Партнерство или эксплуатация?

Щупальца капитала

«Бразилия… Несметные богатства Амазонии кружат голову любителям быстрого обогащения. Эта огромная область на редкость богата и малонаселенна.

Стоимость ее древесных ресурсов не поддается оценке. Если к этому добавить запасы олова, железной руды, золота, бокситов, урана и других полезных ископаемых, то даже арабы со своей нефтью могут показаться бедняками. Вполне естественно, что темпы экспансии иностранного капитала быстро нарастают, и индейцы уже не в состоянии найти укромный уголок, куда могли бы отступить.

Среди новых хозяев Амазонии — крупнейшие иностранные монополии. Гигантскую империю создал в джунглях американский миллиардер Даниел К. Лад-виг. Принадлежащая ему «Джари форестрн энд рен-чннг компани» добилась права на эксплуатацию земельных, лесных и минеральных богатств на огромной территории, равной половине площади Бельгии. Лад-виг построил собственную столицу — Монте-Доураду (с населением 10 тыс. жителей), 270 километров железных и 500 километров автомобильных дорог, 15 посадочных площадок для легких самолетов. От него полностью зависит судьба десятков тысяч местных рабочих». з Так испанская газета «Камбио» охарактеризовала масштабы хищнической деятельности иностранного капитала в Бразилии, которая приносит огромные прибыли, подвергая жестокой эксплуатации коренное население страны.

Для эпохи империализма вывоз капитала является одной из характерных черт. Капиталы могут вывозить государство и монополии. В современный период последовательно растущая доля в иностранных капиталовложениях принадлежит частным инвестициям.

Пользуясь поддержкой своих правительств, заинтересованных в привязывании молодых государств к капиталистической системе мирового хозяйства, крупные корпорации внедряются в их экономику главным образом путем прямых вложений капитала. Такая форма наиболее выгодна, поскольку дает инвестору право контроля или управления предприятием, компанией.

Вывоз капитала в форме прямых инвестиций осуществляют, как правило, наиболее крупные монополии, чья деятельность вышла далеко за рамки национальных границ. Это монополии-гиганты, получившие название транснациональных корпораций (ТНК).

Обладая огромными финансовыми ресурсами и новейшими научно-техническймй достижениями, ТНК глубоко внедрились в экономику развивающихся стран.

Достаточно сказать, что по каналам транснациональных корпораций в середине 70-х годов осуществлялось 90 % всего экспорта частных капиталов. Обладая колоссальными возможностями, они расширяют свою экономическую экспансию в страны Азии, Африки и Латинской Америки. Посредством участия в управлении и прямой покупки предприятий, заключения международных соглашений о кооперации, договоров о патентах и лицензиях ТНК овладевают на «осваиваемой территории» наиболее перспективными источниками сырья и отраслями производства.

В итоге в экономике многих развивающихся стран образовались обширные «анклавы», принадлежащие ТНК и управляемые из-за границы. Иностранные бизнесмены решают, что производить, в каком объеме, где и по каким ценам продавать продукцию, покупать сырье и полуфабрикаты. «Более могущественные, чем были когда-либо короли, императоры или главы государств, — писал французский журнал «Нувель обсерватер», — три сотни ТНК производят, продают, спекулируют, нанимают и увольняют во всем мире, поставив себе на службу целые нации».

Главный финансовый центр капиталистического мира — Соединенные Штаты Америки по объему прямых частных инвестиций превосходят все другие капиталистические государства, вместе взятые. Только за 1965–1977 гг. американские прямые инвестиции в странах Азии, Африки и Латинской Америки возросли в 2 раза, достигнув 33,7 млрд. долл.

В погоне за дешевым сырьем и сверхприбылями в развивающиеся страны устремился монополистический капитал и других развитых капиталистических государств. В последние годы в экспорте прямого частного капитала заметно выросла доля монополий Японии, ФРГ, Франции. Например, частные капиталовложения Японии в экономику молодых государств в 1976 г. превысили уровень 1965 г. в 3 раза и составили 7 млрд. долл.

За общими цифрами скрывается весьма неравномерное географическое распределение потока капитала. От «замерзания» на одной точке или даже сокращения общей суммы иностранных инвестиций в одних странах и районах до интенсивного прилива в другие — такова пестрая картина движения частных капиталовложений в развивающихся странах. Как правило, капиталы вкладываются преимущественно в те страны, где существуют «стабильные», «твердые» политические режимы. Одно дело — Индонезия или Бразилия: туда иностранный капитал идет охотно.

Другое дело — мятущийся Ближний Восток. Доля прямых инвестиций в обрабатывающую промышленность там не достигает и 10 %.

Западные корпорации концентрируют свои инвестиции в более развитых молодых государствах, которые имеют относительно емкий внутренний рынок, богатые природные ресурсы и выгодное географическое положение. Они обходят наименее развитые страны, особенно те, которые не имеют выхода к морю.

Результатом такой политики является то, что 50 % иностранного капитала вложено всего в 10 из 119 развивающихся стран. Ясно, что такая инвестиционная политика обостряет и без этого значительную неравномерность развития освободившихся стран.

Сохранение традиционной колониальной структуры хозяйства в ряде стран и связей между бывшими колониями и метрополиями приводит к тому, что частные капиталовложения сосредоточиваются в узком круге стран. «Размещение инвестиций в развивающихся странах, — отмечают эксперты секретариата ООН,-до сих пор отражает связи, уходящие в историю, староколониальные но своему характеру». Иными словами, сохраняются как раз те связи, которые в свое время обусловили принудительную, чаще всего монокультурную, хозяйственную специализацию колоний с нх жесткой привязкой к рынку монополий. Так, доля Англии в общей сумме иностранных инвестиций равна в Гамбии 87 %, Сьерра-Леоне — 84,4 %; доля Франции в Нигере — 95 %, в Сенегале — 87,4 % и т. п.

Международные монополии стремятся путем концентрации капитала укрепиться в ключевых отраслях экономики, отличающихся высокой рентабельностью.

Иностранные, в первую очередь американские, монополии заняли господствующие позиции в ряде отраслей обрабатывающей промышленности латиноамериканских государств. Надо отметить, что Латинская Америка сильно притягивает к себе иностранный капитал. Она стала, например, своего рода «заповедником» для гигантов автомобильной промышленности, между которыми идет ожесточенная борьба за прочное место на этом континенте.

Американские «Форд», «Крайслер», «Дженерал моторе» имеют свои филиалы практически во всех странах Латинской Америки. Западногерманский «Фольксваген» осуществляет инвестиции в Мексике, Бразилии. Французские «Рено», «Пежо», итальянский «Фиат» прочно обосновались в автомобильной промышленности прежде всего в Аргентине и Бразилии.

Больше всего инвестиций в различные отрасли из США и Других капиталистических государств привлекает Бразилия — крупнейшая страна Латинской Америки. На долю этой страны в 1977 г. приходилось 6 млрд, долл., или около 20 % всех прямых капиталовложений монополий США в развивающихся странах.

Для сравнения укажем, что эта сумма больше инвестиций США в Италии и равна американским капиталовложениям во Франции.

Транснациональные корпорации ИТТ, «Кавасаки», «Зингер», «Юнайтед Стейтс стил», «Дженерал моторе», «Филипс», «Сименс», «Форд» и другие контролируют более 50 % бразильской внешней торговли, свыше 80 % фармацевтической и почти половину химической промышленности, 59 % машиностроения и почти половину производства алюминия. Такое скопление инвестиций в Бразилии обусловлено устойчивой прибылью, получаемой в результате эксплуатации исключительно дешевой рабочей силы. Кроме того, правительство страны предоставляет иностранным корпорациям максимальные льготы: гарантию капиталовложений, освобождение от налогов, премии за инвестиции, разрешение на вывоз прибылей и т. д.

То же самое, но в меньших масштабах происходит в Аргентине. В 1975 г. из 100 наиболее крупных предприятий страны 65 контролировалось иностранными монополиями. В Панаме действуют 44 мощные транснациональные корпорации. В Чили после фашистского переворота иностранные монополии вновь приобрели силу на основе нового законодательства об иностранных капиталах и в результате денационализации предприятий.

Прочные позиции занимает иностранный капитал в ведущих отраслях экономики стран Азии. Ярким примером в этом отношении является Индонезия.

Закон 1967 г. об иностранных капиталовложениях широко открыл для зарубежных монополий все двери.

Особенно активно орудуют в экономике Индонезии монополии Японии и США. Укрепил здесь свои позиции и западногерманский капитал. Иностранные монополии вкладывают средства в добычу полезных ископаемых, в лесоразработки. Исходя в первую очередь из своих интересов, они тормозят рост местной обрабатывающей промышленности. Такая политика выгодна западным государствам, поскольку Индонезия будет оставаться рынком сбыта готовых изделий развитых капиталистических государств.

Сильные позиции занимает иностранный капитал в экономике Филиппин. В стране действуют 66 транснациональных корпораций, под контролем которых находятся автомобильная, резиновая, нефтехимическая и фармацевтическая промышленность, производство мыла и косметических средств. В Южной Корее-около 150 зарубежных фирм, которые, контролируя важнейшие отрасли экономики, нещадно эксплуатируют национальные богатства и труд южнокорейцев.

Аналогичная картина и в некоторых других странах Азии. Велико засилье иностранного капитала в экономике ряда молодых государств Африки. В вывозе капитала из развитых капиталистических государств в развивающиеся страны в современных условиях чрезвычайно возрастает роль финансовой олигархии, что вызвано, с одной стороны, расширяющейся интернационализацией хозяйственной жизни, бурной экспансией транснациональных корпораций, а с другой — усилением конкурентной борьбы в самой кредитно-банковской системе капитализма.

Широкую сеть «бастионов» раскинули в молодых государствах крупнейшие банки западных держав.

Как грибы появляются их филиалы, дочерние кредитные компании, представительства. Они выполняют роль плацдарма экспансии. Крупнейшие из них находятся в Сингапуре, Гонконге, Маниле, Панаме, Бейруте. При этом сфера действия банков распространяется далеко за пределы этих плацдармов.

В Панаме, стране с населением чуть больше полутора миллионов человек, действуют 76 банков, в основном иностранных. Их общий актив составляет около 12 млрд, долл., из которых на долю Панамы приходится всего 7 %. Эти банки обслуживают в первую очередь интересы транснациональных корпораций, действующих в Латинской Америке. Получая при этом огромные прибыли, они не спешат вкладывать капиталы в экономическое развитие Панамы. Это не в их интересах.

Столь же характерная картина вырисовывается и в Египте. Там развернули деятельность около 20 филиалов иностранных банков. Им предоставлено право беспрепятственного вывоза своих накоплений. К марту 1977 г. в банки США и Западной Европы было переведено 160 млн. египетских фунтов, в то время как основной капитал западных банков в Египте не превышает 26 млн. фунтов. «Вместо того, чтобы стать центрами привлечения в Египет иностранных капиталовложений, — подчеркивалось в отчете Центрального банка Египта, — они (западные банки. — Р. 3.) превратились в центры выкачивания капиталов из страны».

Усиление деятельности банков £ША и других капиталистических государств в освободившихся странах свидетельствует об активном участии банковского капитала государств Запада в ограблении народов этих стран.

Новым моментом в неоколониалистской стратегии империализма является стремление обеспечить долговременность удовлетворения монополистических интересов. В связи с этим монополии допускают в освободившихся странах определенное развитие производительных сил, новую направленность разделения труда в рамках капиталистической системы мирового хозяйства.

Это приводит к изменению структуры вывоза частного капитала. Если раньше основными сферами приложения экспортируемого капитала в развивающихся странах были добывающая промышленность и плантационное хозяйство, то в современный период увеличиваются вложения в обрабатывающую промышленность.

Так, например, в 1965 г. удельный вес американских прямых инвестиций в нефтяную и горнодобывающую промышленность развивающихся стран составлял 56,5 %, а в обрабатывающую — 22,5 %, в 1977 г. эти показатели равнялись соответственно 14,4 и 40 %. Иными словами, рост прямых капиталовложений США в обрабатывающую промышленность резко опережает капиталовложения в нефтяную и горнодобывающую промышленность.

Политика монополий США и других развитых капиталистических государств направлена на то, чтобы создать в освободившихся странах «периферийные» производства и отрасли, подчиненные центрам индустрии на Западе, перебазировать туда наиболее трудоемкие отрасли промышленности (ввиду дешевизны рабочей силы), а также отрасли «грязные», то есть экологически вредные. Так, американские корпорации «Кайзер алюминиум энд кемикл» и «Маркона» создают металлургический комплекс, нефтехимические заводы в Саудовской Аравии. В ряде районов сооружаются заводы по производству железорудных окатышей (Либерия, Берег Слоновой Кости), нефтеперерабатывающие предприятия (арабские страны), заводы по рафинированию меди (Замбия), по выплавке стали (Бразилия, о-в Тайвань) и т. п.

Там, где это экономически выгодно, монополиями создаются новейшие виды производства, в частности по выпуску радио- и электронного оборудования, химических товаров и другой продукции, предназначенной в основном для экспорта в развитые капиталистические государства. Однако эти производства организуются так, чтобы они представляли собой разрозненные, зачастую с неполным технологическим циклом предприятия. Освободившиеся страны сознательно и целенаправленно превращаются в зависимые звенья мирового капиталистического производства, при котором ключевые его элементы находятся в западных государствах.

Таким образом, иностранный частный капитал, ранее тормозивший индустриализацию отсталых в экономическом отношении стран, в настоящее время направляет развитие промышленного производства в них в нужное для себя русло. Процесс однобокой индустриализации там, где он происходит, монополии держат под своим контролем. «Строить фабрики и заводы, чтобы крепче привязать к себе» — таков негласный девиз новой технологической зависимости развивающихся стран, пропагандируемой доктриной «равного партнерства».

Концентрируя вывоз капитала в группу стран, представляющих для них особый интерес, и осуществляя инвестиции в ключевые отрасли промышленности этих стран, империалистические монополии устанавливают почти полный контроль над экономикой той или иной страны в целом. Тем самым они закрепляют за собой источники сырья, рынки сбыта, совершают, по словам Ленина, экономическую аннексию без аннексии политической[1].

Старые цели новыми средствами

Крах системы прямого колониального подчинения вызвал необходимость разработки гибкой стратегии, которая обеспечивала бы успешное проникновение монополистического капитала в экономику развивающихся стран, контроль над определенными сферами капиталовложений в них.

Осуществляя проникновение в развивающиеся страны, транснациональные гиганты опираются прежде всего на мощь своих капиталов и передовую технологию. Вместе с тем они стараются всемерно использовать ресурсы самих освободившихся государств. По свидетельству американских экономистов Р. Барнета и Р. Мюллера, более 80 % своих операций в странах Латинской Америки американские корпорации финансировали за счет местных ресурсов и реинвестиций.

Стремление закабалить местную экономику, да еще с помощью местных ресурсов, — такая тактика напоминает действия колонизаторов прошлого. Но у монополистов имеются и новые методы.

Одним из методов проникновения ТНК в экономику развивающихся стран является вовлечение местных буржуа и некоторых политиков в финансовые операции, ТНК продают им по сходной цене ограниченное количество акций, создавая тем самым влиятельные группы своих сторонников в экономической и политической жизни развивающейся страны. В результате верхушка местной буржуазии оказывается привязанной к международной системе капитализма.

Существенной формой проникновения ТНК в экономическую жизнь молодых государств является организация корпорациями так называемых смешанных компаний. К участию в них привлекается местный, как частный, так и государственный, капитал. Главной задачей таких компаний является страхование капитала монополий от возможной национализации, введения дополнительных налогов и других мер ограничения иностранной деятельности, предпринимаемых правительствами молодых государств.

Но в вовлечении национальных капиталов в свои операции ТНК видят не только гарантию безопасности для собственных капиталов. Таким путем они пытаются завербовать союзников из числа местной буржуазии. Предельно откровенно по этому поводу высказался американский журнал «Бизнес уик»:

«Участие в бизнесе может удержать от экспроприации лучше, чем любое количество миноносцев».

Растущая конкуренция между корпорациями за овладение экономическими позициями в развивающихся странах привела к значительному росту числа смешанных компаний. За последние 15 лет западноевропейские компании сильно потеснили американские монополии, в том числе и в Латинской Америке.

Например, в Бразилии развернули свою деятельность свыше 200 фирм ФРГ. В этих условиях американские компании вынуждены полнее учитывать местные условия, в частности, создавать смешанные компании с большей долей капитала местных партнеров.

Только за 1971–1975 гг. 180 транснациональных корпораций США создали 130 смешанных компаний в обрабатывающей промышленности развивающихся стран; в полной собственности американского капитала в этой отрасли находилось 101 предприятие.

Наибольшее число совместных предприятий американские корпорации имеют в странах Латинской Америки, главным образом в Бразилии, Колумбии, Мексике, Чили. Широко используют этот метод также английские, западногерманские, японские и французские монополии. В одной лишь Индии английские монополии создали свыше 800, а западногерманские —480 смешанных компаний. Япония в середине 70-х годов имела в развивающихся странах 613 смешанных предприятий.

Иностранные монополии, участвующие в смешанных компаниях, получают возможность извлекать дополнительную прибыль, поскольку на совместные предприятия распространяется ряд льгот, установленных для национальных предприятий. Например, согласно закону о так называемой «мексиканизации» горнодобывающей промышленности, принятому в 1973 г. правительством Мексики, компаниям, имеющим более 51 % национального капитала, предоставляются налоговые скидки в размере 50 %, а также государственные субсидии и другие льготы. Иностранным монополиям удалось добиться распространения указанных льгот на все совместные предприятия горнодобывающей промышленности с долей участия иностранного капитала менее 51 %. В результате смешанные компании с крупной долей участия иностранного капитала приравнены к местным компаниям, то есть либо целиком принадлежащим мексиканским владельцам, либо с незначительной долей иностранного капитала. Такое положение позволяет иностранному капиталу без особых помех проникать в ключевые отрасли промышленности Мексики, закрепляться в них и удерживать там свои позиции.

В работах буржуазных экономистов откровенно перечисляются преимущества совместных предприятий по сравнению с полностью принадлежащими иностранному капиталу компаниями. Так, американский ученый Колде признает, что с помощью совместных предприятий гораздо легче эксплуатировать народы освободившихся стран. Он подчеркивает, что руководители совместных предприятий, во-первых, могут торговаться с профсоюзами, не рискуя навлечь на себя антиамериканские н другие антикапнталистиче-ские выступления, с которыми часто вынуждены сталкиваться полностью принадлежащие американским корпорациям дочерние компании. Во-вторых, совместные предприятия не обязаны публиковать сравнительную статистику заработной платы местного и иностранного персонала, которая свидетельствует о значительном ущемлении интересов местных кадров.

В-третьих, иностранный капитал, участвующий в совместных предприятиях в развивающихся странах, привлекает дешевизна местной рабочей силы. Так, заработная плата сингапурских рабочих в 5 раз ниже, чем западноевропейских, и в 3 раза — чем японских.

Еще более мизерная оплата труда на Филиппинах и в Индонезии. В Малайзии на предприятиях радиоэлектроники рабочий получает в 30 раз меньше, чем рабочие на подобных заводах в США.

Совместное владение капиталом в смешанных компаниях сочетается с лицензионными соглашениями, соглашениями об организации управления, об оказании технической помощи (о них будет сказано далее).

Это приводит к тому, что иностранные монополии, даже не обладая контрольным пакетом акций местного предприятия, могут быть его фактическими хозяевами.

Действительно, в ряде смешанных компаний добывающей промышленности, организованных, например, правительством Бирмы совместно с английскими монополиями, существует правило, в соответствии с которым английские партнеры занимают ведущие административные посты на предприятиях. При этом директорам предоставляется право «вето» при решении важнейших производственных и финансовых вопросов.

Международные корпорации довольно охотно берут себе в партнеры тех представителей местного капитала, которые, как это заведомо известно, не смогут что-либо противопоставить их влиянию и будут находиться в полной зависимости от них. Так, при организации сети заправочных станций в различных районах мира нефтяные монополии США легко шли на привлечение местных партнеров, поскольку под их контролем находились источники снабжения этих станций нефтепродуктами. Или другой пример. В Пакистане несколько лет назад американские бизнесмены договорились с местными предпринимателями о создании смешанной компании по производству азотных удобрений. В новой компании «Дейвуд геркулес кемиклс» доли американской и пакистанской сторон составили по 40 %. Кроме того, 10 % акций получила Международная финансовая корпорация, филиал Международного банка реконструкции и развития (МБРР), а остальные 10 % распределены среди мелких пакистанских предпринимателей. Этой компании предоставлена отсрочка уплаты таможенных пошлин на импортируемые ею сырье и оборудование сроком на 5 лет. Дополнительно она получила крупные займы от МБРР в иностранной валюте и от Управления международного развития (США) в национальной валюте. Очевидно, что при такой расстановке сил (часть пакета акций находится в руках проамериканской международной организации, а часть распылена среди мелких держателей) контроль над «Дейвуд геркулес кемиклс» находится в руках американцев со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Буржуазные теоретики утверждают, что смешанные компании якобы именно та переходная форма, при помощи которой может осуществляться перевод многих отраслей промышленности в собственность развивающихся государств. Однако разрыв в технико-экономическом потенциале двух основных групп стран мирового капиталистического хозяйства продолжает усиливаться, и никакое распространение совместных предприятий ничего тут изменить не может.

Это значит, что бразды правления и впредь будут в руках ТНК, а смешанные компании, как новая форма участия иностранного капитала в экономике развивающихся стран, будут использоваться прежде всего для усиления эксплуатации молодых государств.

Приспосабливаясь к новой обстановке в мире, иностранный капитал пытается использовать в своих интересах и такие объективные социально-экономические процессы, происходящие в развивающихся странах, как индустриализация и экономическая интеграция. Путем целенаправленных вложений транснациональные монополии стимулируют создание в рамках региональных объединений экспортные отрасли, которые ориентированы на мировой рынок. Таким образом обеспечивается сбыт товаров ТНК на более емких рынках, а также более глубокая и прочная привязка местной экономики к производственному комплексу ТНК. Подобная практика характерна для иностранных монополий, действующих в странах — участницах Афро-малагасийско-маврикийской организации, Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Центральноамериканского общего рынка (ЦАОР) и Латиноамериканской ассоциации свободной торговли (ЛАСТ). Экономика большинства стран — участниц этих региональных объединений находится в значительной зависимости от транснациональных корпораций, позиции которых непрерывно укрепляются.

Например, частные прямые инвестиции США в страны АСЕАН увеличились за период 1970–1978 гг. более чем в 3 раза и достигли 4 млрд, долл., а капиталовложения Японии за 1967–1973 гг. увеличились более чем в 8 раз и достигли 1,4 млрд. долл. Транснациональные корпорации, используя понижение тарифных барьеров и ослабление валютных ограничений в региональных группировках, получают возможность для более выгодного передвижения капиталов, товаров и укрепления своих позиций в промышленности, торговле и банковской системе стран — участниц ассоциаций.

В качестве примера можно сослаться на деятельность иностранного капитала в Центральноамериканском общем рынке. В конце 1968 г. американская компания «Гудйир тайэр энд раббер» купила гватемальскую фирму ГИНСА, являвшуюся крупнейшим производителем покрышек и камер в пределах этой региональной группировки и имеющую статус главного производителя в масштабах всего объединения.

Этот статус дает право на защиту компании от конкуренции как со стороны местных фирм, так и извне.

В соответствии с ним ГИНСА была защищена высоким единым тарифом на импорт продуктов, идентичных производимым ею, правом беспошлинной торговли в пределах группировки. Любому аутсайдеру, желающему вести коммерческие операции внутри этого рынка, пришлось бы платить пошлину в размере 10 %.

Скупкой этой местной компании «Гудйир» превратила себя в монопольного производителя автокамер и покрышек в пределах Центральноамериканского общего рынка.

Важным инструментом иностранного, и прежде всего американского, влияния на процессы экономической интеграции латиноамериканских стран выступает Межамериканский банк развития (МАБР). Этот банк, международный по форме, но по существу американский, играет важную роль в латиноамериканской интеграции. Деятельность МАБР осуществляется по трем главным направлениям: предынвестиционные исследования, проекты регионального характера и развитие внутриамериканского экспорта. Особую значимость приобретает первое направление, то есть выбор и технико-экономическое обоснование проектов интеграции для последующего их финансирования.

Контролируют всю эту деятельность Соединенные Штаты. Очередность финансирования банком проектов определяется не только их значением, но и политической конъюнктурой.

Основное направление деятельности МАБР в Латинской Америке — финансирование межнациональных проектов инфраструктуры. Эти проекты Соединенными Штатами рассматриваются как важнейшие стимулы притока иностранных частных капиталов.

Такой приток обеспечивает благоприятные условия для проникновения американского капитала на региональные и субрегиональные рынки.

В качестве примера подобной кредитной «помощи» банка можно привести строительство гидроэлектростанции на реке Акарай в Парагвае, где уровень производства и потребления электроэнергии на душу населения один из самых низких на американском континенте. Производство электроэнергии в стране было увеличено в 3 раза, а цены на нее снизились вдвое. Но население Парагвая получило от этого весьма ограниченные выгоды. Основные прибыли извлекли американские корпорации, действующие в промышленности и сельском хозяйстве не только в Парагвае, но и в пограничных районах Аргентины и Бразилии. Снижение цен на электроэнергию позволило им сократить себестоимость продукции и еще больше упрочить свое положение на рынках стран Латинской Америки.

Таким образом, финансирование МАБР межнациональных проектов интеграции — это прежде всего финансирование внешнеэкономической экспансии монополистического капитала США.

Используя кредитный рынок МАБР, американский империализм стремится влиять на политическую атмосферу и поддерживать те правительства, которые не вмешиваются в механизм частного предпринимательства. Особой поддержкой пользуются местные власти, предоставляющие гарантии для иностранных инвестиций, поощряющие широкое внедрение иностранного капитала в экономику своих стран.

Мы говорили об активном участии западных капиталов в интеграционных проектах и о тех выгодах, которые они извлекают. Но в ряде случаев развитые капиталистические государства тормозят интеграцию развивающихся стран, используя для этого экономические и политические рычаги. Например, США отрицательно отнеслись к созданию в 1975 г.

Латиноамериканской экономической системы (ЛАЭС) — новой региональной экономической организации, объединяющей все без исключения страны Латинской Америки, включая социалистическую Кубу. Вашингтон предпринял энергичные усилия, чтобы не допустить возникновения ЛАЭС. С этой целью он, в частности, старался всячески обострить разногласия среди латиноамериканских стран. Сорвать образование объединения Вашингтону не удалось, но деятельность этой системы он постоянно стремится осложнить.

В любом случае — выступают ли монополии против интеграции развивающихся стран или нет — вся деятельность ТНК и методы, которые они применяют, объективно направлены против интеграции, дающей в перспективе развивающимся странам возможность экономически окрепнуть, проводить собственный курс и укоренить свой контроль над национальными ресурсами.

Особенно важным регионом, притягивающим внешнеэкономические усилия империалистов, является Ближний Восток. Империализм всеми возможными средствами стремится использовать нефтяные доходы арабских государств в своих интересах.

Наиболее показательной предстает политика иностранных корпораций в Иране. За последнюю четверть века международный нефтяной консорциум (40 % его акций принадлежат американским компаниям) вывез из страны более двух с половиной миллиардов тонн нефти. Хозяйничать консорциуму помогало антинародное шахское правительство. Львиная доля доходов от продажи иранской нефти поступала транснациональным корпорациям в виде прибылей от инвестиций, вознаграждения американских специалистов и оплаты за поставки Ирану дорогостоящего вооружения. Только за пять лет (до 1978 г. включительно) Иран закупил различных видов вооружений на 20 млрд, долл., в значительной степени вернув западным державам их расходы на закупку иранской нефти.

Важным направлением современной внешнеэкономической экспансии крупнейших корпораций империалистического мира является его стремление поставить под свой неограниченный контроль доходы от нефти, получаемые арабскими государствами.

Повышение цен на нефть, предпринятое в 1974 г. странами-экспортерами нефти, членами ОПЕК, привело к резкому увеличению их доходов, к накоплению на счетах этих государств огромных денежных средств.

Большинство государств пока не может освоить накопления полностью.

Этим воспользовались западные капиталистические государства, принявшие меры к вовлечению в оборот этих капиталов.

По подсчетам американского казначейства, в течение 1972–1977 гг. нефтедобывающие страны при содействии развитых капиталистических государств инвестировали в экономику только Западной Европы 41 млрд. долл, и в международные финансовые институты — около 10 млрд. долл. Такой перелив капиталов из нефтедобывающих государств в цитадели империализма осложняет борьбу развивающихся стран за экономическую независимость, привязывает эту важную часть развивающегося мира к основным экономическим центрам современного капитализма.

Той же цели служит и создание в нефтедобывающих странах межнациональных банковских учреждений. К ним относятся прежде всего арабо-американские и арабо-европейские банковские объединения, организованные в начале 70-х годов. Так, лондонский международный «Интернэшнл меритайм бэнкинг» открыл бейрутское отделение для обслуживания Ближнего Востока. Банк «Морган гэранти» купил пакет акций одного из бейрутских банков. Банковский консорциум «Союз арабских и французских банков», созданный банком «Креди Лионе» (Париж) и 22 ведущими арабскими банками, открыл свои отделения в Лондоне и Риме. В Бейруте был организован «Библос араб файненсинг бэнк», где наряду с ливанским «Библос бэнк» принимают участие ряд японских банков и компаний. Всего к марту 1974 г. было создано 12 банковских объединений с участием арабских, американских, западноевропейских и японских капиталов. С их помощью международные банковские монополии рассчитывают взять под свой контроль растущие финансовые ресурсы нефтедобывающих стран, оставив странам — производителям нефти роль номинального собственника «нефтяных денег».

Претендуя на контроль над национальными ресурсами, ТНК препятствуют их использованию для экономического развития самих молодых государств.

Заправилы корпорации АРАМКО, говоря о том, что нельзя допустить «перенасыщения» рынка, долгое время скрывали наличие нефти в Омане и других эмиратах Персидского залива. Иностранные нефтяные монополии «Экссон», «Мобил ойл» и «Тексако» не раз прекращали добычу «своей доли» нефти в Иране и блокировали нефтедобычу вообще, что лишало Иран поступления солидных средств. Шантаж, политическое и экономическое давление проводились нефтяными корпорациями также в Венесуэле, Индонезии, Эквадоре и ряде других нефтедобывающих стран.

Нередко в погоне за прибылью ТНК наносят прямой ущерб природе и экономике развивающихся стран. Так, в Пуэрто-Рико урон, причиненный американскими ТНК сахарной промышленности и рыболовству острова сбросом отходов нефтехимического производства, намного превосходит доход от развития в стране нефтехимии. В Эквадоре нефтяные ТНК «откачали» вне их официальных концессий значительное количество нефти. На Филиппинах вырубка ценных пород леса в 9 раз превышала годовой прирост.

Подобная практика характерна и для ТНК, занятых в деревообрабатывающей промышленности Индонезии.

Ставя во главу угла максимальную прибыль, транснациональные корпорации везде и всюду стремятся создать наилучшие возможности для ее получения. В этих целях ТНК прибегают как к экономическим, так и политическим средствам борьбы. В их арсенале — прямое финансирование государственных переворотов, субсидирование антинародных режимов, выращивание антинародной элиты, верно служащей монополистическому капиталу. Известна, в частности, роль некоторых американских ТНК в трагедии, постигшей Чили.

В 1975 г. корпорации «Юнайтед брэндз» и «Стандарт фрут», борясь против неугодной им политики Панамы, Коста-Рики и Гондураса в области экспорта бананов, создали специальный фонд в 5 млн. долл, с целью «подорвать стабильность» их правительств.

Для этого они устраивали вооруженные столкновения, проводили саботаж, провоцировали забастовки.

Не остановились корпорации даже перед планами покушения на жизнь президента Панамы. На Мадагаскаре французская «Компани маройез де Мадагаскар» была уличена в передаче денег заговорщикам, организовавшим убийство президента страны Р. Рацимандрава. За военным переворотом 1974 г. в Нигере стояли интересы французской «Пешине-Южин-Кюльман», группы Ротшильда и франкозападногерманской группы «Сомер», добившихся льготного доступа к фосфатам, урану и нефти страны. Подобного рода примеров можно было бы привести множество.

Насосы, качающие прибыль

Ленинский тезис о том, что основной движущей силой экспорта частного капитала является увеличение прибылей империалистических монополий, получает свое подтверждение и в наши дни.

Капиталовложения в хозяйство развивающихся стран остаются источником огромных монополистических прибылей.

В отличие от займов, имеющих конечный срок погашения, прибыли на частные инвестиции продолжают вывозиться и за пределами срока их полной окупаемости. Это накладывает и на без того ограниченное внутреннее накопление развивающихся стран и на их платежные балансы крайне тяжелое долгосрочное бремя. В итоге уже сейчас приток новых частных инвестиций в развивающиеся страны составляет всего 30 % сумм прибылей, вывозимых из них по ранее сделанным капиталовложениям.

Монополии обычно тщательно скрывают данные о полученных ими доходах. И все же сведения о размерах прибылей просачиваются в печать. Так, американский журнал «Сервей оф каррент бизнес» свидетельствовал, что только за 1966–1977 гг. поступления от прямых инвестиций США в развивающихся странах возросли более чем в 3 раза и в 1976–1977 гг. прибыль равнялась 14,8 млрд. долл. За период 1961–1973 гг. иностранные монополии вложили в экономику Турции 1,3 млрд, турецких лир, но только нефтяные иностранные монополии вывезли за этот период 2,3 млрд, лир прибыли. Масштабы эксплуатации освободившихся стран непрерывно возрастают.

Переводы прибылей и дивидендов по инвестициям иностранного частного капитала оборачиваются для освободившихся стран ежегодными миллиардными потерями. Только за 1973–1975 гг. иностранные инвесторы изъяли из экономики молодых государств свыше 23 млрд. долл, в виде «своей» прибыли. Эта тенденция, по расчетам экспертов секретариата Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), в ближайшие годы сохранится.

Эксперты иной раз расходятся в оценке общей суммы прибылей, выкачиваемых иностранными инвесторами. Но факт систематического финансового «кровопускания» вынуждены признать все, в том числе и представители монополистического капитала.

Так, по заключению международной комиссии, работавшей под председательством бывшего премьер-министра Канады Л. Пирсона, отток капиталов из развивающихся стран во второй половине 70-х годов значительно превышает его приток, а это означает, что иностранные монополии обогащаются за счет развивающихся стран. «Экономическое господство империалистов в Латинской Америке, — отмечает видный государственный деятель Кубы Антонио Нуньес Хименес, — обеспечивает американским монополиям такие высокие прибыли, что в течение нескольких лет они возвращают себе в виде процентов и дивидендов всю сумму вложенного ими капитала».

Засилье иностранных монополий в ведущих и наиболее прибыльных отраслях хозяйства молодых государств оборачивается огромными финансовыми потерями, углублением диспропорций в их хозяйстве, разорением местных предпринимателей, ухудшением положения трудящихся.

Вывоз транснациональными корпорациями огромных прибылей приводит к тому, что значительная доля прибавочной стоимости, создаваемой в развивающихся странах, не может стать источником расширенного воспроизводства в экономике этих стран.

Кроме того, деятельность монополистического капитала ведет и к такому негативному результату, как расхищение невозобиовляемых природных богатств.

В результате 33-летнего бесконтрольного хозяйничанья англо-американских монополий в медедобывающей промышленности Замбии вес богатые и удобно расположенные месторождения меди были хищнически выработаны. За эти годы было добыто и вывезено около 89 млн. т медной руды. Известный общественный деятель Африки Жорж Нганго писал в своей книге «Иностранные капиталовложения в Черной Африке»: «Ускоренное извлечение богатств из африканских недр (их промышленная переработка в готовую продукцию осуществляется за пределами континента) оставляет за Африкой традиционное положение времен колониализма — быть источником сырья для метрополий и рынком сбыта товаров, поступающих оттуда».

Вырученные от продажи сырья на мировом рынке средства лишь частично попадают в бюджет этих стран и, как правило, идут на оплату займов, полученных от иностранных монополий. Хищнический характер деятельности иностранного капитала, использование своего экономического присутствия для оказания политического и экономического давления в развивающихся странах снискали иностранным монополиям дурную славу. Американские ученые — авторы доклада «Мировой рынок в 1985 г.» вынуждены были признать, что «в развивающихся странах по отношению к иностранным капиталовложениям проявляется враждебность». Это опровергает измышления буржуазной пропаганды о «благотворном влиянии» иностранного капитала на экономику развивающихся стран. Проникновение западных монополий в молодые государства влечет, с одной стороны, рост экономической зависимости, а с другой — потерю капиталов, необходимых для развития их экономики.

Таким образом, монополистический капитал по-прежнему эксплуатирует развивающиеся страны — только на смену грубым приемам эпохи колониализма, включавшим внеэкономические меры принуждения, пришли более утонченные и изощренные экономические неоколониалистские методы ограбления.

Политические соображения подчас вынуждают монополистический капитал идти на предоставление освободившимся странам некоторых более льготных условий экономического обмена, но издержки от этих уступок с лихвой возмещаются за счет общего расширения сферы эксплуатации труда и природных ресурсов этих стран, применения новых методов присвоения прибылей от экспорта капитала. Поэтому ни о каком «партнерстве» не может быть и речи.