По приговору звезд

ЗЕМЛЯКИ Комедия в пяти картинах

Ф а р и д — заместитель министра социального обеспечения.

Б а л в а з о в — заведующий отделом социального обеспечения.

Г ю м ю ш о в — бухгалтер отдела социального обеспечения.

Х а н у м — уборщица отдела социального обеспечения.

Я к у б — отец Фарида.

Г ё к ч е к — мать Фарида.

С а р ы С а р ы з а д е — спекулянт.

Х а н а л и — дворник.

З а х р а — многодетная мать.

М а ш а л л а х.

З а р р и.

Н у р и.

К я з ы м.

Ш о ф е р.

П е р в ы й м у ж ч и н а.

В т о р о й м у ж ч и н а.

Отдел социального обеспечения. Звонит телефон.

Г ю м ю ш о в. Бухгалтер отдела социального обеспечения Гюмюш Гюмюшов слушает. Товарищ Балвазов? Ушел на объект. Погодите, кажется, он вернулся.

Входит Б а л в а з о в. Гюмюшов передает ему трубку.

Б а л в а з о в. Я слушаю. В настоящее время мы не нуждаемся в уборщице… Потому и сократили. Кончится ремонт — решим. До свидания. (Кладет трубку.) Гюмюшов, видел, как я ловко подвел под сокращение тетушку Ханум? Убралась, забрав пожитки.

Г ю м ю ш о в. Ты молодчина, товарищ Балвазов. Снять с работы человека, тем более рядового… Ей-богу, сейчас уволить уборщицу трудней, чем снять министра. Притом женщину, да еще такую языкастую, как Ханум. Ловко ты избавился от нее!

Б а л в а з о в. Мы и на должность инспектора примем своего, гырговулинца. Мне звонили из министерства, что пришлют человека с высшим образованием. Как знать, что это за птица? Ничего, пока он будет добираться, мы примем своего земляка, а перед тем извинимся, что место занято. Тогда у нас все пойдет как по маслу.

Г ю м ю ш о в. Дорогой товарищ Балвазов, такой ты умелый, ловкий, просто диву даюсь, отчего тебя не назначат министром?! И умом ты вышел, и ростом, и силой.

Б а л в а з о в. Где уж нам в министры! Не до жиру… Вокруг одни демагоги…

Г ю м ю ш о в. Ты сказал демагог, и я снова вспомнил Ханум. Грозилась дойти до самого министра.

Б а л в а з о в. Пусть жалуется хоть самому аллаху. Я так оформил приказ на нее… Разве сейчас мы нуждаемся в уборщице? (Подмаргивает Гюмюшову.) Какое мы имеем право бросать на ветер народные деньги? Запомни, Гюмюшов, там, где речь идет об интересах государства, никто и пикнуть не посмеет. Наша контора на ремонте. После возьмем, кого захотим. А ремонту, к слову сказать, конца не видно.

Г ю м ю ш о в. Эх, Балвазов, надо было ремонтировать, когда ты был начальником ремконторы, сейчас в ус бы не дули…

Б а л в а з о в. Гюмюш, странный ты человек, откуда было знать, что меня занесет в эту дыру…

Входит Х а н у м.

Г ю м ю ш о в. Ой… Тетушка Ханум, ты снова здесь?

Х а н у м. А где же мне быть, я здесь работаю! Погодите, я вам такое устрою! Я не я буду, если сам замминистра не приедет сюда. Я все ему рассказала…

Г ю м ю ш о в. Конечно, у замминистра больше и забот нет, как слушать твои байки, Ханум. Тебя и на пушечный выстрел к нему не подпустят.

Х а н у м. Не мерь всех на свой аршин. Это вы месяцами заставляете людей обивать пороги. А меня вот приняли сразу. Я считала, что такие посты занимают пожилые люди. А в кабинете сидел молодой человек. Я ему говорю: сынок, мне нужен замминистра. А парень, смеясь, говорит, что он и есть замминистра. Вышел из-за стола, подошел ко мне, усадил в кресло. Рассказывай, говорит, что тебя привело сюда. Я, конечно, открыла сундук и вытряхнула все наружу. Рассказала обо всех ваших делишках.

Г ю м ю ш о в (ехидно улыбаясь). Ну и что он тебе обещал?

Х а н у м. Обещал не сегодня-завтра приехать в наш район, разобраться на месте. Вручил мне бесплатную путевку, сказал: поезжай в дом отдыха, отдохни две недели…

Г ю м ю ш о в. И по одному твоему слову сам замминистра приедет сюда, так, что ли, понимать?

Х а н у м. А почему бы и нет, ты всех на свой аршин не меряй, Гюмюшов.

Г ю м ю ш о в (переглянувшись с Балвазовым). Тетушка Ханум, здорово тебя разыграли.

Х а н у м. Увидим, кто кого разыгрывал. Пусть он только приедет, уж я вас выведу на чистую воду…

Б а л в а з о в. Тетушка Ханум, бог в помощь, делай, что можешь.

Х а н у м. Поживем — увидим. (Уходит.)

Г ю м ю ш о в. Вот что значит не наша землячка…

Б а л в а з о в. Вовремя мы ее сократили.

Входит п е р в ы й м у ж ч и н а.

Вы по какому делу?

П е р в ы й м у ж ч и н а. Говорят, у вас открылась вакансия — место инспектора.

Б а л в а з о в (предельно предусмотрительно). Откуда вы родом, брат?

П е р в ы й м у ж ч и н а. Из Сарысу.

Б а л в а з о в. Если где и остались на свете настоящие люди, то это сарысулинцы. Верные, стойкие, мужественные люди! Знаете что, приходите через пару дней.

П е р в ы й м у ж ч и н а (недоуменно). Что ж. (Уходит.)

Б а л в а з о в. Увидишь сарысулиица — бери ноги в руки. От мала до велика заражены землячеством. И все, как правило, демагоги и выскочки. Ты же сам это знаешь, Гюмюшов.

Г ю м ю ш о в. И этого спровадили. (Щелкает на счетах.) Слава твоей проницательности.

Б а л в а з о в. А что ты думал… Не будь моим земляком, я бы первым делом избавился от тебя. Когда меня перебросили сюда, наказали исправиться. Надо работать так, чтоб через месяц-другой меня повысили в должности. Не могу же я вечно заведовать таким крохотным учреждением.

На пороге появляется Ф а р и д. Балвазов и Гюмюшов не замечают его.

Г ю м ю ш о в. Братец, ты вот выпроваживаешь их, нахваливая и приглашая прийти завтра, через пару дней… Я сам в таких делах, что и говорить, не промах, но тебе даже в подметки не гожусь.

Б а л в а з о в. Пока тебя не было, приходили из Емшана, Фыстыга, Шабалыда, я каждому выдал по дудке, пусть играют — не скучают. (Вдруг замечает Фарида. Изменив интонацию, спрашивает.) Вы по какому вопросу?

Ф а р и д (иронически улыбаясь). Пришел, чтоб и мне выдали дудку…

Б а л в а з о в. Хи-хи-хи… Так это просто шутка. На работе иногда следует давать себе разрядку. Ведь мы не машины — люди.

Ф а р и д (смеясь). Вижу.

Б а л в а з о в. Пожалуйста, прикрой дверь. Ну, чем мы можем служить?

Фарид закрывает дверь.

Ф а р и д. Я из министерства.

Б а л в а з о в (переглянувшись с Гюмюшовым). Так это тебя прислали на должность инспектора?

Ф а р и д (после некоторого колебания). Да.

Б а л в а з о в. А откуда ты родом?

Ф а р и д (недовольно). Азербайджанец я.

Б а л в а з о в. Свет моих очей, все мы азербайджанцы. Но нельзя ли немного поточнее. Где, в каком селе, в каком районе ты родился?

Ф а р и д. Я прибыл с Марса.

Г ю м ю ш о в. На спутнике?

Ф а р и д. Нет, на ракете.

Б а л в а з о в. Мне очень нравятся веселые молодые люди, и теперь я тем более хочу знать, где родился такой благородный, такой остроумный юноша?

Ф а р и д. А вам какое место нужно?

Б а л в а з о в. Брат, не подумай ничего дурного. Я спрашиваю не для анкеты. Я сам терпеть не могу людей, зараженных землячеством.

Ф а р и д. Я — из Гырговула. Ваш земляк.

Б а л в а з о в. Из самого Гырговула?

Ф а р и д. Да.

Г ю м ю ш о в. У тебя есть какой-нибудь документ?

Ф а р и д. Университетский диплом.

Г ю м ю ш о в. Мне диплом не нужен. Паспорт с тобой?

Ф а р и д. Да, пожалуйста.

Г ю м ю ш о в (листает паспорт). Балвазов, товарищ и в самом деле из Гырговула. (Передает паспорт Балвазову.)

Б а л в а з о в. Диплом оставь при себе. Ты из Гырговула, а это стоит сотни дипломов. Будем работать душа в душу. (Возвращает Фариду паспорт.)

Ф а р и д (с еле заметной иронией). Как же, конечно!

Г ю м ю ш о в. И ты вместе с нами станешь растаскивать…

Ф а р и д (повысив тон). Что?!

Г ю м ю ш о в (вздрогнув). Да так, я имею в виду дела. Разве не видишь? (Показывает на лежащие на столе папки.) Тащим на себе этот груз.

Б а л в а з о в. Гюмюшов — бухгалтер. В старые времена говорили: «Дом, что не разрушила женщина, может стоять тысячу лет». Я переиначил эту пословицу: «Учреждение, что не разорил бухгалтер, может стоять тысячу лет». Гюмюшов тоже наш земляк.

Г ю м ю ш о в. Хи-хи-хи…

Б а л в а з о в. Гюмюшов стоящий парень! Ему все можно доверить. Ему я полностью доверяю. И тебе советую… Вот твой стол. Хочешь — приступай к работе хоть завтра. (Фарид проходит и садится за стол.) Вот это по мне, главное — любить свой стол.

Ф а р и д (окидывая взглядом помещение). Как здесь грязно, не убрано.

Б а л в а з о в. Мы тут затеяли ремонт.

Ф а р и д. А где же уборщица?

Г ю м ю ш о в. Мы ее сократили… Ужасно скандальная женщина. Пыталась во все вмешиваться. Ей, видите ли, не нравилось, что мы узнаем у посетителей, откуда он родом, что отдаем предпочтение гырговулинцам…

Б а л в а з о в. Раз ты женщина, то и должна вести себя как приличествует женщине. И потом, разве гырговулинец — не азербайджанец? Я считаю: раз я здесь директор, то имею право спросить у каждого, конечно для анкеты, откуда он родом.

Г ю м ю ш о в. Настолько зарвалась, что стала даже угрожать самому Балвазову. А он взял и издал приказ. А я — произвел расчет. (Щелкает на счетах.)

Б а л в а з о в (иронически улыбаясь). Грозилась поехать в министерство. Говорила: «Дойду до самого министра». (Пауза.) Кстати, я слышал, какого-то нашего земляка назначили заместителем министра.

Ф а р и д. Да.

Г ю м ю ш о в. А как его фамилия?

Ф а р и д. А вы не знаете?

Б а л в а з о в (Гюмюшову). Храни тебя аллах, на что нам его фамилия? Главное — наш земляк.

Ф а р и д. Я тоже слышал в министерстве, но фамилию узнать не успел.

Входит К я з ы м.

К я з ы м. Товарищ директор, что вы решили с моей пенсией?

Б а л в а з о в. Гюмюш, в каком состоянии его дело?

Г ю м ю ш о в. Отец, приходи завтра.

К я з ы м. Ты и вчера говорил, чтоб я пришел завтра. Что мне, делать больше нечего? Столько дней теряю…

Г ю м ю ш о в. Сказано тебе — приходи завтра. Нечего канючить. Да, чуть не забыл. Принеси справку о том, где работает твой отец, какая у него зарплата, имеет ли он высшее образование…

К я з ы м. Э-эй! Протри глаза и посмотри на меня. Ведь мне семьдесят лет! Сколько, по-твоему, может быть моему отцу?

Г ю м ю ш о в. А мне какое дело? Прожил же Махмуд Эйвазов сто пятьдесят лет!

К я з ы м. Мой отец умер еще до революции!

Г ю м ю ш о в. Тогда принеси справку о том, что у тебя нет отца. Если умер — от чего? Если убит — кем? Да… хорошо, что вспомнил: еще принеси справку от домоуправа.

К я з ы м. Так эту справку я представлял…

Г ю м ю ш о в. Тогда принеси справку о том, что у тебя нет собственного дома.

К я з ы м. А какое это имеет отношение к делу?

Г ю м ю ш о в. Говорят принеси — значит надо принести. Не было бы нужно, не просили.

Ф а р и д. Товарищ Гюмюшов, зачем эта справка?

Г ю м ю ш о в (вежливо). Потом объясню. (Кязыму.) Через четыре дня можешь прийти со справкой.

К я з ы м. На сей раз окончательно?

Б а л в а з о в. Конечно, конечно… Я тоже подпишу.

Кязым уходит.

Г ю м ю ш о в (Фариду). Дорогой мой, при посетителях старайся не задавать лишних вопросов.

Б а л в а з о в. Земляк, Гюмюшов прав.

Ф а р и д. Согласен. Разрешите хоть теперь узнать, товарищ Гюмюшов, к чему справка о собственном доме?

Г ю м ю ш о в. Мы должны все знать о людях, которым предоставляется пенсия. Так, чтобы потом комар носа не подточил. Разве этому тебя не учили в университете?

Ф а р и д. Там у меня не было столь опытных учителей.

Г ю м ю ш о в (шутливо). Да, опыта мне не занимать. Учись, набирайся ума-разума хотя бы здесь, я с собой в в могилу всего не унесу.

Ф а р и д. Буду стараться.

Входит в т о р о й м у ж ч и н а.

В т о р о й м у ж ч и н а. Можно?

Б а л в а з о в. Пожалуйста, пожалуйста.

В т о р о й м у ж ч и н а. Я пришел получить путевку в санаторий.

Б а л в а з о в. А где твое заявление?

В т о р о й м у ж ч и н а. Оно давно у вас.

Б а л в а з о в. В каком году ты родился?

В т о р о й м у ж ч и н а. В тысяча девятьсот шестом.

Б а л в а з о в. Какая у тебя группа инвалидности?

В т о р о й м у ж ч и н а (выходя из себя). Дорогие мои, ведь все эти сведения имеются в моих документах, только загляните…

Б а л в а з о в. Откуда ты родом?

В т о р о й м у ж ч и н а (не расслышав). В Сочи.

Б а л в а з о в. Из Сочи?

В т о р о й м у ж ч и н а. Да нет, мне путевку в Сочи.

Б а л в а з о в. Свет моих очей, я спрашиваю, откуда ты родом?

В т о р о й м у ж ч и н а. Я же в прошлый раз вам ответил, что я из Караторпага, из Караторпага, из Караторпага!

Б а л в а з о в. Я хорошо знаю караторпагцев, они отличные собеседники. Гюмюшов, ты что-то хочешь сказать?

Г ю м ю ш о в. Товарищ гражданин, у тебя недостает еще нескольких документов. Ты должен принести справку о том, сколько у тебя детей. И на каждого отдельно. В каком году родились, почему родились? В каком классе учатся, в какой школе? Состояние их здоровья, пол?

В т о р о й м у ж ч и н а. У меня сроду не было детей. Никогда! И потом, на курорт еду я, а не дети.

Г ю м ю ш о в (после некоторого колебания). Ах, вот как… Тогда принеси справки, что у тебя нет детей, что они никогда не рождались и почему не рождались. Причину. Что они ни в каком классе и ни в какой школе не учатся и так далее и тому подобное…

В т о р о й м у ж ч и н а. А дальше?

Б а л в а з о в. А дальше, мой дорогой, принеси справку о том, сколько у тебя комнат и на каком этаже?

В т о р о й м у ж ч и н а. А потом?

Ф а р и д. А потом принесите справку о том, сколько раз вы приходили сюда.

Г ю м ю ш о в (не поняв иронии). Вот именно! Спасибо, вовремя вспомнил.

В т о р о й м у ж ч и н а. А потом?

Г ю м ю ш о в. И так далее и тому подобное и прочее…

В т о р о й м у ж ч и н а. Говорите уж все, что нужно, я принесу сразу.

Б а л в а з о в. Принеси пока то, что просят, а дальше поглядим.

В т о р о й м у ж ч и н а (качает головой). Вот наказание! (Уходит.)

Г ю м ю ш о в (щелкает на счетах). И этого отправили.

Б а л в а з о в (поднимает трубку телефона). Гюмюшов, никогда не мешает подстраховаться. Вдруг из Баку кто-нибудь действительно приедет… Алло, ремонтная контора? Рита! Соедини меня со своим начальником. Ахангаров, милый, почему ты тянешь с нашим ремонтом? Как, у меня учишься? Послушай, Ахангаров, сынок, ведь ты сам критиковал меня на собраниях за бюрократизм… Да ты бюрократ похуже меня! Составляется смета?! (Швыряет трубку.) Чтоб ты провалился со своей сметой, сын потаскухи.

Входит З а х р а, толкая впереди себя детскую коляску.

З а х р а. Товарищ Гюмюшов, я устала гоняться за вами. Мои документы готовы?

Г ю м ю ш о в. Ей-богу, ты не женщина, а просто автомат какой-то. Не успели мы оформить документы на десятого ребенка, а ты родила одиннадцатого. Кажется, и двенадцатый на подходе… Послушай, разве у тебя нет других занятий? Ведь я не успеваю…

З а х р а. Стыда у вас нет, товарищ Гюмюшов!

Г ю м ю ш о в. Гражданка, иди давай — придешь через пару дней. Притом в отдел, где занимаются многодетными матерями. В двенадцатую комнату.

З а х р а. Гюмюшов, только без волокиты, иначе…

Б а л в а з о в. Сестра, тебе дали звание Героини не для того, чтоб ты сражалась здесь. Ты проходишь по другому ведомству и, если у тебя есть счеты с Гюмюшовым, своди их там. Здесь шуметь не надо.

Г ю м ю ш о в. Я же сказал: приходи через пару дней…

З а х р а. Товарищ Гюмюшов, если через два дня ты не решишь мой вопрос, пеняй на себя! (Уходит.)

Появляется М а ш а л л а х. Манерно здоровается с присутствующими.

М а ш а л л а х. Пришел собрать материал. Решил похвалить вас в газете. Мне нужны факты.

Б а л в а з о в. Садись, товарищ Машаллах.

Гюмюшов подает ему стул.

М а ш а л л а х (пренебрежительно разглядывая Фарида). Кто это?

Г ю м ю ш о в. Товарищ Машаллах, знакомься, наш новый инспектор.

Б а л в а з о в. Молодые кадры выдвигаем.

Г ю м ю ш о в. Товарищ Фарид, знакомься… Машаллах — поэт, Машаллах — журналист, Машаллах — деятель науки и прочее и так далее… Но главное, Машаллах — наш земляк.

Б а л в а з о в. У нашего земляка острое перо.

Г ю м ю ш о в. А какие он слагает стихи!

Ф а р и д. Вы пишете стихи?

М а ш а л л а х. И стихи, и рассказы, и драмы.

Ф а р и д. Мне кажется, я не встречал ваше имя в печати.

М а ш а л л а х. Эге, да ты, видать, отстаешь от жизни…

Б а л в а з о в. Не к лицу тебе не знать Машаллаха…

Г ю м ю ш о в. Тем более окончив университет…

М а ш а л л а х. Мое первое произведение было напечатано седьмого марта тысяча девятьсот сорок седьмого года. (Сунув руку в карман брюк, вытаскивает пожелтевший газетный листок, передает Фариду.)

Б а л в а з о в. Раз пятнадцать слушал эти стихи, а никак не надоест!

Г ю м ю ш о в. Одно слово — поэт!

М а ш а л л а х (Фариду). Ну как?

Ф а р и д (пожимает плечами). Я как-то не уловил главную идею стиха. Уж очень сложно это для меня.

М а ш а л л а х. А как же иначе! Истинное мастерство в том и заключается, чтобы в маленьком стихотворении затронуть много вопросов…

Ф а р и д. У вас есть и другие произведения?

Б а л в а з о в. Конечно! Один роман, две драмы, восемь рассказов, четыре тысячи строк стихов…

Г ю м ю ш о в. И так далее, и тому подобное, и прочее, и прочее…

Ф а р и д. А где они?

М а ш а л л а х. В моем личном архиве.

Ф а р и д (явно иронизируя). А почему вы их не печатаете?

Б а л в а з о в. Сам не соглашается. Редактора требуют кое-что изменить, а он не соглашается… В вопросах творчества Машаллах очень принципиален. Его знают все. Редактора газет, журналов, даже сам председатель Союза писателей.

М а ш а л л а х (вытаскивает из кармана кипу листков). Я прочту вам свои новые стихи.

Ф а р и д (глянув на часы). Товарищ Балвазов, у меня небольшое дело, если разрешите…

Б а л в а з о в. Конечно, конечно.

Фарид уходит.

Г ю м ю ш о в (Балвазову). Земляк, слава твоей проницательности, по-моему, отличный парень. Море обаяния.

М а ш а л л а х. А вот мне он не приглянулся. Не разбирается в искусстве.

Б а л в а з о в. Не забывай, что он молод. Ты мне не нравишься сегодня, поэт. Почему ты не в настроении?

М а ш а л л а х. Да так, пустое.

Г ю м ю ш о в. И мы, вместо того чтобы… Ради бога, что случилось? Может, снова закапризничала?

М а ш а л л а х. Что-то вроде этого.

Г ю м ю ш о в. Если бы не ее приданое, я посоветовал бы плюнуть на всю эту затею. (Балвазову.) Не пойму, почему Зарри обижает нашего поэта?

М а ш а л л а х. Эх, Зарри, Зарри, не будь ты дочерью свояченицы моего дяди Сары, я давно бы залил костер любви в моей душе родниковой водой.

Б а л в а з о в. Что она сказала, поэт?

М а ш а л л а х. Эх, да откуда мне знать! Услышала от кого-то, что одного нашего земляка назначили то ли министром, то ли заместителем. Вот и вбила в голову, что выйдет замуж только за него.

Б а л в а з о в, Г ю м ю ш о в (вместе). За заместителя министра?..

Дом Якуба. Аккуратно прибранная комната. Г ё к ч е к накрывает на стол. Я к у б правит бритву о ремень, висящий в углу комнаты. Гёкчек ставит на стол самовар, затем, сложив руки на груди, глядит на мужа.

Г ё к ч е к. Слушай, тут же не парикмахерская? Когда ты водишь лезвием по ремню, у меня мурашки бегут по телу. Ради бога, пей чай и отправляйся встречать мальчика. Ведь скоро машина приедет…

Я к у б (шутливо). Мурашки не мешают тебе выглядеть так, как дай бог всякому. Немного похудеть, правда, не мешает. Еле ноги переставляешь…

Г ё к ч е к. Сказал бы хоть, чур, не сглазить…

Я к у б. Сглазить уже трудно. Ты стала такой благодаря моей бритве. (Еще сильней водит бритвой по ремню.) А для меня этот звук лучше иной музыки.

Г ё к ч е к. Скажешь тоже…

Я к у б. А как же? Как же иначе?.. Этой бритвой я зарабатываю на хлеб, выполняю план… Жена, а скажи-ка мне, какой парикмахер лучше?

Г ё к ч е к. Ну откуда мне знать?..

Я к у б. Нет, я тебя спрашиваю, какой мастер лучше?

Г ё к ч е к. Да разве я брею бороду, чтобы знать?

Я к у б. Вот это уже никуда не годится: быть женой мастера Якуба и не отличать хорошего мастера от плохого! Запомни — хорош тот мастер, чья бритва всегда остра. Вот этой бритвой можно обслужить клиента, даже не намылив ему лицо…

Г ё к ч е к. Ладно, ладно, не похваляйся…

Я к у б. А отчего не похвалить себя? Который год мое имя на доске Почета. Это — раз. Клиенты мной довольны? Это — два.

Г ё к ч е к. Как же, знаем — ты великий мастер. Вот поставь такого, как ты, на большую должность, небось стал бы на голове людей орехи колоть. Потому аллах не дал верблюду крылья…

Я к у б. Я прошу не смеяться над моим ремеслом. Бог не дал крылья верблюду, но зато наградил крыльями моего сына. Фарид, сынок мой, может, как раз сегодня вернется сюда судьей или прокурором. На худой конец — следователем… Как мне этим не гордиться? Сын парикмахера Якуба — прокурор! Во времена Николая такое даже присниться не могло.

Г ё к ч е к. Ты думаешь, я заплачу от радости, если он станет прокурором? Тоже выбрал ему профессию! Сажать людей в тюрьму…

Я к у б. А ты в любой профессии найдешь изъян. Парикмахер — это плохо, судья — худо, прокурор — того хуже. А кем ему быть?

Г ё к ч е к. Какое-нибудь мирное ремесло — тихое, спокойное. Чем плохо быть учителем или врачом? Никому ничем не обязан, и никто тебе не должен. Вот если мой сынок станет адвокатом, это будет прекрасно.

Я к у б. Если судья или прокурор захотят кого-нибудь посадить, они адвоката и слушать не станут. Адвокат что тупая бритва: ни на что не годится.

Г ё к ч е к. Ведь мог он поступить в этот институт, что у нас под боком. Стал бы агрономом. Какая мать захочет, чтобы ее сына проклинали, ненавидели…

Я к у б. Да кто тебя слушать станет? Увидишь, тебе назло его уже назначили судьей или прокурором…

Кто-то громко стучит в дверь. Дверь с грохотом отворяется. Влетает З а р р и.

З а р р и (запыхавшись). Поздравляю вас, тетушка Гёкчек, моего жениха назначили заместителем министра. Поздравляю вас. (Увидев Якуба.) Прости, дядя Якуб, я и тебя поздравляю.

Г ё к ч е к. Спасибо, Зарри, но, извини за любопытство, кто твой жених?

З а р р и (указывая на Якуба). Я стесняюсь дяди Якуба.

Якуб, покачав головой, проходит в соседнюю комнату.

Моего жениха, Фарида…

Г ё к ч е к. Зарри, перестань шутить. Ты говоришь правду?

З а р р и. Какие тут шутки, тетушка Гёкчек.

Г ё к ч е к. Так его правда назначили заместителем министра?

З а р р и. Да, настоящий заместитель министра.

Г ё к ч е к. Якуб, Якуб, иди сюда, твоего сына назначили заместителем министра.

Я к у б (радостно улыбаясь, входит в комнату). Спасибо, доченька, за добрую весть. Заместителем какого министра?

З а р р и (удивленно пожав плечами). Просто заместителем.

Я к у б. Доченька, министерств много. Министерство коммунального хозяйства, Министерство юстиции, Министерство иностранных дел…

З а р р и. Заместитель министра — это заместитель министра, для меня никакой разницы. Главное, Фарид стал им. (Закрывает глаза.) Баку… Четырехкомнатная квартира, с ванной, у дома машина… Эх, наконец-то…

Я к у б. Я пошел на работу… (Махнув рукой, уходит.)

З а р р и. Тетушка Гёкчек, как только он приедет, посылайте сватов. Не знаю, почему вы медлите с этим делом!

Г ё к ч е к (удивленно). Каких сватов, доченька?

З а р р и. Просто сватов… Услышав, что Фарида назначили замом, я вернула кольцо поэту Машаллаху. И потом, сами знаете, нехорошо выходить замуж за родственника…

Г ё к ч е к. А ты с Фаридом хоть раз обмолвилась словом?

З а р р и. Не только словом. Целый роман наговорили.

Г ё к ч е к (испуганно). То есть, доченька, он и вправду любит тебя? И сам говорил об этом?

З а р р и. Ну конечно. Мы с ним несколько раз возвращались вместе из кино.

Г ё к ч е к (бьет себя по коленям). Вай!!!

З а р р и. Что-нибудь случилось плохое, тетушка Гёкчек?

Г ё к ч е к. Разве хуже бывает!

Входит ш о ф е р, неся в руке чемодан.

Ш о ф е р. Тетушка, поздравляю вас, ваш сын приехал!

Г ё к ч е к. Спасибо за добрую весть, а где он сам?

Ш о ф е р. Не знаю, сказал, что обещал зайти куда-то. Придет через полчаса.

З а р р и. Скажи, в каком вагоне он приехал?

Ш о ф е р (пожав плечами). Не знаю, сестра, я не запомнил номера.

З а р р и. Номер меня не интересует. Вагон был спальный или мягкий?

Ш о ф е р. Не знаю, кажется, плацкартный.

З а р р и. Этого не знаю, того не знаю. Что ты за человек? Что ты вообще знаешь?

Ш о ф е р. Тебе вагон нужен или он сам? (Уходит.)

З а р р и (вслед шоферу). Недаром вас прозвали цыганами… Пойду скажу, чтобы дома готовились, вечером приглашу жениха к себе в гости. (Уходит.)

Г ё к ч е к (задумавшись). Ну и дела… И что за беда свалилась на нашу голову. Недаром говорят: в доме у девушки свадьба, а у парня даже не слышали. Что-то не похоже на Фарида. (Проходит в другую комнату.)

Появляются беседующие Ф а р и д и Я к у б.

Я к у б. Скажи, тебе хоть предложили работу?

Ф а р и д. Да.

Я к у б. Что за работа?

Ф а р и д. Пока что инспектором.

Г ё к ч е к (входя в комнату). Фарид! Сынок! (Обнимаются.)

Я к у б. Ладно, ладно, оставь ребенка — задушишь. Приготовь лучше ему поесть.

Гёкчек выходит.

Сынок, скажи, куда тебя назначили инспектором?

Ф а р и д. В отдел социального обеспечения.

Я к у б. А что это такое?

Ф а р и д. Учреждение, где выдают пенсии старикам и инвалидам, помогают…

Я к у б (изумленно). В собес?

Ф а р и д. Да.

Я к у б. Как же это случилось? Для чего же ты учился в университете? На этой должности может работать человек, окончивший пять классов. Я был прав: следовало научить тебя своему ремеслу: хороший парикмахер лучше, чем десять инспекторов собеса.

Ф а р и д (улыбается). Так уж получилось, отец. Я сам этого захотел.

Я к у б. Сынок, пять лет назад ты возвратился из армии в чине майора, вся грудь в орденах, тебя прочили в председатели исполкома. Ты отказался, заявив, что будешь учиться. И теперь, после пяти лет учебы, после окончания юридического факультета, тебя забросили к инвалидам. Все это как-то не умещается в голове. Что-то тут не так…

Ф а р и д. Отец, через несколько лет во всех учреждениях будут работать люди с высшим образованием.

Я к у б (расстроенно). Сынок, не заговаривай мне зубы. Ответь, почему тебе предложили такую маленькую должность. Наверное, наломал дров…

Ф а р и д (смеется). Нет, отец, никаких дров я не ломал.

Я к у б. Чего же, приезжая на каникулы, хвалился? Такой я отличник, так меня назначили старостой, так меня избрали секретарем парткома, такой, мол, сад, такой огород, такие персики в корзинах… Ты такое заливал, что тебя министром должны были назначить. А то… (Пауза.) Говорил же твой покойный дед: «В нашем роду пророков не будет». Черт с ними, с пророками, но что в нашем роду появится трепач…

Ф а р и д. Отец, я никогда в жизни тебе не лгал.

Я к у б. Почему же тебя не назначили судьей или прокурором?

Ф а р и д (смеется). Отец, мне предлагали стать и прокурором, и следователем. Я отказался.

Я к у б. Если это правда, то ты просто сумасшедший.

Ф а р и д (смеется). Отец, тебе сын нужен или его должность?

Я к у б. Мне нужно, чтобы ты был счастлив.

Ф а р и д. Разве счастье в должности? Разве ты не доволен своей работой? Ведь сам говорил, что…

Я к у б. Ты не переводи разговор, почему все-таки собес?

Ф а р и д. Отец, однажды у моллы Насреддина спросили, почему люди идут в разные стороны? Молла ответил: «Если все пойдут в одном направлении, одна сторона земли перевесит другую».

Я к у б. Не больно мудрый твой молла… А, тебя не переговоришь.

Ф а р и д. Отец, кто знает, может, завтра меня назначат заместителем министра.

Я к у б. Это после собеса?

Г ё к ч е к (появляется на пороге). Что ты пристал к ребенку? Все случилось так, как я мечтала. Мой сын умнее всех. Не дело приносить горе другим.

Я к у б. Проклятье отцу твоего ребенка! (Махнув рукой, уходит.)

Ф а р и д. Вот уж не думал, что отец у нас такой тщеславный.

Г ё к ч е к. Сынок, должность твоя меня не интересует, меня напугало другое: скажи, что у тебя с Зарри?

Ф а р и д. Какая Зарри?

Г ё к ч е к. Ну, Зарри… Я говорю о нашей соседке, в начале улицы живет. Отец ее завмаг.

Ф а р и д. А, кажется, припоминаю.

Г ё к ч е к. У тебя был с ней уговор, чтоб она постарела раньше времени.

Ф а р и д (удивленно). Какой уговор?

Г ё к ч е к. Да, сынок. Она утверждает, что ты несколько раз провожал ее, возвращаясь из кино. (Пауза.) Скажи, ты ей обещал что-нибудь? Давал ей слово?

Ф а р и д. Ничего я ей не обещал.

Г ё к ч е к. Чтоб тебя солнце озарило, сынок… Наверное, ты знаешь, что ей уже немало лет. Когда я была еще невестой, она уже по улице бегала.

Ф а р и д. Мама, возраст тут ни при чем, главное — характер. Она не подойдет мне по характеру.

Г ё к ч е к. Сынок, как же случилось, что ты решил провожать ее?

Ф а р и д. Однажды я возвращался с собрания, она — из кино. Вот и пошли рядом.

Г ё к ч е к. Слава богу, что тебя не назначили заместителем министра.

Ф а р и д. Чего же тут радоваться, мама?

Г ё к ч е к. Сынок, незадолго до твоего приезда она влетела сюда, поздравила нас, сказала, что ее жениха назначили заместителем министра.

Ф а р и д (вздрогнув). А она откуда знает?

Г ё к ч е к. Так, сплетни. Видно, женщины болтают. И отец твой оттого расстроился. Он спросил, в какое министерство, а она не знала. Говорит, неважно, какое министерство. Главное, что ты стал заместителем министра.

Ф а р и д (улыбаясь). Ах, вот как?

Г ё к ч е к. Сынок, все хорошо, что хорошо кончается. Ты даже не подавай виду. Если б ты стал заместителем министра, она бы от нас не отстала. (Пауза.) Сынок, скажи, а ты не приглядел кого-нибудь?

Ф а р и д. О чем ты, мама?

Г ё к ч е к. Я говорю, у тебя есть девушка?..

Ф а р и д. Пока никого нет.

Г ё к ч е к. Ну, почему у тебя все не как у людей, сынок? У других сыновья только кончат институт, подхватят под руку понравившуюся девушку и везут домой. А ты чем хуже других?

Раздается стук в дверь. Голос Зарри: «Тетушка Гёкчек, тетушка Гёкчек!»

Боже, спаси нас.

Ф а р и д. Пусть заходит.

Входит З а р р и, приближается к Фариду.

З а р р и. Добро пожаловать, добро пожаловать. Все глаза проглядела, пока ждала вас… Все глядела на дорогу…

Ф а р и д. А почему вы должны ждать меня? Зарри-ханум, я с самого начала хочу сказать, что…

З а р р и (прерывая его). Не говори мне ничего. Я все знаю. Скажи, на какой улице тебе дали квартиру? У тебя четыре комнаты? Коридоры широкие, поместится ли туда все мое приданое? На каком этаже? Окна большие? Мои занавески подойдут к ним?

Ф а р и д. Зарри-ханум, у меня…

З а р р и (не слушая его). Фарид, ради бога, скажи, куда выходят окна? Во дворе есть место, где вешать белье? Дом далеко от пляжа? Сколько в квартире балконов, паркетный ли пол?..

Ф а р и д. Зарри-ханум, дайте перевести дух. У меня нет квартиры!

З а р р и. Почему? Наверное, предлагали, но тебе не понравилась. Скоро получишь. Когда будешь выбирать квартиру, учти все, что я тебе сказала… Хорошо, с квартирой все уладится. Машину ты уже получил? Если у тебя пока нет машины, папа даст мне в приданое «Волгу». Наверное, у тебя приемная, помощники, секретарша. У тебя большой кабинет? На полу ковры китайские? Сколько у тебя телефонов? У тебя есть правительственный телефон, холодильник?

Ф а р и д. Зарри-ханум, вы дадите мне хотя бы слово вставить? Соловьем разлилась… У меня ничего нет. И я не понимаю, почему все это у меня должно быть?

З а р р и. Я знала, что ты встретишь меня комплиментами: соловей… цветы… Как это почему? У тебя все должно быть! Разве ты не заместитель министра?

Ф а р и д. Да кто вам это сказал?!

З а р р и. Подруга написала.

Ф а р и д. А ей откуда это известно?

З а р р и (пожав плечами). Не знаю.

Ф а р и д (переведя дух). Пустые разговоры. К счастью, я не заместитель министра.

З а р р и. А кто ты?

Ф а р и д. Инспектор.

З а р р и. В министерстве?

Ф а р и д. Нет, в нашем районном отделении социального обеспечения.

З а р р и (скривив губы). Хм… Ах, вот как? Весьма сожалею. А я-то думала… Обыкновенный инспектор?

Ф а р и д. Да, обыкновенный. Без машины. Без четырехкомнатной квартиры, без правительственного телефона и китайских ковров.

З а р р и. Хм… Вы с дороги, вам следует отдохнуть… И у меня дела. Меня ждет Машаллах.

Ф а р и д. Кто такой Машаллах?

З а р р и. Поэт. Наверное, вы его знаете, скоро у него выйдет книга. Машаллах Гырговулинский…

Ф а р и д. Как же, знаю, знаю. Будьте счастливы.

З а р р и. Прощайте.

Ф а р и д. Всего доброго.

Зарри уходит.

Г ё к ч е к. Молодец, сынок, быстро ты ее отбрил. Благодари того, кто назначил тебя инспектором.

Ф а р и д. Нет, мама, благодарить еще некого.

Г ё к ч е к. Отчего, сынок?

Ф а р и д. Два дня не говори ничего отцу. Я все-таки заместитель министра…

Снова отдел социального обеспечения. Ф а р и д смотрит из окна, как Х а н а л и, напевая что-то, подметает улицу.

Ф а р и д. Здравствуйте, дядя Ханали.

Х а н а л и. Здравствуй, здравствуй, дорогой.

Ф а р и д. Дядя Ханали…

Х а н а л и. Да, сынок…

Ф а р и д. Сколько вам лет?

Х а н а л и. Если по паспорту — шестьдесят пять.

Ф а р и д. Сколько лет вы здесь работаете?

Х а н а л и. Почитай с тех пор, как под ногами землю почувствовал. Извини за любопытство, зачем тебе это?

Ф а р и д. Вы не получаете пенсию?

Х а н а л и. Не получаю и получать не хочу.

Ф а р и д. Отчего же? Принесите документы — оформим.

Х а н а л и. А кто ты такой, сынок?

Ф а р и д. Я работаю здесь.

Х а н а л и. Вместе с Гюмюшовым?

Ф а р и д. Да.

Х а н а л и (гневно). Иди, сынок, займись своим делом.

Ф а р и д (удивленно). Отчего?

Х а н а л и. Сказано тебе — иди займись делом.

Ф а р и д (еще более удивленно). Но отчего?

Х а н а л и. Слушай, отвяжись от меня. Когда ты только выходил на дорогу, я уже возвращался. Меня моя метла прокормит.

Ф а р и д (ненадолго задумавшись). Дядя Ханали, а может, вы все-таки скажете, почему не хотите получать пенсию?

Х а н а л и. Эта метла намного честнее, надежнее вас.

Ф а р и д (настойчиво). Дядя Ханали, все равно вы скажете мне, в чем дело. Я не отстану… Ей-богу, не отстану. Вы должны мне все объяснить.

Х а н а л и (подходит к окну, опирается на метлу). Ты, пожалуйста, не хитри со мной. Уж наверное знаешь больше моего.

Ф а р и д. Дядя Ханали, могу поклясться чем угодно, я ничего не знаю. Ведь я только вчера стал здесь работать.

Х а н а л и (окидывает внимательным взглядом Фарида, затем говорит, чуть понизив голос). Сынок, несколько месяцев назад этот ваш Гюмюшов на этом самом месте остановил меня и говорит: «Ты уже стар, к тому же мой земляк, приходи — оформим пенсию». Что я мог сказать? «Да упокоит аллах душу твоего отца, приду». И тут-то все и началось — принеси эту справку, ту справку… Тянул целый месяц, а потом говорит: «Старик, ты, видать, человеческих слов не понимаешь. Ты должен что-нибудь дать, тогда пенсия будет оформлена». Я плюнул и ушел. Конечно, Гюмюшову выгодней определить пенсию Сары, чем мне.

Ф а р и д. А кто такой Сары?

Х а н а л и. Обыкновенный спекулянт, проходимец. Дня нигде не проработал, а пенсию получает.

Ф а р и д. Дядя Ханали, а вы не пытались жаловаться?

Х а н а л и. Я?.. Жаловаться?.. Сынок, я в жизни никому не делал зла.

Ф а р и д. Вот тут вы ошибаетесь, дядя Ханали. Такое оставлять безнаказанным нельзя.

Х а н а л и. Нет, сынок, это не по мне. Я в жизни ни на кого не жаловался, никому зла не делал.

Ф а р и д. А вот я знаю, что вы способны на плохое.

Х а н а л и. Я?..

Ф а р и д. Да, вы! Как же можно допускать, чтобы Гюмюшов издевался над вами? Раз молчите, не жалуетесь, значит, вы развязываете руки таким, как Гюмюшов. Помогаете ему прикрывать спекулянтов, обманывать государство.

Х а н а л и. Сынок, я вверил его воле аллаха. Пусть всемогущий покарает его на том свете…

Ф а р и д (машет рукой). На том свете… А пока пусть живет в свое удовольствие, обманывает, водит вокруг пальца таких, как вы. Так, что ли? Нет, дядя Ханали, это не пройдет. Вы должны защищать свои права. А где сейчас ваши документы?

Х а н а л и. Дома. Где же им еще быть?

Ф а р и д. Берите документы и приходите ко мне.

Х а н а л и. Нет, сынок, не стану я в моем возрасте таскаться по кабинетам. Пока Гюмюшов здесь, я через порог этого учреждения не переступлю.

Ф а р и д. Дядя Ханали, вы только принесите документы, а я постараюсь в течение одного дня оформить пенсию…

Х а н а л и. Да продлит аллах твои дни, только я не приду. (Собирается уйти.)

Ф а р и д (властно). Вы придете и будете бороться с такими, как Гюмюшов. Обязательно придете.

Х а н а л и. Какая борьба, сынок? Я уже не в том возрасте, пусть другие борются…

Ф а р и д. Дядя Ханали, если не придете, я сам вас вызову.

Х а н а л и. Хорошо, я подумаю… Борьба? Надо же…

Фарид глядит вслед ему, качает головой. Возвращается в учреждение, просматривает дела. Входит Б а л в а з о в.

Б а л в а з о в. Готово что-нибудь на подпись?

Ф а р и д. Нет…

Б а л в а з о в. И чем ты только занимался с утра? То, что я еще не отдал приказ о твоем зачислении в штат, еще ничего не значит. Как только выкрою минутку, подпишу. Чего не сделаешь ради земляка! Да… Чем же мне заняться? Даже на подпись ничего нет. Куда мне, бедняге, девать время? Что ты читаешь?

Ф а р и д. Так. Перелистываю старые пенсионные дела. Вы когда-нибудь просматривали их?

Б а л в а з о в. Меня тошнит от новых дел, а ты хочешь, чтобы я смотрел старые. Вот если бы меня избрали председателем исполкома…

Ф а р и д. Работы и здесь много, было бы желание.

Б а л в а з о в. Милый мой, ты хочешь сказать, что я не работаю? Изберут в президиум — сажусь, подготовят бумагу — подписываю.

Ф а р и д. Разве дело в подписи, Балвазов?

Б а л в а з о в. А в чем же? Что ни говори, работа начальника — ставить подпись.

Ф а р и д. Балвазов, я просмотрел дело 1488, тут имеется ваша подпись, стоит печать, а документы не в порядке.

Б а л в а з о в. Там, где стоит моя подпись, все в порядке — копейка в копейку.

Ф а р и д. Но ведь вы тоже можете ошибаться.

Б а л в а з о в. Балвазов не ошибается. Не утруждай себя пустяками. Прежде чем научиться ставить такую подпись, я исчеркал две тетради.

Входит К я з ы м. Здоровается. Фарид подвигает ему стул.

К я з ы м. Товарищ директор, я принес справку о том, что у меня нет собственного дома. Но наш управдом сказал, что, наверное, работники собеса решили разыграть тебя. Он такую справку еще никогда не выдавал.

Б а л в а з о в. Раз Гюмюшов сказал, значит, надо. Дай-ка мне справку. Как только Гюмюшов придет, мы все оформим.

К я з ы м уходит.

Ф а р и д. Товарищ Балвазов, а нельзя, чтобы Гюмюшов работал в одном месте? Люди ходят по многу раз, теряют столько времени…

Б а л в а з о в. Эге… Прежде всего я хочу предупредить тебя: зависть к добру не приводит. А потом недаром говорят: «Кто смел, тот и съел». Захочешь — и ты устроишься работать еще где-нибудь. Сам живи и давай жить другим… Кто против? Пусть живет. Ведь он не ворует, занят честным трудом, копит деньги на свадьбу. Бедняга, до сих пор не женат. Впрочем, быть может, счастливец, что не женат… Нет, зависть — нехорошее чувство.

Ф а р и д. Я не из-за зависти говорю, жаль людей, их времени, ведь должен быть какой-то порядок…

Б а л в а з о в. С тобой не соскучишься. Тебе ли говорить о порядке?

Ф а р и д. Когда люди неделями обивают порог учреждения — оно теряет авторитет.

Б а л в а з о в. Хоть и кончил университет, но ошибаешься. Что это за учреждение, где сразу можно пробиться к начальнику? Чем чаще люди ходят — тем больше уважают.

Входит Г ю м ю ш о в.

Г ю м ю ш о в. Здравствуйте.

Б а л в а з о в. Привет, привет.

Ф а р и д. Добрый вечер.

Г ю м ю ш о в. Что ты хочешь этим сказать, земляк?

Ф а р и д (смеясь, показывает на часы). Хочу сказать, что до конца рабочего дня осталось меньше часа.

Г ю м ю ш о в (в сторону). Видать, демагог. (Фариду.) Земляк, а какое тебе до этого дело? Вот если начальник спросит — я отвечу.

Б а л в а з о в. Эге… Спор? Интрига? Я этого у себя не допущу.

Г ю м ю ш о в. Товарищ начальник, мне ли интриговать? Просто наш земляк еще очень молод.

Б а л в а з о в (Фариду). Будь умней. Я подготовил приказ на тебя. А вот и печать. (Открыв рот, вдыхает воздух, дышит на печать и хлопает ею по бумаге.)

Ф а р и д. Слушаюсь…

Входит К я з ы м.

К я з ы м. Товарищ Гюмюшов, справка, что вы требовали, у вашего заведующего. Теперь-то я могу быть спокоен?

Ф а р и д (Гюмюшову). Передайте мне это дело. Я все оформлю.

Г ю м ю ш о в. Хорошо, земляк. (Начинает искать, но никак не находит нужное дело.)

Несколько папок падают на пол.

Ф а р и д. На вашем столе такой беспорядок, что не только дело — голову можно потерять.

Г ю м ю ш о в (из-под стола). Земляк, разве тебе не известно, что у всех гениальных людей на столах был беспорядок?

Ф а р и д. Пока наведите порядок. Станете гением — смешать все будет нетрудно.

Б а л в а з о в. Снова спорите?

Г ю м ю ш о в. Товарищ директор, я — сторона. Вот нашел, землячок. (Передает Фариду дело.)

Фарид просматривает документы.

Ф а р и д. Справка из Сантреста не нужна.

К я з ы м. Правильно говорил управдом, что тут меня разыгрывают.

Ф а р и д. И эта справка управдома лишняя.

Г ю м ю ш о в (гневно). Земляк, как, по-твоему, должен я знать человека, которому оформляю пенсию? Может, у него несколько личных домов, может, он многоженец, может, у него есть машина, может, он тунеядец?

Б а л в а з о в. Верно, биографию следует знать.

Ф а р и д. Но эти-то справки никому не нужны. Отец, больше не приходите сюда, мы сами пригласим вас.

Кязым, сдержанно поблагодарив, уходит.

Б а л в а з о в, Г ю м ю ш о в (вместе). Земляк, спорить с сотрудниками в присутствии посетителей не полагается.

Ф а р и д. Во-первых, говорите по одному, вы не хор! Во-вторых: правда всегда и везде уместна. Граждане должны знать свои права.

Б а л в а з о в. Если ты так хорошо знаешь права, что же не стал адвокатом?

Г ю м ю ш о в. Или прокурором?

Б а л в а з о в. Пришел, пригрелся у нас…

Ф а р и д. Честно говоря, сейчас я сожалею, что не стал прокурором.

Г ю м ю ш о в. Наверное, что-нибудь натворил, вот и не назначили прокурором.

Б а л в а з о в. Так что, земляк, опусти пониже голову, сиди и работай себе потихонечку.

Ф а р и д (иронически улыбаясь). Слушаюсь.

Б а л в а з о в. Вот это другой разговор.

Входит З а х р а. Гюмюшов намеренно не замечает ее. Он читает какие-то бумаги, делая вид, что увлечен работой.

З а х р а. Здравствуйте, товарищи!

Балвазов и Гюмюшов не отвечают на приветствие. Фарид предлагает стул.

З а х р а (Фариду). Десяток людей расспросила, наконец-то нашла этого Гюмюшова. Эй, Гюмюшов, до каких пор я буду бегать за тобой? Ты словно моль, минуты не сидишь на одном месте. Направляюсь в здравотдел — говорят, он в Союзутиле, иду туда — говорят, он в Сантресте. Человек должен работать на одном месте, в крайнем случае — если он такой уж бесценный — в двух.

Г ю м ю ш о в. Я прошу тебя не вмешиваться в мои личные дела. Приходи в здравотдел — там поговорим.

Б а л в а з о в. Женщине не к лицу заниматься демагогией.

З а х р а. Недаром говорят, что кузнец, подковывающий хромого коня, должен быть слепым.

Б а л в а з о в. Гражданка, перестаньте оскорблять нас, или я вызову милицию.

З а х р а. Милиция здесь не помешает. Гюмюшова давно следует отправить куда надо.

Г ю м ю ш о в (вздрагивая). Гражданка, что я тебе плохого сделал?

З а х р а. Ребенку уже почти восемь месяцев, а я все еще не получаю деньги. Наверное, ждешь, что я подмажу. Всякий раз заводишь разговор о подарках или, как их там называешь, сувенирах.

Г ю м ю ш о в. Вспомни, сколько ты у нас отхватила! Наверное, не меньше пятнадцати тысяч рублей. (Щелкает на счетах.)

З а х р а. А хоть и миллион! Спасибо советской власти, тебе-то какое дело?

Г ю м ю ш о в. Как это не мое дело? Часть этих денег уплывает непосредственно из моего кармана. Каждый месяц я плачу налог за бездетность.

З а х р а. А ты женись. Женился бы вовремя, у тебя уже дети были бы постарше меня.

Г ю м ю ш о в. Встретил бы такую, как ты, минуты не раздумывал. Да откуда мне такое счастье!.. Найти красивую, молодую женщину?! И чтобы, не работая, приносила домой денег больше, чем я… Хе-хе-хе…

З а х р а. Короче. Когда будут оформлены мои документы?

Г ю м ю ш о в. Любезная, я же сказал тебе — приходи завтра, притом не сюда, а в здравотдел.

З а х р а. Ну, Гюмюшов, гляди, если и на сей раз обманешь — я тебя под землей сыщу. (Уходит.)

Ф а р и д. Гюмюшов, почему ты измываешься над этой женщиной?

Г ю м ю ш о в. Это не имеет отношения ни к тебе, ни к данному учреждению. Она обращается в другую контору. И потом, кто ты такой, что во все вмешиваешься?

Ф а р и д. Погоди, еще не то будет, Гюмюш Гюмюшов.

Входит Х а н а л и.

Г ю м ю ш о в (тотчас вскакивает с места). Добро пожаловать. Милости просим, дядя Ханали.

Х а н а л и (изумленно смотрит на него, потом на Фарида). С каких пор ты стал таким учтивым, Гюмюшов?

Г ю м ю ш о в. Дядя Ханали, вначале отнеси и оставь свою метлу за дверью, затем приходи — поговорим обстоятельно. Я вижу, слава богу, ты во всем разобрался.

Х а н а л и. Нет уж, пока не оформлю пенсию, метлу я из рук не выпущу. И потом, я пришел не к тебе, а к этому парню.

Г ю м ю ш о в. Что ж, он тоже наш… Наверное, сговорились…

Ф а р и д (презрительно). Да, сговорились. Отец, дайте мне ваши документы.

Г ю м ю ш о в. Только не забудьте, что бухгалтер подобен горлышку бутылки, все вливается и выливается через него.

Ф а р и д. А ты помни, что бутылка, как правило, ломается с горлышка (Просматривает документы.) Отец, приходи завтра, все будет готово.

Х а н а л и. Да хранит тебя аллах. (Закидывает на плечо метлу и невольно ударяет при этом Гюмюшова.)

Г ю м ю ш о в. Эй, старик… Сто раз тебе было сказано —приходить в учреждение с метлой не положено. А раз вошел, то хоть выходи спиной к двери.

Х а н а л и. Пока не получу пенсию, метлу не оставлю. И потом — что ты за шах такой, чтобы я выходил от тебя пятясь?

Г ю м ю ш о в. Так ты и получишь пенсию… Говорят, в прошлом ты был дворником у Аллахярбека…

Х а н а л и. Мир праху твоего отца, верно говоришь. Сначала я подметал двор Аллахярбека, а затем смел его самого. Даст бог — выметем и тебя. (Уходит.)

Ф а р и д (указывая на документ, лежащий передним). Товарищ Балвазов, документы в деле 1486 противоречат друг другу: в одном сказано, что пенсионер с мая 1936-го по январь 1940 года работал в Шамхоре, в другом — что с января 1933-го по август 1944-го в Барде. Как это ему удавалось?

Б а л в а з о в. Земляк, если долго тереть одно и то же место — кровь выступит. Не вороши старые дела.

Г ю м ю ш о в. Чье это дело?

Ф а р и д. Сары Сарызаде…

Г ю м ю ш о в (настороженно). Земляк, подай сюда это дело. Зачем тебе копаться в старых делах, ты же не из госконтроля?

Б а л в а з о в. Земляк, Гюмюшов говорит дело, оставь это.

Ф а р и д. Тут дело явно нечисто.

Г ю м ю ш о в (как можно мягче). Сары Сарызаде добрый человек, притом наш земляк.

Ф а р и д. Меня не касается, откуда он родом.

Б а л в а з о в. Раз так, передай мне дело, я сам во всем разберусь.

Ф а р и д. Хорошо. (Еще раз перелистывает дело, затем передает Балвазову.)

Г ю м ю ш о в. Земляк, не плюй в колодец… Если ты не поддержишь земляка, кто в трудную минуту поможет тебе?

Ф а р и д. Ты.

Г ю м ю ш о в (не зная, что ответить). Что сказать, сынок, ты ни в чем не виноват. (Потирает руки, прохаживается по комнате, желая что-то сказать.)

Фарид продолжает просматривать дела.

Б а л в а з о в. Земляк, а теперь что ты ищешь?

Ф а р и д. Ищу дело 641.

Б а л в а з о в. Зачем тебе оно?

Ф а р и д. Хочу проверить.

Б а л в а з о в. Чье это дело?

Ф а р и д. Нури Сафароглу.

Г ю м ю ш о в (вздрагивая). Земляк, это дело давно сдано в архив.

Ф а р и д. Почему?

Г ю м ю ш о в. Нури Сафароглу приказал долго жить. Его дело не может лежать рядом с делами живых…

Ф а р и д (удивленно). То есть как — приказал долго жить?

Г ю м ю ш о в. Ну как умирают? Вытянул руки, ноги — умер, его омыли, пронесли прямо под окнами нашего собеса на кладбище, похоронили. Ему было за восемьдесят, он же не мог жить вечно. Покойник был одним из тех, кто как следует нажился за счет собеса. (Щелкает на счетах.) Шесть раз получал единовременную помощь, восемь раз был на курорте, двенадцать раз — в доме отдыха.

Ф а р и д (властно). Гюмюшов, сейчас же отыщи и положи на мой стол дело Нури Сафароглу…

Г ю м ю ш о в (желая столкнуть его с Балвазовым). Кто дал тебе право так разговаривать? Ты мне не начальник…

Б а л в а з о в. Какое ты имеешь право в моем присутствии приказывать моему подчиненному?

Ф а р и д. Дело должно быть здесь, Балваз Балвазов.

Б а л в а з о в (ударяет рукой по столу). Земляк, тебе показали палец, а ты готов всю руку отхватить. Ты же не из министерства прибыл, чтобы…

Ф а р и д. Я прибыл из министерства.

Г ю м ю ш о в. Ха-ха… Нет, вы поглядите на этого представителя министерства.

Б а л в а з о в (сердито). Кто дал тебе право проверять нашу работу?

Ф а р и д (саркастически улыбаясь). Министерство.

Б а л в а з о в. Разве ты не знаешь, что новый заместитель министра — мой земляк? Наш, гырговулинец.

Ф а р и д (смеется). Нет, не знаю.

Г ю м ю ш о в. Теперь узнаешь.

Б а л в а з о в. Стоит мне только позвонить ему, ты не только из собеса, из республики вылетишь. Лучше сиди и делай, что тебе приказывают…

Ф а р и д. Нет, это вы серьезно?

Звонит телефон, Балвазов берет трубку.

Б а л в а з о в. Сейчас приду. (Громко, чтоб слышал Фарид.) Сегодня я вместе с друзьями, вместе с руководителями города еду в Кызылбулак. Глядите, чтоб все было в порядке. И только без споров, я склок не потерплю. (Уходит.)

Ф а р и д. Гюмюшов, дело номер 641 должно быть у меня на столе.

Г ю м ю ш о в. Послушай, ведь только что Балвазов сказал тебе…

Ф а р и д. Не знаю никакого Балвазова. Дело должно быть здесь, и никаких разговоров.

Г ю м ю ш о в. Земляк…

Ф а р и д. Да.

Г ю м ю ш о в. Земляк, я, кажется, стал разбираться…

Ф а р и д. В чем?

Г ю м ю ш о в. Понял кое-что. Меня-то не проведешь… Ведь у меня уже волосы седые, я — тертый калач.

Ф а р и д. Ближе к делу.

Г ю м ю ш о в. Я понял. Что и говорить, твоя правда. У тебя образование, в кармане диплом…

Ф а р и д. Ну и что с того?

Г ю м ю ш о в. А то, что ты сел и подумал: у меня высшее образование, диплом в кармане… Почему этот невежа Балвазов должен командовать мной? Ты прав, сынок. Будь я на твоем месте, я и сам так подумал. Я же понимаю, что ты не без умысла стал потрошить эти дела. Хочешь, я помогу тебе—и мы вдвоем скинем Балвазова.

Ф а р и д. Как?

Г ю м ю ш о в. Земляк, в наше время грамоте все научены, а вот писать не каждый умеет.

Ф а р и д. Может, и ты писатель? Ты пишешь стихи или рассказы?

Г ю м ю ш о в. Какие там стихи, рассказы? Рассмешил… Анонимки пишу, сигналы подаю… Такие анонимки, что сотня экспертов не разберется. Я такой, земляк. Со мной шутки плохи. Хочешь, я этого Балвазова за неделю свалю.

Ф а р и д. Разве Балвазов совершает преступления?

Г ю м ю ш о в. Кишка у него тонка, чтоб совершать преступления. Так, крадет понемножку. И потом, если знать о преступлениях, к чему анонимка? Тут и так все ясно. А ты попробуй скинуть человека, не совершавшего преступлений.

Ф а р и д. Что же ты напишешь?

Г ю м ю ш о в. Напишу, что он аморален в быту, что он взяточник, бабник, и прочее, и так далее, и тому подобное…

Ф а р и д. А если проверят и убедятся, что это клевета?

Г ю м ю ш о в. Напишу еще раз.

Ф а р и д. А если и это не подтвердится…

Г ю м ю ш о в. Буду писать. До тех пор, пока не замутится вода. Пока сидящие там, наверху, не подумают: наверное, этот Балвазов и в самом деле, большой плут, раз о нем столько пишут. Или снимут с работы, или переведут от греха подальше в другое место. Ты станешь моим начальником. Будем работать душа в душу. Ну что, по рукам? Ты не беспокойся, это испытанный метод.

Ф а р и д. Но ведь Балвазов твой земляк.

Г ю м ю ш о в. Ну и черт с ним! Что с того, что он мой земляк? При чем тут землячество? Кто живет сам и дает жить мне, тот мой земляк. Откуда бы ни был родом, хоть с Марса. Ну, что скажешь? Только моргни, дело за мной.

Ф а р и д. Да что его валить? Он и так весь перекошен.

Г ю м ю ш о в. А теперь я его просто вышвырну. А что касается всяких там Сары, то лучше их не трогать.

Ф а р и д. Нет, Гюмюшов, тут мы не сторгуемся.

Г ю м ю ш о в. Почему, земляк?

Ф а р и д. Дело в том, что я решил свалить вас обоих: и тебя, и Балвазова. Притом без анонимок.

Г ю м ю ш о в. Не родился еще человек, который мог бы свалить Гюмюшова. Мы еще посмотрим, кто кого.

Входит М а ш а л л а х.

М а ш а л л а х. Сегодня ночью я написал семь стихотворений.

Ф а р и д. Ты поэт или инкубатор?

М а ш а л л а х. Слушайте. (Роется в карманах, вынимает нужный листок.) Чеснок.

Ф а р и д. Что?!

М а ш а л л а х. Чеснок. Название такое. Учат тут всяких на нашу голову. Университет кончил, а не знает, что такое чеснок.

Г ю м ю ш о в. Чеснок — это земляк лука.

Ф а р и д. Наверное, сатирические стихи?

М а ш а л л а х. Нет, настоящая лирика. Ну так слушайте:

Ф а р и д. Машаллах, ты, надеюсь, шутишь?

М а ш а л л а х. Только и забот у меня, что шутить с тобой. Я — поэт, а не какой-нибудь там инспектор. Я читаю свои стихи всем руководящим работникам района. Это стихотворение утром я читал Балвазову двенадцать раз, и всякий раз он восторгался. (Вытаскивает из кармана еще один листок.) Послушайте и это.

Ф а р и д. Прости, у меня важное дело. (Уходит.)

Г ю м ю ш о в. Эх, Машаллах, сейчас нам не до стихов. Этот молокосос подбирается к Сары. А тут ты развел целый огород — чеснок, лук…

М а ш а л л а х. Что? Пока я жив, пока мои руки держат перо, он не посмеет подступиться к нам.

Г ю м ю ш о в. Это верно, но на всякий случай пришли сюда Сары. (Берет под руку Машаллаха и подводит его к двери.)

Машаллах уходит.

Этот Сары может подковать самого черта. Где он только не был: в Риге, Москве, все видел, все знает. Уж он-то найдет выход!

Входит Ханум.

Х а н у м. Чем ты расстроен, Гюмюшов? Может, приехал заместитель министра?

Г ю м ю ш о в. Мне бы твои заботы. Только тебя мне тут не хватало.

Х а н у м. Ничего, скоро тебе своих забот хватит.

Г ю м ю ш о в. Эй, Ханум, отправляйся-ка ты подобру-поздорову. И без тебя тошно.

Входит С а р ы, опираясь на костыли.

С а р ы. Что случилось, Гюмюшов?

Х а н у м. В Баку я рассказала и об этом Сары. Да разве виданное дело: спекулянт, что и дня не работал, получает пенсию, а я с сорокалетним стажем — обиваю пороги.

С а р ы. Эй, Ханум, ты когда-нибудь поумнеешь?

Х а н у м. Где уж нам до тебя! Ни за что ни про что получаешь пенсию! Да разве народные деньги на земле валяются? Знай, рано или поздно тебе придется вернуть все, что ты награбил.

С а р ы. Ханум, я же не хочу с тобой ссориться.

Г ю м ю ш о в. Ханум, ты дашь наконец нам работать?

Х а н у м. Знаем, как ты работаешь! Вот приедет тот заместитель министра, уж тогда я спрошу тебя, Гюмюшов, как ты работал. (Уходит.)

Г ю м ю ш о в. Чертова баба! Ну, попали мы в переделку, Сары, худо наше дело.

С а р ы. Что случилось? Может, снова что нужно?

Г ю м ю ш о в. Клянусь твой головой — ничего не надо.

С а р ы. Могу прислать пару отрезов.

Г ю м ю ш о в. Да сказано тебе: не в этом дело!

С а р ы. Ну, не томи мое сердце, скажи, в чем дело!

Г ю м ю ш о в. Худо дело. Этот сопляк, что недавно приехал, поднял твои документы.

С а р ы. Кто он?

Г ю м ю ш о в. Наш земляк. Чтоб наша земля поскорее приняла его. Ни на какие сговоры не идет. Если все раскроется — тюрьмы не миновать.

С а р ы. Неужели мы не справимся с каким-то сопляком? Да разве он жить не хочет?

Г ю м ю ш о в. Видать, не хочет. Все дело теперь за тобой.

С а р ы. Не беда. Переплывшему реку — дождь не страшен. Сунем ему в зубы пять сотенных — сразу поумнеет.

Г ю м ю ш о в. Сделай это сам. У него что ни слово — яд. Говорить невозможно. Хорошо, что прихватил костыли. Ты суметь подобрать к нему ключ.

С а р ы. Надо укоротить ему язык.

Г ю м ю ш о в. Обязательно… Укоротил же ты в свое время мой язык… Сейчас он явится. Я ухожу.

С а р ы. Ладно, уходи… Главное, не паникуй и не теряй головы.

Гюмюшов проходит в другую комнату, входит Ф а р и д.

Здравствуй, сынок.

Ф а р и д. Здравствуйте.

С а р ы. Племянник, я не из тех, что забывает добро. Скажи, что тебе надо — мебель, пальто, обувь, нейлон, силон, перлон…

Ф а р и д (удивленно). Кто вы?

С а р ы. Ваш слуга Сары… Инвалид Сары Сарызаде.

Ф а р и д. Так это вы, немощный Сары Сарызаде?

С а р ы. Да, это я. Ты не гляди, что я на вид такой крепкий, у меня двенадцать болезней, а тринадцатая — ревматизм.

Ф а р и д. По всему видно, что вы несчастный человек.

С а р ы. Очень я несчастен, сынок, семья у меня большая — еле концы с концами свожу. Грех трогать меня. Таким, как я, надо помогать.

Ф а р и д. Принимая во внимание, что вы несчастны, больны, немощны, я обещаю устроить вас в такое место, где питание будет бесплатным.

С а р ы. Огромное тебе спасибо.

Ф а р и д. Бесплатным будет и проживание.

С а р ы. Спасибо тебе, сынок. Это больше того, чем я ожидал. Я не забуду твоей доброты…

Ф а р и д. Будете кушать, спать, раз в день ходить на прогулку.

С а р ы. Да упокоит аллах души твоих предков, да не обойдет он тебя своими милостями.

Ф а р и д. И охрану поставим, чтоб никто не мог покушаться на ваше драгоценное здоровье.

С а р ы (вздрагивая). А охрана зачем? Ты, кажется, здесь чего-то не того…

Ф а р и д. Можете идти, Сары Сарызаде. (Поднимает трубку.) Алло, мне первого секретаря. Товарищ Алиев, это Мурадов. Сейчас мы можем с вами встретиться? Большое спасибо.

С а р ы. Алиев хорошо знает меня.

Ф а р и д. Ну и прекрасно. (Уходит.)

Появляется Г ю м ю ш о в.

С а р ы. Ужасный негодяй.

Г ю м ю ш о в. Я же говорил, что это не человек, а змея. Теперь ты убедился?

С а р ы. Что же делать?

Г ю м ю ш о в. Я узнал, что он сын парикмахера Якуба.

С а р ы. Парикмахера Якуба?

Г ю м ю ш о в. Да, да, нашего земляка.

С а р ы. Тогда еще не все потеряно. Я притворюсь больным, а ты позовешь его ко мне. Поговорим, постараемся все уладить. Понял?

Г ю м ю ш о в. Конечно, конечно.

С а р ы. Дожили. Придется поклониться в ноги парикмахеру.

Дом Сары Сарызаде. С а р ы прохаживается по комнате. Услышав шаги, становится на костыли. Входит Г ю м ю ш о в и Я к у б.

Я к у б. Здравствуйте, кто болен?

С а р ы. Я, дорогой Якуб.

Я к у б. Что случилось, Сары? Ведь сейчас войны нет!

С а р ы. При чем тут война?

Я к у б. Ты впервые стал на костыли, когда началась война, и закинул их в чулан, когда окончилась.

С а р ы (смеется). Дядя Якуб, какая у тебя хорошая память. Эти костыли спасли меня от армии.

Я к у б. Зато ушли на фронт и не вернулись такие парни, э-эх!

С а р ы. Все в руках божьих. У кого на лбу что написано, то и будет.

Г ю м ю ш о в. Конечно, конечно…

Я к у б (внимательно вглядываясь в Сары). Ты же брился позавчера.

С а р ы. Ну и что с того! Я решил теперь бриться каждый день.

Я к у б. Это хорошо, но знаешь, брат, особенно часто бриться вредно, может появиться сыпь.

С а р ы. Пусть хоть плешь появится. Я даже не пикну. Мы, земляки, должны поддерживать друг друга.

Я к у б. Ненавижу такие разговоры. Зачем нам делить нашу землю? Знаете, что говорил покойный Джалил Мамедкулизаде? Он говорил, что Азербайджан состоит из Баку, Тебриза, Гянджи, Мараги, Шемахи, Ардебиля, Хоя, Шуши, Нахичевани, короче — из всего Азербайджана. И сейчас находятся бессовестные, грязные, подлые люди, которые говорят: бакинцы такие, гянджинцы сякие… Каждому навесят ярлык.

С а р ы. Что ни говори, иметь в нужном месте хороших земляков — большое дело! Вот, например, Балвазов.

Я к у б. Тоже нашел хорошего человека. При одном его имени у меня в голове гудит.

С а р ы. Почему, земляк?

Я к у б. Это не тот Балвазов, которого прогнали из исполкома, затем из ремонтной конторы, а теперь он докатился до собеса.

С а р ы. Разве это плохая работа? Все люди рано или поздно вынуждены обращаться в собес. И твой сын работает там инспектором.

Я к у б. Сын, сын. Тоже нашел себе работу.

С а р ы. Ну, зачем ты так? Ей-богу, когда узнал, что он твой сын, сердце зашлось от радости. Как-никак свой, земляк, поможет в трудный час.

Я к у б. Да разве от него что-нибудь зависит?

С а р ы. Ну, не скажи. Только ему следует быть немного покладистым, понятливым.

Я к у б. Каким образом?

С а р ы. А просто уметь разбираться в людях.

Я к у б. Что-нибудь случилось?

С а р ы. Нет, ничего. Просто я говорю, хоть он и кончил университет, но должен быть сообразительней.

Я к у б. Никак не пойму твоих намеков.

С а р ы. Да что тут понимать? Главное, уберечь его от ошибок.

Я к у б. А что случилось? По мне, его единственная ошибка то, что он не стал судьей или прокурором, а пришел в этот собес.

С а р ы. Имеющий зубы — еду найдет. И в собесе сознательному человеку есть чем поживиться.

Я к у б (задумавшись). Каким образом?

С а р ы. Ну, прежде всего, он должен доверять людям. Иметь друзей, товарищей, поддерживать их… Видишь ли, земляк, я нисколько не нуждаюсь в тех деньгах, что получаю в собесе. По нескольку раз в год бываю в Москве, в Риге, покупаю там всякую мелочь, продаю.

Я к у б. Так ты спекулянт?

С а р ы. Да нет, мелкий торговец.

Я к у б. Ну это, как говорится, что в лоб, что по лбу.

С а р ы. Называй как хочешь. Возьми, к примеру, этого Гюмюшова. Понятливый парень. Поддержит, когда надо. Ну и я, ясное дело, в долгу не остаюсь. А вот твой сын… Земляк, пойми, мне нужна не мелочь, что выдают в собесе, а инвалидная книжка. Чтобы, когда меня спрашивают: «Кто ты?», я совал ее в глаза любопытных. Твой сын стал копаться в моих документах. Нужно сказать ему: на что тебе это? За это ведь не дадут медали!

Я к у б. Значит, это его долг, обязанность. Наверное, твои документы не в порядке.

С а р ы. Пустяки, земляк, немножко увеличил возраст и еще… Да все можно уладить. Вот и тебя пригласили сюда — в парикмахерской много народу. (Протягивает ему деньги.) Тут пять штук.

Я к у б. Чего?!

С а р ы. Пять сотенных. И это только аванс.

Я к у б (надвигается на Сары). Видишь эту бритву?

С а р ы (испуганно пятясь). Ты что, с ума сошел! А мы-то гадали, в кого пошел твой сын. (Убегает в соседнюю комнату.)

Я к у б. Тьфу. (Уходит.)

Возвращается С а р ы. Вместе с Гюмюшовым молча вынимают из буфета посуду, расставляют ее на стол.

С а р ы. Сукин сын цирюльник. Тоже борец за справедливость! Решил на старости лет быть честным. Собака! Есть хочет, а предлагают кость — отказывается! Еще немного — и перерезал бы мне горло.

Г ю м ю ш о в. Вот-вот, и сын ни в чем не уступает ему. Просто за горло берет.

С а р ы. Яблоко от яблони…

Г ю м ю ш о в. Земляк, как только этот щенок появился, я почувствовал, что добра от него не жди… Но разве Балвазову объяснишь. Если ничего не придумает, загремим оба…

С а р ы. Не будь ребенком. Огнем станет — опалит крылышки. Машаллах еще не умер…

Г ю м ю ш о в. Вся надежда на Машаллаха. Послушай, ты помири свою свояченицу с Машаллахом, они там снова переругались.

Стук в дверь. Входит Б а л в а з о в.

Г ю м ю ш о в. Добро пожаловать в нашу лачугу, земляк.

Б а л в а з о в. Гюмюш, в честь чего эти приготовления?

Г ю м ю ш о в. Товарищ начальник, ради тебя я готов отдать свою жизнь.

С а р ы. Земляк, ты человек что надо. Не то что этот сын парикмахера… Слава богу, не все гырговулинцы такие. Ей-богу, я стал сомневаться, может, он не из Гырговула?.. Этот сын цирюльника…

Г ю м ю ш о в. Наверное, он не чистый гырговулинец. Не могут наши быть такими неблагодарными…

Б а л в а з о в. Не расстраивайтесь, что-нибудь придумаем.

С а р ы. Думать надо быстрей, не то…

Г ю м ю ш о в. Иначе он все растормошит, поставит с ног на голову. Между нами — он уже намекал Сары на взятку.

Б а л в а з о в. Что?!

Г ю м ю ш о в. Я говорю правду.

Б а л в а з о в. Как он посмел?!

С а р ы. Прислал посредником своего отца, парикмахера Якуба. Просил пять сотен.

Б а л в а з о в. Взяточничество в моем учреждении?

Г ю м ю ш о в. Если пойдет так…

Б а л в а з о в. Если пойдет так, слухи могут дойти до начальства. Я этого не допущу. Я уже двадцать лет на руководящей работе и за это время не брал ни рубля. Подарки — другое дело. Что скрывать, хорошие люди иногда присылают мне овец, масло, сыр… Но деньгами — ни одной копейки… Только подарки…

Г ю м ю ш о в. Да хоть корову, что тут особенного.

С а р ы. О чем разговор. Я многое мог бы рассказать о сыне парикмахера, но не хочу перед едой портить вам настроение.

Г ю м ю ш о в. Да, пора за стол.

Садятся. Раздается стук в дверь. Входит М а ш а л л а х. Все встают, чтобы встретить его.

В с е т р о е. Проходи, Машаллах.

Б а л в а з о в. Привет уважаемому поэту.

Г ю м ю ш о в. Привет уважаемому корреспонденту.

С а р ы. Проходи, племянник.

Машаллах садится.

Я поднимаю первый бокал… Что скрывать, наш дорогой земляк Балвазов не раз помогал мне. Я поднимаю этот тост за здоровье Балвазова.

М а ш а л л а х. Будь здоров.

Г ю м ю ш о в. Счастья тебе.

Б а л в а з о в. Товарищи, сейчас вы выпили за мое здоровье. Я тоже пью за свое здоровье. Становитесь начальниками, директорами, управляющими, но никогда не забывайте своих земляков, помогайте им.

В с е т р о е. Никогда не забудем.

С а р ы. Я поднимаю этот бокал за здоровье нашего земляка Бал…

Г ю м ю ш о в. Слушай, дай и нам вставить слово.

С а р ы. Гюмюш, сколько раз я просил не перебивать меня.

Г ю м ю ш о в. Я тоже могу обидеться. Сейчас моя очередь.

С а р ы (злится). Нет, говорить буду я.

Они стараются оттолкнуть друг друга.

Ты — не настоящий гырговулинец, твой дедушка пришлый.

Г ю м ю ш о в. Кости всех моих предков сгнили на кладбище в Гырговуле.

С а р ы. Ей-богу, я сейчас так заеду тебе…

Б а л в а з о в. Раз вы ссоритесь — я ухожу. (Рассердившись, ударяет рукой по столу.)

Г ю м ю ш о в, С а р ы. Ей-богу, мы не ссоримся, мы шутим. (Целуются.)

Б а л в а з о в. Я поднимаю этот бокал в честь яркой звезды на небосклоне нашей литературы — Машаллаха.

Машаллах принимает необычайно важный вид.

С а р ы. Машаллах, мы ждем не дождемся дня, когда будем справлять тебе свадьбу. Я обещаю так напиться, чтобы ноги меня не держали, чтоб меня волоком тащили домой.

Г ю м ю ш о в. А этот бокал давайте поднимем в честь наших земляков, ибо наша земля всегда рождала хороших людей.

С а р ы. Только за исключением сына парикмахера.

Г ю м ю ш о в. Не порть мне аппетит. Я не считаю его гырговулинцем… Таких, как он, надо истреблять.

Б а л в а з о в. Не горюйте, я придумаю что-нибудь — и его не станет.

Г ю м ю ш о в. Каким образом?

Б а л в а з о в. Например, стану всюду его расхваливать — и его выдвинут на другую должность.

Г ю м ю ш о в. А вдруг переборщишь — и его назначат на твое место…

С а р ы. Черта с два! Я не хотел говорить, боялся расстроить тебя. Этот парикмахер о тебе такое говорил. Он говорил, что его сына, мол, временно назначили инспектором. Как только войдет в курс дела, уволят Балвазова и назначат его.

Б а л в а з о в. Ах, вот как…

Г ю м ю ш о в. А как ты думал? Выгони его с работы, и все тут.

Б а л в а з о в. Он молодой специалист, если уволю без основательной причины, мне может не поздоровиться.

Г ю м ю ш о в. А ты сними его по той причине, что он бюрократ, взяточник, бабник и так далее, и тому подобное, и прочее…

Б а л в а з о в. Факты. Нужны факты.

С а р ы. Факт найдет Машаллах. Распишет — и дело с концом.

Г ю м ю ш о в. По одному сигналу в газете можно уволить с работы тридцать человек.

Б а л в а з о в. Ты напишешь, Машаллах?

Г ю м ю ш о в. Отчего же не напишет? Напишет! Он же понимает, чем это грозит для его дядюшки Сары. Машаллах, чтоб провалиться мне на этом месте, я один знаю, на что способен этот парень. Если не приструнить, он многим попортит кровь.

М а ш а л л а х. Слишком вы трусите. Увидите, уж я дам прикурить и ему, и его отцу — этому брадобрею. Он пять лет учился в одном университете, а я за четыре года побывал в пяти институтах. Для меня критическую статью написать все одно что выпить стакан воды.

Г ю м ю ш о в. Не статью, нет, фитильон. Ты только запали фитиль, а огонь разгорится с нашей помощью.

С а р ы. Умоляю тебя, напиши…

Г ю м ю ш о в. Эй, Машаллах, ты чего задумался? Отвечай! Может, боишься?

М а ш а л л а х. Я? Боюсь? Меня знают и в райкоме, и в горкоме. Даже в…

С а р ы. Даже в милиции.

М а ш а л л а х. Газету выпускаю я, при чем тут милиция?! Что они понимают в газетной работе! Мне надо написать такой фельетон, чтобы прогреметь на всю республику.

Г ю м ю ш о в. Я — фабрика анонимок. Только бы ты написал фельетон, за дальнейшее не беспокойся.

М а ш а л л а х. О чем писать?

С а р ы. Хотя бы обо мне. Напиши, что он измывается над трудящимся стариком инвалидом. Заставляет часами ждать приема, требует денег…

М а ш а л л а х. А вдруг проверят твои документы? Как же тогда быть?

С а р ы. Племянник, не бойся, именно этого мы и хотим. Чтобы проверили документы… Мы все оформим честь по чести. Комар носа не подточит.

М а ш а л л а х. Задевать моего дядю Сары? Нет, этого я ему не прощу.

Г ю м ю ш о в (ударяет себя по щеке). Клянусь жизнью, сегодня же, на наших глазах, Сары помирит тебя с Зарри. И даст целый вагон приданого.

М а ш а л л а х. Поднимать руку на родственника поэта…

С а р ы. Ну, хватит болтать, пейте…

Г ю м ю ш о в. Верно говоришь, скоро махаррам — священный праздник, когда пить запрещено. Давайте подзаправимся, чтоб хватило на все праздники. Сары, у тебя удивительный голос, спой нам!

Сары берет аккордеон, собирается петь.

Входит З а р р и.

З а р р и. Здравствуйте, дядя Сары. Здравствуйте, дядя Гюмюш. Здравствуйте… Ой, почему это Машаллах…

С а р ы. Добро пожаловать, доченька Зарри. Ну, помирись с Машаллахом, я не могу видеть, как вы мучаетесь.

З а р р и. Ой… Мы же не ссорились, зачем нам мириться?

С а р ы. Раз так — прекрасно.

Б а л в а з о в (качаясь). Ребята, я пойду.

М а ш а л л а х. Подожди, найдем такси.

Балвазов еле стоит на ногах, Гюмюшов моргает Сары, тот приносит костыли. Держась за концы костылей, Гюмюшов и Сары сажают на эти импровизированные носилки Балвазова.

С а р ы. Вы беседуйте, а мы проводим товарища Балвазова. Даст бог — я вам такую свадьбу отгрохаю!

Сары, Балвазов и Гюмюшов уходят.

З а р р и. Машаллах, ты обиделся на меня?

М а ш а л л а х. Конечно, обиделся. Хотя мы еще не расписались…

З а р р и. Ой, чем я провинилась?

М а ш а л л а х. Зарри, у тебя выходит по пословице: «Эй, урод, ты постой, я поищу красивого, не найду — вернусь к тебе».

З а р р и. Разве я кого-нибудь искала?

М а ш а л л а х. Откуда мне знать, говорили — какой-то министр…

З а р р и. Оказывается, у тебя совсем нет фантазии… Откуда здесь взяться министру. Я просто хотела испытать тебя, Машаллах…

М а ш а л л а х (радостно). Это правда, Зарри?

З а р р и. Я не променяю тебя ни на какого министра. Конечно, правда, что многие сватаются ко мне. Но я всегда, до самой могилы, буду верна тебе. Эх, поэт, поэт! Я ведь знаю, что поэты обретают вдохновение в страдании и горести.

М а ш а л л а х. Верно, Зарри.

Входят С а р ы и Г ю м ю ш о в.

С а р ы. Ну вот, они улыбаются. Значит, мир?

З а р р и. Дядя Сары, что случилось? Почему у тебя эти костыли?

С а р ы. Зарри, доченька, а в этот наш собес прибыл новый работник. Стал подкапываться под меня.

З а р р и. Сын парикмахера Якуба?

М а ш а л л а х. Откуда ты его знаешь?

З а р р и. Ой, разве вы не знаете, что он уже много лет влюблен в меня. И стольких сватов подсылал…

С а р ы. Ах, вот как? Если ты обратишься к нему с просьбой, он не откажет тебе?

З а р р и. Дядя, пусть отказывают нашим врагам. Стоит мне шевельнуть губами — твое дело устроится и ты привезешь мне из Риги парочку новых кофточек.

С а р ы. Я привезу тебе тысячу кофточек. Хочешь, целый магазин приволоку сюда.

Г ю м ю ш о в. Зарри, доченька, и еще скажи ему, чтоб он ко мне не придирался.

З а р р и. Обязательно, дядя Гюмюш.

М а ш а л л а х. Я не допущу, чтоб Зарри шла к нему. Какое он имеет право посылать сватов к моей невесте? Да я такое ему устрою…

Г ю м ю ш о в ложится на диван и засыпает.

С а р ы. Поэт, не береди свое сердце пустяками.

З а р р и. Машаллах, разве я потеряла доверие?

М а ш а л л а х. Дорогая Зарри, я сам все улажу. Кто он такой, чтобы пред ним унижаться.

С а р ы. Поэт, худой мир лучше доброй ссоры. Если, упаси бог, он откажет Зарри, примешься за него сам…

М а ш а л л а х. Хорошо.

С а р ы. Мои дорогие, идемте — я приготовил для вас кое-какие подарки. На днях друзья прислали.

З а р р и. Идемте…

С а р ы. Гюмюшова жалко трогать, пусть немного поспит.

Уходят.

Звучит тревожная, напряженная музыка. На стене пляшут разноцветные полосы света. Г ю м ю ш о в испуганно вскакивает с дивана. Пугливо озирается по сторонам. В полумраке один за другим появляются К я з ы м, З а х р а, Х а н у м, Х а н а л и, Ф а р и д.

К я з ы м. Здравствуй. (Исчезает.)

З а х р а. Где мои документы? (Исчезает.)

Х а н у м. Я вам такое устрою! (Исчезает.)

Х а н а л и. Даст бог, я и вас вымету отсюда. (Исчезает.)

Ф а р и д. Гюмюшов, передай мне дело Нури. (Исчезает.)

Появляется Н у р и, закутанный в саван.

Г ю м ю ш о в (испуганно). Кто ты?

Н у р и. Здравствуй, Гюмюшов. Что, не узнаешь? Сейчас узнаешь. (Надвигается на него.)

Гюмюшов, сбросив одеяло, отскакивает в сторону.

Г ю м ю ш о в. Сгинь, привидение. Заклинаю тебя именем всех святых, сгинь!

Н у р и. Сам ты привидение!

Г ю м ю ш о в. Клянусь святыми, ты — привидение!

Н у р и. Ты не сможешь доказать, что я привидение.

Г ю м ю ш о в (ударяя себя по щеке). Клянусь ушедшей молодостью, ты скончался ровно семь месяцев назад.

Н у р и. Лжешь!

Г ю м ю ш о в. Клянусь землей и небом, когда тебя несли на кладбище, я стоял у окна собеса, смотрел на похоронную процессию, слушал траурную музыку.

Н у р и. Это ложь.

Г ю м ю ш о в. Нет, правда.

Н у р и. Если я мертвец, на что мне пенсия?

Гюмюшов пожимает плечами.

Значит, ты кладешь в свой карман мои деньги?

Г ю м ю ш о в. Мертвецам пенсия не положена. Причитайся тебе пенсия, я каждый месяц вручал бы ее тебе даже на кладбище. Разве я зарился на твои деньги, когда ты был жив?

Н у р и. Я и сейчас живой. Будь я мертвецом, стал бы новый инспектор требовать мое дело?

Г ю м ю ш о в. Слушай, а может, это ты подсунул ему материал? Ведь ты и при жизни был порядочным сутягой. Видать, и сейчас не бросил своего ремесла.

Н у р и. Ничего, это пока цветочки. Дождешься, этот молодой человек раскроет все твои мошенничества…

Г ю м ю ш о в. Ей-богу, это не по-людски — мертвым вмешиваться в дела живых.

Н у р и. Я же сказал тебе, что я живой. Протри глаза, вглядись в меня.

Г ю м ю ш о в. Тогда представь мне справку, почему ты живой? (Задумывается.) А может, это я умер и теперь на том свете… Боже, почему ты так рано призвал меня, ведь у меня еще столько не исполненных желаний.

Н у р и. Что касается смерти, то умер ты давно. С того самого дня, как стал обманывать, воровать, совершать преступления. Для общества ты разложившийся труп… Осталось только закопать тебя.

Г ю м ю ш о в (думая о своем). Если мы оба мертвецы, чего нам враждовать? И потом, ведь мы земляки. Скажи мне — это рай или ад? Где обитают тут уроженцы Гырговула? Имеется ли здесь какое-нибудь управление? Ну, что-нибудь вроде Винтреста, Главутиля… Я, слава богу, имею золотую профессию. Поступлю на работу, поднакоплю денег, верну тебе долг. И себе на черный день что-нибудь наскребу. На том свете мне не довелось жениться, может, удастся на этом.

Н у р и. Говорят, горбатого могила исправит. Но тебе даже могила не поможет. Я тридцать лет был рабочим и все, что имел, заработал своими руками, честным трудом. Ни разу не позарился на чужую копейку. И сейчас не допущу, чтобы ты продолжал вредить государству. Я вот сейчас придушу тебя своими руками. А потом сожгу и пепел твой развею по ветру.

Г ю м ю ш о в. Заклинаю тебя… Не трогай меня. (Отступая назад.) Клянусь твоим прахом, я верну тебе эти деньги. Не убивай меня, пожалей. Смилуйся хотя бы над моими будущими детьми. Может, я еще женюсь…

Н у р и. Нет… Я уничтожу тебя. Лучше, чтоб от таких, как ты, не рождались дети. (Он приближается к Гюмюшову, протягивает руки к его шее.)

Гюмюшов кричит, свет гаснет.

Свет зажигается. Та же комната. Гюмюшов ворочается на диване.

Вскрикнув, он просыпается.

Г ю м ю ш о в. Проклятье дьяволу. Слава богу, это был только сон. Если я еще когда-нибудь вступлю в деловые отношения с мертвецами, пусть меня покарают все ревизоры этого света.

Снова отдел социального обеспечения. Ф а р и д знакомится с делами. Входит З а р р и.

З а р р и. Здравствуй.

Ф а р и д (сухо). Здравствуйте.

З а р р и. Недаром говорят, что от любви до ненависти — один шаг. Кажется, ты решил мстить мне.

Ф а р и д (равнодушно). Какая любовь, какая месть?

З а р р и. Не будь у меня такого жениха, как Машаллах, то, быть может, твое предложение…

Ф а р и д. Я не понимаю, о чем вы говорите?

З а р р и. Я не виню тебя. Любовь проделывает порой с человеком такие шутки, что он лишается способности понимать что-либо.

Ф а р и д. Вы снова за свое? Скажите, что вам надо?

З а р р и. Я не ответила на твое чувство, и ты решил мстить моему родственнику Сарызаде. Прошу тебя: не будь так жесток. Такие шутки…

Ф а р и д. Какие еще шутки! Ваш родственник — Сары Сарызаде — мошенник… Паразит. С одной стороны, он, спекулируя, обирает людей, с другой — прикарманивает народные деньги.

З а р р и. Я прошу тебя не оскорблять моего дядю. Он не совершал преступления. Может, и произошло какое-нибудь недоразумение, но ради меня ты должен закрыть на это глаза. Как говорится, и шаху иногда приходится поклонится цыгану.

Ф а р и д. Сары Сарызаде предстанет перед судом.

З а р р и. Ты чересчур самоуверен. Я пришла к тебе только потому, что жалею тебя. Не хочу, чтобы ты запятнал свое имя. Ведь кроме прочего ты наш земляк.

Ф а р и д (смеясь). Этот вирус землячества проник и в вас? Не жалейте меня. Ваш родственник предстанет перед судом.

З а р р и. Знай, Сары Сарызаде голыми руками не возьмешь, он и не с такими справлялся.

Ф а р и д. Ничего, переживем.

З а р р и. И не забывай, что будешь иметь дело с самим Машаллахом. Он не только поэт, но еще и журналист.

Ф а р и д. Ничего, мы найдем корзину для его макулатуры.

З а р р и. Ах, вот как? Эти слова тебе дорого обойдутся.

Ф а р и д. Поживем — увидим.

З а р р и. Не забывайся. Ты всего-навсего инспектор собеса. (Уходит.)

Входят Г ю м ю ш о в и Б а л в а з о в.

Б а л в а з о в. Эх, Гюмюшов, если бы меня снова вернули на работу в исполком…

Г ю м ю ш о в. Дай бог, земляк. Что бы ты сделал, если бы стал исполкомом?

Б а л в а з о в. Ты еще спрашиваешь? Пристроил бы на теплые местечки своих земляков… Предоставил бы им квартиры…

Г ю м ю ш о в Молодец.

Входит М а ш а л л а х.

Б а л в а з о в, Г ю м ю ш о в. Привет уважаемому поэту.

М а ш а л л а х. Здравствуйте. (Проходит, присаживается на край стола Фарида, бросив на него колючий взгляд.) Не успели двух дней проработать и уже показали себя. Сигналы поступают. Бюрократизм и прочее…

Г ю м ю ш о в. Не может этого быть!

Б а л в а з о в. Видишь, земляк, с газетчиками шутки плохи.

М а ш а л л а х. Вы — бюрократ.

Ф а р и д. Не всем же быть поэтами…

М а ш а л л а х. Что ж…

Входит К я з ы м.

К я з ы м (Фариду). Вот мои документы.

Фарид берет документы, передает Балвазову.

Ф а р и д. Подпишите.

Б а л в а з о в. Подписать — это можно. Давай сюда, сынок.

Гюмюшов кашляет, Балвазов вздрагивает.

Только пусть прежде Гюмюшов просмотрит их.

Ф а р и д. Я их просматривал.

Б а л в а з о в. Лишний взгляд не помешает. Ведь подписывать мне.

М а ш а л л а х. Вмешательство в дела заведующего…

Ф а р и д. Не суйте всюду свой нос. Что у вас, других дел нет?

Г ю м ю ш о в. Ах, вот как… Да он сам на рожон лезет.

М а ш а л л а х. Твой отец — цирюльник — просил меня не писать о нем в газете. Еще как пропишу! Напишу, что он не возвращает сдачи. Что пульверизатор у него со свистом и он пугает им детей.

Ф а р и д. Пишите, что хотите. Дядя Кязым, идите, не беспокойтесь. Завтра здесь будут работать другие люди.

Фарид уходит. Кязым хочет выйти вслед за ним, но Машаллах преграждает ему путь.

М а ш а л л а х. Дядя, вас здесь долго мучили?

К я з ы м. И не говори, сынок, мозоли натер на ногах, столько раз приходил сюда. Этот Гюмюшов так измывался надо мной.

М а ш а л л а х. А еще кто?

К я з ы м. Балвазов.

М а ш а л л а х. А этот новый работник?

К я з ы м. Честно говоря, у меня нет повода быть им недовольным. По всему видно — честный человек.

М а ш а л л а х. Ошибаешься, отец, это он сознательно все запутывает. Он работает исподтишка.

К я з ы м. Ей-богу, ничего плохого я о нем сказать не могу.

М а ш а л л а х. Ладно, как твоя фамилия?

К я з ы м. Зачем тебе моя фамилия?

М а ш а л л а х. Я — корреспондент, давно пора вывести на чистую воду тех, кто работает в этом учреждении.

К я з ы м. Сделай это, сынок, прошу тебя. Напиши о Гюмюшове. Меня зовут Кязым.

М а ш а л л а х. Я напишу жалобу от твоего имени, а ты подпиши.

К я з ы м. Напиши, сынок, напиши.

Входит З а х р а. Здоровается.

З а х р а. Гюмюшов, ну как там мои документы?

Г ю м ю ш о в. Приходи завтра, там решим.

З а х р а. Гюмюшов, с тобой я уже кончила. Я тебя так ославлю, чтобы все знали, кто ты есть!

Г ю м ю ш о в. Что ты кричишь, я же тебя не трогаю.

З а х р а. Я ничего не хочу знать!

Г ю м ю ш о в. Слава богу, в деньгах, как видно, ты не нуждаешься. Снова в новом платье. У какой портнихи шила?

З а х р а. У той самой портнихи, которая, даст бог, вонзится в твое сердце, ослепит твои глаза. Верни мои документы! Иначе я разведу такой костер, что от тебя только пепел останется. Увидишь, я напишу о тебе в газету.

Б а л в а з о в. О чем ты будешь писать?

З а х р а. Это уже моя забота.

Г ю м ю ш о в. Ей-богу, как обещал, завтра я оформлю твои документы.

З а х р а. Не нужно ничего оформлять. Все равно я решила: я напишу о тебе в газету.

М а ш а л л а х. В какую газету?

З а х р а. А ты еще кто такой?

М а ш а л л а х. Я — корреспондент.

К я з ы м. Он корреспондент. Обещал написать о том, как тут надо мной измывались.

З а х р а. Напиши и обо мне, сынок, пропечатай этого Гюмюшова.

М а ш а л л а х. Идемте, я напишу, а вы подпишете.

Гаснет свет, потом зажигается снова. Ф а р и д читает газету. Входит Я к у б.

Я к у б. Ой, как я опозорился. В мои-то годы! Чтоб ты провалился, Сары.

Ф а р и д. Что случилось, отец?

Я к у б. Мы опозорены. Людям стыдно глядеть в глаза. Чтоб тебе счастья не видать, Машаллах! Мне казалось, собес — спокойное место. Оказывается, это гнездо интриг.

Фа ряд. Успокойся, отец. Скажи толком, что случилось?

Я к у б. Разве ты не знаешь, что о нас готовится статья в газете?

Ф а р и д. В какой газете? Кто тебе сказал?

Я к у б. Машаллах — будь он неладен — растрезвонил на весь город, что написал о нас фельетон. Я готов провалиться сквозь землю.

Ф а р и д. Успокойся, отец, все это пустая болтовня.

Входит Х а н а л и.

Х а н а л и. Здравствуй, Якуб. Здравствуй, сынок. Я наконец решился. Написал в газету.

Я к у б. Постыдился бы своей седины. И как у тебя рука поднялась на моего сына!

Х а н а л и. Якуб, что с тобой? На приветствие не ответил — всякое бывает. Дай хоть сказать слово. Откуда мне знать твоего сына? Я написал в газету о Гюмюшове.

Я к у б. Эх, Ханали, а прописали моего сына.

Х а н а л и. Это твой сын?

Я к у б. А то твой.

Х а н а л и. Дай бог ему здоровья, хороший парень.

Я к у б. При чем тут хороший или плохой, все равно теперь ославят на весь свет.

Х а н а л и. Не может того быть. Только не печалься, сынок. Сейчас же отправлюсь в газету. (Уходит.)

Я к у б. Я знаю, все это козни Машаллаха и Сары.

Ф а р и д. Имей терпение, отец. Не волнуйся!

Я к у б. При чем тут терпение. Пока лиса докажет, что она лиса, с нее сдерут шкуру, Скорее отправляйся в райком.

Входит Б а л в а з о в.

Б а л в а з о в. Здравствуйте.

Я к у б. Пропади ты пропадом вместе со своим приветствием и своим учреждением. (Уходит.)

Ф а р и д. Не кипятись. (Идет вслед за отцом.)

Б а л в а з о в. Засуетились голубчики, забегали. Еще не то будет.

Входит Х а н у м.

Х а н у м. Заместитель министра еще не прибыл?

Б а л в а з о в (иронически улыбаясь). Тетушка Ханум, ты, кажется, и в самом деле веришь в его приезд?

Х а н у м. А как же, он мне обещал.

Б а л в а з о в. Тетушка Ханум, иди подыщи-ка себе работу. И замминистра не приедет, и я, хоть мир перевернись, не приму тебя снова на работу.

Х а н у м. А я тебе говорю, что он приедет и я буду работать на своем месте. Уволить следует тебя да Гюмюшова.

Звонит телефон.

Б а л в а з о в. Алло, Баку? Из министерства? Нет, его еще здесь нет. К нам не приезжал. Выехал в районы? Позвонить вам? Слушаюсь, слушаюсь.

Х а н у м. Видишь, Балвазов?

Б а л в а з о в. Вижу. Ну и что с того? Я тебя по-доброму прошу, когда прибудет заместитель министра, не смей здесь и носа показывать. Он мой земляк, близкий родственник. Послушаешься, я устрою тебя на работу в другое место.

Х а н у м. Я буду работать здесь. (Уходит.)

Появляется Г ю м ю ш о в.

Б а л в а з о в. Гюмюшов, заместитель министра приезжает. Следует привести в порядок помещение. Достань ковры, дорожки. На столы скатерть, цветы, понял?

Г ю м ю ш о в. Слушаюсь.

Свет гаснет, затем снова сцена освещается. Б а л в а з о в и Г ю м ю ш о в приводят в порядок рабочие места.

Г ю м ю ш о в. Земляк, дорожку я не нашел. Принес этот новенький ковер.

Б а л в а з о в. Раскрой. По нему шагать нашему земляку. Ради него стараемся.

Гюмюшов расстилает на полу ковер.

Г ю м ю ш о в. Я это, брат, делаю ради тебя. Мне-то что? Я маленький человек — бухгалтер. Лишь бы он был доволен тобой. Снимут с работы — подамся в моллы. Могу прочесть молитву любому покойнику, любой собаке.

Б а л в а з о в. Может, он похвалит меня в райкоме и меня снова возьмут на руководящую работу. Послушай, Гюмюшов, а цветы?

Г ю м ю ш о в. Я поручил Сары. Цветы он организует. Сам принесет.

Б а л в а з о в. Спасибо, большое спасибо. Теперь этот новенький не отвертится. Будет знать, почем фунт лиха. Хорошо, что редакция на нашей стороне.

Г ю м ю ш о в. Да, это дело мы неплохо сработали. Фельетон выйдет завтра или послезавтра. Как ты просил, я привел в порядок документы Сары. Комар носа не подточит.

Б а л в а з о в. Гюмюш, поторапливайся, времени мало.

Г ю м ю ш о в. А когда приедет замминистра?

Б а л в а з о в. Точно не знаю, может прибыть каждую минуту. Странно, что он не просил встретить его.

Г ю м ю ш о в. Наверное, это высокий, стройный мужчина в летах. Интересно, из чьего рода этот наш земляк?

Б а л в а з о в. Не торопись, приедет — узнаем.

Г ю м ю ш о в. Если заместитель министра такой же земляк, как этот наш новенький, пиши пропало.

Б а л в а з о в. У меня подозрение, что новенький — не чистый гырговулинец. В нем явно есть какая-то примесь.

Входит высокий широкоплечий м у ж ч и н а в плаще, держа в руке шляпу и портфель.

М у ж ч и н а. Здравствуйте, товарищи.

Гюмюшов и Балвазов переглядываются.

Б а л в а з о в. Здравствуйте.

М у ж ч и н а. Как идут ваши дела?

Б а л в а з о в. Очень хорошо, товарищ… Добро пожаловать, товарищ…

Г ю м ю ш о в. Добро пожаловать, товарищ…

М у ж ч и н а (удивленно пожимая плечами). Что с вами?

Б а л в а з о в. Заместитель министра.

М у ж ч и н а. О чем вы?

Г ю м ю ш о в. Разве вы не замминистра?

М у ж ч и н а. С чего вы взяли?

Б а л в а з о в. А кто вы?

М у ж ч и н а. Страховой агент. Пришел застраховать вас.

Г ю м ю ш о в. Ты работаешь в нашем районном Госстрахе?

М у ж ч и н а. Да…

Б а л в а з о в. Тут рядом с нами, через дорогу?

М у ж ч и н а. Да.

Б а л в а з о в. Слушай, у тебя совесть есть?

М у ж ч и н а. А что случилось?

Г ю м ю ш о в. Уходи отсюда, мы еще не собрались помирать.

М у ж ч и н а. Да при чем тут смерть?

Б а л в а з о в. Ладно, убирайся отсюда. (Выталкивает страхового агента.) Придешь после, в другое время…

Г ю м ю ш о в. Шутник, тоже нашел время. Пришел, говорит, застраховать вас…

Б а л в а з о в. Гюмюш, создать бы учреждение, где страховали должность…

Г ю м ю ш о в. И не говори, земляк, будь такое учреждение, ты и сейчас был бы в исполкоме.

Б а л в а з о в. Гюмюшов, сейчас, когда мы ждем дорогого гостя, надо, чтобы всякие люди поменьше толклись здесь. Подготовь дела этого старика и Ханум, черт с ней, подпишу, пусть убираются.

Входит К я з ы м.

К я з ы м. Здравствуйте.

Г ю м ю ш о в. Добро пожаловать, дядя Кязым. Дорогой мой, приходи завтра. Клянусь головой Балвазова — завтра я улажу твой вопрос. А справку, которую ты должен был принести с места работы отца, я прощаю ради твоих черных глаз.

К я з ы м. Я никуда отсюда не уйду. Я буду жаловаться.

Б а л в а з о в. Кому?

К я з ы м. Заместителю министра.

Б а л в а з о в. Заместителю министра?

Г ю м ю ш о в. Где ты его здесь видел? Сказано: приходи завтра — я подпишу твои документы.

Входит Х а н а л и.

Добро пожаловать, дядя Ханали. Добро пожаловать.

Х а н а л и. Недаром говорят в народе: змея не умрет, пока не увидит звезду. Теперь ты меня с милиционером отсюда не выведешь.

Г ю м ю ш о в. Что с тобой, дядя Ханали?

Х а н а л и (иронически). Со мной-то ничего, а вот с вами — я погляжу, как вы запляшете, когда приедет заместитель министра.

Г ю м ю ш о в. Откуда ты знаешь, что он приедет?

Х а н а л и. Мне Ханум сказала.

Входит З а х р а.

Г ю м ю ш о в. Дай бог счастья всем твоим двенадцати детям. Мать-героиня! Ты наша гордость. Приходи завтра, и я обещаю оформить твои документы.

З а х р а. Слышала — едет замминистра, хочу поговорить с ним.

Г ю м ю ш о в. Верно, замминистра едет. Он наш земляк. Родной племянник нашего уважаемого Балвазова.

З а р р и (входит с букетом цветов в руке). Здравствуйте, еще не приехал?

Б а л в а з о в. Нет. Наверное, сегодня приедет.

З а р р и. Эти цветы я принесла ему.

Б а л в а з о в. Очень хорошо, большое спасибо. (Берет цветы.) Если ты еще принесешь чем накрыть столы, будет просто прекрасно.

З а р р и. Сейчас принесу. (Убегает.)

Б а л в а з о в. Гюмюшов, поторапливайтесь, поскорее проводи этих товарищей.

Г ю м ю ш о в. Да что делать собачьему сыну Гюмюшову, не уходят…

Входит Ф а р и д. Удивленно оглядывается.

Ф а р и д. Что за приготовления, Балвазов?

Г ю м ю ш о в. Земляк, тебя это не касается. Больше ты здесь работать не будешь.

Ф а р и д. Это почему же?

Б а л в а з о в. В газету о тебе поступили сигналы. Лучше, если ты по-доброму напишешь заявление об уходе по собственному желанию, в таком случае я дам тебе хорошую характеристику. В противном — уволю. Ты же знаешь, какие у меня отношения с заместителем министра.

Ф а р и д (смеясь). Лучше не бывает.

Б а л в а з о в. Если подашь заявление об уходе, я даже попрошу его назначить тебя начальником собеса. Только в другом районе.

Входит С а р ы.

Г ю м ю ш о в. Да разве кто-нибудь видел такого доброго человека?! Если бы мне предложили такое, я от счастья закинул бы шапку в небо.

Ф а р и д. Тебе такое не предложат. (Вытаскивает из кармана телеграмму.) Здесь пишут, что Сары Сарызаде не работал в Барде. А из Шамхора бежал, присвоив чужие деньги.

Ханали преграждает метлой путь Сары, который хочет незаметно улизнуть.

Ф а р и д. Кстати, о Машаллахе, тут о нем кое-что написано. (Передает газету Балвазову.)

Б а л в а з о в (читает). «Мошенник Машаллах». Земляк, ты приехал всего сорок восемь часов назад, а уже столько наворотил. Не забывай, что ты всего-навсего инспектор. Небось заришься на мое место. Ради одного Сарызаде…

Ф а р и д. Дело не только в Сары.

Б а л в а з о в. А в чем еще?

Г ю м ю ш о в. В чем?!

На пороге появляется Н у р и.

Ф а р и д. Входи, дядя Нури.

Входит Н у р и.

Г ю м ю ш о в. Спаси меня, господи! Привидение! (Взбирается на стол Балвазова.)

Н у р и. Ничего не могу понять. Семь месяцев назад я переехал в Баку к своему сыну. Написал в этот собес семь писем, чтобы перевели мою пенсию на новый адрес.

Ф а р и д. Здесь никто не читал ваших писем.

Г ю м ю ш о в. О господи, сон в руку. (Разыгрывает из себя сумасшедшего.) Привидение, привидение…

Б а л в а з о в. Какое привидение?

Г ю м ю ш о в (падает со стола прямо в объятия Балвазова. Затем хватает его за грудь). Справка… Справка…

Б а л в а з о в. Какая справка?

Г ю м ю ш о в (подходит к Ханали). Справка…

Ханали машет метлой.

(Подходит к Захре.) Справка…

Захра отталкивает его.

(Обращается в зал.) Справка… справка… (Хочет уйти, но сталкивается лицом к лицу с Ханум и Зарри.)

Х а н у м. Что случилось, Гюмюшов?

Гюмюшов отступает назад.

Ханали, что случилось?

Х а н а л и (с иронией). Гюмюшов сошел с ума, Ханум.

Х а н у м. Он и во время войны, чтобы не пойти на фронт, разыгрывал из себя сумасшедшего. Три года лечился. Никакой он не сумасшедший, обыкновенный мошенник.

Г ю м ю ш о в (вздрагивает). Сестрица Ханум, ей-богу, я сумасшедший, самый настоящий сумасшедший.

Х а н у м. Лжешь.

Г ю м ю ш о в. Эй, народ, клянусь головой Балвазова — я сумасшедший. Клянусь всеми святыми — я сумасшедший. Не верите — вот справка. (Вытаскивает из кармана какую-то справку.)

Фарид проходит вперед. Наконец Ханум замечает его.

Х а н у м. Ой, товарищ заместитель министра! Когда ты приехал?

З а р р и. Заместитель министра?

Б а л в а з о в. Заместитель министра?

В с е. Заместитель министра?

Х а н у м. Да. Заместитель министра.

Г ю м ю ш о в. Умоляю, богом прошу — пожалей меня.

З а н а в е с.

Перевод А. Мустафазаде.