Потаповы&Potapoffs (СИ)

61. Рассказ Бетти

— Не удивляйся, я начну издалека, с детства. Ты почти все знаешь, но так мне будет легче объяснить тебе, почему случилось то, что случилось. Я родилась в семье музыкантов. Матери и отцу было уже порядочно лет, я — поздний ребенок. После моего рождения мама завершила карьеру и полностью посвятила себя моему воспитанию. Отец был, если не в первой тройке, то, во всяком случае, в первой десятке скрипачей. Почти мировая знаменитость. Финансово мы ни в чем не нуждались, и я жила с родителями как за каменной стеной. С малых лет меня стали учить игре на фортепиано. Я очень люблю музыку и играла с удовольствием, но становиться профессиональным музыкантом мне не хотелось. Однажды к нам в гости из Америки приехала мамина подруга детства Камилла, специалист по русскому языку и литературе. Ты должен ее помнить, она была моим профессором в университете. Камилла прочитала мне стихи Пушкина по-русски, а потом свой перевод. Смысл сохранился, а музыка стиха пропала. Вот тогда я и решила выучить русский язык, чтобы читать русские стихи в подлиннике. Камилла заметила мой интерес к поэзии и взяла меня с собой в гости к своему знакомому лорду, который коллекционировал старые рукописи. Среди них было целое состояние: документы, вывезенные эмигрантами из России после революции и проданные здесь за гроши ради куска хлеба. Этот визит решил мою судьбу. Я уехала в Америку и поступила в университет, где преподавала Камилла. Она оградила меня от неприятностей, с которыми я могла столкнуться в чужой стране. Я опять оказалась за каменной стеной. Я была уверена, что никогда не выйду замуж, потому что сильно отличалась от моих сверстников. Им было неинтересно со мной, а мне — с ними. А потом случилось чудо. Твой отец через Камиллу предложил мне разобрать дневники ваших предков. Я приехала к вам и увидела тебя. Я сразу же влюбилась. Самым неожиданным для меня было то, что ты тоже полюбил меня. Мы поженились, я стала членом клана Потапофф, и опять я оказалась за каменной стеной, отгораживающей меня от реальной жизни.

Я видела, что наша соседка Клара положила на тебя глаз, но совершенно не беспокоилась. Во-первых, ты раздражался, когда заставал ее у нас в доме, а, во-вторых, для меня не существовало мужчин кроме тебя и почему-то я была уверена, что для тебя не существует других женщин кроме меня.

— Это так и есть, Бетти. Я не изменял тебе, могу поклясться жизнью Алекса.

— Я знаю, Паша. Я хочу сказать о другом: я выросла в оранжерее и понятия не имела, что в природе существуют ветер и снег. Я была полной дурой. Не спорь со мной! За день до самого несчастливого дня в моей жизни Клара пришла ко мне полюбоваться нашим газоном и цветами. Мы разговаривали, стоя на солнце, и у меня закружилась голова. Я не придала этому значения, но заметила, что Клара закусила губу. «Ты у врача-то была?» — спросила она. И только тут я поняла, что опять беременна.

— Ты была беременна? — у Павла зашевелились волосы на голове.

— В тот день я ничего не стала говорить к тебе. Ты готовился к судебному процессу и был очень занят. Я решила на следующий день посетить гинеколога, увериться, что действительно беременна, и только тогда сообщить тебе приятную новость.

На следующий день кто-то приезжал к Кларе. Я видела машину рядом с ее домом. Позже Клара пригласила меня на чай, якобы какой-то экзотический и исключительно полезный. У чая был странный вкус. Часа через два у меня началось кровотечение. Я вызвала такси и поехала в клинику.

Ребенка я потеряла. Я была совершенно оглушена горем. Краем сознания я помнила, что няня должна уйти, и Алекс останется один. Я, наверное, сто раз набрала тебя, но твой мобильный был выключен. Ты был на судебном заседании. Я стала умолять врачей, чтобы они отпустили меня домой на время посидеть с Алексом пока ты не вернешься с работы. Врачи согласились при условии, что кто-то из родственников будет меня сопровождать. Я позвонила твоей маме, Татьяне. Они с Макаром сейчас же примчались в клинику. Я не сказала им истинную причину своего плохого самочувствия, сослалась на пищевое отравление. Чувствовала себя я из ряда вон плохо. Мы еще по дороге домой решили с Татьяной, что она на день-другой, пока я полежу в клинике, заберет Алекса к себе домой, чтобы освободить тебя. Когда мы вошли в дом, я видела только Алекса. Ты что-то мне говорил, вроде даже ругался, но все это прошло мимо моего сознания. Я взяла Алекса и пошла к машине, сил стоять у меня не было. Мы отвезли Алекса домой к твоим родителям, и там мне стало совсем плохо. Меня отправили назад в клинику.

Утром, когда я проснулась, мне на телефон пришла фотография. Ты лежал с Кларой в постели. На фотографии стояла дата прошедшей ночи. У меня помутилось в голове. Я не могла осознать, как ты мог изменить мне с Кларой, причем сразу после моего ухода.

— Я не изменял тебе, Бетти. Когда вы уехали, я выгнал Клару, запер за ней дверь и напился до чертиков.

— Теперь я это знаю, но тогда… Когда меня навестила Татьяна, она застала меня в слезах. Я ревела в три ручья. Пришлось показать ей снимок. Татьяна посмотрела и убедила меня, что это фотошоп. Аргументы показались мне весомыми. Когда твоя мама ушла, я уже взяла телефон, чтобы позвонить тебе, но ко мне пришел врач. Он начал выспрашивать меня, что я ела в течение предыдущих суток. В моей крови обнаружили вещество, стимулирующее выкидыш. И тут я вспомнила про чай, которым меня угостила Клара… Ты знаешь, я не злой человек, но мне захотелось очень сильно наказать Клару. Я была уверенна, что у тебя и у Макара хватит на это сил. Я лежала и придумывала для нее кару одну страшнее другой. В это время раздался стук в дверь моей палаты, и вошла Клара. Она не стала отпираться, что дала мне специальный чай, чтобы прервать мою беременность. Оказывается, моя вторая беременность не входила в ее планы. Дальше последовала лекция о том, что я плохая жена. Ты носишь меня на руках, а я даже на каблуках ходить не научилась. Помнишь, мы с тобой собрались на очередное сборище клана. Макар прислал за нами лимузин, я надела ваши фамильные бриллианты. Когда мы спускались с лестницы, я оступилась, а ты подхватил меня на руки и донес до машины. Всю эту картину Клара наблюдала из своего дома. Она не я, она бы никогда не оступилась, потому что Клара — настоящая красивая женщина, а я — ученая крыса.

— Конечно, я очень хорошо помню это сборище. Мы тогда с тобой всю дорогу до ресторана целовались, а на сборище у меня была только одна мысль — как можно скорее смотаться домой и оказаться с тобой в постели.

— Знаешь, я выслушала всю Кларину речь спокойно. Какое мне было дело до ее слов. Но закончила свою речь Клара страшно. Она предупредила меня, что если я не разведусь с тобой, то она отравит сначала Алекса, а потом тебя. Поначалу я возмутилась: как Клара смеет угрожать мне, кто она, а кто я, ты, Макар, клан в конце концов. Клара только посмеялась. Как она выразилась, за ее спиной стоит очень могущественный человек, настоящий гангстер, он не остановится ни перед чем. Если он решил, что Клара должна стать твоей женой, то он сделает ее твоей женой, все препятствия он уберет одним махом. «Не становись поперек потока, он тебя сметет! Смотри, я тебя предупредила», — с этими словами Клара ушла, а я осталась одна. Каменная стена, которая защищала меня от жизни, рухнула. Я сама должна была принять решение, и я решила развестись с тобой. Я не могла рисковать твоей жизнью и жизнью Алекса.

Мне очень помогли твои родители. Они сняли нам с Алексом квартиру рядом с их домом. Я боялась оставлять Алекса с няней, мне все время чудилось, что она дает ему отраву. Я или сама сидела с ним, или отвозила его к бабушке и дедушке. У нас в стране не принято нянчиться с внуками, но твои родители возились с Алексом с радостью. Вот так и жили. Потихоньку от всех я наняла частного детектива. Я надеялась, что через Клару смогу узнать, кто этот могущественный человек, который решил сдать меня в утиль. Год шел за годом, но детектив так и не смог ничего узнать. У меня даже появились мысли, что Клара решила взять меня на понт. Однако жизнь показала, что это не так. Помнишь, мы как-то случайно встретились в кафе. Ты был с Алексом, он меня увидел и настоял, чтобы мы выпили кофе вместе. Через несколько дней Алекса жестоко избили. На следующий день мне позвонила Клара и напомнила, что гангстер не прощает, когда его не слушаются. Я как огня боялась встречи с тобой. И все же наша встреча произошла: вы с Алексом тогда ехали на стадион смотреть бейсбол. Алекс вцепился в меня, и мне пришлось пройти с вами несколько метров. А потом… Алекс упал с лестницы. Вернее, он не просто упал, какая-то женщина, не Клара, толкнула лестницу, и она упала вместе с Алексом. У меня есть нотариально заверенное показание свидетельницы, на глазах которой это произошло. Естественно, вскоре мне позвонила Клара и посоветовала уехать с сыном в другую страну. Я так и сделала. Мы с Алексом уехали к моим родителям в Лондон. Потом он учился в университете в Америке, но далеко от тебя. Я была очень рада, когда Алекс решил поехать работать в Потаповск. Мне казалось, что туда щупальца гангстера не дотянутся.

У Павла перед глазами стало черно, а в ушах появился звон.

— Паша, тебе плохо?

Павел не ответил. Он подошел к ближайшему дереву и начал лупить по нему кулаком. По руке потекла кровь, он этого не замечал. Остановился он только тогда, когда сзади его обняла Бетти и прильнула к нему:

— Паша, дорогой, любимый! Все это уже прошло, сейчас нам надо думать, как обезопасить Алекса, Надю и малыша. Вызвать выкидыш очень легко. Я не хочу, чтобы дети прошли через то, через что прошла я. Поедем потихонечку, я что-то очень устала.

— Да, Бетти, ты, как всегда, права. Сейчас поедем. Понимаешь, я вчера пообещал матери Клары, что не буду подавать на ее дочь в суд. Это ошибка. Клара должна ответить за все.

— Последние дни я очень много общалась с Татьяной. Она мне рассказала, что объявился гангстер и что он чуть не убил Джонни. Ты все правильно сделал, не бери грех на душу, давай забудем про месть. Пусть Клара живет где-то, главное, чтобы она больше не вторгалась в нашу жизнь.

— Скажи, Бетти, у тебя есть какие-то подозрения, кем может быть этот Смит или как там его. За что он нас так ненавидит?

— Подозрения у меня есть, но я расскажу тебе о них только после того, как посмотрю запись с камеры, где видно лицо Смита.