Глава 5

Отчет ее гипнотизировал. Отвлекал внимание, не давал сосредоточиться на работе. Вчера она только пробежала его глазами по диагонали. Утром она взяла его с собой, чтобы изучить внимательнее, но, приехав на работу, в очередной раз вспомнила о сроках и предпочла заняться проектом. Но чертов отчет отвлекал! И спустя почти два часа мучений Кира сдалась. Развеяла очередной вариант проекта торгового центра и вытащила из сумочки смятые листочки.

Мужчина… тридцать один год… смерть наступила…

Кира нахмурилась и вернулась к началу предложения. «Смерть наступила в результате коллапса головного мозга, вызванного отравлением неизвестным веществом». Ну, конечно, всегда есть подвох… Кира пробежала глазами приблизительный состав «вещества» и реакции организма, приведенные там же, в отчете и встала из-за стола. Подошла к окну и тихо выматерилась. Дальше можно не читать. Предельная концентрация мозга, а потом «откат» — резкое снижение внутричерепного давления и… все. У того человека просто не было шансов. Дурь. Это самая настоящая дурь. Химия, наркотик. Похоже, кто-то действительно пытается создать свою искусственную Колоду.

Это хуже всего, что они могли предполагать. Если это «вещество» действительно способно давать способности «карт», хоть и ненадолго, каждый человек на этой планете — потенциальная искусственная «карта». Миллиарды марионеток. У кого-то, похоже, мания величия и наполеоновские амбиции. А у истинных «карт» — большие проблемы. И в одиночку это не потянуть. Нужно поговорить с Артемом. И чем раньше, тем лучше. Кира выдохнула и вытянула из кармана телефон.

…Телефонная трель нагнала Влада на кухне. Ни хозяйки квартиры, ни Ильи к моменту пробуждения уже не оказалось. Оставалось только предполагать ЧЕМ они занимались. Судя по тому, что снилось ему в его снах, Королю и Королеве было весело. Очень. Вот так и верь в то, что иммунитет бывает полным. Влад на миг завис, но потом решил-таки ответить, надеясь, что тот, кто находится по ту сторону, не станет спрашивать, какого черта на звонок отвечает не Кира.

— Да?..

— Ты как, жив? — Кира невольно улыбнулась, представив себе лохматого, заспанного парня. — Бутерброды в холодильнике, на большее времени уже не хватило. Илюша уже ушел?

— Вполне себе, — Влад нахмурился, мучительно пытаясь вспомнить, где на этой кухне можно найти чай. Нашел, щелкнул кнопкой электрического чайника и присел на стул, подперев голову кулаком. — Если бы Илюша был, трубку бы снял он.

— И то верно… — Кира вздохнула. Да что это такое?! Почему настроение скачет со скоростью сумасшедшей белки? — Ты не сказал, как ты себя чувствуешь. Ты самоубийца, знаешь об этом?

— Ты так обо мне волнуешься, — сонно выдохнул в трубку Влад. — У тебя не возникло желания остаться и позаботиться о несчастном страждущем мужчине? С твоей стороны было жестоко покинуть меня ранним утром, оставив после себя пустую половинку постели и легкий флер ммм… неопределенности.

— Ты мастер уходить от ответа, я уже поняла. Скажи, как много я потеряла, не оставшись дома? — Кира поискала глазами сигареты. — Готовить ты не умеешь, поэтому завтрак в постель мне не светил точно, — почему вдруг стало так легко?

— По шкале из десяти? — Влад разыскал на подоконнике початую пачку сигарет, зажигалку, прикурил и открыл форточку. — Трезво оценивая собственные силы после чудесного сна, мне приснившегося… с тобой и Илюшей в главных ролях?.. Где-то на восемь с половиной.

— Ого, я начинаю жалеть, что не дома, — Кира фыркнула. — Расскажешь поподробнее?

— Тогда это будет напоминать секс по телефону, — невиннейшим тоном протянул Влад. — Если рядом — лучше. Так что жалей, жалей… Тебе это сейчас не поможет совершенно. Я здесь один. Я после восхитительного контрастного душа, чист и невинен, курю и собираюсь пить чай. А ты паришься на работе.

Кира рассмеялась про себя, чувствуя, как настроение неумолимо улучшается.

— У меня отличный помощник, — она докурила, вернулась к столу и, скинув туфли, закинула ноги на его край. Поправила чулок и откинулась на спинку кресла. — Модельная внешность, стильный, умный. Так что я особо не скучаю.

— Ну и как по десятибалльной шкале? — Щелкнул, отключаясь, чайник, и Влад, прищурившись, залил кипятком заварку прямо в чашке.

— На десяточку. Во всех отношениях. У него никогда не болит голова, он не треплется часами по телефону, не изучает модные журналы, выполняет все, что я ему поручаю и вообще идеал.

. — Все равно я лучше, — умиротворенно вздохнул Ястребов, ладонями обнимая толстостенную кружку. — Ну, признайся, тебе просто хотелось услышать мой голос, ты соскучилась совсем там с твоим идеалом.

Кира рассмеялась.

— Идеал всегда скучен по определению. Но ты пытаешься шутить, и у тебя даже получается. Значит, жив и относительно здоров. У меня сегодня много планов. И один из них — навестить младших. Димке срочно понадобился диван. Так как им выходить нельзя, эту миссию он торжественно взвалил на меня. Не хочешь навестить брата? Да и продуктов им купить нужно. Судя по всему, они застряли там надолго.

— Да, я хотел бы увидеться с Севкой, — Влад отпил глоточек чаю и вздохнул. — Вчера в новостях не самый удачный портрет показывали. Среди выживших в «Андеграунде» был слабоимунный.

— Плохо, — Кира мгновенно напряглась. Села нормально, выпрямилась. — Им действительно нельзя выходить. Я буду через час-полтора. А потом я собираюсь к Артему, — встала, заметалась по кабинету, собираясь.

— К Артему? — внутри снова царапнуло. Илья, Артем… некто, приходивший к ней после их знакомства. И поцелуи. Ветреная Червонная Королева.

— Бубновый Король, — Кира нахмурилась. Показалось или голос Влада изменился? — Он должен знать о том, что происходит на случай новых провокаций и нападений.

— Кажется, я наконец, познакомлюсь со всеми иерархами московской Колоды. Не было бы счастья, да несчастье помогло, — криво улыбнулся Влад. Кажется, это ирония. То, что он ощущал сейчас.

— Ты хочешь составить мне компанию? — не сказать, что Кира была этому особо удивлена. Наоборот, присутствие Влада поможет сохранить ей так тщательно создаваемый образ.

— Тебе осточертело мое присутствие? Так и говори, постараюсь не отсвечивать, — вопросом на вопрос ответил Влад. — Конечно, ты можешь меня и «забыть» у младших, и я даже не обижусь. Я, знаешь ли, не умею обижаться.

— Но сейчас ты почему-то готов вот-вот обидеться, — насмешка Киры была теплой. Легкой. — Я не против твоего присутствия, — она вышла из кабинета, кивнула поднявшемуся из-за стола помощнику. — Я ухожу, Игорь. Если что-то срочное — звоните на сотовый. И, да, сегодня можете уйти пораньше.

— Спасибо, Кира Александровна, — тот кивнул, улыбнулся. — До свидания.

— До завтра, Игорек, — девушка подмигнула ему и вышла в коридор. Кивнула кому-то мимо проходящему и направилась к лифту. — Влад, ты еще здесь? Думаю, я смогу приехать раньше, чем говорила. Так что можешь потихоньку собираться. Кстати, ты купил сотовый?

— Нет, вчера я успел только уволиться, так что если ты не против, я бы с удовольствием посетил магазин готовой одежды. Как там говорят, не могли бы вы дать мне стакан воды? А то так есть хочется, что переночевать негде, — скучающим тоном заметил Ястребов. — Куда я без тебя денусь?

Кира сдвинула брови, а потом расслабилась.

— Будь ты обычным мужиком, я бы послала тебя прямо сейчас и без разговоров. Но ты необычный. Поэтому, Владик, будет тебе и магазин одежды и сотовый салон. Ладно, я уже еду. Собирайся…

Ему не потребовалось много времени на то, чтобы втиснуться в джинсы и футболку. Правда, носки после экспресс-стирки пришлось сушить утюгом. Но зато к возвращению хозяйки он был чист, свеж и бодр, как никогда в жизни.

— Я дома, — возвестила Кира, как только открыла дверь и переступила порог родной квартиры. — Надеюсь, я не сильно опоздала? На дороге просто ужасные пробки, — разуваясь, сняла строгий пиджак, расстегнула верхние пуговицы… — Уже готов? Ты просто прелесть, Влад. Я быстро, только переоденусь.

— Да ничего, — Влад вытянулся на диване и бездумно листал каналы. Выключил телевизор и пристально взглянул на девушку. — Застегнутая на все пуговицы ты кажешься холодной. Такой себе Снежной Королевой. Что, тем не менее, не умаляет твоей сексуальности.

На щеки Киры плеснуло румянцем. Подобная… откровенность удивила и смутила.

— Спасибо, — взгляд серых глаз заметался по комнате, Кира закусила губу и скрылась в спальне. Ругая себя последними словами, разделась, оставшись в одном белье, и застыла в задумчивости, перед рядами вешалок. И почему она смутилась? Не девочка вроде и комплименты разной степени пошлости тоже слышала. Или все дело в том, что у Влада это прозвучало слишком… прямо и искренне?

Кира вздохнула и сняла с вешалки платье. Тонкий французский бархат темно-синего цвета словно обнял тело. Короткое даже для нее, Киры Игнатовой, с глубоким вырезом, оно, тем не менее, было идеальным для Червонной Королевы. Классические «лодочки» на высоком каблуке, тонкая цепочка на шею, длинные, еле слышно звенящие серьги и распущенные волосы. Чуть спутанные, словно она только-только закончила заниматься любовью. Немного блеска для губ, шальная улыбка… Она готова.

— Влад, — кинув на себя последний взгляд, она вышла из спальни. — Поехали?

— Знаешь, я рядом с тобой сейчас покажусь пугалом огородным, — Влад окинул ее тяжелым, почти физически ощутимым взглядом. — Ты не просто красива. Ты…восхищаешь.

Кира чуть склонила голову к плечу, не скрывая того, что слова Влада ей приятны.

— Спасибо, — а потом улыбка чуть поблекла. — Это всего лишь моя «масть», Влад. Это она притягивает ко мне внимание.

— В моем случае это невозможно, — он подошел к нее, мягко развернул лицом к большое зеркальной двери гардероба в коридоре и замер в полушаге позади. — У тебя интересное запоминающееся лицо. Высокие скулы, красивые глаза. Этот цвет, серый, в сочетании с восточным разрезом, как говорит один мой знакомый — интригует. Но больше всего внимания привлекают твои губы.

Кира тут же закусила верхнюю, пытаясь разобраться в том ворохе чувств, который взметнулся внутри от его слов.

— Влад… — прикрыла глаза, опуская плечи. — Я — Червонная Королева, высшая «карта». Даже если бы у меня был длиннющий нос и лицо в оспинках, людей все равно бы тянуло ко мне. Так что… без разницы. Но спасибо, — сейчас бы она даже сама себя не назвала сильной или независимой. Беззащитная. Слабая. В этом супер-вызывающем платье и туфлях на высоких каблуках.

— Кира, я — ищейка. Я не умею чувствовать и не умею лгать. Я не вижу иллюзий. Меня не может к тебе притягивать, и я не могу ощущать очарования твоей масти. Но к тебе меня влечет. Тогда, в кафе, я подумал, что мне хотелось бы играть с тобой. — Влад смотрел на ее отражение в зеркале, обеими руками сжимая ее плечи.

— Ты не умеешь лгать. И не видишь иллюзий. Но чувства… — она повернулась, заглядывая в глаза не его зеркального двойника, а его самого. — Ты не пуст сейчас, — ладонь накрыла грудь с той стороны, где билось сердце.

— Чувства? — Он непонимающе смотрел в глаза Киры. — Мне по-прежнему индифферентны окружающие. Мне безразлично, что в переделку может попасть девушка, которая считает себя моей девушкой. Единственный важный для меня человек — мой брат. Но мне понравилось целовать тебя. Это — тоже правда.

— Так это — всего лишь реакции тела? — о, нет, она не обиделась. И даже разочарования не было. Просто интерес и где-то в глубине — подрагивающие в ожидании ярко-красные нити масти.

Он отпустил ее и лишь сильнее прижал к груди ее ладошку. А потом раскрылся, выпуская во вне странное смущение и почти пугающее нечто, бьющееся вместе с пульсом, стоило лишь только подумать о ней.

— Не знаю. Объясни.

— Я хочу понять разницу, — наверное, сознание отключилась. Иначе как еще можно объяснить, что она сама потянулась к нему? Сама коснулась губ, чутко прислушиваясь к нему. К тому, что окружало ее сейчас.

Губы Влада дрогнули, ожили, отзываясь, углубляя осторожное касание. Он обнял ее за талию, прижимая к себе с силой, так, чтоб чувствовать биение ее сердца. Сердца, в унисон с которым забилось его собственное, вызывая внутри странную волну трепета, дрожи, тепла и желания.

— А ты, оказывается, лжец, мой голубоглазый, — ее выдох обжег его губы, когда закончился этот поцелуй. — Или это твоей девушке не повезло.

— Я не умею лгать, я не понимаю в этом смысла… — ее слова были неожиданно приятны, точно по обнаженной коже мазнули легким перышком. — Мое Величество.

— Ты меняешься, — глаза Киры потемнели, а взгляд — потяжелел.

— Ты думаешь? — Влад судорожно вздохнул, но так и не отстранился. — И в чем же это выражается?

— В том, что я не чувствую в тебе прежней пустоты. И ты отзываешься. И если… я потащу тебя в постель, у тебя это будет совсем по-другому, чем было раньше. Хотя… я могу и ошибаться. Как давно ты не занимался сексом, Влад?

— Это личный вопрос, Кира, — он заставил себя разжать объятия и отступить в сторону. — Давно. Я не испытывал в нем потребности. Зато у тебя увлекательная была ночь.

— Извини, — она отвернулась, пряча лицо. — Я… не должна была спрашивать. А я… врать не буду — мне секс необходим. Моя «масть» — это эмоция. Но я не прыгаю в койку к первому встречному. Илья — мое спасение.

— Тебе совеем не обязательно извиняться, — Влад покачал головой. — Я не обижаюсь. Не ревную. Не люблю. Хотя стираю, мою за собой посуду и являю собой образец скучного совершенства, который ты временно приютила.

— Совершенство просто обязано уметь готовить, — резкий выдох, вскинуть голову, улыбнуться. Роскошно, по-королевски. Пусто. — Так что тебе еще есть к чему стремиться. Поехали? У нас на сегодня много планов.

Он кивнул. Обулся, подхватил из гардероба свою курточку, убедился, что в кармане есть бумажник и вышел, оставив дверь открытой.

Много планов. Купить диван в квартиру Димы, заехать в супермаркет и купить пару футболок. Как приличная семейная пара. День расписан. Завтрак, работа, совместный обед, снова работа, встреча, ужин, постель. Так живут его знакомые особисты. Те, кто все-таки создал семью с себе подобными.

Он вызвал лифт. Жал и жал на кнопку, все еще чувствуя на губах вкус ее губ.

— Он уже приехал, — закрыв дверь, Кира сняла с кнопки его палец и, взяв за руку, как маленького, завела внутрь лифта. — Кроме одежды и телефона тебе еще что-нибудь нужно? — она, что, действительно собирается оставить его пока у себя?

— Да, — дверь лифта с тихим шорохом закрылась, и Влад с тихим стоном прижал ее к дрогнувшей стенке кабины. — Ты.

Она вскинула на него потрясенный взгляд. Что за…

— Влад, это… не очень удачная шутка, — почему-то получалось только шептать. И отталкивать его не хотелось.

— Это не шутка, — тот покачал головой. — Я знаю тебя третий день, но ДА, Кира, я хотел бы оказаться в одной постели с тобой. И не спать всю ночь.

— Ты… — щеки окрасились румянцем. Все-таки это… слишком откровенно. — Почему? — она подалась к нему, заглядывая в глаза и почти касаясь губами губ. Тело плавилось, словно тлело. Коснись, дунь — и разгорится пламя. А темно-красные нити «масти» уже жадно тянулись к нему, мутя рассудок, не давая соображать.

— Я не знаю… — его губы коснулись ее губ. — Не знаю… просто ты… просто потому что ты… красивая женщина… потому что ты вызываешь во мне все это… Кира…

Пальцы сжались на его плечах, когда она ответила на его поцелуй. Почти целомудренный. Почти… робкий.

Лифт дрогнул, останавливаясь на первом этаже.

— Но ты с Ильей, — шепнул Влад, отстраняясь. — И я все еще бесчувственная ищейка.

— Ты дурак, а не «ищейка», — бросила Кира и, отстранив его, почти бегом спустилась с крыльца. Чуть не сорвалась. Плохо. И почему она так на него ведется?! На его откровенность? На то, что он просто хочет ее и не стесняется говорить об этом? — Я не с Ильей, — не глядя на подошедшего Влада, произнесла она, отключая сигнализацию. — У него своя жизнь, а у меня своя. А то, что мы иногда спим вместе… Он спас меня, Влад. Не раз спасал. Меня бы не было, если бы не он. Он — единственный, кто знал меня, когда я была простой девчонкой из соседнего двора. Он тот, ради кого я убью. Часть моей жизни. Был, есть и будет. Но мы НЕ ВМЕСТЕ.

Влад остановился у уже знакомого «Спайдера» и сунул руки в карманы джинсов.

— Я не понимаю, что я сказал не так. Что я тебя хочу? Что ты вызываешь во мне какой-то странный отклик? Да, это общепринятой моралью как-то не… приветствуется. Я этого не учел. Извини, больше я постараюсь подобного не говорить. Вы с Ильей очень близки. Это видно и отчасти понятно мне. Я сделал предположение. И оно оказалось не верным. Ты… — он попытался определить эмоции, что сейчас кипели в ней. — Ты злишься. Прости. Знаешь, обойдусь без похода в магазин. Заедем в супермаркет, потом к младшим, к твоему этому Артему и я поеду домой. Я и без того слишком долго прожил у тебя.

— Теперь ты злишься тоже, — она рассмеялась. Почти истерично. Бред. Это все — полный бред. — Ладно, забудь. Да, ты странный. Да, я не привыкла к такой откровенности от мужчин, с которыми знакома всего пару дней. Но ты бы не коснулся меня и пальцем, если бы я была против. Просто… я не понимаю тебя. Ты — «ищейка», ты не можешь чувствовать, но что-то чувствуешь. Ты говоришь, что секс для тебя — механический процесс, ты в нем не нуждаешься, но меня ты хочешь, и я точно знаю, что это так и есть. Ты пуст, но в твоей пустоте слишком много того, что я не могу понять. А еще… что-то внутри меня тоже хочет тебя. Именно тебя.

— Мое восхитительно Величество, — медленно произнес Влад, глядя на ее губы. — Ты можешь буквально выбрать любого мужчину во всей стране, если не в целом мире, но хочешь меня?

Ее улыбка была кривой и какой-то… беспомощной. А потом вдруг стала дерзкой, вызывающей.

— Да. Чтобы это не значило.

— Может, я тоже какая-нибудь «карта»? — Влад обнял ее, лицом зарывшись в волосы. — Ну, типа Туз. Туз же круче Короля… Вот тебя ко мне и тянет. Знаю, это глупости…

— Глупости, — шепнула она, обмякая в его руках. — Я не знаю, что происходит. Просто чувствую, что прекращать все это будет… неправильно.

— Чувствуешь? Ну, наверное, чувства — это важно. У меня нет причин не доверять тебе, хоть моей мечтой, как особиста, было надеть на твои руки браслеты наручников, — теплый запах ее волос. Ее тела. И уже никуда не хочется уезжать. — Если мы еще немного постоим здесь, Дима останется без дивана, Влад без продуктов, а Артем без информации. Зато существует вероятность, что на третий день знакомства в постели мы окажемся. И не для того, чтобы спать.

— Да, ты прав… — после показавшейся вечностью минуты тишины выдохнул Кира и отстранилась. — У нас слишком много проблем, чтоб создавать еще одну. Садись, Влад, и поедем.

Чирикнула сигнализация. «Спайдер» подмигнул габаритами. Влад сел на переднее пассажирское и дисциплинированно пристегнулся. Дождался, когда за руль сядет Кира, и только тогда сказал.

— Знаешь, я ведь с зеленых соплей мечтал, что научусь любить. Я завидовал брату, ведь он всегда умел чувствовать. Моя семья переехала в другой район города, и мы с Владом перешли в другую школу только потому, что меня в классе «вампиром» называли. Мрачный, нелюдимый. И рядом со мной у всех в момент пропадало настроение. А теперь, когда я вдруг начинаю что-то ощущать, я не знаю что с этим делать. Вы учитесь чувствовать с пеленок. Для вас все это естественно. А я… я это постигаю только сейчас.

— Когда Бог хочет наказать, он исполняет наши мечты, — Кира завела мотор, подождала немного и тронула машину с места. — За что наказывают тебя, Влад Ястребов? — включила легкую, ненавязчивую музыку и позволила себе улыбнуться. — Я не могу тебе ничем помочь. Это то, чему ты должен научиться сам.

Влад улыбнулся. Как-то горько, невесело. И пустой данью человеческим эмоциям эта улыбка не была.

Некоторое время они ехали в молчании. Может для того, чтобы собраться с мыслями, может — чтобы привести в порядок растрепанные свои чувства.

— Расскажешь об Артеме? Не хочу оказаться перед лицом еще одного интересного субъекта, не понимая, как себя в его присутствии вести. Рискую не понять, как Илью.

— Артем… — Кира задумалась. — Один из тех парней, которых принято называть успешными. Стильно одевается, стильно живет. Следит за собой, постоянно ходит в тренажерный зал. У него есть свой «мужской кодекс», и тебя он оценивать будет по тому, соответствуешь ли ты его представлениям о том, каким должен быть настоящий мужик. При этом у него почти энциклопедические знания и просто охренительный IQ. У него есть свое мнение на все.

Влад окинул ее задумчивым взглядом.

— Значит вот ТАК ты оделась не для… младших, — мимолетная быстрая улыбка. — И уж точно не для того, чтобы сразить меня. Каков твой статус в отношении него и как он относится к ТЕБЕ?

— Я не сплю с ним, если ты об этом, — Кира кинула на него быстрый взгляд и снова вернулась внимание дороге. — Но у него есть свое представление о том, как должна выглядеть Червонная Королева. Чисто мужское мнение, что женщина в ранге Королевы масти, основной которой являются чувства, должна выглядеть как дорогая шлюха. Возможно, если бы моей доминирующей мастью не были «бубны» это так и было, — она пожала плечами. — В любом случае, я свой образ старательно поддерживаю.

— Следуя этой логике, Червонный Король должен трахать все, что шевелится, — он вздохнул и глянул на себя в зеркальце заднего вида. — Ну и как, я отвечаю его представлениям о «настоящем мужике», или мне не хватает на руке золотого «ролекса» и тебя в качестве ручной девочки?

Кира рассмеялась.

— «Роллекс» тебе и, правда, бы не помешал. А вот себя в качестве «ручной девочки» я тебе обеспечу. А если без шуток, то он хороший аналитик. Сильный. Он в чем-то похож на тебя — минимум эмоций. Поэтому меня он терпеть не может. Он с удовольствием уложил бы меня в постель, но как «карту» не принимает меня всерьез.

— Я, конечно, никто, но если я очень сильно против того, чтобы тебя кто-либо в постель укладывал?.. — Ястребов сощурился. — Черт с ним, с «Роллексом», но… мне кажется, что при мысли о том, что кто-то… я злюсь…

— Я кажусь тебе… ветреной? — Кира в последнюю секунду успела прикусить язык, чтобы не выпустить гораздо более грубое словечко.

— Да, иногда. А иногда я думаю, что ты — женщина. Очень красивая, очень сильная и очень слабая женщина. И от твоего желания не зависит ничего. Извини, если слишком прямолинейно, просто было бы глупо пытаться тебе лгать вообще, я не умею говорить неправду.

— Я — Червонная Королева. И так, как в тебе есть пустота, во мне есть масть. И так же, как твоя пустота требует чужой силы, также и моя масть требует эмоций. Это она притягивает ко мне людей. Я научилась «закрываться», держать это под контролем, Я хочу, чтобы любили меня, именно меня, но иногда приходится забывать об этом. Когда долго сдерживаемая «масть» требует своего. Илья… Илюша знал меня, когда я еще не была «картой». Он был моим первым мужчиной. Он и сейчас спасает меня, когда я больше не могу контролировать себя. Иначе я действительно бы спала с первым встречным. Но да, наверное, я действительно ветреная. Я боюсь долгих отношений. Я боюсь, что человека привяжет ко мне не я, а моя масть. Иногда секс на одну ночь — действительно выход.

— Извини, — Влад повернулся к окну и принялся наблюдать за проносящимися за тонированным стеклом улицами. Люди сновали как муравьи, деловито, напряженно, замороченные каждый своей проблемой. Люди, которых он когда-то пытался уберечь. Выходит, беречь и защищать нужно совсем не людей, а тех, кого люди травят из-за непохожести и дара, который на самом деле вовсе не дар, а проклятие, жестокая насмешка.

Чувствовал ли он сожаление? Нет, не чувствовал. Что-то снова шевельнулось в груди, и он с долей странного чувства, сродни описываемому в книгах сарказму, отметил про себя: было бы забавно, если бы это был какой-нибудь монстр. Типа Чужого. Смертоносный и мерзкий.

Чувства — тоже монстры. И на самом деле куда более страшные, чем то, что рисует воображение мастеров жанра.

Кира молча проехала еще пару сот метров, а потом тихо произнесла:

— Вряд ли для тебя это что-то значит, но меня тянет к тебе. Мы оба с тобой взрослые люди и оба понимаем, что рано или поздно, но окажемся в одной постели. Но я не люблю игру в одни ворота. И люблю определенность. Если это будет просто секс — это просто секс. Если это что-то большее… Но я не понимаю ни тебя, ни себя.

— Я не хочу тебе что-то обещать, — медленно произнес Влад. Голос вплетался в музыку, льющуюся из динамиков, почти теряясь в ней. — Я хочу тебя, это правда. Правда так же и то, что я что-то к тебе испытываю, что дико для меня. И секс… был бы не просто механическим способом снять физическое напряжение. Это было бы нечто большее.

Кира улыбнулась, покусывая губы.

— У тебя ведь никогда раньше так не было, да? — мягко спросила она. — Знаешь… я бы, наверное, хотела бы быть той, с которой у тебя «нечто больше»…

— Мы в ответе за тех, кого приручили, Кира. Но ты «карта», а я ищейка. И ты боишься длительных отношений, а у меня такого никогда раньше не было. И ты, зная меня три дня, зная, что сложись все иначе, и я надел бы на тебя наручники и не для приятного времяпровождения, хотела бы, чтобы между нами было нечто большее?.. — Влад изумленно посмотрел на нее, а потом вдруг попросил: — Ты не могла бы остановиться?

Кира кинула на него недоуменный взгляд, но послушно перестроилась и припарковалась.

— Наверное, это действительно звучит нелепо.

— Нет, — Ястребов качнул головой, отстегнул ремень безопасности и, подавшись вперед, прижался губами к ее губам. — Ты приручаешь меня, Кира. Я никогда ничего не боялся. Единственный страх что был со мной — это страх потерять брата. Ты поселила во мне еще один.

— Чего ты боишься? — шепотом спросила девушка, почти касаясь губами его губ, когда закончился этот поцелуй. Пальцы отпустили руль и зарылись в короткие светлые прядки Влада, перебирая их.

— Того, что на самом деле окажусь тебе совершенно не нужным, — выдохнул в нежные чувственные ее губы тот.

— Ты — очень странная «ищейка», — усмешка Киры была необидной. Она провела ладонью по его щеке. — Знаешь, а ведь я никогда не чувствовала в тебе абсолютной пустоты. Даже тогда, в кафе, в тебе было слишком много эмоций для особиста. Может, именно поэтому мне кажутся странными твои слова о твоей неэмоциональности.

— Выходит, я очень страстная ищейка? — Тогда в кафе было много чего. И Влад помнил все, до последней детали. Изгиб брови, легкую улыбку, запах ее духов, как она сидела, как свет играл на столешнице перед ней, как официант подал ей заказанный ею кофе… ее губы, коснувшиеся кромки чашечки.

Кира весело и чисто рассмеялась, откинув голову назад.

— Взаимоисключающие понятия, но мне нравится, как это звучит. Ты меняешься. И быстро. Ты не боишься ТАКИХ перемен? Любое чувство — это уязвимость.

— Я не умею бояться или как-то так… — нежное касание губ к обнаженной шее. Влад выпрямился и снова пристегнулся.

Кира, прикрыв глаза, медленно выдохнула. Этот тип ее с ума сведет. Поймала себя на том, что ей уже даже интересно, что будет дальше, усмехнулась, распахнула ресницы и снова взялась за руль.

До торгового центра они доехали молча, слушая только дыхание друг друга и музыку, звучавшую в салоне. Немного покрутившись по парковке тех самых «шведских забегаловок», Кира наконец нашла свободное место и припарковалась.

— Предлагаю сначала зайти в мебельный, выбрать Димке диван и договориться о доставке, а потом уже заняться остальным. Кстати, диван, судя по всему, для Севы, поэтому решающее слово будет за тобой.

На них обращали внимание. Высокий спортивного телосложения молодой человек — голубоглазый блондин и рядом с ним — эффектная красавица. Роскошная грива светлых волос, серо-стальные глаза, точеная фигурка. Уверенная походка, несколько вызывающий взгляд — и прохожие расступаются сами. От них буквально веяло опасностью.

— Предлагаешь непременно опробовать предмет мебели? А твой брат капризничать не начнет, дескать, цвет обивки вгоняет меня в устойчивую депрессию, поскольку эта фактура ткани недостаточно оттеняет цвет шнурков на моих любимых кроссовках?

— Думаю, если ему не понравится, он просто заставит Севу это забрать, как только все закончится и сидеть в одной квартире больше не будет необходимости, — Кира, ловко лавируя между выставленными образчикам мебели, остановилась перед одним… «экспонатом»,

— Я думаю, этот будет в самый раз. Компактный, классический, немаркий и… — она присела и провела по обивке ладонью, — удобный. На мой женский взгляд. Что скажет представить сильного пола? — она вскинула на него смеющийся взгляд. — Говорят, такие вещи нужно выбирать не умом, а другим местом. Попробуешь? — чуть сдвинулась, напрочь игнорируя любопытные взгляды проходящих мимо редких покупателей. Где-то вдали маячил консультант, но даже с этого расстояния Кира чувствовала его жадный взгляд, словно ощупывающий ее тело.

Влад присел рядом, улыбнувшись одними уголками губ.

— Народ сейчас об тебя попросту глаза поломает, — он аккуратно поправил краешек поднявшегося платья и спиной откинулся на спинку дивана. — Да, удобный… Твой женский взгляд точен как эталон.

— Должна же я быть хоть в чем-то идеалом, — Кира тихо фыркнула и встала. — Поваляешься тут, пока я оформлю доставку или погуляешь по центру? Тебе все еще нужен сотовый. Да и одежду ты хотел купить.

— Как же я без твоего женского эталонного? — Влад окинул ее долгим оценивающим взглядом. И любой, кому пришло бы в голову сейчас понаблюдать за ним увидел бы это молчаливое: моя, от кончиков ногтей до корней волос. Моя, смотрите, завидуйте, капайте слюной, но она — моя. Неосознанное, но такое яркое «хочу». — Устрою дивану тест-драйв…

— Молодой человек, вы не могли бы прекратить э… — один из консультантов быстрым шагом направился в их сторону, поглядывая то на Киру, то на него с выражением плохо скрытого раздражения из категории: такому быдлу такая штучка. — Валяться на экспонате?

— Мы в музее? — вскинул бровь Влад.

— Нет, но этот диван… — парень все еще пытался подобрать нужные слова, когда Ястребов порывисто поднялся, обнял Киру за талию и, шепнув: «Он меня достал», повел ее к отделу доставки.

Оплата, документы, оформление — ждать им практически не пришлось. Кира мягко улыбалась, ненавязчиво флиртовала и консультанты, словно под гипнозом, не замечали никого вокруг, мгновенно выполняя то, что было нужно.

Но когда они вышли из магазина, улыбка стала другой, почти злой.

— Ненавижу, когда на меня так смотрят. Чувствую себя голой. Хотя… — она окинула себя критическим взглядом и усмехнулась. — Пожалуй, стоит перейти на джинсы, — глаза на идущего рядом Влада: — Телефон или одежда?

— Одежда, — тот легонько погладил ее идеально прямую спину. — На тебе даже мешковатое дворовое нечто будет смотреться настолько эффектно, что… ну в общем, если ты думаешь, что на тебя перестанут пялиться, ты ошибаешься. Хм… к тому же, если на тебя ТАК стану смотреть я? — он тут же воплотил в жизнь свое предложение.

— Ну, я всегда могу проверить, — Кира слегка выгнулась, словно следуя за его рукой. — Пожалуй, с завтрашнего утра и начну. Я как раз собиралась выкидывать кое-что, — фыркнула, взяла его за руку и повела за собой. — А если на меня так будешь смотреть ты, нас арестуют за непристойное поведение. Пойдем, здесь есть один магазинчик. Как раз в твоем стиле.

Шмотки… Будь Влад более подвержен эмоциям — озверел бы к концу примерок. Но вместо этого он спокойно перемерял все, что ему дали, время от времени поглядывая на Киру: ее реакция могла сказать куда больше, чем нагромождение слов.

— Твой вердикт? — Влад в очередной раз вышел из примерочной и, невольно улыбнувшись, наклонился к удобно устроившейся в кресле девушке. — Я провожу аналогию между собой и жиголо. Найди десять отличий…

— Ни одного, — Кира гибко поднялась под почти ненавидящим взглядом девушек-консультанток. — Это подойдет, — глаза скользнули по белому джинсовому костюму. — Тебе идет этот цвет. Бери это и темно-синий и пойдем, — мягко ему улыбнулась и направилась к кассе.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя королева. Каков теперь мой статус — в аренде у ЕЕ Величества? Или в собственности? — переодеваться он не стал, просто попросил упаковать свой и темно-синий костюм, пару футболок и одну водолазку в пакет и проследовал за нею. У выхода взял за руку и поцеловал тонкие пальчики. — Ладно, будем тебя считать феей-крестной.

Кира резко остановилась:

— Я слишком… раскомандовалась?

Люди точно обтекали их, маленький островок странного напряжения. Они не спорили, и все же что-то в них не позволяло приблизиться или даже ненароком задеть.

— Нет, просто непривычно, когда решения принимает кто-то другой, а не я.

— Извини. Я… наверное, слишком привыкла сама управлять своей жизнью, подстраивать обстоятельства под себя, — Кира выдохнула, улыбнулась чуть виновато. — Забавно… Я, как любая женщина, мечтаю о мужчине, на которого могу положиться, которому могу отдать свою жизнь, но сама же их ломаю. Ладно, — девушка отвела от лица упавшую прядку, — это все лирика. А у нас сегодня много дел. Куда теперь? За телефоном или в супермаркет?

— За телефоном. Истинно буржуйский диван приобретен, записного донжуана из меня сделали, осталась ерунда: «Роллекс» и какой-нибудь «Вирту», так, чтоб на «десяточку» из десяти возможных…

— Это ты так сейчас ненавязчиво прошелся по моему поводу? — Кира выгнула бровь. Любопытно, она научится понимать этого человека, или это возможно только после нескольких лет проживания бок-о-бок? Жаль, но вряд ли Сева поделится своими соображениями по этому поводу.

— Не переживай, секретаря я тебе тоже долго припоминать буду, — невинно хлопнул ресницами Влад. — А у тебя в кабинете кожаный диван есть? И широкий стол, ну, такой, знаешь, начальственный, чтобы подчиненных на нем ммм… дай-ка слово повыразительнее подобрать… драть или просто иметь в хвост и в гриву?

— Спасибо, что предупредил. Надо будет отправить несчастного мальчика в отпуск. Во избежание, — Кира искоса поглядела на него и быстро отвела глаза. Влад ее… удивлял чем дальше, тем сильнее. Сейчас он ни чем не напоминал того холодно-пустого особиста, с которым она разговаривал всего-то пару дней назад. — И да, диван и стол имеются. Но я предпочитаю развлекаться на кресле. Оно гораздо удобнее. И такое большое… Ммм… это классовая ненависть «бедного особиста» к «богатенькой мажорке»?

— Любопытство нищего, но гордого пролетариата, вкусившего иной жизни, — хмыкнул «представитель пролетариата», подходя к витрине. «Соньки», «Лыжи», «Самсунги» и «Нокии». — Финны. Финны — хорошо. Вот эту «Нокию», пожалуйста, — он ткнул пальцем в простенький, без наворотов аппаратик. — И вот этот… — телефон, который он выбрал Севке, был значительно лучше. Да и функций в нем было валом. Включая плеер, камеру и Интернет — И две симки. У вас какой оператор?

— Возьми для вас обоих по две разных сим-карты, — Кира чуть сжала его запястье и отошла в сторонку, пытаясь понять, почему вдруг стало так грустно. От слов Влада, которые, она был уверена, тот сказал без задней мысли? Или почему?

Влад нахмурился, точно почувствовал ее состояние. Терпеливо дождался, пока ему упакуют все заказанное, расплатился оставшейся у него наличкой, и подошел к девушке.

— Я обидел тебя. Прости. С моей стороны это было зло и грубо.

— Я не обиделась, — честно солгала Кира, обхватывая себя руками за плечи. — Мне просто грустно. Я просто хочу домой. И не выходить оттуда, пока это все не закончится.

Влад понизил голос.

— Если я обниму тебя здесь, это будет этически недопустимо, да? В смысле, так не принято? Я совсем запутался, что можно, а что нельзя. Но мне хочется.

— Пару дней назад мы средь бела дня на площади устроили сцену из мексиканского сериала, — усмехнулась Кира. — Это не призыв к действию, если что, — девушка вздохнула. — Ну что, за продуктами? У меня холодильник тоже почти пуст.

— Тогда это была вынужденная мера. Обещаю прилюдно больше не приставать, — Ястребов с силой и нежностью сжал ее худенькие плечики. — Извини, я не умею шутить. А пытаться без чувства юмора, мягко говоря, чревато.

Он развернулся, оглядываясь по сторонам и, заметив указатель с направлением и названием супермаркета, потянул за собой Киру. Отчего-то прикасаться к ней сейчас было почти физически больно.

— Ты умеешь шутить, — возразила та, даже не пытаясь сопротивляться такому напору. — И чувство юмора у тебя тоже есть. Просто иногда совершенно невинные слова у меня вызывают непредсказуемую реакцию. Поверь, если бы я обиделась, ты бы узнал об этом первым. Ну вот куда тебя понесло? Полуфабрикаты возьмем в последнюю очередь, а то они успеют растаять, пока мы между полками бродим.

— Там дальше мясной отдел, всякая колбаса и прочие сыры. Просто так ближе, — пожал плечами Влад, но траекторию движения сменил. Стеллажи с одеждой и трикотажем он блистательно проигнорировал. — Я собираюсь-таки попасть сегодня домой… Не могу же я у тебя постоянно обретаться? Да и облаву тогда явно утраивали не на меня. Помнится, все ценят личное пространство, а я отнимаю его у тебя напрочь, — зато мимо стеллажей с бытовой химией он не прошел. Бросил в тележку зубную пасту, щетку, шампунь и бальзам для волос. — Севке, — объяснил он. — Он даже ноутбук свой взял, а о мелочах забыл…

— Кому что дороже… — рассеянно улыбнулась Кира. — Похоже, о мелочах в вашей семье заботился ты.

— Есть такое дело, — вздохнул Влад. — То есть, если я на некоторое время выпаду из твоего поля зрения, ты против не будешь?

— Если я скажу что против, ты бросишь что-нибудь по поводу того, что я «не хочу с тобой расставаться», «уже начала скучать» или еще что-нибудь в этом роде? Я против того, что ты пойдешь на неизвестную мне территорию. Но это твое право.

— Не скажу, — уголками губ обозначил улыбку Влад. — Но подумаю. Хотя, я могу показать тебе мою территорию. Чтобы ты знала, куда ты меня отпускаешь.

— Не боишься, что нас с тобой увидят? За твоим домом все еще могут следить, — после недолгого раздумья Кира положила в тележку вилок капусты и потянулась за помидорками.

— Значит не судьба, — Влад добавил в тележку свежих огурцов, салат и зелени. — Придется тебе поверить мне на слово.

— Поверить на слово… — выдохнула Кира. — Мне не нравится эта идея. Если ты вдруг исчезнешь или вздумаешь погибнуть, потом можешь не возвращаться, — она бросила на Влада смеющийся взгляд, но на дне зрачков тускло сияла пока еще легкая тревога.

— Кому я нужен? — ядовито фыркнул Влад, сунув в тележку большую сетку апельсинов. — Блудный кот непременно вернется, — он на минутку замолчал, рассматривая грозди бананов. — Мне нужно прикрыть Севку со всех сторон. Мне бы сделать ему документы новые…

— Хорошо, — неожиданно ровно и спокойно произнесла девушка. — Советую тебе переговорить на эту тему с Илюшей. У него в этом плане возможности шире. Тебе, я думаю, он не откажет. А я… Я попробую разобраться с остальным сама.

— Кира, — Влад легко коснулся ее плеча и замер. — Это день. Максимум. Не больше. Я не хочу напрягать тебя собой.

Готовые сорваться с языка едкие слова Кира едва успела сдержать в последний момент.

— Ты не напрягаешь, — она неспешно направилась к полкам с хлебом и выпечкой. — Но если я буду таскать тебя с собой, это вряд ли поможет. Так что… номер телефона оставь, пожалуйста.

— Оставлю, — кивнул Влад. — Если ты будешь таскать меня всюду за собой, я очень скоро в лицо буду знать всю столичную Колоду, а вся столичная Колода будет знать меня как твою тень. Приятное маленькое дополнение. Статус королевской прихоти.

— Я бы не сказала, что это повышение, — совсем по-кошачьи фыркнула Кира. — Да и в моей свите такой должности нет. Предлагаешь завести специально под тебя?

— Ну… ты Королева, — шепнул он на ушко девушке, продолжая толкать впереди себя тележку. — Джооокер… Дама у тебя есть, да и не тяну я на Даму. Тузом на полставки?

Кира нахмурилась. Какая-то мысль коснулась края сознания, но тут же испарилась, и она только разочарованно вздохнула. Кажется, упустила что-то важное.

— «Картой» нельзя быть на полставки. Хотя… Никто и никогда Тузов не видел. Иногда я даже думаю, что они — миф, придуманный кем-то только потому, что в настоящей колоде такой номинал есть. Так что… Другие предложения будут?

— На роль твоего супруга после двух дней знакомства я пока категорично не согласен, — оглядевшись быстро, убедившись, что всем на них глубоко плевать, легонько прикусил аккуратную мочку Кира и отошел.

Та неосознанно коснулась кончиками пальцев место укуса и направилась следом.

— Кстати, спешу сообщить еще одну деталь своей биографии. Официально я замужем.

— Но у нее был единственный недостаток, — протянул Влад. — Она была обладательницей тощего унылого вида субъекта под кодовым названием «муж». Мне можно начинать проливать горькие слезы, ведь я не могу претендовать на ту половину твоей постели, которую занимал последние несколько часов? Черт побери! — медленно, но верно пустота отвоевывала у эмоций законные свои позиции. И сейчас последней ноткой, покинувшей его «я» было царапнувшее душу сожаление.

— Этот брак был самой большой ошибкой в моей жизни, — вздохнула Кира. — И кольцо я ношу до сих пор только как память об этой самой ошибке. На самом деле я давно его не видела. И даже уже почти забыла, как он выглядит. Так что теперь это ничего не значит, — она сжал на мгновение его пальцы на гладкой пластиковой ручке тележки, погладила внутреннюю сторону запястья. Бред, Владик. Полный и абсолютный бред. — Ты со всеми так разговариваешь или я вижу другого Владислава Ястребова?

— Это эксклюзивный Владислав Ястребов. Таким меня только Севка и видит. Другие — нет. Тебе неприятно?

— Всегда любила эксклюзив и штучную работу, — на довольно большую горку продуктов легла упаковка с яйцами, и девушка облегченно выдохнула. — Хватит, пожалуй. Мы набрали столько, что взвод солдат прокормить можно.

— Двое парней, растущие организмы. Съедят и быстро. Плюс ты же и себе что-то возьмешь? Вот так общими усилиями…

— Да, здесь и мне хватит, — Кира критически оглядела тележку. — Так, я за кофе. И сигарет не забыть купить. А то с Димки станется в двенадцать ночи выйти к ближайшему ларьку.

— Я на кассу? — Влад с трудом развернул заваленную с горкой тележку, почувствовав себя самой натуральной ломовой лошадью. — Кофе… боже мой, ты в курсе, что ты самый натуральный изверг? Показать, как виртуозно ты способна готовить кофе и лишить меня этого счастья!

— Я хуже всех извергов на свете вместе взятых, — Кира хищно улыбнулась, отчего ее лицо засветилось какой-то совсем уж запредельной, почти дикой красотой. — Поэтому кофе можешь у меня просить только и исключительно для души, — она потянула Влада на себя и тихо шепнула, надеясь, что это не прозвучит слишком… непристойно. — От кофе твои губы горчат.

— Намек понят, — Влад отпустил тележку и, обняв девушку за талию, приподнял ее над полом. Тонкий бархат неспешно начал свое путешествие вдоль стройных бедер, демонстрируя доброй половине супермаркета кружево ее чулок. — Попрошу Севку испечь пирог с кремом и взбитыми сливками. Чтобы ТВОИ губы были сладкими.

Щеки Киры на мгновение покрыл легкий румянец. Все же к такой откровенности она не привыкла. Особенно, от человека, которого знает всего-то пару дней, но с которым, кстати, побывала в одной постели. Пусть и не по интимно-увлекательному поводу.

— Ты злостный провокатор, мое королевское величество. С меня ведь станется собрать манатки и заявиться к тебе. На практику. По страстным поцелуям и немеханическому сексу.

Кира ладошками уперлась в его грудь и мягко соскользнула на пол, судорожно поправляя платье.

— Все, иди. А то здесь случится маленький апокалипсис. И все здесь будут испытывать нежные чувства. Вред это вряд ли нанесет, но у меня будут неприятности.

Ястребов лизнул кончик указательного пальца, легонько коснулся им Киры и, зашипев, отдернул руку.

— ГарячЫй… САвсЭм бЭлый! — пожаловался он какой-то обернувшейся бабульк и, догнав тележку, встал в очередь к кассе.

Кира опешила. Ей что, показалось, или на самом деле Влад, ищейка, особист, который просто не должен знать, что такое настоящий смех, пошутил?! Да еще и… Девушка покачала головой и, развернувшись, отправилась к стойке с кофе. Долго и придирчиво отбирала нужные ей сорта, попросила смолоть выбранное, заслужила уважительный взгляд пожилого продавца и, ответив роскошной улыбкой, отошла. Сделав буквально пару шагов, вдруг замерла. Все тело прошила дрожь. По загривку словно прошлись наждаком, и она, стиснув зубы, пытаясь сохранить спокойствие на лице, вскинула голову, оглядываясь. Воздействие. Сильное, но какое-то… кривое. Топорное.

Откуда-то сбоку донеслись истерические крики, гул, и Кира почти бегом направилась туда, скользя на гладкой, местами влажной плитке пола. Вылетела из-за стеллажа и замерла, глядя широко распахнутыми глазами на то, как какой-то парнишка с полными ужаса и почти животной похоти глазами сдирал с отчаянно отбивающейся девчушки платье. Кто-то попытался ей помочь, шагнул к парочке и вдруг замер, сгорбился, а потом оттолкнул парня и принялся сам раздевать жертву.

— Твою мать… Ну твою же мать… — Кира отступила в начавшую собираться толпу и накрыла эту троицу «колпаком», отсекающим любые воздействия. Парень тут же шарахнулся в сторону, мужчина испуганно отступил.

Влад подскочил парой мгновений позже. Окинул быстрым цепким взглядом собирающуюся толпу, отчаянно дрожащую девчонку, несостоявшихся насильников и на миг, на один короткий миг завис, а потом ужом скользнул в толпу, умудрившись пройти мимо всех трех жертв воздействия и коснуться, мягко, осторожно, считывая след. Выругался он тяжело и страшно. Так, что давешняя, или может уже совсем другая бабулька испуганно шарахнулась в сторону и перекрестилась.

Он «взял» след. Он пошел по нему. Прислушиваясь, почти принюхиваясь к такому отчетливому отпечатку-оттиску, как пес, как самая настоящая ищейка. Иногда прикрывая глаза, меняя направление, когда казалось, что след ослабевает. Он шел мимо людей, вдоль стеллажей, лавируя среди посетителей с такой ловкостью, что казалось, преград для него вовсе не существует.

«Где ты?.. я же чувствую тебя… ты где-то здесь… сволочь…»

Кира заметила его краем глаза, но, убедившись, что девчонке больше ничего не угрожает, скользнула совсем в другую сторону. Тот парнишка, несостоявшийся насильник… Он был «картой», в этом сомнений не было. И, судя по тому, что он не смог сопротивляться не самому сильному воздействию, уровень у него был… где-то четверочный. И найти его было нужно. Во избежание.

Вот только через пару мгновений искать было уже некого. Бесконтрольное, дикое воздействие черной волной разлилось по торговому залу, и эпицентром ее был сжавшийся в углу за стеллажом с чипсами комок сплошных нервов. Кира выругалась, без труда погасила воздействие и отступила. Пика. Этот парнишка — Пика. И он — «съехал», как говорили «карты». Полностью потерял контроль и рассудок. Он больше ничего и никому не скажет.

Девушка скрипнула зубами, обещая себе позвонить Илье. Воздействие прекратилось, и теперь поймать неведомую «карту» стало почти невозможно. Влад — отличная ищейка, но если «карта» — искусственная, он не найдет ее никогда, а в этом Кира не сомневалась. Девушка только бессильно зарычала про себя. Эта тварь, заставившая двух мужчин напасть на девочку, использовала воздействия «червей». И за одно это Червонная Королева была готова совершить что-нибудь страшное.

Влад вывернул за угол. Здесь! Воздействие взвилось до пронзительного крещендо, будто неизвестная «карта» изо всех сил пыталась… убить. Убить по-настоящему. Столько отчаяния и ярости было в воздействии. Пустота внутри жадно поглощала безумный этот микс. Еще и еще и еще… ненасытная утроба!

Она. Теперь этот нюанс стал ясен. Это она. Воздействие в последний момент приобрело окраску, привкус женщины и оборвалось. А в следующий момент ОНА, там, у стеллажа с шампунями и краской для волос, безвольной куклой рухнула на пол, несколько раз судорожно дернулась и замерла.

Прикасался Влад уже к трупу. Абсолютно пустому телу, из которого по каплям вытекли остатки жизни. Вот только следа уже не было.

— Сссссукааа!.. — с чувством выматерился Ястребов. — Это обычный человек…

— Все, пошли отсюда, — Кира, тенью выскользнувшая из-за его спины, тронула плечо, привлекая к себе внимание, и растворилась в гудящей толпе, радуясь тому, что они смогут затеряться. Спокойно, без суеты добралась до кассы, нашла брошенную Владом тележку и встала в очередь.

— Что там? — девушка кассирша с любопытством смотрела ей за спину, явно жалея, что не может быть в гуще событий.

— Да так… — Кира пожала плечами, улыбкой отвлекая ее. — Кажется, кому-то стало плохо.

Влад появился минутку спустя, когда она уже почти выгрузила продукты на ленту транспортера.

— Сорррриииии… самое важное забыл! ДитЯм — мороженное, жене — цветы! Я же обещал сладкого! — обезоруживающе улыбнулся он, добавляя ко всем собранным товарам еще и торт-мороженное.

— Растяпа, — буркнула себе под нос Кира, не забыв, впрочем, убедиться, что девушка ее услышала.

— Угу, совершенно точно, — виновато кивнул Ястребов и придвинул тортик поближе, будто от этого заслужит прощение или хотя бы поблажку. Обычная семейная сцена. По крайней мере, Влад надеялся, что она кажется таковой. — Милый, добрый и остроумный! И главное — ооочень скромный!

Кассирша захихикала, пряча глаза, и Кира незаметно перевела дух, а потом несильно толкнула его в бок. Через десять минут здесь будет тесно от набежавших бывших Владькиных коллег, они снова засветились на камерах наблюдения, а она думает только о том, что Влад привлек внимание какой-то там кассирши! Бред какой…

Пакеты с продуктами почти полностью заняли нехилый багажник.

— Кажется, мы чуточку погорячились. Осаду собираемся выдерживать… — Ястребов поставил торт на заднее сидение, чтоб не опрокинулся и не потек в багажнике и уже привычно устроился на переднем. — Это снова была пустышка, Кира. Она не знала, кто я и потому пыталась задавить. И выгорела. Так же как и тот, у метро. Черт, они как грибы после дождя теперь полезут.

— Кажется, кто-то ставит эксперименты. Тот парень… Это была Пика, — Кира стиснула пальцы на руле и вдавила педаль газа в пол. — Он был настоящим.

— Его не отпустят уже. Он ведь «слетел», да? — мысль повертела хвостом и соскочила. — Как будто кто «бои» устраивает. Настоящий против химии.

— Вполне может быть. Проверка, — контур губ Киры словно затвердел, глаза потемнели. — Черт, я хотела в кафе заехать, что-нибудь перекусить, но теперь… К младшим. На крайний случай сообразим что-нибудь вместе с Севкой.

— С меня и бутерброда хватит, но насколько я знаю брата, еда у него есть всегда. Даже в квартире Димы.

Влад сполз в кресле, скрестил на груди руки и принялся задумчиво покусывать краешек воротника куртки.

— Мне интересно, зачем ставить такие опыты, если о результатах ты можешь догадываться только из сводок происшествий или новостной ленты? Этого же мало… очень мало. Для чистоты эксперимента он должен быть рядом и видеть все, что творится. Видеть результаты и уровень воздействия.

— О результатах как раз очень хорошо сообщают газеты. Если, конечно, это действительно проверка, а не попытка, весьма странная, снова столкнуть «масти». Кстати… — заметила девушка. — Я почти уверена, что эти двое были знакомы. Воздействие было направлено прямо на этого несчастного Пикового. Женская месть?

— Не спрашивай меня об эмоциях. Для меня это не мотивация совершенно, — покачал головой Влад. — Если это проверка, он просто обязан находиться рядом. Или он имеет возможность так же, как и мы с тобой, доставать отчеты о вскрытии. Как это ни цинично, но анатомка — прекрасное место для изучения результатов.

— В основе всего, что делают люди, лежат эмоции, — устало выдохнула Кира. Еще только день, а она уже просто дико устала. — Ревность, любовь к наживе, чувство собственника и еще ворох других. С этой точки зрения ты практически идеален. У тебя нет движущей силы для того, чтобы совершать преступления. Ты сужаешь круг поиска до тех, у кого есть доступ к информации? Это интересная идея, но я не хочу зацикливаться только на ней.

— Не обязательно, — качнул головой Влад. — Я не откидываю вероятность того, что мы с тобой сегодня видели дирижера. Или могли видеть, но в силу того, что мы понятия не имеем, кого ищем, он прошел мимо совершенно нами не замеченный.

— Если у него есть помощники, ему нет необходимости самому следить за результатами. Но все возможно, — Кира покусала губы. — Я не исключаю возможности того, что его не интересует результат в том смысле, какой мы имеем в виду. Кстати… отчет об этом вскрытии тоже было бы неплохо почитать. На предмет того, будет ли там такая же «химия». А то пока это только мои предположения. Хотя… Нет, забудь, тебе не стоит отвлекаться на это, я сама.

— Для того, чтоб достать этот отчет мне достаточно будет просто приятно провести время с интересным собеседником, которому не хватает живого человеческого общения, — одними уголками губ улыбнулся Влад, пристально глядя на собеседницу. — Я приду с бутылкой коньяку, мясной нарезкой и батоном хлеба в гости и наутро мне будут необходимы только стакан воды и антипохмельное средство. Даже если там шныряют мои коллеги, это не поменяет сути дела. Уволенный, убитый горем бывший следак напивается с патологоанатомом. Это нормально в нашем кругу. — Влад объяснял спокойно, без повышенных тонов, как объяснял что-то обычно Севе. — А что тебе нужно будет сделать, чтобы получить отчет? Перед кем ты расстилаться будешь?

Кира, явно не ожидавшая такого вопроса, как-то потерянно рассмеялась, судорожно размышляя, стоит ли говорить ему правду, обойтись полуправдой или не говорить вообще ничего.

— Вряд ли это подходит под слово «расстилаться»… Скорее, «расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие».

— Значит на этот раз с тебя коньяк, — заявил Ястребов не терпящим возражений тоном и прикрыл глаза. Под веками… еще не пекло. Просто неприятно пощипывало, как бывало всякий раз, когда он до рези в глазах всматривался в фотографии или, как говаривал Артурчик, «до потери пульса» вычитывал какой-нибудь пространный отчет. — Мне не нравится в данном контексте слово «попытайтесь».

— Когда я говорила тебе, что знаю, что такое «механический» секс, то вовсе не шутила, — Кира чуть расслабилась. — Не буду врать, что меня не радует твое решение, но… Черт, я чувствую себя законченной эгоисткой.

— Почему? Потому что работаю снова я? — Влад поерзал и, смирившись с тем, что удобно все равно не выходит, подобрал под себя ноги и, откинув подлокотник сидения, оперся на него локтем. — Сморожу пошлость, но расплатишься потом… натуральным немеханическим сексом.

Девушка рассмеялась.

— Кажется, тебе нравится эта тема. И да, такая перспектива меня больше устраивает.

— Эмм… ты не подумай, я не озабоченный маньяк, если ты об этом. Просто ты, кто-то левый и необходимость в одно предложение с понятием «секс» не увязываются, — пожал плечами он.

— Я не говорю, что мне не нравится, — Кира пропустила машину и следом вписалась в поворот. Припарковалась у подъезда и повернулась к спутнику, отстегивая ремень безопасности. — Приехали.

— Знаешь, что меня реально пугает? — Влад потер глаза, отстегнулся и задумчиво посмотрел на нее. — Что ты мне нравишься все сильнее с каждым часом.

— Пожалуй, я не буду доставать тебя с вопросом, как именно я тебе нравлюсь, — Кира вышла из машины, мягко хлопнув дверью. — Почему это тебя пугает?

Влад последовал ее примеру, достал с заднего сидения торт, обошел авто и принялся доставать пакеты из багажника. Бедным голодным детям необходимы калории.

— Потому что для длительной эмоциональной привязанности я совершенно не приспособлен. Не предназначен, понимаешь? С ищейкой может жить только ищейка, которая не станет загоняться по поводу косо сказанного слова или позднего явления домой. И я отдаю себе отчет, что весь этот веселый бред, что между нами творится, не может длиться вечно.

— По идее, «весь этот веселый бред» вообще не должен был начаться, — Кира взяла оставшуюся пару пакетов, и захлопнула багажник. Включила сигнализацию и поднялась на крыльцо. — К тому же если он не может длиться вечно, что тебя пугает?

— Мы можем его прекратить в любой момент, — кивнул Влад, следуя за нею. — Но я хотел бы… А впрочем, забудь. Просто забудь.

Он дошел до лифта и не без удовольствия пронаблюдал, как гостеприимно распахнулась дверь, повинуясь нажатию кнопки вызова.

— Можем. И можем сделать это прямо сейчас, — девушка поставила свою ношу на пол и прислонилась к стене. — Хочешь?

— Я должен сказать «да», потому что это правильное и логически верное решение. Но я хочу сказать «нет». Просто хочу, без всякой логики и обоснований. Это так… эмоционально. И странно, — он шагнул в лифт и вопросительно взглянул на Киру. — Идешь?

— Иду, — она не стала комментировать его слова и вошла следом за ним в лифт. Ей просто… нечего было сказать.

Влад ткнул локтем в кнопку нужного этажа и спиной прислонился к дрогнувшей стенке. Почему откровенность, обычная человеческая откровенность изматывает хуже, чем красивое, правильное, продуманное притворство? Может потому, что он привык играть в «обычность» и теперь просто не знал, как лучше поступить?

— Приехали, — Кира вздохнула почти с облегчением, когда с легким шелестом лифт остановился, выпуская пленников четырех металлических стен на площадку. Поставила пакеты на пол, потянулась к сумочке и только потом вспомнила, что ключей у нее больше нет. — Черт, опять забыла…

— Звони. Мне разве что лбом в звонок встрять, — Ястребов усмехнулся и отступил чуть в сторону. Создавая пространство между собой и дверью, которая непременно откроется.

Кира с полуулыбкой покачала головой, и утопила кнопку дверного звонка. Пара мгновений тишины, замок щелкнул. На пороге появился лохматый Дима, окинул обоих каким-то странным взглядом и отступил в сторону, позвав Севу на помощь.

Тот вытряхнулся в коридор не менее лохматый, чем Дима. Но в отличие от последнего, помимо мятых джинсов на нем был фартук со смешным принтом мелированного ежа с кухонной лопаткой и сковородой в лапе. Севка отчаянно шипел, прижимая пальцами мочку уха.

— Кастрюлю снимал, — объяснил он, подхватив у брата пакеты и торт. — Только-только вода закипела и надо было слить.

Влад подтолкнул вперед Киру и закрыл за собой дверь.

Дима пропустил сестру на кухню, но когда Влад попытался последовать за ней — встал на дороге, глядя в упор с усмешкой:

— Ты изменился с нашей последней встречи. Даже «ищейка» не смогла устоять перед обаянием моей любимой сестрички?

— Вообще-то смогла, — Влад безукоризненно-вежливо улыбнулся. Отчетливо повеяло прохладцей. Истинные ищейки индифферентны к окружающим. Им безразлично, что станется с тем или иным человеком. И Дима для него был именно таким вот «тем или иным». — А с чего такие выводы?

— Я помню, каким ты был, когда мы только встретились. Помню, каким ты уходил отсюда. И вижу тебя сейчас. Ты… слишком жив для «устоявшего», — Дима сдвинул брови. — Моя доминирующая «масть» — червы. И я чувствую любую эмоцию. В тебе их слишком много и они все направлены на Киру. Иммунитет не бывает абсолютным, а, Влад?

— Если ты меня пытаешься задеть, то должен понимать, что ничего у тебя не получится в виду моей… несколько ущербной эмоциональности. Так и быть, открою страшную тайну, моя эмоция — Сева. Помнится, ты хотел сестре сделать маленький сюрприз в виде меня? Ну так радуйся, Червонная Королева решила заняться воспитанием ручной ищейки, — Влад пожал плечами, чувствуя как под весом пакетов начинают разжиматься пальцы. — Может, пропустишь, у меня руки сейчас отвалятся?

— Я не пытаюсь тебя задеть, для этого ты слишком мало значишь для меня. И на тебя мне как-то все равно. Но мне не все равно, что будет с моей сестрой. И я не хочу, чтобы она связалась с человеком, которой не способен любить, — Дима взял у него один из пакетов и, не дожидаясь ответа, пошел на кухню.

— Ну и прекрасно, — Влад прошел в кухню и со вздохом облегчения поставил просто неподъемный пакет на свободный стул. Севка тут же подхватил его и принялся рассовывать продукты по шкафчикам. — Там мороженное…

— Да, спасибо, я уже положил в морозилку. Вы знаете, вы очень вовремя, я тут пирог из слоенного теста напек. Не думал, что у Димки такое счастье в недрах холодильника завалялось. Вы есть хотите?..

— Можно перекусить, — рассеянно отозвалась Кира, отходя в сторонку, чтобы не мешать. — Вижу, вы тут совсем освоились. Дим, я купила тебе диван, завтра привезут. Оставила твой телефон на всякий случай. Вряд ли буду сюрпризы, но будь осторожней, хорошо?

Дима чмокнул ее в щеку:

— Спасибо, сестричка. Одну ночь мы как-нибудь перекантуемся.

— Можно я не буду вопить «спасительница ты наша»? — Сева достал из шкафчика чашки и включил чайник. Сноровисто вытащил из духовки противень и принялся разрезать пирог и выкладывать куски на большое блюдо.

— Севыч, прекрати, — Влад отошел к окну, осторожно выглянул во двор, внимательно осматривая припаркованные машины. Конечно, с высоты не увидеть есть кто в салоне или нет, но надежда умирает последней.

— Молчу, молчу, — вздохнул Сева, стараясь не смотреть в сторону Киры.

— Все еще дуешься на меня? — та улыбнулась уголками губ, вскинув бровь, и тут же перевела глаза на брата, почувствовав его пристальный взгляд. — Что?

— Покороче чего-нибудь не нашлось? — Дима скривился так, словно съел лимон.

— Нашлось, — не моргнув глазом, отозвалась Кира. — Пояс. Но я решила, что это будет перебор.

— И для кого же ты так вырядилась?

— Хочу навестить твоего Короля, Димочка.

Тот пару мгновений просто смотрел на нее, а потом фыркнул с видимым облегчением. Всего лишь что-то вроде сценического костюма…

— Не волнуйся, — хмыкнул Влад. — Это она не меня с пути истинного свернуть пытается.

— Блин, — Севка уронил на пол ложку. — Еще не хватало…

— А почему нет, Сева? — Кира окинула критическим взглядом почти накрытый стол, а потом, немного потеснив младшего из Ястребовых, достала турку.

— А как ты себе ЭТО представляешь? — Севка шарахнулся в сторону, вскинув на нее почти злой взгляд. — Он ищейка. Он даже родную мать не любил. Если ты не законченная мазохистка или не хочешь сохнуть по нему безответно, как Дашка, даже не пытайся.

— Сева, — очень тихо выдохнул Влад, не оборачиваясь.

— Я не прав? — прищурился тот, даже не подумав замолкнуть.

— Как мило — ты уже заботишься обо мне, — Кира только фыркнула, глядя на его потуги оказаться от нее подальше. — Я не кусаюсь. «Дашка» — его девушка?

— Вот уж чего нет, — окрысился Сева. — Даже если он тебя отымеет разочек, мне все равно. Но ты — Королева, а у него из-за «карт» и так проблем хватает.

— Сева! — Влад резко развернулся. — Прекрати ЭТО.

Тот пристально посмотрел на брата и, отведя взгляд, вышел прочь.

— Детский сад, — после недолгого молчания выдохнул Дима. Покосился на Влада почти с ненавистью и вышел вслед за Севой. Почти на цыпочках проскользнул в спальню и присел рядом с ним, легко касаясь плеча.

— Севка…

— Он изменился, — совершенно убитым тоном произнес Сева. — Он никогда со мной так не разговаривал. Понимаешь? Он все, что у меня есть, и он говорит со мной ТАК, будто я… не знаю, врагом ему стал.

— Думаю, ты преувеличиваешь, — задумчиво произнес Дима. — Не буду врать — он действительно изменился. Но… Ты не враг ему. Он делает это все ради тебя. Вы ведь и раньше ругались?

— Я сказал правду, Дим. А из-за правды мы не ругались никогда. Без обид.

— Какую правду ты ему сказал, Севка? — устало спросил Дима. Свое «твоя «правда» покоробила даже меня» он успел прикусить на кончике языка.

— Даже если между ними что-то будет, это снова будет просто секс, — отчеканил Сева. — Он мечтает чувствовать, всегда мечтал, но он ищейка, а они не умеют любить. Для них свет клином сходится на чем-то одном. Артур, напарник Владьки, прикипел к собаке. Не подумай, он не извращенец какой… у него сторожевая, ей уже одиннадцать лет и это единственная тварь, которую он обожает. Влад же всегда любил меня. Это не ревность, Дима. Это не ненависть. Я просто знаю, чем все обернется.

Дима с силой закусил губу.

— Мне тоже это все не нравится. Но даже я не знаю, чем это может обернуться. А еще знаю, что Кира никому не позволит лезть в свою жизнь. Даже мне. Я надеюсь только на то, что они достаточно взрослые, чтобы понимать, что делают. Кира… Она тоже эмоция. Но Влад… — он невольно усмехнулся, вспомнив о разговоре перед дверью. — Он чувствует, Севка. Чувствует, понимаешь? Но я не хочу, чтобы Кира в эти его чувства верила. Ладно… — Дима с силой потер лицо руками. — Давай вернемся.

— Знаешь, а не хочется… — Севка сумрачно улыбнулся. — Знаю что по-детски, и знаю, что я здесь отсиживаться не стану, но все равно не хочу. Они взрослые люди, да? А мы тогда кто? Дети? Да пусть разбираются, пусть… мне все равно.

— Дети, Севка, дети. Для них, — Дима криво усмехнулся и упал спиной на подушки. — Тогда давай бастовать вместе. Что там у нас с контролем?

— Извини, — глухо произнесла Кира, как только за Димой захлопнулась дверь спальни, и закрыла глаза. — Я не должна была его провоцировать.

— Кажется, нам не судьба нормально общаться. Ни тебе с Севкой, ни мне с твоим братом. Наверное, не самая удачная была идея к ним приехать, если уж день не задался с утра, жди проблем и дальше… — Влад подошел к столу, медленно разломил кусок пирога и без особого аппетита принялся есть. В желудке противно заурчало.

— Им все равно нужны были продукты, — Кира выдохнула, а потом тряхнула головой. — И тебе все еще нужно отдать ему телефон. Может, поедем? Пирожков можешь взять в дорогу.

— Ты — синее платьице, а я — белый костюмчик. На Красную Шапочку не тянет ни один из нас, — он проглотил последний кусочек и вытащил из не разобранного пакета коробку с телефоном и два стартовых пакета. В коридоре нашел ручку и быстро переписал себе номера. — Теперь все. Можем уезжать.

Кира только покачала головой и вышла из кухни. Коротко стукнула в дверь спальни, сообщив об уходе, и остановилась у порога квартиры, ожидая Влада. Поймала его взгляд и тихо спросила:

— Вы ведь помиритесь?

— Он мой брат, — Влад обулся, накинул куртку и, выпустив впереди себя Киру, аккуратно захлопнул за ними дверь. — И даже если он забудет о моем существовании, я все равно буду любить его и защищать.

— Он не забудет, — Кира покачала головой. — Просто он… эмоциональный.

Настроение упало резко. И сильно. От вполне приемлемого даже после происшествия в супермаркете до отметки «хуже некуда». Из-за нее поссорились братья. Плохо… Она во всем виновата. Не нужно было ни провоцировать, ни вообще заводить об этом разговор. Но так хотелось услышать, как именно изменился Влад рядом с ней… Ну, что, узнала? Довольна?

— Прости, — она коснулась его руки, когда лифт наконец приехал, и они зашли в кабину. — Я не хотела.

— Я знаю, — кивнул Влад, а потом подался вперед и обнял, лицом зарываясь в пушистые прядки ее волос. — Дима прав. А Севка нет. Я что-то чувствую рядом с тобой. Так что как с Дашей не будет никогда.

— Я не хочу думать о том, что может быть или не может, — Кира немного расслабилась в его руках, подалась вперед, обнимая его в ответ. — Я хочу жить здесь и сейчас.

Лифт дрогнул, останавливаясь на первом этаже.

— Здесь и сейчас — ты со мной, Кира, — дрогнули губы, чуть касаясь ее шеи. Они были горячими и сухими, точно его мучил нестерпимый жар или жажда. — А вот хочешь ли ты, чтобы все продолжалось…

Влад потянул ее за собой. Вывел из подъезда, галантно поддерживая под руку, почти физически ощущая направленный откуда-то сверху взгляд. Горький осадок всколыхнулся где-то глубоко внутри и осел на самое дно души.

Как тяжело быть ищейкой, когда от того, насколько хорошо ты вживаешься в роль «нормального», или насколько быстро и точно отреагируешь на перемену эмоций в человеке зависит все, что ждет впереди… И как тяжело быть ищейкой, когда перестаешь понимать сам себя. Когда начинает подводить логика, когда все, что казалось таким последовательным и понятным, таковым быть перестает.

Ему плевать, что он снова мог засветиться на камерах, плевать, что это — новый труп, плевать, что теперь он безработный и совсем скоро станет попросту нечем оплачивать квартиру, да и вообще жить станет не на что… Его волнует только то, что его брат ненавидит женщину, вызвавшую в нем отклик.

Кира открыла машину, и он уже привычно сел на переднее пассажирское сидение. Всего только три дня прошло, а он воспринимает все это как должное. Весь этот хаос, появившийся в его жизни, весь этот замечательный бардак. И эта женщина, которую он считал бы врагом, оставайся все как прежде, сейчас он воспринимал даже не как союзника, а как очень близкого человека.

Влад устало потер ладонями лицо. Голова раскалывается, но нужно вернуться к реальности. И в этой реальности «Спайдер» уже вливается в поток машин и уже совсем скоро их ждет встреча с Бубновым Королем столичной Колоды.

— Итак, Артем… Тебя он воспринимает как девушку облегченного поведения, потому что так хочет, потому что не желает менять собственные взгляды на жизнь или ему просто так удобнее? — глаза Влад так и не открыл, но информацию был готов воспринимать исправно, равно как размышлять над всем уже сказанным. — От этого во многом зависит линия поведения. И то, чего от него стоит ждать в нашей ситуации.

— Там много всякого… Он — «бубна». А это значит сосредоточенность, постоянная концентрация и холодная голова. Для него эмоции ничего не значат. А я, как Королева Червей и есть воплощенная эмоция. Я, по его мнению, не способна на трезвые размышления и вообще мозгов у меня нет. Я бы с удовольствием его разубедила, но не хочу раскрывать свою «джокерскую» сущность. Поэтому… приходится играть роль, — Кира немного помолчала, сосредоточившись на дороге. — Я не подхожу под его критерии «настоящего» мужика. В смысле, по его глубокому убеждению Колодой должны заправлять Короли, а не блондинка в мини. Что касается второй причины, то, думаю, лежит она очень глубоко, и сам Артем ее вряд ли осознает. Он чувствует во мне соперника. Сейчас я, как Бубна — сильнее его. Это МОЯ масть. И сила внутри него это отлично знает. Сила, но не он. Думаю, все вместе взятое и есть то, почему он меня едва терпит. О, он очень вежлив. И ты никогда не поймешь по его поведению об истинном его отношении. Я это просто знаю.

— Мне молчать в тряпочку при нем, или я могу деятельно встревать? И да, как он теоретически может на меня отреагировать? Илюше я ко двору пришелся, но здесь все будет иначе. Я прав?

— Не знаю, Владик… — протянула задумчиво Кира, бросив на него быстрый взгляд. — Ты под его «идеал» подходишь, но как он на тебя отреагирует… Не знаю. И Илья скорее исключение. Ты сам видел, какие у нас с ним отношения. С Артемом — прямо противоположные. Знаешь… Я буду играть роль твоей «игрушки». Тебя он будет слушать охотнее.

— Королева-подкаблучница? — от удивления Влад даже открыл глаза. Свет резанул болью, и он с трудом удержался от стона. — В теории это я волочиться за тобою должен. Но разве такой вариант событий вообще возможен?

— Для Артема — да. По его системе координат за мной должны бегать мужики, а я сама — за всем, что шевелится или способно стоять, — лицо Киры чуть потемнело, а потом она усмехнулась. — Ты не считаешь, что я могу за кем-нибудь всерьез… бегать?

— Ты вполне способна разбивать сердца, — медленно кивнул Сева. — Но я не представляю того, кто мог бы заставить тебя ходить хвостом, вздыхать и рыдать в подушку. Твой супруг не в счет.

— Рыдать в подушку — это не мое. И даже мой… супруг подобного никогда не добивался. А ходить хвостом… Понимаешь, в этой жизни бывает все. И я слишком часто видела, как ломались сильные, по-настоящему сильные люди, превращаясь в слюнявых идиотов с сердечками в глазах. И да, с рыданиями в подушку и признаниями взахлеб, — Кира бросила на него острый взгляд и снова отвернулась.

— Постараюсь не злоупотреблять твоей пламенной любовью ко мне, — Влад качнул головой, отвел взгляд и задумчиво замолчал. Такая Кира была пусть не внове, но интересна вдвойне. Женщина, способная признаться, что и с ней может такое приключиться — дорогого стоит.

— Моя пламенная любовь — штука ну очень опасная. Во все смыслах. Все, приехали, — Кира улыбнулась, лихо развернулась и припарковалась перед входом в фитнесс-центр. — Артем должен был уже закончить тренировку. Он будет ждать нас в комнате отдыха.

— Для меня — нет, госпожа Игнатова. Разве что в смысле твоей принадлежности к антисоциальным элементам типа Масть, — Ястребов расстегнул курточку и несколько развязно выбрался из салона. Играть так играть с самого начала.

В центр они вошли весьма колоритной парочкой. Молодой человек широким шагом почти бежал по коридорам. Рядом с ним, или вернее сказать за ним волочилась девушка, почти повиснув на его руке, быстро-быстро перебирая ногами, отчего каблучки ее туфель при соприкосновении с плитками пола выдавали почти автоматные очереди.

Они поднялись лифтом на третий этаж, минули еще пару поворотов, и Кира довольно резко остановила его.

— Он — иерарх Колоды. Твою пустоту он почувствует сразу. Поэтому… — она как-то странно усмехнулась и вдруг прижалась всем телом, крепко обнимая. — Нам нужны твои эмоции, — шепнула она в его сухие губы и приникла к ним поцелуем. Жарким, сильным, откровенным и бесстыдным.

И Влад вспыхнул. Загорелся, расцвел ей на встречу, так легко, будто ждал, хотел, надеялся именно на такой поворот событий. Обнял крепко, скользнув ладонью по спине и талии.

— Ты бегаешь за мной уже месяц… и Димку уговорила инициировать моего братца только затем, чтоб меня привязать. Блондинка ты моя… любимая… — он далеко не ласково прикусил полную нижнюю губу Киры и отпустил, несильно оттолкнув от себя. А потом резко распахнул дверь и вошел, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Хватит, Кира. Доброго дня.

Его голос опустился на пару тонов ниже, став глубоким баритоном с легкой хрипотцой, и когда он окинул взглядом уютную шикарную обстановку комнаты отдыха, веселая ярость, пополам с желанием и легким раздражением, он старательно присыпал пеплом безразличия. Слабоимунный пытается взять под контроль разбушевавшиеся эмоции.

Кира только коснулась губ пальцами и вошла следом, на ходу убирая из глаз осмысленное выражение, оставив только удовольствие. Улыбка, чуть расслабить лицо…

— Здравствуй, Тема, — мурлыкнула она и, в два шага догнав Влада, встала рядом так, чтобы соприкасались тела, не позволяя ни на секунду усомниться в том, какого рода отношения их связывают.

— Ты опоздала, — в темных глазах сидящего в кресле молодого мужчины светилось плохо скрываемое раздражение. — Но я рад тебя видеть, — долг гостеприимства. — Ты не сказала, что придешь не одна.

— Я и сама тогда не знала, — Кира легкомысленно повела плечиком, словно отмахиваясь от всех слов Артема.

— Тогда, может, представишь своего, — глаза скользнули по припухшим губам, — друга?

— Друг вполне способен представиться сам, — Влад окинул его изучающим взглядом, точно препарируя. Взвесил. Измерил. И признал годным по каким-то, только ему известным критериям. Симпатичный. Другой. А цепкий его взгляд мог принадлежать кому угодно, только не туповатому любителю спорта. Скорее можно было предположить, что Артем как минимум высококлассный аналитик. Внимательный, не пропускающий ни единой мелочи. — Владислав Ястребов. Мне хотелось видеть того, кто теперь… скажем так, начальник моего брата.

Артем вскинул бровь, выражая вежливый интерес, а потом перевел взгляд на Киру, которая, отыгрывая роль, не сводила больных глаз с Влада, ловя каждый взмах ресниц и каждое слово.

— Ничего не хочешь мне объяснить?

— А? — оторванная от своего увлекательного занятия, Кира похлопала ресничками, точно взлететь пыталась, а потом вдруг смущенно опустила глаза. — Ну… Димка инициировал его брата. Сам понимаешь, что теперь тот — «бубновый».

— Инициировал? — брови Артема сошлись на переносице. — Зачем?

— Я попросила, — выдохнула девушка, вцепившись в руку Влада. — Мне нужен был ОН.

Влад картинно закатил глаза, тяжело вздохнул и процедил:

— Кира… потом… — поднял взгляд на удобно сидящего Артема. — Я когда узнал, что моего младшего инициировали, первое что сделал, пошел бить морду ее драгоценному братцу. Как понимаешь, нормальной жизни у моего пацана теперь нет и не будет. Прятаться как вы, трястись, чтоб не приведи небо не замели. Я был в спец-колониях и такого брату не желаю. Прихожу, а там эта… Люблю-нимагу, — Влад хмыкнул, скосив взгляд на Киру.

— Ты и не сильно-то сопротивлялся, — обиженно засопела та и отошла к окну, смеясь про себя и недоумевая. Она что и, правда, на этот бред обиделась? Вот уж действительно бред.

— И чем я могу вам помочь? — похоже, Артема их «семейные» разборки не интересовали.

— Просто не третировать ребенка, — проигнорировал «обиду» Влад. — Он действительно мальчишка и, в общем-то, не виноват в том, что стряслось. А в свете всего, что творится… я не хочу, чтобы он попался на глаза одной из этих «искусственных карт».

Кира, стоявшая лицом к окну, усмехнулась. Умный мальчик Владик…

— Кому? — кажется, первой реакцией Артема было выставить своих гостей за пределы комнаты. Второй — сначала выслушать, а потом выставить. — Вы бредите?

— Я похож на человека в бреду? — Ястребов иронично выгнул бровь. — Мне казалось, что именно Короли и должны быть как минимум в курсе того, что происходит в Колоде. Какому-то умнику удалось химией добиться того, чего не смогли сделать «селекционеры». Искусственные «карты». Обычные люди, накачавшиеся по самые брови какой-то отравы с уровнем до Валета. Я читал об одной Пике и одной Черве.

Артем нахмурился, а потом откинулся на спинку дивана, сжимая в ладонях стакан с соком:

— И что же вы читали?

— Отчеты анатомов, — пожал плечами Влад. — Следователей, ведущих дела. Имел возможность считать слепок остаточного следа… Мне продолжать?

— Не стоит, — Артем отвел взгляд. — Кира, что ты знаешь об этом?

— Н у, в общем, это я нейтрализовала воздействие «искусственной» Пики, — на короткий миг она позволил себе снова стать самой собой. — Артем, их воздействия трудно отличить. А когда они умирают, то не остается и следа. А недавно, говорят, «искусственная черва» напала на «пику». Настоящую.

— Хочешь сказать, что нас хотят «стравить»?

— Как один из возможных вариантов.

— Тот парнишка-пика спятил. Сорвался. А искусственная «черва» выгорела подчистую. Чрезмерное усилие привело к полному коллапсу мозга, — пояснил Влад. — Я был рядом. Засек всплеск, воздействие. Топорное, надо сказать, грубое, но на уровне Десятки. Переход интенсивности на Валета ее убил. Потому я удивлен, что Король Масти не в курсе.

— Не все из нас умеют вертеть хвостом перед нужными людьми, — почти грубо бросил Артем: реплика его по определению задела.

— Просто не всем это дано, — Кира вернулась к Владу и, сжав его запястье, потянула к двери. — Пошли, солнце, ты с ним познакомился, про брата рассказал. Пойдем, мы и так рассказали ему больше, чем нужно.

— Мое дело предупредить, — Влад сжал ее руку. — Я не хочу знакомиться с ЕЩЕ одним Бубновым Королем.

Артем дернулся, перевел мгновенно вспыхнувший яростью взгляд на Киру, но та только подмигнула и вышла за дверь, дернув Влада за собой.

— Черт… Это была не самая лучшая встреча в моей жизни, — девушка мотнула головой, словно стряхивая с себя образ «влюбленной дурочки» и кивнула в сторону. — Нам здесь больше нечего делать. Пошли?

— Я начинаю верить в то, что Червы и Пики самые адекватные «масти». Хотя судить по одному увиденному представителю нельзя, — Влад помимо воли переплел их пальцы и направился по коридору прочь от комнаты отдыха. — Что там у нас по плану?

— Мне нужно позвонить Илье. Кстати, что ты решил на счет документов для Севы?

— Ты говорила, что у Ильи есть некие… возможности. — Влад довел ее до лифта и остановился, так и не отпустив ее ладошки. Его рука была горячей и сухой, а в глазах пробивался нездоровый, какой-то лихорадочный блеск. — Мне нужно заехать домой. Взять кое-какие свои вещи. И позвонить друзьям. Типа жив, чтобы панику не подняли. Светить новые номера не хочу, можно и из автомата, конечно, но лучше из дома.

— У Ильи вообще много возможностей, — Кира приложила свободную руку к его лбу. — У тебя начинается жар, — в серых глазах засветилась тревога. — Может, не поедешь? Я не хочу, чтобы ты мотался с температурой по городу.

— Я — брат пропавшего где-то мальчишки, я мечусь по городу и ищу его, чтобы выяснить, что же на самом деле случилось в «Андеграунде». Я должен был обзвонить всех его друзей еще черт знает когда… — он улыбнулся, стараясь продлить касание прохладной ее ладони. — Так что будет правильно, если я приеду домой, «повисну» на телефоне и все такое. Я уверен, что бывшие коллеги уже навесили прослушку и такое выступление будет только на руку. Есть вероятность, что мне поверят… — Они спустились вниз, прошли коридорами, пересекли просторный холл и вышли на улицу. — Я вернусь, честно, и у тебя будет эксклюзивная возможность пичкать больную ищейку противопростудной дрянью.

— Тебя подбросить к дому? Или к машине? Может, тебе не стоит пока за руль, у тебя действительно жар.

— До метро, тебе не стоит светиться рядом, — Влад со вздохом устроился в машине и прикрыл глаза. — Я от тебя никуда не сбегу, блондинка моя ненаглядная.

— Я знаю, — Кира только усмехнулась. — Ты никогда не сбежишь от брата, а он теперь с Димкой. У меня есть шансы помириться с Севой?

— Разве что ты мне жизнь спасешь, пару раз… — неуклонно тянуло в сон.

Кира только головой покачала и включила музыку. Правда, ехать пришлось недолго. И уже через десять минут она припарковалась у метро и склонилась к Владу. Нахмурилась, гладя на легкую испарину и лихорадочно горящие щеки.

— Влад… — коснулась губами лба, проверяя температуру. — Ты горишь. Может, все-таки не поедешь?

Он открыл глаза и замер, не сводя с нее туманного взгляда.

— Час туда, полчасика там, час назад… Максимум через три часа я буду у тебя. Если нет, можешь бить тревогу и искать меня, — он хрипло рассмеялся. — С милицией и собаками.

Кира только вздохнула и отстранилась, вытаскивая телефон.

— Хорошо. Увидимся через три часа.

Влад молча кивнул и вышел, а Кира набрала номер Ильи.

Селин отозвался довольно быстро. На удивление, особенно если учесть, что где-то фоном звучало гитарное соло.

— Соскучилась, милая, ты или твоя ручная ищейка?

— Я, Илюша, я. А ищейка только что меня покинула. Ты занят?

— Уже нет, — в голосе слышалось довольство. — Только что закончил сводить композицию, так что готов к приятной беседе.

— Как насчет того, чтобы зайти ко мне в гости? Ты разговаривал с Марком?

— С удовольствием, — соло стихло, будто Илья закрыл дверь в студию, оставив группу в изолированной комнате. — Наш царственный сноб меня в очередной раз удивил. Но это не телефонный разговор.

— Поэтому и зову тебя в гости, — улыбка Киры была почти нежной. — Мне тоже есть, что тебе рассказать. Ради этого я даже что-нибудь приготовлю по твоему желанию. Если скажешь что.

— Мне до смерти надоели чипсы, креветки и пиво. Если ты организуешь нормальной жареной картошки с зеленью и приличный стейк, я обещаю помыть посуду. Думаю, в остальном ты не нуждаешься, — он улыбался, и это чувствовалось даже через расстояние.

— Откуда такой вывод? — Кира побарабанила ноготком по рулю — Может, я хочу закончить этот день с тобой.

— Милая, если бы это было так, ты сказала бы напрямую, — тихо рассмеялся Илья. — Или просто сказала бы: «Приезжай». И трубку повесила. Ты, знаешь ли, бываешь тем еще диктатором. К тому же, видела бы ты себя со стороны, когда смотрела на сокровище, что твою подушку в твоей постели обнимало…

— У меня тогда материнский инстинкт проснулся, — Кира закусила губу, а потом все-таки рассмеялась, вторя Илье. Но почти сразу же снова стала серьезной. — Я действительно настолько… категорична?

— Открою тебе страшную тайну, мои подопечные тебя Белой Госпожой называют, — Илья фыркнул. — Ладно… Я смогу быть у тебя через час. День был трудный, Марк мне порядком потрепал нервы, так что я не в настроении нежничать, прости.

— Похоже, пора что-то менять в этой жизни… — выдохнула Кира, заводя машину. — Отлично. Я жду тебя через час.

— Помидорчики соленые в наличии, или ты опять все слопала? Ладно, куплю по дороге, — Илья сбросил вызов, когда кто-то с грохотом принялся ломиться в двери. Тяжел и горек продюсерский хлеб.

♠♠♠♠♠♠♠♠

Трехлитровую банку соленых помидоров Илья честно купил в подземном переходе у какой-то бабули. По глубокому убеждению господина Селина помидоры, которые продавались в супермаркетах — не помидоры вовсе, а безвкусное нечто. Самые замечательные соления готовят именно исконно русские бабушки. И это бесподобно вкусно.

С невыразимой гордостью он транспортировал добычу на переднем сидении своего «Ниссана», а потом и в руках до нужного этажа. Пожалуй, только банка соленых помидоров удерживала его от вспышки раздражения на весь белый свет.

На этаже вкусно пахло жареной картошечкой и стейком. Илья улыбнулся одними уголками губ и позвонил в дверь.

Кира сделала музыкальный центр чуть потише, и прошла в прихожую, на ходу вытирая руки. Щелкнула замком и впустила Илью в квартиру.

— Пить что-нибудь будешь?

— Рому мне, Джим, мой мальчик!.. Тысяча черрртей! — проорал Илья, ввалившись в коридор. — А потом все это рассольчиком. И я, может быть, вернусь в норму, — он без особых церемоний прошел на кухню и сразу присел за стол. — Начинаешь ты или я? Просто у меня новости одна хуже другой. А в жизни хочется позитива.

Кира поставила банку на столик, развернулась к Илье и на мгновение коснулась губ, отдавая ему часть своего настроения. Совсем немного, только бы ушло это тоскливое выражение из его глаз.

— Лучше расскажи, как твоя группа, пока я по тарелкам раскладываю.

— Эти звездуны меня почти достали… У нас тур через месяц, а они ведут себя как дети. То накурятся, то мороженного всей компанией нажрутся и сипеть начинают как порванный баян на все лады. А солист, недофронтмэн, прости Господи… перешел на новую диету. Сигареты и кофе называется. Костюмы для тура перешивать придется, он на Кащея смахивать начинает. Придется ставить условия, никуда не денешься. Выпорю мерзавцев.

Кира, внимательно слушавшая его, только фыркнула. Может, это угроза и показалась бы кому-нибудь детской или смешной, но только не для того, кто Илью знает, как самого себя. В устах Пикового Короля, садо-мазохиста по определению это звучало именно угрозой.

— Ты не слишком строг с ними? — она ловко выложила помидорчики в глубокую тарелку, поставила на стол к уже стоящему там салату и тарелкам с картошкой и стейками. Вытащила из холодильника джин с тоником для Ильи и белого вина для себя и поставила это все перед гостем. — Ешь, — сняла с себя фартук и присела напротив, улыбаясь чуть печально. — Я рада, что ты здесь, Илюша…

— Не будь ты Королевой, была бы святой, — Илья втянул в себя теплый, напоенный восхитительными ароматами воздух и принялся за еду. Очень… аристократично принялся, отрезая от стейка маленькие кусочки. — Как младшие?

— На удивление, хорошо, — Кира обвела кончиком пальца край бокала. — Нашли общий язык и довольно быстро. Это у нас ними не ладится, — улыбка вышла кривой. — Его брат ненавидит меня, а Димка, судя по всему, терпеть не может Влада.

Илья сноровисто открыл вино, налил его в бокал Киры, потом быстро смешал себе джинн с тоником и, подняв бокал, коснулся им бокала собеседницы.

— Хотел бы я сказать, что все образуется, но на самом деле это все усложняет. Ну… За то, чтобы сказки оставались только сказками, — он отпил небольшой глоточек из своего бокала и аккуратно вернул его на стол.

Кира пригубила вино и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям.

— Терпеть не могу твои намеки. Чувствую себя блондинкой из анекдотов.

— Ты натуральная блондинка. Тупость и анекдотичность — удел тех, чьи мозги отравлены пергидролью, — резонно заметил Селин. — Но я понял, сегодня ты решила начать с самой дурной новости, — Король Пик отодвинул от себя тарелку, откинулся на спинку диванчика и на секунду прикрыл глаза. — Думаю, твои родители рассказывали тебе сказки о Колоде и Мастях. О Пиковой Даме вряд ли, но вот о «стрит-флеш» совершенно точно говорили. Пять последовательных «карт» одной масти и из одной семьи. Такая комбинация действительно работала. И зафиксирована была всего с полдюжины раз. Это не сказка. Это есть в архиве «трефовых». И сегодня Марк эту информацию подтвердил. И мы раскопали кое-что…

— Моим родителям было как-то не до сказок, — Кира уткнулась в свою тарелку. — Две «карты» с еще двумя потенциальными «картами» на руках. Они думали только о том, как выжить.

— Извини… М-да… никогда бы не подумал, что однажды стану рассказывать тебе сказки, — протянул Илья и сделал еще один большой глоток из своего бокала. — Ты никогда не задумывалась, почему во всех мастях есть Дамы кроме Пик? Когда среди Пиковых кто-то выходит в номинал Короля это происходит рывком, просто однажды ты уже просыпаешься в этом номинале, и все. Даму не учат. У нее никогда не бывает учителя. Это стихийно случившаяся «карта», которая подчистую уничтожает Колоду.

— Сейчас я практически счастлива, что не Пика, — Кира добавила джина в его стакан. — Нет, я не задумывалась над этим. Как понимаешь, чужая Масть — потемки.

— Тогда продолжаем наши сказочные посиделки, — хмыкнул Илья, потянувшись за помидорчиком. С удовольствием, близким к экстазу, он съел приглянувшийся, и продолжил. — Ну, вообще-то у каждой «масти» есть подобная страшилка, но почему-то только о Пиковой Даме этих страшилок почти нет. Нам известно только, что следствием ее появления является полное уничтожение Колоды. «Стрит-Флеш» — это увеличение сил каждой последующей «карты» где-то примерно в половину сил «карты», предстоящей в ряду. То есть, если твой ныне здравствующий дед — Девятка, отец — Десятка, мама — Валет, брат — Дама, а ты — Король, то к концу имеем где-то тебя в кубе. По силам, естественно. Но это при условии, что все живы и здоровы.

— Круто, — невольно выдохнула Кира. — Но не мой случай точно. Родители никогда не рассказывали нам о своем прошлом, но вряд ли среди наших дедушек и бабушек завалялись Девятки и Десятки.

— А теперь представь на секунду, что есть возможность собрать «Флеш-Рояль». Высшие «карты» Масти. Включая Туза.

— Не могу. У меня не настолько богатая фантазия. Да и кто когда вообще видел Туза? Это тоже из разряда твоих сказок?

— Это потому, что Тузы не способны к воздействию, Кир. И ты по состоянию на сегодня водишь шашни с потенциальным Тузом своей масти, — Илья залпом допил остатки джина и отставил опустевший стакан.

Кира на мгновение замерла, а потом, как ни в чем не бывало, подвинула Илье бутылку и снова принялась за стейк.

— Либо ты разучился шутить, либо я — понимать твой юмор.

— Кирюша, не прикидывайся идиоткой, — поморщился Илья, плеснув себе в стакан еще джина. — Я долго не мог понять, что имел в виду мой учитель, когда говорил, что Туз это насмешка над системой. Но когда кое-что рассказал Марк, все встало на свои места. Понимаешь… Туз одновременно и самая сильная и самая слабая «карта» в Колоде. Он бьет остальные «карты», но может быть бит простой Шестеркой. Туз не подвержен воздействию, потому что не может воздействовать сам. Это логично. Он пуст. Как ищейка. Но при этом Туз, если сделать некоторые выводы из записей и всего, что рассказывал мой… наставник… действует по принципу конденсатора. Или аккумулятора. Он собирает и преобразует энергию, чтобы передать ее по своей масти.

— И в чем ее слабость? В том, что не может воздействовать сама? Тогда в чем ее сила? И причем тут я и Влад?

— Ее сила в том, что эта «карта» собирает направленную против нее или против тех, кто находится рядом энергию. Воздействие в принципе не проходит. А потом, усвоив энергию, отдает тому, на кого настроена. Туз настраивается только один раз. И только одной Высшей «карте» отдает энергию. Дама это будет, Валет или Король — не важно. Это предопределяется целым набором факторов. Их много. И ни один из них не был описан. Но существуют некоторые признаки. Такие как тяга… голод… острое желание контакта. Это такой уровень близости, который не знаком никому из нас. По «карте» это отследить практически нереально. Зато реально по иммунному. Они меняются. Что касается слабости… Туз связан со своей парой пожизненно. И именно Туз в этой сцепке уязвим. Если он не сможет отдать накопленную энергию — он сгорит, ведь использовать ее или попросту выбросить, он не сможет.

Кире на мгновение показалось, что у нее остановилось сердце. Это ведь… Не то, что она думает?

— Как это происходит? — Кира судорожно пыталась понять, что ей делать и можно ли вообще в это верить. — Это ведь не может иметь ко мне отношение?

— Ну это как сказать… — Илья задумчиво взъерошил и без того лохматые прядки. — Вы с ним не… ну… Я чувствую, что между вами ничего не было, но от тебя им пахнет.

Кира вскинула бровь:

— Пахнет? Я пробыла рядом с ним почти двое суток, мы спали в одной постели. Это естественно. Или ты другой запах имел в виду? Хотя это уже не имеет никакого значения, Влад по прежнему «ищейка».

«Ложь, — укололо сознание. — Он УЖЕ не ищейка».

— Иронизирующая и стебущаяся? — Илья отзеркалил ее мимику. — Ты сама-то в это веришь? Честно признайся, тебя к нему тянет, да? И его к тебе тоже. Тебе ведь хочется касаться его. И спать с ним тебе тоже хочется. И не потому что он весь из себя такой потрясающий. Ты и плейбоев отшивала, и Тему с его зашкаливаюшим IQ. Но к Владу ты что-то чувствуешь и чувствуешь, что он тебе нужен.

— Чувствую… — выдохнула Кира и встала. Вытянула из пачки сигарету и подошла к окну. — Но если бы я еще знала, что именно чувствую. Мне… интересно смотреть на то, что с ним происходит. Но я не могу сказать, как он меняется, я не знала его другим. Мне… нравится, когда он меня касается. И «масть» словно с ума сходит, когда Влад рядом. Это можно как-нибудь остановить? Что если нам разойтись и не видеться больше никогда?

— Игнатова, если я тебя пять минут назад умной назвал — забудь как дурной сон, — процедил Илья. Ты убить его хочешь? Это же инициация.

— Она не завершена, — сухо бросила Кира. — И я не для себя стараюсь. По твоим словам, мне вообще должно быть плевать, есть Туз или нет. Он — слабое звено и уязвимое место. И ему это точно не понравится. К тому же инициация не завершилась. Если вообще началась.

— Началась, — уверенно заявил Илья. — В противном случае тебе было бы на него плевать. А ему — на тебя. Если я все правильно понял, завершится инициация тогда, когда он отдаст тебе преобразованную энергию. Блин, только не спрашивай как, сам не знаю.

— Очень надеюсь, что ты ошибаешься… — тихо ответила Кира, закрывая глаза и словно сжимаясь. Она в ответе за Влада. Если все, что сказал Илья — правда, она в ответе за парня. — Сегодня ушла одна из твоих «карт». В супермаркете было еще одно нападение «искусственной» карты.

По лицу Короля Пик скользнула тень настоящей боли. Их мало. Слишком мало, чтобы терять. И терять вот так.

— Я… знаю. Несчастный ребенок. Но все… — он тряхнул головой и на два пальца плеснул в стакан еще джинну. — Вас не приложило?

— Я заблокировала воздействие. А вот Влада она попыталась убить. И «выгорела».

Илья вскинул на нее потрясенный взгляд.

— Кира, он сделал это, понимаешь?! Она пыталась убить его. Направленное против Туза воздействие, прямая угроза жизни. Тузы — вампиры, он поглотил ее.

— Думаешь, он хватил энергии? Но это только вероятность. Вряд ли он стал Тузом за такое короткое время. Да инициация еще не завершена.

— Думаю, ему разрядиться под ноль нужно. Ты же аккумулятор новый разряжаешь, а потом заряжаешь, чтоб работал хорошо… Ох, Кира, и угораздило тебя ручной ищейкой обзавестись, — вздохнул Илья, реанимируя пересохшее горло помидоркой.

— Я никем не обзаводилась, — почти огрызнулась Кира. — Мне Клейменова за глаза хватает, — передернула плечом и потушила сигарету в пепельнице.

— Мне страшно думать что станет, если он узнает о том, что Влад с тобой, — тихо сказал Илья.

— Влад не со мной, — устало произнесла Кира и обхватила себя за плечи. — Не со мной, понимаешь? А если когда-нибудь и будет со мной… То потому, что он — Туз, я — его «карта». Если ты, конечно, не ошибаешься.

— Лучше бы ошибался, — он поднялся из-за стола и принялся убирать грязные тарелки, стараясь на девушку не смотреть.

— Оставь, я сама, — Кира медленно закрыла глаза и прислонилась лбом к оконному стеклу. А ведь у Влада сегодня начался жар… Черт, не надо было его отпускать!

Илья методично мыл посуду.

— Я обещал. С тебя ужин, с меня помидорчики и посуда. Так что молчи, женщина, не то не поцелую на прощанье.

— Да, мой Король, — улыбаясь чуть печально, Кира развернулась к нему лицом, опираясь бедрами о подоконник. — Ты очень естественно смотришься здесь.

Господин Селин невозмутимо сполоснул последнюю ложку, отправил ее в ящик для сушки и обернулся к ней.

— Так же, как и ты у меня, — шагнул вперед, обнимая девушку, и нежно коснулся губами ее волос. — Все будет хорошо, Кирюша. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — она расслабилась, обмякла в его объятиях, доверчиво приникая к нему. — Мой Король… Спасибо.

♦♦♦♦♦♦♦♦

Сообщение на автоответчике было только одно. От Армина, который просил перезвонить ему, как только господин Ястребов доберется до телефона.

Влад, конечно, перезвонил. С домашнего аппарата. И выслушал пространный монолог о том, как трудно быть единственным адекватным человеком в табуне слабоимунных.

— Я подумал, что тебе будет интересно узнать еще о парочке новоприставившихся. По твоему профилю. Я в курсе, что ты уволился, да… За разглашение тайны следствия меня, конечно, по голове не погладят, но по старой дружбе… Я ж знаю, что ты близнеца своего ищешь, так что я по совести, — монотонно бубнил в трубку Армин. По звукам, что звучали фоном к его голосу, можно было понять, что он вышел из анатомки и прогуливается коридорами. — Гм… так вот… Оба показали способности к иллюзиям. Один помер на месте. Выгорел. А вот второй агонизировал в больнице, но в конечном итоге тоже скончался. И вот еще… Фонил «клиент» так, что врачи «скорой» пока довезли его до реанимации, несколько раз порывались тушить несуществующие пожары и отбивали атаку зомби и чужих. Зато у меня оказался хороший образец крови. И почти не распавшаяся химия в нем. Да знаю я, что в лабораторию, а не мне должны были отправить, но все в одном здании, так что и это у меня тоже есть, имей в виду… Такое простенькое и такое изящное решение, кто бы мог подумать… Я тебе файлики сбросил на электронку. Пароль к архивам ты знаешь…

Слишком страшными оказались выводы и слишком быстро начали развиваться события.

При более детальном осмотре квартиры Влад сдержать рвущихся ругательств не смог. Дома уже побывали. Значит, придется провести инспекцию на предмет прослушки, и это даже не обсуждается. В замке зашуршал ключ. Кроме него и Севки ключ был только у Даши. Влад поморщился. После многословных и многослойных монологов Армина выдержать еще и причитания Даши — это выше его сил.

Девушка вошла в квартиру и с тихим вскриком уронила сумочку на пол, глядя на него как на выходца с того света.

— Владик… — она прижалась к нему всем телом, дрожа как осиновый лист. — Владик… где ты был?! Ты не отвечал на звонки, ты не появлялся дома… Сева пропал, Данька уже все больницы и морги обзвонил. Что случилось?! Скажи мне, пожалуйста… Господи, да у тебя жар! Ты хоть не сам ехал?!..Что с Севкой?!..

Лавина эмоций обрушилась на него, и он едва успел закрыться. Как отличается ее грусть от грусти Киры. На вкус. На цвет. Тактильными ощущениями. Как приторно-сладкое, масляное пирожное от настоящего ржаного хлеба, только-только из печи.

Влад послушно замер, позволяя ей и дальше цепляться за себя. Цепляться, отчаянно всхлипывая, размазывая по мордашке тушь. На золотистой от искусственного загара коже уродливо чернели разводы потекшей косметики. И впервые за всю свою жизнь Владислав Ястребов почувствовал отвращение.

— Даша… Успокойся, пожалуйста.

— Ты мне чего-то не рассказываешь.

— Даша, сядь.

— Его больше нет, да?.. Ты мне просто не хочешь рассказывать, что его больше нет… — рыдала девушка.

— Дура, — бросил Влад, и Даша резко отпрянула от него, хлопая мокрыми ресницами. — Он пропал. Он объявлен в розыск. И я тоже ищу его. Потому что он мой брат, и я его люблю. И не хочу от тебя слышать истерики. Я ценю, что ты была рядом и ценю, что ты волнуешься. Но твои истерики ни мне, ни Севке ничем не помогут.

— Прости… — Дашка ладошками растерла по щекам слезы и шмыгнула носом. — Прости, пожалуйста…

Влад прошел в спальню, достал небольшой рюкзак, с которым обычно мотался на работу, и принялся складывать свои вещи. Пару футболок, пару джинсов, белье, свитер, носки. Блокнот, второй бумажник, в котором хранил большую часть наличности, которую удавалось откладывать с зарплаты и премий. Раскалывалась голова, а еще что-то странное буквально распирало изнутри. «Душа с телом расстается». Он где-то прочел эту фразу. Метко. Наверное, именно такое ощущение складывается, когда душе в теле становится тесно.

— Что ты делаешь? — Даша обняла его за талию со спины. — Куда ты уходишь снова?

— Отпусти меня, пожалуйста, — попросил он. — Я не могу и не буду ждать, пока его найдет кто-то. Я сам найду его, даже если мне придется перерыть для этого каждую помойку в городе и перетряхнуть все притоны.

Он задыхался. Задыхался буквально. Ее присутствие, обычно не доставлявшее никаких неудобств, внезапно стало слишком навязчивым и тяжелым, как воздух в магазине дешевой парфюмерии. Хотелось рвануть на шее футболку или настежь распахнуть окно и голубооко вздохнуть. Просто вздохнуть до головокружения. Чистый воздух. Мягкие нотки теплого уютного настроения Киры. К ней хотелось!

— Даша, уходи. Тебе пора, — по телу прокатилась волна жара. В глазах запекло, а дышать стало еще тяжелее. — И мне пора тоже.

— Владик, — простонала девушка, цепляясь за него.

— Даша, я «ищейка», если ты все еще помнишь об этом. И мне все равно плачешь ты или смеешься. Я не могу ответить тебе ни на одно из твоих чувств, и будет лучше, если ты сейчас уйдешь и забудешь обо мне. Потому что для меня сейчас нет ничего важнее моего брата, и завтра я могу даже и не вспомнить о том, что мы с тобой сегодня разговаривали, — жестко оборвал ее Влад. Больно. Но честно. Он всегда был честен с ней. Но почему-то это не работало. Даже теперь.

Она рыдала, когда он, подхватив рюкзак, вышел из комнаты. Когда же он закрыл за собой дверь, рыдания стихли. Но голова от этого меньше болеть не стала.

В знакомом садике было все так же тихо и пусто. Павильон красовался свежей граффити-надписью во всю стену. Влад ощутил, как помимо воли дрогнули уголки губ, поползли вверх, расцветив усталое его лицо улыбкой. Когда-то Севка вот так же рисовал и дворник шугал его и приятелей, чтобы не творили непотребств. Тогда он не улыбался. Так отчего же простая картинка-воспоминание теперь вызывает волну тепла в груди?

Влад достал телефон и посмотрел на крохотный экранчик. Глаза слезились, и имя перед взглядом расплывалось.

Долгие гудки… поздно уже, но почему-то не хочется сбрасывать вызов. Почему так хочется услышать знакомый с детства голос и говорить, говорить, как прежде обо всем, о разных мелочах и о философии его любимой музыки, о случайно услышанных стихах, об удивительной страсти и нежности, что поселилась в нем.

— Влад?.. — усталый сонный голос. — Что-то случилось?

И бесконечная тревога плещется в каждом слове, в каждом хрипловатом обертоне. Влад прикрыл глаза, затылком касаясь кирпичной стенки павильона.

— Ничего, я… просто хотел тебя услышать…

Изумленный вздох.

— Влад… ты…

— Это странно звучит? — Ястребов-старший закусил губу и тихо вздохнул. — Наверное, да.

— Ты никогда раньше так не делал, — мучительно долгое молчание, будто там, в квартире на другом конце города, в маленьком сонном уютном мирке молодой человек судорожно пытался понять что же ему теперь делать с этим открытием.

— Я никогда раньше не чувствовал, мелкий…

— Ты чувствуешь?

— Чувствую, — выдохнул Влад. — Так много всего, даже не верится… Это больно, Севыч, оказывается это больно.

— Где ты?

— Только что ушел из дома. Там Дашка была, меня ждала, и мне вдруг стало так… неприятно все, что связано с ней, она совершенно отличается от Киры, ты знаешь, это ведь она все… — под сердцем распускалась боль, растекалась по венам, порождая яркие сполохи под зажмуренными веками. — Мне достаточно просто быть рядом, чтобы это оживало. Это не любовь, Севк…

— Не любовь, — эхом откликнулся там, на другом конце незримой ниточки брат. — Так не любят, Владька.

— Я знаю, потому что я люблю тебя, но она… Я чувствую ее тепло, ее любовь, ее страхи, ее желания… — по спине спускается волна озноба. Пальцы заледенели. Влад поежился, глубже зарываясь в тонкую курточку. — Я откликаюсь, что-то внутри меня откликается на ее чувства…

— Она «карта», Владька, — в голосе Севы тускло мерцала грусть.

— Пусть, Сева, пусть, — улыбнулся про себя Влад. — Я чувствую, я всю жизнь хотел этого, понимаешь? Она мне подарила это, кем бы она ни была… Она не может воздействовать на меня никак, а значит все, что я чувствую — чувствую сам, это мои чувства, Севка, и за одно это я готов защищать ее от всего мира.

— Даже от меня? — горечь.

— Я люблю тебя, мелкий.

— Я… тоже люблю тебя, Владька…

…Он кое-как добрался до метро, надеясь, что успеет доползти до Киры до того, как уйдет последняя электричка. И только когда лифт остановился и Ястребов вышел на уже знакомом этаже, у знакомой же двери, понимание того, что домой он не вернется, робко постучалось в измученный жаром разум.

Кира вздохнула, пошевелилась и открыла глаза. Попыталась распрямиться и тихо застонала: сведенные от неудобной позы мышцы отозвались болью. Черт… Прилегла на диван, чтобы хоть немного расслабиться и уснула. Влад уже должен был вернуться. Влад!

Кира мгновенно вскочила и, поправляя халатик на ходу, метнулась в прихожую. Даже не глядя в глазок, щелкнула замком и открыла дверь. Заглянула в горящие глаза и выдохнула:

— Влад!

— Видишь, ничего со мной не случилось, — Влад шагнул в коридор, осторожно опустил рюкзак с вещами на пол в углу и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной, глядя на девушку из-под полуопущенных ресниц. — Волновалась, ждала и выглядывала из окошка?.. — голос сел и он скорее шептал, чем говорил.

— Спала, — без улыбки ответила Кира, глядя пристально в его глаза. Потянулась, почти встав на носочки, коснулась губами лба. — Как ты?

В лицо дохнуло жаром, мгновенно стало трудно дышать, что-то вспыхнуло внутри, прокатившись по венам огненным потоком, и Влад тихо застонал. Странно, но губы Киры подарили прохладу. Там, где она его касалась. Он осторожно обнял девушку и щекой прижался к ее щеке.

— Так значительно лучше. Боже… не надо было… — сделав над собой усилие, Влад заставил себя разжать объятия и отвернуться. Жар с новой силой накинулся на него, а тело потребовало: не отпускай, не смей. — Я заразный, наверное, не надо было… приходить,…

Он легонько коснулся ее скулы кончиками пальцев и чуть не взвыл. Прохлада. Нежная, шелковистая прохлада. Как здорово, как восхитительно погружаться в нее, как в жаркий летний день окунаться в ласковую воду озера.

— Кира…

Она перехватила его руку, сжала пальцы.

— Тебе надо лечь.

Влад переплел их пальцы и коснулся губами раскрытой ее ладони, провел по щеке и улыбнулся. Шальной, лихорадочный блеск в глазах, жаркое дыхание… сухие губы шевельнулись, едва слышно выталкивая просьбу.

— Можно я тебя поцелую?.. Было бы обидно сгореть, и не повторить то, что было на площади.

— Ты не сгоришь, — еле слышно выдохнула Кира. Что происходит?! Жар Влада словно начал проникать и в нее. Понемногу, почти незаметно, но внутри словно кто-то раздувал костер. Она чуть качнулась вперед и застыла в паре сантиметров от его лица.

Его пальцы разжались, выпуская ее ладонь и вплелись в растрепанную светлую гриву, не оставляя ни миллиметра расстояния между ними. Губы пленили ее чувственные губы, накрыли властно, жадно, страстно, разделяя дыхание. Он раскрылся ей на встречу, совсем как тогда, позволяя странному перепутанному клубку обрывков чувств и эмоций вырваться на свободу, подстегиваемому кипящим в нем жаром.

Желание… вот как это называется. Настоящее желание.

Искорки чистой страсти плясали на их губах.

— Кира…

А она молчала… Внутри бились в истерике ярко-красные нити, тянясь к нему, жадно поглощая его эмоции, его желания и требуя еще и еще. Большего…

— Да… — воздуха хватило только на один еле слышный выдох. Но руки словно сами собой прошлись по его плечам, зарылись в волосы, чуть сжали… Она чувствовала, как бьется его сердце, но жар… Кажется, он ушел. Или она теперь также горит?

Он неловко стряхнул с себя обувь, пошатываясь, как пьяный. Выпутался из куртки, целуя ее губы, скулы, шею, комкая тоненький шелк халатика. Нечем дышать. Только ею можно. Только ее пульс поддерживает бешенное биение его сердца в груди.

Он подхватил ее на руки, прижимая к себе так крепко, будто хотел присвоить, сделать частью себя, так же, как чувствовал сейчас. Ток крови по венам, жар ее тела…

Он не помнил как добрался до спальни, только на миг ощутил боль в плече: кажется, не вписался в дверной проем. К черту… к черту все. Кира…

А у нее не было сомнений, и вопросов — тоже. И даже мысль, занозой засевшая в мозгу была сейчас лишь рябью, тенью. Она этого хотела. Она этого ждала. Всплеска, жара, его силы, его мягкой и рычащей пустоты.

А он уже не просил, не шептал. Он — любил. И кто бы знал, откуда в бывшей ищейке столько нежности, столько чуткости и столько настоящего искреннего желания. Когда каждое касание вызывает прерывистый стон, каждый поцелуй лишает рассудка. Впервые за всю жизнь.

Точка невозвращения — непонятная, но острая боль, на короткий миг пронзившая его тело и словно открывшая настежь, распахнувшая душу, властно исторгнувшая с истерзанных поцелуями губ крик. Потому что жар, кипевший внутри, хлынул из него наружу, прочь из содрогающегося тела, в нее, такую же раскрытую нараспашку.

А Кира, потерявшаяся, ослепшая от хлынувшей в нее вдруг силы, вскрикнула негромко, задохнулась, устремляя невидящий взгляд в потолок. И казалось, что там пляшут сотни молний, ветвятся, переплетаются. Срываются вниз, заставляя ее дрожать и стонать сквозь стиснутые зубы. Удовольствие? Боль? Что-то большее?

Самое яркое, четкое ощущение — его, Влада, руки вокруг нее. Реальность — тяжесть его тела. Целый мир клином — в касании его губ. И хочется и плакать, и кричать. Но с губ срываются только беспомощные стоны.

Быстрее и быстрее, пока не сходит в груди с ума сердце, пока не пронзает судорогой удовольствия тело. Кира, я это ты. Ты это я. Твое сердце вбивается в мое. Переплелись вены как ветви. Ты даже дышишь тем воздухом, который вдыхаю я, а я вижу себя твоими глазами. Вздох… поцелуй с привкусом крови гасит крик. Последний. Победный. Торжествующий.

— Кира!.. — слабость накатила резко. Он почти упал, накрывая ее собой.

Вдох, выдох… И мягкое касание губ к ее виску. По-другому. Все по-другому. Он чувствовал. Он чувствует!

— Спасибо… — шепнул Влад немного погодя. Дыхание выровнялось не сразу, да и сердце из груди все еще норовило выпрыгнуть. Он обнимал ее, она — его. Умирать было не жалко. Странное чувство накатило и схлынуло. Умирать все-таки не хочется. Вот так, узнав, наконец, какова на вкус настоящая страсть. — Ты прекрасна, моя Королева.

Кира с улыбкой провела рукой по его лбу, погладила по скуле.

— Ты не горишь больше. Жар спал, — накрыла ладонью его сердце, бьющееся, кажется, о самые ребра. — Это стоило того, чтобы об этом мечтать?

Влад на дрожащих руках приподнялся над нею, заглянул в бездонные серые глаза и улыбнулся. Уголки губ нервно прыгали, но внутри не было ни страха, ни колебаний. Одно только безграничное тепло и удивление.

— Да, — выдохнул он, опускаясь на разоренную постель.

— Хорошо, — Кира свернулась клубочком, улыбаясь. Действительно хорошо. Сыто поют еще напряженные ярко-красные нити «масти» внутри, а тело такое легкое-легкое… — Спать? День был долгим.

— Надеюсь, это все мне не приснилось… — он поерзал, вытягивая из-под себя одеяло, натянул его до самого носа и прижал девушку к себе, точно не желая ни на миг выпускать ее из рук. Чтобы не исчезла, не истаяла как мираж. Нежно губами коснулся обнаженного плечика. — Не исчезай только, ладно?

— Ладно, — она выдохнула и закрыла глаза, словно кутаясь в его тепло и нежность. — В тебе больше нет пустоты…

— Во мне есть ты.

Загрузка...