Глава 7

После сдачи медподготовки мы так и остались на шаг впереди семнадцатой школы. Но всё изменилось, когда приступили к сдаче стрельб. Это был кошмар и провал.

Мишени, по которым каждый участник команды должен выстрелить трижды, были расставлены на расстоянии около метра одна от другой, напротив лежали матрасы, стрелять нужно было из положения лёжа. Очень неудобно, со стойки у меня лучше получается. Я старалась дышать спокойно и не нервничать, но получалось с трудом.

Первым лежал Пашка, он отстрелялся неплохо: 8–9–10, хотя мог бы и лучше. Следующим Костин Влад из 10-Б, вот он налажал конкретно, две пули просто попали в доску, даже не коснулись поля мишени, Таня тоже отстрелялась неважно. В общем, отрыв у нас с семнадцатой не просто сократился, а теперь у них был перевес.

Шестой должна стрелять я, седьмым Бахурин. Если отстреляем хорошо, то ещё есть шанс сравнять счёт. Но как тут сосредоточиться, если он лежит в полутора метрах на матрасе и невероятно меня бесит.

– Шестой! Заряжай! – выкрикнул из-за ограничительной ленты руководитель конкурса.

Я чуть вывернулась, заломила пневматическую винтовку, вставила пульку и защёлкнула дуло обратно.

– Есть! – ответила громко и чётко.

– Целься! – прилетело снова от преподавателя. – Огонь!

Я вдохнула, задержала дыхание, выровняла прицел и выстрелила. Мишень пробило на семёрке, а я захлебнулась горечью разочарования. Да, результат лучше, чем у многих из команды, но всё равно слабый. И если сейчас не возьму хотя бы дважды девятку, можно забыть даже про равный счёт с семнадцатой.

Руководитель повторил команды, я приготовилась к следующему выстрелу.

– Стреляй на выдохе, – услышала негромкое сбоку.

Я скосила глаза на новенького и едва удержалась, чтобы не пригрозить ему дулом.

– Чуть отведи вверх правое колено и сильнее прижми таз к матрасу. Локти шире – так ты компенсируешь поправку на ветер. Ты стреляешь на вдохе, когда пульс ощущается сильнее, а надо на выдохе.

Я окатила Бахурина взглядом а-ля «тебя спросить забыла» и отвернулась. Однако, говорил он так, будто разбирается в этом. Поэтому легла удобнее, уткнула приклад в плечо, выдохнула и спустила курок. И попала в девятку!

– Давай, Златуль! – выкрикнул Пашка.

Я сделала вдох-выдох, чтобы унять разбежавшееся сердце, и подготовилась к последнему выстрелу. Снова сделала всё как во второй раз и… в десятку! Я попала в десятку! Даже если мы проиграем, я буду знать, что попыталась вытянуть команду.

Последним стрелял Бахурин. На его мишени появилась только одна широкая дырочка – в самом центре. Все три пули вошли рядом в чёрном кружке мишени, образовав одну прореху.

Странно всё это. Учёт в милиции за разбой, стреляет так, будто в спецназе служил. А вдруг он в банде какой-нибудь состоит?

От этих мыслей аж ледяная дрожь по телу пробежала.

Руководитель едва успокоил крики радости и поздравлений Бахурину от наших, в которых я, естественно, не участвовала. Военрук напомнил, что счёт у нас с семнадцатой равный и будет контрольная перестрелка. Каждая команда должна представить одного участника, который сделает пять выстрелов. И по суммарному результату баллов за эти выстрелы и определят победившую команду.

Наши, не раздумывая, выбрали новенького. От семнадцатой тоже вышел парень.

– Так нечестно! – выкрикнул кто-то из толпы зрителей. – Бахурин – победитель регионального турнира по стрельбе, чемпион области. Конечно, он возьмёт самый высокий бал!

Кто выкрикнул, было не видно, потому что народ смешался, школы больше не стояли по отрядам, все плотным кольцом обступили ограждение.

– И что? – осадил возмущающихся преподаватель. – Он ученик этой школы, значит, имеет право выступать за неё.

Строгий взгляд руководителя оборвал препирания, и они сошли на нет. Соперники легли на матрасы, когда мишени были сменены, им отдали команду приготовиться. Прозвучали выстрелы. Винтовки были отложены, преподаватель в напряжённой тишине прошёл к мишеням, чтобы посчитать баллы.

– Первая школа – пятьдесят баллов, семнадцатая – сорок шесть, – громко объявил он.

Наши взорвались криками и аплодисментами, начали слаженно скандировать: «Демид!». Вот так вот, а то что не вытяни я на основной стрельбе баллы, этого «пенальти» бы так и не было.

Жгучая досада разобрала меня ещё и потому, что теперь все на него смотрели как на бога. Великий Бахурин, чтоб его, спас команду! Круто стреляет! И вообще весь такой классный. У группы девочек из 10-А зрачки в сердечки превратились. Аж смотреть тошно.

Парни подошли, стали хлопать его по спине, пожимать руку. А этот знай себе саму сдержанность включил.

Позже, когда прошло награждение команд, поздравления от начальников штаба и учителей, что нас сопровождали сюда, полевая кухня стала раздавать всем горячий походный суп, каждая школа разложила на ещё зелёной траве покрывала, накрыла клеёнками. Все выложили у кого что было припасено с собой: бутерброды, свежие овощи, отварные картофель и яйца. Мальчики разожгли костёр и повесили кипятиться котелок с водой. Наша педагог-организатор называет это «Чай дружбы», когда каждый ученик бросает маленькую щепотку чая в котелок, а потом, когда заварится, всем понемногу разливают. Чтобы не произошло казусов, она предлагает всем взять эту щепотку из той пачки чая, что сама она и принесла.

– Ребята, рассаживайтесь, – скомандовала наша классная руководительница. – Перекусите немного, я отбегу к учителям из шестой школы.

Народ стал размещаться возле полевого «стола». Кто-то на предусмотрительно взятое одеяльце, кто-то на спортивную куртку, а кто-то прямо на траву. Мы с Таней присмотрели удобное местечко, но едва подошли туда, как рядом плюхнулась Пантелеева, ещё, как обычно, рядом примостила очередную книжку.

– Подвинься, – зашипела я на неё. Неужели незаметно, что места мало, а людей много, и мы с Соколовой целенаправленно шли сюда? – Опять разложила тут свои книжки. Ты совсем без них жить не можешь?

Пантелеева втянула голову в плечи и затравленно посмотрела на меня.

– А лучше вообще пересядь, – поддакнула Таня.

– Я просто…

– Что просто? – народ притих и смотрел на нас. Пантелеева и так забитая, не стоило её трогать, но я была так зла и взвинчена, что уже просто сорвалась на ней. – Повзрослей ты уже. Читаешь всякий бред. Неужели не понимаешь, что это всё глупости, романтические бредни о принцах и принцессах. Вырасти тебе пора уже, Соня.

Пантелеева схватила книжку и прижала к груди, судорожно вздохнула, но всхлип сдержала. Раньше её травили в классе, но потом это большинству надоело, мне было её просто жаль, и я запретила девчонкам издеваться над этой блаженной. Но сейчас она попала под горячую руку. С другой же стороны, зачем вести себя как жертва? Сама виновата.

Под молчаливыми взглядами ребят Пантелеева стала неуклюже подниматься с покрывала.

– Я думаю, она может сидеть там, где хочет, – внезапно в тишине раздался голос Бахурина.

Я перевела на него яростный взгляд, а он же просто холодно и спокойно посмотрел в ответ. Соколова как-то сразу стушевалась, а у меня, кажется, все внутренности накалились.

– Так, может, уступишь ей своё место? – я сказала очень спокойно, не позволив голосу дрогнуть.

Бахурин сдвинулся немного на покрывале, хлопнув рукой рядом.

– Соня, составишь компанию?

Пантелеева с перепуганным лицом быстро поднялась и, продолжая крепко прижимать к себе свою дурацкую книжку, перебралась под бок к герою сегодняшнего дня.

Загрузка...