Подпоручик из Варшавы

Глава 8. Размышление о будущем и встреча, изменившая все наметившиеся планы…

Незаметно наступило четырнадцатое февраля одна тысяча девятьсот тридцать девятого года. В голове сразу же заработал встроенный калькулятор и подсказал – до начала общемировой бойни осталось всего сто девяносто девять дней. Много это или мало? Скорее мало, чем много – за это время все Войско Польское не перевооружить, не произвести сотни или тысячи танков, не разработать десятки видов вооружения. И самое главное – никак значимо не сократить отставание вооруженных сил Польской Республики в качественном плане перед вермахтом в оружии и боевой подготовке (Автор знает, что вермахт образца тридцать девятого года сильно отличается от вермахта образца сорок первого года, который за плечами имел опыт войны со всей Европой, но для ГГ вермахт благодаря всему прочитанному и просмотренному по телевизору и в интернете так и остается серьезной машиной войны, такой, какой он станет буквально через пару лет).

С последними строками составленного документа мне в голову закралась мысль о том, что необходимо заняться, в первую очередь, собой. Поставив свою подпись под очередной бумажкой, убираю ее в тоненькую папку и ставлю чистый лист в печатную машинку. В очередной раз ненадолго задумываюсь, и, начинаю набрасывать "план собственного развития". Минут через двадцать он набрал в себя почти десяток пунктов, который, помимо банального списка обладал и примерным перечнем задач:

"1. Огневая подготовка. Изучить и освоить как можно большее количество оружейных систем из тех, к которым возможно получить доступ.

2. Физическая подготовка. Заняться спортом, развивать выносливость. Например, бег и силовые упражнения.

3. Рукопашный бой. Изучить основы рукопашного боя, что может пригодится в ближнем бою.

4. Фехтование. Изучить основы фехтования штыком.

5. Техническая подготовка. Изучить основы управления бронированной техникой, а также возможности исправления наиболее распространенных неисправностей.

6. Языковая подготовка. Найти преподавателя немецкого языка. Изучить основы языка, чтобы была возможность провести простенький допрос, а также иметь возможность ответить.

7. Техническое оснащение. Обзавестись "резервным", нигде "не засвеченным" оружием, запасными документами, денежными средствами (а лучше драгоценностями, золотом). "

Прочитав созданный несколькими минутами ранее документ, я ухмыльнулся и подумал о том, что для более удачного выполнения каждого из вышеперечисленных пунктов мне потребуется определиться, что я планирую делать после сентября тридцать девятого года? А вот это был главный вопрос, от которого будет зависеть все, что я в дальнейшем буду делать.

На самом деле, вариантов не так уж и много. Если мне удастся выжить в ожидающейся мясорубке и не попасть в немецкий плен, их можно будет поделить на несколько направлений, условно назвав их: "запад", "центр" и "восток". Начну, пожалуй, с первого.

Если вспомнить историю, то после поражения польских вооруженных сил, часть солдат и офицеров умудрилась интернироваться в Венгрии или Румынии, а потом через "южный" маршрут, вроде как через Турцию и Югославию, смогли перебраться во Францию, а позднее и в Англию. Если скопить подходящее количество средств к существованию, можно из Англии будет сразу же рвануть в Соединенные Штаты, где неплохо устроиться и прожить до конца своих дней (если шею не свернут за пока еще несуществующие драгоценности). Ну или остаться во Франции или Англии, чтобы позднее сражаться за их интересы где-нибудь в Нормандии и Голландии. Если вариант устроиться в Штатах меня как-то устраивает – все-таки там достаточно безопасно, то вот желания воевать за английские интересы на западном фронте у меня почему-то отсутствовало, возможно, это из-за политики западных стран в отношении моего государства в двадцать первом веке? А черт его знает! Если да, то почему тогда почему вариант со Штатами я воспринимаю нормально? А вот еще раз – хрен его знает!

Второй вариант, который, условно, можно было назвать "центр", нравился мне также не очень сильно. По нему можно было остаться в Польской Республики (или, по-крайней мере, в той части, что станет Генерал-Губернаторством), начать партизанить, попытаться создать прообраз советского партизанского движения на Брянщине или стать этаким Сидором Ковпаком польского разлива. Вот только придется взаимодействовать со всякими Армиями Крайовыми, чего мне никак не хочется – воевать против Красной Армии, а козлы из АК этим и будут заниматься, причем одно дело, если воевать против РККА (чего мне не хочется), так эти отморозки и против мирных, симпатизирующих большевикам будут воевать, сжигать, насиловать и грабить, причем, немногим отставая от эсэсовцев. Если же я и мои (гипотетические) люди будем взаимодействовать с большевиками – та же армия крайова будет воевать уже против нас. Но ни это самое хреновое, а тот факт, что поляки очень религиозны, и, через ксендзов АК будет воздействовать на местное население, и, что-то мне кажется, что воздействовать они будут так, чтобы мне максимально нагадить – воевать против красных я же не собираюсь! В общем, тоже такой себе вариант!

Третий вариант, под кодовым названием "восток", был лично для меня более предпочтителен, чем два предыдущих, как минимум из-за того, что в Красной Армии у меня воевали прадеды и прабабушки. Кто-то дожил до победы, кто-то нет. Но так или иначе – приходилось им сталкиваться и с бандеровцами, и с лесными братьями, и с отморозками из Армии Крайовой. В общем, взять на прицел своего гипотетического (а как ты это в бою поймешь?) прадеда я не готов.

Вот только в крайнем варианте тоже были свои минусы. Да, я русский, но русский я из двадцать первого века, и буду выделяться на фоне остальных жителей страны советов. Даже сейчас я выделяюсь – нет-нет, да ощущаю на себе изучающие взгляды полковника Сосновского и хорунжия Гловацкого, с которым у меня сложились далеко не самые плохие отношения.

Но хуже всего даже не это. Предположим, попал я "в советскую зону оккупации", как тут же окажусь в местной кутузке НКВД. Если всплывет, что я польский офицер – прямая мне дорога в Катынский лес. Нет, там, сидя в двадцать первом веке я не верил, что поляков расстреляли советские чекисты – смущало меня, что у всех эксгумированных тел были найдены следы от попаданий пуль немецкого оружия, да и пули все извлеченные из вальтеров и маузеров. Представить, что за год-полтора, обязательно по личному приказу Берии и Сталина перевооружили какую-нибудь расстрельную роту НКВД немецким оружием я как-то не мог. А вот в то, что в тех местах содержались польские военнопленные – это да, в это я верю. Как и в то, что с приходом в Смоленскую область немцев, у неуспевших эвакуироваться поляков просто поменялись вертухаи. И сто процентов гитлеровцы не были рады еще паре десятков тысяч ртов, которые будет необходимо кормить. Вот они и решили окончательно рассорить и так не очень в хороших отношениях находящихся поляков и советов. Когда там британская военная миссия в Союзе обосновалась? В августе сорок первого? Примерно в это время там и поляки появятся!

В общем, проверять, как оно там на самом деле было с поляками в том самом Катынском лесу мне никак не улыбается!

Тяжело вздохнув, я в очередной раз подумал о том, что всюду клин, и какого это хрена я не появился в теле какого-нибудь лейтенанта Красной Армии? Было бы намного проще – хотя бы потому что глазу привычнее родная советская армия (читай, российская армия), пусть и в несколько иной форме, чем я привык…

Посидев еще полчаса сверля стопку бумаг, скопившуюся у меня на рабочем столе, я достал из кармана штанов небольшую бензиновую зажигалку и скомкал последний лист бумаги – смысла кому-то рассказывать о своих планах у меня нет. Как впоследствии оказалось – не зря. Но об этом как-нибудь потом…

Бросив в очередной взгляд на наручные часы, понимаю, что через каких-то пару часов начнется новый рабочий день.

– Мда, засиделся я тут! – Пробормотал я, после чего зевнул.

Собраться удалось достаточно быстро – папку с документами завернул в оберточную бумагу и поставил сургучную пломбу. После этого облачился в шинель, пристроил на голове шапку и быстро покинул кабинет. Пока петлял по коридорам, успел забросить свой "пакет" в почтовый ящик – все так, как и сообщалось мне по инструкции.

Оказавшись, наконец, на улице, вдыхаю морозный воздух. Освежает. Сразу стало как-то легче на душе.

Постояв еще пару минут, перехожу на быстрый шаг и иду в сторону дома – нужно поспать хотя бы несколько часов, пока голова совсем не вышла из строя от перенапряжения. Шел я минут десять, и, когда, вошел в парк, который находился в десятке минут от дома, услышал выстрелы.

Остановился. Прислушался.

Приглушенные расстоянием хлопки звучали с другой стороны парка. Тяжело вздохнув, я потянул из кобуры свой пистолет и привел его к бою. Мысленно выругался и медленно, стараясь не шуметь на снегу, направился в ту сторону, откуда стреляли.

Неожиданно, когда я уже подумал, что перестрелка закончилась с неизвестным результатом, я, вдруг, осознал, что три последних хлопка раздались ближе ко мне, чем раньше. На всякий случай я бросился к ближайшему дереву и стал ждать.

Долгого ожидания не произошло – минут через десять, я, вначале услышал скрипы снега, а потом, буквально через несколько секунд, смог различить две едва заметные в предрассветных сумерках фигуры. Постояв еще немного за деревом, мне удалось разглядеть, что двое неведомых вооруженных мужчин, одетых в гражданскую одежду, тащили вместе с собой какие-то объемные не то чемоданы, не то сумки с ручками, не то саквояжи.

На стражей порядка эти двое не были похожи, да и меня они должны будут вот-вот увидеть, поэтому я не нашел ничего лучшего, чем открыть огонь первому. Вот только все пошло совсем не так, как я планировал.

Знаете, какая самая тупая мысль могла прийти мне в голову после просмотра всех этих вездесущих сериалов про ментов в своем времени? Это заорать:

– Стой! Руки вверх!

Там, в веке двадцать первом, мне удалось вдоволь настреляться – нет, в армии я не служил, и уж тем более, не воевал. К моим услугам была предоставлена одна развлекательная организация, где работала моя мама. На территории этой организации и был пулевой тир для стрельбы из пистолетов и несколько площадок для стендовой стрельбы. Лет за десять (да-да, ходить я туда начал с детства), что я появлялся на территории этой организации, я, казалось, испробовал все имеющееся у них оружие начиная от пистолета ТТ и заканчивая итальянскими гладкоствольными ружьями Бинелли. Вот только польского "виса" там, к сожалению не было. Поэтому приноравливаться к стрельбе придется непосредственно в боевой обстановке, то есть – сейчас.

Не успел я додумать эту мысль, как тут же, замечаю несколько вспышек от выстрелов. Каким-то чудом успеваю отскочить за дерево, и, кажется, кожей ощущаю, как одна из пуль впилась в ствол по другую сторону от меня. Не желая еще больше подставляться, чем есть – высовываю руку с пистолетом из-за ствола и несколько раз жму на спуск, отправляя девятимиллиметровую смерть "в ту степь", желая хоть ненадолго задержать бандитов.

Сделав три или четыре выстрела (в первой перестрелки в жизни я так и не понял, сколько раз стрелял), бросаюсь в сторону, и, на ходу стреляю по припавшим к земле фигурам, опустошая магазин пистолета патрон за патроном. К моменту, когда я спрятался за широченным (в два меня ширину) дубом, патронов у меня закономерно не осталось, поэтому лезу в кобуру и достаю запасной магазин.

Из-за бушевавшего в моем организме адреналина и страха – окутавшего, кажется, всего меня до самой последней микроклетки организма – я выронил полный магазин в снег и негромко выругался, падая на колени, чтобы подобрать боеприпасы. Как оказалось, вовремя – буквально через секунду у меня над головой просвистели сразу две или три пули, заставившие меня лечь и прижаться к снегу.

На мое счастье, левая провалившаяся в снег рука почти сразу же нащупала потерянный ранее магазин. Несколько коротких движений, и я готов к бою.

Одна из фигурок начала медленно идти в мою сторону. В предрассветных сумерках я смог неплохо разглядеть его одежду: темно-синюю куртку, чем-то напоминающую бушлат; такого же цвета штаны и ботинки на шнуровке. На голове- небольшая вязаная шапочка. В руках – Наган.

Взяв на прицел первого бандита, я дождался, когда расстояние до него сократится метров до двадцати пяти, после чего открыл огонь.

Стоит сказать, что обе выпущенные мной пули достигли своей цели – первая влетела в плечо правой руки, которая сжимала оружие, а вторая – в голову, организовав аккуратную дырочку во лбу, из-за которой некоторые сотрудники генерального штаба впоследствии будут звать меня "снайпер".

Второй бандитждать, пока упадёт его убитый товарищ не стал – тут же открыл огонь в мою сторону, заставив меня перекатиться в сторону от недавнего укрытия.

Заняв более-менее устойчивую позицию для стрельбы, я вновь открываю огонь из своего пистолета. Правда, поливать "в сторону противника" боеприпасов у меня уже не осталось, поэтому сделав два выстрела, так и не задев противника, прекратил стрельбу и побежал в сторону соседнего дерева.

Пока я бежал, бандит продолжал стрелять по мне, к счастью – так и не задев меня, что не могло не радовать. Хуже всего же было то, что патронов у меня осталось мало – всего один. Поэтому мазать больше нельзя.

Помощь пришла оттуда, откуда я ее уже и не ждал – свистки полицейских патрулей звучали, казалось, отовсюду.

Бандит что-то крикнул в мою сторону, разрядил свой пистолет, сделав несколько выстрелов и бросился наутек в противоположную сторону от того направления, откуда ближе всего звучали полицейские свистки.

Не опасаясь быть подстреляным, я встал на ноги и вновь прицелился. Выдохнул, задержал дыхание, выключил мозг, не стараясь предугадать действия противника. Стал делать все так, как подскажут руки.

Плавное нажатие на спуск. Выстрел!

Фигурка вдалеке упала в снег, после чего вновь вскочила, повернулась и несколько раз выстрелила в меня из своего пистолета, и, вот черт, попала! Пуля попала в меня! Что-то больно ужалило меня в левый бок и отбросило в сторону, в снег!..

Полицейские в темно- синей форме прибыли в парк примерно через пять минут после того, как раздался последний выстрел. Опытный пжодовник(сержант, старший пешего патруля) быстро определил направление движения уходящих бандитов и повёл следом за ними двоих своих подчинённых.

Вскоре, ощетинившиеся стволами сотрудники органов правопорядка вышли на место недавней перестрелки. Короткий осмотр, и, старший патруля обратил внимание на два тела. Один грабитель (а это был именно он, бандит, фотопортрет которого пжодовник видел несколько дней назад в участке) лежал убитый с прострелянной головой. Возле него лежал большой, вместительный саквояж из черной кожи. Быстро открыв его, старший патруля увидел толстые, перетянутые банковскими лентами пачки злотых. Прикрыв саквояж, он посмотрел на молодого полицейского:

– Анджей! За саквояж отвечаешь головой! – Коротко приказал пжодовники бросился ко второму телу.

На офицера, молодого, высокого светловолосого подпоручника, побелевшими пальцами сжимавшего табельный Вис, пжодовник смотрел и с нескрываемой злобой подумал о преступниках, поднявших руку на офицера – совсем уже эти налетчики распоясались, офицеров расстреливают уже!

Склонившись над телом подпоручника, пжодовник аккуратно извлёк из его руки пистолет. Сняв его с затворной задержки, полицейский быстро спрятал табельный Вис в карман своей шинели. Внимательно изучив тело молодого офицера, под которым в снег уже впиталось немало крови, обратив внимание на его окровавленное лицо, опытному пжодовнику вдруг показалось, что этот танкист дышит. Быстро достав из кармана маленькое зеркальце, он подержал его недолго перед носом и ртом потерпевшего, и, с радостью обнаружил, что стекло немного запотело.

– Дышит! Ежи, быстро к первому аппарату! Срочно нужен врач! – Приказал пжодовник второму подчинённому и начал расстегивать шинель пострадавшего. – Я постараюсь ему помочь! И заставь их там поторопиться!