По приговору звезд

МУЖЧИНЫ Комедия в четырех картинах

Д ж а л и л з а д е — работник производственного управления, появляется в последней картине, но упоминается вначале. (Он — мужчина.)

Р а х ш а н д е — председатель колхоза.

Г ю л ь а л и — заместитель председателя колхоза.

С а м а й я и А л и й я — механики-водители комбайнов.

С а л и м а — трактористка.

Г у с е й н — ее муж.

Д а р ч и н — мать Салимы.

Р е й х а н — передовая колхозница.

И н ш а л л а х — сын Рейхан.

Т у м а д ж е в—бывший председатель колхоза.

Д и л я ф р у з — жена Тумаджева.

Т о ф и к — сын Тумаджева.

С а м а н д а р — колхозный тамада.

Ф а р х а д — шофер.

Г е ю ш — молодой человек без определенных занятий.

И с к а н д е р — брат Самайи, играет на зурне.

Ч а й х а н щ и к А л и а б б а с.

П е р в ы й а ш у г.

В т о р о й а ш у г.

Д и к т о р р а д и о п у н к т а.

Село в низине. Вокруг горы. Чайхана. Столы расставлены во дворе. Чуть поодаль двери клуба. Посетители чайханы — м у ж ч и н ы. За одним из столов И н ш а л л а х, С а м а н д а р и Г е ю ш пьют водку.

С а м а н д а р (с пышными усами, необычайно самоуверенный). А этот бокал мы выпьем за наших дорогих… мужественных… отважных… доблестных… обаятельных… нежных… приносящих домой зарплату женщин! Иншаллах, за твою мать Рейхан! Геюш, за твою тетушку Баллы! За мою жену Гюльчохру! Ашуг Вали, за здоровье твоей жены! Ашуг Али, за здоровье твоей жены!

Ч а й х а н щ и к. Включи в свой тост и Ракету, дочь Гусейна, говорят, она очень хорошо работает.

С а м а н д а р. Нет, нет. Ракета еще ребенок. Школьница. Пусть подрастет. Станет хотя бы звеньевой.

И н ш а л л а х. Чайханщик прав. Надо хоть несколько слов сказать о женщинах из семьи Гусейна, он может обидеться.

С а м а н д а р. Иншаллах, не снижай ценности моего тоста. Гусейн не обидится, я сто раз поднимал тосты в честь его жены — трактористки Салимы. Произносил несравненные слова. Поднимайте бокалы, а теперь выпьем! Эй, ашуги, сыграйте туш!

Пьют.

П е р в ы й а ш у г (подыгрывая себе на сазе, пытается сочинить песню).

Брат Самандар, одолжи рифму.

С а м а н д а р. Рифму проси у нашего бывшего председателя Тумаджева, говорят, в юности он сочинял стихи. Мое дело — произносить тосты. Поднимем эти бокалы…

Появляется Г у с е й н, одной рукой он толкает впереди себя детскую коляску, в другой руке у него тростниковая корзина. Все мужчины смотрят на Гусейна.

Г у с е й н. До моих ушей что-то доносится. Что-то должно произойти…

Г е ю ш (подходит к нему). Гусейн-ханум, поздравляю тебя с обновой! Прекрасный фартук! (Трогает руками фартук.) Эй, Самандар, скажи пару слов в честь этого фартука. Прекрасная штука.

Г у с е й н. Жена купила, пусть будет прекрасной ее судьба. (Гордо.) Обойдешь весь район — второго такого не сыщешь. Эй, бездельники, дайте дорогу, я спешу. Жена должна прийти на перерыв.

Мужчины расступаются.

Чутье меня не обманет, что-то должно произойти. Лучше сматывайтесь отсюда. (Уходит.)

В т о р о й а ш у г. Слышали вы слова этого многодетного отца?

Ч а й х а н щ и к. Чтоб мне провалиться на этом месте, слова этого шельмеца часто подтверждаются. Да что тут удивляться, его жена все время рядом с руководством. Все, что услышит, по ночам ему рассказывает.

С а м а н д а р. Эй, чайхана, не бойся, принеси еще одну бутылку. Сердце требует нового тоста, наполняйте бокалы. А это мы выпьем еще раз за наших прекрасных, нежных, славных, чистосердечных…

Появляется Ф а р х а д, садится за один из столиков.

Ф а р х а д. Красноречивых.

С а м а н д а р. Как ты хорошо сказал, Фархад. Умоляю тебя, скажи еще раз, запишу в блокнот. (Вытаскивает из кармана блокнот, записывает.) Красноречивых… Ах, хорошо! Может, еще что вспомнишь?

Ф а р х а д. Бескорыстных.

С а м а н д а р. За здоровье наших красноречивых и бескорыстных… Эй, ашуги, сыграйте туш! (Фархаду.) Ты часто ездишь на своей машине в дальние края, как услышишь хорошие слова, запиши, а я выучу. Когда у тамады такой богатый запас слов — он очень ценится. И потом, если в районном центре или еще где зайдет речь о застольях, не забудь сказать, что в нашем селе живет несравненный тамада по имени Самандар.

Ф а р х а д. Ты что, ради дарового угощения решил обходить округу?

С а м а н д а р. Слово хорошего человека лучше, чем угощение плохого. Дело не в еде. Быть тамадой в такой компании значит заработать самое меньшее сто рублей.

Ф а р х а д. Э-э, да наш тамада уже перещеголял муллу. Лучше найди себе мужскую работу. Займись общественно полезным трудом.

С а м а н д а р. Да разве можно найти другого такого общественника? У меня на языке мозоли от тостов в честь наших работающих женщин. Это тебе не носиться на машине из одного конца села в другой. Я вкладываю в тосты здоровье, вдохновенье, сообразительность. Наполняйте бокалы! Выпьем третий раз для ровного счета за здоровье наших женщин, которые являются основой основ наших домов, за наших жен, несущих домой деньги и хлеб, за них, наших нежных, стойких, красноречивых и бескорыстных! Эй, ашуги, туш!

Г е ю ш. Бывают же такие счастливчики, как Гасанали. В прошлом году его жена заработала новыми больше шести тысяч рублей.

С а м а н д а р. Эх, вы еще не знаете о Мухаммеде. Его жена переплюнула всех. Дочь нечестивца будто вся вылита из стали. Никогда не знает усталости.

Г е ю ш. Не дает же мне аллах такую крепкую здоровьем жену, чтобы я кейфовал спокойно и счастливо, плавал в море масла, меда и водки…

И н ш а л л а х. И не говори, Геюш, я совсем обнищал.

С а м а н д а р. Ради бога, не прибедняйся. Все равно эту водку оплатишь ты. А я скажу тост в твою честь.

И н ш а л л а х. Клянусь вашим дорогим здоровьем, в карманах у меня пусто.

С а м а н д а р. Эй, не плачь. Целых пять лет ты чистил амбар. Неужели на бутылку не наскребешь?

И н ш а л л а х. Клянусь вашим дорогим здоровьем, все это сплетни. Кто-то обогащался, а все думали на меня. За три года, что я не работаю, я у матери вытянул все, что было можно. Шесть ковров, две коровы, золотые безделушки, которые бедная женщина прятала для своей будущей невестки, виднеется уже дно ее сундука. Все истрачено в этой чайхане в компании наших славных мужчин.

Г е ю ш. Дай бог здоровья твоей матери. Умеет заработать! Не сосчитать, сколько коконов сдает она государству. Глядите-ка, вот она сама идет сюда вместе с тетушкой Дарчин. Поглядим, сможешь ты перехватить у нее пятерку или нет.

Появляются Р е й х а н и Д а р ч и н.

Р е й х а н. Чтоб мне всегда видеть вас в веселье, мои дорогие дети.

Г е ю ш, С а м а н д а р. Большое спасибо, тетушка Рейхан. Да будут благословенны ваши трудолюбивые руки.

Д а р ч и н. О аллах, пролейся камнем на эту землю, объясни, почему эти верзилы слоняются без дела!

И н ш а л л а х (отводит Рейхан, в сторону). Мама, стесняюсь даже спросить, может, у тебя найдется пятерка? Ей-богу, с утра братец Самандар уже пять раз поднимал тост за твое здоровье.

Р е й х а н. Чего стесняться, мой цветочек! (Ищет деньги в кармане.) Нету, клянусь здоровьем, нету, видно, оставила дома.

Г е ю ш (поднимает стакан). За твое здоровье, тетушка Рейхан, живи тысячу лет!

Д а р ч и н. Тысячу лет трудись, Рейхан, для этих оболтусов.

С а м а н д а р. Чтобы ты не уставала, чтобы бог дал твоим рукам силу, наша славная, честная, трудолюбивая тетушка Рейхан!

Д а р ч и н (презрительно). Ай аллах! Ты сам их накажи!

Рейхан и Дарчин уходят.

Голос диктора: «Внимание, говорит радиопункт колхоза «Золотой луч». Последние известия. Коконы, выращенные старейшим членом нашего колхоза тетушкой Рейхан, на Выставке достижений народного хозяйства удостоены золотой медали. Слава героям труда».

И н ш а л л а х. Да перейдут на меня твои печали, мама.

Г е ю ш. Иншаллах, с тебя пол-литра.

Голос диктора: «Звено Шарабану час назад выполнило годовой план сбора хлопка».

П е р в ы й а ш у г. Быть мне твоей жертвой, жена, да станут еще сильнее твои руки! (Начинает восторженно бренчать на сазе.)

Голос диктора: «Не отстает от передовых и звено Заринтадж».

В т о р о й а ш у г. Да умру я ради тебя, жена! (Играет на сазе.)

Голос диктора: «Мы должны извиниться за недобрую весть, которую сообщаем аксакалу среди пьющих водку, нашему уважаемому тамаде Самандару: бригада его многоуважаемой жены Гюльчохры в последние дни находится среди отстающих».

С а м а н д а р. И понять не могу, что с ней творится в этом году.

Г е ю ш. Не огорчайся, у кого не бывает неудач.

Голос диктора: «А теперь послушайте героическую оду, посвященную мужчинам, которые не работают, а потом снова перейдем к радостным сообщениям».

С а м а н д а р (в сторону репродуктора, передразнивая). Помолчи! Мужчины мужчины… (Выдергивает шнур из розетки.) Пусть на тебя свалится камень величиной с мужчину.

Вбегает И с к а н д е р.

И с к а н д е р (запыхавшись). «Волга», «Волга»!

Г е ю ш. Какая Волга?

И н ш а л л а х. Что ты хочешь сказать?

Г е ю ш. Может, выиграл в лотерею?

И с к а н д е р. Да нет, подарили!

С а м а н д а р. Тебе подарили машину?! Быть этого не может!

И с к а н д е р. Да не мне, а сестре, Самайе.

С а м а н д а р. А ты не ошибся, может, подарили швейную машину или стиральную по названию «Волга»?

И с к а н д е р. Подарили автомашину «Волга».

С а м а н д а р. А может быть, «Москвич»?

И с к а н д е р. Нет, «Москвича» подарили Алийе.

И н ш а л л а х. «Волгу» Самайе, «Москвича» Алийе…

Г е ю ш. Я женюсь на Самайе.

И н ш а л л а х. Я сам женюсь на Самайе.

Г е ю ш. Да не унять тебе боли в селезенке, разве ты ей пара?

И н ш а л л а х. Отчего ж не пара? Учились вместе…

Г е ю ш. Послушай, тебе тридцать, а ей двадцать, как вы могли вместе учиться?

И н ш а л л а х. Она училась в первом, а я в десятом. Разве не получается вместе?

Г е ю ш. Если уж на то пошло, мы с самого детства знакомы — она моя соседка! А наши деды были двоюродными братьями!

И н ш а л л а х. Удивил! В нашем селе все соседи и все родственники друг другу.

С а м а н д а р (внимательно следит за их перепалкой). О чем спор, молодежь? Ведь вопрос давно решен. Я женюсь на Самайе. Что может сравниться с моим даром, с моим красноречием… Я скажу в ее честь такой тост, что она растает как снег в низине.

Г е ю ш, И н ш а л л а х. Послушай! Ведь ты женат!

С а м а н д а р. Был женат. Я развелся со своей бывшей женой.

Г е ю ш. Когда? Каким образом?

С а м а н д а р. Пять минут назад я в сердце, в мыслях развелся с ней.

Ф а р х а д (допивает чай, встает). Разводись, брат, разводись. Звеньевые теперь не в моде. То ли дело механики-водители… Ложись в тени хлопкоуборочного комбайна и отдыхай.

С а м а н д а р. Эй, когда ты шел учиться, я, выучившись, возвращался. Выпил свой чай — вытри пот, нажми на педаль и вези свой хлопок.

Г е ю ш. Спит в колодце, а думает — он на минарете, несчастный болтун!

Ф а р х а д. Все вы паразиты, иждивенцы! Живете за счет женщин!

И н ш а л л а х. Не разыгрывай из себя комсомольца, шоферня!

Ф а р х а д. Ух ты, мышь, оставшаяся без амбара, хлещешь водку за чужой счет, а мать заставляешь работать с утра до ночи! Будьте уверены вы все: в нашем селе даже самая неказистая девушка не выйдет за вас замуж!

Г е ю ш. Это почему?

Ф а р х а д. А потому, что ни в ком из вас не осталось мужского!

Г е ю ш, И н ш а л л а х, С а м а н д а р. Что?! (Вскакивают и направляются к Фархаду с угрожающими лицами.)

И с к а н д е р. Идут! Идут!

Г е ю ш, И н ш а л л а х, С а м а н д а р. Кто идет? Где? Что?

И с к а н д е р. Председательница Рахшанде и законник Гюльали.

Большинство мужчин, в их числе Самандар и Геюш, убегают. Искандер прячется за спинами ашугов. Иншаллах мечется по сцене с бутылкой водки.

Ф а р х а д. Вот трусы, разбежались.

Входят Р а х ш а н д е, Г ю л ь а л и, д р у г и е к о л х о з н и к и.

Р а х ш а н д е. Эти бездельники как бельмо на глазу. Все в колхозе идет на лад, только с ними никак не справимся. (Увидев Иншаллаха.) Эй, сын тетушки Рейхан, скажи мне, почему ты слоняешься без дела? Такой здоровый парень, не стыдно не работать?!

И н ш а л л а х. Четыре раза я посылал к вам свою заслуженную мать, чтоб мне дали работу по специальности, вы ничего мне не подыскали, а теперь, вместо того чтобы требовал я, требуете вы.

Р а х ш а н д е. Какая у тебя специальность?

И н ш а л л а х. Заведующий амбаром.

Г ю л ь а л и. Ну молодец, ну рассмешил.

Р а х ш а н д е. С каких пор заведование амбаром стало профессией?

Г ю л ь а л и. Ты вместе с Тумаджевым такое натворили в амбаре, что по закону ваши голоса должны были доноситься совсем из других мест. Народ простил вас, думая, что вы возьметесь за ум. Лучше тебе не вспоминать об амбаре…

И н ш а л л а х. Председательница Рахшанде, только ради вас я готов поменять свою специальность.

Р а х ш а н д е. Вот это другое дело. Так что ты умеешь делать?

И н ш а л л а х. Скажу вам по совести, я согласен быть бухгалтером, если не получится, то могу быть учетчиком. В крайнем случае соглашусь быть заведующим фермой, даже птицефермой готов заведовать. Что делать, из уважения к вам я могу работать по одной из этих специальностей.

Ф а р х а д. Он готов заведовать чем угодно, но только заведовать.

Р а х ш а н д е. А с лопатами сумеешь управиться?

И н ш а л л а х. Вы хотите назначить меня на должность заведующего складом?

Р а х ш а н д е. Сначала управься только с одной лопатой.

И н ш а л л а х. Председательница Рахшанде, моя мама не научила меня этой профессии.

Р а х ш а н д е. Твоя мать честная, трудолюбивая, достопочтенная женщина, она прославила наш колхоз на всю республику. Понимает ли она, кого вырастила?

Г ю л ь а л и. И отец его был настоящим мужчиной. В первые дни войны добровольно пошел на фронт и геройски погиб за родину.

И н ш а л л а х. Очень напрасно погиб.

Г ю л ь а л и. Замолчи сейчас же, незаконный паразит!

И н ш а л л а х. Что ты кипятишься, ты хочешь, чтобы я радовался, что отец погиб и даже не успел увидеть меня?!

Р а х ш а н д е. Мало радости увидеть сына-бездельника…

И н ш а л л а х. А вы назначьте меня на должность, и я не буду бездельником. Узнайте в райпо, нужен ли им продавец, могу работать и продавцом.

Р а х ш а н д е. Почему ты не хочешь собирать хлопок?

И н ш а л л а х. Председательница Рахшанде, сами посудите, из города присылают стольких девушек, студенток и школьниц, дай бог им здоровья! И там понимают, что уборка хлопка не мужское дело.

Р а х ш а н д е. Хлопок — не мужское дело?! А какое дело мужское? Может, быть мужчиной — это значит с утра до вечера сидеть в чайхане и чесать языки? Может, мужчина тот, кто, заложив руки за спину, прогуливается по райцентру? Может, мужчина — это тот, кто эксплуатирует жену, мать, сестру, отправляет их в поле, а сам дымит папиросой, сидя за столом? (Обращается к сидящим за столиками.) А вы почему в разгар рабочего дня прохлаждаетесь?

П е р в ы й а ш у г (вытаскивает из-под стола саз). Я ашуг, Рахшанде-ханум.

Р а х ш а н д е. А ты?

В т о р о й а ш у г. Я тоже ашуг. (Бренчит на сазе.)

Р а х ш а н д е (поворачивается к Искандеру). А ты?

И с к а н д е р. Как по-вашему, при двух ашугах один зурнач должен быть или нет?

Р а х ш а н д е. И не стыдно тебе нахлебничать у сестры? Ее знает весь район как лучшего механизатора, а брат только и знает дуть в зурну.

Г ю л ь а л и. Послушайте, мошенники, каждый из вас взял в руки незаконную ложку и ест из общественного котла, не положив в котел и луковицы.

П е р в ы й а ш у г. Мы ашуги…

Г ю л ь а л и. Честное слово, раньше не было ни радио, ни телевизора, ни театра, ни филармонии и на всю округу был один ашуг, но какой! А сейчас потряси любую колхозную чайхану — десяток таких халтурщиков, как вы, найдешь.

В т о р о й а ш у г. Не трогай ашугов! Мы — народные таланты, они сейчас очень в цене.

Г ю л ь а л и. За настоящего ашуга жизни не жалко, а таких скороспелок незаконных надо гнать в шею.

П е р в ы й а ш у г. У нас есть законные справки из Дома народного творчества, что мы самодеятельные ашуги.

Р а х ш а н д е. И прекрасно, днем идите собирать хлопок, а вечером выступайте в клубе.

В т о р о й а ш у г. Мы не можем портить руки на хлопке, и голосу вредно перегреваться на солнце.

Г ю л ь а л и. А есть за чужой счет не вредно?

А ш у г и. За нас работают наши жены.

Г ю л ь а л и. Попали бы вы под мою команду в армии, сперва заставил бы вас ползти по-пластунски десять километров, а потом бежать по пересеченной местности километров пять, живо поуменели бы.

Р а х ш а н д е. Предупреждаю, если не займетесь общественно полезным трудом, выгоним вас из села, и жены не защитят.

Входят С а м а й я, А л и й я и м о л о д ы е с б о р щ и ц ы х л о п к а.

Р а х ш а н д е. Здравствуйте, девушки. Пусть придет тот день, когда мы будем праздновать ваши свадьбы. Поздравляю вас с ценными подарками. Вам по плечу мужская работа, а вот этим бездельникам даже не стыдно перед вами. Прежде чем выходить замуж, получше узнавайте своих суженых, как бы не посадить их себе на шею.

И н ш а л л а х. Председательница Рахшанде, не даете должность — не давайте. Только не ведите антимужскую пропаганду, не мешайте привести в дом невесту.

Ф а р х а д. Да разве у тебя есть дом?

И н ш а л л а х. А кому принадлежит тот двухэтажный с зеленой оградой, с балконом, шестикомнатный дом в начале переулка?

А л и й я. Тетушке Рейхан.

И н ш а л л а х. Разве я не ее сын?

С а м а й я. К сожалению, это так. Сладкий сахар, да с песком.

И н ш а л л а х. Ох, Самайя, и ты туда же… Клянусь здоровьем матери, у меня все готово для свадьбы: два приемника, два телевизора, один магнитофон, семь ковров, сорок отрезов ткани, две пары золотых часов, три кольца. Что еще нужно?

Ф а р х а д. Мужской характер.

И н ш а л л а х. Не будь здесь девушек, я бы тебе показал мужской характер. (Толкает плечом Фархада.)

А л и й я (проходит между Иншаллахом и Фархадом). Мужской характер проявляй не в драке, сын тетушки Рейхан. Распустишь руки — придушу как курицу.

Р а х ш а н д е (увидев бутылку). Что в этой бутылке?

Ч а й х а н щ и к. Не знаю, да перейдут ко мне ваши горести.

Р а х ш а н д е. Как не знаешь?

Ч а й х а н щ и к. Это принесли сами клиенты, да перейдут ко мне ваши горести.

И н ш а л л а х. Вот врун!

Р а х ш а н д е. Что же в бутылке, наконец?

Ч а й х а н щ и к. Водка, да перейдут ко мне ваши горести.

Р а х ш а н д е. От водки и большинство моих горестей.

И н ш а л л а х. Поставьте вместо него меня, и никогда водка не будет пахнуть керосином. И цена будет нормальной, а не в три раза дороже.

Ч а й х а н щ и к (тихо). Ну погоди, пьянчуга, ты еще получишь когда-нибудь водку в долг. Скорее уши свои увидишь.

Г ю л ь а л и. Сестрица Рахшанде, отдай законный приказ, если не выйдут на работу, выгоним из села. Пусть хоть в Верховный Совет жалуются.

Р а х ш а н д е. Одним приказом ничего не добьешься. Пусть будет проклят тот, кто первым привез в наше село водку. Разве к лицу крестьянину пить водку?

Ч а й х а н щ и к. Да перейдут ко мне ваши горести, в нашей чайхане мы будем культурно обслуживать колхозников только чаем.

Р а х ш а н д е. Послушай, Фархад, комсомольцы должны лучше использовать колхозный радиоузел. Опозорь и тех, кто пьет водку, и тех, кто продает ее в рабочее время.

Ф а р х а д. Постараюсь.

Р а х ш а н д е. Если я не смогу заставить этих тунеядцев работать, подам заявление и уйду с председательского поста. Идем, Гюльали, пойдемте, девушки.

Т у м а д ж е в (появляется с другой стороны сцены). Поскорей бы пришел тот день, когда ты освободишь мое кресло…

На сцене появляются С а м а н д а р, Г е ю ш, И с к а н д е р.

С а м а н д а р (Иншаллаху). Что она говорила, наш председатель?

И н ш а л л а х. Говорила, что нет более бесчестного человека, чем Самандар. Держись от него подальше.

С а м а н д а р. Это еще почему?

И н ш а л л а х. Потому что в трудную минуту убегает, оставляя товарища в опасности.

С а м а н д а р. Она говорит так со зла. В юности упрашивала, умоляла: «Женись на мне»… Я не женился… Я разве мог предположить, что она в конце концов станет председателем.

Т у м а д ж е в. Недолго ей быть председателем… Правда восторжествует…

С а м а н д а р. Так наполним бокалы и выпьем за настоящих людей!

Т у м а д ж е в. Живите хоть сто лет, настоящими людьми вы не станете.

И н ш а л л а х. Это почему, товарищ Тумаджев?

Т у м а д ж е в. Потому что эта проклятая водка вас всех превратила в дураков.

И н ш а л л а х. Не ты ли научил нас пить водку? Ты нам говорил: «Хочешь насладиться жизнью — пей, хочешь почувствовать, что ты мужчина,— пей…» Читал нам рубай Омара Хайяма. Так много мы с тобой пили, что я забывал свое имя, сам не знал, что отпускаю из амбара, кому отпускаю и сколько.

Т у м а д ж е в. Глупец, да разве я так учил тебя пить? Омар Хайям говорил:

И н ш а л л а х. Вот-вот, во всем виноват Омар Хайям.

Т у м а д ж е в. Придется мне рассказать одну притчу. Один падишах любил крепко выпить. Однажды падишах пьяным выехал на охоту, но отстал от своих приближенных. На горном лугу падишах слез с коня и прилег на траву отдохнуть и незаметно уснул. С неба камнем упал коршун и выклевал падишаху глаза. Приближенные нашли ослепленного падишаха, но он уже не мог править. На престол возвели его сына, который тут же вынес указ, в котором говорилось, что тот, кто станет в его царстве делать вино или продавать, будет тотчас казнен.

И н ш а л л а х. Этот шах не читал Омара Хайяма.

Г е ю ш. Не перебивай, слушай внимательно, авось найдешь что-нибудь полезное для себя, шахский сын.

Т у м а д ж е в. Да будет вам известно, что в те времена для устрашения непокорных во дворце держали львов. Приговоренных к казни бросали на съедение львам. Однажды один из львов убежал в город. Началась паника. Все жители города попрятались, даже стража разбежалась. Но неожиданно на обезлюдевшей улице появился юноша. С башен дворца, из окон домов его предостерегают: «Эй, молодец, беги, прячься, лев растерзает тебя», но храбрец вступает в единоборство со львом и побеждает его.

Г е ю ш. Льва победили, я пошел.

И н ш а л л а х. Что было дальше?

Т у м а д ж е в. По приказу падишаха юношу привели во дворец. Шах похвалил юношу за храбрость и смелость и спросил, что толкнуло молодого человека схватиться со львом. «Долгие годы тебе, шах! Если скажу правду, ты рассердишься». Падишах обещал, что простит храбрецу любой грех. «Долгой жизни тебе, шах, но признаюсь, что безрассудной моей отвагой руководило вино, которое я выпил перед боем со львом». Падишах задумался, а потом издал новый указ: «Открыть все винные лавки и подвалы. Пейте люди, но не так, чтобы коршун мог выклевать пьяному глаза, а так, чтобы взбодренный вином человек мог победить льва».

И н ш а л л а х. Отлично сказано! Интересно, сколько выпил тот храбрец, что убил льва?

Т у м а д ж е в. Сто пятьдесят.

И н ш а л л а х. С тех пор как меня сняли, выше ста пятидесяти я не поднимаюсь. Только львов не хватает, чтобы показать, на что я способен.

Т у м а д ж е в. Не обязательно драться со львом. Арык, в котором была вода, еще может стать полноводным.

И н ш а л л а х. Ты думаешь, что могут вернуться старые времена и тебя снова назначат председателем?

Т у м а д ж е в. Не меня, так тебя, какая разница? Разве у нас не единые сердца?

И н ш а л л а х. Меня? Председателем?

Т у м а д ж е в. Да, тебя. Чем ты хуже других?

И н ш а л л а х. Попроси муллу, Тумаджев, написать тебе молитву о сохранении здравого смысла. Меня не назначают заведующим какой-то птицефермой, а ты прочишь в председатели.

Т у м а д ж е в. Никогда нельзя знать, что случится завтра. Разве я мог предположить, что не буду начальством? Не все потеряно! Тебя могут назначить председателем, Самандара бухгалтером, Искандера учетчиком, Геюша ревизором! И для меня найдется руководящая работа. Надо действовать. Надо, чтобы в котле кипело.

С а м а н д а р. А что делать?

Т у м а д ж е в. Писать.

И с к а н д е р. О предыдущем председателе тоже писали. Ну и что из этого вышло?

И н ш а л л а х. Ты же писал всем семейством, а кому это помогло? Сейчас никто не обращает внимания на анонимки.

Т у м а д ж е в. Всегда находятся люди, которые читают анонимки и делают соответствующие выводы. Вода долбит камень. Сегодня не обратили внимания, а завтра обратят.

И н ш а л л а х. По твоим запросам на анонимки тебе надо нанять писаря.

Т у м а д ж е в (чайханщику). Дорогой, принеси поллитровку. За мой счет.

Ч а й х а н щ и к. До тех пор, пока Иншаллах здесь, я не выдам ни грамма водки, да перейдут ко мне ваши горести.

Т у м а д ж е в. Принеси водку. Иншаллах не тот человек, кого можно обижать.

И н ш а л л а х. Эй, побойся бога, не видишь, товарищ Тумаджев открыл мешок своих щедрот. И тебе кое-что перепадет, не артачься, неси!

Чайханщик приносит бутылку.

Ч а й х а н щ и к. Сорвите наклейку. Хочется культурно обслуживать посетителей, но разве председательница позволит, придется запастись наклейками от минеральной воды.

И н ш а л л а х. Наклейки от фруктовой не годятся, цвет другой.

Т у м а д ж е в. Я же говорил, сообразительный парень. Пейте, пейте, становитесь храбрецами, побеждайте львов. (Разливает водку по стаканам.)

И н ш а л л а х. Пишите ради Тумаджева анонимки. (Пьет.)

Т у м а д ж е в. Тише говори. Могут услышать. Почему ради меня? Ради себя.

И н ш а л л а х (ставит на стол пустой стакан). Тумаджев, клянусь твоей головой, с анонимками мы покончили, больше писать не будем.

Т у м а д ж е в. Это ты за себя решил или за всех?

В с е. За всех.

И н ш а л л а х. Рахшанде не сдвинешь с поста даже трактором. Ее могут выдвинуть наверх, но тебя, Тумаджев, председателем не сделают никогда.

Т у м а д ж е в. Дураки вы все. (Уходит.)

Вбегает Г е ю ш.

Г е ю ш (радостно). У меня все на мази, я все устроил.

С а м а н д а р. Что ты устроил?

Г е ю ш. Через два дня мои сваты идут к Самайе.

И н ш а л л а х. Пока ты договаривался со сватами, я сам здесь заручился согласием девушки. Она так на меня смотрела, что я немедленно отправляюсь к Гусейну. Как тебе известно, он дружит со всеми девушками в нашем селе. Ключ от сердца Самайи в его руках. Я женюсь на ней. (Уходит.)

Г е ю ш. Так он и женился, девушка будет принадлежать мне.

С а м а н д а р. Не трудись посылать сватов, я даже тосты приготовил для собственной свадьбы.

Г е ю ш. Такой взрослый мужчина, а говоришь глупости.

С а м а н д а р. Ты сам дурак, и притом большой! Посмотрите, как он разговаривает, да я знаешь что с тобой сделаю?!

Г е ю ш (петушится, ашуги держат его). А что ты сделаешь? Клянусь, я отрежу у тебя усы!

С а м а н д а р. У меня?

Ч а й х а н щ и к (удерживает Самандара). Умоляю, перестань! В конце концов вы дождетесь, что меня закроют, а у меня ведь жена не работает.

С а м а н д а р (делает вид, что успокоился). Ты нас не понял, мы просто шутим. Сейчас я произнесу тост. (Обманув чайханщика, подходит к Геюшу и ударяет его головой в челюсть.)

Г е ю ш (вырывается от ашугов и наносит ответный удар Самандару). Вот тебе!

З а н а в е с.

Сельский дворик. Веранда дома Салимы. В глубине сада крыша второго дома. Всюду идеальный порядок: аккуратно подвязаны деревья, устроен навес для виноградника, двор чисто подметен. На веранде Г у с е й н в фартуке крутит мясорубку. Что-то кипит в кастрюле. Коляска накрыта кисеей. От коляски в руке Гусейна тянется веревка. Когда младенец плачет, Гусейн ритмично дергает веревку, коляска покачивается.

Входит Д а р ч и н.

Д а р ч и н. Эй, зять, твоя жена с утра до вечера в поле, на тракторе, из сил выбивается, под солнцем превратилась в уголь, на женщину не похожа. Пожалей ее, пусть она немного посидит дома, сам отправляйся в поле.

Г у с е й н. Ты думаешь, домашние работы легче полевых? С самого утра на ногах, даже нет времени присесть. И все для того, чтобы твоя дочь пришла домой и сразу же могла отдохнуть, а у меня и тогда заботы не кончатся.

Д а р ч и н. Такому здоровенному мужчине заниматься домашними делами просто стыдно. Все на хлопке,— и ты иди! Даже из города приехали помощники.

Г у с е й н. Эта работа мне не интересна.

Д а р ч и н. А что тебе интересно?

Г у с е й н. С удовольствием стал бы заведующим детским садом или яслями.

Д а р ч и н. Побойся бога, там всюду работают женщины или девушки.

Г у с е й н. Ну и что с того, что работают, я бы столько там сделал, навел бы порядок, чистоту, кормил бы детей по науке. Матери были бы довольны, дети бы не болели.

Д а р ч и н. Да мне совестно из-за тебя. От стыда я не могу выйти на улицу. Никто тебя не считает мужчиной, никто не приглашает на мужские застолья.

Г у с е й н. Пусть не приглашают, да не унять им боли в селезенке. Солнце не виновато, что филин днем не видит.

Д а р ч и н. Ай, аллах, когда ты выяснишь, почему эти мужчины стали такими тряпками?

Г у с е й н. Эй, женщина, сама подумай, что ты хочешь! Когда мужчина с утра до вечера ничего не делает, а только хлещет водку, ты говоришь, что это плохо. Когда же мужчина с утра до вечера занят делами и ни капли в рот не берет, ты говоришь, что он не мужчина. Так кто, по-твоему, мужчина?

Д а р ч и н. Боже, помоги нам! Ох, моя дочь, моя несчастная дочь!

Г у с е й н. Эй, женщина, что случилось с твоей дочерью? Обед я ей готовлю, посуду мою, за детьми смотрю, дом убираю, корову дою.

Д а р ч и н. Ах, зачем я отдала дочь за эту домашнюю хозяйку?

Г у с е й н. Закрой рот и не вмешивайся в наши дела, тысячу раз просил. Не разрушай семью! Иди на свою половину, чтоб я не видел тебя!

Д а р ч и н. Пусть моя дочь вернется с работы — я прогоню тебя!

Г у с е й н. Во-первых, мы отделились, твой дом там (показывает в глубину сада), а во-вторых, куда ты меня прогонишь с тремя детьми?

Д а р ч и н. Детей никто не гонит.

Г у с е й н. А дети не могут жить без меня, они привыкли к моей повседневной заботе.

Д а р ч и н. Если они будут похожи на тебя, лучше забери их с собой.

Г у с е й н. Если дети уйдут со мной, то каждый месяц половина заработка твоей дочери уйдет с нами. Сможешь ты это вынести?

Д а р ч и н. Это еще почему?

Г у с е й н. Ты, может быть, не слышала про алименты, женщина?

Д а р ч и н. Ай, аллах! Ай, аллах, какой нечестивец! (Всплескивая руками, уходит на свою половину сада.)

Г у с е й н. Ох, тещи, тещи, сколько приходится от вас терпеть!

В коляске заплакал ребенок. Убаюкивая его, Гусейн поет.

Стучат в калитку. Боясь, что разбудят ребенка, Гусейн бежит к калитке. Входит И н ш а л л а х.

И н ш а л л а х. Вся надежда на тебя, Гусейн-ханум.

Г у с е й н. Чтоб губы твои обгорели, не смей меня так называть!

И н ш а л л а х (обнимает Гусейна). Прости, да перейдут ко мне твои болезни.

Г у с е й н. Снова выпил.

И н ш а л л а х. Умоляю тебя, Гусейн, не сердись, и без того все ругают меня. Лучше помоги мне стать таким же хозяином, как ты.

Г у с е й н. У тебя не получится, ты пьяница.

И н ш а л л а х. Ей-богу, я обижусь.

Г у с е й н. Говори, зачем пришел.

И н ш а л л а х. А ты еще ничего не знаешь?

Г у с е й н. А что произошло?

И н ш а л л а х. Алийе и Самайе подарили машины. Самайе — «Волгу», Алийе — «Москвича».

Г у с е й н. Повезло же кому-то, и жены работящие, и автомашины.

И н ш а л л а х. Сделай так, чтоб повезло мне. Устрой мне Самайю. Она же двоюродная сестра твоей Салимы.

Г у с е й н. А может быть, Алийю?

И н ш а л л а х. Нет, ради бога, нет. У нее тяжелая рука. В прошлом году Гуламали что-то ей сказал, в ответ она влепила ему такую оплеуху, что звук ее услышали в райкоме.

Г у с е й н. Самайю так Самайю. Пойдем, поможешь принести мне хворост из сада, заодно и обговорим, как действовать. Тебе отказать я не могу.

Уходят в сад.

У калитки останавливаются С а м а й я и Ф а р х а д.

С а м а й я. Все хлопковые кусты высажены в ряд, комбайны идут легко, а у тебя дело намного трудней, дороги между полями в ямах и рытвинах. Не знаю, как ты возишь хлопок, когда наступает вечер?

Ф а р х а д. Самайя, когда я думаю о тебе, по любой дороге могу ехать с закрытыми глазами. Только мост над рекой опасный участок — просто аварийный.

С а м а й я. Если бы собрать всех бездельников в чайхане, живо отремонтировали бы все дороги. Нужно взяться за этих пьянчуг!

Ф а р х а д. Они неисправимы, Самайя.

С а м а й я. Я не такая пессимистка, как ты. Ведь когда-то многие из них работали, и неплохо.

Ф а р х а д. Это только разговоры, Самайя, мы с тобой этого не видели.

С а м а й я. Увидим.

Фархад уходит. Самайя открывает калитку, в глубине сада появляются Г у с е й н и И н ш а л л а х с вязанкой хвороста.

Иншаллах прячется в саду, Самайя делает вид, что не заметила Иншаллаха.

С а м а й я. Здравствуй, Гусейн.

Г у с е й н. Здравствуй, Самайя. Поздравляю тебя с машиной.

С а м а й я. Спасибо, Гусейн, вот пришла еще раз поблагодарить сестру, это она меня и Алийю научила работать.

Г у с е й н. Разве кто ценит ее?

С а м а й я. Как ты можешь так говорить, Гусейн, ее избрали депутатом.

Г у с е й н. Это, конечно, это само собой, но только Рахшанде, как села в председательское кресло, ни разу от зависти нигде Салиму не называла.

С а м а й я. Ну что ты, Гусейн, Рахшанде-ханум очень уважает Салиму.

Г у с е й н. Из ее уважения костюм не сошьешь. Пустые похвалы нам ни к чему.

С а м а й я. И Салиму, увидишь, наградят.

Г у с е й н. Ты только не подумай, что я завидую. Я не хочу ни «Волгу», ни «Москвича», не дай бог, сядем с детьми в машину — и попадем в аварию, но от усовершенствованной электрической швейной венгерской машины мы бы не отказались.

С а м а й я. Да, да.

Г у с е й н. Что ты такая рассеянная сегодня, может, что-то случилось с Гюльнисой? Когда ей родить?

С а м а й я. И не говори, Гусейн, никто ничего определенного не говорит, а она мучается, бедняжка.

Г у с е й н. Ох, все врачи — стиляги. Мы хорошо знаем, как они поступили в институт, как учились, как закончили. Откуда им знать, как помочь роженице.

С а м а й я. Сестра очень боится.

Г у с е й н. Успокой ее, городские девушки, как правило, рожают трудно, а наши с утра до вечера в поле занимаются физкультурой, для них родить ребенка не проблема. Первый раз, как правило, все боятся — и городские, и деревенские, а вторые и третьи роды проходят легче.

С а м а й я. Успокоил ты меня, Гусейн, спасибо тебе. (Хочет уйти.)

Г у с е й н. Сестрица Самайя… Ты знаешь Иншаллаха?

С а м а й я. Сына тетушки Рейхан?

Г у с е й н. Да.

С а м а й я. Ну конечно, знаю.

Г у с е й н. Что ты о нем думаешь?

С а м а й я. Было время, когда девушки нашего села вздыхали о нем.

Г у с е й н. А сейчас?

С а м а й я. Пьет водку, если перестанет пить, он парень хоть куда, красивый и умелый… И мать у него золотая.

Г у с е й н. Не то что моя теща, доводит меня до белого каления.

С а м а й я. Не ругай тетушку Дарчин, кстати, пойду поздороваюсь с ней.

Г у с е й н. Не задерживайся у нее, я чай заварил, угощать тебя буду.

С а м а й я. Посижу у нее до прихода Салимы. (Уходит в сад.)

И н ш а л л а х (появляется из-за дерева). Ты почему ей не сказал о моей любви?

Г у с е й н. А ты разве не слышал?

И н ш а л л а х. О моей любви ты не говорил.

Г у с е й н. Ты слышал, чтобы во время сватовства когда-нибудь говорили о любви? Да разве у тебя от водки остается время на что-нибудь еще?! Сейчас я сватал тебя, узнал ее условия и получил согласие.

И н ш а л л а х. Так почему я ничего этого не слышал?

Г у с е й н. Она сказала, что ты симпатичный парень?

И н ш а л л а х. Сказала.

Г у с е й н. Сказала, что твоя мать прекрасная женщина?

И н ш а л л а х. Сказала, ну и что из этого? Вся республика знает, что моя мать прекрасная женщина.

Г у с е й н. Глупец, она имела в виду, что ее будущая свекровь прекрасная женщина.

И н ш а л л а х. Ну и что?

Г у с е й н. А то, что вообще Иншаллах подходящий человек, если перестанет пить. Дошло?

И н ш а л л а х. Дошло.

Г у с е й н. Сможешь ты перестать пить?

И н ш а л л а х. Сложные условия.

Г у с е й н. Тот, кто хочет поймать рыбу, должен не бояться входить в холодную воду. Человек, который желает водить «Волгу», должен идти на жертвы. Пьяница легко опрокинет машину, упадет в ущелье, попадет в аварию.

И н ш а л л а х. Я не смогу бросить, это не в моих силах.

Г у с е й н. Пойди к врачу, пусть даст тебе лекарство. Эта проклятая химия придумала тысячу бед для человека, должна же она создать хотя бы одно лекарство от этой беды!

И н ш а л л а х. Уж очень хочется стать хозяином «Волги», придется пойти.

Г у с е й н. Принеси еще вязанку хвороста, тогда пойдешь.

И н ш а л л а х (уходя). Знаешь, я даже для своей матери столько не работаю.

Г у с е й н. С одним делом справились.

Г е ю ш просовывает голову в калитку.

Г е ю ш. Гусейн, не ждешь меня в гости? У тебя никого нет?

Г у с е й н. Что ты раскричался, не видишь, ребенок спит. Никого.

Г е ю ш. Ты слышал? Самайе подарили «Волгу», Алийе «Москвича».

Г у с е й н. О «Волге» и думать не смей, а о «Москвиче» поговорим.

Г е ю ш. Почему?

Г у с е й н. «Волгу» уже сосватали.

Г е ю ш. Ох, сукин сын, пьяница!

Г у с е й н. Эй, жених, не ругайся. (Бьет Геюша поварешкой.) Будь доволен и «Москвичом». Пришел невесту выбирать, а сам нигде не работаешь.

Г е ю ш. Но ведь и ты нигде не работаешь.

Г у с е й н. Имей совесть, я не работаю?! Знаешь ли ты, что домашняя работа самая тяжелая на свете — никогда не кончается.

Г е ю ш. Клянусь здоровьем, братец Гусейн, я тоже согласен варить обед, я так готовлю — пальчики оближешь.

Г у с е й н. Ты не умеешь так готовить, как я, Геюш, если еще раз посмеешь меня сравнивать с собой, проваливай на все четыре стороны, здесь тебя не держат.

Г е ю ш. Я пошутил, братец Гусейн, с тобой не может сравниться никто.

Г у с е й н. То-то! Ты хоть разговаривал со своей будущей невестой?

Г е ю ш. Раз восемь здоровались, а однажды в клубе поговорили.

Г у с е й н. О чем?

Г е ю ш. Она спросила меня: «Который час?» — и улыбнулась. Я уверен, что нравлюсь ей, с какой стати она тогда улыбалась и спрашивала… А как ты думаешь?

Г у с е й н. Надо подумать.

Г е ю ш. Если ты устроишь это дело, я каждое воскресенье на своем «Москвиче» буду возить тебя на футбол, в Кировабад.

Г у с е й н. Очень меня интересует твой футбол. На стадион ходят одни бездельники.

Г е ю ш. Ну почему же одни бездельники, братец Гусейн… Ладно, повезу тебя туда, куда пожелаешь. Ты только согласись. Клянусь здоровьем твоей дочери Ракеты, которая сейчас в школе, твоего сына Спутника, который играет в детском саду, вот этого Лунника, который лежит в люльке, твоей жены Салимы-ханум, все сделаю ради тебя, если ты получишь согласие.

Г у с е й н. Послушай, я тысячу раз просил не клясться здоровьем моей жены и детей! Еще сглазишь, чтоб ты сгорел! Не клянись!

Г е ю ш. Не буду больше, да перейдут на меня болезни всех твоих детей, твоей жены и твои. Я готов умереть ради тебя, только помоги.

Г у с е й н. Нужно подумать… Знаешь, пока я буду думать, потолки мне соли.

Г е ю ш. С огромным удовольствием. (Берет из рук Гусейна медную ступку.)

Из сада входит И н ш а л л а х с огромной вязанкой хвороста.

Обошел?

И н ш а л л а х. А ты думал, тебе на «Волге» ездить?

Г е ю ш. Цыплят по осени считают.

Г у с е й н. Если вы скажете друг другу еще одно слово, я прекращаю свою общественную деятельность.

Г е ю ш, И н ш а л л а х. Умоляем тебя, Гусейн, не отказывайся от нас, мы не будем ссориться. (Пожимают друг другу руки.)

Г у с е й н. Ну хорошо, ты, Иншаллах, иди к доктору, ты, Геюш, займись солью, а мне надо сосредоточиться.

Иншаллах уходит, Геюш вместе с Гусейном заходят в дом.

На улице у калитки останавливаются Р а х ш а н д е, Г ю л ь а л и и А л и й я.

Р а х ш а н д е. Звонил товарищ Джалилзаде. Он нам посоветовал по примеру чайкендцев организовать свиноферму. Тогда у нас не будет сложностей со сдачей мяса государству.

Г ю л ь а л и. Такая ферма — дело новое для нас, кто бы мог за это взяться?

Р а х ш а н д е. Кто из наших односельчан бывал в Чайкенде?

Г ю л ь а л и. Геюш каждый год ездит с отцом в гости в Чайкенд, у них там друзья.

Р а х ш а н д е. Вот бы его послать ознакомиться с работой на свиноферме, но сделать это надо не в приказном порядке, а по его собственному желанию.

Г ю л ь а л и. Верно, толку будет больше. Надо обдумать этот вопрос.

Рахшанде и Гюльали уходят, Алийя открывает калитку. Из дома выходят Г е ю ш и Г у с е й н. Геюш садится у стола и начинает толочь соль.

А л и й я. Гусейн, можно к вам?

Г у с е й н (быстро накрывает шалью Геюша). Входи, входи, Алийя. (Снова накрывает шалью Геюша, который из любопытства выглянул из-под нее.) Входи, Алийя, сейчас пить чай будем.

А л и й я. Салима еще не пришла с работы?

Г у с е й н. Сейчас придет. А ты мне расскажи пока, было ли обручение у твоего брата?

А л и й я. Все прошло очень хорошо.

Г у с е й н. А почему меня не позвали? Я бы посоветовал, что купить невесте.

А л и й я. Лишь бы жили дружно, остальное приложится…

Г у с е й н. А ты сама что думаешь о своей свадьбе? Кто-нибудь сватался к тебе?

А л и й я. Пока нет…

Г у с е й н. Послушай, Алийя, ты знаешь нашего Геюша?

А л и й я. Какого Геюша?

Г у с е й н. А сколько у нас в селе Геюшей?

А л и й я. Да все наше село, считай, состоит из одних Геюшей. Ты не о том Геюше говоришь, что похож на буйвола?

Г у с е й н. Да нет…

А л и й я. Не о том ли Геюше ты говоришь, что работает на ферме, а сам похож на козла?

Г у с е й н. Нет, он нигде не работает.

А л и й я. С самого начала так бы и сказал, ты имеешь в виду бездельника Геюша. Я прекрасно знаю этого парня. Красивый, ничего не скажешь.

Г у с е й н. Да, да, это тот самый красивый Геюш. Ты знаешь, он влюблен в тебя.

А л и й я. В меня или в мой «Москвич»?

Г у с е й н. В тебя, конечно.

А л и й я. Если узнаю, что в «Москвич», ему несдобровать!

Г у с е й н. Клянусь здоровьем, он увлекся тобой.

А л и й я. Признаюсь честно, он тоже мне симпатичен, только не работает, нигде не трудится… Говорят, что он знает, как поставить дело на свиноферме. Если бы он помог колхозу, я бы вышла за него замуж. Что скрывать от тебя, мы почти родственники.

Г у с е й н. Я уверен, что он организует в нашем селе свиноферму.

А л и й я. Братец Гусейн, все хочу спросить у тебя, кто это? (Показывает на Геюша.)

Г у с е й н. Бабушка Салатын помогает мне толочь соль.

А л и й я. А почему она так закуталась?

Г у с е й н. Больна, бедная старушка, простудилась.

А л и й я. Здравствуй, бабушка Салатын, не болей.

Г е ю ш (дрожащим голосом). Спасибо, доченька, все в воле аллаха.

Г у с е й н. У меня склероз, совсем забыл, что Самайя ждет тебя у моей тещи.

А л и й я. Пойду поздороваюсь.

Г у с е й н (снимает с Геюша шаль). Теперь знаешь, что тебе делать?

Г е ю ш. У меня сердце чуть не лопнуло. Если мы поженимся, она меня доконает.

Г у с е й н. По-моему, она поставила легкие условия.

Г е ю ш. Это с твоей точки зрения, а я как подумаю о свинье, так противно становится. Удивительно тупое животное, а ест сколько! Ужас! Я видел собственными глазами в Мартуни.

Г у с е й н. Слушай, «Москвич» просто так на дороге не валяется, не хочешь — не надо, сколько угодно желающих найдется.

Г е ю ш. Даже если я соглашусь, моя бабушка выгонит меня из дому. Она терпеть не может свиней. Словом, надо подумать. Большое тебе спасибо. До свидания.

Г у с е й н. Заходи почаще.

Г е ю ш. Приду, когда у тебя кончится соль.

Г у с е й н. Люблю сообразительных людей.

Геюш уходит.

Сегодня я много дел переделал. Даже устал.

Стучат в калитку. Входит С а м а н д а р.

С а м а н д а р. Здравствуй, братец Гусейн.

Г у с е й н. Пусть будут радостными твои дни. Что нового? Как поживает моя сестра Гюльчохра?

С а м а н д а р. Здорова.

Г у с е й н. Слава аллаху, чтоб не сглазить.

С а м а н д а р. Чтоб были всегда здоровы твоя сильная и нежная, оседлавшая стального коня, жена Салима, твои дети Ракета, Спутник и Лунник…

Г у с е й н. Слава твоим устам, только скажи, что привело тебя ко мне?

С а м а н д а р. Очень важное дело, если не поможешь, будешь виновником моей смерти.

Г у с е й н. Пока ты жив, принеси воды. (Дает Самандару два ведра.)

С а м а н д а р (приносит воду). Если ты устроишь мои дела, я всю жизнь буду носить тебе воду. Захочешь — стану твоим собственным водоносом.

Г у с е й н. Что у тебя за дело, говори.

С а м а н д а р. Ты уже, конечно, знаешь, что нашим механизаторам подарили машины.

Г у с е й н. Ну и что?

С а м а н д а р. Сосватай для меня Самайю.

Г у с е й н. Не валяй дурака — ты женат.

С а м а н д а р. Я развелся с ней.

Г у с е й н. Когда?

С а м а н д а р. Несколько часов назад.

Г у с е й н. Почему?

С а м а н д а р. Не выполняет план, отстает, мало зарабатывает. Мало? Короче, мы не сходимся характерами.

Г у с е й н. Чтоб мне увидеть твой труп, чтоб мне есть поминальную халву на твоих похоронах. Ты хочешь развестись с моей сестрой Гюльчохрой, похожей на цветок? Сельский трепач! Вот тебе! (Бьет веником Самандара по спине.)

С а м а н д а р. Оказывается, ты умеешь драться. Пусть у меня отсохнет язык, если я скажу хоть одно слово в честь твоей жены!

Г у с е й н. Жаль, что твой язык не отсох вчера, уже два дня мы бы не слушали твоей идиотской болтовни, подлец. (Выгоняет его.) Каков мерзавец!

В калитку входит усталая С а л и м а, она в комбинезоне.

Г у с е й н. Да стану я твоей жертвой, моя любимая, да перейдут ко мне твои горести, твоя усталость. Почему грустная ты?

С а л и м а. Очень устала. Меняла поршень двигателя.

Г у с е й н. А слесарь, чтоб он пропал, у него что, руки отсохли? Я знаю, все это проделки Рахшанде, она не хочет, чтобы ты прославилась.

С а л и м а. Рахшанде здесь ни при чем. Она мне как сестра.

Г у с е й н. Так почему же тебе твоя сестра не дает премию? Твои ученицы получают «Москвичи» и «Волги», а тебе даже швейную машину не дают.

С а л и м а. Мне ведь уже подарили швейную машину в прошлом году?

Г у с е й н. Она уже вышла из моды, появились новые модели.

С а л и м а. Так бы и сказал, что тебе разонравилась старая машина, а Рахшанде оставь в покое.

Г у с е й н. Живут же люди, ну хорошо, не всем подарили автомобили, но вот Заринтадж купила своему бездельнику ашугу костюм, а Шарабану сшила мужу сапоги.

С а л и м а. Кто сейчас носит сапоги?

Г у с е й н. А что сейчас носят? Сидя с детьми дома, не очень уследишь за модой.

С а л и м а. Посмотри, что мне привезли для тебя из Москвы. (Отдает Гусейну сверток, который все время прятала от него.)

Гусейн разворачивает сверток, это джинсы с наклейками.

Г у с е й н. Об этом я мечтал! (Хочет обнять Салиму.)

С а л и м а. Подожди, дай умоюсь. А что у нас на обед?

Г у с е й н. Голубцы. Сейчас накрою на стол. (Убегает в дом.)

Салима с полотенцем идет в глубину сада к дому матери.

Из дома выходит Г у с е й н в новых джинсах и накрывает стол на веранде.

З а н а в е с.

Высокие каменные стены отделяют двор Тумаджева от деревенской улицы. Очень чисто. В центре двора стоит письменный стол. В выдвигающийся ящик письменного стола втиснута пишущая машинка. Д и л я ф р у з и Т о ф и к собираются на работу.

Т о ф и к. Мама, ты слышала новость? Самайе и Алийе подарили автомашины.

Д и л я ф р у з. Слышала, сынок. Если бы отец не запретил мне работать, когда был председателем, я бы тоже сейчас была известной женщиной в нашем селе. Я и Рахшанде лучше всех собирали хлопок. Рахшанде — умница, училась заочно в институте, все успевала, а отец держал меня на привязи дома…

Т у м а д ж е в (выходит из дома). И сделал тебя несчастной. Посмотри на себя, поправилась, лицо округлилось, появился второй подбородок, стала похожа на госпожу…

Д и л я ф р у з. Лучше мне света белого не видеть, чем быть такой госпожой. Заново учусь работать. Чем я лучше других женщин, как все, так и я.

Т у м а д ж е в. Конечно, с кизилового куста айву не снимешь, ты не лучше других.

Т о ф и к. Стыдно, отец!

Д и л я ф р у з. Отец прав, сынок. Действительно, с кизилового куста айву не снимешь. Народ доверился ему, выдвинул в председатели, а он возгордился, возомнил себя господином, между собой и народом воздвиг эти каменные стены…

Т у м а д ж е в. Все, что я делал, я делал для вас. Хотел возвысить вас над всеми, а теперь вы должны помочь мне.

Д и л я ф р у з. Помочь писать анонимные письма? Нет уж, этого ты не дождешься. Хватит клеветать на людей. Кто копает яму другим, пусть сначала снимет мерку с себя!

Т у м а д ж е в. Эту женщину надо убрать с председательского кресла.

Д и л я ф р у з. Не смей даже произносить имя Рахшанде. Сколько раз мы делили с ней хлеб-соль.

Т у м а д ж е в. «Делили хлеб-соль, делили хлеб-соль»! Почему она об этом не помнит и посылает тебя со всеми собирать хлопок?

Д и л я ф р у з. А я только и могу собирать хлопок.

Т у м а д ж е в. Предположим, у тебя нет способностей ни на что другое, а как же я?

Д и л я ф р у з. Сколько раз тебе предлагали работу, а ты стоишь на своем, хочешь стать заместителем председателя. Ведь люди выбрали другого.

Т у м а д ж е в. Если Рахшанде не может снять этого солдата, пусть сделает меня вторым заместителем.

Д и л я ф р у з. Сейчас всюду стремятся уменьшить число тех, кто хочет есть даром народный хлеб, а ты хочешь, чтобы для тебя выдумали новую должность.

Т у м а д ж е в. Скажи честно, жена, кто у нас лучше меня разбирается в хозяйстве?

Д и л я ф р у з. Незаменимых людей нет.

Т у м а д ж е в. Но ты так и не назвала человека, который лучше меня знал хозяйство.

Д и л я ф р у з. Если хотел руководить, нужно было работать честно.

Т у м а д ж е в. Недаром в народе говорят: «Друга ищи на стороне, враг всегда найдется в твоем же собственном доме». Ничего. Дай бог мне здоровья, я сам улажу свои дела.

С а м а н д а р (просовывает голову в дверь в ограде). Можно?

Д и л я ф р у з. Если пришел с добром, заходи.

Т у м а д ж е в. Мир праху шаха Аббаса. Умный был человек, раз и навсегда хотел покончить со всем женским родом, да только отговорил его визирь Аллахвердихан, будь проклята память о нем!

Д и л я ф р у з. Шах Аббас забыл о собственной матери и о том, что на свет его произвела женщина.

С а м а н д а р. Женщина женщине рознь.

Д и л я ф р у з. Самандар, говорят, ты разводишься с женой?

С а м а н д а р. Клевета, выдумки, злостная ложь!

Д и л я ф р у з. Об этом все село говорит.

С а м а н д а р. Сплетни распускает проклятый женоподобный Гусейн.

Д и л я ф р у з. Он лучше всех вас во сто крат, все делает по дому.

Т у м а д ж е в. Ай аллах, укороти язык этой женщине.

С а м а н д а р. Самый злостный элемент в нашем селе этот Гусейн. Фабрика сплетен.

Д и л я ф р у з. А вы какая фабрика? (Говорит обоим.) Клеветы, лжи, анонимок.

Т у м а д ж е в. Змею узнают по шипению!

Д и л я ф р у з. Зачем пришел, говори прямо, Самандар?

С а м а н д а р. Сестрица Диляфруз, вы говорите с людьми, как судья. Ради вас я иду сейчас же собирать хлопок. (Переглянувшись с Тумаджевым, уходит.)

Д и л я ф р у з. Если услышу, если узнаю, что ты написал хоть одну строчку о Рахшанде, пеняй на себя. Идем, сынок.

Идут к воротам.

Т у м а д ж е в. Подожди, сынок, у меня к тебе дело.

Д и л я ф р у з. Я ухожу, догоняй, Тофик.

Т у м а д ж е в. Тофик, ты мой единственный сын.

Т о ф и к. Да, папа.

Т у м а д ж е в. Ты свет моих очей, я люблю тебя больше всех на свете.

Т о ф и к. Да, папа, я знаю.

Т у м а д ж е в. А ты, сынок, любишь меня?

Т о ф и к. Конечно, ты же мой отец.

Т у м а д ж е в. Я связываю с тобой, с твоим будущим свои самые большие надежды. Но как я могу помочь тебе, если меня бросили на землю и топчут.

Т о ф и к. Ты преувеличиваешь, папа, кто тебя топчет?

Т у м а д ж е в. Эти женщины, Рахшанде и твоя мать, свалили такую гору, как я. Сынок, ты еще молод. Многие тонкие моменты тебе не известны. Вырастешь — узнаешь. Я должен занять подобающее мне место. У меня большие заслуги перед народом, они не должны пропасть без следа. Я один из тех, кто строил этот колхоз, а теперь никто даже и не спрашивает обо мне, не интересуется мной. А когда тебе придет время поступать в институт, все забудут обо мне окончательно, и никто не поможет тебе, никто.

Т о ф и к. Я сам поступлю, ничья помощь мне не нужна, буду заниматься и поступлю.

Т у м а д ж е в. Наивный человек. Много ты видел людей, чтобы так, без знакомств, без нужного человека поступали в институт?

Т о ф и к. Значит, останусь в селе. Здесь тоже люди нужны.

Т у м а д ж е в. А знаешь ли ты, что и в селе нужны образованные люди? Вместо того чтобы спорить с отцом, лучше помоги отцу добиться справедливости.

Т о ф и к. Как тебе помочь?

Т у м а д ж е в. Только ты должен сохранить все в полной тайне.

Т о ф и к. Я слушаю, отец.

Т у м а д ж е в. Надо написать, что колхозом руководят незнайки, что дурные люди стремятся разрушить наш колхоз.

Т о ф и к. Но это же неправда, отец.

Т у м а д ж е в. Но ты же не будешь отрицать, что трудоспособные мужчины не выходят на работу, а председатель закрывает на это глаза?

Т о ф и к. Список трудоспособных мне придется начать с тебя, отец.

Т у м а д ж е в. Я вхожу в категорию руководящей номенклатуры. Ты знаешь, что это такое? Тогда напиши, что председатель не использует необходимые колхозу кадры. Нужно, чтобы руководящие районные организации вмешались и сняли нынешнего председателя. В колхозе найдутся умелые сильные кадры, и колхоз от этого только выиграет.

Т о ф и к. А почему тебя сняли с председательской должности, отец, если ты такой необходимый колхозу кадр?

Т у м а д ж е в. Неужели ты не понял еще, что меня сняли с работы незаконно?

Т о ф и к. Но Рахшанде выбрали на общем собрании, а твое имя никто не назвал.

Т у м а д ж е в. В нашем колхозе разве люди? Это овцы, коровы, куры!

Т о ф и к. Так почему ты хочешь стать снова для них председателем?

Т у м а д ж е в. Не учи меня! Пиши!

Т о ф и к. Ты посчитай только, отец. Наш колхоз создай тридцать пять лет назад. В него вошло пять колхозов. И в каждом из них было по десять председателей. Таким образом, всего было пятьдесят председателей. Подумай сам, что будет, если начнут писать все бывшие председатели.

Т у м а д ж е в. Вот было бы прекрасно!

Т о ф и к. Но все бы захотели руководить, кого же выбрать из вас?

Т у м а д ж е в. Лучшего. А лучшего председателя, чем я, им не найти.

Т о ф и к. Каждый из бывших думает, что он лучший.

Т у м а д ж е в. Щенок! Ты же пил молоко своей матери, весь в нее.

Т о ф и к. И не стыдно тебе, отец?

Т у м а д ж е в. Иди собирай свой хлопок, философ. Когда у человека нет высокой должности, от него отворачиваются даже собственные жена и сын. Иди, наклонись носом к земле, авось поумнеешь.

Т о ф и к. Ты сам меня учил: для того чтобы возвыситься, следует поклониться земле. (Уходит.)

Т у м а д ж е в. Когда я был председателем, все заискивали передо мной, ждали моих указаний, а сейчас будто я потерял княжество. Как же я низко пал, если последние бездельники в селе, Геюш и Иншаллах, отвернулись от меня… Нет, нет, я не из тех, кто падает духом. Три года меня не оставляет надежда, что счастье снова улыбнется мне, что снова в моих руках будет всемогущая печать. Надо что-то сделать, надо что-то сделать, чтоб не дать спокойно жить госпоже Рахшанде, чтобы не дать спокойно спать госпоже Рахшанде. Где это видано, чтобы женщина взяла власть над всеми?! (Склонившись над столом, пишет.) Мошенники и расхитители… народного добра, председатель закрывает глаза…

Стучат в ворота.

Кто там?

С а м а н д а р. Это я, брат Тумаджев.

Т у м а д ж е в (открывает дверь). Проходи, Самандар, проходи. Жена тут много наговорила тебе, я решил промолчать. Что ж, сейчас матриархат. Пусть правят. Мир праху шаха Аббаса, хотел уничтожить всех женщин, да этот проклятый богом визирь Аллахвердихан отговорил.

С а м а н д а р. Я не виню тебя, я дома тоже не могу сказать жене ни слова.

Т у м а д ж е в. Пока жена приносит домой больше денег, чем муж, надо молчать. А если мужчина нигде не работает, тогда дела совсем плохи. Покойный Маркс верно писал, что все связано с экономикой, с капиталом. Чей капитал, тот имеет право голоса в доме.

С а м а н д а р. У тебя еще куда ни шло, Диляфруз-ханум работает, но экономика в доме в твоих руках. А у меня совсем дела никуда не годятся, и капитал в руки не попадает, и экономикой не дают управлять. Поверишь ли, целых четыре месяца не покупает мне новую рубашку.

Т у м а д ж е в. Я думаю, что во всех наших бедах виновата Рахшанде. До тех пор пока она у власти, нам белого света не видать.

С а м а н д а р. Эх, брат Тумаджев, с женитьбой мне не повезло с самого начала… Одно время родственники могли мне сосватать Тукезбан. Я не женился, откуда мне было знать, что в конце концов она станет председателем райпо. Одно время я мог жениться на Пусте-ханум — не женился. Откуда я, несчастный, мог знать, что эта худущая, как жердь, в чем только душа держится, дурнушка станет депутатом Верховного Совета… Было время, когда я ухаживал за Рахшанде, откуда мне, дураку, было знать, что в конце концов она станет председателем объединенного колхоза. Женился на передовой колхознице — бригадире Гюльчохре, так нет же, попала в отстающие…

Т у м а д ж е в. Ты тоже хорош! Связался с этим пьяницей Иншаллахом, с утра до вечера околачиваетесь в чайхане, у всех на глазах.

С а м а н д а р. Ты знаешь, брат Тумаджев, я действительно хотел развестись с женой и жениться на Самайе. Но этот проклятый Гусейн растрезвонил на все село о моих планах и опозорил меня на весь мир.

Т у м а д ж е в. Как же тебе в голову пришло обратиться за помощью к Гусейну? Мужская дружба хороша до тех пор, пока дело не касается родной сестры.

С а м а н д а р. Он столько раз клялся, что не пожалеет для меня жизни…

Т у м а д ж е в. Такие клятвы хороши за праздничным столом, когда произносишь тосты, а на деле ты должен был обратиться ко мне за советом, и я бы тебе сказал, что Самайю сватать не надо, она не пойдет за тебя, за ней ухлестывает Фархад, и он ей нравится.

С а м а н д а р. Этот противный шофер?

Т у м а д ж е в. Да, но ты не отчаивайся, по-моему, тебе следует обратить свой взор на Алийю. «Москвич» тоже неплохая машина.

С а м а н д а р. У Самайи хороший характер, а Алийя очень задириста.

Т у м а д ж е в. И ту, и другую в механизаторы выдвинул я, они ни в чем не могут мне отказать. А в отношении характера запомни: девушки все хороши, откуда только злые женщины берутся? Зато тебе сразу будут известны все ее недостатки.

С а м а н д а р. Алийя настоящая атаманша в селе.

Т у м а д ж е в. После свадьбы в ягненка превратится, поверь мне.

С а м а н д а р. Конечно, лучше синица в руке, чем журавль в небе, но все-таки…

Т у м а д ж е в. Держись за Алийю, не упускай ее. Прежде всего ты должен остановить девушку и объявить о своей любви.

С а м а н д а р. Я?

Т у м а д ж е в. Ну, не я же?!

С а м а н д а р. А что дальше?

Т у м а д ж е в. Объяви о своей любви, а о дальнейшем не беспокойся, остальное я возьму на себя, я старый руководящий работник.

С а м а н д а р. Как я мечтаю, брат Тумаджев, чтоб тебя поставили на какой-нибудь пост, выдвинули наверх… Что делать — не ставят. Я научился быть неплохим тамадой, такие слова знаю, но никто не зовет меня на свадьбы и чествования.

Т у м а д ж е в. Признаюсь тебе, сколько раз я был тамадой на разных банкетах, что и не упомнишь… Произносил прекрасные тосты в честь начальства, руководящих работников, их жен и детей, даже прислуги, но никто этого не помнит. Мы попросту теряем время. Если так будет продолжаться, ты на всю жизнь останешься в этих старых брюках, в этой старой рубашке, будешь носить эти стоптанные туфли. Надо совершить что-то важное, написать о страшных катастрофах в нашем колхозе.

С а м а н д а р. Ей-богу, у нас дома не осталось ни чернил, ни бумаги. Даже дети сторонятся меня. Иногда мне кажется, что там наверху никто не читает наших писем. Наверняка райком горой за нашу председательницу Рахшанде.

Т у м а д ж е в. В таком случае надо писать и о райкоме.

С а м а н д а р. Рахшанде знают и в горкоме.

Т у м а д ж е в. Надо писать о бюрократах, которые не откликаются на жалобы трудящихся.

С а м а н д а р. Эх, братец Тумаджев, аллах отвернулся от нас, будто мы не взываем к нему ежечасно.

Т у м а д ж е в. Не падай духом. Если понадобится, напишем о самом аллахе. Нельзя терять время. Я тут кое-что подготовил. Вот в этом конверте буквы и слова, вырезанные из букваря. (Вытаскивает конверт из нагрудного кармана.) Вот тебе белая бумага. Слова нужно наклеить, и никто не догадается об авторе. Напиши, что народ взывает о помощи против беззаконий, жульничества и разрухи… Сам в ящик не опускай, найди Искандера, это его обязанность.

Стучат в дверь.

Т у м а д ж е в. Кто там?

Голос Геюша: «Это я, дядя Тумадж, Геюш».

Т у м а д ж е в (открывает дверь). Заходи, Геюш, где пропадал?

Г е ю ш. Да так, дела… Дядя Тумадж, я пришел посоветоваться.

Т у м а д ж е в. Прекрасно, когда молодые люди идут советоваться к старшим. Так что ты хочешь узнать?

Г е ю ш. Что за животное свинья?

Т у м а д ж е в. Что за странный вопрос, а зачем тебе?

Г е ю ш. Расширяю кругозор.

Т у м а д ж е в. Свинья… Свинья — животное, похожее как две капли воды на кабана. Только кабан черный, а свинья розовая.

Г е ю ш. А как мясо?

Т у м а д ж е в. Отличное. Зимой хорошо запивать красным сухим вином.

С а м а н д а р. А еще лучше выжать гранат и запивать кизиловой чачей.

Г е ю ш. А материальная выгода от свиньи большая?

Т у м а д ж е в. Очень большая. За один раз свинья приносит десять поросят. Если с умом взяться за дело, можно разбогатеть в два-три года.

Г е ю ш. Считайте, что я уже разбогател и сижу за рулем «Москвича».

Т у м а д ж е в. Какого «Москвича», храбрец?

Г е ю ш. Того, что подарили Алийе. Она сказала, что, если я организую свиноферму, она выйдет за меня замуж.

Т у м а д ж е в (переглядывается с Самандаром). Ты же взрослый мужчина, разве это дело — смотреть за свиньями? Собачий труд. И потом, это женская профессия. А как же? Ты когда-нибудь слышал, чтобы мужчина пас свиней? В России и на Украине свиней пасут женщины, и их называют свинарками. Даже фильм такой был, «Свинарка и пастух», не видел? Самандар, а ты видел? Прекрасный фильм…

Г е ю ш. Алийя сказала, что я помогу колхозу выполнить план сдачи мяса…

Т у м а д ж е в. Вот таким образом отвлекают способных людей на разные пустяки… Сегодня тебе скажут — паси свиней, завтра — сажай кукурузу…

Г е ю ш. А что тут плохого?

Т у м а д ж е в. Плохого? Подумай хорошенько. Ты опозоришь себя на все село. У нас когда-нибудь разводили свиней? Разве ты первый узнал, что это выгодное дельце? Знали и до тебя, а не разводили.

С а м а н д а р. Клянусь собственным здоровьем, брат Тумаджев правильно говорит. Слушай, сын безбожника, тебя твоя собственная бабушка убьет.

Т у м а д ж е в. Ты когда-нибудь слышал, чтобы из свинины готовили пити? Или приправу для плова? Чтобы свининой фаршировали баклажаны? Нет и нет: никогда.

Г е ю ш. Так что же мне делать?

Т у м а д ж е в. Возьми в руки перо и пиши, а я буду диктовать: председатель Рахшанде издевается надо мной, хочет сделать из меня свинопаса, пиши, сынок, пиши.

Г е ю ш. Дядя Тумадж, я писать не буду, никогда не буду.

Т у м а д ж е в. Этот пьяница и тебя сбил с дороги. Сколько раз я тебе говорил не связываться с ним. Заняться делом.

Стучат в дверь.

Кто там?

Голос Рахшанде: «Это я, товарищ Тумаджев».

Т у м а д ж е в (тихо). Прячьтесь в сарай. (Громко.) Сейчас открою. (Открывает дверь.) Проходите, проходите.

Входят Р а х ш а н д е и Г ю л ь а л и.

Р а х ш а н д е, Г ю л ь а л и. Здравствуйте, Тумаджев.

Т у м а д ж е в. Здравствуйте, к добру ли ваш визит?

Р а х ш а н д е. К добру, к добру.

Г ю л ь а л и. Послушай, Тумаджев, что это ты в такое время дня закрыл двери на все засовы?

Т у м а д ж е в. Двери существуют для того, чтобы их закрывали.

Р а х ш а н д е. Мы вам не помешали? По-моему, вы что-то писали?

Т у м а д ж е в. Молодость вспомнил, я раньше увлекался поэзией, вот и хотел написать стихи о наших девушках-хлопкоробах.

Г ю л ь а л и. Сколько ни живу на свете, все бездельники пишут стихи.

Т у м а д ж е в. Бездельник я по вашей воле. Столько лет не используете номенклатурного работника.

Г ю л ь а л и. Ты что, родился номенклатурным? И потом, сколько раз тебе можно предлагать работу?

Р а х ш а н д е. Товарищ Тумаджев, мы пришли сюда не для того чтобы ругаться. У нас к вам конкретное предложение. Вы человек сознательный и должны нам помочь.

Т у м а д ж е в. Я вас слушаю.

Р а х ш а н д е. Как вы знаете, дела в колхозе идут неплохо. В этом году у нас хороший хлопок.

Т у м а д ж е в. Очень хорошо, поздравляю. Дай бог, чтобы каждому из вас присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Р а х ш а н д е. Дело не в этом. Мы хотим в будущем году в три раза увеличить площадь под посевы пшеницы…

Т у м а д ж е в. Увеличивайте, да поможет вам аллах.

Г ю л ь а л и. Что ты заладил: «Аллах, аллах поможет», люди должны помочь!

Р а х ш а н д е. В западной зоне мы снимем хлопок и посадим виноград.

Т у м а д ж е в. Что вы снимете?

Г ю л ь а л и. Хлопок снимем, там гористая местность и нельзя использовать хлопкоуборочный комбайн. Ясно?

Т у м а д ж е в. Значит, вы не будете сеять хлопок?

Р а х ш а н д е. Не будем.

Т у м а д ж е в. Прекрасно, только какое это имеет отношение ко мне?

Р а х ш а н д е. Вы должны помочь нам. У нас не хватит воды для полива виноградников.

Т у м а д ж е в. Как же я могу помочь вам? Я не имею ни должности, ни машины, чтобы договориться с вышестоящими инстанциями.

Г ю л ь а л и. Здесь не нужны ни должность, ни машина, а согласие вышестоящих инстанций уже получено.

Р а х ш а н д е. Вы прекрасно разбираетесь в артезианских колодцах.

Т у м а д ж е в. Я вообще разбираюсь в хозяйстве.

Г ю л ь а л и. Может, ты забыл, с чего ты начинал? Может, не помнишь, как ты прославился?

Р а х ш а н д е. Помогите очистить старые колодцы и прорубить новые.

Т у м а д ж е в. Вот, вот, на дно его…

Р а х ш а н д е. Ну почему же на дно? Может быть, вы забыли, как чистят колодцы? Мы вам дадим трех-четырех помощников.

Т у м а д ж е в. Для меня чистить колодцы — все одно что щелкать семечки, но я…

Г ю л ь а л и. Милый, пока пощелкай семечки, поглядим, как ты с этим справляешься, потом станешь колоть орехи.

Т у м а д ж е в. Нет и нет.

Г ю л ь а л и. Что заладил: «Нет, нет»! Ведь руководящие должности у тебя не на роду написаны. Ведь это не то же, что быть беком, ханом по рождению… Вчера председателем был ты, сегодня — она, завтра другой. (Застегивает пуговицу пиджака.) По очереди… А то получат должность, а потом, как пиявку, не оторвешь.

Т у м а д ж е в. Ты мне не читай мораль, солдат.

Г ю л ь а л и. Ох, были бы мы в армии — законно отправил бы тебя на гауптвахту на двадцать суток.

Т у м а д ж е в. Руки коротки.

Р а х ш а н д е. Потом мы поручим вам все водное хозяйство села.

Т у м а д ж е в. Нет.

Г ю л ь а л и (Рахшанде). Я же говорил вам! Змея меняет кожу, но не повадки. Закон нужен, закон. (Тумаджеву.) И верно, зачем тебе работать? Собирай бездельников из чайханы и учи их уму-разуму.

Т у м а д ж е в. Это мое дело.

Г ю л ь а л и. А еще с некоторыми паразитами пиши анонимные письма.

Р а х ш а н д е. Пусть пишут сколько хотят, только бы работали…

Т у м а д ж е в. Бригадиром — никогда.

Г ю л ь а л и. Слушай, мать твоя — луковица, отец — чеснок, с каких пор ты стал розой?

Уходят.

Т у м а д ж е в. Я покажу им, как снимать хлопок с западной зоны!

Из сарая выходят С а м а н д а р и Г е ю ш.

С а м а н д а р. Братец Тумаджев, мы слышали, вам должность предлагали?

Г е ю ш. Дядя Тумадж, соглашайтесь на эту должность, возьмете нас в бригаду поливальщиками, и не надо будет мне пасти свиней.

Т у м а д ж е в. Эх, дети, дети. Вы так ничего и не поняли. Поймите, что видны уже результаты нашей деятельности. Иначе с чего бы они сами пришли ко мне… Нет сомнения: наверху прочли наши письма и дали указание исправить положение… Послушай, храбрец, выкинь из головы свиней, я тебя сделаю ревизором, а свиней пасти заставлю этого законника, солдата Гюльали… Надо ковать железо, пока горячо, напиши сейчас же пару писем… Напиши, что с западной зоны убирают хлопок…

Г е ю ш. В поливальщики бы я пошел, а письма писать не буду.

Т у м а д ж е в. Когда одумаешься, приходи.

С а м а н д а р. Сколько бы ни думал, все равно дважды два — четыре.

Г е ю ш. До свидания. (Уходит.)

Т у м а д ж е в. Ну, как не вспомнить слова Омара Хайяма:

С а м а н д а р. Кому же достанется Алийя?

Т у м а д ж е в. Действуй по заранее выработанному плану, и твои дела будут на мази.

Самандар уходит.

Голос Гусейна: «Цып-цып-цып… Чтоб мать твоя плакала, чтоб нос у тебя распух, тот, кто видел мою рябую курочку и не говорит. Цып-цып-цып…»

Т у м а д ж е в (открывает дверь настежь). Гусейн, эй, Гусейн, заходи!

Г у с е й н. Не могу, у меня несушка пропала, поищу проклятую, чтоб ее моль сразила.

Т у м а д ж е в. Стоит ли волноваться из-за одной курицы?

Г у с е й н. Я люблю яичницу. Чтоб сгорел тот, кто поймал мою курицу.

Т у м а д ж е в. Забыл ты меня, Гусейн, ох забыл, как вместе работали.

Г у с е й н. Не следует так говорить, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в. Как только меня сняли с работы, Рахшанде-ханум и тебя прогнала из правления: мол, мужчина не должен быть машинисткой.

Г у с е й н. Чтоб ей светлого дня не видеть. Она решила, что я приложение к тебе. Но не беспокойся, сейчас мои дела идут как надо. Никто не смеет и слова сказать, только теща, но что с нее возьмешь — отсталый элемент.

Т у м а д ж е в. Надеюсь, твоя жена тоже получила премию? Рахшанде, конечно, ее не забыла?

Г у с е й н. Чтоб у нее печень лопнула, у этой Рахшанде, как же не забыла, даже швейную машинку и то не подарила!

Т у м а д ж е в. Это из зависти. Если говорить по чести, нашим председателем следовало избрать такого заслуженного человека, как твоя жена. К ней я бы с удовольствием пошел заместителем. Если б ее назначили председателем, все бы жили хорошо.

Г у с е й н. Моя жена — скромный человек. Это Рахшанде всюду хочет пролезть первой.

Т у м а д ж е в. Не печалься, мы что-нибудь придумаем. Весь актив села думает, как исправить положение.

Г у с е й н. Чтобы твоя жена прославила твой дом, дорогой товарищ Тумаджев, чтобы сын твой превратился в богатыря и стал руководящим работником районного масштаба. Чтоб и дня у него не было без большой должности. Дай бог.

Т у м а д ж е в. Спасибо, но без труда, как говорится, не вытащишь рыбку из пруда. Приступим к делу.

Г у с е й н. К какому делу?

Т у м а д ж е в. Напишем парочку писем.

Г у с е й н. О ком?

Т у м а д ж е в. Как о ком? О Рахшанде, конечно.

Г у с е й н. Нет, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в. Не волнуйся, твоей подписи не будет.

Г у с е й н. Нет, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в (закрывает дверь на ключ). Никто ничего не узнает.

Г у с е й н. Пустите меня, товарищ Тумаджев, у меня ребенок в мокрых пеленках, надо поменять.

Т у м а д ж е в. Ты хочешь, чтобы твоя жена стала председателем, а написать пару писем не желаешь?

Г у с е й н. Жена и теща выгонят меня из дома.

Т у м а д ж е в. Ты что, боишься своей жены?

Г у с е й н. Понимаешь, моя жена дружит с Рахшанде, чтоб она сгорела.

Голос Иншаллаха: «Эй, Гусейн-ханум, Гусейн-ханум, я нашел твою курицу».

Г у с е й н. Да не унять тебе боли в селезенке, не смей меня так называть, ой, чтоб над тобой взошло солнце, я тебе подарю яйцо.

Голос Иншаллаха: «На что мне яйцо, у моей матери полный курятник кур».

Г у с е й н. Тогда с меня сто грамм.

Голос Иншаллаха: «Я бросил пить. Эй, Гусейн, где ты прячешься? Может, уже пишешь анонимку под диктовку?»

Т у м а д ж е в. Ну погоди, алкоголик, сукин сын…

Г у с е й н. Нет, клянусь твоим здоровьем, Иншаллах.

Голос Иншаллаха: «Гусейн, выходи из этого замка скорей. Не боишься, что тебя посадят за анонимку в тюрьму? Пожалей своих космонавтов — Ракету, Спутника и Лунника».

Г у с е й н. Открывай скорее дверь, товарищ Тумаджев.

Т у м а д ж е в (открывает дверь). Убегаешь, ну пожалеешь. (С силой толкает Гусейна, который вываливается из ворот на улицу.) Трусливая мартышка.

Г у с е й н. Я трусливая мартышка?! (Гневно поворачивается, хватает Тумаджева за воротник пиджака и трясет его изо всех сил.)

Тумаджев спотыкается и падает на землю. Гусейн уходит.

З а н а в е с.

Та же сцена, что и в первой картине. На авансцене С а м а н д а р преследует стремительно идущую А л и й ю. Издали за всем этим наблюдает Г е ю ш.

С а м а н д а р. Алийя, подожди-ка!

А л и й я. Что случилось, дядя Самандар?

С а м а н д а р. С каких пор я для тебя «дядя Самандар»?

А л и й я. Ну не дедушка же, еще обидитесь.

С а м а н д а р. Я и на «дядю» обижусь, клянусь твоими похожими на вишни глазами.

А л и й я. Какие вишни, что вам надо?

С а м а н д а р. Алийя, я развожусь с женой.

А л и й я. Молодец Гюльчохра — надоело кормить тунеядца. Только мне какое дело до вас, я не работник загса, не служу в сельсовете, мне-то что до вашего развода?

С а м а н д а р. О первопричина моих бессонных ночей… Лик розы освежен дыханьем весны…

А л и й я. Дядя Самандар, ты случайно не сошел с ума? Думай, что говоришь!

С а м а н д а р. Возможно, я сейчас выгляжу немного глуповатым, но если ты скажешь «нет», то я превращусь в безумца, которого надо привязать цепями. (Становится в позу человека, произносящего тост.) Ты — слава и честь нашего села!.. Района! Республики! Этот бокал я поднимаю за нашу славную героиню, мужественную, целомудренную, нежную, трудолюбивую, красноречивую, бескорыстную!..

А л и й я. В безумца ты уже превратился, а почему ты не славишь мой «Москвич», бескорыстный безумец?

С а м а н д а р. Прежде всего о тебе, ты будто даришь мертвому жизнь, превращаешь его в человека.

А л и й я. А кем ты был до сих пор, дядя Самандар?

С а м а н д а р. Несравненная, ради тебя я разрушил свой очаг, можно сказать, стал сиротой. Я умираю от любви.

А л и й я. Поклянись, что говоришь правду.

С а м а н д а р. Клянусь этой землей, клянусь небом, клянусь колесами твоего «Москвича», я говорю правду.

А л и й я. Придется пожалеть сироту несчастного…

Самандар, осмелев, приближается к Алийе. Неожиданно Алийя отвешивает Самандару увесистую пощечину.

С а м а н д а р. Ох я осел! Будь проклят Тумаджев, к кому он меня направил?! О та, что родила эту хулиганку, чтоб у тебя разорвался живот.

Расходятся в разные стороны.

Появляется И н ш а л л а х, Геюш снова прячется.

И н ш а л л а х. Кажется, я и на самом деле перестал пить. Моя душа «Волга», свет моих очей «Волга». И капельки не возьму в рот.

Раздается гудок машины.

Эй, Фархад, остановись.

Раздается стук захлопывающейся дверцы, появляется Ф а р х а д.

Ф а р х а д. Иншаллах, не стыдно тебе в такое время дня слоняться без дела? Все собирают хлопок, а ты боишься потерять из своего кинжала драгоценный камень. Поменьше бы пил водку.

И н ш а л л а х. Клянусь здоровьем, я завязал.

Ф а р х а д. В камень превратится тот, кто поверит тебе. Разве у тебя есть сила воли?

И н ш а л л а х. Клянусь твоим здоровьем, я завязал. Вчера я был у врача. Я попросил его дать мне такое лекарство, чтоб противно стало пить водку. Врач спросил меня: «Ты мужчина?» Я ему ответил: «Если бы кто другой меня об этом спросил, я бы ему в ответ челюсть разворотил, но ты врач, тебя нельзя трогать». А он мне и говорит: «Если ты мужчина, дай себе слово и не пей». И я сказал себе: «Я мужчина, и даже лучший из мужчин. Не буду пить, и точка». И вот со вчерашнего дня я уже восемнадцать часов ни капельки не брал в рот и, что самое удивительное, не хочу даже.

Ф а р х а д. Великий ты человек. Посмотрим, сколько часов ты сможешь продержаться мужчиной.

И н ш а л л а х. До свадьбы дотерплю. Послушай, Фархад, сколько хлопка собрала вчера Самайя?

Ф а р х а д. Пять тонн. Ты что, решил с ней соревноваться?

И н ш а л л а х. Да стану я жертвой ее рук. Передай ей мой привет!

Ф а р х а д. Обязательно. (Уходит.)

И н ш а л л а х. Эти шоферы — удивительные сплетники. Вот сейчас погонит машину и разнесет всем, что Иншаллах бросил пить. Чтоб мне провалиться на этом месте, кажется, я мужчина. И грамма не хочется выпить. (Появляется Геюш.) Как жизнь, Геюш? Какие новости? Что-то ты не в настроении.

Г е ю ш. Да, ты прав, что-то нет настроения. Пойдем выпьем.

И н ш а л л а х. Я бросил пить.

Г е ю ш. Даже если земля соединится с небом, я все равно не поверю.

И н ш а л л а х. Ну и не верь. Ради «Волги» я готов бросить есть хлеб и пить воду. А как твои успехи?

Г е ю ш. Какие успехи… Что делать с этими проклятыми свиньями, ума не приложу.

И н ш а л л а х. Ради собственной машины я готов ловить зайцев и организовать заячью ферму.

Г е ю ш. Заяц—это другое дело. «Свинья» звучит плохо.

И н ш а л л а х. Послушай, когда продают свиную колбасу, ты покупаешь, набиваешь полный рот и даже не морщишься. А ведь кто-то делает эту колбасу из свинины, а свинину производят из свиньи.

Г е ю ш. Нет, нет, я не брезглив. В Мартуни у дяди Погоса я много раз ел шашлык из свинины.

И н ш а л л а х. По примеру дяди Погоса организуй свиноферму у нас. В чем дело?

Г е ю ш. Одного я боюсь: что обо мне скажут люди…

И н ш а л л а х. Эх, друг. Чем ты лучше Шейха Санана? Вернувшись из песков Аравийской пустыни, он ради красавицы Хумар десять долгих лет пас свиней для грузинского монастыря. И учти: у Хумар не было ни машины, ни даже трехколесного велосипеда.

Г е ю ш. Этому тебя Тумаджев научил?

И н ш а л л а х. Меня он учил легендам, а вас — писать анонимки.

Г е ю ш. Клянусь здоровьем матери, я не пишу…

И н ш а л л а х. Вспомни, как он уговаривал тебя и Самандара писать… Я и Гусейна еле вырвал из-под его влияния.

Г е ю ш. Я больше не буду писать, одна правда лучше ста неправд. Мне бы покончить со свиньями, и на душе станет легче.

И н ш а л л а х. А зачем ты ходил к Тумаджеву?

Г е ю ш. Хотел послать его сватом к Алийе… Слушай, Иншаллах… Давай поменяемся кандидатурами. Мне очень нравится Алийя, но уж больно трудное условие поставила. А тебе, я вижу, по душе присматривать за свиньями.

И н ш а л л а х. Клянусь здоровьем, ради тебя, друг, я бы поменялся, но очень уж сварливый характер у Алийи, мне несдобровать. А ты здоров как бык. Придется тебе пасти своих свиней.

Г е ю ш. Меня не пустят на порог дома, если я дотронусь до свиньи.

И н ш а л л а х. Ничего, переедешь к Алийе. Переехал же Гусейн к Салиме, ничего особенного. А вот и сам Гусейн, легок на помине.

Г е ю ш. Откуда путь держишь, Гусейн?

Г у с е й н. Отвозил Лунника на поле, к Салиме, чтобы она его покормила. У нее, бедняжки, нет времени прийти домой. А вы чего шепчетесь, женихи? Почему не приходите ко мне в гости? Может быть, ваши дела уже устроились?

Г е ю ш. Соль уже всю съели, что ли?

Г у с е й н. Не суди по себе, у меня часто бывают гости, соли не напасешься.

Г е ю ш. Крапиву рвать легче чужими руками.

Г у с е й н. Ну, не сердись… А как твои дела, Иншаллах?

И н ш а л л а х. Я бросил пить.

Г у с е й н. Это правильно, а то водка влетает в рот легким комариком, а вылетает упрямым ослом.

И н ш а л л а х. Этому тебя Тумаджев научил?

Г у с е й н. Кое-чему у него можно поучиться.

Геюш приподнимает кисею с коляски.

Г е ю ш. Какой хорошенький ребенок, Гусейн, очень похож на тебя. Как два яблока.

Г у с е й н. Тьфу, тьфу, тьфу, еще сглазишь, не толкай коляску, ребенка разбудишь. И что вы здесь торчите? Уходите по домам.

И н ш а л л а х. Почему мне здесь не стоять, где хочу, там и стою. Пить я бросил. Кто станет задевать сына прославленной Рейхан? Моя мама пять дней назад получила золотую медаль…

Голос диктора: «Внимание, внимание! Передаем оперативное сообщение: тетушка Рейхан закрыла свой кошелек для проходимцев. Конечно, ей жаль своего ягненочка, но денег ему она не дает».

И н ш а л л а х. Это тебя не касается. В семейную жизнь не лезь, болтун.

Голос диктора: «Хоть вам это покажется удивительным, но нам жаль не Иншаллаха, а тех дармоедов, которые пили за его счет».

Г у с е й н. Побегу, у меня кастрюля на огне. (Поднимает на руки коляску и убегает.)

Появляется С а м а й я. Садится на одну из скамеек.

Г е ю ш. Иншаллах, твоя кандидатура пришла, иди, объяснись.

И н ш а л л а х. Только ты уйди отсюда.

Г е ю ш. Хорошо. (Прячется.)

И н ш а л л а х. Интересно, кого она ждет сейчас? Может быть, меня? Если бы не пил, сидел бы сейчас за рулем «Волги». Интересно, она знает, что я уже не пью? Пойду покажусь… (Проходит мимо девушки. Самайя не обращает на Иншаллаха внимания. Покружив, Иншаллах снова проходит мимо девушки, останавливается, причесывается, снова надевает кепку. Самайя не обращает на него никакого внимания. Иншаллах возвращается на прежнее место.) Во всем виновата проклятая водка. Наверно, Фархад не сказал ей о том, что я бросил пить. И это проклятое радио все время позорит меня. Поглядите только на нее, она даже не смотрит в мою сторону. (Кричит в сторону.) Эй, Геюш, ты знаешь, я бросил пить водку. Да, дожил я… (Бьет себя кулаком по голове.) Интересно, кого она все-таки ждет? (Появляется Фархад. Самайя, улыбаясь, идет ему навстречу. Они вместе уходят.) Да не унять тебе боли в селезенке, проклятый шоферюга! Усыпил нас, а сам присвоил «Волгу». Но если говорить честно, у меня только любительские права, а у него в кармане права шофера первого класса… Кому доверишь «Волгу», любителю или профессионалу? Конечно, ему, а не мне. Пусть разрушится дом того, кто изобрел водку. (Снова бьет себя по голове.)

Г е ю ш. (Появляется.) Что ты бьешь себя по голове?

И н ш а л л а х. Это та самая голова, которую следует бить.

Г е ю ш. Нужно выпить, нужно срочно выпить. Я тоже растерян.

И н ш а л л а х. Дитя, у меня слово твердое — я мужчина. Прощай. (Уходит.)

Входят Р а х ш а н д е и Г ю л ь а л и.

Р а х ш а н д е. Здравствуй, Геюш!

Геюш пытается улизнуть.

Подожди, не спеши, хочу поговорить с тобой. Говорят, когда ты был в гостях в Чайкенде, ты видел свиноферму. А что, если тебе организовать в нашем колхозе такую же? Если тебе не по душе хлопок, может, заинтересуешься нашим предложением?

Г е ю ш. Надо подумать.

Р а х ш а н д е. Что тут раздумывать. Давай пошлем тебя в командировку в Мартуни, там у меня подруга — председатель колхоза. У Марго образцовая свиноферма. Они тебя обучат всем тонкостям производства. Вернешься специалистом.

Г ю л ь а л и. Что отмалчиваешься?

Р а х ш а н д е. Согласен?

Г е ю ш. Что ж, товарищ Рахшанде, если решили — посылайте.

Р а х ш а н д е. Вот молодец! Готовься, поедешь завтра, оформляю командировку.

Г е ю ш. Хорошо, но только чтоб мои ничего не знали.

Р а х ш а н д е. Договорились. (Геюш уходит.) Вот бы мне еще справиться с ашугами… (Уходит.)

Ашуги настраивают инструменты. За один из столиков садится С а м а н д а р. Что-то говорит чайханщику. Мимо проходит И н ш а л л а х.

С а м а н д а р. Садись, Иншаллах, выпьем.

И н ш а л л а х. Я бросил пить, клянусь вашим здоровьем. (Отходит от столиков.) Кажется, я и вправду не хочу.

С а м а н д а р. Иншаллах, не стесняйся, прошу тебя.

И н ш а л л а х. Я же сказал: я бросил пить.

С а м а н д а р. Если бросил, почему радио позорит тебя? Насмехается над тобой?

И н ш а л л а х (хитро посмеивается). Радио говорило правду, братец Самандар. Скажи, а что это за фонарь у тебя под глазом? Синяк виден из-под пластыря. (Подходит ближе, рассматривает щеку Самандара.)

С а м а н д а р. А ты разве не знаешь? Тормоз отказал. Ехал на велосипеде, ударился о другую машину. Все село знает об этой аварии.

Голос диктора: «Внимание, внимание! Оперативное сообщение. (Звук пощечины, вздохи, ахи.) Эти понятные всем звуки слышны далеко за орбитой нашей земли. Не думайте, что это отзвук столкновения автомашин при аварии или скрежет поломанного велосипеда, ударившего автомобиль, нет. Мы откроем секрет. Это был звук пощечины, которую наша уважаемая Алийя-ханум влепила любителю автомашин типа «Москвич». Приносим наши соболезнования Самандару, аксакалу нашего села среди пьющих».

И н ш а л л а х. Да, брат, сильна авария, в которую ты попал.

С а м а н д а р. Ну что остается теперь делать, только пить. Садись, Иншаллах.

И н ш а л л а х (неуверенно). Сесть можно, но пить я не буду. (Садится.)

С а м а н д а р (наливает водку в стакан). Выпей сто грамм, жизнь покажется прекрасной.

И н ш а л л а х. Клянусь твоими глазами, которые так точно отмеряют водку в стакане, я не пью, я мужчина. (Иншаллах очень доволен собой.)

И с к а н д е р (громко дует в зурну). Товарищи, перед вами знаменитый Иншаллах, который, как свидетельствует история нашей чайханы, в один присест мог выпить целый литр «Московской». Мог выпить и потом встать как ни в чем не бывало.

С а м а н д а р. Да перейдут ко мне горести Иншаллаха, самого красивого, щедрого, доброго парня в нашем селе.

И н ш а л л а х. Клянусь вашим здоровьем, у меня нет денег, братец Самандар.

Т у м а д ж е в (появляется). Деньги у меня есть.

С а м а н д а р. Товарищ бывший председатель колхоза, мы поднимаем эти бокалы за здоровье Иншаллаха. Он настоящий мужчина.

Все пьют.

И н ш а л л а х. Видите, я снова не выпил!

Т у м а д ж е в. Почему?

И с к а н д е р. Он бросил пить.

Т у м а д ж е в. Он никогда не бросит пить.

И н ш а л л а х. Тумаджев, не подрывай свой авторитет неправильными выводами.

Т у м а д ж е в. Никто не знает тебя так, как я. Не мучь себя понапрасну. «Бегут за мигом миг и за весной весна; не проводи же их без песен и вина…» День-два воздержишься, а потом снова будешь пить.

И н ш а л л а х. Назло тебе не буду.

Т у м а д ж е в. Не сегодня-завтра приедет комиссия из города из двадцати человек, и меня вернут на прежнее мое место.

И с к а н д е р. А почему бы сюда не приехать комиссии из пятидесяти человек?

Т у м а д ж е в. Что ты хочешь сказать?

И с к а н д е р. Только за последний месяц я опустил двести пятьдесят анонимок. Сколько времени им понадобится, чтобы прочесть все письма, как вы думаете?

Т у м а д ж е в. Мал еще рассуждать!

И с к а н д е р. А носить письма на почту — не мал? Больше ни одного письма не отнесу.

Т у м а д ж е в. Когда лев связан — зайцы нападать начинают.

И н ш а л л а х. А зачем приезжает комиссия?

Т у м а д ж е в. С проверкой.

И н ш а л л а х. В колхозе все в полном порядке.

Т у м а д ж е в. В таком большом хозяйстве всегда найдутся пробелы. Западная зона, хлопок, виноград, мало ли что…

И н ш а л л а х. Если ничего не найдут, худо тебе придется, Тумаджев.

Т у м а д ж е в. Упавшему в реку дождь не страшен. Раньше у меня могли отнять должность, а теперь и отнимать нечего.

Голос диктора: «Внимание, внимание! Передаем оперативное сообщение. Диляфруз Тумаджева, одна из первых ударниц нашего колхоза, по некоторым причинам не работавшая несколько лет, постепенно приближается к своим прежним достижениям. Слава людям труда!»

С а м а н д а р. Я предлагаю поднять бокалы за нашу сестрицу Диляфруз, нежную, скромную, трудолюбивую, красноречивую!

Т у м а д ж е в. Чтоб ее красноречие сгорело!

И н ш а л л а х. Поздравляю, теперь, может быть, из-за сестрицы Диляфруз и перепадет какая-нибудь должность нашему бывшему председателю.

С а м а н д а р. Поднимайте бокалы, выпьем за товарища Тумаджева. Иншаллах, пей.

И н ш а л л а х. Нет.

С а м а н д а р. Ты и вправду, оказывается, мужчина. Есть предложение выпить этот тост за мужество Иншаллаха. Где найти такого щедрого, нежного, смелого, храброго, красноречивого, доброго человека? Выпьем! Эй, туш!

Т у м а д ж е в. С одним условием: пусть и он выпьет за это.

Иншаллах берет стакан, все пьют, Иншаллах медленно подносит стакан ко рту, ашуги трезвонят на своих инструментах.

Живи, слава тебе! Сейчас еще нальем!

И н ш а л л а х (ставит полный стакан на стол). Теперь я понимаю, что бросить пить не трудно и что я настоящий мужчина. Слава моему мужеству! Пейте за это.

С а м а н д а р. Ну и герой…

Т у м а д ж е в. Пей, потом будешь жалеть.

И н ш а л л а х. Брат Тумадж, не буду пить, даже если лопнешь — не буду. Назло тебе не буду пить.

Голос диктора: «А теперь послушайте рассказ «Рыцарь анонимных писем», вы, конечно…»

Самандар вскакивает и выдергивает шнур из розетки радиоприемника. Искандер громко играет на зурне.

С а м а н д а р. Что это за демагог, который все всегда узнает?

Т у м а д ж е в. Неужели не догадываешься, что это шофер Фархад.

С а м а н д а р. Этот громкоговоритель?

Т у м а д ж е в. Он самый.

С а м а н д а р. С ним что-то надо сделать, безнаказанным оставлять его нельзя.

Т у м а д ж е в. Он собирается поступить в институт. Надо послать парочку писем… А еще лучше, поезжайте сами и тоже участвуйте в конкурсных экзаменах…

С а м а н д а р. На экзаменах мы сами провалимся.

Т у м а д ж е в. Но провалите и его.

И с к а н д е р. В республике тринадцать институтов, откуда вы узнаете, куда он собирается поступать?

Т у м а д ж е в. Во всяком случае, писать надо во все тринадцать. Руководство институтов срежет его обязательно, чтобы в будущем их не таскали по разным инстанциям.

С а м а н д а р. Да, брат Тумадж, голова у тебя, как говорится, варит, куда нам до тебя… Ладно, громкоговоритель, если я не организую против тебя целую тонну анонимок, пусть мне не пойдет впрок все выпитое за этим столом.

И н ш а л л а х. Сильны, не дай бог попасть под ваше перо!

И с к а н д е р. Не зря люди получают образование.

И н ш а л л а х. Чайханщик, принеси, пожалуйста, стакан чая.

М у ж ч и н ы. Пах, пах, Иншаллах пьет чай!

Появляется Г е ю ш с чемоданом в руке.

С а м а н д а р. Эй, Геюш, ты куда собрался?

Г е ю ш. Прощайте, мужчины, я еду в Мартуни.

С а м а н д а р. Это надо отметить, пожелать тебе доброго пути.

Г е ю ш. Нет, я спешу.

С а м а н д а р. Мы на минутку, выпей здесь грамм сто, а закусишь в Мартуни шашлыком из свинины.

Г е ю ш (неуверенно). Пожалуй…

С а м а н д а р. Поднимем бокалы за нашего смелого, мужественного, доброго, чистого Геюша, не боящегося взяться за незнакомое дело, оставляющего нас в слезах. Эй, туш!

Входит А л и й я, видит Геюша со стаканом в руке, подходит к нему и отбирает стакан.

А л и й я. По-моему, ты задержался… (Выливает водку, ставит пустой стакан на стол.) Ты едешь в Мартуни?

Г е ю ш. Вот, уезжаю… Да…

А л и й я. Возвращайся скорей!

Г е ю ш. Одна нога здесь, другая там!

А л и й я. Только не спеши, разузнай там все поподробнее.

Г е ю ш. Хорошо. До свидания.

С а м а н д а р (показывая на заклеенную лейкопластырем щеку). Клянусь аллахом, если бы эта девушка тысячу лет умоляла меня, я бы все равно не женился на ней. Геюш, одумайся, иди к нам.

Г е ю ш. Я уезжаю. Прощайте. (Уходит.)

А л и й я. Бездельники! (Уходит.)

С а м а н д а р. Вот и Геюш покинул наше застолье.

И с к а н д е р. Кто-то приехал!

С а м а н д а р. Кто приехал?

И с к а н д е р. Сюда идет какой-то солидный мужчина, сразу видно, начальство.

Появляется Д ж а л и л з а д е. Он коренастый, с широкими усами, острым взглядом.

Д ж а л и л з а д е. Здравствуйте, приятного аппетита. После тяжелого труда нужно хорошо пообедать.

С а м а н д а р. Садитесь с нами.

Д ж а л и л з а д е. Спасибо, Самандар, как поживаешь? Как здоровье Гюльчохры?

С а м а н д а р. Большое спасибо, все здоровы. (Шепчет Искандеру.) Кто это?

И с к а н д е р (шепотом). Не знаю.

Д ж а л и л з а д е. А как ты поживаешь, Искандер? Как здоровье твоей сестры Самайи-ханум? Она украшение вашего села.

И с к а н д е р. Большое спасибо. (Хочет уйти.)

И н ш а л л а х. Эй, куда ты?

И с к а н д е р. У меня есть дело…

И н ш а л л а х. Какое дело?

И с к а н д е р. Здесь что-то не чисто, откуда он знает меня и Самайю?

И н ш а л л а х. Не будь дураком, Самайю все знают, а по виду он человек хороший.

Д ж а л и л з а д е. Как здоровье тетушки Рейхан, Иншаллах?

И н ш а л л а х (остолбенело). Молится за вас.

Д ж а л и л з а д е (чайханщику). Как поживаешь, Алиаббас? Разве стоило менять профессию поливальщика на чайхану? Отравляешь людей горелым сахаром?

Ч а й х а н щ и к. В нашей чайхане всегда чай первого сорта, да перейдут ко мне ваши горести.

Д ж а л и л з а д е. Стоит ли обманывать специалиста по чайному листу, Алиаббас? Я пять лет работал в Ленкоранской зоне.

Ч а й х а н щ и к. Шайтан попутал, извините, да перейдут ко мне ваши горести.

Д ж а л и л з а д е. На шайтана нечего сваливать свою вину, Алиаббас Каграманов.

Ч а й х а н щ и к. Я больше не буду, да перейдут ко мне ваши горести.

И н ш а л л а х. Разрешите узнать, кто вы такой. Я уже пять лет являюсь клиентом этой чайханы. Но до сих пор не знал фамилии чайханщика. А вы называете нас по именам и не разу не ошиблись.

Д ж а л и л з а д е. Десять лет назад я был собственным корреспондентом районной газеты и часто приезжал в ваше село. Свой первый очерк я написал о твоей матери, Иншаллах.

И н ш а л л а х. Мать до сих пор хранит эту газету. А сейчас чем вы занимаетесь?

Д ж а л и л з а д е. Сейчас я занимаюсь вами.

И н ш а л л а х. В каком смысле?

Д ж а л и л з а д е. Работаю в производственном управлении вашего района. Это тебя устраивает? (Замечает на столе бутылку, берет ее в руки.) Алиаббас, это тоже входит в твои обязанности?

Ч а й х а н щ и к. Только для выполнения плана, будь она проклята.

Д ж а л и л з а д е. Кто скажет, как это называется?

Ч а й х а н щ и к. Водка «Московская», да перейдут ко мне ваши горести, сорокаградусная, неразбавленная, клянусь аллахом!

Д ж а л и л з а д е. Еще как?

И с к а н д е р. Это водка, которую гонят из нефти.

Д ж а л и л з а д е. Нет.

С а м а н д а р. Священная вода.

Д ж а л и л з а д е. Нет.

С а м а н д а р. Пусть скажет Иншаллах, он специалист.

И н ш а л л а х. Что может сказать Иншаллах? Разве Иншаллах пьет?

М у ж ч и н ы. Что же это такое?

Д ж а л и л з а д е. Чемпион мира.

И н ш а л л а х. Чемпион мира?

Д ж а л и л з а д е. Любой, кто только знакомился с ней, был взят в плен. Она послала в нокаут десятки боксеров, вывела с поля сотни футболистов, хоккеистов, высушила горло многим певцам, свалила на землю именитых писателей, талантливых художников, прославленных композиторов.

И н ш а л л а х. Она и меня чуть не убила.

Т у м а д ж е в. Не велика была бы потеря.

Д ж а л и л з а д е. А, и вы здесь, привет, руководитель!

Т у м а д ж е в (в сторону). Ну, наконец-то вспомнили, что я руководитель. Вот уже сколько лет меня никто так не называл. (Джалилзаде.) Здравствуйте, здравствуйте, что-то не припомню, где мы с вами встречались…

Д ж а л и л з а д е. Да здесь же и встречались.

Т у м а д ж е в. Постойте, постойте, лет десять назад сюда приезжал корреспондент районной газеты, все время ходил с блокнотом в руках: что нового?.. что хорошего?..

Д ж а л и л з а д е. Ну, так что нового? Что хорошего? Я тот самый корреспондент.

Т у м а д ж е в. Много воды утекло. Тогда ты был тоненьким пареньком, а сейчас, вполне солидный мужчина.

Д ж а л и л з а д е. И вы не похудели с тех пор. Как поживает Диляфруз-ханум? Прекрасным пловом меня угощала. Чаем поила…

Т у м а д ж е в. Не забыл, значит?

Д ж а л и л з а д е. Не забыл, если бы вы не запретили ей работать, была бы сейчас Героем Социалистического Труда.

Т у м а д ж е в. То, что ты помнишь, как тебя угощали, это хорошо, а в чужую семейную жизнь залезать не стоит. Так что нового? Что хорошего ты нам расскажешь? Снова приехал писать? Вовремя, вовремя.

Д ж а л и л з а д е. В вашем селе такие писаки, что мне трудно с ними тягаться.

Т у м а д ж е в. А что пишут?

Д ж а л и л з а д е. Что колхоз разрушен, разграблен и неправильно ведется хозяйство, да мало ли что еще… Что вы думаете по этому поводу?

Т у м а д ж е в. Дыма без огня не бывает.

Д ж а л и л з а д е. Вот вы, как бывший руководящий работник, не догадываетесь об авторе этих посланий?

Т у м а д ж е в. Ей-богу, я не догадываюсь… Вы же не можете подумать, что это пишу я…

Д ж а л и л з а д е. Отчего же… А сами вы наблюдаете конкретные недостатки?

Т у м а д ж е в. Например, этих мужчин никто не привлекает к работе.

Д ж а л и л з а д е. А сами вы чем занимаетесь?

Т у м а д ж е в. Жду комиссию.

Д ж а л и л з а д е. Комиссии не будет.

Т у м а д ж е в. А ты откуда знаешь?

Д ж а л и л з а д е. Я прислан из производственного управления разобраться в кляузах.

Т у м а д ж е в. Но вы еще не знаете о важнейшем вопросе, с западной зоны сняли хлопок…

Д ж а л и л з а д е. И посадили виноград.

Появляются Р а х ш а н д е, Г ю л ь а л и, С а м а й я, А л и й я, Ф а р х а д и д р у г и е к о л х о з н и к и.

Р а х ш а н д е. Добро пожаловать, товарищ Джалилзаде. Мы решили провести собрание в клубе.

Д ж а л и л з а д е. Давайте проведем собрание здесь, на свежем воздухе. Чем здесь не клуб? (Искандеру.) Принеси из моей машины мешок.

И н ш а л л а х. Товарищ Джалилзаде, а что в этом мешке?

Д ж а л и л з а д е (Искандеру, который принес мешок). Развязывай.

Из мешка вываливаются письма.

Г ю л ь а л и. Что это?

Д ж а л и л з а д е. Это послания недовольных мужчин вашего села. Мы привезли письма последних трех лет.

Т у м а д ж е в. Узнать бы, какой сукин сын их писал.

Г ю л ь а л и. Узнаем.

Д ж а л и л з а д е. Анонимки, написанные давно, принадлежат разным людям, тут и женщины, тут и дети, тут и попросту безграмотные болтуны. Письма последнего времени, хоть печатались на машинке или наклеивались на бумагу из букв, вырезанных из букваря, принадлежат фантазии одного человека, с позволения сказать.

С а м а й я. О чем большинство писем?

Д ж а л и л з а д е. Говорят, что ваш колхоз на краю гибели.

К о л х о з н и к и. Ложь, наглая ложь, обман.

Г у с е й н (вбежал, запыхавшись). Пусть сломаются пальцы тех, кто писал эти письма.

Д и л я ф р у з. Слишком много калек появится в нашем колхозе.

Г у с е й н. Я думаю, что среди тех, кто писал, нет ни одного мужчины.

Д ж а л и л з а д е. Мы внимательно прочли все письма, в них все неправда. Лишь одно верно, что многие мужчины ничего не хотят делать, живут на деньги своих работающих жен. И конечно, у них много свободного времени, чтобы заниматься такими неблаговидными делами.

И н ш а л л а х (нервничает, переступает с ноги на ногу). Товарищ Джалилзаде, среди тех, кто писал, есть мужчина… С вашего разрешения я совершу мужественный поступок.

Г у с е й н. Соверши, докажи еще раз, что ты мужчина, да стану я твоей жертвой.

И н ш а л л а х. Да будет вам известно, односельчане, когда меня сняли с должности заведующего амбаром, я написал несколько писем о председателе, который был до Рахшанде-ханум. Но удивительное дело: человек, который сменил Тумаджева, после моих писем получил повышение, его выдвинули. Может, ему помогли мои анонимки?

Все смеются.

Д ж а л и л з а д е. А в последнее время твоя рука участвовала в этом безобразии?

И н ш а л л а х. Клянусь здоровьем своей матери Рейхан, о новом нашем председателе Рахшанде-ханум я не писал анонимок. Завязал.

Г у с е й н. Что значит завязал?

И н ш а л л а х. Бросил. Это легче, чем бросить пить водку. Но настоящий мужчина может бросить пить тоже. Ну, кто еще выйдет после меня и признается?

К о л х о з н и к и. Признавайтесь!

И н ш а л л а х. Если сами не выйдут, я их выведу!

И с к а н д е р. Я же говорил вам — сейчас начнется!

Д ж а л и л з а д е. Начнем с тебя.

И с к а н д е р. Я не писал, я только относил на почту.

С а м а й я. Неужели и ты, Искандер?

И с к а н д е р. Больше не буду, сестричка!

Д ж а л и л з а д е. А что скажет Самандар? Чем ты занимаешься?

С а м а н д а р. Я тамада, товарищ Джалилзаде. У меня знаете сколько прекрасных тостов в честь мужественных, красивых, нежных, красноречивых, стойких, героических женщин нашего села!

Д ж а л и л з а д е. Почему же в твоих анонимках нет таких же красивых слов?

С а м а н д а р. Кто же пишет красивые слова в анонимках?

Все смеются.

И н ш а л л а х. Есть предложение, чтобы признался инициатор всей этой писанины.

Д ж а л и л з а д е. Если он мужчина…

Т о ф и к. Отец!

Д и л я ф р у з. Тумадж!

Тумаджев выходит вперед опустив голову.

Д ж а л и л з а д е. Я обращаюсь к вам, мужчины! Тесто нашего народа замешено на труде. Наши мужчины никогда не прятались за женской юбкой. Разве мы не потомки Кер-оглу и Наби? Мужчина не может жить в тени женщины, не может и клеветать на женщину… В вашем селе еще много целинной земли, которая может дать удивительные урожаи. Почему бы вам не получить их? А вы, товарищ Тумаджев, чем смоете свою вину перед народом?

И н ш а л л а х. Ее не смоет даже девяностоградусный спирт.

Г у с е й н. Забудь и думать о спирте!

Г ю л ь а л и. За клевету Уголовный кодекс Азербайджанской Советской Социалистической Республики…

Г у с е й н. Подожди, законник!

Г ю л ь а л и. За клевету полагается…

Д ж а л и л з а д е. Этот грех можно смыть только чистой водой новых колодцев, которые пробурит бригада товарища Тумаджева.

Тумаджев кивает головой в знак согласия.

И н ш а л л а х. Записывайте и нас в эту бригаду.

Д ж а л и л з а д е. Я вижу, что все мужчины мечтают о руководящих постах. Я назначаю вас руководителями вашей совести и чести — это самая высокая руководящая должность. Вы согласны, мужчины?

М у ж ч и н ы. Согласны.

Д ж а л и л з а д е. Тогда с первым вопросом повестки дня мы закончим.

И н ш а л л а х. А теперь перейдем к ашугам, товарищ Джалилзаде.

Д ж а л и л з а д е (ашугам). Что, тоже пишете?

П е р в ы й а ш у г. Спаси аллах, у нас и образования нет, играем на сазе, сочиняем стихи, песни, радуем сердца людей народной музыкой!.

И н ш а л л а х. Если эту какофонию принять за народную музыку…

Г у с е й н. Что касается музыки, то мы слышим только зурну.

Д ж а л и л з а д е. По обычаю отцов устроим вашим ашугам состязание: кто быстрее и лучше сочинит песню о наших передовых женщинах.

П е р в ы й а ш у г. Ей-богу, у меня есть справка из Дома народного творчества.

В т о р о й а ш у г. У меня тоже есть справка…

И н ш а л л а х. Сейчас не справки соревнуются.

Д ж а л и л з а д е. Народ решит, ашуги вы или нет. Ну, выходите вперед.

П е р в ы й а ш у г (становится в позу, приподнимает плечи, начинает бренчать на сазе).

Д ж а л и л з а д е. И это называется песней? А что нам споет второй ашуг?

В т о р о й а ш у г (тихо Искандеру). Вся надежда на тебя, дуй сильнее. (Становится в позу. Задирает голову, замирает и «поет».)

(Начинает пританцовывать, на лице мучительное раздумье, губы шевелятся, он явно ищет рифму.) Пуст, пуст.

С а м а н д а р. На «куст» и «пуст» просится рифма «дуст».

И н ш а л л а х. От такой песни тараканы и без дуста передохнут.

П е р в ы й и в т о р о й а ш у г и (переглядываются, кивают Искандеру и начинают пританцовывая громко петь).

П е р в ы й а ш у г.

В т о р о й а ш у г.

В м е с т е.

Д ж а л и л з а д е. Эй, хватит кричать. Послушайте, что вам люди скажут.

Г ю л ь а л и. Хорошая песня — бальзам для сердца, а такую лучше не слушать совсем.

И н ш а л л а х. Оказывается, они водили нас за нос.

Искандер молча кладет зурну на стол.

Ф а р х а д. Если вы мужчины, отдавайте свои сазы.

Д ж а л и л з а д е. А вместо музыкальных инструментов выдайте им по лопате. Тумаджев, все поступают под твою команду, очищайте колодцы.

Фархад раздает лопаты, Гюльали ставит всех по росту.

Г ю л ь а л и. Взвод, равняйсь! Ша-агом марш!

Мужчины во главе с Тумаджевым не очень стройно выходят со сцены. Среди женщин одиноко стоит Гусейн. Вдруг он срывает с себя фартук, бросает его и бежит вслед за остальными мужчинами.

З а н а в е с.

Перевод М. Гусейновой.