Пожарский-1

12. НУ, С ПОЧИНОМ!

ИЗМЕНЕНИЯ

Далеко от входа я не пошёл, остановился у доски со списками факультетов. Пяти минут не прошло – вбежал Кузьма, протиснулся ко мне сквозь толпу, наклонился к уху и тихонько уведомил:

– Всё, более-менее уладил.

– Это кто вообще была?

– Салтыкова.

– Опа! И что ты ей сказал? Опять что-нибудь наплёл и за сиськи подёргал?

– Папаня, ну чего ты?

– А что застеснялся-то?

– Ну не на улице же!

– А-а-а, значит есть далеко идущие планы?

Кузя, ты смотри на него, слегка стушевался.

– Ну-у, есть, конечно.

– Ага, «есть»! На жопе шерсть! Кузя! Ты вспомни, кто ты такой, и вспомни, кто она!

– Любви все возрасты покорны, и сословия тоже.

– Кузька, охальник! – я притянул его поближе: – Ты – артефакт, а она – человек! Идиота кусок...

– Смею напомнить, – Кузьма сделал чопорное лицо, – во мне огромная часть тебя, папенька! Значит, я – кусок тебя!

– Вот ты наглая морда! – не выдержал и рассмеялся я. – Ладно, там посмотрим.

– Ага, – обрадовался он и с большой готовностью сменил тему: – А ты чего тут?

– Да вот, открыл для себя несколько новых факультетов.

– Экономический, полагать надо?

– Не, про экономический волею судеб я уже слышал. Туда что – самых слабосильных берут?

– Да они все тут... Очень умеренного уровня, так скажем.

Мда, к этому я всё никак привыкнуть не могу.

– А вот ещё «Право». Законников учат?

– Ну да.

– А что им мешает в обычный этот пойти, как его...

– Юридический институт?

– Да.

– Да ничего не мешает. Кто-то и идёт, из родов поскромнее. Только после обычного юридического нельзя ни в решении родовых споров никого представлять, ни даже в делах, где магия в любых проявлениях присутствует.

– Он, выходит, для чинов попроще?

– Ага.

– Зельеприготовление, целительство и алхимию в одну кучу свалили, – неодобрительно заметил я.

– У них, видать, начало одинаковое, а потом уж специализация.

Из прочих факультетов значились ещё наш боевой и «Существоведение» (ну, это понятно – монстры, духи и прочее; только раньше это всего лишь обзорная дисциплина была: дали основы, а там уж на практике разбирайся, что за монстры на тебя выскакивают. А теперь вон чего – пять лет типологию существ по полочкам раскладывают, м-гм).

– Я не пойму, а факультеты предсказаний и превращений куда дели?

– О! Это теперь только для избранных. После основного курса надо усиленный экзамен сдать, чтобы в эту попасть... как её... в аспирантуру, вспомнил! И големостроение теперь там же, и магические конструкции.

– Надо ж ты...

Прозвенел длинный звонок, и студенты сплошным потоком потекли внутрь здания.

Первокурсников по традиции набили в актовый зал, разразился второй звонок (уже короткий), и какой-то сухонький старичок принялся долго и нудно рассказывать, как же нам всем повезло – вот прямо очень! – учиться в великой Магической Академии, где учились такие величины... Далее шло длинное перечисление особо выдающихся выпускников. Между прочими я с удовольствием услышал и своё имя. Причём дважды. И как выпускника, и как преподавателя. Правда, Ярену упоминали чаще, да и леший с ней.

Потом деловитые и надменные девушки со старших курсов начали разбирать новичков по аудиториям. И оказалось, что боевой факультет – он... непопулярен. Первыми увели «Экономику» и «Право», после чего зал опустел едва ли не на две трети. Половина из оставшихся отправилась на алхимию, ле́карство и зелья.

– Интересно, – негромко прокомментировал Кузьма, – девяносто человек осталось.

Можно начинать смеяться, но из этих девяноста шестьдесят ушли магических существ изучать. Я пересчитал рассеянных по помещению студиозусов – натурально, тридцать штук будущих боевых магов. Ядрёна-Матрёна! Из битком набитого зала! Это что – весь боевой факультет?

– Так, боевые! – высокомерно оглядела нас последняя дежурная девица. – Следуйте за мной! – и пошагала впереди, неторопливо впечатывая каблуки в мрамор коридора. Так и хотелось замедленно, слегка растягивая слова, отсчитывать: «Левой-правой-левой-правой...»

Кузя маслено сощурился вслед покачивающейся короткой юбочке и явно вознамерился выдать восхищённую оценку, но мне совсем не хотелось, чтобы кто-то услышал подобные наши разговоры, и я мысленно попросил: «Помолчи-ка, сынок, будь любезен». Кузя покосился на меня и обошёлся без комментариев. Но разглядывать выдающийся задний фасад сопровождающей не прекратил.

Так мы добрались до нашей аудитории, девица открыла нам дверь и томно сообщила:

– Декан вашей кафедры задерживается. Советую не дурить, а спокойно дождаться. Вылететь за нарушение дисциплины в первый день – это очень глупо.

И пошла по своим делам. Левой-правой-левой-правой...

На двери красовалась устрашающая табличка, предупреждающая, что присутствие посторонних лиц, не числящихся в списках учащихся, на занятиях запрещено. Не иначе, секретные секреты опасаются кому попало выдать! Ну, или просто, чтобы зевак не водили.

Я притормозил в коридоре, ожидая, пока все войдут.

– Так, Кузьма, давай-ка, – я похлопал по лацкану пиджака, – чтобы никто с вопросами к тебе раньше времени не лез.

– Как скажешь, папаня, – он завис передо мной маленькой блестящей фибулой, которую я приколол к пиджаку и вошёл в аудиторию.

РАЗНЫЕ ЛИЦА

Итак, группа у нас была небольшая, а аудитория стандартная – просторный лекционный зал с уходящими вверх рядами, как в античном Колизее или в цирке, только ещё столешницы для писания приделаны. Расселись свободно. Я занял место на последнем, самом верхнем ряду, поэтому мог почти безнаказанно обозревать одногруппников.

Первое впечатление получилось неоднозначным. Группа, пока мы шли в аудиторию, поделилась на четыре неровных части. И за парты они сели так же группами, благо размеры аудитории позволяли. Я смотрел на них и пытался понять принцип разделения.

Ну, допустим, первых условно назовём «служивые люди». Все старше двадцати, добротная, дорогая, но не пафосная одежда. Взрослые, уверенные в себе. Возможно уже послужившие и крови понюхавшие. На остальных смотрят спокойно, без вызова, но цену себе знают.

Теперь вторые. Этих можно назвать «мажоры». Одеты дорого, легко и ярко. И как-то поголовно непрактично. Если рубашка, то тончайшего шелка, если платье, то лишь чуть прикрывающее попу, все прелести напоказ. Кстати, девочки в этой группе самые красивые.

Третье. Я бы назвал их «заучки». Такие эталонные любимцы учителей. Всё знают, почти всё умеют. Свитера, тёмные штаны, даже у девушек. У многих парней длинные волосы, собранные в практичные хвосты.

А вот в четвертую группу я бы включил всех остальных. Себя, кстати, тоже. Одиночки. Самые разнообразные персонажи. А расселись они, что характерно, тоже сильно по-разному. Вот, на первой парте, прямо перед кафедрой преподавателя, аккуратно разложила несколько книг и канцелярию эффектная блондинка. Судя по предполагаемой стоимости её одежды, она должна бы быть в «мажорах», но и они её старательно не замечают, и она демонстративно не смотрит на пафосные ряды.

Или вот у окна сидит – типичный главный забияка в классе. А может, и на потоке. Удобная, но слегка мятая одежда, синие волосы, широченные плечи и сбитые костяшки пальцев. Привык решать всё кулаками? Для мага странновато. Но как-то же он на боевой поступил? Значит, что-то может.

Или близняшки-азиатки. Я не очень разбираюсь в азиатских народностях. Может, Монголия, Кхитай, может, Мьянма или Япония. Или из Средней Азии, там тоже полно таких тонкокостных, круглолицых, очень симпатичных брюнеток. Сели вместе. Но, судя по всему, или у них какой-то конфликт – или просто не любят друг друга. У близнецов такое бывает. Или любовь и взаимопонимание. Или тоже взаимопонимание, но ненависть... Хотя, кто их разберёт.

За партой около двери, в одиночестве, развалился толстяк. На первый взгляд – перс. Такие же чуть навыкате масляные глаза, густые черные волосы. Одет подчеркнуто скромно. Вот только бедность в одежде не соответствует презрительному взгляду, которым он время от времени окидывает присутствующих.

Чувствую, учиться здесь будет забавно.

Дверь открылась, и в аудиторию стремительно вошел старый знакомец, Болеслав. Судя по его взъерошенному виду, в академии что-то случилось. Или не в академии...

– Так, студенты! Всем, кто меня видит впервые, сообщаю: я – Болеслав Константинович Монтеев, декан факультета боевой магии. Сегодня у вас первый день в стенах Академии, с чем я вас и поздравляю. Вводный урок... Да, – он слегка тряхнул головой. – Для начала представимся. Сейчас каждый, в порядке оглашаемого мной списка, должен встать и коротко о себе рассказать, буквально пару предложений. Вы будете учиться вместе пять лет, поэтому думайте, как и что говорить. Ну-с, начнём.

Он называл фамилии из классного журнала, студенты вставали и представлялись. Запомнить всех и каждого в первый день – задача, по-моему, излишняя. Но отдельные, избранные, так скажем, персонажи меня интересовали. Кое-кто из мажоров, кое-кто из одиночек. Посмотрим, послушаем.

Первой вызвали красавицу блондинку.

– Анна Федоровна Белова, боярышня рода Беловых, родом с Урала. Рада учиться на этом факультете.

Мда, негусто она о себе рассказала. Нужно потом в библиотеку зайти, или сразу в книжный. Купить книгу боярских и княжеских родов. Судя по тому, что произошло с родом Пожарских, изменений полно. Не помню Беловых, а тут аж целый род. И судя по Анне – небедный. Следующих вызвали близняшек-азиаток.

– Момоко Дайго, – поклонилась одна.

– Сатоми Дайго, – абсолютно на тот же угол поклонилась вторая.

– Мы из Ниппон-коку. Очень рады учиться с вами! – хором сказали обе.

И сели.

Обалдеть, информативность. Кто, что? Ну будем искать, судя по всему, книжки по Азии тоже нужны. Следующий встал здоровяк с синими волосами. Коротко поклонился.

– Илья Ильич Муромский, дворянин из, – он улыбнулся, – Мурома. В нашем роду, уже пять сотен лет, все старшие сыновья поступают на боевой факультет. Ну и я поступил. Рад видеть достойных учеников.

А вот Муромских знаю! Ещё с их родоначальником знаком был. Там история такая приключилась, что мы всем факультетом целый год пот утирали. В общем, так.

Простые богатыри из рода Муромских издревле верно служили князьям, скачала Киевским, потом Владимирским. Но именно как вои. А тут – нате вам! Родился мальчишка, магией одарённый. Естественно, как срок пришёл, его – в Академию.

Приехал Илюша, смотрит по сторонам – вокруг талант на талантище! Один яблоки молодильные вывел, другой со зверями разговаривает, третий ифрита в чугунный чайник запихал... А Илья хоть маг, но весьма средненький, с первым магом в семье часто так бывает. А хотелось-то – о-го-го!

И узнав, что я спал на ложе Святогора, Илюша не удержался и решил повторить мой подвиг. И даже переплюнуть! Короче, подгадал он под Коляду да пробрался в Святогорову избушку. Переночевал... а слезть с ложа не смог, словно примагнитило его.

А народ весь на гулянья повалил, ещё удивлялись – отчего Илюха в стенку кулачную не вышел, очень он до той забавы охоч был. В общем, когда его нашли, он на камне уж тридцать три часа сиднем просидел. Мы с Кошем да с Яреной чуть не хоровод вокруг него водили, Кош какой-то водой Илью отпаивал. Однако ж ещё год Илья ноги двигал еле-еле. Что-то там с проходимостью каналов случилось и животворными жилами. Пришлось ему приёмник специальный мастерить из метеоритного железа, чтобы, значит, энергетическую проводимость восстанавливать. Так он всюду с ним и ходил. Ещё в комплекте сапоги железные были, чтобы на землю замыкали. Сапоги из земли тянут, приёмник – из ветра, энергии между собой завязываются да по телу бегут... И каждый вечер – к Ярене, неусвоенную распадающуюся энергию вытянуть, чтоб зашлаковки манопроводящих каналов не происходило.

Еле как отходили парня, намучились до опупения. Зато уж после здоров он стал, мама не горюй. К чоботам железным пристрастился. Даже кличка у него появилась – Илья-Чоботок. Да и удобно, говорит. Хоть пешим ходом, хоть с седла этим чоботком супротивнику зарядить можно – мало не покажется. Ну и приёмник, конечно, не оставлял. Он с ними здорово в уровнях поднимался, хоть и шла эта энергия в основном в силу да в боевые щиты.

Знал бы Илюха, что правнук бошку в синий цвет покрасит...

Следующий парень вскочил резво, едва заслышав начало своей фамилии:

– Демигнисов Иван, купеческий сын, пожалован в наследное дворянство за проявившийся дар, очень рад учиться на боевом факультете.

То-то я первоначально отнес его к «мажорам», но никак не мог понять, чем он среди этой пестрой категории выделялся. Видать, купеческий род богат настолько, что любых бояр и дворян может в два счёта обставить. Но одними деньгами в избранное общество не войдёшь. А тут – пожалте, владение магией проявилось! Причём, если я всё правильно понимаю, сильнейший дар к огню. Огненно-рыжие кудри, россыпь конопушек по улыбающемуся лицу. А раз дворянство наследное, где-то и проявить себя мальчишка успел. Возможно, даже героически.

Следующим вызвали меня. Я встал и поклонился.

– Князь Дмитрий Пожарский, перевелся на боевой факультет с экономического. Чему очень рад. Будем знакомы.

Не, ну а что? Всем можно, и мы в краткость поиграем.

Следующим из интересных мне вызвали толстяка, сидящего у входа. Тот неторопливо вознес телеса на ноги и густым басом представился:

– Фарид ар-Рахим ибн Сулейман ибн Абу Бакр Калын. Я иранец, прибыл на ваш факультет по программе обмена. Рад учиться в великой Академии.

Мягко сел, но всё равно парта под ним дрогнула.

Болеслав Константинович закончил представление учеников неожиданным заявлением:

– М-да... Что же, рад приветствовать всех. Надеюсь на ваше усердие и желаю успехов в освоении нашей благородной профессии. У нас будут ещё несколько учеников, они сейчас проходят необходимые таможенные и прочие процедуры. М-м-м... иностранцы... но они сами потом представятся.

Чувствовалось, что мысли Монтеева сейчас далеко от учебного процесса. Интересно, что же его так беспокоит?

«УЧЁБА»

Честное слово, можно было смело идти домой. И я бы ушёл. Если бы не весьма недвусмысленно озвученное условие: свыше пяти пропусков занятий без уважительной причины – мгновенное отчисление без права восстановления. А, значит, придётся ходить. И сидеть. Книжку какую, что ли, в библиотеке взять? Может, летопись? Хоть перестану в родах и временах путаться, всё-таки, восемьсот лет – это вам не воробей капнул.

На вторую пару вместо Болеслава явился молодой и какой-то дёрганный преподаватель. Я сперва не мог понять, чего он ерошится, а потом как понял! Мальчишка-то молодой совсем. Поди, недавно только Академию закончил (кабы не в прошлом году), да за усердие был оставлен преподавать. Вот и переживает теперь, чтобы никто не усомнился в его авторитете. Эх, молодо-зелено...

Рассказывал мальчишка как по писаному: происхождение и историю применения боевой магии. Однако, когда дошёл до базовой механики процесса, изложение начало вызывать у меня определённый скепсис. Нет, всё правильно, но... это же только один из вариантов применения магии. Самый прямолинейный. А где остальные? Возможно, позже будут, по мере накопления опыта?

Дальше пошло рисование примитивных энергетических схем, и мне стало совсем уж скучно. И тут я чуть в лоб себя не треснул! Чего сижу-то? Ради чего всё затевалось? Ради использования манонакопителей местных! В портфеле у меня, конечно, лежал с десяток лечилок, чтобы после учёбы забежать в свободный тренировочный купол и устроить себе час безудержного веселья с предобморочными состояниями, но можно ведь и время до конца занятий использовать, правильно? Просто нужно что-то сложное в исполнении, но малоёмкое, чтобы запаса маны до следующей перемены хватило. Так-так...