По доброй воле

Глава 19

– У тебя точно все хорошо? – спрашиваю я у бабушки, переворачивая сырники на сковороде.

– Все просто замечательно, – заверяет она. – Отдохни как следует. Не переживай за меня.

Коротко усмехаюсь. Про «Отдохни как следует», конечно, спорно. Хотя сейчас я готовлю завтрак, и это вполне можно считать небольшой передышкой. Потому что с позавчерашнего дня я впервые занимаюсь чем-то еще, кроме того, чтобы стонать под Шаховым, а потом спать, закутавшись в теплое одеяло.

Григорий словно с цепи сорвался. В прямом смысле этого слова. Боюсь, после такой активной интимной жизни и впрямь понадобится отдых. И визит к гинекологу.

– Ладно, Асенька, кто-то стучит. Наверное, это Света, мы договорились чаю попить. Пока, детка.

– Пока. – Попрощавшись с бабушкой, кладу трубку.

Впервые со дня смерти мужа на душе так легко и спокойно.

Когда завариваю чай, чувствую, что нахожусь на кухне не одна. Медленно поворачиваюсь и в дверях замечаю Шахова. На Григории ничего кроме спортивных домашних брюк. Смотрит он так, что перехватывает дыхание и я забываю о шкварчащих на сковородке сырниках. Впрочем, обо всем на свете забываю, вспоминая прошлую ночь.

Григорий подходит, продолжая гипнотизировать горящим взглядом. Догадываюсь, что за этим последует, но мне нужен перерыв. Такими темпами не за горами цистит. Не самые приятные ощущения.

Столько секса в моей жизни давно не было. Уместнее сказать: вообще никогда. Даже в начале отношений с Мишей ни у одного из нас не было повышенных аппетитов. И ладно аппетиты – после секса не было абсолютного бессилия. Почему с Шаховым так остро и выматывающе, почти на грани, я не знаю. На эти эмоции подсаживаешься, их хочется еще и еще.

– Ты энергетический вампир, в курсе? – говорю тихо.

– То же самое могу сказать и о тебе. Я уже начинаю думать, что гуманнее было бы оставить тебя на Бориса, – усмехается Григорий, поглаживая пальцем мою щеку.

Мне не нравятся эти слова.

– Разве я похожа на вещь?

– На вещь ты не похожа. Монастырский бы быстро потерял к тебе интерес и не трогал так часто, как я. Глядишь, целее осталась бы.

– По-твоему, в этом заключается гуманность? Я бы после каждого полового акта с ним бралась за лезвие и порывалась вскрыть себе вены. От отвращения, что ко мне прикасается какой-то сальный мужик, а я ему это позволяю!

– Ко мне такое же чувство было в тот вечер? Отвращение?

Щеки заливает жаром. Вместо ответа поднимаю руки и демонстрирую свои целые запястья.

– Или ты думаешь, что я притворяюсь?

– Не притворяешься. Тебе приятно заниматься со мной сексом. Но особой симпатии с твоей стороны в нашу первую встречу я не заметил. Некоторые женщины спят с мужчинами за деньги и защиту, это ни для кого не секрет. Раз ты пришла в тот день ко мне в ресторан, значит, предполагала, чем это может закончиться. Ну и если выбрала меня, а не Монастырского, то по шкале отвращения ко мне оно в тот момент было меньше. Так?

Рука чешется от того, как хочется дать Григорию пощечину. Но на правду не обижаются.

– Именно так я и думала. – Выдерживаю его взгляд. – Можно сегодня я больше не буду отрабатывать условия сделки? Внизу ноет от твоих частых проникновений. Давай просто полежим? – предлагаю я.

– Просто? – Шахов приподнимает уголки губ. – Так не получится.

– Тогда я готова другим способом…

– Анал? – Он вздергивает брови вверх.

– Нет! Иначе…

– А анал? – снова перебивает он. – Был подобный опыт?

Теряюсь с ответом, испытывая стыд. Шахов так легко говорит на эти темы, а мне будто в рот воды налили. С Мишей у нас была полноценная интимная жизнь, но до анала дело не дошло. Страх, что будет больно, блокировал любопытство. Не говоря уже о желании.

– Замужняя полудевственница? – продолжает допрос Григорий.

– Хватит! – взвиваюсь я. – Ты же видишь, что мне и так непросто быть с тобой раскрепощенной и откровенной. Не все же такие, как ты…

– Какие, Агния? – с притворной серьезностью спрашивает он.

– Наглые!

Шахов обхватывает мои ягодицы и сажает меня на столешницу. Громко охаю от неожиданности.

– У меня вообще-то сырники. И стертая вагина от наших сношений. Ты говорил, что не мальчик, а ведешь себя хуже, чем подросток.

– У меня давно не было секса. Только работа. К тому же ты запретила иметь больше одной любовницы. Вот я и не имел никого.

– Я не запрещала. Более того, кажется, я уже согласна. Иди, куда тебе необходимо, не мальчик, – парирую.

Шахов улыбается. Когда он не сидит за компьютером и не разговаривает о работе, то выглядит и вправду моложе. В такие моменты я теряю от него голову.

– Хорошо. Давай заключим сделку. Я разрешу потрогать меня там пальцами, а ты…

– Там – это где? – перебивает Григорий.

– Там – это в том месте, где я еще девственница. Но только потрогать! И пообещай, что после этого ты поедешь со мной куда-нибудь за город. На два или три дня. Без ноутбука, телефона и твоей работы.

– Ультиматум?

– Просьба.

– Или попытка расширить границы? – не унимается Шахов, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Скорее, забота о твоем здоровье. Мне нравится, какой ты, когда не перегружен работой. Даже появляется иллюзия, что мы пара. Ну и для меня важно побыть с тобой наедине.

– Сама себе противоречишь. Хочешь, чтобы не трогал, и опять просишь остаться наедине.

– Ты понял, о чем я. Не только сексом хочется с тобой заниматься…

– А чем?

Закусываю губу. По-моему, и так понятно чем. Если Шахов не понимает, то это его проблемы.

На лице Григория застывает выражение задумчивости. Это немного нервирует. Ведь ничего такого я в конечном счете не попросила. Совместить приятное с полезным.

Людям необходимо отдыхать. А таким, как Шахов – особенно. Бесспорно, что желание и секс расслабляют, но прогулки на воздухе и интересное общение тоже благотворно влияют на нервную систему. Без повреждения половых органов. Ну и делают людей ближе друг другу.

– Хорошо, – соглашается Шахов. – Давай попробуем. Но сразу определимся со стоп-словом. С тобой мне сложно себя контролировать.

Не сразу доходит, о чем он просит и на что я подписалась. Боже… Шахов же сейчас сгребет меня в охапку и будет трогать там… Боже… Как это получилось?

Я ведь пришла на кухню жарить сырники, а теперь меня сжимают в объятиях и обсуждается возможность анального секса.

Пульс начинает долбить в ушах, когда Григорий тянется к плите и выключает ее. Достает телефон из кармана брюк, с кем-то договаривается о том, что берет еще два дня отпуска, и просит вызвать на завтрашнее утро водителя.

Как быстро… Словно по щелчку пальцев.

– Ну вот и все. – Шахов кладет телефон на столешницу и смотрит на меня голодным взглядом. – Свои условия я выполнил. Теперь твоя очередь. Какое стоп-слово?

– Божечки…

– Не подходит, – на полном серьезе говорит он. – Могу не разобрать в острый момент, посыл это к продолжению или так ты просишь остановиться. Давай что-нибудь другое.

По телу проносится дрожь, когда Григорий делает недвусмысленное движение бедрами.

– Ничего сложного, Агния. Думай быстрее.

– Придумай сам. Я сейчас плохо соображаю…

– Тогда не будем выдумывать ничего сложного, скажешь мне “Хватит”, когда почувствуешь дискомфорт. Если не среагирую, повторишь еще раз. Не трясись, робкая. Тебе понравится.

Шахов подхватывает меня на руки и несет в спальню. Опускает на кровать и нависает сверху, покрывает поцелуями шею и грудь, оставляя на коже засосы. Приятно! И очень волнительно… Не знаю, какие будут ощущения, но есть подсознательный страх, что мне не понравится. Обнадеживает, что Шахов пообещал остановиться. И я ему доверяю.

Расслабляюсь от ласк Григория и не сразу понимаю, что его пальцы уже не на клиторе, а на анусе. Смочив один в моей смазке, Шахов массирует тугое кольцо, не предпринимая попыток проникнуть. Но давит ощутимо, как будто вот-вот окажется внутри.

В животе разливается тепло. Еще несколько минут назад я говорила Шахову, что не смогу принять его член, а сейчас безумно хочу взять свои слова обратно. Но все внимание Григория сконцентрировано на другой части моего тела.

Даже испугаться не успеваю, когда чувствую его палец внутри. Небольшое жжение проходит практически сразу, но следом пронзает мысль: что будет если там окажется не палец Шахова, а его огромное достоинство?

Это рождает ужас.

– Хватит… – задыхаясь от стыда и множества неизведанных до этого мгновения ощущений, хриплю я.

– Уверена? – Григорий продолжает вводить палец.

Целует мою грудь, вызывая смятение.

Я застигнута врасплох. Не думала, что новый опыт будет таким… ошеломительно приятным. Вместо того чтобы повторить стоп-слово, выгибаюсь навстречу.

– Только членом не туда… Пожалуйста…

– Не бойся, робкая. Сегодня анал мы явно не будем пробовать. – С этими словами Григорий покидает мое тело, но ненадолго.

Он переворачивает меня на живот, входит резким толчком во влагалище, а спустя мгновение его палец опять касается ануса и почти сразу же погружается внутрь.

Григорий двигается мощно и размашисто. С каждым толчком члена палец проникает в анус глубже. Ощущения на грани. Хочется кричать слово «Хватит!» и в то же время – «Еще!». Это что-то запредельное. Запретное. И мало похожее на нормальность, потому что из моего горла вылетают дикие стоны.

Кажется, еще чуть-чуть, и сойду с ума от накала. До этого момента думала, что лучше в постели с Григорием быть уже не может, но, когда захлестывает сокрушительной волной оргазма, понимаю, что может. И еще как!

Я так поглощена собственным кайфом, что пропускаю, когда Шахов кончает.

– Ты жива, Агния? – спрашивает он, тяжело дыша мне в шею.

– Еще не поняла… – отзываюсь вполголоса.

Шахов скатывается с меня. Наблюдаю за тем, как он идет в душ и прихожу к выводу, что у меня серьезные проблемы. С каждым днем этот человек нравится мне все больше и больше. Впрочем, как и секс с ним.