Популярные лекции по атеизму

По делам их ты узнаешь их

Около полутора лет назад французская уголовная полиция арестовала и предала суду одного молодого кюре. Этого священника, не раз выступавшего с проповедью морального самоусовершенствования, христианского человеколюбия и целомудрия, обвиняли в том, что он в свободное от «работы» время обольщал молодых прихожанок, а затем, чтобы скрыть следы, убивал их. Не успели блюстители божьих нравов успокоить паству, как разразилась другая, не менее скандальная история. В Вене ряд видных католических прелатов оказались замешанными в крупной растрате, достигшей 17 миллионов шиллингов. Значительная часть этой суммы, как показало следствие, была израсходована на содержание ночных клубов, пивных и притонов со штатом девиц легкого поведения.

За последнее время сообщения о подобных деяниях «святых отцов» все чаще мелькают на страницах печати и становятся достоянием гласности.

Каждый здравомыслящий человек, в том числе и верующий, без труда поймет, что такие поступки свидетельствуют о деморализации многих ревнителей и проповедников христианской нравственности. Между тем миллионы верующих под влиянием своих пастырей полагают, что факты, подобные вышеописанным, являются нарушением религиозной морали, а не ее следствием. Более того, среди верующих немало таких, которые искренне уверены, что религиозная мораль не только совместима с коммунистической нравственностью, но и является единственной прочной основой для достойного поведения.

Каково же действительное содержание религиозной морали, каково ее истинное отношение к коммунистической нравственности?

Социальная природа «божьей» морали

Мораль, или нравственность, представляет собой одну из важнейших форм общественного сознания, она содержит нормы и правила поведения человека в быту, в коллективе, на производстве, определяет и оценивает поступки человека по отношению к государству, к классам и социальным группам, по отношению к самому себе. Она определяет, какие поступки в данном обществе считаются полезными, нравственными, заслуживающими общественного одобрения и какие считаются безнравственными, достойными осуждения и порицания. Естественно, что для религиозных организаций важно, чтобы верующие придерживались таких моральных принципов, которые угодны церкви и содействуют распространению религии.

В наши дни, стараясь привлечь к себе сердца верующих, церковники все настойчивее утверждают, что спокойствие и вечное блаженство души может приобрести лишь человек, строго выполняющий заповеди религиозной морали. Особые достоинства религиозной нравственности они видят в том, что она якобы установлена богом и уже по одному этому стоит бесконечно выше земных треволнений, классовой борьбы, личных и общественных обязанностей человека. «По существу своему, — писал в 1958 году профессор Московской духовной академии, протоиерей Т. Попов, — евангелие абсолютно, вечно и не определяет непосредственно никаких временных норм и относительных форм в личной и общественной жизни христианина. Но основные идеи евангелия — свобода и любовь, то есть братство и единение всех людей»[36].

Но действительно ли религиозная мораль надклассова, вечна, неизменна и можно ли ее примирить с коммунистической идеологией и моралью?

Ревнители религиозной морали единодушно утверждают, что нравственные заповеди, содержащиеся в «священных» книгах, такие, как «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «не пожелай жены ближнего твоего», носят общечеловеческий характер и вполне совместимы с коммунистической нравственностью. Моральную же проповедь смирения и покорности властям предержащим они объявляют залогом сознательной дисциплины и основой общественного порядка. Однако подлинный социальный смысл этих заповедей нетрудно разгадать.

Покорность раба всегда нравится господину. Именно поэтому религия, на протяжении веков проповедовавшая смирение и молчаливую покорность, была лучшей защитницей эксплуатации. Подобно духовной сивухе, она проникала в сознание людей, парализуя их волю к борьбе, внушая им мысль о тщете земного благополучия. Голодным она рисовала картины райских садов, обездоленным обещала небесную обитель, а тем, кто, вопреки ее заповедям, брался за меч, чтобы отстоять свое земное счастье, старалась вложить в руки Псалтирь. Нищему она говорила «не укради»; рабочему, жену или дочь которого соблазнил хозяин, она нашептывала «не прелюбодействуй», «не пожелай жены ближнего твоего»; «не убий» проповедовала она революционеру. Россказнями о милости божией к эксплуатируемым и обездоленным жрецы и священники, как фальшивыми цветами, пытались прикрыть и украсить цепи, которыми помещики и капиталисты заковывали трудящихся.

«Святые отцы» и коммунизм

Защитники религиозной нравственности в буржуазном обществе не скрывали своей ненависти к коммунистической морали. В 1906 году крупный православный богослов, профессор Петербургской духовной академии Янышев в фундаментальной книге «Православно-христианское учение о нравственности», стремясь доказать несостоятельность коммунистической морали, утверждал, что в стремлении к равноправию и счастью всех людей коммунистическая мораль игнорирует законы природы, борьбу за существование и идею смертности всего живущего, без чего якобы невозможно построить подлинную нравственность. Ректор Казанской духовной академии, епископ Алексей незадолго до Октябрьской революции в специальной брошюре «Две морали», посвященной критике коммунистической этики, писал: «Мораль социалистов ненаучна. Она совсем не хочет знать законов естественных и социальных. Социалисты, например, не могут примириться с фактами социального неравенства»[37]. А другой «борец» за чистоту христианских нравов — священник Щукин меланхолически утверждал, что распространение научных знаний и победа социализма приведут к гибели моральных устоев общества. «Мы должны, — писал он, — лишь с уверенностью сказать… что и социалистическое завоевание и приобретение мира сего не принесет человеку ничего, кроме окончательной порчи его души. Уже и теперь достаточно ясно и убедительно определилось, что социализм есть прямая ступень к анархизму; что личность, даже только теоретически возомнившая себя во всем полноправной и со всеми равной, становится уже совершенно неспособной ни к повиновению, ни к самоограничению, ни к мирному сожитию с окружающими»[38]. Столпы нравственного богословия всего несколько десятилетий назад не только не пытались примирить религиозную и коммунистическую мораль, но открыто провозглашали их несовместимыми.

Служители церкви в Советском Союзе ныне, напротив, говорят, что мораль Христа является коммунистической и что сам Христос был первым коммунистом на земле. В этом же плане высказывается и Хьюлетт Джонсон, настоятель Кентерберийского собора в Англии, и некоторые другие деятели церкви. В этой перемене взглядов церкви на коммунизм и его мораль следует разобраться.

Нет необходимости доказывать, что новое общество, давшее трудящимся свободу от эксплуатации, гарантировавшее право на труд, обеспечившее образование и отдых трудящихся, провозгласившее свободу совести в качестве одного из своих принципов, восторжествовало именно потому, что были отброшены страх, покорность и смирение перед старым социальным строем, веками освящавшимся религией. Но может быть, теперь, когда в Советской стране нет господ и рабов, сущность религии изменилась, может быть, религия, перестав быть орудием эксплуатации, помогает теперь людям строить новую, счастливую жизнь?

Коммунистическая и религиозная мораль несовместимы

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить, каковы основные принципы коммунистической и религиозной морали и как они влияют на поведение людей.

Подлинно нравственными действиями и поступками могут быть лишь такие, которые максимально содействуют построению коммунизма, — таков высший принцип коммунистического морального кодекса. Поэтому активное, сознательное участие в коммунистическом строительстве является основным критерием нравственности. Однако это отнюдь не означает, будто бы личные стремления советских людей подавляются обществом. Напротив, только при социализме все умственные и физические способности каждого человека могут получить всестороннее развитие, а духовные и материальные потребности — полное удовлетворение. Поэтому естественное стремление каждого человека к личному счастью, к радостной и зажиточной жизни коммунистическая мораль считает вполне нравственным. Моральный кодекс строителя коммунизма пронизан идеями гуманизма, коллективизма. Он выражает такие нормы поведения, которые делают человека духовно богатым, нравственно чистым, сильным и активным строителем коммунизма.

В противоположность этому, религиозная нравственность, составляющая очень важную часть религиозной идеологии, считает главной целью человека приобретение посмертного райского блаженства. Поскольку религия объявляет святотатством всякую попытку изменить и преобразовать мир, постольку религиозная мораль считает безнравственным активное, творческое и сознательное отношение человека к действительности. Рассматривая земную жизнь человека лишь как подготовительную ступень к вечной, загробной жизни, религиозная этика выдвигает на передний план индивидуальное нравственное самоусовершенствование. Духовное спасение каждого верующего с этой точки зрения полностью зависит от того, насколько сильна его вера в бога, насколько точно выполняются им религиозные заповеди, праздники и обряды. В этих принципах религиозной нравственности ничего не изменилось и в условиях социалистического общества.

Одной из характерных черт заповедей религиозной морали является их туманность, абстрактность. Это позволяет церковникам каждый раз истолковывать их в таком смысле, который наиболее выгоден церкви и тем социальным силам, которым она служит. Туманность моральных заповедей религии весьма удобна церкви. На первый взгляд эти заповеди кажутся даже привлекательными; взять хотя бы знаменитые библейские заповеди «не убий», «не укради». Неискушенный человек скажет, что и в условиях социализма эти принципы необходимы. Ведь и коммунистическая мораль включает в себя основные общечеловеческие нормы нравственности, которые выработаны народными массами на протяжении тысячелетий в борьбе с социальным гнетом и нравственными пороками.

Однако посмотрим, к каким практическим результатам приводили и приводят религиозные моральные заповеди: ведь судить следует не по словам, а по делам.

О труде и любви к небесному жениху

Отношение к труду является центральной проблемой всякой морали. Миллионы советских людей на собственном опыте убедились в том, что достижение счастливой и радостной жизни является делом их рук, результатом их свободного творческого труда. Именно поэтому церковники в Советском Союзе проявляют немало изобретательности для доказательства того, что религия и религиозная нравственность помогают верующим трудиться.

Некоторое время назад один крупный баптистский проповедник, отвечая на вопрос верующих, можно ли примирить религию с производительным трудом, заявил: «Братья и сестры! Каждому из вас хорошо известно, что любовь заставляет нас жить и работать еще лучше. Стараясь понравиться любимому человеку, вы активнее работаете и повышаете свою квалификацию. Но если так обстоит дело с нашими обычными, земными чувствами, то почему же возвышенная и святая любовь к Иисусу Христу, нашему небесному жениху, должна мешать вам трудиться? Наоборот, стараясь приобрести ответную любовь и уважение спасителя, вы должны стремиться стать передовиками производства».

В том, что религия не только не мешает общественно полезному труду, но даже вдохновляет на него, пытается уверить своих слушателей и лектор Одесской духовной семинарии, протоиерей Николай (Концевич): «Надо исходить из веры в воскресшего спасителя нашего, надо воодушевляться в нашей жизни и труде этой верой…»

Наслушавшись подобных рассуждений, многие верующие считают, что религия помогает трудиться. Им кажется, что мораль коммунистическая и мораль религиозная занимают одинаковые позиции в вопросе об отношении к труду.

Коммунистическая мораль утверждает в качестве нравственного такое поведение, при котором люди отдают все свои силы и способности творческому, производительному труду, способствующему скорейшему построению коммунизма. И наоборот, отказ от труда, пренебрежительное, равнодушное или неприязненное отношение к своей работе являются признаками безнравственности и главными источниками всех аморальных поступков.

Совсем иначе относится к трудовой деятельности религиозная мораль. Большинство современных религий окончательно сформировалось в эксплуататорском обществе, когда труд был подневольным, тяжелым, безрадостным. Служа эксплуататорам и освящая устои классового общества, религиозная мораль провозглашает труд божьей карой, посланной людям за первородный грех, будто бы совершенный Адамом и Евой. Человек должен «добывать хлеб свой в поте лица» — это наказание господне.

Особенно враждебное отношение к труду присуще христианству. Эта религия утверждает, что близость к богу (а именно в этом видят христиане смысл жизни) достигается прежде всего благодаря молитвам. Тщательное соблюдение религиозных обрядов ставится бесконечно выше трудовой деятельности. Вместе с тем христианские богословы утверждают, что, чем тяжелее труд, тем более он угоден богу. Эта противоречивость христианской нравственности использовалась церковью, с одной стороны, для того, чтобы оправдать праздную жизнь представителей эксплуататорских классов, а с другой — чтобы убедить трудящихся безропотно переносить изнурительный подневольный труд. Можно ли такое отношение к труду примирить с нормами и принципами коммунистической этики, с трудовым подъемом и энтузиазмом, которым охвачены миллионы советских людей?

Современные христианские богословы отвечают на этот вопрос утвердительно. Но могут ли верующие им доверять, если тот же самый баптистский проповедник, убеждавший, что любовь к небесному жениху делает людей передовиками производства, в одной из своих статей, опубликованных в баптистском журнале, доказывал: «…мы можем получить спасение и царство небесное не по нашим заслугам, а даром, только по милости божией! Царство небесное не зарабатывается, а дается даром — вот что говорит нам сегодня Христос».

Стоит ли после этого трудиться, стараясь завоевать любовь «небесного жениха», если его расположение, по авторитетному заявлению богословов, нельзя заслужить трудом?

Еще отчетливее проявляется вред религиозного отношения к труду в период религиозных праздников. В эти дни верующие должны предаваться молитвам. В «Катехизисе нравственности» на этот счет имеется прямое указание: «…и блажен тот, кто так часто молится, что вся жизнь его могла бы быть названа как бы продолжительною молитвою».

«Обрати всю жизнь в молитву!» — учит церковь.

Вред подобной морали подтверждается многочисленными примерами. Вот некоторые.

Осенью 1958 года во время престольного праздника покрова в совхозе имени Чапаева, Пильненского района, Горьковской области, в течение целой недели не убирался картофель. В колхозе «Красный луч», того же района, на «казанскую божью матерь» два дня не выгоняли скот на пастбище. А в деревне Щерочное, Ардаровского района, отмечая Фролов день, прекратили работу полеводы и механизаторы: поклонялись «святому» Фролу и пили водку. Этот богоугодный труд причинил убытков не на одну тысячу рублей. А в селе Чупалейке, Выксунского района, на троицу и духов день колхозники не выходили на работу по три–четыре дня. Если учесть, что только в одном Ветлужском районе, Горьковской области, на протяжении 1958 года массовые невыходы на работу, связанные с религиозными праздниками, отмечались 66 раз, то нетрудно понять, какой огромный вред нашему обществу приносит религия, утверждающая, будто моральный облик человека определяется не его трудом, а молитвенным рвением и соблюдением богоугодных праздников и обрядов.

«Грешите, но не забывайте покаяться!»

Защитники религии кичатся тем, что религия якобы ограждает человека от совершения преступлений и безнравственных поступков. Ссылаясь на библейские заповеди «не укради» и «не убий», они утверждают, что религиозная мораль является действенным моральным средством предотвращения преступлений. Только глубоко религиозные люди, по мнению богословов и священников, могут жить подлинно нравственной, праведной жизнью. Преступность в нашей стране с каждым днем снижается, но все же еще есть люди, совершающие преступления, нарушающие общественный покой и нормы коммунистической морали. Как быть с такими людьми, которые временно вышли из общей шеренги и мешают строить новую жизнь? Этот вопрос волнует каждого советского человека. Отвечая на него, церковники поучают: человек по природе своей грешен, он не может не совершать преступлений и дурных поступков; кто не грешен, кто не совершал никаких преступлений и гордится этим, тот никогда не раскается, тот далек от господа. Зато много грешивший, но потом раскаявшийся человек, как утверждает евангелие и как на все лады повторяют православные и сектантские проповедники, гораздо ближе богу, чем никогда не грешивший, но зато и не каявшийся человек.

Если без греха и следующего за ним раскаяния невозможна близость к богу, а без этой близости жизнь верующего лишена смысла, то сам собою напрашивается выход из положения: греши и кайся… Было бы преувеличением утверждать, что религия прямо призывает к преступлению, что она уговаривает согрешить во что бы то ни стало.

Нет, проповедники религии действуют тоньше, они не призывают грешить. Напротив, в своих проповедях и богословских книгах, они требуют воздерживаться от греха и вести, насколько это в силах человека, «праведную жизнь». Но, порицая на словах грех, они вместе с тем оставляют лазейку для морального оправдания любого преступления и безнравственного поступка. Весной 1959 года в «Журнале Московской патриархии» была помещена редакционная статья, не оставляющая на этот счет никакого сомнения. Вот несколько строк из нее: «Милосердие божие безмерно; поэтому кающийся грешник никогда не должен сомневаться в возможности получить от бога отпущение своих грехов. Сам спаситель показал, что милосердию его к кающемуся грешнику нет предела, когда на вопрос ученика: „Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?“ — отвечал: „Не говорю тебе: „до семи“, но до семижды семидесяти раз“ (Матф., XVIII, 21–22)… Это величие своей благости господь ясно раскрывает, когда говорит: „Сказываю вам, что там, на небесах, более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии“ (Лука, XV, 7)…»[39].

Грешите, верующие, только не забывайте покаяться! — вот девиз, который, желают того проповедники религии или нет, дает моральное оправдание любому преступлению. Впрочем, есть одно исключение. Верующие не должны грешить против бога и отказывать в дарах его представителям на земле. Совершившим этот грех никакое раскаяние не поможет. Во всех остальных случаях снисходительность бога не знает предела.

«Не укради»

Чем глубже эти религиозные идеи проникали в душу заведующей парфюмерным отделом Московско-Ленинского универмага Антонины Гребенщиковой, тем чаще запускала она руку в кассу магазина. Благочестивые голоса нашептывали ей: «Если не скупясь жертвовать на богоугодные дела, господь все простит». В темном Откровении Иоанна, в молитвах перед иконой богоматери искала она себе оправдание. К 1959 году сумма, похищенная Гребенщиковой и ее подручными, перевалила за четверть миллиона. Следствие показало, что Гребенщикова, совершившая тяжелейшее преступление, пыталась найти для себя моральное оправдание в том, что, раскаявшись перед господом, она тем самым искупит свой грех.

Чего стоят после этого уверения в том, что вера в бога и страх перед божьим наказанием делают человека честным? Религия, иногда помимо воли своих защитников, дает оправдание антисоциальным поступкам. Она внушает человеку мысль, что, как бы ни было тяжело преступление, оно может быть прощено богом, разумеется, если это не касается самой религии. И для этого вовсе не требуется, чтобы человек исправился, перестал быть преступником. Достаточно простого молитвенного покаяния. Именно это позволяет неустойчивым в моральном отношении людям находить в религии оправдание своих проступков.

«Не убий»

Евгений Бухаров был невзрачным, ничем не примечательным молодым человеком. В поселке Мурмаши, где он появлялся во время летних каникул, на него обращали внимание только потому, что все знали: Евгений учится в Ленинградской духовной семинарии и собирается стать священником.

Летом 1956 года этот длинноволосый семинарист совершил чудовищное преступление. Встретив на автобусной остановке десятилетнюю школьницу Галю Г., возвращавшуюся из пионерского лагеря, Бухаров увел ее в лес, изнасиловал и убил. Три года еще оставался этот «духовный пастырь» на свободе. В 1959 году во время очередных каникул Бухаров похитил ценные вещи и был арестован. И лишь в процессе следствия было установлено, что под личиной священнослужителя скрывается не только вор, но и убийца-садист.

Защитники религиозной морали могут заявить, что воры, растлители малолетних и убийцы встречаются и среди неверующих и что в данном случае речь идет об отклонении от норм религиозной морали, которая никак неповинна в совершенном злодеянии.

На подобные возражения можно ответить следующее. Прежде всего, преступления, о которых только что рассказывалось, не были первыми в жизни Бухарова. По окончании десятилетки он поступил продавцом в магазин, проворовался и был осужден. Отбыв срок, он покаялся в своих грехах, и священник Обнорский не только утешил его, но и дал рекомендацию в Ленинградскую духовную семинарию.

Блюстители «строгой» религиозной нравственности без угрызений совести приняли в свою среду морально неустойчивого человека, совершившего впоследствии еще несколько преступлений. На следствии Бухаров рассказал, что за годы учения в духовной семинарии он, как и большинство других семинаристов, занимался развратом и пьянством. Однако ни в эти годы, ни даже после совершенных им чудовищных злодеяний, он не был отлучен от церкви. С амвона православного храма, в котором он совершал службу вскоре после убийства Гали Г., не прозвучало проклятие или хотя бы слово упрека в адрес этого негодяя.

И это не случайно: ведь священнослужители, провозглашая заповедь «не убий», вместе с тем сами же учили его видеть высшую христианскую добродетель в прощении любых грехов и преступлений. Недаром первым христианским святым был легендарный разбойник Варнава. Евангелие сообщает, что этот убийца и грабитель обрел райское блаженство только потому, что, будучи распят одновременно с Христом, уверовал в его всемогущество. Из этого христианские богословы делают вывод, что любой преступник может спасти свою душу и обрести моральную чистоту. Для этого нужно только стать на путь веры.

Следует отметить еще раз, что религиозная мораль не толкает прямо на путь преступления. Хорошо известно, что среди верующих есть немало честных людей. Их большинство. Вред религиозной морали в другом. Во-первых, она успокаивает совесть того, кто совершил преступление, обещая ему легкое и быстрое прощение. А во-вторых, она воспитывает у большинства верующих пассивное, безразличное отношение к преступным, аморальным и антиобщественным поступкам. Религиозные люди думают, что все в мире совершается по воле бога. Из этого многие верующие делают вывод, что не следует становиться на пути преступника, ибо не исключено, что он является орудием божьей кары. Можно ли после этого утверждать, будто бы религия является основой подлинно нравственного поведения.

Коммунистические нормы поведения

Коммунистическая мораль включает в свой кодекс простые нормы нравственности и справедливости, которые при господстве эксплуататоров уродовались или бесстыдно попирались. Но с ее позиций нравственным является вовсе не тот, кто, покаявшись, вновь и вновь совершает дурные поступки и преступления, а лишь тот, кто на деле претворяет в жизнь благородные и подлинно гуманные нормы коммунистической этики.

Коммунистическая мораль не ограничивается призывом «не убий». Она считает нравственными не тех, кто лишь воздерживается от преступлений, а прежде всего тех, кто, даже рискуя собой, готов предотвратить преступление или опасность, грозящую жизни, здоровью людей, причем не только ближних…

Эта черта особенно ярко проявляется в поведении наиболее сознательных советских людей. Об одном из них, Алеше Калашникове, рассказывала на своих страницах «Комсомольская правда» 11 февраля 1960 года. Разгружая вместе со своими товарищами газопроводные трубы, Алеша увидел, как одна из них сорвалась и покатилась вниз с насыпи. А внизу по дороге шел малыш. До катастрофы оставались считанные секунды. Алеша успел перепрыгнуть через катившуюся трубу и оттолкнуть малыша. Первоклассник Алеша Матушкин был спасен. Комсомолец Алексей Калашников погиб. В этом простом и благородном поступке как нельзя ярче видна противоположность нравственных принципов коммунистической и религиозной морали.

Коммунистическая и религиозная мораль о семье и отношении к женщине

Большое место в жизни каждого человека занимают семейно-бытовые отношения. Не удивительно поэтому, что коммунистическая мораль уделяет много внимания нормам и принципам, регулирующим отношения в семье, быту.

Чем счастливее семейная жизнь человека, тем радостнее его труд. Коммунистическая мораль призывает к созданию крепкой, жизнеспособной семьи. Залогом этого прежде всего является экономическое, юридическое и политическое равенство всех членов семьи. При этом коммунистическая мораль исходит из того, что прочная семья может быть создана не на корыстных расчетах и принуждении, а на отношениях дружбы, любви и взаимного уважения между мужем и женой, родителями и детьми.

Защитники религиозной нравственности любят рассуждать о том, что только семья, основанная на религиозных принципах, может быть крепкой и жизнеспособной. Так ли это? Вот один из примеров[40], достаточно полно характеризующий моральные устои христианских защитников семейного очага. Преподаватель одного из московских техникумов К. В. Квасков давно является ярым приверженцем секты адвентистов седьмого дня. Казалось бы, кому, как не ему, человеку верующему в скорое пришествие Христа и страшный суд над грешниками, бороться за святость семейного очага? Женившись первый раз, Квасков под влиянием адвентистов бросил молодую жену и женился вторично. Квасков скрыл и от загса и от новой жены историю с первым браком. Как только вторая жена пошла в декретный отпуск, Квасков, по-прежнему находившийся под влиянием адвентистов, заявил жене: «В тебя вселился бес, ты не можешь жить со мной под одним кровом. Пока бог не известит меня, что ты очистилась, ты будешь жить у своей матери». С этими словами он выпроводил жену. И вот уже более 12 лет, по убеждению Кваскова, бес продолжает обитать в его второй жене и одновременно в его дочери. И вот что интересно. Адвентистские главари не одернули Кваскова, не напомнили ему евангельские заповеди, касающиеся святости брака, любви к ближнему и т. п. Выступая на адвентистских молитвенных собраниях с елейными нравоучениями о Христовой любви к праведнику и грешнику, Квасков нисколько не стыдится своего позорного отношения к жене и ребенку. И в этом проявляется одна из самых отвратительных черт религиозной морали: ханжество и лицемерие.

Конечно, в «священном писании» можно найти отдельные места, говорящие о взаимной любви членов семьи. Но гораздо больше там высказываний другого рода: «Не мир пришел я принести, но меч… Пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее, и враги человеку домашние его» (Матф., X, 34–36). Может ли все это послужить фундаментом счастливой и прочной семьи?

В нашей стране женщины — равноправные с мужчинами строители коммунизма. Они пользуются общенародным уважением. Многие из них являются выдающимися государственными деятелями, новаторами производства, учеными. От них во многом зависят успехи коммунистического строительства.

Иное положение в обществе освящает религия. Максим Горький подчеркивал, что религия является злейшим врагом женщины. Уже сам библейский миф о сотворении Евы из ребра Адама и легенда о первородном грехе ставят женщину в униженное положение.

Большинство современных мировых религий окончательно сложились в тот период истории, когда женщины были экономически и политически наиболее угнетаемой частью человечества и занимали самое низкое положение в обществе и семье. Освящая этот порядок, религия требует от женщины слепой покорности мужчине. В одном из посланий, приписываемых апостолу Павлу, говорится: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава церкви» (Ефес., V, ст. 22–23).

Отводя женщине место домашней рабыни, христианство, ислам и иудаизм единодушно выступают против всяких попыток женщин участвовать в общественной жизни. И это понятно. Ведь женщина, занятая производительным трудом, общественной работой, не может уделять свое время церкви. Участвуя наравне с мужчинами в решении важных государственных и социальных проблем, как это имеет место при социализме, женщины освобождаются от влияния религиозных предрассудков и перестают быть «кроткими овечками», которых стригут священнослужители. Поэтому богословствующие моралисты изо всех сил стремятся доказать, что женщины по самой своей природе не могут заниматься научной или общественно-политической деятельностью. Один из них — профессор Петербургской духовной академии А. А. Бронзов в книге «О христианской семье и связанных с нею вопросах», признавая, что среди женщин было немало выдающихся представителей науки, искусства и даже видных государственных деятелей, заявляет: «…во-первых, все это лишь исключительные явления. На основании их делать обобщений нельзя. А во-вторых, и эти исключения никогда не были в состоянии проложить своим умом и вообще своими талантами каких-либо совершенно новых путей в искусстве или науке. Открытие этих путей всегда шло от лица мужчин»[41].

Нетрудно понять, как унижают женщину и какой огромный вред приносят такие взгляды. Совершенно очевидно, что религиозная мораль, осуждающая активное участие женщин в общественной жизни и в коммунистическом строительстве, несовместима с нормами нашей этики и целями нашего общества.

Религия и любовь

Христианские моралисты любят говорить, что проповедуемая ими нравственность несет людям идею высокой евангельской любви. Любовь — одно из самых прекрасных, самых возвышенных чувств человека. Во имя ее человек способен совершить выдающиеся подвиги. Но церковники расточают похвалы не этой живой человеческой любви. Нет, ее они объявляют греховной и безнравственной. Для них любовь возможна лишь как проявление молитвенного экстаза, как преклонение перед богом. Исходя из этого, христианские моралисты объявляют сам брак греховным, а высшую добродетель усматривают в аскетическом безбрачии. Один из наиболее почитаемых отцов церкви — «святой» Амвросий в трактате «О девствии и безбрачии» заявляет: «…люди, которые не женятся, не выходят замуж, будут как ангелы на небесах». И далее: «Я не порицаю, конечно, и супружества… но только преимущество отдаю девству… Одно терпимо, другому удивляюсь»[42]. Восхваляя безбрачие, объявляя греховным взаимное влечение любящих людей, проповедники религиозной морали видят в этом основу целомудрия и главное средство борьбы с развратом. Однако в действительности дело обстоит совсем не так. Ибо религия, хотя и провозглашает высшей добродетелью безбрачие и аскетизм, особенно среди священнослужителей, практически толкает нередко на путь разврата и сексуальной извращенности. Баварское общество помощи студентам опубликовало в прошлом году весьма симптоматичное сообщение о том, что «подписка на двухтомный доклад о половых извращениях в среде американской молодежи проведена на два года вперед и уже закончена. 56 процентов подписчиков — студенты теологических факультетов»[43]. Хорошо известно, что среди проповедников и ревнителей христианской морали немало людей, предававшихся самому необузданному разврату.

Верующие могут сказать, что все это не имеет отношения к религиозной нравственности, так как свидетельствует лишь о нарушении ее норм. Однако это возражение несостоятельно. Во-первых, не много стоит мораль, проповедники которой ведут себя столь лицемерно; очевидно, исток этого лицемерия «проповедников» заключен в ней самой; а во-вторых, в так называемых «священных» книгах, каждому слову которых верующие люди должны неукоснительно следовать, содержится не только заповедь «не прелюбодействуй», не только признание греховности живого человеческого чувства, но и указание, прямо оправдывающее «плотский грех». Так, в одном из апостольских посланий говорится: «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Римл., V, 20). Из сказанного видно, что религиозная мораль глубоко противоречива, антиобщественна и не может служить основой нравственного поведения членов нашего общества.

Нет таких религиозных заповедей, которых не нарушали бы самые ревностные блюстители религиозной нравственности. Но это обстоятельство не смущает защитников религии. Они продолжают утверждать, что без религиозной морали обойтись невозможно, и в качестве доказательства великой нравственной силы религиозной морали ссылаются на поведение святых, которые якобы являются высшим воплощением нравственности.

Религиозный образец поведения

Призывая верующих советских людей во всем следовать примеру «святых», один из современных православных проповедников, обращаясь к своей пастве, говорил: «Мы хорошо знаем о подвижниках, пустынниках, отшельниках первых веков христианства. Какие подвиги добровольно они брали на себя! Подвиги поста, умерщвления плоти, стояния на столпах, целонощной молитвы. Какой силой они совершали эти подвиги? Той силой божией, которая снисходила на них по вере их. Чем глубже вера в сердце человека, тем действенней в нем эта сила божия». Итак, подлинно нравственные святые совершали свои подвиги в первые века христианства.

Перенесемся в середину V века н. э. В глубине Каппадокии, одной из малоазиатских стран, в центре небольшой долины под палящим южным солнцем стоит огромный, в 40 локтей высотой, столп. На его вершине небольшая площадка с полуразвалившейся от ветхости хижиной. В проломе стены виднеется странная фигура — седовласый старец, то безмолвно застывающий в молитвенном экстазе с высоко поднятой ногой, то вдруг начинающий с необыкновенной резвостью класть сотни земных поклонов. Если вы спросите паломников, кликуш и калек, расположившихся у основания заваленного горой нечистот столпа, об этом странном старце, они в один голос ответят, что это святой Симеон Столпник и что это его обычные занятия.

«Жития святых» рассказывают, что святой Симеон, будучи восемнадцатилетним юношей, покинул родительский дом. Это настолько расстроило его родителей, что после долгих поисков его отец, потрясенный горем, скончался. Но Симеон (хотя христианская заповедь требует почитать отца и мать) даже не задумался о горе, которое он причинил родителям. Став монахом, он одел на себя власяницу. Тело его покрылось отвратительными язвами, в которых кишели черви. Зловоние, исходившее от него, заставило настоятеля выгнать Симеона из монастыря.

Спрятавшись в пещере и став затворником, он томил себя голодом и жаждой, предавался посту и молитвам. Не утруждая себя физическим трудом, святой милостиво принимал пищу, которую ему приносили окрестные жители. Стремясь еще больше отдалиться от мирской суеты, преподобный Симеон построил себе столп в 6 локтей высотой. Затем высота этого столпа была доведена до 40 локтей. Поднявшись на этот столп, он, по рассказам биографов, уже не спускался вниз. Вся его жизнь проходила лишь в бесконечных молитвах и поклонах. Вот распорядок дня святого столпника, извлеченный из его жития: «Всю ночь и день до девятого часа стоял он на молитве, после же девятого часа говорил поучение собравшимся у столпа… По заходе солнца опять обращался к молитве».

Предание гласит, что один паломник, наблюдавший за молитвенным трудом святого, насчитал 1244 поклона, которые Симеон Столпник отвешивал с необыкновенной легкостью и без единого перерыва. Устав, паломник сбился со счета, а неутомимый святой долго еще продолжал свою богоугодную работу.

Иногда святой служил богу, стоя на одной ноге. Так, например, ту свою ногу, которая чуть было не согрешила, ступив на колесницу дьявола, он наказал тем, что простоял на ней целый год, не шевелясь. За все это время святой Симеон не мылся и не убирал нечистот. Покрытый червивыми и зловонными язвами, он являл собой образец подлинной христианской святости. «Потрудившись» таким образом для «прославления господа» почти восемьдесят лет, Симеон скончался, по свидетельству его биографов, почти столетним старцем около 464 года.

«Труды» этого первостолпника и своеобразного зачинателя «столпнического движения» не имели ничего общего с подлинным творческим производительным трудом, который во все века и эпохи был главным источником материальных и культурных ценностей человечества. Впрочем, писатель Марк Твен, кажется, нашел единственный возможный вариант производительного использования той энергии, которую тратили столпники на бесчисленные поклоны. В книге «Янки при дворе короля Артура» он рассказывает о фантастических похождениях одного деловитого американца, якобы перенесшегося в эпоху раннего средневековья. Во время одного из своих приключений герой книги прибывает в «долину святости» и застает там кладущего поклоны столпника. «Я подсчитал, — рассказывает предприимчивый янки, — за 24 минуты 46 секунд он отбил 1244 поклона. Жаль было, что такая энергия пропадает зря. Движение, которое он совершал, для механики настоящий клад, — все равно, как если бы нажимали педаль. Я отметил это в своей записной книжке, предполагая в будущем приспособить к нему систему мягких ремней и заставить его вертеть колесо швейной машины. Впоследствии я осуществил этот план, и отшельник превосходно работал целых пять лет». Остается только пожалеть, что предложенный Твеном рецепт использования энергии святых на благо общества так никогда и не был воплощен в действительность.

Во всех многотомных «Житиях святых» нельзя, пожалуй, найти ни одного «святого», мнимого или реально жившего, который мог бы служить примером для подражания. Одни из них совершили десятки убийств, не останавливаясь даже перед отцеубийством; другие, подобно святой Федоре, известны своей супружеской неверностью; третьи «прославились» тем, что годами не мылись, стояли на столпах, уходили в пустыню и вели паразитический образ жизни. Но никто из них не прославился своим творческим трудом, отважной борьбой за счастье народа, никто не сделал ни одного, даже самого маленького, научного открытия, облегчающего жизнь людей. Что касается нравственности современных «святых отцов», то об этом уже достаточно говорилось в настоящей лекции. Мораль, воспитывающая презрение к труду и выше всего ставящая отказ от общественной деятельности, не может служить основой подлинно нравственных поступков и действий. Аморальный облик так называемых «святых» — исторических и вымышленных — является лучшим доказательством несовместимости религии с теми высокими идеалами, которыми должны руководствоваться в своей жизни люди, строящие коммунистическое общество.

Первые выступления церковников против науки

Уже в древнем мире, когда научные знания только еще зарождались, возник конфликт между научным, материалистическим подходом к вещам и существовавшими в то время религиозными воззрениями, началась борьба между жрецами и исследователями природы, передовыми мыслителями. В этой связи назовем имя замечательного древнеиндийского материалиста и атеиста Уддалака, сына Аруны, который резко выступал против культа божеств, за что и подвергся гонениям. В Китае в VI–V веках до н. э. знаменитый философ Лао Цзы, опираясь на созданное им учение, близкое к древнегреческому атомизму, отвергал божественное происхождение мира, божественную сущность неба, земли и живых существ. Однако проповедники религии и идеализма, не ограничиваясь прямыми нападками на взгляды китайского материалиста, извратили многие его идеи и на такой «основе» разработали даже целую религиозную систему.

Значительного накала достигла борьба между наукой и религией в античной Греции. Здесь критикой религиозных предрассудков занимались не только философы-материалисты, но и ученые, среди которых следует прежде всего назвать отца медицины Гиппократа (ок. 460–377 годах до н. э.). Он отрицал божественную природу болезней (в частности, эпилепсии, считавшейся священной), осуждал религиозные «методы» лечения заболеваний.

Разумеется, жрецы и их сторонники были весьма далеки от того, чтобы отказаться от своих ошибочных воззрений и культовой практики. И уже тогда они стали довольно широко применять такие «доказательства» своей правоты, как привлечение атеистов к суду, казни мыслителей, несогласных с религиозными взглядами. В V веке до н. э. проповедники религии оклеветали крупного философа-материалиста Анаксагора, осудили на смерть Протагора, а также Диагора, известного под именем Атеиста, содействовали вынесению смертного приговора Сократу и т. д. В III веке до н. э. преследованиям подвергся выдающийся ученый Аристарх Самосский, который предвосхитил создание Коперником гелиоцентрической системы мира.

Духовная диктатура церкви

В эпоху средних веков религиозная идеология в силу ряда причин оказалась безраздельно господствующей. И это существенно повлияло на положение науки, добившейся в предшествующий исторический период первых успехов. Церковь осуществляла настоящий террор против передовых мыслителей и ученых. Вершиной знания провозглашалось богословие. Всякое отступление от канонов и догм официальной религии, и тем более несогласие с ними, каралось жестоко и беспощадно. Тысячи и тысячи людей подвергались чудовищным пыткам и просто уничтожались. Религиозные мракобесы стремились навсегда похоронить важные научные идеи только потому, что они противоречили «священным» книгам. В итоге многие достижения науки древних были забыты, общий уровень научной мысли резко снизился, темпы научного прогресса невообразимо замедлились.

Долгие столетия церковники утверждали, что всякое занятие наукой порождено союзом с сатаной. Средневековый доминиканский монах Киччина заявлял, будто «математики — зачинщики всех ересей, геометрия от дьявола». Химию католические деятели объявили одним из «семи дьявольских искусств», медицину — противоречащей «небесному знанию, бдению и молитве» и потому недопустимой.

-

Преследования ученых

Четырнадцать лет находился в монастырской тюрьме замечательный английский философ и ученый Роджер Бэкон (около 1214–1294). Причины для такого заточения были с точки зрения церковников достаточно вескими. Ведь Р. Бэкон сделал ценные астрономические и химические наблюдения, предсказал возможность создания летательных аппаратов, предугадал принцип устройства микроскопа и телескопа. Больше того! Вопреки утверждениям отцов церкви, будто «авторитет священного писания выше всех способностей человеческого разума», ученый отвергал слепую веру в этот авторитет и ратовал за развитие опыта.

Только смерть спасла от когтей инквизиции физика Петера Албано, который в 1316 году выступил с защитой учения древних о шарообразности Земли и о существовании людей-антиподов. За эти же взгляды в 1327 году был сожжен во Флоренции астроном Чекко д’Асколи.

В 1380 году Карл V, руководствуясь религиозными соображениями, запретил во Франции владение кузнечными горнами и аппаратами, нужными для химических процессов. В соответствии с этим законом фанатики-христиане бросили в тюрьму химика Жана Бариллона. А на рубеже XV и XVI веков римскими папами Иннокентием VIII, Юлием II и Адрианом VI были изданы специальные буллы против представителей химической науки, вызвавшие гибель десятков тысяч людей по обвинению в магии и колдовстве.

«Великий инквизитор» Торквемада послал в XV веке на костер испанского математика Вальмеса. Последний утверждал, что решил уравнение четвертой степени. Церковники же считали, что это «по воле бога недоступно человеческому разуму». И спор был закончен вполне во всемилостивейшем христианском духе…

О преследованиях церковниками сторонников «коперниканской ереси», гонениях на Галилея, сожжении Джордано Бруно известно ныне каждому культурному человеку. Но мало кто знает, что почти во всех университетах Европы в течение ста с лишним лет было строго запрещено упоминать в лекциях об открытии Галилеем гор на Луне и пятен на Солнце. Даже в конце XVII века в большинстве европейских стран университетские профессора астрономии обязывались давать клятву с отказом от научного объяснения природы комет! Вплоть до XIX века проповедники религии упорно сопротивлялись внедрению громоотводов, особенно на колокольнях, из-за чего случаи гибели людей от ударов молнии продолжались, хотя их вполне можно было бы избежать.

Жестоким гонениям инквизиторов подвергся Томмазо Кампанелла (1568–1639), который был убежденным последователем Коперника и Галилея. В своей знаменитой книге «Город Солнца» он развернул яркую картину будущего коммунистического общества. По милости «святых отцов»-инквизиторов работать над своими произведениями ученому пришлось в заточении, где его держали 27 лет. «Я был заключен в пятидесяти тюрьмах, — писал Кампанелла, — семь раз меня подвергали самой жестокой пытке. В последний раз пытка длилась сорок часов. Туго связанный веревками, резавшими мое тело, я был подвешен со скрученными руками над острым колом, который вонзался в меня. Через сорок часов, когда меня считали мертвым, пытка была прекращена… Ничто не могло меня поколебать — у меня не могли вырвать ни одного слова. Выздоровев каким-то чудом после шестинедельной болезни, я был брошен в сырую яму. Пятнадцать раз меня приводили на суд».

Открытие Ньютоном (1642–1727) закона всемирного тяготения также было встречено в церковных кругах враждебно, хотя гениальный ученый и утверждал, что он верующий христианин. На естествоиспытателя посыпалось одно обвинение за другим. Самое тяжкое из них заключалось в том, что Ньютон «лишал бога непосредственного действия его трудов, приписываемого ему священным писанием, и передал это действие материальному механизму» и что он «заменил провидение тяготением». Печально закончились в середине XVIII века и попытки французского ученого Бюффона выяснить естественные закономерности образования Земли. Теологический факультет Сорбонны лишил его занимаемого высокого поста и вынудил к позорному отречению, которое заканчивалось словами: «Я отказываюсь от всего, что написано в моей книге относительно образования Земли и вообще от всего, что может противоречить тексту моисеевых книг». После этого понадобилось еще 150 лет для того, чтобы все убедились в правоте Бюффона!

Борьба церкви против медицины и дарвинизма

Под влиянием церковников хирургия свыше тысячи лет считалась бесчестным, греховным делом. В XII веке декретом папы Александра III монахам было вообще запрещено изучать медицину и применять полученные знания на практике. В 1243 году доминиканский орден повелел своим монастырям не держать медицинских книг. Церковь долго сопротивлялась лечебному использованию хины, объявив ее «изобретением дьявола», упорно мешала внедрению в медицинскую практику различных противоэпидемических, гигиенических и санитарных мер, болеутоляющих средств и т. д. Немудрено, что в такой обстановке смерть собирала богатую жатву.

Характерно, что в XVIII, XIX и даже XX веках защитники религии организовывали во многих странах широкие кампании против оспопрививания, предложенного сначала французом Буайе и затем англичанином Дженнером. Теологи из Сорбонны торжественно осудили новый способ борьбы с болезнью, уносившей в могилу сотни тысяч людей, а в Англии один церковник выступил с проповедью под названием «Опасное и греховное применение прививок оспы». В 1728 году было основано Общество противников вакцинации, в котором ведущую роль играло духовенство. Инициаторы противооспенных мероприятий преследовались. Церковные деятели пугали верующих тем, что после прививки «скотской болезни» у ребенка лицо превратится в коровью морду и он начнет мычать и бодаться. В двадцатых годах прошлого столетия папа Лев XII особой буллой осудил оспопрививание и объявил учреждения, занимавшиеся этим, еретическими и революционными. Не случайно в некоторых странах (Англии и других) вакцинация и по сей день считается необязательной.

Громы и молнии метали церковники против великого Дарвина (1807–1882), осмелившегося научно объяснить законы эволюции растений и животных и опровергнуть идею божественного творения живой природы и человека. «Наука в лице дарвинизма подняла оружие против христианства: в этом ее тягчайшая вина», — писал один из защитников религии. Теория Дарвина «выставляет творца за двери»; «она находится в абсолютном противоречии с каждой мыслью „священного писания“ от первой до последней страницы»; «если Дарвин прав в своем утверждении, что человек произошел от животного, тогда учение Библии о происхождении человека надо считать совершенно опровергнутым» — так отзывались об эволюционном учении богословы. И разумеется, церковь «приняла меры». Яростным выпадам против Дарвина и его теории не было конца. Подвергались травле и сторонники дарвинизма. Так, виднейшего ученого-эволюциониста Э. Геккеля (1834–1919) пытались привлечь к суду, церковники хотели также спровоцировать убийство его на дуэли.

Православие и естествознание

Следует подчеркнуть, что в гонениях на науку и ученых от своих западных собратьев не отставали и православные церковники на Руси. Сейчас они любят обвинять католиков и протестантов в выступлениях против научного знания, а себя представляют чуть ли не единственными наследниками и продолжателями научных и культурных достижений древности. Между тем и в данном случае исторические факты свидетельствуют об обратном.

В Московской Руси, например, духовенство боролось с учеными и наукой вполне «западными» способами — кострами, пытками, травлей естествоиспытателей и изобретателей, сожжением научной литературы. «Не чти много книг, да не в ересь падеши», — говорили православные церковники. По их подстрекательству была разгромлена в 1568 году первая русская типография.

Стоглавый собор русской церкви 1551 г. запретил заниматься многими науками, включая астрономию, которую православные богословы отнесли к числу «составов и мудростей еретических». Защитники религии в России, как и их коллеги на Западе, всеми мерами старались не допустить распространения идей Коперника.

Религиозные фанатики сжигали врачей, отрубали им головы по обвинению в сношениях с «нечистой силой». «Аще бог пошлет на кого болезнь или какую скорбь, — поучали православные церковники, — ино (тогда) врачеватися божьей милостью, да слезами, да молитвою, да постом, да милостынею к нищим, да истинным покаянием». На основании таких «рецептов» верующие, поощряемые духовенством, упорно сопротивлялись осуществлению самых элементарных медицинских требований.

В XVI веке, при Иване Грозном, некий «смерд Никитка» соорудил летательный аппарат. Демонстрация его в присутствии самого царя прошла успешно. Однако в дело вмешалось духовенство. Смельчаку было объявлено: «Человек — не птица, крыльев не имат… аще же приставит себе аки крылья деревянные, противу естества творит. То не божье дело, а от нечистой силы». А вслед за оценкой был вынесен и приговор: «За сие содружество с нечистой силою отрубить выдумщику голову. Тело окаянного пса смердящего бросить свиньям на съедение. А выдумку, аки дьявольской помощью снаряженную, после божественной литургии огнем сжечь».

Выступления против всякой хоть сколько-нибудь творческой мысли, запрещение научных книг духовной цензурой с последующим их уничтожением, травля передовых ученых — все это продолжалось вплоть до Великой Октябрьской революции. Православные церковники требовали сожжения трудов М. В. Ломоносова, преследовали русских дарвинистов, организовывали кампании против И. М. Сеченова, И. И. Мечникова, Д. И. Менделеева, К. А. Тимирязева, И. В. Мичурина. В архивах можно найти немало доносов духовных лиц на В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова и других прогрессивных деятелей. Сам обер-прокурор святейшего синода Победоносцев объявил вредными блестящие сочинения Д. И. Писарева. Издание антирелигиозной литературы наказывалось в уголовном порядке. А о марксистских книгах (даже выпущенных легально) православные церковники неизменно отзывались с бешеной ненавистью, выступая (вкупе с жандармерией) против идей Маркса, Энгельса, Ленина и их единомышленников.

Крах мифа о единстве религии и науки

Таким образом, созданный нынешними проповедниками религии миф о единстве религии и науки в прошлом, об отсутствии многовековой постоянной борьбы между ними лопается при первом же к нему прикосновении, как мыльный пузырь. Буквально тысячи и тысячи исторических фактов (из которых мы привели лишь весьма малую часть) свидетельствуют, что гонения духовенства на научную мысль отнюдь не были плодом печальных случайностей или досадных недоразумений. Исследования и открытия ученых противоречат «священному писанию», подрывают его авторитет в глазах верующих, ставят под сомнение религиозные догмы и в конце концов приводят к их отрицанию. Немудрено, что на протяжении многих столетий церковники всех вероисповеданий и направлений неизменно проводили вполне определенную линию в отношении научно-технического прогресса. Эта линия была направлена на уничтожение научного знания и, во всяком случае, на максимальное его ограничение и безусловное подчинение религии. И потому история (конечно, действительная, а не выдуманная богословами) не знает такой отрасли науки, крупного научного открытия или технического изобретения, которые так или иначе не вызывали бы недовольства и сопротивления церковников, стремления «закрыть» научные истины или исказить их и обесценить в глазах верующих.

Но, может быть, теперь положение изменилось? Может быть, как уверяют ныне некоторые богословы, проповедники религии поняли, что раньше они заблуждались, и начали устанавливать действительно дружеские связи с наукой? Ведь достижения и результаты научного прогресса в наше время столь велики и бесспорны, что отрицать их и тем более открыто выступать против них просто бессмысленно!

Да, в век ядерной энергии и кибернетики, в век покорения космоса открытая война с наукой выглядит дико. И все же она идет. Как и сотни лет назад, вдохновителем главнейших «операций» против научного знания и прогрессивных ученых выступает духовенство. До сих пор действует позорно знаменитый средневековый «Индекс либрорум прохибиторум» (то есть «Указатель запрещенных книг»), не позволяющий верующим католикам под страхом отлучения от церкви и вечных мук в аду чтение выдающихся произведений естественнонаучной литературы, марксистских трудов и т. д. Последнее издание «Индекса» включает около восьми тысяч названий, не считая огромного количества другой печатной продукции, которая тоже категорически отвергается мракобесами в сутанах. Сохраняется в силе анафема, провозглашенная в 1870 году Ватиканским собором тому, «кто будет говорить, что человеческие науки должны быть развиваемы в таком духе свободы, чтобы позволено было считать их утверждения истинными даже в том случае, когда они противоречат богооткровенному учению». В США законодательством некоторых штатов до сих пор официально запрещено преподавание дарвинизма в школах. Церковники в мире капитала активно выступают против передовых ученых и отстаиваемых ими идей, ожесточенно борются с марксизмом. Отнюдь не жалуют науку и проповедники религии в нашей стране, хотя в условиях господства научного мировоззрения они не могут открыто выражать свое отрицательное отношение к научному знанию. По существу же это отношение осталось неизменным; оно лишь для приличия прикрывается доброжелательными фразами об успехах научно-технического прогресса, на чем мы еще остановимся подробнее.

Новоявленные «союзники» науки

Понятно, что защитники религии вынуждены так или иначе учитывать обстановку, принимать во внимание новое соотношение сил на идеологическом фронте, сложившееся уже довольно давно не в пользу религиозного мракобесия. Не отказываясь от прямых выступлений против науки и ученых, церковники стараются действовать и более тонко, применяя обходные маневры. Отсюда разговоры о наличии якобы союза между научным знанием и религиозной верой, о существовании будто бы единства научного исследования и религиозных устремлений. При этом в отрицании и замазывании непримиримой противоположности науки и религии с одинаковым рвением участвуют и католические идеологи, и протестантские теологи, и православные «теоретики», и сектантские проповедники. Предпринимаются подобные попытки все с той же целью: выхолостить научную мысль, лишить ее атеистического духа, максимально ограничить поле ее распространения и действия, превратить ее в служанку богословия. «Современный фидеизм, — писал В. И. Ленин, — вовсе не отвергает науки; он отвергает только „чрезмерные претензии“ науки, именно, претензию на объективную истину». Но если научное знание не дает объективной истины, то оно перестает быть научным. Иными словами, потерпев неудачу в открытом бою с наукой, церковники в основной своей массе стали поступать по принципу Макиавелли: если не можешь убить своего врага, то обними его, чтобы задушить.

Теория «двойственной истины» в прошлом

Излюбленным доводом непрошенных «союзников» научного знания из среды богословов являются рассуждения в духе теории «двойственной истины». В свое время эта теория была развита передовыми мыслителями Ибн Синой (Авиценной, около 980–1037), Ибн Рошдол (Аверроэсом, 1126–1198) и другими, стремившимися вырвать науку из цепких лап церкви и обосновать ее право на самостоятельное существование. Богословие и научное знание выделялись упомянутыми учеными и философами в различные области, причем без взаимного вмешательства разума и веры в дела друг друга. Таким образом провозглашалось, что наука и религия имеют каждая свою истину, и это в мрачной обстановке средневековья объективно способствовало освобождению научной мысли от религиозных оков. Однако уже очень скоро церковники выдвинули свою интерпретацию теории «двойственной истины», повернув ее на защиту веры от дерзких поползновений разума. Так, теолог Фома Аквинский (1225–1274), на труды которого в значительной мере опирается нынешний католицизм (а втихомолку в какой-то степени и православие), утверждал, будто «наука не должна противоречить религии, но при этом она настолько же ниже религии, насколько человеческий разум ниже божественного». Именно такое истолкование старой теории «двойственной истины» и берется сейчас на вооружение церковниками всех направлений, дабы всемерно возвеличить религиозную веру и унизить научное знание.

На вооружении современных церковников

«У науки есть свои пределы, — заявляют, например, теперешние православные богословы, — наука занимается только тем, что человек видит и осязает, что слышит или о чем может умозаключать, исходя из того, что видит и наблюдает. Но есть другая область, область другого, особого знания — это область веры. Кроме видимого мира есть мир невидимый, лучи из которого своими отблесками доходят и до представителей беспристрастной науки. Вера открывает перед нами мир духовный, мир вечный, отвечая запросам нашей мысли…» Если верить авторам подобных рассуждений, то оказывается, что религия по существу не противоречит науке, каждая из них занимается своим делом, но при этом религиозная вера обладает истинным, абсолютным знанием, а научная мысль — лишь весьма приблизительным, относительным и малозначащим.

Все награды, утверждает митрополит Николай, в том числе и от изучения наук, это земные награды, и остаются они в этом мире (который, согласно учению религии, преходящ и ничтожен по сравнению с вечным потусторонним миром). «Наш разум ограничен, он не может привести нас к царству божию». Эта ограниченность якобы сказывается и в земных делах. Так, «медицинская наука придумывает все новые и новые способы лечения телесных болезней (такой факт все-таки не отрицается! — Ред.), но наука никогда не сможет придумать средств для лечения болезней человеческого духа». Подобные средства предоставляет-де только религия, как и вообще только «слово божие дает ответ на все запросы нашего духа», обеспечивает «величайшее духовное наслаждение и полное удовлетворение духовной жажды». Таким образом, научное знание не отвергается открыто и прямо, «в лоб», а даже «признается», но как нечто совершенно второстепенное для человека и его интеллектуальной жизни, как нечто пасующее перед религиозной верой и откровением.

Баптистский вариант теории «двойственной истины»

Подобные же взгляды развивают у нас и баптистские проповедники. У человека, говорят они, есть дух, душа и тело. Дух представляет собой центр богопознания, здесь обитает сам «всевышний». Душа — это центр самопознания, поскольку в ней присутствует наше собственное «я». Наконец, тело, к которому относится все чувственное, служит центром миропознания (включая сюда науку). Нетрудно заметить, что изложенная схема является по сути своей одним из вариантов теории «двойственной истины» в ее религиозном истолковании. Вопросам веры отводится свое место, вопросам науки — свое, причем научному знанию по занимаемому им положению приписывается более чем скромная роль.

Но сказанным дело не ограничивается. Баптистские «теоретики» уверяют, что если деятель науки выступает против религии, то, значит, душа этого ученого склонилась к греховному телу, дух у него спит, и он вообще не в состоянии судить о вопросах богословия, ибо «человеческим умом не постигнуть познания истин божиих» и «в деле божием бедный ум всегда идет позади, а впереди — вера и любовь». Вера оказывается неизмеримо выше разума, и именно слепая религиозная вера. Как дети верят обещаниям родителей, поучают баптистские проповедники, так просто должны мы верить в обетования отца небесного. А в одном из баптистских гимнов поется:

Идеологи баптизма, подобно всем другим защитникам религии, приветствуют тех ученых капиталистического мира, которые пытаются соединять молельню с лабораторией, отстаивают и «обосновывают» религиозные идеи. У таких естествоиспытателей душа-де поднимается до высот духа и потому они уже могут изучать божьи дела. Однако и этим ученым баптистские проповедники, как говорится, не дают развернуться. Ведь, согласно религиозным взглядам (и баптистов в частности), перспектива полного познания бога открывается лишь на том свете. Следовательно, даже ученые, играющие на руку защитникам религии, не идут ни в какое сравнение со слепо верующим человеком, который может быть совсем неграмотным, но познает верою больше, чем образованный грамотей умом!

После знакомства с истинным отношением современного баптизма к научному знанию становится ясной подлинная цена красивых фраз и цветистых заявлений о том, что, мол, баптисты «любят, ценят и гордятся достижениями науки и техники в Советском Союзе», что «в наш век раскрытия глубочайших тайн природы, баснословной энергии расщепления атома и приближающихся к космическим скоростей движения, в век, когда искусные руки хирурга вторгаются в полости сердца… преклоняешься перед мощью человеческого ума». Такого рода высказывания — это официальный фрак или смокинг, изредка надеваемый в подобающих случаях, когда требуется сделать несколько реверансов науке. А рабочая одежда и сама «работа» выглядят совсем иначе.

Во всех баптистских изданиях, вышедших в нашей стране за последние годы, в изобилии встречаются мысли о том, будто наука «не плод божественной любви, а лишь дело человеческой гордости, тщеславия, самолюбия», будто верующему не следует идти по пути научного знания, ибо его ожидают там только муки и разлад души. Больше того. Баптистские «теоретики» утверждают, что научная мысль — это идол, мешающий принятию Христа, и что потому люди должны «быть нищими духом, пустыми, чтоб всегда вмещать его!» И подобные откровенно антинаучные призывы выдаются идеологами баптизма за борьбу… разума против невежества! Под невежеством, конечно, понимается нежелание верить в бога. Но отсюда вытекает, что ученые-атеисты (составляющие большинство в научных кругах) лишены разума и мудрости, а вот баптистские проповедники олицетворяют собой высшие достижения человеческого духа и передовой культуры. Дальше, как говорится, ехать уже некуда!

На чьей стороне истина?

Разумеется, все попытки богословов ограничить научное знание, чтобы освободить место религиозной вере, совершенно несостоятельны и бесперспективны. Тем более обречены на неудачу старания возвысить религию и подчинить ей науку. Разбор аргументации богословов не оставляет камня на камне от их измышлений. Это относится и к современным «теоретическим» рассуждениям о «двойственности истины» и ко всем высказываниям по поводу взаимоотношений веры и разума.

Прежде всего, вся история общества и весь его опыт свидетельствуют о том, что нет никакой «двойственной», «тройственной» и тому подобной истины. Ведь истина — это правильное отражение в человеческой голове фактов, событий, процессов, закономерностей окружающего мира, не зависящего в своем бытии от людей. Содержание наших знаний о природе, обществе и о нас самих объективно, то есть определяется не человеком по его произволу, а самой сущностью исследуемых явлений. Поскольку же каждый предмет или процесс имеет только одну сущность, характеризующую его, нелепо искать несколько истин при изучении какой угодно проблемы. Нельзя, например, считать одинаково истинным и тезис о естественном происхождении Солнца (Земли, жизни, человека и т. д.) и положение о сотворении дневного светила (нашей планеты и т. д.) богом, ибо одно исключает другое. Если мы стоим на позициях естественного возникновения вещей и явлений, то оказывается абсолютно ненужной и вредной мысль о божественном, чудесном их созидании. Если же мы признаем это последнее, то тогда надо отвергнуть обычное течение событий во Вселенной, отражаемое научным знанием. Истины науки и «истины» религии несовместимы и потому не могут мирно сосуществовать «каждая в своей области». Верна только одна из них.

Но чья же истина является таковой в действительности? Научная или религиозная? На чьей стороне правда? На эти вопросы также давно имеется ответ. Каждому из личного опыта (не говоря уже об опыте человечества) известно, что правильность любого мнения, положения и т. п. проверяется на практике. Можно считать шило стулом и уверять, будто это истина. Но практически на подобный «стул» не сядешь, и таким образом делается ясным, что приведенная «истина» есть в действительности ложь. Можно выдавать за совершенно правильную любую ошибочную идею и даже искренне верить в то, что она верна, однако практика рано или поздно обнаружит обман или самообман, и все встанет на свои места. Обобщая опыт многих поколений, всего человечества, марксизм в своей теории познания выдвинул практическую деятельность в качестве критерия истины. И именно этот критерий неопровержимо доказывает, что истина принадлежит науке, добывается и развивается учеными, а не церковниками и проповедниками религии.

Из истории известно, что все знания, которыми богато ныне человечество, получены благодаря практическому соприкосновению людей с окружающим миром и широкому развертыванию научного исследования природы и общества. Если бы научное понимание различных явлений, процессов, событий, вещей и т. п. было в основе своей неистинным, мы не имели бы современных промышленности, сельского хозяйства, транспорта, строительства, представляющих собой приложение науки к производству. Невозможны были бы и те выдающиеся успехи, которых добился человек в борьбе с грозными природными стихиями, в использовании разнообразных свойств природы и подчинении ее сил обществу, ибо господство людей над окружающим миром и преобразование его опираются в первую очередь на научные данные.

С другой стороны, если даже предположить на минуту, что «область веры — область особого, высшего знания», то все равно возникает вопрос: в чем же его «особенность» и «высота», коль скоро оно практически ничему не научило и ничего не дало людям? Церковники уверяют, что главная ценность религии заключается в познании бога, потустороннего духовного мира, поскольку это-де позволяет человеку приблизиться к «всевышнему», подготовить себя к вечному блаженству на том свете. Но что толку в подобном «познании», если многовековое «общение» с господом не изменило к лучшему эксплуататорское общество, если количество неверующих неуклонно растет, а сами богословы за две тысячи лет так ничего серьезного и не смогли противопоставить науке, опровергающей существование сверхъестественных сил?! Ведь это же факт, что научное знание бурно развивается и с каждым годом становится все могущественнее, что религия вынуждена сдавать одну позицию за другой и от былой диктатуры церкви осталось теперь не так уж много, а в мире социализма не осталось ничего.

Мы видим, что все попытки принизить роль науки в жизни человека и возвеличить роль религиозных взглядов построены на песке. Действительность, факты каждодневно опрокидывают измышления церковников, стремящихся доказать ограниченность возможностей научного знания, якобы подчиненность его вере.

Успехи, например, медицинской науки и практики убедительно свидетельствуют о ложности заявлений проповедников религии, будто научная медицина занимается только лечением телесных болезней, но никогда не будет в состоянии избавлять людей от «болезней духа». Физиология высшей нервной деятельности, психиатрия и ряд других научных дисциплин как раз и ставят перед собой в качестве основной задачи нахождение путей и средств эффективной борьбы со всеми нервными и психическими недугами, мер их предупреждения, а в перспективе — и полной ликвидации. В том, что эта задача, несмотря на колоссальную ее сложность, будет решена, не сомневается ни один здравомыслящий ученый. Основанием же для такой уверенности служат уже имеющиеся достижения в лечении ненормальных состояний «человеческого духа».

Богословская фальсификация научных данных

Характерно, что бесперспективность попыток прямого уничтожения научной мысли начинают понимать даже сами богословы. Поэтому часть из них действует, как уже отмечалось, более тонко. Они стараются использовать возрастающий авторитет науки для поддержки и укрепления пошатнувшегося авторитета религии. Речь идет о многочисленных, по существу вынужденных, попытках «научного» обоснования религиозных взглядов. При этом, поскольку любое научное положение, вывод и т. п. сами по себе не могут быть опорой для религиозных догм, но, наоборот, опровергают их, церковники сначала фальсифицируют, искажают научные данные, а затем в «обработанном» таким способом виде применяют в своих целях.

Известно, что в Галактике существуют так называемые «новые» и «сверхновые» звезды. Они отличаются от других небесных светил тем, что иногда вдруг «взрываются», увеличиваясь за несколько суток в сотни и даже тысячи раз и выбрасывая при этом в мировое пространство огромные количества вещества и энергии. Факты подобного рода говорят между прочим о том, что звезды не есть нечто неизменное, раз и навсегда данное в богом созданном виде, как утверждают «священные» книги, а, напротив, переживают определенную эволюцию, проходят закономерный путь развития. Однако некоторые защитники религии истолковали эти факты совсем иначе. «Забыв», что «новые» и «сверхновые» звезды составляют особый и, кстати, довольно малочисленный класс небесных тел, они незаконно причислили к нему и наше Солнце. После осуществления такой операции был сделан вывод, что рано или поздно произойдет солнечный взрыв, который вызовет гибель всего живого на Земле и даже самой Земли, а значит, богословское положение о неизбежном «конце мира» и «светопреставлении» является истинным! Между тем специальными исследованиями советских ученых П. П. Паренаго и Б. В. Кукаркина еще в 1933 году было показано, что Солнце отнюдь не относится к классу «новых» или «сверхновых» звезд, и потому с его стороны нашей планете ничто не угрожает.

Излюбленным методом богословской фальсификации науки является произвольное истолкование научных фактов, еще не объясненных специалистами или объясняемых до поры до времени с большим трудом. Не так давно ученые обнаружили явление бета-распада, то есть такого превращения радиоактивных атомных ядер, при котором испускаются бета-частицы (электроны или позитроны). Оказалось, что любое бета-активное вещество выбрасывает эти частицы со всевозможными энергиями, начиная от нуля и кончая некоторой наибольшей величиной. Однако преобразующееся атомное ядро несет всегда одни и те же энергетические потери. Перед учеными возник вопрос: куда уходит та часть энергии, которая равна разности между энергией, отданной ядром, и энергией, уносимой электроном или позитроном?

Пока шли поиски ответа, защитники идеализма и религии объявили, будто факт бета-распада означает нарушение закона сохранения материи и движения. Часть энергии при этом процессе якобы бесследно исчезает. Но если она может уничтожаться, то для восполнения убыли ее необходимо и творить. Таким творцом, уверяют церковники, выступает бог, и потому, дескать, физика подтверждает идею божественного создания мира. Как и следовало ожидать, эти рассуждения были скоро опровергнуты. Ученые открыли новую «элементарную» частицу — нейтрино и обнаружили, что именно она и уносит при бета-распаде ту часть энергии, которую защитники религии выдавали за исчезающую.

Стремления церковников использовать достижения научно-технического прогресса в интересах укрепления религии нередко приводят к курьезам. Так, проповедники религии давно старались в ответ на многочисленные недоуменные вопросы верующих объяснить, что представляют из себя «небесные книги», в которые якобы вписываются все дела, слова и даже мысли человека. Ведь если такие гигантские фолианты заведены на каждого из миллиардов людей прошлого, настоящего и будущего, то на это нужна уйма бумаги, а сами книги надо где-то хранить и т. п. И вот баптистские «теоретики» нашли выход. Оказывается, в век радио и телевидения богу не требуется никаких книг: «Все наши слова, все наши дела фиксируются свето- и звукозаписью»! Новейшей техникой вооружают «всевышнего» и святых также католические деятели.

«Научное» истолкование религиозных догм

В приведенных примерах видна и другая линия в «примирительной» деятельности церковников, ратующих за «союз» науки и религии. Не только научные данные и успехи используются для поднятия авторитета религиозной веры, но и сами религиозные догмы толкуются иначе, совсем не так, как еще несколько десятилетий назад.

И католические, и сектантские, и даже православные «теоретики» все чаще вынуждены отходить от буквального понимания текстов «священных» книг и комментировать их, так сказать, в соответствии с нынешним уровнем развития науки и техники. Миф о шести днях божественного творения мира «разъясняется» как образный, символический рассказ о геологических периодах эволюции Земли; сказка о создании «всевышним» человека представляется отвечающей основным положениям дарвинизма и т. д. и т. п. Нелепость подобного приспособления религиозных взглядов к истинам науки делается очевидной при сколько-нибудь внимательном их сопоставлении.

Конечно, далеко не каждый верующий может провести такую работу, на что, собственно, и рассчитывают церковники. Однако даже неискушенный в научных теориях человек в состоянии сообразить, что, истолковывая библейские положения вразрез с буквальным их пониманием, освященным тысячелетней традицией, проповедники религии совершают недопустимые (разумеется, с последовательно религиозной точки зрения), кощунственные поступки, посягая на абсолютную истинность и неизменность в веках «слова божьего». Именно на этих позициях и стоят фундаменталисты, отрицающие какие-либо нововведения в религиозных взглядах. Но они составляют меньшинство, ибо основная масса богословов любого вероисповедания уже не может игнорировать поразительные достижения научно-технического прогресса. Приходится как-то выкручиваться!

Утверждения о божественном происхождении науки

Некоторые проповедники религии внушают верующим мысль, будто сама наука дана нам от бога и имеет божественный характер. Например, митрополит Николай уверяет, будто «всевышний» дал сотворенной им душе разум, который «вбирает в себя неисчислимое множество знаний». Баптистские «теоретики» также утверждают, что душа человека — «божественного происхождения», «часть вечно живущего бога» и что к ее проявлениям «можно отнести науку, искусство, культуру». Отсюда следует вывод об иллюзорности противоречий между научным знанием и религиозной верой, ибо, будучи произведениями одного и того же автора — господа, они не могут-де не быть согласными друг с другом. Противоположность науки и религии якобы только кажущаяся, и говорят о ней будто бы лишь те, кто не дошел до элементарного понимания мудрости и установлений божьих.

Однако и такая «концепция» не спасает церковников от вопиющих несообразностей, опять-таки свидетельствующих о ложности и несостоятельности любых «теорий» союза разума и веры. Ведь наука имеет своей основной целью находить пути, способы и средства, которые облегчают труд людей, улучшают их земную жизнь, повышают значимость и ценность земного существования и деятельности человека. Бог же (если верить тем самым церковникам, которые обожествляют науку), наказав Адама и Еву и весь род человеческий за первородный грех, определил, что потомки «первой пары» в поте лица своего будут добывать хлеб свой и что пребывание на Земле есть лишь приготовление к смерти и к пребыванию в мире вечном на том свете. Выходит, господь ведет себя более чем странно: правая рука его не ведает, что делает левая. С одной стороны, он сурово наказывает людей и обрекает их на всевозможные тяготы и мучения, с другой — предлагает реальные возможности избежать этого наказания, нарушить божественные заветы и установления, украсить земную жизнь и даже… доказать, что бога нет (ибо наука делает и это!). При всем желании, в подобном поведении «всевышнего» нельзя найти ни логики, ни последовательности, ни мудрости.

Мы разобрали лишь некоторые тенденции в современном богословии, направленные на примирение науки и религии. В целом же следует подчеркнуть, что любая мысль о таком примирении есть фикция. Наука, стремящаяся познать мир таким, каков он есть на самом деле, несовместима с искаженным, фантастическим, не соответствующим действительности религиозным мировосприятием. Поэтому научное понимание любого вопроса оказывается, в отличие от религиозного понимания, единственно истинным, опровергающим вероучение. И что бы ни говорили церковники, им не удастся замазать того обстоятельства, что борьба между научным знанием и религиозной верой была всегда с тех пор, как появилась научная мысль, и никогда не прекращалась. Наоборот, с течением времени она разгоралась с новой силой и ныне далеко не может считаться оконченной. Изменились только формы и проявления этой борьбы, так как церковники вынуждены приспосабливаться к складывающейся не в их пользу обстановке. Что же касается грядущего исхода событий, то он не вызывает сомнений. Религия вся в прошлом, она не имеет перспектив. Наука все более властно вторгается в настоящее, и ей принадлежит будущее. Борьба разума и веры закончится полной победой научного мировоззрения.

Знание и вера

Многовековая непримиримая борьба науки и религии, о которой говорилось в предыдущей лекции, является выражением коренной их противоположности друг другу.

Научная мысль и религиозная вера уже по самой своей природе несовместимы. Естествознание всегда опирается на факты, на научный эксперимент и строго проверенные, подтвержденные практикой выводы. Любая религия основывается, наоборот, на преданиях и фантастических вымыслах. Наука неустанно проникает в тайны окружающего нас мира, открывает законы развития природы и общества, просвещает человека, расширяет его духовный кругозор. Религиозная идеология не дает людям положительных знаний, а предлагает слепо верить в определенные догмы, в том числе и явно бессмысленные, оправдывает и отстаивает невежество и темноту.

Научные исследования помогают трудящимся преобразовывать и покорять природу, находить все новые пути, способы и средства использования ее сил для подъема общественного производства и повышения благосостояния народа. Религиозное вероучение проповедует преклонение перед природными стихиями, обрекает человека на пассивность, сковывает его творческую инициативу.

Следует подчеркнуть, что наука и религия противоположны не только по своей сути, но и по своей общественной ценности и роли. Ученый познает мир таким, каков он есть на самом деле. Иначе говоря, наука ищет и находит истину, ибо в противном случае научный подход был бы практически бесполезным. Религия же представляет собой искаженное, извращенное, фантастическое отражение действительности в головах людей. Поэтому в решении производственных и всех других жизненно важных для человека проблем религиозные взгляды в лучшем случае не приносят никакой пользы, а в худшем — порождают просто вредные результаты. Не случайно сами верующие в житейской практике обычно руководствуются отнюдь не религиозным мировоззрением, действуя по принципу «на бога надейся, а сам не плошай».

Но дело не только в рассматриваемой противоположности как таковой. Наука и ее приложения начисто опровергают религиозные догмы, опрокидывают всю систему религиозных взглядов. По любому вопросу, который хоть в какой-нибудь степени затрагивается церковниками, научное знание действенно противостоит религиозной точке зрения, свидетельствуя о ее несостоятельности и ложности. Так, богословы говорят, что природа ограничена в пространстве, имеет свое начало и конец во времени. В противовес этому передовые ученые и философы-материалисты успешно доказывают бесконечность и вечность Вселенной. Защитники религии отстаивают идею божественного созидания мира в целом и отдельных его частей — Солнца, Земли, растений, животных, человека и т. д. Наука же убедительно показывает — и с каждым днем все более точно — естественные пути возникновения и развития различных сторон природы и безусловно отвергает мысль о творении, как и о наличии какого-либо «творца». Церковники призывают верить в существование сверхъестественных сил, потустороннего мира, бессмертной души и т. п. Научные же данные неопровержимо свидетельствуют против столь невежественных представлений. Именно по этим основным, коренным вопросам (не считая множества других) шла и идет борьба между наукой и религией. И заканчивается она неизменно победой научного знания над религиозными вымыслами.

Опровержение мифа о сотворении мира

Возьмем, к примеру, идею творения мира богом. Философы-материалисты еще в древности выступали против этой идеи, утверждая, что Вселенная вечна и потому не может быть кем-либо созданной. Однако прямых доказательств бесконечности природы во времени наука долгое время не имела. Это обстоятельство широко использовалось церковниками, которые тысячелетиями усиленно пропагандировали мысль о чудесном божественном созидании мира из ничего и о грядущем «светопреставлении», конце материальной Вселенной.

И все же по мере развития науки и практики положение коренным образом изменялось. Уже в XVIII веке М. В. Ломоносовым на основе опытных научных данных был выражен в общей форме закон сохранения материи и движения, согласно которому один вид материи может переходить в другой, одна форма физического движения — в другую, но появляться из ничего или превращаться в ничто они не могут. Этот закон строго научно свидетельствует о вечности мира. Недаром богословы и философские идеалисты потратили (и ныне тратят!) немало сил на его опровержение. Но никому еще не удалось (и не удастся!) поколебать закон сохранения материи и движения, который Энгельс справедливо называл абсолютным: нет ни одного факта, противоречащего данной закономерности, зато все сведения из физики, химии, биологии, астрономии подтверждают ее.

Опровержение идеи антропогеоцентризма

Одной из основных религиозных идей издавна была идея антропогеоцентризма. Церковники всегда говорили, что венцом божественного творения является человек, и «всевышний» не мог не поместить его в центре Вселенной. К тому же именно на Земле, согласно «священному писанию», совершался подвиг Христа, искупившего своими страданиями и смертью «первородный грех» Адама и Евы. Отсюда поддержка проповедниками религии геоцентрической системы мира Птоломея и мысли об исключительности нашей планеты и факта населения ее разумными существами. Отсюда и яростные преследования Коперника, Джордано Бруно и Галилея, по существу, разбивших антропогеоцентрические представления и открывших простор для широких научных исследований проблемы взаимоотношений человека и Вселенной.

Однако ныне никому и в голову не приходит заявлять, что Земля занимает центральное положение в мире, а разумные существа имеются только на нашей планете. Место солнечной системы в Галактике хорошо известно: оно расположено гораздо ближе к краю, чем к центру этой звездной системы; применительно же к бесконечной вселенной нелепо вообще говорить о «центре» и «периферии», как и о «верхе», «низе» и т. п. А что касается разумных существ, то учеными уже начаты поиски непосредственных доказательств их наличия в ближайших (конечно, по астрономическим масштабам!) окрестностях Солнца. Таким образом, религия, в том числе христианство, лишается своей антропогеоцентрической базы и догмата искупления, одного из самых главных во многих вероучениях.

Весьма важно подчеркнуть, что наука не просто опровергает отдельные религиозные догмы, взгляды, идеи. Она отрицает самую мысль о сверхъестественном, о боге и приписываемых «всевышнему» абсолютных качествах — вездесущности, всемогуществе, всеведении, всеблагости и т. д. Тем самым у религии отнимается ее суть, основное ядро. Подобную же роль играют и практические приложения научных знаний — в технике, производстве, преобразовании природы — с той лишь разницей, что они разбивают религиозную точку зрения уже не теоретически, а практически. И все это неумолимо ведет к окончательному освобождению людей от оков религии, еще раз свидетельствует о тщетности попыток церковников примирить непримиримое.

Религия и чудеса

Для любой религиозной системы характерна вера в чудеса, в возможность сверхъестественного нарушения обычного, закономерного хода событий в природе или обществе. Ни одна религия не может обойтись без «чуда», ибо тогда будет поставлено под вопрос и наличие потусторонних сил во главе с господом. Ведь эти силы должны как-то обнаруживаться, иначе люди не знали бы об их существовании и не могли бы верить в них. Показать же себя сверхъестественные религиозные персонажи могут только необыкновенным, то есть опять-таки сверхъестественным, образом. И не случайно церковники всех направлений всегда прибегали к «чуду» для подкрепления и оживления религиозных настроений. Подобная же линия проводится и в наше время. Чудеса происходят и у католиков, и у православных, и у протестантов, и у сторонников нехристианских религий. Без ссылок на чудесное не произносится ни одной проповеди у баптистов и у сектантов других толков.

Но странное дело, несмотря на обилие самых разнообразных легенд, рассказов, свидетельств очевидцев о чудесных явлениях и событиях, ни один богослов так и не смог обосновать положение о том, будто чудеса действительно совершаются. Наоборот, во всех случаях, когда производилось соответствующее расследование или изучение (особенно с привлечением ученых-специалистов), неизменно оказывалось, что никакого чуда не было и что объяснение имевшего место события лежит вне сферы сверхъестественного.

Известно множество фактов, когда чудеса намеренно организовывались для обмана верующих (обновление икон и крестов, самовозгорание свечей, «плач богородицы» и т. п.). Нередко чудесные происшествия фабриковались и фабрикуются поныне в определенных политических целях. Но всегда любое «чудо» подготавливалось и совершалось на базе использования тех или иных, хотя бы самых элементарных, научных данных.

Очень часто церковники объявляли (да и сейчас еще объявляют) чудесными непонятные, загадочные или грозные события в природе. Однако рано или поздно эти события обязательно находят научное истолкование, и тогда неизменно выясняется, что в основе самых удивительных и таинственных происшествий всегда лежит действие определенных закономерностей и естественных сил, а потусторонние существа здесь совершенно ни при чем.

Так, в свое время каждое солнечное и лунное затмение, появление кометы, землетрясение и т. п. выдавалось церковниками за «чудесное знамение бога» или «проявление божьего гнева». Ныне, когда научное объяснение этих событий нашло широкое распространение в массах, а все затмения и приход некоторых комет заранее предсказываются учеными, разговоры о чудесном характере подобных явлений прекратились. С тем большим рвением защитники религии повествуют о разного рода «чудесных» исцелениях и других «чудесах», которые пока недостаточно изучены естествоиспытателями или правда о которых известна гораздо меньшему кругу людей, чем научные истины, касающиеся астрономических явлений. В частности, твердо установлены причины удачного исхода при религиозном «врачевании» некоторых недугов (бывающего, кстати, не так уж часто по сравнению с огромным количеством фактов бесполезности или вредности вмешательства якобы сверхъестественных сил в область медицины). Такими причинами является применение церковниками (а также знахарями) гипнотического внушения и внушения в бодрствующем состоянии или самовнушение на почве религиозных настроений. Осознание этих истин верующими вызовет такую же дискредитацию «чудесных» исцелений, как были развенчаны «чудесные божественные знамения», связанные будто бы с затмениями и кометами.

Принципиальная невозможность «чуда»

Разумеется, наука не ограничивается объяснением и разоблачением отдельных религиозных «чудес». Она принципиально отвергает само понятие чуда, доказывая, что все в мире совершается по естественным законам и отменить, нарушить их действие никто не может. Ведь всякая закономерность представляет собой наиболее глубокую, существенную и необходимую связь между какими-либо вещами, явлениями и процессами, которая неизменно повторяется, когда есть соответствующие условия и обстановка. Например, известный закон Бойля–Мариотта выражает внутреннюю взаимозависимость объема и давления газа, и в любом месте Вселенной, где имеется налицо газообразное состояние вещества в определенных температурных пределах, эта закономерность обязательно будет действовать. Закон естественного отбора говорит о наличии глубочайшей и необходимой связи между растительными и животными организмами и средой их обитания, и везде, где существует жизнь, данная закономерность должна быть незыблемой. Поскольку же развитие всего, что есть в мире, управляется теми или иными законами и подчиняется им, в природе и обществе нет и не может быть никаких чудес. Фактов, свидетельствующих об обратном и выдерживающих научную критику и проверку, не смог указать ни один самый хитроумный богослов. И не мудрено: такие факты просто отсутствуют.

Научный анализ вскрывает и внутреннюю противоречивость представления о чудесах, что также служит одним из доказательств несостоятельности религиозных взглядов. Церковники уверяют, будто все в мире совершается в соответствии с божественным предопределением, на основе неизменного божьего плана. Но если господь творит чудеса, да нередко еще по просьбе «нищих духом» людей, то, значит, он нарушает собственные предначертания, отступает от собственных установлений и потому не может считаться всеведущим и абсолютно мудрым. Не спасает защитников религии и утверждение о том, что «всевышний» совершает чудеса для возбуждения и упрочения веры в него, ибо в таком случае бог оказывается не всемогущим: он не в состоянии убедить всех людей в своем бытии, и, хотя систематически прибегает к «чуду», количество атеистов не уменьшается, а увеличивается.

Итак, признание чудес находится в резком противоречии с убедительными доводами науки и даже… с самим богословием! Столь серьезные обстоятельства уже довольно давно породили разногласия и разброд в стане религиозных проповедников. Одни из них говорят, будто чудеса происходили только в библейские времена, а сейчас прекращены господом. Другие, как, например, баптистские «теоретики», заявляют: «Если в области материи бог сократил свою руку для совершения чуда, то в области духа он, наоборот, стал больше, чем когда бы то ни было, творить чудес!». Третьи по-прежнему призывают не мудрствовать лукаво (чтобы не впадать в противоречия и не усомниться в «истинах» религии) и слепо верить в возможность и реальность «чуда». А четвертые… четвертые всяческими способами изворачиваются, стараясь любым путем примирить, объединить чудесное с закономерным и таким образом выпутаться из противоречий, подтверждающих ложность религиозного мировоззрения.

Законы природы и бог

Значительная часть богословов вынуждена признавать наличие определенного закономерного порядка в природе. Однако при этом «всевышний» представляется творцом естественных законов, могущим в случае надобности и отменить их. Именно господь, поучают православные церковники, является созидателем и отцом мира видимого и невидимого, он управляет Вселенной, и он же совершает многочисленные чудесные знамения через иконы божьей матери, воскрешает мертвых и т. д. Закономерности природы существуют, говорят баптистские идеологи, но «они даны самим богом», который и человеку внушил «понятие о естественном законе». Таким образом, согласно религиозным взглядам, «воля и мудрость творца» выражаются и в виде естественных закономерностей, и в виде сверхъестественных чудес. Конечно, и подобного рода «концепция» не имеет ничего общего с истиной.

Законы природы и общества никем не созданы. Они внутренне присущи самим вещам и явлениям, между которыми всегда имеются самые разнообразные объективные отношения и связи, носящие закономерный характер. Не будь вещей и явлений, не было бы и управляющих ими законов. Правда, отношения между предметами и процессами непрерывно меняются, поскольку ничто в природе не остается в застывшем виде, но, наоборот, движется вперед, развивается. Это вызывает смену старых условий новыми, старой обстановки — новой, и в итоге в дополнение к имевшимся до сих пор закономерностям могут возникнуть иные закономерные связи, одни законы теряют свою силу и уступают место другим и т. д. Например, упоминавшийся уже закон Бойля–Мариотта существенно видоизменяется при достаточно высоких температурах и давлениях, а при еще более значительных отличиях этих условий от обычных (в звездах, в установках по исследованию термоядерных реакций и т. п.) вообще перестает действовать, заменяясь другими, но тоже закономерными соотношениями. Однако при всем этом дополнение или вытеснение прежних природных или социальных законов новыми происходит не по воле бога или каких-либо иных потусторонних существ, а вполне обычным, естественным порядком и ничего сверхъестественного, таинственного или чудесного в себе не содержит.

Защитники религии утверждают, будто мир создан богом, а следовательно, действующие в природе и обществе закономерности также сотворены им. Но ведь наукой и материалистической философией выяснено, что вселенная вечна и бесконечна, то есть не имеет начала во времени и пространстве. Возникают и уничтожаются только отдельные, пусть огромные, но все же конечные по своим размерам объекты, и то не бесследно, а переходя в иные вещи; весь же мир пребывает вечно. Значит, и законы развития материи не могут быть чьим-либо творением. Природа существует без каких-нибудь временных и пространственных границ, подчиняется естественно возникающим частным и вечно существующим общим закономерностям и потому не нуждается в боге, как и в любой иной потусторонней причине.

Что же касается того, будто «всевышний» иногда отменяет или приостанавливает действие природных или социальных законов, то и здесь богословы приходят лишь к конфузу. Так, некоторые проповедники религии заявляют, что естественные закономерности сплошь и рядом «обходит» даже человек, а уж господь-то может это делать и подавно. В качестве примера используется факт полета людей в воздухе, якобы нарушающий закон тяготения. Но при этом церковники забывают, что воздушные путешествия совершают также птицы и насекомые, семена ряда растений и т. д. Выходит (если стать на позиции защитников религиозных взглядов), и их следует приравнять к богу, по крайней мере по способности временно «отменять» одну из закономерностей. На самом же деле все объясняется без богословских домыслов.

В природе имеется бесконечное множество различных законов. Они находятся в сложных отношениях друг с другом, тесно переплетаются и взаимодействуют. В частности, нередко поле проявления одних закономерных связей на какое-то время ограничивается, сужается, а других — наоборот, расширяется. Подобные процессы идут в природе непрерывно, но стихийно. Человек же использует открывающиеся в таких случаях возможности сознательно и все чаще намеренно создает нужное ему взаимодействие законов, добиваясь желаемых результатов. Полет на самолете прекрасно иллюстрирует эту сторону деятельности людей. Здесь закону тяготения намеренно противопоставляется ряд законов механики и аэродинамики, в соответствии с которыми возникает подъемная сила, противодействующая (но отнюдь не уничтожающая!) силе земного притяжения. В итоге самолет поднимается в воздух. Благодаря определенному взаимодействию сил (а значит, и управляющих ими закономерностей) совершается и полет птиц и т. п. Как видим, речь здесь надо вести не о нарушении или отмене законов природы, но о различных формах их проявления и взаимодействия. Бог опять оказывается ни при чем, ибо «приостановить» закономерные связи он не может, а с задачей практического их использования человек успешно справляется без сверхъестественной помощи.

Отчаявшись в попытках потеснить научное понятие закона в пользу религиозного вымысла о «чуде», некоторые богословы пошли по иному (хотя и столь же бесперспективному) пути. Они стали выдавать за чудесные самые обыкновенные события. С этой точки зрения «чудом» является все: и то, что мы дышим, едим и вообще живем, и то, что тела падают вниз, а не вверх, и то, что котята родятся маленькими, а потом вырастают в больших кошек, и т. д. и т. п. Баптистские проповедники, например, называют чудесным урожай, снимаемый ежегодно людьми с полей и огородов: «Каждую осень совершается чудо урожая. О, будем вникать в это чудо! Оно не менее прекрасно, чем воскресение Лазаря или чудесное насыщение пяти тысяч в дни Христа. Урожай — это чудо насыщения всего человечества». А иные православные деятели провозглашают чудесным любое выздоровление больного человека. Однако и подобные ухищрения не спасают церковников.

Прежде всего, каждому ясно, что если к земле не будет приложен должный труд, то и урожай может оказаться мизерным, а при неблагоприятных погодных условиях его вовсе не будет. Точно так же при отсутствии квалифицированной врачебной помощи вместо выздоровления обычно возникает хронический недуг, инвалидность и, нередко, смерть. Недаром сами проповедники «чуда», когда захворают, отнюдь не ограничиваются молитвами и надеждами на чудесное вмешательство, но призывают врачей и широко пользуются средствами научной медицины. Следовательно, объявление обыденных фактов «чудом» есть лишь фраза, которая ничего не доказывает и доказать не может. К тому же если все на свете представляется чудесным, то исчезает какая-либо разница между естественным и сверхъестественным, между закономерностью и ее нарушением. Человек оказывается равным богу, ибо все его дела, как и «дела божьи», являют собой сплошные чудеса! В итоге само понятие чуда становится очевидно бессмысленным.

Стараясь выйти из глупого положения, в которое они попали по своей вине, религиозные «теоретики» уверяют, будто «всевышний» действительно сотрудничает с людьми в своих чудодеяниях, использует человека в качестве канала для своей сверхъестественной силы, так сказать, соавторствует с ним в совершении разнообразных чудес. Однако при этом-де господь играет главную, руководящую роль. «Хлеб и плоды, убранные с полей, огородов и фруктовых деревьев, — это результат труда человеков и бога, — говорит баптистский проповедник. — Но бог больше человеков потрудился над всеми полями, огородами и садами». Почему же больше и откуда видно, что он вообще «работал»? На эти вопросы ответов, разумеется, не дается. Потрудился — и все! Однако голословное утверждение, сколько бы раз его церковники ни повторяли, никогда не станет доказательством. Кроме того, заявляя, что господь идет на сотрудничество с людьми, нынешние защитники религии не только перечеркивают традиционную догматику, но и, так сказать, кощунствуют, умаляют божье могущество; плохи, видно, дела у «всевышнего», если ему приходится прибегать к союзу с таким слабым, неразумным и ничтожным существом, с «рабом божьим», каким выступает в любом религиозном вероучении человек!

Человек — творец «второй природы»

Итак, стремление совместить признание великих достижений науки и техники с верой в чудеса неизбежно приводит к развенчанию «царя небесного» как всемогущего, всеведущего и вездесущего существа. Больше того, сопоставление научно-технических данных с основным содержанием религиозного мировоззрения неминуемо заставляет прийти к заключению, что человек гораздо сильнее и умнее мифического господа. Идея бога под напором научного знания обнаруживает свою полную несостоятельность, ложность, нелепость.

Возьмем успехи химии и химической промышленности, а также металлургии, производства строительных материалов и достижения других отраслей науки и техники, связанных с преобразованием вещества в интересах человека. Известно, что в природе насчитывается около трех тысяч видов минералов, этих естественных химических соединений, причем примерно половина от данного количества представляет собой весьма редкие образования и только 200–300 являются широко распространенными. Если считать, что творцом минерального царства был бог, то итоги его деятельности оказываются далеко позади успехов промышленности, созданной человеческими руками и производящей ныне около 50 тысяч различных химических продуктов и материалов! Дальше. Если в природе насчитывается около миллиона органических соединений, то ученые уже не только искусственно воспроизвели в лабораториях почти все эти вещества, но и сумели получить еще 2 миллиона соединений, вообще отсутствующих в земной природе. В дополнение к столь богатому ассортименту каждый день усилиями людей создается в среднем по 100 новых продуктов химического синтеза, в то время как господь, согласно религиозным взглядам, уже давно почил после шести дней творческой деятельности и теперь ничего не делает.

Для того чтобы получать самые разнообразные искусственные химические соединения и материалы, человек соответствующим образом переделывает природное сырье. По глубине и масштабам этой преобразовательной работы люди давно уже стали неизмеримо сильнее и могущественнее мифического бога. Церковники приписывают «царю небесному» и святым всего лишь несколько чудес, связанных с переходом одних веществ в другие. А человек, основываясь на знании химических и физических закономерностей, осуществляет миллионы таких переходов. Защитники религии толкуют лишь о чудесных превращениях воды в вино, о совершающемся будто бы «пресуществлении» просфор и вина в тело и кровь Христовы. Люди же делают одежду из обычной древесины, а то и из нефти, воды и воздуха, вырабатывают духи и лекарства из каменного угля, прочные, как сталь, трубы и детали машин — из газа и т. д., то есть добиваются таких необычных и поистине удивительных превращений природного сырья, какие и не снились богу. Мифические чудеса (если предполагать, что они действительно бывают) имеют отношение к ничтожным количествам вещества и даже в религиозной фантазии отнюдь не носят массового характера. Между тем человек ежегодно вовлекает в промышленную переработку многие миллиарды тонн (целые горы!) полезных ископаемых, получая из них сотни миллионов тонн нужных ему соединений и материалов. Наконец, как утверждают сами церковники, чудесные превращения веществ происходили не столько для удовлетворения материальных нужд людей, сколько для убеждения маловеров и неверующих в бытии божием. А все поиски химической науки и достижения промышленности имеют своей целью (особенно в социалистическом обществе) благо человечества. Не ясно ли, что более чем скромная деятельность «всевышнего» не идет ни в какое сравнение с великими делами «рабов божиих»?

Развенчание бога

Стремясь спасти идею бога, церковники в той или иной форме проповедуют зависимость научно-технического прогресса от «божьей воли», заявляют, что сам этот прогресс вдохновлен «царем небесным», представляет собой продолжение созидательной работы господа и т. и. Однако подобные попытки не дают защитникам религии ожидаемых результатов. «Всевышний» в свете этих концепций оказывается скомпрометированным еще больше. Прежде всего, тот факт, что человек создает огромное количество искусственных продуктов, говорит о недовольстве людей божьим творением, об их неудовлетворенности природными соединениями и материалами. И действительно, преобразование сырья имеет своей причиной не непоседливость ученых и техников, а отсутствие в окружающем мире веществ с требуемыми в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве, транспорте, медицине и быту свойствами. Самородного железа, например, на Земле находят не больше нескольких тонн ежегодно, ибо этот элемент присутствует на нашей планете только в соединении с другими; человек же, которому нужно данное вещество, вносит свои поправки в существующий («божий», как считают верующие) порядок и получает каждый год из руд миллионы тонн продукта. То же относится и к многочисленным маркам стали, почти всем металлическим и неметаллическим сплавам, к производству материалов сверхвысокой чистоты и разнообразных стройматериалов, не говоря уже о пластмассах, синтетических волокнах, каучуках, красителях, лаках и т. д. и т. п. Все эти вещества обладают нигде в естественных условиях не встречающимся набором совершенно необычных свойств и свидетельствуют о том, что люди, вооруженные наукой, вносят существенные добавки в окружающий их мир, основательно переделывают природу, серьезно улучшают и совершенствуют ее.

Если бог поддерживает и даже планирует такие действия человека, значит, он молчаливо соглашается с неудовлетворительной оценкой, несовершенством, недостаточностью своих творений и таким образом предстает как существо не всеведущее, не мудрое, ограниченное, совершающее ошибки, которые потом приходится исправлять человеку. К тому же «всевышний» отступает от основной своей установки на усложнение н утяжеление земной жизни людей, над которыми тяготеет божье проклятие за первородный грех, и, что еще страннее, усиленно помогает в успешном преобразовании вещества ученым, не верящим ни в бога, ни в черта! Здесь нет даже элементарной логики.

Но может быть, «царь небесный» все-таки против достижений химической теории и практики? Может быть, он (как следовало бы ожидать) возмущен кощунственным отношением человека к результатам сверхъестественного творчества и дерзким вмешательством людей в свои дела? Тогда господь должен был бы пресечь столь вредоносную для него деятельность и наказать виновных. Как всем известно, ничего подобного не наблюдается. Отсюда вытекает, что бог не всемогущ, ибо не в состоянии справиться с вышедшим из повиновения родом человеческим. Больше того, он выступает фактически в роли послушного и усердного слуги людей, поскольку не препятствует им, а наоборот, по словам некоторых церковников, помогает.

Мы видим, что, как бы ни старались защитники религии совместить творческую активность человека с признанием неограниченного божественного могущества и мудрости, на деле получается явный перевес реальных возможностей и свершений людей над мифическими способностями и чудесами господа. К такому выводу с железной необходимостью приводит анализ не только результатов развития химической науки и практики, но и состояния в любой области естествознания, прикладных дисциплин, техники, производства.

Необходимы ли болезни

Проповедники религии (в том числе и православного вероисповедания) утверждают, будто каждый должен перенести много страданий, лишений и болезней в земной жизни, дабы душа его попала в рай. «Скорби, болезни и бедствия, — говорит православный богослов, — могут быть благом для человека, потому что и их, как и радости, человек принимает от руки божией. И скорби, и радости господь посылает для нашего вечного спасения», чтобы «помочь нам скорбями очищать от грехов наше сердце…» Однако, понимая, что даже среди верующих немного найдется таких, которые радовались бы заболеваниям или стремились к ним, церковники заявляют, что с помощью божией «верующие люди имеют силу преодолевать любые беды и болезни». Для этого якобы достаточно лишь горячей молитвы.

Если придерживаться подобной точки зрения, то сразу становится непонятным, зачем богу нужно совершать «чудесные исцеления». Ведь они мешают людям пройти путь страданий! В каждом случае такого исцеления господь отступает от собственных предначертаний, уничтожает им же созданную болезнь, что опять не свидетельствует о его абсолютной мудрости. Больше того, если «всевышний» посылает людям страдания для искупления грехов, а эти грехи он должен бы был предусмотреть и предупредить, то за что же тогда «царь небесный» преследует грешников? Если же проступки происходят согласно желанию бога, то, значит, наказывая человека, он коварен и жесток и совсем не отличается всеблагостью. От того, что господь совершает для раскаявшихся исцеления (и то лишь для некоторых), суть дела нисколько не меняется. Либо «всевышний» не хочет ликвидировать заболевания вообще — и тогда он не добр, либо «всевышний» не может положить конец болезням — и тогда он не всемогущ.

То, что не хочет или не может сделать мифический бог, реально совершает научная медицина. Не молитвами, а лекарствами, физиотерапевтическими и другими средствами излечиваются многочисленные недуги людей, спасаются от смертельного исхода сотни тысяч жизней. Подъем благосостояния советского народа, успешное развитие здравоохранения и прогресс медицинской науки в нашей стране позволили впервые в мировой истории практически поставить вопрос о предупреждении и полной ликвидации сначала инфекционных и паразитарных, а затем и всех других заболеваний. В СССР уже уничтожены чума, холера, оспа и много других болезней. Между тем до революции от этих болезней ежегодно умирали многие тысячи людей. Почти прекратила свое существование малярия. А ведь еще в 1946 году ею страдало у нас более 3 миллионов человек! На значительной части территории страны ликвидирован брюшной тиф (даже там, где раньше болезнь косила людей день за днем в течение десятилетий), а к концу семилетки будут уничтожены и оставшиеся очаги этой болезни. Началось широкое планомерное наступление на дифтерию: в Москве в течение 2–3 лет заболеваемость ею снизилась в 10–12 раз, а в Ленинграде, где еще 10 лет назад регистрировались многие тысячи заболеваний, сейчас их нет совсем. Решена проблема полиомиелита, который совсем недавно представлял значительную угрозу, а ныне буквально доживает свои последние дни.

Имеющиеся успехи в ликвидации ряда болезней — это лишь начальные шаги в решении проблемы в целом. Ученые упорно работают над тем, чтобы в конце концов раз и навсегда разделаться с гриппом, ангиной и другими заразными болезнями, все еще поражающими миллионы людей, покончить с раком, побороть многочисленные сердечно-сосудистые заболевания, прекратить нервные и психические расстройства и т. д. и т. п. Нет никаких сомнений, что данная задача будет решена и всевозможные человеческие недуги тела и «души» уйдут в прошлое. И тот факт, что каждый день приносит нам новые достижения на этом пути, наглядно показывает реальное могущество и силу людей и полную несостоятельность религиозных «концепций» по поводу причин происхождения болезней и способов избавления от них. Никакие молитвы и упования на помощь «всевышнего» за тысячи лет не привели к исчезновению хотя бы одного заболевания. Полностью побороть ряд болезней смог только народ, опирающийся на твердый фундамент современной медицинской науки и практики социалистического здравоохранения. А если считать, что такая деятельность людей соответствует божьим намерениям и даже идет от господа, то неизбежны противоречия, уже рассмотренные на примере сопоставления религиозных взглядов и успехов современной химии и химической промышленности.

Человек выходит в космос

Сокрушительный удар по всей системе религиозных взглядов наносят успехи практической астронавтики: запуск искусственных спутников нашей планеты, космических ракет, кораблей и т. д. и особенно полеты в космос людей, начало которым положил первый в мире летчик-космонавт Ю. А. Гагарин.

Церковники постоянно твердили о том, что божественное небо и греховная земля — это два совершенно разных мира. Согласно религиозным взглядам, земное никогда не сможет стать небесным (если на то не будет воли божьей) и обыкновенный смертный (по крайней мере при жизни) никогда по собственному почину не окажется в «царстве небесном». Всякое стремление выйти за пределы нашей планеты неизменно встречалось проповедниками религии в штыки, объявлялось противоречащим желаниям «всевышнего» и потому недопустимым. В предыдущей лекции мы уже говорили, как пытками и казнями встретили православные церковники в России первые попытки летать.

Прогресс авиации и, особенно, астронавтики вдребезги разбил религиозные взгляды и запреты. В эпоху искусственных спутников Земли и Солнца, межпланетных станций и космических кораблей даже верующие начинают понимать, что люди могут создавать искусственные небесные тела, не спрашивая на это разрешения у бога. Целиком подтверждаются выводы астрономии и астрофизики, а также материалистической философии о том, что между небесным и земным миром нет никакой непроходимой пропасти, что само это деление на два мира неверно, так как природа едина. Окончательный крах потерпели утверждения церковников о невозможности для людей попасть «на небо», особенно теперь, когда становятся реальностью систематические путешествия человека в космос. Большим шагом в этом направлении служит создание советскими учеными и техниками крупных искусственных спутников Земли, а также мощных космических кораблей, способных возвращаться на Землю в заранее заданный район. Возможно создание не только автоматических, но и обитаемых научных станций в межпланетном пространстве и на небесных телах с количеством персонала от нескольких человек до 400 и более. Существуют идеи «строительства» в космосе летающих «городов» с многотысячным населением (в проекте Д. Ромика, например, 20 тысяч человек).

Такое развитие событий предвидел еще К. Э. Циолковский, мысли которого о грядущем космическом существовании человеческого общества все более облекаются в плоть и кровь. А теоретический анализ основных тенденций и перспектив развития современной науки и техники показывает, что выход человека в космос является не случайностью и не эпизодом, а необходимым для дальнейшего прогресса общества и потому глубоко закономерным делом. При этом речь идет не только и даже не столько об энтузиастах-исследователях, которые временно покидают Землю с научными целями, но именно о массовом расселении человечества в околосолнечном пространстве (а затем и за пределами солнечной системы), хотя, конечно, это совершится не в близком будущем.

Особенно важно подчеркнуть, что с выходом в космос люди обязательно займутся преобразованием природы в космических масштабах, подобно тому как до сих пор подчинение ее обществу совершалось в земных условиях. Создавая возрастающее количество искусственных спутников Земли, Солнца и других небесных тел, человек тем самым будет вносить все более значительные «добавки» в солнечную систему. Кроме того, чем дальше, тем чаще и существеннее люди станут непосредственно вмешиваться в явления и процессы космической среды, вызывать нужные обществу изменения в космической природе. В этом отношении весьма характерна, например, предложенная еще К. Э. Циолковским идея «разборки» некоторых астероидов с целью использования их в качестве сырья для развертывания строительства и промышленного производства в космосе; интересен проект Гейслера и Панькова (Польша) по переводу одного из астероидов (Гермеса) с его естественной орбиты — вокруг Солнца — на новую орбиту, вокруг Земли, что превратит данное небесное тело в крупный искусственный спутник нашей планеты, необходимый для налаживания межпланетных путешествий, и т. д. и т. п.

Наибольший размах космическая преобразовательная деятельность людей приобретет сначала на Луне и планетах, ибо появление там даже небольших (на первых порах) научных коллективов сделает необходимой организацию соответствующей искусственной среды обитания, без которой немыслима не только нормальная работоспособность, но и жизнь астронавтов. Для персонала космических экспедиций потребуется строить жилища и рабочие помещения, а также всевозможные склады, топливохранилища, электростанции и т. д. И всеми этими проблемами занимаются в наше время уже ученые, конструкторы, инженеры и техники.

Таким образом, говоря о начале космической эры в развитии науки и техники и о грядущем космическом существовании человечества, которое закономерно и неизбежно, следует иметь в виду не одни лишь научно-технические исследования и эксперименты в космосе и на небесных телах, но и постепенное преобразование в будущем людьми околосолнечной космической природы, возникновение и прогресс космического производства (или, как выражался К. Э. Циолковский, «индустрии в эфире»). Подобного рода перспективы, открывающиеся на основе современных достижений астронавтики и всего естествознания и техники, означают, что человек не думает ограничиваться и не ограничится переделкой природной среды лишь в земных рамках, как было до последнего времени, но расширит и распространит эту свою деятельность на внеземные пространства и объекты. Иными словами, люди вторгаются в «царство небесное», всегда считавшееся церковниками исключительным, монопольным владением бога. И если стоять на религиозных позициях (то есть всерьез признавать бытие божие), то неминуемо следует прийти к выводу, что и в данном случае господь оказывается далеко не всемогущим (ибо не может помешать нарушению его запретов и установлений) и далеко не мудрым и не всеведущим (ибо он не предусмотрел таких успехов атеистов, как запуск спутников, лунников, полеты людей в космос и т. п., и не подготовился заблаговременно к этим величайшим событиям, чтобы выразить свое отношение к ним). При этом крах идеи «всевышнего» оказывается тем более сокрушительным, что человеку становится подвластным последнее прибежище господа — небо.

Мы привели лишь немногие примеры, свидетельствующие о непримиримой противоположности науки и религии по самому их существу, об истинности и реальном могуществе научного знания и ложности, иллюзорности и бессилии религиозной веры. Но и сказанного достаточно, чтобы составить некоторое представление о неисчерпаемых возможностях и все более блестящем будущем научно-технического прогресса и о полной бесперспективности и реакционности любого религиозного вероучения или направления. В длительной идеологической битве победу в наше время одерживает передовая наука, выступающая в союзе с диалектическим материализмом. И эта победа уже в обозримом будущем станет полной и окончательной.

Марксистский атеизм — часть коммунистической идеологии

В Советском Союзе существуют и действуют религиозные организации различных направлений и толков. При некоторых различиях в обрядности и вероучении все они являются носителями религиозной идеологии, глубоко чуждой социалистическому общественному строю. И тем не менее они пользуются полной свободой религиозной деятельности. Почему это происходит? Отношение нашей партии и Советского государства к религии и религиозным организациям полностью определяется принципами марксистско-ленинского атеизма — неотъемлемой части коммунистической идеологии. Эти принципы были сформулированы еще К. Марксом и Ф. Энгельсом. Выяснив коренную противоположность материалистического и религиозного мировоззрений, они доказали, что наиболее глубокими корнями религии являются социальные, что религиозная идеология служит эксплуататорским классам, являясь орудием духовного угнетения трудящихся и «опиумом народа». Программные документы Коммунистической партии предусматривают воспитание народных масс в духе атеизма как важную часть идеологической работы партии.

Борьба с религией не представляет особой задачи пролетариата и его партии, стоящей отдельно от других задач, решения которых добивается он в условиях капитализма. Напротив, эта борьба — составная часть общепролетарского движения за уничтожение капитализма; при этом, естественно, она не является главной задачей.

Отношение пролетарской партии к религии в условиях капитализма

В условиях капитализма пролетарская партия борется за установление свободы совести, за отмену какого бы то ни было наказания за атеизм или переход в другое вероисповедание, за полную свободу каждого верить в любого бога, в какого он хочет, или не верить ни в какого.

Требование свободы совести было необходимостью в дореволюционной России, где самодержавие оказывало церкви разностороннюю поддержку и пользовалось ее услугами. По законам Российской империи, все подданные были обязаны верить в бога и выполнять религиозные обряды. Атеизм преследовался по закону. Государство тратило на содержание церкви громадные суммы — ежегодно около 50 миллионов рублей, что намного превышало расходы на народное образование. Священники и монахи получали жалование от государства. Независимо от этого, все священнослужители получали большие деньги за счет сборов средств с населения, доходов с земли и предприятий, находившихся в собственности церкви. В «Уложении о наказаниях» имелись специальные статьи, предусматривавшие жесточайшие кары за «преступления против веры»: от лишения всех прав до ссылки на вечное поселение и каторжные работы на срок 6–8 лет. Даже за то, что человек не донес о богохульстве, полагалось тюремное заключение на срок до 8 месяцев[44].

Принуждение в делах вероисповедания имело в царской России многообразные формы. Борясь против всех его проявлений, коммунисты исходили из указания Маркса о том, что «…Каждый должен иметь возможность отправлять свои религиозные, так же как и телесные, нужды без того, чтобы полиция совала в это свой нос»[45]. Однако коммунисты, не ограничиваясь этим, требуют объявления религии частным делом по отношению к государству, но не к партии рабочего класса.

В. И. Ленин, продолжая и развивая взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса, указывал, что объявление религии частным делом гражданина по отношению к государству означает, что государству не должно быть дела до религии, а религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью.

Борясь за эти принципы, марксисты не считают религию частным делом коммуниста по отношению к партии. Это совсем другой вопрос. В. И. Ленин указывал, что социалист должен быть атеистом и вести активную борьбу против религии. Но поскольку эта борьба всегда подчиняется основным задачам пролетариата — уничтожению капитализма и построению социализма — В. И. Ленин в условиях, когда партия только формировалась и готовилась к борьбе за власть, не считал необходимым говорить в программе партии об обязательном атеизме ее членов. Задача состояла в том, чтобы объединить всех трудящихся и эксплуатируемых для борьбы против царизма и всех форм эксплуатации и гнета. В ходе этой борьбы не только допустимо, но необходимо объединение всех трудящихся по единственному признаку — классовому, а не по религиозным или антирелигиозным мотивам. Выдвинутая на передний план атеистическая деятельность в таких условиях лишь повредит рабочему классу, так как внесет раскол в рабочее движение, приведет к замене классового сплочения трудящихся в революционной борьбе религиозным делением. Это принесло бы пользу только врагам рабочего класса. В то же время наилучшим средством антирелигиозного воспитания масс является практическое вовлечение их в революционную борьбу, направленную на изменение общественной жизни. Исходя из этих соображений, в программе партии, принятой на II съезде, пункт об атеизме ее членов не записан. В то же время в программе среди других требований значилось «отделение церкви от государства и школы от церкви». Кроме этого, партия заявляла, что она борется за неограниченные гражданские свободы, и в том числе за свободу совести, а также за полное равноправие всех граждан независимо от пола, религии, расы и национальности.

Может ли верующий быть членом Коммунистической партии

Не считая религию частным делом по отношению к партии, В. И. Ленин требовал в то же время конкретного подхода к решению вопроса, может ли быть членом партии человек, не порвавший с религией. Если рабочий, еще не окончательно порвавший с религией, говорит: «Социализм есть моя религия», то его можно принять в партию, но не для того, чтобы он пропагандировал религиозное мировоззрение, а чтобы облегчить ему переход на позиции социализма, ускорить его отход от религии, воспитать как борца партии. Более того, В. И. Ленин считал возможным в виде исключения привлечение в партию даже служителей культа, при условии, что они идут в партию не для борьбы против программы партии, а для борьбы против самодержавия[46].

Вместе с тем В. И. Ленин требовал, чтобы партия не допускала примиренческого отношения к религии, ибо око наносит большой вред революционному движению. В период столыпинской реакции, когда некоторые буржуазные интеллигенты, состоявшие в партии, выступили с пропагандой богостроительства (Богданов, Луначарский и другие), В. И. Ленин решительно выступил против этих попыток примирения с религией, против распространения богостроителями религиозной идеологии в рабочем классе. В. И. Ленин указывал, что если интеллигент, состоящий в партии, заявляет: «Социализм есть моя религия», то эта фраза означает переход этого человека с позиций социализма на позиции религии и его следует исключить из партии.

Таким образом, в предреволюционный период Коммунистическая партия, выступая против всех форм эксплуатации и гнета, сплачивая массы на борьбу с царизмом и капитализмом, воевала с религией и церковью, как орудием духовного угнетения трудящихся.

Декреты Октября и церковь

Великая Октябрьская социалистическая революция осуществила программные требования Коммунистической партии в отношении религии и церкви. С первых дней своего существования Советское государство настойчиво проводило политику, направленную на обеспечение полной свободы совести, отделение церкви от государства и школы от церкви. Уже первые декреты Советской власти явились выражением этой политики. Так, в соответствии с декретом «О земле», согласно которому отчуждались и передавались в собственность народа все земли, а лица и организации не могли располагать частной собственностью на землю, церковные и монастырские земли были национализированы. Декрет «О земле» подрывал экономическую мощь церкви, которая до революции была одним из наиболее крупных землевладельцев в стране.

«Декларация прав народов России», отменив все национальные и религиозные привилегии, нанесла удар по господствующему положению православной церкви. «Декларация» уравнивала в правах всех граждан независимо от их вероисповедной принадлежности.

В дореволюционной России законную силу имел только церковный брак. Регистрация рождений и смертей велась исключительно религиозными организациями. Дети, рожденные вне церковного брака, объявлялись «незаконнорожденными» и на всю жизнь оставались неполноправными. Декреты «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» и «О расторжении брака», принятые в декабре 1917 года, отменяли все эти принудительные меры. Декретами устанавливалось, что юридическую силу имеет только гражданский брак; юридические отношения между супругами, а также между родителями и детьми, больше не ставились в зависимость от соблюдения или несоблюдения ими религиозных обрядов. В соответствии с принятыми декретами, в январе 1918 года было упразднено ведомство придворного духовенства, расформированы управления духовного ведомства в армии, а также была прекращена выдача средств священнослужителям и на содержание религиозных учреждений.

Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»

Основным законодательным актом Советского государства о религии и церкви является декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», опубликованный 23 января (5 февраля) 1918 года. Первый параграф его гласит: «Церковь отделяется от государства». Это означает, что государство, не нуждаясь в поддержке со стороны церкви, в свою очередь не будет оказывать никакой поддержки церкви. Значение этого положения станет понятным, если учесть, что до революции в России церковь пользовалась юридической, денежной и другой помощью со стороны государства. Декрет, объявляя все имущество религиозно-церковных организаций народным достоянием, лишал их всех права собственности. Вместе с тем запрещались какие бы то ни было принудительные сборы средств и обложения в пользу религиозно-церковных организаций. Отныне все эти организации могли существовать лишь на добровольные пожертвования верующих.

В царской России деление религиозных организаций на господствующую церковь, «терпимые» и «гонимые» направления обусловливало различия в правах верующих, приводило к прямым гонениям, было связано с ограничениями в гражданских правах для большого количества людей. Декрет положил конец делению на господствующие и гонимые церкви и религиозные объединения. Господствующее положение православной церкви было ликвидировано. Все религиозно-церковные организации были уравнены в правах, независимо от количества верующих, общин и духовенства. Декрет устанавливал, что все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных органов. Отменены были всякие привилегии и праволишения граждан, связанные с их вероисповедной принадлежностью. Из всех официальных актов было изъято всякое указание на религиозную принадлежность граждан. Религиозная клятва отменялась. Ведение актов гражданского состояния (регистрация браков, рождений, смертей) передавалось исключительно гражданским властям. Всякие религиозные обряды и церемонии, сопровождавшие в прошлом действия государственных и общественных учреждений, отменялись.

Религия стала частным делом каждого гражданина по отношению к государству. Всякие ограничения и праволишения для атеистов были отменены. Атеисты получили право свободы совести и возможность вести антирелигиозную пропаганду. Все верующие также получили равное право отправления религиозных культов и были уравнены в гражданских правах. Признавая за каждым гражданином право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, декрет запрещал издавать какие бы то ни было местные законы и постановления, ограничивающие свободу совести. Гарантируя неприкосновенное право граждан на свободное исполнение религиозных обрядов, декрет устанавливал, что церковные здания и предметы культа должны передаваться по постановлениям местных или центральных органов власти в бесплатное пользование религиозных обществ. Декрет полностью обеспечивал свободу исполнения религиозных обрядов; только в случаях, когда их исполнение нарушало общественный порядок или сопровождалось посягательствами на права граждан, местным органам власти предоставлялось право принимать меры для обеспечения общественного порядка, безопасности и защиты прав граждан.

Учитывая, что свобода совести возможна только при отсутствии принуждения как со стороны государственных органов, так и со стороны религиозных организаций, декрет запрещал какие бы то ни было меры принуждения со стороны религиозных обществ к их сочленам.

Провозглашая свободу вероисповедания, декрет устанавливал, что «никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения гражданских обязанностей». Смысл этого положения понятен. Например, члены некоторых религиозных сект, ссылаясь на свое вероучение, отказывались от службы в армии, так как якобы «господь бог запретил брать оружие в руки». Чтобы избежать злоупотреблений и в то же время не ограничивать верующих в выполнении религиозных треб, декрет указывал, что изъятия из этого положения могут быть допущены лишь при условии замены одной гражданской обязанности другой и только по решению народного суда в каждом конкретном случае.

Отделение школы от церкви

В России до революции церковь играла руководящую роль в системе народного образования. Значительная часть школ (так называемые церковно-приходские школы) находилась непосредственно в ведении церкви. В других учебных заведениях (гимназиях и проч.) воспитание осуществлялось также в религиозном духе. Во всех школах существовала должность законоучителя, ученикам преподавался «закон божий», день начинался молитвой и т. д. Такая система означала, по существу, принуждение в деле вероисповедания, ибо ребенок, воспитывающийся в религиозном духе, не в состоянии свободно решать вопрос о своем мировоззрении и о своем отношении к религии. Советское государство, естественно, было заинтересовано в антирелигиозном воспитании подрастающего поколения. Особым параграфом декрета школа отделялась от церкви, преподавание религии во всех учебных заведениях запрещалось. Осуществляя это положение декрета, Народный комиссариат просвещения постановлением от 17 февраля 1918 года упразднил должность законоучителя в школе. Отныне граждане имели право обучать и обучаться религии только частным образом.

Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» является историческим документом, выразившим сущность революционных требований Коммунистической партии и определившим основы политики Советского государства по отношению к религии и церковным организациям. Историческое значение декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» состоит в провозглашении свободы совести для всех без исключения граждан, как верующих, так и неверующих. Декрет положил конец многовековому насилию над совестью человека.

Церковь — враг Октября

Все религиозно-церковные организации, несмотря на религиозную борьбу между собой, заняли враждебную позицию по отношению к Октябрьской социалистической революции и молодому Советскому государству, открыто выступили на стороне контрреволюции. Заседавший в период революции Собор русской православной церкви сразу же после установления Советской власти избрал патриархом ярого монархиста и черносотенца Тихона и принял в декабре 1917 года «Постановление о правовом положении церкви в России». Это постановление Собора свидетельствовало о стремлении церкви стать над государством и активно вмешиваться в его дела. Собор потребовал признания государством первенствующего положения православной церкви по отношению ко всем другим церквам и религиям. Настаивая на независимости церкви от государства, Собор в то же время потребовал от государства признания юридической силы всех церковных постановлений. Собор потребовал, чтобы глава государства, а также министры народного просвещения и исповедания были бы православными.

Церковь не ограничивалась только провозглашением своих притязаний, но и активно боролась на стороне врагов Советской власти. Патриарх Тихон выступил в январе 1918 года с посланием, в котором он предал анафеме Советскую власть и призвал верующих к борьбе с ней.

После опубликования декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» духовенство организовало борьбу против его осуществления. Православный Собор принял ряд постановлений об организации массового движения верующих против декрета, дал указание организовать массовые молебствия и крестные ходы, подстрекая верующих к активным выступлениям против Советской власти. Собор призвал верующих организовать при церквах и монастырях «Союзы ревнителей православных храмов» для противодействия декрету. Эти «союзы» были организованы из представителей кулачества, буржуазии, помещиков. Патриарх и синод рекомендовали духовенству и церковному причту на местах не вступать ни в какие объяснения с представителями Советской власти, не отдавать им метрических книг (книг актов гражданского состояния), призывать верующих к сопротивлению Советской власти.

Не только православное духовенство, но и священнослужители других культов, забыв о своих разногласиях и объединившись, выступили против Советской власти. Так, собравшись в Ленинграде, представители православной, католической, иудейской и некоторых других церквей и религий обсуждали вопрос о совместном противодействии декрету и мероприятиям Советской власти. Папа римский выступил с проклятиями по адресу Советской власти и дал указание своему духовенству в России бороться против декрета.

В период гражданской войны и иностранной военной интервенции религиозно-церковные организации в своем подавляющем большинстве активно поддерживали белогвардейцев и интервентов. Духовенство различных религий создавало воинские части для вооруженной борьбы против Советской власти (полки Христа, Богородицы, Магомета и т. д.). В военных действиях на стороне белогвардейцев участвовали и старообрядцы (старообрядческий полк в Сибири в войсках Колчака) и сектанты (например, полк сектантов-меннонитов в Крыму). В тылу наших частей религиозные организации часто использовались в качестве центров белогвардейской шпионской и пропагандистской деятельности. Подавляющее большинство служителей культа подстрекало население к саботажу и срыву мероприятий Советской власти.

Мусульманское духовенство, установив контакт с английскими интервентами и поддерживая их вооруженную борьбу, стремилось к отторжению от нашей страны территорий, занятых захватчиками. После разгрома иностранной военной интервенции значительная часть мусульманского духовенства поддерживала басмачество.

13-й пункт программы партии

После победы Великой Октябрьской социалистической революции партия по-новому ставит и решает вопрос об атеизме своих членов. В пункте 13 программы партии, принятой на VIII съезде (март 1919 года), отмечалось, что партия не удовлетворяется отделением церкви от государства и школы от церкви. Она стремится, организуя широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду, содействовать фактическому освобождению трудящихся от религиозных предрассудков. В то же время VIII съезд отметил, что необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма. Съезд обратил внимание на совершенную недопустимость каких бы то ни было ограничений полной свободы вероисповедания; он указал: «Лица, посягающие на свободу веры и богослужения для граждан всех вероисповеданий, должны быть подвергаемы строгому взысканию»[47].

После революции, так же как и до нее, партия рассматривает борьбу с религией не как самоцель и не как главную задачу победившего рабочего класса, а подчиняет ее задачам построения социализма. Поскольку социализм может быть построен в результате труда и борьбы всех трудящихся, партия видит свою задачу в том, чтобы сплотить массы и повести их на социалистическое строительство. Поэтому, ведя настойчивую атеистическую пропаганду, партия считала ненужным, вредным, выпячивать вопрос о религии на первое место.

Программа партии, принятая на VIII съезде, требовала от каждого коммуниста не только безусловного атеизма, но и активного ведения атеистической пропаганды.

Несмотря на то, что подавляющее большинство коммунистов активно проводило в жизнь программу партии (в том числе и пункт 13-й) и способствовало освобождению масс от духовного гнета религии, имелись, однако, частые случаи нарушения пункта 13 программы партии. Поэтому в 1921 году ЦК партии принял постановление «О постановке антирелигиозной пропаганды и о нарушении пункта 13 программы». ЦК партии постановил не принимать в партию (как в члены, так и в кандидаты) тех, кто выполняет какие-либо обязанности священнослужителей любого из культов, как бы незначительны они ни были. В том случае, если член партии их исполняет, следует поставить перед ним ультимативное требование прекратить связь с церковью. Если это требование не удовлетворяется, то такого «коммуниста» следует из партии исключить.

ЦК партии постановил не только считать обязательным пункт 13 программы для всех развитых, сознательных, интеллигентных коммунистов, но и требовать от них активного участия в культурно-просветительной, антирелигиозной деятельности. Одновременно было решено не принимать в партию интеллигентных выходцев из буржуазной среды, если они не выразят полного согласия с пунктом 13 программы. Исключения из этого правила могли быть сделаны лишь для тех, кто экономически и семейно-бытовыми условиями поставлен в зависимость от окружающих, не порвавших с церковью, и поэтому вынужден допускать выполнение церковных обрядов. Например, в деревне в ряде случаев было практически невозможно вступить в брак без венчания в церкви. Нередко коммунисты участвовали в церковных похоронах вместе с другими религиозными членами семьи.

Это постановление ЦК способствовало усилению атеистической воспитательной работы в партии и среди беспартийных.

Постановление XII съезда партии

Рассматривая атеистическую пропаганду, воспитание трудящихся в духе атеизма как одну из насущных задач социалистического строительства, партия неоднократно обсуждала эти вопросы на съездах, партийных конференциях и пленумах ЦК. Так, XII съезд партии принял в 1923 году постановление «О постановке антирелигиозной агитации и пропаганды».

Съезд потребовал издания научно-популярной антирелигиозной литературы и, особенно, литературы, серьезно освещающей историю и происхождение религии, а также брошюр и листовок, доступных для среднего рабочего и крестьянина. Он поставил задачу выработать необходимые формы и методы атеистической пропаганды с учетом особенностей различных национальностей, организовывать живые и понятные лекции специалистов, построенные с учетом особенностей аудитории.

Видя одну из причин живучести религиозных предрассудков в невежестве и неграмотности масс деревенского населения, XII съезд указал на ликвидацию неграмотности как одно из средств борьбы с религиозными верованиями и отметил, что только соответствующая организация школьного обучения и атеистическая подготовка учительства может дать возможность научно-атеистической пропаганде проникнуть в толщу народных масс.

Обновленцы

В период восстановления народного хозяйства и социалистического переустройства общества в нашей стране подавляющее большинство духовенства продолжало открыто выступать против политики Советского государства, несмотря на то, что среди некоторой части духовенства наметился поворот к лояльному отношению к Советской власти. Такое изменение произошло в поведении части православного духовенства. На Втором поместном соборе православной церкви, созванном в Москве в 1923 году представителями обновленческих направлений «Живая церковь», «Союз общин древнеапостольской церкви» и «Союз церковного возрождения», был низложен патриарх Тихон и осуждено участие духовенства и монашества в контрреволюционной борьбе. Собор призвал верующих к дружной работе на пользу РСФСР и законного Советского правительства. Позже, в 1927 году, местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий в специальном послании призвал духовенство на деле доказать, что верными гражданами Советского Союза могут быть не только равнодушные к православию люди, но и ревностные его последователи. Однако, несмотря на эти призывы, значительная часть духовенства всех религий продолжала занимать враждебные Советской власти позиции и выступала против социалистических преобразований.

Церковь против коллективизации

Во время коллективизации сельского хозяйства многие служители церкви выступали как верные союзники кулачества. Они вели агитацию против колхозов, запугивали крестьян божьей карой, использовали так называемые религиозные «чудеса» в целях антисоветской пропаганды, в ряде случаев принимали активное участие вместе с кулаками в диверсиях и другой вредительской деятельности.

Советское государство, призванное стоять на страже интересов всего советского народа, не могло безучастно относиться к контрреволюционной деятельности духовенства. Защищая революционные завоевания трудящихся, оно вело борьбу со всеми, кто боролся против Советской власти и социалистических преобразований, в том числе и против контрреволюционного духовенства. Враждебная народу пропаганда пыталась это использовать, чтобы доказать якобы существование гонений на религию и церковь в нашей стране. Это грубое извращение фактов. В Советском Союзе никогда никаких гонений на религию и церковь не было. Если служители церкви и представали перед судом, то не за религиозную, а за политическую антисоветскую деятельность. Советское государство никогда не вмешивалось в религиозные дела служителей культа, но оно всегда боролось против контрреволюционного духовенства.

Отход масс от религии

Антисоветская позиция духовенства встречала активное сопротивление трудящихся, которые, видя, что религиозные организации поддерживают эксплуататоров и выступают против интересов народа и страны, массами отходили от религии.

Победа социализма в СССР, осуществление социальных преобразований в области промышленности и сельского хозяйства, ликвидация эксплуататорских классов, — все это уничтожило социальные корни религии в нашей стране. Вовлечение трудящихся масс в практическое участие в социалистическом строительстве, освобождение их от многовекового гнета и нищеты вело к распространению атеизма, к резкому уменьшению количества верующих в стране. Культурная революция, происшедшая в Советском Союзе, вырвала массы из темноты и невежества, открыла широкий доступ к знаниям, к усвоению основ научного мировоззрения. Убеждавшиеся на практике в правильности данных науки, трудящиеся массы все больше отходили от религии. Некоторую роль в сокращении числа верующих сыграло и то, что отпали какие бы то ни было правовые ограничения для неверующих.

Значительные изменения произошли и в составе духовенства. Белогвардейски настроенное духовенство бежало за границу. Другая его часть постепенно меняла свое отношение к Советской власти.

Решительный поворот основной массы духовенства на позиции лояльного отношения к Советской власти произошел, однако, лишь в начале Великой Отечественной войны, когда служители культов, учитывая громадный патриотический подъем всех народов Советского Союза, активно выступили в поддержку мероприятий Советской власти, направленных на достижение победы, организовали денежные сборы для обороны страны. Но не следует оценивать эту деятельность так, как оценивают ее сами церковнослужители. Сразу же в послевоенные годы с церковных амвонов хлынул целый поток проповедей, в которых утверждалось, что победа советского народа в кровопролитной войне достигнута благодаря заступничеству церкви перед богом и многочисленными святыми. Вот образчик такой проповеди. «А в последнюю страшную войну? Мы знаем, что в каждом храме около икон божией матери стояли толпы матерей, жен, детей наших воинов, теплили свечи, вздыхали и молили ее о своих близких воинах, о нашей победе, о скором конце кровавого испытания, о наступлении мирной жизни. О, мы верим, что и в эту войну она, не отвратив своей любви от нас, своим ходатайством перед сыном содействовала нашему воинству и оберегла нас от порабощения врагом»[48].

Конечно, победа была достигнута не благодаря заступничеству несуществующей девы перед таким же несуществующим богом. Советский народ победил благодаря своему мужеству и беззаветной преданности Родине, благодаря мудрому руководству Коммунистической партии, благодаря неисчерпаемой силе и мощи социалистического строя. Патриотическая же деятельность духовенства русской православной церкви была оценена Советским правительством, многие священнослужители были награждены орденами и медалями. Кроме того, не следует забывать, что на патриотических позициях стояло в основном духовенство только на территориях, не захваченных врагом. На оккупированных же территориях многие священнослужители сотрудничали с фашистами. Так, например, еще в начале войны епископ владимиро-волынский Поликарп Сикорский провозгласил украинскую автокефалию, активно сотрудничал с захватчиками, оправдывал их зверства. В 1942 году при содействии гитлеровских властей реакционными кругами белорусского духовенства был проведен собор, провозгласивший самостоятельность белорусской православной церкви. Врагу советского народа Гитлеру собор послал телеграмму с пожеланием «как можно быстрейшей победы» и с благодарностью за «освобождение Белоруссии от безбожников-большевиков».

В результате победы социализма и перехода религиозных организаций на позиции лояльного отношения к Советской власти изменились и условия борьбы с религией. Религиозно-церковные организации перестали быть политическими врагами, оставаясь идеологическими противниками. В этих обстоятельствах требовался пересмотр форм и методов атеистической пропаганды. Поэтому ЦК партии в 1944 году принял постановление «Об организации научно-просветительной пропаганды».

Отмечая, что партийные организации и органы просвещения союзных республик ослабили внимание к научно-просветительной пропаганде, не организуют лекций на естественнонаучные темы, не выпускают популярной литературы для широких слоев населения и т. д., Центральный Комитет партии указал, что пропаганда естественнонаучных знаний в новых условиях приобретает особо важное значение для дальнейшего подъема культурного уровня трудящихся и преодоления пережитков бескультурья, суеверий и предрассудков.

ЦК партии обязал все партийные, комсомольские, профсоюзные организации, органы народного образования и культурно-просветительные учреждения широко развернуть пропаганду естественнонаучных знаний среди населения и определил, что основным содержанием научно-просветительной пропаганды должно быть материалистическое объяснение явлений природы, разъяснение достижений науки, техники и культуры. ЦК указал, что лекции и беседы должны давать научно-материалистическое объяснение таким явлениям и процессам природы, как строение вселенной, происхождение Солнца и Земли, возникновение и развитие жизни, происхождение человека, причины болезней, а также научным основам современного земледелия и животноводства.

Постановление ЦК КПСС от 10 ноября 1954 года

Дальнейшее развитие нашего общества, подготовка его к вступлению в период развернутого строительства коммунизма привели к усложнению всей воспитательной работы и в том числе к усилению научно-атеистической пропаганды. В этих условиях некоторые лекторы и докладчики, а также органы печати допустили серьезные ошибки в отношении религии и религиозных организаций. Допускались отдельные оскорбительные выпады против верующих и духовенства, имелись факты административного вмешательства в деятельность религиозных объединений, а также грубого отношения к духовенству. Поскольку эти факты в корне противоречили политике Коммунистической партии по отношению к религии и верующим и являлись грубым нарушением многократных указаний о недопустимости оскорбления чувств верующих, ЦК КПСС в постановлении от 10 ноября 1954 года «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» обратил внимание партийных организаций на необходимость повседневного руководства научно-атеистической пропагандой и тщательного подбора пропагандистских кадров.

ЦК КПСС обязал все партийные организации устранить ошибки в атеистической пропаганде и впредь ни в коем случае не допускать каких-либо оскорблений чувств верующих и служителей церкви, а также административного вмешательства в деятельность церкви, так как такие действия несовместимы с линией партии и противоречат Конституции СССР.

ЦК КПСС вновь подтвердил, что религия не является частным делом коммуниста по отношению к партии, и указал, что партия считает необходимым проведение глубокой и регулярной атеистической пропаганды, не допуская при этом оскорбления религиозных чувств верующих, а также служителей культа. Подчеркивая необходимость строгого отбора лекторов, докладчиков и авторов статей на антирелигиозные темы, ЦК КПСС отметил, что основу научно-атеистической пропаганды должно составлять популярное разъяснение наиболее важных явлений природы и общества и достижений естественных наук, подтверждающих правильность материалистических взглядов на природу и общество.

Таким образом, ведя систематическую работу по воспитанию трудящихся масс в духе атеизма, партия боролась как против примиренческого отношения к религии и церкви, так и против анархистских, левацких перегибов в борьбе с религией.

Ленинские принципы в антирелигиозной борьбе нашли свое яркое выражение в документах XXII съезда партии. Борьба с религиозными пережитками в новой программе КПСС рассматривается как одна из главных задач в области идеологии. Устав партии обязывает каждого коммуниста вести решительную борьбу с религиозными предрассудками, тормозящими движение общества вперед.

В результате глубоких социально-экономических изменений, осуществленных под руководством КПСС, ликвидации эксплуататорских классов, победы социализма, роста уровня культуры народа большинство населения Советского Союза освободилось от религиозных пережитков, окончательно порвало с религией и церковью и утвердилось на позициях атеизма.

Конечно, в СССР имеется некоторое количество граждан, которые отошли от религии, но, не выработав у себя твердого научного мировоззрения, являются колеблющимися. Есть и такие граждане, которые, участвуя в жизни страны и честно выполняя свой гражданский долг, находятся под влиянием религиозных верований.

Конституция о свободе совести

Социалистический строй обеспечивает всем гражданам полную свободу совести. Статья 124 Конституции СССР, выражающая основные идеи ленинского декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви, гласит: «В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами».

Граждане СССР, независимо от вероисповедания и от того, являются ли они верующими или атеистами, пользуются одинаковыми правами. Духовенство различных религий также пользуется полнотой политических и гражданских прав наравне со всеми советскими гражданами.

В Советском Союзе никто и нигде не обязан давать сведения о своей вероисповедной принадлежности. Никакого учета граждан по признаку вероисповедания не ведется. Он не имеет никакого значения при поступлении на работу. Советское государство никому не запрещает венчаться, крестить детей и т. д. Это личное дело каждого гражданина.

Осуществляя свое право на свободное отправление религиозных культов, верующие добровольно объединяются в религиозные общества и группы различных направлений. Наиболее крупной религиозной организацией является русская православная церковь во главе с патриархом московским и всея Руси. Она делится на епархии, соответствующие современному административному делению по областям, и, кроме того, имеет ряд зарубежных епархий (в США, Франции, Австрии, ФРГ, ГДР и др.). Самостоятельной является грузинская православная церковь во главе с католикосом-патриархом всея Грузии. Старообрядчество представлено двумя основными направлениями: беспоповцами и поповцами.

Церковь евангельских христиан-баптистов, возникшая в 1945 году, сложилась из трех в прошлом самостоятельных направлений: баптистов, евангельских христиан и христиан евангельской веры (пятидесятников). Во главе церкви стоит Всесоюзный совет евангельских христиан-баптистов, находящийся в Москве. При этом, однако, следует отметить, что это объединение не везде завершено. В ряде областей пятидесятники не отказались от своих изуверских обрядов, не объединились с баптистами и продолжают существовать самостоятельно в виде обособленной секты.

Вторым, после русской православной церкви, направлением по числу верующих, общин и духовенства является мусульманское вероисповедание (ислам). На территории Советского Союза имеется четыре самостоятельных духовных управления мусульман (в городах Ташкенте, Москве, Уфе и Баку).

На территории нашей страны есть также римско-католическая церковь, евангелическо-лютеранская церковь, не имеющие единых центров, армяно-грегорианская церковь во главе с верховным патриархом-католикосом всех армян, буддийское вероисповедание, представленное самостоятельными религиозными общинами.

Права религиозных обществ

Все религиозные объединения и церкви действуют на правах добровольных обществ и равноправны независимо от количества общин, числа верующих и духовенства. Все они и служители культа существуют на средства, получаемые от добровольных приношений верующих. Религиозным объединениям разрешается собирать добровольные пожертвования только среди членов данного религиозного объединения и только на религиозно-культовые цели. Какие бы то ни было принудительные сборы и отчисления в пользу религиозных организаций не допускаются. Никаких субсидий от государства религиозно-церковные организации не получают. Добровольные пожертвования верующих, собираемые религиозными организациями, налогами не облагаются. Доходы служителей церкви облагаются налогом в соответствии с законом.

Религиозные общества могут получать в бесплатное пользование от местных органов власти молитвенные здания, предназначенные для культовых целей. Передавая в пользование верующих молитвенные здания, имеющие историческое, художественное и археологическое значение, Советское государство обязывает церковь соблюдать правила охраны памятников искусства и старины.

Преподавание религиозных учений разрешается в СССР только в специальных богословских учебных заведениях, создаваемых с разрешения органов власти.

Обеспечивая условия, необходимые для отправления религиозных культов, Советское государство в то же время запрещает духовенству совершение религиозных обрядов и церемоний, а также помещение предметов культа во всех государственных, общественных, кооперативных и других учреждениях и предприятиях. Совершение религиозных обрядов вне культовых зданий разрешается только по просьбе тяжелобольных и умирающих, находящихся в больницах или в местах заключения. Отправление религиозных обрядов разрешается также на кладбищах, в крематориях. Религиозные шествия, а также совершение духовенством религиозных обрядов под открытым небом допускаются только с разрешения местных органов власти в каждом отдельном случае.

Гарантируя право на свободное отправление культов, Советское государство предоставляет религиозным обществам широкие права и не вмешивается в их религиозную деятельность. Религиозные организации не имеют права вмешиваться в дела государства. Им запрещается создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, организовывать детские, юношеские, женские собрания, различного рода кружки, кроме групп по отправлению культа; запрещается также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, создавать санатории; запрещается использовать молитвенные здания, предметы культа и все имеющееся в их распоряжении имущество в любых целях, кроме религиозно-культовых.

Религиозные объединения создаются верующими только для отправления культа и ничем иным заниматься не могут. По своей деятельности они не имеют ничего общего с другими организациями, создаваемыми трудящимися (научными, культурно-просветительными, профессиональными, детскими, женскими, спортивными, оздоровительными и пр.).

Отмечено, что некоторые религиозные общества нарушают советское законодательство и выходят за рамки религиозной деятельности. Это относится в первую очередь к сектантским организациям, которые зачастую проводят молодежные собрания, создают кассы взаимопомощи, кружки художественной самодеятельности, устраивают художественные вечера, экскурсии, занимаются спекуляцией. Все это представляет собой грубое нарушение советского законодательства о религиозных культах и решительным образом пресекается органами власти.

С большой осторожностью подходит Советское государство к вопросу о прекращении деятельности религиозного общества и закрытию молитвенного здания, стараясь не ущемить интересов верующих. Государственные органы могут закрывать религиозные общества по просьбе самих верующих, а также в случаях, когда их деятельность проводится во враждебных государству и народу целях: отказ от участия в защите Родины, бойкот выборов государственных и общественных органов, возбуждение религиозного фанатизма, разжигание национальной вражды и т. п. В Советском Союзе запрещена деятельность секты скопцов, члены которой в порыве религиозного фанатизма оскопляют себя. По просьбе трудящихся запрещен мусульманский религиозный праздник шахсей-вахсей, во время которого верующие занимаются самоистязанием, запрещены такие изуверские и антиобщественные секты, как пятидесятники, мурашковцы, иеговисты, истинно православные христиане и др.

Чтобы исключить всякие местные недоразумения, право окончательно решать вопрос о закрытии культового учреждения имеют только исполкомы областных (краевых) Советов депутатов трудящихся, а в союзных республиках без областного деления — Советы Министров союзных республик. Местные органы власти могут возбуждать перед вышестоящими органами ходатайства о расторжении договора с религиозным обществом, и лишь по причинам, предусмотренным в законодательстве. Такой осторожный и внимательный подход со стороны органов власти к вопросу о закрытии молитвенных домов и прекращении деятельности религиозных обществ объясняется стремлением государства обеспечить верующим свободу совести, свободу отправления религиозных культов.

Разрешением всех практических вопросов, касающихся религиозно-церковных организаций, занимаются Совет по делам русской православной церкви (создан в 1943 г.) и Совет по делам религиозных культов (создан в 1944 г.) при Совете Министров СССР. Совет по делам русской православной церкви контролирует соблюдение законов и правительственных постановлений, относящихся к русской православной церкви.

Совет по делам религиозных культов при Совете Министров СССР контролирует соблюдение законов и правительственных постановлений всеми религиозными объединениями: мусульманского, буддийского, иудейского вероисповеданий, лютеранской, католической, армяно-грегорианской, старообрядческой и других церквей, а также сектантских организаций.

Создание этих Советов выражает политику Советского государства, направленную к обеспечению свободы совести для всех граждан.

Свобода совести — условие для полного преодоления религии

Осуществив и гарантировав полную свободу совести, Коммунистическая партия и Советское государство вовсе не считают, что все задачи, связанные с религией и церковью, полностью решены. Мы не рассматриваем свободу совести как конечную цель рабочего класса по отношению к религии и церкви. Осуществляя свободу совести, мы лишь создаем наилучшие условия для полного преодоления религиозных верований. Последнее должно осуществляться посредством все более широкого вовлечения масс в практику преобразования природы и общественной жизни, повышения культурного уровня масс, усиления и всемерного развертывания научно-атеистической пропаганды.

Неправильно было бы полагать, что религия и церковь безвредны в условиях социализма. Религия во всех ее формах враждебна социалистическому общественному строю, представляет собой противоположность марксизму-ленинизму. Религия является тормозом в развитии нашего общества, так как она представляет собой антинаучное мировоззрение, идеологию пассивности. «Религия — это вздох угнетенной твари», — писал Маркс. Советский человек, переделывающий природу и общество, строящий коммунизм и завоевывающий космическое пространство, — это творец своего счастья, навсегда избавившийся от рабства и уничтоживший угнетение.

В современных условиях, когда советский народ вступил в период развернутого строительства коммунизма, реакционная роль религии обнаруживается с особой силой. Религия, отвлекая человека от земных дел, заставляя его растрачивать физические и духовные силы, тормозит построение коммунизма. Коммунизм требует творчества. Религиозная идеология мешает развитию науки, препятствует повышению культурного и научного уровня трудящихся, сковывает творческие силы народа. Религия, освящавшая и поддерживавшая во все эпохи мораль эксплуататоров, внушает людям такие моральные нормы, которые несовместимы с сущностью социализма и принципами коммунистической морали. Великие завоевания советской науки и техники, признанные во всем мире, разрушая религиозное мировоззрение, умножают силы советского народа в борьбе с пережитками прошлого в сознании людей. Народ отходит от религии. В лоне церкви остается ничтожное меньшинство. Почему же мы терпим существование религии и религиозных организаций и не только не запрещаем их, но, напротив, обеспечиваем полную свободу отправления религиозных культов?

А можно ли запретить людям верить?

Нет, невозможно. Это немыслимо, тем более в нашей, самой демократической в мире стране.

Грубой ошибкой в борьбе с религией была бы попытка ее запретить. Это была бы последняя услуга, говорил Энгельс, которую пролетарское государство может оказать религии. Начать преследовать за религиозные убеждения, пытаться административным путем преодолеть религию — это значит способствовать на деле закреплению религиозных предрассудков, распространению религиозного фанатизма. В обществе, где ликвидированы эксплуататорские классы, единственным путем, ведущим к полному преодолению религиозных верований, является упорная, кропотливая воспитательная работа, дальнейшее повышение культурного уровня масс, научно-просветительная и атеистическая пропаганда.

XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза, наметивший пути построения коммунизма в нашей стране, отметил, что главными задачами эпохи развернутого строительства коммунизма в области идеологии являются: усиление идейно-воспитательной работы партии, повышение коммунистической сознательности трудящихся, и прежде всего подрастающего поколения, воспитание их в духе коммунистического отношения к труду, советского патриотизма и интернационализма, преодоление пережитков капитализма в сознании людей, борьба с буржуазной идеологией. Воспитание граждан в духе высокой коммунистической сознательности и преодоление пережитков прошлого, в том числе и религиозных, представляют собой неотъемлемую часть общенародного дела — построения коммунизма в СССР. Программные документы КПСС предусматривают полное преодоление религиозных предрассудков и верований и широкое атеистическое воспитание всего населения в ходе строительства коммунизма. В отчетном докладе ЦК КПСС съезду партии говорится: «Коммунистическое воспитание предполагает освобождение сознания от религиозных предрассудков и суеверий, которые все еще мешают отдельным советским людям полностью проявить свои творческие силы. Нужна продуманная и стройная система научно-атеистического воспитания, которая охватывала бы все слои и группы населения, предотвращала распространение религиозных воззрений, особенно среди детей и подростков»[49]. Эту воспитательную работу осуществляет при поддержке народа Коммунистическая партия. Советское общенародное государство, являющееся главным орудием построения коммунизма, ведет большую воспитательную работу, используя громадную сеть учебных заведений, научно-исследовательских институтов, культурных учреждений. Научно-просветительная и атеистическая пропаганда ведется также многочисленными добровольными организациями трудящихся: профсоюзами, Обществом по распространению политических и научных знаний и т. д.

Уничтожение социальных корней религии

В условиях полной и окончательной победы социализма в СССР безраздельно господствует социалистическая идеология. Материалистическое мировоззрение стало достоянием миллионов. Социализм окончательно уничтожил социальные корни религии. Одной из самых ярких особенностей перехода к коммунизму является необычайно быстрый рост общественного сознания народа, утверждение в советском человеке норм коммунистической нравственности. Подавляющее большинство трудящихся порвало с религией и церковью. Наша Родина впервые в истории стала страной массового атеизма. В период развернутого строительства коммунизма окончательное преодоление религиозных пережитков пойдет еще быстрее. Об этом говорят факты. Например, в городе Запорожье и в области только в 1959 году ввиду отхода масс от религии прекратили работу одиннадцать церквей и несколько десятков религиозных сект. В наше время нередки случаи, когда даже священнослужители, порывая с религией и церковью, становятся пропагандистами атеизма. Таким образом, религия в СССР переживает глубокий кризис. Было бы серьезным заблуждением считать, что с устранением социальных источников религии, с ростом культуры и сознательности советских людей религиозные предрассудки исчезают сами собой. В нашей стране еще есть верующие, действуют церковные организации и религиозные секты, духовные учебные заведения.

Какого-либо учета верующих в СССР, естественно, не ведется.

Чем же объяснить сохранение религиозных верований у отдельных советских граждан? Почему религия оказалась одним из наиболее живучих пережитков?

Отставание общественного сознания от общественного бытия

«Мертвый хватает живого», «Традиции прошлых поколений кошмаром тяготеют над живущими» — так было в обществе веками. Общественное сознание всегда есть отражение общественного бытия. Это означает, что в жизни общества сначала возникает отражаемое, а лишь затем может возникнуть и возникает его отражение в сознании людей. Сначала изменяются материальные условия общества, а после, в соответствии с этим, — мышление людей, их нравы, обычаи. Эта общая закономерность относится и к религии. Поэтому религиозные верования продолжают сохраняться и тогда, когда материальные условия, их породившие, коренным образом преобразовались. В нашей стране уже более сорока четырех лет господствует общественная форма собственности, уничтожена эксплуатация человека человеком. Социализм победил полностью и окончательно. Однако еще имеются граждане, которые не свободны от религиозных предрассудков и других пережитков.

Сила традиций

Религиозные верования уходят своими корнями в далекое прошлое. Веками церковь окружала липкой паутиной религиозного дурмана повседневный быт человека, сопровождая каждый его жизненный шаг от рождения и до могилы. Переходя из поколения в поколение, религиозные представления приобретали прочность привычки и устойчивость традиции. Человек не рождается верующим, с готовыми религиозными представлениями, он их получает от старшего поколения. В этом смысле традиции, привычки играют громадную роль.

Роль семьи

Если человек родился и вырос в религиозной семье, то он нередко в силу этого приобретает и религиозные взгляды. В семье, в узком кругу близких людей, причем именно там, где ослаблена сила общественного влияния, чаще всего упорно гнездятся религиозные верования.

Можно привести немало примеров, свидетельствующих о том, как религиозные родители калечат судьбы своих детей. Так, в селе Лермонтово, Кировоканского района, Армянской ССР, живет семья Шубиных. Мать и отец, баптисты, приобщили своих семерых детей к чтению Библии и посещению молельного дома. Родители оторвали детей от школы, обрекли их на темноту и невежество.

«Папа, бабушка говорит, что бог дал — и пошел дождик. Это правда, что все от бога зависит?» Подобные вопросы дети нередко задают своим родителям. Не секрет, что в некоторых семьях малышей оставляют на попечение религиозных бабушек и дедушек. Случается, что и сами родители приобщают детей к религии, берут их с собой в церковь, рассказывают религиозные предания. А ведь в семейных условиях, в кругу близких людей, в семье дети получают первые сведения об окружающих явлениях, здесь их приучают разбираться в том, «что такое хорошо, что такое плохо», у ребенка начинает складываться мировоззрение. Поэтому воспитание подрастающего поколения в семье важно поставить так, чтобы дети были избавлены от уродующего влияния религии, и прежде всего религиозной морали. В формировании миропонимания и коммунистической морали у детей большую роль призвана сыграть школа, где урок и беседу надо умело использовать для пропаганды и разъяснения основ атеизма и принципов научного мировоззрения.

При социализме еще сохраняются существенные различия между трудом умственным и физическим. Нет нужды доказывать, что работники умственного труда в культурно-техническом отношении, как правило, превосходят людей физического труда. Факты показывают, что ревнители религии чаще всего находят свою паству в среде кустарей, колхозников и отчасти рабочих. Дальнейшее стирание граней между трудом умственным и физическим, расширение технического, агрономического образования и культурно-воспитательная работа приведут к сокращению «стада Христова» и к разрыву верующих с религией и церковью.

Среди советских людей, посещающих церкви и отправляющих религиозные обряды, встречается немало женщин. Чем это объяснить? Ясно, что положение советских женщин в корне отличается от их участи в странах капитала. У нас женщина освобождена от унизительного положения, она равноправный строитель коммунизма. Тем не менее веками существовавшая приниженность и забитость женщины иногда сказываются и в наше время. Многие женщины, являясь домашними хозяйками, не участвуют непосредственно в общественно полезном труде, изолированы от коллектива. Это, несомненно, способствует живучести религиозных предрассудков среди женщин.

Стихии природы

В нашей жизни еще не исключено разрушительное действие стихийных сил природы. Засухи и наводнения, хотя с ними и ведется успешная борьба, землетрясения и другие стихийные бедствия приносят значительные убытки, вызывают неурожаи, иногда приводят к человеческим жертвам. Все эти природные бедствия могут рождать у некоторых чувство страха. Но лишь слабый человек предается мыслям о человеческом бессилии и представлениям о могуществе каких-то сверхъестественных сил, действия которых губительны и неотвратимы. Влияние стихийных сил природы на сознание людей нельзя рассматривать как коренную причину сохранения религиозных верований при социализме. По мере роста технической оснащенности народного хозяйства и развития научных исследований на благо народа советский человек станет все более гарантирован от их разрушительного действия. Однако некоторые, еще не познанные или не совсем изученные, природные и климатические явления оказывают отрицательное влияние на экономику страны, а также благоприятствуют сохранению, а иногда и оживлению религиозных предрассудков. Это обстоятельство церковники и сектанты умело используют в своих проповедях, усматривая в действии слепых сил природы божественный промысел. Не случайно в районах, охваченных засухой, как правило, оживляется деятельность служителей культа, происходят молебны, увеличивается посещаемость церквей и т. д.

Невежество — союзник церкви

Сохранению религиозных веровании способствуют и остатки бескультурья. У нас еще встречаются невежественные и малограмотные люди. Отдельные граждане, не исключая молодежи, находятся в плену наивных, глупых суеверий и различных примет. Они предпочитают не говорить об этом, но втайне продолжают одевать «счастливые костюмы», обходить черную кошку, в случайном совпадении событий видят таинственное «чудо». Невежество всегда было союзником церкви. Именно суеверные люди чаще всего попадают в сети религиозного дурмана, становятся активистами религиозных сект.

Идею несуществующего бога пастыри вбивают в головы людей далеко не отвлеченными средствами. Церковь испокон веков для этих целей прибегала к помощи архитектуры, живописи, скульптуры, музыки и других видов искусства. Мы знаем, что частью всякой религии являются культ, праздники, обряды с их эмоционально-психологическим воздействием.

Церковники всегда старались и в наши дни стремятся обращаться не столько к человеческому разуму, сколько к чувствам. Они ловко подстерегают и захватывают душу человека в те моменты жизни, когда он охвачен печалью или впал в уныние, в периоды горьких неудач или тяжелых переживаний, разочарований. Они достигают успеха обычно там, где почему-либо ослабло влияние советского коллектива на личность.

Церковники, особенно сектанты, широко применяют метод индивидуальной обработки колеблющихся при вербовке новых сторонников религии. Они обычно используют болезнь и несчастье человека, семейные неурядицы. И если в тяжелый момент личной жизни сектантским «утешителям» удавалось убедить человека, что лишь в вере найдет он врачевание душевных недугов, то «утешенный» вступал в секту. Вот так оказалась в числе активных сектанток бывшая учительница комсомолка Мария Путня. В первые послевоенные годы, когда в школах Молдавской республики не хватало учителей, Марию, только что окончившую семилетку, послали учительствовать. Ей бы поступить учиться заочно, повышать квалификацию. Но девушка пренебрегла этим.

И случилось естественное и в наших условиях неизбежное: на ее место пришел молодой учитель со специальным педагогическим образованием. Мария почувствовала себя уязвленной. А вскоре тяжелое несчастье обрушилось на нее: заболел туберкулезом и умер муж. Горе сразило молодую женщину. И тут-то рядом оказалась «добрая душа» — сектантка Е. Бухнач, которая стала воздействовать на Марию успокоительными речами и напускным сочувствием: «Идем к нам, голубка. Только в лоне праведных свидетелей Иеговы найдешь ты утешение и помощь!..» Поначалу так и было: утешали, отвлекали от горестных мыслей, даже помогли крохами из «фонда доброй надежды». А потом, заморочив голову, затянули совсем в сектантское болото.

Религиозный спектакль

Стремясь внушить людям иллюзорное утешение, церковь широко использует средства эмоционального влияния на верующих. Сам процесс отправления религиозных обрядов разжигает больное воображение, усиливает восприимчивость человека и его эмоции, создает особое мистическое настроение. Человек приходит в церковь, его поражает величественное здание храма, искусно сделанные росписи стен и живопись икон, блестящие позолотой украшения и утварь, а также торжественная одежда служителей культа и красочность самого богослужения.

Недавно порвавшая с религией Полина Антоновна Михеенко так рассказывает о впечатлении, которое произвело на нее первое посещение церкви: «Церковь и впрямь казалась чуть ли не преддверием рая. Она была просторная, нарядная, светлая снаружи и гулкая, как колокол, внутри. Всю ее заполняло множество сверкающих серебром и позолотой предметов. Слова, обозначавшие эти предметы, тоже были красивыми, звучными, полными непостижимого для нас смысла: иконостас, паникадило, просвира… А сам батюшка! Как было не проникнуться к нему почтением, как было не поверить его проповедям и увещеваниям! Облаченный в красивую сверкающую ризу, с массивным крестом в одной руке и кадилом в другой, он будто сошел с лучезарных небес на темную „грешную землю“, чтобы пасти заблудшие души неразумных овец стада человеческого»[50]. А молитвы, ведь без них не обходится ни одна религия, ни одна секта. Почти невозможно представить себе верующего без молитвенных бдений. Причем, «благоговейное возношение ума и сердца» православных овец к богу осуществляется зачастую на малопонятном старославянском языке.

Религия и церковь использовали в своих целях многие народные бытовые праздники и обычаи, придали им мистическое содержание и религиозную направленность. Соблюдение религиозных праздников и обрядов превратилось в укоренившуюся традицию, которая, несомненно, способствует живучести религиозных пережитков.

Сохранение религиозных предрассудков в наших условиях зависит также и от недостатков в культурно-просветительной работе. Там, где плохо организован досуг и отдых людей, редко демонстрируются кинофильмы, негде почитать свежие газеты, журналы, скверно налажена художественная самодеятельность, обычно оживляются религиозные предрассудки, активизируется деятельность церкви и сект.

Например, в поселке Удельная, под Москвой, имеются церковь и клуб. В церкви регулярно звонят колокола и совершаются богослужения, а клуб уже много лет представляет собой место, где царит скука и уныние. Вам сразу покажут, где находится храм божий, но не всякий знает месторасположение клуба. Удельнинская церковь выглядит гостеприимно: просторное помещение, широкие окна, вокруг уютный садик. Возле входа стоят строгие мужчины. Ближе к алтарю плотной массой сбились женщины. В зале мерный гул: идет воскресная проповедь.

Совсем иначе выглядит поселковый клуб. Внешне это непривлекательное здание, крохотный зрительный зал на 50–75 человек. Темные, с облупившейся штукатуркой стены. Холодно и неопрятно, а об уюте и говорить не приходится. Руководил клубом человек без специального образования, без интереса к делу. Бывают здесь иногда демонстрации кинофильмов, но чаще всего это фильмы старые; изредка читаются лекции; людям здесь неинтересно. Вот и идут они мимо дверей клуба в церковь послушать проповедь отца Ивана и заодно увидеться со знакомыми, посмотреть наряды.

Пользуясь безынициативностью и неповоротливостью некоторых культурно-массовых учреждений, священнослужители, нарушая советский закон, пытаются кое-где организовывать танцевальные и волейбольные площадки, проводят вечера музыки, организуют экскурсии, создают кружки самодеятельности, то есть занимаются явно не церковно-религиозной деятельностью, и все это для того, чтобы привлечь в церковь молодежь.

Влияние буржуазного мира

Объясняя существование религиозных предрассудков в нашей стране, нельзя игнорировать влияние враждебного капиталистического мира. Благоприятную почву для оживления религиозных представлений создают войны, которые влекут за собой гибель, лишения и страдания десятков миллионов людей. Так, вторая мировая война с ее миллионами человеческих жертв и колоссальными разрушениями способствовала оживлению религиозных предрассудков среди различных слоев населения нашей страны. Не только война, но и страх, порождаемый возможностью ее возникновения, могут порождать и укреплять религиозные настроения. Страх перед бесчисленными бедствиями, которыми грозит миру новая война, есть та питательная среда, пользуясь которой церковники и сектанты широко развертывают пропаганду религии. Например, проповедники секты иеговистов пророчат новую войну, так называемый армагеддон, в результате которого погибнет весь род людской. И только кучка избранных «слуг божьих» — члены секты иеговистов — якобы останется блаженствовать.

Битва идеологий

Процесс преодоления религиозных верований в нашей стране происходил и происходит в обстановке ожесточенной борьбы двух идеологий: социалистической и буржуазной. Империализм использует все средства воздействия на сознание советских людей, в том числе различные формы идеализма и религии. При помощи мощных радиостанций, нелегального распространения религиозной литературы и другими путями буржуазная пропаганда пытается оказывать пагубное влияние на отдельных несознательных людей. Битва противоположных мировоззрений носит сейчас особенно острый характер. В связи с этим в докладе на XXI съезде партии Н. С. Хрущев говорил: «Мы не можем игнорировать возможность буржуазного влияния и обязаны вести борьбу против него, против проникновения в среду советских людей, и особенно в среду молодежи, чуждых нам взглядов и нравов».

Следует заметить, что известную роль в оживлении религиозных предрассудков сыграло изменение тактики духовенства, его лояльность по отношению к Советской власти. С укреплением социалистического общества церковникам стало ясно, что оставаться на прежних позициях, защищать разрушенный помещичье-буржуазный строй — значит дискредитировать религию и церковь в глазах верующих и полностью изолировать себя от народа. Они поняли, что если нельзя изменить факты, то надо менять отношение к ним. В настоящее время православная церковь, мусульманское духовенство и некоторые религиозные секты участвуют в борьбе за мир, в официальных выступлениях своих представителей призывают к поддержке внешней и внутренней политики нашего правительства. Все это запутывает верующих и усиливает влияние церкви.

За последние годы многие священнослужители пытаются, не меняя коренных положений своего вероучения, сгладить очевидную противоположность религиозных догматов и научного знания, моральных поучений церкви и коммунистической нравственности. Нередко можно услышать проповедника, призывающего верующих честно трудиться. Теперь церковники не акцентируют внимание на библейском проклятии труда, а подчеркивают его якобы богоугодный характер. Служители церкви изменили и свое толкование библейских положений об отношении к женщине, признавая ее равноправие с мужчиной. Духовенство кое-где видоизменяет традиционные обряды, прибегает к новым толкованиям некоторых положений Библии и Корана, короче говоря, подчищает и подновляет религиозные догматы. Священнослужители ныне выступают за «союз» с разумом, наукой, но на религиозной основе. Они стоят за такую «науку», которая раскрывала бы «мудрость творца». Смысл этих рассуждений состоит в том, чтобы подчинить научные теории принципам религии, это и выражается в старом традиционном лозунге богословия «вера выше разума».

Приспосабливаясь к новым условиям, церковники и сектанты рассчитывают сбить с толку, запутать неискушенных и колеблющихся людей. Это тактический маневр, цель которого удержать в лоне церкви верующих и привлечь новую паству.

Атеистический вечер

В вестибюле института висит большой красочный плакат. Редко кто пройдет, не обратив на него внимания. Плакат извещает об антирелигиозном вечере вопросов и ответов. Есть ли бог? Укрепляет ли религия нравственность? Есть ли душа? Кто такие сектанты? В чем вред религиозной морали? — на эти и другие вопросы можно получить ответ. В ящик под плакатом собирают записки с вопросами.

И вот мы на вечере. Аудитория полна. Пришли многие студенты, преподаватели, сотрудники института и все желающие. Записки, реплики, вопросы, причем самые неожиданные и разнообразные. Аудиторию интересовало многое. Буквально сто тысяч «как?», сто тысяч «почему?». Отвечали преподаватели философии, физики, химии, микробиологии и сами студенты. Не было оставлено ни одного вопроса без убедительного ответа. В заключение показывались химические «чудеса» на богословские темы: «плакали» иконы, вода превращалась в вино, вино — в «кровь Христову»… Эту «богоотступническую работу» проделал химик.

Научно-атеистический вечер прошел с большим успехом в институте, вызвал не меньший интерес и в рабочем клубе. Оба вечера были проведены авторами настоящего курса лекций. Это одна из испытанных и доходчивых форм атеистической пропаганды.

Трудности борьбы с религией

Верующие не сразу и не быстро расстаются с грузом религиозных предрассудков. Поворот в сознании, освобождение от религиозного дурмана — процесс трудный и сложный. Он редко обходится без мучительных переживаний и сомнений. Решающую роль в его успехе играет кропотливая, систематическая, умная и не назойливая пропагандистская работа. В. И. Ленин подчеркивал, что массам необходимо давать «…самый разнообразный материал по атеистической пропаганде, знакомить их с фактами из самых различных областей жизни, подойти к ним и так и эдак для того, чтобы их заинтересовать, пробудить их от религиозного сна, встряхнуть их с самых различных сторон, самыми различными способами и т. п.»[51]. Следуя этим указаниям, партия вела и ведет планомерную работу по организации научно-атеистической пропаганды, которая является важной частью коммунистического воспитания. Вся обстановка нашей жизни содействует воспитанию человека в духе атеизма. Широкое развитие получили в СССР народное образование, наука и культура. Сейчас насчитывается 13,4 миллиона человек с высшим, незаконченным высшим и специальным средним образованием. В 1959 году на каждую тысячу жителей приходилось с высшим образованием 18 человек и со средним образованием 263 человека. В преодолении пережитков прошлого в сознании советских людей главную роль играют рост материального благосостояния трудящихся, установление новых, социалистических отношений между людьми, социалистический труд, широкое и активное участие масс в общественной политической жизни страны, рост культуры советских людей. Поэтому основным средством преодоления религиозных предрассудков является вовлечение трудящихся в активную практическую борьбу за коммунизм, в производственную, политическую и культурную жизнь.

В борьбе с религиозными пережитками огромное значение имеют глубокое изучение бессмертных идей марксизма-ленинизма и пропаганда научного атеизма. Человек, вооруженный подлинно научным, марксистско-ленинским мировоззрением, обладает ясной перспективой деятельности, понимает общественный смысл своих поступков. В постановлении ЦК партии «О задачах партийной пропаганды в современных условиях» дана широкая программа идеологической работы партии, определено ее содержание, формы и методы в период развернутого строительства коммунизма. Все эти положения имеют непосредственное отношение к пропаганде атеизма.

Массовость пропаганды

Массовость, широкий охват населения — одна из основных задач научно-атеистической пропаганды. Надо учитывать профессиональные, возрастные и национальные особенности людей, обращаться с пропагандой атеизма и к неверующим, и к колеблющимся, и к верующим. При этом, естественно, к каждой группе свой подход.

Неверующим надо помочь глубже понять вредную роль религии, воспитать из них активных борцов с влиянием церкви в народе, содействовать повышению их культурного уровня, помочь осмыслить основные закономерности природы и общества.

Особенно следует сказать о колеблющихся. Во-первых, как правило, это люди, взгляды которых неустойчивы. Во-вторых, из этой среды чаще всего рождаются сторонники религии. В-третьих, в количественном отношении они превосходят верующих и оказывают более пагубное влияние на детей, на молодежь, чем сами верующие. Пропаганда атеизма призвана помочь колеблющимся освободиться от разъедающих душу сомнений и обрести твердое научное мировоззрение.

Политический облик современного верующего в Советском Союзе изменился. Подавляющее большинство верующих активно участвуют в коммунистическом строительстве и являются патриотами Родины. Но это вовсе не означает, что их религиозные предрассудки носят безобидный характер. Нет, они и сегодня реакционны по своему существу и являются тормозом общественного развития. Среди верующих встречаются люди, убежденные в существовании бога, неукоснительно исполняющие религиозные обряды. Иногда это доходит до слепого фанатизма. Бывают люди, исповедующие ту или иную веру по привычке, по инерции, как повелось в семье, это так называемая бытовая, «простодушная», несознательная, но также вредная вера. Подобного рода верующие зачастую рассуждают так: «Я человек пожилой, у меня горя и неприятностей в жизни было много. Я, может, на всякий случай в церковь хожу: кто его знает, пригодится!». В отношении всех верующих атеистическая пропаганда имеет своей целью шаг за шагом подорвать их веру в бога, показать наглядно несостоятельность всей религиозной идеологии, раскрыть вредную роль религии.

Связь с жизнью

Главным условием для обеспечения действенности атеистической пропаганды является тесная связь ее с творчеством народа, его жизнью, практикой коммунистического строительства. Только такая пропаганда в состоянии заинтересовать людей, побудить верующих критически осмыслить религиозные догматы, подвести к самостоятельным размышлениям и выводам о ложности и реакционной роли религии.

Наступательный характер пропаганды

Далее, непременным условием успеха научно-атеистической пропаганды является ее наступательный характер. В. И. Ленин учил, что нельзя ограничиваться абстрактной проповедью, что нужно поставить борьбу с религией в связь с практикой классового движения. Наступательность, боевитость атеистической пропаганды состоит в ярком и убедительном показе несовместимости науки и религии, непримиримости коммунистической и религиозной морали, реакционной роли церкви и религиозных сект. Чтобы наступать на религию, надо умело и сильно воздействовать и на разум, и на чувства, и на волю людей.

Однако наступательность пропаганды ни в коей мере не означает высмеивание религиозных убеждений верующих и служителей культа. Оскорбительные выпады против верующих и духовенства недопустимы; к тому же они лишь способствуют оживлению предрассудков и разжигают религиозный фанатизм. Борьбу с религиозными пережитками нельзя понимать как какую-либо враждебность по отношению к верующим. Атеистическая пропаганда призвана не разобщать советских людей, а объединять их в общем созидательном труде. «Будучи атеистами, — говорил Н. С. Хрущев, — мы вовсе не воспитываем неприязни к верующим. Мы никогда не призывали и не будем призывать к враждебности между людьми на религиозной основе, к войнам между государствами из-за идеологических разногласий… Мы хотим, чтобы все верующие и неверующие объединили свои усилия в борьбе за главное — за мир, за то, чтобы все народы жили как братья, чтобы народы не вели войн, а жили бы в дружбе и мире»[52].

Единственно верный путь освобождения верующих от религиозного дурмана — это убеждение, терпеливая разъяснительная работа, агитация словом, примером и самой практикой нашей жизни. К критике религиозного мировоззрения необходимо подходить научно, не допуская никакого упрощенчества или вульгаризации. Атеистическая пропаганда это — идеологическая борьба материалистического мировоззрения против религиозного, это — распространение научных знаний, противопоставленных религиозным взглядам и суевериям. Содержанием такой пропаганды является «популярное разъяснение наиболее важных явлений в жизни природы и общества, таких вопросов, как строение вселенной, происхождение жизни и человека на земле, достижений в области астрономии, биологии, физиологии, физики, химии и других наук, подтверждающих правильность материалистических взглядов на развитие природы и общества»[53].

Содержание пропаганды

Грандиозны успехи советской науки, проложившей путь в космос, осуществившей запуски ракет. Как известно, вторая советская ракета впервые в истории человечества достигла поверхности ближайшего к нам небесного тела — Луны, третья ракета позволила сфотографировать обратную, невидимую с Земли сторону Луны. Рухнула тысячелетней давности идея противоположности «небесного» и «земного». Аппарат, сделанный на Земле, из земных материалов, руками советских людей, превращен в небесное тело, а советские летчики-космонавты Юрий Гагарин и Герман Титов впервые вторглись в «суверенные владения бога».

Достижения ядерной физики, синтетической химии и других наук также наносят сокрушительный удар по религии.

Наука дает возможность поставить силы природы на службу человеку. Научные знания могут убедить верующего в том, что никакого бога нет. Так, например, бывший член секты баптистов, ныне работник автотранспортной конторы Иван Никифорович Глушак пишет о себе: «За последнее время я прослушал лекции о достижениях науки и техники в СССР, просмотрел кинокартины о первой в мире атомной электростанции, о советских искусственных спутниках Земли и лишний раз убедился в духовном убожестве моих бывших наставников, словам которых я когда-то верил»[54].

Лекции

Лекции и доклады — одна из ведущих форм научно-атеистической пропаганды. Число лекций на антирелигиозные темы с каждым годом растет. В 1958 году в рабочих и колхозных аудиториях, в клубах и красных уголках было прочитано 309 тысяч таких лекций, а за десять месяцев 1959 года их прочитано больше, чем за весь предыдущий год, — 335 тысяч. В вузах страны в учебные программы введен курс лекций по научному атеизму. Достоинство лекционной пропаганды заключается в ее массовости, в возможности использовать новейшие данные науки и техники, свежие факты из жизни, в особенности местные, как наиболее действенные. Убедительность и доходчивость лекций зависит от их конкретности. У нас еще встречаются случаи, когда читается лекция, скажем, в Тамбовской области, а фактический материал преподносится из жизни Алтайского края или Молдавии. Недавно «Крокодил» высмеивал незадачливых районных руководителей, которые в борьбе против бога рассчитывают лишь на помощь «инстанций». Карикатура изображала местных работников, которые на коленях просят всевышнего: «Господи! Пошли хоть одного лектора-антирелигиозника в наш район!». Успехи атеистической пропаганды определяются прежде всего тем, насколько в нее вовлечена местная интеллигенция — учителя, врачи, агрономы, партийно-хозяйственный и комсомольский актив. Характерен в этом отношении положительный опыт работы в селе Кальник, в Закарпатье, где сельская интеллигенция повседневно ведет настойчивую борьбу против религии. На вечерах атеизма там разоблачаются «святые чудеса». Атеисты района добились того, что сельская церковь опустела, а господь покинул Кальник.

В ряде городов открылись Дома и Университеты атеизма, которые работают исключительно на общественных началах и приносят большую пользу. Активисты строят свою деятельность целенаправленно и ведут ее разнообразно, занятия проводят лучшие научные кадры и пропагандисты. Особым успехом пользуются выступления бывших священнослужителей и сектантских активистов, порвавших с религией.

Лекция-концерт

Во многих городах и в ряде колхозов появилась и такая форма атеистической пропаганды, как лекция-концерт. Она проводится совместно с артистами, дополняющими лекцию чтением отрывков из произведений классиков художественной литературы, исполнением музыкальных номеров. В ряде мест краеведческими музеями успешно проводятся атеистические лекции-экскурсии.

Индивидуальная работа

Одной из наиболее результативных форм пропаганды научного атеизма является индивидуальная работа с верующими. Здесь от пропагандиста требуется особый такт и умение подойти к верующему или колеблющемуся человеку, снискать его доверие и уважение. Большое значение терпеливой индивидуальной работе с верующими придавал В. И. Ленин. Он не раз сам беседовал с крестьянами о религии. Однажды трое крестьян, явившихся к Ленину за советом по земельному вопросу, стали выяснять, верит ли он в бога. Владимир Ильич ответил, что в бога не верит и им не советует, и объяснил почему. Между крестьянами и Лениным завязалась задушевная беседа. Уходя, крестьяне горячо благодарили Ленина за то, что он раскрыл им глаза. Владимир Ильич, рассказывая об этом случае, выражал удовлетворение той победой, которую он одержал над религиозным дурманом[55].

Сила коллектива

Сила коллектива — самое действенное средство в преодолении религиозных предрассудков. Нет такого горя, такой беды, которые могли бы сломить человека, если его окружает дружный коллектив советских людей, людей самой гуманной в мире морали. Доверие, внимание, товарищеская взаимопомощь — характерные черты такого коллектива. Он способен и предупредить ошибочный шаг колеблющегося в сторону церкви, остановить направившегося к топи религии и вырвать из цепких лап святого духа душу и разум заблудившегося человека.

А как быть с теми, кто оторван от непосредственной жизни трудовых коллективов? У нас имеются домохозяйки, кустари-надомники, пенсионеры, которые подчас поглощены своими узкими интересами. Именно среди них чаще всего встречаются религиозно настроенные лица и активисты религиозных сект. Как быть с ними? Каковы методы и средства их перевоспитания? Некоторые иногда рассуждают так: «Мой сосед верит в бога, посещает церковь, ну и что же, это его личное дело». Или: «Мой знакомый стал сектантом, замкнулся, забросил свои дела, ну и что же, меня это не касается». Равнодушие к человеку не делает чести советскому гражданину. Эта позиция обывательская. Партия в своих программных документах подчеркивает, что в борьбе с пережитками прошлого и религиозными верованиями большая роль принадлежит общественности, воздействию общественного мнения, и в особенности моральному воздействию коллектива на личность. Нельзя проходить мимо таких фактов, как посещение церкви или молельного дома, крещение ребенка неверующими или колеблющимися. И тем более нетерпимы подобные факты, когда они встречаются среди молодежи. Необходимо настойчиво и искусно бороться за душу каждого человека. Бестактность или маленькая ошибка — и можно потерять человека. Насмешками или административными мерами делу не поможешь, а лишь повредишь. Это должна быть деликатная, сердечная и умелая помощь верующему и колеблющемуся. В то же время нужно резко восстанавливать общественное мнение против двуличия и хамелеонства приспособленцев. К примеру, недавно студенческий коллектив МГУ разоблачил приспособленческую душонку студента юридического факультета Е. Бобкова, который умудрился в один и тот же день сдать зачет по марксистской философии, изложить атеистическое учение, опровергающее религию, а вечером в старообрядческом храме в церковном одеянии петь на клиросе славу всевышнему. Молодой святоша оказался «един в двух лицах». За ширмой веры Е. Бобков пытался прятать свое подленькое лицо карьериста и приспособленца.

Новые праздники

Организация здорового социалистического быта является также важным средством атеистического воспитания. Сами трудящиеся уже заменили религиозные праздники новыми, советскими. Стали обычными безрелигиозные торжества, связанные с рождением ребенка, совершеннолетием, началом трудовой деятельности, окончанием школы, проводами в Советскую Армию, получением диплома и т. д. В сельской местности проводят праздники урожая, осенние новины в честь первого хлеба, празднуют проводы зимы. Эти знаменательные даты отмечаются посадкой деревьев, спортивными состязаниями, музыкой и песнями, народными гуляниями — и все это, конечно, без участия бога и его служителей.

Мы знаем, как проходили свадьбы наших отцов, как их принуждали венчаться, платить священникам… Вечное проклятие навлекал на себя тот, кто осмеливался жениться без церковного обряда. Сегодня молодежи не нужна церковь. На основе национальных обычаев у нас создаются свои свадебные обряды, в которых отражаются и народные традиции и новый, социалистический быт. Большой популярностью пользуются комсомольские свадьбы с их простым и вместе с тем многозначительным ритуалом. Это красочное торжество имеет огромный нравственный смысл, оно воспитывает у молодежи чувство ответственности за семью и детей. Ленинградцы создали Дворец бракосочетаний, за последнее время в Москве и других городах страны открываются такие же дворцы.

Художественная литература и публицистика

Трудно переоценить роль художественной литературы в атеистической пропаганде. В книгах классиков русской и мировой литературы в образной форме, психологически и социально правдиво показывается деятельность церкви и разоблачается религиозная идеология. Из произведений советских писателей следует особо отметить яркие страницы М. Горького и М. Шолохова, боевую поэзию В. Маяковского и Д. Бедного, темпераментные памфлеты Я. Галана, повести, рассказы и очерки В. Овечкина, В. Тендрякова, Г. Троепольского.

Страстное, взволнованное слово воинствующего атеизма наших публицистов также приносит свои плоды. Статьи и консультации, фельетоны и памфлеты остро и убедительно изобличают вред религии. Доказательство этому — письма читателей, многие из которых под влиянием этих выступлений порвали с религией.

Массовые виды искусств

Особое место в атеистическом воспитании трудящихся занимают радио, кино и телевидение — наиболее массовые и популярные виды искусства. Радиопередачи на антирелигиозные темы слушают миллионы людей в различных уголках страны. Кино — могучее средство познания жизни. Киностудии создали немало хороших научно-популярных фильмов, которые приносят неоценимую помощь в пропаганде атеизма. Недавно, например, студия «Беларусьфильм» выпустила документальный киноочерк, разоблачающий сектантов-пятидесятников, которые свили гнездо в Пинске. Фильм знакомит нас с ходом суда над преступниками-мракобесами. Они привлечены к уголовной ответственности за изуверства. Фильм «Правда о сектантах-пятидесятниках» небольшой, но жуткая правда, показанная в нем, производит на зрителей огромное впечатление. Можно назвать художественные фильмы «Праздник святого Йоргена», «За монастырской стеной», вышедшие еще до войны, а также новые антирелигиозные фильмы «Чудотворная», «Иванна» и «Тучи над Борском». Появились и короткометражные фильмы «Чудотворец из Бирюлева», «Темные люди», «Король бубен», в которых высмеивается вера в приметы и суеверия, разоблачаются проделки жуликов, одурачивающих с помощью религии легковерных и невежественных.

С небывалой быстротой и в больших масштабах развивается телевидение. Аудитория телезрителей растет с каждым днем. К концу семилетки в стране будет свыше 15 миллионов телевизоров и телепрограммы будут смотреть десятки миллионов людей. Телевидение внесло переворот в культурную жизнь многих советских семей, заполнив часы досуга новым содержанием. Находясь дома, можно смотреть кинофильмы, цирковую программу, спектакль из театра, «присутствовать» на стадионе или на лекции. К сожалению, надо отметить, что художественные возможности телевидения и кино еще слабо используются в борьбе против религиозных предрассудков, атеистическая тематика занимает незначительное место в кинопрокате и программах телепередач.

Атеистическая литература

В антирелигиозной пропаганде большое значение имеет специальная атеистическая литература — популярные брошюры и книги советских и зарубежных авторов. Недавно переизданы труды видных советских атеистов — Ем. Ярославского «О религии» и «Библия для верующих и неверующих», ряд книг И. И. Скворцова-Степанова, Г. В. Плеханова, В. Д. Бонч-Бруевича и других публицистов. Издается журнал «Наука и религия».

Борьба с религиозными предрассудками — дело сложное и ответственное. Формы и методы этой борьбы разнообразны. Успех может быть достигнут лишь в том случае, когда научно-атеистическая пропаганда будет проводиться комплексно и систематически. Программные документы, материалы и решения КПСС содержат концентрированное, строго научное обобщение современной жизни и борьбы партии и народа за коммунизм. Они являются основой идеологической работы Коммунистической партии и атеистического воспитания трудящихся.

-