки имел место. Отследив свои ощущения все еще сидя в кресле, я отметил, несильное головокружение, и внутри было как–то странно пусто, ни единой мысли, ничего. Кисти рук слегка дрожали.

— Как ты себя ощущаешь? С тобой все в порядке, Виталий? — последовали вопросы Айи. — Как я понимаю, ты все же воспринял всю информацию, какую я тебе передавала, верно? Хотя…, мне и не было известно, что произойдет на самом деле.

— Это…, это…, было нечто…. У меня нет слов, Айя. Я не в силах описать словами то, что сейчас произошло…. — от волнения, я еле контролировал свой язык и даже заговорил своей обычной речью, а так же вместе с этим пытался унять дрожь в руках. — Вы что, действительно, между собой так общаетесь? Это же…, просто потрясает мое воображение! Айя, это действительно так?!

Я был просто вне себя от шока.

И теперь полностью осознавал то, что был действительно шокирован всем произошедшим.

— Да, Виталий, именно так мы и общаемся между собой, и для нас — селенов это обычное дело. С теми, кого перемещают селены, мы общаемся на их языках, как правило, а так, как это было сейчас, в основном только с другими селенами. Но все же ответь, Виталий, как ты себя ощущаешь, что чувствуешь? Не нанесла ли я вреда твоим системам жизнеобеспечения? — Айя все еще волновалась за мое состояние.

— Со мной все хорошо, Айя. Просто я испытал небольшой шок, так как для меня все эти ощущения новы. Мне никогда раньше не доводилось испытывать ничего подобного. — заверил я селена, что со мной все было в полном порядке, хотя сердце у меня в груди все еще билось довольно часто, видимо, от адреналина, поступившего в кровь в результате шока.

— Понимаешь, Айя, я уже давно мечтал узнать о подобном способе общения, при котором информацию можно было бы передавать не только в словесно, звуковой форме или образно, но целиком и полностью, учитывая так же весь полный комплекс чувств и ощущений, какой сопутствовал данной информации. Я подозревал, что нечто подобное должно существовать, и вот я, наконец, узнаю об этом, да еще и на собственном опыте, что такое все–таки возможно и очень даже реально. — описал я селену причину своего текущего состояние волнения. — Правда, сам пока не представляю абсолютно, что следует мне предпринять в ответ, чтобы ты восприняла меня, мою речь, так же, как если бы на моем месте находился другой селен. А в остальном я в полном порядке, и шок уже проходит.

— За восприятие твоего ответа мной не волнуйся. Полагаю, ты найдешь способ, как передать мне свою информацию подобным способом. — успокоила меня Айя. — Тебе ведь удалось почувствовать то, что намеревалась передать. Подобное со мной происходило всего два раза за все время, пока я существую в этой вселенной. А оно у меня велико, как ты уже знаешь.

— Подобное? Что значит подобное…? Неужели все–таки тебе доводилось с кем–то еще вот так вот общаться? Не могла бы ты рассказать об этих случаях подробнее? — селен меня заинтересовал.

— Как я тебе сказала, таким образом, мы общаемся в основном между собой, с другими же формами сознание, какие мы так же иногда перемещаем, ведем беседы на языках, присущих этим живым существам. Я же за весь период прожитого времени очень редко встречала тех, кто высказал бы заинтересованность нашей речью, подобных тебе, как сейчас. Сами же мы не предлагаем переходить на наш язык, потому как мало кто сможет ее воспринять без вреда для себя, и еще меньше тех, кто способен ответить нам так же. — вела свои объяснения Айя. Я же слушал ее мысли, сидя в созданном ею для меня таком же удобном кресле, какое уже имелось в отсеке пилотирования.

Существ, какие были заинтересованы и пожелали узнать о нашем способе общения, было всего два. Другие просто не интересовались этим, а я не настаивала на рассмотрении этих тем, и никогда впредь не сделаю этого.

— Ясно. А кто были эти существа, кто захотел узнать о языке общения селенов? Можешь их описать? Мне очень интересно это. — попросил я Айю, что бы она подробнее рассказала о представителях других цивилизаций. — Просто я еще никогда не встречал других живых существ, помимо тебя, конечно, и ничего о них не знаю.

— Что ж, я могу тебе их описать, — немного с грустинкой произнесла Айя. Я же поначалу не понял, почему эти интонации проскользнули в ее мыслях.

— Один из заинтересовавшихся нашим общением был из цивилизации морфов, то есть он постоянно менялся и не имел какого–либо одного облика, как мы, например, или вы. Биологические единицы их вида способны существовать в довольно большом интервале температур и давлений, на разных планетах, приспосабливаясь к условиям на них. И морфы довольно сильно распространены во вселенной. Не проявляют ни агрессии, ни ярко–выраженных дружественных намерений к другим формам сознания, в своем большинстве. Лишь очень и очень немногие из них. С одним из таких я и встретилась несколько десятков сонов назад. — сообщала мне Айя.

— Тот морф, который перемещался со мной, изъявил желание узнать о способе общения селенов, как и ты сейчас. Как и тебе, я передала ему немного информации, но тем самым почти вывела из строя его системы жизнеобеспечения, так что он едва не аннигилировал. Хорошо, что они могут их восстанавливать и довольно быстро в отличие от нас. После того, как морф восстановился, он больше не интересовался нашей речью, и я знала почему. Другим представителем была Лана, о которой я сообщала тебе раньше, еще на твоей планете. Мне не удалось ее сохранить. Лана была захвачена ассинтами и больше я о ней ничего не знаю. Тела существ той расы очень похожи на ваши, но более вытянуты и менее приспособлены для взаимодействия с объектами, обладающими большой массой и инерцией. Их раса занимает планету довольно малую по размерам и массе. — после этих слов Айи я понял, почему она взгрустнула. Она не смогла помешать гибели Сента и Ланы. Наверное, сильно привязалась к ним за время совместного путешествия.

Передав данные о нашем месте сбора, как и тебе, я не причинила вреда ее системам жизнеобеспечения, и впоследствии мы стали немного использовать язык селенов в общении между нами, но это продлилось недолго, как тебе уже известно. — Айя замолчала, а я не стал развивать эту тему дальше. Не хотел бередить старые раны селена. Если бы я знал об этом, то не стал бы вообще заводить этот разговор.

— Внешность и форма тел у многих существ схожи с вашими, а у многих отличаются и порой очень сильно. Так мне довелось наблюдать биологических единиц, ведущих свой образ жизни в более плотных жидких средах. Соответственно их тела приспособлены для обитания в подобных средах и продолговатые иногда плоские формы. Есть еще и те, кто проводит свое существование в разреженных средах, смесях газов, как у вас на планете. — продолжила Айя к моему легкому удивлению. Ведь я полагал, что она прекратит описывать другие формы сознания.

— То есть ты хочешь сказать, что те существа похожи на наших птиц и рыб по внешнему виду? Я правильно тебя понял?

— Да, ты понял меня верно, Виталий, однако, они только похожи, на животных вашей планеты. Есть так же и те, кто очень похож своим телом на существ, какие обитают в том месте на вашей планете, где ты обнаружил меня. — продолжала между тем Айя.

— Ты о насекомых что ли?

— Если ты подразумеваешь тех маленьких существ, какие существуют в небольшом поверхностном слое вашей земли, а так же над ним в низкой растительности, тогда я действительно говорю о насекомых. — селен подтвердил мою догадку.

— Но эти существа, занимающие планеты в разных местах во вселенной, имеют несколько существенных отличий. Они гораздо больше по размерам и каждая биологическая единица имеет индивидуальное сознание более высокого уровня, в отличие от насекомых на вашей планете, подчиняющихся сознанию группы, сообщества. — Айя продолжала сообщать довольно интересную информацию.

— Многие из них не столь сильно привязаны своими системами жизнеобеспечения к условиям на разных планетах, какие они занимают, как вы, например, к атмосфере и определенным температурам и давлениям. Они могут поддерживать свою жизнь в условиях, меняющихся очень значительно, в отличие от вашей расы.

— А как на счет их отношения к другим, они дружественные или нет? Их стоит опасаться? — с моей стороны был задан естественный вопрос.

— В целом, в тех местах вселенной, где мне удалось побывать, я встречала либо дружественных существ, либо проявляющих нейтралитет, но все же есть и такие места, к каким мы не стремимся приближаться, потому как не имеем защиты, достаточной для того, чтобы противостоять тем формам сознания, какие обитают там. Их разум развит достаточно, чтобы воспринимать и использовать технологии, о каких им становится известно, но не настолько, чтобы они сознательно смогли отказаться от агрессии, направленной на иные формы жизни. Лишь немногим из нас, кто встретился на своем пути с такими существами, удалось выжить, но те, кто все–таки остался в живых, запоминают эти звездные системы и сообщают о них остальным. Именно поэтому мы все еще существуем, как раса, правда, нас осталось уже не так много, как было когда–то. — заключила напоследок Айя.

— Но ты ведь теперь стала претоселеном, Айя, а уж они–то наверняка имеют хоть какую–то защиту от подобных агрессивных существ. Так что полагаю, теперь тебе бояться их не стоит. С твоих слов я понял, что претоселены в вашей расе находятся на очередной более высокой ступени эволюции в сравнении с остальным народом цивилизации селенов. Ведь так? — я попытался увести Айю от печальных мыслей.

— Да, я теперь претоселен, благодаря тебе, но мне пока не известно о тех способах защиты, какие имеются у старейших из нас. А они пока не стремятся поделиться теми знаниями, какими обладают в отличие от всех остальных или сами тоже просто могут не знать об этом. — спокойно произнесла Айя в ответ.

— Ясно, но, думаю, не стоит из–за этого переживать. Я ведь тоже многое не знал о себе, о своих возможностях, пока не побывал в Атлантиде. Но как только очутился там, со мной стало происходить что–то невообразимое практически постоянно, пока я находился в том месте. Наверное, в твоем случае надо тоже немного подождать, пока присущие претоселенам знания и возможности сами не начнут проявляться в тебе. Ну а когда это произойдет, думаю, тебе станет понятно, и пропустить или не заметить подобного ты попросту не сможешь. По крайней мере, так было со мной. Так что подожди немного, все образуется. Да и опасность ведь сейчас нам не грозит, так? — после этих моих мыслей Айя решила, наконец, отпустить ту грусть, какая все это время сопровождала ее мысленную речь.

— Хорошо, Виталий, я последую твоему совету и подожду, а опасность нам сейчас действительно не грозит. Это место во вселенной, спокойно. Здесь нет больше никого, кроме вашей цивилизации. Хотя многие перемещаются в эту звездную систему, чтобы наблюдать за вами, изучать ваше развитие, ведь вы находитесь еще в самом начале пути. — Айя перестала волноваться.

Я тоже окончательно пришел в себя после полученного ранее шока от, так называемой, беседы с селеном, и, решив взглянуть на то, что творилось сейчас снаружи, встал с кресла и направился к отсеку управления. Айя каким–то образом поняла мое намерение и по ходу моего следования создавала то проем в потолке с лестницей, то подъемник в форме плоского блина, располагающийся точно под отверстием, какое так же появлялось вверху. После моего прохода подъемники и отверстия проемов сразу же исчезали, сливаясь со стенами, так же бесшумно, как и появлялись до этого. Зайдя, наконец, в комнату управления, я почти сразу же увидел сквозь прозрачную переборку–окно проплывающий мимо Сатурн с его громадными кольцами, состоящими из ледяных и каменных глыб. Зрелище было что надо. Я, конечно же, видел фотографии Сатурна, снятые различными приборами наблюдения за планетами и звездами, что уж говорить, на них он был красив. Но что б вот так просто наблюдать эту планету вживую, да еще с такого близкого расстояния, картина была потрясающая и просто завораживала. Подойдя ближе к окну, я взглянул чуть левее, и перед моим взором предстал величественный Юпитер просто огромных размеров.

Естественно он обладал колоссальной силой тяготения, учитывая, какими были его размеры и масса, но, однако, я совсем не ощущал гравитации, создаваемой этой планетой. Поначалу мне это показалось странным, но потом я понял, что Айя, наверное, опять погашала все перегрузки, которые я неизбежно бы испытывал, пролетая мимо этого гиганта, не сделай она подобного. Я еще некоторое время постоял у окна–переборки, любуясь эффектными картинами, затем обратился к селену с вопросом о невесомости.

— Мы ведь уже несколько часов находимся в космическом пространстве, и уже довольно далеко от Земли, а я до сих пор не ощутил на себе, каково это находиться в невесомости, когда на тебя не действуют никакие тяготения.

— Да, Виталий, я намеренно создаю те условия, в каких ты находился на своей планете. По опыту других селенов, а так же и своему я поняла, что лучше всего будет создавать для тех, кого мы перемещаем, условия именно такие, в каких они обитали на своих планетах. Потому что если изменить условия, то и тела многих живых существ начнут меняться, приспосабливаясь к новой среде. Но многие из этих изменений проходят только в одном направлении, вернуть все к исходному состоянию не всегда бывает, возможно. Так что если потом существа изъявляют желание вернуться в свой мир, то продолжать существовать им там становится тяжело. Их тела в некоторых случаях уже не могут приспособиться к изначальным условиям существования. — объясняла мне Айя причину своих действий.

Я отлично понимал это, так как сам знал кое–какую информацию о запусках первых космонавтов на наших космических кораблях.

В те времена шли разговоры о том, что если расслабленные мышцы еще можно вернуть тренировками в исходное состояние силы, то истощившуюся костную ткань, его скелет, в изначальное предполетное состояние вернуть уже практически невозможно. Изменения в костной ткани скелета в человеческом организме протекают необратимо. Но мне было ясно так же и то, что кратковременное воздействие невесомости на организм не приводит к отрицательным результатам, и поэтому я попросил Айю, чтобы она хоть на пару часов перестала гасить невесомость. Я очень сильно хотел ощутить на собственном опыте, что же представляет собой данное состояние, что при этом испытывает человек, и не собирался упускать такую возможность.

Селен с готовностью согласился предоставить мне подобный опыт, но еще раз предупредил о возможности наступления необратимых изменений в моем организме.

А затем… я медленно воспарил над полом и завис в воздухе, не касаясь ни одной из стен, но при желании спокойно мог дотянуться руками, по крайней мере, до ближайшей из них.

Нечто подобное испытываешь, когда качаешься на качелях, но все же те ощущения не идут ни в какое сравнение с пребыванием в настоящей космической невесомости. Там все равно на тебя воздействует сила тяготения земли, и ты, опускаясь вниз, попросту падаешь. Но сейчас действие сил тяготения было сведено к нулю, и это было нечто.

Поначалу меня слегка замутило, особенно когда я перевернулся вверх ногами относительно пола и осознал этот факт. Вероятно, сработал психологический фактор.

Подташнивало меня где–то еще минут десять, затем я отвлекся, задавшись вопросом, как же возможно передвигаться в таких условиях, и не заметил, как ощущения дискомфорта исчезли. Я привык к новому состоянию, и теперь ощущал только кайф от процесса. Получая разнообразный опыт нахождения своего тела в невесомости, я поочередно отталкивался то от стен, то от пола, то от потолка, задавая импульс движения, и плавно переплывал к очередной стене или потолку.

Налетавшись вволю по отсекам Айи, я стал заставлять свое тело перемещаться в пространстве без получения им изначальных импульсов движения, получаемых от взаимодействия с посторонними объектами (стенами, потолком, полом), но у меня ничего не выходило. Так что на данный момент я пришел к выводу, что переместиться, например, из центра комнаты к какому–либо ее краю, стене, полу или потолку, без получения начального импульса движения оказалось для меня очень и очень сложно. Я не стал делать заключение о полной невозможности данного процесса, потому что на данный момент мог просто не знать о таком способе, но это вовсе не означало, что его не существовало вообще. Я просто сейчас не имел о нем ни малейшего понятия, только и всего.

Наигравшись в невесомости, я дал понять Айе об этом, и она вновь мягко восстановила тот уровень гравитации, какой был на Земле.

После всех этих игр в невесомости, до меня, наконец, дошло, что я малость проголодался. И как только я это осознал, в кровь хлынула очередная порция адреналина. Я начал немного беспокоиться о том, где здесь можно достать еду, ведь я до этого летал по абсолютно пустым отсекам. Я испытывал легкое волнение, даже, несмотря на то, что Айя предупредила меня, что на этот счет волноваться не стоит абсолютно.

Размышляя об этом, я направился в отсек пилотирования, и уже почти перед самым входом меня озарило.

Я ведь сам мог создать себе еду из энергии, тем же способом, каким сотворил каплю воды на Земле, демонстрируя селену возможность управления этой невидимой субстанцией, и как это делали дети в Атлантиде, создавая мандоры и другие съедобные плоды, названия которых мне не были известны.

Это озарение меня успокоило, и я шагнул через только что образовавшийся проем в отсек с твердым намерением создать себе таким способом разной еды и утолить, наконец, уже начинавший донимать меня голод.

Но там меня ожидало нечто, от чего я сразу остановился, как вкопанный, едва только зашел в помещение.

— За питание не волнуйся, Виталий, у меня все схвачено, — уловил я мысли Айи полные радости и с нотками лукавства. — Я тебе на Земле еще об этом сказала. Лучше попробуй то, что я создала, а потом скажешь, чего не хватает, и над чем мне еще надо будет поработать.

Да, я отлично помнил о том, что мне сказала Айя, но не думал, что она может все обставить подобным образом. В освоении оборотов моей речи она так же делала успехи. Меня очень позабавило, как она применила фразу 'все схвачено'. Звучало оригинально в том контексте, какой она подразумевала.

После всего услышанного и увиденного, мое беспокойство исчезло окончательно, а его место заняли два чувства — легкое удивление и предвкушение.

А увидел я в комнате, куда только что вошел, еще один столик, теперь действительно стеклянный. Он опирался на единственную тоненькую ножку, выходящую из пола. Но удивляться этому я не стал, так как сенсорная панель зависала в воздухе, над полом, вообще его не касаясь, никак.

На столе располагалось довольно много блюд различной формы и цветов, напоминавших хрустальные, и в них горками были наложены помидоры, апельсины, яблоки различных сортов, гранаты, а так же ягоды, очень много различных ягод. Немного ближе к краю стола стоял литровый графин с водой, стакан и…, надо же, в него была опущена одним концом серебряная цепочка, другой конец которой крепился на ручке емкости. У меня на кухне вода для питья именно так и хранилась.

По наличию цепочки в графине с водой я понял, что всю информацию об овощах, фруктах и ягодах Айя взяла из моего сознания.

— Но как? — возник, было, вопрос в моей голове, но ответ пришел столь же стремительно. Я же босой ходил по корпусу селена все это время, а ведь это можно было считать прикосновением, требуемым для более полной и подробной передачи данных, по крайней мере, от меня селену.

Подойдя к этому своеобразному 'шведскому столу', я взял первый попавшийся овощ, им оказался помидор, и откусил от него кусок, намереваясь узнать, удалось ли селену воспроизвести вкус всех этих яств так же отменно, каким был внешний вид всего, что находилось на столе.

Понял, что Айя не оплошала. Помидор, взятый мной со стола, на вкус оказался очень даже земным.

Доев помидор, затем я взял огурец, и тоже с аппетитом расправился с ним. Решив попробовать с каждого блюда понемногу, я не стал есть в большом количестве какого–то одного продукта, дабы не насытиться только помидорами или, к примеру, огурцами.

Когда, наконец, трапеза была окончена, мне удалось перепробовать все, что находилось на столе съедобного. Айя действительно постаралась на славу. Абсолютно все продукты соответствовали своим земным вкусам, не только в своей основе, но и в оттенках.

Поблагодарив Айю, я спросил, как ей удалось воссоздать все это, вплоть до мелочей, ведь соответствовали не только основные вкусы продуктов, но когда я съедал что–либо, у меня даже создавалось впечатление, что каждый плод был только–только собран с грядки и сразу же подан к столу.

— Это были всего лишь твои мысли, ощущения, чувства обо всем, что я здесь предложила. А мне надо было провести только более детальную проработку всей этой информации, что я и сделала. Было нетрудно воспроизвести все то, что я узнала от тебя.

В основном достаточно сложно бывает найти все эти данные и провести их реплику, — Айя была рада, что у нее все получилось, и что мне понравилось, как она все обставила. Я был тоже очень рад тому, как разрешился вопрос с едой и питьем.

— С некоторыми существами, каких я перемещала, был достаточно трудным процесс именно обнаружения и реплики некоторой информации, какая была мне необходима, дабы я смогла им помочь. — продолжила свои объяснения Айя. — С тобой же, Виталий, оказалось все предельно просто, потому я и справилась со всем достаточно быстро, пока ты направлялся сюда.

Пока селен мне все это сообщал, я невольно стал свидетелем сцены еще одного исчезновения, подобной той, какая произошла с моими кроссовками ранее, сразу после того, как я зашел в корабль и разулся.

Только теперь роль кроссовок играл стеклянный столик, и все, что на нем находилось.

Все блюда с фруктами, овощами и ягодами, какие стояли на прозрачной столешнице, в одно мгновение окутал ореол слабого свечения, а затем сам столик стал медленно погружаться в пол, словно его засасывало в болотную трясину.

Шли секунды, а столик все еще погружался, пока в полу не скрылись блюда, на несколько мгновений оставив на поверхности горки из продуктов, окутанных слабым желтоватым свечением.

Затем исчезли и они, утонув в полу.

Наблюдая за этим процессом, я сразу вспомнил, что мне говорила Айя про энергию, когда я впервые заметил исчезновение моей обуви. Я все отлично понимал, на уровне данных, сухой информации, умом, но вот смотреть на все это, вживую, без того, чтобы не расширить свои глаза от удивления, все еще не мог.

— Что с тобой произошло, Виталий? Может я что–то не так создала в твоей пище? У тебя возросла частота сердцебиения. Ты почему–то опять переживаешь и сильно волнуешься. Спросила меня Айя. Я поначалу не понял, почему последовали такие вопросы, но потом догадался, что она вполне могла отследить мое состояние, в тот момент, пока я наблюдал за исчезновением столика с едой.

— О, нет, со мной все в полном порядке, Айя. С тем, что ты создала для меня из еды, у тебя вышло все блестяще. Просто я еще не привык видеть то, как ты превращаешь все обратно, в тонкую субстанцию. Этим, собственно, я и был удивлен.

Ответив Айе, я подошел к креслу и сел в него, все еще осмысливая исчезновение столика.

Взглянув вперед и чуть правее, я заметил небесное тело довольно больших размеров, серого цвета с синеватым отливом.

Его размер был таким, как и апельсина, расположенного в полутора метрах от наблюдателя.

— Айя, что это за объект, справа по курсу? Я такого не наблюдал еще. Где мы? Все еще в солнечной системе или уже покинули ее? — спросил я у селена.

— Этот объект является последним из тех девяти, какие вы обозначили как планеты в вашей звездной системе. — последовал незамедлительный ответ Айи, — и сейчас мы как раз покидаем пределы вашей планетной системы.

После ответа Айи, я сразу же узнал в этом серо–синем шарике, одиноко плывущем в космическом пространстве, Плутон.

Действительно справа от нас проплывал Плутон, довольно быстро уходя назад, за пределы прозрачного окна–перегородки.

— Ну, вот мы и покинули нашу солнечную систему, — сразу за этой мыслью в моем сознании возникла еще одна. — Стало быть, Айя скоро должна будет применить другой вид тяги, более быстрый, нежели тот, каким она пользуется сейчас. Интересно, как это будет происходить?

Весь обратился в ожидание чего–то. Я и понятия не имел еще, что же может произойти, но уже точно знал, что–то случится обязательно. Вот только когда именно?

Задавшись всеми этими вопросами, я продолжал сидеть в кресле пилота и смотреть вперед. Но что происходило снаружи, за прозрачной передней перегородкой меня на самом деле волновало мало.