Пороховой маг. Повести и рассказы

Зеленоглазые гадюки

Время действия – за 8 лет до событий «Кровавого завета»

Баронесса Петара любила роскошные приемы: яркие краски, вино, музыка, головокружительное мелькание лиц, броское великолепие позолоченной мебели. Этим вечером в залах Воздушного дворца зажгли сотни канделябров. Собралась вся аристократия Адро, разодетая и красующаяся друг перед другом, как кичливые павлины. На подобных мероприятиях Петара любила изображать скуку и наблюдать за тем, как стайка молодых тщеславных юнцов из кожи вон лезет, чтобы ее развлечь.

Петаре нравилось, если другие женщины в зале понимали, что она вытворяет, и ничего не могли с этим поделать, даже когда их собственные мужья галантно окружали ее, прося о чести пригласить на танец или предлагая бокал.

Некоторые мужчины наслаждались случайным флиртом с ней, некоторые пытались заслужить ее расположение. В конце концов, Петара – кузина короля. Однако большинство крутилось вокруг, надеясь провести ночь в ее объятиях. Она их не винила. Петаре было под сорок, но, несмотря на возраст, она оставалась одной из самых красивых женщин в этом зале, да еще и была богатой вдовой.

Обычно она уводила домой или в одну из сотен свободных спален на втором этаже дворца хотя бы одного молодого человека. Однако сегодня не обычный вечер. Она не собирается становиться полуночной добычей какого-нибудь герцогского сынка-идиота. Сегодня она ведет свою охоту.

Лучшие охотники знают, когда надо подождать, чтобы жертва пришла к ним сама. А Петара – лучшая.

Она весело рассмеялась над непристойностью, которую прошептал ей на ухо стоящий рядом мужчина.

– Я бы наверняка не смогла.

Петара одарила его лукавым взглядом, намекающим, что, конечно, она бы точно смогла. Как там его зовут? Фредерик. Что за банальность. Однако он третий сын герцога с выгодными торговыми контрактами, и руки у него чудо какие сильные. Когда удавалось, Петара любила совмещать дела и удовольствие.

Она наклонилась к Фредерику и прошептала:

– Завтра в одиннадцать вечера загляните в мой особняк в Роутсе.

Не дожидаясь ответа, она выскользнула из его объятий, встала у мраморной колонны и томно потянулась, чтобы Фредерика посетили самые разные идеи. Улыбнулась ему через плечо, подхватила бокал игристого у проходящего мимо слуги и покинула душную гостиную и дюжину жаждущих внимания поклонников.

Если честно, избавиться от них было приятно. Жеманство и лесть надоели. Петара вовсе не безмозглая пустышка, чтобы вестись на льстивые посулы, пусть большую часть времени она и носит эту маску. Она вышла в коридор, задумчиво потягивая вино и занося в мысленный список незнакомые лица. Перебралась в ближайший бальный зал, по пути приветствуя друзей и врагов, потом поднялась до середины парадной лестницы и повернулась, чтобы посмотреть на танцующих внизу.

Взгляд ее блуждал по залу, пока не наткнулся на темно-синюю форму в углу. Нет, это не тот, кого она ищет.

Она заметила еще одну синюю форму и вгляделась в лицо. Желудок завязался узлом. И снова ошибка. Ее раздражала собственная реакция. Сердце трепетало словно у девчонки на первом бале-маскараде.

Спрятав раздражение за улыбкой, Петара перешла в другой бальный зал, потом в следующий.

Лишь в третьем зале она обнаружила мужчину, за которым охотилась. Его было трудно не заметить – подобно ей, он привлекал внимание одним своим присутствием. Его окружали жаждущие расположения мужчины и женщины. Высокий, с поседевшими волосами и потемневшей в кампаниях под солнцем Гурлы кожей, с лицом, закаленным непогодой и битвами, он был одет в темно-синий мундир адроанской армии. На поясе висела шпага, на плечах красовались золотые эполеты фельдмаршала.

У каждого в зале было собственное мнение о фельдмаршале Тамасе. Некоторые его боготворили. Многие ненавидели. Не меньше полудюжины замышляли его убийство. В целом среди аристократов Тамас считался несносным выскочкой, который обвел короля вокруг пальца, и тот позволил ему командовать армией страны. Презренный червь, прогрызающий путь в королевском яблоке.

Петара не питала иллюзий насчет фельдмашала. С тех самых пор, как впервые увидела его на параде, когда была юной семнадцатилетней девушкой, а он – уже полковником. Она ясно помнила, как колотилось сердце, когда он проехал мимо и бросил взгляд в ее сторону, отчего щеки ее вспыхнули. Шептались, что этот офицер низкого происхождения не сможет добиться большей благосклонности короля, но интуиция подсказывала Петаре, что однажды он станет одним из самых влиятельных людей в стране.

И она ждала. Девять лет назад, когда представилась возможность, Петара поддержала кезанский заговор, в результате которого казнили жену Тамаса.

На щеках ее проступил румянец, словно одна только мысль об этом выдала бы Тамасу ее тайны. Она тут же отвергла подобную идею. Тамас – блестящий тактик и прирожденный лидер, но не слишком искусен в политике. Ему не хватает коварства, когда дело доходит до интриг. За внешней отстраненностью скрывался страстный, даже жестокий человек, и если бы он хоть на миг ее заподозрил, то давно бы убил. Он не знал – не мог знать.

И потому перспектива затащить его в постель представлялась еще более волнующей.

Петара вернулась на лестницу, приняв скучающий вид, и стала украдкой наблюдать, как Тамас перемещается по залу, здороваясь и пожимая руки. Его бесстрастное лицо лишь раз озарилось улыбкой, когда он поцеловал руку одной девушки. Отец девушки за ее спиной заметно вспотел. Все знали репутацию Тамаса по части молодых аристократок.

Фельдмаршал пошел дальше, уперев тяжелый взгляд в пол. Он поднял глаза лишь раз, и Петара была уверена, что он ее увидел. Леди Петару, элегантную вдову-баронессу, стоящую в одиночестве, в камчатном платье с ниткой жемчуга, спускающейся в глубокое декольте. Петара знала Тамаса. Она слишком лакомая мишень, чтобы не обратить на нее внимания.

Вспомнились годы, прошедшие после смерти его жены. Петара и Тамас не провели ни одной ночи вместе, несмотря на схожую репутацию по части любовных интрижек и вдовство. Петара старательно его избегала – разумеется, не подавая виду. Хотела не трогать его как можно дольше. Пусть пройдет горе. Пусть все так же сияет его звезда во власти. Пусть он станет постарше и более одиноким.

Момент идеальный. Ее осведомители сообщали, что он все чаще подумывает о втором браке. Несмотря на ненависть, многие знатные семьи были готовы пожертвовать своими самыми прекрасными дочерьми, чтобы заполучить толику влияния Тамаса.

Сегодня Петара переспит с ним. Чтобы ему было о чем вспомнить. А потом, в ближайшие месяцы, случайных встреч станет больше. Одна любовная шалость, за ней другая. Она подстроит под него свои интересы, и под ее влиянием он изменит свои так, чтобы они совпадали в мельчайших деталях. Возможно, потребуются годы, но для человека его ума преимущество брака неоспоримо. Она подарит ему детей и оставит им наследство, которому позавидуют все знатные семьи. Нужно лишь проявить терпение.

Тамас шел к ней. Отмахнувшись от очередного подхалима, он поднимался по лестнице мимо нее. Петару кольнуло негодование. Собирается пройти рядом и даже не взглянуть лишний раз!

– Леди Петара, – проронил он отрывисто и церемонно.

Она сделала глубокий вдох. Разумеется, он не мог пройти мимо. Ни один мужчина в этом зале не мог так поступить с ней. Петара посмотрела на него через правое плечо.

– Ах, фельдмаршал Тамас! Я вас не заметила.

Тамас остановился на несколько ступеней выше и, казалось, увидел ее только теперь. Наверное, витал мыслями в очередной кампании в Гурле. Он спустился на две ступени и отвесил полупоклон.

– Добрый вечер, миледи.

– Добрый вечер, фельдмаршал.

Петара смотрела на него, хлопая длинными ресницами, отчего любого мужчину обычно прошибал пот. Она знала, как действует такой взгляд.

– Как вы находите прием?

– Весьма занимательный, – невыразительно ответил Тамас.

Его взгляд скользнул по ее телу, задержавшись на бедрах, и вернулся к лицу. Он провел по губам языком.

Петара как раз этого и ждала.

«Ты мой», – подумала она.

– Со временем они становятся однообразными, не так ли? – бросила она вскользь, изобразив придушенный зевок.

– Пожалуй.

Ее взгляд скользнул к бокалу в его руке. Слабый сидр. Фельдмаршал – трезвенник, много лет не пьет. Это ее раздражало. Мужчин, пропустивших рюмку, гораздо проще контролировать. Однако, успокоила она себя, проблем не будет. Воздержание от спиртного никогда не мешало Тамасу наслаждаться обществом красивых женщин.

– Танцы, шампанское. Мы с вами все это уже видели, – сказала она.

Тамас полуобернулся и оглядел бальный зал. Похоже, танцы оставили его равнодушным. Он искоса бросил взгляд на ее тело.

– Множество раз, – отозвался он.

Петара заглянула ему в глаза в поисках малейшего признака того, знает ли он, что у нее на уме. Нет, не насчет желания затащить его в постель – он прекрасно понимал, что она за женщина, так же как и она понимала, что он за мужчина. Оказаться в объятиях друг друга было почти само собой разумеющимся.

Она искала проблеск ненависти, отвращения – предостережение. Разумеется, он ничего не предпримет, только не в Воздушном дворце. Никто не отважится вести себя столь дерзко, когда за каждым углом королевская гвардия.

В глазах Тамаса сквозило лишь железное спокойствие. Это по-своему лишало присутствия духа, но вместе с тем означало, что у нее нет повода бояться.

По спине Петары побежали мурашки. Он понятия не имеет, что она замешана в убийстве его жены! Как волнующе!

Петара отвернулась от танцевального зала, вскинув брови, словно ей в голову вдруг пришла какая-то мысль.

– Вы знаете, что я натуралист-любитель? – спросила она.

Следующий раунд их маленькой игры. Нельзя просто взять и позвать мужчину наверх – прежде должен состояться словесный танец, который приведет к неизбежному. Недавнее возвращение Тамаса из Гурлы – хороший предлог.

Тамас отпил из бокала.

– До меня доходили подобные слухи.

Петара придвинулась чуть ближе, коснувшись его руки.

– А до меня доходили слухи, что из последней кампании в Гурле вы привезли несколько потрясающих образцов.

– Привез.

– Расскажите, что именно?

Тамас заглянул в свой бокал.

– Несколько десятков саженцев дерева балоа, например. Дорогу пережили не все. Это замечательное дерево, за день вырастает на несколько дюймов. При правильном уходе станет огромным. Боюсь, все они погибнут в нашем климате. Слишком холодно.

– Деревья? – Петара спрятала притворный зевок за намеком на улыбку. – И все?

– Разумеется, нет. Несколько тушек во льду для препарирования в университете Адопеста: барсуки, козы, большие кошки. Несколько видов грызунов. Всевозможные диковины из той части света.

Тамас допил сидр и, не слишком стесняясь, заглянул в вырез платья Петары.

Она переменила позу так, чтобы ему было лучше видно.

– Ничего живого?

– Есть кое-что. Довольно редкая змея – зеленоглазая гадюка.

Петара знала об этом от осведомителей, но изобразила изумление. Среди адроанских натуралистов, а это было популярное хобби среди аристократов, зеленоглазая гадюка считалась большой редкостью. За нее давали под двести тысяч кран. Петара взяла Тамаса под руку, прикинувшись ослепленной до безумия чудачкой.

– Я должна ее заполучить!

Тамас моргнул.

– Заполучить? К сожалению, она мне не принадлежит. Мне очень жаль.

– Не принадлежит?

– Ну, она моя. Но предназначена в подарок. Все, что я привез, отправится прямиком к ректору университета.

– К ректору? Этому старому козлу?

Тамас напрягся.

– Он мой друг.

Тамас дружит с ректором университета? Об этом она не знала. Ректор – не более чем зазнавшийся учитель, но все же имеет кое-какое влияние. Этим можно воспользоваться.

– Простите. – Петара надула губки. – Я не хотела.

Она придвинулась к Тамасу еще ближе.

– Да нет. – Расслабившись, Тамас поставил бокал на поднос прислуги. Каменное выражение его лица впервые смягчилось легкой улыбкой. – Он и правда старый козел. Но я никак не могу расстаться с гадюкой. Ректору она нужна позарез.

– Уверена, университет найдет другую. Сколько они вам заплатили? Я дам вдвое больше!

– Миледи, дело не в деньгах.

Петара подалась вперед.

– Тогда в чем?

– Ну, на самом деле... – Тамас умолк. Взгляд его вновь нырнул в ее декольте. – На самом деле это вопрос... – Он сделал паузу.

– Позвольте мне хотя бы осмотреть ее, – сказала Петара, спрятав усмешку.

Даже если она не добьется своего сегодня ночью, ее будет греть одна только мысль о том, как фельдмаршал Тамас запинался в разговоре с ней. Какое наслаждение!

– Вы же знаете, какие они редкие, – продолжила она. – Мне обзавидуются все адроанские натуралисты.

– Это очень опасное животное. – Тамас вновь обрел дар речи.

– Да ладно вам, я к ней не прикоснусь. Разве что вы сами этого захотите. – Петара едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Тамас огляделся, словно размышляя над ее просьбой. Щеки его покраснели. Глупый намек возымел эффект.

– Думаю, вы могли бы заглянуть ко мне завтра вечером, – сдался он.

Завтра вечером к ней должен прийти Фредерик. Можно отменить встречу с ним или...

– Сегодня.

– Уже довольно поздно.

– Пусть слуга доставит гадюку сюда, принесет в ящике. Мы уйдем наверх, в одну из пустых комнат, где она не будет угрожать никому из гостей. Соглашайтесь.

Тамас склонил голову набок. Взгляд его перестал блуждать. Теперь он смотрел на Петару с любопытством, словно гадая, флиртует она или и правда такая чудачка.

– Вы абсолютно уверены?

– Конечно!

Они отправили слугу домой к Тамасу и продолжили негромкую беседу, освежив напитки. Минут через двадцать Петара взяла Тамаса под руку. Он не сделал попытки высвободиться. Минут через сорок он наконец снял свою дурацкую шляпу и отдал слуге, после чего пристроил ладонь на пояснице Петары, время от времени нежно поглаживая ее ниже.

Они побеседовали с почетными деливскими гостями и перекинулись парой слов с несколькими купцами – друзьями Петары. Тамас даже успел обсудить дела с двумя генералами – Петара зачарованно слушала. Для других подобные разговоры могли показаться скучными, но не для нее. Она родилась с умом стратега и логистика. Как знать, через пару лет это может стать ее жизнью. От подобной мысли кружилась голова. Она и Тамас, рука об руку, покорят мир.

Минуло несколько часов, прежде чем вернулся слуга-посыльный c деревянным ящиком, подходящим по размеру для пары сапог. Игристое вино сделало свое дело: Петара не слишком твердо держалась на ногах, щеки Тамаса раскраснелись от жары в бальном зале. Слуга поднялся по лестнице и по одному из бесчисленных боковых коридоров привел их в прохладную комнату, где зажег свечи и камин, после чего оставил их наедине.

Петара оглядела ящик, трепеща от возбуждения. Сама змея ее волновала мало. Разумеется, это диковина. Кто-нибудь с меньшим количеством мозгов даже счел бы зрелище захватывающим – как это всем своим видом демонстрировала Петара, – но, в конце концов, это просто змея.

Она укорила себя за притворство. Тамас явно проявляет к ней интерес. Наверное, можно было просто предложить ему подняться наверх. Однако аристократическое воспитание, въевшееся в нее до мозга костей еще в детстве, заставляло действовать тоньше.

Но теперь притворству конец. Они остались наедине. Тамас шагнул к ящику, но Петара заступила ему дорогу, прижавшись всем телом и переплетя его пальцы со своими. Она подняла глаза, полные губы слегка приоткрылись.

– Фельдмаршал, надеюсь, я не слишком прямолинейна.

– Нет, – отозвался Тамас. – Думаю, не слишком.

Он притянул ее ближе, и Петара непроизвольно заурчала. Их первый поцелуй вышел долгим, глубоким и страстным. Она была с десятками, может, даже с сотнями мужчин, сильными и привлекательными каждый по-своему. В ее постели побывало и несколько избранных, но ни одного порохового мага. Она сразу поняла, что этот опыт запомнится.

Тамас отстранился. Она потянулась к нему с приоткрытыми губами, но он взял ее руку и поднес к свету.

– Эти пальчики. – Он поцеловал каждый по очереди.

– Что с ними?

– Они сделали так много.

– Хм? – нахмурилась Петара.

– Правда, я очень впечатлен. – Тамас продолжал целовать ее пальцы, но пыл Петары поугас.

– В самом деле?

– О да.

Вдруг что-то укололо ее в ладонь. Петара отшатнулась.

– Что это?

Тамас показал ей свою руку: между двух пальцев была зажата полая костяная иголка. Петара отошла к свече, чтобы осмотреть ладонь. Царапина и капелька крови. Сердце ее больше не сходило с ума от волнения, и она поразилась собственному раздражению.

– Зачем вы это сделали? – спросила она.

Тамас достал из кармана глиняный пузырек и вонзил иглу в восковую пробку. Стальное выражение его лица сменилось мягкостью и доброжелательностью. И пожалуй, легкой усталостью.

– Это займет всего минуту, – сказал он. – Вы уже должны почувствовать.

Петара хотела было попятиться, но ноги и руки словно одеревенели. Ее тело больше не слушалось, даже веки.

– Полный паралич. – Тамас выудил из мундира карманные часы и положил их на стол рядом с ящиком. – Минуты через две вы умрете.

Петара пыталась шевелиться, звать на помощь. Умолять. Ничего не получилось. Она не могла даже вздохнуть. На лбу выступил пот. Она хотела напомнить ему, что этот коридор патрулирует королевская гвардия. Что бы он ни задумал, ничего не выйдет. Ему это не сойдет с рук.

Тамас достал из кармана пороховой заряд и медленно вскрыл его, как вдумчивый ребенок разворачивает конфету. Высыпал черный порох на язык и спрятал обертку обратно в карман.

Петара застыла на месте, не в силах пошевелить и пальцем. Она не могла даже рухнуть на пол. Ей оставалось лишь смотреть.

Тамас обнажил кинжал и поддел задвижку на ящике. Вынул из него коробку поменьше, поддел задвижку и на ней. Щелкнула пружина, крышка откинулась.

Он нанес удар быстрее, чем мог уловить глаз, – острие кинжала скрылось в коробке и замерло там на несколько секунд. Петара зачарованно наблюдала. Она отчаянно пыталась вспомнить, сколько времени прошло, но разум заволокло туманом. Сколько в ее распоряжении, по его словам? Минута? Две? Должно быть, это какая-то шутка. Разумеется он не станет ее убивать, уж точно не там, где все увидят его преступление.

– Она называла вас подругой, – сказал Тамас.

«Она? – недоуменно подумала Петара. – Кто?»

Рука Тамаса нырнула в коробку и показалась наружу с обмякшим тельцем небольшой змеи, не длиннее его предплечья и толщиной с большой палец. Красивое создание с повторяющимся вдоль спинки узором, напоминающим множество зеленых глаз. Острие кинжала пронзило змее мозг.

Тамас подошел к Петаре и поднял ее руку, чтобы она ее видела.

– Эрика часто о вас говорила.

Он сдавил челюсти змеи по бокам большим и указательным пальцами. Крошечная пасть раскрылась, обнажив два клыка. Тамас прижал их к порезу на ладони Петары. Парные иголки вонзились в кожу.

– Она считала вас одной из самых умных женщин, которых знала, – умной, дальновидной, решительной. Доверяла вам и говорила, что вы поможете нам выковать новый мир. Она отправилась на гильотину в Кезе, так и не узнав о вашем предательстве.

Тамас оценил дело своих рук. Со своей стороны Петара больше не видела порез, лишь две крошечных точки. Сквозь отчаяние и растерянность к ней пришло ужасающее осознание. Яд в игле принадлежал этой самой змее. Тамас скажет всем, что она в запале открыла коробку и вопреки его предупреждениям дотронулась до гадюки. Та ее укусила, а он не успел ничего поделать.

– Я бы спросил, зачем вы так поступили, но теперь уж... – Тамас пожал плечами, помахав крошечными клыками у нее перед глазами.

«Потому что я хотела тебя для себя. Потому что она тебя не заслуживала».

Тамас подался вперед. Усталость и добродушие исчезли из его глаз. Взгляд стал жестким, злым.

– Держу пари, вам интересно, откуда я узнал, – прошептал он на ухо Петаре. – Что ж, мне известно многое. «Несчастный случай» на охоте, в котором погиб ваш муж. Финансовый крах лорда Линдберга и последовавшее за ним самоубийство. Отречение от титула и уход в монастырь леди Солиат. – Он фыркнул. – Мне нет дела до ваших убийств и махинаций. Я сам убил и погубил столько аристократов, что даже вы покраснеете от стыда. А вот до чего мне есть дело, так это до того, что Эрика считала вас подругой. А вы отправили посыльного к герцогу Никслаусу и сообщили ему, где она будет, чтобы он мог ее арестовать. Вот и все, что имеет значение.

Тамас бросил обмякшую змею на пол и раздавил ее сапогом. Его пальцы мягко толкнули Петару в грудь, и она наконец упала на кровать. Зрение ее помутилось, глазные яблоки жгло от невозможности моргнуть. Глубоко в груди поселилась боль.

Тамас навис над ней.

– Было бы лучше убить вас вместе со всеми остальными. Но до этого еще много лет, а ваше дело – личное. Прощайте, леди Петара.

Она попыталась прохрипеть хоть что-нибудь, но тело по-прежнему не повиновалось. Что пошло не так этой ночью? В чем она ошиблась? Как он узнал об ее участии?

Это была ловушка, и она в нее попалась. Бездна, она сама привела его за руку в комнату, где он ее убьет.

Петара все еще боролась с чувством унижения, когда ее наконец окутала тьма.

Несколько секунд Тамас холодно смотрел на труп, потом вспомнил горечь поцелуя. Скривившись, он сплюнул в камин, вытер губы, на которых ощущался вкус Петары, и понадеялся, что Эрика его за это простит.

Он думал, что простит.

Тамас проверил глиняный пузырек, прежде чем убрать его в карман. А если бы он случайно укололся ядом? Покачав головой, он невесело усмехнулся. Взгляд его снова упал на тело. Петара и правда была поразительной, умной женщиной. Из нее получился бы грозный союзник. Возможно, он даже женился бы на ней, если бы не узнал о ее причастности к смерти Эрики.

Но Тамас не забыл. И не простил.

Он бросил прощальный взгляд на труп, прежде чем открыть дверь.

– На помощь! На помощь! Случилось ужасное!