Подруги

XVII.

Вход в сад был весь иллюминован разноцветными электрическими лампочками и флагами. Экипажи то и дело подъезжали к нему с обеих сторон. У кассы толпился народ и берущие билеты с озабоченным видом спрашивали у швейцара,

-- Броун еще не ходили?

-- Никак нет-с. Они в последнем отделении.

-- Говорят, будет что-то невероятное, -- передавал один офицер другому: -- управляющий рассказывал.

"Увидите"! -- с злой усмешкой подумала Клара, пробираясь к уборной. Сад был полон, и все были в ожидании выхода Броун. Весть о невероятном номере облетела всех.

Клара вошла в уборную и повернула контактор. Уборная осветилась электрическим светом. Стефания вошла следом за нею.

Они заперли двери и стали одеваться.

-- Так черное? -- спросила Стефания.

-- Черное, все черное! -- резко ответила Клара и замолчала.

Стефания стала распускать и расчесывать свои волосы.

-- Я с тобою ничего не боюсь, -- сказала она. -- Но сегодня мне что то страшно. Словно над нами беда.

-- Глупости! -- обрезала ее Клара.

-- Я знаю... Я не верю этому, но боюсь. Словно за моею спиною стоит этот Лидов... и еще сумасшедший... Он меня в припадке зарезать хотел! -- прибавила Стефания.

Клара уже оделась и накинула на себя тальму, спрятав под нею складной нож.

-- Ну, торопись. Я пойду посмотрю, все ли в порядке, -- она вышла из уборной. Осторожно, как вор, она пробралась по темным аллеям на площадку, над которой были протянуты канат и сетка.

Регуляторы еще не светились, а кругом было темно. Она медленно обошла сетку и надрезала ножом все веревки, натягивающие ее. Одна веревка лопнула и со свистом взметнулась по воздуху. Сетка сразу осела. Легкий удар в середину, и она оборвется на всех скрепах.

Клара бросила нож в кусты и вышла на аллею.

-- А, именинница! -- радостно подскочил к ней управляющий. -- Ручку вашу! -- он поцеловал ее руку и заговорил.

-- Народу-то, народу! Вот это праздник! Рубликов 600 чистоганом в карман положите.

-- Я хотела сказать вам. Завтра деньги отдайте мне на руки, слышите?

-- Ха, ха, ха, целей будут.

-- То-то целей! -- угрюмо сказала Клара и прибавила: -- а ему ни в каком случае.

-- Отменно хорошо, -- сказал управляющий. -- Иван Федорович, положим, у меня уже четвертную вытянул, ну да и все.

К ним подошел директор.

-- Ручку, именинница! -- сказал и он. -- Ну, чем же вы удивите нас?

-- Упадем обе, -- ответила Клара.

-- Ха, ха, ха! -- расхохотался директор -- Это было бы удивительно. Какие же вы тогда артистки.

Клара закусила губу. В это время на аллее показалась Стефания.

-- Ждут нашего номера, -- сказала Клара. -- Засветите фонари и звоните. Музыки не надо, только туш. Идем, Эльза.

По саду задребезжал призывный звонок. Толпа хлынула к площадке, которая вдруг осветилась светом огромных регуляторов. По перекладинам столба к канату быстро поднимались две сестры, одетые в черные трико. Они поднялись на площадку, музыка грянула туш, и тысячная толпа, подняв головы кверху, так закричала и захлопала, что заглушила на время оркестр. Сестры раскланялись.

-- Что за странная идея нарядиться в свой бенефис во все черное! -- заметила дама своему кавалеру.

-- Красивые формы, -- тоном знатока объяснил он.

Этот траурный костюм обратил внимание всех, Директор припомнил слова Клары и нахмурился, сообщив свои мысли управляющему. Тот нашел у буфета Ивана и повел его к директору.

-- А я почем знаю? Блажит! -- ответил Иван. -- Для шику, верно. Когда я работал на проволоке...

Директор повернулся к нему спиною и отошел.

А тем временем сестры медленно отвязывали балансы и натирали ноги.

Музыка смолкла, и они пошли друг за другом.

Они проделали все свои номера и каждый раз, когда они возвращались на площадку, музыка играла туш, а восторженные зрители заглушали его своими криками.

Когда последние крики смолкли, Клара взяла свой баланс и быстро перебежала на другой конец каната.

Там на балкончике она начала отвязывать какие-то предметы. Эльза с другой стороны хлопотала тоже.

-- Скажите, пожалуйста, она берет с собою стул, -- воскликнула дама.

-- И бутылку, -- засмеялся ее кавалер.

-- Сядет и пить будет, Очинно просто, -- заметил равнодушно купец.

-- Да-с, это можно сказать не то, что в ресторане, -- вставил другой.

Гвардейский полковник объяснял своей даме, смотря в бинокль.

-- Старшая берет стол и стул, а у младшей стул, бутылка и стакан. Вероятно, правда, пить будут! Удивительная смелость!

-- Тсс! -- раздалось в толпе и наступило гробовое молчание.

Сестры взяли балансы и пошли на встречу друг другу. У Эльзы за спиною болтался стул и хлопал ее по ногам, у Клары также сзади висел стул, а спереди -- небольшой белый стол.

Они сошлись на середине каната и, действительно, Клара поставила стол и села на стул, положив на колени баланс. Стефания сделала то же, потом она вынула бутылку, стакан и налила в них вино.

Белый стол и стулья и их черные силуэты ярко вырисовывались на бледном фоне вечернего неба.

-- Браво! -- гулким стоном раздалось снизу, но сестры продолжали сидеть недвижно.

Стефания уже наверху почувствовала возбужденное состояние Клары и теперь, взглянув на ее лицо, содрогнулась.

Глаза Клары горели безумным огнем; лицо исказили судороги, и она хрипло сказала:

-- Стефа, я решила опрокинуться вниз вместе со стульями и с тобою!.. Канат вздрогнул. Стефания посмотрела и расширенными от ужаса глазами смотрела на Клару.

-- Ты -- подлая тварь! -- глухо сказала Клара. -- Вы вдвоем обманывали меня и смеялись. Смейся теперь!.. Я хотела тебя опрокинуть просто, но потом решилась сказать. Готовься!..

Она подняла баланс, чтобы его бросить.

Дар слова вернулся Стефании.

-- Я не боюсь, -- прошептала она. -- Но я не одна теперь...

Клара опустила баланс. Лицо ее побледнело.

-- Давно?

-- Три месяца.

-- И ты ходила?..

-- Как же я могла бросить -- едва слышно отвечала Стефания. -- Потом, после, я хотела умереть.

-- О, будьте вы прокляты! -- воскликнула Клара и порывисто встала. Измученная толпа уже кричала снизу: "довольно" и неистово хлопала. Вдруг раздался крик ужаса. От резкого движения Клары стол откинулся от ее шеи и упал вниз вместе со стулом. В тот же миг с громким треском оборвалась сетка и упала на землю.

Стефания и Клара уж входили каждая на свою площадку.

Взойдя на площадку, Стефания упала на стул, как подкошенная.

Клара стояла на другой стороне и, скрестив руки, думала мучительную думу.

Да она не могла так предательски убить Стефанию, да еще с ребенком. Что же делать теперь? Безумная мысль осветила ее усталую голову. "Пойду без баланса с закрытыми глазами. Если дойду -- прощу, не дойду -- смерть". Она надеялась на смерть и, скрестив на груди руки, быстро стала на канат.

Новый крик ужаса вырвался снизу и снова наступила мертвая тишина. Вверху, скрестив на груди руки, скользила Клара по канату. Нога становилась по привычке твердо и прямо, стан изгибался по привычке, и она остановилась подле Стефании. Та в истерических слезах упала ей в ноги.

-- Домой, домой! Дома, -- говорила Клара и стала быстро спускаться вниз. Восторженные крики не смолкали, нервные женщины плакали.

-- Ну уж и напугали вы нас! -- с ласковым укором сказал директор.

-- Уж так, уж так, -- лепетал управляющий. Столпившаяся группа наперерыв жала руки сестрам.

Вдруг сквозь толпу протискался пьяный Красов и сказал:

-- Ты что это вздумала, а?

Клара вспыхнула и размахнулась.

-- Подлец! -- сказала она, и сильная пощечина качнула Красова в сторону.

-- Стефания домой! -- крикнула она и, не заходя в уборную, пошла из сада. Стефания шла сзади, словно приговоренная на смерть.