По законам жанра. Книга 1 (СИ)

Глава 10

Я спустилась обратно в спальню, вытащила из тумбочки все съедобные остатки и аккуратно уложила ужин в корзину. Послезавтра тут будет не пропихнуться из-за обилия еды, которое останется после бала, пора бы место освобождать.

Минуя задний двор я планировала немного срезать через арку в бюрократическом крыле, но она оказалось закрыта. Сквозь прутья решетки хорошо проглядывался центральный двор, и я даже не сразу поняла, что изменилось, и отчего пейзаж палисадников и сада так посерел.

Ровные шеренги бравых ребят в доспехах стояли у каждого прохода. На месте у крыльца, где сегодня с утра мы тряслись от холода, выстроились служивые Короля Уильяма, посверкивая на солнце своими серебряными нарядами. Да не удивительно, что нас не вытащили на проводы, во дворе и яблоку некуда упасть! Кого интересно наш глава так боится? Фанаток?

В замке, наверное, вообще не протиснуться. Загадят сейчас своими ботинками все ковры! И на кой, спрашивается, мы их драили всю неделю?!

Чертыхаясь я обогнула периметр замка и спустилась к дороге, где уже ожидаемо уперлась в усиленные наряды патруля, но после увиденного во дворе, пополнение стандартных групп стражников парой человек смотрелось как-то несуразно. Не лучше было усилить защиту вокруг стен или города, чем стягивать всех к замку во двор? Ерунда какая-то, а не стратегия. Вроде правители, а тактика даже на взгляд служанки откровенно провальная.

Я поздоровалась со стражей и вышла к огородам. Удивительно, как картина может измениться всего за неделю. Новые всходы пушистым зеленым одеялом легли на некогда черную землю. Последнее время я ходила здесь только по ночам, поэтому сейчас брела вдоль рядов пушистой моркови, как в первый раз.

Теперь конюшня обросла еще парочкой новых зданий и наспех сколоченной крытой парковкой для карет, неподалеку от которой на траве развалились парочка извозчиков. Они отсюда теперь вообще не уходят что ли?..

— Доброго, Эй, — приветствовал меня здоровенный мужик с черной бородой не отрываясь от стамески.

— Привет, Михей. Отличная работа! — огибая нового придворного столяра по широкой дуге, чтобы случайно не словить щепку в глаз, я оценивала карету, которая с каждым днем все меньше напоминала тыкву.

— Так а тож… Еще пару недель и на тест-др… Чтоб его! Обкатывать пойдем! Во придумали, скажи? Правила эти дебильные.

— Нормальные правила, здоровее будем!

— Ну да, ну да…

— Паля не видел?

— Неа. На выгуле может.

Я кивнула и пошла к конюшне.

Одна из запряженных кобыл стояла у изгороди загона привязанная. Провинилась что ли, что в сбруе гуляет? И как их только Паль различает…

Толи дело виднеющаяся вдалеке резвящаяся Молния. Белое пятнышко утопающие в изумрудной зелени. Я ничего не понимала в лошадях, но эта кобыла правда выделялась, и не только своим ретивым нравом и скоростью. Она была не просто белой, а скорее ослепительно снежной. Грива так переливалась на солнце, что отливала перламутром и казалась шелковой. Ей бы рог на голову и точно, как из сказки. Прокатиться на такой хотелось даже мне, но она никому не давалась, кроме Паля и Карматиро. Первому пришлось не один перелом конечностей пережить, пока укрощал эту строптивую кобылу. Наверное из-за этого бесстрашия и упертости наш конюх и приглянулся военачальнику, я трезвым его видела всего пару раз только благодаря ей. К такой в пьяном виде не подступишься. Брезгливая, в отличие от некоторых…

Я щурилась, пытаясь рассмотреть среди виднеющихся вдали лошадей полуголого жеребца в завязке. Высокие створки дверей со стороны полей были распахнуты, я подошла чуть ближе к загону, и до меня донеслись обрывки беседы на повышенных тонах. И не страшно ему такое сокровище без присмотра выпускать? Опять что ли кто-то из извозчиков надрался?

— … я же тебе уже сказал!

— Нет! Я тебе не верю!

Я замерла у входа, прижалась спиной к двери и чуть свесилась в проход. Корзинка упала на траву. А эта кого хрена здесь делает?..

Видела я Марку всего один раз, когда она приезжала в замок с медом и воском. Пышная, как сдобная булка, с круглыми голубыми глазками, губками бантиком и шоколадными крупными кудрями. Они еще так забавно подпрыгивают, когда она смеется, что не запомнить ее было сложно. Еще одно исключение из правил. Не графиня, не царица, а все равно посверкивает, потому что легенда полная, и у нее здесь даже мать с отцом есть, у которых небольшая усадьба и пасека между холмами, где Паль частенько выгуливает лошадей. Всегда было интересно, какого это, очутиться за обеденным столом с, казалось бы, абсолютно незнакомыми людьми, и через пару минут узнать, что это твоя семья?

Мы с ней совсем не похожи, повезло Палю не городить чушь, что он по пьяни нас просто «перепутал». Мои длинные русые волосы всегда были заплетены в тугую косу, ростом я была заметно выше, и худая, как доска, а тут глянь… Миленькая и звонкая, как померанский шпиц.

Я пошатнулась и чуть не упала, когда Паль дернул ее за руку и крепко прижал к себе.

— Успокойся! — крикнул он. — Давай спокойно поговорим, сколько можно приходить сюда и орать! Так мы никогда ни к чему не придем.

Это что за концерт за опущенным занавесом?.. Я вжалась в дверь и ухватилась за юбку.

— Отпусти меня! — верещала девка. — Ты этой дуре не сдался! Помяни мое слово, она тебя кинет, как только на горизонте мелькнет какой-нибудь дрыщ с короной на башке!

— Марка, это уже не твое дело! Разберусь!

— Разобрался уже! Сдалась тебе эта баба забулдыжная! Она тебя не любит, слышишь?! Ты ее трезвый видел хоть раз? На что там смотреть?!

Очень интересно.

— Не для всех внешность имеет значение, неужели в это так сложно поверить!

Брови поползли на лоб. Не имеет значения? Вроде где-то здесь мне должно было полегчать, но звучало все равно как-то стремно. То есть, я страшная, но это не проблема?

— Я на дуру что ли похожа, чтобы верить в этот бред?! — верещала девка. — Чем, скажи на милость, она тебя взяла? Брагой? Жрачкой? В жизни не поверю, что в постели от этой вешалки есть какой-то толк! Иначе ко мне под юбку ты бы не полез! Да она наверняка в эту брагу тебе что-то подсыпала!

Дыхание сбилось, слушать эти разборки дальше не было никакого желания, но сдвинуться с места не получалось. Пусть я не такая выдающаяся, но тоже немало сделала, чтоб он обратил внимание на что-то, кроме выпивки и лошадей. Да я его даже купала, как ребенка, чтобы хоть немного в чувства привести, и кормила с ложечки, чтоб с голоду не сдох! Можно было плюнуть, просто сидеть рядом на сене и заниматься своими делами, но я все равно читала ему стихи, перетаскивала на своем горбу в каморку, когда был мороз, и по голове гладила, когда ему кошмары снились. В жизни бы не подумала, что он сдался хоть кому-то кроме меня!

Я не успела сообразить, что делаю, как уже замерла посреди входа между створок распахнутых ворот. Паль заметил меня и отпрыгнул от Марки, как ошпаренный. Красный, взъерошенный, он молча на меня таращился и покусывал губы.

Не главное значит… Что же он интересно во мне такого рассмотрел своими пьяными полузакрытыми глазами?

— Помешала? — спокойно сказала я, сложила руки на груди и уперла в щеку кулак.

— П-привет, Эй! Нет. Марка уже уходит, нам больше не о чем разговаривать.

Девка обернулась на меня. Ее лицо лоснилось от слез, глаза раскраснелись, из-за чего голубые кружки выделялись еще сильнее обычного. Мой приход напугал несчастную девчонку не меньше, чем благоверного, потому что теперь она медленно пятилась к боковой двери и старалась громко не шмыгать. Неужели я такая страшная, что произвожу впечатление чокнутой?.. Чего так трястись, я же не брошусь на нее с кулаками! От одной мысли смешно. Драться с женщиной из-за мужика. Из-за конюха. Этот мир сошел с ума!

— Марка, — окликнула я ее. — Не приходи сюда пожалуйста больше. Договорились? Ты отвлекаешь Паля от работы, пугаешь своими криками лошадей, и вообще… Ты такая красивая, а подобное поведение недостойно леди.

Девка замерла и вытаращилась. Спустя минуту осознание некоторой безопасности к ней все же пришло: я не рвусь ее догонять, а стою на месте и улыбаюсь, поэтому она тоже остановилась на повороте, вцепилась двумя руками в перегородку стойла и нахмурилась:

— Эй, ну скажи… — мямлила она. — Ты же его не любишь. Зачем ты к нему пристала?..

— Замолчи! — прикрикнул на нее Паль.

— Тебя это не касается, Марка.

— Касается! Ему такая не нужна! Только спаивать и-и-и умеешь!

Я усмехнулась и указала на Паля рукой:

— Не только, как видишь. Трезв, как стекло.

— Да ты хоть знаешь, почему он пить начал?! А?!

Паль схватил девчонку под руку и выволок на улицу, где она продолжала верещать, как поросенок. Я осталась стоять на месте, и старалась успокоиться. Поправила платье, перекинула косу на грудь, даже попробовала посмеяться, но полный штиль воцарился в голове и без этого. Аккурат с последним вопросом Марки из меня выбило вообще все, осталась только правота этой влюбленной дуры, которая резала мне глаза.

И почему всегда казалось, что Паль просто несчастный зависимый забулдыга-неудачник, которых тут пруд пруди?.. Мужики терпели неудачу в своих эпических начинаниях и решали брать от жизни «все», что в итоге сводилось к пьянству и разврату. Даже знай я про академическое прошлое Паля, у меня и мысли не возникло искать причину его затяжного пьянства. Сколько я его знаю, он всегда был под градусом, а это ни много ни мало, три года, из которых почти год я была к нему ближе всех.

А она знает. Откуда? Вместе учились? Тогда нет ничего удивительного, что ее не смутило его пьяное, лысеющее амплуа. Наверное, раньше я ее не видела, потому что Паль частенько на выгуле шлялся, а теперь работы прибавилось и он постоянно рядом с конюшней, вот она и приперлась.

Буквально пару месяцев назад, я была готова кланяться ей в ножки за такой подвиг, а теперь что? Стала насмехаться над ней? Почувствовала преимущество? Конечно, эта ослепленная ревностью бедняга вряд ли сможет понять глубину того безумия, что сподвигло меня на этот шаг, а он? Сможет?

— Эйя. Прости за это, я бы выпроводил ее сразу же, если бы знал, что ты придешь. В-выходной? Я думал у вас сегодня работ полон рот! — нервно посмеивался Паль, вставляя в боковую дверь деревянный засов.

— Можно сказать. Выходной. И часто она приходит?.. — указала я носом на дверь.

— Забудь.

— Очень интересно. Как ты предлагаешь мне забыть о девке, с которой ты спал, если она будет постоянно сюда таскаться?

— Не будет…

Паль закончил с дверью, подошел ко мне и потянул на улицу к загону. Корзинка так и валялась на земле неподалеку, я посмотрела на нее только мельком, но от мыслей о еде меня сразу начало тошнить. Он вроде бы и не виноват, что за ним кто-то бегает, и, может быть, не знай я про измену было бы легче, но не злиться не получалось.

Я вдохнула поглубже и всмотрелась зеленые волны холмов.

— Нам надо поговорить, — сказала я, перекидывая руки через шершавые бруски ограждения.

Забор скрипнул и качнулся, когда Паль оперся о него спиной.

— Я не думаю, что тут есть о чем говорить, — ответил он, склоняясь к моему лицу. — Такого больше не повториться. Буду выпроваживать еще на подходе. По-нормальному она не понимает.

— Ну-у-у, она тебя любит. Это очевидно.

— Я ее нет.

— Я ненавижу любовные треугольники. Та еще дрянь…

— Прекрати, Эй. Никакого треугольника тут и рядом нет. Только отрезок. Ты и я.

— Я тебя не люблю, — четко сказала я. Паль отвернулся и прокашлялся. — И не любила никогда. И начала с тобой встречаться, только потому что мне нужно было «алиби». Возможно, в это будет сложно поверить, но отношения с тобой очень круто изменили мою жизнь. Девчонки стали забирать у меня все смены, где можно наткнуться на наших любвеобильных господ, отпускали пораньше, да и вообще, стали как-то лучше относиться, после всего этого. — Тараторила я, глядя то на холмы, то на краснеющего парня, катающего по рту язык из стороны в сторону. — Ты был мне нужен, чтобы на меня перестали смотреть, как на ненормальную. Как на шуганную. Просто… Просто не нравятся мне все эти принцы и графы, разговоры о Земном, сплетни. Из-за этого все как-то не клеилось. Ты пил не просыхая, Паль. Я бы никогда так не поступила, демонстрируй ты хоть каплю здравого ума. А потом ты изменил. Ты виноват, но я хочу чтобы ты сильно не переживал, потому что я была этому только рада.

Паль раскрыл рот и резко выдохнул.

— Да как ты…

— Я была очень рада, потому что у меня появилась причина, чтобы все это прекратить. А потом ты пришел с цветами. Я не знаю, наверное мне стало тебя просто жаль. Я испугалась, что из-за моего отказа ты опять пить начнешь, испугалась этой ответственности. Я просто жить хотела, понимаешь?..

Паль развернулся и тоже повис на заборе уложив голову на руки, из-за чего было невозможно понять, в каком направлении он думает. Вряд ли пойдет об этом трубить, ведь какая-то девка внаглую его использовала, тут мало поводов для гордости. Орать на меня будет?

— А я все никак не мог понять, — сказал он, резко задрав голову. — Что ты во мне тогда нашла. Ты постоянно приходила, постоянно еду приносила, ты читала мне стихи? Или мне приснилось?

— А. Да, было.

— Охренеть. Ты шутишь? — посмотрел он на меня с улыбкой. — И все это только для того, чтобы «просто жить»? Ты сама-то себя слышишь?

— Ты очень милый, когда спишь. И не несешь пьяный бред. Видел бы ты свою рожу, когда кошмары снятся, там никто не устоит, — старалась я не отставать от воцарившейся легкости этой откровенной беседы.

— Тогда зачем надо было заходить так далеко? Ты ведь могла остаться просто «дурочкой, влюбленной в конюха».

— Могла. Но ты же мне не позволил!

— Ну да.

Паль отстранился от забора и сунул пальцы в рот. Звонкий свист пронесся по долине, лошади встрепенулись.

— Почему ты начал пить?

— Это тоже тебя интересует, «просто так, для жизни»? — посмеиваясь спросил он.

И че такой довольный?..

— Нет. Мне интересно.

— Ну тогда слушай, — Паль тяжело вздохнул. — Я не совсем нормальный. Нет, в смысле сейчас то я нормальный, но «там», не очень. Теперь даже мне с трудом в это верится, но нас здесь таких много. Марка, например, такая же, наверняка поэтому так ко мне прицепилась.

— Ненормальный, это что значит?

— С отклонениями, — крутанул Паль пальцем у виска, глядя перед собой. — Я не ходил в школу, или институт. Или на работу. Я оказался здесь сразу за партой, потому что только об этом и мечтал всю жизнь. Я очутился в раю. Учиться, быть со всеми, быть, как все. Я был счастлив. Сначала я думал, что здесь все такие же, как я, но потом понял, что нет. Что я сам стал другим. А потом академия закончилась. Наверное, легендарный путь остался позади, пришло время начинать новую жизнь и тут я кое-что вспомнил.

В десять лет родители отдали меня на верховую езду. Типа реабилитации… Лошади были моими единственными друзьями. Особенно Ворон. Он как Молния, только наоборот. Черный. Теперь кажется, я любил его сильнее матери. Конечно, одного меня к лошадям не подпускали, но однажды, нелепая случайность, и я оказался в конюшне один. Я уже многое умел, и решил покататься. Сам. Пока никто не видит. И даже сел в седло и вышел на манеж, но, видимо, сделал что-то не так, и Ворон начал вставать на дыбы. В итоге он меня скинул, я плохо помню, но следом раздался выстрел, и он упал замертво. Если бы я не потащился на тот проклятый манеж один, ничего бы не произошло. Я его убил, и понял это только здесь, а «там» прожил еще пятнадцать лет обвиняя в убийстве лучшего друга весь мир. Я устроился сюда, в конюшню, и заметил очень интересный момент. Когда я пьян, я постоянно вижу его живым. То в Марке, то в Лизе. Даже в Молнии. Мне понравилось. Дышалось как-то легче, наверное, я просто врал сам себе. Оправдывался, видел его во всех и радовался, что этот груз хоть не надолго, но спадает с моих плеч.

Паль повис на заборе и спокойно улыбался, глядя на бредущих в конюшню лошадей. Не удивительно, что он вспомнил об этом, только когда его попаданческий рай закончился.

— Ты не прав, Паль. Ты не виноват. Пусть ты не мог этого понять тогда, но должен понимать сейчас. Ты не знал, что творишь, поэтому и не мог осознать. Здесь нет твоей вины. Виноваты люди, которые за тобой не досмотрели.

— Я тоже об этом подумал, когда бросил пить, — Паль прокашлялся и обернулся на меня. — И я все же считаю, что если ты почти год терпела меня вдрызг ради такой, уж прости, ерунды, значит теперь и подавно стерпишь! Ты меня использовала, я понял. Но то был другой я.

Я была рада, что он не стал на меня орать, обижаться и посылать к черту, только все равно надеялась на другой исход этой беседы. С другой стороны пить он вроде как не пьет, так если посмотреть, добрый, веселый, искренний. Я его не люблю, но нам нечего терять, можно и попытаться… Не всегда же любовь прям сразу приходит, надо же узнать человека получше.

Я отошла от забора и протянула Палю руку:

— Тогда то была другая я. Будем знакомиться заново. Я Эйя. А ты?