Подарок богини

Глава 8

Спотыкаясь в темноте, Алекса спускалась с холма и проклинала себя за то, что не захватила фонарь. Впрочем, она прекрасно понимала, что после разговора с Марком думала лишь об одном — как бы побыстрее ускользнуть, уйти от него и от его лжи, так что едва ли в тот момент ей могло прийти в голову взять с собой фонарь.

Миновав дом Софи, она свернула на извилистую дорожку и вскоре подошла к дому Василиса — сейчас ей был нужен именно он, человек, находившийся рядом с ее дедом во время войны. Тетушка уже рассказала ей все, что знала, и теперь пришло время поговорить с Василисом.

Сначала старик даже не захотел ее слушать. Однако нельзя сказать, что Василис плохо ее встретил, — напротив, он сразу же усадил гостью за стол, налил ей кофе и плеснул в него коньяку. Затем уселся рядом и с улыбкой посмотрел на нее. Но о войне Василис говорить отказывался. Причем даже не утверждал, что ничего не знает. Просто похлопывал Алексу по руке и хранил молчание.

Тогда Алекса, вы выдержав, выложила ему все, что ей было известно. Затем, пристально посмотрев на старика, спросила:

— Василис, так каков же ответ?

Он налил себе кофе и, сделав глоток, тяжело вздохнул,

— Да, это правда, Алекса. Полковник СС привез Врата, о которых ты рассказала. А они убили его.

— Они? — переспросила Алекса.

— Алексис и британский сержант. Сержант намеревался взять Врата с собой в качестве военного трофея, и Алексис дал ему понять, что не возражает. Так оно и вышло. Но сержант недооценил твоего деда. Англичанин уехал с Вратами, но до недавних пор даже и не догадывался, что главная фигура, золотая Афродита, исчезла.

— Золотая? — удивилась Алекса.

— Да, золотая, — подтвердил Василис. — Остальные фигуры из бронзы, но богиня любви отлита из чистого золота. Сержант ничего не заподозрил, а твой дед, наверное, долго смеялся.

— Но где же он спрятал ее? — спросила Алекса как бы между прочим.

Василис пожал плечами:

— Он никогда не говорил нам об этом.

Итак, Алексис, опасаясь, что в один прекрасный день англичане могут вернуться за сокровищем, унес тайну с собой в могилу. Эта была его последняя шутка.

Покинув дом Василиса, Алекса вернулась домой. Марк стоял у плиты и готовил ужин. Не оборачиваясь, он сказал:

— На ужин — яичница и тосты. Не желаешь присоединиться ко мне?

— Нет, не желаю, — сказала Алекса и тут же добавила: — А впрочем, не откажусь.

— Тогда садись. — Марк указал на стул. — Чайник вскипел. Хочешь чаю?

Алекса усмехнулась:

— Англичанин всегда остается англичанином. — Она налила чаю себе и Марку.

Марк улыбнулся и поставил на стол яичницу и тосты. Они молча принялись за еду.

— Где ты была? — спросил он наконец.

— У Василиса, — ответила она.

— Он подтвердил мой рассказ?

— В общем-то да, — кивнула Алекса. — И еще он сказал, что Афродита из золота. Ты об этом не говорил. — Она выразительно взглянула на него.

— Я хотел сказать…

Алекса снова усмехнулась:

— Значит, ставки еще выше, чем я предполагала?

Марк отрицательно покачал головой:

— Дело не в том, что Афродита отлита из золота. Хотя, конечно же, она стоит уйму денег, и Уитфилды это понимают.

Алекса пожала плечами. Немного помолчав, она спросила:

— Что ты теперь собираешься делать?

— Мне лишь остается надеяться, что хозяйка «Виллы Алексис» позволит мне остаться и поискать статую. У меня еще есть время.

— Ты действительно надеешься найти ее?

— У меня есть опыт в таких делах, и я не хочу подводить сэра Уильяма. Он очень переживает из-за этой истории.

— Ты и впрямь считаешь, что письмо моего деда — какой-то шифр?

Марк отрицательно покачал головой:

— Я сначала так подумал, но, к сожалению, ошибся. В этом случае все было бы намного проще.

— Ты, видимо, специалист по шифрам.

— Да, пожалуй.

Поднявшись из-за стола, Алекса открыла дверцу буфета и вытащила блюдо с печеньем. Поставив его перед Марком, сказала:

— Попробуй. Тетушка Софи часто печет такое. Это мое любимое.

— Мое тоже, — кивнул Марк. — Оно называется курабье. — Он улыбнулся, но Алекса не ответила на его улыбку, она решила держать дистанцию.

— Я бы хотел, чтобы ты помогла мне найти статую, — сказал Марк. — Знаю, мне следовало в первый же день попросить тебя об этом, но я допустил ошибку.

Алекса кивнула:

— Да, Марк, ты допустил ошибку.

— Так ты поможешь мне найти Афродиту?

— Конечно. Потому что я тоже в этом заинтересована. Ведь выходит, что мой дед украл статую, и ее нужно вернуть на место. Где она должна находиться?

— В храме Афродиты на Пелопоннесе.

— У тебя есть какие-нибудь соображения? Куда дед мог ее спрятать?

— Понятия не имею. Я обыскал весь дом. Ее здесь нет.

— Он мог спрятать ее где угодно. На пляже, в горах…

Марк покачал головой:

— Едва ли он спрятал ее так далеко. Ведь требовалось, чтобы она находилась поблизости. Он должен был присматривать за ней.

— Может, в саду? — предположила Алекса.

— Я думал об этом. Но сад такой огромный… Откуда нам лучше начать?

Алекса пожала плечами.

— Остается надеяться, что она все-таки в доме.

— Но я уже говорил тебе…

— Знаю. У тебя есть опыт в таких делах. Но я женщина, поэтому могу воспользоваться своей женской интуицией. Давай сегодня начнем с дома, а завтра перейдем во двор.

Марк улыбнулся:

— Я благодарен тебе за помощь, Алекса, Уверен, мы найдем ее и вернем в храм.

— Это было бы замечательно, Марк. Только не забывай…

— О чем?

— Я по-прежнему считаю тебя мерзавцем.

Они потратили на поиски несколько часов, однако ничего не нашли.

— Ты искал в стенах? — спросила Алекса.

Марк кивнул.

— Как, когда?

— Когда занимался ремонтом. Укрепляя балки, я все осмотрел.

— В таком случае ее действительно нет в доме, — пробормотала Алекса.

Вынужденные смириться с поражением, они уселись на полу в гостиной. Марк налил Алексе немного коньяку, и она, сделав глоток, едва не задохнулась. Взяв у нее стакан, Марк налил и себе — причем изрядную порцию. Опорожнив стакан одним махом, он даже не поморщился. Алекса внимательно посмотрела на него и вдруг спросила:

— Как случилось, что ты стал тайным агентом?

Марк молча пожал плечами.

— Ты учился этому? — допытывалась Алекса. — Или шпионить — твой природный талант?

— Все очень просто. Я стал агентом, прочитав объявление в лондонской «Таймс».

— Неужели? Звучит интригующе.

— Удивляешься, что такой хороший парень стал заниматься таким грязным делом?

Алекса усмехнулась:

— Тебе кажется, что ты хороший парень?

Марк пропустил мимо ушей эту язвительную реплику. Заложив руки за голову, он в задумчивости произнес:

— В университете я действительно изучал языки — они мне хорошо давались. Причем не только французский и немецкий, но и более экзотические, такие как санскрит, ассирийский и хеттский, на них уже давно не говорят. Для меня это было чем-то вроде игры, тайнописью, которую надо расшифровать.

Алекса с интересом слушала, и Марк, воодушевившись, продолжал:

— А родители ужаснулись моему выбору. Они хотели, чтобы я стал бизнесменом, банкиром или юристом. Вместо этого они получили сына-филолога.

Алекса подумала о том, что у них с Марком много общего — ведь и она не оправдала надежд своих родителей.

— Я брался за разные переводы, но не питал честолюбивых надежд. Порвав со своей девушкой, я попробовал заняться преподаванием, и это занятие показалось мне ужасно скучным. И вот как-то раз я откликнулся на объявление, и меня взяли в агентство. Видимо, я созрел для такой работы, и они поняли это.

— Значит, ты нашел то, что искал?

Марк покачал головой.

— Поначалу я с воодушевлением выполнял все задания, но потом начал понимать, как все обстоит на самом деле. Грязная работенка, мелочные люди, кругом ложь и обман… — Он тяжко вздохнул. — Они не говорят правды даже любимым людям. А это губит отношения. В общем, я так и не нашел то, что искал… — Марк умолк и снова вздохнул.

Какое-то время оба молчали. Наконец Алекса сказала:

— Я тоже не нашла того, что искала. Мы с тобой двое скитальцев, волею обстоятельств оказавшиеся на Кавосе.

Марк встал и протянул ей руку:

— Что ж, будем надеяться, что нам все-таки удастся найти Афродиту.

— Мы приложим для этого все силы, — подхватила Алекса, поднявшись на ноги. — Завтра начнем искать в саду.

— Выходит, мы завтра увидимся? — Марк выпустил ее руку и пристально посмотрел ей в глаза.

Алекса не ответила. Едва заметно улыбнувшись, она повернулась и направилась в свою комнату.

Марк выключил свет. Немного помедлив, он нагнулся, взял с пола бутылку с коньяком и унес ее к себе в комнату.

Марк прилагал отчаянные усилия, пытаясь просунуть лопату под огромный камень. Он понимал, что при раскопках нельзя действовать вслепую, но у него не было выбора. За завтраком Марк долго расспрашивал Алексу — ему казалось, что она могла вспомнить что-то очень важное. Но она ничего не могла сообщить.

— Я всегда считала, что дед, говоря о «секрете», имел в виду секрет счастья, — сказала она.

Но Марк думал иначе. Он полагал, что старик говорил именно о богине, но хотел, чтобы внучка сама обо всем догадалась. Поэтому и спрятал ключ к разгадке, спрятал там, где только Алекса могла отыскать его, — в укромных уголках своей памяти.

Алекса находилась в другом конце сада, но и ей пока ничего не удалось найти, и она уже начинала отчаиваться. К тому же их отношения по-прежнему оставались натянутыми, и это очень ее угнетало. Что же касается Уитфилдов, то Марк кое-что узнал о них на Родосе, и его рассказ ошеломил Алексу. Сначала она не хотела верить, но потом поняла, что Марку нет смысла лгать. Одобрив его план, Алекса согласилась помочь ему.

Марк понял, что их раскопки ничего не дадут, и отбросил лопату. Он хотел окликнуть Алексу, но тут вдруг услышал знакомые голоса. Марк тотчас же направился к дому — они с Алексой уже подготовились к встрече.

— О… Эверетт! — изумился Тони. Шарлотта же промолчала.

— Доброе утро, — кивнул Марк. — Чем могу помочь?

— Мы заглянули проведать Алексу, — сказал Тони. — Как она?

Шарлотта по-прежнему молчала.

— Не очень-то хорошо, — ответил Марк. — К сожалению, она заболела.

Тони нахмурился:

— Она действительно заболела?

Марк взглянул ему в глаза:

— Да, действительно. У нее поднялась температура, поэтому я привел ее тетушку. Она до сих пор здесь. И еще пришла ее кузина. Вся семья собралась, чтобы ухаживать за ней.

— О Господи, это ужасно! — Шарлотта всплеснула руками. — А мы можем помочь? Можно ее увидеть?

Марк привалился плечом к двери; было очевидно, что он не намерен впускать гостей.

— Думаю, вы ничем не сможете помочь. Должен заметить, что я и сам еще не видел ее сегодня. Родственники сказали, что ей нужен полный покой, и я не могу с ними спорить. Может, рискнете войти? — Марк выразительно взглянул на Тони.

У Шарлотты вырвался нервный смешок:

— Нет-нет, мы будем только мешать.

— Но мы зайдем завтра, — сказал Тони. — Передай это Алексе и скажи, что мы за нее беспокоимся.

— Непременно передам, — кивнул Марк.

Тони взял Шарлотту за руку, и они направились к калитке. Марк немного подождал, потом вернулся в сад и подошел к Алексе.

— Все в порядке. Они ушли.

— Они поверили твоей истории?

— Сомневаюсь. Но думаю, они вряд ли решатся на еще один ночной рейд.

— Ты уверен, что это они организовали кражу со взломом?

— Абсолютно уверен.

— А я все-таки не могу поверить. Вроде бы такие милые люди…

— Судя по всему, они знают об Афродите, — продолжил Марк. — Мне из Лондона сообщили, что женщина, похожая по описанию на Шарлотту, работала у сэра Уильяма в Британском музее. Недавно она уволилась, и в Англии ее нет.

— Думаешь, они действительно собираются похитить богиню?

Марк пожал плечами.

— Афродита отлита из золота. Представь, сколько за нее дадут. Скоро я получу дополнительные сведения об этих двоих, а пока надо держаться от них подальше.

— Да, конечно… — кивнула Алекса. — Ох, я так устала… Давай пообедаем здесь, в саду.

Марк молча кивнул, и они отправились на кухню. Вернувшись в сад, расположились под деревом.

— Я, наверное, не смогла бы сейчас приготовить обед, — сказала Алекса, потянувшись к ложке.

— К счастью, твоя тетушка своей огромной кастрюлей супа спасла нас.

— Да, спасла. И еще она обещала подтвердить историю о моей болезни, если Уитфилды спросят обо мне.

— Жаль, что ей ничего не известно об Афродите.

— Очень жаль, — вздохнула Алекса. — Но она действительно ничего не знает, А я так устала, что ни о чем, кроме сна, не могу думать.

— Выходит, раскопки при свете фонарей не состоятся? — спросил Марк.

— Нет, конечно. Это же смешно… Ты сам говорил, что мы ищем вслепую и что это бесполезно.

Марк промолчал; ему нечего было сказать.

После обеда они прошли в гостиную, и Алекса, расположившись на диване, попросила:

— Марк, расскажи мне об Афродите.

— Разве дед не рассказывал тебе?

— Рассказывал, но я почти ничего не помню. Разумеется, я знаю, что она была богиней любви.

— И вышла замуж за Гефеста, который был не только хромым, но и безобразным. В одних мифах она является дочерью Зевса, в других утверждается, что Афродита появилась на свет из морской пены.

— Как Венера Боттичелли?

— Да, — кивнул Марк. — Считается, что Афродита лишала разума даже самых мудрых. Ее священным символом был лебедь. А еще голубь и миртовое дерево.

— Я кое-что помню об этом, — промолвила Алекса, закрывая глаза. — Дедушка рассказывал… — Несколько секунд спустя ее дыхание стало ровным и глубоким.

Марк встал, накрыл Алексу одеялом и снова уселся на стул.

Проснувшись, Алекса заморгала от яркого света — под потолком по-прежнему горела лампа. Осмотревшись, она увидела спавшего на стуле Марка.

Алекса не знала, который час, да это ее и не заботило. То ли во сне, то ли наяву, но она кое-что вспомнила, и сейчас только это имело значение.

Алекса встала, подошла к Марку и положила руку ему на плечо.

— Просыпайся, — сказала она.

Он что-то пробормотал во сне.

— Марк, просыпайся! Я знаю, где Афродита.

Марк вздрогнул и тотчас же открыл глаза.

— Ты вспомнила что-то из того, что говорил дед?

— Да. То есть нет. Я не уверена.

Марк взглянул на часы и проворчал:

— Сейчас три часа ночи, а ты «не уверена»?

— Видишь ли, засыпая, я слышала, как ты упомянул о священных символах Афродиты.

— Да, лебедь…

— Голубь и миртовое дерево, — подхватила Алекса. — Теперь я уверена, что дед рассказывал мне о них.

— Отлично, Алекса. — Марк похлопал ее по руке. — Но ради этого вовсе не стоило будить меня среди ночи.

— А если я скажу тебе, что мой дед зарыл статую Афродиты под миртовым деревом и голубями? — выпалила Алекса.

— Ты о чем?

— Помнишь, я говорила тебе про фонтан, который нашла в саду? Так вот, на нем вырезаны какие-то птицы. Я сначала не поняла, но теперь уверена, что это голуби.

— Голуби?.. — переспросил Марк.

— Ты еще не понял? Статуя под миртовым деревом! Оно растет рядом с фонтаном.

— Беремся за лопаты! — воскликнул Марк.

Алекса улыбнулась и бросилась в сад.

— Я принесу фонарь! — крикнул Марк ей вслед, но она уже исчезла за дверью.

…Когда первые лучи восходящего солнца окрасили небо, Алекса раздвинула шторы в гостиной и с улыбкой повернулась к Марку.

— Мы все-таки нашли ее, — сказала она.

— Ты нашла. — Он тоже улыбнулся. — Если бы ты не сообразила, где копать, мы бы провозились в саду еще неделю. Но тогда было бы уже поздно.

— А сейчас еще есть время?

— Да, три дня на то, чтобы доставить ее в храм в Мемнопе. — Марк разглядывал стоявшую на столе Афродиту. За долгие годы ткань, в которую она была завернута, истлела, кое-где к статуе прилипли комья грязи.

— Она прекрасна, — проговорила Алекса. — Но как же нам ее туда доставить?

— Мне придется отправиться на Родос, а оттуда, возможно, на самолете или на пароме.

— Лучше на пароме, — посоветовала Алекса. — Поскольку Родос — главные ворота островов Додеканес. Уитфилды наверняка поручат кому-то следить за аэропортом.

Марк утвердительно кивнул:

— Да, верно. Но парома до полудня не будет. Мне придется нанять лодку, чтобы нагнать паром на одном из островов.

— Василис может помочь, — сказала Алекса. — У него есть лодка, и он знает эти воды. Если мы отправимся прямо сейчас…

— Почему «мы», Алекса?

— Уж не думаешь ли ты, что я позволю тебе одному довести дело до конца?

— У тебя нет выбора.

— Но, Марк…

— Алекса, пойми, это очень опасно. Но она не собиралась сдаваться:

— И ты, Марк, пойми… Мой дед хотел, чтобы именно я нашла статую, согласен? Значит, он хотел, чтобы я и довела дело до конца. В общем, я еду с тобой, и даже не пытайся спорить. Ты меня понял?

Марк молча кивнул, он вдруг почувствовал, что у него нет ни малейшего желания спорить.