Повелители Огня (СИ)

Глава 6 На страже

Наутро, когда по брусчатке загрохотали колеса знаменитой кареты, Дженни вышла на крыльцо вместе с Квестином. На ней была абсолютно дурацкая соломенная шляпа с широченными полями. По мнению Дженни, этот предмет туалета должен был подчеркнуть, что она — только-только из деревни. К тому же тень от полей шляпы неплохо скрывала лицо.

Морко, как обычно, протянул хозяину шляпу и трость, потом обернулся к Дженни и вручил ей здоровенный раскладной нож:

— Придумай, как его спрятать, — и неуверенно пояснил, — это самый маленький из моего запаса.

Потом, видя растерянность Дженни, торопливо и напористо добавил:

— Отказываться нельзя! Это старинный гоблинский обычай! Ты пришла на помощь в бою.

Колеса кареты уже заскрежетали рядом с домом, и Дженни решила, что согласиться будет проще, чем препираться с упрямым гоблином. Нельзя же задерживать господина префекта, который торопится на службу. И потом, ей понравилась костяная рукоять, в которую очень ловко пряталось лезвие. Папаша Бурмаль возил в фургоне запас острых режущих предметов — мало ли, встречу с кем пошлет Трохомор. Но Дженни не разрешалось играть с такими вещицами. А ей с детства нравилось все блестящее.

Только спрятать его некуда… разве что засунуть под пояс сзади. Квестин поглядел неодобрительно, однако ничего не сказал. Дженни тоже помалкивала, глядя в зарешеченное окно. Улицы были непривычно малолюдны, а на мостовой валялся всевозможный мусор. Ратлеры, напуганные вчерашним буйством, не вышли на работу.

У перекрестка карета встала. К порту маршировала колонна солдат в красных плащах поверх блестящих доспехов. Солнечный свет играл оранжевыми бликами на надраенных шлемах, как будто каждый нес на голове по горящей свече.

— Я вижу, ты нашла общий язык с Морко, — наконец буркнул префект. — Это хорошо. Но оружие…

— Все в порядке, дядюшка, — заверила его Дженни, — я же приехала издалека! У нас в деревне все с такими ходят. А много у гоблинов старинных обычаев?

— Надеюсь, что нет. Любой их обычай обогащает эверонских оружейников и добавляет работы страже. Но подарок Морко… ты представляешь, что подумают мои подчиненные, если увидят тебя с этой штукой?

— Позавидуют, что у них такого нет?

Карета встала. И неприятный разговор прервался. Резиденция Квестина размещалась в двухэтажном здании с красной табличкой, на которой золотыми буквами значилось: «Префектура Юго-Западного округа». За дверью был короткий коридор, с решетками по обе стороны. В конце — стол, за которым сидел стражник. Ну а дальше уже комнаты для солдат, кабинеты офицеров, писарей и прочих служащих.

Квестин провел Дженни во внутренние помещения и сказал, что ей придется подождать.

— А я думала, мы сразу начнем расследование.

— Сперва нужно разгрести вчерашние дела, а их накопилось немало! Нескольких погромщиков арестовали, я обязан заняться ими в первую очередь.

Дженни села в коридоре на стул, мимо пробегали стражники, и в целом было похоже на редакцию газеты, но людей поменьше. Все, до единого, служащие префектуры пялились на девушку. Кое-кто уже видел ее вчера во время беспорядков, они рассказали остальным, что это за гостья. И каждый, кто еще не успел поглядеть на родственницу Квестина, посчитал своим долгом восполнить этот пробел в знании жизни. Конечно, все они делали вид, что спешат по делам, но исправно косились на Дженни.

Поэтому поток ужасно деловитых стражников иссяк только когда возвратился Квестин. Он бросил Дженни:

— Я так и думал! Были зачинщики. Какие-то личности, довольно много. И все не местные, во всяком случае, ни один из арестованных не смог припомнить, чтобы встречался с ними прежде. Однако, когда эти незнакомцы стали призывать напасть на представителей других рас, их охотно слушали.

— Потому что горожане сами хотели этим делом заняться, а тут такой случай, — решила Дженни.

— Именно так. Но я теперь знаю, что кому-то нужно было натравить людей на ратлеров и гномов. И я догадываюсь, чьи уши торчат из этой истории… Эй, сержант Кубер!

Подошел Дональд и неуверенно кивнул Дженни.

— Кубер, арестованных внесли в книгу? Адреса, имена? Тогда осталось записать с их слов приметы зачинщиков и пусть проваливают! Займись этим, да не забудь припугнуть, что при повторном задержании по сходному поводу тюремный срок им обеспечен! И что в тюрьме сейчас полно гоблинов! Если им так уж охота драться с нелюдями, тюремная охрана устроит им такую возможность и даже отвернется, пока они будут проявлять патриотический пыл, это я обещаю.

Дженни улыбнулась, представив себе людей, напавших вчера на Морко, в подобной ситуации. Только если гоблин не один против сотни.

— Действуй, — напутствовал Кубера префект, — а мы вернемся к нападению на труппу Бурмаля. Когда закончишь, присоединишься к нам.

Дженни предпочла бы, чтобы Дональд присоединился к ним мгновенно, он так мило смущался, когда глядел в ее сторону! Но префект уже решил, что Кубер займется задержанными.

Квестин привел «племянницу» в свой кабинет на втором этаже. Дженни оглядела старый исцарапанный стол, заваленный бумагами, пыльные шкафы вдоль стен, и заметила:

— Очень мило. Похоже на дикий лес в моей родной деревне. Если вы не возражаете, дядюшка, я бы навела здесь порядок.

— Возражаю! — с некоторым испугом отрезал Квестин. — Здесь все разложено так, как мне удобно, я знаю, что где. И вообще, давай не отвлекаться. Припомним встречи Бурмаля в день приезда. Тролль, надзиратель при Тысяче Столбов, ломбард, газета, трактир «Удача».

— Тролль был очень милый, — напомнила Дженни. — Он уж точно не виноват.

— Вы привели в город нелюдя, и после вчерашних стычек я могу предположить, что именно это кого-то возмутило… но наша главная цель — Повелитель Огня, а ему все равно, человек или тролль, мы все для их породы чужаки и слуги. Далее… Надзиратель сейчас занят своей площадью, за ним приглядывают. Я поставил у Тысячи Столбов стражников, при них он вряд ли чем-то себя выдаст, даже если и виноват. Его я оставляю напоследок, потому что из всех возможных подозреваемых он имел самую лучшую возможность разглядеть тебя как следует. Значит, ты не покажешься ему на глаза. Пусть пока трудится на пепелище. Далее ломбард.

— «Дрейкензер и компаньоны», — вспомнила название Дженни.

— Их вчера тоже осаждала толпа, однако не слишком напористо, потому что гномы всегда хорошо вооружены. Чуть позже мы поговорим со шпиком, которого я отправил приглядывать за этим заведением.

— Шпик?

— Он тоже стражник, но не носит форму. Незаметно выслеживает на улицах, кого прикажут. Послушаем, что он скажет. Может, заметил что-то подозрительное, связанное с «Дрейкензером». И, наконец, трактир «Удача». Вор, которого там избили по вашей с братом милости, находится здесь, за решеткой. С ним мы можем поговорить сейчас, не откладывая.

Но все-таки разговор пришлось отложить. В кабинет постучал Дональд, следом за ним вошел низенький плотненький человечек с самой заурядной внешностью. Примерно одних лет с префектом, одет как горожанин среднего достатка. Только его взгляд Дженни сразу показался приметным — цепкий, внимательный. Человечек двигался вяло и расслабленно, но глаза так и стреляли по сторонам.

— Брем Борк, — представил коротышку префект, — наш тайный агент. Я тебе говорил. А это Дженни, моя родственница.

— Должно быть, дальняя родственница, — сонным голосом заметил шпик, — потому что фамильное сходство в глаза не бросается. Но я человек наблюдательный, я его заметил.

Дженни поняла, что в словах Брема Борка содержится намек. Конечно, никакого фамильного сходства нет. Она худенькая и загорелая, а префект — широкий в кости и по-городскому бледный. А шпик дал понять, что не верит начальству, однако принимает правила игры. Надо будет с ним поосторожнее, он хитрый.

— Она сирота и сейчас живет у меня, — ответил Квестин. — Ну и вообще… состоит при мне, пока не освоится в столице. Так что присаживайся к столу и рассказывай, что там с «Дрейкензером и компаньонами». Сержант, возьми стул и располагайся поближе.

Борк неторопливо поерзал на жестком казенном стуле, устроился поудобнее и заговорил:

— Ничего интересного о гномах я тебе не расскажу. Заведение работало, необычного я не заметил. Никаких странных посетителей, никакого подозрительного шума внутри здания. Ну, сам понимаешь, за исключением вчерашнего дня, когда десятка три граждан, озабоченных величием Эверона, подступили к ломбарду с лозунгами: очистить город от нелюдей. Но гномы встали у окон с арбалетами, что, говоря коротко, примирило с их присутствием наших добрых земляков.

— Брем, я тебя давно знаю, — перебил его префект. — Не тяни, выкладывай главное.

— Вот вечно с тобой так… не поговоришь толком, — пожаловался Брем. — Главное в этой истории вот что. Ты не единственный, кого интересуют «Дрейкензер и компаньоны». Я обнаружил слежку.

— За тобой? — насторожился Квестин.

— Нет, за заведением. Ребята эти очень толковые, я не мог оставаться незамеченным. Вот поэтому и решил явиться к тебе с докладом уже сейчас. Перед ломбардом торчат двое стражников, ничего интересного они не увидят, но, по крайней мере, обратят внимание, если двери заведения начнет штурмовать армия с таранами и катапультами. Так что я могу и отлучиться.

Дженни слушала, затаив дыхание. Это был разговор двух старых приятелей — оба ветераны стражи, настоящие профессионалы, поэтому хитрюга Борк и позволяет себе шутливый тон. И еще он обращался к префекту на «ты», больше никому из стражников такого не разрешено.

— Толковые ребята, — повторил Квестин, раздумывая.

— Ага. Из конторы Герарда Томса.

— А, так ты их узнал!

— Ты же понимаешь, в нашем ремесле хорошие люди быстро становятся известны тем, кто тоже постоянно в деле. Это были агенты Томса, я их знаю, они меня знают, так что никакой секретности в моей работе не будет, а если в ломбарде кого-то зарежут, у тебя будет законное право обратиться за сведениями к старине Герарду. Тогда стража получит разрешение суда, и Герард не сможет отвертеться.

— Хорошо, Брем, — кивнул префект. — Ты прав, можешь немного отдохнуть… Да! а во время беспорядков ты ведь тоже был поблизости? Не заметил людей, которые науськивали горожан на нелюдей?

— Науськивали? — добродушное кругло лицо шпика расплылось в улыбке. — Ошивались там два скользких типчика… такие, знаешь, уверенные в себе, которым толпа охотно позволяет вертеть собой. Эта пара явно верховодила. Но они скорее звали людей убраться от ломбарда и поискать врагов в другом месте. Ну и потом, понимаешь ли, гномы, конечно, невелики ростом, да арбалеты-то у них вполне нормального размера. Тоже аргумент.

Когда шпик убрался, Дженни оглядела поочередно обоих стражников и жалобно сказала:

— Я ничего не поняла. Кто это такие — агенты Томса?

— Частное сыскное агентство, — объяснил Квестин. — Что-то вроде стражи, но работают не на городские власти, а на частных клиентов. У них есть право не делиться с нами сведениями, если нет постановления суда.

— Таких контор в Эвероне довольно много, — вставил Кубер, — но Томс — самый известный. Его агентство расположено выше других, практически на склоне Вулкана. Понимаешь, Дженни, у нас здесь чем выше, тем значительнее и почетнее.

— Точно, — кивнул префект, — Герард Томс умеет создать большой шум вокруг своей, якобы тайной, работы. Его знают все, и именно к нему обращаются господа с Вулкана, когда хотят что-то разнюхать здесь, внизу. Можно предположить, что и сейчас его нанял кто-то из лордов. Хотелось бы надеяться, что тот самый, который нам и нужен… не верю я в такие совпадения.

— К Томсу нам не подступиться, — напомнил сержант.

Дженни помалкивала и только вертела головой, когда собеседники обменивались репликами. Все происходящее было для нее загадочно, как сказка. Страшная сказка — если вспомнить, по какой причине она здесь сидит и все это слушает.

— Ну что ж, — префект положил ладони на стол и тяжело поднялся. — В медальоне, который заложил бедняга Бурмаль, определенно что-то есть. Хорошо бы послать к ломбарду кого-то, неизвестного ребяткам Томса. Но такого ловкача у меня нет, старина Борк — лучшее, чем располагает префектура.

— Может, выпросить кого-то из восточных префектур? — предложил сержант. — Или из городского резерва?

— Нет, — Квестин потянулся за тростью, — агенты Томса их тоже знают. Только заставим их нанимателя насторожиться. Но что толку мечтать? Если вещица пропадет из ломбарда, гномы подадут жалобу, начнется официальное расследование, тогда я насяду на Томса.

— Как пропадет? — Дженни даже вздрогнула. Этот медальон был единственной вещью, оставшейся на память от семьи. — Почему?

— Услуги Томса стоят дорого. — ответил префект. — Если серебряная звезда настолько интересна убийце, что он пошел на такие расходы, значит можно ждать чего угодно.

— Тогда я выкуплю, — заявила Дженни, — я же имею право! И деньги редактор «Зоркого глашатая» вернул, у меня есть монеты!

— Я не могу пойти на такой риск, — вздохнул префект. — Тебя нет, вспомни. Никто не выжил на площади Тысячи Столбов.

— Верно, — поддержал начальство Кубер. — Если о тебе узнает убийца, то ты окажешься в огромной опасности.

— И то сказать, вообще непонятно, как тебе удалось пережить нападение Повелителя Огня, — продолжил префект. — Тебе будет тяжело это слышать, но все-таки скажу. Вчера я осматривал все, что вывезли с пепелища. Ни одной не обугленной вещицы, ни одного тела, которое можно опознать. Одиннадцать полностью обезображенных мертвецов, и единственное, что мы может установить: два тела — женские.

— Сейша и Анна, — вздохнула Дженни. — Но почему одиннадцать? Сейша, Анна, Папаша и два брата…

— Повелитель сжег своих головорезов. Видимо, очень разозлился. Представь, что такой сделает с тобой, если узнает, что ты жива? Нет, серебряная звезда останется в ломбарде, а твое существование — в тайне.

— Шесть своих людей, — подсчитал Дональд Кубер. — Одним-единственным движением убил шесть человек, которые были преданны, которые по его слову пошли на тяжкое преступление!

И тут Дженни вспомнила. Бурное окончание вчерашнего дня совсем стерло из памяти самое главное. Она замялась, переводя взгляд с Кубера на «дядюшку» и мучительно трудно подбирая нужные слова.

— Не шесть. А семь! — выдавила из себя наконец. — Семь! Налетчиков! Семь!

Стражники удивленно воззрились на Дженни.

— Кто-то еще остался жив! — собравшись с мыслями, пояснила она. — Не только я. Кто-то еще уцелел! Вчера я зажгла поминальные свечи в храме, и одна свеча погасла. Кто-то еще…

— И только потом, что одна свеча из пяти не стала гореть… — начал Квестин.

Он говорил медленно, чтобы не расстроить Дженни, которая радостно сияла, сообщая новость. Но видно было, что префект настроен скептически.

Дональд хлопнул себя по лбу:

— Точно! Господин префект, точно! Вчера Дженни упоминала, что во время драки люди в черном уволокли от фургона кого-то с мешком на голове!

— Она такое говорила? Да? — Эдуард Квестин распахнул глаза. Он был рад за Дженни, так как отлично понимал, что означает для нее надежда. Кто-то из семьи жив! Сам-то префект уже давным-давно не надеялся на подобное счастье. — Вот! Вот, молодые люди! Вот, Дженни! Как раз для этого я и велел тебе рассказывать всю историю сразу же, когда мы ехали домой! Дональд, мой мальчик, запомни эту историю! Теперь ты видишь, как важен первый допрос сразу же после преступления?

На щеках сержанта проступили симпатичные красные пятна. Он оглянулся на Джении и великодушно заметил:

— А ведь я бы сам мог не вспомнить! Только из-за этого разговора о поминальной свече сообразил.

— И благодаря первому допросу! Так-то! Эх, Дженни, это было бы здорово! Если только мы правы, это было бы здорово!

Квестин засиял. И Дженни была ему ужасно благодарна за сопереживание. Правда, к этому чувству префекта примешивалась капелька гордости за свое мудрое решение допросить потерпевшую по горячим следам. А следы тогда были ох, как горячи…

И вот тут-то Дженни ощутила, что впервые сама по-настоящему поверила, что, кроме нее, еще кому-то из семьи удалось пережить огненную ночь. Что бы она ни говорила о погасшей свече, но, если честно, не слишком доверяла словам преподобного Ингвара. Сама же забыла о человеке с мешком на голове… кто это мог быть? Нет, память молчала.

До сих пор она скорее хотела верить, чем действительно верила. Но радость Дональда и «дядюшки Эдуарда» помогли ей обрести настоящую надежду.

И как нарочно, чтобы испортить Дженни только-только появившееся настроение, ее повели к камерам задержанных — поговорить с воришкой из «Удачи». Содержали арестантов, как полагается, в подвале. Помещение представляло собой полутемный коридор, по которому прохаживался громадный стражник, он помахивал увесистой дубинкой, и его необъятное брюхо колыхалось в такт шагам. В этом мерном движении живота было что-то грозное и даже устрашающее.

По обе стороны коридора были решетки, за которыми виднелись охапки соломы. В подвале было тихо, и шаги толстяка отдавались гулким эхом.

— Доброе утро, Мервин, — приветствовал тюремщика префект, — где у тебя задержанный?

— Это у вас там наверху утро, а у нас всегда темно! — ответствовал страж подземелья и гулко хохотнул.

Камеры казались пустыми, и Дженни напрасно вглядывалась в полумрак.

— Так выпустили их, — развел руками тюремщик, — вот сержант Кубер самолично и выпроводил! Остался только один, да и тот совсем маленький, можно сказать — никакой! Хо-хо!

Надо же, подумала Дженни, на такой мрачной должности здесь весельчак. Шутками так и сыплет! Но ее спутники не удивлялись, они толстого стражника знали давно. Префект, пропустив мимо ушей юмор старины Мервина, кивнул:

— Вот этого и показывай. Где он?

Толстяк повел вдоль коридора и остановился перед клеткой. Постучал дубинкой по решетке и велел:

— Эй, как тебя, выползи на свет! Покажись господину префекту.

Загремели цепи, и из груды соломы поднялось тощее нечто, в котором Дженни с трудом узнала своего знакомого. Карманник выглядел куда хуже, чем в «Удаче». Его наряд висел клочьями, а на узком личике болезненная бледность соседствовала с уже начавшими зеленеть синяками. Разбитая губа опухла, а тощие грязные руки бессильно поникли, отягощенные массивными кандалами.

Дженни ощутила укол жалости. Одно дело подставить преступника, который на твоих глазах совершил кражу, и совсем другое — видеть этого жалкого несчастного человечка.

— Дядюшка, зачем на нем цепи? — шепнула она на ухо Квестину. — Он такой… такой бедненький… даже жалко.

— Он здесь благодаря тебе, между прочим, — так же тихо ответил префект, — а у нас положено арестованных преступников содержать в цепях.

Потом, уже громко, заговорил с арестантом:

— Имя?

— Джек, — с готовностью ответил карманник.

— Фамилия?

— Джек! Ваша милость, не подумайте плохого, это и есть фамилия! Джек Джек, всегда к вашим услугам! Прошу, проявите милосердие! Меня избили, чуть насмерть не затоптали, да еще в цепи заковали, как преступника!

— Как преступника, укравшего кошелек, — строгим тоном напомнил сержант Кубер.

— Наговор, — с прежним энтузиазмом возразил Джек Джек, — подкинули кошелек, и виноватым выставили. Вон, глядите, и барышне меня жалко! Я по глазам вижу, что жалко! Оно конечно, когда честного человека тиранят!

— Да брось, у нас есть свидетели, — префект поднял руку, останавливая болтуна. — Скажи лучше, откуда ты? Я тебя вроде не помню.

— Неужто ваша милость помнит всех честных граждан нашего славного Эверона? — притворно изумился арестант. — И только одного бедного, всеми обижаемого Джека запамятовать изволили?

Толстый Мервин стукнул дубинкой по решетке, и арестант, брякнув цепями, отшатнулся в темноту.

— Не груби господину префекту, — строго сказал тюремщик. — Отвечай коротко и ясно.

— Ты не из моей префектуры, — добавил Квестин. — Своих-то я худо-бедно знаю. Так откуда?

— С той стороны, — ответил преступник. — Мне скрывать нечего, я честный человек. Если у вас есть свидетель, признаю свою вину и прошу снисхождения. У порта я живу, Якорная улица.

— И чего ж ты вздумал промышлять к западу от Вулкана? — спросил префект.

А Дженни поняла, что означали слова Джека «с той стороны». Карманник жил по другую сторону горы.

— Да так, зашел пивка попить, — несколько менее уверенно ответил преступник. — А тут смотрю, вроде ничего такой вариантик. Ну и не удержался.

— Из шайки, что ли, прогнали? — чуть улыбнулся префект. — Давай уж, рассказывай. Я же знаю, что бывает пришлым за такие вариантики. Если бы ты попался не моим людям, а здешнему ворью, то вряд ли сейчас имел бы возможность поговорить. До берега далеко, так что здесь тех, кто промышляет на чужой территории, топят не в море, а в навозе.

— Что же мне делать, господин? — вздохнул Джек. — Куда ни сунься, везде плохо.

— Значит, прогнали. Интересно, за что? И из какой шайки?

— Бод Камбала, слыхала ваша милость о таком?

Квестин кивнул.

— У него бородавка на носу, и он не терпит, когда об этом кто-то поминает вслух. Даже грозился пристукнуть любого, кто скажет. А у меня язык слишком длинный.

— Заметно, — вставил Кубер. — Так ты сказал насчет бородавки, и за это тебя прогнали?

— Сказал… — злодей издал новый тяжкий вздох, — раз двадцать. Или тридцать. А может и сорок. Но наверняка меньше, чем пятьдесят. Я же всегда правду говорю, потому что у меня характер открытый, честный. А бородавка на носу — это такая правда, которая всегда на виду. О таком молчать — просто грех.

Дженни задумалась. При ближайшем рассмотрении Джен Джек больше не казался ей врагом. И такой же одинокий, как она сама. Ей жизнь дала новый шанс, сведя с Квестином и Морко, судьба которых напоминала ее собственную. Может, ради справедливости надо бы дать шанс и этому убогому человечку?

Но додумать ей помешал топот подкованных сапог на лестнице — в подземелье спускался стражник.

— Господин Квестин! — подал он голос, еще не добравшись к камерам. — Вы здесь, господин префект? Вам бы подняться! У нас посетитель! К вашей милости!

Квестин заторопился к выходу, бросив Джеку Джеку, что разговор еще не окончен. Если его зовут, значит, посетитель не простой. Дженни, торопясь за «дядюшкой», пару раз оглянулась на заключенного. А тот, обхватив грязными пальцами прутья решетки, с тоской глядел ей вслед. Видно, догадывался, что эта девица ему сочувствует. Виновницы своего ареста он в Дженни не узнал. Размышляя о его незавидной участи, она пропустила начало разговора Квестина с посыльным. Потом, когда поняла, что префект очень озабочен, прислушалась внимательнее.

— Точно, она сама! Собственной персоной! — с придыханием толковал стражник. — Леди Урсула!

— Хм… Дженни, тебе лучше не показываться на глаза этой даме, — оглянулся на «племянницу» префект. — Знаешь, что… идем! Сержант, бегом наверх, выстави почетный караул и смотри, чтобы у входа никто не околачивался с ленивым видом! Я сейчас буду.

И, прихватив Дженни под руку, он потащил ее вверх по лестнице. Рядом со спуском в арестантскую была еще одна лестница, префект подтолкнул девушку к ней и велел:

— Спускайся! Это наш архив, там только смотритель, весьма достойный молодой человек, посиди у него, пока я выясню, почему нам выпала такая честь — принимать леди начальника тайной стражи Повелителей Огня. Не показывайся наверху, пока я не приду сам или не пришлю за тобой!

Префект исчез с такой скоростью, что Дженни очень хорошо почувствовала, как он встревожен неожиданным визитом. Что ей оставалось делать? Она вздохнула, пожала плечами и отправилась в архив.

Помещения под префектурой выглядели гораздо более старыми, чем здание. На лестнице было темно, так что спускаться пришлось медленно и осторожно, тем более, что ступеньки были покатыми и скользкими. Ориентиром служил прямоугольник входа, скудно освещенный изнутри.

Оказавшись у входа в архив, Дженни осторожно заглянула. Старый сводчатый подвал был заполнен стеллажами. На них рядами стаяли книги и громоздились пыльные пачки старых документов. В общем, ничего интересного, на взгляд Дженни. Она довольно много читала, Папаша таскал в фургон книги, откуда только удавалось, и твердил, что человек — это прочитанные им книги. Он же поэтому и гордился своими немудреными пьесами — думал когда-нибудь издать их в красивом оформлении. Но такого количества исписанной бумаги Дженни в жизни не видывала.

Свет шел откуда-то из глубины помещения. Дженни побрела между стеллажами, среди дышащих древностью нагромождений букв, как по волшебной пещере. Источником света была лампа, горящая на столе смотрителя архива. Весьма достойный молодой человек оказался рыхлым круглолицым увальнем.

Вид у него был очень добродушный и даже слишком безобидный для служащего префектуры. Он листал толстенную книгу и так погрузился в чтение, что не заметил появления Дженни. Тишина в этом подвале была полная, но она и шагала аккуратно, так что издавала шума даже меньше, чем страницы, которые переворачивал толстый юноша.

Тут Дженни, конечно, не смогла удержаться! Вытащив из-за спины подаренный Морко Гучихом нож, она обнажила тускло отсвечивающее лезвие. В полутьме оружие выглядело очень зловеще. Подкравшись к столу, Дженни выскочила из-за стеллажа, направила нож на опешившего смотрителя и прошипела самым страшным голосом, на какой была способна:

— Не двигаться! Это ограбление!

Юноша смешно всплеснул пухлыми ладошками, откинулся на спинку стула, будто хотел оказаться подальше от ножа, и уставился на Дженни широко распахнутыми глазами. Та, вполне довольная произведенным эффектом, сложила нож, вернула на прежнее место и медленно, чтобы не пугать слишком впечатлительного смотрителя архива, подошла к столу.

Заглянула в распахнутую книгу:

— Что читаешь?

Тот только открывал и закрывал рот, не в силах выдавить из себя ни слова. Наконец сообразил:

— Ты кто? Что ты здесь делаешь?

— Вообще-то, я первая спросила. С твоей стороны невежливо уходить от ответа. Я любимая родственница господина префекта, звать меня Дженнифер, Дженни. Сейчас в здание ворвалась леди Урсула со своими головорезами. Она собирается найти самого вкусного стражника, убить, зажарить и съесть. Или сперва зажарить, а потом все остальное? Не помню. Это же такие мелочи, с точки зрения великого и неподражаемого Хогорта.

— А зачем тебе нож? — промямлил, постепенно приходя в себя, смотритель.

— Говорю же, охранять тебя от леди Урсулы. Насчет ограбления — это была шутка. Просто ты сидел здесь с таким скучным видом, что нельзя было не устроить что-то веселенькое. Ты же служишь в страже и должен быть всегда готов к неожиданностям.

— Глупая шутка! — толстяк уже опомнился и теперь, медленно наливаясь румянцем, переживал свой позор.

— Конечно, глупая, — не стала спорить Дженни. — С дядюшкой я бы придумала что-то умное, а с тобой это. Какая мишень, такие и стрелы, знаешь ли. Итак, что ты читаешь?

— Справочник по криминалистке. А насчет леди Урсулы, это тоже была шутка?

— Нет, она в самом деле здесь. И дядя велел мне спрятаться в самом безопасном месте, куда она вряд ли заглянет. Надо полагать, она не любит читать, поэтому дядя выбрал архив. В общем, тебе придется еще некоторое время меня потерпеть. Ты же не сердишься, правда?

Смотритель посопел немного и кивнул:

— Конечно, не сержусь! Меня зовут Реми, и я здесь тоже благодаря родственнику. Мой дядя Мервин служит в страже, вот и устроил меня смотрителем архива.

Дженни вспомнила толстого тюремщика.

— А так это у вас фамильное — служить в подвале!

О фамильной склонности к полноте она решила не говорить.

— Подвалы здесь не при чем. Я собираюсь поступать в университет, — пояснил Реми, — изучать право! Поэтому мне полезно летом поработать в страже и изучить охрану закона на практике. А откуда у тебя гоблинский нож?

— Стяжала в бою. Хм, а ты сразу определил, что он гоблинский!

— Я хорошо изучил справочник по оружию. Так почему ты таскаешь с собой это оружие?

— Это, знаешь ли, старинный гоблинский обычай. Когда ты приходишь на помощь королю гоблинов, который бьется один против тысячи, он дарит тебе меч. Ну а если гоблин не король, и это не бой, а уличная драка, то, значит — получаешь ножик. Слушай, Реми, нам, похоже, здесь еще долго сидеть. У тебя найдется книга с картинками, чтобы не так скучно было?

Будущий правовед встал, почесал затылок, и поплелся между стеллажами. Остановился перед одним из них, полез на полку. Взлетело облачко пыли, Реми чихнул… потом затопал обратно, аккуратно неся перед собой на вытянутых руках толстенный том.

— Что это? — удивилась Дженни.

— «Большая Эверонская история»! Ты же просила с картинками.

— Вообще-то, я историю знаю…

Сперва Дженни подумала, что это какая-то скучища, а книжищу Реми подсунул ей из мести, чтобы злорадно смотреть, как она зевает, листая пыльные страницы. Но картинки оказались чудесными, Вулкан был вполне узнаваемым, а потом, начав читать, она втянулась, и стало интересно.

— А ничего так, познавательно, — пробурчала она, вглядываясь в иллюстрации.

Реми обрадовался. Вряд ли ему часто удавалось произвести впечатление на девушку. Чтобы закрепить успех, он торжественно объявил:

— Учти, перед тобой запрещенная книга! Она потому и хранится в архиве стражи, что ее нельзя читать. Это напечатано в Морвене!

Морвен лежал далеко на севере и, как полагало большинство эверонцев, был чем-то вроде столицы царства зла. Правили там Хозяева Льда, с которыми Повелители Огня в прежние времена враждовали очень долго и упорно. Официально считалось, что лорды Вулкана победили северян, но Морвен по-прежнему стоял несокрушимо, и Дженни догадывалась, что официальная пропаганда несколько преувеличивает успехи Повелителей Огня. Как бы там ни было, история Эверона, написанная и изданная в Морвене, в самом деле должна была являться жуткой редкостью.

Предки лордов Вулкана были племенем слабым, они не отличались ни мужеством, ни силой, их поселение часто становилось жертвой нападений гоблинов или других человеческих племен. Постоянно терпя поражения, они бежали к подножию горы, извергающей дым. На дне глубокой пещеры спала Огненная Саламандра, это ее выдохи черными клубами вырывались сквозь трещины в камне.

Здесь племя беглецов обрело покой. Вблизи Вулкана их никто не беспокоил — все, даже гномы, избегали приближаться к громаде, из которой валит дым. А предки Повелителей Огня отчаялись до такой степени, что решились укрыться там.

Но склоны Вулкана были бесплодны, еды постоянно не хватало. И тогда тощие черноволосые и вечно голодные люди стали обшаривать пещеры в поисках чего-нибудь съедобного. Голод сделал их неразборчивыми, они были готовы сожрать даже самых мерзких тварей, какие попадались в трещинах и промоинах. Постепенно они углублялись все дальше и дальше в пещеры — до тех пор, пока не наткнулись на лежбище Огненной Саламандры. И, мучимые нестерпимым голодом, съели ее.

Огненная Саламандра была богом горы, ее сила перешла к тем, кто насытился ее плотью. Обретя новую способность, племя черноволосых людей окрепло, выстроило укрепления на склонах Вулкана, который больше не дымил, и стало совершать набеги на прежних врагов. Теперь все трепетали перед ними, а слабые народы стекались к подножию горы, чтобы просить новоявленных лордов о защите. Первыми пришли ратлеры. Жалкий народец, но именно их следует считать основателями города в тени Вулкана.

Повелители Огня объявили землю у подножия каменной громады своей собственностью, и те, кто селился на их территории, обязались служить лордам. Так появился город Эверон. Чем дальше, тем больше слабых и гонимых собиралось под рукой Повелителей Огня, мощь их государства выросла, но со временем им стало нравиться считать себя милостивыми и добрыми правителями. Они наделили подданных разнообразными правами, а к правящему парламенту добавили еще одну палату — представителей народов, чьи предки не отведали мяса Саламандры…

Все это морвенский историк излагал с сухой беспристрастностью. И какие там были картинки! Сперва — жалкие дикари, бегущие от воинственных гоблинов. Потом — вечно голодные оборванцы, пожирающие все, что попадется. Потом — Огненная Саламандра, спящая под горой, и тожественный момент съедения. Дальше черноволосые беглецы преображаются, вот они строят первые замки на склонах Вулкана, вот они, облаченные в доспехи, огненными ударами прогоняют гоблинов, вот первые улицы Эверона… и ратлеры, роющие подземные ходы под городом…

Дженни еще не добралась до того момента, как у эверонских берегов появились первые ледяные корабли, когда услышала, что в архив идут. Реми торопливо выхватил книгу из рук Дженни и поволок ее на прежнее место. Когда солдат стражи появился из-за стеллажей, она чинно восседала рядом с Реми и с фальшивым любопытством листала справочник по криминалистике. И в этой книжонке совсем не было картинок!

— Госпожа Дженнифер, вас дядя зовет! — провозгласил посланник. — Извольте пожаловать в его кабинет!

Дженни встала, одернула непривычно широкую юбку и бросила Реми:

— Ты этот справочник не убирай далеко. Я потом дочитаю. Надо же разобраться, как совершаются преступления в Эвероне. А то вдруг придется самой что-то стащить или кого-то обжулить, а я же совершенно не разбираюсь в преступлениях! Так и до беды недалеко.

Когда Дженни вошла в кабинет префекта, тот стоял у окна и, загородившись шторой, наблюдал за происходящим у входа. Дженни, привстав на носки, глянула поверх его плеча. Дама в черном — несомненно сама леди Урсула — стояла у кареты, а перед ней вытянулся сержант Кубер. Женщина говорила, стражник кивал. Охрана Повелительницы Огня, несколько солдат в черной униформе и доспехах из тусклой вороненой стали, держались поодаль. Они старательно пялились в сторону, поскольку, вероятно, им не полагалось знать, о чем говорит госпожа.

Знаменитая начальница тайной стражи Вулкана Дженни совсем не понравилась. Тощая и костлявая дамочка, типичная представительница своего народа. То есть черноволосая наследница вечно голодных дикарей. При этом она отличалась болезненной бледностью, и ее лицо казалось вырезанным из куска лежалого сыра — потемневшего и зачерствевшего.

Сержант, не смея отвести взгляд от собеседницы, но и не глядя ей в глаза, бессмысленно пялился поверх плеча леди. Его губы изредка шевелились — он что-то отвечал.

Наконец разговор окончился, Кубер щелкнул каблуками, а леди Урсула, подобрав юбки, полезла в карету.

— Убралась, — буркнул префект. — Наконец-то можно вернуться к делу.

— А что ей было нужно-то?

— Так и не сказала. Ходила, высматривала непонятно что. Говорила, что нужно быть бдительными, в городе могут объявиться шпионы Погонщиков Ветра. Откуда им здесь взяться? Потом велела Куберу ее проводить и удалилась.

— А вы не любите тайную стражу, — сделала вывод Дженни.

— Их никто не любит. Да и за что? — ответил Квестин. — А мне они мешают работать. Ты же знаешь, я надеюсь отыскать Повелителя Огня, виновного в смерти жены, но все преступления лордов находятся в ведении тайной стражи. Мне запрещено разнюхивать что-либо об их делах. А они только по названию тайные! На самом деле открыто лезут во все значительные дела!

Его речь прервал стук в дверь — явился Кубер.

— Чего она от тебя хотела, сержант? — обернулся к нему Квестин.

Дональд залился краской. Он очень мило краснеет, подумала Дженни.

— Не уверен, что понял правильно леди Урсулу, господин перфект, — с запинкой ответил Кубер. — Она говорила о бдительности.

— Ладно, вернемся к делу.

Все трое расселись у стола, и префект подвел итоги:

— Итак, по нашему списку. Смотритель Тысячи Столбов подозрений не вызывает. Воришка по имени Джек Джек — тоже. Я, конечно, обращусь в префектуру его округа за подтверждением, но даже если он лгал, не думаю, что это имеет значение. Может, где-то малость присочинил, но в целом его, вероятно в самом деле выгнали из шайки, и, получается, мстить за него никто не станет. Самым интересным моментом остается медальон со звездой.

— Да, вмешательство Томса выглядит крайне подозрительно, — вставил сержант. — Но подступиться к ломбарду мы не можем. Если Брем Борк не берется вести слежку, то у нас нет подходящего агента для такого дела.

— Я бы кое-кого предложила, — осмелилась Дженни.

Оба стражника с удивлением обернулись к ней.

— У нас же есть один человек, которого сотрудники Томса не знают. Я имею в виду Джека.

— Джека?! — в один голос удивленно спросили перфект и Дональд. — Джека Джека? Преступника?

— А что такого? Его выгнали из шайки, податься ему некуда, он согласится поработать на нас. Наблюдать и замечать он умеет.

— Дело не в его согласии, — заметил Квестин. — А в том, насколько он может быть полезен.

— Он вор, и если люди этого самого Томса его заметят, то никак не свяжут с префектурой, — объяснила свою идею Дженни. — По крайней мере, он присмотрит за ними.

Сержант удивленно хлопал глазами, но префект уже принял решение:

— Кубер, приведи сюда этого заморыша.

Услышав предложение префекта, Джек Джек задумчиво почесался, гремя кандалами и удивился куда меньше, чем ожидала Дженни. Видно, положение его в самом деле было безвыходное.

Зато сержант сомневался.

— Не могу поверить, что мы это обсуждаем всерьез, — буркнул он. — Джек преступник, пойманный с поличным.

— А еще он жертва, его тоже обокрали, — напомнила Дженни. — Одно ограбление минус одно ограбление — в итоге ничего не осталось.

— Благослови тебя Трохомор, барышня, — вор с чувством прижал руки к впалой груди, от чего цепи загремели. — Все бы так считали!

Квестин поморщился:

— Закон считает немного по-другому. Все зависит от того, как ты сработаешь, Джек. Надеюсь, ты меня понял.

— А что, если меня прихватят местные ребятишки за этим самым делом? — осторожно поинтересовался вор. — Что ваша милость изволили говорить насчет утопления в навозе?

— Так ты же не будешь работать по своей специальности, — успокоил его префект. — нужно просто внимательно смотреть и запоминать. Наш мастер слежки объяснит тебе некоторые тонкости, дальше сам разберешься. Главное, оставайся в рамках закона.

— То есть вообще ничего не делать? Тогда я согласен!

— Кубер, отведи его… — префект замялся. — э… помыться и переодеться.

— Главное, не забыть бы снять с него цепи, — напомнила Дженни. — Хорош он будет в кандалах у ломбарда!

Глава 7 Первые итоги

Дома префект пересказал события дня Морко Гучиху. Разговор шел за ужином, и на этот раз гоблин тоже сидел за столом.

Судя по тому, что Квестин говорил в основном о визите леди Урсулы, именно это беспокоило его больше всего. Дворецкий не оценил озабоченности хозяина, Повелительница Огня его не заинтересовала, зато о Джеке Джеке расспросил подробно.

— Был такой человек по прозвищу Камбала… — наконец протянул он. — Ничего о нем не знаю. Но могу порасспрашивать при случае.

— Хорошо бы, — кивнул префект. — Этот тип вызывает у меня сомнения.

— Расспрошу, — заверил Морко. — При первой же возможности.

— А когда она будет, эта возможность? — оживилась Дженни.

Ей самой было интересно, чем закончится задумка сделать воришку своим агентом.

— Через два дня я собирался снова наведаться к Сотне Храмов. Тогда и поговорю с теми, кто знает о шайках припортовых районов.

— Эй! Ты же сказал, что ходишь туда подумать о вечном!

— Так и есть. Все наши туда ходят подумать о вечном. В священном месте нельзя драться, поэтому важные встречи обычно там и назначают. Через два дня, Дженни, там соберутся серьезные гоблины, я смогу задать им вопросы. Я надеюсь, моя просьба все еще что-то для них значит, и они подсуетятся, чтобы помочь старому другу.

— Как минимум, каждый четвертый преступник Эверона — гоблин, — пояснил для Дженни префект. — А Морко все еще пользуется авторитетом.

— Через два дня, да потом еще ждать ответа, — огорчилась Дженни, — впрочем, сперва у Джека должны сойти синяки. А что вообще с нашим медальоном? Какова его судьба, если вовремя не выкупят?

— Выставят на продажу, когда истечет срок заклада, — объяснил Квестин. — Я этого не допущу, конечно. Предполагаю, что этот самый срок неизвестен нашему тайному противнику, поэтому и нанят Томс — чтобы не пропустить момент, когда можно будет завладеть этой вещицей. Ну и вообще, чтобы избежать досадной случайности. Мало ли, что может произойти, лучше держать вещицу под присмотром.

Квестин с дворецким еще долго обсуждали какие-то мелочи, но Дженни уже не слушала. Ей захотелось побыть одной, она пожелала всем доброй ночи и поплелась к себе. Уже в постели пришла мысль: надо бы навестить преподобного Ингвара, он умеет заговорить так, что грустные мысли разлетаются сами собой. Тем более, его бог такой внимательный к мелочам, что наверняка может помочь в расследовании.

Следующие два дня промчались как единый миг — их переполняли мелкие хлопоты, и время летело незаметно. Конечно, Дженни хотелось, чтобы расследование поскорее двигалось вперед, но префект растолковал ей, что настоящий криминалист не спешит, а действует медленно и методично. Это и есть залог успеха. Ну и поскольку пришлось ждать, Дженни занялась изучением того места, куда ее занесла причудливая судьба.

Префектура представляла собой сложный и бурно действующий организм, у каждого стражника были свои обязанности, часто очень разные. Приводили преступников, вносили имена в толстенные книги, вели какой-то учет, отряды солдат уходили занимать караулы, возвращались, рассказывали новости, обсуждали, спорили… Несколько офицеров вели порученные им расследования, все это было незнакомо и поначалу непонятно.

Дженни охотно погрузилась в эту жизнь, новые впечатления помогали забыть о потере, к тому же хотелось быть полезной, и она охотно совала свой нос во все дела. Как правило над ее советами смеялись, что тоже было неплохо. Это же славно, когда люди вокруг тебя веселятся.

Джека Джека отмыли и нарядили в костюм с чужого плеча, на складе префектуры было полно одежды — что-то, конфискованное у преступников, что-то — находки, на которые никто не предъявил права. В приличном костюме вор преобразился, изменились даже его манеры. Теперь Дженни не была уверена, что сумеет определить его профессию так же легко, как в «Удаче». Оставалось только дождаться, пока сойдут синяки, и отправлять новобранца в бой.

В ожидании этого веселенького момента Брем Борк в свободное от своих обычных обязанностей время инструктировал Джека, растолковывал тонкости шпионского ремесла. Дженни обратила внимание: прежде чем уединиться с учеником, старина Брем тщательно выгружал все из карманов.

— Не хочу дать ему ни малейшего шанса, — объяснил он в ответ на расспросы.

— Джек такой ловкач?

— Пока не знаю, но малый он шустрый, ловит все на лету, а нахальства у него столько, что он обязательно попробует. Да я предполагаю, что он уже прошелся по моим карманам во время занятий. Но там было пусто.

— Вот он, наверное, расстроился… — подумала вслух Дженни.

— Скорее возгордился, что я отношусь к нему настолько серьезно, — без улыбки ответил шпик. — Говорю же, его нахальство — размером с Вулкан. Но при этом он способный ученик и уже сейчас готов отправляться на улицы. Правда, я не уверен в его порядочности, но это уже не мое дело.

К большому сожалению Дженни, сержанта Кубера она почти не видела, тот занялся наблюдением за лошадником Томасом Биром, у которого трудился тролль Бордоймогоркимбах.

Среди всех этих интересных занятий Дженни находила время забегать в архив, чтобы немного растормошить вечно сонного Реми. Флегматичный юноша только хлопал глазами, когда Дженнии врывалась в его спокойное подземелье, словно ураган. Но, похоже, ему это знакомство уже начало нравиться. Он не видел в жизни и сотой доли того, что выпало поглядеть Дженни, зато прочел в сто раз больше книг, и иногда мог рассказать что-то интересное.

Квестин не мешал Дженни совать нос, куда ей заблагорассудится, во всяком случае ему она не мешала, а дел у «дядюшки» всегда было слишком много.

Так пролетели два дня. Пришло время посещения долины Сотни Храмов, и Морко согласился взять Дженни с собой. То ли смирился с неизбежным, то ли впрямь считал Дженни достойной своего общества. Кто их разберет, гоблинов с их старинными обычаями дарить дамам оружие…

Утро началось с звонкого голоса мальчишки-газетчика за окном:

— «Зоркий глашатай»! Покупайте экстренный выпуск! Наши доблестные войска высаживаются на побережье Гранделина! Они соединяются с местными гарнизонами и продвигаются вглубь материка! Специальный корреспондент сообщает! Свежие новости из первых рук! Репортаж доставлен голубиной почтой!

День был воскресный, соседи Квестина сидели дома, с десяток газет тут же расхватали, начали читать вслух и орать, споря понадобится ли армии Эверона месяц, чтобы разделаться с грязными варварами, или хватит пары недель.

Квестин отправился на службу, и его карете пришлось медленно пробиваться сквозь толпу, которая не прервала споров даже по такому поводу, как стальная повозка префекта. Дженни с Морко вышли немного позже, когда народ уже разошелся.

Гоблин остановил извозчика. На козлах сидел грузный бородач, из кармана его камзола торчал сложенный «Зоркий глашатай». Бородач всю дорогу болтал о начавшейся войне. Похоже, весь город только об этом и судачил. Что же, неудивительно. О чем еще говорить, как не о славных победах? Пока ехали по городу, Дженни вертела головой, разглядывая кипящую жизнь Эверона. Толкались, прокладывая себе путь, прохожие, суетились ратлеры, тут и там мелькали желтые газетные листки. Теперь понятно, почему Папаша хотел дать заметку о постановке. Газету здесь читают все, и вряд ли есть лучший способ известить город о себе.

За околицей людей тоже хватало — многие шли к Сотне Храмов. Сплошной поток богомольцев, совсем не та пустая дорога, на которой они с Морко оказались в будний день! У перекрестка с лавками извозчик остановился, дальше богомольцам полагалось шагать пешком. Что и понятно, ведь дорога дальше шла по болоту. Они и шагали — нескончаемой вереницей. Многие на ходу нагибались, чтобы подобрать камень для своего храма.

Дженни соскочила на дорогу, а Морко немного задержался по причине хромоты. Пока он возился, бородатый возница склонился к Дженни и тихо шепнул:

— Зря ты, барышня, с зеленым ходишь. Вот попомни мое слово, покончим с Погонщиками Ветра, возьмемся за этих, за нелюдей. Эверон — город людей!

Дженни не успела ответить, Морко уже шагал к ней, и возница, со значением покачав головой, тронул лошадей. Дженни с гоблином выбрали по булыжнику и пошли вместе с остальными паломниками.

Преподобного Ингвара на лавочке перед храмом не было, а мимо его небольшого святилища без конца шли и шли к золоченной громаде поклонники Трохомора. Когда Дженни уже почти поравнялась с входом в храм Хогорта, оттуда вышли две женщины в темных накидках с капюшонами. Следом за ними появился и Ингвар, он провожал прихожанок. Заметив Дженни, он приветственно махнул рукой.

— Кто это? — спросила она, провожая взглядом уходящих паломниц.

— Мои белошвейки, — улыбнулся священник, — вечно досаждают блаженному Хогорту своими закатившимися под стол наперстками. А что беспокоит тебя?

— Знаешь… — Дженни замялась. В прошлый раз Ингвар показался ей свойским и приятным, он и сейчас выглядел славным собеседником, но «белошвейки» ей почему-то не понравились. Странно, но это было так. — А! Я хотела сказать, что Хогорт, похоже, оказался прав. Я имею в виду, с этой поминальной свечой. У меня появились доказательства, что человек, которого я считала погибшим, может быть жив. Пока что не очень убедительные доказательства.

— Не теряй надежды, — очень серьезно сказал Ингвар. — Потеря надежды ведет к отчаянию, а это великий грех в глазах Хогорта.

— Ну вот, — Дженни не знала, что сказать, ее путанные мысли никак не складывались в слова.

Она бросила камень к порогу храма и поглядела на священника, вернее, заглянула в темноту под капюшоном. Интересно, он все-таки альбинос? Какого цвета его глаза? Тут она заметила, что из широкого рукава жреческой накидки торчит сложенный «Зоркий глашатай». Почему-то настроение стало еще хуже.

— Ты читаешь газету? — она кивком указала на желтые листки.

— Почему бы и нет? Это же такие мелочи! — Ингвар снова улыбался. — Газеты всегда врут, но между строк можно вычитать немало забавной ерунды.

— Как это — вычитать между строк?

— То, о чем умолчал репортер, почти всегда интереснее того, что он написал. Вот я и смотрю, чего в статье нет, чтобы узнать правду.

Дженни попыталась представить себе такой акт — чтение того, чего нет. Конечно, ничего не получилось, и она уставилась на священника, ожидая еще каких-нибудь пояснений. Ох и преподобный Ингвар, он оказался не так прост! За его беззаботностью что-то скрывалось. Но что? Тайна, окутывающая беловолосого, притягивала Дженни и одновременно немного пугала.

— Ну, вот смотри, — понял ее беззвучный намек Ингвар. — Репортер пишет, что он идет в колоннах пехоты, в самой середине войска, он расспрашивает офицеров штаба. К нему стекаются все слухи. Он много рассказывает о том, какой высокий боевой дух у солдат Эверона, как они уверены в победе. А где же слова о трусливом противнике, который бежит перед нашими доблестными войсками? Их нет.

— Ну и что? Это, наверное, не настолько интересно, вот он и не пишет.

— Может и так, — покивал капюшон ингварова плаща, — а может, дело в том, что в штабе ничего не знают о противнике? Что они там пренебрегают разведкой, что Погонщики собирают силы для удара по беспечно марширующей колонне? Между строк написано, что никто не знает о враге. И знать не хочет!

Дженни стало немного обидно.

— Можно подумать, ты большой знаток стратегии, преподобный Ингвар, — заметила она.

— Может и так, — все так же беспечно повторил священник, — а может совсем наоборот. Это же такие мелочи! Но оставим войну? И оставим газету, ибо газеты — грязное дело. Тот, кому нравятся газеты, не должен видеть, как делаются новости и как делается бумага.

— А как она делается? — Дженни поразилась, до чего быстро мысли Ингвара перепрыгивают с одной темы на другую. — Такая желтенькая?

— Достаточно сказать, что дешевую желтую бумагу делают ратлеры на своей подземной фабрике. Представляешь, из чего, а?

— Ох, — Дженни содрогнулась, вспомнив, что ратлеры утаскивают под землю все, что не могут сожрать, — какая гадость!

— Вот именно. Примерно так же и тексты для статей готовят. Для идущего путем Хогорта это не имеет никакого значения, для него это мелочи. А кто любит газеты, тем лучше не видеть. В общем, оставим газеты тем, кто не думает о написанном между строк. Насколько я понял, ты оценила проницательность Хогорта, который дал тебе подсказу в прошлый раз и хочешь попробовать снова? Ты надеешься получить новый намек в ответ на свои вопросы?

Дженни с облегчением закивала — именно за этим она и пришла! Просто не сумела объяснить. Ингвар провел ее в храм, и Дженни снова удивилась холоду, царящему внутри. Она наощупь пробралась сквозь темноту к жаровне, теплящейся перед статуей беспечно улыбающегося Хогорта.

— У твоих ног скамья, — подсказал священник, — можешь присесть и поразмыслить о том, что тебя беспокоит. Мелочи, мелочи, мелочи — думай о них.

Дженни нащупала скамью и села. Холод — так же холодна была лужа в ту ночь. Огонь в жаровне — так же тлели уголья на месте уничтоженного фургона. Мало-помалу Дженни забыла, где она, и сколько времени прошло. Она снова лежала в луже посередине раскаленного пепелища. Как она спаслась от пламени? Откуда вообще взялась лужа, ведь ее не было во время спектакля? И что было до того, как Дженни пришла в себя?

Она напрасно пыталась припомнить, как оказалась в ледяной воде, память застилала черная пелена, подсвеченная яркими сполохами. Дальше, дальше в прошлое — что было до этой пелены? Перед глазами проступила картина: Папаша, шагающий среди поверженных людей с закрытыми лицами, он бьет их сапогом и… зовет Эрика!

Дженни вздрогнула, возвращаясь в реальность. Если Хогорт в самом деле имеет хоть малую силу, то он дал ответ. Теперь Дженни знала, почему на них напали неизвестные злодеи. Она прочла между строк! Повелитель Огня пришел за Эриком! Это его уволокли в самом начале схватки, и его звал бедный Бурмаль. Но по-прежнему было неясно, зачем лорду понадобился ее беспечный братик…

Всю дорогу Дженни еле сдерживалась, чтобы не рассказать Морко о своей догадке. Но извозчик попался хмурый и настороженный. Так что при нем говорить о серьезных делах совсем не хотелось. Зато, едва переступив порог дома, она вывалила свое сообщение. Гоблин задумался, а потом очень осторожно ответил:

— В делах людей я ничего не понимаю. Зачем мальчик из бродячей труппы понадобился лорду? Нет. Не понимаю. Сирота, чужак, только-только явившийся в Эверон. Такая большая нужда, что его милость лично возглавил разбойничий рейд, словно вожак шайки гоблинов… подождем господина Квестина.

Но и префект ничего не смог придумать. Странное преступление, слишком странное, чтобы делать поспешные выводы, вот и все, что он мог сказать.

Но запас сюрпризов этого дня вовсе не был исчерпан. Когда стемнело, в дверь постучали. Морко отправился открывать, прихватив, как обычно, взведенный арбалет. Любопытная Дженни встала у двери своей комнаты и ждала. К ее удивлению, гоблин, впустив пришельца, не стал звать хозяина, а завел разговор сам. Дженни осторожно-осторожно приоткрыла дверь и выглянула. Морко стоял к ней спиной, а его собеседник прятал лицо под темной накидкой. Однако Дженни разглядела его руку — кожа была зеленой, а ладонь широкой и корявой.

Распрощавшись с гостем, дворецкий отправился с докладом к Квестину, а Дженни увязалась за ним. Морко не возражал. Он сказал, что его сородичи прислали ответ: Бод Камбала уже три дня как мертв. Он не смог вовремя расплатиться по долгам и теперь отправился покормить рыб. А чтобы сподручнее было изображать камбалу, чье имя он носил при жизни, ему к ногам привязали камешек порядочного веса. Долги нужно возвращать в срок.

Кто именно был таким серьезным кредитором, Морко не сказал. Вероятно, этого и ему не сообщили. Но, поскольку Бод являлся главарем шайки, значит, и убийцы действовали по приказу крупного авторитета. Вряд ли это был Джек Джек, он для подобных подвигов мелковат, да и какой смысл прятаться, если ты одолел противника? Нет, с ним что-то другое.

Подумав, Квестин предположил, что сейчас вся шайка Бода разбежалась после его смерти. Испугались, что и за них возьмутся кредиторы Камбалы.

— Как бы не так, — встряла Дженни. — Джек уже околачивался в «Удаче», когда Бод был еще жив. Сами пересчитайте дни!

— Я уже говорил, что у барышни замечательные способности к арифметике, — заметил Морко.

Квестин и сам понимал, что Дженни права, но ему было неприятно признавать свой промах. Он только и сказал:

— Неважно. Джек Джек теперь работает на нас. Если не сбежит, конечно. Но, полагаю, теперь мы имеем достаточно намеков, что он не в том положении, чтобы бежать. Попробуем напустить его на людей Томса, и посмотрим, что получится.

— Не терпится узнать, — буркнула Дженни.

Еще одна ее идея, к которой многие отнеслись скептически. Завтра, завтра… скорей бы завтра! И тогда, между прочим, она, наверное, встретится с застенчивым и мужественным сержантом Кубером. Интересно, он скучал по ней? Ну, хоть немножечко?

Глава 8 Человек со шрамом

Сердечно поговорить с Дональдом Дженни не удалось, даже когда префект, покончив с утренними докладами, уединился с сержантом и «племянницей» в кабинете. Сержант был очень раздражен — оказывается, он попытался получить свидетельские показания у тролля Бордоймогоркимбаха.

— До этого он морочил мне голову тем, что очень занят своей работой, — рассказывал Кубер, — он едва не бегом носился с бочонками, он вертел ворот насоса так, что даже хозяин слегка пугался… И вот воскресный день, ему положено отдыхать, я наконец приступаю к расспросам. А он!

— Что он? — тут же спросила Дженни. Она пыталась привлечь к себе внимание.

— Он твердит: моя есть глупый тролль, моя слишком большой, чтобы различать маленькая человека… моя ничего не понимать!

— Притворяется, — заметил префект. — А ведь он не только был на представлении, но и сопровождал фургон при въезде в город. Мог заметить нечто, упущенное нами после рассказа Дженнифер. А его хозяин, Томас Бир? Он что?

— То же самое. Разве только не называет себя глупым троллем. А так — можно подумать, что эти двое разучивали одну и ту же роль, специально для меня!

Его жалобы прервал стук в дверь — явился мастер шпик Брем Борк, за его спиной топтался Джек Джек, чисто вымытый, одетый в костюм с чужого плеча, бледненький и невзрачненький.

Борк, засунул руки глубоко в карманы и не сводил взгляда с ладоней подопечного. С Джека уже сняли цепи, он был опасен для содержимого карманов наставника.

— Мой ученик готов, — без малейшего энтузиазма доложил шпик. — Можно отправлять его в город. Если, конечно, ты не передумал, Эдуард.

Префект издал тяжелый вздох:

— Нет. Если бы у меня появились хоть малейшие зацепки, я бы сомневался. Но мы топчемся на месте, так что придется играть теми картами, что есть на руках. Спасибо, старина, можешь идти. А ты, Джек, давай сюда и закрой дверь.

Вор… или, как надеялся префект, бывший вор, переступил порог и аккуратно затворил дверь. Затем обвел всех невинным взглядом и замер в ожидании.

— Джек, тебе известно, что Бод Камбала мертв?

Префект вгляделся в лицо Джека, надеясь увидеть реакцию. Воришка мигнул и, скорбно поджав губы, осторожно ответил:

— Да примет Трохомор его в своем тихом приюте. Нет, в мою клетку новости из города не доходят. Я не знал.

— А за что его убили, ты не можешь предположить? — продолжил Квестин.

— Никто не любит человека с бородавкой на носу. Я добряк, просто насмехался над этим уродством. А другие не так благодушны. Увы, мир слишком суров, ваша милость…

— М-да, оставим это, — решил префект. Он уже понял, что сейчас не дождется никаких намеков на причастность Джека к смерти главаря шайки. — Итак, что касается тебя… Сегодня у тебя начнется новая жизнь, Джек Джек. Честная жизнь и труд на благо города.

— Я готов, ваша милость, — кивнул новообращенный страж порядка. — Но, если позволите… мастер Борк говорил, что людям его специальности дают немного денег на карманные расходы.

— А не рано ты заговорил о деньгах? — сердито спросил Кубер. — Еще ничего не сделал, так за что тебе платить?

— С вашего милостивого разрешения, я говорю не об оплате, — возразил Джек, — хотя доводилось мне слышать, что честный труд должен щедро оплачиваться, в отличие от труда нечестного. Но сейчас-то я думал получить несколько монет на всякие мелочи, которые я мог бы купить, чтобы выглядеть естественно среди олухов. Вернее, среди честных граждан Эверона, я хотел сказать.

Кубер с префектом переглянулись. Джек сказал сущую правду — секретным агентам полагалось небольшая сумма на деловые расходы. Но Джек не был агентом, его статус оставался сомнительным, и в бухгалтерских книгах он не значился.

Дженни не стала дожидаться, чем закончатся эти переглядывания, она подошла к Джеку и сунула ему несколько медяков:

— Держи. Когда закончишь, купишь мне пару закусок Повелителя Огня, хорошо?

Джека Джека отправили принимать боевое крещение на службе закону… После этого префекту пришлось разобрать несколько неотложных дел, затем он снова позвал Кубера с Дженни к себе. Она исподтишка наблюдала за сержантом — не подаст ли тот какого-то знака? Не покажет ли, что он рад ее обществу? Но тот все еще был не в духе.

— Я не уверен в этом преступнике, — заявил он, когда речь снова зашла о деле.

— Никто не уверен, — буркнул префект. — Не хочу больше о нем говорить. Дождемся вечера. А сейчас вернемся к допросу тролля. Опыт подсказывает, что для того, чтобы этот нелюдь разговорился, его нужно чем-то поразить. Чем-то настолько удивительным, что потрясение выбьет его из колеи. Понимаете? Что-то настолько значительное, что он забудет о своей маске тупого тролля.

— Арестовать его? Посадить в камеру, чтобы получил кучу свежих впечатлений? — не без раздражения предложил сержант. — Это на многих действует, да только тролля в наш подвал никак не втиснуть.

— Я сама с ним поговорю, — заявила Дженни со всей твердостью, какую только смогла наскрести в себе. — Он будет поражен, обещаю!

— Э-э-э… — неуверенно протянул Квестин. — Я думал оставить тебя под видом племянницы так долго, как получится.

Но он был раздосадован тем, что следствие в тупике, и сопротивлялся недолго.

— Дональд проводит меня к этому, как его… к лошаднику. Под защитой сержанта Кубера я буду в полной безопасности.

Дженни с надеждой поглядела на Кубера — он должен обрадоваться такой возможности, прогуляться с Дженни по городу. Увы, особой радости ее герой не проявил. Он отвел взгляд и пробормотал:

— Конечно. Я приложу все силы. И возьму пару солдат для охраны.

— Зачем? Солдаты не помогут разговорить Борда!

Дженни вздохнула. Романтической прогулки, похоже, не выйдет. Что за томные вздохи могут быть во время марша под конвоем? А она уже размечталась, как они пройдут рядом по улицам, протискиваясь сквозь толпу и спотыкаясь о ратлеров. Сплошная романтика, ничего не скажешь.

Кубер ее не слушал, он уже встал из-за стола, чтобы вызвать конвой. И вскоре они уже шагали по улице. Все оказалось не так уж плохо. Дональд не взял ее под руку, чтобы помочь в толчее, но им и так уступали дорогу — наряд сержанта стражи все-таки внушал встречным немного почтения. Зато солдаты конвоя держались позади и не помешали бы разговору, если бы таковой возник. Увы, сержант помалкивал, а Дженни так и не решилась заговорить первой.

Разве что разок поинтересовалась, что там в переулке за заведение с красивыми вывесками. Дженни надеялась, что сержант ответит, и разговор все-таки завяжется. Но Дональд смолчал, да еще залился краской. Подойдя ближе, Дженни разглядела крикливо одетых дам, прогуливающихся перед заинтересовавшим ее зданием. Дамы улыбались ярко накрашенными губами, виляли бедрами и хватали за рукава прохожих, предлагая им посетить чертог Вилены всего-то за пригоршню медяков. Вилена — богиня любви, а веселые дамочки, конечно, считали себя жрицами.

Поскольку лорды Вулкана позволяли строить храмы лишь в болотистой долине, несложно было догадаться что перед Дженни дом терпимости. Понятно, что ее вопрос вогнал Дональда в краску!

Больше Дженни не решалась заговорить, сержант тоже. Так в молчании они и добрались к заведению лошадника Бира. Дженни даже вздохнула с облегчением, когда увидела забор, за которым ржали лошади и перекликались конюхи. От этой прогулки она ждала куда большего! И что хуже всего, такое же облегчение, похоже, испытывал и Дональд.

Дженни, сержант и сопровождавшие их солдаты вошли в широченные ворота, в которых могли бы разъехаться две повозки, и оказались на подворье, заполненном людьми и лошадьми. Вокруг торговались, орали на плохо обученных животных, все было шумно и суетливо.

Откуда-то из толчеи возник Томас Бир. Он сразу принялся кричать — иначе в таком шуме его бы не услышали:

— Господин стражник! Снова вы! Ради скотских милостей Мегриса, я уже ответил на все ваши вопросы! Ну, что вы все ходите и ходите, покупателей моих распугиваете! Еще подумают, что я каким-то боком закон нарушил. Ну, что, в самом деле…

— Моя служба, мастер Бир, требует… — усталым тоном заговорил с ним Дональд.

Дженни поняла, что обмен любезностями продлится долго, и не стала ждать, пока эти двое покончат со своим своеобразным ритуалом приветствия. Она уже разглядела тролля — тот маячил в стороне, но при его росте даже суета, царящая во дворе, не могла ему помочь укрыться. Да и не только суета, Борд был выше кровель конюшен, его можно было бы разглядеть, даже зайди он за строения.

Дженни, увертываясь от мелькающих рук и копыт, пересекла двор и схватила великана за мизинец:

— Борд! Идем со мной!

Тролль, конечно, не узнал ее в широкополой шляпе. С высоты его роста он только шляпу и мог видеть. Но Дженни тянула его так целеустремленно, что он подчинился и зашагал за ней, аккуратно переставляя ножищи и глядя вниз, чтобы ни на кого ненароком не наступить.

Стена конюшни отделила их от суеты, там было тише и сильнее воняло навозом. Дженни смахнула с головы шляпу и обеими руками собрала волосы в пучки над ушами — так, как она выступала перед публикой. Тролль согнулся, чтобы получше рассмотреть. Несколько мгновений он моргал, вглядываясь в Дженни, потом вдруг грохнулся на колени, так что земля под башмаками Дженни ощутимо вздрогнула, а с кровли конюшни посыпалась солома:

— Маленькая госпожа! Хвала всем богам! Живая!

Тролль скривился, на его огромных глазах выступили слезы — каждой хватило бы, чтобы утопить цыпленка. Он прижал ладони к груди и задышал с такой силой, что пучки волос в горстях Дженни стали развеваться и трепетать.

— Живая! Живая! Гродофур, хранитель троллей и великий строитель мостов, услышал мою молитву! Они говорили, что не осталось никого, но я не верил, я не верил! Маленькая госпожа! Здесь, живая!

— Тише, тише! Это секрет, — ахнула Дженни, слегка напуганная порывом великана.

Тот послушно понизил голос, но говорить меньше не стал:

— Живая, живая! А я так горевал, так жалел вас! Хорошие люди, добрые люди, все померли, так мне сказали. Моему хозяину сказали, он нарочно ходил разузнать. Я его просил. Он сказал, злодеи убили всех. Какие злодеи? Кто они? Эх, если бы я знал!

Борд сжал чудовищные кулаки и грозно нахмурился. При его размерах это выглядело страшно.

— Вот я как раз и пытаюсь найти тех, кто виновен, — пискнула Дженни, слегка напуганная порывом тролля. — А ты страже ничего не говоришь!

— Почем же я мог знать, что от этого вреда не получится! — расстроился тролль. — Стража, не стража, я же здесь ничего не знаю. Лучше помалкивать. У маленьких людей так сложно устроена жизнь! Нет, лучше ничего не говорить.

— А если я попрошу, расскажешь? Ты во время выступления заметил что-то необычное или, может, кто-то среди публики вел себя необычно?

Тролль кивнул. Тут из-за угла конюшни показались Томас Бир и сержант Кубер, они разыскивали Дженни и вот наконец нашли. Вид тролля, стоящего перед девушкой на коленях, слегка ошарашил обоих.

Дженни отвесила сержанту легкий поклон, как перед публикой:

— Вот, господин Кубер! Можете приступать к опросу свидетеля!

Потом Дженни снова нахлобучила шляпу и отступила в сторону, а Кубер, вооружившись пером и листом бумаги, начал задавать вопросы. Сперва было довольно скучно — Борд пересказал, как познакомился с труппой Бурмаля, как Папаша помог ему найти работу. Затем Дональд стал расспрашивать о том, что происходила на представлении. И тут тролль заговорил! Он давно хотел поделиться хотя бы с кем-нибудь, спросить, что делать… но не нашлось подходящего советчика. Вот разве что с хозяином обсуждали.

Трудно сказать, узнал ли Томас Бир Дженни. Но раз уж тролль заговорил откровенно, то и он иногда вставлял слово-другое. Пару раз его пытались позвать для каких-то дел по хозяйству, но он гнал работников прочь, используя такие выражения, что стражники, которых привел Кубер, изумленно таращились, а Дженни заливалась краской. Оказывается, те, кто имеет дело с рабочей скотиной, приписывают Мегрису и обязанности бога плодородия… в животноводческом смысле. То есть Томас Бир непрерывно славил способности Мегриса в деле производства потомства.

А тролль тем временем давал показания. Среди публики, поведал почтенный Бордоймогоркимбах, было два человека, которые не глядели на представление, а только обсуждали между собой одного из актеров — самого молоденького. Тролль их не очень-то разглядел, потому что ему были видны разве что макушки. К тому же один из незнакомцев кутался в накидку. Дорогая накидка, черная с подкладкой из алого шелка. И вообще выглядел этот человек как богач. Зато сбежал до конца представления, и монетки, стало быть, актерам не пожертвовал.

— А второй? — спросил Кубер. — Как он выглядел, что можно о нем сказать?

— Я сверху не очень-то видел, — потупился Борд. — Вот если мастер Бир изволит рассказать… он лучше рассмотрел. Рядом с ними стоял в толпе.

— Они постоянно шептались, — вступил в разговор лошадник. — И точно, тот, что был у них главным, прятал лицо. Второй тоже не очень-то рожей светил, но я увидел на его щеке шрам, вот такой.

Пока лошадник показывал, водя грязным пальцем по щеке, Кубер торопливо выхватил второй лист — для записи допроса нового свидетеля. И рассказ Бира оказался куда интереснее — он даже расслышал несколько слов, которыми обменивались между собой странные зрители.

— Один, который главный, говорил, другой соглашался. А первый, значит, толковал: смотри, это точно он. Это, говорит, кровь видна, происхождение. Запомни, чтобы после не перепутать. А тот, другой, который с меткой на роже, отвечает: не сомневайтесь, господин, ошибки не допущу. Это, говорит, верно, в нем порода чувствуется. Уж я, говорит, не спутаю… Не знаю, господин офицер, что они имели в виду, да я и не прислушивался, я больше представление смотрел… однако же подозрительно. А что за порода-то? Они явно не о лошадях толковали, насчет лошадей я бы сразу понял. Да мегрисов посох им в глотки! Я потому в их сторону и глянул, что они брякнули насчет породы. Я подумал, что-то по моей части. Но не понял ничего, да и стал дальше смотреть представление. Ох, и забористое оно было! Красота! Эх, как ловко актеры все это сделали!

Кубер не отвечал, только пером скрипел, записывая слова лошадника. Дженни судорожно обдумывала все, что услышала нового. В сущности, она получила лишнее подтверждение своей догадке: налетчиков интересовал Эрик. По-прежнему оставалось загадкой, что именно привлекло в брате этих негодяев? Какая кровь и порода? Что этот загадочный господин имел в виду?

Занеся на бумагу все, что посчитал важным, сержант перечитал и попросил Томаса Бира приложить к документу палец, дабы заверить подлинность своих слов отпечатком. Дженни подумала, как это сможет сделать Бордоймогоркимбах, палец которого больше, чем лист с записью… но от тролля отпечатка не потребовалось. Нелюдь не имел права свидетельствовать в суде, давать показания страже, да и вообще никаких прав он не имел. За него отвечал хозяин, он и заверил показания подопечного.

Тролль проводил Дженни до самых ворот и, прощаясь, склонился в три погибели, чтобы прошептать:

— Маленькая госпожа, как только найдешь злодеев, дай мне знать. Этого нельзя оставлять!

Он снова сжал громадные кулаки. При этом скорчил такую гримасу, о которой применительно к людям говорят: «его лицо окаменело». Но лицо тролля и без того каменное, куда же больше!

На обратном пути Дженни вспоминала. Последнее выступление, пляшущие огни в темноте, сперва это Пьер, жонглирующий факелами, потом фонарики в ее руках и наконец окутанный алым сиянием Эрик в роли Повелителя Огня. Эх, как он играл! Стройный и легкий, в красных лучах… А среди рукоплещущей ревущей публики двое в плащах прячут лица и шепчутся о крови и породе. Откуда они взялись? И что же это должно означать? Непонятно!

Префект очень внимательно прочел записи, сделанные Дональдом, и долго молчал. Дженни глядела на него с надеждой — вот кто должен ей все объяснить! Но и Квестин не сумел сообразить, на что им посчастливилось наткнуться. Конечно, пара незнакомцев не могла не вызвать подозрений… но даже если удастся их найти — что тогда? Господа, о чем вы шептались, глядя на «Торжествующее пламя»?

Кубер неуверенно сказал:

— Я кое-что вспомнил. Помните, я отпустил арестованных за нападения на нелюдей? Мы тогда выяснили, что были некие зачинщики, которые и устроили всю эту суматоху.

— М-да? — обернулся к нему префект. — И что?

— У одного был шрам на щеке. Похоже, он был среди них главным.

— Завтра снова опросишь всех, кого тогда задерживали. Уточни форму шрама. И наверняка хоть кто-нибудь разглядел этого типа. Все-таки лошадник видел его в темноте, а бесчинства произошли днем.

— Да, завтра с утра займусь. — вздохнул Кубер. — Ох и работы будет…

Молчание прервал удар в дверь, она распахнулась, и показался башмак. Ногой отворил дверь не кто иной, как Джек Джек. Сияя щербатой ухмылочкой, он ввалился внутрь и пинком захлопнул многострадальную дверь.

— А! Наш верный агент, — поднял голову префект. — Ну как, Джек, чем порадуешь?

— Прежде всего, главное! — заявил Джек.

Он протопал к Дженни и вручил ей кулек с угощением. Затем обернулся к стражникам.

— Ну вот что. Я посмотрел на хваленных ловкачей этого вашего Томса. Ребятки в самом деле тертые, их трое, сменяют друг друга, чтобы не примелькаться.

— Надеюсь, ты не пытался подобраться к ним поближе? — забеспокоился Квестин.

— Зачем же? Я придумал кое-что получше. Несколько раз их навещал некий тип. Я так думаю, заказчик. Приходил, обменивался со шпиками парой слов и тут же исчезал. Беспокоится, значит, проверяет.

— Заказчик? Может, просто их старший?

— Я только что спросил старину Борка, описал ему этого человека. В конторе Томса такой прежде не светился. А он довольно приметный, с вот таким шрамом на щеке. Эй, чего вы так на меня смотрите?

— Продолжай, продолжай, — просипел перехваченным голосом Квестин. Он едва сдерживался.

Человек со шрамом! Снова человек со шрамом! Сегодня на него натыкаешься повсюду!

Дженни отлично понимала префекта, ей самой хотелось подскочить к Джеку схватить за грудки и трясти, трясти! Пока не вывалится из него хоть что-то значительное, хоть какие-то слова, которые приоткроют завесу тайны.

Джек с тревогой оглядел слушателей. Он видел, что его слова вызвали сильные чувства у всех троих, но не понимал, почему.

— Вот я и подумал, — медленно, следя за лицами собеседников, заговорил он, — может, этот человек будет не так осторожен. Ну и провел обыск. Я же теперь в страже, так? А страже полагается обыскивать подозрительных типов. Нет, но почему вы на меня так смотрите? А, ладно. Вот что было у него в кармане.

И Джек торжественно выложил на стол сложенный вчетверо листок бумаги. Дженни и Кубер тут же придвинулись ближе и пожирали глазами руки префекта, пока тот разворачивал. Это была плотная бумага, белая, хорошего качества. Три стороны ровно обрезаны, четвертая — рваный край. На листе был рисунок, изображающий медальон с восьмиконечной звездой. Точно такой же, как тот, что заложил Папаша Бурмаль за полдня до гибели. А еще вернее — не точно такой же, а тот самый.

Глава 9 Странные происшествия

Предъявив свою добычу, Джек не умолк.

— Я подумал: чего это я, сыщик префектуры, буду подбираться ко всякой мелочи, вроде мальчиков на побегушках из конторы какого-то Томса! Вот передо мной заказчик, птица как раз моего полета. Ну и прошелся по его карманам, причем очень аккуратно. Но не думайте, что это было просто! Тонкая работа! И, смею вас уверить, эта тонкая работа была выполнена отлично! Правда, я едва не порезался. Он носит под одеждой столько ножей, что можно вооружить полк головорезов.

Джек видел, что бумага с рисунком вызвала огромный интерес. Причины он не знал, да и не заботился об этом. Знай, набивал себе цену:

— Вам, господа, просто повезло, что пригласили меня. Хороший специалист нынче не вес золота. Второе ваше везение, что я такой легкий, меньшим количеством золота обойдетесь.

Префект поднял голову от рисунка. Он был взволнован, но уже взял себя в руки.

— Больше ничего интересного не увидел? Куда этот человек со шрамом заходил, с кем встречался?

— Ну нет, мне не поручали его пасти, — отмахнулся Джек. — Я прошел за ним ровно столько, сколько было необходимо, чтобы добыть эту бумажонку. И это было непросто, потому что человечек не простой, очень непростой! Опасный человек. Так что я сразу отвалил, покуда этот меченый не спохватился. Говорю же, тонкая работа! Отвалил я с добычей и вернулся к ломбарду. Моя же задача была ломбард, а не всякие вооруженные типы, верно?

— По-моему, Джек заработал прощение, а, дядюшка? — спросила Дженни. — Он больше не обвиняется в краже?

— Ладно, — буркнул префект. — Джек, ты отработал свою вину. Можешь проваливать, если хочешь.

— А я думал, что получил работу в страже, — состроил печальную гримасу воришка. — Так старался, чтобы вам угодить. Мне и платить-то совсем немного нужно, а польза огромная! И пожить я могу здесь, хотя бы в своей старой камере, только велите Мервину не запирать дверь и петь потише, а то спать мешает.

— Он еще и поет? — удивилась Дженни.

Префект не слушал, он вглядывался в лист бумаги, который приволок Джек Джек, но как ни гляди, ничего там не прибавлялось. Только рисунок, изображающий знакомый медальон. Ни подписей, ни каких-либо знаков.

В конце концов Квестин кивнул в ответ на болтовню Джека.

— Сержант, отведи его вниз и напомни Мервину, чтобы был осторожен, не то наш новый сотрудник сопрет его дубинку. Вроде бы, больше ничего ценного у нас в подземелье нет?

Кубер с Джеком ушли, а префект снова взялся за рисунок.

— Что нам это дает? Можно проследить человека со шрамом, куда-нибудь он нас приведет. Но вот эта бумага? Что она может нам поведать? Хорошо бы вычитать здесь имя владельца… Но уже вечер, сегодня мы ничего не решим. Поедем домой, Дженни, а завтра вернемся к этой бумажке.

— Я знаю, кто лучше всех разбирается в бумажках, — заявила Дженни. — Завтра покажу его Реми.

А сама подумала, что толстячок может быть каким угодно великим книгочеем, но он вряд ли способен отыскать правду между строк, тогда как здесь нужен кто-то, владеющий этим умением… А уж она знает такого человека! Преподобный Ингвар служит богу, который знает толк в мелочах. Если ничего крупного в сети не попадается, значит, нужно попытаться отыскать мелочь.

За ужином Квестин пересказал новости дворецкому. Тот покивал и обратился к Дженни:

— В тот день, когда фургон приехал в Эверон, и Бурмаль повел вас с братом обделывать всякие делишки, ты не заметила слежки? После «Дрейкензера и компаньонов»? Нет? Конечно, я так и думал…

Дженни помотала головой. Какое там «заметила»… она была переполнена впечатлениями, она таяла и растворялась в шумных городских улицах. Она и себя-то едва помнит, где же тут запомнить кого-то идущего следом.

— А ведь все началось именно там, — продолжал гоблин. — Кто-то из посетителей, вынужденных ждать своей очереди, обратил внимание на медальон. Серебряная звезда что-то означает. Что-то важное.

— Или гномы дали знать нашему тайному врагу, — предположил было Квестин, но тут же сам отверг эту версию, — нет! Нет, нет, нет! Если так, то не было бы нужды следить за ломбардом! А ведь Томс подрядился именно на это. Нет, звезду приметил кто-то чужой, не из служащих «Дрейкензера и компаньонов».

Дженни попыталась вспомнить, кто тогда стоял у стены из грубо обработанного камня, ожидая, когда Бурмаль позволит бородатому коротышке уломать себя… но вместо четких образов перед мысленным взглядом вставали бледные тени. Она следила за ужимками Папаши и совсем не запомнила чужих.

— Тогда вас проследили до Тысячи Столбов, понаблюдали за Эриком, — вернулся к своей реконструкции событий Морко, — а потом Повелитель Огня удалился до конца представления, чтобы собрать головорезов… здесь не вяжется только одно.

— Что? — встрепенулся префект. — Мне кажется, ты изложил верно.

— Вот что. Кто заметил медальон в ломбарде? Неужели Повелитель Огня терпеливо подпирал стену и ждал своей очереди поговорить с гномом? Да и вообще, стал бы такой важный господин ходить по второсортным ломбардам, тем более — без многочисленной свиты. Я такого не припомню, чтобы лорд шатался по городу в одиночку.

— Это верно, — признал Квестин.

Дженни не смела вставить и слова, она только слушала, пытаясь не потерять нить повествования.

— Так вот, — гнул свое Морко, — этот некто, увидевший серебряную звезду, конечно, приближенный лорда. Ему было нужно время, чтобы подняться на Вулкан, доложить хозяину, а тому — нужно время, чтобы переодеться, закутаться в плащ и отправиться на Тысячу Столбов, причем последний отрезок пути проделать пешком. Карету, остановившуюся вблизи Тысячи Столбов, непременно бы заметили. Время, господин префект, время! Либо этот некто, приближенный лорда, некстати оказавшийся в ломбарде, умеет носиться с бешеной скоростью и не привлекая при этом внимания… либо он не следил за Бурмалем от «Дрейкензера и компаньонов» до Тысячи Столбов, а узнал другим путем, где искать владельцев медальона со звездой.

— Ну, положим, приезжие труппы обычно выступают на площади Тысячи Столбов, — заметил префект.

— Мы не кричали на всех углах, что мы актеры, — тихо заметила Дженни. — Конечно, мой наряд был необычным, но разве этого достаточно?

— Значит, о выступлении на Тысяче Столбов он узнал как-то иначе.

Дженни подумала немного и произнесла.

— Папаша все рассказал о нашем спектакле редактору «Зоркого курьера». В газету мы пошли сразу после «Дрейкензера и компаньонов». После этого мы еще заходили в «Удачу», а у того человека было время донести Повелителю Огня.

— «Зоркому глашатаю» покровительствует лорд Мариан, — подвел итог Квестин. — Но к нему я не могу подступиться без неопровержимых доказательств. Он важная персона и депутат парламента.

— Да, господин префект, — покачал головой гоблин, — вы не можете.

Он заметно выделил голосом «вы», явно намекая, что гоблинам на подобные тонкости плевать. Квестину это не понравилось. Дженни тоже. Не хватало еще, чтобы зеленый отправился мстить в одиночку!

Утром, когда стальная карета подкатила к префектуре, Дженни первым делом отправилась разыскивать Дональда, чтобы поделиться с ним тем, что она уяснила из разговора Квестина с префектом. Интересно, что он на это скажет. Но сержант словно нарочно ее избегал — у него была тысяча дел, которыми он бросался заниматься, едва видел Дженни.

Тогда она, забрав у префекта лист с рисунком, спустилась в архив. Реми, как обычно, замер, уткнувшись в какую-то толстенную книгу. Как все, что он читал до сих пор, этот томище был обделен судьбой — в нем не было картинок. Дженни бесцеремонно положила свой трофей поверх страницы, в которую впился взглядом Реми.

— Вот! Что ты можешь об этом сказать?

Реми вздрогнул, но он уже привык подчиняться новой знакомой. И послушно взял в руки листок. Потом с ним начались странные перемены — он тяжело задышал, наливаясь краской.

— Ты! — разразился он чуть ли не визгом. — Как ты посмела! Ты что творишь! Это… это… это варварство! Это преступление!

Дженни даже опешила от такого напора. Реми никогда прежде не кричал и вообще не выходил из себя. Она отступила на шаг — мало ли, что этот ненормальный выкинет? И уже с безопасного расстояния крикнула в ответ:

— Спокойно! Какое преступление? Вот я пожалуюсь дяде, что ты невежлив с дамами! Объяснись немедленно!

Реми посопел, приходя в себя. Наконец изрек:

— Рвать книги — просто мерзко! Если тебе понравилась иллюстрация, это еще не повод калечить книгу. Тем более из-за какой-то ерундовой брошки.

— Да с чего ты взял, что это я? — перешла в контрнаступление Дженни. — Ты что? Это улика, изъятая у преступника! Не смей мять, я должна вернуть дяде.

Реми торопливо разгладил листок с рисунком.

— Извини, пожалуйста, — пробурчал он.

— Я просто хотела спросить твое мнение. Мне нужно узнать происхождение этого листка. Значит, он вырван из книги? Ты уверен? Отлично. Спасибо за помощь. Я восхищена твоей проницательностью. И вежливостью.

Она снова завладела злополучным листком и демонстративно медленно развернулась к выходу, бросив через плечо:

— Вежливостью я восхищена особенно!

— Постой, погоди! — вскричал Реми, неловко выбираясь из-за стола. — Ну, погоди, пожалуйста. Что же ты сразу не сказала, что это улика? Что это у преступника было?

— Ты не дал мне шанса, — убийственно холодным тоном отрезала она.

При этом мысленно себя поздравила: отлично сыграно. Теперь Реми, забросив все дела, основательно изучит улику и расскажет все, что только можно определить. И Реми не подвел — он в самом деле долго и тщательно изучал рисунок, прежде чем начать говорить.

Стало быть, это варварски выдрано из книги, поведал Реми. Номера страницы нет, потому что такие листы с иллюстрациями на плотной бумаге не нумеруются. И подписи нет, потому что весь сопровождающий текст на соседних, пронумерованных как положено, страницах. Такие вставки повышают цену, значит книга дорогая.

— Тогда я хочу увидеть всю книгу целиком и прочесть соседние страницы, — решила Дженни. — Как ее найти? Ты знаешь, что это за книга?

— Ну, я же не разбираюсь в книгах по ювелирному делу или дамским украшениям, — объяснил Реми, но потом задумался. — Хотя…

— Хотя что? Я не вижу здесь ничего ювелирного, да и для дамского обихода эта вещь слишком крупная. Вот такая, — Дженни показала пальцами.

Медальон со звездой был в самом деле великоват, чтобы служить исключительно деталью туалета. Нет, в нем был некий смысл.

— А откуда ты знаешь, какого оно размера? — удивился Реми.

— Неважно. Мне было откровение свыше. Однако ты сказал «хотя». Хотя — что?

— Ну, если… Если звезда — герб знатного дома, то это мог быть справочник по геральдике или что-то похожее. Да, в дорогих справочниках для специалистов именно так вставляют иллюстрации — на листах из плотной бумаги и без номеров. Но эти книги, как правило, не попадают в руки идиотам, способным вырвать страничку. Их выпускают ограниченным тиражом. Ты можешь найти такой том в библиотеке лорда или в клубе, где собирается знать… или…

— Ну? — насторожилась Дженни, — говори, говори! Или где?

Она отлично понимала, что в библиотеку Повелителя Огня или в клуб для надутых аристократов ее вряд ли пустят.

— Или в главной библиотеке Эверона. Туда может попасть кто угодно, но вынести книгу дадут не всякому. Зато можно читать на месте.

— Читать или вырвать страницу, — подхватила Дженни.

— Можно и вырвать, если мозгов нет, — сурово отрезал библиофил. — Цивилизованный человек такого не сделает! Это поступок, достойный ратлера или гоблина!

— Да уж, — согласилась Дженни, забирая листок, — у ратлеров и гоблинов другая святыня. И, между прочим, ты тоже обходишься с ней без всякого уважения. Ногами топчешь, плюешь в нее и так далее.

— Я?! — возмутился Реми. — Топчу ногами святыню гоблинов? Этого не может быть.

— Как знаешь, — кротко согласилась Дженни. — Я говорю о грязи, которая вызывает у гоблинов религиозный восторг. Если не топчешь ее, то даже не знаю, какое применение ты ей еще находишь…

Оставив озадаченного Реми обдумывать этот парадокс, она отправилась разыскивать Квестина, чтобы попросить его посетить с ней библиотеку. А еще лучше — откомандировать для этого дела сержанта Кубера. Но «дядя Эдуард», конечно же, отмахнулся от этих просьб. Все, что она смогла выпросить, это разрешение отправиться в библиотеку в сопровождении Реми.

Когда Реми узнал, что ему придется оторваться от своих справочников, сперва расстроился. Но услышав, что его задача — посещение библиотеки, воспрянул духом.

— Где это заведение? — спросила Дженни, когда они вышли из префектуры. — Наверное, в самом центре? У подножия Вулкана?

— Бери выше, — покровительственно улыбнулся Реми. Дженни вечно ставила его в неловкое положение, начиная с их первой встречи. Наконец-то им придется заняться таким делом, где он уж точно разбирается получше. — Городская библиотека не просто в центре, она, считай, уже на самом склоне. Внутри второго круга стен. Эвенор рос постепенно, и первая стена, построенная вокруг города, прикрывала их виллы на склонах. Вторая проходит по самой подошве горы. Потом городу стало тесно в этих стенах, и лорды повелели выстроить третий круг. От него сейчас ничего не осталось.

— В общем, это далеко, — подытожила Дженни, пытаясь не показать, как ее взволновала предстоящая близость к резиденции Повелителей Огня. — Найми извозчика, а то мы до ночи провозимся, бегая туда и сюда по спинам ратлеров.

— Извозчика… э… — Реми не был уверен, что ему хватит денег на дорогу в оба конца. Всю наличность он тратил на книги, и Дженни это знала.

— Я плачу, — объявила она. — А ты поможешь мне с поисками книги.

Реми повздыхал, но отказываться не пытался. Когда показалась повозка, он закричал, размахивая руками, чтобы привлечь внимание кучера. По дороге он помалкивал, но Дженни хватило и того, что она видела. По мере того, как их коляска приближалась к центру, Вулкан рос и рос, пока наконец не заслонил полнеба. У подножия горы улицы были прямее, а здания — выше и богаче. Людей поменьше, а оранжевые жилеты ратлеров заметно чище, чем на окраине. Потом они проехали в ворота.

— Вторая стена, — объявил Реми. — Ее построили триста лет назад, но с тех пор Эверон вырос.

Коляска прогрохотала в полутемный портал, а с другой стороны… Дженни ждала, что здесь будет что-то совершенно роскошное, но снова потянулись приземистые домики, полускрытые кронами раскидистых деревьев. Реми объяснил: триста лет назад, когда это место было окраиной, здесь жили менее обеспеченные эверонцы. Повсюду были огороды, скотные дворики и курятники. Сейчас тех построек уже нет, лишь кое-где остались старые фруктовые деревья.

— Пусть тебя не обманывает вид этих маленьких домиков, — добавил он. — Здесь живут богатые и родовитые люди. Потомки старых городских семейств. И многие служат наверху, в виллах Повелителей Огня. Мы уже почти на месте, вон там библиотека.

Дженни отвлеклась от созерцания горящих над головой алых окон дворцов и поглядела в указанную сторону. Там среди кудрявых зеленых крон деревьев высился округлый купол, а над ним торчали острые скальные пики. Здание библиотеки примыкало к склону Вулкана, а книгохранилища, закрытые для посетителей, уходят глубоко в тело горы. Их вырубили специально для этой цели приглашенные гномы. Все это успел рассказать Реми, пока извозчик маневрировал на узких улочках старого города. Наконец они остановились у беломраморного фасада с высоченными колоннами. Вулкан был над головой Дженни, и она, расплатившись с извозчиком, постояла немного, разглядывая гору. При этом пришлось держать шляпу, чтобы не свалилась. А еще пришлось делать вид, что не слышит, как Реми канючит и просит пройти скорее внутрь.

Ему-то что, он Вулкан вблизи видел тысячу раз… Пока она любовалась, мимо успело пройти человек тридцать, не меньше. Оказывается, библиотека — очень популярное место! У двери даже толпа собралась, пропуская тех, кто выходит.

— А я думала, ты, Реми, один такой… книголюб, — заметила Дженни. — Оказывается, вас много! Боюсь, это не самый страшный секрет, который мне сегодня предстоит узнать. Хотя и он пугает.

В зале было, по меньшей мере, человек триста. Они бродили парами по залитому солнечными лучами пространству, беседовали, сталкивались, церемонно извинялись. Вдоль стен за столами расположились чтецы, листающие книги. Повсюду раздавался шорох страниц, негромкий говор… никто не шумел в этом храме букв, никто не повышал голоса, но сотни слабых звуков сплетались в равномерный гул, от которого у Дженни зазвенело в ушах.

Купол, который ей показывал Реми издалека, был как раз над головой, венчал именно этот большой зал, сквозь многочисленные круглые прорези проникал свет. Высоко-высоко над головой в сферическом пространстве танцевали пылинки. Служащие библиотеки расположились у дальней стены за высокой стойкой. Позади них стены были покрыты рядами полок, там сверкали корешки и застежки тысяч томов. Реми уверенно двинулся сквозь толпу, оробевшая Дженни семенила за ним, прижимая к груди кожаный футляр с драгоценным изображением серебряной звезды.

Бормочущие парочки кружились в своем диковинном нескончаемом танце, пару раз Дженни едва избежала столкновения с разглагольствующими книгочеями… и наконец Реми указал ей худую длинноносую девушку в строгом темном платье, застегнутом до самого подбородка. Она подслеповато щурилась, грозно озирая толпу посетителей, а перед ней была табличка с надписью: «Консультант».

Дженни, совсем растерявшая уверенность под сердитым взглядом костлявой служащей библиотеки, вытащила листок:

— Почтеннейшая, помогите узнать, в какой книге мог быть такой лист? Это очень важно…

— Я этим не занимаюсь, — сурово ответила библиотечная дамочка. — Вы у нас в списках состоите? Нет? Тогда прошу зарегистрироваться, после чего можете исследовать весь свободный доступ в поисках этого… этого…

Дженни умоляюще оглянулась на Реми. Она ничего не поняла, ни единого словечка! Реми принял покровительственный вид и сказал:

— Дженни, может, ты подождешь где-нибудь у окна?

Подтолкнув ее в сторону, он прошипел страшным голосом:

— Ты что? Разве так можно говорить? Здесь это не принято! Иди и не мешай мне исправить положение.

Потрясенная Дженни отступила, а Реми, навалившись жирной грудью на стойку, умильно улыбнулся и заворковал с девицей-консультантом. Отдельные слова удалось расслышать:

— …Ну совсем темная, три дня как из деревни… племянница моего начальника… я бы не стал с ней возиться, если бы не распоряжение его милости…

Ладно, подумала Дженни, я тебе припомню каждое из этих слов, а заодно — в троекратном размере каждое из тех, что не расслышала. Если только ты не найдешь мне нужную книгу! И еще: жалко, что библиотека находится не в Северо-Западном округе. Иначе неприятности были бы ей обеспечены!

Ждать пришлось долго, и Дженни заскучала. Тем более, что здесь и посмотреть-то было не на что. Скучные люди, разглагольствующие о скучных вещах. Разве что прошли мимо двое вихрастых юнцов, которые, горячась и перебивая друг друга делились новостями из Гранделина. Оба слышали что-то невразумительное, оба пытались подать свои слухи как нечто потрясающее. Но суть была в том, что авангард армии Эверона уже встретился с передовыми разъездами Погонщиков Ветра и в ближайшее время можно было ждать значительных событий.

— «Зоркий глашатай», ха! — вещал один. — Можно ли верить этим сплетникам!

— Нет, конечно, — едко бурчал второй. — Верить можно исключительно «Вечернему Эверону», который читает твой папаша. Пораженческая газетенка!

Воинственные юноши удалились, Дженни с тоской поглядела на стойку консультанта. О, чудо! Суровая барышня, улыбалась, слушая Реми, и кивала. Оба были довольны, обоим нравилось беседовать, так что это грозило продлиться до пробуждения Вулкана… И Дженни, вздыхая, ждала и ждала. Порывшись в футляре, который позаимствовала на столе «дяди», чтобы транспортировать улику, Дженни вытащила мудро прихваченный с собой красный леденец. Сладкий вкус закуски Повелителя Огня отчасти примирил ее с унылой реальностью.

Реми так и не пришлось узнать о грозящей ему опасности — ответить за каждое слово в адрес «темной» спутницы. Он отыскал Дженни в ее ссылке у окна и гордо объявил:

— Нам повезло, что сегодня консультирует именно Эльсбетинора! Она согласилась помочь, это так любезно!

— Эльсбетинора, — потрясенно повторила Дженни. — Помилуй меня, Крохомор, это имя, достойное тролля. Надо будет показать ей мой гоблинский нож, это несколько уравняет шансы.

Реми не слушал, он сиял.

— Согласилась помочь, — с восторгом в голосе повторил он. — Сказала, что у нее на примете несколько книг с иллюстрациями на такой бумаге, она сегодня же их просмотрит. Если нет, поищет дальше. В конце концов бумага выглядит довольно новой, нужно просто проверять все, продвигаясь от свежих изданий к более старым. Вряд ли их намного больше сотни.

— Сотни? Ох… Спокойно, спокойно. Это мелочи, это мелочи, это мелочи.

— Конечно, Бетти занята по работе и не сможет уделять поискам весь день, но…

— Это мелочи.

— Что ты все бормочешь?

— Не обращай внимания, я иду путем Хогорта.

— Ну, неважно, — продолжал Реми. — Я буду наведываться сюда ежедневно, и как только Бетти найдет нужную книгу, тут же сообщу тебе. Только договорись с дядей, чтобы мне позволили отлучаться.

Он считал себя ужасно ловким — вместо скучного сидения в подвале, ежедневные встречи с культурной и воспитанной Эльсбетинорой, длина имени которой легко соперничает с длиной ее носа… Но Дженни было все равно.

— Я даже дам тебе денег на извозчика и на закуску Повелителя Огня для Бетти. Только книгу найди, — буркнула она. — И желательно скорее.

В префектуре было шумно, стражники надели кирасы и шлемы, причем на этот раз вооружились не дубинками, а боевым оружием. В ответ на расспросы Квестин только устало вздохнул:

— Получен приказ снарядиться и ночью быть в боевой готовности, ожидая приказа. Сегодня я дома не ночую.

— Но почему? Что случилось?

— Ходят слухи о сражении между нашей армией и Погонщиками Ветра, о том, что их флот покинул гавани и был замечен у наших берегов… но толком ничего не сообщается. Зато велено не верить слухам. Собирайся, Дженни, я отвезу тебя на Горшечную улицу. Поужинаем, и я вернусь в префектуру.

Морко тоже слышал, как соседки кричали разную ерунду, но он не верил слухам, даже без приказа. Гоблин невозмутимо подал ужин. Поев, Квестин отправился на службу, и Дженни так и не стала рассказывать ему о посещении библиотеки. Сейчас явно был неподходящий момент.

Дженни отправилась к себе и завалилась спать, однако сон не шел. В голове теснились тревоги и воспоминания. За окном перекликались соседки, обычно они занимались этим делом поутру, но сегодня никто не спешил в постель. Из их визга Дженни поняла, что в городе ожидают нападения Погонщиков Ветра на гавань.

Потом под окнами, бряцая латами, протопала стража, и соседки наконец заткнулись. Дженни ворочалась в постели без сна не меньше часа, когда раздался стук в дверь. Тихий, осторожный, но очень отчетливый в ночной тишине. Стуча протезом, по коридору протопал Морко, скрипнула дверь… Дженни пошла глянуть — к дворецкому снова явился закутанный в тяжелый темный плащ посланник. Гоблины переговорили, Морко буркнул: «Буду обязательно!» — и захлопнул дверь за гостем.

— Морко, — позвала Дженни, — я нечаянно услышала, что к тебе приходили. Ты собираешься в долину Сотни Храмов? Я с тобой!

— Спи, Дженни. Ночью я точно никуда не пойду. А завтра… ну что ж, я бы взял тебя, если господин Квестин не будет против.

Префект появился утром, злой и раздраженный. Слухи так и остались слухами, чужие суда не появились у эверонских берегов, но стража всю ночь обходила улицы, и префект ругал начальство, которое само не знает, чего хочет. Вскоре под окнами завопил мальчишка-газетчик:

— «Зоркий глашатай»! Покупайте экстренный выпуск! Великая битва! Наши доблестные войска не отступили ни на шаг! Ни пяди земли свирепым варварам! Враг понес потери! Читайте о подвигах защитников Отечества!

Дженни прикинула, как статья о гибели Бурмаля соотносилась с истиной. Значит, если и здесь автор заметки точно так же обходился с фактами, то… ее передернуло от нехороших предчувствий. На Гранделине произошло нечто ужасное. Но, хвала Трохомору, это так далеко!

— А мы не будем покупать газету? — поинтересовалась Дженни. — Ну, чтобы вычитать истину между строк?

Префект, погруженный в свои мысли, не обратил внимания на вопрос. Зато соседки снова принялись орать. Ночные бдения ничуть не повлияли на их голосовые способности. Из визга соседок Дженни поняла, что они расхватали номера «Зоркого глашатая», и обсуждают передовицу о победах. О да, теперь Дженни знала, что такое передовица. Она же образованная столичная девушка, не деревенщина какая-нибудь. Вон как долго живет на Горшечной улице!

Тем временем Морко рассказал Квестину о ночном визите и попросил разрешения отлучиться.

— Я думаю, что в этот раз разузнаю о Джеке Джеке. Мне обещали подробности происшествия с Бодом Камбалой.

Префект кивнул:

— Хоть что-то будет ясно. Хотя вряд ли это поможет расследованию. А с расследованием, прямо скажем, беда. Против лорда Мариана очень шаткие улики. С ними я не могу обратиться в суд. Да никуда не могу обратиться!

— А куда можно? Если улики будут получше? — спросила Дженни.

Она вообще слабо представляла, что можно сделать с доказательствами. Что касается ее собственных желаний, то Дженни бы сама занялась местью, да и Морко, похоже, придерживался того же мнения.

— В тайную стражу, конечно, — ответил префект. — Против Повелителя Огня только они могут что-то предпринять. Но исключительно в том случае, если доказательства будут надежные.

— К этой противной тетке идти, — Дженни сморщила нос. — К Урсуле?

— Если виновен Мариан, то да. Дядя Урсулы — один из лидеров партии мира в палате лордов. Он будет рад разделаться с Марианом, а племянница будет рада ему помочь.

Это Дженни не понравилось. А если они получат доказательства вины не Мариана, а кого-то из партии мира? Тогда что, вообще отступиться? Квестин без труда угадал, о чем она думает.

— Нет, мы в любом случае не откажемся от мести, — пояснил он. — Тогда придется искать другие пути. Например, обратиться к газетам. Не в «Зоркий глашатай», конечно. А к кому-то поприличнее. Привыкай, Дженни ниоткуда, это политика. Вот так делаются дела здесь, в Эвероне.

— Ах, да! — вспомнила Дженни. — у меня ведь тоже могут появиться новости! Для этого Реми должен посещать библиотеку. Вы позволите?

Префект рассеянно кивнул:

— Ладно. Если только он будет в состоянии. Ночью он нес службу наравне с другими. Сидел в префектуре и клевал носом. Я думаю, сегодня он захочет поспать. Так что твои новости, Дженни, мы узнаем завтра.

Преподобный Ингвар, как обычно, торчал на лавочке и благодушно любовался болотным пейзажем из-под капюшона. Сейчас он как никогда напоминал фигуру божка над входом в храм. Не внешностью, конечно, а общим настроением, которое излучала его спокойная поза. Дженни без приглашения плюхнулась на лавку рядом.

— А, моя прихожанка! — обрадовался священник. — Да благословит тебя великий Хогорт, друг всех, кто идет верным путем!

— А откуда ты знаешь, что я иду верным путем? — осведомилась Дженни.

Было просто здорово ненадолго забыть обо всех неурядицах и просто поболтать с кем-то, не знающим подробностей, из-за которых Дженни уже просто извелась.

— Верные пути приводят к храму Хогорта, — назидательно произнес преподобный, — и ты здесь. Твой путь был верен.

— Приятно слышать. А газет ты больше не читаешь? В сегодняшнем экстренном выпуске было много новостей.

— Это мелочи. Я все узнал из разговоров паломников, они лишь об этом и толковали между собой. Ну да, армия Эверона разбита. Такова участь всякого воина, который пренебрежительно относится к врагу. Погонщики Ветра — очень опасный противник. Нельзя было их недооценивать.

— Значит, все-таки, армия разбита… — протянула Дженни. — А ты точно знаешь? Или так, между строк вычитал?

— Почему то, что вычитано между строк, не может быть правдой? — удивился Ингвар. — Впрочем, и это тоже мелочи. Не хочу об этом думать.

— Мне нужен совет, — перешла к делу Дженни. — Хогорт может мне помочь разобраться с кое-какой ерундой. И умение читать между строк тоже было бы очень кстати. Можешь ли ты вычитать в вырванной странице название книги?

Ингвар наконец повернул скрытое капюшоном лицо к девушке. До сих пор он не менял позы.

— А, уже книга! Воистину ты на правильном пути, если мы движемся от газет к книгам! Могу я взглянуть на эту страницу?

Дженни протянула ему листок. И тут Ингвар впервые проявил какие-то чувства. Да еще как! Его степенное спокойствие исчезло. Он коротко взглянул на Дженни, при этом в тени, скрывающей верхнюю часть лица, сверкнули два кусочка синего льда.

— Откуда это у тебя? Что это означает?

Дженни с удивлением заметила, что Ингвар держит бумагу левой рукой, а правая скользнула под полу широкого плаща. Ингвар тряхнул головой, сбрасывая капюшон, и огляделся. Болото вокруг было спокойно, несколько прихожан брели мимо принадлежащего Хогорту островка к храму Трохомора. Они на храм Хогорта даже не глядели. Дженни на всякий случай отодвинулась на самый краешек лавки и уставилась на Ингвара. Он был очень белокожий, а глаза — пронзительно-синего цвета. Не красные. Лицо обрамляли ослепительно-белые локоны, и вообще он был сейчас похож на кого угодно, только не на священника. Если бы Дженни понадобилось описать принца из сказочной страны, то именно таким бы он и получился.

— Откуда это у тебя? — Ингвар требовательно поднял листок с рисунком.

И Дженни, сама не понимая, зачем это делает, рассказал ему всю историю. Коротко рассказала, без подробностей. И что листок украден, тоже не стала говорить, просто назвала его уликой.

По мере того, как она говорила, Ингвар успокаивался. Наконец вытащил правую руку из-под полы и перестал хвататься за нож или что он там прятал. Снова двигаясь медленно и расслабленно, он натянул капюшон.

— Вот и все, — закончила Дженни.

— Да, занятная история, — Ингвар попытался улыбнуться, но без особого успеха. — Значит, свеча, что не стала гореть, это Эрик, младший из твоих братьев? Так ты считаешь? Что ж, по милости Хогорта я попробую дать тебе совет.

Дженни уже не знала, что и сказать. Чего-чего, а такого странного поведения она меньше всего ожидала от священника, представляющего в Эвероне толстого ленивого Хогорта…

— Не нужно рыскать по всем книгам. История, которая может дать тебе подсказку, произошла меньше двадцати лет назад. Попробуй поискать рассказ о леди Аметильде. О том, как она вышла замуж.

На языке Дженни вертелась тысяча вопросов. Кто такая леди Аметильда? Что такого в замужестве? И какая связь между этим событием и медальоном? И почему, во имя Трохомора, Хогорта и остальных девяноста восьми богов, эта картинка так взволновала Ингвара?

Дженни очень осторожно вытянула бумагу из пальцев Ингвара и заявила:

— Мне пора. Спасибо за помощь.

— Во имя Хогорта, — пробормотал Ингвар. Он снова был прежним и улыбался. — Тебя не смутил мой интерес к этой штуковине? Все это мелочи, просто некоторые мелочи волнуют сильнее других. Запомни: леди Аметильда из семьи Истригсов. Приходи еще, Дженни. Я всегда буду рад ответить на твои вопросы. Если можно, расскажи мне, чем закончилась твоя история. Я имею в виду, когда она все-таки закончится.

Дженни в задумчивости перекатила туфлей несколько камешков, брошенных прихожанами у входа в храм Хогорта, встала и одернули свою слишком широкую юбку. Почему-то в памяти всплыли ярко-синие глаза Ингвара. Сейчас они снова скрывались в тени капюшона, и Дженни была даже довольна — меньше волнения! Она уже чувствовала, что этот взгляд будет теперь ее преследовать повсюду.

— До встречи, преподобный Ингвар. Когда история закончится… хорошо, расскажу. Только никому не выдавай. Это секрет!

— И он в надежных руках, — мгновенно перестав улыбаться, заверил Ингвар. — Если я смогу тебе помочь, дай знать. Я говорю не только о вопросах. Поддержка могущественного Хогорта кое-что значит, поверь. А мне захотелось, чтобы эта история закончилась хорошо.

В этот раз Дженни возвратилась на перекресток первой, Морко задерживался. Впрочем, ожидание длилось не слишком долго.

— Можем успокоить господина префекта, ничего особенного в Джеке нет. Просто удачливый пройдоха.

— Ну, ладно, — только и ответила Дженни. Она думала о синих глазах.

— Мне казалось, это тебя интересует, — заметил гоблин.

— Хогорт учит, что это мелочи. Их нужно знать, но относиться к ним спокойно. Я теперь хожу в другой храм, не к Трохомору. Там мне объясняют разные интересные штуки. Боюсь, лопну от мудрости. Нужно будет почаще давать советы Квестину, чтобы мудрость, не задерживаясь, изливалась наружу. К тому же я кое-что разузнала, только это еще придется проверить. Сейчас отправлюсь в префектуру. Так что валяй, что там с Джеком? Расскажи мне, а я заодно все новости передам Квестину.

Свободных извозчиков, которые поджидали бы пассажиров, у края дороги не оказалось, Дженни с дворецким пошли пешком. По пути Морко рассказал историю агента Джека Джека. Вернее, его покойного главаря, Бода Камбалы.

Бод, по всеобщему мнению, был дураком. Так рассказывал гоблин. В мелких бандах так часто бывает — предводителем оказывается тот, у кого самые увесистые кулаки, а не тот, что лучше соображает.

— У нас было иначе, — задумчиво добавил Морко.

Дженни помалкивала, ожидая продолжения — вдруг раскроется еще одна страничка прошлого? Но дворецкий возвратился к рассказу о свежих событиях.

— Так вот, Бод был глуп и азартен. Все, что добывала банда, он поигрывал. Его партнерами были серьезные люди. Ну и гоблины тоже. В портовом районе кое-кто устроился грузчиком, потом привел другого… так мало-помалу наши стали перебираться туда, в трущобы около гавани.

Дженни кивнула. Это здесь гоблинов мало, она лишь пару раз видела других. Морко, конечно, был исключением — тем более, с его чистой белой рубашкой! Другого такого гоблина, наверное, на всем свете не найти. Честно говоря, она слушала вполуха, мысли то и дело возвращались к загадочному поведению Ингвара. Ну, и еще немного к его синим глазам. Да, и что там у него припрятано под священническим одеянием? За что он хватался, когда увидел нарисованную звезду?

— Однажды Бод проиграл слишком много, и ему пришлось нелегко. Он пообещал, что расплатится в срок, но что-то случилось с казной его шайки. Понимаешь, в любой приличной компании есть некоторая сумма, отложенная на крайний случай. Скажем, нанять адвоката или еще как-то помочь, если кто-нибудь влип. Ну а Бод, чтобы расплатиться с игровым долгом, решил наложить лапу на это добро.

— И тут с воровской копилкой что-то случилось?

— Проще говоря, ее украли. Вожака банды обокрали на его же территории. В том месте, которое он сам выбрал в качестве самого надежного укрытия.

— И это, конечно, был Джек Джек.

— Доказательств нет ни у кого. Но факты достаточно красноречивы. Джек сбежал, скрывался, сейчас согласен поработать для стражи и ночует в тюремной камере. Хорошее укрытие от мести подельников. Надо отдать ему должное, ловко придумано. И смело.

— Да, эта история с украденным достоянием шайки хорошо увязывается со всеми странностями Джека, — согласилась Дженни. — Жалко, что все объясняется настолько просто. Никакой великой тайны. А Бод?

— Он не смог расплатиться в срок, — гоблин пожал плечами. Для него исход был слишком очевиден, чтобы объяснять подробнее.

— И его за это убили? — удивилась Дженни. — Хотя знали, что с ним случилось? Я имею в виду кражу?

— М-да, — задумчиво пробурчал гоблин. — Он никому не нравился. Другому бы дали пару дней, чтобы добыть монет… И там еще была замешана какая-то женщина…

— Ну-ну, говори! — оживилась Дженни.

— Это тоже оказалось важным обстоятельством. Ссора из-за женщины, позор атамана, которого могут обнести на его же собственной территории, короче говоря, сложилось несколько причин, и привет — Бод Камбала лег на дно.

О женщине Морко ничего не мог рассказать, он интересовался только основными фактами, а мелкими подробностями пренебрег. Это расстроило его спутницу — ну, вот… самое занятное она и не узнает. Только-только в этой истории наметился некоторый действительно стоящий моментик…

Но это мелочи, как учит великий Хогорт! Гораздо интереснее, что же прячет под накидкой преподобный Ингвар? Коня и доспехи, достойные принца?

Глава 10 Представители властей

В префектуре царила обычная суета. Ночная тревога уже забылась. Удивительно, как слух о военных неудачах вызвал панику в столице, но в этом был и важный урок — все почувствовали, насколько уязвим Эверон, еще днем раньше казавшийся непоколебимо могущественным. А стражники почувствовали даже сильнее, чем прочий люд, потому что им не пришлось спать ночью.

Но, как бы то ни было, тревога улеглась, и служба вошла в привычную колею. Дженни направилась в кабинет «дядюшки Эдуарда», чтобы пересказать историю незадачливого Бода Камбалы и ловкого Джека Джека. Но приступить к повествованию ей не пришлось — у Квестина обнаружился Джек собственной персоной. И что-то долго и обстоятельно рассказывал, Дженни еще в коридоре услышала его голос.

Еще в кабинете молча сидел Дональд Кубер. Когда она вошла, сержант опустил глаза, а префект только коротким кивком указал ей стул и снова обернулся к Джеку.

— Ну так вот, — вернулся тот к прерванному докладу. — Каждый день ужинает в одно и то же время в одном и том же месте. Я не стал соваться ближе, чтобы не спугнуть птичку, однако в окно его видел. Сидит за столом в углу, одинокий, как Вулкан. Его в заведении, похоже, знают. В общем, я уверен, что он и сегодня там появится.

— Хорошо, — кивнул Квестин. — Молодец, Джек, теперь можешь отдыхать. Только никуда не исчезай. Видимо, у тебя сегодня вечером будет работенка.

— Всегда готов услужить вашей милости! — затараторил Джек, исчезая. — Верный и честный, вот я каков, и неизменно рад выполнить любой приказ! Даже самое трудное дело, только скажите, что нужно, и сами убедитесь!

Последние слова он произнес уже снаружи. Закрывая дверь.

— Образцовый служащий, — буркнул Квестин. — Даже хочется поставить его в пример остальным. Дженни, сегодня очень важный день. Я надеюсь, уже нынче вечером ты узнаешь, кто виновен в гибели твоей семьи.

— Правда? Но как же так, мы ничего интересного не узнавали, только ходили вокруг да около… я что-то пропустила?

— Почти ничего, — заверил префект. — Сегодня в нашу копилку фактов добавилась совершеннейшая мелочь. Так, ерунда. Крошечное обстоятельство, едва ли заслуживающее внимания.

— Великий Хогорт учит, что все дела одинаково мелки, поэтому к любому нужно относиться с равным вниманием. Или с равным невниманием, смотря насколько далеко ты продвинулся путем Хогорта, — отчеканила Дженни.

Эти слова ей говорил Ингвар.

— Хогорт? Это такой мелкий северный божок? — поднял брови Квестин.

— Не знаю, откуда он родом, но это мелочи, — так же уверенно произнесла Дженни. — Ну, давайте, рассказывайте мне свой новый факт. Я готова.

— Дональд приступил к опросу наших задержанных. Я имею в виду, людей, занимавшихся бесчинствами в день, когда парламент вынес решение о войне. Ты должна помнить, вам с Морко тоже досталось.

— Конечно, помню. И что, они рассказали что-то интересное?

— Я пока опросил лишь нескольких, — по-прежнему глядя в пол, тихо заговорил сержант. — Но двое помнят человека со шрамом.

Дженни замерла, ожидая продолжения, но мужчины молчали. Наконец она не выдержала:

— Это все?

— А ты ждала головокружительных открытий? — невесело улыбнулся префект. — Это все, Дженни. Но это важно. Теперь мы можем арестовать человека со шрамом. Наши подозрения насчет медальона из «Дрейкензера и компаньонов» никак не отразятся в протоколе, этого человека арестуют за разжигание бунта, беспорядки, сопротивление страже и так далее. И это будет абсолютно законно. И вот когда этого субъекта водворят за решетку, то…

— То явятся адвокаты его хозяина, и он в два счета выйдет на свободу! — взволнованно перебила Дженни. Проводя целые дни в префектуре, она уже наслышалась подобных историй.

— Не сразу, Дженни, не сразу, — заверил Квестин. — У нас будет довольно много времени, прежде чем его хозяин узнает и начнет суетиться. Заодно узнаем имя того, кто хлопочет за арестованного. В общем, перспективы самые богатые, поверь моему опыту. Когда человек оказывается в нашем подвале, у него совершенно внезапно может возникнуть склонность к сотрудничеству со следствием. Совершенно внезапно!

— С вашего позволения, господин префект, я продолжу мои опросы, — заговорил Дональд. — Нам понадобится как можно больше свидетелей.

Когда он ушел, Квестин долго молчал. Потом глянул на Дженни:

— Тебе не кажется, что сержант странно изменился в последние дни? Он совсем не похож на себя.

— Устал, наверное, — не задумываясь, ответила Дженни. Она думала о другом.

Дональд, конечно, был мужественным и обходительным… но глаза его были не синего цвета, а карие, как у большинства жителей Эверона.

Пока префект занимался приготовлениями, Дженни спустилась в архив, чтобы дать новые указания Реми. Однако того уже не было. Он спешил воспользоваться разрешением и умчался в библиотеку.

Тем временем Квестин собрал два десятка стражников. Дженни казалось, что это слишком много, чтобы задержать одного-единственного человека, но она помалкивала, просто наблюдала. В группе оказался и Мервин, жирный тюремщик. Почему-то Квестин особо распорядился о его участии.

Люди разделились на несколько групп и отправились в город. По плану они должны были пройти разными улицами, вроде патрулей, обходивших город недавней ночью, когда ожидался набег флота Погонщиков. В конце концов все должны были сойтись у таверны «Радостный обжора», в которой, как сулил Джек Джек, подозреваемый появляется в одно и тоже время. Дональд ушел сразу после разговора, и с тех пор его никто не видел. Но Дженни и не думала о нем, она предвкушала, что вот-вот узнает имя Повелителя Огня, расправившегося с труппой. Чем ближе вечер, тем сильнее становилось охватившее ее возбуждение. Она сидела в углу кабинета префекта, сжимала кулаки, щупала рукоять гоблинского ножа, припрятанного под одеждой, и с трудом сдерживалась, чтобы не спросить Квестина еще раз, скоро ли они отправляются.

Спрашивала уже раз десять, после чего префект осведомился, с чего Дженни взяла, что он возьмет ее собой. Намек был ясен. Дженни пробурчала: «Потому что со мной гораздо веселее!» — и умолкла. Ждать молча оказалось еще труднее, но чего не сделаешь, чтобы увидеть все своими глазами и узнать новости пораньше…

Под вечер явился Реми и, вызвав Дженни из кабинета Квестина, стал объяснять, что поиски затягиваются, придется сходить к Эльсбетиноре еще разок, или два или больше.

— Ладно, сходишь, — пообещала Дженни. — Тебе знакома история леди Аметильды из семьи Истригсов? Нет?

— Имя, вроде, знакомое, — замялся Реми. — Не помню. Как будто, что-то я об этой особе слыхал, но… нет, не помню.

— Вот и освежишь в памяти ее историю. Хорошо, если ты сможешь притащить какую-нибудь книгу о ней. С картинками!

Реми удивился, но пообещал поискать такую книгу. Разговор с ним немного скрасил ожидание. Но, как бы медленно ни тянулся день, настал момент, когда Дженни с префектом отправились к выходу. Железная карета уже ждала.

Квестин объяснил кучеру, куда ехать, и они покатили. Улицы выглядели обычными, самый заурядный вечер Эверона… но Дженни все казалось наполненным предзнаменованиями и странными намеками. Вон тот человек слишком внимательно посмотрел вслед карете, а кучка ратлеров стрекочет слишком оживленно. Чтобы отвлечься, она пересказала префекту историю Бода Камбалы. Но Квестин слушал невнимательно, он думал о чем-то своем, и только теперь Дженни сообразила, что Квестин тоже невероятно взволнован. Просто он лучше скрывает свои чувства.

Конечно, столько лет он ждал встречи с убийцей… жаждал узнать имя. И вот сегодня, вполне возможно, имя будет названо! Дженни невольно положила руку на лиф платья, потому что сердце вдруг стало биться чаще.

Кучер натянул поводья, и карета стала замедлять ход. Префект выглянул в окно и удивился:

— Что такое? Мы еще не на месте.

— Вон наши, на другой стороне улицы! — объявила Дженни, которая выглядывала сквозь решетку своего бока кареты.

Она заметила стражников, стоящих тесной группой на тротуаре. Над ними возвышались двое всадников на рослых вороных конях и в доспехах из черной стали. Прохожие с любопытством косились на эту сценку, нечасто подобное зрелище можно видеть в Эвероне.

Квестин уже выбирался на мостовую. К нему тут же поспешил сержант, возглавляющий этот отряд стражи.

— Не пропускают, ваша милость! — пожаловался он, указывая на людей из тайной стражи лордов. — Вот эти двое! Говорят, приказ леди Урсулы.

Квестин кивнул и велел кучеру ехать в обход. Карета стала тяжело поворачивать, трогаясь с места. Прогрохотала по переулку, где стук окованных колес по булыжнику звучал особенно громко, в тесноте, и вывернула на другую улицу. И Дженни снова увидела группу знакомых солдат, рядом с которыми высокими мрачными силуэтами замерли всадники в черном. Среди солдат выделялся габаритами Мервин. Толстяк хмуро пялился на людей лордов и похлопывал по широкой ладони своей любимой дубинкой. Иначе проявить свое недовольство он не мог — городской страже приходилось подчиняться людям в черном, словно своему начальству.

— Во имя всех богов, — пробурчал Квестин. — Это не случайность! Проклятая стерва что-то разнюхала…

Дженни не стала спрашивать, о ком он. Стервой конечно была леди Урсула. Неожиданно за решеткой окна с ее стороны возникло лицо. Дженни ахнула и отшатнулась, слишком уж внезапно появился этот человек. Но мгновением позже она узнала Джека Джека — стоя на подножке с той стороны кареты, которая была укрыта от взглядов воинов в черном, он зашептал:

— Ваша милость, ваша милость, дело нечисто. Тайным велено не пропускать никого в форме вашей братии. А у самого заведения от них черным-черно. Столько солдатишек тайной стражи в одном месте я еще сроду не видел. А клиент там, внутри. Откатите в сторонку и выбирайтесь из своей стальной перечницы. Ваша милость без мундира, авось дадут пройти. Хотя бы глянете, что такое заварили черные плащи.

Квестин кивнул, и лицо Джека за решеткой исчезло. Префект приоткрыл свою дверь, высунулся и велел немому кучеру отъехать в переулок. Карета снова тяжело развернулась. Когда ее закрыл от всадников угол дома, префект выбрался наружу, Дженни последовала за ним. Они неторопливой походкой прошли до перекрестка и снова свернули к таверне. Джек, конечно, оказался прав — вход в заведение оградил строй спешенных воинов тайной стражи. И карета их начальницы стояла в сторонке. Вокруг черной линии, образованной стражниками, не было никого. Ратлеров как ветром сдуло, а прохожие огибали черных, сохраняя приличное расстояние.

Префект остановился и оперся на тяжелую трость, вглядываясь в окна таверны. Заведение называлось «Радостный обжора», и толстый человек с куриной ножкой в руке, красующийся на вывеске над входом, слегка напоминал великого Хогорта. Разве что сосредоточенное выражение на щекастой намалеванной роже свидетельствовало о том, что радостный обжора еще не прошел путь Хогорта до конца и не отрешился от всего земного. Он еще не постиг, что жареные куриные ножки — мелочь, заслуживающая не большего внимания, чем любая другая ерунда.

Дверь таверны распахнулась. Квестин подался вперед, с силой вдавливая конец трости в мостовую. Дженни затаила дыхание. Дверца кареты леди Урсулы отворилась, и дама высунулась из темноты по пояс.

Показался солдат в черном. Остановился, придерживая дверь. За ним на свет вышел худощавый мужчина в темной одежде, следом за ним, не отставая, следовали еще двое стражников. Их мечи были обнажены, и острия упирались в спину арестованного. К этому человеку тайная стража относилась очень серьезно. Его вывели на мостовую, навстречу шагнул стражник с тяжелой цепью. Незнакомец протянул правую руку, и на ней защелкнулся стальной браслет. Дженни вгляделась в лицо арестованного. Он был ей незнаком, а на левой щеке внизу она заметила длинный шрам, доходящий до подбородка. Пытаясь вспомнить, не встречалась ли она все-таки с этим человеком прежде, Дженни упустила момент, когда он начал действовать. Движения незнакомцы были молниеносными и мощными.

Стражник, надевавший кандалы, согнулся и рухнул к ногам человека со шрамом. Видимо, двое с мечами, стоящие за спиной незнакомцы, немного ослабили бдительность, солдат обманула его покорность. Почувствовав, что острия больше не упираются под лопатки, он ударил того солдата, что был перед ним. Резко развернувшись, он взмахнул рукой, и стальная змея, заканчивающаяся не застегнутым браслетом кандалов, хлестнула по шлемам солдат. Обоих словно ураганом снесло, один ударился спиной в дверь «Радостного обжоры» и упал внутрь. Второй еще сползал по стене, а человек со шрамом уже мчался по улице. Цепь с лязганьем вращалась над его головой.

Навстречу беглецу устремились несколько стражников, а еще с десяток, сломав строй, гнались сзади. Леди Урсула визгливо верещала:

— Поймать! Схватить!

Беглец взмахнул цепью и выбил оружие из руки солдата, оказавшегося на пути, нырнул под устремившийся навстречу клинок, врезался плечом в черную кирасу и опрокинул противника на мостовую. Дальше он бежал уже с чужим мечом в левой руке, а погоню немного задержал упавший солдат. Вдоль улицы наперерез мужчине со шрамом пытались пробиться двое конных, но их сдерживала толпа.

— Схватить! — снова пронзительно заорала Урсула.

И всадники пустили коней сквозь толчею. Нескольких горожан они сбили с ног, а следом за ними бежали солдаты префекта в красном. Впереди оказался Мервин, уже заранее поднявший дубинку над головой. Однако ни конным, ни пешим не пришлось встретиться с беглецом, тот нырнул в переулок. Всадники устремились следом…

Ругались и стонали помятые лошадьми зеваки, азартно орали те, кто оказался в стороне от основных событий…

Дженни вдруг поняла, что раскрыла рот от удивления. Да что там, все, кто оказался здесь поблизости, замерли и пялились, не отводя глаз, на это невероятное представление.

— Барышня, а ведь я тебя узнал, — раздался шепот над ухом Дженни.

На этот раз ей удалось не вздрогнуть, когда Джек Джек незаметно подкрался сзади.

— Узнал, — повторил он, — это ты была тогда в «Удаче». Не зря я заскочил именно в эту пивнуху, с таким названием — в самом деле удачно получилось. Так что ты не тревожься, я на тебя не в обиде. Если бы не этот случай, разве попал бы я в стражу на службу? Да никогда! Только больше так не делай. Второй раз будет лишним.

Дженни собралась с мыслями, чтобы дать подходящий ответ, но… Джек исчез еще стремительней, чем возник, а к ней и Квестину через опустевшую улицу широкими шагами приближалась леди Урсула. Узкая черная юбка натягивалась и громко шуршала при каждом ее движении.

Начальница тайной стражи остановилась перед ними и процедила сквозь зубы:

— Префект Квестин.

Но глядела она прямо на Дженни. Глядела в упор, внимательно, так что та едва подавила в себе желание укрыться за спиной «дяди».

— Леди, — слегка поклонился префект. — Для меня великая честь и удовольствие понаблюдать за одной из блестящих операций вашей службы. Есть, чему поучиться.

— Это дело еще не окончено, — Урсула наконец перестала пялиться на Дженни и взглянула на него. — Можете возвращаться к своим обязанностям, представление для публики окончено.

Потом она опять перевела взгляд на Дженни, и той показалось, что в глубине черных зрачков сверкнуло алым. От маленькой тщедушной тетки в черном исходила волна жаркого испепеляющего страха.

— И помните, тайной страже все известно, — процедила сквозь зубы леди Урсула.