Последний тоннель

Глава 15 Благородный разбойник

Как и на уже исследованной части станции, свет здесь давали несколько ламп наверху лестницы, поднимающейся в переход с этой стороны.

В зале, между колонн, тоже кучками сидели люди. При взгляде на них, на ум приходил один термин — беженцы. Какие-то серые люди, сгорбленные пожилые мужики в рванье; забитые и испуганные женщины, держащие в обнимку жалких детей, многие из которых хныкали. Все держались кучками и о чем-то тихо переговаривались, так что под сводами станции висел тихий гул, словно все эти люди молились вслух.

Люди сидели во всем зале, вплоть до его темного конца, до грубой стены, сложенной из разнокалиберного кирпича. Вероятно, раньше тут находились эскалаторы, но теперь доступа к ходу на поверхность не было. Разве что оставались несколько темных отдушин в верхней части стены.

Когда до конца зала осталось совсем немного, Веник заметил троих мужиков, сидящих возле противоположного ряда колонн. Ему понравились их открытые, можно даже сказать, добрые лица, но самое главное, у них было оружие! Насколько он мог видеть — потертые Калаши с оранжевыми рожками.

«Скорее всего, это жители Метро, — подумал парень, остановившись и привалившись плечом к колонне. — Вряд ли люди с поверхности будут куковать здесь, да еще в такое время. Велик шанс, что их заинтересует попытка выхода из Метро и спасения через Альянс. В любом случае, надо потолковать с ними!»

Веник начал думать, как лучше всего завести разговор, но тут кто-то громко гаркнул ему в ухо:

— Слышь!!!

Парень обернулся и увидел какого-то молодого бандюшонка с уродливой рожей и слюнявым беззубым ртом из которого так воняло, что Веник отшатнулся:

— Слышь! — снова сказал слюнявый. — Ты чё тут делаешь? А?

— Все нормально, — успокаивающе ответил ему Веник. — Я просто иду…

Однако тот не успокаивался.

— А чего ты бычишь? — начал заводится уродец. — Опупел совсем?

Краем глаза Веник уловил, что рядом возникло еще несколько типов в рваной одежде.

— Послушайте, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Я просто иду…

— Нет, ты объясни! — подал голос еще один бандюк, худой мужичишка с испитым лицом. — Ты скажи, чего ты бычишь?

— Ох! — Веник скривился от боли.

Кто-то то врезал ему кулаком прямо по почкам. Тут же, со всех сторон посыпались удары. Парня отбросило к колонне, а наседающие бандиты начали избивать его.

Веник попытался сопротивляться, но его кулаки не достигли цели, а он сам, под градом ударов осел на пол. Его начали бить ногами.

Беспомощно он взглянул в сторону и встретился взглядом с одним из тех вооруженных мужиков, сидящих возле противоположного ряда колонн.

— Помогите! — в отчаянии крикнул ему Веник.

Свой голос показался ему таким визгливым и жалким, что стало стыдно. Стыдно и больно.

Его продолжали избивать. Однако напавших было четверо, они сильно мешали друг другу и поэтому пока не причиняли особого ущерба, а скорее больше толкались между собой.

— Ша! — вдруг сказал один из них, пожилой лысый мужик с хрипящим голосом, останавливаясь. — Хватит с него!

Удары прекратились.

Только один уродец с прыщавой мордой, наклонился и не сильно заехал кулаком Венику по скуле.

— Ну ты, тля! — обратился к Венику хрипатый. — Снимай шмотки.

— А?

— Раздевайся! — крикнул другой и заехал парню по плечу ногой.

Веник, продолжая сидеть на заднице, дрожа, начал стягивать с себя куртку. Он снова бросил взгляд на вооруженных мужиков, но те своими добрыми лицами просто смотрели в их сторону с таким видом, будто все происходящее — обычное дело.

— Помогите!!! — сам не зная зачем, опять закричал Веник. И снова его голос показался ему жалким и даже мерзким.

Бандиты заржали. Один уже занес ногу для удара, как рядом послышался громкий и уверенный голос.

— Добрый день, господа!

Бандиты обернулись. Веник, продолжая стаскивать с себя куртку, затравленно поднял взгляд и увидел говорящего.

Это оказался незнакомый мужик, который стоял широко расставив ноги между бандитами и добрыми мужиками. Был он среднего роста, одет в черные брюки, темную рубашку и в длинный кожаный плащ черного цвета. По виду это был мужчина среднего возраста. На голове у него виднелись аккуратная черная прическа, а в нижней части лица очень аккуратная небольшая бородка, усы и вообще нижнюю часть лица он, видимо не брил, но явно следил за собой.

Весь его вид сильно контрастировал с бандитами, одетыми в пыльное рванье.

— Добрый день! — повторил тот и представился. — Я Дубровский!

Сказано это было таким тоном, словно его имя должно было что-то значить для этих уголовников.

— Хреновский, — криво ухмыльнулся слюнявый тип.

— И чё те надо? — зло поинтересовался хрипатый.

— Ничего, — громко и уверенно отвечал мужик. — Ровным счетом ничего!

Он отвернулся, словно собрался уходить, как вдруг резко дернулся назад и вытянул руку, в которой Веник увидел большой, блестящий револьвер.

Бандиты оторопели.

Бах! Бах! Бах!

На станции грохнули три выстрела. Три бандита, молча, словно мешки с песком, повалились в разные стороны. Слюнявый парень отпрыгнул на платформу и резко рванул вдоль путей в сторону лестницы.

Мужик с бородкой, не спеша сделал несколько шагов, оказавшись на узкой платформе. Он вскинул руку, быстро прицелился и тут же выстрелил. В отдалении послышался звук падающего тела и раздались рыдания. Да такие жалостливые, что можно было подумать, что это ребенок орет. Бородатый немного опустил ствол и еще раз выстрелил. Вопль стих.

Между тем, спаситель Веника отвернулся. Один из бандитов рядом страшно хрипел и мелко дергался. Мужик почесал подбородок, навел на него пистолет и выстрелил. Бандит затих.

Бородатый посмотрел в сторону. Веник тоже повернул голову и увидел, что его спаситель смотрел на вооруженных мужиков напротив. Те некоторое время смотрели на бородатого, а затем отвели взгляд.

Тогда бородач начал перезаряжать револьвер. Он вытащил барабан, вытряхнул стреляные гильзы, которые, зазвенев, упали на пол, а потом начал вставлять новые пульки, вытащенные из кармана.

Веник, который еще не пришел в себя, только отметил, что на станции царила тишина. Гул и бормотания затихли. Быстро посмотрев в сторону лестницы, Веник увидел, что на площадке почему-то никого нет.

Бородач, убрав пистолет в кобуру под курткой, вдруг сделал шаг в зал. Парень заметил, что все вокруг смотрят на этого Дубровского напряженными взглядами.

— Все в порядке! — громко сказал бородач окружающим. — Справедливость восстановлена! Занимайтесь своими делами!

К удивлению Веника, все словно только этого и ждали. Вокруг все снова зашептались, забубнили. На лице бородача на секунду мелькнуло презрительное выражение, после чего он опять вернулся к Венику и присел рядом на корточки. Он улыбнулся парню искусственной улыбкой.

— Я тут провожу небольшое исследование, — пояснил он. — Выясняю, чего людям не хватает в жизни. Вот ты, чего тебе не хватает? Что тебе надо для счастья?

Парень сразу же смекнул, что перед ним псих. Однако это не сильно испугало. На отморозков он уже насмотрелся. Веника беспокоило другое. Когда тот перезаряжал револьвер, парень успел заметить, что патронов в барабане было ровно шесть штук, как и произведенных выстрелов. И кто знает, вполне возможно, его спасло только то, что кончились пули в барабане. Но вот сейчас, когда пистолет перезаряжен, от его ответов может зависеть многое.

— Понимаешь, о чем я?

— Так я… Это… — дрожа забормотал парень, собираясь с мыслями.

— Да ты не бойся! Я же Дубровский.

Он благожелательно улыбнулся.

Веник кивнул и, наконец, сжал волю в кулак. Он тяжело вздохнул и сказал:

— Так, вы спрашиваете, что мне нужно для счастья?

— Для счастья, — кивнул тот. — В материальном или духовном плане. Чего и сколько?

— В смысле, денег сколько? — уточнил парень.

— Ну да, — рассеянно кивнул бородатый и вдруг странно на него посмотрел.

Веник тоже кивнул и, еще не поняв его изменившегося взгляда, по инерции произнес:

— Ну, если в амеро, то…

Он замолчал. До него дошло, что он проговорился.

Бородач придвинулся и парень почувствовал, как в бок ему ткнулся ствол пистолета.

— Ты кто такой? — тихо и зло проговорил мужик. — Ты откуда?

— Я оттуда, — замирая от ужаса и со страхом, наблюдая за реакцией на свой ответ, прошептал Веник.

Магическая фраза сработала. Парень убедился, что перед ним тоже человек с поверхности. Однако смотрел тот все также зло.

— Это ясно, только откуда ты конкретно?

— Из Филиала, — упавшим голосом проговорил Веник.

— Из какого отдела?

В голове вихрем пронеслись мысли, что нужно что-то ответить. Обязательно ответить…

— Да какой сейчас отдел? — с трудом выдавил из себя парень. — Сейчас я уже ни в каком отделе, а сам по себе.

Бородач хмыкнул.

— А тут ты зачем? Тоже свои дела обделываешь?

— Послушайте, — тихо забормотал Веник. — Я вам все расскажу. Все!

От отчаяния он быстро и бессвязно начал говорить о своем задании, об Альянсе, о своем пути сюда.

Бородач сначала слушал невнимательно, рассеянно поглядывая в зал, но постепенно взгляд его стал серьезным.

— И ты хочешь сказать, что один шел, чтобы спасти всех в Альянсе? — недоверчиво спросил он.

— Ну да, но я же не один. Нас много было…

— Нас было много на челне, иные парус напрягали… — проговорил мужик, словно читая стих, но при этом убирая револьвер. — И сколько, ты говоришь, вас было?

— Мы пятеро шли… — Веник немного перевел дух.

— И все из Филиала?

— Да.

Мужик хмыкнул.

— Ну, надо же, чтобы среди жлобов из Филиала нашлись целых пятеро таких подвижников… Вы это здесь, сегодня, решили?

— Нет, не здесь и давно уже. Несколько дней как…

— У себя в Филиале?

— Нет. На поверхности. Но там и другие люди есть, которые всех встретят.

Тут Веник подумал, что может зря он все это рассказал. Кто знает, что это за тип и что он предпримет. Может, узнав эти данные, он только навредит делу. Сообщит в свой зловещий Институт, а те…

— А знаешь, почему я помог тебе? — неожиданно спросил бородатый.

— Почему?

— Потому что ты позвал на помощь. А я пришел.

Он смотрел на парня, ожидая ответа.

Веник понял, что надо что-то сказать в ответ на эту идиотскую тираду. Как-то выкрутиться.

— Ну, — пробормотал он. — Я очень благодарен вам. Это благородно с вашей стороны.

Псих вдруг искренне засмеялся, задрав подбородок.

— Так ведь и Дубровский был благородным разбойником. Ведь так?

Веник не понял эту фразу, но сообразил, что она что-то значит, и поэтому протянул:

— Ну… Наверное.

Мужик насторожился:

— Ты что, не знаешь, кто такой Дубровский?

— Эээ… Вы?

— Я — да, но я имею в виду — в книгах?

— Да чего-то не припомню, — напрягся Веник.

От чувства, что его начинают выводить на чистую воду, спина парня взмокла от пота.

— А ты, что, в школе не учился? — прищурился Дубровский.

— Нет, в школе я не учился, — чувствуя, как покрывается потом и лоб, твердо сказал Веник. — Меня учили… Разные люди… Они приходили и разные предметы преподавали… Я тоже ходил в разные кабинеты, а там…

— Ну, ясно, — вдруг расслабился собеседник. — Я все понял. Индивидуальное обучение, репетиторы… Неудивительно, что ты про Дубровского не слышал.

Он помолчал немного.

— Некоторые там, — мужик показал пальцем наверх. — Да и я, косвенно, много лет бились над темой, что такое есть благородство. Прирожденное это чувство или нет? Чего только не перепробовали. До маразма доходило. Ты слышал про станцию «Динамо»?

Веник тут же вспомнил, как про эту станцию упоминал Артурыч, но решил ничего не говорить и сказал:

— Нет.

— А я тебе расскажу. Сейчас ведь уже все равно… Короче, там поставили эксперимент. Набрали болванов, ну отсюда, устроили, кормили, одевали, все как обычно. И стали им там проповедовать принципы невмешательства. Дескать, главная добродетель, это не лезть в чужие дела! И в конце даже экзамен провели, которые они с блеском выдержали! Вот чего они удумали — забросили на станцию девку. Сверху, с ничейных мест, в общем. Молодая, красивая, добрая. Все на станции ее любят, уважают, куча женихов-воздыхателей… А потом раз и экзамен. Взяли и в центре станции стали ее насиловать. Как тебе?

Мужик посмотрел на Веника, который слушал эту безумную историю, стараясь запомнить каждую деталь, поскольку был уверен, что за рассказом последует вопрос. И вполне возможно, что от этого вопроса будет зависеть его жизнь!

— Так вот, — продолжал собеседник. — Прямо в центре зала, днем, в открытую! Раздели не спеша, и давай… работать. И как ты думаешь, хоть один вступился за нее?

Парень, думая, что это к нему вопрос, ответил:

— Думаю, что ни один не вступился.

— Бинго! В самую точку ты попал! — бородач ткнул пальцем в грудь парню. — Ни один не вступился! Ни один из ухажеров, ни другие сволочи. Нет, конечно, они возмущались. Сидели там по щелям, кудахтали, глядя на стены и в потолок: да как это можно? да сколько можно? да когда это кончится? А толку-то от этого кудахтания? Девке той все равно было, возмущаются окружающие балбесы или нет.

— Жалко, — сказал Веник, вспоминая, как он сам был безучастным свидетелем изнасилования на «Китай-городе».

— Да, — задумчиво откликнулся бородатый. — Сперва-то хотели какую-нибудь потаскуху туда сунуть, а потом решили, для чистоты эксперимента, настоящую им подсунуть, так сказать, чистую и непорочную. В округе такие, как ни странно, еще встречаются.

Веник сразу же вспомнил рассказ Полковника про похищения людей в окрестностях города.

— Видишь? Никто не вступился!

— А те, — спросил Веник. — Которые насиловали. Они вооруженные были?

— Конечно!

— А те, ну народ на станции? Мужики и парни?

— Нет.

— Ну вот, видите? Какой смысл? И ей не помогут и сами погибнут?

— Вот! И все там так подумали!

— Понимаете, какое дело…, — собираясь с мыслями, начал Веник, но замолчал, услышав решительные шаги рядом.

Он повернул голову и увидел, что из центра зала, в их сторону направлялись три вооруженных мужика. Вид они имели самый что ни на есть хозяйский.

— Вон они, — тыкал в сторону Веника, какой-то древний дед, сидящий неподалеку. — Они и убили.

Дубровский, а за ним и парень, поднялись на ноги, а идущие к ним мужики навели на них стволы.

Мужики приблизились. Впереди стоял весьма молодой и кудрявый тип в длинном черном плаще, почти как у Дубровского. Кудрявый держал руки в карманах. Смотрел он очень уверенно. По его сторонам высились два здоровых лба, держащих в руках автоматы, которые они держали наведенным на Дубровского и Веника. У всех троих на рукавах краснеют повязки с буквами КМ.

«Это что, „Комсомольская“ что ли? — удивился Веник. — Они-то как здесь оказались?»

— Это ты стрелял? — поинтересовался у бородача кудрявый тип в плаще.

— А кто же еще?

— Пройдем с нами.

— Пойдем.

— Обыскать!

Один из вооруженных мужиков, повесил автомат на плечо и подступился.

Веник с напряжением смотрел, что будет. Однако, Дубровский, со спокойным лицом поднял руки. Мужик похлопал его по телу, полез под куртку и извлек револьвер. Его он подал кудрявому, а затем продолжил осмотр, вытащив из карманов горсть патронов и небольшое, странное устройство, в виде куска прямоугольного темного стекла, которое могло уместиться в ладони.

— А это у тебя откуда? — резко спросил кудрявый.

— Оттуда, — спокойно отвечал Дубровский.

Кудрявый напрягся. Несколько мгновений он словно бы колебался, а затем проговорил.

— Ну, пойдем, уж, — пробормотал он нерешительно.

Веник подумал, что стоит бородатому настоять и этот тип его отпустит. Однако Дубровский, спокойно сделал шаг вперед, сложив руки за спиной.

Все они повернулись, чтобы уйти. Веник, еще не веря, что про него забыли, перевел дух, но тут раздался голос одного из добрых мужиков напротив.

— А этот тоже с ним был! — крикнул тот, указывая на парня.

Арестовавшие бородатого остановились. Кудрявый посмотрел на Веника:

— Ты тоже с ним? — спросил он.

По его тону, парень понял, что стоит сказать «нет» и его оставят в покое. Он покосился на Дубровского, который стоял, внимательно глядя на него.

— Да, — неожиданно для себя сказал Веник. — Я с ним.

— Федя, проверь, — кивнул кудрявый тому мужику, который обыскивал бородатого.

Обыскивая Веника, тот извлек из его кармана черный фонарик.

— А это откуда? — снова поинтересовался кудрявый, мрачно глядя то на фонарик, то на Веника.

— Тоже оттуда.

— Ну, идем…

Кудрявый почему-то тяжко вздохнул, и все они двинулись по платформе в сторону лестницы.

Дубровский уверенным шагом, держа руки за спиной, с поднятой головой и расправив плечи, шагал по платформе. Рядом слышались голоса сидящих людей:

— Повели их, убийц…

— Душегубы!

— Да сколько же можно убивать!

Тут до парня начало доходить его положение.

«Ну что я за идиот! — думал он. — Зачем сказал, что я с ним? В благородство решил поиграть? Угрохают нас тут и все дела. Этот Дубровский, он псих, а мне-то это зачем?»

Они поднялись по лестнице на площадку, повернули в сторону и сразу же оказались перед лестничным пролетом, который привел их на платформу другой станции, поднимаясь на нее посредине центрального зала.

«Это, значит, „Каховская“», — сообразил Веник, разглядывая новую станцию.

Ничего особенного она не представляла. Такая же, как и «Севастопольская». Зал с тонкими, ограненными колоннами из темно-красного камня. Не чета величественным станциям Кольцевой линии. Интересно было только то, что эта станция находилась прямо поверх «Севастопольской», пересекая ее под прямым углом.

Вокруг никого. Только пустой зал, освещенный ярким светом.

Они направились на одну из служебных платформ, отделенную от тоннеля металлической сеткой.

Кудрявый постучал в одну из дверей под тусклой лампочкой и заглянул внутрь.

— Игорь Николаевич? Можно?

Он распахнул дверь, шагнул внутрь и сделал знак, чтобы за ним шли остальные. Веник, оказавшись в ярко освещенной комнате, осмотрелся. Обычная комната. Несколько столов, шкаф с пустыми полками. На полу разбросаны картонные папки и листы бумаги.

За одним из столов, на котором тоже лежали бумаги, несколько пистолетов и стояла пара стаканов, сидел здоровый мужик с большой лысиной. За другим столом восседал узкоплечий мужик средних лет, в коричневой куртке и кожаной широкополой шляпе.

«У этих, красных повязок нет», — отметил Веник.

— Это чего? — поинтересовался лысый.

— Вот, — робким голосом доложил кудрявый. — Убили троих внизу. Вот это нашли у них.

Он выложил на стол вещи, изъятые при обыске.

— Они оттуда, — пояснил он, преданно глядя на мужика.

— Обыскали?

— Конечно.

— Молодец! Идите! Мы тут с ними сами потолкуем.

Кудрявый и двое громил покинули комнату.

— Ну? — лысый обратился к бородатому. — И откуда вы такие?

Он посмотрел на Веника.

— Я это… — протянул парень, судорожно думая, как соврать. — Я работаю с профессором Мелюзгевичем. Под его руководством.

Мужики поморщились и посмотрели на второго пленника:

— Ну, а ты откуда?

— Я из второго отдела, — сказал Дубровский.

— Опа! — вдруг крякнул от удовольствия узкоплечий и лицо его расплылось в непонятной улыбке. Он быстро переглянулся с лысым и начал вылезать из-за стола.

— Вот оно что, — не сводя взгляда с бородача, протянул он. — Вот вы какие, выдумщики-экспериментаторы.

— А здесь, чего делаете? — скривив рожу, спросил лысый.

— Да так, погулять вышел. Пройтись напоследок, так сказать, по местам боевой славы — пояснил Дубровский.

От этой фразы узкоплечий еще больше расцвел.

— Ты даже не представляешь, сколько я ждал этого часа, — щерясь страшной улыбкой, проговорил он. — Я тебя сейчас на части рвать буду.

Дубровский почесал под носом.

— Ну, это уже лишнее, — пробормотал он.

— Э, нет! Не лишнее! — воскликнул узкоплечий.

В этот момент бородатый резко взмахнул рукой. Веник успел заметить, как полетели в воздухе мелькнуло что-то черное и узкоплечий схватился руками за горло. Между пальцев сразу же показалась кровь.

Лысый резко подскочил и положил руки на пистолеты, лежащие на его столе. Дубровский опять взмахнул рукой. Что-то коротко свистнуло в воздухе. Лысый выронил на стол взятые было в руки пистолеты, откинулся назад на спинку стула и, страшно хрипя, стал судорожно хвататься за горло руками.

Веник заторможено подумал, что подобную экзекуцию он уже где-то видел.

Между тем, узкоплечий рухнул на колени и осел на пол. Лысый же оторвал руки от горла и Веник заметил, в его дрожащих пальцах какую-то крестообразную железку, похожую на нож для мясорубки, но только всю в крови.

Мужик некоторое время оторопело смотрел на нее. Через секунду он, словно дурачась, завалился на спину и с грохотом рухнул со стула.

Дубровский быстро подобрал с залитого кровью стола свой револьвер.

Раздался робкий стук в дверь.

— Игорь Николаевич? — послышался знакомый голос.

Бородатый быстро подступил к двери и навел на нее пистолет. Дверь приоткрылась, и в щели показалась кудрявая голова.

Веник ожидал, что Дубровский выстрелит, но тот вдруг резко ударил по двери ногой. Раздался удар, вскрик и дверь закрылась.

Дубровский подскочил к двери и распахнул ее. Веник заметил там кудрявого, которого отбросило на металлическую сетку-ограду. Бородач сделал шаг из комнаты, вскинул руку с пистолетом и быстро выстрелил.

Бах! Бах!

Он сделал шаг из комнаты, нагнулся, подхватил кудрявого за грудки и резко швырнул его в дверной проем. Тот пролетел по комнате, споткнулся о тело узкоплечего и грохнулся на пол.

— Кстати, — спокойным тоном обратился к Венику Дубровский. — Тебя как зовут?

— Серега.

— Вот что, Серега. Там еще двое. Давай их сюда!

Веник, с трудом передвигая ногами, подошел к двери и выглянул на полутемную платформу. Там, один на другом, лежали знакомые громилы-конвоиры.

Не раздумывая, Веник шагнул к ним, хватил ближайшего за ноги и потащил в комнату.

«Тяжелый, зараза!» — только и подумал он, с трудом таща тело. Он уже начал затаскивать мертвеца в комнату, как рядом послышалось:

— Тссс!

Повернув голову, Веник вздрогнул, но тут же увидел, что из соседней комнаты выглядывает… Серафим!

Бросив ноги мертвеца, Веник быстро подошел к нему.

— Все в порядке! — тихо начал он.

Но тот приложил палец к губам и поманил его в комнату. Зайдя в дверь, Веник увидел еще одну комнату, освещенную лампочкой. Посредине стояло кресло, в котором, откинувшись на спинку, сидел человек. Лицо мертвеца было залито кровью, а в глазницах торчали большие канцелярские ножницы.

Веника передернуло.

Еще один труп, раскинув руки, лежал на полу.

— Что там? — тихо спросил Серафим, кивнув в сторону соседней комнаты.

— Да все нормально! — быстро заговорил Веник. — Я тут с мужиком одним познакомился. Он нормальный. Мы с ним шли тебя выручать.

Бывший ангел с удивлением посмотрел на товарища, словно говоря «ну, Серега! Каждый час ты меня удивляешь!»

— Где он?

— Да тут, рядом. Сейчас я позову. Ты расслабься!

Парень быстро бросился из комнаты. Выбежав на служебную платформу, Веник тут же резко остановился, чуть не столкнувшись с Дубровским, который стоял, прильнув к стене и выставив перед собой пистолет.

— Все нормально! — парень успокаивающе поднял руки. — Серафим тут. У него все нормально.

— Идем.

Веник, а за ним Дубровский вошли в комнату.

— Все нормально! — успокаивающе говорил парень, смотря то на одного, то на другого. — Вот это, Серафим, мой друг, — пояснил он бородачу. — А вот это Дубровский! Он меня там спас и мы тут за тобой пришли.

Однако эти двое смотрели друг на друга по-прежнему настороженно.

Дубровский все-таки опустил револьвер и бросил взгляд на трупы в комнате.

— А ты откуда? — спросил он Серафима.

— Да много откуда. То здесь, то там…

Бородатый вопросительно посмотрел на Веника.

— Да все нормально. Серафим отсюда, но он хороший парень. Вы расслабьтесь парни, все хорошо! Мы вдвоем в Альянс шли, — обратился он к Дубровскому. — Давайте и вы с нами!

— Альянс — это хорошо, — проговорил тот, присаживаясь на стул и с одобрением глядя на трупы в комнате.

— Есть у меня к вам небольшой разговор, — сказал бородач. — Вы интересный путь избрали, и не хотелось бы, чтобы вы на нем головы зазря положили.

— С чего такая забота? — недоверчиво поинтересовался Серафим.

— Ты подвоха не ищи. Сперва выслушай, а потом уж говори.

— Я слушаю, — бывший ангел, не сводя настороженного взгляда с бородатого, присел на стул.

Веник тоже присел на корточки возле дверного проема.

— Та линия, куда вы идете, — начал Дубровский, глядя на Веника. — Это не простая линия. В основном Метро снабжается с севера, по Алтуфьевской и Красной линиям. Вы же идете на южную линию. По ней раньше тоже снабжение велось. Но в гораздо меньших масштабах чем на севере.

— Ну и к чему нам все это знать? — прищурился бывший ангел.

— Да к тому, что я предлагаю немного поработать вместе. Чтобы всем нам, так сказать, было взаимовыгодно.

— Это как? — без интереса спросил Серафим.

— Сейчас объясню. Есть у вас схема? — бородач посмотрел на Веника.

Тот поднялся с места, подошел к Серафиму, который подал ему карту Метро.

— Вот смотри, — говорил Дуброский осторожно и медленно доставая из кармана свою схему. — С этой станции тоннели ведут на «Каширскую». Вам ведь туда надо, так? Вы можете хоть сейчас идти, но знайте, что вся зеленая линяя, от «Каширской» до самого конца — это служебная линия. Там нет ни бродяг, ни «местных жителей». Если вас увидят, то сразу же грохнут. Без лишних разговоров.

Он многозначительно посмотрел на парней.

— А теперь, самое главное. На станции «Каширской» сейчас мои «добрые друзья». Я здесь именно из-за них!

— Так ты счеты что ли сводишь? — понял Серафим.

Дубровский кивнул:

— Совершенно верно! Еще пару часов назад я хотел просто пострелять немного. Так сказать, для души. Хотел хоть пару из них, но забрать с собой на тот свет. Однако, сейчас, увидев такую красивую работу, — он кивнул на трупы, — у меня появилась мысль, что все вместе мы можем нанести им куда больший урон.

— А нам-то это зачем? — хмыкнул Серафим.

— Все просто, — пояснил Дубровский. — Как я уже сказал, вся эта линия «служебная». Что там делается — этого вы не знаете.

Он вздохнул.

— Людей на «Каширской» не так уж и много. Мы их можем и без потерь перебить. У меня на этот счет уже план появился. Для вас тут двойная выгода. Возьмем одного или двух живьем и они расскажут, что дальше на линии делается. Узнаете, что на «Красногвардейской». К тому же, у них там золото. И много. Мне оно не нужно, а вы берите, сколько унесете. Как вам такое?

Бывший ангел снова хмыкнул:

— Заманчиво, но это только в случае, если нам самим сперва головы не отстрелят.

Дубровский согласно кивнул:

— Все так. Вы можете пойти и одни, но тогда вам все равно придется пробиваться через «Каширскую». Если же вы и пробьетесь, то кто знает, что на «Красногвардейской» делается? Может там у них пост. Я смутно помню, что тамошняя линяя, идущая к кольцевой линии, тоже когда-то использовалась. Так что вполне реально, что это до сих пор охраняемая станция. К тому же, основная охрана выведена, так что там люди моих «друзей», которые, скорее всего, даже и документов не будут требовать — а просто пристрелят вас.

— Ну, допустим, нам это интересно, — проговорил Серафим. — Но раз у нас такая доверительная беседа пошла, то я тоже буду откровенен. Что помешает тебе после всего дела не проделать нам дырки в башке и забрать всю добычу?

Дубровский согласно кивнул с серьезным видом:

— Я понимаю эти опасения. Но, во-первых, там золота столько, что не то, что одному, а десятерым за раз не утащить. Во-вторых, чтобы извлечь все это и доставить в безопасное место, нужна целая команда. Стал бы я сюда соваться один, если бы мне нужно было только золото?

— Разумно, — тоже кивнул бывший ангел и посмотрел на Веника. — Что скажешь?

Тот согласно кивнул.

— Мне тоже все это разумным кажется. Почему бы нет?

Все вместе они вернулись в предыдущую комнатку и привели в чувство кудрявого парня. Очнувшись, тот смотрел на них затравленным взглядом.

Рядом с ним, на корточки, присел Дубровский, стараясь также не выпускать из поля зрения и Серафима.

— Короче, — сказал бородач. — Отвечай быстро и четко! Рассказывай, что вы тут делаете?

— Мужики, — проговорил тот истеричным голосом. — Я не виноват. Я их даже не знаю.

Дубровский молча смотрел на кудрявого.

— Да я говорю же. Мы тут с «Комсомольской». Нас отправили сюда. Передали под командование.

Кудрявый кивнул на мертвых мужиков.

— А откуда ты знаешь про поверхность? — спросил бородач. — Ты тоже оттуда?

Пленника отрицательно замотал головой.

— Я отсюда, из Метро. Нам всем обещали, что мы на поверхность скоро выйдем!

— Так что вы здесь делали?

— Я не знаю. Сказано стоять тут и следить за порядком на «Севастопольской».

— На чем вы приехали и откуда?

— На мотовозе. С «Боровицкой»?

— На мотовозе с оранжевой кабиной? — уточнил Веник.

Кудрявый кивнул.

— А теперь он где? — спросил бородач.

— Он в тоннеле, за станцией стоит.

— Ну и что вы тут собирались делать? — спросил Серафим.

— Да я не знаю! Честное слово! Мне приказано подчиняться вон ему, — пленник кивнул на мертвого мужика, лежащего под столом. — Его зовут Игорь Николаевич. Я так думаю, он с поверхности!

— Ладно, — задумчиво сказал Дубровский. — Кто там, на «Севастопольской» остался?

— Там Ромик. Он один сейчас там.

— Идем, — сказал бородач.

— Стой! — подал голос Серафим. — Ты что хочешь?

— Я не хочу оставлять проблемы за спиной, — объяснил Дубровский.

— Я сам, — сказал Серафим, боком подходя к дверям комнаты. — Серега, подожди здесь.

Бывший ангел скрылся за дверью.

Через несколько минут он вернулся и Веник понял, что часового Ромика уже нет.

— Ну что, идем?

Веник посмотрел на Дубровского. Тот кивнул. Напоследок он осмотрел столы в комнате, достал из одного из них моток белой проволоки, который бросил Венику.

— Возьми, — сказал он. — Пригодится.

Парень не понял, зачем это, но не стал спрашивать и молча положил проволоку в карман. Кроме этого они с Серафимом разжились автоматами, лежащими на полках в шкафу.

Вместе они направились к выходу из комнаты. Когда они уже выходили в коридор, позади раздался истеричный голос кудрявого:

— Подождите! Возьмите меня с собой!

— Нет, — посмотрел на него Дубровский. — Ты останешься здесь!

Он навел на него пистолет пистолет. Парень в комнате заверещал, но тут грохнул выстрел и вопль затих. Дубровский протянул руку и выключил свет в комнате.