Под светом чужой звезды - 1

Глава 14

Отойдя подальше от терминала, я все-таки снова спустился вниз, на пляж. Силовое поле проходило вдоль берега, наверняка на дне стояли датчики, но купаться и охрану провоцировать я пока не собирался. Приподнятый берег острова создавал барьер, через который океанские воды не проникали на сушу, а центральная часть, где чамб рос, находилась ниже уровня океана, отсюда и заболоченность. Излишняя влага испарялась, но часть обязательно должна была выходить через породу. Так и было. Сквозь небольшие размытые трещины в океан стекали тоненькие ручейки. А где-то в толще наверняка текли подземные реки.

Внизу, на пляже, ничего интересного не было, ни разбившихся пиратских судов с сундуками, ни девушек в бикини и без, скучная длинная полоса шикарного белого песка.

Вылез обратно на берег, как раз возле нашей плантации, и представил, что сейчас конец августа, дача, урожай картошки требует крестьян. Местные крестьяне на меня даже не посмотрели, да и работой они сильно не увлекались, больше отдыхали, трепались, курили и пили. Глядя на ленивых заключенных, кое-как, между делом ковыряющихся в земле, я им даже посочувствовал. Ну разве такой труд будет в радость?

Мешок чамба я набрал за пятнадцать минут — ближе к берегу он рос особенно крупный и качественный. На меня поглядывали, как на идиота, но никто и слова не сказал, словно их это не касалось. Наивные, скорость работы в коллективе всегда определяется самым активным работником.

Возле гравиплатформы толстяка уже не было. Здоровый бугай с татуировкой подгорающего быка на шее что-то помечал в тонкой книжечке пишущей палочкой, комму не доверял, а двое подопечных сортировали сборщиков. Те, кто, видимо, уже сделал достаточный взнос в общак, беспрепятственно клали груз на весы и отмечались, ну а лентяям и жадинам доставались пинки и билет на еще один сбор урожая.

Я подошел и протянул мешок старому знакомому, тому, который мне пистолет-топо подарил. Еще и улыбнулся по-дружески. Того аж перекосило, мужичок подбежал к бугаю, что-то зашептал тому на ухо, показывая на меня пальцем. Учить и учить его хорошим манерам.

Бугай внимательно выслушал подручного, а потом практически с места, без разворота залепил тому кулаком в ухо. Стукача снесло метров на пять, он валялся на земле, даже не пытаясь подняться, я уже было подумал, что — все, нового приемщика придется искать.

— Вставай, — главный подошел, пнул лежащего ногой. — Работа не ждет.

Тот кое-как поднялся. На бугая смотрел со страхом и почтением. А на меня — с ненавистью. Словно это я его стучать научил. Отряхнулся, и подволакивая ноги, отправился дальше сортировать урожай.

А бандит подошел ко мне.

— Петракис, — протянул он мне лопатообразную ладонь.

— Марк. Но все меня здесь зовут просто эмпо, — тряхнул я руку нового знакомого.

— Ты из аэтосов? — бугай поскреб шикарную черную шевелюру.

— Нет, я сам по себе.

— Ясно, — протянул Петракис с сомнением. — Ты точно хочешь отдать этот мешок?

— Ну тут вроде такой порядок. Или нет?

Получивший в ухо подручный, уже оклемавшись, подошел к нам, не слишком близко, чтобы не нарваться на очедной удар.

— Петракис, скажи ему, пусть топо вернет, — злобно глядя на меня, потребовал он.

Петракис, чуть наклонив голову, вопросительно взглянул на меня.

— Нет, — решительно отказался я.

— Нет, — повторил за мной бандит. — Иди работай, Че, вечером решим, что с тобой делать. Эмпо, значит. Хорошо. Мешок можешь положить на платформу.

И повернулся ко мне спиной, показывая, что разговор окончен.

Следующие два дня ничего из ряда вон выходящего не происходило. Утром я вместе с остальными зэками завтракал, единственный бесплатный прием пищи состоял из фиолетового пюре с фруктовым вкусом и запахом клубники, большого куска натурального мяса, пресной булочки и огромного стакана апельсинового сока. Что все больше и больше убеждало меня в мысли — местная исправительная система серьезно лажает, с такими условиями вся планета захочет на каторгу отправиться.

Потом шел и себе в удовольствие накапывал шесть мешков чамба. раньше к сельхозработам и не подошел бы на километр, а тут втянулся. Технология-то простая, схватил растение за деревянистое основание, легонько провернул, вытянул из болота. Главное — делать все нежно, без рывков, чтобы урожай не остался целиком в трясине. Мелкие клубеньки по любому там застрянут, и дадут побеги уже через пару недель, а крупные прочно держались на теле растения. Потом их надо было оборвать, сложить в мешок, отнести на платформу. Меня уже знали, пропускали без очереди. Каждый день распорядитель менялся — четыре банды, контролировавшие зону, чередовались. Подручный Витора, Эфия, рулил процессом на второй день, и по знакомству не только пропускал меня вперед, а еще и подгонял платформу поближе к тому месту, где я копал.

А через пару часов работы я шел купаться и отдыхать. Меня один раз пытались остановить, открытым текстом сказав, что рабочий день — шесть часов, и с меня еще двенадцать мешков, но тут уже остальные заключенные чуть ли не взбунтовались, испугавшись, что на их долю чамба не останется. Ну и дерево я выстрелом разнес, исключительно чтобы этот ненужный спор прекратить.

Я уходил все дальше от поселения, пока не нашел идеальное место — бухту с белоснежным песком, небольшим водопадом, падающим с трехметровой высоты, и кристально чистой морской водой. До глубины надо было идти с десяток шагов, потом основание острова обрывалось вниз, сразу на двадцатиметровую глубину. И если окунуть голову, не закрывая глаз, то дно было видно в мельчайших подробностях. В первый раз, когда я его обнаружил, восторгу не было предела, и накупался, и належался на песке, а под бьющей сверху струей воды постоять — это ж колоссальное удовольствие.

На следующий день я понял, что, к сожалению, не я один так думаю.

Мой сон под полуденным солнцем прервал мяч, прилетевший прямо в голову. Я сел, огляделся — чудесное место было буквально загажено детскими воплями, бултыханием в моем водопаде, в моем море плескалось не меньше десятка цветов жизни самого разного возраста, от совсем еще сопляков до подростков.

Раздраженно отшвырнул мяч в сторону — его тут же подхватили две пигалицы, даже что-то вроде спасибо крикнули, сел. Дети — это кошмар для отдыхающих любого отеля. Хуже только дети подружки, которая отдыхает с тобой.

Приготовился было сбежать. И тут рядом со мной уселась стройная черноволосая девушка. Из одежды на ней были только обтягивающие шортики в черно-желтую полоску.

— Привет, — сказала девушка, протягивая мне руку, — я Майя.

— Привет, я — эмпо, — осторожно пожал узкую ладошку, косясь на шикарную грудь собеседницы. И на татуировку орла на шее.

Впрочем, это ее совершенно не смутило.

— Эмпо — это прозвище, да? Прости, что разбудили тебя. Но это наше место.

— Хорошо. Я не против.

Майя, совершенно не стесняясь, улеглась рядом, вытянула руки за голову, пропуская песок через тонкие пальчики и насмешливо наблюдая за мной сквозь густые ресницы.

— Ты из какого поселения?

— Из пятого. — Не то, чтобы я решил остаться, но посмотреть было на что. Вот так красота спасает мир от беснующихся детей. Точнее говоря, заставляет мириться с их наличием. — А вы?

— Мы из второго.

— А что они, — я кивнул на детишек, — делают на острове? Маленькие убийцы?

— Почти, — Майя рассмеялась легким, звенящим смехом. Может она и есть та самая, которую мне должны тут подогнать? Если что, я уже не против. — Откуда ты взялся, что не знаешь?

— Внешник. Экзо. Случайно сюда попал.

— Ясно. Нет, это дети заключенных, их ведь не разлучают с родителями. Тем более что тут безопасно, они под присмотром, и те, кто крадет людей, детей никогда не трогают. У вас пропал кто-нибудь?

— Вроде нет. А что, тут люди пропадают?

— Бывает. Выходят погулять, и потом раз — и нет. У нас неделю назад двое исчезли. Ты не знал?

— Нет, — покачал я головой, старательно осматривая окружающий пейзаж. И стараясь не пялиться на обнаженное женское тело, практически ничем не прикрытое.

— Откуда ты взялся? Ах да, из внешнего пояса. У Кахелоса уже несколько лет плохая репутация.

— А что, раньше никто не пропадал?

— Бывало. Но в последнее время все чаще и чаще. По ночам тут боятся даже нос высунуть из дома, и все равно то один, то другой исчезает.

— Бегут, наверное? — чтобы поддержать разговор, спросил я.

— Отсюда? Зачем? Смотри, как тут здорово. А почему ты не на работах? — не унималась девушка. Она даже чуть прогнулась, чтобы грудь выступала еще рельефнее. — Пятое поселение. У вас, говорят, завелся чудак, который по двадцать мешков чамба в день накапывает и отдает за просто так. Вот идиот, да?

— Ага, — согласился я. В принципе, я бы согласился с любым выводом.

Потому что в этот момент одна из девочек, выходившая из воды, провела ладонью по телу, стряхивая с себя капли. И хоть солнце светило ярко, проскользнувшие оранжевые искорки я четко увидел. И еще, наверное, показалось, но среди искорок были и зеленые.

— Кто это? — как можно равнодушнее кивнул в ее сторону.

Майя резко села, отодвинулась от меня.

— Ты из тех, кто детишек любит? — презрительно процедила она.

— Нет, с этим все в порядке. Ты мне больше нравишься. Почему все дети черные, а эта — словно седая? Да еще татуировка, что там у нее изображено?

— Тебя только это интересует?

— Да. Не знаю, что ты там подумала себе.

— Написано что-то на странном языке, — неохотно ответила Майя. — Ты его знаешь?

— Нет, — пожал я плечами. — Но я торговец, много чего повидал. Иногда собираю всякие загадки, случается, это приносит доход.

— Ладно. Не внушаешь ты доверия. Каллиста, подойди сюда.

Платиновая девочка бросила мяч подружке, подбежала.

— Повернись. Эмпо хочет посмотреть, что за татуировка у тебя.

Каллиста послушно опустилась на песок правым плечом ко мне.

— Сама знаешь, что тут написано? — я вгляделся в символы, запоминая. Модуль, золотая карточка, теперь эта девочка — что эти символы на них означают? Загадка, на которую, если бы не вросший в мозг бездельник, непонятно что от меня требующий, мне было бы по большому счету наплевать.

— Не-а, — девочка сморщилась. — Эмпо — это торгаш, да?

— Ага.

— А ты внешник?

— Да.

— Не люблю внешников, — серьезно заявила Каллиста. — Вы хотите нас захватить. И отобрать нашу землю.

— Я — нет, — попытался успокоить девочку. — Только этот остров, остальная планета меня не интересует. Все, беги.

— Ну что? — Майя подозрительно посмотрела на меня.

— Видел я такие символы уже. У некоторых внешников и на Тритосе у одной девушки. Но что эти буквы означают, никто не знает. Говорят, из сети перерисовали, для красоты.

— Ну может быть, — девушка чуть расслабилась, — Каллиста тоже из ваших, не знаю, как она к аэтосам попала, вроде как приемная одного из подручных Тироса. Хочешь найти ее семью?

— Нет, зачем мне это, — пожал я плечами. — Ты когда-нибудь ныряла на двадцать метров? Пойдем, покажу.

— И когда ты успел с Майей познакомился? — Витор явно отдавал предпочтение местной еде. Косточки, которые он обгладывал, были настоящие. А что, местные крокодилы жирные и на вид вполне сьедобны. — Карманы проверил? Девушка красивая, тут не поспоришь, ей и самой ничего делать не нужно, все, что захочет, отдадут. Но хобби у нее такое, вещи чужие брать.

— Пляж рядом со вторым поселением. Там шикарный песок и водопад. Только чур, никому не рассказывать, а то потом не протолкнешься, а я люблю тишину и уединение.

— Ты тут как на курорте, — бандит расхохотался, вытирая жирные пальцы услужливо поданной салфеткой. Дрищ, освоившись со своим положением, исполнял при аэтосе роль слуги. — Татуировка у девчонки заинтересовала?

— Ага, видел я такую у некоторых из внешников. Только не у торговцев, а тех, кто клиентов обслуживает. Ну ты понимаешь, шлюхи там разные. Поэтому и удивился, когда на маленькой девочке увидел. Майе не стал говорить, еще поймет не так.

— Охотно верю, с ней лучше не ссориться. Язык странный, вроде как общий, но только похож. Говорят, какой-то тайный, это вот Эфия любитель истории, можешь с ним потом поговорить. Но по мне — просто кто-то извратился, наколол случайный набор непонятных значков, так некоторые делают, вроде как причастны к великой тайне, а копнешь — пижоны обычные.

— А с девчонкой что?

— Она приемная в семье Таис, племянницы Тироса. Как она у Таис оказалась, не знаю, и тебе лезть в эти дела не советую.

— Хорошо, — пожал я плечами.

— Для твоего же блага. Она Таис как родная. А Тирос свою племянницу хоть и не очень любит, но ради семьи и не таких как ты размажет в тонкие крепес.

В подтверждение своих слов он взял с тарелки тонкий блинчик, свернул конвертиком и закинул в рот.

— Да понял я, понял. Насчет Майи тоже — не подходить лучше?

— Это сам решай. Майя — девушка свободная, делает, что хочет. К ней из наших многие подкатывали, с тех пор как муж у нее здесь пропал. Она-то с тех пор с каторги не вылезает почти, только иногда в город делами заняться, и сразу обратно. С детьми возиться любит, воровать — это у нее отлично получается, и еще мужикам головы крутить. Вот только флиртом все и ограничивается, дальше — ни-ни. Фигурку-то заценил? А красавица какая? Не чета тебе, так что шансов у тебя, эмпо, нет вообще.

— На планете десять миллионов жителей, из них половина — женщины. Как-нибудь перебьюсь и без Майи.

Витор расхохотался, похлопал меня по руке.

— Ничего, будет и у тебя праздник. Найдешь себе старушку, они — не чета молодым. И готовят хорошо, варенье там, супчики, и носки вязать умеют. Да, Эфия?

Помощник Витора согласно кивнул. А Дрищ, хоть его и не спрашивали, подобострастно похихикал.

Судя по жизнерадостному настроению Витора, ему тоже на острове жилось неплохо. Как на курорте. Он человек в банде не последний, раз не советует Каллисту эту доставать своим вниманием, не буду.

Хотя и любопытно. Внешней связи у этого мира с остальной цивилизацией почти нет, даже шумерских богов тут не почитают, у местных свои — Хаос, Никта, Эреб, Тартар, Уран и Гея. Ну и Эрос, куда без него. Но язык используют тот же, что и везде, а вот символы странные, во внешнем мире даже в сети ничего о них нет, а тут — пожалуйста, на детей лепят.

На следующее утро Витор почтил место приемки товара своим присутствием. Внимательно проследил, как я тащу последний, восьмой мешок с чамбом — нагрузку надо увеличивать, иначе прогресса не будет в тренировках. Громко поставил в пример остальным приунывшим и с каждым днем все сильнее ненавидящим меня заключенным. А заодно пожелал удачи, сказав, что лично поставил на меня пятьдесят криматас.

Я поначалу решил, что ставки делались на количество мешков, но нет — эта тема для зэков была слишком больной. Ставили на то, удастся мне завалить Майю или нет. Ставки принимали двести к одному, и не в мою пользу. Что там Витор говорил, нет шансов? А вот букмекеры считали, что хоть полпроцента, но есть. Оптимистично.

Пришлось поставить сотню на себя, таких как я было немного, в основном — недалекие враги аэтосов. Эти подходили, давали советы, как мне лучше себя вести, предлагали свою помощь — подержать красотку, пока я делаю свои нужные им дела. Один даже принес специальное зелье, сваренное им из чамба, как он утверждал — приворотное. И он выиграл. Зелье действительно оказалось выше всяких похвал, пахло отвратительно, попробовать — так гадость неимоверная, других дураков, кроме меня, согласившихся после первой дегустации купить рецепт, не было. Люди иногда просто не понимают, какое сокровище им приносят под видом неказистых камешков, чудных рисунков или вот такой жидкости. Во рту после первой секунды, если петерерпеть, возникал такой танец восхитительных вкусов, просто взрывы один за другим, что я заплатил парню пятьсот криматас за рецепт, доставшийся, как он неумело соврал, от кого-то из предков.

Витор ржал надо мной до той секунды, пока не распробовал. И через час владелец рецепта гордо показывал всем свое предплечье с вытатуированным орлом с двумя молниями, а бандит серьезно сказал мне, что, если я начну делать эту настойку не для внешников, а на внутренний рынок, он своими руками меня порежет на кусочки. Какого бы крутого парня я из себя не изображал. И что Тирос обязательно обсудит со мной условия. Какие — не уточнил, но понятно было, что я только что нашел и сразу потерял рынок сбыта.

Майя, как ни странно, отнеслась к происходящему с иронией.

— У тебя нет шансов, — с ходу заявила она, критически оглядев меня с ног до головы. — Эмпо, такие девушки, как я — не для таких, как ты. Говорят, ты сотню на себя поставил?

— Ага, — я откровенно любовался девушкой. Капли морской воды подчеркивали нежность кожи, подтянутая фигура, не перекачанная, с нужными изгибами и выпуклостями, радовала взор. — Все, что было. А на остальное купил приворотного зелья. Будешь?

— Таким только отпугивать, — Майя с отвращением принюхалась к темно-оранжевому напитку. — А еще про вас, торговцев, говорят, что вы с головой дружите. По тебе так — дурак дураком. От постоянного ныряния мозги совсем в кашу превратились.

— Ну-ну, — я отобрал у девушки бутылочку, отхлебнул, на мгновение отключив вкусовые рецепторы, растер жидкость языком по небу.

— Чего ты там изображаешь? — девушка подозрительно покосилась на меня. Дети уже ушли, мы на пляже остались одни. Так что спиртное я пил, не подавая никому дурной пример.

— Блаженство. Вот поверь, если бы пришлось выбирать, ты, или этот вот нектар, его бы выбрал.

Какой девушке понравится, что ее сравнивают с бухлом? Да еще не в ее же пользу?

— А ну дай сюда, — потребовала она.

— Сразу не глотай, — предупредил я ее, протягивая бутылку. — Сначала будет так себе, постарайся не выплюнуть.

Первое мгновение казалось, что Майю вырвет прямо на меня — она даже подвинулась поближе и прицелилась. А потом глаза ее округлились, на лицо наползло восторженное выражение, да так и оставалось там минимум пару минут. Эх, это ты, детка, еще эн-карни не пробовала.

Бутылку мы вдвоем прикончили — не торопясь, смакуя ощущения. После первых трех шотов запах уже не казался таким противным, и первый вкус представлялся скорее своеобразным, а совсем не блевотным.

— Говоришь, приворотное зелье? — Майя зашвырнула бутылочку в море, та покачивалась на едва заметных волнах. — Сколько ты там на себя, сотню поставил? Значит, выиграешь двадцать чилей?

— Выиграю? — улыбнулся я. Похоже, на этом острове секреты — дело непопулярное.

— Но половина моя, — Майя строго кивнула. — И на что только приличная девушка не пойдет ради денег и выпивки.