7. В гости к кентаврам

Костя и Петр примеряли защитную одежду, изготовленную Лаэртом-втором и Лаэртом-первым. Была она очень неуклюжей, очень тяжелой, но обеспечивала, по утверждению нобелевского лауреата, полную безопасность от действия неизвестного излучения, пронизывающего Поваровку.

Сконструировали ее просто: в лаборатории нашлись два куска брезента, из них скроили плащи-накидки и пропитали жидкой бетонной смесью, которую Лаэрт-второй особым образом приготовил так, чтобы она долго не застывала.

В наглухо закрытые капюшоны вшили круглые обзорные иллюминаторы из толстого стекла.

Двигаться в такой бетонированной одежде было невероятно трудно. Дышать под брезентом оказалось вообще невозможно.

Тогда, подумав, два Лаэрта сконструировали какую-то сложную систему автономного дыхания, включавшую в себя баллоны с кислородом.

Наконец, когда все было готово, появилась возможность приступить к активным действиям и для начала под прикрытием ЭКН понаблюдать за пришельцами, принявшими свой естественный облик, в непосредственной близости.

Правда, хоть такая идея и принадлежала ей самой, но все же Александру Михайловну долго мучили сомнения. Одно дело толстый слой бетона над головой и совсем другое накидка на плечах.

Когда же идти на разведку первыми вызвались Костя с Петром, сомнения одолели ее совсем.

– Нет, ни за что я вас не пущу! – решительно сказала доктор педагогических наук. – Лучше уж я сама пойду.

На секунду она остановилась.

– А что? – сказала бабушка потом. – Раз я это придумала, мне и идти. Видно было, что такая мысль только сейчас пришла ей в голову, и она ей понравилась. – Здесь нужны осторожность, хладнокровие, рассудительность, взвешенность.

Но Костя с Петром уступать не собирались.

Даже Бренку, который тут же вызвался идти наверх либо с Костей, либо с Петром, они отказали.

– Да тебе-то зачем? – удивился Петр. – Ты же все равно заранее знаешь, что дальше будет.

– Думаешь, мне приключений не хочется? – ответил Бренк. – Или Златко? Ну да ладно уж, идите вдвоем.

Костя тут же воспользовался его словами.

– Вот видите, Александра Михайловна, – сказал он. – Бренк и Златко знают, что дальше будет, только нам не говорят, чтобы удовольствия не портить, и сами хотели бы пойти вместе с нами. А значит, и опасности никакой нет. Разве они пошли бы, если б знали, что это опасно?

– Пожалуй, это верно, – чуть-чуть подумав, согласно качнула головой доктор педагогических наук.

– Если ты пойдешь, – добавил Петр, – как же ты одновременно всем руководить будешь? Тебе здесь надо оставаться!

– Ладно уж, идите, – сказала бабушка. – Но все-таки, – голос ее дрогнул, – Петр, Костя, будьте там, как можно осторожнее. Хоть и во многих приключениях вы уже побывали… один необитаемый остров чего стоит… но лишняя осмотрительность никому никогда не вредила.

Однако родной внук все же есть родной внук. Так что до конца характер Александра Михайловна выдержать не смогла.

– Златко, – позвала она, заметно смущаясь, – я все понимаю, но… ты уж уважь пожилого человека, ответь, опасности в самом деле нет?

Златко поколебался. Не хотелось ему по понятным причинам приоткрывать завесу над грядущим, но Александре Михайловне отказать он, конечно, не мог.

– Все будет хорошо, вот увидите, – отозвался он, отводя взгляд от Бренка. – Пускай идут, ни о чем не беспокойтесь.

Выразительно пожав плечами, Бренк запустил руку в свою сумку.

– Включаю эффект кажущегося неприсутствия, – объявил он. – Все, вы стали невидимы. Можете выходить.

– Ребята, будьте в самом деле поосторожнее, – услышали Костя с Петром напоследок еще одно напутствие – от Верочки-первой.

– И через люк проходите, как можно быстрее, – подсказал Лаэрт-второй. – Когда Степан Алексеевич наружу выходил, ясно ощущалось действие излучения.

Петр и Костя были уже на верхних ступеньках лестницы, у люка. Костя бросил последний взгляд на лабораторию, к которой уже привык, и вдруг почувствовал секундную робость.

Предвкушать приключения, это одно, и совсем другое действительно шагнуть в полную неизвестность, где что-то неведомое превращает людей, только что полных жизни, в застывших в нелепых позах истуканов.

– Выходим! – решительно сказал самому себе Костя, быстро толкнул люк вверх, мигом выскочил на террасу и как только рядом с ним оказался Петр, сразу же опустил люк на место.

С минуту друзья постояли на открытой террасе, не двигаясь. Первое, что их поразило, так это абсолютная тишина. Казалось, даже воздух застыл, не чувствовалось ни малейшего ветерка.

Впрочем, это было понятно: раз дачный поселок полностью скрыт под прозрачным, но неодолимым колпаком, то и ветру сквозь него не пробраться.

Медленно и осторожно Костя и Петр спустились в сад, мимо кустов смородины подошли к окаменевшему Степану Алексеевичу.

Вблизи, оказалось, директор школы выглядел так, как выглядела бы его восковая фигура, если б некий искусный мастер решил изготовить ее для музея восковых фигур. Рот у Степана Алексеевича был слегка приоткрыт, казалось, вот-вот директор заговорит.

Костя даже назвал его по имени, надеясь этим привести в чувство, но он не отвечал. Тогда Костя сообразил, что из-за эффекта кажущегося неприсутствия Степан Алексеевич никак не мог бы ни увидеть его, ни услышать.

Он осторожно потянул директора за рукав. К огромному его удивлению рука легко подалась, изменила положение.

– А что, если его в подвал отнести? – предложил Петр. – Там он сразу оживет, раз излучения нет. И не такой уж он тяжелый, справимся.

– Нет, не стоит, – после короткого размышления ответил Костя. – Наверняка у этих кентавров весь поселок под наблюдением. Увидят, что наш директор перемещается из сада в дом, хотя и не должен, заподозрят неладное, и кто знает, что из этого получится.

– Правильно, – согласился Петр. – Рано или поздно Степан Алексеевич и сам в себя придет. Должно же все это когда-нибудь кончиться.

Осторожно Костя и Петр вышли за калитку, двинулись по улице.

Очень странное зрелище являл собой дачный поселок, если оглядывать его не с высоты полета мини-телекамеры, а самому идти по улицам.

Застывшие без движения, как в какой-нибудь волшебной сказке, местные жители попадались на каждом шагу.

Больше всего поселок походил на гигантский музей под открытым небом с экспонатами в натуральную величину.

У Кости вдруг даже промелькнула такая догадка: а что, если это и надо было загадочным пришельцам – превратить Поваровку именно в музей, куда позже будут прилетать экскурсанты с других планет, чтобы посмотреть, как выглядят и как живут обитатели Земли?

Что ж, пожалуй, такое объяснение вполне подходило, все становилось на свои места. Костя даже припомнил, что читал нечто похожее в какой-то фантастике…

Но как бы то ни было, ответ надлежало искать на стоянке пришельцев, а туда-то и направлялись два разведчика.

Улочка стала спускаться вниз, скоро она должна была выйти за пределы дачного поселка и превратиться в лесную дорогу. Поначалу оба почему-то помалкивали, словно опасаясь, что их кто-то услышат, хоть и знали, что этого не может случиться.

Однако впечатлений от пребывания в недалеком будущем набралось уже с лихвой, и как раз теперь, когда друзья впервые за все время оказались одни, самое время было обменяться впечатлениями.

Петр сказал:

– Хорошо, что догадались бабушку сюда взять. Не знаю, что бы мы без нее делали. Все-таки Изобретатель, хоть и стал нобелевским лауреатом, а хорош он только в своей лаборатории, к практической жизни мало пригоден. Повезло ему, что он на Верочке догадался жениться. А как же он раньше жил… то есть, как же он пока еще без нее живет в нашем времени?

Костя думал о другом.

– Ты «Войну миров» Уэллса читал? – спросил он.

– Конечно, – ответил Петр.

– Вот у меня такое чувство, что здесь происходит нечто похожее. Помнишь, герой идет по Лондону, захваченному марсианами? Пустой город, никого из жителей нет…

– Да нет, здесь совсем не так, – пробормотал Петр и осторожно обошел мальчика на трехколесном велосипеде, выехавшего из своей калитки и замершего посреди дороги. – Поселок не пустой, вот только двигаться никто не может. А в Лондоне, помнишь, и дома многие были разрушены, и улицы какой-то красной травой поросли. Здесь же все в целости и сохранности…

– Ну зачем, – вопросил Костя, – зачем они все это делают? И нам что дальше делать? Ладно, в лаборатории мы защищены от излучения и, значит, не окаменеем. Когда в доме Лаэрта Анатольевича кончатся продукты, можем сходить и взять в магазине. Но рано или поздно в магазине тоже ничего не останется. А снаружи помочь нам никто не может.

– Бабушка обязательно что-нибудь придумает, – твердо пообещал Петр. – И Лаэрт-второй тоже должен что-то совершить. Ты припомни: еще до того, как сюда отправиться, Златко и Бренк говорили, что имя Лаэрта-Анатольевича войдет во все энциклопедии, во все учебники. А сама Поваровка станет на весь свет знаменитой. Ты зря, Костя, беспокоишься!

– Я и сам знаю, что все благополучно кончится, – ответил Костя. – Будь иначе, Златко и Бренк просто и не стали бы нас сюда брать. Но только обидно, что от нас с тобой ничего не зависит. В энциклопедии про Лаэрта напишут… ну, может, и про Александру Михайловну тоже… А мы ровным счетом ничего не можем совершить, будто и нет нас тут. Так, заглянули на несколько лет вперед, посмотрели, что инопланетяне с Поваровкой сделали, узнали, чем все кончится. Никакого личного участия в событиях!

– Подожди! – ответил Петр и вдруг даже остановился. Его поразила совсем уж неожиданная мысль. – Как это мы с тобой ничего не можем сделать?! А что, если мы, как партизаны, выведем из строя установку, возле которой кентавры сейчас крутятся?! Наверняка именно в ней все дело – и защитным барьером управляет, и столбняк на всех напускает.

– Нечем нам ее из строя вывести, – пробормотал Костя, слегка растерявшись от такой смелой идеи. – К тому же террор – это самая крайняя мера, вынужденная.

– А до чего они наших землян из Поваровки довели?! – ответствовал Петр и гневно сжал губы. Чуть помолчав, он добавил: – Сам знаю, что сейчас мы ничего не сможем поделать с установкой. Пока мы идем только в разведку, должны осмотреться. А дальше – обсудим все с бабушкой и с Лаэртом, посмотрим, какое решение они примут. Помнишь взрыв в школе? Златко еще тогда сказал, что новое изобретение Лаэрта имеет самое прямое отношение к тому, что произойдет несколько лет спустя. В общем, думаю, я угадал, и так все оно и будет. Мы в разведке уточняем детали, потом Лаэрт Анатольевич применяет свое изобретение на практике, и все! Именно поэтому его имя входит в энциклопедии и учебники. Костя, вот увидишь, так все и будет! Бабушка, я уверен, вполне способна пойти на самые решительные меры, я ее хорошо знаю!

– Ладно, посмотрим, – ответил Костя. – Давай пока сосредоточимся на разведке. Туристов собственными глазами мы уже видели, а кентавров еще нет. Вот сейчас и увидим. Вообще, – добавил Костя, чтобы увести разговор от темы, которая ему не очень понравилась, – надо честно признать, что благодаря Златко и Бренку наша с тобой жизнь стала несравненно интереснее, чем у любого другого школьника.

Дачный поселок закончился, по знакомой дороге Костя и Петр осторожно вошли в лес.

Дальше по земляной плотине нужно было пересечь маленькую речку, пройти мимо малинника и сразу за ним свернуть вправо на едва заметную тропку.

Десять минут спустя разведчики, затаив дыхание, остановились на краю поляны, облюбованной кентаврами под лагерь.

Здесь все выглядело так же, как и на экране монитора в лаборатории Лаэрта, только, разумеется, своими глазами можно увидеть много больше, чем через объектив телекамеры.

Загадочную решетчатую конструкцию, стоящую как раз там, где прежде были палатки, так и хотелось сравнить с новогодней елкой.

Во-первых, потому что что форма ее была конусообразной и сужалась кверху. Во-вторых, внутри нее прыгали, меняя места, веселые разноцветные огоньки. В третьих, у подножия конуса, на траве, можно было разглядеть две маленькие фигурки, синего цвета и красного – чем не игрушечные Дед Мороз и Снегурочка, поставленные к елке в новогоднюю ночь? И наконец, сама непонятная работа кентавров возле установки внешне походила на праздничный бал-маскарад.

Словом, ничего нельзя было понять из того, что происходило на поляне.

– Надо поближе подойти, – шепотом сказал Петя.

Очень осторожно Костя и Петр ступили на поляну. Хоть они уже и испытывали на себе многократно действие ЭКН, уверены были, что они абсолютно невидимы и неслышимы, а все же поначалу побаивались пришельцев.

Но кентавры, как и должно было быть, не обращали на них никакого внимания. Очень скоро невидимки совсем осмелели. Теперь они были в пяти шагах от загадочной конструкции и шестерки кентавров.

Можно было, наконец, разглядеть их, как следует.

Лица точно были совсем, как человеческие, только глаза оказались холодными и неподвижными. Туловища кентавров выглядели такими же, как на рисунках к древнегреческим мифам.

И Костю вдруг осенило: а вдруг эти инопланетяне посещали Землю и в прежние времена? А древние греки их запомнили и, причудливым образом трансформировавшись, эта память отразилась в мифах.

Однако, подумал Костя тут же, у тех, у древнегреческих кентавров, рук было по две, а у этих по четыре на каждого.

На одной из правых рук кентавра, отличающегося от других и своеобразной рыжей мастью, была красная повязка, как у капитана футбольной команды.

Тут Косте стало даже смешно: ну и компания собралась на поляне! Люди Земли, ставшие невидимками, и пришельцы с другой планеты, способные прикидываться людьми, чтобы местные жители не обращали на них никакого внимания.

А люди Земли вдобавок не только невидимы, но еще и скрыты под неуклюжими, тоже ставшими невидимыми тяжеленными плащами, пропитанными жидким бетоном. Прямо сюрреализм какой-то!

Но Петр толкнул его локтем, и Костя потерял нить своих размышлений.

В следующее мгновение он тоже разглядел то, что секундой раньше увидел Петр, и почувствовал, что даже рот у него раскрылся от удивления. Да и было чему поразиться: синяя фигурка у основания решетчатого сооружения оказалось хоть и миниатюрной, но точной копией директора их школы Степана Алексеевича – в той же позе, в какой он стоял сейчас у кустов смородины.

Красной фигуркой был какой-то мальчишка, неизвестный им, но тоже, бесспорно, житель Земли.

Обе фигурки казались полупрозрачными, сквозь них свободно проходили блики от прыгающих разноцветных огоньков.

– Вот это да! – потрясенно вымолвил Петр в полный голос. – Почему у них здесь Степан Алексеевич стоит? И что вообще все это значит?

– Чувствую, – уныло отозвался Костя, – ничего мы с тобой не поймем. Тут и бабушка твоя не разобралась бы. Никакой логики во всем, что происходит.

– Нет, надо еще понаблюдать, – возразил Петр, – вдруг что-нибудь произойдет, и сразу все станет понятным.

Медленно потянулись минуты. Но ничего нового не случалось на поляне, по-прежнему кентавры с виду бестолково топтались вокруг установки, внутри которой не прекращалась веселая суета огоньков.

На стоящих всего в нескольких шагах от них Костю и Петра пришельцы, понятно, так и не обращали никакого внимания.

В один из моментов, правда, у Кости пошел холодок по спине: кентавр с капитанской повязкой вдруг повернул голову, и взгляд неподвижных глаз пришелся, казалось, прямо ему в лицо.

Однако сразу же Костя понял: пришелец смотрит сквозь невидимого человека на опушку леса за его спиной.

А еще минут десять-пятнадцать спустя произошло новое непонятное событие. Оно запутало все окончательно.

Высоко-высоко в небе, явно выше невидимого колпака, накрывшего дачный поселок и его окрестности, пронеслась яркая вспышка. Пронеслась и исчезла, а когда разведчики-земляне, проводив ее изумленными взглядами, снова обернулись к кентаврам, тех уже не было.

Опять красовались на поляне две оранжевые палатки. А рядом с ними шестеро бородатых туристов наслаждались отдыхом на лоне природы.

Загрузка...