Переписка М. А. Алданова и С. С. Постельникова

40. М. Алданов - С. Постельникову

10.11.51

Милый Серж.

Я отлично понимаю, как Вам трудно решить вопрос о книге после последнего письма Александровой. К сожалению, я никак не вынес из него впечатления, что они примут решение после получения трех или четырех глав. На чем Вы основываете такое предположение? Она ведь ясно писала, что нужна вся книга или хотя бы половина? Знаю, что то же самое она на днях ответила одному парижскому русскому писателю с именем и чуть ли не вдвое старше Вас. Он тоже мне на это жалуется. Не хочу вводить Вас в заблуждение. До Нового года Вы ей действительно более четырех глав сдать не можете. Я еще раз тогда попрошу Вредена и ее принять решение на основании этих четырех глав, т. е. заключить с Вами договор и следовательно заплатить 500 долларов аванса, но я теперь (т. е. после письма Александровой и Вам и тому писателю) почти уверен, что они и тогда ответят то же самое: пусть Постельников сдаст половину книги. По-видимому, это у них принцип. Громадное большинство писателей прислали им ВСЮ рукопись той книги, которую каждый из них предлагает. Как Вам быть - просто не знаю. Я в первом же письме к Вам, после того, как подумал, что Вас надо сделать «музыкографом» и что Вы можете написать «Историю русской музыки», запросил Вас (о том же и устно Вас расспрашивал за завтраком), можете ли Вы совместить это с продолжением и развитием Вашей карьеры пианиста. Вы ведь тогда ответили утвердительно. Теперь Вы пишете: «Все свои ‘жизненые’ вопросы я сейчас оставил в стороне, поэтому не предпринимаю почти ничего из музыкальной деятельности»!! Меня чрезвычайно огорчило это Ваше сообщение, которое, естественно, было для меня и неожиданностью после того, что Вы мне говорили. Но что же я могу Вам тут сказать? Повторяю, только Вы можете решить вопрос, а я советовать Вам боюсь и не могу. Не исключена никакая возможность, что они все-таки, несмотря на всю мою «протекцию», не примут Вашей книги. Но, по моему, есть немалые шансы на ее принятие. Если примут, то это, скажу еще раз, будет для Вас громадным жизненным успехом, - я надеюсь, например, что тогда (т. е. только после выхода русского издания) найдется и американское издательство, которое выпустит книгу по-английски и заплатит Вам не 1500 долларов (так как ему следовало бы оплатить тогда и перевод), но пятьсот долларов. Имея серьезную книгу на двух языках, Вы и как пианист были бы, думаю, совершенно в ином положении, чем теперь. Но ведь все это только надежды. Если же писание книги подрывает Вашу карьеру пианиста, то без колебаний скажу: бросьте книгу, карьера пианиста для Вас гораздо важнее. Помните, что я это все затеял, когда Вы мне сообщили, что для хлеба станете приказчиком! Я знал, что это юношеская дурь, которую Вы должны выбить из головы. Но все- таки Ваши слова произвели на меня впечатление - и никак не «веселое», - Вы это понимаете.

Еще раз говорю и настаиваю: Вы должны тотчас принять окончательное решение. Если Вы твердо решите, что можете писать, не подрывая своей карьеры выдающегося пианиста, то пишите и пишите. Что ж, Вы мне прислали теперь две страницы! Я рассчитывал получить уже весь очерк о русских оркестрах. Я имею в виду страниц 20-30 именно на весь очерк, от 17 века до наших дней. Жду его - если Вы решите писать - в ближайшее время[119], тогда буду править все. Конечно, Вы тогда пришлите мне и то, что я уже читал, с теми дополнениями, о которых я Вам писал. Последние две страницы Вы написали почти без полей, - очевидно, забыли. Больше 30 печатных страниц глава об оркестрах никак заключать в себе не должна (лучше 25): размер всей книги не должен превысить 400 страниц, и ее не только можно, но и необходимо написать в один год (самое большое), хотя я знаю и тоже предупреждал Вас, что это книга очень нелегкая и на нее надо будет потратить огромный труд.

Посылаю Вам одну статью Александровой. Она теперь пишет еженедельную, чисто литературную статью в нью-йоркской газете «Новое русское слово» и ежемесячную литературно-политическую в «Социалистическом вестнике». Мне эта статья, конечно, не нужна, - сохранилась у меня случайно. Прежде Александрова жила и печаталась в Европе, во всех либеральных изданиях.

Спасибо за добрые слова о «Десятой симфонии». Это, конечно, никак не лучшая из моих книг (лучшая, по-моему, «Истоки»).

В книгах Пыляева, Божерянова и Валишевского бытового материала очень много. Они все есть в Национальной Библиотеке.

Жду ответа. Шлю самый сердечный привет и пожелания бодрости, которую в Ваши годы и с Вашей большой одаренностью потерять совершенно непозволительно и (строго запрещается). Очень кланяется Татьяна Марковна. Привет матушке, Юлию Осиповичу и Олегу Сергеевичу (почему Вы решили, что я забыл его фамилию!).

Ваш М. Алданов