Плата за власть

Карета лорда стояла близ черного входа, чтобы никто не видел, кого в него грузят помимо него, хотя все равно в общей суматохе сложно было разобраться. Двое стражников быстро посадили в нее человека, лицо которого было скрыто под мешком. Руки у него были связаны, а одежда была ничем не примечательна. За пленником последовал лорд Фаанир.

Караван тронулся с места, и на выезде карета лорда выровнялась с остальными повозками. Конники Хелстрома, на щитах которых красовался огромный ветвистый дуб, ускакали в начало шествия. Послышался стук колес и копыт о грунтовку, движение началось...

С головы Эйдена сняли мешок. Его глаза отвыкли от света, и он быстро и часто заморгал. Осмотревшись, он увидел, что сидит в крытой карете с мягкими сиденьями. Потолок и стенки в которой выполнены из красного дерева, в то время как шелковые шторы затмевали боковые окошка, защищая от света.

Перед принцем сидел лорд Фаанир, бывший друг Аренора и наследник трона Хелстрома. Весьма влиятельный человек, который занял пост верховного судьи в свои тридцать лет. А все благодаря одному очень известному инциденту...

Удивлению Эйдена вновь не было предела. Еще одно звено в цепи заговора и предательства, как же их много-то!

- Здравствуй, Эйден. Извини за этот маскарад, но так необходимо, - начал разговор тот. - Давай я сниму кандалы.

Принц молча протянул руки, и небольшой ключ повернулся в замке наручников. Затем Эйден потер свои кисти, которые начинали ныть от тяжелых кандалов. Фаанир тут же положил их сбоку в небольшой сундучок.

- Сразу говорю, кричать нет смысла, стенки слабо пропускают звук. Да и на фоне топота десятков телег и лошадей тебя никто не услышит.

- Я и не собирался, - презрительно ответил Эйден.

Фаанир откинулся на спинку мягкого кресла, которое было оббито красной тисмирской тканью, и сказал:

- Пойми, Эйден, я против тебя ничего не имею. Ты всегда выглядел хорошим человеком. С тобой будут обращаться как с гостем в моем имении. Там есть все, что нужно: библиотека, сад и тишина. Моя жена и сын будут рады такому гостю, как ты.

- Гость? Скорее пленник! Как давно ты связался с Дейгоном и старым скрягой Эсберном? За что ты так ненавидишь мою семью?

Военачальник армии Хелстрома помрачнел.

- Одно другому не мешает, но ты будешь нам гостем, если только будешь вести себя подобающе. А насчет этого... У меня не было выбора, тем более я не знал, как все произойдет. Но когда я понял, каким образом твой дядя захватывает трон, было поздно. Знаешь, лучше уже это, нежели гражданская война. Так что не тебе меня судить.

Карета остановилась, огромные Львиные ворота заскрипели. Сейчас Вергард останется позади, но Эйден не замечал всего этого, нужно было выяснить у Фаанира все, как есть и что будет...

- Выбор есть всегда! А твое бездействие породило узурпатора на троне. И как ты мог спокойно сидеть, когда Аренор погиб? Он был твоим другом! А ты просто сложил руки и не мешал им убивать моего брата и отца. Меня отравили эти люди! Они сломали всю мою жизнь!

- Успокойся, Эйден. Ты ничего не понимаешь, абсолютно ничего, - пытался обуздать гнев принца лорд Хелстрома.

- Успокоится? Мою родню убили, а затем убьют и меня. Как только я стану вам ненужным, вы меня втихую зарежете в ночи. Таков ваш план, верно?

- Нет. Я отправлю тебя в Гронфальд, в Академию Наук. Там ты будешь жить в достатке, посвятив свою жизнь служению богине Лейре и ее дарам: знаниям, тайнам и искусству. Это все, что я смог сделать для тебя, в память Аренора! - ответил Фаанир на неправдивое, на его мнение, заявление.

- Я понял, вы отправляете меня доживать свою жизнь за морем, пока дядя и Дейгон будут сидеть на троне. Хитрый план, но я в него не верю. Слишком уж много предателей за полтора месяца жизни, - скрестив руки, обиженно проговорил Эйден.

После обхода стражи караван двинулся дальше. Проверяющие осматривали все кареты и телеги, кроме кареты лорда, у которого была неприкосновенность к проверкам подобного рода.

Резко тронувшись с места, карета пошатнулась вместе с пассажирами. Фаанир уцепился за подлокотник, а затем, когда все успокоилось, вновь умостился на сиденье и продолжил разговор:

- Твой отец и твой чертов брат Эймар недостойны трона. Они вели Аэдор на путь разорения и поражений. Дейгон - харизматичный лидер, великолепный воин и искусный дипломат, для своих годов. А его отец достойный правитель. Он превратил Саргард в Жемчужный остров, который стал самой богатой провинцией за недолгие семнадцать лет. Семнадцать! Из самой бедной провинции Саргард превратился в центр торговли и пристанище всего нашего флота. Никакой-то его большей части, а всего флота! Наше государство также восстанет из праха, как это сделал Жемчужный остров. Это сделано во благо народа...

- Аренор был бы чудесным королем! Но вы его убили, хотя он всегда был готов постоять за свою семью, несмотря ни на что.

- Вот именно, он был слеп, когда дело шло о семье. Он был моим другом, но не поддержал меня в такую сложную минуту! Ты забыл, какое оскорбление они нанесли мне? Забыл? Поэтому я и не стал тебя трогать, так как ты тогда остался в стороне и правильно сделал, а Аренор не поддержал меня! Мы были друзьями, но он встал на сторону Эймара. На сторону этого ублюдка, который опозорил мою жену на моей свадьбе! За что мне любить твоего отца, Эймара, Лейна, Аренора? Все они отвернулись от меня, все, до единого!

- Я не поддерживаю своего брата, я осуждаю его! Он лишился права трон и всех должностей. Также он отслужил в пограничных войсках и понес свое наказание.

- Осуждение, служба... Это не наказание. Он просто разбалованный мальчишка, которого лишили игрушек на пару годков! Он украл мою жену прямо со свадьбы! Его нужно было казнить, такое не прощается никому. Но твоя семья и этот чертов аламарский лорд посчитали по-другому. Вот и пришло возмездие...

- Я не знаю деталей, но он мой брат! Как можно поддержать казнь своего брата? Как?

- Точно. "Он мой брат", - повторил Фаанир. - Так же сказал мне Аренор, слово в слово. Знаешь, что тогда было? Как все произошло?

- Нет, - честно ответил Эйден.

- Тогда я тебе расскажу, как все было, - гневно ответил лорд Хелстрома и продолжил. - Наступил день моей свадьбы с Айрис. Огромный стол, за которым сидели десятки званых гостей, музыка, танцы и веселье... Все начиналось просто отлично. А затем явился твой пьяный брат со своим дружком Арвелом. Арвел был сыном вассала моего отца. Его род часто супротивился нашему, но мы подавляли все его притязания, бунты и восстания...

Немного затянув с паузой, Фаанир на миг задумался, вспоминая события и продолжив:

- И вот он явился. Наглый, самоуверенный и пьяный. Вместе с твоим братцем. Вначале все не обратили на них внимание. А потом Эймар предложил моей жене потанцевать. Я с большой неохотой разрешил ему это, а сам принялся обсуждать важные дела с твоим отцом, который хотел предложить мне должность в столице. У них возникла гениальная идея - украсть мою невесту прямо со свадьбы... Когда я оглянулся, Айрис не было. Не было и твоего брата вместе с Арвелом. Пир тут же прекратился, стража собралась у ворот. Когда я выглянул с балкона, я увидел двух быстро скачущих лошадей и свою невесту, которая связанная была перекинута через лошадь, словно пленница главаря банды.

Эйден представил себе эту картину, ведь на свадьбе его не было. В этот момент у него вновь случился приступ. Видимо, к лучшему. Фаанир говорил дальше:

- Мы настигли их скоро. Они укрепились в небольшом имении близ замка, где происходило пиршество. Мой отец рвал и метал, твой был мрачным, а его глаза пылали гневом. Аренор постоянно о чем-то раздумывал и молчал. Лорд Лейн корил Эймара и слал ему проклятья. Первыми двери имения пробили солдаты моего отца и твоего брата. Вместе с ними в поместье вошли я и он. На удивление нам пытались дать отпор люди Арвела. Быстро перебив их, мы принялись к поискам. Минуты тянулись долго, слышались крики и звон клинков. Затем я открыл двери одной из комнат, и увидел избитую Айрис. Она забилась в угол и рыдала. Твой брат ее обесчестил, в день моей свадьбы.

Последние слова он словно ронял, тяжело шевеля губами. Эйден понимал насколько тяжело лорду Хелстрома вспоминать столь мрачные события.

- Эймара я нашел рядом, он напал на меня из-за угла, но он был пьян. Я уклонился от его удара и нанес ему глубокий порез. Смертельная рана, но подонок выжил... Этот шрам навсегда останется на его теле. Затем вошел твой брат, и остановил меня. Я хотел добить мерзавца, но он не позволил, повторяя: "Он мой брат". Все мои доводы, разумные и нет, осмысленные и вспыльчивые речи пресекались этой фразой. Аренор твердил все громче и громче: "Он мой брат!".

Фаанир запнулся. В его горле встал комок, но он твердо решил докончить рассказ:

- Через час голову Арвела мой отец нанизал на пику, а еще через неделю его замок вместе со всеми подданными был сожжен дотла. Над твоим братом суда не было, никакого. "Он был пьян, он не отдавал себе отчет в своих деяниях", - говорил твой отец. Мой же хотел объявить войну. Войны не было, а все из-за Лейна. Он всегда ходил повсюду со своим воинством. Если бы не его личная охрана, которая заперла нас в замке, мы бы еще тогда убили бы Эймара после долгих и весьма изощренных пыток. А так... Его взяли под стражу в одном конце крепости, а нас в противоположном. Твой отец заставил нас подписать договоры и велел скрепить их документально. Цитадель, где мы сидели, была под осадой наших войск ровно одну неделю. Семь долгих дней мы вели переговоры, но, наконец, Лейн все уладил. Если бы не он, мой отец отрубил бы не только голову Арвела, а и голову всей твоей родни тоже, которая встала бы у нас на пути, а я бы не сказал ни слова. Даже насчет Аренора. Он перестал мне быть другом еще в том имении...

Эйден замолчал, его брат Эймар был мерзавцем, и он это знал. Ему было искренне жаль молодого лорда, он это не заслужил.

- Мне дали должность верховного судьи, а твоего брата заслали служить в пограничные войска, отправляя на самые сложные задания. На деле все просто: он отсидел в казарме, командуя даже теми, кто был старше по званию, ведь он, видите ли, у нас принц! Всей нашей провинции предоставили множество уступок в политике и экономике. Мы стали более самостоятельны, нам понизили налоги и так далее... Но это разве наказание? Это справедливо? Меня и мою родню обесчестили на всю страну, на весь Аэдор! Видят боги, твоему брату Эймару нужно было умереть еще тогда! И в этом случае я бы не присоединился к заговору против твоей семьи, никогда.

Карета вновь пошатнулась, дорога была ужасной. Затянулась долгая тишина. Эйден не знал, что и добавить. Он проникнулся в историю Фаанира, но отчасти тот виноват в смерти Аренора и его отца. Выбора не было...

- Теперь я понимаю. Но и ты задумайся, Фаанир, настолько ли ты доверяешь Дейгону? Он связался с каннибалами из Лор-Таурона, а его личный охранник - реверант. Ты уверен в своем выборе? И не боишься ли ты, что гнев аламарцев обрушится на всю остальную страну?

- Каннибалы? Реверант? Насчет этого я не знал... А проблема аламарцев проста. Лейна сегодня должны казнить. На Собрании Земель его засудили насмерть. Твоего брата же лишили права на трон, как это и было закреплено еще на моей свадьбе... Скоро и его тоже засудят за то преступление, и его голова покатиться по плахе в Валиндоре.

- А что с Дейгоном? Что будет делать этот предатель? - колко спросил Эйден.

- Дейгон и дочь лорда Рейвина поженятся, тогда Вергард с Саргардом объединятся семейными узами. Вергард был единственным противником Саргарда. Теперь уж нет... Мой отец и я изначально поддержали план Дейгона, поэтому мы также поддерживаем Жемчужный остров. Кто остается? Лорд Мерсер? Филин уже слишком стар, чтобы видеть далеко, как в былые времена, поэтому он лишних вопросов на Совете не задавал. Он и лорд Рейвин единственные, кто не знают о заговоре. Аэдор наконец-то по-настоящему объединится, и мы пойдем одним огромным войском на Селлатор, одержав победу. Ты не нужен этой стране, Эйден. Не вмешивайся, сиди тихо, и я сдержу обещание.

- Может ты и сдержишь, но в планах Эсберна я ему нужен лишь на время.

- Эсберн? Он ничего не значит. Времена чародеев давно кончились, а этот лишь подобие магов старины, которые олицетворяли древнее величество и мудрость. Советник запросил слишком много, целый Аламар. Но пока двимеритовые кольца существуют, чародеи не играют важной роли. Не для того люди разрушили Обсидиановую Империю, чтобы освободится от оков рабства и вновь идти на уступки чародеям.

- Но ты же заодно вместе с Эсберном? Дейгон ведь обо мне не знает? Я бы тогда был мертв, - подытожил принц.

- Дейгон не знает. А Эсберн сильно свято верит, что у него наибольше денег. Я заплатил наемникам плату лучше, и они отдали тебя мне. А Его Чародейство считает, что ты сейчас едешь в карете одного торговца. Торговец тоже куплен мной, поэтому Эсберн и не догадывается.

- Предатели предают предателей. Интересно, - вслух сказал принц.

- Этот старый обманщик заслуживает смерти. А я, Эйден, делаю все, чтобы ты жил. В память Аренора! Поэтому будь добр, перестань меня оскорблять, - возмутился Фаанир.

Эйден замолчал и, отворив штору, стал глядеть на быстро сменяющиеся поля и деревья, зеленые луга и мельницы... Остаток пути до ближайшего места ночлега они просидели в молчании, каждый думал о своем. Затем краски сгустились, на караван надвинулись сумерки, и он остановился в небольшом городке.

На принца вновь надели серый мешок и натянули плотную повязку на рот, чтобы он не мог кричать. Завели же его в небольшую комнатку с черного входа двое громил. Так закончился первый день путешествия.

***

Кончалась первая неделя пути. Все было спокойно, разбойных нападений или еще каких-либо происшествий не происходило. Торговцы и их охранники всегда становились отдельным лагерем, сторонясь лорда Фаанира и его людей.

Часто ночевали в трактирах, но иногда приходилось разжигать вереницу костров и останавливать все телеги и карету лорда, делая остановку под звездным небом. Много кто коротал время за картами и костями, кто-то просто спал и дежурил, а другие вели ночные беседы у огня.

В дороге же и вовсе ничего не замечалось. Торговцы обменивались между собой байками, которые услышали в том или ином поселении, а солдаты осторожно поглядывали по сторонам, взирая на любую странность и шорох. Фаанир же перестал ехать в уютной карете, поэтому он оседлал боевого коня и ездил вместе со своими воинами, оберегая конвой.

Было скучно. Эйден не знал, куда себя деть и поэтому часто на месте остановки отходил от основного лагеря и смотрел на звездное небо, вспоминая Келя и Сребролесье. Позади всегда стояла пара верзил, которые следили за принцем. Но он старался не обращать на них внимания, углубляясь в свои мысли.

А во время езды он поглядывал из-за штор на пробегающие мимо деревья и маленькие деревянные дома, которые косились в разные стороны. Это были дома мельников, охотников и обычных крестьян, коневодов и кузнецов. Все жилища излучали бедность, которая переходила всевозможные пределы.

"В эту ночь все должно быть по-другому, - подумал Эйден. - Мы приближаемся к дубовому бору, который кишит разбойниками, если верить торговцам..."

Нападение даже на столь вооруженный караван было вполне вероятным, уровень разбоя в Хелстроме достиг своего апогея. Банды постоянно обезвреживали, но на месте одной появлялось несколько более мелких.

Местное население было заодно с разбойниками, прикрывая их и давая приют, ведь часто на кривой путь грабителя ступали именно крестьяне, которым не по душе лизать ботинки местного лорда и работать целыми днями на его землях...

Дорога резко увильнула в сторону. Колеса дилижанса зашатались, и Эйдена кинуло в сторону. Хорошая дорога на этом закончилась, и теперь двигаться они будут намного медленнее.

Принц вновь поглядывал через окошко. Огромные дубы сменялись один за другим, громоздко возвышаясь над дорогой. Сквозь листву этих исполинов почти не проходили солнечные лучи, и даже перед закатом здесь было мрачно, холодно и серо.

"Нехорошее место", - вновь подумал принц.

Перед его каретой тут же проехал отряд всадников Хелстрома. Сзади каждого из них, на спине воинов, виднелся небольшой деревянный щит с изображением дуба. Именно из одного желудя, который посадил на месте Хелстрома великий чародей и завоеватель Оронтор и возрос великий город. А позже, из того первого дерева и появился дубовый бор, который протянулся на долгие километры.

Только теперь старый бор давным-давно вырублен, ведь со временем людям нужно было все больше и больше древесины, поэтому остались лишь молодые дубы, которые прорастали уже далеко от столицы этой провинции.

Торговые телеги приблизились друг к другу, чтобы караван было легче защищать. Охрана откровенно нервничала. Некоторые сжимали рукояти мечей, другие достали луки и арбалеты, держа их при себе.

Но все обходилось. Вдали лишь тревожно кричали лесные птицы, а вот следов каких-либо банд разбойников не нашлось. Лошади и телеги словно двигались на одном месте. Дорога была зыбкой. Колеса встревали в грязи и часто прокручивались, не передвигая телеги. С разных сторон каравана послышалась нецензурная брань.

За полдня пути они преодолели вдвое меньше пути, чем по торговому тракту. Ночлег они решили оборудовать на большой открытой поляне, разместив груженые товаром фургоны по кругу. Костры ярко запылали, пуская ввысь клубы густого черного дыма. Лагерь загомонил, все тут же принялись болтать, играть в карты и кости. В общем, делать все, как обычно.

Эйден вновь сел вдали и стал смотреть на звезды, свесив ноги с небольшого холма. Его затылок прожигали два тяжелых взгляда, которых он уже приучился чувствовать. На ночном небе не было ни единой тучи, поэтому вид был шикарным. Вглядывался принц долго, обдумывая все произошедшие события.

Мысли настолько поглотили его, что он и не заметил, как к нему подошел Фаанир.

- Скучаешь? - спросил тот.

- Нет, я просто раздумываю, - ответил Эйден.

- Знаешь, извини, если сможешь. Хотя, о чем я говорю? Такое нельзя простить, - ответил сам себе лорд. - Гнев застелил мои глаза густой пеленой, и кроме мести я ничего не хотел видеть и знать. А теперь при виде тебя я понимаю, что совершил ошибку. Зря я так поступил с Аренором и с твоим отцом. И с тобой, конечно, тоже. Надеюсь, ты меня поймешь.

Эйден молчал. Ему было искренне жаль Фаанира, но также он его и ненавидел. Смешанные чувства, и поэтому юный принц не мог разобраться в себе, чтобы сказать что-нибудь вразумительное.

- Ответь хоть что-то! - попросил Фаанир.

- Чего ты ждешь? Я не знаю, что сказать. Ты защищал свою честь, свою семью, но одновременно с этим ты предатель и соучастник заговора. Что я должен сказать? Простить тебя? Или угрожать тебе почем зря? Не жди от меня ответа, я его не знаю, - мрачно ответил принц. - Я не стану делать ни то, ни другое.

- Может и так. Но ты поставь себя на мое место и хорошенько подумай, что бы сделал ты, - пытался убедить Эйдена лорд.

- Я бы не предавал друга. Эймар получил бы по заслугам так или иначе, но можешь считать, что ты похоронил Аренора своими руками. Бездействие с твоей стороны - это уже действие.

- Ты прав... Знаешь, нет такого дня, когда бы я ни думал об этом. Я постоянно вспоминаю твоего старшего брата, долгие годы дружбы никогда не забудутся, - с горечью в голосе говорил Фаанир.

Эйден не ответил. Он посмотрел на яркие звезды, которые сияли на небе, создавая тысячи тысяч хитросплетений созвездий. Ему так хотелось туда, ближе к ним... Там хотя бы не было лживых людей, которые годами вились вокруг его семьи, сдавливая свою хватку, словно змеи.

- Знаешь, Фаанир, мой брат верил, что все возвращается. Все мысли материальны, а за свои ошибки придется платить. За одним добрым делом последует награда, а за злобным деянием к тебе придет расплата. Так мне когда-то сказал Аренор, и только сейчас я понял эти слова. Придет время, и тебя тоже предадут, будь уверен. Пусть боги тебя судят, не я. Проси прощение у них, но не у меня, я всего лишь калека-принц, который сейчас не значит ничего в этом переменчивом мире.

Лорд Хелстрома пристально смотрел на юного принца и понимал, насколько тот умен и мудр для своих годов. Эйден продолжал:

- Может, ты и прав. Мне все-таки стоит пойти учиться за морем, здесь мне ничего не грезит. Только боль и воспоминания. Я привык готовиться к худшему и верить в лучшее, а иначе с такой жизнью по-другому нельзя... А теперь мне бы хотелось знать. Ты ведь догадываешься, кто меня отравил?

- Догадываюсь, Эйден. Мне открыто о тебе ничего не говорили. Я знаю лишь о подстроенной смерти твоего брата и заказном убийстве твоего отца, - правдиво ответил Фаанир. - Не знаю, зачем тебе это говорю. Может быть, я тебе доверяю, как Аренору. Ты ведь невиноват...

Принц запнулся, ком встал в его горле, но затем он все же решился спросить:

- И кто, по-твоему, меня отравил?

- После всего произошедшего я предполагаю, что это твой дядя. Он хотел убить твоего отца, а не тебя. Ты ведь сам знаешь...

- Знаю, - сухо ответил принц.

Вдалеке послышался треск сухой ветки, который прервал разговор. Фаанир тут же насторожился и встал на ноги.

- Уходим, Эйден, живо! - шепнул ему на ухо лорд. - Только не подавай виду.

Принц медленно встал и зашагал ближе к кострам. Два охранника Эйдена тут же насторожились. Фаанир подошел к одному из них и что-то сказал. Тот, дослушав приказ, пошел его выполнять. Второй охранник достал арбалет и направил его в сторону чащи.

Эйден, перед тем как войти в карету обернулся на того телохранителя. Послышался гулкий свист - и стрела пронзила голову того второго охранника. Она встряла прямо в его глазнице. Фаанир тут же закричал:

- Разбойники!

Лагерь вскочил на ноги быстро. Кто-то под подушку положил топор, другие держали арбалеты и мечи совсем рядом. Всадники Хелстрома были близ лошадей, на которых было положено все оружие, ведь именно в этот момент кавалеристы разгружали поклажу.

Со всех сторон посыпались стрелы. В темноте, под дубами, замаячили черные силуэты вооруженных людей, которые медленно подступали к лагерю, окружив его со стороны леса. Со стороны дороги нападающих не было.

Охранники каравана падали, пронзенные стрелами. Кому-то снаряды попадали в плечи или ноги, кто-то умирал на месте от смертельных выстрелов в шею и незащищенную голову.

Защитники каравана не растерялись и рассредоточились за укрытиями, начиная вести ответный огонь. Тем временем обычные торговцы попрятались в свои кареты и телеги, укрывшись за бочками, в которых лежали товары.

Из тьмы на освещенную кострами поляну выбежали первые разбойники. Эйден быстро заперся в карете и поглядывал в окно. Одна стрела с громким стуком вонзилась прямо в дверь, и принц тут же отскочил от окна. Наконечник стрелы торчал с внутренней стороны, пробив дерево.

Разбойники были одеты в грубую тканевую одежду, которая ужасно испачкалась в грязи, или же в поношенные кожаные доспехи, которые должны были вот-вот развалиться. Первыми в бой вступили кавалеристы Хелстрома. Создав плотный строй, они прикрылись щитами и начали метать копья.

Первые противники свалились на землю, изрешеченные дротиками. Затем, достав короткие клинки, хелстромцы пошли в атаку. Плотный строй солдат Хелстрома тут же вонзился в противника, словно волк кусает оленя за шею. Бандиты такого отпора не ожидали и принялись бежать.

Воины работали слаженно и четко, как один целостный механизм. Умело орудуя мечами, они быстро убавляли количество противников, нападая на одного втроем или вчетвером. Вдогонку бандитам с новой силой посыпались арбалетные болты, которые убивали лучников и стрелков, сидящих в темноте, а также сокращали количество завязавших ближний бой.

Плотный огонь стрелков охраны продолжался до тех пор, пока последний разбойник не скрылся во тьме леса. Нападение было скоротечным и кровопролитным. Основные потери пришлись на разбойников, ведь они не ожидали увидеть в лесу элитных кавалеристов Хелстрома.

Эйден открыл дверь кареты. Перед его взором стояла усеянная трупами окраина лагеря. По поляне ходили охранники каравана и люди Фаанира. Все они суетились, обыскивая и убирая трупы. Позже их всех сложили в одну кучу и подпалили, чтобы разбойники не смогли их похоронить как следует.

Принц осторожно подошел к телу одного бандита, ожидая, что тот сейчас вскочит на ноги и нападет. Подойдя к телу, он снял его ржавый шлем, который скрывал испачканное исхудавшее лицо четырнадцати или пятнадцатилетнего мальчишки. Выглядел он как более-менее взрослый юноша, но лицо все-таки выдавало его настоящий возраст.

- Эй, парень, а ну-ка отойди, - кликнул один из громил-охранников сзади.

Эйден молча повиновался и отошел. Громила быстро обыскал мальчишку и, ничего не найдя, закинул его безжизненное тело на плечо.

Через пять минут тело парнишки пылало в костре, вместе с телами остальных разбойников. А еще через три часа, расставив много дозорных и часовых, лагерь наконец-то окунулся в сон.

Тракт был пуст и неприветлив. Ночной ливень размыл все дороги, превратив их в труднопроходимые и непролазные дебри. Повозка с усилием преодолевала малейшие расстояния от одного поселения до другого, не заезжая ни в один из постоялых дворов и двигаясь как можно быстрее.

Ко второй половине дня небо затянуло серыми тучами, и вновь стал срываться дождь. Извозчик посмотрел вверх и накинул на себя капюшон, скрыв лицо. Ругнувшись, он поплотнее укутался в серый походной плащ и ускорил темп передвижения.

После удара нагайкой старый конь недовольно заржал, встал на дыбы и ускоренно кинулся вперед. Крытый фургон покачнулся и кинул своих пассажиров в сторону.

- Чертова погода... Давай поговорим что ли, а то скучно как-то... Как тебе поездка? - нарушил тишину Марцелл. - Знаешь, наверное, к лучшему, что ты связан и у тебя кляп во рту. Я думаю, вопил бы ты громко, взывая на помощь тех, кто чуть тебя не сжег на костре.

Кайлан недовольно посмотрел на вампира. Его глаза были наполнены гневом и ненавистью, которую он готов был излить на этого демона ночи и его слугу - колдуна Ромуса. Паладин не знал, куда они едут и ради какой цели вся эта затея. Ровным счетом он не знал ничего, и это его приводило в бешенство.

- Я не понимаю, как можно жить в этой стране. Вот скажи мне, неужели бедность, разруха и диктатура Церкви может кому-то нравится?

Бывший командор карателей не ответил, так как он не мог этого сделать чисто физически.

- Опять не отвечаешь? Плохой из тебя собеседник, даже очень. Молчишь постоянно, смотришь так на меня, как будто я тебе враг, - усмехнувшись, продолжил монолог Марцелл. - Мы тебя ведь от смерти спасли, а ты к нам так нехорошо относишься! Ну, ничего, ты еще увидишь истинное лицо тех, кому ты служишь. А если ты не увидишь дальше декораций, то, друг мой, нам нужно будет расстаться. Мне с тобой, а тебе с жизнью. У меня, как бы, есть на тебя планы, но я теперь не уверен, что они сбудутся. Больно уж ты не нравишься мне за последние три дня.

Телегу вновь покачнуло в сторону и Кайлана резко откинуло вбок. Марцелл успел схватиться за деревянный поручень и на время умолк. Снаружи прозвучали звуки ливня. Погода была мерзкой. Такой же, как и в день побега и в день встречи с армией мертвецов. "Не к добру это", - подумал Кайлан.

- Ладно, даю тебе еще один шанс. Я разрешу тебе вновь заговорить, если ты не будешь орать во всю глотку как идиот. Договорились?

Кайлан одобрительно кивнул и приготовился. Вампир наклонился, чтобы не задеть накрывавший повозку навес, и подошел к паладину. Начиная вытаскивать кляп, он улыбнулся и ударил паладина в живот. Тот изогнулся и повалился на пол деревянного фургона.

- Я знаю, ты бы закричал не своим голосом. Меня не обманешь, Кайлан. А я ведь тебе верил! Как ты смог предать своего друга? Как?

Бывший каратель что-то замычал. Это звучало схоже с фразой: "Я тебе не друг".

- Прости, что? Ты не признаешь нашей дружбы? Я великодушно помог тебе, а ты так дерзко предал меня. Доверяй после этого людям, - сев на свое место вновь промолвил Марцелл.

Остаток пути за этот дневной переход они теперь уж точно проделали в тишине. Наконец, Кайлан уснул, ничего не ев и не пив уже вторую ночь. Жажда сушила горло, а желудок сжимал спазм голода, но он держался и терпел. Никогда не наступит тот день, когда слуга Пелора попросит хоть что-то у демона Орракса.

В крытый фургон вошел Марцелл, разбудив паладина. В его руках была деревянная миска, из которой исходил пар. Аромат только что приготовленного супа доносился на всю повозку. Достав деревянную ложку, вампир начал трапезу прямо на глазах у Кайлана.

В животе недовольно заурчало. Бывший каратель стал жадно глотать слюну и смотреть на тарелку с едой, а затем он с трудом отвернулся, тяжело дыша.

Поднося ложку ко рту, Марцелл стал говорить с набитым ртом:

- Как вкусно! Ты не поверишь, но Ромус превосходный повар. Даже в такую погоду он смог приготовить этот шедевр походной кулинарии. Аппетитно выглядит, да и вкус такой насыщенный!

Опустошив тарелку наполовину, он поставил ее возле Кайлана.

- Значит так, если ты не будешь опять взывать о помощи, то все будет отлично. Но если ты любишь неприятности, тогда прошу: крикни хотя бы разок! Один раз! Всего лишь, тебе ведь это ничего не стоит, верно? Ну, разве что языка или зубов. Намек понят?

Паладин повернулся и присел. Вампир с особой осторожностью вытащил из его рта кляп. Затем на пол фургона упали цепи, которые сковывали руки. Кисти немели и ужасно ныли. Размяв их, Кайлан принялся за трапезу, молчаливо поглядывая в сторону вампира и суля тому вечные беды.

- Вот и славно, раз мы друг друга понимаем. Только не глупи хотя бы в этот раз, я сегодня, видишь ли, не такой добрый. Мне просто не нравится, когда погода очень и очень мешает моим планам. Все просчитал, кроме нее...

Кайлан не ответил. Доев, он демонстративно откинул миску в сторону и протянул руки. Сковав их цепями, Марцелл вновь улыбнулся и безмолвно покинул фургон.

Над головой мелькнула гроза. Спустя еще несколько мгновений послышался раскат грома. Затем телега покачнулась, продолжив свое шествие. Если бы кто-то решился преодолевать объездную дорогу из Терамора, залитую водой, то он увидел бы одинокий крытый фургон, который освещался тусклым светом фонаря, прикрепленным по левую руку извозчика.

Но повозку никто не видел, и не увидит ее здесь никогда. Ее просто поглотила ночная тьма, которая укутала собой все окрестности...

***

Кайлан думал о побеге. Он не знал точно, сколько они уже в пути, но примерно сосчитал шесть долгих дней. Побег, конечно, он продумывал тщательно, но одни мысли были глупее других, а шанс на успех был мал, а, может, его и не было вовсе.

Крепко связанный, лежащий на досках повозки, он молил Пелора о спасении. Но его не было. Пасмурная погода и мелко моросящий дождь привыкли надоесть за столь большой промежуток времени.

Останавливались они крайне редко, чтобы подкрепится или осмотреться. Но, ни Ромус, ни его господин никогда не спали, а лишь все время шли и шли вперед, преодолевая огромные расстояния в неведомом направлении.

В душе закралось чувство, что за ними кто-то гнался, и бывший командор догадывался кто...

"Похоже, я принес с собой дурные вести, а с ними и дурную погоду. Это плохое знамение, для меня и для всех..." - думал каратель.

В Книге Солнца во время каждого рассвета нужно было встать на колено и молится Пелору, во благо нового дня, который защищает ореол света. Но когда небо застилают тучи и идет дождь, то это первая весть конца царствования Пелора.

"Если ливень будет идти тридцать дней и тридцать ночей без остановки, то закончится кровь у воинов света, как закончатся и сами воины. Тогда солнце никогда не взойдет на небосвод, а на земле бренной наступит засуха и лишь одинокая луна, вечная мерзлота и ночь будут окутывать землю. Тогда сам Орракс разломит напополам мир и пустит своих адских демонов на людей, и умрем все мы за грехи наши, если не наши слова не объединятся в единую молитву Пелору, чтоб поддержать его и дать ему сил для защиты".

Эти последние строки в Книге Солнца знал каждый селлаторец и каждый боялся этого. Поэтому на сердце суеверного Кайлана застыла тревога. Может, Марцелл - предвестник конца?

Повозка сильно пошатнулась в сторону и резко остановилась. Кайлан попытался присесть на корточки и осмотреться. Получилось с трудом. Мелькнула гроза. В проеме под тентом показался темный силуэт. Это был Марцелл.

- Почему-то я не вижу радости на твоем лице, - усмехнувшись, проговорил высший вампир.

В его руке показался изогнутый нож. Кайлан заметался в разные стороны, пытаясь отбиться ногами. Крепко схватив его за ногу, лорд Детерока злобно оскалился и взмахнул ножом, удерживая стальной хваткой ступню. Паладин отвернулся, чтобы не видеть брызги крови.

Марцелл засмеялся и откинул перерезанные веревки наружу.

- Какой же ты все-таки недалекий, Кайлан. А я ведь тебе помогаю, хоть ты сам этого не понимаешь, пока... Ну что же, продолжать наше путешествие придется с меньшим комфортом, поэтому готовься к длительному и тяжелому путешествию. Нас ждут великие дела.

- Нет никаких нас, и не будет. Никогда. Ни за что. Запомни это, - гневно выпалил Кайлан. - Лучше убей меня сейчас, к чему это все? Для чего я тебе нужен? Ради каких целей? Спрашивай, что хочешь, выпытывай, обманывай, обещай... Я ничего тебе не скажу.

Марцелл вновь высокомерно улыбнулся.

- Ты еще слишком мало знаешь, чтобы бросаться такими словами. Ладно, хватит болтовни.

Накинув серый пыльный мешок на голову паладина, вампир выволок его наружу и тут же кинул на дорогу, словно какой-то ящик. Кайлан почувствовал, как вязкая грязь просачивается сквозь пальцы и пачкает всю промокшую одежду.

- Вставай! - послышался хриплый голос Ромуса.

Подняв паладина за руки, они оставили фургон прямо посреди дороги и, нагрузив на себя оставшиеся вещи и припасы, медленно зашагали в сторону лесной чащи. Дождь продолжал идти, надоедая с каждой секундой все больше и больше. Мелкие капли неприятно били по лицу, но Кайлан лишь чувствовал, как промокает серый мешок, одетый на его голову.

Впереди шел Кайлан, которого подгонял Ромус, а сзади неспешно и аккуратно ступал Марцелл. Даже в своем походном плаще с капюшоном, который как можно сильнее скрывал лицо, он все равно походил на аристократа из Аэдора.

При такой серой погоде бледное лицо вампира не выглядело сильно уж бледным, это было ему на руку... Ромус дернул паладина, тот остановился. Они подошли в пункт назначения, вот только для чего и к кому для командора осталось тайной, как и цель всего плана демона ночи.

Кайлан учащенно задышал. Он знал, что они находились на опушке какого-то леса, вот только он не мог понять какого. Вариантов развития событий было много. Они были точно не на севере, так как этот вариант слишком очевиден, поэтому для Марцелла дальние провинции и переходы через Сребролесье закрыты. Где же они тогда?

"Это точно не запад, ведь Серые Холмы не лесистая местность, да и ветер там посильнее, чем сейчас. И не восток, южно-западная опушка эльфийской чащи густонаселена и полна патрулирующих отрядов. Тогда вариант один, самый опасный и в то же время самый глупый. Мы идем Ромендаль, в столицу Селлатора. Но зачем вампиру идти в открытую пасть льва? Вот это уже вопрос, который требует долгих обдумываний".

Послышался голос Марцелла:

- Это я, Марцелл! Узнаете меня?

- Может, да. А может и нет. Кто знает, кого ночь носит? Пароль! - завопил кто-то грубым голосом.

Марцелл закатил глаза от недовольства и стал вспоминать "пароль". Затем удивившись тупости своих "партнеров" и простоте их защиты, громко и внятно ответил:

- Таинственная ночь сможет вам помочь!

С ответом, по всей видимости, задерживались. Затем спустя долгие и томительные секунды ответили:

- Отлично, мы убедились, что это ты! Можешь идти.

Ромус негромко ругнулся насчет сделки, а затем они продолжили путь. Ступая в глубину чащи леса, они медленно шагали навстречу целой банде разбойников, которая стала появляться с самых различных уголков.

Кто-то спрыгнул с дерева и покрасовался своим арбалетом, кто-то скинул накидку разведчика и оголил сталь ржавого клинка, а кто-то просто вышел из своего хорошо замаскированного укрытия.

- Доброй ночи, господа! - поприветствовал их Марцелл.

- Может и доброй, а может и нет, - ответил все тот же грубый голос, который прозвучал где-то близко, напротив Кайлана. - Я, надеюсь, что ты выполнил то, что обещано?

- Естественно. Я всегда держу слово, теперь дело за вами, уважаемый.

- Где золото? Показывай, - перешел сразу к делу бандит.

Марцелл повернулся к Ромусу и кивнул, приказывая отдать деньги. В руке колдуна тут же показался мешочек с деньгами. Ромус, недолго думая, кинул звонкие монеты предводителю банды. Тот тут же развязал мешочек и стал проверять наличие предоплаты... Быстро пересчитав все деньги, он довольно ответил:

- Проходите. Поговорим в логове. Негоже стоять под дождем в такую погоду, нужно потолковать за столом у камина. Я надеюсь, у тебя есть дальнейшие планы, Марцелл?

- У меня всегда есть план, всегда. Запомни это, мой дорогой друг.

Кайлан так ничего и не видел. А лишь слушал, молча и стоя на коленях. Дождь окончательно заставил намокнуть всю одежду, и теперь по телу пробегала мелкая и противная дрожь. Затем Ромус вновь дернул паладина за руку, и тот поднялся с колен.

Его повели куда-то вперед. Они устремились вглубь леса, в логово таинственной банды. Какой точно Кайлан не знал, но список возможных подозреваемых был крайне мал, ведь палачи не зря так назывались, и обычные банды разбойников уничтожались с особой жестокостью, поэтому могли выживать и приспосабливаться лишь самые стойкие бунтовщики и их группировки, которые составляли бывшие крестьяне.

Так как они жили в лесу, в канализации или в других подобных местах, наименования у банд тоже не отличались чем-то особенным. Крысы, Барсуки, Белки, Хорьки и прочие. Кайлан знал о них мало что, ведь в основном с ними "работали" палачи. Насколько он знал, успех в поимке и устранении таких банд повстанцев имел Гаптор и его первые подчиненные, поэтому их численность очень быстро шла на убыль...

Ромус вновь подтолкнул паладина, повелевая идти вперед и прерывая его раздумья. Тот недовольно повиновался, страстно желая получить в руки свой меч и перерубить тело колдуна напополам. Идти было сложно. Путь был необжитый и непротоптанный, к тому же погода лишь замедляла темп перемещения.

Сопроводительный отряд разбойников не шумел, а вел себя тихо и предусмотрительно. Даже их командир с Марцеллом перекинулся лишь парой ничего не значащих фраз. Остаток пути они проделали в молчании.

Бывший командор не мог точно сказать, сколько они шли. Десять, может пятнадцать минут, преодолевая тернистые тропы и идя по извилистому, словно змея, пути, они дошли до конечной цели сегодняшнего ночного похода - логова банды.

Кайлан услышал краем уха скрип двери. Затем его тут же перехватило за руки два человека и немедля они увели его куда-то влево по коридору, затем вновь потащили в другой поворот и вниз. Открылась еще одна дверь, и карателя резко и сильно толкнули вперед. Сзади послышался смех бандитов, который постепенно стихал...

Крепко связанный, он упал на каменный пол то ли подвала, то ли темницы. Промокший серый мешок так и остался на его голове, поэтому он лежал на сыром каменном полу в кромешной тьме, проведя, таким образом, не один час.

Решив не отдаваться отчаянью, он отдался в объятья сновидений, отложив все тревожные мысли на потом...

***

Огромная зала дыры, которая гордо именовалась логовом банды Белок, в первый раз за несколько месяцев была заполнена. Собралась основная часть банды и два гостя, которые решили посетить их владения в столь поздний час. Марцелл и глава Белок сидели в отдалении от других, перешептываясь между собой.

Ромус и остальная часть шайки откровенно скучали. Кто ходил за дровами для камина, а кто доедал последние остатки еды и допивал скудные запасы воды, которые вот-вот должны были кончиться.

- Какими судьбами, Марцелл? То ты не появляешься месяцами, то возникаешь из ниоткуда с пленником и палачами на хвосте. Может, объяснишь? - грубо спросил Скириус, мрачно поглядывая на вампира.

- Мои дела, это мои дела. Может, они тебя и касаются неким образом, но ты должен не забывать о нашем договоре. Я нужен тебе, а ты мне. Взаимовыгодная связь. Вот только в твои дела я не лезу, как и ты в мои лезть не должен. Можешь не беспокоиться, угрозы для тебя практически нет, да и я скоро отправлюсь в дальний путь. Даже совсем скоро, - пытался убедить главу банды Белок лорд Детерока.

- Ладно, как скажешь, - согласился с ним Скириус, испив какого-то дешевого пойла из деревянной кружки. - Но хоть объясни что-то насчет своего пленника. Зачем он тебе? И кто он?

Бандиты сидели в небольшой комнате, позади беседующих, за длинным столом. С ними же сидел Ромус, но особо он ни с кем не говорил, а лишь тревожно осматривал разбойников, которые казались ему опасными и в то же время жалкими.

- Слишком много вопросов, Скириус. Но, так уж и быть, я тебе отвечу... Он бывший командор отряда тераморских карателей. Он очень важен, очень. Пока я сказать не могу, но за одно я ручаюсь - он нужен мне в Детероке. Такой ответ тебя устроит?

- Нет. Но раз уж ты не хочешь говорить больше, то хотя бы скажи, куда ты направляешься? Это для того, чтобы мои люди завтра помогли тебе пересечь лесную чащу. Да и странным образом ты направляешься в Детерок. Тебе так не кажется?

Бандиты разожгли огонь в камине и принялись за скудную трапезу. Все они были немытыми, голодными и ужасно разбитыми. Их лица были серыми, а глаза лишь тускло излучали усталость, словно в них отсутствовала жизнь. Ромус приметил взгляд одного молодого парня, который не сводил глаз с колдуна, держа руку на рукояти ножа, который был вонзен в старый потертый стол.

- Я знаю, что делаю. А двигаюсь я в сторону южных провинций. Мне жизненно необходимо оказаться как можно ближе к столице. Как ты сказал, на хвосте у меня висят палачи. Вот только не просто палачи, а сам Гаптор. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?

Скириус почти вскочил со стола от испуга. Гаптор... Когда глава банды Белок слышал это имя, то по его телу пробегала дрожь, а кровь холодела в жилах.

- Тише, я контролирую ситуацию! Не нервничай заранее, ведь ничего не случилось, подняв руку и понизив голос, ответил Марцелл.

- Ничего? Мы все умрем из-за тебя. Если мои люди узнают, а они узнают, то...

- Ничего не говори им. Просто проведи меня через лес и, обещаю, награда ждать не заставит. Поверь, это достойная награда за столь минимальный риск. Они не знают где я. Даже понятия не имеют, поэтому на тебя и твоих людей выхода не будет. Даю слово. И ты ведь знаешь его цену.

- Знаю-знаю... Ладно, сейчас нам всем стоит выдохнуть и хорошенько поразмыслить. Готовь тогда награду, я надеюсь, она достаточно велика! Иначе сделка не состоится, и ты покинешь мои земли, и мы забудем друг о друге. Навсегда...

- Конечно, подумай, но у тебя есть только одна ночь. На рассвете мы уйдем, с твоими людьми или без них. Ромус! - позвал своего слугу Марцелл.

Колдун вновь встретился взглядом с юношей, который игрался ножом и искоса смотрел на него, и ушел из комнаты вслед за своим хозяином. Когда некроманты покинули комнату, Скириус взял стул и подсел к своей банде.

- Закрой двери с той стороны и следи, чтобы на лестничном пролете никого не было! - приказал своему подчиненному главарь Белок.

Тот безмолвно повиновался и покинул комнату. Скириус переглянулся по сторонам, словно хотел убедиться, что никто не подслушивает и рассказал своим людям все как на духу, а затем выслушал все их советы, которые они давали ему поочередно...

***

Дверь распахнулась со скрипом. Кайлан проснулся, но дыхание не сбил, продолжая изображать из себя спящего. Послышались тихие размеренные шаги. Где-то на их фоне слышалось звонкое звучание падающих капель. Еще шаг... Сердцебиение паладина ускорилось, он попытался освободить руки, но не смог.

"Это пришли за мной. Сейчас меня убьют в этом подвале... Заколют, словно свинью".

- Зачем тебе нож, друг мой? - сказал знакомый голос откуда-то из тени.

- Я, как бы это...- неуверенно ответил бандит.

Сквозь прорезь в трухлых деревянных досках показывались полоски неяркого света. Из тени в углу подвала вышел Марцелл, клыки которого сейчас смотрелись особенно угрожающе. Бандит вздрогнул и выронил нож из рук. Но Кайлан не мог этого видеть, он лишь притих и слушал, что все-таки произойдет далее.

- Пришел убить моего пленника? Скириус, я так понимаю, не знает об этом. Или знает?

- Н-не знает, милорд.

- Даже если знал бы, ты бы правду не сказал. Я спросил это лишь для того, чтобы выслушать твои лживые речи перед твоей кончиной.

Бандит хотел было что-то сказать, но в воздухе звонко пропело лезвие метательного ножа, которое вонзилось в глотку неудачного убийцы. Тот захрипел, пытаясь выдавить из себя предсмертное слово. Затем его бездыханное тело упало на пол.

- Да, Кайлан, одни проблемы с тобой. Вставай уже, - как ни в чем не бывало, промолвил Марцелл.

Сняв мешок и развязав руки своему пленнику, вампир отошел в тень и сел на стул, который появился словно из ниоткуда. Кайлан даже не заметил, как здесь оказался вампир и как он притащил с собой стул, хотя скрип двери услышал сразу. "Как он сюда попал?" - удивился паладин.

Размяв кисти рук, он присел, и устало посмотрел на вампира. Тот продолжал:

- Ты, наверное, понял, куда бы идем, и кто эти люди...

Кайлан сглотнул и потянулся. Все тело онемело. Размявшись, он ответил своему злейшему врагу:

- Мы идем на юг, вероятнее всего. А насчет этих, - кивнул он в сторону бандита, - догадываться даже не стоит, все ясно и так.

- И кто же они, по-твоему?

- Бандиты-повстанцы. Белки, может Барсуки или еще кто. Я давно не наведывался сюда.

- Белки, ты прав. Теперь-то ты понимаешь, почему по твою душу пришел этот?

- Понимаю, но цель твоего путешествия мне до сих пор не ясна. Может, объяснишь ее мне, демон?

- О, ты опять за старое, - усмехнулся вампир. - Ты лучше смотри, как живет твоя страна. Что ты знаешь об этих людях?

- А что я должен о них знать? Обычные разбойники, которые были когда-то крестьянами. В свое время они выбрали не тот путь, за что продолжают расплачиваться и по сей день.

- Так-то, значит... А знал ли ты, что у этого, как ты говоришь, разбойника, палачи отняли все? Они сожгли его дом, забрали все пожитки и угнали скот. А он всего лишь отказался платить непомерный налог, который оставил бы его семью в нищете и заставил бы голодать. У него ничего не осталось. Семья, дом, достаток... Все исчезло в один день, сгорело в священном огне твоего бога, который почему-то слеп не только ночью, но и днем.

- Ты не знаешь, о чем говоришь. Они - повстанцы, бунтари и бандиты, которые заслуживают кары. К тому же ты только что убил его, без всяких колебаний.

- Кары они заслуживают, говоришь... Как же ты глуп, Кайлан. Подумай только, как тяжело этим людям. Они выживают в лесу. У них мало еды, мало воды, мало людей и за спиной нет ничего, кроме тяжелой глубокой раны, которая каждый день тяготит им душу. Каждый из них может поведать тебе такую историю. У одного забрали сына в армию, но он не вернулся, так как его повесили палачи за дезертирство. У другого священник обесчестил дочь, не получив за это возмездия, а у третьего на войне погиб отец, брат или сын. Следующими жертвами были, может, его жена и две дочери... Убили их жестоко, как это умеют делать палачи: избивали, насиловали, ломали кости и выкручивали суставы, а затем повесили на первом же суку, словно разбойников с большой дороги. Все это длилось одну ночь, одну долгую ночь... И сколько, по-твоему таких историй? Все они одинаковы, и в каждой из них сокрыто ужасное горе. А сделал это Гаптор, которому дал наводку Валдар. Валдар-Стервятник. Глава отряда Белок раньше был его командиром, а потом он понял, что Валдар предатель. А то, что я защитил тебя от мести этого человека, еще не значит, что я хладнокровно убил его ради жажды крови. Я убиваю лишь тогда, когда это необходимо. Помни это. И помни, что я сейчас спас твою шкуру.

- Потому что тебе так необходимо в данный момент. И чего ты ждешь от меня? Какой реакции? Милосердия? Или сожаления? Не я это сделал и не я отвечаю за это. Они виноваты перед Пелором и перед Церковью, а раз они сделали это, то понесли заслуженное наказание, - жестко ответил Кайлан, но под конец его голос дрогнул.

Он сам знавал такие истории, сам был свидетелем их свершения. Его сердце облилось кровью, но это ведь было во благо... Во благо Владыки Света. Вот только паладин переставал в это верить с каждым днем все больше и больше.

- Ты сам не веришь в свои слова. Пытаешься убедить самого себя, но в тоже время понимаешь всю ущербность системы твоего государства. Я знаю, что ты хочешь сказать наперед, на несколько шагов вперед. Ты и сам понимаешь правдивость моих слов, но не можешь признать их, ведь я отродье, демон ночи, вампир... Тогда не слушай меня, слушай себя, в первую очередь.

- Твои слова отравляют мой слух, демон. Может ты и прав, Бездна подери! Но не во всем. Меня бы оправдали, я восстановил бы свое звание и возродил бы справедливость. Наставник Синмир помог бы мне, и тогда Гаптора признали бы виновным в его ложных обвинениях.

Марцелл усмехнулся и отрицательно закивал головой.

- Если хочешь, можешь так думать... Поразмысли над этим ночью. Заодно и подумай, чем ты мне можешь быть полезным. Ты еще не готов узнать правду, но придет время, и она откроется тебе.

Вампир встал со стула и медленно зашагал к двери. Он словно был черной тенью в сумраке подвала, которая угрожающе нависла над всем. Кайлан путь преграждать не стал, поэтому он лишь только устало опрокинулся на стену и провел вампира прожигающим взглядом.

Марцелл покинул подвал, со скрипом отворив дверь. После его ухода пришел Ромус, который взвалил окровавленный труп себе на плечо и утащил из подвала. Посреди комнаты так и осталась лужа темно-красной крови, которая не давала покоя паладину все ночь.

Он вглядывался в нее и думал над судьбой тех или других людей, и видел в ней свое отражение. Минуты тянулись долго, а ожидание рассвета превратилось в пытку, которую Кайлан выдержал с трудом...

***

Сумрак постепенно рассеивался, по мере восхождения солнца на небосвод. Десять силуэтов шагали между деревьев, передвигаясь медленно и бесшумно. Листья деревьев тихо вздрагивали от легких порывов ветра, который приносил с собой сковывающий пальцы холод. Меж серых стволов стоял непроглядный туман, который пеленой скрывал в себе целый отряд.

Все были одеты в серые походные плащи с капюшонами, которые скрывали лица незнакомцев. На поясе каждого из них красовались ножны, в которых был скрыт длинный меч. За спиной находились арбалеты и небольшие сумки с припасами. И только один из десяти был связан по рукам, а на его голову был одет мешок, который мешал видеть.

- Долго еще? - поинтересовался Ромус?

- Нет, - грубо ответил следопыт банды Белок. - Где-то час или два.

В ответ колдун не сказал ничего. Шли безмолвно, с каждым шагом все больше и больше приближаясь к цели. Спустя три часа, отряд подходил к опушке леса.

- Стоп! - вскрикнул глава разведчиков банды. - Можете считать мы пришли. Теперь дело за вами.

Ромус потащил Кайлана за руку и, ударив его, повалил того на колени. Белки отошли в стороны и заметно побледнели в лице. Марцелл скинул капюшон и положил наземь свой мешок и, молчаливо поглядывая на бандитов и улыбаясь, он закинул в него руку. Затем вампир медленно достал мешок со звенящими монетами и кинул его следопыту.

Мешок упал перед ногами разведчика, но тот даже не сдвинулся с места.

- Это все. Вам хватит надолго. Мой долг выполнен? - спросил вампир.

Ответа не последовало. Завязалась томительная пауза, которую нарушил Марцелл:

- Неужели мало? Я думаю, за столь легкое задание я дал вам достаточно много, друзья.

Бандиты поснимали с плеч арбалеты и нацелились на колдуна и его господина. Кайлан же продолжал стоять на коленях посреди обеих сторон с мешком на голове.

- Мы заберем деньги, вампир. Но это наше последнее дело. Убирайся и больше никогда не приходи сюда. Может, Арделлу не следовало пытаться убить твоего пленника ночью, но он не заслужил смерти, а особенно такой. Мне больше нечего добавить, уходи.

- Мне жаль, что такое между нами произошло. Передайте Скириусу мои соболезнования, - безразлично ответил Марцелл, покидая поляну, на которой неподвижно стояли Белки.

- Ему безразличны твои лживые слова, вампир, - презрительно ответил следопыт вслед Ромусу и его владыке.

Арбалетные болты в спину не полетели, хотя Марцелл предвидел и этот вариант. Отдалившись от Белок на безопасное расстояние, он подозвал к себе своего слугу. Тот подошел к своему господину и стал слушать приказов.

- Ты оставил им подарок, Ромус?

- Да, мой господин. Как вы и говорили. Эту ночь они не переживут. Их друг, Арделл, или как его там, сегодня вновь зайдет к ним на огонек. Вот только он немного мертв и немного будет похож на упыря, только что восставшего из могилы, - усмехнувшись, ответил колдун. - Но как же насчет денег? Если они нам больше не нужны, то зачем мы отдали им столь значительную сумму?

- Среди них есть предатель, он верен Детероку. Когда начнется закат, он умчится с деньгами, а затем получит новое поручение, с которым уже поедет другой дорогой в Ромендаль. Там он передаст деньги нужным людям, и мы придем на все готовое. Потом в нем отпадет нужда и его убьют. Не люблю предателей... Таков был план, я думаю ему ничего не мешает, пока что... Кроме погоды.

Кайлан брел где-то позади, слыша лишь шепот деревьев и тревожный вскрик птиц вдали. Холодный ветер продувал насквозь, ноги окоченели, а пальцы задеревенели. По телу пробегала дрожь, зубы выбивали стучащий звук. В его голове роились тревожные мысли, которые он откинул, решив все оставить как есть, до лучших времен...

Спустя десять минут они уже были на опушке леса, оставив серые стволы, овеваемые туманом, за спиной.

Торговый караван достиг Хелстрома через шестнадцать дней и пятнадцать ночей после разбойного нападения в лесу. Двадцать два дня заняло путешествие лорда Фаанира и его "гостя", принца Эйдена. За все эти дни принц думал обо всем, о чем только можно. Он не знал, что делать дальше, как быть, как сделать правильно... Эйден пытался быть наедине и собраться с мыслями, насколько это можно было сделать под надзором бдительных двух охранников, которые никогда не сводили глаз со своего пленника.

Наконец, ворота Хелстрома открылись перед длинной вереницей каравана и все благополучно закончилось. Или только началось, кто знает?

Торговый караван остался у ворот для проверки на наличие контрабанды и других проверок, включая обложения налогов. Фаанир и его люди направились дальше, минуя главные ворота города. Два стражника встали на колено перед своим лордом, когда он проезжал мимо них.

Карета въехала на главную улицу, двигаясь плавно, так как дорога была вымощена мастерами своего дела. Брусчатка была сделана безупречно, поэтому колеса плавно скользили по настилу, издавая тихий стук. Вооруженный конвой окружил карету со всех стороны, чтобы предотвратить любое возможное нападение.

Но, видимо, это было лишним. Обычный народ при виде кареты своего лорда низко поклонялись и выкрикивали радушные приветствия. Фаанир, сидя напротив Эйдена, улыбался.

- Я дома, - шепотом промолвил он.

Город был приветлив и оживлен. Через окно Эйден видел набитые торговые прилавки, толпы людей, которые словно муравьи заполнили улицы города. Все куда-то шли, бежали и направлялись. Сам ритм города был стремителен, словно бурный поток горной речки, а народ ходил по улицам города так же скоро, как и кровь текла по венам.

Здания в городе были выполнены по-особенному. Они - крепкие и грозные, надежные и прочные. Каждый дом или здание одной из многочисленных торговых гильдий архитектурно дополняли друг друга. Выглядело это непревзойденно.

Насколько знал Эйден, чтобы построить свой дом в центре Хелстрома, необходимо закупить план очередного здания у архитектора города, который выполнял каждый заказ своими руками. Но мало кто знал, что здания имели схожесть в построении для того, чтобы было легче обороняться от нападений врагов и поэтому вести уличные бои было легче.

Хелстром в свои давние времена граничил с армиями и огромными ордами орков, которые периодически совершали набеги на город Дубов. Раз за разом Хелстром падал под напором орков. Его разрушали, уничтожали, крушили. Но он восстанавливался из праха вновь и вновь, пока его не перестроили на лад крепости-города, сделав его твердыней и одновременно вершиной архитектурного мастерства Обсидиановой Империи.

Если посмотреть на карту города сверху, то можно было бы разглядеть структуру города, которая образовывала своей формой круг. Сам Хелстром был построен на холме, поэтому он существенно возвышался над степной низменностью с его неровностями, ярами и балками.

Необычной особенностью в планировке города была цитадель - Сердце города. Огромный в высоту, замок возвышался нал всеми фортификациями Хелстрома и был виден на многие версты. Цитадель была построена над тем самым дубом города, который являлся символом этого края. Легенда гласила, что пока дуб прорастает внутри Сердца, цитадель не взять штурмом. И по сей день, после построения великой башни, так и никто не смог захватить цитадель, если город не покидали обороняющиеся сами до начала осады.

Второй особенностью архитектуры были оборонительные стены города. Позади первой стены, которую построили на низменности, тут же возникала вторая, более высокая. При штурме первой стены, лучники второй могли спокойно прикрывать своих собратьев, что усложняло нападение.

И только уже за двумя стенами возникал сам город. Гордый, неприступный и в то же время излучающий жизнь. Именно все те, кто жили за стенами города Дубов, звали хелстромцами. Остальные же, у кого не хватило денег на покупку дома за стенами, поселялись в незащищенных домах вне фортификаций.

Хоть и приезжие тоже считали их жителями города, но сами они не могли себя так называть. При штурме города в цитадели громогласно начинал звенеть бронзовый громаднейший колокол, эхо которого раздавалось на огромные расстояния, тревожно предвещая осаду.

Тогда жители пригорода бросали свои дома и прятались за двойными стенами Хелстрома, который словно старинный дуб цепко пустил свои корни в землю, не желая пасть перед войсками противника.

Карета сильно покачнулась в сторону, заставив Эйдена вернуться из воспоминаний об истории величественного города, которые он приобрел при прочтении тяжелых томов и фолиантов. Главная дорога была прямой, словно ствол ветвистого дуба, изображенный на знаменах и щитах конников Фаанира. Спустя пять, а то и десять минут, конвой достиг цитадели Хелстрома. Тяжелые ворота отворились, запустив к себе лорда и его гостя.

***

В Сердце лорд и его личная охрана въезжали со стороны восточных ворот. Разоружившись, отряд разбрелся по цитадели, чтобы отдохнуть после длительного путешествия.

Эйден и Фаанир принялись обедать, а затем лорд Хелстрома покинул принца. На удивление, охраны больше не было и Эйден был отдан себе на попечение до самого вечера. Это было очень опрометчиво со стороны Фаанира, ведь Эйден мог натворить каких-то дел, но он, конечно, даже не думал об этом.

Цитадель сейчас пустовала, как будто все войска отправились на войну. Но это было только на руку для принца, поэтому он еще долго осматривал многочисленные залы с филигранно высеченными колоннами, статуи, выполненные древними мастерами, бойницы и высокие башни, с которых можно было просматривать не только Хелстром, а все окраины города на многие версты.

Вид был прелестным. Вдали виднелся дубовый бор, который полосой занял весь горизонт, украшая своим видом окрестность города и близлежащих деревень. Посмотрев с другой башни Цитадели, взору Эйдена предстала лишь гордая Великая степь, которая выглядела пустынно и безжизненно. Ей не было видно края, а глаза терялись в бездонных просторах равнин, покрытых зелеными травами, колыхающимися от порывов ветра, словно ветер вздымал волны на травянистом море.

Бродя по фортификации далее, он подошел к южному выходу из нее. Открыв дверь, он наконец-то увидел одну из самых знаменитых гордостей Аэдора. Эйден держался за перила и восторженно смотрел на это чудо света, сотворенное руками природы. Он никогда не был в Хелстроме за всю свою жизнь, но первые впечатления о горделивом городе-твердыне остались положительными.

Перед ним предстал тот самый дуб, который за многие века стал символом Хелстрома. Дуб был не просто огромен, он был гигантским. Его ствол не смогли бы обхватить и семеро взрослых мужей, а ветви рассоединялись в самые различные стороны, поднимаясь ввысь до уровня шестого этажа. Своим видом он внушал страх, показывал свое могущество и многие лета, которые шли рядом во времени с кровопролитными войнами и катастрофами.

Вокруг этого древа и возвели Сердце, а входом в него являлся Зал Величия. Это была огромная каменная пристройка, которая являлась входом в цитадель. Крыши у нее практически не было. Вместо нее была большая круглая прорезь, сквозь которую проходили дождевые капли или солнечный и лунный свет. По контуру прорезь прикрасили орнаментом древние строители, вероятно, это были каменщики Золотой Эпохи, которые еще тогда служили величественным магам и чародеям...

Второй особенностью Залы были статуи, которые расположились вдоль стен. Они были высокими, по три метра в ввысь, грозно стоя и охраняя проход, устремляя свои суровые и грубо высеченные лица на каждого, кто идет вдоль Залы. Не каждый великий воин и мудрый правитель удостаивался чести находится в Зале Величия. Лишь немногие были удостоены ее, поэтому некоторые постаменты попросту пустовали, ожидая своего череда...

Столб света, исходивший из круглой прорези в крыше снисходил в Залу, ярко освещая старый дуб. Эйдена завораживал этот пейзаж, он давно не испытывал подобного. Забыв обо всем, он так и стоял, обдумывая сколь много пережило это древнейшее дерево.

Сколько он пережил человеческих поколений? Просто не сосчитать. Теперь принц понимал, что жизнь человека - скоротечна, словно у нас есть лишь одна минута от юности до старости, которую нужно прожить достойно, оставив после себя величественное наследие, а иначе смысл просто теряется где-то в зря потраченных секундах и минутах...

Но сколько бы не прошло времени, дуб все равно стоял здесь, перед Эйденом... На его ветвях можно было разглядеть взбухающие почки, которые вот-вот должны были преобразиться в листву и вновь начался бы один из многих расцветов исполина.

Принц стоял на небольшом балкончике, который находился на третьем этаже Залы Величия. Выглянув из-за перил он разглядел небольшую каменную табличку, на которой было высечено имя того, кто посадил этот дуб.

"Древние руны Обсидиановой Империи", - ухмыльнулся принц. Его губы зашевелились, читая слабо высеченные знаки: "Дуб посажен в год основания Хелстрома, в двести шестьдесят втором году Золотой Эпохи, в знак твердости не только этого дерева, но и самой твердыни и ее защитников. Никому не взять город штурмом, пока стоит дуб на сем месте. Его Чародейство, архимаг Оронтор".

Прочитав это, Эйден сделал несколько шагов назад, чтобы вновь окинуть взглядом все величие тысячелетнего гиганта.

- Любуешься? - тихо подойдя сзади, промолвил Фаанир.

- Да. Это действительно чудесно. Я никогда не видел ничего похожего, честно.

Молодой лорд Хелстрома улыбнулся.

- Я часто здесь стою вместе с женой и сыном, забывая обо всем на свете. Так хочется иногда побыть одному, здесь, вместе с любимым человеком. Надеюсь, что мой сын займет одно из этих мест на пустых постаментах, чтобы он был великим военачальником и мудрым правителем одновременно, словно воевода Балиан, который на долгие годы откинул орков в Великую Степь.

- На одном из постаментов можешь стоять и ты, - подметил принц.

- Нет, точно не я. Я не заслуживаю этого почетного звания, после всего, что я сделал... Знаешь, Эйден, мне не хватает твоего брата. Не проходит и дня, чтобы я не жалел обо всем. Я должен был помешать Дейгону, но я этого не сделал. Ты меня не сможешь простить, но все же попытайся. Гнев и жажда отмщения закрыли мне глаза... Я не знаю, что еще сказать, хотя слова, наверное, тут излишни.

- Я тебя прощаю, Фаанир, - неожиданно для себя сказал Эйден. - Ты человек чести, но все мы иногда ломаемся. Аренор тоже совершил ошибку, предпочтя семью вместо долга. Он сделал свой выбор - и боги наказали его.

Фаанир облегченно положил свою руку на плечо принца, улыбаясь.

- Спасибо, мне нужен был этот разговор... Но, к сожалению, от твоего прощения все равно бессонные ночи не исчезнут из моей жизни.

- Знаешь, человеческая жизнь слишком коротка, чтобы постоянно жить в прошлом. Живи настоящим... Это я понял, смотря на этот дуб, прорастание которого длится тысячу и еще несколько сотен лет.

- Ты не перестаешь меня удивлять, Эйден. Ты мудр не по годам. В этом твоя сила, - подметил лорд Хелстрома.

- Ладно, хватит об этом, - сменил неприятную тему принц. - Какие у нас планы?

- Я проголодался, да и тебе следует подкрепится. Поэтому предлагаю тебе поужинать с моей семьей. Ты не против?

- Конечно, с удовольствием, - ответил принц, ощущая ужасную пустоту в желудке.

Он был готов сесть за один стол даже с самим Зехаром, потому что голод уже успел порядком измучить его... Фаанир начал спускаться вниз. Эйден последний раз с высоты балкона посмотрел на древнее величие и последовал за лордом.

***

Свечи освещали тусклым светом длинный пиршественный стол, который казался ужасно пустым. В его главе сидел лорд Фаанир, справа от него была его жена - Айрис, а слева сидел его маленький сын - Бэйман. Эйден сидел вдали от них, через четыре стула от жены молодого лорда.

На этот же день, после прибытия в цитадель, Фаанир решил познакомить Эйдена с семьей и решил устроить небольшое пиршество. Вот только проходило это все не слишком удачно. Жена Фаанира постоянно молчала, а он сам лишь редко задавал вопросы, которые были не к месту. Его сын иногда поглядывал на принца, словно на призрака или восставшего из того света.

Дальше ужин проходил в тишине, которая редко нарушалась стуком тарелок или скрежетом вилок. Эйден медленно жевал и глотал куски мяса, редко осматривая семью Фаанира. Его жена обладала миловидным лицом и черно-пепельными волосами. Но в то же время она выглядела грустной и напуганной, хотя безопаснее цитадели Хелстрома места не сыскать...

Это настораживало Эйдена. Видимо она хорошо помнила ту обиду, которую нанес ей Эймар. Тем временем маленький Бэйман постоянно ворочался на своем стуле и с интересом поглядывал в сторону принца, не отводя от того взгляд.

Бэйман был ужасно похож на отца. Рыжие волосы, большие зеленые глаза и прямой нос. Его внешний вид и поведение лишь подчеркивали его неусидчивость. Сам Фаанир увлекся трапезой, или делал вид этого. Нависшую тишину нарушил сын лорда:

- Пап, а это правда принц Эйден?

Айрис поперхнулась едой, а лорд Фаанир испил вина и сурово посмотрел на сына.

- Это неприлично, Бэйман. Как видишь, и еще он наш гость. Поэтому будь сдержанней.

Его сын виновато наклонил голову вниз, а затем вновь искоса поглядел на принца. Тот поежился и принялся не замечать косых взглядов, хмуро раздумывая о будущем.

- Тельсон, отведи Бэймана в постель. Уже время! - приказал лорд Фаанир стоящему позади слуге.

Тот быстро выполнил приказ, отведя за руку малыша в свою постель, на ходу рассказывая ему какую-то историю, которую любил слушать на ночь маленький Бэйман.

- Я тоже пойду, - встав из-за стола и тихо сказав своему мужу, сказала Айрис.

- Хорошо, можешь идти, - ответил Фаанир.

Удалилась она так же тихо, как и сидела. Эйден проводил ее взглядом. Ее ничем не примечательное скромное серое платье на миг показалось в дверном проеме, а затем она окончательно покинула зал для гостей.

Фаанир испил вина и завязал беседу:

- Извини за столь холодный прием, Эйден. Мы давно забыли, как нужно принимать гостей, ведь у нас их не было длительное время. К тому же весть о твоей фальшивой смерти прогремела на всю страну, поэтому это вызвало некоторое удивление у моей семьи. Но, можешь не беспокоится. Никто тебя не выдаст, я лично ручаюсь за стражу Цитадели.

- Ничего страшного. Я доверяю тебе и твоей семье. А насчет холодного приема... Я тоже давно был гостем, поэтому-то я и не слишком разговорчив.

- Насколько я помню, ты и до этого не был болтлив. Ну, молчание - золото. Ладно, оставим это... Ты доел?

- Да, спасибо, - тихо ответил принц.

- Отлично. Тогда Тельсон проводит тебя в твою комнату. И еще: если хочешь, то можешь переехать в загородное имение. Цитадель, может, и спокойное место, но здесь находится слишком опасно. Даже в городе Дубов есть свои сорняки, поэтому на тебя могут выйти шпионы Эсберна или Дейгона.

- Я понимаю это. Думаю, завтра уже можно покинуть Сердце.

- Думаю, да. Тельсон! - вновь окликнул своего слугу Фаанир.

Роба прислуги мелькнула в проеме двери, а затем вошел и он сам - престарелый мужчина с вытянутым лицом и седыми волосами.

- Слушаю, милорд.

- Проведи нашего гостя в его комнату, уже поздний час, - тихо промолвил Фаанир, но его голос эхом разнесся по огромному залу.

- Хорошо, милорд.

- Благодарю за ужин, - вставая со стула, сказал принц.

Фаанир кивнул и безмолвно откинулся на спинку стула, вероятно решив остаться наедине. Тем временем Тельсон повел за собой Эйдена. Выйдя из гостевой залы, они последовали по длинному узкому коридору, а затем повернули направо. Через огромные окна проскакивал лунный свет, который тускло озарял недорогие ковры и голые каменные стены.

Красотой цитадель похвастаться не могла, но Хелстром изначально был городом, который создавался для оборонительной войны, а не для светских приемов и собраний огромного количества лордов.

Вновь повернув на право, Тельсон, держащий в руке большую свечу, повел Эйдена на винтовую лестницу, на ходу рассказывая легенды о цитадели. Шли они по ней долго. Ступеньки давались тяжело для принца, дыхание сбилось. Преодолев несколько этажей, в боку закололо.

Сердце Эйдена бешено забилось, во рту пересохло. Сглотнув слюну, он понял, что происходит... Ноги переставали слушаться с каждой ступенькой, весь мир вокруг кружился с ураганной быстротой. Реальность начинала становиться явью. Эйден пытался что-то сказать, но его пересохшие губы лишь еле заметно зашевелились, лицо побледнело.

Тьма начинала окутывать глаза, а затем ноги сковало железными цепями. Протянув руку вперед, Эйден шатался и пытался дотянуться до слуги, который что-то оживленно рассказывал об истории старинной фортификации.

Затем по позвоночнику словно прошел удар молнии, холод и боль быстро разошлись по телу, сковав конечности. Его парализовало, он потерял сознание и покатился по каменным и холодным ступенькам вниз. Болезнь вернулась вновь...

***

Стилет вонзился легко, как будто это была не плоть человека, а масло. Он вонзился полностью, до рукояти, пройдя сквозь ребра и пробив легкое. Эйдену хотелось закричать что есть сил, взывая о помощи, но не хватало воздуха. Легкие сдавило, в горле встал ком. Он почувствовал ужасную боль, которая расходилась по всему телу. В глазах начало темнеть.

- Дарю, - шепнув над ухом, Дейгон легким движением руки вытолкнул Эйдена за борт.

Последовал громкий всплеск воды и мутная холодная вода, которая заливала рот, нос, уши. И ужасная боль. Тупая, острая... Кровь хлещет из раны, окрашивая алым цветом поток воды. Следом кромешная тьма окутала зрение.

Эйден проснулся в холодном поту. Сон все сильнее становился реальностью, стирая тонкую грань между полубредом и истинным положением дел. Его грудная клетка тяжело вздымалась, а его самого бил озноб. Зубы скрипели, ноги сковало параличом.

- Тише-тише, - ласково промолвила девушка, сидящая на стуле возле Эйдена.

Поправив мокрое горячее полотенце на голове, она посмотрела на принца грустными глазами, которые были наполнены сожалением. Эйден посмотрел на нее. Это была Айрис - жена лорда Фаанира.

- Что произошло? - сказал Эйден хриплым голосом, который больше походил на последние слова умирающего.

- Ты упал с лестницы. Лекарь говорит, что это твоя болезнь. Она... Она снова проявляется. Просто о твоем недуге наслышаны многие, даже далекие от медицины люди, - мелодичным голосом ответила ему Айрис. - Ты лежишь уже второй день... Наш лекарь - Кардрисс, бессилен, хотя он прекрасный целитель. Целебные травы, магия, настойки... Он все перепробовал и потом лишь пожал плечами. Он сказал: "Теперь дело за ним, его жизнь в его руках".

- Ничего, все будет нормально, - мрачно улыбнувшись, ответил принц. - Мне бы только воды.

- Да, конечно, все что угодно, - любезно ответила жена лорда, налив из графина воды в чашу.

Эйден взял его и жадно начал пить, выпив несколькими глотками до верху наполненную чашу. Его руки тряслись, то ли от слабости, то ли от жара. Положив посудину на стол, он устало откинулся на подушку. Его лицо было мрачным как никогда, а ноги так и отказывались слушаться.

- А где Фаанир? - начал разговор Эйден.

- Он... Он ушел, - неуверенно ответила его жена.

- Но куда?

- На границе вновь что-то случилось, а Фаанир как Защитник Запада отправился выяснять детали. Этим рассветом он взял свой конный отряд и ускакал прочь в сторону самых крайних застав. Это все, что я знаю.

Нависло неловкое молчание. Убрав тряпку со лба, Айрис откинула ее в миску.

- Если что-то нужно будет, Ваше высочество, окликните кого-то из слуг. Они будут рядом.

Как только она дотронулась до дверной ручки, Эйден окликнул ее вслед:

- Неужели я настолько Вам не нравлюсь, миледи? Вы ведете себя со мной так, будто я вам могу навредить, или мне так кажется...

Айрис повернулась и отвела взгляд. Затем, словно собравшись с силами, она ответила:

- Нет, что вы... Все нормально.

Эйден не знал, что сказать. По лицу Айрис было видно, насколько она боится его. Вот только почему? Точного ответа он назвать не мог.

- На самом деле... Ваше присутствие здесь угрожает моему сыну, - грустным голосом добавила она, запинаясь почти после каждого слова.

Прозвучало это скорее, как констатация факта, нежели как обвинение. Тон ее голоса был дружелюбным, но этот тон скорее всего скрывал недоверчивость.

- Но чем я могу быть угрозой для Бэймана? Насколько Вы можете видеть, я лишь калека, который прикован к постели.

- Слишком много охотников за вашей головой, Ваше высочество. Вы нажили себе очень влиятельных врагов, которые в любую минуту могут узнать о вашем местонахождении. Так как Фаанир принялся защищать Вас, он тоже попадет под удар. Поэтому прошу, от лица любящей матери, которая заботится о своем сыне, покиньте город, уезжайте из Сердца!

Ее голос дрогнул, а лицо налилось краской. Айрис была ужасно застенчивой и скромной, но она была права и сейчас говорила чистую правду. Эйден понимал и знал это. "Эсберн узнает, что я жив. А если он догадается, то может узнать и Дейгон. Я создаю слишком много проблем для Фаанира и с этим нужно что-то делать..."

- Вы правы, миледи, - закашлявшись, ответил хриплым голосом Эйден. - Как только я встану на ноги, я покину город. Обещаю.

Ничего не ответив, она тихо прикрыла двери, исчезнув в дверном проеме. В последующие дни Эйден больше не видел ее...

***

Пролежав в постели три долгих дня и ночи, Эйден, наконец, окреп. Голова перестала болеть, ноги вновь слушались, а мысли были яснее, чем прежде. Резкое проявление старой болезни пугало принца, поэтому он еще долго не смог оправится после этого удара.

"Значит, Кель меня не вылечил. Вновь придется побороть себя самого... Теперь мое тело добавилось в этот бесчисленный список врагов", - мрачно поразмыслил Эйден.

Врата Цитадели не открывались уже пять дней подряд. Фаанир и его конный отряд еще не прибыл, и это пугало не только принца, но и его жену, которая тускнела все с каждым днем больше и больше. Но Эйден не мог этого знать, так как он уже собирал вещи, чтобы уехать в загородное имение молодого лорда.

Собрав скудные пожитки, он сел в ту самую карету, в которой прибыл, и она медленно тронулась, покидая город... Личный помощник лорда, Тельсон, доставил принца как можно быстрее к месту назначения.

Происшествий пока не было, так как помимо Тельсона по бокам кареты ехало по трое всадников, облаченных в тяжелые доспехи. Всем было ясно, везут кого-то знатного, поэтому внимания уделили, но не особо.

Миновав малолюдные улочки, карета выехала из главных ворот и направилась по основному тракту. На воротах двое стражей лишь с интересом покосились на проходящий мимо них конвой, продолжая заниматься своими делами.

Двигаясь по основной дороге, они подъехали к перекрестку. Выглянув в окно и отодвинув рукой шторы, Эйден приметил деревянный дорожный указатель, грубо вбитый в землю. Недолго думая, кортеж повернул вправо и стал медленно подниматься ввысь. Немногим позже конвой достиг имения.

Выйдя из кареты, Эйден оглянулся. Поместье раскинулось на холме, который был обнесен частоколом. К тому же заграждение укрепилось сразу за несколькими смотровыми башнями. Вид здания был обычен и не так уж и богат, по сравнению с личными поместьями знати Валиндора или Саргарда.

Имение представляло собой крепкое трехэтажное здание, построенное также грубо и также крепко, как и все, что строилось в Хелстроме. На прилегающей территории также расположились небольшие здания, которые предназначались для самых различных целей.

- Прошу, милорд, - учтиво промолвил Тельсон, - следуйте за мной.

Эйден не ответил и пошел вслед за помощником Фаанира. Всадники Хелстрома спешились и остались во внутреннем дворе, отдавая своих лошадей в конюшню. Тельсон быстро подошел к дубовой двухстворчатой двери и открыл ее перед принцем. Распахнулась она с гулко издаваемым скрипом.

Войдя внутрь, принц не удивился. Он видел места более богатые и более красивые, нежели это. Но его все вполне устраивало, ведь вся эта ненужная роскошь и бессмысленное хвастовство своим состоянием часто не нравилось принцу. Напускная важность и горделивость знати Валиндора отгоняли от себя весь интерес Эйдена к светской жизни...

Слуги тут же забегали из комнаты в комнату, мелькая перед лицом принца в главной зале, и молчаливо склоняясь перед ним при каждой возможности. Тельсон отдал несколько быстрых приказов и стал подниматься по лестнице.

- Я покажу Вам ваши покои, - вновь напомнил он.

Эйден поднялся по ступенькам, вновь ожидая обострения болезни... Страх постепенно нарастал, усилив сердцебиение. В горле пересохло... Но, к счастью, все обошлось, и принц быстро преодолел лестницу на второй этаж. Пройдя по длинному и узкому коридору в его конец, он увидел свои покои.

Постель была аккуратно застелена и полностью готова.

- Я вижу, Вы устали, милорд, - заметил помощник лорда. - Ну, что же, отдыхайте. Если что-то будет нужно, зовите прислугу. Также мне известно ваше пристрастие к книгам. Вы имейте в виду, библиотека на третьем этаже.

Эйден устало кивнул в ответ и, услышав за собой тихий звук закрывания дверей, аккуратно сложил вещи в шкаф. Испив немного воды со стеклянного графина, он обессилено лег на постель и закрыл глаза. В этот раз его сон ничего не тревожило и в первый раз за эти три ночи он смог выспаться вдоволь...

***

Листая книгу, он не заметил в ней ничего нового.

"Уже читал", - сказал сам себе принц.

Положив ее на полку, он пододвинул к себе небольшую лестницу и принялся вновь искать что-нибудь интересное для чтения. Библиотека была слишком бедной. Видимо, в нее наведывались редко. Старые фолианты и тома покрывались слоем пыли и были подпорчены временем. Но Эйден верил, что найдет хоть что-то, что сможет развеять его скуку.

С тех пор, как он сюда приехал, прошло два дня. Фаанир не заехал ни разу, а это означало, что он еще не вернулся со своего выезда, что вызывало опасение, или, что он решил на время забыть о своей обузе. Оба варианта не устраивали Эйдена, и он думал, как можно улучшить свое положение. Здравых идей было мало.

Проведя глазами, он заметил одну книгу, которая привлекла его внимание. Подсунув лестницу прямо к ней, он стал медленно подниматься вверх. Твердо закрепившись ногами, Эйден протянул руку к старой синей книге, на которой красовалась надпись "Тайны гробницы Маахира". Пальцы уже дотронулись до переплета, но вдруг послышался громкий стук.

Принц резко убрал руку и прислушался. Стук повторялся, вновь и вновь. Быстро слезая, Эйден взял свечу и вышел в коридор. Тот пустовал. Лишь лунный свет продирался в окна, бросая густые тени на доски пола.

Бум. Бум. Бум.

Эйден слуг звать не стал и поэтому он тихо поднялся по лестнице, ведущую на третий этаж, аккуратно придерживая в руках свечу. Преодолев ступеньки, он подошел к чердаку и дернул за ручку двери в потолке. Она отворилась, издавая ужасный скрип. Повеяло сыростью. Принц нащупал рукой лестницу и откинул ее вниз, а затем он неспешно залез по ней на чердак. Свеча слабо осветила старый хлам, который покрылся толстым слоем паутины.

По телу пробежал холод. Отряхнувшись, Эйден подошел к окну, чтобы хорошо разглядеть все окрестности. Чердак находился на уровне четвертого этажа, поэтому вид с него открывался неплохой. Принц часто приходил сюда читать книги, но в этот раз ему понадобился большой обзор комнатки, чтобы найти источник звука.

Окно запотело. Протерев рукавом влагу, он задул свечу и, прищурившись, осмотрел равнины близ Хелстрома и имения. Звук усилился.

Бум. Бум. Бум.

Вся равнина словно пылала. Тысячи тысяч огоньков факелов озаряли все поле. Ночь была непроглядной, поэтому разглядеть что-то более успешно не удалось. Эйден не поверил своим глазам, тяжело выдохнув от удивления, он снова прищурился.

Бум. Бум. Бум.

Вражеские барабаны зазвучали громче. Ритм боя ускорился. Бум-бум. Бум-бум. Бум-бум. То, что это был именно звук барабанного боя, сомнений не вызывало. Неизвестная армия подкралась к Хелстрому в свете луны, под покровом сумерек. Барабаны... Аламар перед битвой часто использовал этот инструмент, настраивая своих воинов к решительному и кровопролитному сражению.

"Значит, лорда Лейна списали слишком рано. Он пришел за мной. Но только как это возможно? Так быстро не может передвигаться ни одна армия во всем Кронде. Что за магия?"

Звонкий звук рогов запел близ стен Хелстрома. А затем этот же звук прозвенел где-то совсем рядом, у ворот поместья. Он словно пронзал душу, заставив трепетать Эйдена. Затем звук стих и послышались крики во всем поместье.

- Милорд, милорд! - одна из слуг издала звук где-то снизу.

Эйден быстро обернулся и, подползя к двери чердака, затянул лестницу назад, а затем закрыл дверь. Его дыхание сбилось. Подойдя к окну, он стал всматриваться во внутренний двор. Окно запотело из-за дыхания Эйдена. Проведя рукавом по стеклу, он устремил свой взор к частоколу, который оберегал поместье.

Солдаты забегали по всей стене. Во внутреннем дворе весь гарнизон, состоящий из двадцати воинов, стал в боевой строй перед самыми воротами. Створки ворот, в свою очередь, затрепетали от гулких ударов тарана. Щепки отлетали во все стороны, командир гарнизона что-то закричал.

Стрелки на стенах вели огонь, разряжая свои арбалеты и луки в неожиданно появившегося врага. Но противник отвечал в ответ, и лучники падали со стен. Створки ворот упали наземь, издавая облако пыли. Послышались воодушевленные крики воинов гарнизона.

Сквозь облако пыли стали появляться первые противники. Вооруженные огромными секирами и защищенные лишь грубыми сшитыми шкурами, они стремительно шли навстречу ровному строю бойцов Хелстрома. Послышался рев вражеского войска.

В свете факелов мелькнули лица врагов. Эйден мог поклясться, что видел огромные клыки. Также противники были изрисованы татуировками, которые делали их массивные тела еще более угрожающе. Размахивая чудовищными секирами и топорами, они наносили смертельные увечья солдатам гарнизона. Послышался крик людей, которые прощались с жизнью и уходили в темное царство Зехара.

Спустя пятнадцать секунд боя, гарнизон пал в неравной борьбе. Капитан гарнизона упал на колени, окруженный несметной толпой врагов. Главарь противника подошел к нему и, держа его голову за волосы, взмахнул топором... Обезглавленное тело капитана упало наземь, а его голова, на которой запечатлелась гримаса боли и страданий, осталась в руке у вождя врагов. Все, стоящие в той толпе, заревели громогласным голосом, который ужасно походил на звериный. Затем толпа устремилась к поместью.

Эйден содрогнулся и прижался к стене. Это были не аламарские воины... Но кто эти люди, он не знал наверняка, а затем его осенила ужасная мысль:

"Варвары и каннибалы из Лор-Таурона. Я пропал".

Послышались крики прислуги и звуки разрушений. Билось стекло, ломалась мебель, выбивались двери. Эйден закрыл лицо руками и сжался как можно сильнее в холодные доски стены. Страх и холод сковали тело, руки затряслись. Потерев ладонями, принц попытался согреть их своим дыханием.

Шум не стихал еще долго. С каждым разом он пробирался все ближе и ближе к принцу. Первый этаж... Второй этаж... Третий... Бум-бум-бум. Бум-бум-бум. Бум-бум-бум.

Барабаны бешено зазвучали где-то на равнине близ Хелстрома. Пропел рог. Теперь войска настигли стен города Дубов. А затем все покрылось пологом тишины, словно ничего и не было. Эйден слышал, как тревожно бьется его сердце, пытаясь вырваться из груди. По лбу медленно стал стекать холодный пот. Он хорошо помнил Стирла, и он хорошо помнил его нечеловеческую жестокость и хищный взгляд...

Принц тихо подполз к двери чердака и посмотрел в щель между деревянными досками. Огромная тень упала на пол, которая уменьшалась с каждым шагом варвара. Затем показался и он сам, стоя прямо под Эйденом. Принц задержал дыхание, надеясь, что его не заметят. Варвар стоял на одном месте долго, внимательно оборачиваясь по сторонам.

Затем кто-то окликнул его грубым голосом на неведомом гортанном языке. Варвар обернулся и пошел назад. Эйден отполз от двери на чердак и вновь забился в угол.

"Пронесло", - подумал он.

Не успев опомниться, принц услышал треск дерева. Дверь на чердак снесло в несколько мгновений, а затем чья-то громадная рука стала искать опору. Эйдена ошеломило, и он впал в ступор. Тем временем варвар закинул вторую руку на полкомнаты, и его лицо показалось в проеме двери.

Лунный свет осветил противника. Из-за нижней челюсти выпирали два огромных клыка. Кожа существа была зеленой, а глаза горели желтым пламенем, излучая нечеловеческую ярость.

Эйден опомнился и встал на ноги, хаотично оглядывая барахло, в котором могло найтись оружие. Взяв вазу, он метнул ее в тварь. Но тот лишь откинул ее рукой.

Монстр взревел и быстро залез на чердак, встав на ноги. Стоять он не мог в полный рост, так как потолки на чердаке были низкие, а тварь обладала высотой два метра, а то и более выше. Все кончилось быстро. Резкий рывок существа и мощный удар огромным кулаком, который свалил Эйдена наземь.

В глазах потемнело, а голову пронзила острая тупая боль, за которой последовало забвение...

Непроглядный туман укрыл пеленой все тропы в округе. Найти пункт встречи являлось сложной задачей, но Марцелл кое-как справлялся.

- Все продумано в моем плане, и над всем у меня есть контроль, кроме одной вещи... Кроме погоды, Бездна ее подери!

- Я думаю, что она нарушает не только ваши планы, - пытался успокоить своего господина Ромус.

- Может быть, а может и нет. Нужно быстрее идти.

Дорога петляла почти все время, к тому же она была крайне необжитой и казалась заброшенной. Наверное, поэтому идти по ней сложно, ведь ботинки постоянно топтали грязь, которая пачкала всю одежду. Сумерки рассеивались, но не вместе с туманом... Тот настолько загустел, что не дал возможности видеть дальше вытянутой руки. Даже со зрением высшего вампира видеть больше десяти метров становилось непосильной задачей.

Под конец их перехода начался рассвет. Солнце стремительно занимало свое место на небосводе, озаряя всю окрестность возле леса, с которого они вышли. Натянув капюшон посильнее, Марцелл защитил себя от солнечных лучей, которые с трудом пересиливали стену тумана.

Шли они долго, час, а может и больше. Вдали привиделся силуэт старого трухлявого дерева, к которому они шли столько времени.

- Привал, - устало сказал Марцелл.

Ромус бесцеремонно поставил Кайлана на колени и снял с его головы мешок. Марцелл вонзил свой клинок в землю и посмотрел куда-то вдаль, ожидая увидеть нужного ему человека.

- Сиди тихо, - приказал колдун.

Кайлан с нарастающей ненавистью посмотрел на Ромуса, а затем спокойно присел на траву, покрытую утренней росой. Послышался стук колес, который постепенно приближался к высшему вампиру. Тот усмехнулся и, вытащив клинок, медленно зашагал вперед пряча его в ножны.

- Смотрите-ка, ты все-таки пришел, мой друг?

- Да, пришел, черт возьми! Так что сталь ни к чему, это и вправду ваш старый слуга, хозяин! - сказал человек с худощавым узким лицом, одетый в драное тряпье.

Выглядел он неряшливо и небрежно. Из грубо высеченной шапочки ниспадали локоны немытых волос. Его спина была изогнута, а на ноге был виден толстый слой прочной ткани, которая туго перебинтовывала ногу. Внешностью незнакомец походил на бродячего торговца или бандита с дороги.

- Я принес все, что Вы просили, хозяин. Но зачем Вам это?

- Твоя работа выполнять задание, а не задавать вопросы. Тебе не нужно это знать, Фарлон. Доставай сюда.

Человек, названный Фарлоном, встал с места возницы и захромал в сторону задней части старой повозки. Марцелл медленно подошел за ним, чтобы рассмотреть товар. Его слуга улыбнулся, показав свои желтые зубы.

- Вот оно, все как Вы просили, в лучшем виде.

Лорд Детерока начал доставать предметы по очереди, тщательно осматривая каждый. Затем надев на себя кольцо, он кинул второе Ромусу, который тихо подошел сзади. На перстнях красовались отличительные знаки палачей, но если их разглядеть хорошо, то можно было заметить подделку... Затем они переоделись. Кинув свою поношенную походную одежду в мешок, они надели на себя походную форму элитного отряда Инквизиции.

- Не очень то мы и похожи на палачей внешне, милорд.

- Попытаться стоит, - ответил он.

Фарлон по-глупому усмехнулся и захлопал в ладоши.

- Мне кажется все отлично, хозяин! Вы просто безупречны в одеянии врагов.

- Хватит лишней болтовни. Ты верно послужил. Держи награду.

Бродяга поймал мешочек с золотом на лету, тут же раскрыв его, словно проверяя наличие каждой монетки.

- Благодарю, хозяин.

Ромус тихо удалился, чтобы забрать Кайлана и положить его в повозку. Фарлон снял тент, чтобы показать последний предмет, за который заплатил Марцелл.

- Вот он! - гордо промолвил горбатый и хромой слуга лорда Детерока.

Марцелл усмехнулся и посмотрел на идущего к повозке Кайлана.

- Я думаю не стоит отказываться от мешка, в этом случае он пойдет тебе на пользу.

Паладин посмотрел на дно повозки, на деревянном дне которой лежал самый настоящий гроб. Его глаза сузились, потому что сейчас он им не верил.

- Да, я знаю, ты удивлен. Но, согласись, идеальное прикрытие! - насмешливо проговорил Марцелл. - Полезай в гроб! Ха-ха, мне это начинает нравится! Сам справишься или тебе помочь?

Ромус приставил нож к боку бывшего командора. Кайлан вздернул спину и залез в повозку. Хромой Фарлон засмеялся, словно шакал, а затем открыл дверцу гроба.

- Полезай, - с безумной улыбкой на лице сказал тот.

Кайлан неспешно лег в гроб и сразу же закрыл глаза. Крышка гроба захлопнулась, темнота запеленала глаза паладина. Он был ошеломлен. Все это казалось ему каким-то безумным нереальным кошмаром, который продолжался почти месяц.

"Я вновь во тьме... Пелор, придай мне сил", - взмолился он.

- Каков дальнейший приказ? - поинтересовался Фарлон у своего хозяина, отстегивая от повозки одну лошадь.

- Дальнейший приказ - ждать приказа, - сухо ответил Марцелл, присаживаясь рядом с Ромусом и натягивая черный шарф до уровня переносицы, чтобы тот скрывал лицо. Накинув черный капюшон, он взмахнул рукой. Повозка резко тронулась с места, растворившись в тумане.

Фарлон оседлал лошадь и помчал через поле в другую сторону, к своей старой мельнице.

***

Дорога петляла и ко всему прочему была в ужасном состоянии. Несколько раз колеса застревали в внушительном слое грязи, поэтому двигались они довольно медленно. Немногим позже повозка начинала скрипеть, издавая ужасный для слуха звук.

- Нужно где-то остановиться. С повозкой что-то не так, - объявил Ромус.

Марцелл не ответил. Прикусив нижнюю губу, он думал. В его голове крутились все вариации развития событий, если он опоздает с выполнением плана. Против него были все и всё. Селлатор, культисты, теперь и Фростбейн, погода, к тому же различные неудачи и случайности только замедляли его ход.

Повозка стала подниматься на возвышение - небольшой холм с крутым подъемом и плавным спуском. На холме одиноко стоял иссушенное дерево. Его серые ветки были похожи на когтистые лапы, которые тянулись к мрачным небесам. Листьев на нем не было похоже очень давно. Само дерево казалось уже мертвым изнутри, но каким-то образом оно еще поддерживало свое существование.

Ветви облепило воронье, которые недовольно поглядывало на незваных гостей. Послышалось их мрачное карканье, а затем все они встревоженно вспорхнули вверх, махая черно-пепельными крыльями. Как только вороны вскинулись ввысь, Марцелл и Ромус тут же увидели немыслимую картину, которую скрывали птицы...

На самом огромном суку висело шестеро повешенных. Их тела были изувечены. Вместо глаз на их месте зияли пустые глазницы, выклеванные черными стервятниками. Все рваное тряпье обагрилось кровью, а на лицах застыли гримасы боли и ужаса. Но у некоторых не было видно даже лиц, так как пир ворон длился слишком долго...

Марцелл пригляделся. Среди повешенных он разглядел двух женщин и одного подростка лет двенадцати. Остальные были мужчинами, но угадать точно было сложно... К груди одного из них была прибита табличка, которая держалась на вонзенном в сердце металлическом гвозде. На ней было написано:

"Пелор воздал им за грехи сотворенные ими же".

Дунул холодный северный ветер. Мертвые тела покачнулись от сильного порыва стихии воздуха...

Марцелл усмехнулся и, постучав по гробу, чтобы разбудить Кайлана, сказал:

- Вот и приехали. Слушай, Кайлан, мы в поселении! Тебе должно понравиться.

Въехав на холм, чернокнижники увидели деревню, которая расположилась прямо в начале спуска. Перекошенные деревянные дома стояли по разные концы основной дороги, создавая главную улицу деревни. Остальные дома раскинулись в разных уголках небольшой ровной равнины...

Как и во всех поселениях Селлатора, в конце центральной улицы стояла огромная церковь, построенная из темно-серого камня. Церковь Пелора выглядела по-особенному богато, возвышаясь над убогими трухлявыми зданиями крестьян.

- Знаешь, Ромус, чем отличается секта от религии?

- И чем же? - уточнил колдун.

- Количеством недвижимости, которой они обладают, - саркастически ответил лорд Детерока, подгоняя впряженную лошадь.

На спуске телега задвигалась намного быстрее, тут же поравнявшись с первыми домами. Сильно натянув шарфы и накинув капюшоны, Марцелл и его слуга скрыли лица. Через невысокую изгородь на лжепалачей поглядывали крестьяне. Как только Ромус поглядывал на них, они тут же скрывались в своих домах.

Ставни закрывались, двери захлопывались, а люди исчезали, как только ловили на себе взгляды бойцов элитного отряда Инквизиции...

- Страх... Он витает в воздухе, он заставляет их сердца биться чаще, а кровь стынуть в жилах, пронося могильный холод по всему телу, - прошептал Ромус.

Марцелл кивнув и перевел свой взгляд на один из домов. Сквозь темные шторы на него смотрел старик, который не отводил глаз, проводя взглядом телегу. Прищурив глаза, высший вампир вгляделся в лицо старика.

Его глаза были наполнены ненавистью и душевной болью... Перед Марцеллом оказался человек, который уже не видит светлого пути вперед, озаряемый светом Пелора. Отвернувшись, Марцелл почувствовал, как его спину сверлят взгляды.

"У каждого из этих окон есть глаза", - подумал вампир.

Повозка со скрипом проезжала основную улицу, дойдя до ворот церкви. Железные ворота, состоящие из скрепленных стальных прутьев отворились. Навстречу "палачам" вышел подросток, одетый в стеганную куртку и грубые поношенные штаны. Поклонившись, он заговорил:

- Приветствуем смиренных слуг Пелора в Распутье. Именно так зовется наше поселение.

- Нам нужно поговорить со священником, или тем, кто главенствует здесь, - промолвил Марцелл учтивым голосом.

Кайлан замер, прислушиваясь. Устало откинув голову назад, он начал молится, чтобы ему помогли. Но помощи не было. Пелор вновь отвернулся от своего верного слуги.

- Повозку я поставлю в конюшню. А вы проходите в Церковь. Его Преподобие, священник Ардейн, ожидает Вас.

Вновь поклонившись, послушник принялся осматривать содержимое повозки.

- Отойди, парень, - хриплым голосом приказал Ромус.

- Слушаюсь, господин. Конюшни находятся там, - указав рукой, сказал тот.

- Я учту, - ответил колдун.

Его дыхание начинало нарушаться, словно легким не хватало воздуха. Храм Пелора не был местом для колдуна-некроманта... Марцелл тоже чувствовал себя неуверенно, словно чужеродная сила не хотела, чтобы вампир присутствовал здесь.

- Веди меня, послушник, - приказным тоном сказал лорд Детерока.

Пройдя по узкой утоптанной дорожке, они подошли к двухстворчатым дубовым дверям, которые тяжело открылись перед "палачом" и слугой Церкви. Ромус остался во дворе.

Как только Марцелл перешагнул порог, ему состояние ухудшилось. Поморщившись, он приспустил шарф и размеренным четким шагом шел вдоль колонн, которые поддерживали высокие своды строения. На каждой из колонн были высечены различные знаки. Это были руны, которые объединялись в речитативы и церковные песнопения.

В конце коридора начинались ступеньки, раскинувшиеся перед огромным алтарем. Сверху алтаря виднелся разноцветный витраж из дорогого стекла, на котором изобразилось солнце. Так же выглядел медальон, который носил каждый священнослужитель.

Перед алтарем на коленях стоял священник, которые шептал молитву. Его губы еле шевелились, а глаза были закрыты. Довершив ее, он привстал с колен, поклонился и испил из золотой чаши. Затем аккуратно положив на место драгоценную вещь, он повернулся к гостю.

- Что привело палачей в наше скромное поселение, милорд? Мой медальон тревожно гудит, словно само порождение Бездны привели вы сюда.

Марцелл окинул взглядом священника. "Фанатик. Лет пятьдесят, но выглядит старше из-за длинной белокурой бороды. С таким будет сложно договорится... Скверный и упрямый характер, привык командовать, ведь к его дыре никто не имеет никакого отношения. Любит власть, подозрительный и проницательный. Попробовать стоит..."

- Мы везем могущественного колдуна, которого спрятали в гроб, как бы это ни прозвучало... Я и мой подчиненный охраняем его, чтобы свершить правосудие.

Священник Ардейн затянул паузу, а затем начал спускаться по ступеням, распрямив плечи.

- Пойдемте, здесь негоже обсуждать такие вещи, пороча святое место речами о проклятых слугах Орракса.

Служитель Церкви повернул из основной залы влево в дверь между двумя колоннами. Марцелл последовал за ним, а послушник тем временем подошел к алтарю и начал молится вновь, видимо интуитивно поняв, что сейчас в нем не нуждаются.

Марцелл вошел в небольшую комнату, которая освещалась лишь тремя свечами. Быстро окинув взглядом полки, он заметил множество книг по теологии и философии, а также несколько редких сборников легенд и учетную книгу, которая лежала близ книги с надписью "Основы экономики".

"Служение Пелору служением, а чужие деньги нужно уметь считать в любом случае".

Присев за стул, Марцелл откинулся на его спинку, ожидая каверзных расспросов.

Священник сел за свой стул, неспешно убирая пергаменты и различные записные книги со стола. Откашлявшись, он задал первый вопрос:

- Итак, как мне к вам обращаться, господин?

- Именуйте меня Марцеллом. Я главный ловчий в отряде истребителей третьей роты палачей. Мы охотились на очень могучего колдуна в лесу, который занимали вражеские силы.

- Белки, - верно подметил священник.

- Все так, Ваше Преподобие. Как оказалось, они сотрудничали с ним, поэтому бандиты организовали нам засаду. Но истребители - это не регулярные войска палачей... Уничтожив банду, нам удалось взять в плен колдуна. Он нужен нам, ведь у него есть важная информация насчет культистов, которым служит эта мразь, - артистически изобразив гнев, отчетливо говорил Марцелл, словно воин, закаленный сотнями стычек и сражений.

Проницательно глянув в глаза "палача", священник тяжело вздохнул.

- Сложные времена наступили для нас... Вначале бунт, теперь это.

- Бунт? Крестьяне вновь не хотят верно послужить своему Создателю? - негодующе ответил Марцелл.

"Ага, взбунтовались они. От таких пошлин я бы повесил тебя на том же суку, рядом с твоими слугами, будь я на месте этих рабов, гнущих спину ради таких, как ты".

- Именно так. Недавно прибыли новые переселенцы с Ромендаля, которые должны осваивать данные Церковью земли. Местные бродяги решили, что это их земля испокон веков и только их. Пришлось применить силу, поэтому отряд палачей устранил несколько неугодных элементов среди населения, которые были зачинщиками бунта.

- Даже тот малец? Я не думаю, что он мог представлять серьезную угрозу в свои... Двенадцать лет?

- Они все еретики и бунтовщики. Я думаю, устранить их всех было здравой мыслью, в назидание другим. В целом, какая разница? Мы их отправили на суд Пелора, а он разберется, кто из них свой, а кто чужой, - спокойным тоном ответил Ардейн, как будто он сейчас рассказывал о пропавшем урожае или плохой погоде. - Это единственный верный способ различить еретика от честного слуги небес... К тому же это уже не наша забота. Давайте перейдем к делу, Святейший.

Марцелл вжался руками в стул, голос священника доносился до него эхом. Он чувствовал, как становится невыносимо здесь находится... Все вокруг закружилось, превращаясь в непрерывный вихрь мелькающих теней и силуэтов. Но приложив серьезное усилие самоконтроля и воли, он овладел собою.

- Что с Вами? - нахмурив брови, тревожно спросил священник.

- Ничего. Разве что усталость бросает на меня свои тяжелые оковы... Но сейчас не об этом, - ответил Марцелл. - Как Вы поняли, мне нужны люди. Чем больше, тем лучше. Конвой доедет медленней одной повозки, но так будет безопасней.

- Я извиняюсь, но я не могу дать Вам людей. В Распутье сейчас напряженная обстановка, требующая вмешательств местных палачей. Я понимаю всю важность операции, но много людей выделить не могу.

- Я думаю это в ваших силах. Мне хватит семи человек.

- Семь слишком много. Может быть, пяти палачей будет угодно?

"Кто ты? Жадный торговец с тисмирского базара или священнослужитель Лучезарного Бога?" - подумал высший вампир.

- Тогда пять палачей и два проводника из местных. Мне нужно кратчайшим путем добраться до ближайшего крупного поселения.

- Договорились, - закрепил сделку священник Ардейн.

- Отлично. На сегодня все. Я переночую в трактире, если он у вас есть.

- А почему не в Церкви? Здесь безопасней. Или, если так уж сложилось, то в казармах палачей. Они должны явится совсем скоро, так что переждите ночь там.

- Хочется осмотреть город... На случай возможных проявлений бунта в народе, - выкрутился Марцелл.

- Дело Ваше.

- Да освятит ваш путь Пелор.

- Да пребудет с вами свет, Святейший.

Закончив разговор, Марцелл открыл дверь и быстро зашагал по мраморному полу церкви. Выйдя из церкви, он пробежался взглядом по двору. Справа он заметил небольшое деревянное построение.

"Амбар, набитый зерном, которое изъяли у крестьян. Они работали на этой земле, а теперь ее отнимают фанатичные и преданные Пелору переселенцы... А теперь обычный народ вынужден голодать, пока церковь даже за полгода не истратит этот запас. Наверное, этот Пелор специально создал людей такими глупыми и доверчивыми, чтобы священники могли их обманывать".

Подойдя к главным воротам, вампир обернулся. Ведя под уздцы двух лошадей, к своему господину шел Ромус.

- Отправляемся в поселение. Мне нужно все хорошенько обдумать. На рассвете соберем отряд и отправимся самой быстрой дорогой в Ромендаль.

Ромус кивнул в знак одобрения. Сев на лошадей, они умчались из двора. Немногим позднее ворота закрылись, а сквозь железные прутья решеток двух всадников, одетых в одеяния палачей, проводил взглядом юный послушник.

***

Подул сильный ветер, пронизывающий до костей плоть мертвецов, висящих на дереве. Тучи уже рассеялись и небо озарили холодные звезды, которые наблюдали над всем этим... К одному из висящих на ветви тел подлетел ворон. Если присмотреться, то можно было увидеть в его голове арбалетный болт.

Птица нагло каркнула и начала клевать лицо мертвеца. На фоне этой ужасной картины послышался властный голос, который произнес фразу: "Они все еретики и бунтовщики. Я думаю, устранить их всех было здравой мыслью, в назидание другим. В целом, какая разница? Мы их отправили на суд Пелора, а он разберется, кто из них свой, а кто чужой. Это единственный верный способ различить еретика от честного слуги небес..."

Кайлан проснулся. Его тело облепил холодный пот. Задергавшись, он зазвенел цепями, которые окутали все его тело и сковали все телодвижения. Мысли роились в голове одна за другой. Этот сон был правдой, почему-то он знал это, он был уверен в этом...

Желудок потяжелел от голода, а жажда иссушила горло. На душе было скверно: бессилие, злоба, ненависть и понимание несправедливости.

"Хватит этого. Нужно выбираться!"

Сложив оставшиеся силы, Кайлан выгнулся дугой, чтобы расположиться удобнее. Спина ужасно болела, так как твердая древесина являлась скверной постелью. Глубоко вдохнув и выдохнув, он соединил ноги и ударил по крышке гроба. Послышался громкий стук, который раздался эхом. Ответом была лишь тишина...

Подождав немного, Кайлан повторял попытки. Вновь и вновь... Количество ударов стало переходить на десятки. Ноги ужасно заболели, силы покидали его, дыхание сбилось... Тяжелые цепи, которые опутывали нижние конечности, создавали дополнительные сложности. Каждый раз, когда Кайлан подымал ноги, тяжесть металла пыталась их опустить вниз.

"Я не могу сдаться. Я не должен сдаваться!"

Собрав волю в кулак, он продолжил. По телу пробежала дрожь от судороги в стопе. Сквозь ботинки начинала струиться темно-алая кровь. Зарычав, Кайлан продолжал бить крышку гроба в одном и том же месте. Боль пыталась затупить разум, но сила воли вопила, требуя борьбы до победного конца или до разгромного поражения.

Послышался треск дерева. Еще удар... Первые щепки отлетели на пол подземелья церкви Распутья. Удар за ударом рушил дерево. Звериный рык, издаваемый бывшим командором, перешел на крик. Вложив всю свою мощь в оставшийся последний удар, он поднял ноги и ударил со всех оставшихся у него сил.

Крышка гроба вылетела и покатилась по полу. Кайлан тяжело задышал. Его грудь вздымалась колесом, а сердце панически билось, разгоняя разгоряченную кровь по телу. Вылезая из гроба, Кайлан перекатился через деревянную перегородку и упал наземь, больно ударившись коленом, цепи зазвенели.

Осмотрев место, он понял, что находится в подземелье. В разных углах комнаты виднелась хитросплетенная паутина, веяло сыростью и холодом, а тусклый лунный свет продирался сквозь небольшое окошко вверху.

Цепи были закручены спиралью вокруг тела Кайлана. На ногах было видно тяжелый старый замок, который покрылся ржавчиной, а на кисти давили железные браслеты. Паладин привстал и начал прокручивать запутавшиеся оковы. Просунув плечо, а затем и голову, он распутал один из витков на туловище. Затем неестественно выкрутившись, он освободил часть ноги. Извиваясь, словно змея, он освобождался от цепей все больше и больше, выгибаясь, дергаясь и перекручиваясь.

Хватка оков ослаблялась, а теле оставались следы от звеньев, которые больно впивались в кожу. Спустя пять, а может и десять минут, на настил упал ржавый металл. Кайлан тяжело дышал от усталости, голода и гнева, который накопился в нем. Оставалось только снять с рук браслеты, которые давили тяжелым грузом на кисти.

Из-за двери послышались чьи-то осторожные шаги, которые оказались еле слышны для слуха. Положив крышку гроба назад и намотав цепи на руки, Кайлан прижался к стене. Послышался скрип отворяемой двери. В темноте комнаты паладин увидел еле заметный силуэт человека, который был ниже и меньше, чем бывший командор.

Неведомый зажег свечу, чтобы осветить комнату. Свет озарил лицо неизвестного. Это был юноша лет четырнадцати. На его лице застыл испуг, а руки дрожали от страха.

- Кто здесь? - выкрикнул он.

Кайлан одним шагом подошел сзади и локтем ударил тому в затылок. Удар был несильный, но и этого хватило, чтобы повалить без сознания молодого парня. Обыскав его и ничего не найдя, паладин медленно стал брести по коридорам, чтобы выбраться из подземелья.

Все это до боли напоминало ему эльфийскую тюрьму... Вот только здесь не было его людей, здесь не было никого... Толфдер, Галдир, Гартер. Все погибли зря. И только сейчас до Кайлана доходило понимание этого, что смерть их была напрасной от начала и до этого момента.