Под светом чужой звезды - 1

Глава 13

— Кахелос, — вдруг сказал один из моих спутников, который тощий и нескладный.

— А ты, дрищ, какое-то в другое место собирался? — другой, крепко сбитый мужчина с выпирающими мышцами и татуировкой орла на шее, стал внимательно оглядываться. — Эй, ты, да, ну-ка, иди сюда.

Абориген, сутулый доходяга, лениво повернул голову, а потом рысью бросился к нам.

— Да, кирес.

— Это какое поселение?

— Пятое, кирес.

— Вали отсюда, — здоровяк махнул рукой, и сутулого как ветром сдуло. — За мной.

Мы с парнишкой остались на месте высадки, как оказалось, нас этот приказ не касался. А вот двое спутников здоровяка отправились с ним. Оба невысокие, жилистые, подтянутые, и движения их были плавными и уверенными.

— Кто это? — спросил я паренька, кивнув на удалявшиеся фигуры.

Тот посмотрел на меня, как на слабоумного, но потом снизошел до обьяснений.

— Это же аэтос, у них и татуировки на шее.

— Извини, я нездешний, — пояснил парню.

— А… Аэтос — местная симморас, банда, а вон тот здоровяк, не знаю, как его зовут — из команды Тироса, они с Археосом давно враждуют. Если Археос все это устроил, ох что начнется в городе. Тут может даже безопаснее будет.

— А сейчас — небезопасно?

— Это же Кахелос, — парень выглядел обескураженным. — Ах, да, ты не местный. Это остров, где копают чамб.

— Это хорошо, — потянул я за нить разговора, — чамби — это очень хорошо. И вкусно. Я бы выпил сейчас.

— Но это Кахелос.

— Слушай, — попытался я парня ближе к теме подвести, — ну что ты заладил. Да, название паршивое. Копать — то еще удовольствие. Или я чего-то не понимаю?

На планете худшим наказанием за преступления, ну если считать после расстрела, был физический труд. Осужденный мог выбрать две опции — чамб или варес.

Варес — кустарник, крупные листья которого были с явной примесью алкалоидов, использовался местными в качестве замены табака. Попасть в колонию, где собирали варес, считалось удачей. И работа не бей лежачего, ходи себе, листочки собирай, и продукт сразу можно было употреблять по назначению, листья, пока не высохли, были на вкус сладкими и сочными, отлично шли в качестве гарнира, и даже просто так пожевать их никто не отказывался.

Чамб — корнеплод, из которого делали тот самый тянучий вкусный напиток, что я тут впервые распробовал, котировался куда ниже. Собирать его было несложно, он рос на болотистых участках, корни имел слабые, доставался легко, стебель выбрасывался, а корнеплод уходил дальше по технологической цепочке.

От широты к широте вкус чамба менялся, так что чем ближе к полюсам, тем ценнее становилось исходное сырье. И климат не тот, посуше и холоднее, и полезных площадей меньше. А ближе к экватору другая напасть — засуха, болотистых местностей почти не было. Основным источником дешевого и качественного чамба были средние широты.

Но вот есть чамб сразу после сборки никто бы не стал — сложно представить, как из такой вонючей горьковатой черной массы получалось отличное бухло. К тому же этот корнеплод очень любили саврас — местные крокодилы. Хоть вылезали на поверхность они только с наступлением темноты, так что сборщикам почти ничего не угрожало, все равно, ходили страшилки, что едят они на самом деле людей, а чамбом только закусывают.

Кахелос был зоной для серьезных преступников и рецидивистов. А чтобы вся эта братия была под присмотром, сюда привозили криминальных авторитетов. Братва постаралась, договорилась с законниками, и присылаемым на перевоспитание обеспечили сносные условия.

Домики на десяте-пятнадцать зэков, у каждого своя комната, двери запирались, надсмотрщиков не было, чем быстрее свою норму соберешь, тем быстрее выйдешь на свободу. Все было сделано для того, чтобы преступники прямо-таки рвались обратно в места заключения. Так что в какой-то степени Кахелос тоже был курортом, как и тот, второй остров — работа не бей лежачего, чамби хоть залейся, и варес тут тоже кое-где рос.

Поэтому всякой шелупони вроде нас с Дрищом тут было не место. Так он сказал.

— И что, что для элиты вашей криминальной? — не понял я.

Дрищ украдкой поглядел по сторонам, словно проверял, не подслушивает ли кто.

— Нас тут загнобят. Ну что, что я такого сделал? Подумаешь, угнал гравиплатформу. За это нельзя сюда, — быстро зашептал он. — У тебя есть деньги? Можно откупиться, и тогда никто не тронет. Я отдам, зуб даю, вот выйдем отсюда, и отдам.

— Денег нет, — решительно ответил я.

Наши компаньоны вернулись минут через десять.

— Дрищ, и ты, эмпо, пойдете со мной, — здоровяк сплюнул на траву.

Жилистые помощники равнодушно стояли рядом. Авторитет цепко нас оглядел.

— Сейчас идем, регистрируемся. Партию, которую привозят, селят в один дом. Вы сами по себе. Нужно будет приглядеть — это стоит две дневных нормы дополнительно. Или если есть деньги — чиль за неделю.

Я кивнул. Чиль — тысяча местных кредитов-криматас. Недорого, если подумать, за спокойную жизнь.

Через несколько минут охранник проводил нас в местную контору — длинный двухэтажный барак, по совместительству столовую и местный клуб. Все поселение — вырубленная местность в десяток гектаров, занимали трехэтажные домики, каждый на три десятка заключенных. Двадцать пять домиков в каждом из шести поселений.

В конторе нам сделали иньекции меток, и заодно деактивировали временные, на одежде. Хорошо я сдержался и не сделал это заранее. Как и говорил здоровяк, на регистрации назвавшийся Витором, всех заселили в один дом, и даже на один этаж. Дрищ — тот все-таки решил быть поближе к авторитету, так что работать ему предстояло за троих, за себя, за Витора и еще за какого-то парня.

Местная тюрьма не дотягивала до голландской, но была где-то рядом — двухместный номер с собственным санузлом, хоть и небольшой, метров девять, но чистенький и аккуратный. Нам достался целиком третий этаж, я хотел было себе одну комнату отжать, но бандит сказал, мол, не положено фраерам всяким в царских условиях жить, и подселил ко мне Дрища. Подручные авторитета взяли себе по комнате, Витор забрал две. Для четных и нечетных дней, наверное.

— Освоился? — вызвал он меня к себе. — Точно не нужно за тобой приглядывать?

— Нет, обойдусь пока. Денег все равно нет.

— Ну смотри, дело твое. Условия ты знаешь, мешок чамба за себя, мешок — в общак.

И окончательно потерял ко мне интерес.

Деньги были. Почему-то никто не озаботился забрать у меня нечестно нажитые капиталы, там вроде около трех тысяч оставалось. Не то чтобы жаба душила заплатить, но тут стоит только начать, и без денег останешься, и без всего остального. К тому же, накопать лишний мешок корнеплодов для меня — не такой уж большой труд.

— Эй, ты, — окликнули меня, когда я подошел к гравиплатформе с полным мешком чамба.

Я обернулся, откуда-то сбоку подскочил мужичок, дернул мешок, пытаясь отобрать. У ребенка конфетку? Да пожалуйста. Даже помог, когда груз соскользнул. Мужик улыбнулся, донес мешок до грузового транспорта, положил на контрольную пластину. Та пискнула, датчик окрасился зеленым, вальяжный толстяк нехотя приблизился, приложил локоть к датчику. Пластина поднялась, перемещая мешок к куче таких же.

— Молодец, — толстяк сплюнул, — неконфликтный. Иди дальше копай.

Я улыбнулся новым знакомым, и развернулся, чтобы уйти.

— Ты тупой? — мужичок обошел меня, перекрывая путь к поселку. — Слышал, что тебе сказали?

— Ага, — похлопал его по плечу, чуть наклонился, пропуская лезвие, и резко врезал под дых. Похитителя корнеплодов скрючило, он валялся на земле, пытаясь вдохнуть. Поднял ножик — так себе, обычная железка с усилителем, зашвырнул в заросли. У мужичка на левой руке заметил подобие перчатки с обрезанными пальцами и насадкой на указательном — он как раз чуть отдышался и пытался на меня этим вот пальцем показать. Нехорошо, разве не говорили в детстве, что всей ладонью надо.

Придавил руку ногой, снял перчатку. Надел себе на руку — вроде оружие какое-то, зарядный блок, аккумулятор, спусковое устройство. Я — человек не слишком опытный в этом деле, но разберусь. Собрал же как-то раз тумбочку с инструкцией на китайском языке, правда, сначала табуретка получилась, но в конце-то концов — тумбочка. Хотя вроде подставку для ТВ покупал.

Выделанная кожа плотно облегала ладонь, только на основании большого пальца было не то чтобы утолщение, контакт, наверное. Над третьей фалангой указательного пальца прилеплена трубочка, по толщине как карандаш, изгибаясь, она шла дальше, к центру кисти, там нашлепка толщиной сантиметра два заканчивалась сьемным модулем. Я посмотрел, точно, батарея. Не кварковая, но на первое время сойдет.

Навел перчатку на толстяка, тот побледнел сильно.

— Знаешь, что это такое?

— Конечно, кирес. Это топо.

— Хорошая штука? — я врезал ногой почти оклемавшемуся мужику, тот снова свалился на землю. Дальше отдыхать

— Очень, кирес.

— А как пользоваться, знаешь?

Толстяк подумал, кивнул.

— Рассказывай.

— Там возле большого пальца спуск, надо нажать на него, и указательный навести на цель, — затараторил колобок. — Только там заряды слабые, ты пожалуйста, в меня не целься, я не знал, что ты из этих. Думал, обычный филакис. Прошу тебя.

— Из каких это этих, думай, что говоришь.

— Прости, кирес, — толстяк не мигая следил на трубочкой, нацеленной прямо ему в лоб. — Конечно же нет.

— Значит, навести на цель, — я ткнул пальцем прямо толстяку в живот. Тот опасно покраснел и разве что на колени не упал. — А потом нажать на спуск? Вот так? Пиу! Ладно, понял, спасибо тебе, дружище.

Похлопал колобка по плечу, а то уже еще кто-то топал с урожаем, может, я местный ритуал нарушаю. И ушел.

В принципе, перспектива остаться на следующий день без пайки меня не очень волновала. Остров большой, тот же чамб можно погрызть, это для обычных людей он несьедобен, а мне даже очень. Или рыбу пойти половить, здесь курорт, можно сказать, пляжи обязательно должны быть. И шикарная рыбалка, с палаткой, спиннингом, костерком и прочими прелестями внезапного отпуска.

Полученное оружие я испытал, найдя подходящую поляну среди болот. Где-то вдали виднелись спины ковыряющихся в грязи заключенных, копошатся, как мухи сонные, мне вон на мешок полчаса хватило. Тут секрет есть, как растение с самым крупным и красивым клубнем выбрать, жалко, не знают местные сборщики. Но рассказывать им не буду, иначе весь интерес к труду пропадет и тяга к познанию.

Встал, как заправский ковбой, вытянул указательный палец в сторону дерева, средним притопил подушечку основания большого пальца. Даже не почувствовал, как пистолет-перчатка выстрелил, отдачи почти не было, а вот в дереве появилась небольшая выемка, сантиметров десять глубиной.

Таким выстрелом только птичек отгонять.

А вот когда я вложил в заряд небольшой конструкт, дерево разнесло в клочья. Просто в труху. Удобно, оружие в неумелых руках таких бед может понаделать, мама не горюй. Так что пусть остерегаются. Те, кто думает, что я только птичкам опасен.

— А ты что хотел, — Витор неторопливо пережевывал свернутый в трубочку лист вареса, сидя за столом в холле. Рядом стоял один из его подручных, жилистый и невысокий, с бритой лысой головой. — Гражданский вариант, силовую броню не пробьет. По коленям надо стрелять или в голову. Где взял?

— Подарили.

— Ну-ну. Если во что ввязался, сам разруливай.

— Помню, — кивнул я.

— Ну и молодец. Чего пришел-то?

— Спросить. Вот у тебя на шее татуировка орла. А если бык такой, словно в пламени?

— Пиркаисы, симморас с запада. Это они тебе топо подарили? Смотри, как бы такой подарок слишком дорого не обошелся. Сколько я говорил, чиль в неделю? Теперь две, если надумаешь.

— Денег нет, — вздохнул я и ушел.

Остров в длину был километров пятнадцать и в ширину не больше полутора, на двух противоположных концах находились грузовые терминалы, куда свозился собранный продукт. Дорога, соединяющая их, шла через весь остров, шесть поселений расположились вдоль нее через примерно равные расстояния. Мы оказались в пятом, если с севера считать. Или во втором, если с юга. Короткий или длинный маршрут?

Посмотрел на огромное, по сравнению с Солнцем, и почти такое же яркое местное светило, сколько сейчас, часа три местного времени, до сумерек вечерних, когда охрана начинает отстреливать пытающихся сбежать из этого рая, еще уйма времени, воздух свежий, погода шикарная. Я бы на месте этих зэков специально преступления совершал, чтобы здесь оказаться. На воле-то по пять часов в день работают, чтобы было где жить и что есть, а тут все бесплатно. Чамб собирать — это ведь как на дачном участке покопаться. Завтра три мешка притащу, и с каждым днем буду наращивать выработку. Чтобы как Стаханов. А когда весь чамб выкопаю, за савросов возьмусь, на сумки пойдут.

До терминала на южной части острова я дошел меньше чем за час, не торопился. Пластобетон практически не нагревался, босиком было идти приятно и полезно, иногда попадающиеся мелкие камушки жали, как утверждают мануальные терапевты, на очень полезные активные точки. К тому же обувка у меня явно была не по сезону, в такой только в космосе гулять.

Пакгаузы были огорожены силовым периметром, через который лезть не хотелось. Зачем охрану нервировать, против плазменных карабинов я может и выстою, но ведь они могут тяжелую артиллерию подключить. А там мои слабые пси-способности бессильны, придется убегать. Смысл, если я могу и просто так уйти? Да и смотреть-то особо нечего, длинные здания, заполненные, вероятно, сырьем для прекрасного напитка, таких и на моей родине малой полно, только тут вместо гастрабайтеров из Средней Азии роботы вкалывают.

Обнаружив, что перед периметром кто-то стоит неподвижно, подлетел сторожевой дрон, пригрозил мне пушечками. Я присмотрелся, вроде охранное поле идет перпендикулярно дороге, и пошел вдоль него. Так и гуляли — с одной стороны я шел с топо на руке, с другой — дрон с пушками летел в двух метрах над землей. Которая скоро закончилась.

Берег резко обрывался вниз, к воде, до нее было три-четыре метра, и внизу неширокой полосой шел белый песочек. Стена обрывалась вниз вместе с берегом, уходя в море, и метрах в сорока от берега шла вдоль острова. Дрон завис над пляжем со своей стороны, а я улегся на песок и задремал. Идти в поселок не хотелось, а сидеть в четырех стенах — увольте. Если меня привезли на остров с какой-то целью, то чем независимее я буду себя вести, тем быстрее мне эту цель дадут. Если просто чтобы наказать, то отдохну в свое удовольствие. А надоест — интересно, что меня здесь удержит.

Проснулся от несильного удара в бок — двое военных стояли надо мной. Без шлемов, но с оружием, совсем молодые лица, и не сказать, что злые, наоборот, веселые.

— Это кто тут такой красивый лежит, — заметив, что я открыл глаза, протянул один из них.

— А ну встать! — попытался рявкнуть другой. Точнее говоря, другая. Очень грозная и строгая. Я почти испугался, но все испортила улыбка на миловидном веснушчатом лице.

Я послушно поднялся, провел рукой по волосам — песок забился куда только смог.

— Новенький? — спросил парень, и дождавшись моего кивка, продолжил. — Заключенным на берегу находится не рекомендуется. Любое резкое движение может быть расценено как побег. Ясно? Так что собирайся, и обратно в поселок. Ты в каком? В пятом? Вот и иди, скоро сумерки наступят, периметр включат. И с топо поаккуратнее, наведешь на охрану или персонал, в лучшем случае срок прибавят, но могут и пристрелить.

Девушка, иллюстрируя его слова, нацелила на меня свой карабин, сказала «пых» и рассмеялась. Вот ведь служба тут, видно, что в удовольствие.

Поблагодарив военных за бдительность, я быстро оделся, забрался обратно наверх. В общем-то, что мне надо, я посмотрел. При необходимости этот силовой барьер я пройду спокойно, он даже не пикнет. А вот дрона под контроль на расстоянии взять не смогу, нет в нем пси-конструктов. Сжечь ему мозги — как нечего делать. Но не больше, для тактильного контакта он меня к себе не подпустит. Охрана тут, судя по расслабленному виду, особо не старается службу нести, значит, место спокойное, никто ничего не опасается.