Последняя из рода Гррой. Зелье старика Эдди

—Ложь, сказанная во благо, не становится истиной. Ему нужно пророчество, а я хочу вернуться домой. По-моему, это равноценная сделка.

—Да, но вся беда в том, мисс Гррой, что Вы уже дома. Оглянитесь! Это родовое поместье Грроев.—он спрыгнул на пол и перед тем, как уйти, сказал.—Хотите Вы того или нет, но с Грроями Вы связаны историей и кровью. И жить отшельником на Огненных Землях у Вас уже не получится. Вас найдут либо сторонники, либо враги Вашего отца, поэтому я настоятельно рекомендую держаться Вам общества мистера Дигеренса. Конечно, он много болтает, иногда лжёт и забывает кормить меня по утрам, но всё это не делает его плохим человеком.

—А мистер Дигеренс враг или всё-таки сторонник моего отца?

Грей фыркнул.

—Он враг тем, кто хочет Вас погубить, и сторонник тех, кто желает вернуть Вашей семье доброе имя.

Когда кот скрылся за поворотом, Алан, в спешке застёгивая рубашку, пробормотал:

—Если коту дать волю, он будет трещать без умолку, пока его язык не отвалится. Не стоит слушать всё, что говорит Грей. Он склонен преувеличивать.

—Он защищал тебя.

—К счастью, я сам могу себя защитить, не обращаясь за помощью к шерстяному болтуну. Ты права: наша сделка равноценна. Когда ты переведёшь пророчество, я оставлю тебя в покое вплоть до семнадцатого июля.—они встретились взглядами, и Алан, опустившись на стул, прошептал.—Я так не могу.

—Что не можешь?

—Грей сказал правду: это действительно замок твоей семьи. Мы переселились сюда после войны, чтобы горожане в приступе ярости не сожгли его, как наши дома.

—Не помню, чтобы я кого-то из вас прогоняла.

Опершись на руки, Алан посмотрел в окно. Юноши на улице что-то страстно обсуждали и смеялись. Он грустно улыбнулся.

—Твой отец был известным чёрным колдуном и настолько великим, что даже Боги преклоняли перед ним колени. В семнадцать лет мы с Романом приехали в город, чтобы присоединиться к армии мистера Грроя и выступить против короля. Он принял нас и сделал вхожими в семью. Но чем больше мы общались с Дэниелом Грроем, тем сильней понимали, что выбрали не тот путь. И лишь на войне, а она была неизбежна, мы перешли на сторону белых колдунов. Пророчество не случайно попало ко мне в руки. Твой отец думал, что отдаёт его другу, а не врагу. По этой же причине я смог беспрепятственно вывезти тебя из города. Твоя мать, Дэн, Илона и Роберт,— все мы сражались за мир на наших землях, но это означало выступить против твоего отца и…

Роман постучал по косяку.

—Прошу прощения, что отвлекаю вас от ностальгии по былым временам, но к мисс Гррой пришёл гость.

—Я никого не приглашала.—испуганно пробормотала Амальтея.

—Джерард Уорелл.—уточнил Роман.

—О, Боги!—простонал Алан.—Эти Уореллы всегда приходят так некстати! Он не может зайти позже?

Роман пожал плечами, а Амальтея кивнула.

—Пригласи.

Алан покачал головой.

—Клянусь всеми Богами, ты пожалеешь о своём решении, Гррой.

—Почему

—Сэр Джерард Уорелл!—громко и торжественно объявил Роман, отвесив молодому человеку насмешливый поклон.

—Здравствуйте.

На пороге застыл нелепый юноша по возрасту не старше самой Амальтеи с корзинкой белых роз. Представитель династии Уореллов действительно выглядел странно: его большие голубые глаза бегали из стороны в сторону, лишь изредка замирая на переносице собеседника. В дополнение к ним шли волнистые волосы, по цвету что-то среднее между русым и пепельным, и высокий рост. Джерард был натянут, как струна, из-за чего создавалось впечатление, что молодой человек что-то съел, и это что-то теперь встало у него поперёк горла.

—Это Вам.—он протянул Амальтее корзину. Говорил он не менее тревожно, чем выглядел.

—Спасибо.

—К сожалению, Милана не смогла навестить Вас вместе со мной.

—Милана — младшая сестра Джерарда.—уточнил Алан.

Амальтея заметила, как Роман, стоявший позади мистера Уорелла, одними губами прокричал приятелю: «Пчёломедведь! Здесь пчёломедведь!», и Алан, чтобы не рассмеяться вслух, прикрыл рот рукой. От Джерарда в самом деле пахло мёдом.

—Амальтея Гррой.—девушка протянула ему руку.

—Мне жаль, если Вы приняли меня за болвана, который не знает, к кому и зачем он пришёл.—сгорбившись от беззвучного смеха, Роман убежал.

—Я вовсе не считаю Вас болваном, мистер Уорелл. Это всего лишь знак вежливости с моей стороны.

—Вы знаете, что чистокровным нельзя касаться друг друга?

—Почему?

—Их кровь смешается. И тогда последующие потомки обоих родов родятся лесными гномами.

Роман, которого Амальтее было хорошо видно за спиной Джерарда, сидел на лестнице в гостиной и бился в истерическом припадке. Но мистер Уорелл, тоже заметивший реакцию Романа, похоже, никак не связывал это явление с собой.

—Наверное, Роман вспомнил смешную историю.—сказал Джерард.

Алан, не убирая руку ото рта, пролепетал:

—Роман знает несколько забавных историй про путешествия пчёломедведя в городе.

—Кто такой пчёломедведь?

Амальтея поставила корзинку на стол и предложила мистеру Уореллу прогуляться в саду.

—Но у Вас же нет сада,—сказал Джерард, когда Амальтея за руку вывела его из замка.

Лишь очутившись на стороне заднего фасада замка, она осознала, как велика брезгливость юноши. Джерард так усердно тёр ладони об брюки, что удивительно, как на пожухшую траву не посыпались искры. Вариант, что Уорелл просто-напросто сумасшедший и всерьёз верит, что его дети родятся гномами, Амальтея решила не рассматривать.

—Я благодарна Вам за цветы и за то, что Вы нашли время навестить меня и познакомиться со мной лично.

—У меня времени, как золота, в излишке. В нашей семье не принято тратить монеты на ненужные вещи, вроде волшебных зеркал. Уореллы не копят хлам.

—Если у Уореллов полно монет и времени, значит, они воюют с Грроями и Уинсли от безделья?

Джерард хмыкнул.

—Мы не воюем, а защищаемся. Власть нам не нужна.

—Если вы не претендуете на власть, то и защищаться вам не от кого. Воюющие стороны не примут вас за врагов.

—Вы неприлично глупы, раз полагаете, что они смотрят по сторонам. На войне нет нейтралитета. Есть только враги и друзья.

Амальтея усмехнулась.

—Вы так мудро рассуждаете о войне, что можно подумать, что Вы в ней участвовали.

—Когда началась война Трёх Роз, а я полагаю, мы говорим именно о ней, мне было всего четыре года. Разумеется, я не участвовал. Но мои родители, защищавшиеся, между прочим, от Вашего отца и его прилипал, объяснили нам с Миланой, что в этом мире нет ничего такого, за что стоило бы воевать.

Амальтея потёрла лоб. Джерард говорил заумными словами, но, тем не менее, его речь выглядела пустой и бессмысленной.

—И не думайте, что я пришёл в замок по собственному желанию. Этикет обязывает меня быть с Вами приветливым и сдержанным.

—Почему Вы так плохо ко мне относитесь?—встрепенулась Амальтея.—Вы же меня совсем не знаете! Не знаете, какой я человек, чем живу, о чём думаю!

—Я знаю, что Вы дочь Дэниела Грроя. Этого вполне достаточно. Здесь раньше был пруд?—как ни в чём не бывало спросил Джерард и наступил в низину. То, что он принял за пруд, оказалось прикрытым листвой болотом.

Джерард погружался в трясину и смотрел на Амальтею, которая протягивала ему руку. Гордость не позволяла молодому человеку принять помощь от почти кровного врага. Инстинкт самосохранения тоже не срабатывал.

—Если у Вас родятся лесные гномы, сэр Уорелл, мы выплатим Вам компенсацию.

Глава 8

ГЛАВА 8

—Ушёл?—спросил Алан. Пригнувшись, он наблюдал из-за пыльной шторы, как Джерард ловит карету и попутно снимает с белого костюма водоросли вперемешку с комками грязи.

—Пчёломедведю пора вернуться в берлогу из сот.—хихикнул Роман.—Мисс Гррой, Вы заметили, что наследник Уореллов косолапит, как медведь, и пахнет, как пчела?

—Пчёлы не пахнут ни мёдом, ни чем-либо другим, пустая твоя голова. Думаю, её больше повеселили веснушки на мраморной коже.

—Что произошло?—спросила Амальтея.

—А что произошло?—зрелище было настолько увлекательным, что Дигеренс не мог оторваться от окна.

—Что здесь произошло тринадцать лет назад? Почему все ставят мне в упрёк, что я Гррой? Отец боролся за трон короля?

Роман хмыкнул.

—Когда перед тобой дрожит весь мир, трон короля — это меньшее, что ты можешь себе пожелать.

—Теперь, когда отец мёртв, за престол боретесь вы?

Приятели переглянулись.

—Лично для меня трон, как мозги для Уинсли — я им пользоваться не буду.—присвистнул Роман.—У Вас сложилось о нас неправильное впечатление, мисс Гррой.

—Дэниел Гррой действительно хотел занять место короля.—сказал Алан.—Но это место принадлежит Вашей семье по праву.

—Да, когда король рассказывал Вам о наших недостатках, он не забыл упомянуть, что живёт в Вашем замке и лелеет Ваше золото в городской казне?

—Я не понимаю.—протянула Амальтея.

—Сейчас я Вам всё объясню!—возбуждённый Роман сел за стол.—Значит так: первые люди, поселившиеся на этих землях, разгневали Богов, и те создали драконов: существ могущественных и почти неуправляемых. Драконы…

Алан усмехнулся.

—Ты её в курс дела вводишь или сказки рассказываешь?

—Рассказывай тогда сам.—надулся Роман.

—В эпоху беломордых королей…Ты же знаешь, кто такие беломордые короли?—уточнил Дигеренс. Девушка угрюмо молчала.

Роман покачал головой.

—Всё очень и очень плохо.

—А о рыжебородых королях ты что-нибудь слышала?

—Это короли с рыжей бородой?—предположила Амальтея и вжала голову в плечи.

—Согласись, что она, как минимум, логично рассуждает.—сказал Роман, и Алан кивнул.

Дженифер, которая зашла в кухню, чтобы забрать банки со странной фиолетовой жидкостью, улыбнулась.

—Не мучайте мисс Гррой и дайте ей книгу по истории королевства.

—Отличная идея! Я только что сам собирался её предложить!

Алан с укоризной посмотрел на Романа, и тот замолк.

—Пойдём со мной.— Дигеренс обратился к Амальтее.

Поднимаясь по лестнице вслед за Аланом, девушка пыталась сообразить, о каких беломордых королях говорили друзья, и почему они так важны.

Алан прошёл в восточное крыло, а Амальтея замерла на месте.

—Что-то не так?—спросил он.

—Нет,—вздохнула Амальтея, и они встали напротив заколдованной двери.

Алан хрустнул пальцами.

—Чтобы пройти темноту, неси в себе свет. Ад люцинум!—сказал мужчина, и цепочка разорвалась.—Есть более простой способ пройти в восточное крыло, но ты решила прижигать замки. Что ж, твоё право.

—Ты сказал, что не знаешь драколинг.

—Не знаю.—хмыкнул он, доставая из стены кирпичи в конце комнаты.—Но выучить пару фраз я в состоянии. Тем более, если без них я не смогу открыть некоторые двери. Хотя ты убедила меня в обратном. Слабоумие и отвага, мисс Гррой, слабоумие и отвага.

Разбитое Зеркало Истины молчало. Амальтея, отражавшаяся в четырёх уцелевших кусках стекла, грустно улыбалась.

—Тебя что-то беспокоит?—спросил Алан. Сев на пол, он положил на колени толстенную книгу, завёрнутую в грязную тряпку.

—Они погибли из-за меня. Я знаю, почему все сначала не верят, а потом удивляются, когда я представляюсь Амальтеей Гррой. Люди думали, что убили всех Грроев. Но мама, братья и сёстры, — все они пожертвовали собой только, чтобы жила я. Но нужны ли были такие жертвы?

При солнечном освещении комната казалась ещё более заброшенной. Частицы пыли, точно наивные мотыльки, тянулись к свету, но стоило им приблизиться к окну, как они оседали на решётке.

—Я всегда ненавидел эту комнату.—сказал Алан, поджав губы.

Дигеренс скривился от мучительных воспоминаний и жалости к себе. Амальтея тихонько присела рядом с мужчиной, и он отложил книгу.

—Дэниел Гррой запирал меня в ней всякий раз, стоило мне хоть в чём-то провиниться. Сказал что-то не то, посмотрел не так, выказал гостям неудовольствие — всё, Алан, сиди в восточном крыле, пока не сойдёшь с ума. Единственной радостью здесь было зеркало, с которым я мог разговаривать часами. Я спрашивал его о будущем, и оно уверяло, что скоро я буду счастлив. Но время шло, а радости не прибавлялось. На вопрос о скорой войне зеркало ответило, что никакой битвы не будет, я зря беспокоюсь. А затем драконы сожгли город. Так я понял, что существует два вида лжи: преднамеренная ложь и ложь во благо. Зеркало использовало второй вариант. Благодаря ему, я научился лгать точно также.

—Ты приходил сюда после войны?

Алан цинично усмехнулся.

—Постоянно. Я разговаривал с зеркалом каждый день, пока ты не приехала. Роман говорит, что я сумасшедший.

—О чём ты спрашивал зеркало?

Задумавшись всего на мгновение, он сказал:

—О тебе.—девушка опустила глаза.—Ровно неделю назад, когда погода не предвещала ничего хорошего, кроме приближающегося сезона дождей, я сидел в этой комнате напротив зеркала и думал о тебе. Я не спрашивал у бессердечного куска стекла, где ты, в хижине Стенли на Огненных Землях, в замке короля или за пределами королевства. Я не спрашивал его, увидимся ли мы с тобой когда-нибудь вновь. Я не хотел знать, что ты думаешь о пророчестве своего отца, и известно ли тебе о нём вообще. Мне было не интересно, помнишь ли ты драколинг. Я всего лишь хотел быть уверен в том, что ты жива. Но Зеркало, Клеветы или Истины, предательски молчало, словно не знало ответ на мой вопрос. И когда отчаянье сменилось печалью, я задрал голову, посмотрел на изуродованный временем потолок и прошептал твоё имя —Амальтея! Я шептал его раз за разом, пока не сорвался из шёпота в крик…Зеркало мне так и не ответило. Но горячий ветер, какой бывает только на Острове Драконов, донёс до меня женский голос. Он кричал: «Я здесь! Я жду тебя!»…Я решил, что это был твой голос, что мы услышали друг друга, не смотря на огромное расстоянье, и отправил Романа в хижину Стенли. Я побоялся ехать туда сам. Испугался, что не встречу тебя на Огненных Землях. Это означало бы, что голос, который я слышал, звучал только в моей голове…Наверное, Роман, прав: я действительно сумасшедший.

Амальтея теребила подол юбки и считала на ней кружева. Одно кружево, второе, третье…Девушка не знала, стоит ли говорить Алану, что ровно неделю назад она, раскинув руки, стояла на берегу Львиного Глаза и кричала изо всех сил: «Я здесь! Я жду тебя!».

—Вот книга, о которой говорила Дженифер.— Дигеренс взял в руки учебник.—Такой же древний, как скалы, и не менее полезный, чем фьорды на северных землях. История нашего королевства. Надеюсь, он тебе пригодится.

Мисс Гррой открыла учебник и прочитала вслух.

—«Глава первая. Как верховный Бог Львиный Глаз создал Эндельстан». Львиный Глаз это же море?

—Море, получившее своё название по имени верховного Бога. Мы не так крепко верим в Богов, как наши предки, поэтому не запоминаем их имена. Но не знать, кто такой Львиный Глаз, мисс Гррой, это уже верх невежества.

—Наши предки называли город Эндельстаном?

—Эндельстан — это королевство, а город раньше был её столицей без названия, впрочем, как и сейчас. Как видишь, мало что осталось от изначального Эндельстана: только город и скромные земли.

—«Глава вторая. Как Львиный Глаз поручил рыжебородому королю править Эндельстаном». Первого короля звали Рыжебород?

Алан кивнул.

—Потому что у него была рыжая борода.

—Значит беломордые короли — это короли с белыми мордами?

Мужчина засмеялся, и Амальтея засмеялась вместе с ним. Их общая грусть, с которой они начали разговор в восточном крыле, незаметно перешла в веселье.

—Их так прозвали северяне и выходцы с восточных земель за белую кожу. Сами они были смуглыми.

—Почему у драконорожденных есть вторые имена, а у остальных нет?—девушка закрыла книгу.—И почему кто-то драконорожденный, а кто-то нет?

—Ты сама только что ответила на свой вопрос: потому что они драконорожденные.

—Но у тебя есть второе имя, хотя ты не драконорожденный. Или я не так поняла?

—Вторые имена носят драконорожденные Гррои, Уинсли и Уореллы и потомки волшебников, такие, как я, например.—они посмотрели друг на друга.—Да, я сын белой волшебницы, который отказался от ценностей матери, и вступил на дорогу зла.—с раздражением сказал Алан и поднялся на ноги.—Дай знать, когда прочтёшь книгу.

Амальтея прижалась к холодной стене, когда хлопнула дверь в гостиной. Пылинки, кружась, поднимались к солнцу.

Глава 9

ГЛАВА 9

—Что у вас произошло?

—Мы поговорили. Я призналась Алану в том, что ничего не знаю о королевстве и его Богах, а он, в свою очередь, рассказал, что, будучи сыном белой волшебницы, связался с тёмной магией.

—Он кричал?

—Нет, он был сдержан. И я благодарна ему за,—девушка запнулась,—за откровенность.

Губы Дженифер скривились в мрачной ухмылке.

—Откровенность Алану не свойственна, он ни перед кем не раскрывает душу. Видимо, ты ненароком словом или взглядом ему о чём-то напомнила, раз он пустился в воспоминания. У всех есть больные темы, и больная тема Алана — его происхождение.

Женщина привела Амальтею в подвальную комнату, которую Роман называл щедрым подарком Богов, а Алан скромно ему парировал — всего лишь купальня.

Купальня представляла собой огромный, каменный бассейн, занимавший 2/3 помещения, с мутной, зеленоватой водой.

—Ты привыкнешь.—сказала Дженифер, заметив недоумение в глазах Амальтеи.—Боги специально создали людей гибкими, чтобы они ко всему могли привыкнуть.

—В море вода чистая и такая прозрачная, что при желании можно увидеть дно.

—В море, может, вода и чистая, а в городских реках нет. И здесь тоже можно увидеть дно, если поскользнуться и полететь носом вниз. Недраконорожденные с благодарностью пользуются дарами природы и не жалуются. Не уподобляйтесь снобизму Уинсли, мисс Гррой. Огненность крови не делает вас особенной настолько, чтобы перед вами расступались горы.

Амальтея обошла бассейн по периметру и вернулась к Дженифер.

—Ты жена Алана?—спросила девушка, опустив ногу в воду. Каменные ступеньки, заменявшие спуск, казались ненадёжными.

—Нет.

—Его невеста?

—Нет. Нас с Аланом не связывают любовные отношения, мы дружим. Одно время он был влюблён в знакомую из западных земель, не помню её имя, но мистер Гррой быстро пресёк их общение.

—Почему? Алан не нравился отцу?

—Наоборот, слишком нравился. Ему не нравились все остальные. Он считал их бесполезными кусками плоти, в которых Боги по ошибке вдохнули душу. Не смотри на меня так, это его слова, не мои. Дэниел Гррой считал бесполезными всех, кто не вставал на его сторону, особенно своих детей. Ты же знаешь, что они выступили против вашего отца?

—Алан что-то об этом упоминал.

—Вас было четверо: Ден, Роберт, Илона и ты. Но из всех детей мистер Гррой любил только тебя, словно чувствовал, что ты особенная. А когда выяснилось, что его Амальтея переняла от него способность к драконьему языку, то её вопреки всем законам и традициям объявили единственной наследницей династии. Думаю, ты понимаешь, что в тот момент испытывал твой старший брат Ден. Такой поступок говорил о том, что мистер Гррой отказывается от всех своих отпрысков, кроме тебя.

—У отца было ещё двое детей,—добавила Амальтея,— от другой женщины.

Дженифер оскалилась.

—Нет, не было.

—Алан сказал, что…

—Алан не знал.—отрезала она.—Никто не знал. Мистер Гррой познакомился с Марией на восточных землях и привёз её с детьми в город, потому что хотел, чтобы все думали, будто он за те двенадцать лет, что отсутствовал в столице, завёл другую семью. Мария овдовела незадолго до встречи с Дэниелом Грроем, потому и согласилась притвориться его женой; ей было жаль своих детей.

Амальтея спустилась в бассейн. Вода, от которой ранее исходил густой пар, немного остыла, хотя всё ещё обжигала нежную кожу, непривыкшую к столь высокой температуре. На Огненных Землях вода была горячей только в том случае, если жаркая погода стояла на протяжении нескольких дней. Изысков в виде хотя бы примитивной ванной в хижине тоже не было, её заменял чан с сырым, прогнившим дном и торчащими по бокам острыми щепками.

Мельком взглянув на чёрную розу, девушка опустила руку в воду.

—Для чего отцу понадобились такие хитрости?

—Полагаю, таким образом он хотел обмануть короля, показать ему, что он счастлив в новом браке.

—Я не понимаю, какое отношение имеет король к этой истории. Какое ему было дело до личной жизни моего отца?

—Король выслал Дэниела Грроя из города, потому что тот поднял восстание, когда Влад занял престол. Двенадцать лет он скитался по землям Эндельстана и изучал чёрную магию, чтобы однажды вернуться и отомстить. Мария и её дети были всего лишь прикрытием. Мол, смотрите, Ваше Величество, я женат, у меня двое маленьких детей, поэтому мне не до бунтов.

—И король поверил?

—Король до сих пор наивен как дитя, поэтому уверен, что если волка загнать к овцам, то через пару десятков лет волк сам превратится в овцу.

Амальтея прижалась подбородком к коленям. Влад сказал, что Дэниел Гррой зашифровал в пророчестве место, где спрятал драконов. Драконы нужны Алану Дигеренсу и его друзьям, чтобы продолжить войну, начатую их покровителем. Драконы нужны семье Уинсли по той же причине. По словам Влада, драконы нужны всем, кто хочет потеснить его на престоле. «Не перестаю восхищаться Богами: они создали животных, которые убивают, чтобы выжить, и людей, которые идут с мечом друг на друга, чтобы утолить свою жажду власти. Братство и династии драконорожденных словно забыли, сколько горя принесли королевству магия и древние чудища в войне Трёх Роз. Вы же знаете, почему её назвали войной Трёх Роз?».

—Не думай о нём плохо. Он поступал так, как считал правильным.

Амальтея хотела уточнить, о ком именно говорит Дженифер — о Дэниеле Гррое, Алане Дигеренсе или короле,—но запах благовоний, которыми женщина окурила комнату, как жаркий ветер, поднимающий пыль на южных землях, разгонял и путал мысли. От него без конца слезились глаза, от чего девушке приходилось чаще моргать и промывать глаза грязной водой. А ещё он нагонял дремоту.

—Почему отец любил Алана больше собственных детей? Чем он заслужил отцовскую благосклонность?

—Если бы я или Роман были отпрысками белой волшебницы, будь уверена, нас любили бы не меньше.—сухо ответила Дженифер.—Ты не представляешь, на что способен потомок белых колдунов, когда выбирает тёмную сторону. Его магия становится настолько сильной, что он может не только выступить против короля, но и бросить вызов самим Богам.

Амальтея слушала, но не слышала, что говорит Дженифер; она будто бы находилась под стеклянным колпаком, поэтому нотки возмущения и зависти, которые иногда проскакивали в голосе женщины, доходили до неё в форме неразборчивых звуков.

—Дэниел Гррой любил Алана за магию и преданность.

Амальтея сидела в бассейне, прижавшись затылком к холодному парапету. С уродливого, каменного потолка капала невесть откуда там взявшаяся вода, и увернуться от неё не представлялось возможным по той причине, что девушка не хотела передвигаться по болоту, в которое она с трудом уговорила себя спуститься. Но вместе с тем Амальтея отметила, что падающие капли раздражают меньше, а голос Дженифер становится глуше, когда она закрывает глаза.

—…И преданность!

Руки и ноги девушки судорожно забили по воде, но Дженифер продолжала крепко держать её за плечи и погружать вниз. Дважды Амальтее удавалось схватить ртом воздух, которого хватало на пару вдохов, но не хватало ни на один крик. Она чувствовала боль в барабанных перепонках и шум в голове; чувствовала, как лёгкие заполняются мутной водой, и, казалось бы, слышала собственное неровное сердцебиение в то время, как Дженифер с равнодушием раз за разом опускала её плечи в воду, точно полоскала бельё: вытащила — опустила, вытащила — опустила.

Сопротивляться было бесполезно и глупо: Дженифер, женщина не крупная, но на редкость сильная, поначалу прерывала все попытки Амальтеи схватить себя за руки, чтобы затащить в бассейн, а после и вовсе перестала на них реагировать. Пылающие факелы на стене интересовали её куда больше задыхающейся жертвы.

—Похоже, это бумажное безобразие никогда не закончится. Но у меня в глазах уже летают птички, поэтому я с чистой совестью отправляюсь спать. Я не стал гасить свечи на кухне и в гостиной, но имейте в виду, что через полчаса от них и так ничего не останется, так что вам, дамы, лучше поторопиться. Доброй ночи.

Роман принёс из замка две огромных кипы королевских бумаг, которые Влад заботливо перевязал верёвочкой. Стараясь не использовать грубых выражений, мужчина сообщил после ужина, что собирается просидеть за изучением старых указов всю ночь, и в доказательство своих слов заперся на кухне. Роман не слыл серьёзным и ответственным человеком, поэтому Алан счёл уместным пошутить и предложил приятелю сжечь ненужные записи, на что Роман огрызнулся, посоветовав Дигеренсу пораньше отправиться в постель, чтобы не проспать утреннее совещание Братства. Удивлённые реакцией Романа на безобидную шутку, Алан и Грей поднялись в западное крыло, а Амальтея и Дженифер спустились в купальню.

Женщина разжала пальцы. Лень Романа взяла верх, и он бросил работу, как всегда, не доделав её до конца.

—Роман!

Вымученный крик Амальтеи мог разрушить стены не только купальни, но и всего поместья. За долю секунды девушка очутилась на противоположной стороне бассейна, не решаясь из него вылезти. Так она будет находиться лицом к Дженифер, да и к тому же перемещаться в воде проще, чем на скользких камнях.

Однако ответа от Романа не последовало. Испугавшись, что мужчина ушёл до того, как она закричала, Амальтея сказала:

—Только тронь меня ещё раз, и я закричу так громко, что к нашим воротам сбежится весь город.

Дженифер выпрямилась. Рукава её платья были по локоть мокрыми.

—Я не…

—Что у вас случилось?—спросил Роман.

—Она пыталась меня утопить!

—Я вовсе не пыталась тебя утопить, маленькая дурочка.—прошипела Дженифер, направляясь к Амальтее.

—Не подходи ко мне!

Роман дёрнул ручку двери, не зная, что Дженифер заперла её изнутри. «Не хочу, чтобы Грей пробрался в купальню.—пояснила она.—Мы не разрешаем ему спускаться сюда. Алан жалуется, что потом полдня вылавливает в бассейне кошачью шерсть».

—Дженифер?

—Во имя всех Богов, Роман! Неужели ты поверил, что я привела её в купальню, чтобы утопить?

—Она лжёт, Роман!

Мужчина постучал.

—Дженифер, открой.

Женщина со злостью дёрнула дверь.

—У неё припадки, понимаешь?

—Я понимаю.—спокойным голосом ответил Роман.—Иди к себе, я провожу мисс Гррой.

Он терпеливо ждал Амальтею на лестнице в гостиной, и когда она, наконец, вышла из купальни, молча провёл её по коридору западного крыла.

—Это комната Алана.—он указал на центральную дверь.—В неё нельзя заходить, когда тебе вздумается. Только, если Алан сам тебя пригласит.

—Что такого он в ней прячет, если к нему можно приходить только по приглашению?

—Свою свободу.—Амальтея посмотрела на Романа.—То, что для нас одиночество, Алан называет свободой…Твоя спальня справа. Можешь не переживать, мы её подготовили.—мужчина кивнул в сторону угловой комнаты.

—А что находится в той комнате?

—Ничего.—быстро ответил Роман.—Она заперта. Не рассказывай Алану о случившемся там, внизу.

—Почему?

—Он не поверит.

—Но ты мне веришь?

Роман дёрнул плечом.

—Доброй ночи, мисс Гррой.

Когда он слился с темнотой коридора, Амальтея посмотрела в щель приоткрытой двери. Алан кричал и с помощью кривой волшебной палочки крушил всё подряд.

—Алан весьма вспыльчив.—подметил Грей, сев у ног девушки.—Но пожар его ярости гаснет также быстро, как вспыхивает. Вы выбрали неудобное время, мисс Гррой. Он не будет с вами разговаривать. Как то зеркало из восточного крыла.

—Зеркало Клеветы?

Он усмехнулся:

—Каких только оскорблений не слышал о себе этот несчастный и бездушный кусок стекла. Одни безоговорочно ему верят, другие называют лжецом. Открою вам маленькую тайну, мисс Гррой: ваш отец не был таким болваном, каким его пытается выставить король, и ни за что бы не стал держать в доме бесполезную вещь, которая не приносила бы ему личной выгоды. Зеркало всегда говорит, простите, говорило, лишь то, что хотел услышать вопрошаемый его человек. Если он искал истину, он получал истину. Если мечтал о сладкой лжи, то слышал в ответ ложь. Но истина, так или иначе, всегда в ответе присутствует.

—Алан признался, что, будучи сыном белой волшебницы, намеренно выбрал сторону зла.

—На репутации каждого человека есть пятна, которые он хотел бы стереть. Алан не исключение.

—Он постоянно лжёт!

—Мы с вами уже обсуждали этот вопрос.

—Или недоговаривает!

—Надеюсь, Боги простят ему этот грех.

—Как я могу верить человеку, который не рассказывает мне о своих намерениях?

—Никак.—хмыкнул кот и лизнул лапу.

Амальтея стукнула кулаком по двери, когда Алан, схватившись за голову, сел на пол.

—Я обидела его, верно?

—Мистер Дигеренс придерживается одного весьма интересного правила: он не обижается на глупцов, женщин и детей. Но знаете, в чём вся беда, мисс Гррой? В том, что вы подходите под любую из перечисленных мной категорий…Вы знаете, где находится ваша комната?

—Да.

—В таком случае хочу вас заверить, что если вы немедленно в неё не зайдёте, то я займу вашу роскошную кровать и ни под какими пытками с неё не слезу, ибо совесть моя будет чиста, так как я вас предупредил.

Амальтея нахмурилась. Вместо того чтобы использовать магию, Алан собственноручно собирал всё, что недавно разнёс, словно его палочка была способна только на разрушительные заклинания.

—Он не будет с вами разговаривать.—повторил кот.

Не послушавшись Грея, девушка распахнула дверь.

—Я должна тебе кое-что рассказать, хотя Роман запретил мне поднимать эту тему.

Алан поднял на Амальтею глаза и принялся подбирать клочки бумаги с пола.

—У меня нет никакого желания сейчас разговаривать, тем более на темы, о которых Роман попросил тебя молчать. Не нужно совать свой драконорожденный нос в дела, которые тебя не касаются. Ты можешь себе навредить.

—То, что я хочу тебе сказать, важно.

Он сел на кровать, не отрываясь от бумаг, поднятых с пола.

—Не сомневаюсь, но вместе с тем уверен, что твой рассказ может подождать до следующего вечера…Сколько ещё раз мне нужно повторить, чтобы ты ушла, Амальтея?

—Дженифер хотела меня утопить.

Одним взмахом волшебной палочки Алан закрыл дверь.

—Он даже не посмотрел на меня.

—А я вас предупреждал. И да, мисс Гррой,—сказал Грей, толкнув лапой дверь соседней комнаты,—если я страстно желаю что-то узнать, то обращаюсь к тем, кто этими знаниями обладает.

Амальтея всего на секунду прикоснулась к двери и тут же отдёрнула руку, на которой появилось красное пятно. Алан заколдовал вход в комнату.

Однако и в свою спальню она попасть не смогла. Кот запер её на щеколду.

—Что за шутки, Грей? Немедленно открой дверь!

За стеклом появился кошачий хвост, указывающий в сторону восточного крыла.

Амальтея ещё раз поочерёдно дёрнула ручки обеих дверей, вновь обожглась о дверь Алана, зачем-то постучала в третью, по словам Романа, запертую комнату, откуда донеслось то ли голодное урчание огромного брюха, то ли недовольное рычание невиданного зверя, и по совету Грея побрела в восточное крыло.

—Ад люцимус!

Она напрасно усердно выговаривала каждую букву, дверь и так была открыта. Алан и Роман не избавились от осколков, а аккуратно вставили их обратно в зеркало, и они, на удивление, крепко держались на серебряной основе, несмотря на крупные трещины между ними. Зеркало слабо замерцало.

—Я рада снова видеть вас, мисс Гррой.—появилась блеклая и плохо читаемая надпись.

Амальтея скривилась. Зеркало приняло её облик, и девушка невольно подумала, как это глупо —разговаривать сама с собой. Но предложение волшебного предмета её, несомненно, переубедило.

—Я чувствую, что вы хотите узнать про войну Трёх Роз. Я не могу показать вам, как развивались события, но могу назвать имя человека, который в них замешан. Вы будете приятно удивлены, мисс Гррой. Потому что, несмотря на все обвинения, начал эту войну не ваш отец.

Амальтея пристально всматривалась в буквы, которые появлялись на стекле. Поставив точку, зеркало на мгновение вспыхнуло и на этот раз окончательно разлетелось на куски.

Глава 10

ГЛАВА 10

Портреты в позолоченных рамках занимали, пожалуй, половину стены. Важные мужчины и женщины надменно смотрели на Амальтею с высоты своего величия и значимости в истории королевства. Неулыбчивые, но с горящими глазами они привыкли к восхищённым взглядам потомков и их гостей, а не к любопытным наследницам драконорожденных волшебников, проверяющих пальцем их наряды на наличие пыли. Однако девушке удалось найти один портрет, заметно отличающийся от остальных.

На нём был изображён коренастый юноша с серо-голубыми глазами. И, в отличие от прародителей, он улыбался.

—Наш старший сын Марк.—не смотря на пояснения, Амальтея не обернулась и продолжила разглядывать молодого человека.—Талантливый юноша! Он подаёт большие надежды, и король доволен его службой. Мы надеемся, что однажды Марк вступит в Братство Чёрного Кольца. Вы пришли к Тэмперенс?

Амальтея развернулась.

—Нет, мистер Уинсли, я пришла к Вам.

Улыбнувшись, мужчина опустился в кресло.

—Признаться честно, я удивлён. До меня дошли слухи, что Вы подружились с моей женой, поэтому Ваш отрицательный ответ ставит меня в неловкое положение, в тупик, так сказать. Чем обязан?

Амальтея обошла письменный стол, на краях которого ровными стопками лежали бумаги. Поверхность стола, чернильница, подставка для чернильницы,— всё до скрипа блестело от чистоты.

Она указала на картины.

—Полотна покрылись пылью, да и позолоту на рамках не мешало бы заменить.

—Вы ошибаетесь, никакой позолоты там нет. Рамки сделаны из чистого золота.

—В таком случае Ваше золото потихоньку стирается.—Амальтея села напротив мужчины.—Полагаю, мне нет необходимости представляться?

Мистер Уинсли усмехнулся.

—Наш город, как муравейник, только муравьи, в отличие от жителей, не сплетничают. Роджер Уинсли.—он протянул девушке руку.—Я видел Вас мельком, когда мистер Дигеренс приезжал за Вами. Тэмперенс сказала, что Дерек спас Вам жизнь?

—Не оставил на улице в ненастную погоду. Не волнуйтесь, мистер Уинсли, я поблагодарила Вашего сына.

—В августе Дереку исполнится шестнадцать лет. А ещё через год он станет совершеннолетним. И если в этом возрасте человек не способен принимать собственные решения и нести ответственность за свои поступки, то это вина его родителей. К счастью, нам не знаком стыд за наших детей. Мы с Тэмперенс воспитали достойных юношей, в чём Вы имели честь убедиться сами. Так что, я не волнуюсь, мисс Гррой. И прощаю Вам Ваше невежество за мой проигнорированный вопрос. Однако я повторю его: чем обязан Вашему визиту?

—Я пришла поговорить с Вами о своём отце.

—О Дэниеле?

Амальтея ехидно улыбнулась.

—Вы так искусно изображаете удивление, что я начинаю подозревать, что Боги расщедрились и вместо одного отца послали мне двух.

—О мёртвых плохо не говорят.

—Среди живых хорошие мне пока тоже не попадались.

—Ирония призвана показывать интеллект. Это высшая форма искусства и языкового мастерства, и Вы им пока не владеете, мисс Гррой. Что конкретно Вы хотите узнать о Дэниеле?

—Меня интересуют Ваши отношения. Вы были отцу добрым другом, верным соратником или врагом?

Роджер хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Мужчина сидел в позе, несвойственной выходцам из древних и почитаемых родов. Закинув ногу на ногу так, что Амальтее почти удалось разглядеть подошву его ботинка, Роджер Уинсли сложил пальцы домиком. Чёрные волосы волнами спадали на узкий лоб, пряча брови.

—Я держал нейтралитет.

—Вы держали нейтралитет, Уореллы держали нейтралитет, и лишь Гррои жаждали крови и власти?

Амальтея перехватила его насмешливый взгляд.

—Так и есть.

—Тогда зачем Вы начали войну?

Он усмехнулся.

—А с чего она началась, мисс Гррой? Просветите меня. Дело давнее, и всех подробностей я не помню. Хотя нет, помню: Ваш отец поджёг деревню на западных землях. Люди схватились за вилы, а сторонники Дэниела Грроя за палочки. И драконы к ним потом ещё присоединились. Красочное было столкновение, мисс Гррой. По интересам.—уточнил Роджер.—А в учебнике разве что-то другое написано?

—В каком учебнике?

—В том, который Вам подсунул Алан Дигеренс. Он же наверняка дал Вам почитать книгу по истории королевства, или Вы предпочитаете верить ему на слово? Я спрашиваю, потому что то, что записали очевидцы событий, и то, что говорит мистер Дигеренс, порядком отличается друг от друга. Если Вы ищете сторонников своего отца, то вернитесь в собственный замок. Как минимум, трое из них сидят там.

Амальтея опустила глаза. Полностью книгу она не читала, но главу, посвящённую войне Трёх Роз, выучила наизусть. И там действительно написано, что Дэниел Гррой объявил королю войну с того, что поджёг деревню.

—А зачем Вам друзья и враги Дэниела? Хотите начать третью войну?

—Третью?

—Ваши вопросы лишают меня дара речи. Дэниел, истинный знаток истории Эндельстана, сгорел бы со стыда, услышав их. Скажите, мисс Гррой, как можно не знать таких элементарных вещей? Вы никогда не найдёте драконов, если не обратитесь к своей истории.

—С чего Вы взяли, что я ищу драконов?

—А для чего ещё Вы вернулись в город спустя тринадцать лет?

Девушка фыркнула и отвернулась. Под другим углом портреты, оставаясь по-прежнему надменными и серьёзными, насмешливо улыбались.

—Я слышал, что Дэниел Гррой оставил своей наследнице пророчество, где рассказал, как найти драконов, которых он спрятал. Вы уже нашли хотя бы одного, мисс Гррой?

Амальтея скривилась и по примеру Роджера Уинсли развалилась в кресле.

—Город просто кишит сплетнями, мистер Уинсли, не так ли? Пророчество отца — всего лишь легенда. Стыдно не знать, что все драконы погибли в первой войне.

—Во второй, мисс Гррой.—поправил мужчина.—Ваш отец начал вторую войну.

—Точно, а я приехала, чтобы развязать третью.

—Столкновение династий и драконов,—всё, как в старые добрые времена! Ах, да! Они же вымерли. Значит, только столкновение династий.

—Уинсли и Уореллы будут держать нейтралитет в то время, как Гррои будут наступать на замок короля.

—А Роман и Алан перебегать от одних к другим, не в силах определиться с выбором. Мне нравится.

Девушка резко замолчала.

—Моди!—Роджер кликнул служанку, не спуская глаз с Амальтеи.—Скажи миссис Уинсли, что к ней пришли гости.

Роджер обошёл кресло, в котором сидела Амальтея, письменный стол и встал напротив портрета грузной дамы. Прикрывая фиолетовым веером глубокое декольте, женщина с поджатыми красными губами сердито смотрела на потомка.

—Пройдёт время, и вторая война Трёх Роз станет такой же легендой, какой стала первая.

—Легенды бессмысленны.

—Легенды многому учат нас, мисс Гррой…Моя мама,—он улыбнулся, показав на женщину пальцем.—Карлита Уинсли. В детстве она часто рассказывала мне легенду о том, как один эгоистичный поступок принцессы разрушил наше королевство и привёл к войне, получившей позднее название Трёх Роз. Вы знаете эту историю?

—Нет.

—У беломордого короля Аргуса была прекрасная дочь —принцесса Камелия. Она была такой же красивой и чистой, как белая роза, в честь которой получила своё имя. И должна была принцесса стать женой принца Лира, чей отец, Лорд западных земель, приходился её отцу каким-то чересчур дальним родственником. Но Камелия, поддавшись чарам заколдованного дракона, без памяти влюбилась в него и пошла наперекор судьбе. Она предпочла связать жизнь не с принцем, а с драконом.

—Милая сказочка.

—Боги разгневались и позволили тёмным колдунам отомстить своевольным принцессе и дракону. И полилась невинная кровь, и носило королевство траур по наследнице короля.—он обернулся.—Уореллы, Уинсли и Гррои — олицетворение этой легенды. Когда на белую розу Уореллов попала кровь Уинсли, роза Грроев почернела.

Глава 11

ГЛАВА 11

Когда служанка Моди сообщила Тэмперенс о визите Амальтеи, женщина бросила вышивку и немедля спустилась вниз. Однако её радость быстро сменилась помрачнением. Тэмперенс Уинсли, дама с тонким и хорошим вкусом, не признавала другой одежды, кроме дорогих нарядов из изысканных тканей. Не случайно её сыновья и супруг были признаны самими стильными людьми королевства, за чьим гардеробом она тщательно следила. Именно по этой причине внешний вид Амальтеи не просто огорчил Тэмперенс, а привёл в ужас: девушка пришла в вещах Алана. По мнению Тэмперенс, которое она, разумеется, высказала вслух, мужские брюки и рубашки, пусть даже заправленные в дешёвый корсет, не к лицу юным особам. Мнение самой гостьи женщину мало интересовало. Не обращая внимания на отговорки Гррой про отсутствие времени и желания, она потащила её в центр города.

Вывеска «Лавка мадам Боди́» переливалась и выглядела новей нарядов, представленных в витрине. Однако, как выяснилось чуть позже, мадам Боди́ придерживалась своеобразных правил к ведению торговли.

Не смотря на то, что лавка женщины была единственной в городе пошивочной мастерской, хозяйка скучала, сидя за прилавком. Подперев голову правой рукой, она что-то тихонько бормотала и периодически делала записи. Ноздри её длинного, крючковатого носа расширялись с каждой написанной буквой. Помещение пустовало, если не считать невообразимое количество платьев на вешалках и тканей на полках.

Когда колокольчики над дверью зазвенели, оповестив хозяйку о посетителях, мадам Боди́ сначала лениво подняла глаза, а затем, узнав в одной из покупательниц Тэмперенс Уинсли, вскочила на ноги и поправила фартук.

—Добро пожаловать, миссис Уинсли!

Мадам Боди́ была низкой, полной женщиной с кудрявыми седыми волосами до плеч. Её большие карие глаза, крючковатый нос и тонкие губы, которые она имела привычку красить в кричащий розовый цвет и сжимать в тонкую нитку, делали её похожей на дружелюбную, но неопрятную жабу. Блуза и фартук женщины были заляпаны мясной подливой двухнедельной давности.

Тэмперенс поморщила аккуратный носик.

—Я смотрю, у тебя от посетителей нет отбоя, Люси.

Амальтея заметила, как неудачная шутка Тэмперенс Уинсли расстроила, даже слегка разозлила хозяйку лавки, но Люси, не желая ссориться с любимой покупательницей, лишь улыбнулась.

—С тех пор, как Его Величество перестал устраивать балы, женщины стали редко ко мне заходить. Мужчины, впрочем, тоже не заглядывают. В отличие от Вас, ни те, ни другие не понимают, что девушки должны всегда хорошо выглядеть. По-моему, они обрекают своих дочерей на «мышиное существование».

Амальтея нахмурилась, и Тэмперенс сказала:

—Люси имеет в виду, что если наряд девушки неброский, то ни один мужчина не обратит на неё внимание.

—Да! Именно это я и имела в виду!

Мадам Боди́ была готова согласиться с любым высказыванием Тэмперенс Уинсли. Как-никак жена Роджера за один визит к Люси оставляла месячную прибыль её лавки.

Пока женщины обсуждали нерадивых родителей и «мышиное существование» их дочерей, Амальтея разглядывала наряды, но без особого энтузиазма. Она помнила, с каким удовольствием Джин Стенли возилась с шитьём до боли в пальцах. И, судя по незаурядным моделям платьев, по мастерству Джин ничуть не уступала Люси. Вся разница лишь в том, что миссис Стенли называла себя любителем, а мадам Боди́ пытается заверить жителей в том, что она профессионал. Даже ткани, тонкие дешёвые ткани, женщины использовали одни и те же. Например, из такого же синего клочка Джин сшила платье для тряпичной куклы мисс Гррой.

Амальтея ухмыльнулась, вспомнив слова Дженифер про «лучшую портниху в городе»: лучшая, потому что единственная.

Девушка подошла к прилавку.

—Миссис Уинсли, Вы не говорили, что у Вас есть дочь!—по мере окончания предложения голос Люси переходил на визг.

Тэмперенс уложила русые волосы Амальтеи на плечо.

—К сожалению, эта роза выросла не в моём саду. Перед тобой стоит дочь Дэниела Грроя — мисс Амальтея Гррой, последняя в своей династии.

Мадам Боди́ открыла рот. Её зубы, на удивление жёлтые, но ровные, были в помаде.

—Кто бы мог подумать, что девочка выживет! Видимо, у Богов на неё большие планы!

—Да, мы тоже не ожидали. Говорят, Стенли похитили её перед тем, как сбежать из города.

—Стенли не похищали меня. Наоборот, они меня спасли.—тихо сказала Амальтея, и женщины повернулись к ней.—По просьбе Алана.

—Алан всегда был неравнодушен к Грроям.—фыркнула Тэмперенс.

—Ох, уж этот мистер Дигеренс!—воскликнула Люси и убежала в комнату, находившуюся за прилавком.—Красавец-мужчина! И так хорошо выглядит! Ни один человек в здравом уме не скажет, что в следующем году ему исполнится тридцать пять!

Амальтея насторожилась. Мадам Боди́, вероятно, что-то путает. Наверное, Алану всё-таки исполнится двадцать пять. Во всяком случае, старше он не выглядел.

—У тебя есть что-нибудь для меня?

—Конечно, миссис Уинсли! Припасла лучшие материалы специально для Вас!

Правила торговли мадам Боди́ были весьма просты: продавай хорошие ткани только богатым клиентам. Если человек накопит монет и купит дорогой материал, то сможет это сделать лишь единожды, на второй раз он будет собирать золото слишком долго, а с такими покупателями можно быстро разориться. Но если продавать уникальные наряды и ткани богачам, например, таким, как Уинсли и Уореллы, то они будут приходить вновь и вновь, потому что в городе кроме них больше никто не сможет похвастаться изысканным костюмом.

—Вот!—женщина выложила на прилавок не меньше десятка разноцветного шёлка.

Тэмперенс улыбнулась Амальтее.

—Выбирай.

Девушка, наивно полагая, что миссис Уинсли ищет ткани для себя, указала на пару вариантов.

—Бери всё, что захочешь.—добавила Тэмперенс, оставшись недовольной столь скудным выбором Амальтеи.—Затем Люси снимет с тебя мерки и сошьёт тебе красивые платья.

—Боюсь, такая роскошь мне не по карману, миссис Уинсли. Алан дал мне немного золота на личные расходы, но этого не хватит даже на самую дешёвую ткань.

—Не переживай, платить буду я. Выбирай.

—Нет.—решительно сказала Амальтея и положила розовый шёлк на место.

—Я не привыкла слышать слово «нет», Амальтея.

—Я благодарна за Вашу заботу, миссис Уинсли, но я не могу принять от Вас такой подарок. К тому же Дженифер обещала сходить со мной к мадам Боди́ позже.

—А Дженифер не сказала тебе, на чьи плечи лягут эти расходы? Знаешь, сколько это стоит?—Тэмперенс взяла в руки отрезок шёлка, который Амальтея вернула на прилавок.

—Полагаю, что много.

—Ты даже не представляешь, насколько много.

—Мы возьмём что-нибудь не столь дорогое.

—Представительница чистокровного рода будет ходить в тряпье, которая Люси втюхивает городским оборванкам?—мадам Боди́ хрюкнула и, извиняюще хлопая глазами, прикрыла рот рукой.—Нет, такого позора я не допущу. К тому же даже на самую дешёвую ткань им втроём придётся копить не меньше месяца. Служба в Братстве престижна, но не прибыльна. Видимо, из-за нехватки средств Алан хотел вернуть тебя на Огненные Земли, не планировал кормить лишний рот.

Тэмперенс возмущалась срывающимся голосом, добавляла истеричные нотки, но говорила убедительно.

Амальтея поникла.

—Имущество Грроев находится в казне короля. Я заберу его, и Алану не придётся на меня тратиться.

—У короля невозможно отнять засохший леденец, а ты хочешь залезть в его казну. Не мечтай заполучить состояние Грроев до совершеннолетия без прохождения утомительных судебных процедур.—женщина потёрла глаза.—Послушай, твой отец и Роджер с детства были близкими друзьями. Неужели ты думаешь, что окажись на твоём месте один из моих сыновей, Дэниел Гррой не поступил бы также?

В конце концов, Амальтея сдалась, и счастливая мадам Боди́, сняв с неё мерки, отложила для мисс Гррой пять кусков ткани и пригласила женщин отпраздновать покупку чашечкой ягодного чая.

—Похоже, вы не просто драгоценные камни, а самые настоящие талисманы на удачу!—воскликнула Люси, когда зазвенели колокольчики. Но к её огорчению в лавку зашёл не новый потенциальный покупатель, а сын Тэмперенс.

—Мистер Уинсли, я рада Вас видеть!—улыбка женщины была не так лучезарна, как в минуты, когда миссис Уинсли рассчитывалась за материалы.

Дерек кивнул и, в отличие от Люси, совсем не лицемерил. Молодой человек улыбался искренне.

—Отец уехал,—он обратился к Тэмперенс,—поэтому я решил предупредить Вас, чтобы к ужину Вы меня не ждали: я поеду в Храм Э́йнерес[1], молиться за брата.

Женщина наградила отпрыска довольным кивком.

—На этой неделе от Марка ещё не было вестей, но я уверена, что Э́йнерес к нему также благосклонна, как и король.

Юноша завёл руки за спину. Любую похвалу в адрес брата он воспринимал болезненно. Ежесекундно сравнивая себя с Марком, Дерек чувствовал, что проигрывает в борьбе за внимание родителей.

—Ты помнишь мисс Гррой?—наследник Уинсли поклонился и поцеловал руку девушки.—Мадам Боди́ любезно предложила нам выпить с ней чаю. Не хочешь присоединиться к нашей дамской, приятной компании?

Дерек согласился, хотя ни он, ни Амальтея не предполагали, что женщины сядут за прилавок, а их отправят на деревянные ящики в другой конец помещения.

—Вы ревнуете?—спросила Амальтея, когда юноша, сам того не замечая, разорвал салфетку на мелкие кусочки. Он наблюдал за матерью, которая расписывала модистке все мыслимые и не мыслимые подвиги Марка.

—Что?—он повернулся к ней.

Амальтея улыбнулась.

—Вы ревнуете свою мать к старшему брату, не так ли?

—Нет, с чего Вы взяли? О,—Дерек стряхнул бумагу с колен.—неужели моё беспокойство выдала такая мелочь? Я волнуюсь, верно, но не потому что ревную родителей. Я переживаю за Марка, на севере суровый климат: вечные снега и холодный ветер. Там люди погибают чаще, чем в других землях.

—Зачем же Ваш брат тогда поехал на север?

—По личному распоряжению Его Величества.

—Он не мог отказаться?

Дерек удивился.

—Мог, но зачем? Служить королю — великая честь для любого его подданного!

Амальтея хмыкнула.

—Не думаю, что служба, даже на благо королевства, стоит страданий и молитв в Храме Э́йнерес.

—Вы не верите, что наши судьбы вершат Боги?

—Я выросла на Огненных Землях. Слышали о таких?

Он кивнул.

—Остров Драконов.

—Да, Остров Драконов.

—Там не поклоняются Богам?

—Там не признают никаких Богов, кроме драконов. Но так как драконов уже давно никто не видел, то и религии на Огненных Землях нет. Пожалуй, Вы правы: я не верю в существование Богов.

Нахмурив брови, Дерек отпил из плохо вымытой чашки. Кипятка Люси налила щедро, а вот заварки пожадничала. Из-за недостатка чайных листьев напиток был невкусным и бледного жёлтого цвета.

—Скажите, мистер Уинсли, Вы хорошо знаете историю города?

Дерек, обрадовавшись новой теме, поставил чашку на ящик. Более отвратительного чая он ещё не пробовал.

—Прошу Вас, называйте меня Дерек. От обращения «мистер Уинсли» у меня сжимается желудок, и я начинаю себя чувствовать обречённой рыбой.

—Почему рыбой?

—Знаете, есть такие люди, которые разговаривают с рыбами. Они подходят к аквариуму, стучат по стеклу и кричат: «Эй, мистер рыба! Как там водичка? Не хотите, чтобы я заменил её на вино?». А рыба в ответ пускает пузыри, и люди смеются, даже не догадываясь, что будь у мистера рыбы возможность, он бы с радостью утопился от такого собеседника хоть в воде, хоть в вине. Я тоже хочу утопиться, когда ко мне обращаются по второму имени.

—Почему оно тебе не нравится?

—Я слышу фальшь. И чувствую себя рыбой, над которой издевается собеседник.—Дерек свёл глаза к носу и вытянул губы, имитируя рыбу.

Амальтея засмеялась, и он засмеялся вместе с ней.

—Да, я хорошо знаю историю. Чистокровным положено быть образованными.

—А нечистокровным?

—Конечно, они умеют читать, писать, некоторые даже неплохо считают, но на этом их познания заканчиваются. Школ в городе нет, образованием детей занимаются родители, так что здесь как повезёт. А что ты хочешь узнать из истории? Как началась война Трёх Роз?

Девушка посмотрела на Тэмперенс: женщина что-то шептала Люси. Та краснела, хрюкала и запивала приступы смеха безвкусным чаем.

—Да, в учебнике этому моменту отведено всего два абзаца.

—В учебнике мало информации, потому что особо расписывать нечего. Твой отец объявил войну королю, выступил против него со своими соратниками, проиграл и погиб. Так написано во всех книгах, не только в учебнике по истории королевства.

—Но факты же могут быть искажены?

Дерек пожал плечами.

—Вполне вероятно, что автор мог что-то упустить, но зачем искажать факты? Автор учебника был свидетелем тех событий. К тому же родители рассказывают то же самое, они оба участвовали в той войне.

—Они воевали за Дэниела Грроя или против?

—Я не скажу тебе ничего нового из того, что сказал мой отец. Я слышал ваш разговор. Я слышал, как ты обвиняла его в том, что он начал войну Трёх Роз. И раз отец говорит, что держал нейтралитет, значит, так оно и было. У меня нет причин ему не доверять.

Способность ругаться и спорить, не повышая голос, досталась Дереку от Тэмперенс. Молодой человек злился, но кроме пристального взгляда в глаза Амальтеи его недовольство ничто не выражало.

—Кто автор учебника?

—Некий Эмиль Баде́ш. Никогда его не видел и понятия не имею, жив ли он. Кажется, на момент войны ему уже было хорошо за шестьдесят…Я могу представить, что ты чувствуешь.—голос юноши стал чуть мягче, и он взял Амальтею за руку.—Ты цепляешься за любую возможность оправдать своего отца, но прошлого не изменить. Ты дочь Дэниела Грроя, человека, который натравил драконов на собственное королевство.

Девушка отдёрнула руку.

—Ты веришь, что твой отец держал нейтралитет в войне, а я верю, что моего отца посмертно оклеветали. Ты спас меня, не потому что тебе стало жалко незнакомую девушку на улице, а потому что увидел розу на моей руке. Ты знал, что наши отцы дружили и воевали на одной стороне, и надеялся, что Тэмперенс или Роджер тебя похвалят, если ты приведёшь в дом несчастную, одинокую Амальтею Гррой, которая владеет драколингом и сможет не только в знак благодарности перевести пророчество своего отца, но и присоединится или возглавить армию сторонников Дэниела Грроя. Так чем ты тогда отличаешься от меня, дочери тёмного колдуна, Дерек Уинсли?

Дерек не нашёл слов, чтобы возразить Амальтее. Частично девушка была права: он действительно привёз её в замок Уинсли, чтобы выхвалиться перед родителями, но спас по другой причине. Ему стало жалко промокшую незнакомку, которую юноша отвёз бы домой, окажись она нечистокровной жительницей города.

—Простите, миссис Уинсли, но мне пора возвращаться. Меня ждут.—Тэмперенс и Люси встали.—Я благодарна Вам за ткани и рассчитаюсь с Вашей семьёй сразу же, как только заберу имущество Грроев из казны.

—Возвращать тебе нечего, ты ничего нам не должна. Будем считать, что эти ткани наш с Роджером подарок на твоё предстоящее совершеннолетие.

Амальтея кивнула.

—Спасибо.

—Мисс Гррой,—взволнованный Дерек подбежал к прилавку,—не хотите ли поужинать с нами в субботу?

Девушка перевела взгляд с сияющей Тэмперенс на её сына.

—Конечно. Спасибо за приглашение, мистер Уинсли.—она специально выделила голосом второе имя молодого человека, предвкушая спазмы его желудка и неприятные ассоциации с обречённой рыбой.

Зазвенели колокольчики. В лавку зашёл неуклюжий и лохматый, как медведь, Джерард Уорелл.

—Кажется, сегодня в моём саду расцвели все три розы!—пошутила Люси.

Но Дерек и Амальтея ввиду недавней ссоры шутку не оценили, а Джерард её просто не понял.

—Не знал, что у Вас есть сад, мадам Бо́ди.—сказал юноша, как всегда пробежавшись глазами по окружающим.

—Боди́, мадам Боди́! Когда же Вы это уже запомните, молодой человек?! Вы приходите в мою лавку каждую неделю, и каждую неделю я слушаю, как Вы коверкаете моё имя! Я мадам Боди́! Я родилась на западных землях, где в именах принято ставить ударение на второй слог! Повторите: мадам Боди́. Повторяйте же!

Если бы имя Люси коверкали Уинсли, она бы в ответ даже не пискнула. Женщина так боялась потерять состоятельных клиентов, что была готова стерпеть из их уст всё, включая оскорбления. Но Уореллы, отрешённые от мира наследники королей, чудом связавшихся с драконами и выживших среди них, не представляли ей угрозы. Что Джерард, что его сестра Милана были настолько отрезаны от внешнего мира, что не придавали значения ничему, что говорится за пределами их семьи. Их не трогали ни шутки, ни оскорбления, словно они не понимали, что над ними смеются все, кому не лень.

Люси тяжело вздохнула.

—Вы пришли за заказом?

—Да.

Амальтея подошла к Джерарду, который стоял на пути к выходу.

—Мистер Уорелл, позвольте, я выйду.

—С радостью, мисс Гррой, но только после того, как я заберу платье сестры.

—Я спешу. Что Вам стоит сделать шаг в сторону?

—Ничего не стоит. Но мы все спешим. Когда я заберу платье, Вы выйдете из лавки.

Дерек хотел вмешаться, но Тэмперенс положила руку на плечо сыну, тем самым, уняв его прыть. А мадам Боди́ как назло тянула с выдачей заказа: скрупулёзно перебирала каждый пакет, не в силах разобрать собственный почерк.

Амальтея схватила Джерарда за руку, но вопреки её ожиданиям Уорелл не отпрыгнул в сторону.

—Вы напрасно стараетесь, мисс Гррой. Я ещё в прошлый раз понял, как Вы любите трогать чистокровных наследников, поэтому теперь я не выхожу из дома, не намазавшись волдырной сывороткой. Она убережёт меня от рождения лесных гномов. Вас она ещё не трогала, мистер Уинсли?

Когда Дерек растерянно посмотрел на Амальтею, она цокнула языком. У неё не было желания разъяснять Уинсли чудачества Уорелла. Но Джерард всё взял в свои руки.

—Вы знаете, что чистокровным нельзя друг до друга дотрагиваться?

Юноша перевёл взгляд на мать, но та демонстративно отвернулась.

—Почему?

—Дети родятся лесными гномами.

—Кем?—переспросил Дерек.

—Лесные гномы.—протянула Амальтея.—Человечки, живущие в лесу. Они не существуют.

—Неправда, я их видел. Они вредные и шустрые.

—Уверяю, мистер Уорелл, даже если до Вас не дотрагиваться, у Вас всё равно родятся лесные гномы, такие же, как Вы: вредные и шустрые. И будут они постоянно совать свой крошечный нос в чужие дела. И Боги будут их наказывать: топить в болоте.

—Боги меня не наказывали, я сам наступил в топь.

—Вот Ваш заказ, мистер Уорелл.—Люси не спеша шла к прилавку.—Ох, Вы только взгляните на них, миссис Уинсли! Как они похожи на своих родителей! Когда-то Роджер, Дэниел и Кассандра точно также стояли в моей лавке и ругались.—растроганная женщина облокотилась на прилавок, когда потомки драконов, скривившись, посмотрели на неё.—Но что было, то было. Распишитесь здесь, мистер Уорелл.

Джерард оказался ещё медлительней, чем мадам Боди́. Сначала он долго прицеливался пером в чернильницу, затем макал его в чернила до тех пор, пока не испачкал палец, после этот самый палец Уорелл тёр салфеткой, пока он не покраснел. И, в конце концов, когда Амальтея приготовилась облегчённо вздохнуть, Джерард вместо подписи оставил на бумаге чёрное, расплывающееся пятно. Что удивительно, молодой человек возмутился и потребовал не только новое перо, но и новую выписку под заказ. Люси достала чистый бланк и принялась лениво выводить буквы.

—Сколько это займёт по времени?—спросила Амальтея.

—Не более получаса.—ответила Люси, высунув кончик языка. Она любила считать, письмо давалось ей с трудом.

—Можно я распишусь вместо мистера Уорелла?

—Боюсь, это не законно, мисс Гррой. Я понимаю, что Ваша семья привыкла брать своё и чужое силой, но подпись на бланке должна стоять моя.

—Да, мы привыкли брать всё силой, но мы хотя бы не прячемся в кустах, поджав хвосты.

—Какие хвосты?—не сообразил Джерард.

—Медвежьи!—выпалила Амальтея. Теперь она понимала, почему Алан говорил об Уореллах с такой злостью.

Зазвенели колокольчики, но юноша не шелохнулся.

—Мистер Уорелл, я могу пройти?—знакомый голос кашлянул в спину Джерарда.

—О, Роман,—оживился Уорелл,—ты сегодня не дежуришь в Братстве?

—Как видите, сегодня я свободен. Так я пройду?

—Конечно.—он пропустил мужчину.

Амальтея топнула ногой. Больше всего ей хотелось придушить Джерарда.

—Я приехал за Вами, мисс Гррой. Грей сказал, что Вы уехали к миссис Уинсли, но её служанка Моди отправила меня сюда.

—Ещё раз спасибо, миссис Уинсли.—кивнула девушка.

Тэмперенс улыбнулась.

—Не забудьте, что в субботу мы ждём Вас на ужин, мисс Гррой.

Амальтея посмотрела на Джерарда, намереваясь пройти мимо него, с высоко поднятой головой.

—Нет, мадам Бо́ди, выписка не нужна.—сказал юноша и схватил бумажный пакет с прилавка.

Люси пережила целую гамму чувств: бесилась из-за того, что Уорелл вновь исковеркал её второе имя, и расстроилась, так как не успела дописать предложение.

Из лавки Джерард вышел первым, однако, ловить карету не спешил. Он, самодовольно улыбаясь, смотрел вслед экипажу, на котором уехали Роман и Амальтея.

[1] Храм Э́йнерес —храм города, в котором поклоняются богине северных земель Э́йнерес

Глава 12

ГЛАВА 12

Роман вошёл в замок первым, Амальтея же задержалась у ворот. «Я тебя догоню»,—сказала он и осталась ждать, когда одноглазый кучер перейдёт дорогу. Мужчина, опираясь на палку, хромал в её сторону.

—Ты хочешь со мной поговорить, дитя?—прохрипел Меркурий, остановившись напротив Амальтеи.

—Нет.—ответила Амальтея.—Нет, мне не о чем с вами разговаривать, но ноги сами понесли меня к вам, словно я должна здесь быть. Это глупо звучит?

—Хех. Ты даже не представляешь насколько.

—Как вам удалось вернуться в город?

—Моё ремесло предполагает владение ситуациями, когда лошадь не слушается кучера. Угомонить кобылу и развернуть карету не составило для меня труда.

—А как же указ короля, запрещающий беглецам пересекать границу города? Валентин наверняка сообщил ему, что вы покинули столицу.

Он усмехнулся.

—А писульки перезревшего ребёнка для меня не указ. Я подчиняюсь другим законам.

Амальтея вскинула бровь. Самоуверенный кучер уже не пугал её до смерти, хотя уважения тоже не вызывал.

—И чьим же законам вы подчиняетесь, позвольте спросить?

Улыбнувшись, Меркурий зарычал и постучал палкой по земле. Когда на камнях появились трещины, девушка побледнела. «Тёмное колдовство или нечеловеческая сила?»,—спрашивала она себя.

—Законам Богов.

Амальтея угрюмо кивнула. Из-за скептического отношения к людям, которые верили в существование могущественной горстки пыли, она предпочла закончить их диалог.

—Что ж, я рада, что вы не пострадали.—Амальтея повернулись к собеседнику спиной.

—Ты признаёшь власть короля, но не признаёшь власть Богов, дитя?

—Короля я могу слышать и видеть, при желании могу потрогать, а Боги…Они не существуют. Наши предки придумали Богов, чтобы оправдывать ими зло, которое творили люди.

—Ты сказала Дереку Уинсли, что островитяне поклоняются особым Богам — драконам. Но драконов ты никогда не видела. Могу ли я тогда считать твои слова осознанным отказом от веры?

Амальтея резко развернулась. Она точно знала, что в лавке портнихи никого не было, когда они с Тэмперенс туда приехали. Конечно, Меркурий мог поговорить с Дереком после, но тогда он не за что бы ни успел добраться до замка раньше их с Романом.

—В карете ты кое-что обронила, дитя.—прохрипел кучер и достал из-за пазухи листок.—Знакомо?

Скорее, от неминуемого разоблачения, чем от стыда, она покраснела. Её кража пророчества с треском провалилась, и Амальтея, не желая растягивать момент позора, протянула руку. Однако мужчина не спешил возвращать ей находку.

—Зачем тебе пророчество, если ты не веришь в драконов?

—Оно нужно Алану.—буркнула Амальтея.—Мы договорились, что я переведу пророчество, а он отвезёт меня в июле на Огненные Земли. Лично мне эта бумажка ни к чему.

—Пророчество нужно Дигеренсу, за ним охотятся Уинсли, и Уореллы, да что там они, король и тот не прочь завладеть заветными строчками. Все, кто так или иначе, был связан с Грроями, мечтают подержать пророчество в руках и хотя бы мельком на него взглянуть. И лишь наследница Дэниела открещивается от отцовского шифра. Можешь поверить мне на слово: Дэниел задушил бы тебя, если бы узнал, что пророчество ты променяла на Огненные Земли.

—Вы знали отца?

—Я слишком хорошо его знал, чтобы утверждать, что он был плохим человеком. В детстве и юности твой отец ничем не отличался от сверстников. Дэниела сгубила не жажда власти, не амбиции, не идеи, его испортили приспешники. Один мудрый человек однажды сказал: «Хорошие друзья поднимут тебя до небес, а плохие опустят на самое дно». Так вот друзья Грроя перестарались, потому что умудрились поднять его выше облаков, и он возомнил себя Богом, решил, что может тягаться с небесными Отцами и управлять драконами, но Дэниел просчитался. Драконы неподвластны людям. Даже таким великим как он.

—Вы первый человек, кто назвал моего отца великим.

—Он не смог бы овладеть искусством тёмной магии, если бы таковым не являлся. В жилах Грроев течёт кровь драконов, а не волшебников. Помни об этом, когда в очередной раз услышишь чушь о том, что Дэниел Гррой был просто-напросто жалким властолюбцем. Да, он любил власть, страстно её желал, но навряд ли в городе найдётся хоть один мужчина, который не мечтал бы оказаться на месте Влада.

—Вы воевали против него?

—Я не воевал ни за Дэниела, ни против него. Когда это случилось, меня не было в королевстве.

Амальтея отвернулась. Она с сожалением отметила, что до правды ей не добраться. Участники событий перевирают факты, а авторы книг придерживаются истории, удобной королю.

—Знаешь, дитя, я всегда завидовал людям, которые говорят на драколинге. Драконий язык укрепляет память, причём, укрепляет до такой степени, что человек, прочитавший на нём текст, запомнит его на долгие годы. Уничтожь пророчество,—Меркурий улыбнулся и протянул девушке листок,—раз не нуждаешься в нём.

Поднимаясь по лестнице, Амальтея ругала себя за неосторожность. Она выкрала пророчество у Романа из добрых побуждений, планировала перевести его, когда окончательно разберётся, кому и зачем понадобилась война Трёх Роз, и какую роль играют поиски драконов для Алана. Девушка собиралась интерпретировать текст в зависимости от ответов, который на данных момент у неё не было. Поиски истины зашли в тупик. Благо, кучер оказался достойным человеком и не прибрал пророчество к рукам.

Вопреки словам Меркурия о драколинге и его влиянию на память, Амальтея не помнила ни строчки, поэтому перед тем, как войти в замок, она несколько раз глазами пробежалась по тексту, и лишь убедившись, что выучила его наизусть, открыла дверь.

Поместье встретило её тишиной. Она шла по гостиной и слышала собственные шаги, а ещё бормотание Романа, доносившееся с кухни. Приятели сидели за столом и шёпотом переговаривались, но заметив Амальтею, замолчали. Роман неловко улыбнулся.

—Разве я не просил тебя не связываться с Уинсли?—спросил Алан, не поднимая на девушку глаз. Он перебирал в руках деревянные бусины.

—Красивые ночники.—сказала Амальтея, когда прошла в кухню и опустилась на свободный стул. Дженифер, поджав губы, прислонилась к шкафу. На его бесчисленных полках женщина хранила посуду и склянки, в которые переливала отвары и зелья.

—Спасибо! Я сделал их сегодня утром!—ответил Роман. Мужчина волновался и хватался за любой повод продолжить разговор о ночниках.—Вазы разбились, поэтому лестница выглядит пустой. Я решил немного оживить замок с помощью ночников. Главное, не забывать тушить в них свечи перед сном. Открываются они легко: нужно всего лишь потянуть на себя задвижку. Если Богам будет угодно, то я…

—Богам будет угодно, если мисс Гррой ответит на мой вопрос.

Роман поник. По его угасающему взгляду Амальтея поняла, что Алан перешёл или издалека переходит к теме, которую его приятель обсуждать не хочет.

—Ты не говорил.

—Значит, говорю сейчас!—мужчина стукнул по столу. Бусины подпрыгнули: часть из них упала на пол и закатилась под шкаф.—Держись от Уинсли подальше, особенно от Тэмперенс и Роджера!

—Почему? Тэмперенс и Роджер могут рассказать мне то, о чём ты умалчиваешь? Я выяснила, почему ты не договариваешь, Алан. Чем больше я знаю, тем опасней становится игра?

—Игра?—прошипел Алан.—Ты считаешь всё происходящее игрой?

—А вокруг меня ничего не происходит.—хмыкнула Амальтея, мысленно поблагодарив Меркурия за подсказку с пророчеством.—Король приглашает меня на обед, Уинсли на ужин. Разве их приглашения не забавны?

—Покажи ей.—жалобно протянул Роман, словно чего-то опасался.—Покажи.

Алан переглянулся с Дженифер, и когда Дигеренс кивнул, женщина поставила перед Гррой серебряный кубок. Приятели наполнили его чем-то прозрачным без запаха, но определённо не водой.

—Что это?

—Попробуй.

—Нет, спасибо. Я не мучаюсь от жажды.

Не говоря ни слова, Дженифер осушила кубок наполовину, остатки жидкости вылила в ведро и вновь поставила его перед Амальтеей.

—От Богов и предков мне достался уникальный дар — талант зельевара. Я с закрытыми глазами могу отличить яд от зелья, а зелье от снадобья. Так что, если захочешь кого-то отравить, то знай: яд либо оседает на дне стакана, либо липким слоем ложится на поверхности жидкости. Ты отказалась пить, поэтому я решила тебе доказать, что предложенная мной настойка не отравлена.

—Мне даже в голову не пришло, что ты хочешь меня отравить.—ухмыльнулась девушка.—Я не имею привычки глотать что ни попадя без надобности.

—Роман рассказал мне о вчерашнем инциденте в купальне. Ты сказала ему, что Дженифер пыталась тебя утопить, хотя на деле она тебя спасла.

Амальтея посмотрела на Романа, но тот уставился в окно.

—Я хотела сама тебе обо всём рассказать. Но ты буйствовал в своей комнате, и к тому же прогнал меня. Впредь я буду врываться к тебе без предупреждения, чтобы потом ты не обвинял меня во лжи.

—У тебя уже случались припадки, в детстве. Ты потеряла сознание, когда впервые встретилась с Дереком Уинсли. В купальне тебе стало плохо, и Дженифер…

—Я пыталась вытащить тебя из воды, чтобы ты не захлебнулась.—женщина сложила руки на груди.

—Никто из присутствующих здесь не желает вам зла, мисс Гррой. Наоборот, мы хотим помочь.—Алан сжал бусины в руке.

—Не помню, чтобы я просила о помощи.

—Покажи.—Роман толкнул друга в плечо.

—По вашим словам, вы все трое участвовали в войне.—Роман озадаченно кивнул.—Сколько вам было лет, когда отец выпустил драконов? Судя по тому, что сейчас вам всем не больше двадцати пяти, вы схватились за палочки десятилетними детьми. Среди соратников Дэниела Грроя не было людей постарше, или он был настолько жесток, что отправлял на верную смерть несовершеннолетних волшебников?

—Нет, Дэниел Гррой не отправлял детей на верную смерть. Он убивал их лично. Например, как твоего старшего брата Дена.

—Алан!—прошипела Дженифер.

—Если Амальтея хочет, чтобы истина всплыла, так пусть принимает её такой, какая она есть. Мы пытались уберечь мисс Гррой от нелицеприятной правды об её отце, но, как выразилась сама Амальтея, в нашей помощи и советах она не нуждается.

—Мой отец не детоубийца.—раздражённо ответила Амальтея.

—Да-да, а ещё он впитал любовь к котятам и миру с молоком матери. Ден был первым человеком, кто открыто выступил против вашего отца, за что, собственно, и поплатился жизнью. Дэниел Гррой, извращённый в пытках тёмный колдун, не стал церемониться со старшим отпрыском и попросту задушил его невидимыми силками чёрной магии. А знаешь, кого он выставил виноватыми? Завистливых горожан. Твой отец подстроил всё так, будто бы выходцы из западных земель избавились от наследника Грроев по приказу короля. Догадываешься, что было потом?

—Он поджёг деревню.

—Не он, Роджер Уинсли. Но приказ исходил именно от Дэниела Грроя.

—Ты не можешь это знать наверняка, тебя там не было!

—Ошибаетесь, мисс Гррой, я там был. Ваш отец убил Дена на моих глазах.

—Довольно!—крикнула Амальтея и встала.—Я уже достаточно здесь услышала, чтобы понять, что никому нельзя доверять ни в замке, ни за его пределами. Я немедленно переведу тебе пророчество и делай с ним, что хочешь, Алан Дигеренс. Хочешь — воюй с королём, хочешь — мсти Уинсли, да хоть поджарь оставшихся драконов! Я буду наблюдать за твоими действиями, не высовываясь из-за угла.

Она вышла в гостиную и подошла к ночнику, когда Роман хлопал по карманам в поисках пророчества. Под пристальным взглядом Алана он смущённо улыбался и шептал: «Сейчас, оно должно быть где-то здесь».

Амальтея открыла задвижку, бросила выразительный взгляд на Дженифер и поднесла пророчество к огню.

Женщина похлопала по плечу Алана, и тот, правда, не сразу сообразив, что происходит, бросился к Амальтее.

—Что ты наделала?—закричал мужчина так громко, что у него выступила венка на лбу. Последнее слово пророчества превратилось в прах, и девушка закрыла дверцу ночника.

—Теперь на каждую твою ложь я буду отвечать выдуманными словами из пророчества. Если хочешь отыскать драконов, то будь со мной откровенен.

—Ты понятия не имеешь во что ввязалась!

—Нет, я ни во что не ввязывалась. Ты меня ввязал.—Амальтея медленно поднималась по лестнице, —Я приехала в город, чтобы найти родных. Ты сказал, что они погибли, и начал нести какую-то околесицу о драконах, магах и прочей ерунде. Ты отправил за мной Романа, именно Романа, никого-то другого, потому что был уверен, что Роман меня привезёт. Ты разжёг во мне интерес к войне Трёх Роз. Я не искала правды, ты мне её навязал. И теперь я докопаюсь до истины, даже если мне придётся перепрятать всех отцовских драконов.

У Амальтеи тряслись руки и дрожали ноги. Она не могла поверить, что высказала Алану всё, что тяготило её на протяжении нескольких дней. Где-то пришлось солгать, где-то приукрасить происходящее, но план девушки сработал: мужчина принял её слова за чистую монету. Разозлившись, он в два шага преодолел лестницу гостиной и настиг девушку на лестнице западного крыла.

Дигеренс схватил Амальтею за руки и, закрыв глаза, приложил её ладони к своей груди. Амальтея дёрнулась, будто от удара током, и отлетела на пару метров. Тяжело дыша, она прижалась вспотевшей спиной к стене.

Алан свалился на пол. Мужчина мгновенно побледнел; на его лбу выступили паутинки голубых вен, а из ноздрей и открытого рта тремя струйками текла кровь. Первые пять секунд он бился в конвульсиях, а затем стих.

Услышав крик Амальтеи, друзья Дигеренса бросились наверх.

—Отойди же!—Дженифер оттолкнула испуганную Амальтею.

—Лучше вам подняться к себе, мисс Гррой.—добавил Роман.

На дрожащих ногах Амальтея, не отлипая от стены, прошла мимо тела Алана и склонившихся над ним Дженифер и Романа. Женщина вливала ему в рот различные снадобья, которые доставала из-за пояса, но мужчина по-прежнему лежал с выпученными глазами: кровь из носа пошла сильнее.

Вечером Грей предложил Амальтее заглянуть к Алану и справиться о его здоровье, но девушка отказалась: к Алану можно приходить только по его приглашению, а он её не приглашал. Кот кивнул, хотя понимал, что она сидит в комнате по другой причине: девушка боялась, что они как обычно повздорят, и Алан распластается на полу. Из его носа вновь пойдёт кровь, а зрачки станут белыми.

Алан, будто бы прочитал её мысли и пришёл сам.

—Как ты себя чувствуешь?—он опустился на кровать рядом с Амальтеей.

—Наверное, этот вопрос я должна задать тебе.

—Как видишь, я жив. Ответь, Амальтея, я был достаточно с тобой откровенен на лестнице? Ты получила ответ хотя бы на один из своих вопросов?

—Что это было? Ты владеешь телепатией?

—Телепаты передают мысли и эмоции, а не воспоминания.—мрачно ответил мужчина.—Я говорил тебе, что моя мать могущественная белая колдунья, от неё мне достался дар предвидения, а увлечение чёрной магией его усовершенствовала. Теперь я не только могу видеть будущее, но и могу впускать человека в прошлое. Надеюсь, эта реминисценция[1] убедила тебя в том, что Дэниел Гррой не был святым человеком?

То, что показал Дигеренс, повергло Амальтею в ещё больший ужас, чем его бездыханное тело. Глазами Алана, стоявшего на лестнице гостиной, она видела, как отец ругался с её братом. Их спор перерос в ругань, и Дэниел Гррой, не выдержав оскорблений сына, набросился на него. Он проклинал и душил его невидимыми силками до тех пор, пока старший наследник не обмяк в его руках. После мужчина брезгливо бросил тело Дена на пол и с презрением посмотрел на Дигеренса. Воспоминание оборвалось, когда Дэниел Гррой обратился к Алану: «Немедленно разыщи Роджера».

—Почему ты сразу не показал?

—Ты не поверила бы. Я уверен, что и сейчас не веришь. К тому же ты видела, что со мной происходит, когда я прибегаю к этому методу. Сердце останавливается.

—Почему не помешал отцу?

—Ты думаешь, что помешать Дэниелу Гррою было так легко? Если бы я вмешался, то лежал бы на полу вместе с Деном. Не забывай, кем был твой отец, Амальтея. В одиночку с колдуном, безупречно владеющим искусством тёмной магии, не справиться. Враждующим между собой белым кланам пришлось объединиться, чтобы положить конец войне Трёх Роз. Но тучи вновь сгущаются над городом, поэтому мы, враги твоего отца, ищем драконов, чтобы не начать, а предотвратить новую войну.

—Почему вы думаете, что будет новая война?

—Идём, я кое-с-кем тебя познакомлю.

Алан толкнул дверь комнаты, располагавшейся напротив спальни девушки. Всё ещё не осознавая, что происходит, она слепо последовала за Дигеренсом.

Звуки, доносившиеся из этой комнаты прошлой ночью, беспокоили Амальтею. Роман сказал, что она заперта, однако, до самого рассвета рычание в ней сменялось грохотом и криком, потом наступала полнейшая тишина, и из-за двери доносились слабые завывания. Когда Амальтея поделилась своей тревогой с Греем, то кот, сладко зевнув, попросил девушку впредь не будить его по таким пустякам.

В помещении пахло гарью, хотя никаких намёков на пожар или задымление не было. Светлая, ранее уютная комната выглядела так, будто ночью в ней побывали воры. Разбросанные книги и покусанные занавески бросились в глаза девушки в первую очередь, и она не понимала, почему Алан, человек до скрежета зубов любящий порядок, не обратил внимания на творящийся в комнате хаос.

—Эй, дружок, ты снова здесь всё перевернул?—ответом Дигеренсу послужило довольное урчание.

Амальтея отвлеклась от осмотра поцарапанной мебели, обернулась и замерла. Она ожидала увидеть ещё одного говорящего кота, пухлого щенка, летающую рыбу, на худой конец, но Алан, присев на комод, улыбался и гладил маленького дракона.

—Познакомьтесь, мисс Гррой, это Клычок.

—Ты дал дракону имя?—только и сумела выдавить из себя девушка.

—Конечно, он же наш, так сказать, первенец! Клычок, познакомься с мисс Гррой! Она поможет нам найти твоих собратьев.

Дракон, которого Алан любезно выпустил из клетки, наклонил голову и посмотрел на Амальтею большими чёрными глазами.

—Мне кажется, или ты его боишься?

—Он вообще не вызывает у меня никаких чувств: ни страха, ни любви, ни ненависти.—сухим голосом ответила Амальтея.

Она всем своим видом пыталась показать, как ей безразличен дракон: отводила взгляд, запускала руки в карманы брюк, томно вздыхала, намекая на скуку, но в душе Амальтея радовалась как ребёнок, была готова визжать и прыгать и в то же время не спешила подходить к новому обитателю замка. Одним словом, Клычок вызывал в ней смешанные чувства.

—Да брось, ты же драконорожденная! Любовь к таким, как Клычок у тебя в крови! Погладь его.

—Нет.

—Да он не больше кочана капусты! Что он может тебе сделать?

—Я не буду его трогать.

—Поверь, спустя годы ты пожалеешь, что не погладила дракона.

—Я не буду его трогать.—проскандировала Амальтея ещё раз, на что Алан пожал плечами и принялся играться с драконом.

«Внутренний ребёнок» Амальтеи всё-таки победил. Наблюдая, как Дигеренс развлекается с драконом, она подошла к столу. Аккуратно, пальцем, боясь доставить дракону неприятные ощущения, она погладила его по голове. Клычок заурчал, но вскоре, подобно коту, которому надоели ласки хозяина, укусил девушку за палец. Она вскрикнула: не от боли, от неожиданности. Дракон лишь слегка зацепил кожу, оставив на ней едва заметные следы от крошечных, но всё же острых зубов и капельку крови.

Алан хмыкнул.

—Клычок.

—Как вы нашли его без пророчества?—спросила Амальтея, когда Клычок словно ураган носился по комнате, набрасываясь то на книги, то на занавески.

—Не мы, Джерард его нашёл. Он отправился на заброшенные земли мятежников, чтобы собраться с мыслями и отдохнуть душой.—мужчина закатил глаза.—Оказывается, от безделья тоже можно уставать. Так вот, когда Уорелл бродил по дорогам предков, то неизвестно в каких кустах откопал драконье яйцо. Этот болван принёс его в замок короля, но, к счастью, первым наткнулся на Романа. И уже Роман привёз треснувшее яйцо сюда.

—Яйцо треснуло, когда Джерард перевозил его с Острова рабов в город?

—А ты хорошо осведомлена,—ухмыльнулся Дигеренс,—по крайней мере, в отличие от большинства горожан, знаешь, что земли мятежников и Остров рабов это одно и тоже.

Амальтея скривилась. По интонации Алана она не могла понять, хвалит он её или издевается.

—Да, всё верно.—продолжил мужчина.—Яйцо треснуло в карете прямо в кривых руках Уорелла по дороге в город, что напугало его ещё сильнее, поэтому Джерард, не долго думая, закатил ещё не вылупившегося Клычка под сиденье. Видят Боги, я недолюбливаю Уореллов больше, чем лицемеров Уинсли. Они только притворяются отрешёнными, а на деле всегда готовы ударить в спину, когда ты этого совсем не ждёшь.

—Разве Джерард виноват в том, что яйцо треснуло в его руках? Я думаю, что Клычок рано или поздно вылупился бы сам, без участия Уорелла.

Дракон, услышав своё имя, застыл с занавеской в зубах и внимательно посмотрел на Амальтею. Решив, что девушка зовёт его играть, Клычок бросился к ней из другого конца комнаты, слабо извергая огонь. Ткань, которую он держал в пасти, вспыхнула, но Алан вовремя успел её потушить с помощью волшебной палочки. Мужчина посадил испуганного дракона, зажмурившего глаза, на стол.

—Нет, мисс Гррой, без участия Уорелла он бы не вылупился.—от ласковых прикосновений Дигеренса сердцебиение дракона участилось.—Клычок относится к виду острочешуйчатых драконов. Видишь шипы на его чешуе?

Клычок фыркнул и тряхнул головой. Он действительно был не больше среднего кочана капусты. От головы до кончика хвоста, вдоль хребта, располагались шипы, пока ещё белые и не острые, скорее, даже мягкие. Чешуя дракона, фиолетовая с неравномерными чёрными пятнами, блестела в лучах заходящего солнца, будто была покрыта россыпью серебра.

Клычок расправил маленькие гладкие крылья.

—Они особенные?

—Они редкие, и сами по себе из яйца не появляются. Скорлупа реагирует на тепло человеческих рук. Но это не единственная особенность острочешуйчатых драконов. Их характер будет зависеть от того, в чьих руках треснуло яйцо. Если человек злой, то и дракон станет таким же, и наоборот.—Алан загнал Клычка в клетку, в которой тот сразу завалился на бок и засопел.—Дэниел Гррой оставил пророчество тебе, потому что был уверен, что ты продолжишь его дело.

—Если я наследница Грроев, значит, все драконы, которые вылупятся в моих руках, будут злыми?

—Нет. Нет, Амальтея, всё не так.—Дигеренс сжал пальцы девушки.—Не судьба выбирает человека, а человек судьбу. Ты не обязана идти по стопам Грроев. Я свернул с их пути, хотя думал, что это невозможно. Роман тоже отказался служить твоему отцу.

—Да, но вы были близки с ними только по духу, а я связана с Грроями кровью.

Мужчина посмотрел на дракона, который мирно спал, развалившись на спине. Во сне Клычок постанывал и подёргивал лапками.

—Я не умею давать советы, Амальтея, и не умею утешать. Но я знаю, что человек следует той дорогой, которую выбрал сам вне зависимости от того, с кем он связан по духу или по крови. Я ругаю себя за то, что встал на сторону Грроев, ругаю, но не сожалею. Что бы ты ни выбрала, помни: никаких сожалений.

Девушка накрыла ладонью руку Алана. Ей было спокойней, когда они оставались наедине. В такие минуты мужчина сбрасывал маску равнодушия и, как бы странно это не звучало, успокаивал Амальтею одним своим присутствием.

—Я запомню.

—Мистер Гррой понял, что проиграет эту войну, потому и спрятал драконов. Он надеялся, что её продолжишь ты.

—Но я не хочу её продолжать.

—Я знаю. И он знал, какой переменчивой бывает человеческая природа, поэтому если войну не продолжишь ты, то её обязательно продолжит кто-то другой. В Братстве есть люди, к чьим словам мы прислушиваемся. Они сообщили, что чёрные колдуны нашли нового, могущественного покровителя. Их силы растут с каждым днём, а на нашей стороне нет ни людей, ни драконов.

—Я расскажу тебе, что было в пророчестве.

Он отстранённо кивнул.

—Я разозлился, когда ты сожгла пророчество, но не потому что испугался, что его текст теперь навсегда утерян, нет, я знаю, что драколинг развивает память, только навряд ли Дэниел Гррой был так глуп, чтобы прямо указать на места, где спрятаны драконы. Я почти уверен, что текст был зашифрован.

—Я могу переписать его на бумагу.

—Это ничего не изменит. Первоначальный текст, со всеми правками и намеренными ошибками, не восстановить. И теперь нам остаётся надеяться только на самих себя или уповать на милость Богов.

Амальтея закусила губу. Ей не пришла в голову мысль, что отец зашифровал пророчество. Она чувствовала себя виноватой и разбитой, но вида не показывала.

—Но почему последователи отца объявились спустя тринадцать лет? Почему не раньше или позже?

Алан отпустил её руки.

—Потому что наследница Дэниела Грроя выросла. Если бы мы не увезли тебя с острова, они приехали бы за тобой через месяц и рассказали бы тебе совершенно другую историю. Все мы, белые и тёмные колдуны, охотились не за пророчеством, а за тобой. В пророчестве сказано, где найти обычных драконов, но только ты знаешь, где прячется самый могущественный из них.

—Ты ошибаешься.

—Дэниел сам нам об этом сказал и велел не трогать тебя до совершеннолетия. Мы нарушили его запрет только для того, чтобы опередить наших врагов. Если мы не найдём драконов, Амальтея, хоть каких-нибудь, то заведомо проиграем эту войну.

—Ты говорил об этом с королём?

—Король передал через Валентина, что ему нет дела до моих теорий.

—В прошлый раз вам удалось победить без драконов.

Алан стукнул по столу. Клетка подпрыгнула, и Клычок проснулся. Дракон внимательно посмотрел на мужчину, и снова завалился на бок.

—В прошлый раз всё было по-другому! Ты не понимаешь? В Эндельстане больше нет белых колдунов. Все погибли! Мы одни против целого королевства.

[1] Реминисценция — наиболее точное воспоминание

Глава 13

ГЛАВА 13

Но сдержать обещание оказалось сложней, чем думала Амальтея. Дни и ночи девушка проводила с «Историей королевства» Эмиля Баде́ша, однако, автор намеренно, словно по чьему-то приказу, избегал в учебнике деталей не только войны Трёх Роз, но и других весьма значимых событий королевства. Например, он не рассказывает о происхождении чистокровных династий, хотя если верить словам короля, то именно они изменили историю. Братство Чёрного Кольца упоминается лишь дважды: сначала как союз мятежников, воюющих с драконоборцами, потом как совещательный орган при королевской власти; когда и зачем оно появилось, в книге не сказано.

Амальтея протяжно вздохнула и прижалась лбом к жёлтым страницам.

—Мы никогда не найдём остальных драконов.

Грей, наблюдавший за ней с книжного шкафа, нервно вилял хвостом.

—Возможно, Вы просто не там ищете.

—Алан дал мне этот учебник.

—Я говорю не об учебнике.—кот лёг на живот и подпёр морду лапой.—Напрасно Вы полагаете, что Дэниел Гррой, могущественный тёмный волшебник, в чьих жилах текла кровь драконов, однажды взялся за неразборчивые закорючки месье Баде́ша, полистал их и, схватившись за голову, воскликнул: «Точно! Тут я и спрячу драконов, чтобы моя подросшая дочь переломала кости, скача по горам и кустам, разыскивая их!». Наверное, Вы заметили, как мистер Дигеренс любит порядок, и эту любовь привил своему протеже Ваш отец. Драконьи яйца, несомненно, спрятаны в землях бывшего Эндельстана по какому-то принципу, но я уверяю Вас, этот принцип придумал мистер Гррой, а не месье Баде́ш. И если Вы хотите найти драконов, то Вам нужно думать, как Ваш отец, а не как сумасшедший историк.

—Значит, учебник бесполезен?

Грей фыркнул.

—От него будет больше пользы в камине, чем в Ваших руках.

—Признайся, Грей, ты что-то знаешь?

—Нет.—он потянулся и прыгнул со шкафа аккурат на кровать. Ножки мебели задрожали, но всё же выстояли.—Вам, кстати, удалось узнать, почему участники войны выглядят так, словно продали душу дьяволу?

Амальтея поморщилась. Недавний инцидент запал ей глубоко в душу и лишний раз напоминал девушке о её легкомысленности и доверчивости. Если бы она не послушала наставлений одноглазого кучера, то, возможно, уже разгадала бы пророчество отца.

—Мы сменили тему. Но я чувствую, что об их вечной молодости хочешь рассказать мне ты.

—У меня нет времени отвечать на вопросы, на которые с лёгкостью может ответить Алан.—Грей закрыл глаза и растянулся на кровати.—Разве Вы не знаете, что утром самое щадящее солнце, которое как нельзя лучше располагает кожу к лёгкому загару?

—У тебя нет кожи.

—Мистер Дигеренс прав: Вы не образованы и не воспитаны, мисс Гррой. У меня есть кожа, под шерстью.—добавил кот, точно сомневался в собственных словах.

—Я имела в виду, что тебе не грозит загар ни от утреннего, ни от дневного солнца. Лучам до неё не добраться сквозь плотный шерстяной покров.

Он высунул кончик языка.

—Слышите музыку, мисс Гррой?—Амальтея кивнула.—Идите на звук и не ошибётесь.

Ненавязчивая мелодия, которую девушка невольно сравнила с весной и пением птиц, доносилась из комнаты Алана. Гррой заглянула в щель приоткрытой двери.

—Или входи, или не подглядывай.

Спальня мужчины практически ничем не отличалась от спальни Амальтеи. Обстановка его комнаты один в один повторяла обстановку апартаментов девушки, мебель и та располагалась одинаково. Книжный шкаф стоял прямо противоположно кровати, кресло и гардероб— напротив двери. Исключение, пожалуй, составляли ореховый клавесин перед стеллажом с книгами и выцветший гобелен с изображением дракона и меча.

—Он настоящий?—затаив дыхание, спросила девушка.

—Помнит беломордых королей.

—Его Величество сказал, что гобелен после войны пропал.

—Переместился,—ответил Алан, не отрываясь от игры.—из замка короля в замок Грроев.

—Ты украл гобелен?—мужчина промолчал, и Амальтея, подвинув кресло, села напротив Дигеренса.—Я прочитала книгу. Несколько раз. Пару глав выучила наизусть.

—Я рад, что Стенли научили тебя читать.

—В ней нет ответов на мои вопросы.

—У меня их тоже нет.

«Терпение творит чудеса»,—мысленно сказала мисс Амальтея и поджала губы. Для неё оставалось загадкой, почему настроение Алана менялось со скоростью света. Он то безумен, как буря, то спокоен, как штиль. Взаимосвязанных причин столь изменчивого поведения Амальтея не находила.

—Я думала, что мы поговорим, обсудим план дальнейших действий.

—Я слушаю.

Длинные пальцы мужчины скользили по клавишам, преображая ноты в поистине волшебные звуки. Игра расслабляла Дигеренса, снимала усталость от тяжёлых мыслей о прошлом, предстоящей войне и вынужденной конспирации перед королём. Эйфорию он, конечно, не испытывал, зато отвлекался на пару часов. За сутки до приезда Амальтеи в город Алан провёл за клавесином весь день.

—Чтобы понять, о каких поколениях идёт речь в пророчестве, я должна узнать историю происхождения чистокровных династий. Эмиль Баде́ш не упоминает об этом даже вскользь, но Роджер Уинсли рассказал мне легенду о принцессе, чей поступок послужил причиной первой войны Трёх Роз.

—Чушь драконья! Как же вы, женщины, любите слюнявые легенды о любви!—возмутился Алан и убрал пальцы с клавесина, но, совладав с собой, медленно выдохнул, вернулся к игре и продолжил.—История принцессы Камелии носит другой оттенок, не романтичный. Она действительно эээ…—мужчина вскинул брови, подбирая точное слово,—навязалась дракону, но он её не любил. Драконы вообще не способны на любовь. Их сердце, такое же, как чешуя: холодное и скользкое.

—У Клычка тёплая чешуя.—протянула Амальтея.

—Клычок — по драконьим меркам — ещё ребёнок. Кто знает, может, малышами они могут любить, но когда вырастают, то становятся безжалостными убийцами. И принцесса, заметь, познакомилась со взрослой особью, поэтому взаимная любовь исключена. Она влюбилась в дракона, который на тот момент служил тёмной колдунье, предполагаю, что неосознанно лишила его свободы и увязалась за ним. Потом, я уж не знаю, каким чудом, принцесса понесла: родила трёх сыновей, у которых было по два имени. Первое — то, которое дала им мать. Второе имя дал отец, то есть, дракон, и они звучали как Грой, Уинсли и Уорел. Разумеется, по старшинству. Перевод имён с драколинга не сохранился. Два старших сына жили на Огненных Землях, младший, Уорел, отправился в замок деда. Мне доподлинно неизвестно, что не поделили между собой Грой и Уинсли, но эти ребята развязали войну, которая распространилась на все земли Эндельстана.

—Когда на белую розу Уореллов попала кровь Уинсли, роза Грроев почернела.—Амальтея повторила слова Роджера Уинсли.

—Не стоит жалеть Уореллов.—сказал Алан таким тоном, будто они обсуждали не войну, а обед.—Они с первой войны вредничают: бегают туда-сюда и не могут определиться за кого воевать. Лишь ко второй войне поумнели: держались в стороне.

—В первой войне победили Гррои?

—В первой войне победили люди. У короля была сильная армия, драконоборцы. Что им могла сделать кучка разобщённых драконорожденных? Гррои пришли к власти потом и крепко держали её в руках, пока трон не перешёл к твоему деду. Второе имя, между прочим, вы получили не так давно.

—Мы не с самого начала его носили?—удивилась Амальтея.

—Нет. Вы считались драконорожденными, а не чистокровными. Твоя отметина на руке раньше была символом позора, а не гордости. Драконорожденных так клеймили, клеймили их родственники. И к твоему сведению, раньше отметина выжигалась, а не появлялась от соприкосновения рук.

—Она появляется от соприкосновения рук?

—Да, вот так.—Алан приложил правую руку к запястью левой.—Только не говори, что ты думала, будто родилась с ней.

—Значит, роза досталась мне от матери?

—Отметина передаётся от прямого предка, таким был твой отец, а не мать. Проще говоря, таким образом мистер Гррой признал тебя своей наследницей.

—Когда мы получили вторые имена?

—Когда один из беломордых королей – Грроев запретил охоту на драконов и признался подданным, что он драконорожденный. Всем потомкам Камелии приказали взять драконье имя и удвоить в нём вторую или последнюю букву, Уинсли отказались.

—Почему?

—Звучание «Уиинсли» им не понравилось.—Дигеренс противно растянул «и» и засмеялся.—Жители подтрунивали над ними и называли поросятами, иногда хрюкали им в спины. Уинсли и сейчас недолюбливают ни в городе, ни за его пределами.

—Тем не менее, в войне их никто не обвиняет.

Мужчина прищурил один глаз.

—Уинсли хитрые, им всё сходит с рук. После смерти мистера Грроя они упали на колени перед королём и нагло солгали, глядя ему в глаза, что Гррои заставили их встать на сторону тёмной магии. Король простил и помиловал обоих супругов.

Большим пальцем Амальтея потёрла переплёт книги. Тэмперенс, на первый взгляд, милая и добрая женщина, оказалась страшным врагом. Насчёт злодеяний Роджера у девушки не возникало сомнений, а вот его жена порядком разочаровала.

—Чистокровными мы стали тоже благодаря королю-Гррою?

—Да. Наши предки делили людей на чистокровных, нечистокровных и драконорожденных; вы много лет относились к последней категории. Они определяли чистокровность внешностью и землёй. Голубые глаза и белые волосы у южан, чёрные глаза и тёмные волосы были характерны для северян, зеленоглазые шатены проживали на западных землях, а кареглазые — на востоке. Нечистокровным признавался любой человек, не подходящий под это описание. Если у тебя русые волосы и голубые глаза, значит, ты нечистокровный или, того хуже, колдун. Суровые законы были у первых жителей Эндельстана, да.—Алан улыбнулся, и Амальтея решила, что он вспомнил что-то приятное.—В юности Роман испробовал много способов, чтобы завоевать внимание девушек. Драконорожденным он не был, магией к тому времени владела половина королевства, поэтому Роман не придумал ничего лучше, чем хвастаться «чистокровностью предков», то есть определённой внешностью. Глаза у него, конечно, голубые, но волосы от рождения тёмные. Он купил у соседского мальчишки плохо смешанную сыворотку, которая должна была изменить ему цвет волос на «южный». Сыворотка сработала, Роман стал блондином и какое-то время даже пользовался успехом у противоположного пола. Однако действие сыворотки оказалось недолговечным. Тёмные корни волос Романа начали отрастать: отрасли до середины и остановились. Что он только не делал: и стригся, и брился на лысо, но всё без толку. С тех пор так и ходит: с отросшими корнями.

—И ничего нельзя изменить?

—Он смирился. Боги наказали его за вмешательство в судьбу. Теперь Романа злит только, когда в его имени ударение ставят на вторую букву.

Амальтея, отложив книгу, подошла к гобелену. Бежевые нити, выступавшие фоном картины, на ощупь жёсткие и грубые слегка потемнели то ли от времени, то ли от пыли. Тёмно-синий дракон, обхватив лапами меч, смотрел в сторону, и девушка непроизвольно повернула голову. Там, возле кровати Алана, в подставке для зонтиков стояли деревянные луки с зарубками на кибите и ржавые мечи.

—У волшебников вторые имена появились раньше.—сказал мужчина, его игра стала гораздо тише.—Дигеренс — первый белый маг, а граф де Брюар — родоначальник злой магии. Но колдуны стараются их не использовать по личным соображениям. Прежде магические способности передавались по наследству, сейчас же любой желающий, если позволяют средства, может купить палочку и колдовать в своё удовольствие.

—Зачем ты используешь палочку, если, как сын волшебницы, может колдовать без неё?

—Палочка удваивает силу заклинания.

—А Стенли?—нахмурилась Амальтея, вспомнив, что у её приёмных родителей тоже было второе имя.—Питер и Джин не занимались колдовством, розу на руках я не видела.

—Король,—усмехнулся Алан.—наш добрый и щедрый король дал им второе имя. Видимо, они сделали для него что-то очень и очень важное, раз удостоились такой чести.

Дигеренс, наблюдавший краем глаза, как девушка направляется к оружию, ударил по клавишам, чтобы отвлечь её. Она развернулась и покорно села в кресло, сообразив, что там начинается личное пространство Алана.

—Что подразумевал отец под слиянием восьми поколений?

—Если ты задаёшь этот вопрос мне, то я сделаю вид, что не услышал его. Я не знаю ответ, Амальтея. Если бы знал, то тебя бы здесь не было. Я не стал бы рисковать твоей жизнью.—добавил мужчина, встретившись глазами с Гррой.

—Ты хочешь предотвратить войну. Но чем тебе помогут драконы? И почему ты думаешь, что будет новая война, если отец мёртв, а его последователи разбежались?

—Они не разбежались, они присоединились к другому колдуну.

Убрав покрасневшие пальцы с клавиш, Алан быстрым, твёрдым шагом прошёл мимо Амальтеи и достал из подставки до блеска начищенный меч. За скоплением других, менее сверкающих клинков, девушка его не заметила.

—Не секрет, что король собрал Братство из волшебников, участвовавших в войне. Его цель известна — стравить нас друг с другом.—Дигеренс направил остриё меча на вышитого дракона.—И Влад радуется как малое дитя, если ему удаётся стать свидетелем чьих-то перебранок. Только он не знает, что в наших кругах давно произошла перестановка сил. Одни переметнулись к нам, другие остались верны Грроям.

—Как они могут быть верны тому, кого уже нет в живых?

—Они ратуют за его святое дело, за справедливость, как они сами это называют. Я согласен, что трон принадлежит Грроям, но не хочу добиваться его такой ценой.

—Роман забрал меня с Огненных Земель, чтобы ты посадил меня на престол?

Упрёк в голосе Амальтеи вынудил Алана замахнуться мечом.

—Нет!—закричала она, когда клинок прошёлся в считанных миллиметрах от гобелена. Мужчина разрезал штору.

—Ты похожа на отца больше, чем думаешь.—Дигеренс присел на край кровати, вытянул ноги и опёрся на рукоятку меча.—Нельзя сказать, что король просчитался. Первое время члены Братства нападали друг на друга в коридорах замках, хотя волшебные силы заметно поиссякли у обеих сторон. Потом наступил период затишья, и вот тёмные колдуны вновь подкарауливают врагов. Правда, теперь они используют такие заклинания, о которых я, ученик Дэниела Грроя, даже никогда не слышал. Тогда мы решили за ним проследить. Но нам удалось выяснить только то, что у них появился новый покровитель, которого между собой они называют «Повелитель». Белые маги не знают, кто он и где его искать, но этот человек, без сомнения, гораздо сильней Дэниела Грроя. Когда тёмные колдуны будут полностью готовы, они нападут. Поэтому нам нужны драконы, чтобы уравнять шансы.

—Почему их Повелитель не может просто убить короля и занять трон?—всполошилась Амальтея. Она действительно не понимала, к чему эти игры.

—Им не нужен просто трон.—съязвил Алан.—Им нужна абсолютная власть чёрной магии. Дэниел Гррой обещал, что сотрёт белых волшебников с лица земли, если выиграет войну. Представь, каким станет мир, если в нём останутся только драконорожденные и тёмные колдуны.

—Идеальным.—прошептала девушка.

—Что?—Дигеренс надеялся, что ему послышалось.

Амальтея улыбнулась и, сославшись на неотложные дела, выбежала из комнаты.

Глава 14

ГЛАВА 14

На ужин к Уинсли Амальтея поехала в приподнятом настроении. Алан же, в свою очередь, старательно избегал девушку, пока за ней не примчался кучер. Курт, который ещё не до конца оправился от пережитого шока на границе, фыркал громче лошади. Он зарекался больше не связываться ни с Грроями, ни с кем-либо другим из «драконьей» компании, но Роджер настоял, чтобы гостью доставили в замок на его экипаже.

Дигеренс наблюдал за Амальтеей из-за шторы точно так же, как когда-то разглядывал Джерарда.

—Теперь он боится меня?

Роман, которого отправили её проводить, почесал затылок.

—Ты сказала ему, что мир, в котором правят драконорожденные и тёмные колдуны, идеальный. Алан потратил много лет на то, чтобы прийти к обратному мнению. Его сердце не выдержит, если ты присоединишься к сторонникам Повелителя.

—Он переживает, что все драконы будут у врагов?

—Ими можно управлять либо через сильную тёмную магию, либо через драколинг. Если ты уйдёшь, у нас не останется шансов остановить зло. Но ты же не уйдёшь, правда?

—Если между добром и злом мой отец выбрал второй вариант, значит, в этом есть какой-то смысл.—хмыкнула Амальтея.—Почему драконы не вылупились, когда их прятал мой отец? Или у Дэниела Гррои руки были такие же холодные, как сердце?

—Острочешуйчатые драконы не вылупляются по прихоти человека.—лениво протянул Роман.—Яйцам этого вида нужно отлежаться не менее пяти лет. Мы полагаем, что Дэниел Гррой оставил пророчество тебе в надежде, что ты продолжишь его дело. И яйца к этому времени как раз отлежались бы.

—Я это уже слышала.—раздражённо ответила девушка.—Что вы намерены делать с драконом? Он скоро вырастет, и вы больше не сможете прятать его в поместье.

—Мы думаем над этой проблемой. Мы больше переживаем за то, сможешь ли ты расшифровать пророчество.

—Я переписала вам пророчество, вот и расшифровывайте.

—Да, но…

—Мисс Гррой,—стуча зубами от холода, жалобно произнёс кучер,—не пора ли нам отправляться? Мистер и миссис Уинсли ждут.

—Кажется, вы забыли, что всего неделю назад не нуждались в моей помощи и хотели отправить меня на Огненные Земли.—прошипела Амальтея, забираясь в карету.—Так что для вас не составит никакого труда найти драконов самим. Я сделала уже всё, что было в моих силах.

Роман вздохнул. В отличие от Алана, он не вступал в споры с девушкой, особенно, если понимал, что частично она права.

Дорога до поместья Уинсли заняла не больше семи минут, но Амальтее, эмоционально истощённой, чудилось, будто они с Куртом катаются по кругу. Она нахмурилась: порой девушка сравнивала себя с Аланом и отмечала ту же переменчивость настроения, какая наблюдалась у мужчины, и корила себя за неконтролируемость чувств, представляя, как тяжело было Роману и Дженифер подстроиться под них обоих.

Когда Амальтея сообщила Дигеренсу про ужин с Уинсли, он промолчал. Вероятно, решил, что его чрезмерная ложь и недосказанность привели к сближению Гррой и, если не Роджера, то Тэмперенс точно. О своих истинных намерениях девушка не обмолвилась ни словом. Она посчитала, что Алан, будучи в хорошем расположении духа отговорит её от этой затеи, а уж если его настрой окажется враждебным, то и вовсе запретит пересекаться с Уинсли. Амальтея знала, что ей не удастся объяснить мужчине, как её визит в дом драконорожденных поможет расшифровать пророчество.

Гррой нехотя вылезла из кареты. Курт, как только ноги девушки коснулись земли, поспешил умчаться прочь. Гостеприимные хозяева Амальтею не встречали, зато служанка Моди открыла дверь до того, как услышала стук.

Окинув наследницу Грроев взглядом, полного презрения, она пропустила её вперёд.

—Хозяева скоро спустятся.—процедила Моди сквозь зубы.—Соизвольте подождать их в гостиной.

Служанка неторопливо, точно старая гусыня, прошла в комнату, в которой был накрыт стол. В поместье Амальтеи это помещение отводилось под кухню, у Уинсли — под обеденный зал. Видимо, они часто принимали гостей, чего нельзя сказать о Грроях. Конечно, девушка не могла знать наверняка, устраивали в её семье званые обеды или нет, но что-то ей подсказывало, что отец предпочитал трапезничать в одиночестве, вдали от друзей и родственников.

Расставляя посуду, Моди не сводила с Амальтеи глаз и морщила нос каждый раз, когда девушка поворачивалась в её сторону. Служанка была невысокого роста, худая, почти прозрачная с копной седых волос, закреплённых белым бантом в низкий хвост. Женщина постоянно щурилась, отчего трудно было сказать, какого цвета её глаза и большие ли они или маленькие от рождения. Столь неприметная внешность позволяла Моди призраком бродить по замку, её присутствие в комнатах было условным, поэтому, когда она со спины подошла к Амальтее и прошептала: «То, что Вы ищите, хранится в комнате миссис Уинсли», девушка дёрнулась. Но когда обернулась, служанка уже скрылась в кухне.

По ухмылке супруга Тэмперенс поняла, что совместный ужин с Амальтеей не предвещает ничего хорошего, и ей не стоит рассчитывать на милые беседы и обмен любезностями. Особенно, когда Роджер распорядился поменяться местами с Дереком. Таким образом, за длинным столом Роджер Уинсли и Амальтея Гррой сидели напротив друг друга.

—Мы рады, что ты приняла приглашение нашего сына.—улыбнулась Тэмперенс и взяла Амальтею за руку. Она чувствовала смущение девушки, которая под столом накручивала платье на палец.

—Для нас честь сидеть за одним столом с Грроями, хоть они и остались в единственном экземпляре.—добавил Роджер.

Миссис Уинсли ударила его ногой, и от негодования супруги улыбка мужчины стала ещё шире. Он наслаждался каждым неловким взглядом и движением Амальтеи.

—Я не могла отказать Уинсли, ведь, когда мой отец нуждался в вас, вы бросали все дела и приезжали к нему в замок.

—И гори оно всё в драконовом пламени.

Переглянувшись с матерью, Дерек моргнул и уронил вилку. Тэмперенс рассчитывала, что внезапный шум отвлечёт Амальтею и Роджера от словесной перепалки, но всё напрасно: она их забавляла, и они с удовольствием её продолжили.

—Я думала, младший сын похож на Вас только внешне. Те же волосы, те же зелёные глаза. Однако руки Дереку достались тоже от отца: одно неловкое движение и —бах!—всё горит или рушится!

Пока Роджер придумывал остроумный ответ, к столу подошла Моди.

—Я могу подавать ужин, миссис Уинсли?

—Да! Да, Моди, подавайте! На ужин сегодня восхитительное мясо молодого барашка. Вы любите мясо, мисс Гррой?

Роджер улыбнулся.

—Да, мисс Гррой, Вы любите мясо?

—Не меньше, чем его любите Вы, мистер Уинсли.

—Скажите, а Вы предпочитаете мясо с кровью, как Ваш отец? Или Вы ещё не распробовали вкус, который Дэниел называл божественным?

—Ужин!—громко объявила служанка, вытянув лицо. Она появилась в зале с глиняным котелком, наподобие того, в каком Дженифер варила зелья. Небрежно раскладывая мясо по тарелкам, Моди косилась на Амальтею.

К облегчению Тэмперенс, приём пищи прошёл спокойно, невзирая на то, что Роджер иногда улыбался Амальтее, насаживая мясо на вилку. Но хуже всех на ужине чувствовал себя Дерек. Юноше не давали вставить слово: любые попытки заговорить прерывались либо его отцом, либо матерью, и он с завистью смотрел на служанку, которая болтала без умолку, хотя обычно молчала как рыба и от силы перекидывалась с хозяевами пару фразами за день.

—Я приняла предложение Дерека из корыстных побуждений.—сказала Амальтея, отодвинув пустую тарелку.

—Интересно было бы о них послушать.

Роджер откинулся на высокую спинку стула и, наплевав на этикет, начал ковыряться зубочисткой в зубах. Тэмперенс, не зная, как сгладить неловкость, улыбалась. И Дерек улыбался. Только улыбки у них были разными.

Миссис Уинсли приподнимала уголки рта медленно и растерянно, как скромные матери, когда кто-то уличает их детей в невоспитанности. Роджер Уинсли, не смотря на солидный возраст (ему было не меньше сорока), периодически забывал о своём положении и статусе и вёл себя как ребёнок, из-за чего Тэмперенс приходилось часто краснеть. И учитывая, что воспитание мальчиков, в основном, легло на её плечи, то становится понятным, почему Марк и Дерек в свои неполные восемнадцать и шестнадцать были на редкость рассудительными юношами. Они не хотели огорчать мать, которая без устали повторяла, что ей достался самый непутёвый мужчина во всём Эндельстане. Несомненно, Тэмперенс по-своему любила Роджера, женщину вдохновляла его сила, но проявлял её Роджер исключительно не на людях и за пределами поместья.