Паутина Света. Книга 2

Интерлюдия 21 Великобритания, БМА. Куэс Джингуджи

Куэс смотрела на фотографию — и не могла оторваться. Прошло уже полчаса, как она закрыла дверь своей комнаты, вернувшись после занятий — но «принцесса» Джингуджи совершенно потеряла чувство времени. Честно сказать, она не особо верила в то, что у Рианы может что-то получиться. Круг, который тогда еще был организацией, должен был хорошо позаботиться, чтобы информацию о находящемся под блокировкой экзорцисте нельзя было просто так найти по официальным каналам… Но Риана — справилась. И была весьма довольна собой — видимо, для нее это оказалось не так уж сложно. Наводит на некоторые размышления… но потом, все можно будет обдумать потом. А сейчас Куэс всматривалась в знакомые — и, одновременно, не знакомые черты одиннадцатилетнего японца, пытаясь наложить образ из детских воспоминаний на изображение на фото.

Глаза. Прежде всего глаза — глаза остались теми же. Карие, глубокие. Незаметная на первый взгляд складка кожи у наружного края глаза придавала выражению лица наследнику Амакава некоторую наивную, детскую добродушность… это если смотреть в целом на лицо. Потому что прямой взгляд глаза в глаза давал совсем другое ощущение. Это был взгляд человека, идущего к своей цели — и горе тем, кто встанет на пути. Когда «Луна» в первый раз случайно «поймала» нужное расстояние, чтобы проявился эффект «глаза-в-глаза», она даже отпрянула, немедленно разрушив виртуальное пересечение взглядов. И потом долго пыталась вернуть — придвигая и отодвигая изображение. Получилось. И теперь молодая Джингуджи пыталась разглядеть, что еще скрывает взгляд будущего мужа… или, все-таки, сначала друга? Или, правильнее сказать — … возлюбленного? Ками-сама! Как же он изменился с тех пор, когда им позволили увидеться в последний раз! Девушка сжала кулаки, с нарастающей яростью в мыслях (о да, пока только в мыслях!) обращаясь к собственной матери: «Родители Амакава-куна погибли, теперь, чтобы обеспечить ему безопасность, нужно оградить его от сверхъестественного. Пока ему нет места в „нашем мире“ — ты знаешь, как доля экзорциста. Нет, ты не можешь поговорить с ним… и утешать его не нужно. Нет нужды напоминать ему о трагедии… Есть люди, которые позаботятся об Амакава…»

«Есть люди» — передразнила собственные воспоминания Куэс. Да как же! Как она могла быть такой наивной — тогда? Почему поверила в эту чушь, вместо того, чтобы попытаться настоять на своем. Может, и не вышло бы ничего… ну, хоть письмо написала бы. Хотя, не факт, что письмо действительно бы «дошло». А в итоге, Куэс смотрела — и видела. Очень знакомый взгляд. Взгляд человека, которому в самый тяжелый момент жизни оказалось не на кого опереться. Ни оказалось рядом ни друга, ни наставника, ни родственников — и даже ее, Куэс Джингуджи, не оказалось. Вот тебе и «спина к спине». И пусть выполнить обещание не получилось, как любят выражаться советники Матриарха, «по объективным причинам»… но нарушение — нарушение и есть. Она подвела Ю-тяна. Не смогла поддержать и защитить тогда, когда это требовалось больше всего… Но. Сам Ю-тян смог помочь ей — тогда. После лечения, когда ее собственная магия перестала пытаться убить хозяйку… После того, первого разговора, она поверила… поверила в то, что они — вместе и рядом! — смогут победить любое зло! И мертвая мерзость наконец-то перестала являться ей в кошмарах по ночам. «Джингуджи… это все, на что ты способна?». Ха! Да она пятилетней смогла несколько минут сопротивляться не самому слабому аякаси! Если бы у нее хоть кто-то тогда прикрывал спину…

Куэс поймала себя на то, что смотрит не на фото, а сквозь него — уйдя в темные детские воспоминания… среди которых огранённым алмазом сияла маленькая, но яркая точка. Встреча, перевернувшая весь ее внутренний мир. Встреча, превратившая маленькую девочку, что методично готовилась стать машиной для убийства демонов… нет, она не отказалась от прежних целей, просто… просто она опять стала человеком. Темная, глухая ненависть, затапливающая сознание никуда не делась. Просто — стала целью. Одной из. Целью, но не самоцелью. «Принцесса» Джингуджи с той поры хорошо знала, что нужно делать. Поддерживать клан, у руля которого ей предстоит встать. Усиливать и расширять его по мере возможностей: ведь даже самый слабый экзорцист все равно должен и будет (просто потому, что вынужден) убивать духов. Больше экзорцистов — меньше духов. Возможно, если приложить достаточные усилия, этой гадости не останется совсем… Кровь Амакава усилит клан? Несомненно! Союз кланов взаимно увеличит силы, станет воистину непобедимым… Но, это просто хорошее дополнение. Главное: она дала обещание — и она не предаст. Потому что она — Куэс Джингуджи. Потому что она — это она… Но, прежде, чем начать действовать, стоит попробовать расставить все точки над «i».

Девушка тщательно убрала все «компрометирующие» материалы — в сумку, а ту — в тумбочку. Перезаправила постель — с утра это было делать особенно лениво, вот и получалось не всегда идеально. Потом раскрыла окно, и простеньким заклинанием вымела порывом ветра все предметы, имеющие менее миллиметра в диаметре. Закрыла окно. Расправила складки на форменной юбке, посмотрелась в зеркало. Достала и открыла телефон — сверилась по времени, указанном в смс. Дождалась, когда часы покажут «19:00». И открыла персональную книгу заклинаний — устанавливать дальнюю связь. «Мама. В Академии ходят слухи про нашу семью, не знаю, как реагировать. Когда тебе можно позвонить или написать?» Ответ: «Не пиши и не обсуждай по телефону семейные дела — только „дальняя связь“. Сегодня в семь вечера.» Слова Ри о контроле Интернет- и сотового трафика в пределах Академии, которые «Луна» сначала приняла за банальную перестраховку, неожиданно получили подтверждение со стороны матери. Ксо! Мать — умная, сильная, даже жестокая женщина, держащая после смерти деда весь клан в кулаке… она просто так ничего не «забывала». Выучка и наследственность. Дед, отец матери был еще той личностью — удерживать власть даже после смерти жены в течении десятка лет — это дорогого стоит. Дочь получилась достойной отца. А Куэс… дочь будет достойна матери. Недоверие матери больно царапнуло что-то в глубине души младшей Джингуджи. Впрочем, одной царапиной больше… ничего не меняет.

Окно «дальней связи» наконец-то сформировалось. Мерухи Джингуджи, судя по всему, работала с документами — столешница была завалена папками, листами в прозрачных «файлах», справа на столе мерцал экраном раскрытый ноутбук. Если бы на женщине был деловой костюм вместо роскошного бархатного платья, можно было бы решить, что Куэс видет перед собой не чародейку и Матриарха клана волшебников, а директора какой-нибудь крупной корпорации. Впрочем, клан Джингуджи уже давно был скорее чем-то средним между международной корпорацией и американской частной армией с поправкой на регионы работы, чем одним из семейных объединений убийц демонов, носящих название «японский клан экзорцистов». С другой стороны, кого из оставшихся кланов можно было бы посчитать «классическим» кланом? Разве что, Кагамимори? Хотя, вряд ли. Наверняка и жрицы что-то мутят на международном рынке: с пожертвований и оплаченных правительством заказов сыт не будешь…

Мать дописала лежащий перед ней документ и поставила размашистую подпись: видимо, работала с какими-то европейскими бумагами, раз не использует личную печать. И, наконец, подняла взгляд на девушку.

— Ты что-то хотела, дочь? — подчеркнуто официально обратилась к Куэс она.

— Да, госпожа, — ничего не оставалось, как ответить в том же «официальном» стиле. «Перевести» стиль общения следовало как «дело, касающееся клана — официальное дело — официальный стиль общения». «Дрессировка» наследницы проводилась при всяком удобном и неудобном случае: какое счастье, что руки мамочки не дотягиваются до нее в Академии… скорее всего потому, что в дочери нужно воспитать самостоятельность и способность самостоятельно принимать решения. За эту возможность младшая Джингуджи была готова благодарить режим обучения БМА ежечасно! — Среди студентов… в основном — студенток… ходят упорные слухи, что старшая семья Джингуджи уверенно сближается с британскими Малькольмами. Вплоть до того, что называют сроки возможной свадьбы между мной и Алексом… или между тобой и Хемишем. Это провокация с чьей-то стороны, подготовка почвы… или я чего-то не знаю, госпожа?

— Вот как? Нет, пока это не подготовка почвы. Соглашение не достигнуто… но вероятно. Но, в любом случае, событие произойдет не раньше, чем тебе исполниться полных шестнадцать лет… и о соглашении, когда оно будет заключено, ты узнаешь первой. Это было все, что ты хотела узнать?

Куэс мысленно выдохнула и самым ровным тоном, на который была способна, проговорила:

— Только еще один вопрос, ответ на который мне важно знать для правильного понимания ситуации. Из-за чего брачный договор с Амакава был нами в одностороннем порядке аннулирован? — «принцесса» увидела, как лицо матери искажает гримаса раздражение и поторопилась добавить. — Это не детское желание увидеть друга детства, и не детская же влюбленность. Я… уже достаточно взрослая, чтобы понимать нужды клана… и ставить их во главе угла. Мне действительно нужно понимать… в том числе и для того, чтобы отвечать на вопросы тех, кто в курсе.

Мерухи задумалась, потом откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела дочери в глаза.

— Что ж, это разумно, дочь. Ты действительно повзрослела… и, действительно, должна теперь понять. После того, как в главной семье Амакава произошел… разлад, я обратилась к родителям Юто с вопросом о возможной твоей с ним встречи на летних каникулах после первого года обучения… — матриарх замолчала, держа паузу, но дочь ничем не выдала своих эмоций, спокойно ожидая продолжения. — И его мать оповестила меня о побочном воздействии амулета блокировки, который был выдан наследнику прежде, чем его забрали из поместья клана. Это воздействие — частичная потеря памяти. Амулет слишком сильно подавлял ауру младшего Амакава, и это отразилось на работе головного мозга. Вероятно, сейчас у него есть только весьма смутные и отрывочный воспоминания о первых семи годах жизни. Тебя, вашу встречу, и договор он забыл. Как и весь базис родового обучения. Сейчас наследник Амакава — обычный человек, без способностей, без воспоминаний, даже не подозревающий о существовании магов и экзорцистов. И таким он будет до шестнадцати лет — амулет рассчитан на этот срок.

Как не пыталась Куэс подавить эмоции, ошарашенное выражение помимо воли появилось на ее лице. Вот чего-чего, а такого она не ожидала! Потеря памяти? Забыл ее?!

— Теперь у тебя больше нет вопросов? — Подождав секунд двадцать, повторно спросила Мерухи.

— Нет… — Девушка медленно отходила от свалившегося на нее «откровения». — Благодарю вас, госпожа.

На секунду Куэс показалось, что мать хочет еще что-то сказать, но Матриарх просто кивнула — и развеяла заклинания со своей стороны. Куэс сделала два шага — до постели, и рухнула, как подрубленная. Как же так?! Все, что у них было — забыл? Некоторое время Джингуджи пустыми глазами смотрела в потолок… а потом — резко встала. Ю-тян забыл? Но она-то не забыла. А, значит, она поможет Юто вспомнить. Поражение ауры — технику безопасности молодым волшебникам преподавали в первую очередь. Поражение поражению рознь. Возможно, воспоминания оказались просто заблокированы. И, даже если они потеряны безвозвратно — она… просто заново станет для Ю-тяна тем, кем должна стать. Возможно, сейчас память вернулась… хотя бы частично. И Юто ждет ее не подозревая, что клан уже решил по-другому. В любом случае, сначала надо установить контакт. Хотя бы для того, чтобы провести диагностику — в любом случае раньше лета в Японию она не попадет. А пока — нужно хотя бы попробовать наладить контакт. Письмо можно будет отослать только на выходных — после двойного предупреждения отправлять из Академии и нарываться глупо. Но вот написать его заранее она может и сейчас. Возможно, это и глупо, но так она сможет хоть немного успокоиться.

Привет, Ю-тян! Возможно, ты меня не помнишь, но я — твоя невеста! Моя мать и твой дед сговорились о нашей свадьбе, когда мне было семь, а тебе — шесть…