Подруги

IX.

Клара закончила свой контрактовый срок и уехала с Красовым в Варшаву.

-- Милушка, -- встретил ее Свистунов: -- может, и вы поработаете хоть недельку, я по 30 рублей за выход дам?

-- Нет, -- крикнул Красов: -- она, брат, на меня, свинью, довольно работала. Теперь пусть отдохнет.

-- У вас же есть канатчица, -- сказала, счастливо улыбаясь, Клара: -- я читала в афише.

Свистунов горестно махнул рукою.

-- Один скандал эта Анжелика, -- ответил он: -- ходит, как курица по насесту.

-- И ей, брат, жевать надо, -- заметил Красов.

-- Оно так-то так... а все-таки.

-- Не пойдет, -- решил Красов.

-- Милый ты мой, -- сказала радостно Клара, когда от них ушел Свистунов. -- Да ты, кажется, меня любить начинаешь?

-- Я тебя всегда любил и люблю, -- ответил Красов. -- А теперь сознал, что свинья и на исправление пошел, -- он ударил себя в узкую грудь ладонью и горделиво улыбнулся. "Может, и вправду такое счастье", -- подумала Клара.

Вечером они были в саду, и Красов начал свою работу. Большой сад был прекрасно иллюминован. Два оркестра играли попеременно, состав труппы был разнообразен, и Клара подумала о том, как хорошо было бы самой вести такое дело.

Красок вышел из буфета и подошел к ней,

-- Поди, уже выпил, -- сказала она с упреком, -- Я же просила тебя не пить перед работой.

-- Куражу не будет, -- ответил Красов и сказал, беря ее под руку: -- пойдем на канатчицу смотреть.

Гуляющие широкой волною двигались к площадке сада. Клара и Красов пошли за толпою.

-- Вот так канат, -- смеясь, воскликнула Клара. -- Да еще и сетка.

-- Здесь не позволяют без сетки, -- услужливо заметил Свистунов, следивший за ними.

-- Тогда повыше бы надо.

-- Не смеет, куражу нет, -- с презрением сказал антрепренер.

Канат, действительно, был натянут низко, и кроме того, был очень короток.

Клара собиралась сделать еще замечание, когда грянул оркестр, и она увидела лезущую по лестнице столба лиловую фигуру.

Лиловая фигура остановилась на площадке у каната и раскланялась с публикою привычным жестом. Потом она взяла баланс и тихо, осторожно перешла по канату на другую сторону. Там она отдохнула и вернулась назад. Раздались аплодисменты.

-- И все? -- удивленно спросила Клара.

-- Почти, -- уныло ответил Свистунов. -- Вот проплетется еще, пятясь назад, да потом посередине посидит. Эх, -- с восторгом заговорил он: -- вы бы вот ей показали, как ходят, здешняя публика дура. Ничего, что половина Европы, совсем видов не видели. А? Поработайте неделюшку, 200 рублей не собака.

-- Еще подумаем, познакомьте меня с нею, -- сказала Клара. В это время под гром рукоплесканий с лестницы быстро спускалась канатчица.

Свистунов засуетился.

-- Пойдемте в уборную к ней, -- пригласил он Клару.

-- Идемте.

-- Ну, а я готовиться пойду, -- заявил Красов, бросая окурок скверной сигары.

-- Только не пей больше, -- просила Клара.

-- Ладно уж не хлопочи, -- Красов махнул рукою и, сдвинув на затылок шляпу, пошел к летней сцене,

-- Ну, вот и познакомьтесь, -- сказал Свистунов, бесцеремонно входя вместе с Кларою в уборную Анжелики. Она только что сняла корсаж и майку и была в одном корсете. Увидев Свистунова, она торопливо закрылась платком.

-- Небось, не соблазнюсь, -- грубо засмеялся Свистунов. -- Вот познакомься. Это м-ль Клара. Та самая Клара, знаешь. Ну, я пойду, -- сказал он Кларе и вышел из комнаты.

Анжелика покраснела и робко улыбнулась, протягивая Кларе руку.

Худенькая, бледная, с плохо развитою грудью и, вместе с тем, высокая и стройная, как прибрежный тростник, она сразу расположила в свою пользу Клару. Изящное лицо Анжелики с благородными чертами, с белой кожею, сквозь которую просвечивали синеватые жилки, большие, серые, ласковые и робкие глаза, наконец целый каскад рыжеватых, золотых волос пленили более чувственную, более грубую Клару, и она вместо рукопожатия, крепко обняла Анжелику и сказала:

-- Мы товарищи с вами. Один хлеб едим.

-- О, нет, я такая... неумелая, -- краснея ответила Анжелика, Клара сказала:

-- Одевайтесь, потом вместе в сад выйдем. Вас как зовут по настоящему?

-- Стефания. Стефа. Я полька. А вас?

-- Меня Клара. Вы давно ходите?

-- О, нет, я случайно, -- И она прибавила тихо, -- Я одна, у меня никого нет, а есть надо.

Она, конфузясь, переодевалась, и Клара видела ее худые, неразвившиеся плечи, руки, стан, видела дешевое белье, бедное платье, и чувство жалости проникало в ее сердце.

-- Сколько он вам платит? -- спросила она.

-- Пять рублей за выход; в праздники десять, -- ответила Анжелика, набрасывая на свои плечи бедную накидку.

-- Мерзавец, -- резко сказала Клара и возмущенно встала со стула. -- Идемте. Они вошли в сад и стали ходить по аллейкам. Нежная и робкая Стефания все более и более пленяла энергичную и пылкую Клару. Ей хотелось сблизиться с нею, помочь ей и она сказала ей задушевным голосом.

-- Милая, расскажите мне вашу жизнь, а я вам свою, -- прибавила она, взяв ее под руку. Стефания вздрогнула.

-- О, моя жизнь, -- грустно сказала она: -- в ней мало радости. Я была...

В это мгновение к ним подошел полупьяный Красов.

-- А вот и вы, -- сказал он, загораживая им дорогу, -- Клара, познакомь нас.

Стефания приветливо улыбнулась ему.

-- Вы тот Жан Крозе. который приехал сегодня? -- сказала она.

-- Тот, тот. Попросту Иван Красов. Наше вам. -- Красов протянул ей руку.

-- А я жена его, поспешила сказать Клара,

-- А она жена моя. Я теперь работаю, а она отдыхает. А сейчас пойдем и выпьем, вспрыски устроим -- и, обращаясь к Кларе, он прибавил: -- с тобою хотят наши познакомиться. Пойдем.

Клара гневно сверкнула на него глазами.

-- Ты не знаешь, что говоришь. Хотят знакомиться, пусть сюда придут, а не я к ним.

-- Ну ты вот всегда так, -- произнес обидчиво Красов. -- Уйду от тебя. Прощения просим. -- он быстро отошел в сторону.

-- И иди, сделай милость -- крикнула вслед ему Клара. Она вдруг рассердилась. Целый процесс произошел в душе ее. В ту минуту, когда она гордилась Красовым, он сразу показал себя с подлейшей стороны. Увидав его пьяным, она также сразу почувствовала, что ее мечта, была только на мгновение. Пройдет неделя, другая -- и снова она станет работать, а он пить и ломаться. И ей стало обидно до боли за пьяного Красова, за себя, за свою мечту. Она снова почувствовала себя одинокой, несчастной и вдруг быстро, прерывающимся голосом, она стала жаловаться Стефании, на свою горькую долю.

-- Тяжела жизнь с этим человеком, слабый, бесхарактерный пьяница. В нем нет даже совести. Почти все время он только пьет, а она работает; работает для того, чтобы он в компании с пьяницами пропивал ее заработок. Сколько раз она хотела его бросить, но ее глупое сердце привязалось к нему. Недавно, вчера, она мечтала, что он исправился и станет честно жить и работать. И вот он уже пьян, завтра будет еще хуже, а через неделю она полезет на канат, чтобы работать...

Они сидели в темной аллее. Впереди по ярко освещенной площадке ходили люди, смеясь и болтая; гремела музыка.

-- Они все такие, -- глухо прошептала Стефания и нежно взяла за руку Клару.

Клара вдруг обняла ее и заплакала,

-- А, они уже целуются, -- воскликнул радостно Свистунов, подкравшись к ним.

-- Пойдёмте ужинать, барыня. Иди и ты, Анжелика, -- сказал он. Клара резко поднялась со скамьи.

-- Нет, благодарю, я домой, -- ответила она и быстро отвела Стефанию в сторону:

-- Я домой пойду, -- сказала она торопливо -- а вы придите ко мне завтра, днем. Мы одни будем. Придете? -- и она крепко сжала руку Стефании.

-- Приду, -- ответила та.

Клара оставила ее и подала руку Свистунову.

-- Я домой пойду, а вы посмотрите за Иваном, чтобы он уже не очень.

-- Будьте покойны, предела не перейдем. -- И Свистунов галантно поцеловал ее руку.