«Кабы не мой приятель, этот вот самый Счастливчик», – говорит он.
Сегодня дежурит темноволосая сестричка, та, что посимпатичней, – сестра Келли. Пришла сменить капельницу. Она держит банку с глюкозой, точно собирается бросить ее, как мяч. На, лови. Глаза у нее блестят особым блеском – видно, что при случае за словом в карман не полезет.
Он снова натягивает пижаму на плечо: показывал ей старый шрам. И говорит: «Я ведь еще толком не познакомил тебя с моим приятелем, Счастливчиком?»
Она стреляет в меня улыбкой.
«Счастливчик – это мы его так зовем, но вообще-то его имя Рэй. Рэй Джонсон».
«Привет, Рэй, – говорит она. – Привет, Счастливчик. Я вас уже тут видела».
«Слыхал, Рэйси? А это Джой. Джой Келли».
Как будто мы пришли к нему домой, в гости.
«И по имени Джой, и по характеру тоже». [11]
Она улыбается, точно слышит это в первый раз, а не в сотый.
«Мы с Рэйси скорешились, когда твоя мамка еще под стол пешком ходила. Воевали в пустыне с Роммелем. Этот вот Счастливчик мне жизнь спасал, и не однажды».
«Врет он, – говорю я. – Наоборот».
«Я ему жизнью обязан», – говорит он.
Она тянется вверх, чтобы поменять банку на капельнице.
«Мы зовем его Счастливчиком, потому что он приносит удачу, а если захочешь побиться об заклад, спроси у него совета – не пожалеешь».
Она ставит новую банку.
«Вот мы, например, с Рэйси поспорили, что на тебе надето – чулки или колготки».
Она помалкивает, возится с капельницей. Потом отвечает: «Так я и сказала».
«А говорить и не обязательно».
«Как вам подушки? Поправить?»
Она снова наклоняется над ним, и он говорит: «К тебе, поди, пристают тут, в больнице», точно сам только что вовсе не тем занимался.
«Любая девушка знает, кого ей бояться, а кого нет», – говорит она.
«Уж мне-то, понятно, никого не напугать. – Он поднимает руку с прикрепленными к ней трубками, словно сдается. – Но Рэйси – это не мне чета. Рекомендую. Он везучий. И холостой, не то что я. – Он снова поднимает руку. – И имена ваши друг дружке подходят. Рэй и Джой».
Она выпрямляется.
«Ты не смотри, что он маленький...»
«Сделали что надо? – говорит она. – Я заберу».
Это стеклянная утка с его мочой. Темной, кровавой.
«Видишь, Рэй. Только мочу и забирает, а больше ничего».
«Счастливо», – говорит она, уходя. И улыбается мне напоследок, вместе с кивком.
«По-моему, дело выгорит, Рэйси, – говорит он. – Ты ей приглянулся. Слушай меня, и будешь с женушкой».