4 Библейские образы Бога

Предположим, что вы смотрите какую-то пьесу по телевизору, скажем «Ромео и Джульетта». Действующие лица появляются на экране, и вы видите, какие они. Вы также видите декорации, среди которых развивается действие. Теперь представьте себе, что вы слушаете эту же пьесу по радио. Вы не видите изображения и должны представить себе, как выглядят действующие лица и декорации. Именно поэтому многие предпочитают радио, так как оно стимулирует воображение.

Во многих отношениях библейское свидетельство о Боге очень напоминает радиопьесу. Вам дается словесная картина Бога, а не визуальная. Вы должны получить представление о Боге посредством данных вам словесных образов, каждый из которых может дать бесценное видение Бога. И точно также, как вы должны стараться представить себе, как реально выглядит человек, которому принадлежит голос, так и мы должны стараться представить себе реальность, которая скрывается за этими словесными библейскими образами. Как Ветхий, так и Новый Завет использует образы, чтобы стимулировать и направить наше размышление о Боге, — словесные картины Бога, которые мы можем помнить и о которых можем размышлять.

Прежде чем рассматривать некоторые из этих образов, надо остановиться на двух особенностях.

Во-первых, в предыдущей главе мы показали, что модели, или образы, являются «частичными и конкретными изображениями реальности». Не означает ли это, что Библия дает нам только частичную и, следовательно, неадекватную картину Бога? Конечно же, нет! Священное Писание дает нам огромное множество образов, или моделей, которые все вместе, подобно детским игрушечным кубикам, создают полную понятную картину Бога. Каждый из этих образов, взятый в отдельности, конечно, не может сделать этого, как, например, Бог-Пастырь, но о Боге можно и надо сказать еще много, кроме того, что Он Пастырь. Библейские образы Бога — это кирпичи, которые, соединяясь, дают полную картину Бога.

Во-вторых, надо заметить, что нам позволено использовать только определенные образы Бога, те, которые даются в Священном Писании. Как мы уже подчеркивали, изначальным источником нашего знания Бога является Священное Писание. И мы могли бы сказать, что Бог предписывает нам как о Нем мыслить. Это значит, что мы не можем взять любой образ и утверждать, что он адекватно представляет Бога; нам надо сосредоточиться на тех образах, которые нам даны, и представить себе, что они говорят нам о Боге. На основании этих представлений мы можем найти современные эквиваленты, которые дают нам такие же представления — например, Бог, как управляющий. Но мы должны помнить, что наши попытки составить современные образы всегда вторичны и зависят от библейского свидетельства. Самый лучший проповедник это тот, кто, глубоко изучив библейские образы, находит для них самые удачные современные аналогии, читая газеты и смотря телевидение. Но это только современное подтверждение оригинальных образов. Они не имеют статуса Богом данных и утвержденных образов, которые нам дает Священное Писание. Проповедник должен, поэтому, постоянно стараться связать библейские образы с современным миром, никогда не допуская, чтобы последние имели преимущество перед первыми.

В этой главе мы рассмотрим некоторые библейские образы Бога, чтобы увидеть, как, соединяясь, они дают полную картину Бога. Библейские образы Бога являются живыми, взятыми из повседневной жизни того периода. Эти образы отражают силы природы, неодушевленные предметы и людей, и все они позволяют нам начать думать о Боге как о реальности. Хотя со временем некоторые из них стали менее живыми, чем они были когда-то, но совсем не надо прилагать много усилий, чтобы увидеть всю их силу и живность. Мы начнем с самого известного из всех библейских образов Бога, Бога, как пастыря.

1. БОГ, КАК ПАСТЫРЬ

Одним из самых знаменитых стихов в Библии является Пс.22.1 — «Господь — Пастырь». Этот образ Бога, как пастыря, часто встречается как в Ветхом Завете (например, Пс.79.2; Ис.40.11) так и в Новом Завете применительно к Иисусу Христу, Который есть «пастырь добрый» (Ин.10.11). Но что же говорит нам этот образ о Боге?

Во-первых, это нежная забота пастуха о своих овцах. Пастух отдавал все время тому, что пас свое стадо овец. И в Израиле пастух считался социально отверженным, так как почти все свое время он должен был проводить со своим стадом, что мешало ему участвовать в нормальной общественной деятельности. Так, образ Бога, как пастыря, предполагает полную отдачу Бога Своему народу. Этот образ получил большое развитие в Новом Завете, особенно в притче о потерянной овце (Лк.15.3-7). Здесь пастух ищет пропавшую овцу, чтобы вернуть ее домой. Окончательное развитие этого образа мы находим в Евангелии от Иоанна, где подчеркивается, что добрый пастырь, в котором мы сразу узнаем же Иисуса, добровольно отдаст жизнь за спасение своих овец (Ин.10.11-16).

Во-вторых, образ Бога, как пастыря, говорит нам о водительстве. Пастух знает, где надо искать пищу и воду, и ведет туда своих овец. Именно он находит «злачные пажити и тихие воды» (Пс.29.2) для своих овец. Я вырос в ирландской деревне, где бесцельно блуждало стадо овец, создавая впечатление заблудившегося стада. Предоставленные самим себе, овцы обычно теряются и заходят в опасные места, останавливаясь на склонах гор. И именно пастух удерживает овец в безопасных местах и обеспечивает их едой и водой. Уподобление Бога пастырю подчеркивает Его постоянное присутствие среди Своего народа и Его руководство, когда Он старается защитить его от опасностей жизни и ведет его в место изобилия и безопасности. «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей и водить дойных» (Ис.40.11).

В-третьих, образ Бога, как пастыря, говорит нам и о нас самих. Мы овцы паствы Божией (Пс.78.13; 94.7; 99.3). Подобно овцам, мы не можем сами позаботиться о себе и постоянно теряемся. Мы не зависим сами от себя: как овцы полагаются на пастыря, так и мы должны научиться полагаться на Бога. Нам хотелось бы думать, что мы можем сами заботиться о себе, но реальность требует, чтобы мы признали, насколько мы полностью зависим от Бога и от момента своего рождения и до смерти.

Человеческая греховность часто сравнивается с отвращением от Бога, подобно заблудившей овце: «Все блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу» (Ис.53.6; ср. Пс.118.176; 1Пет.2.25). Как пастух идет искать свою заблудившую овцу, так и Бог пришел найти нас в нашей потерянности, чтобы привести нас домой. Здесь можно провести параллель с притчей о блудном сыне (Лк.15.11-32) В Лк.15 три притчи о «потерянности», и все они выражают идею, что мы потерялись, потом кто-то ищет нас и затем мы радуемся, когда нас находят и приводят домой. Пастух находит пропавшую овцу (Лк.15.3-7); женщина находит потерянную драхму (Лк.15.8-10); отец находит блудного сына (Лк.15.11-32). И во всех этих аналогиях мы видим тот же постоянный акцент Евангелия: мы потерялись, но Бог пришел в мир в Своем Сыне Иисусе Христе, чтобы нас спасти и вернуть домой.

И наконец, образ Бога, как пастыря, особенно ясно говорит нам о природе связи верующего с Богом. Пастырь не просто показывает своим овцам правильный путь, ведущий к «злачным пажитям и тихим водам», а приводит их туда, беря на руки слабых, которые не могут дойти без посторонней помощи (Ис.40.11). Бог христианской религии это не тот Бог, который говорит нам куда идти и что делать, если мы хотим спасения, а потом предоставляет нас самим себе, а это тот Бог, Который сопровождает нас, поддерживает и заботиться о нас, когда идет с нами и ведет нас. Так и Иисус говорит нам, что Он есть «путь и истина и жизнь» (Ин.14.6). Он не только поставит нас на этот путь, но идет с нами, пока мы идем. Великая тема «Еммануил, что значит: с нами Бог» (Мф.1.23), постоянно звучит в христианской жизни, когда мы вспоминаем, что Бог с нами, и даже в самые тяжелые моменты нашей жизни Он ведет нас к вечному покою.

2. БОГ, КАК ДУХ

«Бог есть дух» (Ин.4.24). Но что это говорит нам о Боге? Здесь надо помнить, что в русском, как и в английском, языке для перевода еврейского слова «раух» есть три слова: «ветер», «дыхание» и «дух». Это важное еврейское слово имеет глубокое значение, которое действительно невозможно адекватно перевести. Так, если мы хотим до конца понять глубину значения, связанного с образом Бога, как духа, нам надо постараться понять богатство этого важного образа. Более того, нам надо помнить, что, переводя еврейское слово «раух» как «дух», многие переводы Ветхого Завета теряют богатство первоначального образа. В этой главе мы постараемся раскрыть богатство этого очень важного размышления о Боге.

Во-первых, идея духа ассоциируется с жизнью. Когда Бог сотворил Адама, Он вдунул в него дыхание жизни, в результате чего он стал живым существом (Быт.2.7). Главное различие между живым и мертвым человеком заключается в том, что первый дышит, а последний не дышит. Это привело к идее, что жизнь зависит от дыхания (и здесь вспомним, что «дыхание» это одно из значений еврейского слова «раух»). Бог — это Бог, Кто вдохнул дыхание жизни в пустые оболочки и таким образом делает их живыми. Точно так же, как Бог вдунул в Адама жизнь, так и сегодня Он может дать жизнь отдельным людям и Церкви через Своего Духа. Итак, первая идея, что образ Бога, как духа, заключается в том, что Бог это Тот, Кто дает жизнь, Тот, Кто может даже воскресить мертвых.

Во-вторых образа Бога, как духа, предполагает силу. Здесь надо вспомнить, что еврейское слово «раух» имеет также значение ветра. Все мы привыкли видеть, что вещи двигаются под воздействием ветра. Мы часто видим, что ветер несет куски бумаги по дороге или сгибает деревья. И в тех частях мира, где обычно бывают ураганы, целые города могут быть разрушены этой невидимой силой, которую мы называем ветром. Ветхозаветные писатели, видя действие ветра, едва ли могли не видеть явной параллели с действием Бога. Бог подобен ветру — невидимой силе, которая воздействует на вещи и людей.

Мы можем развить эту мысль дальше. Предположим, что вы хотите разжечь костер. Сначала вы бросаете зажженную спичку на сухие ветки, которые затем начинают дымиться. Если вы подуете на ветки, то сначала загорается небольшая кучка тлеющих веток и затем огонь охватывает все ветки. Так и Бог дует на нашу веру, чтобы укрепить ее и зажигает в нас огонь любви к Нему. Если же вы будете столь легкомысленны, что разожжете костер в лесу, когда дует сильный ветер, то искры от вашего костра могут зажечь весь лес. И надо достаточно только одной маленькой искры, чтобы, под действием ветра разгорелся пожар. Так и Бог может обратить искру нашей веры в огонь, который может зажечь весь мир. Идея Бога, как ветра, помогает понять нам, что Бог может сделать из столь маленького столь большое.

Мы знаем ветер по его действию, но не знаем его самого. Мы могли бы сказать, что ветер это «молекулы воздуха, двигающиеся с большой скоростью». Но все мы считаем, что гораздо легче говорить о ветре с точки зрения того, что он делает, а не того, что он такое. Ветер — это то, что несет куски бумаги по улице. Ветер-это то, что заставляет столб дыма наклоняться в определенном направлении. Ветер — это сила, сгибающая огромные деревья. Так и Бог. Многие считают, что легче говорить о Боге с точки зрения того, что Он делает, а не того, что Он такое. Бог — это то, что изменило всю жизнь моего друга, приведя его к вере. Бог — это то, что воскресило Иисуса Христа из мертвых. Мы можем развить эту мысль еще дальше.

Предположим, что в вашей местности недавно пронесся сильный ветер, и когда вы вышли потом погулять, то увидели огромное дерево, лежащее на земле. Как же это произошло? Почти несомненно, что оно было вырвано ветром. Мы так привыкли видеть, что вещи сдуваются ветром, что редко отдаем себе отчет, почему это происходит. Как могут бесконечно маленькие молекулы воздуха повалить огромное дерево? В конечном счете воздух — это то, чем мы постоянно дышим, и никому это не приносит вреда. Но поваленное дерево является свидетельством присутствия и действия ветра. То, что ветер сейчас не дует, не означает, что он не дул раньше и не подует снова в будущем. Вырванное с корнем дерево является символом непредсказуемости и силы ветра.

Можно привести много параллелей, каким образом Бог присутствует и действует в Своем мире. Бывают моменты, когда мы ощущаем огромную и волнующую силу присутствия Бога в нашей жизни и в истории, однако за этим наступают период спокойствия, когда Бог не подает никаких признаков Своего присутствия. Подобно кораблю, попавшему в штиль, мы можем оказаться в духовной депрессии. Однако затем Божественная сила снова начинает внезапно действовать, когда ветер Божий снова дует в нашей жизни и в истории. Эта непредсказуемость ветра показывает, что Бог действует таким образом, который мы до конца не понимаем и не можем предсказать.

В-третьих, образ Бога, как духа, помогает нам понять, каким образом мы ощущаем действие Бога. Иногда мы воспринимаем Бога как судью, как Того, Кто наказывает нас, чтобы смирить нас; иногда же мы воспринимаем Его как того, кто дает нам новые силы, подобно воде в пустыне. Библейские писатели уже знали, что одну и ту же вещь, как ветер, можно воспринимать по-разному. Для ясности приведем два основных типа ветра, которые знали ветхозаветные писатели.

Надо помнить, что Израиль граничит с Средиземным морем с запада и пустынями с востока. Когда ветер дул с востока, он ощущался как облако мелкого песка, которое выжигало растительность и иссушало землю. Путники рассказывали, что этот ветер имеет огромную силу. Даже солнце затуманивалось этими песочными бурями, подымаемыми ветром. Библейские писатели видели в этом ветре образ, через который Бог показывал конечность и временность своего творения. «Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа» (Ис.40.7). Как жгучий восточный ветер, сирокко, губил растения и траву, так считалось, и Бог искореняет человеческую гордость (Пс.102.15-18; Иер.4.11 и далее). Как растения возрастают, свежие и зеленые, только для того, чтобы завянуть под воздействием жгучего ветра пустыни, так и человеческие империи возникают только для того, чтобы пасть перед лицом Бога.

В то время, когда писал пророк Исаия, Израиль был пленен Вавилоном. Многим казалось, что великая Вавилонская империя будет стоять вечно и ничто не может погубить ее. Однако временность человеческих достижений, когда «дуновение Господа» дунет на них, подтверждается пророком, возвестившим неминуемую гибель империи. Только Бог вечен, а все остальное находится в состоянии изменения. «Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Ис.40.8). Возникновение и падение Римской империи, а позднее Британской, должны напомнить нам об образе Бога, как об жгучем ветре пустыни.

Западные же ветры совсем другие. Зимой дующие с моря западные и юго-западные ветры приносят дождь на засохшую землю. Летом же они приносят прохладу. Жар пустыни ослабевает благодаря этим прохладным ветрам. Как этот ветер приносит свежесть, увлажняя сухую землю зимой и ослабляя жару летом, так и Бог, считалось, удовлетворяет духовные потребности человека. Ветхозаветные писатели сравнивали Бога с освежающим землю дождем, который приносит западный ветер (Ос.6.3). Один мой друг, который некоторое время работал в Восточной Африке, рассказывал мне, что одно из замечательных явлений, которые он там наблюдал, было действие дождя на сухую землю. Вся высохшая и неплодородная земля зазеленела неизвестно откуда появившимися растениями. Во многих отношениях это объясняет важность и значение библейского образа Бога, как западного ветра, который приносит дождь на высохшую землю. Подобно странникам, идущим по сухой земле, мы внезапно находим оазис. В наших заботах и волнениях Бог дает нам новые силы.

3. БОГ, КАК РОДИТЕЛЬ

Как в Ветхом, так и Новом Завете образ Бога, как родителя, используется очень часто. Хотя сильная патриархальная структура общества того времени предполагала акцент на Боге, как Отце, (например, Иер.3.19), некоторые библейские отрывки позволяют нам думать о Боге, как о матери, (например, Втор.32.18). мы рассмотрим два образа вместе и посмотрим, что они нам говорят о Боге.

Во-первых, и это самое очевидное, Бог понимается как Тот, Кто призвал нас к жизни, сотворил нас. Как наши человеческие родители дали нам жизнь, так и Бога надо считать Творцом и Источником нашего существования. Так, в какой-то момент своей истории Израиль осуждается за то, что «забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя» (Вт.32.18).

Во-вторых, образ Бога, как родителя, отражает естественную любовь Бога к Своему народу. Бог любит не за наши достижения, а просто потому, что мы Его дети. «Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас; ибо вы малочисленнее всех народов; но потому, что любит вас Господь» (Вт.7.7-8). Как мать никогда не может забыть или оставить своего ребенка, так и Бог никогда не забудет и не оставит Свой народ (Ис.49.15). Между Богом и Его детьми существует естественная связь любви и сострадания просто потому, что Он дал им жизнь. Бог возлюбил нас, задолго до того как мы возлюбили Его (1Ин.4.10,19). Пс.50.3 говорит о «великой милости» Божией, и здесь интересно заметить, что еврейское слово «рахмин» (милость) происходит от слова «рахмен» (чрево). Милость Божия к Своему народу — это милость матери к своему ребенку (ср. Ис.66.12-13). Милость исходит из чрева.

Ветхий Завет особенно часто сравнивает отношение Бога к Своему народу с отношением отца к своему малолетнему сыну. Когда сын еще очень маленький, он полностью зависит от своего отца, и связь между ними очень тесная. Но когда сын вырастает, он постепенно проявляет свою независимость и уходит от отца; связь между ними становится более отдаленной. Пророк Осия использует этот пример, чтобы подчеркнуть, что Израиль фактически стал чужим Богу, Который дал ему жизнь:

«Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал Сына Моего. Звали их, а они уходили прочь от лица их; приносили жертву Ваалам и кадили истуканам. Я Сам приучал Ефрема ходить, носил его на руках Своих, а они не сознавали, что Я врачевал их. Узами человеческими влек Я их, узами любви» (Ос.11.1-4).

Этот образ, конечно же, особенно ярко развит в притче о блудном сыне (Лк.15.11-32). Акцент в ней делается на естественной любви отца к сыну, которая страдает от возрастающей независимости и отчуждения сына. Подобно блудному сыну, мы выбираем собственный путь, игнорируя Бога. Однако тот же Бог, Который сотворил нас, также и искупает нас, когда приходит в человеческую историю в лице Иисуса Христа, чтобы найти нас, встретить нас и вернуть нас к Себе. Во многих отношениях всю Библию можно читать как повествование о стараниях Бога вернуть к Себе творение.

Третий аспект этого образа касается молитвы. В Нагорной проповеди Иисус сравнивает молитву верующего к Богу с просьбой ребенка дать ему то, что он хочет (Мф.7.7-11). Основная идея этого сравнения заключается в том, что, несмотря на то, что мы грешны, мы хотим блага своим детям. Ребенок может попросить что-нибудь очень плохое, что отец отказывается дать ему это в интересах самого же ребенка. Помню, как, будучи еще совсем маленьким, я попросил отца дать мне охотничий нож. Отец совершенно естественно отказался дать мне его, что в то время я считал неправильным. Через несколько месяцев один наш родственник (зная, что я хотел такой нож) подарил мне его, и я вскоре ухитрился сильно порезаться им.

Совершенно очевидна параллель между отцом и Богом, с одной стороны, и ребенком и нами, с другой. Ребенок имеет несколько искаженное и нереалистичное представление о своих возможностях и потребностях, и его просьбы к отцу показывают эту незрелость. Отец старается помочь ребенку стать более реалистичным и зрелым, отказываясь выполнить такие его просьбы. Он может дать ему то, что тот даже не подумал бы попросить его. Но основная идея здесь в том, что связь просить-давать между отцом и сыном мотивируется любовью отца к сыну и его желанием блага своему ребенку. Такая же связь существует между Богом и верующим. Наши просьбы к Богу слишком часто отражают нашу незрелость и нашу нереалистическую оценку наших потребностей. Подобно мудрому отцу, своим ответом на такие просьбы, Бог старается помочь нам стать более зрелыми и реалистичными. Но вся Его любовь и невыполнение им всех наших просьб не ставит под сомнение Его любовь и преданность нам.

4. БОГ, КАК СВЕТ

«Бог есть свет» (1Ин.1.1-5). Ветхий и Новый Завет часто использует образ света и тьмы, чтобы помочь нам понять, что такое Бог. Но что же говорит нам образ Бога, как света, о Нем Самом? Начнем с образа, который часто встречается в Ветхом Завете, образа стражи, ожидающей рассвета (например, Пс.129.6). Ночь считалась временем потенциальной опасности, когда стража выставлялась по всему Иерусалиму, чтобы предотвратить угрозу городу, которая становилась опаснее под покровом темноты. Наступление рассвета считалось концом угрозы, по крайне мере, на какое-то время. Таким образом рассвет стали связывать с надеждой или чувством облегчения. «Надеюсь на Господа, надеется душа моя; на слово Его уповаю. Душа моя ожидает Господа более, нежели стражи-утра» (Пс.129.5-6). Конец ночи часто рассматривался как образ конца периода отчаяния и несчастий, начала нового периода жизни и света, и особенно начала «Дня Господня», мессианской эры.

Восход солнца знаменует это начало, и поэтому было естественным считать, что солнце надо рассматривать как аналогию Бога (хотя надо помнить, что Ветхий Завет всегда отвергал ее, когда она приводила к поклонению солнцу). Так в книге пророка Малахии, последней книге Ветхого Завета, говорится об ожидании времени, когда Бог придет и искупит Свой народ (Мал.3.1-4; 4.1-2). Это пришествие Бога к Своему народу сравнивается затем с восходом солнца: «взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его» (Мал.4.2).

Та же идея лежит в знаменитом мессианском стихе Ис.9.2. «Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий». Эту мысль, конечно, можно развить и в других направлениях. Например, как мы раньше говорили, попытки увидеть Бога, все равно что прямо смотреть на солнце. Это невозможно, мы просто не в состоянии этого сделать.

Во-вторых, свет показывает вещи такими, какими они реально являются. Когда я учился в Оксфорде, на втором курсе меня поместили в очень плохую комнату. Стены были грязными, ковер весь в дырах, окна такие грязные, что через них фактически ничего не было видно! Днем эта комната выглядела ужасно, но скоро я обнаружил, что ночью ничего этого не было видно! При слабом освещении комната выглядела почти прилично. Не было видно, что стены и окна грязные, дыры в ковре трудно было найти, если вы точно не знали, где их искать. Это была та же комната, но отсутствие яркого света делало все незаметным. Конечно, при дневном свете я не мог не видеть всего этого безобразия!

Итак, свет показывает вещи такими, какими они на самом деле есть. При свете мы видим все, что скрывается от нашего взора в тени и полусвете. В свете слова Божия (Пс.118.105) мы предстаем такими, какими мы реально есть — далеко заблудшими грешниками, которым надо вернуться к Богу. Слово Божие подобно прожектору, который снова находит нас и показывает, какие мы на самом деле: блуждающие во тьме наших представлений о себе. В Евангелии от Иоанна Иисус Христос отождествляется со «светом миру» (Ин.8.12; ср.12.46). Иисус Христос показывает вещи, какие они на самом деле, точно так же как это делает свет. «Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха: а теперь не имеют извинения в грехе своем» (Ин.15.22). В свете Иисуса мы осознаем, как низко мы пали и как нам нужна милость Божия, если хотим спастись.

Идею об Иисусе как «свет миру» можно развить дальше. Предположим, вы находитесь в море на маленькой лодке у скалистого берега. Когда опускается ночь, вы обнаруживаете, что уже не видите берега и не знаете, как плыть к своему порту. И затем вы видите вдали свет, загорающийся с одинаковыми интервалами, — маяк. Хотя ветхозаветные писатели мало что знали о маяках, у них был подобный пример — город на горе, освещенный так, что путники могли спастись от опасности заблудиться ночью. Здесь идея света показывает нам путь домой. Евангелие от Иоанна особенно подчеркивает эту мысль, а именно, что Сам Иисус есть свет, показывающий нам путь домой к Богу. Иисус «есть свет миру» (Ин.8.12), как и «путь и истина и жизнь» (Ин.14.6), ведущие нас к Отцу.

Такой путь размышления о Боге также помогает нам понять, почему мы, христиане, являемся «светом мира». Мы все знаем, что значит искать дорогу в деревне ночью, когда нет никакого искусственного света. Это заставляет нас осознать, как мы зависим от солнечного света. Но не каждая ночь бывает темной. Свет полной луны, хотя и намного слабее света солнца, освещает ночной ландшафт и позволяет нам найти дорогу. Конечно, он не освещает все подробности ландшафта. Для этого нам надо ждать солнца. Фактически же луна просто отражает свет солнца. Своего света она не имеет. Сама по себе она только безжизненный, опустошенный, холодный шар. Не имея собственного света, собственного источника энергии, она может только бросать свет на землю, отражая яркость солнца.

Так и с нами, христианами, которые как «свет мира» отражаем славу «света миру». Мы как бы обладаем независимым источником освещения — наш свет основывается на внешнем источнике, который мы отражаем. Развивая дальше эту мысль, мы знаем, что луна имеет фазы, которые принято называть прибыванием и убыванием. Чем большая площадь луны освещена, тем больше света она отражает на землю. Количество отраженного света зависит от относительного положения солнца, земли и луны. Так и с христианами. Мы должны научиться найти свое правильное положение по отношению к Богу и людям, если хотим быть настоящими свидетелями.

5. БОГ, КАК ТВЕРДЫНЯ

Ветхий Завет часто использует образ Бога, как твердыни, крепости, скалы прибежища (Пс.17.2; 77.35; 88.27; Ис.17.10). Во многих отношениях может показаться неправильным представлять себе Бога в образе неодушевленного предмета, как скала. Однако этот образ очень помогает передать одну простую и очень сильную мысль — безопасность и надежность. Пс.41.8 в очень живых красках описывает, как на псалмопевца обрушивается сильный шквал волн, постоянно угрожая потопить и погубить его. И все же, среди моря бушующих волн есть безопасное место — скала, которая есть Бог. Твердыня — это что-то твердое и непоколебимое, что может выдержать и бури, и волны, и жару. Это место убежища. Так Моисей осуждая израильтян за поклонение лжебогам, указывает им на тесную связь между Богом, твердыней и безопасностью: «Где боги их, твердыня, на которую они надеялись» (Вт.32.37).

Существует интересный рассказ об английском сочинители гимнов XVIII в. Топледи. Однажды он гулял в Мальвернских горах, на юго-западе Англии, когда начался сильный ливень. Он бросился искать убежище, чтобы скрыться от сильной бури, и наконец нашел расщелину в скалистой горе. Укрывшись там, он подумал о параллели между спасением от ливня и спасением от сил греха, смерти и тления, и написал свой знаменитый гимн:

Твердыня веков, убежище мое,

Позволь мне спрятаться в Тебе.

Думая о Боге как о Твердыне, Мы можем представить Его как убежище от бурь жизни, Убежище от греха и зла.

Знаменитый гимн Джона Ньютона развивает эту мысль еще дальше:

Славное имя!

Твердыня, на которой я строю

Свою защиту и убежище.

Как Ветхий, так и Новый Завет позволяют нам считать твердыню или скалу надежным основанием, на котором мы можем строить. Особенно сильно эта мысль развита в Нагорной проповеди, с ее знаменитой притчей о доме, построенном на камне. Основная идея здесь в том, что любое строение, будь то дом или наше отношение к жизни, должно стоять на надежном основании, чтобы сохраниться. Его надо строить не на песке, а на чем-то постоянном и крепком. Думая о Боге, как о Твердыне, мы начинаем понимать, что именно Бог, и только Бог неизменен и постоянен, несмотря на все перемены, происходящие вокруг нас. И только на Твердыне Божией должны мы строить наш дом веры, зная, что только так сможем мы выдержать все бури и тяготы жизни.

Итак, идея Бога как твердыни сообщает нам важный факт, что Бог — это что-то постоянное и надежное в быстро меняющемся и нестабильном мире: «Ибо кто Бог, кроме Господа, и кто защита, кроме Бога нашего?» (2Цар.22.32). Бог — это наше убежище, твердое основание, на котором мы должны строить нашу жизнь и нашу веру. И все эти идеи живо отражают образ Бога как твердыни.

В этой главе мы рассмотрели некоторые библейские образы Бога, чтобы показать, сколь полезны они могут быть. Повседневный мир дает нам «колышки», на которые мы можем нанизывать наши мысли о Боге, позволяя избегать необходимости говорить о Нем на абстрактном языке. Во многих отношениях образы — это притчи, но если притча является «земным повествованием с небесным смыслом» (как это знает каждый ученик воскресной школы), то образ берется в основном из повседневной жизни, которая дает нам видения Бога. Притча — это повествование о чем-то, а образ — это то, что имеется в окружающем нас мире.

Все мы знаем, как трудно может быть говорить о Боге и как трудно часто найти даже первые слова, чтобы правильно Его описать. Священное Писание позволяет избежать эту проблему, давая богатые и сильные образы, которые стимулируют наше воображение. Например, библейские писатели говорят нам, что Бог подобен крепости, и мы сразу же начинаем искать пути сравнения между ними. Эти простые, повседневные образы заставляют нас спросить, «Каким образом Бог подобен крепости?» Эти образы заставляют нас думать о Боге не абстрактно, а более конкретно. Они позволяют нам видеть смысл и проникнуть в сущность. Богословам, которые привыкли к концептуальному образу мышления, очень легко говорить о Боге в абстрактных выражениях. Библейские образы Бога возвращают нас в конкретный мир повседневных вещей и показывают нам, что мы прекрасно можем говорить о Боге, не употребляя глубоко концептуальных выражений. Вместо того, чтобы говорить о Боге, как о «созидательной и динамической силе» (что часто любят делать богословы), мы можем сказать, что «Бог подобен ветру» — а это гораздо более живой и творческий путь разговора, который сразу же заставляет нас начинать думать, в чем Бог подобен ветру.

В этой главе мы рассмотрели некоторые библейские образы Бога, пытаясь понять, Кто Он и каким образом Он присутствует и действует в Своем мире. Может быть, читая эту главу, вы начнете глубже понимать этот вопрос, и если такое произойдет, то это только доказывает, сколь сильны и побудительны эти образы Бога. Конечно, здесь мы могли рассмотреть только ограниченное число образов. Вы можете подумать и о других образах, которых мы здесь не касались, как например: Бог, как царь; Бог, как друг; Бог, как судья; Бог, как огонь.

В следующей главе мы рассмотрим образ, который часто считается самым сильным из всех библейских образов Бога, — Бог, как личность. Что значит говорить о Боге, как о личности? Что мы понимаем, когда говорим о «личном Боге»? Можем ли мы говорить о «личной связи с Богом»? Это вопросы, на которые мы постараемся ответить в следующей главе.

Загрузка...