Пасынки Луны. Часть 1

ИНТЕРЛЮДИЯ

в которой звучат имена и летают метлы

Варвара Салтыкова была вне себя.

– Кретины! – истошно вопила она, грозно наседая бюстом на пятерых молодых людей – двоих в форме Федоровского кадетского корпуса, одного – Ростовской-на-Дону казачьей кадетской школы и еще двоих штатских. – Простофили! Олухи! Циркачи! Какого духова астрала вы это затеяли?! Я вас просила?! Я не просила! Сказала сидеть тихо и ждать! А вы мне что устроили?!

– Не ори, а? – скривился один из федоровцев – Андрей Кутайсов – единственный из юношей, кто не втянул голову в плечи и осмелился смотреть молодой графине в глаза – хотя вместе со всеми и отступил на шаг-другой под ее бешеным напором. – Ты пока не царица!

– Это лишь вопрос времени – если, конечно, разные придурки не будут путаться у меня под ногами! – и не думала сбавлять натиск разгневанная девица. – Но с вас, к духам, станется! Я говорила, что Огинский-Зотов нам нужен?! Говорила! Полдюжины раз повторила!

– Ничего и не полдюжины! – угрюмо буркнул Кутайсов.

– Одного раза должно быть довольно! Духи Америки! Какая ковидла дала вам доступ к артефактам?!

Поколебавшись, молодой граф шагнул вперед, склонился к уху Варвары и что-то той коротко прошептал.

Хмуро его выслушав, Салтыкова сокрушенно покачала головой.

– Ох уж… – выдохнула она. – Добро, «ковидлу» беру назад! – перешла она наконец с крика просто на повышенный тон.

– Молодой князь слишком многим встал поперек горла! – твердо выговорил Кутайсов. – Болтают, если бы не он, Романов бы не пал! Хотя, может, конечно, и врут…

– Не врут, – скривилась Салтыкова.

– Ну вот! – оживился молодой граф. – Приключись на балу с Огинским-Зотовым несчастный случай – там, наверху, – многозначительно ткнул пальцем в высокий потолок Кутайсов, – не сильно бы расстроились. А вот если бы Конвой схватил нас с ребятами на месте… – обернулся он к товарищам, но из всей остальной четверки лишь один – федоровец Гончаров – осмелился коротко кивнуть в знак поддержки, остальные трое так и буравили взглядами до блеска натертый паркет, уложенный поверх брусчатки дворцовой площади. – Ты вообще подумала, как нас подставляешь своим вмешательством! – попытался перейти в контратаку молодой граф.

– В отличие от дебилов с одной извилиной в мозгу – да и ту файерболом прожгло – я свои действия всегда продумываю! – с апломбом заявила девица. – Все держалось под контролем. Сотник был рад, что проблема благополучно разрешилась, а молодого князя я заболтала. Да и сам он не дурак: сразу смекнул, что шум поднимать опасно. И прикинулся, будто поверил, что я его давно простила, даже извинился за былое… Вот таких бы мне манников, а не… – Варвара не договорила, но пудовый взгляд, которым она смерила парней, был более чем красноречив.

– Ну и беги к своему молодому князю! – хмуро бросил Кутайсов.

– Коли не станете мне мешать – о помощи уже даже не прошу – он сам ко мне скоро прибежит, – пообещала Салтыкова. – Не добром, конечно… – хищно осклабилась она. – И может, даже не понимая толком, под чью ману стелется…

– Ха! – вскинул голову молодой граф. – Покойный Сергей Огинский тоже, небось, так думал! Как и Светлейший князь Всеволод! Да и та же Милана Воронцова изначально рассчитывала…

– Вот не надо мне тут про Милану! – рявкнула Варвара столь резко, что Кутайсов в испуге отшатнулся. – Воронцова как раз вертит молодым князем, как хочет! – вопреки собственному требованию, продолжила развивать тему девица. – Да и не только молодым князем! Но свой лучший шанс она упустила, столь невовремя лишившись пальчика! Бедняжка… – картинно закатила глаза Салтыкова. – А ведь точно была бы в финале! Но увы ей! – ощерилась молодая графиня. – Чего только, несчастная, не делала, чтобы по-быстрому перст отрастить – дух там! Не успела!.. Кстати, о времени, – нахмурилась вдруг она. – Через четверть часа – объявление итогов. Мне пора…

Движением кисти – не поднимая рукú, магией – Варвара поправила прическу, оценивающе взглянула на себя, выжав максимум из техники кривого зрения (мало кто так умеет, даже из опытных чародеев!), и, похоже, осталась в целом довольна увиденным.

– Сидите тихо – и тогда при следующей нашей встрече будете обращаться ко мне «Ваше Величество»! – бросила она Кутайсову, поворачиваясь к дверям.

На лице молодого графа внимательный наблюдатель без труда прочел бы: «А оно мне сильно надо?!» – но вслух юноша этого, конечно же, не произнес – даже после ухода Салтыковой прочь.

* * *

Центральная Аллея дворцовой площади была запружена благородной публикой, словно ярморочная площадь чернью – даже на кадках с пальмами кто-то сидел, не говоря уже о бортиках фонтанов. Варвара загодя позаботилась, чтобы ей приберегли местечко получше, но пробраться к нему сквозь толчею в ее пышном праздничном платье оказалось той еще задачей! Дюжину раз витиевато помянув про себя по дороге бестелесных злыдней – а дважды не утерпев и процедив кое-что вслух (какая-то малявка лет пятнадцати, услышав такое, в ужасе шарахнулась в сторону с покрасневшими ушами – очень удачно: воспользовавшись возможностью, Салтыкова продвинулась вперед еще на пару шагов) – к моменту, когда действо началось, молодая графиня была в лучшем случае на полпути к цели.

Впрочем, видно и слышно все прекрасно было и отсюда. На возведенный посреди Аллеи высокий, вознесенный почти под самый укрывающий площадь купол помост величаво поднялся потомственный заведующий Собственной Его Императорского Величества канцелярией граф Николай Разумовский, с которым Салтыкова лишь какие-то три четверти часа назад удостоилась чести танцевать мазурку. Там, подавая партнерше руку, моложавый сановник многозначительно Варваре подмигнул и шепнул: «Примите мои поздравления, молодая графиня, вы в списке!» Она, конечно же, рассыпалась в благодарностях – насколько позволяли обстоятельства – но, признаться, не особо искренних и горячих: в том, что попадет в финальную дюжину, девица и так ничуть не сомневалась. Куда важнее было другое: кто там еще окажется кроме нее, а вот об этом граф ей сообщить, конечно же, не соизволил.

Что ж, терпения Варваре было не занимать.

– Милостивые государыни и милостивые государи! – обратился между тем со своей верхотуры к публике Разумовский. Толпа, до этой минуты многоголосо гудевшая, разом притихла. – До новолетия осталось менее часа – и пришла пора узнать имена двенадцати счастливиц, одна из которых уже в новом году станет нашей Государыней Императрицей!

Тут и там послышались робкие приветственные крики, но короткий жест графа незамедлительно восстановил на Аллее тишину.

– Итак! – снова заговорил Разумовский. – Встречайте непревзойденную цареву дюжину! И первой сюда вознесется… – оратор выдержал короткую паузу и выдал: – Княжна Тинатин Багратиони!

Аллея взорвалась радостными воплями. Совсем рядом с основанием помоста возникло движение: похоже, княжна оказалась предусмотрительнее Варвары и пришла на церемонию заблаговременно.

Салтыкова коротко кивнула своим мыслям: начало ожидаемое, Багратиони не могло не быть в итоговом списке.

Тем временем сверху к княжне опустилась золоченая метла, увенчанная сверкающим драгоценными каменьями дамским седлом. Тинатин уселась в него и воспарила к куполу. Через несколько секунд девушка уже стояла, широко улыбаясь, по правую руку от Разумовского.

Церемонно поклонившись княжне, граф вновь обернулся к публике.

– Милостивые государыни и милостивые государи! Позвольте мне продолжить! И вторая сегодняшняя счастливица – это… молодая графиня Ирина Зубова!

Вслед за Багратиони, под приветствия толпы метла вознесла наверх девицу лет двадцати в белоснежной форме старшекурсницы Императорской Борисовской Академии.

– Также в состав царской дюжины вошла… княжна Анастасия Любомирская! – объявил Разумовский.

Третьей финалистке на вид было всего лет пятнадцать-шестнадцать. Юная княжна то ли не знала заранее, что пройдет во второй тур, то ли просто до последнего не верила в это: оглашение своего имени она встретила детским восторженным визгом. Когда же к ней спустилась метла, вместо того, чтобы спокойно усесться в седло, Любомирская ловко запрыгнула ногами на золоченый черенок и под смех публики, густо приправленный охами и ахами особо впечатлительных особ, так и пробалансировала весь полет стоя.

Не сдержала улыбки и Варвара, но не столько умильной, сколько нервной: четверть участниц второго тура уже были известны, а ее имя покамест так и не прозвучало. Умом Салтыкова понимала, что сбой невозможен – слишком тщательно все было подготовлено, чтобы что-то вдруг пошло не так – но это не мешало ее сердцу тревожно сжиматься.

Четвертой и пятой Разумовский назвал снова не ее, а княжон Мещерскую и Орлову – не из московских Орловых, Викторию, что училась на первом курсе Федоровки, а из столичных, Александру, прошлым летом с отличием закончившую Борисовскую Академию и ныне служившую в Ингерманландском лейб-гвардии полку в звании прапорщика.

И лишь затем пришел наконец ее черед.

– …молодая графиня Варвара Салтыкова! – провозгласил граф Николай.

Еще четверть часа назад непрошибаемо самоуверенная, сейчас она насилу удержалась, чтобы торжествующе не завопить на всю Аллею, подобно малявке Любомирской.

Толпа вокруг Варвары почтительно расступилась. Не чуя под собой ног, девица шагнула к спустившейся метле. Кое-как уселась в седло, чудом не запутавшись в широком подоле платья, судорожно ухватилась правой рукой за черенок, но все же заставила себя приветливо помахать публике свободной левой, ожидаемо вызвав овацию.

Выдохнула Салтыкова, лишь оказавшись на помосте.

Тут наконец охватившая ее внизу недостойная слабость разом отступила, и, заняв место рядом с княжной Еленой Мещерской, Варвариной ровесницей – девицей, телесной красотой не блиставшей, но, как о ней говорили, далеко не глупой, к тому же, уверенной Боярыней – принялась наблюдать за происходящим с тем холодным сосредоточением, к которому всегда стремилась, беря пример с Воронц… К духам! Просто стремилась, потому как это эффективно!

В скором времени компанию ей наверху составили еще две княжны и две молодые графини, а вот одиннадцатой Разумовский вызвал на помост молодую баронессу фон Мирбах. Соседки Салтыковой – те из них, что более или менее представляли себе местную кухню, то есть, пожалуй, все, кроме малютки Любомирской – недоуменно зашушукались: как, всего лишь какая-то баронесса – и среди нас?! Новенькую – щуплую блондинку, первокурсницу Новосибирского юнкерского училища, совершенно ошалевшую от невообразимого счастья – встретили настороженно: что в ней такого, стóящего родовитости? Улыбнулась фон Мирбах, кажется, одна Варвара: для нее худородная финалистка сюрпризом не стала. Как и…

Аккурат в этот момент граф Николай возвестил:

– И закрывает царскую дюжину… госпожа Светлана Каратова!

Помост почти единодушно ахнул.

Внизу взорвалась Аллея. Частью – разочарованными вздохами: после нежданной удачи не особо родовитой фон Мирбах многие девицы, утратившие было надежду, загорелись ею вновь: чем, мол, я хуже?! – и теперь опять оной лишились, уже окончательно. Частью же – ликующими воплями: все без обмана, простая, нетитулованная девица – в финале! Вот они, новые прогрессивные времена!

Салтыкова же впилась глазами в бледную как мел двенадцатую финалистку, удерживавшуюся на метле, кажется, только за счет страховочных артефактов. Лицо Каратовой было пепельно-серым, почти как ее безвкусное платьице, взгляд метался, губы беззвучно шептали: «Нет… Ну, нет же…»

«Обалдела от радости, – думали сейчас, наверное, многие. – И не мудрено!»

«Дух там!» – хмыкнула про себя Варвара.

Удовлетворенно кивнув и подлив в зрение толику маны, Салтыкова отыскала на Аллее – в самом дальнем ее конце, откуда и несла метла на помост Светлану – ненавистного Огинского-Зотова. Молодого князя придерживали с двух сторон Даниил Гагарин и Мария Муравьева, не позволяя юноше не то рухнуть без чувств, не то, расталкивая собравшихся, броситься вслед за улетевшей метлой. Стоявшая рядом Милана Воронцова что-то всем троим хмуро втолковывала, но слов ее отсюда Варваре, конечно же, было не разобрать даже при помощи магии.

Да и неважно!

У нее, Салтыковой, все шло четко по плану, и никакая духова Милана ничем уже не могла ей помешать!