Постапокалипсис

Глава 3. Безопасное место

До пропускного пункта оставалось километров пять, но их автомобили уже наткнулись на очередь, состоящую сплошь из грузовиков и пассажирских микроавтобусов. На часах было начало четвёртого утра, но благодаря включённым фарам окружающего их транспорта жаловаться на темноту не приходилось. Желающих покинуть страну было так много, что потерялась необходимость иметь отдельные очереди для разных видов транспорта. Теперь очередь была одна, грузовик ты или простая легковушка значения не имело.

Андрей Трубач прошёл мимо нескольких машин, пока не увидел небольшую группу людей, ведущих жаркую дискуссию. Он подошёл ближе. Две женщины и трое мужчин обсуждали ситуацию вокруг России. Ему разговор показался интересным.

— Здравствуйте, — поздоровался Трубач, подойдя к ним вплотную. — Что-нибудь слышно о Москве?

— Да вот по телевизору передавали обращение российского президента, — ответил бородатый мужчина. — Сказал, что не имеет никакого отношения к той ракете. Призвал все страны сплотиться или что-то в этом роде. А на Западе до сих пор предпочитают отмалчиваться. Не нравится мне всё это. Если бы они хотели всё уладить дипломатическим путём, то давно бы подали голос.

Трубач был удивлён.

— У моего сына в машине встроенный телевизор, который вот уже несколько часов не ловит сигнал.

— Забудьте про это, — махнул рукой бородач. — Мы подсмотрели трансляцию у пограничников. У них спутниковое вещание.

— А вы откуда? — поинтересовалась женщина, потягивая горячий кофе из одноразового стаканчика.

— Гомель, Белоруссия, — ответил Андрей.

— Решили забрать семью и рвануть через границу, от греха подальше?

— Именно так. Боюсь только, что застряну здесь. Очередь, наверное, продвигается не очень быстро. Как бы не случилась беда, пока мы тут стоим.

Женщина мягко улыбнулась.

— Не переживайте так. Наши власти обязательно что-нибудь придумают. Не хотите же вы сказать, что там, на верху, допустят начала самой страшной катастрофы в истории человечества. Мир стал более гуманным, поверьте мне.

Андрей никогда не понимал оптимистов, желающих закрыть глаза на страшные вещи, творящиеся вокруг. Эта женщина не может говорить правду лишь потому, что сама не знает, на что готовы самые гуманные в мире демократы. А он знал. Он видел.

— Опять ты за своё, — вступил в разговор самый старший из их компании, седовласый старик весом около ста пятидесяти килограммов. — Не обращайте внимания на мою жену. Она всю жизнь не верила в подобные угрозы. Мы из Донецка, ездили навещать внуков в Беларуси. Теперь вот не знаем, как попасть домой. Когда услышали про теракт, решили немедленно вернуться на Украину.

— Без детей? — спросил Андрей.

— Что? Ох, извините. Наши внуки погибли два года тому назад. Мы ездили навестить их могилу.

— Мне жаль.

Бородач решил перевести разговор на другую тему:

— Я думаю, часов через пять очередь дойдёт и до нас. Я про проверочный пункт.

Пять часов- это долго, — подумал Андрей.

— Мне пора возвращаться к семье, — сказал он. — Мы только-только подъехали, а до поста нам в любом случае дольше вашего стоять. Не подскажите, где тут можно купить горячий чай или кофе. По ночам ещё прохладно, даже не скажешь, что летний сезон не за горами.

— Конечно, — вызвалась женщина со стаканчиком в руке. — Зайдите вон за то серое здание. Сразу за ним продают напитки с пирожками.

— Спасибо. Желаю удачи, — сказал Трубач, направляясь по указанному пути.

Толпа молча проводила его глазами.

— Милый молодой человек, — с грустью произнесла женщина. — Он спасает свою семью не от дьявола, а от своих страхов. Бог его направит.

Седовласый старик с раздражением посмотрел на жену.

— Ошибаешься, дорогая, бог к политике не имеет абсолютно никакого отношения.

-

Ночь действительно выдалась холодная. Кирилл спал мёртвым сном на откинутом сиденье спортивной Хонды, когда отец принёс поднос с горячими напитками. Инна и Макс дежурили за рулём своих автомобилей, время от времени заводя моторы, чтобы немного продвинуться в очереди. Кто бы мог подумать, как низко может пасть человек, погрязший в жажде власти. Заставить цивилизованные народы восточной Европы бежать из своих домов, дабы укрыться от смертоносной угрозы в других странах. Раньше такое можно было увидеть разве что в хрониках новостей, где рассказывалось о тысячах беженцев в соседней Азии, или, того лучше, в бедствующей Африке. Неужели волна агрессии докатилась и до нас? Думать Андрей Трубач больше не хотел. Голова трещала от разных нехороших мыслей. Хотелось немного поспать.

Несмотря на большое количество автотранспорта на таможне, люди вели себя весьма спокойно. Инна вглядывалась в лобовое стекло микроавтобуса, наблюдая за происходящим вокруг, но на её удивление окружающие не пытались досрочно пробраться через границу. Возможно потому, что беспорядки могли только ухудшить их положение, задержав их за барьером на ещё более длительный срок. Отдельные группы людей собирались возле своих машин, обсуждая последние новости, донёсшиеся от новоприбывших очередников. Краем уха она услышала про гробовое молчание Запада на обращение президента России. Услышала также о том, что по всей Европе закрывается воздушное пространство, усиливаются блокпосты на границах, а во Франции, в связи с беспорядками, объявлено военное положение и введён комендантский час. Такому ужасу трудно поверить.

Где-то вдалеке полыхал костёр. Вмиг возле него собралось скопище людей, желающих погреться. Из зеркала заднего вида хорошо было видно, как быстро разрасталась их очередь машин, создавая огромного змея по всей протяжённости дороги. Такого ажиотажа эта таможня не знала со времён падения Советского Союза, да и тогда было спокойней. Инна мысленно вернулась в то время, когда ей было пять лет. В Москве разгорались путчи, страна разваливалась на части, а люди просто хотели быстрей вернуться домой. Вот и её семья возвращалась из Крыма, откуда бежала, не отдохнув положенный срок. Правда, границы тогда ещё не было, но были контрольно-пропускные пункты, на которых тормошили их по полной программе. Для маленькой девочки то время запомнилось как самое ужасное происшествие в её короткой жизни, навсегда вселившее в её крохотную душонку отвращение к подобного рода заставам. Но ничего, не долго осталось. Уже почти рассвет.

Первые лучи солнца прорезали горизонт, когда их автомобили, наконец, заехали на одну из проездных полос, ведущих к долгожданному пропускному пункту. Впереди стояло около десятка машин, но это казалось ничем после долгого ожидания в холодной ночи, последней ночи уходящей весны. Впереди были хмурые лица таможенников, но и это не могло испортить настроение уставших беженцев. Вскоре к ним подошёл молодой таможенник и, попросив документы, удалился в маленькое помещение к напарнику.

— Сейчас нас проверят, — пояснил Андрей. — Ты же знаешь, в нашей стране много не выездных.

Инна устало глядела по сторонам, пытаясь уловить настроение здешних таможенников. Странно, но их поведение не выдавало особого беспокойства, связанного с последними событиями. Они жили своей жизнью, каждый день проверяя тысячи и тысячи людей, преисполненные гражданским долгом и верностью отчизне. Такие верные солдаты останутся стоять на блокпосте до тех пор, пока не грянет гром из ядерного урана, потому что получили приказ. И кого волнуют их жизни?

Документы оказались в полном порядке, что позволило им долго не задержаться на границе. Впереди была ещё одна таможня, но там не любят долго стоять. Украинские пограничники более эффективно работают на своих местах, в этом они убедились буквально через полчаса.

Наконец семья Трубач двигалась по неровной украинской трассе в направлении, обещавшим дать им временную безопасность. Дорога обещала быть долгой, однако главное для них сейчас это то, что они уже далеко от опасной зоны. Безмятежные холмистые просторы окутывали окрестности вдоль мокрого асфальта. Кое-где их накрывала пелена густого белого тумана, заставляя сбавлять скорость до ста километров в час, но, тем не менее, они двигались дальше. Когда стрелки часов показали семь часов утра, микроавтобус отца свернул на придорожную заправку. Хонда Макса последовала за ним.

— Нужно заправиться, — сказал Андрей, выходя из машины. — Мы проехали больше четырёх сотен километров. Не хочу стать где-то посреди дороги.

— Ты прав. Заправки тут встречаются реже, чем у нас, — кивнул Макс. — Дорожных знаков тоже маловато.

Они направились к кассе.

— Папа, у меня телевизор работает. С помехами, правда, но работает.

— Отлично, — обрадовался Андрей. — Что говорят?

— Да там все каналы на украинском языке. Толком ничего не разобрать.

Касса была свободна. Андрей сделал заказ на две машины.

— Ну а вообще, там про Китай много говорят, якобы Пекин выдвинул ультиматум странам НАТО и ещё каким-то. Короче, как я понял, в случае применения ядерного оружия они автоматически открывают огонь по Северной Корее, Японии и США. Вот так.

— Очень может быть, — задумчиво сказал отец. — У Китая самая сильная экономика в мире, с этим не поспоришь. Россия их стратегический партнёр. Они обязаны защищать друг друга, иначе нет смысла в их сотрудничестве. Будем надеяться, это немного усмирит пыл западных политиков. Ладно, сейчас посмотрим.

ЖК монитор издавал жуткие помехи, создавая неясную картинку украинских теленовостей, но Андрей ясно понимал, о чём шла речь. Он пристально глядел репортаж, искажённый плохой антенной. Макс сидел молча, стараясь не отвлекать отца. Когда сигнал полностью пропал, он спросил:

— О чём там говорилось?

Андрей выключил телевизор.

— Про Китай ничего. Но, судя по картинке, натовские корабли забрели в Чёрное море с полным арсеналом оружия, якобы, для того, чтобы перекрыть морской путь русским агрессорам. По крайней мере, так звучат их мотивы. Российский флот перекрыл им путь, но дальше вмешался ещё и украинский флот, занявший сторону американцев. Тут уже не до шуток. Обстановка в море только накаляется.

Тут подошёл Кирилл, услышавший последние слова отца.

— Значит, на курорт нам путь закрыт, — попытался пошутить он.

— Ещё что-то говорили об обращении американского президента к мировой общественности, — продолжил отец, не обращая внимания на сарказм сына.

— Что? Он, наконец, выступил? — выдохнул Макс.

— Да, но приятного мало. Что и следовало ожидать, он обвинил Россию во всех смертных грехах, приписав ей преступления против человечности, геноцид, развязывание межконтинентального конфликта и попытке военного вмешательства, назвав, при этом, российского президента маньяком.

— Ну, ничего себе, — удивлённо воскликнул Макс. — Это они так пытаются успокоить население? Чёрта с два у них получилось!

Отец только тяжело вздохнул.

— Подождите-подождите, — замахал руками Кирилл. — Это значит, что может начаться настоящая третья мировая война? Я так понимаю?

— Хуже. Если война начнётся, то сразу же и закончится, — хмуро произнёс отец. — К делу подключились китайцы, держащие на мушке главных военных союзников Соединённых Штатов. Но у них нет ядерного оружия, что чревато более активной военной бомбардировкой. Европейцы нацелили свои ракеты на нас. Если однажды они поднимутся в воздух, погибнет всё население материка, в том числе и североамериканского. Ещё неизвестно как будут вести себя в Южной Америке.

— Потом планета Земля покинет свою орбиту и улетит в глубокий космос, где её будут ждать коварные астероиды, — с ехидством прокомментировал Кирилл.

— Это одна из версий, но конечного результата не знает никто.

Макс одарил брата сердитым взглядом.

— Сейчас не время для шуток, — сказал он.

— Да, я знаю. Теперь мне запрещено улыбаться и высказывать своё личное мнение. Только скажите, пожалуйста, господа аналитики, если миру суждено погибнуть, от чего мы тогда бежим, а?

— Брось трепаться, балбес, — Макс толкнул его в плечё. — Наверное, надо было оставить тебя дома, чтобы ты смог насладиться последними мгновениями своей дебильной жизни.

— Хватит ругаться, парни, — вступил отец. — Я увёз вас из дома только по одной причине, и вы знаете по какой. Возьмите себя в руки. Обвинять будете только меня, но не сейчас. Понятно? Не слышу?

Кирилл тупо посмотрел на Макса. Затем слегка пихнул его, как бы, не всерьёз, давая сдачи.

— Ерунда всё это. Я только хотел поднять настроение, а то вы уже помирать собрались.

— Проехали, — просто сказал старший брат.

Скоро появилась мать, и они продолжили свой путь. Погода стала проясняться, чему свидетельствовало яркое весеннее солнце, выглядывающее время от времени из тёмно белых облаков. Ветер дул им на встречу, затрудняя ход автомобилей, но этого никто не замечал. Двух братьев и их родителей волновало сейчас совсем другое обстоятельство, последствия которого могли бы спокойно поменять и этот надоедливый ветер, и это, редко выглядывающее солнце.

Дорожный знак говорил о приближении к населённому пункту. В это время в зеркале заднего вида неожиданно возникла машина дорожно-патрульной службы с включёнными маячками, обязывавших их свернуть на обочину. Спортивный Хонда и грузовой микроавтобус подчинились сигналу, включив правые повороты и остановившись. Из патрульной машины вышел полный мужчина в светло-зелёном жилете и направился к ним.

— Старший сержант Ветров, — представился он. — Ваши документы.

Макс протянул через открытое окно своё удостоверение вместе с документами на машину. Отец остался сидеть за рулём, наблюдая в зеркале за происходящим.

— Значит, Максим Андреевич Трубач, гражданин Беларуси, — сухо произнёс сержант. — С какой целью в Украине?

Вопрос поставил Макса в тупик.

— Путешествуем, — ответил он.

— Просто путешествуете? И всё?

— Ну, да.

— Кто-то едет к родственникам, кто-то по работе, кто-то в отпуск на море, а вы, значит, просто путешествуете. Странно. Оружие, наркотики имеются?

— Нет.

— Другие запрещённые предметы?

— Нет.

Патрульный сержант сохранял невозмутимое спокойствие, в то время как Макс начинал немного нервничать. Он спрятал его документы в карман и направился к микроавтобусу.

— Чего ему нужно? — возмутился Кирилл.

— Увидел на трассе белорусские номера и решил с нас поживиться, — предположил Макс, нервно барабаня пальцами по рулю.

— Бедняга не понимает, что деньги ему могут не понадобиться. Конечно, ты только посмотри на него, изголодал весь- кожа да кости. Таких грех не подкормить.

Макс уже давно привык к сарказму брата, но сейчас была не та ситуация, где можно было вдоволь отвешивать подобные шутки.

— Старший сержант Ветров, ваши документы.

Андрей протянул своё удостоверение. Сержант внимательно перебрал документы.

— Значит, путешествуете семьёй, — задумчиво произнёс он. — Почему на двух машинах? В условиях мирового экономического кризиса это непозволительная роскошь, позволить себе которую могут разве что состоятельные люди.

— У нас с этим проблем нет.

— Завидую, — протянул сержант. — Выйдите из машины и откройте багажник.

Андрей молча повиновался. Задняя дверца микроавтобуса распахнулась, показав патрульному милиционеру груду картонных коробок и больших дорожных сумок. Сержант только присвистнул, пряча и эти документы в свой карман.

— Зачем для обычного семейного путешествия надо брать с собой столько вещей?

— Ну, мало ли что может случиться в дороге, — пожал плечами Андрей.

— Издеваетесь?! Потребуется некоторое время, чтобы осмотреть ваши машины. Поздравляю, ребята, вы здесь застряли на долго.

— Умоляю, сержант, — взмолился Андрей, — наши дети устали после долгого пребывания на границе. Неужели так важно устраивать личный досмотр наших вещей? Вы же знаете, что творится сейчас в России. Мы покинули нашу страну из-за опасений за свои жизни, поэтому прихватили столько вещей на случай самого худшего. Только один бог знает, чем там всё закончится.

— А если вы всё-таки контрабандисты, везущие в Европу килограммы наркотиков, что тогда? Предлагаете мне рискнуть работой?

Из Хонды вышел Макс, направляясь к ним. Сержант взглянул на него угрожающим взглядом.

— А тебе вообще не велели вылезать, сопляк!

Резкость сержанта выдавала в нём некую неуравновешенность, которую непременно заметили как отец, так и сын. Сердце било тревогу.

— Прошу прощения, сержант, — осторожно говорил Макс, — но позвольте поинтересоваться, где делся ваш напарник.

— Что? — не понял патрульный.

— Следуя украинскому закону о правилах дорожного движения, вы обязаны патрулировать вместе с напарником, то есть, в одиночку это запрещено. Вот я и спрашиваю вас, где делся ещё один патрульный.

Отец удивлённо посмотрел на сержанта.

Чёрт. Как же я сразу не подумал об этом. Все газеты трубили про введённые изменения в ПДД Украины, — сокрушался в уме отец.

— Мы не обязаны вести с вами разговор, разве что в присутствии второго патрульного, — прокомментировал Макс, протягивая ладонь. — Верните наши документы, пока вашему начальству не стало известно о том, что их сотрудник занимается самодеятельностью на дорогах, выманивая взятки у граждан другой страны. Будете рисковать должностью, или позволите нам следовать своим путём?

Сержант был обескуражен, что какой-то молодой белорус качает свои права на его территории. Он растерянно посмотрел на Андрея.

— В условиях мирового экономического кризиса не так-то просто найти себе хорошую работу, разве что держаться за старую, — с издёвкой произнёс тот, отводя взгляд в сторону.

Сержанту ничего не оставалось делать, как подчиниться требованию семьи Трубач. Мало кто из иностранных гостей знаком с законами Украины, но сейчас ему не повезло. Покраснев со стыда, он вяло достал из кармана две обложки с документами и отдал их истинным владельцам.

— Ладно, беглецы, двигайте дальше. Но учтите, на обратном пути я буду ждать вас уже не один.

— Если мы только вернёмся, — с грустью произнёс Андрей.

Макс лишь покачал головой.

В это время небо прорезал какой-то странный свист, слабо напоминавший звук самолёта. Все трое замерли, устремив взгляды ввысь. Затем свист повторился, но уже более отчётливо, разогнав редкие скопища облаков над их головами. Потом ещё свист, и ещё. Земля задрожала под ногами. Грохот, похожий на взрыв, раздался где-то очень далеко, а небо продолжало прорезать страшным звуком, переросшим в жуткий гул.

— Ракеты, — тихо произнёс Андрей.

Дрожь земли усиливалась, создавая впечатление нарастающего землетрясения.

— Началось! — первым воскликнул Макс, толкая отца в плечё.

Андрей кинулся к микроавтобусу.

— Все по машинам! — на ходу воскликнул он. — Макс, у тебя мощный двигатель. Вырывайся вперёд и гони изо всех сил.

— Хорошо, — кинул Макс, прыгая за руль.

В момент Хонда завелась, ревя своими восьми цилиндрами. Большая пробуксовка, и они рванули на асфальт, опережая неповоротливый микроавтобус отца. Следом последовали их родители. Лишь только сержант Ветров остался стоять на обочине, всё ещё не понимая, что происходит. Землетрясение усиливалось с огромной скоростью. Он упал на землю и тут увидел у себя над головой огромную баллистическую ракету, размером в пассажирский самолёт, оставляющую за собой длиннющий паровой хвост. Только теперь до него дошло, чего так опасалась семья Трубач, держащая путь к спасению.

Превозмогая боль от, повреждённой после падения ноги, сержант с трудом поднялся, пытаясь добраться до патрульной машины, однако держать равновесие удавалось с трудом. Рядом начинали падать высоковольтные столбы, находящиеся недалеко от трассы, обрывая толстые витки проводов. Но самое страшное, что предстало его взору, была огромная пелена густого серого тумана, высотой в несколько сот метров, появившаяся из горизонта и направлявшаяся прямо на него с огромной скоростью. Туман этот состоял из скопления пыли и груды обломков различных конструкций, движущихся под давлением взрывной волны, сметая всё, что попадается ему на пути. Всего лишь несколько секунд и волна подхватила его, вместе с патрульной машиной, в момент превратив их в пыль. Взрывая асфальт и снося деревья, смертоносное скопление двигалось дальше по направлению, куда уехали два других автомобиля, опережая по скорости их в несколько раз.

Спидометр показывал сто восемьдесят километров в час, но стрелка продолжала подниматься, ускоряя движение спортивного автомобиля. Их родители заметно отстали, что рождало большую тревогу их детей. Кирилл умывался слезами, то и дело поглядывая через плечё, в надежде увидеть знакомое очертание белого микроавтобуса, но он уже скрылся из-за большой разницы в их скоростях. Не прекращающийся грохот заглушал все другие звуки, а подземные толчки слегка подкидывали машину, заставляя её вилять из стороны в сторону. Макса в момент бросило в пот. Хотя бы одно резкое движение рулём, и они понеслись бы кувыркаться в кювете. Но он старался сохранять спокойствие, понимая, что его эмоции могут стать решающим фактором в этой гонке.

Взрывная волна легко накрыла Андрея и Инну, подхватив микроавтобус словно спичечный коробок и теперь приближалась к ним. Стена серой пыли моментально догоняла их, снося любые препятствия на её пути. Кирилл, дрожащими от страха руками, натянул ремень безопасности.

— Макс, жми сильней, умоляю! — изо всех сил прокричал он, но его слова утонули в нарастающем грохоте взрывной волны.

Нога его брата и так уже касалась пола, а стрелка спидометра остановилась на отметке в двести шестьдесят километров в час. Пелена пыли приблизилась почти вплотную, как вдруг грохот начал медленно умолкать, а Хонда понемногу удаляться от густой серой стены, так легко унёсшей их родителей.

Увидев, как взрывная волна отступает, Кирилл зарыдал ещё больше, понимая, что где-то там не смогли спастись два его родных человека, пытавшихся уберечь своих детей от гибели, пожертвовав, при этом, своими жизнями, и понимание этого захлестнуло его в тысячу раз сильнее, чем брата, который с трудом ориентировался во всём происходящем. Тряска немного ослабла, но не до конца, а свистящие предметы в небе продолжали пролетать над их головами. Большие трещины на асфальте выдавали колебания в земной коре, приведшие к разрушениям на дороге, но Хонда искусно объезжала образовавшиеся ямы, с трудом заметные из-за поднявшихся слоёв пыли, серьёзно затруднявших кругозор.

— Не останавливайся, брат, только не останавливайся, — сквозь слёзы умолял Кирилл.

Макс даже не думал об этом. Если бы только их не остановил тогда автомобиль дорожно-патрульной службы, то наверняка родители смогли бы увернуться от смертоносной волны ядерного взрыва. Всё решил случай. Что им теперь остаётся делать? Надо подумать, иначе та же участь ждала и их.